Муром. Памятники искусства XVI - начала XIX века

АРХИТЕКТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ XVII ВЕКА

Польско-литовская интервенция в начале XVII века надолго затормозила развитие города. Значительно пострадал Муром от шайки Лисовского в 1616 году, когда были разгромлены монастыри (особенно Благовещенский), разрушены и сожжены церкви Симеона Столпника и Никиты Мученика.

Только после разгрома поляков, в борьбе с которыми активное участие принимали жители города, к 30-м годам XVII столетия город сумел преодолеть разруху.

В результате организации общерусского национального рынка заметно вырос объем ремесленного производства.

Выдвинувшаяся торгово-промышленная верхушка из муромских жителей сумела собрать в своих руках значительные капиталы, позволившие вести торговлю с Москвой, Нижним Новгородом и другими городами.

Особое развитие получило кожевенное производство и металлообработка. Муромские кузнецы стали искуснейшими мастерами по художественной чеканке и по производству ружейных стволов, бердышей и копий.

В это время расцвело искусство муромского «самопальных и бронных дел мастера» Никиты Давыдова.

Его искусство до сих пор поражает самобытностью и высоким уровнем мастерства. Ни один посетитель не проходит мимо хранящихся в Оружейной палате парадного шлема царя Федора (1621) и «зерцала» для царя Алексея (1663).

Большая коллекция серебряных изделий, изумляющих высоким уровнем мастерства муромских «серебряников» (ювелиров), сохраняется в Муромском краеведческом музее.

К 30-м годам XVII века в описаниях иностранных путешественников

Муром отмечается как город значительный. Его состояние можно представить по описям Киреевского (1624) и Бартенева (1637).

По описям Киреевского и Бартенева можно в какой-то мере воссоздать планировочную структуру города, состоявшего из 2 частей: крепости и окружающего ее посада - характерная структура русского города с укрепленным кремлем в центре, посадом и слободами вокруг.

Муромский кремль

Муромский кремль XVII века был одним из лучших фортификационных сооружений. Деревянные, сверху сосновые и еловые, а снизу дубовые, стены, вытянутые в широтном направлении в виде четырехугольника протяженностью в 552 сажени, разделялись тремя воротами с башнями в 3 боя и 11 глухими башнями на 14 прясел. Двойные крепостные стены были окружены земляным валом и размещены на почти отвесных склонах оврага с южной и северной сторон, с восточной стороны они располагались на крутом берегу реки и были ограничены Козьей речкой с западной стороны.

В кремле - церковь каменная о трех верхах Рождества Богородицы и вблизи - две деревянные церкви Петра и Февронии и Михаила.

Кроме того, на территории кремля двор воеводский, съезжая изба, тюрьма и жилые дома.

Кремль соединялся с посадом двумя деревянными мостами - Базарным и Спасским.

На посаде 2 монастыря мужских и 2 женских, а в монастырях 5 церквей каменных и 3 деревянные, кроме того, 19 церквей приходских деревянных да одна каменная (Николо-Можайская) «развалилась от жару».

В середине XVII века в связи с укреплением экономики и политического положения русского государства, а также с развитием торговли и ремесел создались предпосылки к накоплению богатств в руках аристократии и купечества, которые имели возможность вкладывать средства в церковное строительство, в чем отражались их художественные вкусы.

В Муроме происходил тот же процесс, что подтверждает опись Бартенева, по которой можно установить, что в этот период в городе былс 208 торговых лавок. Из среды купцов выдвинулась верхушка, которая по указу царя Михаила Федоровича была причислена к московской сотне.

В русской архитектуре середины XVII века наибольшее распространение получил декоративный стиль.

Во многих городах в это время строились сооружения с богатой резьбой по белому камню и кирпичу, с вставками из цветных изразцов, сложными крыльцами и порталами, разнообразными декоративными композициями, монументальной росписью интерьеров.

В Москве и Ярославле, в Суздале и Муроме, в Костроме и Великом Устюге появилось много зданий, отличающихся неповторимостью декоративных композиций, многообразием архитектурных деталей и форм.

Особенно широко распространились сложные по рисунку и нарядные оконные наличники с завершением в виде кокошников, порталы дверей, выполнявшиеся из лекального кирпича, иногда ярко раскрашенного.

Здания, как правило, завершались сложными карнизами с большими выносами.

Лучшими образцами архитектуры этого времени являются московские церкви Троицы в Никитниках (1635 - 1653) и Рождества в Путниках (1649 - 1652), Вознесенская церковь в Великом Устюге (1648), Троицкий монастырь в Муроме (1642 - 1652), церковь Воскресения в Костроме (1650 - 1652), Ильинская церковь в Ярославле (1647 - 1650).

При этом строительство на периферии не отставало от строительства в Москве.

Подтверждением этого могут служить несколько архитектурных комплексов в Муроме.

Троицкий монастырь

На месте бывшего «старого городища» и древних Троицкого я Благовещенского монастырей в Муроме отстраиваются новые прекрасные архитектурные ансамбли Троицкого и Благовещенского монастырей, основные сооружения которых созданы в 1642 - 1664 гг., церкви Воскресения и Введения на Штабу (1658), сохранившиеся до нашего времени почти без изменений, а также ряд сооружений, не дошедших до нашего времени (Георгиевская церковь - 1655, Николозарядская - 1675) и другие.

Троицкая церковь

Небезынтересно отметить, что Троицкий монастырь возник так же, как и Благовещенский, на территории «старого вышнего городища», где в 1351 году князь Юрий Ярославич «обнови град свой, отчину свою Муром», поставил двор свой и многие церкви, в том числе деревянную церковь Бориса и Глеба, на месте которой в дальнейшем была сооружена сначала приходская Троицкая церковь. Вот как об этом упоминается в писцовой книге, составленной Григорием Киреевским по указу царя Михаила Федоровича в 7132 ((1624) году: «Супротив монастыря (Благовещенского) церковь ружная Живоначальные Троицы древяна, верх шатровый, с папертью, глава и крест обшиты железом белым, да и в той же церкви придел св. Бориса и Глеба… Да внизу под тою церковью два престола - престол Трех Святителей и Параскевы Пятницы…»

Троицкий и Благовещенский монастыри.

Фото XIX в.

Каменная пятиглавая церковь Троицы. выстроена в 1642-1643 гг. Тарасием Борисовым по прозвищу Богдан Цветной, богатым торговцем, причисленным царем Михаилом Федоровичем к московской сотне. Его двор, как подтверждают многочисленные письменные источники, находился в приходе Троицкой церкви. Несмотря на различные композиции планов, архитектурная композиция фасада церкви Троицы в Муроме во многом напоминает церковь Троицы в Никитниках в Москве.

В основании обеих церквей - квадраты со стороной 5 сажен. Много общего в композиции фасадов: обе церкви имеют трехчастную разбивку фасадов, чрезвычайно близкие по деталям карнизы, украшенные поливными изразцами, близки по формам закомары-кокошники, детали фонарей и луковичных глав.

Оба памятника настолько похожи друг на друга в деталях, что можно предположить, что либо оба здания выстроены одним мастером, либо выстроены по одним чертежам.

Троицкий собор

В то же время имеются различия как в деталях, так и в общей композиции обоих зданий.

Церковь Троицы в Никитниках расположена на высоком подклете, в плане - квадрат со стороной 5 сажен, к которому со всех сторон примыкают дополнительные части: одноабсидный алтарь, трапезная, приделы, паперть, колокольня и другие, в результате чего создана сложная асимметричная композиция.

