Муж Святой Героини

Глава 7. Амнэлия

После того, как мы покинули город, нам следовало обогнуть его и двинуться на юг – пока я не верну себе магию (это вообще возможно?), я собирался держаться подальше от центра Империи, и, тем более, от столицы – я планировал обосноваться где-нибудь на юго-восточной или южной границе.

Почему я не собирался двигаться к столице? Для этого есть несколько причин. Во-первых, я уже давно подозреваю, что среди Архимагов есть предатель, сотрудничающий с Храмом. Кто это – вычислить непросто. Все трое моих коллег – довольно странные ребята.

Самый старший из нас – Горсван, ему около трёхсот лет. Его имя переводится (с языка старой Империи) как «горный обвал». Его покровителем является бог Mvargo Daarg – бог убийств и войны, один из старейших среди «тёмных» богов.

(Деление богов на тёмных и светлых – это условность, в которую верят фанатики Храма и оболваненная ими паства).

Горсван – сложная личность. Его натура довольно жестокая, а ещё он завистлив. Впрочем, последнее относится и к остальным Архимагам…

Второй Архимаг – Натанар. Его имя переводится как «крадущаяся змея». Его покровитель – бог Alikyr Skethu, бог воровства. Благодаря способностям и благословениям, полученным от бога, Натанар может воровать чужие магические техники, чужие знания и даже жизненный опыт. Вряд ли он смог бы проникнуть в мой разум (и украсть мои знания) – но он явно способен похитить мои магические приёмы или воздействовать на нить моей судьбы в Астральном Пространстве – и я ничего не смогу поделать, чтобы помешать этому.

Натанар как-то возмущался из-за «несправедливости» по поводу того, что из нас четверых только я достаточно компетентен, чтобы бороться с Пророчеством. По-хорошему, эта задача должна находиться в сфере его области знаний и умений, но я оказался способней и образованней. Он открыто завидовал мне, как и гневливый и высокомерный Горсван.

Третий Архимаг – самый странный среди нас. Айустин, его имя означает «аист». Его покровитель – такое же как и он, странное божество. Даже в контексте разделения богов на «тёмных» и «светлых» становится непонятно, к какому лагерю отнести этого бога. Его зовут Iestykh Ubuanu. Обычно его называют «Странный Бог» вместо того, чтобы использовать настоящее имя. Что касается самого имени, то оно переводится как «Яйцо мира» – и такое имя только создаёт ещё больше непонимания и запутанности. Что это за бог, что означает его имя, за что этот бог отвечает? Никто не может чётко ответить на эти вопросы.

Возможно, Айустин мог бы просветить на этот счёт – в конце концов, раз он является последователем этого бога и благословлённым, он должен знать многое о своём покровителе – но Айустин не спешит распространяться на эту тему, да его никто особо и не расспрашивал. Обычные маги-учёные сошлись на том, что «Странный Бог» отвечает за… странное. Хаос, непостоянство, искажение, иллюзии – возможно, это сфера его владений? Известно одно, Странный Бог – самый молодой среди богов. Выглядит он как яйцо. Гигантское яйцо с трещинами, парящее в пустоте. Вот и всё что можно сказать про этого бога. Что в этом яйце? Что собирается вылупиться из него, когда скорлупа окончательно расколется?!

Что касается самого Айустина, внешне он очень похож на храмовника. Он носит белый балахон с просторным капюшоном, скрывающим почти всё лицо. Капюшон имеет шарообразную форму, из-за чего походит на то самое яйцо, которое упомянуто в имени бога.

Все три Архимага – не внушали доверия. Раньше, когда мы только начинали вместе наш путь по восстановлению Империи, между нами было нечто вроде дружбы. Мы сотрудничали, вместе работали, исследовали, помогали друг другу. Но с появлением Пророчества и активизацией Храма я начал замечать странности в поведении моих товарищей, и всё больше стал подозревать, что среди них находится предатель. И хорошо, если только один.

