Муза рекламы

Глава 8

Выражение «Попав в Рим, уважай его традиции» не имело для Андреа никакого значения. Всякий раз, когда она прилетала в этот вечный город, она делала все, что ей хотелось.

Компанию «ДРА» связывали с Римом особые отношения. Она снискала репутацию фирмы, способной обеспечить успешную рекламу новых товаров и их прорыв на рынки других европейских стран, особенно Великобритании. И как бы ни подтрунивал над Андреа Джером вечером накануне ее отлета в Италию, она знала, что ей предстоит ответственная миссия. Впрочем, это вовсе не исключало совмещения работы с развлечением.

Одним из деловых партнеров агентства в Риме являлась небольшая компания под названием «Сандрос», специализировавшаяся по дизайну. Сотрудничество с ней сводилось главным образом к обмену информацией и оказанию небольших взаимных услуг. Однако существенной роли в политике «ДРА» эта фирма не играла, поэтому, общаясь с ее представителем Филиппом, Андреа позволила себе выйти за строгие рамки делового этикета и завязала с ним интимные отношения. Их эпизодические контакты проходили в теплой, непринужденной обстановке и плавно перерастали в половой акт. Они встречались три-четыре раза в году, мило беседовали, заключали малозначительные сделки и переходили к культурной программе: ужину в ресторане и совокуплению в ее гостиничном номере. Такие отношения их обоих вполне устраивали, поэтому всякий раз они были рады вновь видеть друг друга.

Филиппу уже исполнился сорок один год, он был разведен, однако сохранил добрые отношения со своей бывшей супругой и десятилетним сыном. Он был весьма обеспеченным человеком и вполне мог бы вообще не работать. Источников его доходов Андреа не знала, но предполагала, что он унаследовал от кого-то солидное состояние.

Высокий, поджарый и подвижный, этот седеющий представительный мужчина обладал особым магнетизмом, который притягивал к нему как женщин, так и людей одного с ним пола, но необычной сексуальной ориентации. Его оливковое лицо часто озарялось приветливой улыбкой, а зубы поражали своей ровностью и белизной. Взгляд Филиппа не только пронзал собеседника насквозь, но и располагал его к откровенности и задушевной беседе. Андреа всегда вспоминала о встречах с ним с особым душевным теплом и наполнялась лирическим настроем.

На этот раз она намеревалась пробыть в Риме всего сутки, чтобы обсудить с заказчиком рекламы нового мужского одеколона кое-какие детали, прежде чем приступить к осуществлению проекта. Помимо этого она собиралась посетить несколько модных магазинов и сделать некоторые покупки, в том числе приобрести подарок для Тима. Это должно было стать выражением ее благодарности за то удовольствие, которое он ей доставил в туалете в квартире Дианы.

Джулия, ее помощница, хотела было забронировать для нее номер в гостинице, но она сказала, что делать этого не надо, рассчитывая провести ночь в квартире Филиппа, находившейся неподалеку от площади Испании, либо снять номер самостоятельно.

Выйдя из терминала аэровокзала, она посмотрела на часы и огляделась по сторонам, высматривая шофера машины, которую обещал прислать к прилету ее самолета Филипп. К ее удивлению, он приехал за ней сам. Старые друзья обнялись и расцеловались. Он забрал у нее сумку и, взяв ее под руку, повел к черному лимузину. На этот раз это был огромный автомобиль с тремя дверцами с каждой стороны и тонированными стеклами. Водитель «мерседеса» вежливо кивнул им, взял у Филиппа багаж и положил его в багажник.

— Фирма «Сандрос», как я вижу, процветает, — шепнула на ухо своему спутнику Андреа, садясь в машину.

— Я нанял этот лимузин специально для тебя, дорогая, — сказал Филипп. — Мне хотелось сделать тебе приятное.

Она поцеловала его в щеку. Шофер сел за руль и плавно выехал с парковочной площадки.

