Мраморный меч 2 (СИ)

12

Он скривился и прижался плечом к каменной стене, но не закрыл глаза. Если закроет — сразу упадет. Поэтому Вереск стоял и упрямо смотрел вперед, на пустой коридор, по которому несколькими минутами ранее ходили ученики. Сейчас все сидели в кабинетах или пошли в библиотеку. У самого Вереска уроки закончились, а учитель Инула все еще упрямился и не собирался брать его в класс без идеально сданного экзамена. Первый, в начале года, он не сдал, допустив три ошибки.

Его до сих пор охватывала сильная злость при одном только воспоминании об этом. Многие учителя были не согласны, но учитель Инула стоял на своем. В его класс попадали избранные. Сейчас их всего трое: двое с шестого года обучения и один с четвертого. Вереск станет четвертым и самым молодым.

После провала многие учителя звали его в свои классы. Были среди них хорошие целители, которые имели опыт и говорящие имена. Но они были ничем по сравнению с учителем Инулой, имя которого не часто произносили венценосные особы, но его любили. Его уважали. Вереск видел учителя Инулу в больницах, как он лечил тяжело больных людей.

Только учитель Инула, несмотря на запрет церкви, жил у фей и бывал в Плачущем лесу. От мысли об этом у Вереска всегда дрожали руки. О лаборатории и лекарственных травах, которые собирал учитель Инула ходили легенды. Вереск мечтал побывать там и увидеть все собственными глазами. Если для этого требовалось сдать экзамен и попасть в его класс, то Вереск готов.

Выдохнув, Вереск выпрямился и пошел в библиотеку. Он чувствовал легкое недомогание еще с утра, а сейчас оно, казалось, усилилось. Даже после плотного обеда его тошнило, голова кружилась и на плечах ощущалась тяжесть. Алькору Вереск ничего не говорил, да тому и некогда — он ходил с урока на урок и много учил. Однако если бы он узнал… Вереск не уверен, что остался б в целости.

Потерев виски, пытаясь снять ноющую боль, он дошел до библиотеки. Тихо поздоровался с мистером Ноктом и ушел в их пустующий угол, положив сумку на стол. Замер, пытаясь собраться с мыслями. Медленно посмотрел на корешки книг и пошел к другому стеллажу.

Набрав стопку книг, Вереск вернулся к столу и поставил их. Сел на стул и сразу откинулся на спинку, закрывая глаза. Стало только хуже. Радовало то, что сейчас снежная зима и в замке прохладно. Не холодно, но приятно морозно, свежо и хорошо. Вереск больше всего любил это время, когда согревающие руны активизировались и стены становились теплыми, а по ночам по ним проходили волны магии. Потоки вибрировали, за пределами дворца становилось светло и снежно. Дети первого года обучения часто выходили в теплой одежде на улицу и играли в снежки, лепили снеговиков и практиковались в управлении потоками.

Вереск никогда таким не занимался. Он часто выходил на улицу и гулял по саду, куда в зимнее время не выходили ученики. Вереск любил сад, особенно зимой. В тишине и спокойствии он лучше чувствовал и контролировал потоки. Но, к сожалению, зима не лучшее время для него. В это время земля замерзала, растения увядали, и природа впадала в продолжительную спячку, а для Вереска это подобно смерти. Он маг живой материи с направленностью на растения.

Зимой Вереск и сам впадал в уныние.

Выдохнул и достал из сумки маленькую жестяную баночку с мазью из трав и большим количеством мяты. Размазав жижу между пальцами, он намазал ей виски и стал массировать. В нос ударил резкий запах мяты, а на коже ощущалась прохлада.

Ему нужно сконцентрироваться.

Убрал баночку с мазью обратно в сумку и пододвинул к себе книги. Скоро будет повторный экзамен и Вереск обязан сдать его без ошибок. Он обязательно будет учеником учителя Инулы.

❦❦❦

− Ты все еще сидишь здесь.

Вереск вздрогнул от неожиданности и медленно поднял голову. Посмотрел непонимающе вперед, пытаясь собраться с мыслями, потом повернулся. Алькор стоял рядом, опирался бедром о стол, скрестив руки на груди, и хмурился.

Выглядел он недовольным.

Странно. Нахмурившись, Вереск посмотрел на окно и понял причину недовольства друга. На улице стемнело и зажглись лампы и люстры. Неужели он настолько зачитался, что не уследил за временем и просидел слишком долго? Если пришел Алькор, значит уроки у него закончились, и он не нашел Вереска в комнате.

− Прости, − тихо ответил Вереск и потер лицо руками. Посмотрел на раскрытую книгу. — Я увлекся и не обратил внимание на время. Давно закончились уроки?

Несмотря на недовольство Алькора, он не встал и даже учебник не отодвинул. Оставалось не так много до конца и ему бы хотелось дочитать. На самом деле, большую часть этой информации Вереск знал. Все эти книги и учебники он читал еще в прошлом году, но понял похоже не все, раз находил сейчас что-то новое и интересное.

