Мужья для Эйры (СИ)

4. Обещай не делать преждевременных выводов

Покидаю кабину лишь тогда, когда кожа сморщивается от долгого воздействия воды. Я благоухаю ароматом чайной розы, отмечая, что образцы отдушек, которые были на корабле, пахли так же. Вроде бы мелочь, но есть в этом что-то, делающее меня родной для этой планеты. Так и хочется крикнуть: «Я своя! Я знаю, как пахнет роза!». Хоть и не видела ее вживую никогда.

Полотенца поражают своей махровой мягкостью. У нас же такой роскоши не было — только обдув, после которого кожа шелушилась и чесалась. Вспоминаю, что в фильмах видела, как девушки наносили на тело крем, и пробегаюсь глазами по душевой комнате, заглядываю в пару ящичков и разочарованно вздыхаю. Это всего лишь медицинский блок. Вряд ли здесь оставят набор для ухода за кожей, а жаль. Я бы с удовольствием познала еще одну радость.

Моя одежда выглядит такой жалкой, что надевать ее на свое чистое, будто новое тело совсем не хочется. Даже сохранять ее на память нет желания, поэтому выбрасываю горку тряпья в корзину с надписью «мусор».

С вешалки снимаю платье. Оно простого кроя, длинное и бесформенное, но ткань настолько приятная к телу, что хочется непременно его надеть. Ныряю в это хлопковое облако, с ужасом вспоминая безразмерный синтетический халат, от которого наэлектризовывались волосы. Именно его выдавали больным в медблоке на корабле.

Возвращаюсь в палату, похожую на уютную комнату. Если бы не полукапсула, в которой я проснулась, я бы ни за что не сказала, что нахожусь в медицинском боксе. Бежевого цвета стены, украшенные фотографиями пейзажей, мягкое кресло с крошечным столиком, стеллаж с книгами и даже мини кухня с изящной чайной парой на полочке. Снова ловлю себя на мысли, что по сути ничего не изменилось. Все это я уже видела либо на «Терре», либо в фильмах о жизни землян, а это значит, что я легко адаптируюсь к новой жизни.

— Я хочу поговорить с ней. Она же пришла в себя?

Тон голоса кажется мне жестким, таким же, как был у той женщины, что обещала показать мне гостеприимство. Кажется, молодая девушка назвала ее Великой Матерью. Хммм…Не слишком ли много пафоса?

— Пока капитан Эйра не адаптируется, контакты запрещены! — отвечает Кай.

— Но я уже была у нее! — нетерпеливо фыркает она.

— Тогда она была в капсуле.

— Можно подумать, ты стерилен! — язвит женщина, на что Кай отвечает так тихо, что мне приходится на цыпочках красться к двери.

— Меня настораживает, с какой преданностью вы бросились опекать эту…девицу, — ее тон смягчается, и воображение дорисовывает картину, как эта рыжая красотка кладет свои руки на грудь Кая и нежно водит ими. Кровь внезапно ударяет в голову, и мне хочется распахнуть дверь, чтобы она, увидев меня, немедленно прекратила!

— Не стоит волноваться, Гея-мать, мы всего лишь выполняем свой долг, — по голосу слышу, что Кай отдаляется, и мне становится легче.

— Смотрите у меня, — продолжает играть женщина, томно растягивая слова, — если нарушите закон, не пощажу…

Хмурюсь, потому что снова не понимаю, о чем речь. Надо бы изучить их обычаи поскорее. Не думаю, что они придумали нечто сверхъестественное.

— Становиться вторым все так же не входит в мои планы. Мирт, уверен, тоже не менял своего решения.

— Какая разница, первый, второй, десятый, — мурлычет она, — главное, что я люблю вас и готова дать то, чего не даст ни одна женщина во вселенной. И уж тем более, какая-то пришлая девка.

Снова давлюсь воздухом, понимая, что за дверью разыгрывается настоящая любовная сцена. На секунду кажется, что это и-робот опять подсовывает свои картинки, но нет. Все это по-настоящему.

Хлопая ресницами, сажусь в кресло и застываю, глядя в одну точку. Нужно срочно понять, куда я попала, чтобы не сказать и уж тем более не сделать чего лишнего. То, что я этой дамочке как кость в горле, ясно и так. Теперь понять бы, что между ней и Каем. И Миртом. Стоп! Она говорила о них двоих! Влюблена в НИХ?

