Мы — весёлые ребята

Эпизод восьмой

Пустой класс. Тот же самый, что и во втором эпизоде. Звенит звонок. В класс по очереди, медленно и как-то насторожённо входят ребята. Нет ни обычной толкотни, ни шума. Рассаживаются по своим местам, молча достают тетради, дневники. Последней входит Аня. Не глядя ни на кого, она проходит к своей парте, садится. Ребята украдкой поглядывают на неё, стараясь, чтобы она не заметила этих взглядов. Но Аня ничего и не хочет замечать. Она сидит, подперев подбородок руками. На парте перед ней ничего нет. После того как учебные принадлежности разложены по своим местам, в классе устанавливается полная тишина. Сидят молча. Завозился на своей парте Кузнецов, усаживаясь поудобнее. Все, кроме Ани, поворачиваются к нему, смотрят с недоумением. Кузнецов замирает, Опять тишина. Внезапно Кукин срывается с места, подбегает к доске, достаёт из кармана кусок мела и кладёт его возле доски. Он уже направился было на своё место, но вдруг замечает на доске невидимое нам пятно. Намотав кончик тряпки на палец, Кукин тщательно протирает пятнышко. Оборачивается к ребятам.

КУКИН (извиняющимся тоном). Я ведь дежурный сегодня…

При полном молчании Кукин садится на место. Входит Анна Ивановна. Ребята встают. Анна Ивановна здоровается. Класс недружно и негромко отвечает. Анна Ивановна, как обычно, садится за стол, перелистывает журнал. Затем раскрывает портфель, вынимает из него какие-то бумаги, тетради, раскладывает на столе. Все с напряжением следят за ее действиями.

АННА ИВАНОВНА (без всякой аффектации, скорее грустно). Ну вот и кончилась шутка.

Класс, так долго сдерживавший напряжение, взрывается. Все, кроме Ани, вскакивают с мест, окружают стол Анны Ивановны. Очень горячо, возбуждённо, неистово ребята кричат, перебивая друг друга: «Это не мы! Это не у нас! Мы у каждого спрашивали! Не из нашего класса! Мы не писали!»

АННА ИВАНОВНА (очень сурово). Садитесь на свои места.

Ребята неохотно рассаживаются. Неостывший ещё Кузнецов снова делает шаг по направлению к Анне Ивановне.

АННА ИВАНОВНА. Ты что-то хочешь сказать, Кузнецов?

ОЛЕГ. Это не мы, Анна Ивановна.

Снова класс замирает в ожидании ответа Анны Ивановны. В наступившей тишине слышится всхлипывание. Это плачет Аня. Она сидит в той же позе, мы не видим её лица, но видим, как вздрагивают её плечи. Анна Ивановна подходит к Ане, садится рядом с ней за парту.

АННА ИВАНОВНА. Аня… Анечка… Слушай, что я скажу. Ведь ничего страшного нет. У Володи сломана нога… Это очень больно. Но доктора — понимаешь? — доктора сказали, что всё срастётся. Доктора ведь лучше нас знают… Я была в больнице. Ему уже лучше. Понимаешь? Лучше…

Аня плачет всё громче. Внезапно она вскакивает и выбегает из класса.

ОЛЕГ (после небольшой паузы вскакивает с места). Догнать её, Анна Ивановна?

Анна Ивановна, не отвечая, возвращается к столу. Внезапно она хлопает по столу ладонью.

АННА ИВАНОВНА. Кто это сделал, наконец?

Молчание. Олег продолжает стоять.

АННА ИВАНОВНА (ей удаётся взять себя в руки. Голос её спокоен настолько, насколько это возможно в подобной ситуации). Сядь Кузнецов.

Олег садится.

Один из вас лжёт — тот, кто сделал эту надпись. Тот, кто не поленился прийти рано утром или поздно вечером к школе. Тот, кто не поленился раздобыть масляную краску и кисть, чтобы можно было нарисовать буквы побольше… Кто это сделал?

Молчание.

Это последняя возможность доказать, что у него осталось хоть немного честности…

Молчание.

Мы с вами никогда не обманывали друг друга. Я верила вам всем. Сейчас я не верю никому. Я буду спрашивать по очереди… Богатырёва, — ты?

