Мы – сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Серия «Stalker» основана в 2013 году

Для государства их не существует, ведь у них нет никаких официальных документов, подтверждающих сам факт рождения.

Они никогда не ходили в детский сад, школу, даже не пробовали поступать в институты. Многие из них не подозревают о существовании образовательных учреждений.

Они живут там, где не рискнет жить ни один обычный человек.

Они проникают в самые закрытые уголки Зоны и умудряются вернуться обратно живыми и даже невредимыми.

Они пользуются уважением большинства сталкеров, потому что всегда готовы прийти на помощь.

Они умеют без единого выстрела пройти через кишащие мутантами земли Зоны.

Они самые дорогие гости торговцев, потому что всегда приносят уникальный хабар и сдают его за бесценок.

Их мало.

На каждом из них Зона оставила свой отпечаток, наградив за верность родной земле способностями, в иных, благополучных местах показавшимися бы нормальным людям сверхъестественными. Здесь же такие способности всего лишь помогают им продлить жизнь.

Они ведут потаенный образ жизни, скрываясь от мира людей на заброшенных хуторах, в развалинах брошенных городов и подвалах умерших заводов.

Их очень мало.

Они – рожденные в Зоне после Аварии.

Глава 1 Ребенок поневоле

Гномы в Вольной Земле не водились никогда. Это факт.

Конечно, тут и без них всякой нечисти хватает – кабаны, плоти, бандерлоги в подвалах, ловцы опять же время от времени забредают. А анархистский бармен Буравчик даже о болотном медведе пару раз упоминал, ну, да знающие люди только усмехнутся байкам обкуренного «наливалы». Но и расслабляться не станут…

А вот гномов тут с момента рождения Зоны никто не видел. Потому даже Буравчик о них не трепался. Нет, и нет. Чего болтать попусту. Кому охота с этими карликами пообщаться – ствол в руки и айда в Деснянск, к примеру. Полные штаны впечатлений получишь, если повезет вернуться, конечно.

И вообще, по сравнению с другими частями Зоны Вольная Земля всегда выглядела островком безопасности на Московской кольцевой дороге. Самая большая проблема для сталкера здесь – встретить себе подобных…. Ну, не принято в Зоне долго разговаривать с незнакомыми! Проще сначала выстрелить, а потом смущенно прокряхтеть, копаясь в уже беспризорном сидоре: прости, брат, так получилось…

Так что встретить в Вольной Земле гнома – все равно, что с Бабой-Ягой в Мертвом Лесу нос к носу столкнуться: из разряда страшных сталкерских сказочек у костра на ночь.

Вот почему, услышав тоненький детский плач со всхлипами, вольные сталкеры, возвращавшиеся на Заставу, не стали реагировать на звук привычно – гранатой, – а остановились в недоумении.

Детский плач в Зоне – звук не для слабонервных. Это вам не привычный рев ловца или бормотание болотного медведя. Есть от чего прийти в замешательство.

– Ни хрена себе, – сказал шедший третьим Рома Бизон. – Никак гном?

– Да вроде не похоже, – откликнулся замыкавший группу Славка Чех, – как-то очень по-человечески плачет…. Глянем?

– А ты прямо специалист по гномам! Метнем гранату, а потом глянем, – предложил вечно заполошенный Гриц Холера.

Плач доносился из-под низко стелющихся еловых лап. Тихий такой. И звучала в нем полная безнадега.

Сталкеры замерли, на всякий случай обводя округу стволами автоматов. А вдруг засада…

Старшего в группе не было – вольные же! Был авторитетный дядя, второй десяток лет топтавший Зону и до сих пор не сильно ободранный – везучий, значит. Звали дядю не величественно, Леха Мотыль, но на репутации кличка давно уже не отражалась – ходить с Мотылем считалось безопасным делом. Куда попало не влезет, наобум не попрет, в излишней жадности не замечен. Нормальный, в общем, сталкер. Вот пусть и решает…

Мотыль подождал немного – больше комментариев не было. Вздохнул и принял решение:

– Видал я гномов. И слыхал тоже. Прав Чех – неправильный какой-то плач, не гномий. Ладно, прикрывайте, что ли. Если что, его и ножиком взять можно.

– Блин, тут до лабаза час ленивой прогулки остался! – снова занудил Холера. – Пока тут тормозим, совсем стемнеет – кабаны попрут. Пошли, а?

– Лабаз без выходных и перерывов работает, – хмыкнул Чех, – завсегда успеешь свой артефакт на водку обменять. Да его на большее и не хватит.

– Завидуешь, сам вообще пустой! – вскинулся Холера.

– Так, хорош базарить, – оборвал начинающуюся перепалку Мотыль. – Держите периметр под контролем, а я…. С Богом, в общем.

Он медленно сложил вещи и оружие на поляне, выдохнул, словно собрался нырять, и на четвереньках пополз под ель, сжимая в руке широкий нож-стропорез из своего десантного прошлого. Остальные сталкеры рассредоточились вокруг дерева, настороженно вглядываясь в сумерки.

Свет фонарика в гуще еловых веток мелькал недолго. Вот уже Мотыль, отдуваясь и отплевываясь от прилипшей к щетине паутины, пополз обратно, спиной вперед. А плач не то чтобы стал тише – вроде как обессилел, начал сходить на нет, одни всхлипы остались.

Мотыль медленно разогнулся, встал на ноги. Забывшие о необходимости бдить, сталкеры бросились к нему – что в руках такое?!

– Тю, – удивленно сказал Холера, – це не гном, однозначно! Дитына!

– Маугли, – засмеялся Бизон. – Пацаны, мы Маугли нашли!

– Хорошо, что не сами родили, – буркнул Мотыль, – вот смеху бы было…

Ребенок на вид тянул лет на пять, не старше. На свет фонариков не реагировал совершенно, глаза если и открывались, то глядели в мир тупо и непонимающе. Вместо детских вещей на нем был безразмерный сталкерский свитер, пахнущий мужским потом, – дырка на дырке. Старый свитерок, в общем. Можно сказать, древний.

– Мальчик, – приподняв стволом автомата край свитера и заглянув внутрь, сделал вывод Чех.

– И что? – тут же спросил Холера.

– Ничего, – пожал плечами Чех, – мне что мальчик, что девочка – один х… все равно. Я в семье один рос, с мелюзгой управляться не умею.

– Легкий какой-то, – тихо сказал Мотыль, – словно в руках только свитер. И откуда ты, хлопчик, взялся в Зоне?

Бизон оглянулся на далекий хруст ветки под чьей-то неосторожной лапой – или, не дай Бог, ногой, – и заторопился:

– Пацаны, все это, конечно, хорошо, только пора нам отсюда кантоваться. Что с Маугли делать будем? Вдруг его мамаша тут до поры оставила? Вернется – а мы сыночка уволокли… И кто эта мамаша, интересно: бандерложиха или кукловодша? Вот это мы вляпались…

– Ага, – поддержал его Холера, – разъяренная баба – это вам, братцы, не гном занюханный. Я свою законную без ужаса до сих пор вспоминать не могу – лучше с ловцом поцеловаться… Так что аккуратно кладем дитя на место и весело чешем на Заставу.

– Нет, – решительно возразил Мотыль, – мужика завалить – это еще туда-сюда, но ребенка на голодную смерть оставить – остатки совести потерять нужно. Он же в крайней степени истощения, потому и легкий такой. Так что нет тут никакой мамаши поблизости. Только мы с вами. Короче – Чех, барахло из сидора мне давай, сам пацанчика понесешь.

– Почему это я?

– Потому что у нас у всех артефакты есть, а у тебя нет. Еще радиации от них нахватается. Так, все, времени не теряем.

Чех побурчал еще немного, но с Мотылем спорить – больше в одной группе не ходить. Вытряхнул свое имущество – пару аптечек, да патронов жменю, да консервы «Останки туриста». С помощью Бизона опустил ребенка в сидор, так, чтобы только голова наружу выглядывала, пристроил сидор на спину, удивился:

– И впрямь легче пуха мужичонка с ноготок!

Мотыль молча кивнул Холере, пропуская его вперед, хлопнул по плечу Бизона – ты следующий, и пристроился за Чехом, держа автомат на согнутом локте.

Окрестности почти утонули в ночной мгле. Но за Холеру Мотыль не беспокоился – потому и пустил вперед, что у того прибор ночного видения есть.

Он шагал в общем ритме, озираясь по сторонам, но взгляд то и дело возвращался к курчавой детской головенке, торчащей из сидора идущего впереди Чеха. Лицо бледное, как у куклы. Даже в темноте видно. Глаза закрыты, всхлипывает все реже и реже. И не поторопишься, озабоченно подумал Мотыль, в Зоне торопиться никак нельзя. Вляпаешься в аномалию, и будет знакомым сталкерам очередной повод выпить…

Из развалин ближнего хутора донеслись крики – не иначе, снова бандиты обосновались. И на радостях отметили это дело. Сейчас драться начнут. Оно нам надо?

Сталкеры, не сговариваясь, обошли хутор по большой дуге, снова вышли к дороге и побрели вдоль асфальта – на запах жареного мяса. Застава всегда ждала своих сталкеров.

Застава всегда ждала своих сталкеров – и сталкеры возвращались со всех сторон. Одни сразу же спешили в лабаз к известному всей Зоне торговцу, «натуральному хохлу» Вазгену Абрамычу, меняя найденные с риском для жизни артефакты на деньги или припасы, при этом матеря на чем свет стоит жадность Абрамыча. Другие, не такие удачливые, просто шли к костру, где всегда можно было угоститься куском жареного мяса и глотком водки – те, кому повезло, проставлялись, чтобы не отпугнуть удачу.

Вот и Холера не стал задерживаться у костра, переглянулся с Бизоном и рванул в сторону лабаза, словно не отшагал только что несколько десятков километров. Бизон виновато улыбнулся Мотылю и припустил следом – перерывов у торговца и впрямь не бывало, но мало ли что. Вдруг эта жирная сволочь наконец-то чем-нибудь отравилась! И жди его из толчка…. А артефакты от времени и рассыпаться могут в труху – было такое, ребята, и не единожды. Потому Абрамыч и скупится на оплату, чтобы не прогореть.

– А что у нас, ребята, в рюкзачках? – подошел к оставшимся Мотылю и Чеху здешний старший – Гризли.

Гризли был битый опытный сталкер. На Заставе остался после очередного ранения, да так и увяз – стал учить уму-разуму новичков, завел малоприбыльные дела с военными, Абрамычу в деликатных вопросах помогал. В общем, не тянуло его отчего-то к центру Зоны. Хотя в сталкерской среде он остался весьма уважаем. Может, прошлое неожиданно проснулось – до Зоны Гризли учительствовал в какой-то очень средней школе. Может, наигрался в сталкера досыта. А уйти не мог – Зона своих просто так не отпускает. Вон, сколько их возвращалось на Большую Землю – да редко кто там оставался. Все здесь, который на земле, который под…

– В рюкзачках у нас, – смущенно ответил Гризли Мотыль, – не поверишь! Не неведома зверушка, а реальный пацан несталкерских лет.

– А я уж подумал, что вы в куклы играть начали от безделья и непрухи, – хмыкнул старший. – Ты смотри, дышит! И где вы его откопали?

– В Вольной Земле нашли. Плакал под деревом.

Уловив необычность происходящего, к ним стали подтягиваться другие сталкеры.

– Не гном?

– Ты что? Нормальный ребенок. Мальчик.

– Нормальный ребенок в Зоне – это само по себе уже не нормально. Ладно, доставай дитя – он у Чеха в сидоре почти задохнулся.

– Да нет, – спохватился Мотыль, – мы его таким уже нашли. Оголодал малец. Пока шли, все боялся, что кони дви… помрет, в общем.

Гризли внимательно осмотрел ребенка, шепнул кому-то пару слов, и через минуту, торопливо вытирая жирные от мяса губы, рядом возник местный костоправ и целитель – тоже сталкер, естественно – Сашка Зараза.

На кличку Сашка не обижался, наоборот, при оказании помощи шутил – зараза к Заразе не пристает! И лечил, как мог. Иногда и впрямь спасал. Иногда… Другие врачи были недалеко – в военном госпитале за Заставой, да только туда сталкеру вход закрыт. Ну, не бывает у обычного сталкера столько денег, чтобы лечиться на белых простынях…

Зараза мгновенно вник в ситуацию, решительно выпростал ребенка из свитера и потащил в ближайший подвал, объяснив на ходу:

– Лучше на грязном матрасе, чем в чистой пыли.

Чех ушел за ним – все равно делать нечего, да и ответственность некоторую ощущал, а Мотыль остался и в сжато рассказал историю находки. Все сильно удивились.

– Пигмея свитер-то, – неожиданно сказал кто-то из сталкеров.

– По запаху, что ли, определил? – хмыкнул Гризли.

– Зачем по запаху…. Вон, на подоле метка хлоркой сделана. Так и написано – Вл. Сечин. То есть, Пигмей. Вова. Я его еще на Большой Земле знал. И здесь за хабаром не раз ходили вместе.

– И где он сейчас?

– Бандерлог его знает, – пожал плечами сталкер. – Он с полгода как в одного начал путешествовать. А потом вообще ушел в Деснянск и исчез. Военсталы как-то видели его в районе Березняков, но толком ничего не объяснили – вроде он какой-то путь мимо аварийных энергоблоков на север нашел….

– Н-да, – сказал Мотыль, – как же он сейчас без свитера…. Или новый купил?

Все помолчали. Самый естественный и самый плохой вариант обсуждать на ночь глядя никому не хотелось.

Из подвала выскочил Зараза, подбежал к сталкерам, попросил:

– Ребята, кому не жалко, дайте пару сотен. Пацану срочно капельницу поставить нужно, а я все деньги еще вчера про… кончились, в общем.

– А где ты капельницу найдешь? У вояк, что ли?

– К Абрамычу сгоняю. У этого кабана в заначке, небось, даже ядерные бомбы есть.

Он выхватил из протянутых кулаков несколько бумажек и крикнул, убегая в темноту:

– Водку, сволочи, всю не выпейте! Мне для дезинфекции стакан оставьте.

– Охренеешь со стакана, – пробурчал Мотыль, внезапно ощутив навалившуюся усталость. – Мясцом угостите, что ли.

– Это можно, – Гризли кивнул молодому сталкеру, тот бросился к костру.

Зараза вернулся через пять минут, крикнул торжествующе:

– Я же говорил! – и нырнул в подвал. Следом подошли Холера и Бизон.

– Якись, оглашенный ликар у нас, – сказал Холера, – влез без очереди, Абрамыча с кресла сорвал…

– Систему какую-то просил, – поддержал его Бизон, – торгаш аж крякнул. Ну, говорит, сколько лет в закромах пылилась, я уже думал – зря деньги плачены.

– Пойду, гляну, – не выдержал Мотыль и зашагал к подвалу. Холера увязался следом.

В подвале при неверном свете коптилки прямо на полу валялся матрас. На матрасе лежал ребенок. Чех стоял рядом на коленях и изображал штатив для капельницы. На его лице было написано крупными буквами: вот это я вляпался.

Зараза ползал на четвереньках, то и дело поправляя трубки.

– О! папаши! – радостно встретил он сталкеров. – Как сыночка назовем?

– Ну, как он? – спросил Мотыль.

– Все вовремя. Истощение, конечно, сильное, но не критическое. Сам себя еще переваривать не начал. Вот, зафигачил ему капельницу – глюкоза внутривенно. А колбасу ему еще долго будет нельзя, – бодро доложил доктор.

– Это почему?

– Потому что. Кишки слипнутся. Как очнется – бульончик куриный – не из кубиков! – кашки разные по ложечке в день. Пока заново есть не научится.

– Грамотный, – хмыкнул Холера.

– А то! – согласился с ним доктор. – Вам со мной вообще повезло, а мальцу так прямо счастье – я ж по образованию педиатр.

– Педи… кто?! – сощурился Холера.

– Педиатр. Детский врач.

– Блин, спасибо, что предупредил, – крякнул Холера, – чтоб ко мне и близко теперь не подходил!

– Да ты что?! – удивился Зараза. – Это ж профессия, а не ориентация! У нас, у врачей, такие названия бывают, что некоторые малограмотные старушки от неожиданности в обморок падают. Вот, к примеру, – логопед. Нравится?

Холера пробурчал что-то непонятное.

– Или вообще – гомеопаты, – продолжал Зараза, – уважаемые люди, между прочим. И хирурги пишутся через «и», а не как ты всегда думал.

– Ну, пристала зараза к холере, – засмеялся Мотыль и направился к выходу. Красный от смущения Холера бросился следом, а в спину ему продолжал безжалостно выговаривать доктор:

– Да ты, серость радиопассивная, даже не знаешь, что все птицы на земле – вообще педекласты!

– Как?! – Мотыль замер в дверях, пораженный новой информацией.

– Латынь, братцы – она и в Зоне латынь. Все, у кого ноги в коленях сгибаются в обратную сторону, – это педекласты.

– А у кого в нормальную сторону сгибаются?

– Забыл, – огорченно вздохнул Зараза. – Водка – она на память не самым лучшим образом влияет.

– Ребята, может, меня кто-нибудь подменит? – жалобно сказал Чех. – Гомеопаты хреновы…

– Сейчас Гризли скажу, пусть из молодняка пару медбратьев организует, – пообещал Мотыль и вылез из подвала в ночь.

Они еще долго сидели у костра, пили водку Холеры, закусывали колбасой Бизона и лениво перебрасывались ничего не значащими словами, думая об одном и том же…

– Как он птиц обозвал? – собираясь уходить, неожиданно спросил Холера.

– Эти… как их… педекласты, кажется.

– Тьфу! – сплюнул Холера. – Эти латинцы – сами извращенцы были, похлеще наших геев. Потому и вымерли, видать…

Утро выдалось на загляденье. Солнце грело, а не жгло, ветерок едва шелестел сочной листвой. Какая, к черту, Зона, – пионерский лагерь в Подмосковье. Даже комаров не было.

Сталкеры один за другим выползали из своих схронов на свежий воздух, очумело вертели головами и в нецензурно-доступной форме объясняли себе и окружающим, что жить-то, оказывается, хорошо!

Холера вразвалочку добрел до обугленной туши кабана, вырезал кусок мяса попрожаренней и подсел на лавочку к Мотылю, уже евшему жаркое.

– Знаешь, а я вспомнил этого Пигмея, – неожиданно сказал он.

– Какого Пигмея?

– Ну, в чьем свитере мальчонка был. Я с ним в прошлом году на Элеваторе две недели от вояк отбивался. Чего пристали? – он удивленно пожал плечами. – Потом вместе – кто остался – ушли на Цементный завод. Через месяц столкнулись лбами у моста в Деснянск, два дня у Лесничего чаю с целебными травками покурили и разошлись, как в море корабли.

– Я тоже его знаю, – сказал подошедший Бизон. – Он всегда какой-то нелюдимый был, слова не вытянешь, а в последнее время вообще в одиночки подался.

Все помолчали. Одиночка – это круто даже по сталкерским меркам. В группе легче – и спину прикроют, и раненого дотащат, и припасами поделятся. А одиночка только на себя рассчитывает. И на капризную Удачу. Потому и живут они недолго.

Покончив с завтраком, сталкеры как по команде вытащили сигареты, закурили.

– А может, и путаю, – после глубокой затяжки сказал Холера, – может, то совсем не Пигмей был. За столько лет сталкерня вся перемешалась в голове. Иногда подойдешь к зеркалу и смотришь, смотришь – а это кто такой…

Бизон лениво хохотнул. Разговор завял. – Интересно, – после долгой паузы сказал Бизон, – как там наш мальчик?

– А вот доктор покажется – спросим, – ответил Мотыль. – Педиатр, мля…

Неожиданно из подвала, в котором вчера под капельницей лежал в беспамятстве ребенок, раздался шум, крики. На поверхность резво выскочил мальчик, снова одетый в засаленный свитер – рукава закатаны, подол наподобие макси-юбки тянется по земле, цепляясь за препятствия и путаясь в ногах. Вылитый гном. Следом мчался Зараза с капельницей в руке.

Ребенок на мгновение остановился и крикнул тоненьким детским голоском доктору такое, отчего тот остановился, махнул рукой, плюнул в сердцах и сел на подвернувшийся ящик с видом крайнего потрясения.

Эхо сделало чеканную фразу мальца крылатой.

Ребенок огляделся, деловитым движением подтянул полы свитера и решительно направился к лавочке, на которой сидели сталкеры.

– Ох, и зараза же этот Зараза! – сказал мальчик и толкнул в бок Холеру. – Двигайся, не на рельсе сидишь.

Сталкер, словно завороженный, повиновался. Ребенок, кряхтя и сопя, кое-как залез на высокую для него лавку, отдышался и снова ткнул его в бок:

– Здорово, Холера. Угости, что ли, сигаретой старого кореша.

Холера оцепенел окончательно.

– Две недели на Элеваторе от вояк плечо к плечу отбивались, между прочим. Не узнаешь? – с грустью в голосе спросил ребенок. – Ну да, понимаю. Я и сам себя сейчас не узнаю.

– Как звать-то? – осторожно спросил Мотыль, глядя куда-то в пространство.

