Муж Святой Героини

Глава 3. Андаль

Прибыв на нужную территорию, я остановился в нескольких haort от места, где, по донесениям разведки, должен находиться лагерь повстанцев.

Имперская армия не могла напрямую атаковать их – повстанцы хитры и быстро меняют местоположение, кроме того, они прекрасно чувствуют себя в этих местах, это их родные земли.

А что насчёт магов – и, тем более, Архимагов – которые могли бы просто обрушить могучую магию на всю эту местность и уничтожить повстанцев? К сожалению, у повстанцев есть защита от магических атак слуг Эльсора Тёмного. Кроме того, уничтожение одного из самых крупных и главных повстанческих объединений на данный момент кажется нецелесообразным. Нам – слугам Эльсора Тёмного – достаточно знать о них, об их существовании, об их планах и передвижениях – и этого нам пока хватает. Пусть все яйца соберутся в одну корзину, пусть все крысы собьются в одну стаю. Мы можем использовать информацию о них для наших целей, а, когда потребуется, прихлопнем всех разом.

Именно сейчас я и собирался использовать информацию о повстанцах для своих целей. Есть проблема поважнее. Убить повстанцев не трудно (хотя они кажутся бесконечными, как тараканы). Гораздо труднее справиться с Храмом.

Храм – организация за пределами Империи (на востоке), которая поклоняется светлым богам и поднимает народы и страны вокруг Империи на войну против Эльсора Тёмного. Именно выходцем из Храма является Святая Дева, которой предназначено убить Тёмного Владыку.

Это – самая главная наша проблема, а не какие-то жалкие повстанцы. Пока существует Храм – у повстанцев есть знамя и надежда, и сила, на которую они рассчитывают – все знают о Пророчестве и надеются на Святую Деву.

Почему бы не уничтожить сам Храм?!

Ну, он находится далеко за пределами Империи, и очень хорошо защищён.

Одни лишь обережные заклинания и амулеты, подаренные Храмом, неплохо защищают крупные повстанческие базы от магических атак как рядовых магов Империи, так и Архимагов. Что уж говорить о самом Храме – насколько он будет хорошо защищён и обороноспособен! Даже вчетвером нам, Архимагам, с ним не справиться.

Есть более разумные способы борьбы с Храмом. Один из них – просто убивать всех крыс, выползающих из него и появляющихся на территории Империи. Ведь это сокращает численность храмовников, не так ли?

Второй способ – послать своих агентов в Храм, чтобы они примкнули к храмовникам, а потом уничтожили организацию изнутри. Над этим тоже ведётся работа. Хотя в этом деле имеются определённые сложности. Не только Tolgan Draiokh является богом, и не только Эльсор. Есть и другие. Одни из них назвали себя «светлыми» и основали в мире людей Храм. Благо, они не воплотились на земле, как это сделал Эльсор, поэтому могут влиять на события в нашем мире только исподволь, через благословления, Пророчества, общение со своими верующими. Хоть «светлые» боги и не воплощены на земле, они в каком-то смысле являются лидерами Храма и зорко присматривают за ним. Сложно будет агенту Империи, внедрившемуся в ряды храмовников, обмануть взор светлых богов – ведь обязательным условием для того, чтобы стать храмовником, должна быть искренняя вера в учение светлых богов и преданность. Боги знают о том, насколько глубока и искренна чья-либо вера. Они без труда вычислят нашего агента и сообщат об этом старшим храмовникам.

Всё же и в этом направлении – послать агентов в Храм – работа тоже ведётся, и мы ищем решения данной проблемы: как обмануть взор светлых богов.

Вопросы по борьбе с Храмом понятны, но что делать со Святой Девой? Если кто-то думает, что её легко убить – то он ошибается.

Похоже, что из всех Четырёх Архимагов только я способен… если не разобраться, то хотя бы попытаться разобраться, попытаться приблизиться к решению задачи относительно Пророчества.

Святая Дева – неуязвима.

Ни обычный человек, ни маг, ни Архимаг – никто не может её убить. Она абсолютно защищена божественной силой. Судьбой ей предназначено убить Эльсора Тёмного. Пока этот сценарий Пророчества не будет исполнен – Святая не может умереть.

И в этом вся проблема. Мы – Четыре Архимага – просто не можем её убить.

Мы долго ломали голову над этой задачей – и, наконец, я предложил решение: если мы не можем убить Деву, защищённую Пророчеством – мы должны уничтожить Пророчество или разорвать связь Девы с ним. Исчезнет Пророчество – Дева станет обычным человеком.

Может быть, после исчезновения Пророчества, связанного с этой конкретной Святой, позже возникнет новое, и божества изберут новую Святую… но когда это случится! У нас будет в запасе лет десять, а то и больше!

Уничтожение связи Пророчества с Девой – единственный выход для нас. И так получилось, что только я компетентен заниматься этой задачей.