Алькор закатил глаза и закрыл учебник перед лицом Вереска. Равнодушно посмотрел на две стопки книг, убрал книгу, лежащую перед другом в одну из стопок.

− Давно. Несколько часов назад, − спокойно, но с легкой угрозой ответил Алькор и тряхнул рукой, будто стряхнул невидимую грязь. — Ты пропустил ужин.

Это Вереска удивило. Он недоверчиво посмотрел на Алькора, потом на окно и хмыкнул. Появилась мысль остаться и дочитать учебник, но выражение лица Алькора говорило об обратном. Он пришел за Вереском и это уже о многом говорило. Значит, без него в комнату не вернется.

Вереск вздохнул, грустно смотря на учебники. Подумал о том, что можно было бы взять один из них в комнату, но и эту идею Алькор пресек на корню.

− Нет. Все книги останутся в библиотеке. Я не хочу, чтобы ты этим занимался в комнате. Когда мы остаемся одни, все твое внимание должно принадлежать мне.

Спорить было бессмысленно, поэтому посмотрев с грустью на учебники, Вереск встал. Пока Алькор скучающе смотрел на стеллаж, Вереск расставлял по местам учебники, собрал конспекты и перья. Остановился лишь в конце, смотря выжидающе на друга. Ужин он все равно пропустил, значит еды ему не дадут. На кухню посторонних не пускали, а с поварами Вереск так и не подружился. Фыркнул. Он бы не удивился, если б узнал о том, что это сделал Алькор. Несмотря на холодность и необщительность, Алькор быстро находил общий язык с людьми, втирался к ним в доверие и завоевывал расположение.

Наверное, его это должно было волновать. Однако Вереск не злился, не ревновал и не устраивал сцен. В Алькоре он уверен. Они слишком долго дружили.

Посмотрев на него, Алькор развернулся и пошел на выход из библиотеки. В коридорах стало более оживленно. Ученики ходили, разговаривали между собой, а некоторые смеялись громко, катая на раскрытой ладони световые шары. Такие шары учили делать еще в начале обучения, когда учителя показывали, как управлять потоками. У Вереска он получался быстро и горел ярко, а вот у Алькора шар оказался более густым и темным, будто луна, сошедшая с неба.

Вернувшись в комнату, Вереск положил сумку на стул и сел на край кровати. Закрыл глаза, чувствуя усталость и легкий голод. Пока читал совсем забыл про эти ощущения. Недомогание, легкая тошнота и боль в пустом желудке. Все же Вереск поступил неправильно. Нужно было поставить будильник и сходить на ужин. Ложиться спать голодным не самая лучшая идея.

На самом деле отвратительная, потому что на голодный желудок ему снились тревожные сны. Не сказать, что Вереск не привык к голоду и холоду. В приюте было и не такое. Но все же это плохо сказывалось на его организме.

Он вскинулся, когда услышал тяжелый вздох со стороны Алькора. Посмотрел на друга, как тот будто нехотя подошел к столу и пододвинул к Вереску тарелку. Только присмотревшись, он заметил картофельное пюре, куриную ножку и овощи.

Улыбнулся широко, смотря на Алькора благодарно. Какой же он заботливый.

− Ешь, − приказал Алькор и снял утепленный камзол. Развязал галстук и повесил все в шкаф. Переодевался он молча, пока Вереск с аппетитом ел. Ему не важно, как Алькор вынес еду из столовой, главное она была.

Доев, Вереск сыто выдохнул.

− Ты мой герой, − довольно отозвался он и улыбнулся.

Алькор на это фыркнул и сел рядом. Погладил по плечу, провел подушечками пальцев по шее и надавил под челюстью, где четко прощупывался пульс. Пальцы Алькора прохладные — у него всегда были холодные руки, с огрубевшей кожей. Вереск не вздрогнул и не напрягся, лишь запрокинул голову, оголяя горло.

− Дорогой, я слишком эгоистичен для героя.

Вереск фыркнул на это. Несмотря ни на что, друга Вереск никогда не боялся. Закрыл глаза и выдохнул, когда давление на горло ослабло, а камзол с рубашкой соскользнули с плеч.

− Ты не умеешь расставлять акценты, − покачал головой Вереск и повел плечом, сбрасывая одежду. Выдохнул и повесил одежду на спинку стула.

Надел домашнюю рубаху, более мягкую и плотную. Вереск недолюбливал холод, поэтому если появлялся выбор, то брал вещи из более плотной ткани. Жаль только, что обычно такая ткань грубая и неприятная к телу, оставляла раздражение на коже.

− Я умею слушать тебя и этого достаточно, − ответил Алькор сел обратно на свою кровать. Усмехнулся. — А ты меня все чаще игнорируешь. Ты причиняешь мне боль, дорогой.

Вереск закатил глаза. Несмотря на холодность и равнодушие к остальным, на осознанность, не присущую такому раннему возрасту, Алькор все еще такой ребенок. Эгоистичный, импульсивный и амбициозный. Он улыбнулся, вспоминая все те эмоциональные вспышки, которые происходили за закрытыми дверями. В приюте это было чаще, порой Алькор срывался и на воспитательнице, за что розами пороли обоих. В академии это происходило редко и только когда они оставались одни.