– Звать? Папа с мамой Вовой обозвали. А ваша братия окрестила почему-то Пигмеем…

Со всех сторон к лавочке потянулись проснувшиеся сталкеры. Подошел Гризли, вскоре подтянулся и бурчащий что-то под нос Зараза. Все, выпучив глаза, смотрели на мальчика, деловито пускавшего дым от сигареты через ноздри – курил он умеючи.

– Пигмей, стало быть, – наконец выдавил из себя Мотыль. – А это как же… ты же вроде… ничего не понимаю!

– Переселение душ? – спросил Гризли. – Любопытно. Существует, значит, реинкарнация?

– Вот только умными словами бросаться не нужно, – сморщился мальчик. – Никто ни в кого не переселялся. Я это. Как был собой, так и остался. Только помолодел. Чрезмерно.

Если бы сейчас между сталкерами пролетела муха, ее бы тут же убили – чтобы не орала на всю Зону.

– Так не бывает, – наконец сформулировал общую мысль Зараза. – Законы природы – вещь незыблемая. Время движется линейно. Энтропия, опять же. Все развивается от рождения к смерти… – тут мысли его снова спутались, и он замолчал.

Наиболее грамотные сталкеры дружно закивали, словно целая толпа китайских болванчиков.

– А Зоне пофигу ваши законы, – вздохнул чрезмерно помолодевший Пигмей, – она по своим законам живет. Да…. Угораздило же меня…

– А что стряслось? Как ты это… – посыпались со всех сторон вопросы.

– Вы только меня ученым для опытов не сдавайте, ладно? – полушутя-полусерьезно попросил Пигмей. – Как я понимаю, в Зоне мне теперь долго делать нечего будет, – он со вздохом посмотрел на свои руки. – Пистолет не удержу, не то что автомат. Пока снова не вырасту… И в тайне долго эту историю удержать не удастся. Все равно слухи поползут, а там кто-нибудь обязательно найдется, чтобы любым способом правду выкачать.

– Это уж точно, – сказал Гризли, а китайские болванчики вновь синхронно закивали.

– Ладно, не томи, – наконец ожил Холера, – мы ж тебе вроде как жизнь спасли – нам и расскажи. Чую, что от твоей истории вся Зона на дыбы поднимется – и вечер еще не настанет.

– Пожрать бы, – задумчиво сказал Пигмей, – а то Зараза уже достал своей глюкозой. Мяса бы.

– Нельзя, – жестко ответил Зараза. – Как хочешь меня матери, но мяса тебе дня три еще нельзя. Сдохнешь молодым. От заворота кишок. Ладно, смотрю – ожил ты не по-детски, – он смущенно хохотнул, – капельницу отменяю, пока так глюкозу пей. И привычки свои пигмеевские брось! – внезапно заорал Зараза. – Тебе такой шанс выпал – жизнь заново прожить, а ты куришь тут! Пока ты на моем иждивении – изволь подчиняться. И по фигу мне – Пигмей ты, негр преклонных годов или вообще Тутанхамон!

– Ты чего разорался? – недовольно спросил Холера. – Сидит Пигмей спокойно, никому не грубит…. Ты с чего решил, что тут он хамло?

Все прыснули со смеху, а рассудительный Гризли сказал:

– Холера, ты где читать и писать учился? Неужели не в школе? Должен ведь был доучиться хотя бы до седьмого класса, тогда бы знал, что Тутанхамон…

– Ой, уже и приколоться нельзя, – захохотал Холера. – Да знаю я, кто такой этот ваш Тутанхамон! Он мне еще денег должен…

– Кто должен? – совершенно охренел Бизон, – Тутанхамон?!

– Ну да, Тутанхамон. Серега Тутанхамон из анархистов….

Сталкеры попадали на землю в диких судорогах смеха. Зараза сполз спиной по забору и сидел на пятой точке, икая и трясясь.

– Блин, что я опять не так сказал? – пожал плечами Холера. Мотыль отвернулся, подвывая. Даже деликатный Гризли утирал слезы.

Так или иначе, но обстановка заметно разрядилась. Сталкеры перестали смотреть на Пигмея как на чудо-юдо, постепенно привыкая к его детскому обличью. Все согласились, что Зона и не такой фортель способна выкинуть – разве те же самые вожделенные артефакты не нарушают некоторые законы природы? Еще как нарушают! А Грозы? А пси-излучение? А ловцы с гномами – они разве не сплошное исключение из правил? Так что случай с Пигмеем – просто еще один фактик из разряда «невероятное, хотя и очевидное». На том и успокоились, расположились поудобнее и приготовились слушать его рассказ.

Было видно, что Пигмею страсть как не хотелось делиться информацией, потому никто его и не торопил. Мотыль выкурил еще сигарету, сжалившийся Зараза протянул Пигмею кусок заветренного мяса – только пожевать!

– Ну так вот, – решился, наконец, Пигмей, – в прошлом году вышел я из Мертвого Леса совершенно пустой. Я еще тогда в группах ходил, прибился к наркоманам, – он глянул искоса на Холеру и поспешил уточнить, – к анархистам, то есть. У них дисциплина нужна только в бою, остальное время живи, как хочешь. А возле заимки Лесничего военсталы стояли. Я-то прошел, а анархистов то ли завернули, то ли вообще положили…. Вы ж их взаимоотношения не хуже меня знаете.

В общем, вышел я из Мертвого Леса. В сидоре пара аптечек, патронов – аккурат застрелиться, не больше, из еды полбатона. Иду к Цементному заводу, а сам соображаю: если там сталкеры стоят – с голодухи не помру. А вот без патронов совсем неуютно. Ну и решил по территории завода пошарить, там, после того как однажды зомбаков покрошили, дофигища стволов до сих пор валяется. Глядишь в каком патроны и остались. Да и нычек там всегда было – мама не горюй!

– И артефакты можно найти, – сказал кто-то из сталкеров.

– Ага, – согласился Пигмей, – и я о том же. Залез я на территорию, брожу, ржавые стволы вытряхиваю. Так на пару магазинов набрал – на душе полегчало. На пси-аномалии внимания почти не обращал, словно их и нет.

А на заводе – не поверите! – ни души! Вот просто мертвая территория, словно декорации для фильма ужасов. А все актеры на отгулах…. Ни сталкеров, ни зомбаков, ни монстров. Жуть, короче. Напрягает еще больше, чем если бы кто-то рядом рычал.

Нашел я пару нычек с патронами и жратвой – совсем воспрянул духом. Свой ствол у меня хоть и клина начал давать, но все равно неплохой – с оптикой, подствольником… был, – горько вздохнул Пигмей и надолго замолчал.

– Дальше-то что было? – не выдержал тишины Бизон.

– Дальше? Решил я артефакты поискать. А что? Все равно никто не мешает. Детектор у меня… тоже был… просто офигенный. Мне его еще Шилович – академик хренов – отшаманил так, что на дисплее не только артефакты светились, но даже проходы между аномалиями видно было!

– Вот почему ты такой удачливый стал, – понимающе кивнул Гризли, – ну да, с таким детектором везде пролезть можно.

– А то…. Думал, если повезет – отнесу этому ботанику Шиловичу хоть самый плохонький артефактик, зато в кармане деньжата захрустят.

– Понятно.

– Зря, короче, – вздохнул Пигмей, – аномалии-то там имелись, а артефактов в них – шиш. Полдня бродил – так повод заглянуть к ученым и не отыскался. И еще одно я неожиданно обнаружил – детектор мой указывает абсолютно все аномалии! О которых мы знаем…. А о которых не знаем – не указывает. Вот я и вляпался…

– Оп-па! – выдохнул Мотыль.

– Думаю – ты только помолчи, Холера! – что вляпался я в необычную аномалию. Пространственную. Ну, кто на Станции был, тот поймет, там такие хреновины привычное дело.

– Ага, отец Пимен о таких рассказывал, – подтвердил Гризли.

Пигмей обвел взглядом слушателей, усмехнулся:

– Блин, я ж забыл, что из вас в Центре никто не бывал. Ладно, примите как факт. Слушайте дальше…

Любопытное было бы для стороннего наблюдателя зрелище: полтора десятка вооруженных мужчин плотно окружили маленького мальчика, внимательно и напряженно слушая каждое его слово…

– Откуда эта хрень там взялась – даже думать не хочу. Может, ученые для тайных опытов сделали, может – сама образовалась. Да это и не важно. Главное – детектор ее никак не определил. Вот я, обходя одну аномалию – обычную Сварку – и влез…. И ка-ак меня дернуло – закружило – заколбасило! Нихрена эта телепортация не мгновенная оказалась – секунд десять меня выворачивало. Хорошо, что поесть не успел. Когда в глазах прояснилось – стою на пригорочке, впереди Элеватор. Только ракурс какой-то необычный, вроде как я со стороны Поймы вышел. А левее – руку протянуть – лежит в траве «Утренняя звезда», да такая, что обычная рядом с ней как грецкий орех по сравнению с апельсином! Я руку-то и протянул… а меня водоворот опять – хрясь! Только оклемался – глазам не верю: подо мной понтонный мост на Деснянск! И опять – хрясь! – и вот уже вокруг совершенно незнакомые места. Оглянулся я осторожно и вижу – за спиной километрах в трех атомная станция! Короче – я на севере Зоны! А впереди целое поле совершенно незнакомых артефактов – лежат, переливаются…

– Клондайк? – спросил кто-то.

– Наверное, – пожал плечами рассказчик, – я туда во второй раз попасть уже не смог, как ни пытался.

– А ты, стало быть, пытался, – понятливо кивнул Мотыль.

– И второй раз, и третий, и десятый. Позже. В общем, помотало меня в тот первый раз – чуть жив остался. И выкинуло аккурат в Вольную Землю. Ну, я дальше экспериментировать не стал, осторожно прошел с десяток шагов по прямой – никуда не тащит. Осмелел, шагнул влево, вправо – нормалек. Так и вышел к колючей проволоке, перелез и через пару часов уже с тобой, Гризли, мясо жевал.

– А потом ты в одиночки подался, – утвердительно сказал Гризли.

– Ну да… разжился припасами, бронекостюм прикупил, стволы поменял, денег не жалеючи, и начал эту аномалию осваивать. Первое, что понял – никакой системы в телепортации нет. Куда хочет, туда и выкидывает. Второе – если после переброски шагнуть назад или сразу влево – аномалия тут же сработает на новый бросок. А если сделать несколько шагов вперед – остаешься. Третье – точка выброса никак не видна. Если точное местоположение не запомнил – фиг в нее попадешь. Тут даже на сантиметр отклоняться нельзя. И как я начал по Зоне бродить! Эх….

Все слушатели сочувственно закивали – действительно, эх…

– Что характерно, – мечтательно продолжил Пигмей, – нет в тех местах ни монстров, ни зомбаков, ни аномалий. Правда, бандюки иногда встречались, но где их нет…. И до знакомых мест всегда рукой подать. Сначала я все боялся, что открою как-нибудь глаза – и болтаюсь в километрах трех над Зоной… или метрах в двух под асфальтом. Но ничего, все нормально. Один раз, правда, выкинуло меня в какой-то подвал в Деснянске. Окно решеткой закрыто, а дверь сам открывать не захотел – уж такой там крысиный визг стоял! Видать, учуяли, гады, мясо мое свежее…. Подорвал решетку гранатой, выполз и тут же нарвался на патруль Праведников. Еле ушел…

– Так, с твоей загадочной удачей теперь все понятно, – перебил его Холера, – ты к главному-то переходи. Как помолодел-то?

– Да так и помолодел, – помрачнел Пигмей. – Посмеялась Зона. Поманила, а потом бросила. Десять дней назад я в очередной поход собрался. И выкинуло меня возле Речпорта, у шлюзов. В первый раз в обычном месте выкинуло. Мне б насторожиться, а я только сплюнул и шагнул спиной назад….

– Ну?! – выдохнули сразу все сталкеры.

– Подземелье какое-то оказалось. Стены бетонные, кабели во все стороны тянутся. Рукотворная хреновина, короче. И что мне сразу не понравилось – прямо у ног труп лежит. Никогда, ни в одном перемещении я трупов не видел! А тут – пожалуйста….

– Осмотрел?

– А то…. Никаких зацепок. Коммуникатора нет, меток на одежде нет. Оружия, и того нет. Разве что комбез странный – на пуговицах. Обычный человеческий труп – мы таких сами сколько хочешь наделать можем. Высохший до состояния мумии. Отчего помер – тоже непонятно, дырок на комбезе нет. Тут бы мне и вернуться, но – жадность…. Углядел вдали странное свечение, ну и решил проверить.

– Ну?!

– Пальцы гну! За поворотом прямо на полу артефакт лежал. Артефактище! Размером с футбольный мяч, не меньше. Совершенно незнакомый. Я его детектором проверил – радиация в норме, можно брать без опаски. Я и взял…

– Ну?!!!

– Эх! – махнул ручонкой Пигмей. – Держу его в руках и вижу, как он растет прямо на глазах. Растет и тяжелеет. Тяжелеет и растет. А бросить жалко – красивый такой, зелененький. А когда я понял, что это не он растет, а я уменьшаюсь, – он сам из этих слабеньких ручонок вывалился. Следом и я вывалился – из бронекостюма, из комбеза, из трусов. И охренел я, братцы, когда понял, что со мной случилось, – аж до суицида! Да ручки слабенькие, – он тяжело вздохнул, – курок на пистолете так взвести и не смог. Заревел в голос, словно мне и впрямь всего пять лет…

– Охренеть, – высказал общее мнение Зараза.

– Сколько я там проревел – не знаю. Часы тоже с руки свалились. Постепенно успокоился, подумал – жизнь вроде как продолжается. Встал, натянул свитер и побрел обратно к месту телепортации. И телепортировался в Вольную Землю. Дальше – как в тумане. Даже не знаю, как сюда попал.

– Это мы тебя подобрали, – гордо сказал Холера, словно не он предлагал бросить ребенка в ельнике.

– Вот вроде и весь рассказ.

Сталкеры застыли в размышлениях.

Постепенно, то по одному, то группами, слушатели стали расходиться. На лицах у всех без исключения явственно читался азарт пополам с сомнениями.

– Ну, взорвал ты, брат, наше тихое болото, – с легкой укоризной сказал Гризли, – сейчас пацаны бросятся на поиски…

– А что мне, ждать, когда приедут добрые дяди из серьезных контор и начнут в поисках правды ногти вырывать? – окрысился Пигмей. – Уж лучше так. А кому удача улыбнется – тому и счастье будет. Мы ж тут, хоть и группами иногда ходим – все равно одиночки.

– Да нет, все верно, – ответил задумчиво Гризли и тоже ушел. За ним потянулся и доктор.

– А теперь, когда нас никто не слышит, – тихо сказал Холера, – давай выкладывай нюансы. Не все ж так просто, как ты нам сейчас втирал, а?

Пигмей оглянулся несколько раз, отхлебнул из бутылочки раствор глюкозы:

– Конечно. Есть нюансы, как же без них.

– И в чем они заключаются?

– Самые интересные места я пометил. Для себя. Особенно север Зоны. Под ноги смотрите – там будут валяться болтики с синими лентами. Заодно и точки выхода пометил. И еще одно – далеко не отходите. Было раз такое – закрылся проход. Хорошо, что я в Мертвом лесу тогда вышел – где заброшенная шахта.

– Все?

Пигмей пожал плечами:

– Вроде все.

– Группой-то можно пройти через твою аномалию?

– А вот это не знаю. Я в одного всегда ходил.

– Подземелье пометить успел?

Пигмей сплюнул:

– А тут не боись – не ошибешься. Во-первых, труп под ногами, во-вторых, мой бронекостюм у поворота. Считай, два трупа, – он зло хохотнул. – В-третьих, подземелье просто огромное – потолка не видать даже в прибор ночного видения.

– Хоть примерно знаешь, где оно?

– Где-то в Зоне.

– Исчерпывающе, – кивнул Мотыль и поднялся. – Ладно. Что делать дальше думаешь?

– Расти. Что мне еще остается. Может, никто до этого мяча не доберется.

– В контейнер нужно было его сразу класть, – подал голос молчавший все это время Чех.

– Надо было, – снова вздохнул Пигмей, – только не делают у нас такие большие контейнеры…

– Что, реально такой здоровый?!

– Говорю же – как футбольный мяч. Светится мягким зеленым светом. Килограмма на три вначале потянул, а потом…

– А детектор твой тоже там остался?

– Ясное дело, – ответил Пигмей и отвел глаза в сторону, но сталкеры этого не заметили.

– Ты с Заставы только не сбегай. Вдруг у нас к тебе еще вопросы появятся, – сказал Холера.

– Да куда я теперь отсюда…

– А я знаю – куда! – оживился Чех. – Пацаны, может, проводим мальчонку до мамки одной?

– Хорош издеваться!

– Так я и не издеваюсь! Будешь там жить и расти. И никто тебя не достанет. Потому что туда дорогу один отец Пимен знает. Ты Мику Прыгуна помнишь?

– Конечно.

– Вот! На его хуторе и затаишься. Туда даже мутанты не забредают.

Мотыль покачал головой в раздумье:

– А как мы туда дорогу найдем, если ее никто, кроме Пимена не знает?

Чех фыркнул:

– К Пимену и отведем. Сначала к отцу Георгию, тот с Пименом связь держит постоянно. А может, Прыгун раньше заглянет на огонек. Спрячем Пигмея – ни одна контора глубокого бурения не отыщет!

– Ага, а за это время кто-нибудь футбольный мячик найдет. И будет по Зоне на Кадиллаке рассекать, – скривился Холера.

– Не найдет, – тихо сказал Пигмей. Сталкеры уставились на него.

– Не найдет, – снова повторил юный сталкер, – самое главное-то никто не спросил. Даже вы не спросили.

– А что мы самое главное не спросили?

– Где находится вход в аномалию. Сколько по заводу народа шарахалось эти годы, монстры скакали, зомби бродили – чего ж ни один хоть случайно не телепортировался?

– Точно! – обомлел Бизон.

– Отведете к Прыгуну – тогда и скажу. А здесь меня рано или поздно все равно какая-нибудь сволочь на ленточки порежет – подумает, что не все рассказал…

Глава 2 Полундра в мировом масштабе

Хорошая вещь – персональный коммуникатор! Чего только в него не натыкано: и спутниковая связь, и навигатор, и архивы сообщений, и калькулятор, и куча всякой другой дребедени, освоить которую у нормального сталкера нет ни сил, ни знаний, ни желания.

Связь вообще – разговор отдельный. Можно пообщаться приватно, тет-а-тет, так сказать, с нужным человеком, а можно и на всю Зону проорать – караул!!!

Все понимали, что даже самая приватная связь все равно прослушивается компетентными органами, так что лишнего в эфир старались не болтать. Но такую новость разве утаишь!

Не успел Пигмей закончить свой невероятный рассказ, а по Зоне уже пронеслась весть: на Цементном заводе есть портал, ведущий к легендарному Клондайку артефактов! А еще в природе, оказывается, существует артефакт, дарующий омоложение! И все. Большего и не требовалось. Зона зашевелилась.

Со всех стоянок к Цементному заводу потянулись жаждущие новизны – и обогащения – сталкеры.

А так как связь была спутниковая, информацию о находке получили не только сталкеры, но и совсем далекие от Зоны люди и организации…

Киев. Служба безопасности Украины

Совещание длилось четыре часа. Его итогом стало решение – все артефакты, находящиеся на территории Зоны, являются собственностью государства, следовательно, должны попасть в украинские закрома. Конкурентов по возможности нейтрализовывать без излишней жестокости – чтобы международное сообщество не нервировать. Но и допустить вывоз богатств за границу не допустить!

Наученные предыдущим горьким опытом нескольких провалов крупномасштабных армейских операций, руководители СБУ приняли решение отправить в Зону специально подготовленных специалистов. Правда, из таких быстро нашелся только бывший капитан СБУ Платонов, уволенный пару лет назад из сплоченных рядов Конторы за преступное наличие собственного мнения…

Москва. Кремль

По давно заведенной традиции Президент Российской Федерации считал свою страну преемницей развалившегося Советского Союза, следовательно, все проблемы, доставшиеся от сгинувшей империи, решать было нужно ему. Атомная электростанция, Зона отчуждения вокруг нее, все артефакты в Зоне тоже считались проблемой России. По умолчанию.

Поэтому весть о найденном артефакте, поворачивающем вспять процесс старения, была воспринята более чем серьезно. Какие перспективы открывались при получении такого предмета в собственность России! Сколько сроков можно было бы еще пропрезиденствовать!

Задача была поставлена, министр обороны и директор ФСБ, забыв на время о взаимной личной неприязни, совместными усилиями озадачили своих подчиненных: к вечеру спецгруппа должна убыть к месту проведения операции!

В качестве специалиста по Зоне в группу был включен досрочно освобожденный специальным указом Президента РФ из тюрьмы строгого режима бывший вольный сталкер, отзывавшийся на кличку Летчик…

Вашингтон. Пригород

– Знаешь, сынок, я запросил по этому радиоперехвату мнение специалистов. И эти долбанные специалисты в один голос заявили, что такого просто не может быть. Вон их отчет, на столе валяется, – голос говорившего был тих и бесцветен.