— Мне звонил Мартин, — сказал Филипп. — Насколько я понял из нашего с ним разговора, ты теперь абсолютно свободна?

— Но я и прежде была свободна, — пожав плечами, сказала Андреа. — Наши отношения не имели для меня никакого значения. Теперь я завела себе нового любовника, помоложе. Но между нами нет ничего серьезного, ему всего девятнадцать лет.

— Я рад за тебя, мой ангел, — бархатистым баритоном произнес Филипп и сжал ее колено.

По спине Андреа поползли мурашки. Она накрыла его руку ладонью и грудным голосом добавила:

— Но все это вовсе не означает, мой милый Филипп, что мы с тобой должны отказать себе в маленьком удовольствии.

— Разумеется, — сказал Филипп и погладил ее по бедру.

Она оцепенела на добрых десять минут. Рука ее продолжала покоиться на его ноге. В салоне лимузина, отделенном от водителя стеклянной перегородкой, воцарилась тишина. Андреа внезапно пришло в голову, что они с Филиппом уподобились двум влюбленным, возвращающимся ночью из ресторана домой на такси. Но сейчас было только половина десятого утра. Она скользнула взглядом по его профилю и неожиданно для самой себя положила руку ему на промежность, уверенная, что вышколенный шофер не станет подсматривать за своими клиентами в зеркальце. В ширинке возникло заманчивое вздутие.

Филипп тепло улыбнулся и, повернувшись к ней лицом, сжал рукой ее ляжку. Андреа почувствовала, что готова отдаться ему немедленно, однако решила не торопить события и отложить миг соития для более подходящего момента. Уверенность, исходившая от его мужественного облика, и приятная твердость, которую она ощущала своей ладонью, наполнили Андреа чувством собственной безопасности и душевным покоем.

Однако после полудня настроение Андреа переменилось. Она вполне созрела для интимной близости с Филиппом. От ее непродолжительной безмятежности не осталось и следа. Она сгорала от вожделения и думала только об одном — бурном совокуплении.

Встреча с деловым партнером прошла конструктивно и продуктивно. Глава фирмы, которого подчиненные, как предполагала Андреа, наверняка называли за глаза папашей Лаццо, мог бы служить идеальным образчиком типичного магната. Но Андреа удалось найти взаимопонимание не только с ним, но и с двумя его помощниками, присутствовавшими на переговорах. Этому в значительной мере способствовал Филипп, уведомивший ее еще во время их поездки в лимузине об увлечении своего босса классической музыкой. Даже название лосьону, который он намеревался рекламировать в Англии, было выбрано им в духе хобби — «Симфония». Андреа учла это обстоятельство и удачно использовала его в беседе. Сейчас, когда план рекламных мероприятий уже родился в ее голове, она с нетерпением ждала встречи с Филиппом за обедом в ресторанчике на набережной Витторио Эмануэля, разумеется, за счет принимающей стороны.

Бывать в нем раньше ей не доводилось, однако Филиппа метрдотель принял как желанного гостя. Несколько официантов тотчас же начали суетиться вокруг их столика, причем с таким усердием, что Андреа даже заподозрила, что Филипп является владельцем этого заведения.

Он держался с уверенностью человека, которого здесь все знают и уважают, сдержанно кивал на приветствия окружающих, а кое с кем из гостей о чем-то тихо разговаривал, извинившись перед своей спутницей. Его поразительная харизма ощущалась даже на расстоянии Филипп не пытался произвести на Андреа какое-то особенное впечатление, он всегда оставался самим собой и именно этим ей и нравился.

Но чем больше она думала об этом удивительном мужчине, тем яснее понимала, что почти ничего о нем не знает. Их отношения ограничивались кругом деловых вопросов и взаимоприятным интимом. По душам они никогда не разговаривали.

После обеда, часика в четыре пополудни, Филипп многозначительно посмотрел на нее и промолвил:

— Ну, мой ангел, по-моему, настало время посетить несколько магазинов.

