Мы на плечи взвалили

Часть 13

Луну, боявшуюся возвращаться в свою гостиную, уложили на столе, подложив мантии и свитера. Гермиона спала на другом столе, а Ленка меняла повязку, неожиданно вспомнив о бадьяне. Зелье справилось хорошо, но девочка рассматривала следы и качала головой. Ей было непонятно, за что избили Гермиону, да еще и так жестоко. Витя и Стас заняли удобную позицию напротив двери с оружием в руках.

— На кнут похоже, — задумчиво произнесла Ленка. — Короткий кнут, я бы сказала. Непонятно, зачем.

— Может, кошка извращенка? — поинтересовался Стас. — Очень уж одухотворенное лицо у нее было.

— Возбуждение от детской боли? — поинтересовалась Ленка. — Тогда явление должно быть массовым, ну, или девочка должна была это испытывать раньше, а тут…

— Да, непохоже, — вздохнул Станислав. — Она впервые, похоже, на каникулах от родителей добилась.

— Тоже непонятно, кстати, — сообщила товарищ старший лейтенант. — В таком возрасте не начинают.

— Ты на насилие ее проверила? — спросил Виктор.

— Изнасилованные реагируют иначе, — задумчиво проговорила Ленка. — Я-то уж знаю. Но непонятно, за что и почему настолько жестоко. И где ее трусы, кстати.

— Проснется — спросишь, — хмыкнул Стас, несколько раз закрыв и открыв глаза.

По коридору прошаркали шаги Филча, но в кабинет тот не вошел, не вошла и его кошка. Происходящее в школе книгам соответствовало только в общем, а вот в частности… В частности, ничего такого не было, разве что… Ленка задумалась. Она молчала довольно длительное время, а потом произнесла:

— Если в книжке девчонку ломали именно так, то она не дура, получается.

— В книжках была похожа на сломленную? — поинтересовался Виктор.

— Скорее, на испуганную, особенно учитывая, кто у нее был боггартом, — заметила девочка.

— Маккошка, — утвердительно сказал товарищ капитан.

— Да, командир, — подтвердила Ленка. — Учитывая, что она была в шоке, когда мы ее нашли… Не будь нашего опыта… Но сейчас легко не будет. У нее может уплыть сердце и капитально — психика. Так что, товарищ капитан, объявляешь ее своей девочкой, я объясню, как это делается, и будем выхаживать. Ну и на каникулах к себе заберем.

— А родители ее? — поинтересовался Стас. — Не будут возражать?

— Мы что-нибудь придумаем, — улыбнулась девочка. — Так, вы дежурства распределите, а я посплю. Потому что рыцари охраняют, а дамы спят.

Ленка улеглась рядом с Гермионой, обнимая ее, отчего начавшая беспокойно шевелиться девочка затихла, замерла и продолжила спать. Мысли Виктора были исключительно нецензурные, а вот Стас раздумывал. «Возможно, девочку хотели использовать для давления на меня», — думал товарищ капитан. — «Тогда, получается, ее из-за меня так избили? Надо будет это точнее установить. Кошке ноги я выключил надежно, лет на пять при наличии реабилитации и понимания, чего у магов, скорее всего, нет. Похоже, следующий ход у главного моджахеда».

Достаточно быстро усвоив суть идеологии, продвигаемой директором, Стас про себя называл «бородатого» моджахедом. Ведь телодвижения «светлой» стороны весьма походили именно на джихад. Ленка, услышавшая один раз это определение, долго смеялась, а потом и согласилась. Товарищ капитан думал, Витька спал, а ночь шла своим чередом. Почему-то наличие дементоров ничуть не трогало офицеров, пока те не подлетали близко.

Потом Витька проснулся и сменил командира, но гостей не было до утра, когда проснулась сначала Луна, а потом и Гермиона. Самое сложное началось, когда проснулась Гермиона. Девочка боялась, казалось, всего, такие последствия шокового состояния были возможны, но в условиях полевой медицины нежелательны, ибо маги это абсолютно точно не лечили, Ленка это знала, потому что Джинни в детстве очень любила подслушивать и подглядывать. Особенно это не лечилось в условиях школьного медпункта.

Итак, Гермиона боялась. Рядом со Стасом она чувствовала себя уверенно и спокойно, но вот стоило тому отойти… Кроме того, Ленку смущала бледность Гермионы и стремление к обмороку, что могло означать нехорошие вещи. Врачами товарищи офицеры не были. Поэтому делать выводы не могли, а могли только пытаться вытянуть девочку в рамках своего разумения, особенно когда мадам Помфри весьма холодно отнеслась к Гермионе.

— Посттравматика, командир, — сделала вывод Ленка. — Серьезная посттравматика, наложенная на чувство вины и собственные мадагаскарские тараканы.

— Понял, — кивнул Стас. — Учитывая враждебное окружение, окружающие нас загадки и дементоров за окном, что делать будем?

Утро принесло новости. Луна отлично выспалась и сидела, улыбаясь. Товарищи офицеры разряжали и чистили оружие. Гермиона привалилась к плечу Стаса и рассказывала. Она рассказывала, сглатывая слезы, обо всем, что происходило с ней, про Сириуса, Турнир, Амбридж и палатку, а потом и Битву. Ленка сравнивала воспоминания Гермионы с прочитанным ею когда-то в детской книжке. В общем и целом, информация совпадала, кроме количества погибших в последней битве. Но вот потом…

— Твоих детей не приняла магия, значит, они были не твои, — объяснила Гермиона. — Но ты их любил и ничего не говорил… Джинни, — девочка виновато посмотрела на Ленку.

— А потом что случилось? — поинтересовалась никак не отреагировавшая на откровения Гермионы товарищ старший лейтенант.