Кабинет напоминал скорее комнату рекреации в крупном геронтологическом центре: в мягком полумраке едва виднелись картины на далеких стенах, подсвеченный аквариум в два человеческих роста занимал простенок между высокими стрельчатыми окнами, завешенными плотными шторами. Рабочего стола не было и в помине, возле камина стоял маленький журнальный столик, сплошь уставленный лекарствами.

Рядом стояло инвалидное кресло. В нем сидел очень старый человек. Сухие руки, покрытые глубокими морщинами, тряслись от малейшего напряжения. Лицо в полумраке едва было видно.

– Знаешь, сынок, – повторил старик, обращаясь больше не к молчаливому собеседнику, а к камину, – я прожил долгую и интересную жизнь. Ты ведь читал мою биографию в «Уолл-стрит джорнел»? маленький мальчик, заработавший свой первый миллион на продаже газет и жевательной резинки…. Читал?

Собеседник кивнул.

– А хочешь правду, сынок? – старик хрипло хохотнул. – Свой первый миллион я заработал, ограбив четыре банка за три недели! Там еще несколько трупов остались. Потом долго скрывался в Мексике, да и война с японцами здорово помогла – в сорок четвертом году ушел добровольцем. Служил на авианосце… коком. А денежки отлеживались себе в одном малосимпатичном подвале. Ну, а дальше…. Хватило ума вложить их в нефть и республиканскую партию. С этого момента в биографии – все правда.

Собеседник снова кивнул. Он знал правду – по должности полагалось, но не стал разочаровывать старика.

– Я хочу, чтобы эта хрень была у меня! – внезапно выкрикнул старик. – И чем быстрее, тем лучше. Я прожил долгую жизнь, и мне хочется жить как можно дольше! У меня столько планов и идей и полное отсутствие последователей…. Хотя – к чему лукавить? Мне нет дела до того, продолжит ли кто-нибудь мой бизнес. Мертвым нет дела до проблем живых. Достань мне этот артефакт, сынок! Если понадобится, я оплачу даже третью мировую войну!

– Надеюсь, – мягко улыбнулся собеседник, – до этого не дойдет. Украина рвется в НАТО, так что мы сможем повлиять на ход событий даже в политическом аспекте. А группа для решения тактических вопросов вылетит немедленно.

– Вот и хорошо, – буркнул старик, закрывая глаза, – он устал от внезапной вспышки эмоций. – Поторопись, сынок, кто знает, сколько мне отпустил Господь…. Иди.

Собеседник встал, поклонился старику и вышел. У парадной двери он на мгновение остановился и спросил через плечо помощника:

– Кто там у нас занимается секретными операциями?

– Директор ЦРУ.

– Нет, кто конкретно занимается?

– Бригадный генерал Джексон.

– Вызовите его срочно ко мне на аудиенцию. Так, чтобы об этой встрече в прессу не просочились даже слухи. Вы поняли меня, Аткинс?

– Да, понял, господин президент…

Цюрих. Штаб-квартира международной косметической корпорации

– Надеюсь, Лоран, у тебя есть серьезный повод для того, чтобы собрать нас в такой неурочный час, – пробурчал важный господин, здороваясь с председателем совета директоров корпорации.

– Более чем, – кивнул председатель, – решение нужно принимать немедленно.

Совет директоров собрался узким кругом, здесь были только те, кто принимал решения. Исключение составляла лишь мадам Волкофф, отвечавшая за – европейский сектор и пока не входящая в совет директоров, да дремавший в конце длинного стола директор биохимической лаборатории, всего полчаса назад прилетевший из Вашингтона.

Час действительно был неурочный – за окнами стояла глухая ночь.

Когда собравшиеся заняли свои привычные места, председатель по-птичьи склонил голову к плечу и сказал:

– Господа, перед вами доклад нашего уважаемого господина э-э-э… директора лаборатории. Ознакомьтесь, пожалуйста, а потом он проснется и ответит на ваши вопросы.

Присутствующие, включая недоумевающую мадам Волкофф, зашелестели бумагами.

– Невероятно! – воскликнул шеф азиатского отдела, – фантастика какая-то!

– Это не может быть правдой, – поддержал его шеф европейского отдела.

– Фантастика, – согласился председатель. – Может быть, выслушаем господина э-э-э… директора лаборатории? Милейший, проснитесь!

Директор биохимической лаборатории поднял голову со сплетенных рук, поморгал, щурясь от неяркого света:

– Господа, простите, – утомительный перелет через океан…

– Что ж в самолете не выспались? – с иронией спросил шеф европейского отдела.

– Возбуждение, господа, невероятное возбуждение! Организм сломался только перед посадкой…

– Давайте ближе к делу, – зевнул заместитель председателя, – мой организм тоже давно уже не железный.

– Да, конечно, – заторопился директор лаборатории. – Вы прочитали дайджест? В нем я скомпилировал основные позиции. А началось все с того, что меня пригласили сегодня утром в одно американское учреждение, дали подписать документ о неразглашении государственной тайны…

– А вы ее разгласили, – засмеялся шеф азиатского отдела.

– Господа! – замахал руками директор лаборатории. – Одно дело – какие-то государственные секреты, и другое – судьба нашей корпорации! Разве можно ставить их на одну доску!

Присутствующим это явно пришлось по душе.

– Так вот, мне дали прочитать перевод радиоперехвата из Украины. Регион всемирно известен – зона отчуждения атомной электростанции, взорвавшейся много лет назад. Сотрудникам американской разв… учреждения было важно понять, с чем они столкнулись, как это можно использовать в интересах США. Конечно, я сразу же объявил, что информация ложная, видимо, чья-то шутка или намеренная дезинформация. Боюсь, они мне не поверили, – вздохнул директор и развел руками.

– Мадам Волкофф, – переложил голову на другое плечо председатель совета, – хотелось бы услышать ваше мнение.

Мадам Волкофф еще раз взглянула в бумаги и сказала с легким акцентом:

– Господа, мы ведь уже несколько лет используем так называемые артефакты из зоны отчуждения АЭС.

Присутствующие удивленно посмотрели сначала на нее, потом на председателя, и тот молча кивнул.

– Использование некоторых образований, типа «Сосуд Жизни», «Льдинка» и других, в кремах и лосьонах позволило корпорации занять лидирующие позиции на рынке.

Председатель снова согласно кивнул.

– Если поступившая информация – правда, а имеющиеся у меня данные говорят, что для зоны отчуждения в принципе нет ничего невозможного, считаю, что вопросом добычи артефакта, возвращающего молодость, стоит заняться немедленно.

– Спасибо, мадам, – прервал ее председатель, – а теперь, прошу прощения, оставьте нас одних, а сами пообщайтесь с господином э-э-э… директором лаборатории о деталях, которые так или иначе не попали в дайджест. Спасибо. Я вас сегодня еще приглашу.

Мадам Волкофф покорно встала и вышла, следом поплелся директор лаборатории. Через мгновение узкий круг директоров с правом решающего голоса приступил к обсуждению новости.

– А если это намеренная дезинформация? – вскочил шеф азиатского отдела. – Вы же знаете, что в моем регионе какую только чушь не предлагают в качестве чудесных бальзамов: тут и коготь змеи, и жало акулы, и зубы дятла…

– В преддверии очередного чемпионата мира по футболу – мяч молодости! – захохотал шеф африканского отдела.

– Бред полный, – оттолкнул от себя бумаги шеф североамериканского отдела. – Я могу понять мою разведку – нужно проверять каждую поступающую информацию. Но мы же не в разведке работаем! Во всяком случае – не все.

– Господа, господа! – взмахнул руками председатель совета. – Согласен с вами – бред, рассчитанный на идиотов. А теперь представьте на мгновение – это правда…

В зале воцарилась звенящая тишина.

– Да, – наконец тихо вымолвил шеф европейского отдела, – это была бы революция в косметологии…. Наши клиентки за одно мгновение наедине с этим мячиком заставили бы своих спонсоров – мужей и любовников – заложить все свои любимые игрушки – яхты, дворцы, самолеты, других любовниц…

– Абсолютная монополия. Конкуренты сами удавятся от зависти, – мечтательно сказал шеф южно-американского отдела. – Купим островок типа Пасхи, выстроим шикарный центр омоложения…

– Куда деньги девать будем? – иронично спросил директор по сбыту.

– Землю купим. Всю. Весь шар, – ответил молчавший до сих пор директор по маркетингу.

– Что делать будем? – спросил председатель совета.

– Тут, вот, написано, – зашелестел бумагами шеф азиатского отдела, – омоложению подвергся сталкер по прозвищу Пигмей. То есть, кроме слухов, есть и свидетели? Хорошо бы отыскать этого Пигмея. Для опытов.

– Итак, – подвел черту председатель, – у нас две задачи: первое – найти и привезти сюда гипотетический артефакт, второе – найти и привезти сюда свидетеля, омолодившегося случайным образом. Правильно?

Члены совета директоров согласно закивали.

– Не слишком ли мы наивны? В кругленькую сумму влетит нам эта операция, между прочим. А если провал?

– А если – успех, Герберт? – вопросом на вопрос ответил председатель.

Шеф европейского отдела только пожал плечами. Председатель нажал кнопку вызова и сказал вошедшему охраннику:

– Пригласите сюда мадам Волкофф.

Он встал из-за стола и встретил вошедшую прямо у дверей.

– Мадам, – как нельзя более галантно произнес председатель совета, – вы у нас главный специалист по странам Восточной Европы. Россия и Украина ведь тоже входят в сферу вашей компетенции?

– Входят, – ответила мадам.

– С вашей легкой руки, мадам, наша корпорация начала использовать для изготовления продукции так называемые артефакты. Так что в росте продаж, мы считаем, есть изрядная доля вашего креатива.

– Спасибо.

– Сейчас совет директоров оказался в деликатной ситуации. Мы не знаем, насколько можно доверять полученной информации. Но и упускать такой шанс мы не хотим. Вы меня понимаете?

– Понимаю.

– Мы готовы рискнуть, мадам. В случае удачной реализации проекта вы займете достойное место в нашем совете, обещаю. У вас есть идеи?

Мадам Волкофф подняла голову и обвела взглядом присутствующих.

– У меня есть идеи, – медленно сказала она, – и у меня есть люди, способные эти идеи осуществить. Мы уже работали с ними, так что восстановить связи не составит труда. Единственное условие – плата должна быть запредельно высока.

– Вот как?!

– Эти люди – наемники. Большую часть своей жизни они провели в той самой зоне отчуждения, где и находятся необходимые нам артефакты. Они способны на риск и не знают жалости, но…

– Но?!

– Эти люди – наемники, – повторила мадам Волкофф. – Они будут служить тому, кто заплатит больше.

– Мы готовы заплатить соответствующую задаче сумму. Но нам необходимо знать, что деньги не будут выброшены на ветер.

– Не волнуйтесь. Я приму все меры, чтобы достичь положительного результата.

– Интересно, какие? – хмыкнул шеф европейского отдела.

– Ну, например, лично возглавлю эту экспедицию…

Колыма. Лагерь старательской артели «Слюдянка»

– Эй, Рваный! – с высокого обрыва орал и махал руками Гришка Безносый.

Человек с чудовищным шрамом, пересекающим лицо ото лба до шеи, ремонтировал двигатель экскаватора. Услышав крик, он вздрогнул и оглянулся.

– Бросай ключи, Рваный! Бригадир зовет!

– А где он?

– Как это – где?! В лагере, ясен пень! Давай, задницу в горсть и чеши по перелеску – бригадир ждать не умеет!

Человек бросил ключи, вытер руки ветошью и почти на четвереньках выбрался на кручу обрыва.

– Что стряслось?

– А я знаю? – фыркнул Гришка. – Звонок бригадиру был. Оттуда! – он ткнул грязным пальцем в небо. – Три минуты базара, потом рычание, потом меня с кухни снимают и – за тобой. Ты случайно нашему министру не родственник?

– Какому это вашему министру?

– А внутренних дел! – заржал Гришка и толкнул ремонтника в спину. – Давай, ускоряйся, Рваный.

Через полчаса ремонтник стучался в дверь единственного в лагере деревянного домика, в котором жил и руководил всей артелью царь и бог местных старателей, он же бригадир.

– Вызывали?

– Проходи, не маячь в дверях. И прикрой ее от чужих ушей. Тут такое дело, – бригадир отпил из стакана чифир, – звонили мне.

– Ну…

– Слушай, Рваный, ты откуда у нас взялся? Только не крути хвостом – прямо отвечай.

– Завербовался. Надоело водку жрать. А что, есть претензии?

– Да нет, работаешь нормально, – задумчиво ответил бригадир. – Вот только много я повидал старателей – и бомжей, и спившихся интеллигентов, и нашего брата – уголовника…. Но ни одному никогда в жизни сюда никто не звонил. Ты первый. Ты кто?

– А чего звонили? – спросил ремонтник, – я вроде никому ничего не должен…

– А сейчас перезвонят – все и узнаешь, – ответил бригадир и неожиданно проявил чудеса доброты. – Чифирку бахнешь?

– Можно, – ответил было тот, но тут раздался звонок. Бригадир взял трубку:

– Алле! Ага, тут он. Передаю, – он протянул трубку ремонтнику. Тот, поколебавшись мгновение, взял ее:

– Слушаю.

– Куда сбежал, дорогой? – сказал в ухо знакомый голос. – Судьбу решил сменить?

– Решил…

– Зря. Тут такое начинается…. В общем, приезжай срочно.

– А если я всерьез решил судьбу сменить? – сказал он угрюмо.

– Нет, наша с тобой судьба навсегда – Зона. И ты, Рубец, знаешь это не хуже меня. Послезавтра на вокзале нашего любимого областного центра. Успеешь?

– А если не успею? Что тогда, Домовой?

– Тогда догонишь в Зоне. Контрольная точка сбора – Цементный завод. Пока, – связь оборвалась.

Ремонтник посидел немного, низко свесив голову. Бригадир напряженно ждал, потом не выдержал:

– Рассчитываться будешь? Может, поделишься новостишкой? – и отпрянул, увидев черную бездну в глазах старателя.

– Знаешь, уважаемый, если я с тобой поделюсь, то вместо артели к утру останется только небольшое кладбище, – горько улыбнулся Рубец. – Дай мне на билеты, а все остальное можешь в общак положить. Когда вертолет за урожаем прилетает?

– Через два часа.

– Вот и ладно – собраться успею…

Станция. Храм Праведников

– Итак, братья мои, слушайте приказ, – голос руководителя звучал сквозь мембраны воздушных фильтров еле слышно, но пятерка Праведников не пропускала ни единого слова. – Никто, кроме Господа нашего, не может творить чудеса. Ваша задача – выяснить, существует ли на самом деле артефакт, дарующий молодость. Если он есть – найти его и уничтожить, как злокозненное проявление врагов Господа. Заодно вам необходимо найти место в пространстве, позволяющее перемещаться по территории Зоны без нашего контроля. И уничтожить вход в портал. Только Господь имеет право дарить своих верных слуг необыкновенными возможностями!

Праведники склонили головы в согласии.

– Вы идете на священную миссию без прикрытия и помощи со стороны братьев, – продолжил руководитель, – только ваша вера будет помогать вам. Поэтому постарайтесь проникнуть на вражескую территорию незаметно. Поиски ведите без лишнего шума. Возможно, среди тех, кто попадется по дороге, окажутся потенциальные братья. С такими ведите беседы, открывайте им великую правду, используйте их знания и навыки нам на пользу. Остальных еретиков уничтожайте без жалости! Да пребудет с вами сила и слава Господа нашего! Выход через тридцать минут. Разойдись.

Зона отчуждения. Хутор близ Березняков

– Слышь, кореш, че по радио сталкерня базарит? Типа на Цементном заводе точка есть, из которой в любое место Зоны за секунду попасть можно!

– Туфта.

– Да ты мозг напряги! Это ж золотая жила! Братан, только представь – найти точку, сесть там с волынами и шерстить сталкеров – хочешь пройти? Базара нет! Сыпь лаве в карман Жженому и Кочерге…

– Ништяк придумал! Типа мы с тобой таможня, что ли?

– Ну да, вроде как на мосту в Деснянске. Сиди да бабло стриги! Пошли, что ли? Тут нам все одно ни хрена не светит – с зомбаков много хабара не наберешь.

– Не вопрос, только пожевать перед дорогой надо. Где этот завод?

– Фигня – к завтрему на месте будем!

Глава 3 Снова волки в стаи собираются…

Группа, состоявшая из бойцов двух спецназов – ГРУ и ФСБ, расположилась на краткий отдых прямо на бетоне аэродрома, укрытого от случайных глаз в дебрях брянского леса. Ждали вертолеты, которые в свою очередь ждали разрешение на вылет.

Командир группы, невысокий мужчина в камуфляже, в очередной раз разглядывал карту и морщился. Мало того, что в подчинении у него оказались десять человек из разных контор, так еще и проводник попался странный– с самого начала операции держится отдельно, все время молчит, а если и отзывается на вопросы, то слишком уж односложно, нехотя. Да и само задание… расплывчатое, на уровне слухов. Точно как в сказке – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… но чтобы к понедельнику!

За спиной послышалось едва уловимое дыхание. Командир недовольно оглянулся – проводник. Блин, как умудрился так незаметно подойти?! Да, с ним тоже расслабляться рановато…

– Карту можно глянуть? – спросил проводник.

Командир пожал плечами, подвинулся, продолжая светить на развернутый лист бумаги фонариком:

– Конечно. Кому ж еще в карту смотреть, – ответил он и через мгновение спросил напрямую. – Ты эти места хорошо знаешь? Мои ребята во многих переделках побывали, а в Зоне еще не были.

– Вот это-то и плохо, – рассеянно сказал проводник, вглядываясь в карту. – Тут, начальник, наши игры из двух частей состоят. Одна часть – обычная стрелялка, шутер, в ней я за ваших мальчиков спокоен. А вот бродилка….

– Ну, бродить мы тоже обучены, – недовольно поморщился командир.

– Специфика в Зоне очень, так сказать, специфичная, – пробормотал проводник, – одно дело – пески или болота, совсем другое – Зона. Про аномалии слыхали? А их в Зоне много. Какие током бьются, какие огнем жгут, а какие на мелкие кусочки разрывают. И всех их на месте определить нужно – чтобы не вляпаться.

– У нас новейшие приборы с собой…

– И хорошо, и ладно, – кивнул проводник, – хотя бы участки с запредельной радиацией обойдем. В общем, так, начальник, – он поднял взгляд от карты, и командир группы вздрогнул: глаза проводника словно дымкой заволокло – сплошные белые пятна без зрачков на смуглом лице. – Давай сразу определимся. Главный – ты, это не обсуждается. Но при передвижении по Зоне главный – я. Иначе уже через пару часов от группы в живых останется один проводник.

– Все так серьезно?

– Даже еще серьезнее. Чтобы выжить в Зоне, мало уметь стрелять. Хотя и без этого не обойтись. Первое время пускай все за мной наблюдают, учатся.

– Может, сейчас ребят собрать? Расскажешь им…

– Они не поверят. Ты же мне сейчас не веришь? Придется учить на практике, с потерями.

Командир группы попытался сформулировать ответ и не смог. Слишком страшно и обреченно прозвучали слова проводника.

В воздухе раздался шум подлетающих вертолетов.

– В ночь летим? – спросил проводник. – Не самое лучшее время для знакомства с Зоной. Отложить нельзя? Хотя бы до утра?

– Приказ, – тщательно пряча раздражение, ответил командир.

– Ага, понимаю. А сочинил его какой-нибудь генерал, которому главное – отчитаться? Спокойно бы переждали до утра здесь, а поутру вылетели…

– Ладно, тут лететь-то сорок минут.

– Кто сказал? Начальник, вам доводили, как несколько лет назад Украина в Зоне войсковую операцию провела? Не доводили? Тогда я расскажу. Пять вертолетов вылетели. Не долетел ни один. Из полсотни бойцов через месяц с трудом эвакуировали четверых. Впечатляет рассказ?

– Откуда знаешь?

– Так я вместе с ними эвакуировался, пятым. Аномалии ведь не только на земле бывают, существуют еще и воздушные. И после каждой Грозы их местоположение меняется.

– Какой Грозы?!

– Что, вам и про это не рассказывали?! Собирай народ, начальник, буду вводный инструктаж проводить, иначе нам удачи не видать.

Два вертолета зарулили на стоянку и затихли.

Проводник махнул рукой вышедшим на свежий воздух летчикам – присоединяйтесь! – подождал, когда военные закурят, и сказал:

– Задача у нас, уважаемые чкаловы и терминаторы, предельно простая: живыми долететь до точки высадки. Потом судьба разлучит нас, и каждый займется своим делом. Летчики попытаются вернуться на базу, а мы пойдем в Зону выполнять приказ. Сейчас я расскажу вам совершенно невероятные вещи, а вы попытайтесь мне поверить. Каждому моему слову. Иначе даже хоронить будет нечего. Для начала познакомимся. Я – Летчик. К вам, уважаемые авиаторы, не имею никакого отношения. Это не профессия, это кличка. В Зоне вообще нет ни имен, ни фамилий. Добро пожаловать в Зону.

– Звучит как – «добро пожаловать в ад», – хмыкнул один из бойцов.

– Поверьте, в аду гораздо безопаснее…

– Вы не пойдете с нами, – это был не вопрос, а утверждение.

