Мурена

Возвращение в лоно

Ночь накладывает черные квадраты на окна бассейна. Франсуа сидит лицом к воде. Он прям, неподвижен; его босые ноги холодит скользкий кафель пола. Пахнет хлоркой. Слышится, как ныряльщик с плеском обрушивается вниз. Франсуа смотрит на свое изломанное отражение. Он пришел сюда впервые и еще ни разу не заходил в воду. Бассейн крытый, прямоугольный, стандартного размера — двадцать пять на двенадцать с половиной метров, выложен керамической плиткой. Его геометрия успокаивает Франсуа, равно как и поздний час, и то, что его никто не может видеть — даже из переходов — за исключением разве что инструктора, который вместе с сыном прыгает с трамплина на глубокой стороне.

Этим вечером Франсуа отринул сочетание климатических изменений и космических катастроф, которые после трех миллиардов лет пребывания исключительно под водой вытолкнули жизнь на сушу, превратив человека в наземное животное.

Франсуа следит за бликами от светильников на воде, за тем, как преломляются в ее толще линии кафельной плитки; в каждом его мускуле, в каждой косточке звенят противоречивые отзвуки древних метаморфоз. Они идут из самого его подсознания, от самого палеозоя, когда плавники превратились в конечности, фаланги, пальцы, и до того периода его собственной эволюции, когда Франсуа был зародышем в утробе матери. И он возвращается в воду, в Великую Матку. Его преследует мысль, что уже целый год, начиная со Дня Бейля, он по-любому не человек.