Церковь Троицы в Муроме в плане также квадрат, с юга и запада - паперти, с севера - придел, однако алтарь трехабсидпый, подклет отсутствует.

Повторяя некоторые детали Троицы в Никитниках, строитель муромского храма как бы наслаждается предоставленной ему возможностью сделать храм более богатым: к арочным полуколонкам, огибающим ще-левидное окно, перекрытое аркой, справа и слева добавляются еще висячие полуколонки, соединенные арочками, а сверху арочек под углом к осям в стену вставлены цветные изразцы, ниже тяги карниза проведен пояс из кирпича, поставленного под углом, архитрав значительно расширен за счет сплошного ряда цветных изразцов зеленого и коричневато-красного цветов с различными рисунками драконов, орлов, сиринов, всадников, разнообразными геометрическими и растительными орнаментами. В первом ряду кокошников вставлены разноцветные изразцовые шишки, которые как бы завершали мысль автора, поставившего себе задачу выстроить в Муроме Троицу более красивую, чем в Москве. И в какой-то мере оправдать прозвище богатого заказчика - Богдана Цветного.

Над вторым рядом кокошников установлено пять глав на тонких изящных барабанах, опирающихся на подставки, состоящие из восьми маленьких кокошничков.

Между восемью декоративными арочками на угловых барабанах устроено по 4 щелевидные ниши, то же самое и на центральном восьмигранном барабане.

Несмотря на то, что главы имеют луковичную, характерную для XVII века форму, создается впечатление, что сначала зодчий попытался сделать угловые главы шлемовидными, а затем добавил луковичные главы на металлических каркасах, соединенные тонкими шейками с кирпичными купольными сводиками.

Как подтверждает летопись монастыря, в 1809 году кровля Троицкой церкви была черепичной.

К тому времени, как была построена Троицкая церковь, в Муроме уже имелось несколько каменных храмов, в том числе Благовещенский, Богородицкий и Спасо-Преображенский соборы и Козьмодемьянская церковь, которые отличались своей монументальностью и некоторой суровостью. От Троицкой же церкви веяло какой-то домашностью, или, как некоторые авторы выражались, «светскостью», чувствовалось влияние царских и боярских теремов. Церковь явилась началом для строительства и перестройки большого количества церквей в Муроме, для которых она служила образцом, или своего рода эталоном.

Троицкий собор. Изразцы

Троицкий собор. Главы

Имеющиеся внутри церкви закладные резные доски на камне дают возможность установить точные даты начала и окончания строительства: «лета 7150 (1642), августа 21, начата бысть сия церковь создатися во имя Живонач Троицы с придолы, при державе благочестивого государя, царя и великого князя Михаила Феодоровича всея руссии, и при благоверной царице и великой княгине Евдокее Лукьяповне и при их благородном царевиче, князе Алексее Михайловиче и при святейшем кире Иоасафе, патриархе московском и всея Руси, и при архиепископе Моисее, рязанском и муромском»; «Совершена же бысть сия церковь 7151 г. (1643), августа 6 д тщанием и снисканием гостиныя сотни торгового человека Тарасия Борисова сына, но реклому Богдана Цветного…»

До сих пор не удалось полностью восстановить архитектуру церкви. Неумолимое время наложило отпечаток на здание.

Как известно из летописи монастыря, начатой через 142 года после постройки церкви, в 1786 году «на стены прежних папертей наложено было в вышину по аршину каменной кладки и сделан карниз; вместо дверей сделаны две круглые перемычки; пробито пять окон, пробита еще снаружи папертей дверь для входа в церковь на место прежней, обращенной в арку; прикладен вновь каменный рундук, а от двери теплой церкви пристроен простенок. В алтаре Троицкой церкви старые окна прибавлены в вышину и ширину и поверх крыши в церковном квадрате сделано вновь 4 окна… а над входным рундуком старый шатер починен».

За один только сезон в памятнике произошли существенные изменения, большинство которых в настоящее время не 1гредставляется возможным устранить.

При ремонтно-реставрационных работах в 1961 - 1962 гг. удалось лишь восстановить первоначальный вид окон в алтаре с деталями наличников.

Троицкий собор. Шатровое крыльцо

Троицкий собор. Алтарная часть

В 1810 г. был перестроен Трехсвятительскии придел XVII века, расположенный с северной стороны Троицкой церкви, а в 1885 г. - надстроен второй этаж с храмом Пантелеймона, разобранные в 30-х годах нашего века.

Восстановление придела, построенного одновременно с основным зданием, не представляется возможным из-за отсутствия необходимых материалов. В то же время поднятые на несколько рядов фундаменты его при реставрации 1961 года напоминают о существовании северного придела.

Нельзя не обратить внимания на остатки еще одной пристройки в высоту всего здания, включая первый ярус кокошников с западной стороны. Ни в одном из имеющихся документов не упоминается ни о строительстве, ни о разборке какой-либо части здания. По всей видимости, это могла быть колокольня. В западной стене галереи в 1961 году найдены остатки узкой лестницы, ведущей наверх. И это наводит на мысль, чтв одновременно с церковью была выстроена и колокольня, разобранная после постройки колокольни надвратной Казанской церкви в 1652 году.

Центральная глава Троицкой церкви отличается от угловых тем, что она покоится на восьмигранном барабане с четырьмя щелевидными окнами и 16 висячими полуколонками, соединенными арочками на вогнутой кровле.

Эта деталь не бросается в глаза, но такой прием значительно обогащает композицию и говорит об опытности зодчего, его разносторонних знаниях и уменье свободно варьировать имеющимися в запасе приемами композиции.

Стены алтаря, очень низкого по сравнению с основным объемом, декорированы висячими полуколонками, соединенными арочками из лекального кирпича, по осям абсид устроены щелевидные окна, однако в 1786 году они были растесаны, и только при ремонтно-реставрационных работах в 1961 - 1962 гг., выполненных Владимирской специальной проектно-реставрационной мастерской, был восстановлен их первоначальный вид.

Сверху абсиды проходит широкий карниз с богатым поясом изразцов.

Казанская Надвратная церковь

С южной стороны Троицкой церкви в середине XVII в. располагались бобыльские дворы, которые Богдан Цветной перенес на посад. На освободившемся месте в 1648 году выстроена каменная Казанская надвратная церковь. На южной стороне церкви над окнами в клеймах сделаны надписи, говорящие о дате строительства и называющие строителя церкви: «7156 (1648) года создана сия церковь», «а строенье торгового человека Тарасия, Борисова сына, по рекому Богдана Цветнова».

Казанская надвратная церковь выстроена спустя 5 лет после Троицкой. Это одно из великолепнейших зданий, вошедшее в ансамбль Троицкого монастыря.

Размеры церкви миниатюрные. В плане она в два раза меньше, чем Троицкая церковь. Наружный размер, включая и алтарную часть, составляет всего 2, 5 сажени.

Однако благодаря тому, что церковь приподнята над «вратами», выполняющими роль парадного входа в монастырь, а также благодаря необычной для этого времени шатровой композиции, Казанская надвратная церковь не уступает Троицкой.

Богдан Цветной, по всей вероятности, решил сделать храм таким, подобного которому еще не было ни на его родине в Муроме, ни в Москве, где он был одним из богатых купцов гостиной сотни.

Приглашенный им зодчий проявил большой вкус и такт по отношению к основному зданию монастыря - Троицкой церкви, показав глубокое понимание русского зодчества, умело применив в церкви и висячие колонки, характерные для владимиро-суздальской архитектуры, и детали шатровых храмов XVI века.

Благодаря смещению надвратной церкви в сторону от оси запад - восток, по которой размещается Троицкая церковь, было положено начало созданию сложной архитектурной композиции, завершенной в дальнейшем строительством колокольни.