– Пойду, – также твердо ответила мадам Волкофф. – За это я плачу вам сумасшедшие деньги.

– Деньги – это, конечно, замечательно, – склонил огромную голову, бритую наголо, мужчина в спортивном костюме, – но дело совсем не в них.

Собеседники сидели на скамейке в крошечном скверике недалеко от Крещатика. Вокруг царила безмятежная тишина, даже не верилось, что всего в сотне метров отсюда опять митингует вечно недовольный всем на свете киевский Майдан Незалежности.

– А в чем?

– Ну, – улыбнулся мужчина, – я бы мог сослаться на приметы – типа тех, которые есть у моряков про женщин на корабле. Но я не суеверен. Все гораздо проще. Пять мужчин и одна женщина. Нет, исключено. Даже если бы вы были безногим инвалидом в кресле-каталке, я и тогда бы согласился вас взять при одном условии: вы – мужчина.

– Мужской шовинизм? – подняла бровь мадам Волкофф. Мужчина рассмеялся:

– Все дело в физиологии. Наши комбинезоны не рассчитаны для женских… особенностей. Следовательно, чтобы уединиться для самого обычного дела, вам придется снимать его совсем. Представляете, сколько это займет у вас – и нас – времени?

– Я учла это, – кивнула мадам, – и привезла с собой специально сшитый для меня костюм. Срочный заказ в «Коламбии». Я иду с вами.

– Это не все, – поднял руку мужчина. – В моменты уединения за кустиками вас никто не сможет подстраховать. Вот вы присели, а тут кабан выскочил. Или аномалия затягивать начала. Представляете? Не выставлять же рядом с вами охранника – парень чокнется, не зная, куда можно смотреть, а куда нельзя. Еще косоглазие получит…

– Я не стеснительная.

– А я не о вас забочусь, а о своих парнях, – грубо сказал мужчина. – Мы друг другу жизни доверяем, между прочим. В общем, так, – в группе либо ни одной женщины, либо больше, чем одна. Аванс, который вы так любезно перечислили, я не верну, уж не обессудьте, – он снова рассмеялся.

Мадам Волкофф думала меньше трех секунд:

– Условия принимаются. Приготовьте оружие и боеприпасы для меня… и еще одной женщины. Отправляемся завтра.

– Ого! – поднял бровь мужчина. – И где вы до завтра найдете попутчицу?

– Я, уважаемый Тесак, свои проблемы решаю сама. Где встречаемся?

– А здесь и встретимся. В девять часов. Учтите – будете одна – так и останетесь здесь одна.

– Уже учла…

Новейший сверхскоростной самолет американских ВВС глотал мили одну за другой, словно жаждущий пустынник найденную воду. В тесном салоне среди сваленных на металлическом полу десантных рюкзаков и разнообразного оружия дремали восемь человек. Вернее, дремали семеро. Восьмой в очередной раз вглядывался в карту, светящуюся на экране небольшого планшетника.

– Эй, шеф! – донесся до него сквозь ровный гул моторов голос. Он поднял глаза – проснулся снайпер. – Может, к чертям этот режим секретности? Куда летим-то?

А и вправду – к чертям.

– Украина.

– Это Азия или Африка?

– Восточная Европа.

– Да? – удивился снайпер. – Там кроме Югославии еще страны есть?

– Там еще много стран, Джо. Например, Россия. А Югославии, кстати, давно уже нет.

Снайпер покрутил головой, изображая изумление:

– И кого нам там нужно убрать?

– Никого убирать не надо, – улыбнулся командир, – просто забрать одну вещицу и свалить обратно. Спи пока. До польской авиабазы еще четыре часа лету. И оттуда еще черт знает сколько до этой проклятой электростанции…. В общем, дольше лететь, чем работать.

– А женщины там красивые?

– Да уж красивее твоей Мэрилин! – захохотал в углу проснувшийся от разговора радист. – Наверняка не такие раскормленные гамбургерами.

– А вот я сейчас тебе ногой глаз выбью, – пообещал снайпер, не двигаясь, впрочем, с места. – Вечно ты над моей подругой издеваешься…

– Брейк, парни, – торопливо сказал командир, давясь от внутреннего смеха, – нечего перед работой ссориться.

– Что там за электростанция? – угрюмо спросил пулеметчик. Оказывается, никто и не спал.

Командир пожал плечами:

– Даже и не выговорю название с разбега. Вроде, атомная. На ней в прошлом веке авария была – по СиЭнЭн передавали как-то. Прилетим на место, вскроем конверт – там должно быть все написано.

– А давайте вскроем его прямо сейчас, – предложил радист.

– Так не интересно, – поморщился снайпер, – интриги не будет. Откроем, а там написано: «Парни, до обеда стащите у туземцев ядерный боезапас и доставьте мне к ланчу. Мистер президент». Или вообще какого-нибудь местного бен-ладена грохнуть…

Все замолчали. В самом деле – в первый раз, что ли, совершать подвиг во имя свободы и демократии…

В областном центре близ аварийной атомной электростанции Рубца, конечно, никто уже не ждал. Чай, не социализм давно, когда с Дальнего Востока летали прямые рейсы на Украину. Теперь только с пересадками. Из-за них и опоздал.

А, без разницы. Отсюда он до Цементного завода с закрытыми глазами может добраться – сколько раз уже и покидал Зону, и возвращался вновь…

Неприметная контора недалеко от вокзала зазывала клиентов предложениями посетить ту или иную часть света. Зазывала без особого успеха и по идее давно должна была прогореть, если бы не еще один, совсем не рекламируемый маршрут, за который платили много и регулярно. Прямо в Зону отчуждения. В обход многочисленных кордонов, а иногда и через них, но за несимволическое вознаграждение. Хозяин конторы – седой однорукий мужичок – сталкеров угадывал сразу, потому что сам когда-то был сталкером.

Рубец вошел в контору, послонялся по узкому коридору, разглядывая рекламные плакаты. Таиланд, Турция, Сингапур… А его черти опять тащат в Зону.

Хозяин к сталкерам выходил всегда сам. Вышел и сейчас.

– Ты? – он совсем не удивился. Просто констатировал факт – еще один старый знакомый.

– Давно ушли? – вопросом на вопрос ответил Рубец. Хозяин кивнул:

– Вчера еще. По второму маршруту.

– Нагоню?

– Разве если по пятому. И то вряд ли. За тебя, кстати, оплачено с лихвой, так что сам смотри.

– Снаряжение?

– Схрон на Заставе. Сказали – ты знаешь.

Рубец молча кивнул – знает.

– Ну? Когда будешь готов?

– Поем – и готов.

– На такси поедешь? Или рейсовый автобус подождешь?

– А вот им всем хрен, – грубо сказал Рубец. – Однозначно на такси. Прямо к кинотеатру «Авангард».

– Извини, – улыбнулся хозяин, – бронированных такси у меня пока еще нет. Да и регулировщики из Праведников будут возражать. Документы готовить? Фотографии давай.

Рубец вытащил из тощего бумажника фотографии три на четыре с правым уголком, отдал хозяину и вышел на улицу. Денег осталось как раз плотно перекусить в столь же хорошо знакомом кафе с символическим названием «Десна»…

Никакого переполоха по поводу внезапно нагрянувшего высокого начальства на Заставе не было. Нагрянули и нагрянули. Не впервой. И так ясно, что не конспекты по гуманитарной подготовке собрались проверять. Командир классически козырнул генералу, сбивчиво доложил о состоянии дел, и едва не под локоток повел начальство в беседку, напоследок искоса глянув на высокого сталкера в безумно дорогой и крайне дефицитной броне, следом за генералом вылезшего из бронированного джипа.

Платонов включил питание бронекостюма, сделал пару пробных шагов – все в норме. Отошел в сторонку и неторопливо закурил.

Огонек сигареты почти дошел до самого фильтра, когда из-за облупившихся вагончиков к нему ленивой походкой направился еще один вояка.

– Слава героям, пан полковник, – зашевелил он шикарными усами. – По делам к нам али для развлечений? Не угостите старого товарища цивильной сигареткой?

– По делам, Мыкола, – ответил Платонов, протягивая пачку, – и не полковник, а капитан. Причем запаса.

– О, дела! Как ни встретимся, так обратно капитан. А вороны в Зоне каркали, шо вам звездочки после прошлой операции прямо жменями на погоны сыпали! Неужто не зацепились? – удивился подошедший.

– У нас как? Сначала дали, потом сказали – ошибочка вышла, не за что поощрять.

– То так, то так, – закивал вояка, – у нас героем становится любой, если он, конечно, сын генерала. А вы, значит, и не обиделись вовсе?

– Уж лучше я, чем очередные тридцать сопливых пацанов из Житомира.

– Опять будете спасать ридну неньку Украину?

– Ты мне лучше вот что скажи, – ботинок бронекостюма с легким воем сервоприводов едва не на полметра втоптал окурок в землю, – какие свежие слухи знаешь?

– Из свежих у нас один слух – про то, как Вовка Пигмей по жадности едва обратно в сперматозоида не превратился, – хмыкнул Мыкола. – Между прочим, сам его видел вчера – натуральный детсадовец.

– И где он сейчас?

– Где-то внутри нашей колючки. Его какие-то сталкерюги куда-то в Зону унесли. Я их на блокпосту тормознул, когда они к отцу Георгию направлялись. Поржал с Пигмея – я его года три уже знаю – и пропустил. А что?

– Да нет, ничего… к Георгию, говоришь? Любопытно…

– Так вы мячик молодости искать собрались! – догадался вояка. – Да, за эту хрень потом и генерала просить не стыдно будет. И приоделись соответственно… Вы точно найдете – фартовый! А мы с хлопцами покумекали чуток – вчера за «Душу Ангела» душу вытряхивали, сегодня все за этим мячиком скачут, а завтра что? Вот когда водка в таблетках появится – тогда мы дружно Заставу и бросим, – вояка посмеялся собственной остроте, только глаза не улыбались совершенно.

– Дружище, мы с тобой в двух операциях чудом уцелели, поэтому я тебе доверяю как себе, – Платонов понизил голос, огляделся. – С чего начинать? Что посоветуешь?

– Обедать не останетесь? И правильно. Идите к Вазгену Абрамычу, торгашу местному, он больше меня сказок знает. Из снаряги нужно что?

– Да я вроде нормально упаковался…

– Тогда сразу и чешите. У него сейчас пусто – все сталкеры за мячиком бросились, – Мыкола снова хохотнул. – Главное, пусть Абрамыч по связи попросит сталкеров вам не мешать. Или хотя бы не стрелять. Его послушают… наверное. А то народ возбудился до крайности, скоро столько кровушки прольется – как бы Зона не утонула…

Платонов кивнул, ткнул бронированным кулаком ветерана в плечо, аккуратно рассчитав силу – получилось. Прощаться ни с кем не хотелось, и вообще: прощаться – не самая лучшая примета. Потому он вытащил из джипа вещмешок, расчехлил видавший виды Моссберг и зарядил его патронами с картечью. Для прогулки по Заставе оружия было вполне достаточно.

Он прошел между бетонными ограждениями на дорогу, ведущую к деревне новичков, оглянулся, махнул рукой стоящему в отдалении Мыколе и бодро зашагал по асфальту, заново привыкая к звукам сервоприводов бронекостюма.

В полной темноте отряд Праведников без единого выстрела пересек Рубеж и растворился в ночи. Шли след в след, отключив коммуникаторы, чтобы даже случайные сталкеры не засекли их передвижение. Да и не было никакого смысла на связь с руководством выходить: приказ получен, помощи не будет в любом случае, докладывать о прохождении маршрута – они же не какой-то там отряд военсталов. Они – Праведники!

Местность была изучена недостаточно, так как раньше их отряды сюда не заходили; из-за этого в отряд набрали тех, кто раньше был вольным сталкером.

Продвижение сильно задерживали аномалии, которых здесь оказалось неожиданно много. Уже на второй час пути воин, шедший в голове группы, едва не попал в Пресс. Выручил опыт: как только тот почувствовал, что его с силой потянуло в сторону, он упал на землю, а подоспевшие товарищи за ноги оттащили его на безопасное расстояние.

– Всем включить приборы ночного видения, – скомандовал командир группы.

Приборы включили, но это помогло слабо – через несколько минут отряд едва не углубился в обширную область, сплошь состоявшую из различных аномалий. Пришлось возвращаться обратно и искать обход.

– И как тут люди живут? – ни к кому не обращаясь, пробурчал замыкающий. – На Станции и то аномалий меньше…

Рассвет застал их на южной окраине брошенной деревеньки, в которой то и дело слышалось рычание многочисленных ловцов.

– Кто знает дорогу к Цементному заводу? – спросил командир группы. Воины задумались.

– Отсюда несколько маршрутов было, – неуверенно сказал один. – Через Мертвый лес будет короче, но там на выходе всегда сильная застава военсталов стояла – без боя не прорвемся. Другой путь – мимо Терминала, через Железнодорожную станцию. Если там попробовать…

– Тоже есть проблемы?

– Монстров там очень много. Следовательно, и военсталов, что на них охотятся, хватает. Обязательно нарвемся на кого-нибудь.

– Блин, везде эти сволочи, – скривился командир. – Еще варианты есть?

– Где-то тут должен быть прямой проход к Цементному – , – подал голос воин со снайперской винтовкой за плечами.

– Где?

– Не помню. Но точно был раньше.

– Значит, надо брать «языка»…

Так они и шли: впереди Холера с автоматом наперевес, следом Чех – руки в карманах, потом Бизон с Пигмеем в заплечном сидоре, а замыкал Мотыль – тоже со стволом наизготовку.

Пигмей на вопросы отвечал так односложно, что скоро Мотыль и вовсе спрашивать перестал. И верно – чего человеку в душу лезть, вон у него какая неприятность образовалась…

А после того, как солдаты, дежурившие на блокпосту, вволю наиздевались над Пигмеем – тоже в курсе дел, оказывается! – тот вообще оскорбленно ушел в себя, так что отцу Георгию пришлось выслушать историю от Мотыля.

Отец Георгий помолчал, переваривая услышанное. Радиосвязь и его лагерь не обошла стороной – из обычно многолюдного сообщества остались только ветераны, которым было наплевать на необычный артефакт, да зеленая молодежь, не имевшая для поисков ни толкового оружия, ни детекторов, ни снаряжения. Остальные сталкеры уже несколько часов как были на пути к Цементному заводу.

Так что отец Георгий просто убедился, что некоторые слухи в Зоне все-таки имеют под собой основание, подивился на багрового от раздражения Пигмея и вытащил коммуникатор.

– Видите ли, друзья, – мягко сказал он, – отец Пимен вторую неделю не выходит на связь. Ну, с ним такое и раньше бывало, так что я пока сильно не волнуюсь. Просто думаю – а так уж сильно он вам нужен? Может, кого другого поищем?

– Мысли читать научился? – улыбнулся Мотыль. – Вот только как бы этого другого найти без излишней огласки…. Чтобы хвост за собой не потащить.

– Это правильно. Есть у меня закрытый канальчик…. Хотя и по нему открытым текстом мало что говорить можно – уж больно далеко нынче техника шагнула.

Он нажал на коммуникаторе пару кнопок, дождался подтверждения вызова и тихо сказал в микрофон:

– Привет. Слышал новости? Нужно встретиться. Без огласки. Где? Третий номер – знаю. Когда? Да через пяток часиков. Нет, я не приду. Нет, ты некоторых знаешь. Договорились? Лады, конец связи.

Отец Георгий откинулся на спинку единственного стула – остальные рядком сидели на неструганной лавке – и сказал всем сразу:

– Вот так. Повезло тебе, Пигмей, – уже вечером в надежном месте затаишься. Пообедаем, что ли, да и двигайте в Вольную Землю. Автозаправку у стройки знаете? Вот там вас ждать и будут. До темноты. Опоздаете – не дождутся.

– Там же лагерь анархистов, – пропищал Пигмей.

– А вы в лагерь и не заходите. Обойдете его вдоль забора и спрячетесь. А Мотыль или Холера сходят на заправку. Борщ будете? С утра целую кастрюлю наварили, а вот есть некому – все за твоим камешком, Пигмей, ломанулись.

Поели наспех. Пигмей, запуганный Заразой, вообще съел всего пару ложек, зато прихватил с собой десяток сухарей – «сосать буду».

Вскоре они уже шагали вдоль насыпи железной дороги, провожаемые любопытными взглядами оставшихся вольных сталкеров. Никто не спросил – куда направляетесь. Хотя некоторым очень хотелось.

Через десять минут Мотыль вытащил коммуникатор и посмотрел активность в округе. Количество контактов зашкаливало.

– Ну, ребята, как бы нам не нарваться на доброжелателей, – обеспокоенно сказал он товарищам. – Конечная цель, ясен перец, никому не ведома, а вот то, что мы в Вольную Землю направились – это каждому заинтересованному гаду понятно. Сдадут нас, и попадем в засаду. Нам кранты, а тебя, Пигмей, точно на ленточки для бескозырок покромсают.

– Блин, что ж делать-то? – задумался Чех, чья очередь нести Пигмея наступила только что.

– Прорвемся! – замахал руками Холера. – Вон у нас стволов сколько! Любую засаду сметем могучим ураганом!

– А все ли прорвемся? То-то и оно…

Сталкеры замерли в размышлениях.

– Через тоннель под железкой нельзя, – подытожил Бизон, – там мимо развалин фермы никак не проскочишь. Через Могильник?

– Это если на входе блокпост наш стоит, тогда прорвемся. А у Торгушки как? Там и бандиты, и военсталы, и анархисты…

– Есть там один проход, – после томительной паузы пропищал Пигмей, – я знаю…. Только там кабанов и собачек дофига.

– Ну, следопыт! – обрадовался Холера, – всю Зону исшагал! А хрюкающее и лающее поголовье мы быстренько сократим – зато они в ответ стрелять не будут.

– Решено, – сказал Мотыль, – пока нас не видно, меняем направление. Уходим на Могильник.

Пигмей коротко хохотнул:

– Не видно? Да ваши коммуникаторы у всех в Зоне сейчас елочными гирляндами светятся – по четыре лампочки у каждого.

– Отключаем, – быстро принял решение Мотыль и первым нажал на своем коммуникаторе кнопку питания. Остальные сделали то же самое.

– Эх, – вздохнул Холера, – теперь и нас не видать, и мы никого не углядим.

– А оно нам надо?

– В общем, не особенно…

Километр до Могильника группа едва не пробежала – так спешили. Блокпост был пуст – только пара ржавых автоматов валялась во дворе.

– И здесь все ушли на фронт, – заметил Холера.

– Правее держите, – пропищал Пигмей, – вдоль колючей проволоки. И аккуратнее – тут аномалий много.

– Кабанов много, псов много, аномалий много…. Ты куда нас завел, Сусанин?!

– А ты болтиками тропу проверяй, – огрызнулся Пигмей, – тогда и аномалии не страшны будут.

Первую – Пресс – обогнули без проблем. Тут же затрещал детектор – радиация.

– Бегом, – скомандовал из рюкзака Пигмей, – тут полоса неширокая.

Через двадцать метров детекторы и впрямь успокоились. Зато с пригорка перед глазами открылось необозримое поле густого голубоватого тумана, плотным ковром накрывшего лужайку.

– Нам по правому краю до ближайших деревьев, – снова скомандовал Пигмей. – Там химическая аномалия закончится.

– И начнется…

– И начнется поле из Сварок.

– Спасибо, добрая душа, – поклонился Пигмею Холера.

– Не за что.

Химическая аномалия жгла через одежду, ненароком оголившиеся участки кожи щипало, словно их лупцевали крапивой. Не обращая на это внимания, сталкеры достигли опушки леса и остановились передохнуть под крайними деревьями.

– И где твои Сварки? – спросил, отдышавшись после бега, Холера.

– А ты сначала прислушайся, а потом и присмотрись.

И действительно – в воздухе периодически слышался треск разрядов, в сумраке между деревьями то тут, то там сверкали ослепительные искры.

– Пройдем? – засомневался Бизон.

– Я же проходил…

– Ну да, я и забыл про тебя.

В густой тени деревьев гнезда Сварок были видны очень хорошо, что помогло пройти без особых проблем.

– А теперь стволы готовьте, – буркнул Пигмей. – Сейчас кабаны захотят побаловаться свежим мясом. Вашим. И моим тоже.

Они прошли метров двести, когда Пигмей, озабоченно вертевший головкой, вдруг сказал:

– Ничего не понимаю. Кабанов за сто шагов слышно. Им даже Гроза по хрену. А тут словно филиал мясокомбината в выходной – кабанами только пахнет, а звуков нет никаких…

Шедший первым Холера только успел открыть рот, чтобы съязвить в очередной раз, как из-за поваленных деревьев раздался выстрел, отбросивший его на несколько добрых шагов назад. Сталкеры тут же залегли.

– Холера, – шепотом позвал Мотыль, – живой?

– Вроде, – простонал в ответ сталкер. – Ой, как мне аж два раза сейчас хорошо! Хорошо, что я на кевлар титановые пластины нашил… И еще хорошо, что не в голову попали. Блин, будто ломом по ребрам саданули…

– Эй, сталкерня! – после недолгой паузы крикнули из засады. – Вы нам по хрену. Мальца оставьте, а сами можете быть свободны. Без обид, лады?