Поэтому сейчас, пока я лишён магии, я не должен попадаться на глаза трём другим Архимагам, да и их слугам (к которым может относиться любой имперский маг или военный и чиновник). Мне нужно оставаться Андалем и держаться на границе Империи, в тени, сохранять, как говорится, «низкий профиль», не привлекать внимания. Пока я буду вести такой образ жизни, мне нужно будет сосредоточиться на двух вещах – на поиске способа вернуть себе магию и на зорком наблюдении за Святой.

Я, Святая и трое наших попутчиков добрались до леса, углубились в него, чтобы скрыться подальше за деревьями от нежелательного взора возможных врагов, и, наконец, позволили себе остановиться на отдых.

– Спаслись, – сказала сквозь тяжёлое дыхание светловолосая женщина средних лет. – Фух…

– Да… спаслись… – с тяжким вздохом ответил мужчина рядом с ней.

Поскольку он довольно по-свойски приобнимал её за талию, я решил, что они супруги.

Третий мужчина держался в стороне, был молчалив и мрачен.

– Куда направляетесь дальше? – спросила женщина, обратившись к нам со Святой.

Моей новоиспечённой «супруге» явно нечего было ответить, и она устремила на меня вопрошающий взор.

– На юг, – сказал я. – У меня родня живёт в одном из южных городов.

– Понятно, – ответила женщина. – А мы двинемся в сторону столицы. На границе оставаться опасно. Любой пограничный город может быть атакован. Я слышала, в некоторых уже идут бои.

– Эта чёртова Святая… – проворчал мужчина рядом с ней.

– Святая?! – удивилась Святая, услышав это слово.

Я приобнял её, притянув к себе, стараясь внушить чувство спокойствия и безопасности.

– Да, Святая возглавляла сегодняшнюю атаку на город, – сказал мужчина и сплюнул. – Тварь! Вся наша жизнь разрушена. Сколько людей погибло! И они ещё смеют называть её «Святой»!

– Вы что, не знали, что сегодня сама Святая заявилась к нам?! – спросила нас женщина, в её голосе звучало презрение по отношению к упомянутому персонажу.

Я покачал головой.

– Нет, мы этого не знали.

Мы некоторое время провели в лесу, обмениваясь всевозможной информацией и обсуждая дальнейшие действия. Мрачный мужчина, который держался особняком, в какой-то момент печально вздохнул и, никому ничего не сказав, развернулся и пошёл куда-то вглубь леса.

– Куда вы? – крикнула ему вслед женщина.

– Оставь его, – ответил её муж. – У него на лице написано, что у него большое горе. Он, наверное, сегодня потерял кого-то из близких.

Женщина в ответ печально вздохнула.

Прошло ещё некоторое время, и я решил, что нам со Святой пора отправляться в дорогу.

– Ну что ж, – сказал я, обратившись к паре, – пора и нам трогаться в путь. Пока ещё светло. Надеюсь, удастся до ночи найти какую-нибудь корчму.

– Эх, не советовала бы я вам идти на юг, – сказала женщина. – Там идут бои, а некоторые города заняты повстанцами – вы можете оказаться прямо на их территории.

– Мы будем держаться подальше от опасных мест, – ответил я.

– Лучше бы вы пошли с нами.

Действительно, выживать вчетвером эффективней, чем вдвоём – но я не хотел двигаться в столицу, да и вообще углубляться на территорию Империи. В странной ситуации оказался я – мне нельзя находиться на границе и выходить за неё – ведь это чревато встречей с храмовниками, и мне нельзя двигаться внутрь Империи – ведь это чревато встречей с Архимагом-предателем.

Также мне не хотелось, чтобы наши собеседники свободно пересказывали новости о войне, о Храме, о Святой – перед самой Святой. Я опасался, что некоторая информация, неправильно поданная, может спровоцировать память Святой вернуться (в чём я не уверен). Мне необходимо, чтобы Святая в ближайшее время узнавала всю информацию только от меня и слушала только меня. Я должен правильно настроить её разум. Ведь это такая большая удача – передо мной оказался человек-чистый лист! На нём можно писать всё, что захочешь! Я могу внушить Святой какие угодно мысли!

Мы попрощались с семейной парой и двинулись в южном направлении, продолжая держаться леса.