Посмотрел на передвинутый шкаф, который прятал трещину в стене, оставленную Алькором в приступе ярости. Кроме трещины раскрошился один из кирпичей, однако ничего более страшного не случилось. После истерики Алькор долго ругал учителя, а потом лег на кровать и не вставал с нее до наступления утра.

− Нам нельзя это делать здесь, Алькор. Я тебе об этом уже говорил.

Этот спор длился уже несколько дней. Вереск соврал бы, сказав, что его это не интересовало. Это не так. Книгу с того дня он читал несколько раз, как и найденный Алькором ритуал. Однако проводить его сейчас не видел смысла, а друг не понимал всей опасности и последствий.

− Я помню твои слова, дорогой. Но сейчас лучшее время. Зима — время мертвых. Ритуал пройдет легче сейчас, − уговаривал его Алькор и улыбался предвкушающе. Вереск вздохнул. Друг слишком эмоционален, поэтому не видел очевидного. Он бредил этим ритуалом, из-за чего холодный рассудок покинул его.

− Ты забываешь о самом главном, − покачал головой Вереск, смотря на Алькора. Улыбнулся ему. — Мы сейчас в академии, где каждый угол и камень исписан старыми рунами. Учителя должны были уже вам сказать, что несмотря на магическую направленность обучения, стоит быть осторожнее. Наша магия может войти в резонанс с древней, тебе ли не знать об этом. К тому же даже среди магов древняя магия запрещена, ее могут использовать лишь опытные и признанные. Если мы проведем ритуал — об этом все сразу узнают. У нас будут проблемы. К тому же для ритуала нужно большое и свободное помещение, а таких в академии нет.

Говорил он спокойно, смотрел на Алькора внимательно. Вереск не отговаривал, нет, но просил подождать. Это могло быть слишком рискованно и в случае провала простым порицанием они не отделаются. Многие тихо говорили о том, что директор ненавидел, точнее боялся древней магии. Первобытная, дикая и необузданная, ее покорить могли не все. Для древних ритуалов требовалась большая концентрация и запас сил, чтобы контролировать, направлять и выдерживать потоки.

Некоторые маги сейчас даже после простого заклинания уставали. Вереск видел, как некоторые его одноклассники падали в обморок, оживляя растение. Его запасов хватало на пять кустов или одно большое дерево. В этом вопросе Алькор был намного сильнее.

Магия живой материи, по мнению Вереска, была сложнее. Вырастить что-то намного сложнее, чем разрушить.

Алькор вздохнул и откинулся на стену.

− Я думал, что в академии будет веселее. А нам только и рассказывают, как чувствовать потоки, слышать магию. Учат цепляться за нее, договариваться. Это же бессмысленно, дорогой! Мы маги по рождению. Как они могут не чувствовать потоки, это же так естественно! Как дышать.

Вереск едва не рассмеялся. Алькор редко жаловался, но сейчас кривился, конючил и вел себя как настоящий ребенок. Забавно. Приятно. Вереск ценил те моменты, когда друг снимал маску и открывался ему, обнажал эмоции и настоящие мысли.

− Это для тебя естественно, а остальные не понимают. Они чувствую потоки, но не могут ими управлять, а это самое главное. Они даже коснуться его не могут. К тому же многие дети из верующих семей, где любые разговоры о магии пресекаются.

− Всегда знал, что они слабаки, − фыркнул Алькор. Не сказать, что Вереск был с ним не согласен. Многие его одноклассники до сих пор не понимали, как управлять потоками. — Но дорогой, если я найду место, ты со мной?

Вопрос был глупым. Вереск пойдет за Алькором в любом случае, прыгнет в озеро, уверенный, что у друга есть план. Даже если впереди ничего не будет, даже если их возненавидит весь мир — Вереск последует за Алькором.

− Только после экзамена, − спустя время ответил он и прикрыл глаза. — Я все же хочу попасть в класс учителя Инулы. Так что после я буду в твоем распоряжении.

Алькор неожиданно рассмеялся.

− Ты уже принадлежишь мне. Но я подожду, дорогой. Если об этом просишь ты, то я подожду.

Улыбнувшись, Вереск закрыл глаза. Тепло. Хорошо. Он был благодарен другу за небольшую отсрочку и возможность попасть в класс учителя Инулы. Вереск был силен. Он видел своих одноклассников и понимал, что его любовь к природе и родство с ней играло лишь на руку. Благодаря этому лучше чувствовал потоки, наматывал их на пальцы и впитывал. Для него не было проблемой видеть их, потому что Вереск хорошо знал историю.

Вереск был лучше своих одноклассников, но не показывал этого. В отличие от Алькора, который заявил о себе сразу и показывал свои способности, Вереск осторожничал. Был тихоней, про которого учителя ничего не могли сказать. Однако гордость и амбиции у него были. Чего бы ему не стоило, он попадет в класс учителя Инулы, станет самым молодым его учеником и получит доступ к секретным знаниям. Если ритуал они проведут сейчас, то у Вереска не останется сил.