Казанская надвратная церковь по декоративному убранству превосходит Троицкую церковь.

Ее пропорции настолько изящны, что создается впечатление, будто все здание вытесано из единого монолита.

Храм кубической формы установлен на высокое каменное основание Святых ворот.

Святые ворота состоят из двух арок - большей и меньшей - и представляют собой скульптурную композицию из висячих полуколонок.

Основания арок опираются на прямоугольные столбы с нишами и белокаменными деталями.

Южный фасад четверика спаренными трехчетвертными колонками разделен на две почти равные части, отражающие внутреннюю планировку. Узкие щелевидные оконные проемы и ниши, растесанные в XVIII веке, обрамлены полуколонками из лекального кирпича, опирающимися на консоли и соединенными между собой полуциркульными арочками, слегка вспарушенными в вершинах.

Над проемами расположено шесть декоративных шлемовидных вставок, клейм. В центральных клеймах вязью вырезаны дата строительства и имя строителя храма.

В карниз, довольно широкий и плоский, вставлен сплошной ряд изразцов, продолжающийся вокруг всего здания. Четверик завершается кокошниками с позакомарными покрытиями. Угловые кокошники соединены между собой декоративными вставками, показывающими тонкое художественное чутье мастера.

Над кокошниками изящные и легкие восьмигранные восьмерик и шатер.

В каждой грани восьмерика - почти квадратная ниша, на внутренней плоскости которой по вертикали поставлено по три разноцветные из-разцевые плитки, примыкающие одна к другой по диагонали.

Верх восьмерика завершается карнизом с зубчиками и 16 кокошниками, являющимися одновременно основанием восьмигранного шатра, завершенного тонкой шейкой три-бунки и луковичной главкой. В основании каждой грани шатра ряд слухов с треугольными фронтончиками.

Троицкий монастырь. Надвратная Казанская церковь

Надвратная Казанская церковь. Деталь

Надвратная Казанская церковь. Галерея

Не менее интересна паперть на западной стороне церкви, расположенная над каменными палатками хозяйственного назначения. Если декор части, примыкающей непосредственно к четверику, точно повторяет архитектурные детали основного объема (спаренные полуколонки, обрамления вокруг окна и др.), то в архитектуре стены, примыкающей к колокольне, появляются совершенно иные детали. По всей видимости, эта часть была открытой галереей с чрезвычайно изящными окнами с двухлопастными заполнениями арок, внутренние пяты которых опираются па резную из белого камня гирьку, висящую на металлическом штыре.

Этот декоративный прием впервые применен в галерее муромской надвратной Казанской церкви, в дальнейшем повторялся неоднократно и в других зданиях города, например в крыльце Благовещенского собора. Архитектура нижней части подклета надвратной церкви чрезвычайно проста и лишена каких-либо деталей. С южной стороны подклета единственное окно обведено простой тягой из лекального кирпича, входы в палатку с северной стороны представляют собой простые проемы.

Шатровая Казанская церковь первой половины XVII века - один из немногих храмов этого времени, выстроенных с отступлением от «церковного чина», в обход «очистительных» преобразований патриарха Никона, запретившего строительство шатровых храмов, как деревянных, так и каменных.

К сожалению, до нашего времени не дошли интерьеры Троицкой и Казанской надвратной церквей. Уже в конце XVIII века здесь были проведены значительные переделки. В 1786 году, как подтверждает летопись монастыря, в Троицкой церкви вместо дверей сделаны «две круглые перемычки», вместе с этим «пробита еще снаружи папертей дверь для входа в церковь на месте прежней, обращенной в арку».

Двери, ведущие из папертей в церковь, расширены па аршин в обе стороны и на половину аршина в вышину, поэтому сегодня трудно судить о форме и декоративном обрамлении входов в церковь.

Отличительной особенностью Троицкой и надвратной Казанской церквей является также наличие в стенах «голосников» - резонаторов кувшииообразной формы, утопленных в стены и улучшающих в значительной мере акустику.

Колокольня Троицкого монастыря

В 1652 году с западной стороны Казанской надвратной церкви построена колокольня, завершившая архитектурную композицию ансамбля Троицкого монастыря. Колокольня и надвратная церковь расположены симметрично по отношению к Троицкой церкви.

С южной стороны Троицкая церковь воспринимается в богатом обрамлении сложного скульптурного силуэта двух шатров.

Во второй половине XVII века, когда велось строительство колокольни Троицкого монастыря, в архитектуре отмечается богатство и разнообразие применяемых деталей и форм.

К этому времени постепенно вырабатывается основной тип шатровой колокольни: на четверике восьмерик со звоном и восьмигранный шатер со слухами.

Подобных колоколен до нашего времени дошло не так уж много. Большинство их отличается богатством архитектурных деталей, живописным силуэтом, хорошими акустическими данными.

Наиболее живописны колокольни церквей Николы в Пыжах, Троицы в Никитниках, в Москве, и некоторые другие.

Колокольня Троицкого монастыря в Муроме по своей архитектуре близка к упомянутым колокольням, и в то же время по богатству и многообразию деталей она превосходит все известные сооружения этого времени.

Для того чтобы улучшить пропорции и сделать колокольню вертикальной доминантой не только монастыря, но, может быть, и всего города, строитель колокольни вытянул ее вверх, поставив друг на друга три четверика, отделенных поясами карнизов. Первый четверик очень скромен и как бы является продолжением стены, выстроенной одновременно с надвратной церковью, и только две угловые пилястры с глубокими вертикальными нишами выделяют границы колокольни. Во втором ярусе художник дал простор своей фантазии и показал уменье скомпоновать на небольшой плоскости самые разнообразные детали. Карниз между 1-м и 2-м ярусами перерезан оконцем со скульптурным глубоким наличником, завершенным фронтоном. На углах сделаны спаренные трехчетвертные колонки, опирающиеся на белокаменные консоли и широкий раскрепован-ный по углам пояс карниза со сложным профилем и тесаными деталями в виде небольших консолек. По оси яруса расположено окно со сложным обрамлением в виде балясин, карнизов и разорванным фронтоном, врезавшимся в карниз между ярусами.

Неповторимым богатством форм отличается 3-й ярус, в котором не чувствуется стены, все его стороны представляют собой резьбу по камню. На углах вместо полуколонок - резные балясины с розетками посередине, карниз раскрепован на углах, в широком фризе - углубленные ниши с керамическими шлемовидными вставками, подобными вставкам Троицкой церкви. В середине ниши окно со сложным рисунком, представляющим висячие арочки, обрамленное резным наличником в виде балясин и розеток. Оно завершается полуциркульным слегка вспарушенным фронтоном из тесаного камня, в центре которого в глубокой нише классическая полурозетка. Между угловыми балясинами и обрамлением окон расположены глубокие вытянутые по вертикали ниши, в которых сохранились остатки росписей.

Троицкий монастырь. Колокольня

Завершение колокольни Троицкой церкви в Муроме по деталям также близко к завершению колокольни церкви Троицы в Никитпиках.

Восьмерик в виде восьми арочных проемов перекрыт полуциркульными арками, вспарушеннымн в местах примыкания к шатру. Наружные стороны столбов арок украшены балясинами прямоугольного сечения, на углах столбов для погашения распора шатра поставлены полуколонны, переходящие в основание восьмерика. Углы восьмигранного шатра подчеркнуты тройными черепичными гуртами, имеющими большое декоративное значение. При черепичной кровле гурты имели и практическое значение для заделки углов сопряжения граней.