Спустя некоторое время, Святая взяла меня за руку и неуверенно обратилась:

– Э… муж мой…

Я взглянул на неё, Святая смотрела на меня растерянно. Очевидно, слово «муж» звучало для неё непривычно, а сам я – совершенно не ассоциировался у неё с этим словом.

– Да, дорогая? – я улыбнулся.

– Э… неудобно спрашивать… но… как тебя зовут?

Я изобразил шок и вздрогнул.

– Боги, неужели ты настолько потеряла память?! Я всё никак не могу к этому привыкнуть… Ты… ты, получается… совсем ничего не помнишь?

– Д-да… я же говорила… – Святая потупилась.

– Вообще ничего?

– Ничего, – покачала она головой.

– Бедолага… – вздохнул я. – Прости. Мне всё ещё трудно это осознать. Мне не верится… Я, наверное, кажусь тебе просто каким-то незнакомцем?

Она смутилась, было видно, что она чувствует из-за этого вину.

– Извини… – тихо сказала она, не поднимая головы. – Да, я тебя совершенно не узнаю, ты для меня незнакомец…

– Понятно… – я вздохнул и погладил её по спине. – Ну, будем надеяться, что твоя память скоро вернётся… Что ты спрашивала? Как меня зовут? Я – Андаль.

– Андаль, – повторила Святая. – Андаль. А… а как меня зовут?

Святую звали Аннелина Литания.

Разумеется, фамилия была не настоящая, её дал ей Храм. Какая у Святой была оригинальная фамилия – я не знаю. Имя же было настоящим, полученным от родителей. Аннелина.

Интересное имя, не правда ли? Ведь оно переводится с языка старой Империи как «нескрываемая», «та, которую невозможно спрятать», «незатмеваемая». Это имя Святой очень подходило!

Касательно наших настоящих имён имеется любопытное совпадение: Аннелина – «Незатмеваемая», а Анлуинн – «Лунное затмение». Забавно, что мы с ней встретились в этой жизни и оказались по разные стороны баррикад.

Я решил не мудрить и придумал ей новое имя не слишком отличное от прежнего – чтобы оно звучало знакомо и убедительно, но всё же отличалось от оригинала. Я не знал особенностей нынешнего состояния Святой, насколько прочно она потеряла память, не осталось ли каких-то остаточных воспоминаний и образов в её голове, не может ли память случайно вернуться из-за какой-либо провокации или стимула – поэтому мне приходилось двигаться по этой территории осторожно. Прямо как по территории окружающего мира. Нельзя зайти ни слишком далеко вправо, ни слишком далеко влево, кругом поджидает опасность.

– Тебя зовут Амнэлия.

Амнэлия – это такой прекрасный белый цветок, который распускается по ночам. Это имя я подобрал на основе того, что оно созвучно с Аннелиной, а кроме того, белый цветок ассоциировался с самой Святой в её белых одеждах храмовницы.

– Амнэлия, – повторила Святая.

– Да. Я Андаль, ты – Амнэлия.

Она внимательно прислушивалась к звучанию имён.

– А… какая у нас фамилия?

– Дорфан, – сказал я. – Андаль Дорфан и Амнэлия Дорфан.

С языка старой Империи «дорфан» означает «приземлённый», «опустившийся на землю». Например: Dorfaen efian– «сбитая птица».

Не было никаких особых причин для такой фамилии – просто она случайно пришла мне на ум, когда я сочинил для себя личность Андаля. Это была довольно распространённая фамилия – по крайней мере, в некоторых областях Империи.

– Ну что? Что-нибудь припоминаешь? – спросил я.

Святая удручённо покачала головой.

– А… – заговорила она снова, – как мы жили? Кто мы? Ты говорил, что работал секретарём у купцов? А я – домохозяйка?

– Верно. Город, который мы сегодня покинули, называется Graen Wilat. Он находится на восточной границе Империи El’sorah.

– Какие странные слова, – сказала Святая. – Это какой-то иностранный язык?

– Это язык старой Империи.

– И что это значит – «El’sorah», «Graen Wilat»?

– El’sorah – это имя бога, основавшего эту Империю. А Graen Wilat – означает «пограничный город».

– Бога?! И мы – граждане Империи?