Трясу головой, в которой не укладываются подобные вещи. Хотя, если она здесь главная, а она точно главная, то мало ли какие причуды может себе позволить.

— О чем задумалась, капитан Эйра? — напарываюсь на лучистый взгляд светлых глаз своего доктора и пячусь. Еще не хватало, чтобы эта Гея-Мать заподозрила меня во флирте с ним. Мне и без этого проблем достаточно, — что с тобой? Ты боишься меня?

Доктор сидит передо мной на корточках, и я вижу, как его взгляд медленно опускается на мою грудь, что слишком уж трепещет от волнения. Обнимаю себя, чтобы закрыться от мужчины, и чувствую себя полной идиоткой. Вот что значит, нет опыта общения с противоположным полом.

— Не боюсь. Просто пока не понимаю, куда попала и как себя вести, — стараюсь быть искренней, потому что хочу к себе такого же отношения, — кто та женщина, с которой ты говорил?

— Я расскажу. Только обещай не делать преждевременных выводов. Ладно?

— Если ты не произнес заветную фразу: «Только не волнуйся», — значит, никаких страшных открытий меня не ожидает.

Я нервно улыбаюсь, заставляя себя расслабиться. Чем холоднее будет мой ум, тем легче будет запомнить все детали и заметить нюансы, которые необходимо уточнить.

— Ты шутишь, и это хороший знак! — мягкая улыбка мужчины, поднявшегося с корточек, нивелирует его габариты, делает его не таким грозным, каким он может показаться на первый взгляд, — заварю-ка нам чай.

— Я люблю чай! Правда, пила его в последний раз в детстве. Но этот вкус помню, как сейчас!

Болтаю, а сама наблюдаю, как большие руки аккуратно держат чайные приборы, ловко справляются с изящными ложечками, берут жестяную баночку и подносят к носу…Как Кай вдыхает аромат сухих чайных листьев и удовлетворенно кивает…

— Можно мне? — не выдерживаю, когда рот наполняется слюной от предвкушения.

— Конечно! — он встает вполоборота и, дождавшись, когда я несмело подойду, передает черную банку мне.

Рассматриваю узоры, которыми расписана банка, и ныряю носом внутрь. Густой, терпкий аромат ударяет в нос, не принося никакого удовольствия. Тут же чувствую сумасшедшее жжение в переносице, и, едва успев отвернуться, чихаю. Потом еще и еще…Снова и снова. Пока воздух в легких не заканчивается.

— Это был точно чай, а не нюхательный табак? — отдышавшись, стону я, хотя саму распирает от хохота.

— А что, у вас на корабле и такое имелось? — поддерживает меня врач, искренне улыбаясь моей шутке.

— У нас и не такое имелось…

Прикусываю нижнюю губу, чувствуя разочарование. Будто это я виновата в том, что путешествие затянулось, и экипаж был вынужден избавляться от балласта. Хотя, язык не поворачивается назвать балластом то, чем так гордились и что настолько ценили наши предки. Все, что мы старались сберечь для потомков. В начале путешествия «Терра» была передвижным музеем-хранилищем, храмом науки, а в конце…превратилась в кусок искореженного хлама.

— Не стоит грустить о потерянном, капитан. К тому же, главная ценность уцелела.

На несколько секунд замираю, пытаясь понять, о чем говорит Кай, а когда до меня доходит, что главной ценностью он назвал меня, по-детски краснею и не могу сдержать улыбки. Доктор делает вид, что не замечает моего смущения и переводит беседу в абсолютно иное русло.

Пока крупные чаинки, танцуя, опускаются на дно чайника, мы говорим ни о чем, но эта беседа лучшее, что со мной случалось, если не за всю жизнь, то за бо́льшую ее часть. Это так душевно, тепло, мило, что хочется растянуть прекрасные мгновения, чтобы насладиться ими по полной.

Когда чай заварен, Кай предлагает присесть за столик и, наполнив мою чашку почти до самого края, дует на горячий напиток. Завороженно смотрю на рябь, образующуюся у ободка, и поражаюсь искренней заботой этого человека. Почему он так делает, и со всеми ли он такой?

— Только не спеши, ладно? — в его глазах смешинки, и я понимаю, что он имеет в виду мое резкое погружение носом в банку с сухими листьями. В чашку совать свой нос точно не буду!