Итак, я оказался неподалёку от базы крупного повстанческого объединения. Здесь уже территория за границами Империи. Я находился на просторной поляне, а вокруг – сплошь горы и лес.

Неподалёку на западе должен находиться крупный пограничный город – Graen Wilat. Сейчас там расположилось войско – оно занималось защитой города, зачисткой местности от повстанческих отрядов, а также готовилось отразить атаку храмовников, о которой нам стало известно заранее благодаря шпионам.

К моменту, когда я прибыл в эту местность, занимался рассвет, на востоке светлело небо, редкие тёмные облака подсвечивались снизу рыже-золотистым. Дул прохладный ветерок, мир постепенно обретал краски. Вокруг не было ни души, лишь где-то в кронах деревьев изредка кричали одинокие птицы.

Я присел на подвернувшийся валун и сосредоточился на Внутреннем Пространстве.

Моё сознание оставило тело и погрузилось в глубины разума. Я оказался в огромном храме. Стояла полутьма, с потолка падали бледные лучи света, сам потолок находился очень высоко. Своды поддерживали высокие могучие колонны, всё внутри храма было каменным, только пол устилал белый песок.

Пространство было огромным, этот храм скорее подходил бы великанам, обычный человек казался маленькой букашкой на фоне таких гигантских размеров.

Вдоль стен в полутьме стояли статуи – они изображали «тёмных» богов, их лики были еле различимы в тени, их фигуры еле угадывались. Множество рук или голов, крылья, щупальца, длинные языки, вываливающиеся до пупа…

Я двинулся вперёд по просторной зале, босые ступни оставляли на песке следы (оказавшись в храме во Внутреннем Пространстве, я любил делать себя, свой аватар, босым – не знаю почему, мне просто нравилось ощущать холодный песок босыми ногами).

Между помещениями в храме не было дверей, а сами проходы были довольно широкими – так что, казалось, что и стен и границ между одним помещением и другим как таковых не было. Я прошествовал через просторный зал, миновал широкий дверной проём без двери, и оказался в библиотеке. Или вернее это следует назвать архивом.

Помещение тоже огромное, высоченные потолки, пол из песка. В одной из стен находилось громадное арочное окно – оно располагалось достаточно высоко над полом, на высоте десятка человек, если тех поставить друг другу на плечи. Слабый свет пасмурного дня бил в окно, бледными лучами падая на песок, освещая парящие в воздухе пылинки, иногда захватывая части книжных полок. Которых было огромное множество. Вдоль стен стояли высоченные книжные шкафы, а на нижних ярусах располагались сундуки и ящики.

Возле одного из шкафов стоял изящный столик из чёрного дерева, на нём покоилась толстая тетрадь с переплётом из тёмной кожи. Я подошёл к столику, открыл тетрадь, создал (просто пожелав) горящую свечу, и просмотрел последние записи. Эта тетрадь была моим журналом исследований Пророчества и методов борьбы с ним. Я взглянул на зарисовки и схемы, которые в последний раз оставлял в этой тетради, перечитал последние заметки, а потом закрыл тетрадь и направился в другую сторону.

Я подошёл к одному из шкафов, открыл выдвижной ящик и достал свиток.

«Ogil’ Fioles» – было написано на нём.

Это свиток с заклинанием, которое я заранее заготовил. (Как и множество других заклинаний). Все они хранятся в готовом виде в Палатах Разума, и, если в них возникнет необходимость, я могу просто извлечь их и мгновенно применить.

Заклинания представляют собой сложное плетение магии, но если заранее заготовить их и назначить каждому мнемонический символ (например, им может быть само название заклинания) – то в нужный момент будет достаточно извлечь символ из памяти, и заклинание сработает автоматически.

Я встал в центре библиотеки, мысленно пожелал, и передо мной появилось большое, в полный рост, зеркало. Я начал мысленно воздействовать на отражение в зеркале – и мой внешний вид в нём стал меняться. В итоге я создал молодого человека лет двадцати трёх. Ниже ростом чем я, симпатичный, тёмные волосы, тёмные глаза, стройная фигура. Я также создал ему одежду – скромное дорожное одеяние путника, совершающего путешествие на длительное расстояние.

Созданный образ я извлёк из зеркала – он превратился в небольшой сияющий шар – и поместил в свиток с заклинанием «Ogil’ Fioles».

Затем я снова обратился к зеркалу. Оно стало показывать изображения, сцены, отражая то, о чём я думал. Я придумывал себе личность. Меня будут звать Андаль. Мне 23. Я имею неплохое образование, могу писать и читать, несколько лет работал секретарём у крупного купца.