— Потом у Лили, это младшая его, нашли лейкоз, — вздохнула Гермиона, из глаз ее снова потекли слезы. — Гарри узнал, что он не совместим, умолял Джинни сказать, кто отец, но…

— Девочка умерла, — поняла Ленка. — И как он?

— Совсем недолго… — прошептала мисс Грейнджер. — А потом стало пусто без него. Родители меня так и не простили, мама умерла от инсульта, а папа возненавидел…

— Вот откуда чувство вины, — заметил Стас, поглаживая кудрявую девочку по голове. — И ты?

— И я не смогла больше… — одними губами произнесла Гермиона, но ее поняли.

— Насколько я понимаю, этот мир отличается от твоего, — произнесла Ленка. — В этом мире василиск убил Гарри, меня выпил дневник, а Рону прилетело камушком по темечку. Оказывается, он в голову не только ел, иначе бы камушек его точно не убил бы.

— Но вы же живы? — удивилась Гермиона.

— Мы стали другими, — спокойно объяснила Ленка, улыбнувшись. — Разреши тебе представить: итак, Гарри Поттер… — она сделала паузу.

— Капитан Станислав Красармович Еремин, позывной «Змей», спецназ, — отрекомендовался Стас.

— Рональд Уизли, — продолжила Ленка.

— Лейтенант Виктор Алексеевич Рязанцев, позывной «Вяз», спецназ, — шутливо козырнул Виктор.

— Ну и Джинни Уизли, — закончила девочка. — Старший лейтенант Елена Владимировна Муромцева, позывной «Зая», разведка. Да, девочка, мы все военные и русские.

— Вот почему вы такие взрослые и мудрые, — поняла Гермиона. — Обет надо, да?

— Да, — улыбнулась Луна. — Надо дать обет в том, что мы никогда и ни за что.

— Гермиона, — произнесла Ленка. — Ничего не изменилось. Ты наш друг, и мы тебя не бросим. Никогда, поняла?

— Я верю, — улыбнулась сквозь слезы кудрявая девочка. — Спасибо вам. Так я и не разберусь, почему все случилось с Гарри именно так…

— Вместе разберемся, — хмыкнул Стас. — От меня ни на шаг, — предупредил он. — Пошли завтракать.

За завтраком выяснилось, что профессор МакГонагалл отправлена в Мунго, а уроки у нее временно отменены. Директор, обнаружившийся за столом, был явно растерян, ни на ком взгляд не фиксировал, а вот Персиваль Уизли, староста мальчиков, был явно удивлен, увидев улыбку Гермионы за завтраком. Это и решило его судьбу.

— Он что-то знает, — шепнула Ленка, кивнув на Перси. — Вяз, будем брать и допрашивать.

— А он нас не сдаст? — поинтересовался Виктор.

— Я заклинание знаю, — предвкушающе улыбнулась Гермиона.

— Вот и решили, — кивнул Стас. — Кстати, Гермиона, ты учишь нас заклинаниям, а то мы только руками убивать умеем.

Гермиона как-то очень легко приняла тот факт, что знакомые ей в той жизни люди обрели души русских офицеров. Казалось, ей от этого стало даже комфортнее — она расслабилась и успокоилась. Но спокойной девочка была только с ними, потому что страх никуда не делся.

Персиваль Уизли шествовал по коридору, изображая царя имени себя, когда свет внезапно погас. Тело, укрытое мантией-невидимкой, никто не заметил, поэтому оно оказалось в заброшенном классе. Гермиона наложила звукоизолирующие чары, дверь заперли механическим способом и приступили к допросу. Допрашивали Перси, как привыкли, поэтому даже Ленка сразу не сообразила, что не так. Только увидев смущение Гермионы, товарищ старший лейтенант чертыхнулась. Перси, обнаружив себя намертво привязанным к стулу, да еще и в сильно неодетом виде, сначала возмущался, а потом и запаниковал. Луну отвлекал Витя, потому что: «незачем девочке смотреть на голых мужиков, особенно на то, что с ними можно сделать».

Паяльника не нашлось, пришлось применять другие не самые аппетитные методы. Но Перси довольно быстро поверил в то, что скоро сменит голос и сможет отлично танцевать, поэтому быстро раскололся даже до того, как начался «криптоанализ», как выразилась Ленка. Откровения старосты не понравились никому, а Гермиону еще и напугали.

Оказалось, что физически в школе все-таки наказывают, причем делают это старосты или даже сама декан. Насколько юноша знал, такой практики не было только у барсуков. Внезапно оказалось, что «минус десять баллов» — отнюдь не слова, как и плачущие от подобного девочки, да хмурые мальчики. Чаще всего наказывали старосты, самому Перси, например, это очень нравилось, потому что староста девочек не могла. Сама прошедшая через подобное, девушка просто не могла наказывать девочек, чем доставляла огромное удовольствие старосте мальчиков.

— Некоторые девушки предпочитают договориться, — объяснил хнычущий Перси. — Ну, сами понимаете, как.

Ленка понимала, она еще как понимала, борясь с желанием свернуть Персику шею. Просто свернуть шею и забыть о существовании такого человека, но Гермиона дрожащими руками подняла палочку и, как потом оказалось, на эмоциях чуть-чуть ошиблась. Старосту мальчиков, считающего, что ему десять лет, нашел мистер Филч гораздо позже отбоя, препроводив в Больничное крыло. По заключению мадам Помфри, память мистера Уизли была стерта детским стихийным выбросом.

— То есть имеется дрессировка армии на боль, получается? — поинтересовался результирующими выводами Стас.

— Получается, — кивнула Лена. — Получается, деканов надо валить, и директора…

— Если будем валить всех деканов, это будет подозрительно, — вздохнул Виктор. — И так наследили — то кошка, то староста…