– Вообще-то, как говорили в одном фильме, – это наша корова, и мы ее доим! – крикнул в ответ Мотыль, жестами приказывая товарищам разгруппироваться, чтобы не попасть под бросок гранаты.

– Была ваша, стала наша, – засмеялся невидимый собеседник. – Не бойтесь, в спину стрелять не будем. Все по чесноку. Вы нам Пигмея, мы вам жизнь. По-моему, честный обмен.

– Мотыль, – прошептал откуда-то слева Чех, – их там трое, в трех местах оружие сверкнуло…

– По сторонам посмотри. Не лохи в засаде, профессионалы. Из своих, мать их за ногу…

– Думаешь?

– Были бы наемники – всех бы без разговоров положили. Военсталы бы первыми стрелять не начали. Анархисты вообще бы споить попытались вначале. А бандиты так не разговаривают. Это вольные сталкеры, братья наши, суки…

– Справа на пригорке – снайпер, – сказал Бизон, – у большого камня.

– Еще высматривайте.

– Ну что? Согласны на обмен? – снова спросили из засады. – Даю минуту на то, чтобы вас здесь через минуту не было. Иначе вас вообще больше никогда и нигде не будет.

– Слышь, остряк! – крикнул разъяренный Холера. – А ты не допускаешь, что я тебя после этого из лап ловца вытащу, чтобы в лоб пулю заколотить?

– О! Живой! Вот давай потом этот вопрос и обсудим – кто, кому, куда и что заколотит, лады? А сейчас уже двадцать пять секунд прошло.

– Есть пятый, – шепнул Пигмей, тоже вертевший все это время головой, – слева от поваленного дерева… оп-па! Их там двое! Один с гранатометом.

– Ну, этот нам пока не опасен. Вряд ли они из гранатомета в нас стрелять будут – могут тебя зацепить. Чех, на тебе снайпер. Бизон – береги Пигмея. Холера – болтай с этим уродом. А я пополз вперед…

– А я тех двоих лимонкой могу достать, – шепнул в ответ Бизон. – Пигмей, подкорректируй.

– Тогда по взрыву гранаты начинаем, – сказал Мотыль и медленно пополз по влажной от недавнего дождя траве, продвигая себя одними ногами. В руках он сжимал автомат, готовый к стрельбе очередями.

Мотыль не надеялся срезать сталкеров в засаде первой же очередью. Скрытые за толстыми стволами поваленных деревьев, они не были легкой мишенью. А вот ошеломить, заставить пригнуться, потерять на несколько секунд его группу – это вполне возможно. Главное – убрать тех, кто страховал засаду, – «засаду в квадрате».

– Эй, клоун радиопассивный, – снова крикнул Холера, – а я тебя, по-моему, знаю. Это же ты на Могильнике за собаками объедки доедаешь, верно? Про тебя вся Зона анекдоты рассказывает, а бандиты тебя вместо девочки пользуют!

– Минута прошла, – жестким голосом сказал собеседник. – А тебя, недострел, я сейчас лично на тот свет провожать буду. По частям.

– А ты не пугай, а подойди для начала, – засмеялся Холера.

Солнце на мгновение спряталось за маленькую тучку. В нависшем над расщелиной туманном полумраке мелькнула и тут же исчезла черная точка. Следом раздался пока еще всего лишь удивленный возглас. И тут же по ушам сталкеров хлестнул наотмашь взрыв гранаты, в котором скрылся негромкий одиночный выстрел Чеха.

Не дожидаясь, пока на землю упадут осколки и поднятые взрывом ветки, Мотыль вскочил на одно колено и длинной очередью хлестнул по засаде. Сбоку поднялся во весь рост улыбающийся Холера, короткими очередями вбивая пули в щели между стволами деревьев.

– Ложись! – звонко крикнул Пигмей. Все молниеносно повиновались, и спустя три секунды воздух сотряс еще один взрыв.

За это время Мотыль сумел перезарядить автомат. Он снова поднялся навстречу осколкам и бросился вперед, пытаясь на ходу различить за деревьями камуфлированные костюмы.

Его обогнал Холера, перепрыгнул через поваленное дерево, с размаху опустил приклад на чью-то голову. Сзади поднялся Бизон, настороженно направив ствол автомата туда, где Пигмей заметил гранатометчика. Чех перехватил оружие как дубину и тоже поспешил к засаде по правому склону высокого бугра.

Сопротивление было сломлено полностью.

– А я целый год все думал – нахрена с собой эти лимонки таскаю! – засмеялся Бизон.

– Пригодились. Как там?

– Два трупа… нет, один еще шевелится. Добить?

– Мы же не они. Пусть молится – может, и выживет. Гранатомет прибери – пригодится.

– Так тяжелый же!

– Прибери, нам теперь все пригодится.

– А ну, Гюльчатай, открой свое поганое личико, – сказал Холера, расстегивая на голове оглушенного ударом приклада сталкера ремешок военного шлема-сферы. – Ты, что ли, нас тут словесным поносом потчевал? Еще меня по частям хоронить собирался…

Мотыль все еще стоял у засады, настороженно вслушиваясь в наступившую тишину. Вот когда точно станет ясно, что в засаде были только эти и никто не спрятался, тогда и можно будет расслабиться.

– Тю! Мадам, я вас не знаю! – наконец сказал Холера.

– Мадам?! – удивился подошедший Чех.

– Ну, не может же обычный пидер быть месье. И даже мадемуазелью быть не может. Исключительно мадам.

Краем глаза Мотыль заметил движение в глубине леса. Человек или мутант – далеко, не разобрать. Мелькнула тень, качнулась против ветра ветка – и все. Во всяком случае – сюда никто не торопится.

– Бизон, ты там скоро?

– Так нам в эту сторону и надо. Так Пигмей говорит. Здесь за камнями тропа есть.

– Понял. Чех, Холера, – собирайте трофеи и быстро уходим.

– А этот… Джардет? Когда еще повезет встретиться у сухого ручья…

– Он твой. Быстренько расспроси его… как ты умеешь. Чех, дуй к Бизону, прикрывай Пигмея. Мало ли что.

Холера встал коленями на грудь пленному сталкеру, неторопливо вытащил у него из нагрудной кобуры пистолет, взвел курок:

– Ну, давай, исповедуйся. Чем быстрее расскажешь, тем легче умрешь.

– Сам ты пидер, – выдохнул пленный. – Эх, не тех ребят с собой взял. Слабоваты оказались.

– Слабоваты?! Да вообще никакие! И ты из себя терминатора не строй – тоже хрен собачий, не круче кабаньего хвоста. Зачем тебе Пигмей?

Пленный покосился на ствол у самого лица, поморщился, наконец, сказал:

– Заказали его. Всем сталкерам сразу. Одни вы не в курсе, выходит.

– Кто заказал?

– Не знаю. Какой-то Папа Карло. По коммуникатору пришла эсэмэска – доставить Пигмея к мосту в Деснянск. Оплата по факту – миллион зеленью.

– Ого! – удивился Холера. – Да он столько силоса и не весит, сколько за него посулили. Максимум тысяч на триста. Это если в двадцатках. Ну и что дальше?

– Мы с ребятами вас вычислили и решили перехватить.

– Вычислили?!

– Ну да. Вас у Георгия видели. Мы и сообразили, что кроме как через Вольную Землю у вас другого пути нет. Разделились и перекрыли проходы.

– Это вас так много, что ли?

– Да уж на вас хватит… непонятно только – где в Вольной Земле вы решили Пигмея спрятать? Или там тоже какой-нибудь портал имеется?

– Догадливый, – хмыкнул Холера и нажал на спусковой крючок. Пуля вошла под подбородок сталкера, попыталась найти выход из шлема, не нашла, затихла.

Холера поднялся, прихватил удобный вещмешок мертвеца и его оружие – новенький Винторез со снайперским прицелом, снял с тела удобную немецкую десантную разгрузку, пистолет бросил рядом.

Мотыль терпеливо ждал.

– Ну? – продолжая осматривать окрестности, спросил он у Холеры.

– На нас объявлена охота. Некий Папа Карло предлагает за нашего младенца лимон баксов. Вольная Земля перекрыта. Куда идем?

– В Вольную Землю, естественно, – пожал плечами Мотыль. – Ты коммуникатор покойного проверь – может брехня про этого Папу.

– Ага, верно. Кстати, можно им и попользоваться чуток – наши ведь выключены. Хотя бы очередную засаду засечем, а то мне еще раз пулю телом останавливать что-то не хочется…

Они подошли к ожидавшим сталкерам.

– Если вкратце, то дела у нас хреновые, – начал Мотыль. – Обложили нас со всех сторон. Кто-нибудь про Папу Карло слыхал?

Все, включая Пигмея, пожали плечами.

– Я тоже в первый раз слышу. Так вот, этот гадский папа оказался умным – либо решил тебя, Пигмеюшка, лично попытать, либо просто догадался, что слил ты не всю информацию. Теперь нам придется притвориться призраками.

– Гордись, Пигмей, – засмеялся Холера, – ты теперь с задницей Дженнифер Лопес сравнялся. И по объему, и по стоимости. И ты, Бизон, гордись, – у тебя в сидоре живой лимон долларов барахтается.

– Пошел ты… – пробурчал покрасневший до помидорного цвета Пигмей.

– Ладно. Отсюда до Вольной Земли еще долго топать?

– Нет, через бугор перевалим только.

– А выйдем где?

– Недалеко от заброшенной фермы. Почти напротив мостков через болото.

– То есть, – задумался Мотыль, – у нас слева и справа по засаде будет?

– Ага.

– А что в коммуникаторе веселого покойника?

– Есть письмишко, – сощурился Холера, – все сходится: «Желающим заработать один миллион долларов. Доставьте живым бывшего сталкера по кличке Пигмей к понтонному мосту на Деснянск. Оплату гарантирую. Папа Карло».

– Козел, – сплюнул Пигмей.

– И еще. В ближайшей округе сталкерской активности не наблюдается. Так что шанс проскочить все-таки есть.

– Значит, все-таки мутант, – пробормотал Мотыль.

– Что?

– Ничего. Двинули. Холера, Чех – впереди. Чтоб каждый кустик обнюхали, прежде чем шаг сделать. Бизон, что с гранатометом?

– Порядок. И три заряда еще. Блин, у меня теперь коленки подгибаются от тяжести.

Мотыль подумал и решил:

– Пигмея я понесу, – и хмыкнул: – всегда мечтал хоть немного побыть миллионером. А ты шайтан-трубу держи на взводе. Пойдешь сзади. Артиллерия всегда сзади…

Посеченный осколками гранат сталкер с трудом ввел себе промедол из аптечки и теперь лежал, блаженно постанывая да изредка открывая глаза, уставленные в серое небо.

Раздвинув веки в очередной раз, он даже сквозь наркотический дурман ощутил ужас – прямо в лицо ему уставился ловец.

Ловец был очень старым. Части клыков в пасти не хватало, плечи и шею покрывала рыжая с сединой шерсть. Всюду виднелись безобразные шрамы; особенно выделялся один на груди, – криво заросшая воронка, в которой можно было спрятать целиком небольшой арбуз.

Монстр пошевелил тонкими губами, а потом сталкер вообще перестал что-либо понимать, потому что услышал скрипучий голос:

– Он один. Приходи, хозяин.

С неба послышался шелестящий звук, словно кто-то разворачивал скатерть из целлофана, а через мгновение сталкер почувствовал, что в его сознание деловито пытается угнездиться нечто ужасное. Он хотел было закричать, но вместо крика неожиданно для себя произнес довольным голосом:

– А здесь интересно! Все как в тумане… Синапсы какие-то заторможенные…. Ладно. Докладывай.

– Они ушли, – прорычал ловец.

– То есть все идет по плану?

– Да, хозяин.

– Где остальные?

– Там, – ловец неопределенно махнул лапой. – Много. Очень много. Все там.

– А эти?

– Впереди. Два перехода. Короткий с ними.

– А где твои?

– Ждут. Лес цвета тумана. Три перехода. Месть!

– Э, подожди, – засмеялся сталкер. – Сначала мои планы, потом твои. Мы же договорились?

– Да.

– Ладно, мне пора. Позовешь, когда останется один переход. И тело мне найди здоровое.

– Найду, – тряхнул головой ловец.

Снова зашелестел целлофан, легкое облачко взмыло в небо и растаяло.

Ловец снова посмотрел на пришедшего в себя сталкера и – тот мог поклясться – улыбнулся!

– Сыт, – сказал монстр, – живи, – и исчез из поля зрения.

Сталкер перевел дух, дрожащей рукой нашарил автомат:

– Блин! Что делать?! Какой тут, на хрен, миллион, – тут всем сталкерам кирдык наступает!

Он вытащил коммуникатор, огорченно присвистнул – поперек экрана зияла широкая трещина.

– Этих догнать надо, – сам себе сказал сталкер, – они правильные. Ну, ноги целы? Целы. Подъем, жадная сволочь! Два перехода ловца – это сколько в километрах?..

Глава 4 Обыкновенное аномальное счастье

За прошедшие годы Мика Прыгун здорово изменился. Исчезли юношеская неуклюжесть и наивность в глазах, тело налилось силой, а постоянная небритость уже давно раздражала Ксанку – и супругу, и помощницу в сталкерских делах.

Сам Мика смирился с тем, что без Ксанки отправиться в Зону стало делом почти невозможным. Ну, не сиделось ей на хуторе, и все тут!

Ксанка тоже изменилась. Особенно после вторых родов. В душе у нее постоянно буйствовал разлад – и детей не хотелось оставлять, и без экстрима жить было невмоготу.

В отличие от Мики, Зона не наградила ее никакими сверхъестественными способностями. Зато от похода к походу развилось в ней невероятное чутье на опасность и умение мгновенно принимать решение, которое, в конце концов, оказывалось единственно верным. Оттого Мика и не больно-то сопротивлялся каждый раз, когда она решительно собиралась в путь вместе с ним.

Денежные дела, впрочем, выпадали не часто. За скользкие они и сами не брались, артефакты их не интересовали, изредка нанимались проводниками, и тогда наниматели облегченно вздыхали – точно дойдут до нужного места и вернутся обратно живыми…

Сталкерская братия относилась к семейной паре с безграничным уважением, потому что все знали – мимо терпящего бедствие они никогда не пройдут, помогут.

Мика давно уже перестал быть наивным подростком. Жизнь протекала размеренно, Призрачный Егерь не появлялся даже во снах, значит – в Зоне все в порядке. Если, конечно, в Зоне вообще мог существовать хоть какой-то порядок.

Состоялось и примирение с военсталами. Вставший у руля генерал Петренко в одночасье волевым решением разделил обитателей Зоны на «чистых и нечистых». Люди, независимо от места рождения, оказались в первой категории. И отряды военных сталкеров, начавшие пользоваться услугами клана проводников, сплошь состоявшего из местных уроженцев, теперь зачищали местность от монстров и мутантов намного эффективнее. Сумели закрепиться на точках, о которых раньше даже не мечтали: Терминал, Деснянск, Мертвый Лес…

Конечно, поначалу ветераны ворчали, искоса поглядывая на проводников, которых раньше бы пристрелили, не задумываясь. Но – время шло, проводники в бандерлогов и кукловодов не превращались, знакомства через общение перерастали в приязнь. Вскоре из ворчунов на базе военных сталкеров остался один Митяй, да и тот из-за увечья на операции не ходил, торговал помаленьку оружием и снаряжением да портил кровь сталкерам нытьем.

Мика с Ксанкой, правда, с военсталами все равно старались не работать, особенно после того, как Ксанка лично сообщила Петренко, что остальные ей пофигу, а вот Митяя она пристрелит при первой же встрече. Митяй только сплюнул, узнав об этом, но за забор базы почему-то выходить совсем перестал…

Выслушав отца Георгия, Мика раздумывал недолго. В Зоне с утра кружили загадочные слухи и непонятная информация, да и вообще – отец Георгий по пустякам беспокоить бы не стал. Значит, нужно сходить.

Ксанка в этот раз решила остаться на хуторе – стирки набралось, да и младшенький Алешка что-то рассопливился не по сезону.

Мика взял с собой только самое необходимое. Перекусил на скорую руку и уже через час бодро топал по привычному маршруту, про себя отмечая новые аномалии, возникшие после очередной Грозы. Один раз пересидел в кустах, пропуская мимо стадо кабанов и свиноматок, легко убежал от пары мутопсов – да они и не погнались…

Автозаправку в Вольной Земле Прыгун обошел трижды или четырежды, пока окончательно не уверился – чисто. На базе анархистов по громкой связи гремела музыка, изредка приходили и уходили группы сталкеров. Все как обычно.

Кроме разве одного – вскоре после полудня во двор базы заехал микроавтобус. Сквозь выбитые окна в нем виднелись сталкеры, одетые как-то уж очень непривычно. Можно сказать – вызывающе круто. И стволы у них были незнакомые – в Зоне такие раньше не встречались.

Мика проводил микроавтобус взглядом и пожал плечами. Видимо, что-то и впрямь случилось, если такие орлы прикатили. Хотя… к анархистам кто только не наведывается. И Мика забыл о них.

Ожидание его не тяготило – и раньше доводилось сидеть в засадах. Беспокоило неясное чувство тревоги. Странное такое чувство, на грани легкой головной боли – или мешает что-то…

Поэтому, когда кусты сзади едва слышно колыхнулись, Мика только улыбнулся. Не выдержала…

– Что-то волнуюсь я, – выдохнула прямо мужу в ухо Ксанка, – не усидела.

– Да нормально все.

– Да? А чего у тебя голос дрогнул?

– Показалось тебе…

– Ничего не показалось! Дрогнул, дрогнул! Как тут?

– Спокойно. Кажется…

– Спокойно или кажется?

– Ой, Ксанка, перестань тоску нагонять. Итак вон…

– Что?

– Ну, есть что-то… тревога какая-то. Сам не пойму, откуда взялась.

– Вот! – торжествующе сказала Ксанка. – И Варюха то же талдычит – беги за ним, в Зоне что-то холодом повеяло. Где эти? Которые от Георгия.

– Рано им еще. Часа через три доберутся, если…

– Что?

Мика отвернулся. Конечно, Ксанкина помощь часто бывала неоценимой, но сейчас ее болтовня только раздражала. Тем более что он и сам не знал – сколько тут торчать, кого ждать. Кто-то из знакомых, сказал отец Георгий. С чем идут – непонятно, видно, очень важное дело, раз лидер вольных сталкеров не рискнул озвучить проблему даже по закрытому каналу связи. Остается ждать.

Не получив ответа на свои вопросы, замолчала и Ксанка, улеглась под соседним кустом, автомат наизготовку. Хороший автомат – бельгийский штурмовик, просветленная оптика, интегрированный подствольный гранатомет, увеличенный магазин. Тяжеловат, зараза, зато точность боя исключительная.

Сам Мика пользовался Винторезом. Из-за этого в паре ему приходилось таскать с собой два вида патронов, что было нелегко. В смысле веса. Зато никому не нужно было таскать бинокль.

Время от времени то в одной стороне, то в другой раздавались выстрелы. Одиночные, либо короткие очереди, на бой совсем не похоже. Обычные звуки Зоны.

Один раз в нескольких метрах прошла группа анархистов. Просто прошла – как у себя дома, с шуточками и подколами. По всему было видно, что эти ребята в общей погоне за новым артефактом участие принимать не собирались. Во всяком случае – пока.

Мика переглянулся с Ксанкой, пожал плечами – ждем…

Глава 5 Волки собрались в стаи…

Путь от маленького аэродрома в Польше до места проведения операции занял всего два часа: группу американского спецназа уже ждал легкий двухмоторный самолет с красными звездами на борту.

– Русский? – полюбопытствовал снайпер.

– Был русский, – ответил гордый поляк, встречавший группу.

– А он летает?

– Еще как…

Ответ, как выяснилось в полете, нужно было разбивать на два слова. «Еще» – относилось к тому, что самолет действительно еще летал. «Как» – плохо, жутко, громко и непонятно почему.

Зато сел он прямо на дорогу среди Зоны. И взлетел почти с места, едва спецназовцы выгрузили свои вещи.

– А я всегда считал, что меня от болтанки не тошнит, – наконец разогнувшись, сказал бледный радист.

От стоявшего неподалеку микроавтобуса с выбитыми стеклами к группе неторопливо приблизился человек в камуфлированном комбинезоне.

– Хай, ребята, – на приличном английском сказал он, – с прибытием. Лимузин ждет. Все разговоры на базе. Заодно и пообедаем.

При последних словах радиста вновь скрючило, правда, ненадолго.

– Вы в курсе нашей задачи? – недоверчиво спросил командир группы. Человек засмеялся:

– Здесь все в курсе вашей задачи! Потому что у всех она одна и та же. Грузите барахло в тачку, стволы можете не распаковывать – здесь довольно безопасно. И ехать недолго.

Микроавтобус рванул с места быстрее только что улетевшего самолета, и уже через полчаса группа в полном составе сидела на деревянных лавках импровизированного бара.

– Окей, америка! – то и дело выкрикивал бармен. – Дую дринк водка?

– Ноу, – дружно отнекивались спецназовцы.

– Охренеть, что за чмошники в их армии служат, – говорил бармен пришедшим поглазеть на гостей аборигенам непонятные слова. – Я им и водку, и травку, и колеса, а они только но да но! Типа запрягли меня!