Я верю в светлых богов – в Зиянора, Исаэлину, Стэлию и других, не одобряю власть Эльсора Тёмного, ненавижу культ тёмных богов, и тайно работаю на повстанческое движение. В основном, занимаюсь сбором информации. Живу и работаю в области, расположенной севернее Метрополии.

Недавно я узнал, что на северные области, находящиеся под властью повстанцев – сэгверов – готовится нападение. Кроме того, мне довелось услышать, что храмовники, в том числе сама Shaendwyna, Святая Дева, вскоре собираются прибыть к восточным границам, в лагерь местных повстанцев. Бросив все дела, я через всю Империю поспешил к городу Graen Wilat.

Я прибыл сюда, в эту местность на восточной границе, надеясь использовать информацию о нападении на севере в качестве повода присоединиться к местным повстанцам, но на самом деле моя цель – лично увидеть Святую. Любопытство и религиозное чувство привели меня сюда.

Такова была вкратце история придуманного мной Андаля.

Закончив с этим, я ещё раз проиграл всю жизнь Андаля с детства и до настоящего момента – зеркало ясно отражало мои мыслеобразы, будто окно, за которым разворачивалась чужая жизнь. Я подробно представлял окружающие места, других людей, видел все события от первого лица – от лица Андаля.

Это не заняло много времени – разум магов очень сильный. Я смог подробно и детально проиграть в голове всю жизнь Андаля и при этом не потратил и часа – моё восприятие быстрое, контроль над воображением очень высок.

Покончив с этой процедурой, я извлёк искусственную память о жизни Андаля из зеркала – она тоже стала сияющим шаром – поместил в коробку, а её поставил на одну из пустующих полок книжного шкафа. Я пометил эту полку специальной биркой, «Andalyn Beathar» («Жизнь Андаля»). Когда будет нужно – я быстро найду эту коробку и использую хранящееся в ней по назначению.

Покончив со всеми приготовлениями, я решил, что пришла пора оставить Внутреннее Пространство. Могло бы показаться, что я провёл немало времени тут, но на самом деле во внешнем мире не прошло и двадцати минут.

Я вышел в главную залу, взглянул на статуи «тёмных» богов напоследок, а затем пожелал, и меня вытолкнуло из Внутреннего Пространства. Искусственный воображаемый мир исчез, всё поглотил белый свет, потом он сменился тьмой, вернулись ощущения моего настоящего тела, хлынул поток информации от органов чувств – звуки внешнего мира, запахи, ощущения ветерка на коже – и я со вздохом открыл глаза.

Я встал с камня, сосредоточился на магической силе внутри меня и применил на себе, на своём теле, заклинание, которое только что подготовил.

– [Ogil’ Fioles].

Моя внешность изменилась. Из бородатого старца под двести я стал молодым человеком. Неподалёку находился небольшой пруд. Я подошёл к нему и взглянул на моё отражение.

Я выглядел вполне привлекательно, мне нравился результат. Возможно даже, я походил на самого себя в молодые годы? Кто знает, я уже давно не возвращал себе молодой облик.

Мне нравилось то, что лицо у новой внешности, которую я создал, было не просто симпатичное, а довольно… «интеллигентное». Это было лицо человека умного, начитанного, образованного, и явно из хорошей семьи. Мне действительно нравился результат! Играть роль такого персонажа мне будет проще – ибо почти не придётся притворяться.

Одежда тоже изменилась, как я и планировал. Балахон старца-калики стал повседневными одеждами путешествующего человека, серых и тёмных тонов.

Продолжая разглядывать Андаля, в какой-то момент я вдруг понял, что он похож на моего отца… Интересно, почему так получилось?! Конечно, Андаль не был точной его копией, но схожесть явно прослеживалась…

Что ж, со всеми приготовлениями покончено – пришла пора двигаться в путь!

Я направился в сторону территории, принадлежащей повстанцам. Путь пролегал через густой лес, я шёл пешком. Магического посоха у меня не было, и магию использовать я не смел – вдруг у повстанцев есть маг, способный заметить следы магии? Более того, я даже запечатал свою магию – подавил и скрыл защитными слоями особого барьера. Теперь даже очень чувствительный маг не сможет ощутить ничего.

Лес был безопасен – прямо передо мной находилась протоптанная тропа, которой я следовал. Очевидно, эти места были людны, а потому можно не опасаться наткнуться на дикое зверьё.

В отличие от северных земель здесь погода была мягче, до первых снегопадов ещё далеко. Становилось теплей, день обещал быть солнечным, начинали щебетать утренние птички. Листва на деревьях – жёлтая и рыжая.

Я потратил несколько часов на пешую прогулку через лес, двигаясь на восток, пока, наконец, не вышел на открытую местность. Передо мной простирались холмы и луга, вдоль них тянулась большая дорога – можно сказать, «большак», хотя она находилась за границами Империи. Вдали, на горизонте, синели высокие горы.