Несколько минут в тишине пьем чай. Я, прикрыв глаза от удовольствия, смакую каждый глоток, а Кай заинтересованно, завороженно, рассматривает меня, даже не пытаясь отвести глаз, когда я его ловлю на этом.

— Ты такая необычная. Искренняя, открытая… Как ребенок.

— Это комплимент, или способ узнать мой возраст?

Никогда бы не подумала, что придется флиртовать с мужчиной. Надеюсь, мои шутки не выглядят глупыми, ибо в этом деле я полный профан. С непривычки от улыбки даже мышцы на лице дрожат. На «Терре» уже давно не было повода улыбаться. Зато, попав на Новую Землю, начинаю понимать, какая я есть на самом деле, и, кажется, теперь знаю, что значит, чувствовать себя женщиной. Оказывается, для этого просто нужен мужчина. Мужчина, а не член на ножках!

— Это правда. Никогда не встречал девушек, похожих на тебя.

— Странно, у нас, вроде, один предок! Или я попала на другую планету?

— Предок один… — лицо Кая сереет, и мгновенно становится не до дурацких шуточек, — а вот путь другой.

Пока он рассказывает о мире, в котором мне придется жить, не произношу ни звука. С каждой минутой надежда увидеть жизнь народов Земли такой, какой завещали наши праотцы, превращается в руины.

Земля стояла на пороге гибели. Когда извержения вулканов не прекращались годами, и пепел не давал лучам солнца пробиться, делая небо серым над целыми континентами, когда запасов чистой воды стало катастрофически не хватать, а люди и животные погибали от недостатка питания и мутирующих вирусов, земляне поняли, что здесь нам не выжить. Планета умирала и человечество вместе с ней.

Ученые пытались отыскать во вселенной место, пригодное к жизни, но безрезультатно. Численность населения стремительно снижалась, и надежды на то, что хоть кто-то выживет почти не осталось. Но однажды в тайниках скрытого от простых людей подземного города были найдены священные писания, оставленные богами, когда-то давно заселившими Землю.

Оказалось, что у нашей планеты есть двойник, который был создан как раз для того, чтобы у человечества была возможность спастись. Почему эту информацию так тщательно скрывали, история умалчивает, но до полной гибели нашей цивилизации оставалось очень мало времени.

И вот, в день летнего солнцестояния, когда монахи-отшельники молились небесам о пощаде, луч солнца прорезался сквозь плотную завесу пепла и смога и высветил в скалах пещеру. Самые смелые решились войти внутрь и там нашли древние скрижали. На каменных плитах размером в два человеческих роста, была описана планета, которую боги сотворили вместе с Землей.

Можно было посчитать это бредом, но, когда твоя жизнь на волоске, начинаешь верить в чудо. Благодаря подсказкам, астрономы смогли отыскать место спасения, и этот день стал особенным.

Совет ученых разработал шаттл, на котором группа разведчиков должна была достичь Новой Земли. Отправлять робота не стали только потому, что за время, пока он достигнет цели, человечество могло вымереть. Поэтому первые переселенцы должны были стать гарантом того, что, хотя бы маленькая часть людей выживет.

Через несколько лет Земля получила сигнал о прибытии, и начались масштабные сборы. У людей появилась надежда! Но были и те, что с грустью и даже ненавистью наблюдали за подготовкой, ведь не всем было суждено покинуть умирающую планету. Места на «Терре» были ограничены, поэтому на борт брали лишь тех, кто был здоров и приносил пользу новому миру. И, поскольку таких набралось не слишком много, а желающих выжить было гораздо больше, экипаж столкнулся с тотальной ненавистью. Так, провожаемая проклятьями, «Терра» оторвалась от земли, чтобы заблудиться в космосе навечно.

То, что корабль летит в неверном направлении, стало ясно, когда через несколько лет путешествия он так и не оказался в нужном месте, а после связь с Новой Землей и вовсе пропала. Кто-то из капитанов предположил, что их намеренно вводили в заблуждение, но поверить в то, что свои окажутся предателями, никто не смог.