ВИКА (вскакивая). Ой, что вы, Анна Ивановна!

АННА ИВАНОВНА. Кукин?

КУКИН (мрачно). Не я это.

АННА ИВАНОВНА. Владимирцев?

ИГОРЁК (встаёт с места несколько раньше, чем Анна Ивановна спрашивает). Честное слово, не я!

АННА ИВАНОВНА. Игнатьева?

ЛИЛЯ (вскакивая). Да что вы, Анна Ивановна!

АННА ИВАНОВНА. Кузнецов?

ОЛЕГ (вставая). Я уже говорил, что не мы.

АННА ИВАНОВНА. Все садитесь.

Ребята садятся.

И всё-таки кто-то лжёт.

Молчание.

И я знаю кто.

Движение в классе.

Недавно мы обсуждали письмо, которое написала в газету Аня Мельникова. Вам было очень весело. Но Аня такого письма не писала…

ГОЛОСА. Мы знаем! Она сама сказала! Просто кто-то придумал!

АННА ИВАНОВНА. А письмо действительно было.

Снова движение в классе.

Его написал кто-то от имени Ани. И этот кто-то тоже из вашего класса. Может быть, автор письма сейчас встанет?

Томительная пауза. Затем поднимается с места Олег Кузнецов. Класс охает.

АННА ИВАНОВНА. Я слушаю, Кузнецов.

ОЛЕГ. Анна Ивановна, я только хотел сказать, что мы ничего не знаем. Мы всех опрашивали, и никто не признался.

АННА ИВАНОВНА. И всё?

ОЛЕГ. Всё.

АННА ИВАНОВНА. Садись. (Классу.) Я ведь и не ждала, что кто-то признается. Скрывший одну подлость, скроет и вторую. Струсивший один раз, струсит и во второй. Письмо, о котором я говорю, написано на машинке. Вот оно. (Берёт со стола письмо и показывает ребятам.) Адрес на конверте написан от руки. (Показывает конверт.) Почерк довольно необычный — с наклоном влево. Ни у кого из вас нет такого почерка.

Гул удовлетворения в классе, голоса: «Мы же говорили, конечно, не мы…»

АННА ИВАНОВНА (спокойно, немного глуховато, без всякого издевательского энтузиазма или иронии). Но в самом письме одно слово отпечатано неверно. Затем оно зачёркнуто и сверху написано правильно от руки. Совсем другим почерком. А теперь я снова буду спрашивать. Богатырёва, ты?

ВИКА (не встаёт, отрицательно мотает головой и произносит почти с ужасом). Честное слово, Анна Ивановна…

АННА ИВАНОВНА. Кукин?

КУКИН (ещё более мрачно, чем первый раз). Нет, не я…

Анна Ивановна переводит взгляд на Игорька. Тот сидит съёжившись, как будто хочет стать незаметнее. И прежде чем Анна Ивановна успевает задать вопрос, Игорёк вскакивает с места, не выдержав напряжения.

ИГОРЁК (кричит с отчаянием в голосе). Это неправда! Там не было ничего исправлено! Не было!

Ничего не понимая, ребята смотрят на Игорька во все глаза.

АННА ИВАНОВНА (с изумлением, ибо до последней минуты она ещё сомневается). Что ты говоришь, Игорь?!

ИГОРЁК (растерянно). Я ничего не говорю. Я просто так… Я ошибся.

АННА ИВАНОВНА. Но там действительно ничего не было исправлено.

ИГОРЁК. Это не я писал. Честное слово, не я!

АННА ИВАНОВНА. А надпись на будке — тоже не ты?

ИГОРЁК (кричит). Тоже не я! Почему вы мне не верите? Да самое же честное слово — не я! Честное пионерское! Честное какое хотите!

АННА ИВАНОВНА (она снова немного растеряна, потому что в словах Игорька чувствуется искренность). Но кто же тогда?

ИГОРЁК. Это мой друг. Даже не друг, просто товарищ. В общем, — знакомый. Он совсем из другой школы. У них машинка есть. Он всё и напечатал. А я только придумал, что написать. Я письмо опустил в почтовый ящик. Я честно говорю! И красками он писал! А я только краску достал и банку держал с краской, когда он писал. Это всё он! Всё! Честное слово!