У дороги стояли строения – поселение, из труб на крышах шёл дым. Я направился к домам.

Один из них стоял прямо возле дороги – судя по всему, это придорожная корчма. Я вошёл внутрь.

Хоть было и утро, в помещении уже находился народ. Несколько столов заняты мужичьём довольно сурового, разбойничьего вида. Они хохотали хриплыми голосами, ругались между собой, громко стучали деревянными кружками по столу. Когда я вошёл, несколько человек бросили на меня враждебный и подозрительный взгляд. Я направился к корчмарю.

– Хозяин, – обратился я и положил на стойку монеты. – Дай-ка пивка.

Рыжебородый лысый корчмарь с подозрением посмотрел на меня, хмуро взглянул на деньги, сгрёб их и принялся наливать пиво в деревянную кружку.

– Вы откель, важаемый? – спросил корчмарь.

– По деньгам не видно что ли? – ответил я. – С севера.

– Ча вас сюды с севера-та занесло?

– Да дело есть одно, – тихо проговорил я, придав тону загадочности.

Корчмарь вновь посмотрел на меня.

– Ча за дело-та? – спросил он, ставя передо мной кружку.

– По поводу зайцев, – тихо сказал я кодовую фразу.

Я уселся на бочку, которые здесь использовались вместо стульев возле стойки корчмаря (возле столов стояли лавки), и решил остаться на этом месте. Я ждал нужного человека.

Среди повстанцев данного региона были и наши люди, и среди них были такие, благодаря которым новые имперские агенты могли примкнуть к повстанческому движению. Бывают круги, в которые тебя не примут, если за тебя кто-то не поручится, не признает за своего, не представит остальным. Именно этим и занимался агент, которого я ожидал. Разумеется, мы не часто прибегали к услугам таких агентов – это слишком ценная карта, которую нельзя часто разыгрывать. Ведь если наш агент, принятый в шайку повстанцев, проколется, то тень подозрения падёт и на того, кто за него поручился.

Я пил пиво, глядя лишь в свою кружку, а люди за столами всё чаще бросали на меня хмурые и подозрительные взгляды. Когда одна кружка кончилась, я заказал вторую, а также закусок. Пиво было горьковатым, а в качестве закусок подали какие-то сухари, обжаренные в свином сале с чесноком. Прошло около часа, и в корчму, наконец, вошла небольшая группа.

Некоторые люди за столами притихли, и от них стало исходить явственное чувство тревоги, другие наоборот – оживились, приветливо зашумели. Корчмарь, взглянув на новоприбывших, встретился с одним из них взглядом и кивнул в мою сторону.

Пока остальные заказывали выпивку и присоединялись к людям за столами, ко мне подошёл тощий и мрачного вида мужичок. Он сел на соседнюю бочку и спросил меня:

– Откеда буишь, приятель?

– С севера, – сказал я.

– С севера? А зачем сюды-та пожаловал?

– Сведенья есть, – тихо ответил я. – На северных атаманов готовится нападение. Возможно, уже свершилось, пока я сюда добирался.

– Хм, – мрачный мужчина ничего не ответил, взял кружку с пивом у корчмаря и отпил из неё.

– Я слышал, здесь будет Святая скоро, – тихо сказал я.

– Не знаю, откеда ты эт слышал, – проворчал он.

– Так ведь, – начал я, понизив голос и придвинувшись ближе к собеседнику, – три железных жёлудя.

На мгновение глаза у человека блеснули.

– Понимаешь? – спросил я.

Он кивнул и тихо ответил:

«Пони больше не гарцует,

Нету танцев, нету шуток…»

Я подхватил и закончил за него:

«Стар и болен лошадёнок,

Жить ему не дольше суток.»

Он окинул взглядом корчму. Подал знак кому-то из людей, что пришли с ним, затем быстро залпом допил пиво, встал и сказал мне:

– Пойдём.

Мы вышли из корчмы – я, связной, и третий человек – видимо, подручный или телохранитель связного.

Третий ничего не спрашивал и даже не обращал на меня внимания – похоже, настолько доверял связному. Покинув корчму, мы двинулись в сторону леса – не того, из которого вышел я, а росшего по другую сторону от большака. Позади леса вдали виднелись синие силуэты гор. Призрачные, почти сливающиеся с небом.

Говорили, в этих горах находятся какие-то древние развалины, таинственные руины, в которых могут храниться артефакты и наследия древних времён. Меня, как мага – учёного – разумеется, этот вопрос интересовал, но сейчас было не время им заниматься.

Я прожил почти двести лет, и за это время успел посетить много древних развалин, гробниц, изучить множество наследий. Именно так я и встретил трёх других – в то время будущих – Архимагов, а также гробницу, в которой был запечатан Эльсор Тёмный, где он пребывал более четырёхсот лет.