– Не бузи, Буравчик, – отвечали бармену, – через пару дней ты их от своей травы за уши не оттащишь.

В это время командир группы беседовал с начальником группировки «Энерхи».

– Да, я вас понимаю, – английский мистера Макарова был безупречен, – но должен заметить, что мы относимся к этой информации с изрядной долей скепсиса. Согласитесь – сначала необходимо найти место телепортации, которое еще неизвестно куда выбросит…

– Место телепортации?! – выпучил глаза командир группы.

– Ну да – пространственную аномалию.

– Пространственную аномалию? – командир группы напрочь перестал понимать английские слова. Мистер Макаров снова принялся объяснять:

– Артефакт находится в точке пространства, куда можно попасть только через пространственную аномалию. Андестенд? Место входа известно примерно, со слов человека, использовавшего этот пространственный переход. Андестенд? Нельзя просто так подойти и взять артефакт, потому что он лежит неизвестно где. Ферштеен? То есть, андестенд?

Командир группы андестенд только одно – задача изрядно попахивала мистикой и околонаучной фантастикой. Банальная операция обернулась черт знает чем. А этот мистер Макаров рассуждает о фантастических вещах так, будто сталкивается с ними ежедневно по сто раз!

– Кроме того, – продолжал мистер Макаров, – в точке вероятного пространственного перехода сейчас находится огромное количество сталкеров…

– Сталкеров?!

– Так здесь называют вооруженных людей, занятых поиском артефактов.

– Старателей?

– Пусть будут старатели… так вот, каждый из них мечтает первым найти нужный вам предмет. И все вооружены до зубов. И в случае необходимости могут объединиться и дать отпор даже небольшой армии. Кстати, такое здесь уже бывало. Вот так, сэр.

Командир группы начал думать. Новая информация плохо вписывалась в старые схемы. Не к месту вспоминались голливудские боевики, в которых открывались звездные врата, мерцали радужные мосты, летали феи с волшебными палочками и Гарри Поттер на метле.

– И еще, – мягко добавил мистер Макаров, – не хочу вас расстраивать, но… В Зоне, кроме людей, опасность несет буквально все: земля, вода, воздух, животные, монстры…

– Монстры?!!!

Вместо маленьких фей с волшебными палочками мысленному взору командира предстали Чужие и Хищник.

– Да, монстры. С некоторыми я могу познакомить вас прямо сейчас. У нас здесь недалеко живет пара самых опасных представителей этого мира.

– Жи…ве-ет…

– Ловцы. Не желаете взглянуть? Или все-таки сначала пообедаем?

Вертолеты скрылись за дальней высоткой и стихли. Группа российского спецназа проводила их взглядами и вернулась к своим делам.

– Утро, – сказал Летчик.

– И что? – спросил командир.

– Это хорошо. Меньше всяких тварей на пути будет попадаться. Зато двуногих прибавится.

– Куда идти? Нам бы для начала с генералом Петренко встретиться…

– Ну так до него недалеко. Вон, сзади – видите? Машины перевернутые, колючка натянута, – это Рубеж. Граница обжитой части Зоны.

– Мы же оттуда прилетели…

– Нам повезло. Да и летчики молодцы – обогнули Деснянск и умудрились не вляпаться в аномалии. Через полтора часа будет база военных сталкеров, которыми и командует Петренко. Прошу предупредить людей – здесь нигде нельзя расслабляться. Я давно тут не бывал, но сомневаюсь, что люди в Зоне стали хоть капельку лучше и добрее.

– То есть, идем по-боевому?

– Да.

Командир собрал группу, быстро отдал приказы. Спустя несколько минут тронулись.

– Особо не волнуйтесь, – сказал Летчик командиру. – Нас больше десятка, с таким отрядом вряд ли кто рискнет связываться. А безбашенных Праведников здесь отродясь не бывало… вот те в одиночку могут напасть.

Группа обогнула огромную аномалию, бледно мерцавшую в утреннем свете крошечными электрическими разрядами.

– Урок первый, – весело сказал Летчик, – всем не смотреть и не пугаться!

Он поднял с земли кусочек асфальта и кинул в аномалию. Во все стороны метнулись сотни огромных молний, по ушам хлестнул оглушительный треск, яркая вспышка ослепила зазевавшихся.

– Это называется Сварка, – пояснил Летчик обалдевшим спецназовцам, – аномалия такая. Не знаю, как она работает, – это у ученых спрашивать надо, но от человека в самой навороченной защите после такого разряда обычно остается только обугленный бронежилет.

– Урок второй, – через несколько минут произнес Летчик. – Аномалия с незатейливым названием Термичка.

Он отделился от группы, снова поднял с земли камень и кинул впереди себя. В небо взметнулся столб пламени.

– Температуру тоже, соответственно, никто не измерял, – сказал он, вернувшись, – но попадать в нее в любом случае не рекомендую.

– И много тут такой хрени?

– К сожалению, в избытке. Пока дойдем до базы военсталов, я вам еще несколько видов покажу.

– А как от них спасаться?

– Очень просто – не влезать. Иначе убьет. Мы специальными детекторами пользуемся. А самый лучший детектор – болт с ленточкой. Кинул вперед, и идешь следом. В крайнем случае по ленточкам можно обратный путь найти – это если в аномальное поле угораздит залезть. Думаю, у Петренко для нас детекторы найдутся. Что носы повесили, спецназ? Самое интересное ждет впереди!

Они дошли до ржавых ворот, наполовину перекрытых стопкой бетонных плит, когда Летчик неожиданно завертел головой, ничего не увидел, но все равно шепнул подошедшему командиру:

– Давай-ка быстренько это место проскочим, а? такое ощущение, что мои старые инстинкты разом проснулись…

– Да, идеальное место для засады, – оглянувшись, согласился командир. – Ребята, контролируем периметр! Быстро проходим! Замыкание – не отставать!

Но все было тихо. Никто не выдал себя дрожащими ветками кустов, дыханием или движением. Отчего же я так взмок? – сам себя спросил Летчик и не нашел ответа…

Рубец только огорченно присвистнул, когда таксист в очередной раз тупо обошел машину и развел руками. Это ж надо было – пробить сразу три колеса!

Виновница аварии виднелась сзади – съеденная ржавчиной металлическая полоса с кривыми зубьями. То ли часть бороны, то ли остаток заграждения. Впрочем, какая разница теперь-то!

До Заставы осталось километров семь. Рубец еще немного посидел в салоне, потом решительно вылез на свежий воздух и зашагал по разбитой дороге. Проблемы таксиста его не волновали совершенно. Уплачено…

Рассвет только что наступил. Среди деревьев, плотной стеной обступавших дорогу, виднелись клочья зябкого тумана. Близость Зоны чувствовалась – не пели птицы, воздух пах гарью и электричеством. Незаметно для себя наемник перешел на легкий бег.

За спиной колыхался тощий вещмешок, в котором не было ничего предосудительного. В карманах только сигареты, удостоверение сезонного рабочего местного лесного хозяйства да металлическая расческа с длинной острой ручкой – никак не тянущая на холодное оружие, каковым она была на самом деле.

Все чаще стали попадаться плакаты с грозными предостережениями для случайных посетителей, которым взяться здесь было просто неоткуда. Возле очередного Рубец остановился, выровнял дыхание и огляделся. Он помнил, что сразу за ближайшим поворотом взору должна открыться Застава. А за плакатом в сторону от дороги уходила неприметная тропа – обход блокпоста.

Сзади послышался шум моторов, и Рубец, не раздумывая, свернул на тропинку, присел за кустами. Мимо него в сторону Заставы на большой скорости пронесся огромный бронированный джип, следом два обычных армейских легковых вездехода. На Заставу прибыла высокая комиссия, – хмыкнул наемник. Очень хорошо – воякам будет не до бдительного озирания окрестностей.

Он быстрым шагом преодолел оставшееся до заграждения расстояние, нашел поваленное дерево, подмявшее часть колючей проволоки, снова хмыкнул – бездельники, блин! Сколько лет оно тут лежит, а они не чешутся…

Блокпост был совсем рядом. Рубец даже различил часового на вышке. Тот смотрел не на окрестности, а внутрь двора – ясное дело! Не каждый день приезжают проверяющие. Небось, заодно лихорадочно вспоминает строки из устава гарнизонной и караульной службы…

Рубец хоть в два часа ночи мог бы наизусть процитировать весь устав. Не так уж много лет прошло с того дня, когда он сам стоял на этой самой вышке.

Впрочем, проверять знание устава у него было некому. И незачем. Рубец аккуратно пролез между сухими ветками поваленного дерева, настороженно огляделся и руками стал раскапывать толстый слой полусгнившей листвы, сваленной в кучу у пня.

Через полминуты тускло блеснул целлофан, под которым виднелась дверца с цифровым замком. Для кого добро заныкано? Для него. Значит, набираем день своего рождения наоборот…

Замок сухо щелкнул. Наемник распахнул дверцу, второй рукой расстегивая на себе пуговицы рубашки. Так, бронежилет – не самый крутой, стандартный, но и такой на первое время сойдет. Камуфлированный комбинезон, разгрузка, плотно набитая магазинами. М –16 со снайперским прицелом и подствольным гранатометом, новенькая Беретта в спецкобуре, десантный нож-стропорез. Российский РД-2 – рюкзак десантника. Рубец заглянул в него: несколько аптечек, пачки патронов, патронташ с гранатами и самое главное – коммуникатор.

Он торопливо переоделся, затянул на горле ремешок шлема с интегрированным прибором ночного видения. Осмотрел оружие, дослал патрон, туго затянул шнурки высоких армейских ботинок. Все, готов.

Гражданскую одежду Рубец без малейшего сожаления закинул в схрон – не потому, что собирался за ней вернуться. Просто чтобы не валялась. Есть такая привычка у наемников – зачищать местность от любых следов своего пребывания.

Он встал, попрыгал немного, проверяя подгонку снаряжения, одобрительно кивнул – не забыл ничего. И зашагал на север, привычно обходя минное поле, которое сам когда-то и ставил.

Он остановился на пригорке напротив ответвления дороги, ведшего к базе сталкерского молодняка с веселым и точным названием – Деревня Наивных Дурачков. Снял с плеча ствол, заглянул в прицел – к перекрестку неторопливо подходил высокий сталкер в бронекостюме. Знакомое лицо, между прочим, сводила, значит, Зона. Рубец опустил ствол, тряхнул головой – нет, не вспомнил. А идет-то парень от блокпоста. И спокойно идет, никого не боится. Значит, не чужой для вояк…

Рубец еще раз взглянул на сталкера через прицел, но тот уже свернул к деревне, спускаясь с пригорка, – только затылок на мгновение мелькнул в перекрестье и пропал из вида. Ну и шут с ним.

Наемник достал коммуникатор, включил и сразу же полез читать последние сообщения. Прочитал и присвистнул в изумлении. Да, интересные дела творятся в Зоне… Вот зачем его вытащили из небытия – кто-то Домовому на новый артефакт заказ подогнал!

Он нажал тангенту и сказал в микрофон:

– Алло, Домовой. Я здесь.

– Молодец, – сквозь треск эфира Зоны тут же ответил Домовой. – За сутки доберешься?

– Если ничего не помешает.

– Аккуратнее. Тут такое творится…

– Читал. А это, случаем, не развод?

– Судя по всему, нет. Сталкеры с ума посходили. На Цементном не протолкнуться уже. Встречаемся в запасной точке, помнишь?

– Помню, – ответил Рубец, отключил связь, посмотрел на дисплей – в ближайшей округе светились красным едва ли пять точек, обозначавших активные коммуникаторы сталкеров. А раньше со счета можно было сбиться…

Группа наемника по кличке Тесак четвертый час брела по лабиринтам зарослей Поймы. Дальше джипы проехать не смогли.

Тесак шел в замыкании, время от времени тихо матерясь. Было от чего ругаться – две бабы в группе! За мадам наемник особо не беспокоился – с первых минут женщина показала себя стойкой и выносливой, оружие держала уверенно, вещмешок нагрузила припасами наравне с мужчинами.

А вот вторая…. Кукольное личико с длинными ресницами, ответы невпопад, да такие, что ребята едва не дохли со смеху, оружие выбирала полчаса, пока не остановилась на укороченной СВД. Почему СВД? А потому, что прикольная!!! Прикольная, мать ее за ногу! Типичная блондинка из анекдотов! Но – сам поставил условие, сам и выгребай…

Девушку так и прозвали – Блонди. Она шла предпоследней, тараторила без умолку всякую ерунду, ахала и восхищалась всем на свете – все для нее было «гламурненько», даже болото и камыши.

Мадам молчала, только оглядывалась на Тесака временами, и в глазах у нее мелькали странные искорки. И ни единого замечания подруге!

Тесак тяжело вздохнул, попытался перевести мысли на рабочий лад. Скоро проклятое болото должно закончиться, за ним будет ориентир – железная дорога, а там и до прохода на Элеватор рукой подать. Нужно как-то приструнить блондинку, через ту территорию пройти будет сложнее – с недавних пор там засели вояки, нипочем не пропустят их развеселую компанию без стрельбы… Как же ее заткнуть – то?

Впереди и слева затрещали камыши.

– Ой, хрюшка! – восторженно пропищала Блонди. – И еще одна! И еще…

Кабаны не стали тянуть время и с ходу бросились в атаку. Тесак поспешно оттолкнул Блонди за спину, шагнул навстречу мутантам, на ходу начав стрелять. И с ужасом понял – сглупил…

За спиной раздался такой же треск, причем с обеих сторон. Не зря ведь бывалые сталкеры поговаривали, что разум у кабанов далеко не зачаточный. Засаду устроили, хрюшки гламурные…

Он мысленно настроился увидеть, обернувшись, разорванное в клочья тело блондинки. Обернулся. И увидел…

Блонди, профессионально прижав к плечу снайперскую винтовку, раз за разом нажимала на курок. Три выстрела – три мертвых кабана. Офигеть!

– Я забыла представить, – невозмутимо сказала мадам, едва стихли последние выстрелы, – Анна Свансен. Двукратная чемпионка мира по биатлону. Характер нордический. Очень любит изображать из себя полную дуру.

– А… – потерянно промычал Тесак, – а… русский она откуда так хорошо знает?

– Последние восемь лет работаю помощником тренера российской сборной, – улыбнулась Блонди, – да и мама у меня из Белоруссии. И вообще я Свансен исключительно по мужу. Между прочим, бывшему, – и она кокетливо повела глазами.

– Слышь! – взмолился Тесак. – Ты вот только больше из себя блондинку не изображай, ладно? У нас дело предельно серьезное. В нас из-за каждого дерева скоро стрелять начнут. По людям так же сможешь? Это не кабаны…

– Все, кто попадает в прицел, для меня просто мишени, – с такой безмятежной улыбкой ответила Блонди, что даже бывалый Тесак содрогнулся.

– Кстати, пока у нас получилась небольшая передышка и мы, наконец-то, хорошо познакомились, предлагаю обсудить дальнейшие действия, – сказала мадам.

– А чего тут обсуждать? – удивился Тесак. – Дойдем до Цементного завода, тогда и будем думать, что делать дальше. Сейчас главное – без помех пересечь территорию, на которой нам никто не будет рад. Займет это не меньше суток.

– Тут же расстояние всего километров десять!

– Мадам, это – Зона. Здесь расстояния измеряются совсем по-другому. Можно за сутки иногда несколько километров пройти, а можно неделю ползти на брюхе жалкие двести метров. Например, мы с утра сегодня идем почти без привалов, а прошли не больше трех километров. И это нам на пути еще ни одной аномалии не попалось.

– Аномалии?

Тесак вздохнул:

– Извините, мадам, но вы сейчас на положении туристов. Просто доверьтесь нашему опыту. И поймите, что пока мы идем по самым безопасным местам. В интересующей нас точке опасностей будет столько, что, возможно, придется пополнять боезапас, обирая трупы убитых противников. Или наши с вами, что тоже не исключено. Теперь вы, – он обратился к Блонди. – Заканчивайте свой театр одной замечательной актрисы. Это – Зона. Тут все всерьез. Договорились? Тогда – в путь. Диспозиция та же.

Платонов спустился по выщербленным ступеням в подвал и без стука распахнул тяжелую металлическую дверь. Вазген Абрамыч ел курицу.

– Вот стоит только сесть обедать, как сразу припрется кто-нибудь, – проворчал он, утирая лоснящиеся от жира губы. – Что нужно? Хабар принес или просто поболтать заглянул?

– Поболтать, Абрамыч, поболтать. Приятного аппетита.

– Да откуда ж ему, проклятому, взяться?! Вторую птичку ем, а аппетита как не было, так и нет ни хрена. От таких известий скоро за шваброй прятаться начну.

– Тебе, Абрамыч, до швабры еще далеко. А вот известия, тебя тревожащие, меня тоже интересуют.

– Дык, информация – это проститутка двадцать первого века. Не каждому забесплатно отдается …

– А я этот не каждый и есть, – улыбнулся гость. – Служба безопасности Украины, капитан Платонов.

– Да ты шо!!! – вытаращился на него торговец. – Тот самый Платонов, который на спор с одним ножом на ловца ходил?! Только тот сталкером был…

– А я все ступени здесь прошел. И сталкером был, и с анархистами дружил. Теперь на государство работаю. Могу даже документ показать, только доставать его из-под брони трудновато будет. Так поверишь на слово?

– Попробую. Что ищешь?

– Да то же, что и все сейчас. Ты Пигмея видел?

– Нет, – сразу же ответил Абрамыч. – Я вообще-то человек не нервный, но тут что-то слабину дал. Я ж этого Пигмея почитай десять лет знал. Раз, а то и два в месяц стабильно у него артефакты покупал. Хорошие артефакты. Словами он бросаться не любил, придет, молчком сунет «Душу Ангела» или еще какой камушек, наберет провизии и – поминай как звали. А тут прибегает Зараза – доктор наш местный – и с порога кричит, что сталкеры дитя в Зоне нашли, чуть живое с голодухи. А утром выясняется, что никакое это не дитя, а самый что ни на есть Пигмей! В общем, не пошел я на него смотреть.

– А рассказ его…

– Потом, к обеду, Гризли пришел и в общих чертах передал. Да, дела… Конечно, в Зоне каких только чудес нет, так что история Пигмея вполне может оказаться правдой. Только…

– Что?

– Ты, капитан, в моей сметке не сомневайся, лады? Я и сам по молодости сталкерил маленько, потом торговлей занялся – по лагерям всякую ерунду таскал, лет двадцать назад это место облюбовал да и осел. Через мои руки какие только артефакты не проходили! Даже «Черная душа» однажды была. Мерзкая штуковина, если честно. И туристам я неопасные маршруты предлагаю, и с вояками дружу, и наемники моим подвалом не брезгуют. Короче, всем Абрамыч нужен.

– Мы, вроде, не о тебе сейчас…

– Так и я не о себе! Только не чистое это дело, товарищ господин пан капитан. Точнее – нечистое. Вся Зона не от бога, но этот камушек совсем уж серой попахивает. В общем, не стал я его никому заказывать. Связался с коллегами, они тоже в сомнениях. И тут объявился покупатель…

– Покупатель?

– Я справки наводил – никто его не знает. Он по всей Зоне сообщения разослал – миллион тому, кто живым Пигмея притащит. Даже не камушек. Ребенка. Для чего – ежу понятно.

– А где сейчас Пигмей?

– Чего не знаю, того не знаю, – сокрушенно всплеснул руками Абрамыч, – его еще до письма от этого Папы Карло сталкеры утащили куда-то. Да ты с Гризли переговори, он тоже решил в поисках не участвовать, где-то тут в деревне водку, небось, пьет в одного. Часа два назад заходил – взял в долг литр. Может, еще не свалился… Еще вопросы будут?

– Один. Почему Вазген Абрамыч-то?

Торговец захихикал, подняв кулак с торчащим кверху большим пальцем:

– Хоть ты спросил… а фамилию мою знаешь? Иванов-заде! Интернационал в миниатюре! Настоящее имя сам давно запамятовал. Зато для любого свой…

Платонов кивнул торговцу на прощание и вышел из подвала на свежий воздух. Следом неотступно следовал запах жареной курицы.

Гризли действительно пил водку. Стекленеть, вроде, пока еще не собирался.

– Привет, – сказал Платонов, присев на корточки у костра, разведенного прямо посреди комнаты в полуразрушенном доме.

– И вам не хворать, – безразлично ответил Гризли и ловко выплеснул полстакана водки в рот.

– Я Платонов. Слышал?

– Слышал.

– Веришь?

– Верю.

– Где Пигмей?

– Нету.

– А где он есть?

– Умер Пигмей, – неожиданно сказал Гризли, и заплакал крупными пьяными слезами. – Видишь – поминаю Пигмея.

– Как умер?!

– Его какой-то Папа Карло заказал. Некоторые сталкеры решили бабок по-простому срубить. Погнались за Мотылем и его группой, догнали в Вольной Земле и убили всех без разбора.

– Откуда знаешь?

– Вот, – Гризли протянул Платонову коммуникатор, – читай.

На дисплее четкими буквами светилось сообщение: «Папа Карло, извини. Пигмея больше нет. Сколько дашь за труп? Чингачгук».

– Чингачгук – это кто такой?