Она с улыбкой приняла это приглашение, они покинули ресторанчик и вышли на улицу. Шофер лимузина довез их до площади Испании. Филипп отпустил его на пару часов отдохнуть и повел Андреа в один из многочисленных бутиков на улице Кондотти. Она купила нижнее белье для Тима, кое-какие сувениры и увлекла Филиппа в соседний магазин. Так, переходя из одного магазина в другой, рассматривая витрины модных салонов на улице Бабуинов, обмениваясь мнениями о моде и болтая о пустяках, они добрели до виллы Боргезе, где их уже поджидал лимузин. Закатное солнце окрасило Рим в золото и багрец. Посмотрев на величественные строения Ватикана, Андреа поправила свои растрепавшиеся на ветру локоны и тяжело вздохнула, особенно остро ощутив свою греховность. Встревоженный озабоченным выражением ее лица, Филипп спросил:

— Тебе нездоровится, мой ангел?

Она сжала его руку и откровенно призналась:

— Мне не терпится заняться с тобой любовью.

Он понимающе улыбнулся и помахал шоферу свободной рукой.

Не прошло и четверти часа, как они очутились в его квартире. Андреа сняла куртку еще в прихожей и, накинув ее на спинку стула, прошла в спальню. Там было немного душно, и Андреа распахнула окно, впуская свежий воздух, и, взглянув на внутренний дворик, опустила жалюзи.

Она слышала у себя за спиной шаги Филиппа, однако не торопилась обернуться, давая ему возможность подкрасться к ней сзади и сжать руками ее груди. Ей нравилось ощущать сосками его цепкие пальцы, чувствовать ягодицами прикосновение эрегированного пениса.

На этот раз, однако, Филипп положил руки ей на плечи и, словно бы вдавив ее в паркетный пол, крепко обнял, дыша ей в затылок. Она судорожно сглотнула подкативший к горлу ком и слегка повела бедрами. Он жадно стиснул пальцами ее набухшие от вожделения груди и стал покрывать ей шею горячими поцелуями. По телу Андреа пробежала легкая дрожь. Он прикусил ей ухо, и она отметила, что у него острые зубы. Его тяжелая мужская рука проникла ей под блузку и погладила живот. Ей показалось, что его большая ладонь легла на ее половые губы, и она охнула, почувствовав, как увлажняется ее передок. Филипп стал деловито расстегивать застежку бюстгальтера, плотнее прижимаясь к заду Андреа своим твердым членом.

Справившись наконец с крючками, он стал теребить пальцами ее отвердевшие соски, вызывая в них покалывание. Андреа поежилась, почувствовав, как томительно заныло влагалище, требуя наполнения. Прохладный римский воздух освежал ее разгоряченное лицо, груди, освобожденные от оков бюстгальтера, учащенно вздымались, а волосики на затылке легонько шевелились от жаркого дыхания Филиппа. Пальцы его поглаживали ее бархатистую кожу и словно бы ненароком расстегивали пуговицы на блузке. Он ловко снял сначала ее, потом — бюстгальтер и повернул Андреа лицом к себе. Все завертелось у нее перед глазами, она пошатнулась и рухнула в его объятия.

Он уже снял пиджак и остался только в белоснежной сорочке и зеленых льняных брюках. Бережно придерживая Андреа одной рукой за талию, Филипп расстегнул пуговицы, обнажив загорелую грудь, поросшую золотистыми волосами, улыбнулся и расстегнул молнию у Андреа на юбке. Она машинально помогла ему снять с нее всю оставшуюся одежду и легла на громадную кровать.

Филипп вышел куда-то ненадолго, а вернувшись, поставил на туалетный столик маленькую баночку и стал снимать обувь, носки, сорочку и брюки. Аккуратно повесив одежду на спинку стула, он обернулся и направился к кровати. Его огромный пенис, всегда поражавший Андреа своими размерами, уже стоял. Взглянув на него, она встрепенулась и потянулась к головке рукой, трепеща от возбуждения.

