Мы из блюза

Как бы эпилог

— Джонни, ну, давай, а?

— Отвали, Джим. Просто не хочу, сколько раз говорить? — буркнул Леннон и поправил очки.

— Ну, слушай, чувак, это несерьезно! — Хендрикс потряс руками. — Какие здесь могут быть обидки?!

— Да просто не хочу! Давай что-нибудь понейтральнее, а? Криденс там, например…

— Не-не-не, — замахал руками Хендрикс. — Песня сэра нашего Пола тут гораздо уместнее! Но, так как он к нам пока не присоединился, сам понимаешь… Ну, давай же!

— Уговорил, зараза, — Леннон взял акустику.

— Оу, супер! Бонзо, хорош бухать, Один хрен, не напьёшься! Садись за барабаны! Кто на басу?

— Давай я, — из непроглядного света соткался потасканного вида брутальный мэн в ковбойской кожаной шляпе и с «Рикенбекером» наперевес.

— Ого, Лемми! Давненько не виделись! Мистер Господь[66]! Прошу к органу! Начали! — и первым начал играть, остальные подхватили. Леннон запел:

Музыканты вошли в раж, «родная» аранжировка и рядом не стояла, и на очередном проигрыше Леннон что-то пробормотал и подозрительно шмыгнул носом.

— А это чо за крендель? — Спросил Лемми Джона Лорда. И впрямь, меж них возник полупрозрачный высокий дядька, одетый очень старомодно, но при этом стильно. Некогда наголо бритая башка незваного гостя явно обрастала всей полагающейся нормальному мужчине растительностью. В руках он держал какой-то убогий, даже не подключенный сигарбокс, но в ноты, вроде, попадал наравне со всеми, и, счастливо улыбаясь, подпевал:

— Эй, дружище, ты кто тут ваще такой? — окликнул его Лемми.

Но рядом тут же оказался Хендрикс:

— Тсс, парни! Не видите, что ли — спит чувак. Устал, спит, и видит сон. И ему по кайфу. Не будите, пусть братишка тащится.

А полупрозрачный играл, пел, и по щекам его протянулись две мокрые дорожки.

Конец первой книги.