Так на «Терре» началась своя жизнь, и в шутку экипаж называл себя «цивилизацией кочевников». Вначале запасов продовольствия, медикаментов и оборудования было с лихвой, ведь «Терру» сконструировали как большой независимый город, в котором было все! Даже овощи и животных выращивали для нужд экипажа. Но с каждым десятилетием все приходило в упадок. Капитаны избавлялись от части космического судна, разбирая ее на детали для ремонта «Терры». И, как бы не прискорбно звучало, люди, больше не приносившие пользы, отправлялись в вечный путь по бескрайнему космическому пространству вслед за ними. Знали бы они, что стали жертвами чужой охоты за властью…

— Дочь капитана, добравшегося до Новой Земли, всегда отличалась взглядами на мироустройство, и как только нужный момент настал, она решила действовать. Собрав вокруг себя круг единомышленниц, она убила отца и заняла его место, получив поддержку женщин. Захватив власть, девушка нарекла себя Великой Матерью планеты Геи, а землян нарочно запутала, чтобы не принесли «мужской мир, полный смертей и ненависти» в чистые райские земли.

С тех пор власть переходила от матери к дочери, и каждый, кто пытался изменить этот порядок, подвергался гонениям, а иногда и казни. Постепенно все свыклись с новыми порядками. Следующие поколения воспринимали матриархат как норму, хотя, иногда все же случались восстания, организованные мужчинами, но изменить ничего не получилось.

— И как вам удается обуздать свой тестостерон? Мне кажется, если не дать мужчине занять позицию сверху, он будет хуже запертого зверя. Вы же от природы сильнее! Стремление и воля у вас в крови!

Моя бравада развеселила доктора. Он смотрел на меня, как на ребенка, старающегося вести умные речи, чтобы сойти за взрослого, а я тушуюсь, чувствуя себя глупой. Здесь другой мир, и вряд ли мои умозаключения верны. Все, чему меня учили, придется забыть.

— Никто не запрещает нам проявлять все эти качества, Эйра. Нас не угнетают, и, как оказалось, большинство мужчин вполне довольны жизнью и с удовольствием принимают роль ведомого. Это ваш мир был мужским. Здесь все иначе.

— Нет войн? Никто не трясет ядерным оружием и не меряется размером боеголовок? Нет больных и нищих? — я скептически хмурюсь, не веря, что такое возможно.

— Ресурсы планеты не истощаются бездумным использованием, океаны чисты от человеческого мусора, лекарства от неизлечимых болезней давно найдены…

— Ну прямо идеальный мир!

— Почти.

— И что скрывается за этим «почти»?

— Правила, по которым мы вынуждены существовать.

— И что же страшного в этих ваших правилах?

— Да в общем, ничего. Зависит, как относиться к ним.

Кай явно меня к чему-то готовит, поэтому мое сердце учащенно бьется.

— Не томи!

— У наших женщин есть свои гаремы.

Хлопаю ресницами, вспоминая значение этого слова, но доктор решает не мучать меня и уточняет.

— Каждая имеет несколько мужей и рабов.

— Рабов?

Не знаю, что меня шокирует больше: гаремы или рабство. Почему-то мне казалось, что подобные вещи канули в лету, навсегда оставшись в истории человечества, как неправильный путь.

— Это добровольное решение мужчины. Если он не приносит пользы обществу, женщина может взять его в свой гарем, чтобы он служил ей. Мужем он вряд ли станет, но хотя бы жизнь ему сохранят.

Мой мозг закипает, отказываясь верить услышанному.

— То есть, если мужчина не находит свое призвание, его убивают?

— Да. Он должен служить на благо цивилизации. Или женщины, которая его взяла в гарем.

— Вот тебе и идеальный мир, — монотонно бубню себе под нос, понимая, что я ожидала чего угодно, но не повторения истории Спарты, где слабых сбрасывали со скалы.

— Мироустройство землян довело их планету до гибели. Возможно, то, как живем мы, более правильно, — оправдывается Кай.

— Для планеты. Не для людей!

— Не спеши с выводами, капитан Эйра. Уверен, тебе понравится на Гее. Кстати, солнце садится и уже не опасно для твоей кожи. Хочешь взглянуть на наше небо?

Кай не ждет ответа, а просто берет мою руку. Мои пальцы тонут в его теплой ладони, и я послушно поднимаюсь с места, чтобы пойти за ним. Так много нового мне открылось в этот день, а мои мысли только о том, что мне так уютно рядом с этим большим мужчиной.

Мы выходим из палаты в широкий коридор, делаем пару поворотов и оказываемся в полумраке комнаты, где пахнет чем-то необычным. Я набираю полную грудь вкусного воздуха, которым хочется надышаться до одури.