Анна Ивановна и ребята молча смотрят на Игорька. Молчание это тягостно. Игорёк не выдерживает первым.

ИГОРЁК (умоляюще). Честное слово…

Кукин вскакивает с места, с угрожающим видом приближается к Игорьку.

АННА ИВАНОВНА. Кукин, сядь на место!

КУКИН (приближаясь к Игорьку). Я его не трону, Анна Ивановна. Я его не трону. (Хватает с парты портфель Игорька, швыряет его к дверям.)

Игорёк, испуганный, тоже отбегает к дверям, останавливается.

ИГОРЁК. Анна Ивановна, чего он дерётся!

Анна Ивановна, не вмешиваясь, наблюдает за происходящим.

КУКИН. Беги отсюда, гад!

Слова Кукина звучат как бы сигналом. Остальные тоже хватают с парты вещи Игорька: пенал, тетради, авторучку — и швыряют их хозяину. Игорёк поочерёдно наклоняется и подбирает их.

АННА ИВАНОВНА (снова хлопает ладонью по столу). Довольно! Прекратите сию же минуту! Все — на место!

Ребята неохотно рассаживаются…

ИГОРЁК (слова Анны Ивановны он воспринимает как заступничество). Я же не один виноват, Анна Ивановна… Они все тоже смеялись. А я только товарищу помогал. Это он всё сделал! Хотите, я вам его адрес скажу? Красная улица, дом десять, квартира…

АННА ИВАНОВНА (перебивая). Не нужно квартиры! Уходи отсюда.

ИГОРЁК (с отчаянием). Я же сказал вам его адрес. Я же сказал! Я больше не буду…

АННА ИВАНОВНА. Уходи!

Игорёк выходит.

АННА ИВАНОВНА (устало). Ну вот мы с вами и нашли виноватого. Теперь у вас совесть чистая. Так ведь?

ОЛЕГ. Он думал, что вы на меня подумаете! Он сам говорил.

АННА ИВАНОВНА. А я и так на тебя думаю.

ОЛЕГ. Один я, что ли, смеялся?

АННА ИВАНОВНА. Не один. Вы все были у него в помощниках.

ОЛЕГ. Он специально, а мы нет.

АННА ИВАНОВНА. Да, конечно. Вы — лучше. Он негодяй. А вы — просто весёлые ребята.

КУКИН (по-прежнему мрачно). Анна Ивановна, а вы скажите про Володю. Он поправится?

АННА ИВАНОВНА. Не знаю.

КУКИН. Мы к нему в больницу сходим. Верно, ребята?

Одобрительные возгласы.

АННА ИВАНОВНА. Если с вами захотят разговаривать…

ОЛЕГ. Мы всё равно проберёмся.

АННА ИВАНОВНА. Я говорю о Володе. Если он захочет с вами разговаривать…

ОЛЕГ. Собрание! Давайте сегодня собрание!

Снова одобрительные возгласы.

АННА ИВАНОВНА. Зачем тебе собрание, Кузнецов?

ОЛЕГ. Мне? Не один я, мы все хотим!

АННА ИВАНОВНА. А зачем?

ОЛЕГ. А мы обсудим… Мы обсудим свою вину!

АННА ИВАНОВНА. Нога у Володи от этого не срастётся.

ОЛЕГ. А мы попросим, чтобы Владимирцева исключили!

АННА ИВАНОВНА. И от этого она не срастётся.

ОЛЕГ. Тогда пускай нас всех исключат!

АННА ИВАНОВНА. Даже от этого она не срастётся!

ОЛЕГ. Что же, нас наказать нельзя?

АННА ИВАНОВНА. Выходит — нет. Вы же ничего такого не сделали. Вы только шутили.

ОЛЕГ (растерянно). Как же теперь быть?

АННА ИВАНОВНА. Теперь? Нет, не теперь. Человеком нужно быть, Кузнецов. И не теперь, а всегда. Каждый день ты произносишь свою тысячу слов…

ВИКА. Десять тысяч!

Слышны смешки ребят, готовых обратить всё в шутку, но Анна Ивановна не принимает их шутки.