Даже сейчас Тёмный Владыка не покинул свою тюрьму – он до сих пор заточён, и во внешний мир может просачиваться лишь небольшая часть его воли и сил. Между нами – Четырьмя Архимагами – и Тёмным Владыкой заключён Договор. В соответствии с которым мы работаем над постепенным разрушением печати, сдерживающей Эльсора, а он делится с нами своей силой, магией, и посвящает нас в бездны магической науки.

В центре Империи, в городе Ингемал стоит трапециевидная пирамида-гробница, огромное строение, высотой во множество этажей. В ней заключён Тёмный Владыка. Из неё исходит его воля, его магия, оттуда приходят его приказы. Мы, Четыре Архимага, можем проникать в своих духовных телах внутрь этой пирамиды и лицезреть Владыку лично и беседовать с ним.

Я скользнул взглядом по силуэтам гор. У меня возникло странное чувство, что в будущем я посещу эти горы и найду таинственные развалины. Возможно даже, это случится очень скоро. Интересно, откуда взялось такое предчувствие, и верно ли оно?

Может быть, в этих горах находится один из Осколков? Если так – знают ли о нём те, кто их разыскивает? Знают ли о нём Натанар и Айустин? Собираются ли они прибыть сюда, чтобы забрать Осколок?

Тем временем, мы вошли в рощу. В пути все хранили молчание. Мы прошли некоторое расстояние по лесу, и вскоре из-за деревьев нам навстречу вышли двое. На одном из них был длиннополый балахон, капюшон накинут на голову. Это был маг – я уловил ауру магии, исходящей от него.

Поскольку свою магию я скрыл, то для всех окружающих я был совершенно обычным человеком. Полагаю, не стоит и упоминать, что простой рядовой маг не способен пробиться через защиту Архимага.

Нас остановили.

– Новенький? – спросил маг у связного.

– Не совсем. Он из наших – из северной ячейки.

– Нужно проверить.

– Ты что, не доверяешь мне, Барил?

– Это стандартная форма, чему ты удивляешься? – ответил маг и двинулся ко мне.

Связной послал мне извиняющийся взгляд. Он не мог ничего поделать, и, кроме того, он оказался в довольно щекотливой ситуации. Сейчас решалась и его судьба тоже: если я провалю проверку – встанет вопрос о том, почему связной привечает вражеских агентов и поручается за них.

Ну, в этот раз ему волноваться не о чем.

Маг подошёл ко мне, вперил в меня пытливый взгляд и поднял руку. Мужчина был выше меня на голову и довольно толстый. Крупная ладонь с широко растопыренными пальцами нависла над моим лбом.

– Не сопротивляйся, – сказал маг. – Если ты ничего не скрываешь – тебе нечего бояться.

При этих словах человек, сопровождавший мага, напрягся, положил руку на рукоять меча на поясе. Я услышал неподалёку шорох, и, бросив туда быстрый взгляд, заметил скрывающегося в кустах лучника, лук был натянут, стрела смотрела на меня.

Тяжело было оставаться спокойным, когда этот маг стоял вплотную ко мне – потому что у парня противно пахло изо рта. Лишь невероятная выдержка и самоконтроль помогли мне сдержаться и не отпрыгнуть в сторону.

Маг активировал магию «погружения в разум» – [Tumaid haor Telant]. Его ладонь засветилась синеватым, в глазах мага тоже замерцала синь, и мягкое облачко тёплой энергии опустилось на мой лоб, просочилось внутрь, и я почувствовал, как нечто вплывает в мой разум, в мою память. Мягко, плавно, нежно. Нечто хочет посмотреть мои воспоминания, увидеть мою жизнь, узнать мою личность, узнать всё обо мне.

Что ж – раз хочет, я дам ему это.

Я быстро погрузился во Внутреннее Пространство, оказался в своей храмовой библиотеке, достал с полки заранее приготовленную «Жизнь Андаля» и услужливо подсунул её ищущему синему облачку. Смотри, маг, тот спектакль, что я сочинил как раз для зрителей вроде тебя!

Моя настоящая память, мои истинные мысли, моя личность – всё было скрыто в тайных областях разума, и никто посторонний не мог туда проникнуть – даже просто обнаружить эти области. Даже другие Архимаги не способны на взлом моего разума.

Маг получил историю жизни Андаля, быстро – за секунды – просмотрел её всю, с детства до сего дня – и затем прекратил процедуру. Тёплое облачко покинуло мой лоб, синее свечение погасло.

– Всё в порядке, – сказал маг, и я заметил, как лучник в кустах опустил лук, а человек рядом с магом расслабился.

– Добро пожаловать, брат, – дружелюбно сказал маг и скинул капюшон. Голова его оказалась лысой, а лицо – очень упитанным, щекастым.