– Хрен его знает… Из молодых. У которых даже понятий нет, не то что совести. Хуже бандитов.

– Может, не убили…

– Да? А почему тогда из группы Мотыля никто сутки на связь не выходит?

Платонова учили разговаривать с людьми в любом состоянии. Так что через полчаса он уже знал о происшествии с Пигмеем ровно столько, сколько знал Гризли, слышавший историю лично от самого Пигмея.

– Ну что? – спросил он сам себя, выходя на улицу. – Нужно идти к Цементному заводу.

Вечерело…

Воины-Праведники залегли в образцовой засаде, с двух сторон обложив проход на Терминал. Шло время, но желанный «язык» не появлялся. Вообще складывалось впечатление, что Зона вымерла.

– Ясно, – сказал командир отряда, – все ушли к Цементному заводу…

Неожиданно невдалеке сработала Сварка. Через несколько минут в небо взметнулся столб пламени. Термичка, однако…

– Кто это с аномалиями балуется? – удивился командир отряда. И услышал шаги.

Большая группа сталкеров – не менее десятка – в полном боевом порядке приближалась к проходу. Засада замерла. Все ждали, когда снайпер сделает первый выстрел.

Группа смотрелась грозно, бойцы выглядели профессионалами. Только чуточку растерянными. Во главе шел невысокий худощавый сталкер с непокрытой головой.

Группа вошла в зону поражения, помаячила в прицелах. И ушла…

– Не понял, – удивленно сказал командир отряда. – Бекас, ты почему не стрелял?

– Я его узнал, командир, – негромко ответил снайпер. В голосе звучало благоговение.

– Кого?

– Видел – он шел первым? Без шлема.

– Видел.

– Я узнал его, – повторил снайпер, – это тот самый. Который дважды посмел коснуться Символа истинной веры и ушел живым. Кто мы такие, если сам Господь отпустил его! Я не стал стрелять.

– Ну и ладно, – подумав, решил командир. – В самом деле, кто мы такие… Еще подождем или тоже пойдем следом? Думаю, до самого Цементного завода ни одного сталкера так и не увидим… Отряд! Сбор! Выдвигаемся следом за тем, кто дважды коснулся священного Символа…

Глава 6 Совещание в очень тесном кругу

Отец Георгий сам жарил на костре мясо свиньи, которую час назад с одного выстрела завалил отец Илиодор. Отец Пимен звенел стаканами, пытаясь выбрать три самых чистых.

– Новое испытание послала нам Зона, – бормотал отец Пимен. – Ох, не к добру этот омолаживающий мячик!

– На Рубеже уже месяц никто не стреляет, – прогудел отец Илиодор. – Такое ощущение, что еретики разом исчезли. Зато в Мертвом Лесу тварей всяких расплодилось – военсталы даже с пулеметами заходить не рискуют.

– Водочка в сейфе, подальше от соблазна, – сказал отец Георгий.

– Подальше положишь – поближе возьмешь, а?

– Блин, Илиодор, – сморщился отец Георгий, – твои шутки-прибаутки устарели еще в каменном веке… Что делать будем, братцы?

Вместо ответа раздался грохот и звон. Отец Пимен ойкнул и застыл над горой разбитых стаканов.

– К счастью, – невозмутимо изрек еще одну избитую сентенцию отец Илиодор. – Глянь, какие остались, те и будем считать чистыми.

Отец Пимен позвенел осколками:

– Пять штук…

– А нас трое. Или кто-нибудь еще на базе задержался, а, Георгий?

– Все сбежали, – вздохнул тот. – Один торговец в чулане закрылся, сказал – отосплюсь на год вперед. Даже механик ушел – решил, что на Цементном заводе подзаработать можно будет не по-детски. Прямо вместе с инструментами и ушел.

– Бесовское наваждение, – прорычал отец Илиодор, самолично отсекая от туши наиболее прожарившиеся куски, – не нравится мне это, ох, не нравится…

– Мне тоже не нравится, – раздался тихий голос из темноты. Сталкеры подскочили, похватав оружие.

– Тише, святые отцы, – на свет костра вышел человек в длинном плаще с капюшоном, – мы тут решили к вам присоседиться. Три головы – хорошо, а два раза по три – лучше, верно, Илиодор?

– Два раза по три головы – это два Змея Горыныча, – нашел в себе силы снова пошутить отец Илиодор. – Схимник, это точно ты? Ты ж из своего погреба на Элеваторе уже лет пять носа не казал! Живой, нет, – и спросить не у кого. А еще две головы чьи?

Из тени вышли еще двое. Один, закутанный в такой же длинный плащ с капюшоном, плотно надвинутым на голову, – лица совершенно не видать. Второй одет неказисто, да и не по сезону– ватник с многочисленными прорехами, шапка-ушанка…

– Не хватает только Фельдшера Последней Надежды, – развел руками отец Георгий.

Отец Пимен со стаканами в руках подошел к сталкеру в капюшоне, распахнул объятия:

– Сколько ж лет не видались! О тебе теперь только легенды по Зоне бродят. Еще бы – Призрачный Егерь…

– Лекарь наш просил передать, что он со всем заранее согласен, – засмеялся Лесничий – третий из гостей. – Что решим, то и будет. Занят наш Фельдшер – на болотах целая группа сталкеров в аномальное поле угодила, он их по кусочкам собирает.

– Ой, проблема! – фыркнул отец Илиодор. – Сталкерам без разницы, кому чью ногу или руку он пришьет.

– Не скажи! В группе две девки – пришьет без разбора интересные места – обид потом не оберешься!

– В Зоне девки бродят?! – удивился отец Пимен. – Одну знаю – Ксанка, а вторая?

– Нет, эти с материка обе. Тоже за Пигмеевым артефактом ломанулись. Да Ксанка в аномалию в жизни не попадет. Ты ж ее знаешь!

Все зашли в здание фермы, расселись за длинным столом.

– Только стаканов у нас всего пять, – виновато сказал отец Пимен.

– А я с горла, – решительно ответил отец Илиодор, но Призрачный Егерь махнул рукой:

– Не волнуйтесь. Я все равно не пью. И не ем…

– Ну, – вздохнул отец Георгий, – давайте по первой. За всех сталкеров – черных, белых, в камуфляжную крапинку… чтобы совесть не теряли и сострадание друг к другу.

Пятеро выпили, шестой скрестил руки на груди и отклонился от стола, почти скрывшись в густой тени.

– Андрей, ты мне вот что скажи, – не выдержал отец Пимен, – как ты Егерем стал? Вон, Летчик два раза до Символа веры доходил и – ничего. А ты тогда куда делся?

Призрачный Егерь наклонил голову, помолчал с минуту:

– А я у него и не был, – сказал он наконец. – Я не в тот коридор тогда свернул. Помнишь, нас из гранатомета достать пытались? Я и решил того парня утихомирить. А назад стал возвращаться – и заблудился. Угодил в подвал какой-то…

– Ну?

– Там телепорт был, – глухо сказал Призрачный Егерь, – в него я и полез. В общем, ребята, этот Символ веры никакого отношения к Зоне не имеет. Он либо творение ученых, либо материализовавшаяся вера Праведников, неважно. А Зона… Не там она, не на Станции совсем. Короче, поболтали мы с Ней, и приняла Она меня к себе на работу… без права на отставку.

– Но ведь и до тебя был Призрачный Егерь! Всегда был!

– Был. Да весь куда-то вышел. Так что место оказалось вакантным. И после меня обязательно будет. Ладно, наливайте, что ли, по второй, да и поговорим по-трезвому, – он невесело засмеялся.

– Вот, Георгий, – сказал отец Илиодор, – а ты меня за древние шуточки шпыняешь постоянно!

Отец Георгий только плечами пожал, разлил водку по стаканам:

– По второй так по второй. За удачу, братцы сталкеры. За удачу, что измеряется не хабаром, а друзьями.

– Умеешь формулировать, – склонил голову Лесничий. – Так и прет из тебя верхнее твое образование.

Все снова выпили, потянулись к подносу с мясом. Обстановка заметно разрядилась, напряжение первых минут встречи ушло без следа.

– Знаете, пацаны, – сказал расслабившийся Схимник, – а этот артефакт и для Зоны оказался полной неожиданностью. В сомнениях Она сейчас конкретных.

– А что такое вообще – артефакт? – спросил Лесничий.

– Как объяснить…. Артефакт – это как бы результат деятельности аномалии. Типа ее плод. Поэтому в разных аномалиях они разные. А аномалии появились потому, что здесь столкнулись два пространства – Земля и Зона.

– Так Зона – пространство? Или живое существо?

– Хрен разберешь… Я ж не астроном, я – вор в законе. Может, это вообще живое пространство. Разумный космос. Мыслящая материя. Как-то ж она со мной разговаривает…

– А что нам на это скажет товарищ Призрачный Егерь? – голосом Сталина спросил отец Илиодор.

– Не знаю. Она со мной не общается в обычном смысле, как со Схимником. Просто в голову приходят мысли, про которые я точно знаю – не мои.

– Типа – стой там, иди сюда?

– Да. А я уже сам принимаю решение, что буду делать.

– И какие мысли она тебе сейчас присылает?

– Что разобраться нужно в ситуации. Да побыстрее. Кстати, в течение недели не должно быть Гроз. Чтобы аномалии места не поменяли.

– Значит, у нас осталась одна неделя, – задумчиво сказал отец Пимен.

– До чего?

– До апокалипсиса. Местного масштаба.

– Ты почему так решил? – спросил отец Георгий.

– А ты представь себе – какой силы будет следующая Гроза, если Зона ее так долго сдерживать собралась! Сталкерня и в подвалах не укроется…

– Если будет кому укрываться, – хмуро сказал Лесничий. – В Мертвом Лесу сейчас от монстров и мутантов деревьев не видать. И что самое смешное – между собой не дерутся, твари. Такое впечатление, что ждут чего-то… команду «фас», например.

– А ты как выбрался?

– Артефакт помог. «Навигатор» называется. С его помощью через пространственные пузыри куда хочешь можно добраться. Насколько знаю, в мире таких всего три штуки есть. У меня один, да у какого-то олигарха, повернутого на коллекционировании артефактов, да еще один какой-то ушлый сталкер таскает. Платонов, вроде…

– Платонов теперь на «хозяина» работает. Киевского. Безопасник, мать его. – скривился Схимник. – Давно про него не слыхал.

– А сейчас и увидишь, – внезапно сказал Призрачный Егерь.

В наступившей тишине со двора явственно донеслись звуки работающих сервоприводов бронекостюма. Стихли. Громкий голос позвал:

– Эй, хозяева! Есть кто живой? Можно в гости заглянуть?

– Он нам нужен? – спросил Лесничий. Схимник пожал плечами, отец Георгий в раздумье поднял глаза к потолку, а Призрачный Егерь молча кивнул – нужен.

– Заходи, коли добрый человек! – крикнул отец Илиодор, подтягивая к себе помповое ружье, и тихо добавил голосом Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни». – Сейчас поглядим, что это за Платонов…

Дверь со скрипом открылась. Вошедший вытянул вперед руки, показывая, что не вооружен. Встал у входа, едва не касаясь головой просевших потолочных балок.

– Ну, здравствуйте, добрые люди, – сказал он, с любопытством оглядев присутствующих. – Чайком угостите?

– И не только чайком, – ответил отец Георгий, а отец Илиодор пробурчал:

– Я ж сразу предлагал из горла…

Платонов, не чинясь, сел на лавку, аккуратно пристроил рядом вещмешок и чехол с оружием, еще раз оглядел всех, дольше обычного задержав взгляд на Призрачном Егере, совсем отодвинувшемся от стола в тень.

– Интересная какая компания гуляет, – весело сказал он, – простому сталкеру среди вас, пожалуй, жутковато будет.

– Так и ты, сынок, не так прост, как рисуешься, – тут же откликнулся Лесничий. – Водку пьешь? Мы к третьему тосту вплотную подобрались.

– Третий – это святое.

– Ну, не чокаясь. За тех, кого с нами нет, – сказал отец Георгий, вставая. Остальные последовали его примеру, поднялись и выпили.

– Теперь и поговорить можно, – шумно задышал отец Илиодор. – Что привело к нам одинокого странника из службы безопасности?

– Мы знакомы? – удивился Платонов.

– Коммуникатор – вещь полезная, – уклончиво ответил отец Илиодор.

– Повремените с разговорами, – неожиданно сказал Призрачный Егерь, – к нам еще гость. Совсем уж неожиданный.

– Сеанс спиритизма? – спросил Платонов. Никто ему не ответил.

В приоткрытую дверь медленно просунулся ствол автомата, следом показалось полголовы.

– Только не стреляй! – громко сказал отец Пимен.

– Все равно толку не будет, – тихо добавил отец Георгий. Все засмеялись.

– Говорю же – интересная компания подобралась, – повторил Платонов, – сплошь горцы Маклауды…

Голова высунулась полностью из-за косяка, похлопала глазами, сказала:

– О! Старик! А ты что здесь делаешь?

– Тебя, мил человек, дожидаюсь, – ворчливо ответил Лесничий, – слезьми весь изошелся – куда же Рубец мой ненаглядный подевался…

– Рассосался, – пробурчал отец Илиодор. Все так и покатились со смеху.

– Да ты весь заходи, – махнул рукой отец Пимен. – Стакана тебе нет, будешь как Илиодор водочку кушать, – из горлышка.

– Летчика не хватает, – сказал Схимник.

– Почему?

– Потому что здесь все, кто так или иначе с Зоной породнился. Кроме Летчика.

– Летчик в Киеве – консультант в секретном институте, – сказал Платонов.

– Летчик по приговору российского суда третий год из пятнадцати уголь в Воркуте добывает, – усмехнулся Рубец.

– Летчик в Зоне, – тихо сказал Призрачный Егерь, – с группой российского спецназа идет к Цементному заводу через Терминал.

Рубец хотел было возразить, но внимательнее посмотрел на него и промолчал. Он убрал автомат, сел рядом с Платоновым, наколол на нож кусок мяса, понюхал:

– Обалдеть! – и начал есть.

– Итак, – сплел пальцы отец Георгий, – судьба свела нас здесь не просто так.

– Ясен пень!

– Помолчи, Илиодор! Ни хрена этот пень не ясен! Нужно найти ответ на вопрос – что случилось с Пигмеем, и понять – чем это грозит нам всем?

– Пигмея убили, – неожиданно сказал Платонов. Все посмотрели сначала на него, потом на Егеря. Тот промолчал.

– Так вот, – после паузы продолжил отец Георгий. – Кто что может рассказать?

– Дружище, – тихо сказал Рубцу Платонов, – думаю, нам отсюда нужно будет уходить вместе.

– У меня свой план.

– А у меня плана вообще нет. С удовольствием воспользуюсь твоим.

– Не от меня зависит…

– Договоримся.

Глава 7 Как убили Пигмея

Не доходя до автозаправки метров пятьдесят, сталкеры поднялись на ближайший бугор и там устроили привал. Заправка виднелась как на ладони, от ближнего забора и до ржавой пожарной машины. Первым занервничал Чех:

– Ребята, а мне одному кажется, или вы тоже видите двух ловцов?

Все вскочили и принялись рассматривать огороженную территорию кто в бинокль, кто в снайперский прицел.

– Вот это мы бы сейчас влипли, – сплюнул Холера. – Хорошенькое местечко для встречи выбрал Прыгун!

– Пацаны! – шептал Пигмей, подпрыгивая на своих маленьких ножках и путаясь в ногах у сталкеров. – Пацаны, где ловцы?!

– Ты прямо как дитя малое – никогда ловцов не видел, что ли? – недовольно сказал Мотыль.

– Блин, пацаны – они же парами не ходят! Они же поодиночке живут!

– Точно, – сказал Бизон. – Это только в Мертвом Лесу их толпы бродят. А в остальной Зоне исключительно по одному встречаются.

– Чем Мертвый Лес для ловцов лучше остальной Зоны? – возразил Мотыль. – Ладно. Хрен с ними. Вы тут маскируйтесь, а я потихоньку вокруг пройдусь. По идее, Прыгун уже должен нас ждать.

– А ты его в лицо знаешь?

– Встречались пару раз…

Мотыль подхватил автомат и медленно побрел к автозаправке. Остальные еще немного полюбовались на монстров, потом улеглись на жесткую траву.

Прошло около часа. Тишина изредка прерывалась далекими звуками выстрелов да шелестом веток в ближних кустах.

– Что-то совсем уж долго, – не выдержал, наконец, Холера. – Хоть тут рядом и база анархистов, а вдруг Мотыля монстры доедают?

– Хоть раз пальнул бы.

– Если успел…

– Не каркай, радиационный соловей.

– К нам гости, – внезапно сказал Бизон. – От моста какой-то хмырь идет. Точно по нашим следам. И точно в нашу сторону.

Сталкеры залегли в полной боевой готовности. Через несколько минут среди кустов на вершине бугра показалась шатающаяся фигура.

– Ребята, – жалобно сказала фигура, – я знаю, что вы здесь! Не стреляйте, ребята! Я к вам. Не стреляйте, а?

– Это ж гранатометчик! – удивился Бизон. – Вот так всегда – не добьешь сразу, а потом возись, лечи…

– Чего надо? – привстал на одно колено Холера.

– Ребята, тут такое дело, – обрадовано затараторил сталкер, – жуть жуткая! Блин, не поверите! Я ловца видел!

– Охренеть. А мы о них только в книжках читали…

– Он сразу за вами пришел. В глаза мне смотрел. И разговаривал…

– Ты, брат, с промедолом поаккуратнее, – хмыкнул Холера, – от него иногда такой неадекват бывает… Не только с монстрами начинаешь разговаривать, но и с деревьями, грибами…

– Не, с грибами – это от самих грибов, – авторитетно заметил Чех, – помню, однажды в Березняках…

– Ребята, я серьезно! Лежу, а он со мной разговаривает так, будто это совсем не я!

– Передоз, однозначно.

– А потом улыбнулся и говорит – сыт, живи. И ушел.

– В небо?

– Да ну вас! – обиделся сталкер. – Я серьезно говорю! Беда в Зоне скоро будет!

– Ладно, иди сюда. Руки покажи. Ствол на землю. Ты кто такой по жизни?

– Витя Чингачгук, – сталкер с облегченным вздохом плюхнулся на землю рядом с Пигмеем. – Нам тебя, Пигмей, заказали. Не знаю, кто. Я у наших не в авторитете… был, – он снял шлем. Лицо под шлемом оказалось едва ли не детским. Наверное, ни разу еще и не брился.

– Тебе сколько лет, Чингачгук – сын Инчучуна?

– Шестнадцать. Скоро будет.

– А в Зоне ты давно?

– Третий месяц.

– И какого хрена ты сюда приперся? Что, надоело дома на компьютере монстров убивать? Захотелось в людей пострелять в реальности?!

– Так получилось, – юноша покраснел.

– А кличку такую грозную за что получил?

– За нее, – он кивнул на трубу гранатомета.

– В смысле?

– Я из гранатомета со ста шагов в скачущего бандерлога попасть могу, – похвастался парнишка.

– Где это ты так стрелять научился?

– Нигде. Просто – могу, и все. Само получается. А по людям я еще ни разу не стрелял…

– А по нам?

– И по вам не стрелял. Меня с собой на всякий случай взяли. Сначала не хотели брать, потом подумали, что могут на болотного медведя нарваться – и взяли.

– Слонопотам на Могильнике? – хмыкнул Чех. – Да, специалисты…

К сожалению, Его Величество Случай никто не отменял. Даже самые опытные профессионалы могут допустить промах: водитель путает педали, сапер перекусывает не тот провод, снайпер промахивается, сталкер влезает в аномалию…

Группа Тесака отошла от места стычки с кабанами не более чем на сто метров. Впереди стеной стояли заросли камыша. Каждому сталкеру известно – в камышах аномалий не бывает. Поэтому наемники решили срезать путь напрямую. Вышли из зарослей и угодили в засаду.

Хитрая оказалась засада – слева и справа гудели могучие молодые аномалии, кружа в дрожащем воздухе мелкий мусор. Верная гибель. А с фронта на сталкеров накинулась огромная стая мутопсов. И опрокинула группу.

Через несколько коротких минут, полных лая и беспорядочной стрельбы, оставшиеся в живых наемники бросились в разные стороны, спасаясь от собак и попадая в аномалии. Псы помчались следом, но когда нескольких из них закрутило и разорвало в клочья, вернулись на место своей победы, чтобы полакомиться свежим мясом, плотно упакованным в бронежилеты.

Мадам и Блонди уцелели чудом. В последнюю минуту наемник, имени которого они так и не узнали, оттолкнул обеих в сторону, и теперь они лежали в болотной жиже, с ужасом чувствуя, как их гладит по головам жуткая невидимая рука аномалии. Экспедиция закончилась полным крахом, едва успев начаться.

Когда железное сердце Мадам перестало стучать, как счетчик Гейгера посреди радиационного пятна, она глубоко, с присвистом, вздохнула и начала привычно соображать. Крах. Крах. Крах! Крах, мать вашу за ногу… Даже помереть на чистых простынях не получится. Болотная жижа пробралась под комбинезон – непромокаемый, блин! – и готовилась стать саваном. Из чего выбирать? Окочуриться без движения от голода? Или решительно встать и разлететься клочьями по окрестным камышам с помощью близкой аномалии? Жить в эту минуту захотелось страшно…

Сквозь гул аномалии Мадам неожиданно услышала вполне человеческие звуки и удивилась.