Шатер завершается изящной луковичной главкой, покоящейся на восьмигранной шейке.

Переход от шатра к шейке сделан в виде небольших кокошничков. В шатре устроен один ряд слухов, перекрытых декоративными кокошниками, тогда как в большинстве колоколен делалось два и три ряда слухов.

Стены к башни Троицкого монастыря

Не останавливаясь на других сооружениях Троицкого монастыря, не представляющих особого интереса, нельзя не обратить внимания на стены и башни монастыря, построенные в 1807 - 1808 гг. с учетом предусмотренных генеральным планом новых границ. Территория монастыря получила новые границы в виде трапеции, близкой по очертаниям к прямоугольнику, со сторонами 42, 33, 48 и 48 сажен.

Несмотря на то, что стены были воздвигнуты значительно позже монастыря, в настоящее время нельзя представить этот ансамбль без сильно выраженной горизонтали каменной стены, угловых восьмигранных башенок с шатровыми крышами, южных и северных ворот.

Каменная ограда была выстроена после пожара 1805 г. безусловно не как оборонительное сооружение, а скорее как декоративное ограждение, безопасное в пожарном отношении. Однако завершение стены маши-кулями создает впечатление о пей как о крепостной стене, неприступность которой, однако, так и не была испытана в связи с изменившейся исторической обстановкой.

Вертикальное членение стен лопатками усиливает впечатление о стенах как о крепостном сооружении.

Восьмигранные башни украшены неглубокими нишами, над которыми устроены треугольные фронтончики. Переход от восьмерика к граням шатров осуществляется через вспарушенные кокошнички, столь полюбившиеся русским зодчим.

Троицкий монастырь. Окно колокольни

Троицкий монастырь. Окно колокольни

Троицкий монастырь. Башни и стены.

Троицкий монастырь. Северные ворота

Нельзя не остановиться также и на воротах в монастырских стенах, которых было двое: южные - парадные и северные - служебные. Южные ворота представляют собой немного вытянутую вверх арку на опорах со спаренными полуколонками, перекрыты треугольным фронтоном. Северные отличаются живописностью композиции, имеют две арки для проезда и прохода, со сложным фронтоном криволинейного очертания, на вершине которого вкомпонован постамент для креста. Над воротами и на средней опоре устроены глубокие ниши, где размещались иконы.

Эти сооружения наглядно показывают, насколько разнообразны были формы в русской архитектуре середины XVII века, как талантливы русские зодчие, сумевшие создать незабываемые образцы архитектурных творений.

Благовещенский монастырь

Большое впечатление оставляет расположенный к северу от Троицкого Благовещенский монастырь, основанный Иваном Грозным в 1553 году после победы над Казанью. «И государь, Царь и Великий князь Иоанн Васильевич», - говорится в «Сказании о городе Муроме», - повеле устроити монастырь пречестен и быти игумену и братии… и даде из своея царския казны милостыню неоскудну и свою царскую уставную грамоту за красною печатию, како игумену с братиею служити и по той царской грамоте велел им ругу иметь на пропитание…»

Впоследствии монастырь поддерживался за счет государственной казны.

Благовещенский монастырь. На переднем плане башня и стена Троицкого монастыря

Благовещенский монастырь. Башня

В 1558 году Иваном Грозным монастырю была назначена денежная хлебная руга из муромских таможенных доходов. По грамоте царя Михаила Федоровича 1623 года было предписано давать монастырю «на фпмьям и на ладан и на вино церковное и на воск и на мед и на просфоры и на хлеб и на соль из муромских доходов таможенных и кабацких по половине по 32 р. по 6 алт. и по 2 деньги на год».

По грамотам царей Федора Ивановича, Бориса Годунова, Михаила Федоровича монастырь получил в вотчинное владение поля, озера для рыб-пой ловли, луга и прочее.

В годы польской интервенции монастырь был разгромлен шайкой Лисовского. В 1619 году игумен монастыря сообщал царю Михаилу Федоровичу: «Приходили к нам литовские люди и монастырь разорили, в церквах божиих престолы ободрали и стихари и поясы и посох, царское богоданное и всякое церковное строение расхитили, братию посекли, игумена с пономарем взяли в плен и кельи пожгли и пономаря в половину пожгли. И от того литовского разорения в монастыре на церквах кровли сгнили. Церковь Благовещения Пресв. Богородицы и чудотворцев благ. кн. Константина и чад его Михаила и Федора каменная каплет и стены разседалися, а деревянные церкви ветхи, а строить тех церквей и монастыря ныне печем».

Царь Михаил пожаловал монастырю несколько озер, с которых мо-пастырь получал оброку 7 рублей 3 алтына и 6 денег в год.

Территория монастыря приобрела существующие очертания после утверждения плана города в 1788 году и после пожаров 1792 и 1805 гг., когда были уничтожены не только деревянные стены, но и многие монастырские здания.

В настоящее время территория монастыря имеет форму, близкую к трапеции, основания которой составляют 110 и 115 м и высота около 94 м.

Стены и башни Благовещенского монастыря

В 1811 - 1812 гг. монастырь обнесли каменной оградой с башнями по углам.

Подобно рядом расположенной ограде Троицкого монастыря ограда Благовещенского монастыря выполнена в виде крепостной стены.

С внешней стороны стена разбита лопатками, которые зрительно утолщают ее, верх стены завершается машикулями.

Башни, как бы подчеркивая крепостное значение стены, закрепляют углы монастыря, завершая одновременно архитектурную композицию ансамбля в целом.

Юго-восточная и юго-западная башни двухэтажные, восьмигранные, перекрытые шлемовидными куполами с изящными шпилями. Окна первого этажа, незначительные по размерам, как бы подчеркивают оборонительное назначение стен и башен.

Несколько меньшие но размерам северо-западная и северо-восточная башни также имеют восьмигранную форму, между 1-м и 2-м этажами разделены карнизом. Щелевидные ниши 1-го этажа подчеркивают крепостное назначение башен. Шлемовидные, несколько вытянутые вверх купола башен завершают композицию монастыря с северной стороны.

Благовещенский собор

Строительство Благовещенского собора, так же как и строительство Богородицкого, Спасо-Преображенского соборов и Козьмодемьянской церкви в Муроме, связано с пребыванием здесь Ивана Грозного в июле 1552 года перед походом на Казань.

Как сообщает летопись, при посещении деревянной церкви Благовещения «государь царь у чудотворных гробниц поклонился и молился им со слезами, помощи прося на супостаты и нача глаголати: аще Господь Бог и Пресвятая Богородица и Муромские чудотворцы подадут мне победу на безбожного Казанского царя: повелю зде устроить храм Благовещения и придел Муромских чудотворцев - каменные».

В 1552 году победа под Казанью была одержана, и на следующий год Иван Грозный направил в Муром для строительства Благовещенской церкви каменщиков с мастером.

Участие в строительстве собора Ивана Грозного подтверждает и опись Бартенева, в которой отмечается, что «Благовещенская Божьей матери церковь, каменная, построена царем Иваном IV в 1553 г. и после разорения от поляков обновлена игуменом».

Несмотря па позднейшие переделки, особенно после разорения собора Лисовским в 1616 году, когда каменные стены «разседалися», в своей основе Благовещенский собор сохранил облик XVI века.

По всей видимости, надо отвергнуть дату освящения собора в 1664 г., как дату окончания строительства, следует признать это датой восстановления собора после разгрома поляками, так как нельзя допустить, чтобы одно из лучших культовых сооружений города в течение нескольких десятилетий (с 1616 по 1664 г.) не было восстановлено. Одновременно с этим велось строительство других храмов: ансамбля Троицкого монастыря (1642 - 1652), Воскресенской и Введенской церквей на Штабу (1658), Георгиевской церкви (1652) и других.