– Впервые в жизни подвергаюсь такой процедуре, – сказал я. – Это была магия? Я что-то почувствовал! Этот синий свет…

Маг добродушно улыбнулся, снова надругавшись над моим обонянием противной вонью изо рта.

– Да, это была магия, друг.

– Я никогда в жизни не сталкивался с магией!

– Многие не сталкивались. Возможно, никогда и не столкнутся, – сказал маг.

– Ну ладно, – подал голос связной. – Раз он чист – то отведу его в лагерь.

– Да, конечно, – маг похлопал меня по плечу. – Ещё раз: добро пожаловать, дружище. Мы здесь все – одна большая семья. Мы боремся за одно общее дело.

Я кивнул и последовал за связным.

Когда мы с ним поравнялись, он тихо проговорил:

– Я уж думал, тут мне и крышка.

– Не боись, – сказал я. – У меня всё под контролем.

– Раньше этой проверки не было. Совсем недавно ввели…

– Наверное, из-за прибытия Святой?

– Скорей всего. Но… как ты смог пройти проверку?

– Тренировки, друг, особые тренировки. Запомни на будущее – за меня можешь не переживать если дело дойдёт до подобных проверок. Понял?

– Да.

Я поразился его умению владеть собой – во время проверки от него явно исходило чувство тревоги, страха, но при этом он совершенно не изменился в лице и ничем не выдал своих эмоций, казался спокойным и расслабленным.

Есть повод гордиться Империей! Наши тайные службы хорошо готовят кадры!

Мы прошли немалое расстояние по лесу, в пути постоянно натыкаясь на патрули повстанцев, на лучников, затаившихся в кустах и на деревьях, на дозорных – и, наконец, добрались до лагеря.

Это был сооружённый наспех шатёрный городок, окружённый частоколом. Он располагался на открытой поляне, свободной от деревьев, а со всех сторон его окружал лес.

Вокруг лагеря был ров, а через него перекинут мостик. Если понадобится – этот мостик поднимут, и он станет воротами, закрывающими вход в лагерь. Сейчас он был опущен, поэтому на месте входа не было ворот – в стене частокола зиял широкий проход. Люди сновали туда-сюда через него, кто-то входил в лагерь, кто-то покидал его и спешил в сторону леса, мимо нас пробежали несколько человек, обменявшись приветствием со связным.

Мы вошли в лагерь. Внутри я увидел множество шатров – а между ними, на открытом пространстве, было устроено хозяйство. Где-то прямо в открытой походной кузнице ковали мечи и точили лезвия на шлифовальном круге, где-то стояла полевая кухня, и там готовили еду в больших котлах, где-то скрепляли кольчугу или подшивали одежду.

На нас никто не обратил внимания, и связной повёл меня к одному из шатров.

– Там главные, – сказал он. – Я тебя им представлю, расскажешь свою историю про нападение на севере, а потом найдём в какой шатёр тебя определить на ночлег и какую работу поручить.

– Хорошо. Думаю, стоит прояснить, зачем я сюда прибыл, – сказал я. – Тебе нужно это знать, чтобы ты мог лучше мне подсобить. Я прибыл сюда ради Святой.

В этот момент даже такой мастер контролировать свои эмоции, как связной, дал слабину, он внезапно остановился и удивлённо уставился на меня.

– Серьёзно?!

– Да. Я здесь только ради встречи с ней.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что…

– Нет-нет, что ты. Это не шутки – Святую убить невозможно, она неуязвима. Когда так говорят про неё – то не врут, это чистая правда, даже не сомневайся в этом. Так что я здесь не для этого.

– Тогда для чего? Я не понимаю…

– Встретиться с ней и какое-то время провести рядом. Это всё, что мне нужно – по крайней мере, это всё, что я тебе скажу. Думай об этом так.

– Понятно. Не знаю, какое задание тебе поручили, друг, но, надеюсь, верхушка знает, что делает. Святая, действительно, вскоре прибудет в наш лагерь.

– А что потом? – спросил я.

Связной на мгновение замялся, затем мрачно проговорил:

– Видимо, она поведёт нас в бой. Мы нападём на Graen Wilat, и с этого начнётся вторжение в Империю…

– Верно, – кивнул я. – Вот именно до атаки на Graen Wilat мне и нужно здесь пробыть, и в самой атаке принять участие. Думай о моём задании именно так и помоги мне с этим.

– Полагаю, с этим помочь будет не трудно, – безрадостно усмехнулся он. – В атаку пойдут все.

Мы подошли к шатру, в котором, по словам связного, находились «главные», и он вошёл внутрь. Несколько минут спустя он позвал меня, и я тоже вошёл.

За низким столом сидели трое мужчин. На них была простая одежда, в довольно жалком состоянии, шитая-перешитая десятки раз, на подбородках серела щетина или клочьями росла неаккуратная борода. Такой вид имели почти все повстанцы в этом лагере – издержки лесного образа жизни.