– Да, – кивнул я.

– А Graen Wilat – наш родной город?

– Нет. Мы прибыли туда лишь год назад. Большую часть времени мы прожили в центре и на западе Империи.

– А кто напал на город? Кто эти ужасные люди? Вражеская страна хочет захватить нашу Империю?

– И да и нет, – ответил я. – Видишь ли, всё немного сложнее. Начнём вот с чего: существует такое место как Храм.

– Храм?

– Да. Оно именно так и называется. Храм. С большой буквы. Это гигантский храмовый комплекс-город. Он является чем-то вроде города-государства, не подчиняется никому и стоит особняком от всех стран. Храм находится на востоке. Люди из этого Храма занимаются тем, что похищают мальчиков и девочек из других государств, насильно утаскивают к себе и воспитывают из них религиозных фанатиков и монахов. Которых потом используют как солдат, нападая на другие страны.

– Ужас какой… И этот Храм напал на город? Те дикари и насильники не особо походили на священников.

– Те дикари – являются повстанцами, они граждане Империи, но хотят свергнуть нынешнюю власть и сотрудничают с Храмом. Под предводительством храмовников и с поддержкой их войска, они напали на Graen Wilat.

– А почему повстанцы нападают на города? Что их не устраивает в Империи? И почему Храм суётся в другие страны?

– Дело в том, что в Храме фанатики вбили себе в голову, что боги, которым они поклоняются – это единственные достойные поклонения и правильные боги, а все остальные божества и религии – зло, ересь. Поэтому нужно бороться с другими богами и религиями. Повстанцы тоже подпали под влияние этой религии и разделяют взгляды храмовников.

– А каким богам поклоняется наша Империя?

– Я уже сказал. Империю основал бог. В основном, ему и поклоняются.

– Настоящий бог? Он сам лично спустился на землю и основал Империю?! – удивлялась Святая.

– Всё верно, – кивнул я. – В честь него и названа Империя. Бога зовут El’sorah Mypfein – «Возвышенный Непокорный», хотя второе слово можно перевести иначе: «самостоятельный», «независимый», «решивший делать всё по-своему». После воплощения на земле он получил другое имя – Эльсор Тёмный. Так его назвали всё те же сумасшедшие из Храма. Они называют «тьмой» всё, что не соответствует их убеждениям.

– И куда делся этот бог?

– Он всё ещё жив, он всё ещё на земле.

– Правда?! – брови Святой удивлённо взметнулись вверх.

– Да. Он находится в столице Империи – она называется Yngemla El’sorah. Хотя это старое название. Обычные люди в наше время чаще называют столицу просто «Ингемал», так как полное название им тяжело выговорить.

– И… с богом можно встретиться – в столице? Его можно увидеть вживую?!

Я пожал плечами.

– Вряд ли. Он не ходит по улицам и не живёт как мы, обычные люди. Знаешь как переводится «Yngemla El’sorah»?

Святая покачала головой.

– «Заточение Эльсора».

– Заточение?!

– Да. В столице стоит большая пирамида с усечённой вершиной. Это темница, установленная в прошлом храмовниками и при поддержке богов. В ней заточён Эльсор.

– А как же… Кто правит Империей?

– Собрание высших магов, Сенат. Говорят, они исполняют волю Эльсора и могут общаться с ним.

Святая выглядела растерянной.

– Ты веришь в это? – спросила она. – В то, что в темнице действительно находится бог, а маги с ним общаются?

Я пожал плечами.

– Не особо.

– Мне тоже это кажется неправдоподобным, – сказала она. – Правда… если это задевает твои религиозные чувства – извини.

Я рассмеялся.

– Мы – не храмовники, нас не задевает чьё-то неверие в наших богов или критика в их адрес, – сказал я. – Это только сумасшедшие храмовники жаждут уничтожить всех, кто не следует их религии.

– Отвратительные люди, – сказала Святая, поморщившись.

Мы продолжали двигаться через лес. Святая время от времени задавала вопросы, и я отвечал, тщательно выбирая то, что можно ей сказать, или придумывал ответы на ходу – как, например, касательно всего, что относилось к нашей семейной жизни.