Одновременно с этим нельзя считать прообразом Благовещенского собора Троицкую церковь, так как при общих для обоих памятников деталях имеется слишком много принципиальных различий как в размерах, так и в общем композиционном решении.

В отличие от Троицкой церкви Благовещенский собор на высоком подклете, план основного объема - прямоугольник, вытянутый с севера на юг, со сторонами 5X3,5 сажени.

Благовещенский собор

Такой план больше характерен для второй половины XVI века, чем для второй половины XVII, к которой относят построение собора. И если основным элементом Троицкой церкви является аркатура с висячими полуколонками, характерная для владимирской архитектуры, то детали Благовещенского собора более близки к деталям памятников московского зодчества.

К прямоугольнику, узкая сторона которого выходит на юг в сторону главного входа, примыкает алтарь трехабсидной формы, соединенный тремя арочными проемами с основным объемом.

Если в XVII веке трапезная - это неотъемлемая часть церковного здания, особенно во второй половине столетия, то в памятниках XVI века трапезные встречаются довольно редко.

В отличие от Троицкой церкви формы собора строже, пропорции монументальнее. Широкие лопатки-пилястры разделяют здание по вертикали на 3 разные части. Высокий карниз - с сухариками, зубчиками, ширинками; кокошники, опирающиеся на лопатки-пилястры с рельефными валиками, служат основаниями для барабанов. Но так же, как и в Троицкой церкви, стена Благовещенского собора фактически является сложной скульптурной композицией, состоящей из различно обработанных наличников окоп, завершающихся то килевидным кокошником, то разорванным фронтоном, то сложной зубчатой короной. Колонки наличников представляют собой сочетание многообразных форм разных цветов, бусин, кубышек.

Архитектура Благовещенского собора имеет много общего как с муромскими памятниками, так и с известными памятниками XVII века московского зодчества - церковью Троицы в Никитниках и церковью Николы на Пыжах. Однако, как не без основания отмечает И. Грабарь, «муромские храмы по характеру своей «узорочности» могут составить особую группу в истории русской архитектуры. Муромские зодчие, «мастера-му-роли, воспитанные на «государевом деле», славились своим искусством. Они схватили всю декоративность московских форм и развили ее до степени прихотливого узора» [1].

[1 И. Грабарь. История русского искусства, т. 2, М., 1908, стр. 142.]

Исключительным по своей архитектуре является южный фасад, являющийся главным фасадом.

Декоративные пятна фасада несколько напоминают приемы церкви Благовещения в Каргополе (середина XVII века), но благодаря четким пропорциям, сохранившимся от здания XVI века, здесь создана совершенная архитектурная композиция.

Благовещенский собор. Иконостас

Подклет, являющийся мощным цоколем, широкими лопатками разделен на три части. В центре - вход в цокольную часть, обрамленный пилястрами, на которые опирается фронтон со сложным профилем. Фронтоп и пилястры находят на лопатки и пересекают карниз цоколя.

В боковых частях небольшие арочные окна, утопленные в нишах, обрамленные простыми прямоугольными тягами, переходящими в небольшие кокошники килевидной формы, которые вершинами врезаются в карниз.

Основной объем в свою очередь лопатками разделен на 3 части, при этом расстояние между лопатками центральной части несколько меньше размеров боковых простенков.

Пилястры несут широкий пояс карниза, фриз которого состоит из ширинок с углублениями в виде туза пик и карниза с сухариками. Под поясками капителей средних пилястр устроены прямоугольные ниши с обрамлениями в виде валиков. Верхняя часть валиков несколько приподнята. Пояски без пилястр продолжаются и по простенкам.

Несмотря на то, что собор одноэтажный, два ряда окон создают впечатление двухэтажного здания. Этот прием встречается как в подобных сооружениях XVI века, так и в церковных зданиях XVII века, так как в связи со значительными размерами зданий одного ряда окон не хватало для освещения внутреннего пространства.

Благовещенский собор. Портал

Благовещенский собор. Портал подклета

Благовещенский собор. Деталь карниза.

При компоновке окон главного фасада зодчий показал свободное владение композицией и знание деталей. Размещение окон и детали оконных обрамлений подтверждают большую эрудицию автора и мастеров-исполнителей, их знакомство с лучшими образцами архитектуры. Три широких окна первого яруса вписываются в два квадрата и завершаются трехцентровыми арочками. Центральное окно первого яруса, играя роль композиционного центра всего фасада, обрамлено сложным наличником, пилястры которого состоят из белокаменных розеток и кубышек. Нижняя часть пилястр опирается на изящные консоли.

Над карнизом расположен фронтон в виде «коруны», украшенной двумя розетками и двуглавым орлом в вершине, что лишний раз подтверждает участие Ивана Грозного в строительстве собора.

Боковые окна первого яруса той же формы, что и центральное окно, расположены в прямоугольных нишах, на которых было удобно укреплять ставни. Не исключено, что окна первого яруса в XVIII столетии несколько растесаны, так как в нишах установлены металлические решетки, характерные по своим формам для того времени. Но это нисколько не нарушило прелести замечательного памятника архитектуры.

Проемы второго яруса окон имеют вытянутые вверх пропорции, перекрыты так же, как и окна первого яруса, трехцентровыми арочками, размещены в прямоугольных нишах, обрамленных валиками.

Если пилястры наличников одинаковы для трех окон, то фронтон центрального окна в отличие от фронтонов боковых окон является сложным архитектурным элементом. Как у теремов, его вершина разорвана, в треугольник фронтона вкомпонована изящная балясина. Фронтон перерезает карниз здания, включая и венчающую часть.

Карнизы боковых окон также врезаются в карниз, имеют криволинейные очертания и украшены накладками ромбической формы.

К сожалению, окна алтарной части растесаны, и наличники сбиты. Однако при наличии остатков наличников в кирпичной кладке и при имеющихся обрамлениях окон декор оконных обрамлений может быть легко восстановлен.

Если современные с Благовещенским собором церковные здания XVI века имели позакомарное покрытие, отделенное от основного объема тонкой линией карниза, то верх Благовещенского собора завершен закомарами, превратившимися в сложные по профилю два ряда кокошников, образующих глубокие ниши. Наружные тяги кокошников в вершинах несколько расщеплены.

Нельзя не обратить внимания на то, что пяты кокошников с южной стороны не совпадают с пилястрами главного фасада. Сохраняя ось центрального кокошника, боковые кокошники зодчий сместил в стороны, хотя на западном фасаде пяты кокошников совпадают с пилястрами.

Такое недоразумение можно объяснить тем, что основной объем собора имеет прямоугольную форму, в связи с этим и возникла сложность в устройстве кокошников. Подобные ошибки не были исключением, так как в большинстве случаев здания строились без детальных чертежей.

Второй ряд кокошников на углах поставлен под углом 45° к зданию, чем подчеркивается более плавный переход от основного объема к завершающему здание пятиглавию.

Несмотря на то, что пятиглавие собора в основных чертах повторяет довольно распространенный прием завершения храмов этого времени и на первый взгляд ничем не отличается от подобных сооружений, при более детальном изучении нельзя не обратить внимания на деталь, присущую только муромским памятникам, - это переход от барабана к луковичной главе через усеченную пирамиду с вогнутой образующей.

Этот прием можно наблюдать и в других памятниках Мурома, например в центральной главе Троицкого собора.

Переход от вертикали через вогнутую кривую к луковичной главе в значительной степени обогащает силуэт здания.