Внутри находился и ещё один человек. В отличие от диковатого вида повстанцев он выглядел элегантно. Он был высок, не сидел за столом, а стоял на своих двоих. На нём был ослепительно белый балахон, на голове просторный капюшон, скрывающий почти всё лицо, можно было заметить лишь нижнюю часть – губы, подбородок. Губы были изогнуты в хитрой улыбке, подбородок чисто выбрит.

Это был храмовник, и, скорей всего, далеко не мелкая сошка. Вероятно, как многие храмовники, он владел магией – и его силы были больше, чем у того мага, что ранее провёл проверку моей памяти. Я мог смутно ощущать его магию, но слишком активно исследовать её не смел – это могло раскрыть мою собственную, запечатанную магию.

– Как тебя зовут? – спросил один из лидеров повстанцев за столом.

– Андаль, – ответил я. – Андаль Дорфан.

– Откуда у тебя сведенья о том, что на северных атаманов готовится нападение?

– Я уже несколько лет помогаю сопротивлению и специализируюсь на сборе информации. Я работаю писцом у крупного купца Вуруна Саильмака. Он дружен с одним из командиров в имперских военных частях северного региона. Во время попойки в гостях у Саильмака тот командир проболтался о том, что готовится нападение на сэгверов на севере.

– Понятно.

Вперёд выступил храмовник. На его губах сохранялась хитрая улыбка.

– Тебя проверил маг, прежде чем тебе позволили прийти сюда, – мягким добродушным голосом сказал он. – Значит, с тобой всё в порядке. Благодарим за сведенья, брат. Возможно, вскоре мы направимся на север, чтобы помочь нашим братьям-сэгверам. Ты проделал долгий путь для того, чтобы передать нам эти сведенья. Удивительно, насколько велика твоя решимость помогать сопротивлению!

Я кивнул и смущённо ответил:

– На самом деле, господэн храмовник, я мог бы просто оставить передачу сведений на других, но, когда я узнал от одного приятеля из сопротивления о том, что сюда прибудет Святая… Я бросил всё, собрал свои пожитки и пустился в путь, стремясь прибыть в эти места как можно скорее.

Храмовник ещё шире растянул губы в улыбке и кивнул.

– Ты хочешь увидеть Святую?

– Это мечта всей моей жизни! – ответил я и стукнул себя кулаком в грудь.

– Тебя можно понять. Многие жаждут увидеть Святую.

Храмовник обменялся взглядом с лидерами повстанцев и продолжил:

– Думаю, мы можем позволить этому человеку остаться в наших рядах. Поможем преданному верующему исполнить мечту.

– Хм, – хмуро бросил один из людей за столом. – У нас тут лагерь, а не проходной двор… Ну да ладно. Как там тебя… Андаль? Будешь работать наравне со всеми, если хочешь остаться в этом лагере.

– Конечно! – поклонился я. – С радостью готов приступить к работе!

– Хорошо… И будешь участвовать вместе со всеми в вылазке, что мы вскоре осуществим.

– Это будет атака на Graen Wilat? – нетерпеливо спросил я, придавая голосу нотки воодушевления. – Нас сама Святая поведёт в бой?

Все трое лидеров нахмурились, услышав это, а храмовник тихо усмехнулся.

– Позже всё узнаешь, – мрачно ответил один из лидеров, потом перевёл взгляд на связного. – Найди ему работу и пристрой где-нибудь. Ступайте.

Мы поклонились и вышли из шатра.

– Ну, брат… – сказал мне связной уже снаружи. – Я считал себя мастером притворства, но твой спектакль оставит мой далеко позади! Я, конечно, могу держаться, контролировать голос и лицо… но, при общении с этими храмовниками, даже у меня ноги трясутся. Они – храмовники эти, будь они неладны – будто в душу тебе смотрят, когда разговаривают с тобой, и когда глазами с ними встречаешься. А ты выдержал его взгляд без особых усилий!

Конечно. Ведь маги – способны в совершенстве контролировать свои мысли, эмоции, выражение лица, речь, голос, движения тела. Нет лучшего актёра или лжеца, чем маг.

Мне выделили спальное место в одном из общих шатров, назначили суточный паёк, а также поручили всякую работу на подхвате – помогать кузнецам, и поварам, и разносить еду тем, кто в карауле.

Я больше не сталкивался с тремя лидерами и храмовником. Я иногда видел их издалека: в конце концов, лагерь маленький, тесный, и все со всеми встречаются в течение дня – но намеренно они со мной встречи не искали и разговоров не заводили, про меня просто забыли. И это было мне на руку.