Он сочувственно улыбнулся, улегся на кровать и начал ее целовать, упираясь членом ей в лобок. Андреа застонала и раздвинула ноги. Он встал между ними на коленях и, наклонившись, поцеловал ее в губы. Ей вспомнилось, как глубоко проникал в нее его пенис во время их последнего рандеву, и она согнула ноги в коленях, приглашая его начать любовную игру. Все ее тело пылало от перевозбуждения, соки вытекали из лона в промежность, в клиторе возникла пульсация, анус тревожно сжался.

Филипп покровительственно потрепал ее ладонью по передку, запустил два пальца во влагалище, немного помассировал его изнутри и, вынув оттуда руку, потянулся за баночкой, стоявшей на туалетном столике. Скосив глаза, Андреа смотрела, как он отвинчивает крышечку и смазывает пальцы особым холодящим кремом. Филипп загадочно улыбнулся, перехватив ее взгляд, и стал втирать крем в вульву: сначала в плоть вокруг клитора, потом в наружные половые губы. По бедрам Андреа поползли мурашки. В промежности возникло ощущение прохлады. Филипп наклонился и принялся вылизывать ее своим шершавым языком, доставляя Андреа неописуемое удовольствие. Вот язык коснулся клитора — и тело Андреа задергалось, как от удара током. А когда кончик его языка проник в лоно, она пронзительно взвизгнула и закатила к потолку глаза. Чудодейственная мазь и прикосновения языка и рук Филиппа сводили ее с ума. Он стал с жадностью лизать розовое преддверие влагалища, и она замотала головой, впадая в экстаз.

Громко сопя и чавкая, Филипп впился зубами в сердцевину ее медового местечка и сжал ей пальцами ягодицы. Она изогнулась дугой, стремясь обострить свои ощущения. Ароматный нектар струился из нее ручьями, и Филипп был не в силах отказать себе в его дегустации. Андреа ухватилась за медные прутья спинки антикварной кровати и начала ерзать по упругому матрацу, впадая в неистовство. Ноги она задрала еще выше и, раздвинув их пошире, приготовилась к медленному вхождению в лоно его колоссального пениса.

Филипп не стал мучить ее долгим ожиданием этого сладостного мига. Он поднял голову, пристально посмотрел ей в глаза и, убедившись, что она созрела для совокупления, встал на колени и сжал член в кулаке, Она впилась взглядом в багровеющую головку и облизнулась, живо вспомнив, как ей было приятно сосать его в прошлый раз. Вены пениса надулись, из отверстия на его кончике выступила густая прозрачная капля. Филипп стал мастурбировать, и его любовный инструмент моментально стал не просто большим, а гигантским, Такому причиндалу мог бы позавидовать любой мужчина. Для Андреа этот обожаемый ею орган являлся не только неотъемлемой частью его обладателя, но и предметом ее тайного поклонения. Она никогда не говорила Филиппу, какое испытывает наслаждение, ощущая его пенис внутри себя, и надеялась, что он даже не догадывается об этом.

Охваченная необъяснимым порывом, Андреа подалась вперед и широко открыла рот. Стоявший на коленях Филипп с обаятельнейшей улыбкой позволил ей заглотить свой пенис и погладил ее по голове. Чуть не плача от умиления, она стала облизывать свой тотем, сжав его в руке. Головка едва ли не застревала у нее в горле, мошонка, поросшая серебристыми волосиками, шлепалась по ее подбородку. Она зажмурилась и принялась сосать этот великолепный лиловый леденец, как изголодавшийся по сладкому ребенок.