Барабаны глав опираются на подставку в виде четырех кокошников, наружные стены их украшены висячими полуколонками с перекинутыми арочками. Центральный барабан имеет 4 щелевидных окна, предназначенных не столько для освещения, сколько для осуществления вентиляции помещения.

С северной стороны собора на месте разобранного придела XVII века (1652), пострадавшего при пожарах 1792 и 1805 гг., в 1811 году пристроен придел Иоанна Богослова и Дмитрия Ростовского с устройством в под-клете калориферных печей. Пристрой выполнен в типичных для начала XIX века формах и не имеет какой-либо композиционной связи с основным зданием собора.

Расположенная с западной стороны собора паперть перекрыта кирпичным сводом. Внешний вид паперти подтверждает мысль о многочисленных перестройках, которым она подвергалась. По остаткам арочных тяг и ряду ширинок вместо имеющихся окон можно сделать предположение о том, что паперть была открытой и имела арочные проемы.

Возможно, что до построения колокольни (которая была пристроена позднее) лестница выходила на открытую паперть, которую с течением времени отеплили. Скорее всего, работы по переделке галереи выполнялись одновременно с приделом Иоанна Богослова и Дмитрия Ростовского в 1811 году.

На верх собора ведет лестница, расположенная внутри северной стены и выходящая в пространство северо-восточного барабана.

Крыльцо Благовещенского собора

В композиции Благовещенского собора большое значение имеет крыльцо, ведущее па паперть и являющееся главным входом в собор.

Крыльцо собора - это сложная архитектурно-скульптурная композиция, находящаяся в органической связи с основным зданием и колокольней.

Как известно, в русской архитектуре крыльцо всегда имело немаловажное значение не только с практической стороны, по и как чисто декоративный элемент здания. Крыльцо - это парадный вход в сени или на галерею.

Однако только в XVII веке появилось отдельно стоящее крыльцо, которое соединялось с галереей через лестницу на «ползучих» арках. Крыльцо подчеркивало парадность входа, особенно в тех случаях, когда церковь размещалась на подклете, а «ползучая» арка подчеркивала движение вверх.

По всей вероятности, крыльца в более ранний период были деревянными, о чем можно сделать заключение по некоторым памятникам раннего московского зодчества.

Одним из первых крылец «на отлете» (как определяет их И. Грабарь) появилось крыльцо в церкви Троицы в Никитниках. И этот прием настолько полюбился современникам, что они стали широко применять его при строительстве церквей как в Москве, так и в других городах.

Среди значительного количества крылец XVII века крыльцо муромского Благовещенского собора отличается своеобразием и самобытностью благодаря своей живописности и скульптурности.

На четырех классических постаментах установлены опоры сложной по рисунку конфигурации с капителями в виде профилированных плит, при этом передние имеют форму восьмигранных балясин утолщенных пропорций, а задние - в виде шаров, опирающихся на упрощенные подушки-базы.

Опоры, соединенные полуциркульными арками, несут основной кубический объем крыльца. Одновременно с этим они являются основанием для двойных арок с висящей опорой в виде гирьки. Фасадные углы кубического объема декорированы балясинами сложного рисунка, несущими карниз с полочками и выкружками.

Над карнизом вкомпонована широкая лента парапета с довольно глубокими нишами в виде кокошников по три с каждой стороны.

Верх крыльца завершен тремя шатрами. Центральный шатер - с гуртами по углам граней, переходящими в вершине шатра в балясины, на которых покоится четыре кокошничка. Шатер завершается белокаменной резной вазой со сложным орнаментом, на которой упрепле-на стилизованная металлическая корона с изящным флажком из кровельной стали.

Над передними опорами укреплено два меньших по размерам восьмигранных шатра с гуртами по углам, на вершинах которых установлены белокаменные резные вазы. Ползучей, стремительно поднимающейся вверх аркой крыльцо увязывается с папертью, расположенной на подклете.

Благовещенский собор. Окно южного фасада

Благовещенский собор. Главы

Благовещенский собор. Крыльцо

Колокольня Благовещенского собора

Позднее основного храма построена каменная колокольня. Б описи Бартенева упоминается «колокольница деревянная прирубленная». Колокольня смещена с главной оси храма и отделена от него папертью. Точная дата построения колокольни неизвестна, но по своим формам она близка к шатровым колокольням XVII века и напоминает колокольню церкви Николы на Пыжах в Москве, хотя имеет свои специфические черты.

Три яруса четвериков, опирающихся на мощный белокаменный цоколь и отделенных друг от друга поясками, на углах имеют широкие лопатки, разделенные на три яруса тесанными из кирпича деталями баз и капителей.

На ярусах для освещения помещений сделаны окна, обрамленные наличниками из профилированного кирпича.

С южной стороны второго яруса устроено спаренное окно с богатым наличником.

Восьмигранный шатер опирается на 8 столбов, соединенных арками с довольно сложным профилем. Вершины арок расщеплены.

На гранях шатра по осям арок устроены слухи в виде арочных проемов, обрамленных треугольными фронтончиками, опирающимися на миниатюрные пилястры.

На верху шатра укреплена кирпичная восьмигранная шейка, а на ней луковицеобразная главка. Столбы опор вертикальными прорезями разделены на три части, что зрительно усиливает несущую способность опор.

Порталы муромских церквей

Перспективный портал - неотъемлемая часть церквей как владимиро-суздальской архитектуры, так и раннемосковского зодчества.

Как правило, при отсутствии крытых папертей порталы подчеркивали главные входы в церковные здания и являлись одним из важнейших композиционных элементов зданий, построенных в строгих архитектурных формах.

Достаточно вспомнить порталы Успенского собора (1185 - 1189) и Дмитриевского собора (1194 - 1197) во Владимире, церкви Покрова на Нерли (1165), Успенского собора (1475 - 1479) в Москве и другие, которые при помощи полуколонн, соединенных жгутами и в некоторых случаях украшенных бусами, создавали впечатление значительной толщины стен.

В XVI веке в московской архитектуре (храм Василия Блаженного, 1555 - 1560) портал получил большую декоративность с применением пилястр и сложного орнамента в виде розеток, кубышек, бусин и других скульптурных элементов.

В большинстве муромских сооружений XVI века портал был одним из важнейших декоративных элементов, подчеркивающих композиционную ось здания. Порталы Козьмодемьянской церкви (1556 - 1565), Спа-со-Преображенского собора (около 1553), Богородицкого собора (около 1553) являются важнейшими композиционными элементами зданий, характерными для муромских мастеров.

В более пышных формах порталы распространены в муромских храмах в XVII веке. Одним из интереснейших порталов в Муроме является портал с западной стороны Благовещенского собора, который по своим формам можно отнести ко второй половине» XVI века и который, как можно предположить, в XVII веке при строительстве крытой галереи и шатрового крыльца оказался внутри здания.

Воскресенский монастырь

Органически вписалась в ансамбль города группа зданий второй половины XVII века - Воскресенская и Введенская церкви на Штабу, выстроенные около 1658 года на средства купца Черкасова на территории существовавшего до 1764 года женского монастыря.

Воскресенская и Введенская церкви в ансамбле с вблизи стоявшей и не дошедшей до нас Георгиевской церковью 1655 года благодаря своему удачному местоположению на высоком берегу реки производили незабываемое впечатление.

Все три церкви по своим архитектурным формам имели много общего с Троицкой и Благовещенской церквами, построенными почти одновременно, хотя некоторые детали Воскресенской и Введенской церквей, по всей видимости, претерпели изменения в связи с проведенными в конце XIX столетия наружными штукатурными работами.