Я занимался порученными мне делами. Чистил котлы, мыл посуду, носил воду, таскал мешки с крупой, собирал в лесу травы и корешки по велению старшего повара, чистил металлические заготовки по велению кузнеца… Жил среди повстанцев, стараясь не выделяться. Был отзывчив и со всеми любезен, не привлекал внимания, покорно выполнял любую работу, на которую назначат. Со связным я больше не встречался, зато меня несколько раз навещал маг, что ранее провёл проверку моей памяти – он оказался дружелюбным малым и, похоже, явно задался целью подружиться со мной. Также со мной подружились ещё несколько человек – в основном, мелкие сошки: помощник кузнеца, лесной разведчик…

Не так уж и много времени мне довелось провести в лагере, чтобы было о чём рассказать. Это место и его обитатели меня совсем не интересовали. Не нуждался я и ни в каких особых сведеньях. Я просто ждал. Жил среди повстанцев и ждал. Как ждёт опытный старый кот, что притворяется спящим, лёжа посреди амбара. Ждёт, когда мышь осмелеет и обнаглеет настолько, что начнёт свободно разгуливать прямо у него под носом. И в этот самый момент спящий кот оказывается не таким уж спящим, и не таким уж бесполезным, а жизнь мыши мгновенно обрывается.

Так я прожил в лагере повстанцев четверо суток. После чего, наконец, настал момент, ради которого я сюда и явился. Прибытие Святой!

Было солнечно, тепло, день начинался совершенно обычно. Ничто не предвещало великого события. Однако после полудня вдруг зазвенел колокол – точнее, какая-то жестянка, которую здесь использовали для всеобщего оповещения о чрезвычайной ситуации, стуча по ней другой жестянкой.

Жестянка громко противно зазвенела, и вначале всем показалось, что это сигнал тревоги. Однако к звону примешался крик.

– Свята-а-а-ая идё-о-о-о-от! Свята-а-а-а-я! – заголосил мужик с вышки у стены частокола.

Появились три командира повстанцев, они стали спешно раздавать приказы громкими командными голосами:

– Приготовьтесь!

– Прекращайте всю деятельность! Всем проследовать ко входу!

– Построиться в две шеренги!

– Приведите себя в порядок, чёрт бы вас… Эй ты, подтяни штаны!

– Не вздумайте ковыряться в носу перед Святой.

– Кто пьян – скройтесь с глаз долой. Чтоб духу вашего…

Началась суета. Все обитатели лагеря побросали свои дела и поспешили ко входу. Там выстроились в две шеренги, чтобы приветствовать Святую, словно почётный караул, встречающий короля, прибывшего во дворец.

Все были взволнованы, и я тоже. Хоть мы и выстроились в две шеренги, но никто и не думал стоять по стойке «смирно» – в конце концов, это же не армия, а лагерь оборванцев и бандитов. Все то и дело высовывали головы, силясь увидеть того, кто должен появиться во входном проёме.

Время тянулось мучительно медленно, можно было даже услышать, как у некоторых в шеренге от волнения сердце громко грохотало и пульс стучал в висках.

Наконец, в лагерь вошли… дозорные и люди, которых заранее отправили для встречи и сопровождения Святой. Увидев их, все испытали лишь раздражение, нетерпеливость усилилась. Сейчас рожи появившихся дозорных казались всем самыми противными рожами в мире.

«Какого чёрта вы здесь появились? Мы не вас ждали! Сгиньте куда-нибудь, чёрт бы вас побрал!» – проносилось, вероятно, в голове каждого.

За встречающей делегацией и дозорными появились… храмовники.

Они выглядели стандартно – все в белых просторных балахонах, с капюшонами на головах. Среди храмовников были и мужчины, и женщины – одежды их слегка отличались, но не сильно. Я насчитал не менее восьми храмовников. Если предположить, что каждый является довольно сильным магом – а так, скорей всего, и было, слабых магов Храм вряд ли пошлёт сопровождать Святую – то эта группа представляла довольно серьёзную угрозу. Даже для меня. Впрочем, если бы со мной был ещё один Архимаг – то вдвоём мы бы без проблем разделались с восемью сильными храмовниками. А если моим напарником окажется Горсван, то даже с двенадцатью, а, может, и с пятнадцатью…

И вот, наконец, в окружении храмовников, появилась она!

Та, из-за кого только что устроили всю эту шумиху. Святая Дева.

Сама Святая Дева!

По толпе пронёсся благоговейный вздох. У кого-то задрожали ноги, у кого-то заслезились глаза, кто-то еле боролся с желанием упасть на колени и сложить руки в молельном жесте. Все таращились на явившееся чудо во все глаза и не верили своему счастью – никто из присутствующих не мог себе представить, что когда-нибудь вживую, с близкого расстояния, сможет лицезреть такую знаменитость, живую легенду, человека-икону, человека-религиозный символ. Ту, кого наделили силой сами боги, избранницу богов, ту, что находится под защитой Пророчества. Саму Святую Деву!