Филипп, однако, не позволил ей отведать солоноватой начинки и, не без усилия вытянув пенис у нее изо рта, велел ей лечь. Чувствуя себя так, словно бы у нее вынули из глотки тугой кляп, Андреа легла и задрала ноги. Филипп занял исходную позицию между ними, наклонился, так чтобы член уткнулся головкой в ее срамные губы, взял Андреа руками за щиколотки и положил ее ноги себе на плечи. Она сделала глубокий вдох и зажмурилась.

Филипп прищурился, крякнул и вогнал в нее член по самый корешок. Андреа охнула и закусила нижнюю губу. Ее красивое лицо исказилось порочной гримасой. Филипп принялся немилосердно изгонять дьявола из ее убежища, действуя умело и решительно. Вскоре комната огласилась криками и сладострастными стонами.

Андреа показалось, что громадная штуковина, обосновавшаяся в ее заветном местечке, вот-вот раздолбает его до основания. С членами таких размеров она не привыкла иметь дело, поэтому непроизвольно визжала и орала. Влагалище, как ей казалось, растянулось до предела и готово было треснуть. Шейка матки болела от мощнейших ударов по ней толстенной головки. Простыня стала влажной от ее внутренних соков, кожа покрылась испариной, перед глазами поплыли оранжевые круги.

Филипп ухватился руками за ее тугие ляжки, и она начала выкрикивать его имя и призывать драить ее без пощады, загонять в нее член еще глубже, в какие-то неизведанные ниши. В ответ он лишь сопел, рычал и поддавал ей жару. Его раскаленный добела фаллос сновал по ее влажному жаркому тоннелю, словно маневровый паровозик, не зная усталости. Ноги Андреа покоившиеся на его плечах, дрожали, стенки влагалища судорожно сжимались, из открытого рта вырывались неприличные слова. Они словно бы подстегивали Филиппа и понуждали его работать торсом еще активнее. Внезапно лоно подозрительно хрустнуло и впустило пенис в какое-то таинственное вместилище, показавшееся ему бездонным. Пенис погрузился в него вместе с мошонкой. Андреа торжествующе взвизгнула и вцепилась в ягодицы Филиппа ноготками. Приближался кульминационный момент.

Она открыла глаза и увидела, что Филипп замышляет нечто необыкновенное. Не давая ей опомниться, он рывком выпрямил ее задранные вверх ноги и, сжимая руками лодыжки, принялся вгонять член во влагалище с ошеломляющей скоростью. Все поплыло у нее перед глазами, в ушах возник звон, в низ живота впились миллионы крохотных иголок, а клитор начал пульсировать. Тяжело дыша, Филипп продолжал тарабанить ее в том же сумасшедшем темпе, явно преисполненный решимости кончить.

Не в силах более балансировать на грани экстаза, Андреа стиснула пенис влагалищем так, что Филипп захрипел и вогнал свой раскаленный брусок в нее до упора. Под Андреа с жалобным скрипом просел матрац. Оргазм, последовавший в следующее мгновение, стал ее достойным ответом на безрассудное поведение Филиппа. Андреа подскочила на кровати, стукнув его пятками по хребту, сдавила ему коленями шею и расцарапала ногтями до крови его волосатые ляжки. При этом лоно свело судорогой, и член застрял в нем. Его неимоверное давление на шейку матки вызвало настоящий каскад новых оргазмов. Ощущая их всеми своими клеточками, Андреа выла и металась по кровати как ненормальная. Пенис Филиппа задрожал и произвел мощный выстрел спермой, за ним — второй и третий.

— О, мой ангел, — хрипло промолвил он, придавив ее к матрацу своим телом. Она крепко обняла его и не выпускала из объятий еще добрый час, поражаясь его неугомонности.

Словно бы сквозь вату, доносились до нее звуки живущего своей обычной жизнью Рима. Потный и полубезумный, Филипп продолжал удовлетворять свою дорогую гостью до тех пор, пока, совершенно изможденный, не рухнул с ней рядом и не уснул. Андреа любовно погладила его по щеке и, обняв рукой за плечи, тоже задремала.