Не испортили ансамбля и позднейшие пристройки - галерея у Воскресенской церкви и колокольня вблизи Введенской.

Воскресенский монастырь

Воскресенская и Введенская церкви

Воскресенская церковь

Несмотря на большое сходство архитектурного мотива Воскресенской церкви с Благовещенским собором, нельзя не отметить своеобразие архитектурных форм н композиции церкви.

Архитектура Воскресенской церкви так же, как и Благовещенской, проста и лаконична. Четырьмя лопатками, опирающимися на белокаменный цоколь с четким объемным профилем, южный (главный) фасад разбит на три части, при этом в центральном простенке по оси одно над другим расположены два окна. Окно первого яруса по сравнению с остальными окнами значительно расширено и обрамлено богато орнаментированным наличником в виде резных пилястр, опирающихся на консоли и завершенных килевидными кокошниками. Среднее окно второго яруса по сравнению с боковыми несколько больших размеров. Боковые окна второго яруса вытянутых пропорций также обрамлены наличниками с пилястрами и кокошниками, но они более скромны в своих деталях. Пилястры несут широкий пояс карниза, фриз которого состоит из ширинок с углублениями, как в Благовещенском соборе.

Над карнизом с каждой стороны размещено по три кокошника в виде довольно глубоких арок со сложным тянутым профилем и килевидным завершением. Пяты арок в отличие от пят арок Благовещенского собора расположены точно над пилястрами.

Свободное пространство между кокошниками заполнено небольшими кокошничками, вершины которых расположены на одном уровне с вершинами кокошников-закомар.

В отличие от Благовещенского и Троицкого соборов в Воскресенской церкви не имеется второго ряда кокошников, и церковь покрыта четырехскатной крышей с несколько вспарушенной кровлей, на которой па довольно высоких цилиндрических барабанах установлено 5 луковичных глав. Барабаны опираются на спаренные кокопшичкп, поставленные под прямым углом друг к другу.

Каждый из угловых барабанов прорезан четырьмя щелевидными проемами, а в центральном барабане их сделано восемь, подобных проемам угловых барабанов. Верх барабанов украшен относительно большим карнизом с несколько грубоватыми сухариками, размеры которых, возможно, увеличились после проведения штукатурных работ в конце XIX века.

С западной стороны к Воскресенской церкви примыкает несколько вытянутая в меридиональном направлении трапезная, характерная для XVII века.

С основным храмом трапезная соединена широким арочным проемом.

С северной и западной сторон к церкви примыкает обходная откры тая галерея на подклете с арочными проемами и двумя шатровыми с четырехскатной кровлей крыльцами.

На плоскости южной стены трапезной, расчлененной пилястрами, расположено три оконных проема, обрамленных наличниками в виде полуколонок, опирающихся на консоли и соединенных фронтонами, повторяющими рисунок кокошников центрального объема.

Трехчастная абсида, соединенная с основным помещением церкви тремя арочпыми проемами, перекрыта куполообразными кровлями.

По осям арочных проемов и с южной стороны абсиды сделаны оконные проемы, украшенные наличниками, подобными наличникам трапезной, но в отличие от них фронтоны проемов имеют криволинейные очертания с вогнутыми кривыми.

Несмотря на то, что Воскресенская церковь в общих чертах повторяет архитектуру Благовещенского и Троицкого соборов, зодчий не стал слепо копировать их, а умело использовав мотивы, создал своеобразное и совершенно отличное от стоявших перед его глазами образцов здание, применив новые, более прогрессивные архитектурные приемы, например: церковь перекрыта четырехскатной кровлей, улучшено освещение интерьера за счет увеличения оконных проемов с внутренней стороны. В свя-, зи с устройством четырехскатной кровли зодчим не сделан второй ряд кокошников. Купольные перекрытия абсид также подтверждают высокое мастерство и самостоятельность творчества зодчего. Фасады лопатками разделены на 3 части, широкий пояс карниза - с едва различимыми делениями на части, обрамления окон - в виде полуколонок с розетками и кокошниками, луковичной формы главы.

Воскресенская церковь. Южный фасад

Галерея и крыльца Воскресенской церкви

Заслуживают внимания открытые галереи и крыльца с северной и западной сторон Воскресенской церкви. Несмотря на более позднюю пристройку, они завершают композицию церкви, обогащают ее архитектуру, органически сливаясь как с основным объемом с южной стороны, так и с трапезной с западной стороны церкви.

Низкие арки, несколько отличающиеся по размерам друг от друга, опираются на приземистые столбы квадратного сечения, завершенные простыми капителями в виде подушки и абаки.

Пространство между опорами заполнено глухим парапетом с белокаменным поручнем.

Вся галерея возвышена над уровнем земли. Под галереей расположен подвал для хозяйственных целей.

Профиль цокольной части галереи повторяет рисунок цоколя основного объема церкви.

Воскресенская церковь. Южный фасад и абсиды

Сводчатые перекрытия ее покрыты односкатной кровлей.

С северной стороны глухой парапет декорирован глубокими нишами квадратного сечения.

По всей видимости, это единственное здание в городе, в котором сохранилось богатое гульбище, выполнявшее не только утилитарную роль, но и являвшееся декоративным элементом, позволяющим зрителю наслаждаться живописными видами заокских далей. Заделанная с восточной стороны арка не позволяет сейчас воспроизвести открывающуюся панораму Оки, но при незначительных реставрационных работах может представиться возможность вновь восстановить прекрасную видовую точку.

Главный вход в церковь подчеркнут мощным резным порталом из балясин, повторяющихся в различных сочетаниях.

Каждая опорная часть портала состоит из трех балясин, при этом балясина, расположенная на первом плане, наполовину перекрывает балясины второго плана. Они опираются на низкие постаменты сложного профиля и несут довольно тяжелый карниз.

Балясины того же рисунка изгибаются по направлению арки портала.

Дверной проем непосредственно обрамлен тонкими трехчетвертными колонками, на которые опирается арка сложного профиля с крупными резными сухариками.

Западный и южный входы в церковь подчеркнуты шатровыми крыльцами, соединенными ползучими арками с галереями.

Введенская церковь. Фронтон

По своей архитектуре крыльца напоминают крыльцо Троицкого собора и значительно беднее трехшатрового крыльца Благовещенского собора. Они почти одинаковы по рисунку и размерам. Их восьмигранные столбы опираются на кубической формы постаменты.

Столбы соединены трехцентровыми очень пологими арками четверика, свод которого перекрыт четырехскатным шатром пирамидальной формы, а в вершине укреплена небольшая луковичная главка на барабане.

Живописное расположение на высоких откосах Оки и глубокого оврага подчеркивает всю прелесть одного из лучших зданий XVII века в Муроме, которое в сочетании с Введенской церковью, колокольней и находившейся раньше вблизи Георгиевской церковью представляло собой один из самых совершеннейших городских ансамблей.

Введенская церковь

Расположенные с северной стороны Воскресенской церкви на расстоянии нескольких метров (7,5 м от крыльца), Введенская церковь и колокольня органически вписались в ансамбль б. Воскресенского монастыря, завершая его композицию.

Введенская церковь выполнена в очень скромных архитектурных формах и представляет собой вытянутый с востока на запад прямоугольник, центральная часть которого перекрыта невысокой четырехщипцовой кровлей, в центре которой размещена небольшая луковичная, близкая к шлемовидной, главка на цилиндрическом барабане, в основании его имеется четыре миниатюрных кокошничка.

Центральная часть церкви очень немного возвышается над трапезной.