АННА ИВАНОВНА. Помолчи, Вика. (Олегу.) И считай, что каждое слово твое — пуля. Так не стреляй по своим. Не стреляй в безоружных. Береги, Кузнецов, патроны. От животных мы отличаемся тем, что умеем говорить слова, но ещё более тем, что умеем думать. Так думайте, пожалуйста. Вы уже подросли. Пора начинать думать. Собирайте собрание, если хотите. Но без меня. Я сказала всё, что хотела. И не в словах теперь дело. А сейчас давайте учиться. Кто хочет идти к доске?

ОЛЕГ (пошептавшись с соседями). Мы не хотим собрания без вас!

АННА ИВАНОВНА. А я сегодня не хочу с вами. Кто пойдёт к доске?

ЛИЛЯ. Анна Ивановна, спросите Кукина, он сегодня выучил.

АННА ИВАНОВНА. Ну что ж, Кукин, иди.

Кукин подходит к доске. Отворяется дверь. Заглядывает мать Игорька, Ксения Михайловна. Она в смятении, чуть не плачет.

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА (робко). Анна Ивановна, на минуточку вас… Здравствуйте, Анна Ивановна.

Анна Ивановна встаёт и вместе с матерью Игорька выходит за дверь. Дальнейшего их разговора ребята не слышат.

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Здравствуйте, Анна Ивановна… (Тихо плачет.)

АННА ИВАНОВНА. Подождите, не надо… у нас урок. Я вас прошу: зайдите в перемену.

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Не могу я в перемену. Только на час с работы отпустили. Он как пришёл домой, позвонил… Я уж наврала начальству невесть что. Побегу, думаю, пока ещё не решили. Простите его, Анна Ивановна! Простите негодяя моего… Я на нём места живого не оставлю…

АННА ИВАНОВНА (тихо). Нельзя этого прощать, Ксения Михайловна.

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Да я понимаю… Я и сама не прощу… Но мне-то как быть? Куда я теперь с ним? Вы уж простите, вы добрая, я знаю…

АННА ИВАНОВНА (кивая в сторону класса). А они что подумают?

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Так ведь ребятишки же… Они быстро забудут.

АННА ИВАНОВНА. Нельзя, чтобы забыли.

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Да я понимаю… Нельзя… А вы простите, они вам поверят.

АННА ИВАНОВНА (разговор этот даётся ей с трудом, ей жалко мать). Не могу, Ксения Михайловна. Извините, пожалуйста. Я одна ничего не могу. Будет педсовет…

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Выгонят подлеца?

АННА ИВАНОВНА. Да. В этой школе ему нельзя оставаться.

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА (она близка к истерике, ей тоже трудно; возможно, ей уже много лет трудно). Господи, что же мне теперь? Куда пойти, чего делать? Убить его, подлеца? Или самой в петлю?

АННА ИВАНОВНА (тоном утешительницы, довольно фальшивым, ибо сама еле держится). Не надо сейчас ничего решать. Обождите до завтра… до вечера… Не в тюрьму же его сажают. Перейдёт в другую школу… Там его возьмут… под особое наблюдение…

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Правильно. В тюрьму его! Ничего для него не жалела! А теперь сама говорю: в тюрьму! (Вытирает слёзы.) Простите его, Анна Ивановна.

АННА ИВАНОВНА. Извините, я не могу…

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА (снова плачет). Хоть руки на себя наложи… А к директору? Он может?

АННА ИВАНОВНА. Не знаю.

КСЕНИЯ МИХАЙЛОВНА. Я к директору пойду. А не простит… (Уходит, безнадёжно махнув рукой.)

Анна Ивановна возвращается в класс, садится за стол. Берётся то за одну бумажку, то за другую, перекладывает журнал с места на место, движения её явно бесцельны. Наконец она поворачивается к доске и недоумённо смотрит на стоящего Кукина.

АННА ИВАНОВНА. Ты что, Кукин?.. Ах, да… Ну вот что, Кукин, напиши… напиши нам… (Не в силах более сдерживаться, Анна Ивановна закрывает лицо руками и рыдает, склоняясь над столом всё ниже и ниже.)