— Нравится? — Кай чуть притормаживает, заметив мое блаженное лицо, — так всегда пахнет после дождя.

— Дождь…я знаю о нем только из фильмов.

Мы выходим в распахнутую дверь, и первое, что я вижу, блестящие капли воды на перилах балкона. Они подсвечиваются с обратной стороны, выглядя как россыпь драгоценных камней. Рука сама тянется к ним, и я снимаю одну из них на палец, но та мгновенно стекает на ладонь.

— Это так красиво… — завороженно рассматриваю перила.

— Это ты красива, Эйра, — теплые руки ложатся на плечи и горячее дыхание касается моего виска. Огненная волна проносится по телу, заставляя сердце замереть, а когда мягкие горячие губы прикасаются к моим, земля уплывает из-под ног.

Поцелуй дарит новые ощущения, от которых шумит в ушах и горит в груди. Кай нежен и настойчив одновременно, его губы посасывают мои, язык осторожно пробирается все глубже, а я не понимаю, что нужно делать. Тан редко целовал меня, чему я была очень рада. Его холодный язык и слюни вызывали тошноту. С Каем все по-другому: даже вкус его мне нравится настолько, что я боюсь не успеть насладиться им.

Возбуждение нарастает, и чувствую слабую пульсацию внизу живота. Вспоминаю, что на мне нет белья, и сжимаю бедра, чтобы немного унять томление между ног. Робко отвечаю на поцелуй мужчины, что раскрыл во мне нечто особенное, и в то же время боюсь, что этот поцелуй зайдет слишком далеко. Рано! Очень рано! Хотя такого сильного желания почувствовать мужчину в себе я не испытывала никогда.

Кладу ладони на широкую грудь доктора и вместо того, чтобы оттолкнуть, сминаю твердые мышцы. Так приятно чувствовать их рельеф кончиками немеющих пальцев! Тело само тянется к мужчине, соски просто зудят, вынуждая прильнуть к сильному торсу, но сознание на секунду проясняется, и я отпрыгиваю от Кая, будто ошпаренная.

— Это была очередная традиция, с которой ты меня решил познакомить? — я отвожу глаза, рассматривая узоры терракотовых плит балкона, и пытаюсь отдышаться от крышесносного поцелуя. Хочется перевести все произошедшее в шутку, ибо серьезности в этом не может быть никакой, а несерьезность меня не устраивает.

— Нет, — спокойно, с каплей равнодушия отвечает доктор, — это был просто поцелуй.

Слышу ответ, и меня накрывает жгучей обидой и возмущением. Просто поцелуй?

Если их женщины здесь верховодят, значит парням мало чего дозволено, и уж точно лезть с поцелуями к первой встречной они не станут. Сразу со скалы или в рабство! А раз я чужая, то со мной можно делать все, что заблагорассудится?

Во мне просыпается дракон, и ладошка взлетает так быстро, что я не успеваю сообразить, что творю. Пощечина прилетает со звонким шлепком, и удивленный взгляд моего врача отрезвляет. Что я вообще творю?!

Обегаю Кая вокруг и со всех ног несусь в палату. Запрыгиваю на кровать-капсулу с ногами и прикусываю пальцы, пытаясь сосредоточиться.

Дура! Какая же я дура! Вляпаться в первый же день прибытия на Новую Землю в дурную историю с чужим мужчиной — это надо уметь! Где вообще были мои мозги, когда я допустила это?! Еще не хватало, чтобы Великая Мать голову мне открутила из-за этого самодовольного самца! Сразу же было ясно, что у нее на него виды. А он?! Каков подлец, а? С местными здесь по-легкому не пройдет. У здешних дамочек все серьезно — либо муж, либо раб. А со мной можно и поиграть. Ух! Ну и расслабилась ты, капитан. Завтра же надо заняться делом. Мы сюда не за поцелуйчиками тысячу лет тащились!

Как только мыслительный шторм утихает, я закрываю крышку своей капсулы, чтобы ввела меня в сон. Спокойные волны вибрации постепенно убаюкивают, и, когда я уже почти засыпаю, вспоминаю, что неба Геи так и не увидела. Что ж, теперь я знаю, как пройти к балкону, и утренний стакан воды выпью именно там! А поцелуй…пусть он и был божественно хорош, но такого больше не повторится.