И разбудить ее не могли ни автомобильные гудки, ни скрип тормозов, ни детские крики, ни гул голосов прохожих.

Проснулась она, когда на Вечный город уже спустились сумерки. Филипп все еще спал, уткнувшись носом в подушку и членом в ее зад. Внутри у Андреа все болело и саднело. Она погладила Филиппа по щеке, он проснулся и поцеловал ее в губы.

— Который час? — спросила она.

Он потянулся к тумбочке, взял с нее наручные часы и, взглянув на них, ответил:

— Почти половина восьмого. Ты, наверное, проголодалась?

— Еще нет, — сказала она и прижалась к нему всем телом.

Они немного помолчали, потом Андреа вдруг тяжело вздохнула. Филипп удивленно посмотрел на нее и спросил:

— Что тебя гложет, мой ангел? Неужели какая-то нерешенная проблема? Не стесняйся, дорогая, расскажи мне, в чем дело. Может быть, я дам тебе полезный совет.

Андреа колебалась. Она знала, что Филипп — надежный человек, но не хотела портить вечер разговорами о делах в «ДРА». Но больше ей было не с кем посоветоваться, поэтому она не сдержалась и выпалила:

— У нас в агентстве появилась одна моя старая соперница, Джиллиан Кей. Эта стерва всегда норовила перейти мне дорогу. Вот и теперь она претендует на должность начальника творческого отдела. Ты что-нибудь слышал об этой пройдохе?

Филипп покачал головой и подпер голову кулаком. Его лицо выражало искреннее сочувствие.

— По-моему, она задалась целью выжить меня из компании, — продолжала Андреа. — К нам она пришла из фирмы «Голдман Миллер» и сразу же получила завидную должность. Любопытно, за что?

— В «ДРА» тебя ценят, мой ангел, — заверил ее Филипп. — Не думаю, что им хочется потерять ценного работника. Что же касается Джиллиан, то ее нужно как-то нейтрализовать, раз она представляет для тебя реальную угрозу. Подумай, нельзя ли использовать для этого Мартина.

Андреа усмехнулась и покачала головой.

Филипп наморщил нос, подумал и изрек:

— А как насчет Карла Андерсона? Ты можешь как-то на него повлиять?

— К нему трудно приблизиться, Филипп! Нужно сделать нечто неординарное, чтобы он обратил на меня внимание. Он не доступен для руководителей среднего звена, я для него — обыкновенная пешка, одна из многих его подчиненных.

— Возможно, я смогу устроить так, что он станет с тобой считаться, — промолвил Филипп с хитрой миной. — Ты слышала о компании «Макс Руга»?

— Да, когда-то она была одним из основных экспортеров спортивной обуви и одежды в Англию, — сказала Андреа. — Но в последние годы эта фирма отошла с прежних позиций на второй план. Однако изделия с этой маркой до сих пор пользуются у подростков бешеной популярностью, они с удовольствием покупают их в магазинах «секонд-хэнд».

— Так вот, мой ангел, насколько мне известно, владелец этой компании намерен отвоевать на английском потребительском рынке утраченные позиции. Уже разработаны модели новых спортивных туфель и костюмов. Рекомендую тебе воспользоваться ситуацией и предложить ему свои услуги.

— Да, появление товаров с маркой «Макс Руга» в Великобритании станет настоящей сенсацией, — согласилась Андреа. — Но почему ты думаешь, что Макс нуждается именно в моих услугах?

— Прежде всего потому, что ему нравятся англичанки. Обе его бывшие жены — твои соотечественницы. С одной из них он развелся, другая трагически погибла. Подумай над моим предложением, прикинь, как тебе с ним встретиться. Он постоянно обитает в Милане и Ницце, но сейчас много путешествует. Полагаю, что в случае удачи твой босс наверняка обратит на тебя внимание.

Андреа радостно улыбнулась и раздвинула ноги.