План церкви чрезвычайно прост. Прямоугольная абсида соединена с основным объемом тремя арками. Вместо паперти устроены теплые сени с небольшими оконцами.

Под двускатной кровлей сделан карниз с упрощенным профилем. Окна, расположенные в нишах, по всей видимости, растесаны в XIX веке. Переход от свода снаружи декорирован вторым выступающим фронтоном, опирающимся на карниз, лежащий на стене с широкими пилястрами-лопатками.

Колокольня Введенской церкви

На продольной оси Введенской церкви с западной стороны расположена колокольня, в первом ярусе которой был устроен пологий арочный проем, являющийся парадным входом в монастырь с северной стороны.

От церкви Введения колокольня отделена узким арочным проходом. Вход богато декорирован резными белокаменными спаренными балясинами на консолях. Карниз, завершающий первый ярус четверика, рас-крепован над пилястрами.

Опорные части арки представляют собой очень глубокие пиши, образованные большим количеством тяг в виде полочек и полукружий.

Верхняя часть завершается сильно выступающим карнизом.

Над входной аркой устроена довольно глубокая ниша, обрамленная тягами на консолях и завершенная фронтоном с вогнутыми сторонами.

Подобные декоративные ниши имеются и на обоих фронтонах основного объема. Композиция церкви отличается простотой и ясностью. Она напоминает деревянные церкви, состоявшие, как правило, из трех клетей, отличающихся друг от друга размерами и высотой.

Декоративная обработка входа, расположенного под колокольней, очень близка к обработке входа надвратной церкви Стефания Благовещенского монастыря, но благодаря тому, что четверик колокольни Воскресенской церкви состоит из двух ярусов, восьмигранный шатер имеет более приземистые формы. У колокольни менее изящные пропорции и она уступает по красоте колокольням Троицкого и Благовещенского монастыря, выстроенными, по всей видимости, одновременно с колокольней Воскресенского монастыря.

Как и у колокольни Благовещенского монастыря, углы четверика выделены широкими лопатками, идущими на оба яруса. С южной стороны второго яруса устроено спаренное окно с двумя щелевидньши проемами, обрамленными наличниками с тремя полуколонками на общей консоли, перекрытыми двумя кокошниками кил ©видной формы; наличник очень близок по рисунку к наличнику второго яруса колокольни Благовещенского монастыря, и, несмотря на то, что в настоящее время ото окно растесано и наличник сбит, возможно его восстановление в первоначальных формах.

Нижняя часть восьмерика, так же к ait и у колокольни Благовещенского монастыря, декорирована спаренными ширинками. На восемь столбов опираются пологие арки с тремя плоскими тягами, верхняя из которых имеет килевидную форму.

Восьмигранный шатер на углах не имеет гуртов, один его ряд слухов с килевидными кокопшичками завершается луковичной главкой на очень тонкой восьмигранной шейке.

Несохранившиеся здания XVII века

Остальные сооружения XVII века с течением времени утеряны.

Большинство зданий того времени было выполнено на высоком художественном уровне, с большим мастерством. Муромские мастера сумели заставить звучать кирпич и местный бутовый камень.

Нельзя усомниться во взаимном влиянии муромских сооружений и сооружений Москвы и Владимира. Известно, например, участие муромских мастеров в строительстве Рождественской церкви во Владимире и некоторых сооружений в Суздале.

В настоящее время не представляется возможным восстановить некоторые памятники XVII века, разрушенные временем и невежеством. К сожалению, до нас дошло очень немного материалов - чертежей, фотографий, квалифицированных описаний, которые позволили бы подвергнуть детальному изучению эти памятники. Однако не лишне упомянуть об отдельных сооружениях этого «золотого» для города века.

Нельзя не назвать пятиглавую Николо-Можайскую церковь, которая была расположена вблизи перекрестка улиц Миллионной и Можайской (соответственно ныне Первомайской и Комсомольской).

По преданию, Николо-Можайская церковь была построена в XVI веке при Иване Грозном, но, как известно из писцовой книги 1637 года, в 1630 году церковь сгорела. В 1676 году ее перестроили и придали черты, характерные для этого времени. Можно предположить, что Николо-Можайскую церковь постигла примерно та же участь, что и Благовещенский собор, который, как известно, в Смутное время пришел в ветхость и при восстановлении во второй половине XVII века получил новые черты. Лишь фотографии могут напомнить любителям зодчества об этом замечательном сооружении.

Колокольня Николо-Можайской церкви выстроена в 1788 году, по форме она очень близка к архитектуре колоколен XVII века Благовещенского и Троицкого монастырей.

Вблизи бывш. Воскресенского монастыря, на берегавой террасе Оки, стояла Георгиевская церковь, построенная посадским человеком Сидором Лопатиным в 1655 году на месте существовавших, по данным писцовых книг 1624 и 1637 гг., двух деревянных церквей.

Николо-Зарядская церковь

Выполненная в типичных для XVII века формах, пятиглавая, кубической формы, Георгиевская церковь в сочетании с Воскресенской и Введенской церквами, расположенными в нескольких десятках метрах на высоком берегу, создавала законченную архитектурную композицию северной части города, которая в дальнейшем, в конце XVIII века, получила название «Штаб».

Вблизи торговых рядов, с восточной стороны базарной площади, находилась Николо-Зарядская церковь, от которой в настоящее время сохранился подклет.

Николо-Зарядская церковь построена на месте деревянной в 1675 - 1677 гг. на средства купца Смолина.

С западной стороны ее располагалась шатровая колокольня.

Отличительная особенность церкви - кресты с коронами вверху и полумесяцами внизу, что дает основания предположить об участии в строительстве этой церкви царя, тем более что недалеко от церкви существовал царский двор для приездов Ивана Грозного, о чем упоминается в писцовых книгах.

Николо-Зарядская церковь в отличие от других церквей, пятиглавых и трехабсидных, была одноглавой, с цилиндрическим барабаном и одно-абсидным алтарем. Кровля церкви - четырехскатная, с металлическим подзором, окна в два яруса, обрамленные изящными колонками, над которыми установлены типичные для муромской архитектуры завершения в виде теремков. Карниз выполнен в простых формах и состоял из нескольких тонких поясков, широкая лента фриза расчленена квадратными с круглыми впадинами-ширинками.

Колокольня с восьмигранным шатром имела те же детали, что и основное здание. На южной стене колокольни в двух местах - скульптурные изображения двуглавых орлов, что, с одной стороны, значительно обогащает архитектуру церкви, с другой стороны, так же как и короны на крестах, подтверждает участие царя в ее строительстве.

Николо-Зарядская церковь - одна из лучших церквей второй половины XVII века в Муроме.

В конце XVII века на несколько десятилетий приостановилось развитие Мурома. Из-за моровой язвы и произвола бояр и воевод к концу 60-х годов XVII века население муромского посада сократилось на одну треть - с 622 домов в 1662 году до 404 домов в 1664 году.

Своевольство воеводы Скрипицына, как сообщает об этом в «Историческом обозрении города Мурома» А. А. Титов (1901), вынудило в 1695 году жителей города обратиться с челобитной к царям Иоанну и Петру с просьбой о том, чтобы оградить жителей города от произвола воеводы, который по своему усмотрению устраивал суд и расправу над неповинными людьми, занимался вымогательством, взяточничеством, поборами.

В результате разгоревшейся крестьянской войны под руководством Степана Разина резко сократилась торговля, товары перестали поступать как из низовых городов, так и с Украины. Одновременно с этим пришли в упадок и ремесла.

В конце XVII века в результате влияния на русскую архитектуру архитектуры западноевропейских стран русское зодчество в некоторой степени начинает терять самобытность.