– Анька, ты?!

– Ага…

– Ты что – плачешь?

– Сама этому удивляюсь. В первую чеченскую хоть бы раз всплакнула – а тут слезы сами ручьем льются. Что делать будем, подруга?

– Еще не знаю, – Мадам приподняла голову на пару сантиметров и снова уткнулась в прохладную ряску, – и не шевельнуться, блин. Прямо за шиворот к себе тащит, проклятая.

– Кто?

– Да эта – с косой. Сестра твоя старшая. Собаки что-то затихли. Может, ушли?

– Не знаю. Я вообще пошевелиться не могу. Такое впечатление, что движусь в аномалию по сантиметру в минуту. Тоже тянет…

– Упирайся.

– Упираюсь. За камыши только что зубами не цепляюсь. Без толку, подруга. Сдохнем мы тут скоро.

– Не паникуй, подруга! Мы ж еще живы. В отличие от мужиков наших.

– Специалисты, мать их…

– Да уж…

Женщины замолчали, впервые в жизни, наверное, не найдя темы для продолжения беседы.

– Ань, ты снова плачешь?

– Нет, я теперь ржу. Типа истерики. Пушкина вспомнила.

– Кого?!

– Александра Сергеича нашего великого. Только он про зиму писал, а получилось точно про баб, попавших в аномалию. «Евгений Онегин».

– И что там про нас?

– Слушай: пришла, развесилась клоками, повисла на сучьях дубов…

Женщины дружно захохотали.

– Это хорошо, девоньки, что вы чувство юмора не потеряли, – неожиданно раздался мужской голос с тропинки, – плохо, что в Зону полезли.

Мадам и Блонди напряглись.

– Руки, ноги целы? – продолжал тем временем незнакомец. – Тогда постарайтесь не шевелиться – я вас извлекать буду.

– Слово-то какое мудреное – извлекать, – фыркнула Блонди. – Типа как занозу из задницы…

– Болтаешь что ни попадя, а того не знаешь, что в Зоне каждое слово становится материей. В наказание за насмешку быть тебе теперь… ладно, задница – это уж слишком. А вот заноза – в самый раз.

Словно соглашаясь с незнакомцем, в кармане Блонди тоненько пискнул навигатор. Сам по себе.

– А вы кто такой? – не выдержала Мадам.

– Я? Доктор здешний. Живу в Пойме, людей от верной смерти в меру сил спасаю, оттого и прозываюсь среди сталкеров – Фельдшер Последней Надежды.

Вроде ничего не произошло, но Мадам внезапно почувствовала, что ее будто потянули за ноги прочь от аномалии. Болотная жижа нехотя отдавала свою пленницу.

– Все. Вставайте.

Женщины осторожно поднялись на трясущихся и плохо гнущихся в правильных местах ногах.

На тропинке среди разорванных в клочья тел наемников на корточках сидел пожилой мужчина с интеллигентской бородкой и внимательно изучал человеческие останки. Наконец он с тяжелым вздохом поднялся:

– Ну, тот сам выберется, а здесь уже никому не поможешь. А вы, девоньки, чего сюда приблудились? Тут в куклы не играют. Тут даже хоронят далеко не всех. Да, ребята, – тихо сказал он, обращаясь к погибшим, – не будет вам вечной памяти. Из ниоткуда пришли, в никуда ушли. Может, хоть в мир наш артефактами вернетесь… Пошли со мной, девоньки. Тут сейчас совсем некрасиво будет.

– Куда? – спросила Мадам.

– Недалече, девоньки, недалече. И назад лучше не глядите. Чтобы не расстраиваться.

Спаситель зашагал по тропинке, следом двинулись женщины. Метров через тридцать Блонди шепнула:

– Не утерпела, глянула.

– И что там? – не повернув головы, спросила Мадам.

– Из аномалий будто руки прозрачные показались. И всех погибших в себя утащили… Жуть, короче.

Мадам кивнула:

– Что-то в этом роде я и ожидала.

– Кто он?

– Фельдшер. Мутант местный. Один из тех, кто со знаком плюс. Повезло нам.

– А почему фельдшер?

– Потому что институтов не кончал, ясно?

– Ясно…

Фельдшер внезапно остановился, дождался, пока женщины подойдут к нему вплотную, сказал негромко:

– Теперь беремся за руки и закрываем глаза. Больно не будет. Страшно тоже не будет…

В воздухе словно хлопнула на ветру огромная простыня.

…Уже почти стемнело, когда на тропинку из камышей выполз пришедший в себя Тесак. Оглушенный близким разрывом гранаты, отброшенный в сторону и втоптанный в ил собаками, он остался в живых только потому, что единственный из своей группы в рейдах по Зоне постоянно носил включенной систему замкнутого цикла регенерации воздуха. Этот практически акваланг и не дал ему захлебнуться ва метровой глубине болота.

Иллюзий по поводу случившегося Тесак не питал ровно никаких. Опыт, знаете ли. Экспедицию, затеянную бабой – и хорошо, кстати, авансированную – можно было считать законченной.

Он чисто по привычке включил КПК, смахивая слезы контузии, вгляделся в символы, высветившиеся на экране. Так и есть – ни одного из товарищей в Зоне больше не было. Да и оружие, валявшееся под ногами, подтверждало это. Впрочем…

– Мадам? – удивленно прошептал Тесак. – И где это она сейчас? А с ней кто? Заноза? Не знаю никакого Занозу… Или никакую… Или знаю?..

Мотыль медленно обошел территорию заправки и решил ожидать Прыгуна на углу забора – подальше от входа на базу анархистов. Ловцов он засек сразу – да те и не скрывались, рычали в два голоса, учуяв близко живую плоть.

Он расположился в тени куста, вытащил из вещмешка еду – чего время зря тратить.

За обедом его и застал местный патруль.

– Кто таков? – нестрого спросил старший патруля.

– Мотыль, – честно ответил Мотыль. Старший кивнул:

– Знаем такого. Честный вольняжка. Без претензий. Чего в гости не идешь?

– Своих дожидаюсь, – почти честно ответил Мотыль.

– Где растерял?

– Да вот, по дороге сюда какие-то уроды обстреляли. Пока отбивались – разбрелись по территории. А место сбора давно оговорили тут – еще когда здесь бандюки заправляли. Вот и жду.

– Доходчиво, – согласился старший патруля. – Жди. Если что – мы неподалеку.

– Угу, – промычал Мотыль, пережевывая бутерброд.

На том и расстались. Нормальные ребята. И чего они с военсталами бьются?

Примерно через час мимо него, едва обратив внимание, к центральным воротам заправки прошла целая группа сталкеров – половина в незнакомых костюмах с диковинными разводами камуфляжа. Мотыль только подивился – не каждый день лично сам Макаров за забор базы выходит! И болтали анархисты явно не по-нашему…

А потом прямо в ухо дыхнули:

– Давно ждешь?

Мотыль не подскочил от неожиданности только потому, что несолидно в его возрасте на такие подколы реагировать. Особенно женские.

Матюгнувшись про себя, он поднял вверх батон колбасы – смотри, мол, половина всего осталась…

– Зачем звал? – поинтересовалась Ксанка, пытаясь заглянуть ему в глаза через могучее сталкерское плечо. Не вышло, однако. Тогда она обтекла его по-кошачьи и снова спросила:

– Зачем звал?

– Давно не видел, соскучился, – обрел, наконец, дар речи Мотыль.

– Посмотрел?

– Никак не нагляжусь вот. Твой где?

– Охраняет.

Мотыль с кряхтением поднялся с земли:

– Тогда пошли. Сюрприз у меня для вас. Говорящий.

– Далеко?

– Тут рядышком, за заправкой.

– Иди вперед, а мы догоним.

– Испугалась, что ли?

Ксанка вздохнула и сказала неожиданно серьезно:

– Что-то сердце у меня, дядя Леша, не на месте с утра. Не по погоде хмуро на душе.

– То ли еще будет, – неопределенно пробормотал Мотыль и, не оглядываясь, пошел вдоль забора. Потому что если Ксанка с Прыгуном захотят, их все равно не увидишь. Так что чего зря озираться, как дураку.

Пополнение группы в лице недобитого гранатометчика он воспринял как должное – и так ситуация складывалась замороченная, пусть и дальше развивается по собственному хотению.

– А это у нас, собственно, Чингачгук, – бодро ответил на немой вопрос Мотыля Холера. – Сам пришел. Несет невесть что по причине увлечения болеутоляющими лекарствами. Ловцы говорящие мерещатся…

Он хотел добавить еще что-то, но замолчал, опешив от внезапного появления Ксанки и Прыгуна, которые при его последних словах переглянулись.

– А можно подробности? – не обратив ни малейшего внимания на Пигмея, обратился к Чингачгуку Прыгун. – Про говорящего ловца.

– Я лежал, – угрюмо ответил мальчишка, – открыл глаза – ловец. Тут в меня словно кто-то влез. Прямо в голову. Ловец с ним разговаривал. Потом тот, из головы, пропал. Ловец сказал – сыт, живи. И ушел. Все.

– Как он выглядел? – жадно спросила Ксанка.

– Как ловец, – пожал плечами Чингачгук, – страшилище.

– Старый?

– Откуда мне знать? Потрепанный сильно. Клыки не все были.

– Отметины какие-нибудь на теле были?

– Не помню. На груди, вроде, вмятина типа заросшей раны. Здоровая такая.

Супруги переглянулись, не скрывая тревоги.

– Его же убили, – после долгого молчания тихо сказала Ксанка. – Призрачный Егерь убил… – . Он же никогда не промахивается.

– Выходит, не убил, – также тихо ответил Мика, – хоть и не промахнулся. Блин, нужно было контрольный в голову сделать.

– Кто бы делал? Мы с тобой?

– Ну да, верно…

Наступившую тишину прервал Бизон:

– А я ведь тоже припоминаю – несколько лет назад вернулся из Поймы сталкер один, про которого все знали, что он зомбаком стал. А вернулся нормальным. Только болтал все время чушь какую-то: про говорящего ловца, про месть, про тень, что его телом управляла… что в Зоне беда зреет. Только его всерьез никто не принимал, думали – свихнулся парень после контакта с пси-аномалиями.

– И что?

– Ничего. Он так попророчествовал пару месяцев, а потом и вправду свихнулся. Начал всех уговаривать искать какое-то Сердце Зоны. В общем, прозвали его Баламутом. А раньше звали Мишкой Сутулым…

– Сердце Зоны?! – спросила Ксанка. Прыгун махнул рукой:

– Блин, я ж слышал про этого Баламута. Только не знал что к чему. Тоже думал – обычный псих…

– Да, дядя Леша, твой говорящий сюрприз и вправду удался.

– Этот сюрприз и для меня самого полный сюрприз, – хмуро улыбнулся Мотыль. – Мой сюрприз вон – сидит, поджав губы от обиды, что на него никто внимания не обращает.

Он указал рукой на Пигмея, и впрямь обиженного всеобщим невниманием.

– Конечно, – пропищал Пигмей, – говорящие ловцы большая редкость, чем омолодившиеся сталкеры…

Не углубляясь в детали, Мотыль рассказал историю чудесного омоложения искателя артефактов. Упомянул и о таинственном портале, с помощью которого Пигмей перемещался по Зоне.

– И чего вы от нас хотите? – спросил Прыгун.

– Так распотрошат мальчонку. Не доктора-профессора, так барыги. Вон, Чингачгук здесь как оказался? Уже по Зоне заказ на Пигмея прошел. Спрятали бы вы его у себя, а?

Прыгун посмотрел на Ксанку, та пожала плечами:

– Ага, а он моих сыновей начнет курить учить.

– Я бросил! – горячо сказал Пигмей. – Я вообще новую жизнь начать решил! Без вредных привычек.

– Нужно еще что-нибудь придумать, – сказал Чех, – хвосты обрубить. Чтобы вообще искать перестали.

– Убить его, да и все, – усмехнулся Холера и закашлялся. – Вы чего на меня уставились? Я же в шутку сказал!

– Холера, ты и сам не понял, какую правильную вещь сейчас сказал, – после долгой паузы выразил общее мнение Мотыль. – И я даже знаю, как правильно его убить.

Он вытащил из кармана КПК убитого сталкера и протянул Чингачгуку:

– Вот и ты в нашем деле не лишний. Давай, набирай: «Папа Карло, извини. Пигмея больше нет. Сколько дашь за труп?»

– Лихо, – одобрил идею пришедший в себя Пигмей.

– Готово, – сказал гранатометчик. – Кем подписать?

– А собой и подпиши…

– Нет, ребята, – хмуро повторил генерал Петренко, – пулемета я вам не дам…

Сборная российского спецназа уютно расположилась в дальней комнате известного на всю Зону бара на базе военных сталкеров. Стол не то что бы ломился от яств, просто всего было вдоволь – и мяса, и чем его принято в России запивать. Оружие аккуратно расставлено вдоль дальней стены, из невидимого динамика под музыку кто-то жаловался на жизнь на английском языке.

Старший группы непонимающе посмотрел на генерала:

– Как это? Вы же кадровый… приказ, опять же…

– А по хрену мне приказы вашего, – Петренко выделил это слово, – министра. Когда мы тут впервые оказались, приказ был один – выяснить обстановку. Мы выяснили. А теперь, через десять лет, – второй приказ… Как вообще о нас вспомнили? Скажу откровенно – мы в Зоне существуем на совершенно птичьих правах. В Афгане каждый труп из ущелья доставали, чтобы домой отправить. А в Зоне – еще увидите – на каждом третьем кресте написано – «военный сталкер». За десять лет ни одного патрона не прислали! – он грохнул кулаком по столу, так что подпрыгнула посуда, а в дверь заглянул обеспокоенный охранник. – Нас тут нет, ясно вам?!

Летчик, скромно севший в дальнем углу, негромко хмыкнул.

– Так что, господа рейнджеры, решайте свои дела сами. Мне этот новый артефакт никак не интересен. У нас и без него забот хватает. Вон, в Мертвом лесу зверье зашевелилось.

– Так Цементный аккурат по дороге к Мертвому лесу, – тихо сказал Летчик.

– До завода два отделения бойцов вас проводят, это не вопрос. А дальше уж сами как-нибудь. Не взыщите, ребята. Мы давно уже в имперские игры не играем.

Старший вопросительно посмотрел на Летчика.

– И на том спасибо, – поняв его взгляд, сказал тот. – Нам бы гаджетов хотя бы. Чтоб по Зоне проще ходить было.

– Этого добра ведрами получите, – впервые за беседу улыбнулся Петренко, – стволы можете поменять на более серьезные, детекторы, контейнеры для активации артефактов, новейшие карты аномальных полей – все не вопрос. Захотите – в бронекостюмы наши переоденетесь.

– Хорошо бы, – кивнул Летчик.

– Так и порешим, – припечатал ладонь к столешнице забытый министерством генерал. – Сейчас перекусим основательно, сухой закон чуток нарушим, вечерком переоденетесь, экипируетесь, а с утра – в поход. Мои ребята уже готовы. Договорились?

– Не вопрос, – ответил любимой присказкой Петренко незаметно взявший командование Летчик.

Зазвенели по тарелкам ножи и вилки, зашуршали пластиковые стаканчики. Улучив момент, старший группы шепотом спросил у Летчика:

– Два отделения – это сколько? Как в армии?

– Тут так богато не живут. Отделение – пять автоматчиков и пулеметчик со снайпером. Сила для Зоны неимоверная. Теоретически, если помножить на два и еще нас приплюсовать, – кирдык всему живому, что по дороге попадется.

– А чего же тогда…

– А того же. В группировке человек пятьдесят. В одном месте порядок наведут – в другом полный завал. Короче: хвост вытянут – нос увяз. Нос вытянут – хвост засосало.

– Ясно…

Отряд Праведников Господа проник на территорию Железнодорожной станции под самым носом блокпоста военсталов.

– Охраннички, – презрительно пробурчал снайпер Бекас. – Хоть подходи и закурить спрашивай.

– Разговорчики, – шепотом оборвал его командир и добавил уверенным голосом. – Это не они плохие. Это мы отличные.

Отряд короткими перебежками, прикрывая друг друга, добрался до кирпичного здания с надстройкой, узким коридором вышел через пролом в стене и столкнулся нос к носу с группой бандитов. Перестрелка заняла меньше минуты.

– Дилетанты, – перешагивая через трупы, сказал Бекас. – Они тут что – все такие?

– Посмотрим, кто дальше попадется, – буркнул командир. – Что-то слишком легко идем…

Отряд вышел на территорию, забитую железнодорожными вагонами, и в растерянности остановился.

– Куда? В какую сторону теперь? – спросил командир у своих подчиненных. Большинство пожало плечами – здесь никто из Праведников еще не бывал.

Меж воинами звонко свистнула пуля, следом другая. Третья ударилась в железку и с противным воем отрикошетила в небо.

Бой – это истинное предназначение настоящих защитников веры. Отряд мгновенно рассредоточился и занял оборону.

– Коллега, – сказал Бекас.

– Что?

– Мой коллега. Снайпер, – пояснил он командиру. – С предельного расстояния работает, поэтому не попал.

– Откуда стреляет? Можешь вычислить?

– Легко. Во-первых, работает с возвышенности. Во-вторых, мы у него в створе. Значит, либо с запада, либо с востока. Пуля ударилась в ферму вагона слева. С запада. Недостроенное двухэтажное строение. Солнце ему светит в спину, нам в глаза. Азбука для начинающего снайпера. Он на втором этаже недостройки.

– Снять сможешь?

– Вряд ли, – вздохнув, честно признался Бекас. – Говорю же – солнце в глаза. Или ждем здесь, когда оно зайдет за здание, тогда я его силуэт мигом выцеплю. Или аккуратно приближаемся и уничтожаем в ближнем бою.

Командир поднял голову, посмотрел в небо. До полноценного заката было еще часа три, не меньше. Решение принято.

– Работаем в прямой контакт, направление – недостроенное здание слева. Огонь на поражение любых движущихся целей. Установить глушители. Гранаты применять только в случае крайней необходимости. Пленных не брать. Выбирать позиции согласно обстановке самостоятельно. Беречь себя – раненых никто тащить дальше не будет. Вопросы?

– Мне что делать? – спросил Бекас, деловито проверяя винтовку.

– Идешь в прикрытии. По возможности локализуешь вспышки и даешь в эфир их координаты. Кого сможешь вычислить – убивай. Все готовы? Вперед! Во славу Господа!

Однако атака едва не сорвалась в самом начале. Из-под вагонов с пронзительным верещанием хлынула огромная стая псевдокрыс и набросилась на Праведников. Следом появились два псевдоволка, а вдали отчетливо мелькнула могучая фигура ловца.

– На всю Зону шум! – меняя магазин, с досадой выкрикнул командир. – Хрен замаскируешься!

– Да снайпер и так знает, где мы находимся, – ответил Бекас, отбиваясь от псевдоволка. – Главное – под выстрел случайно не высунуться. Уж я бы сейчас от прицела не отлипал…

Хрустя тяжелыми ботинками по трупам крыс, группа шаг за шагом двигалась в сторону недостроенного здания. Вскоре перестали дышать оба псевдоволка. Ловец так больше и не появился, видно, решил, что людей для него одного слишком много.

Предзакатное солнце повисло прямо над нужным зданием, мешая разглядеть верхний этаж. Снова вжикнула пуля, один из воинов схватился за плечо, но – слава Господу! – ранение оказалось всего лишь касательное.

– Командир, – встревожено сказал Бекас, – с другой позиции стреляли!

– И что?

– Или коллега перемещается, следовательно, профессионал. Или он там не один.

– Без разницы, – отмахнулся командир. – Теперь уже ему – или им – и нам без разницы. Защитники истинной веры – в атаку!

– А здесь вы видите типичных представителей Зоны, которых мы называем… – Чехов замялся, пытаясь перевести на английский слово «ловец». – Растишка, ты случайно не знаешь?

Плечистый сталкер хмыкнул:

– Черт его знает. Мои познания в английском так далеко не простираются. Скажи просто – хантер. Типа «охотник». По смыслу близко.

Обалдевшие американские коммандос с невыразимым ужасом разглядывали через забор двух монстров, метавшихся по территории автозаправки в поисках свежей плоти.

– Охотник – это как-то… примитивно. Особенно по сравнению с нашими питомцами – как Баба-Яга с утренника в детском саду.

– А ребята, кажется, прониклись, – засмеялся Растишка. – Жаль, у нас болотного медведя поблизости нет.

– Извините, сэр, – обрел, наконец, дар речи командир американского спецназа, – а они как-то странно… то исчезают, то опять появляются…

– А они при нападении так ускоряются, что становятся почти невидимыми, – наслаждаясь каждым словом, ответил Макаров, – стелс, андестенд?

– Стелс?!

– Йес. И, пока они невидимы, их невозможно убить никаким оружием.

– И вы…

– И мы подпускаем их поближе, а, когда они останавливаются и нападают, ножиком – чик! И олл райт.

– Ножиком?!!

– Ножиком, ножиком…

– Знаешь, Джо, – тихо сказал радист чернокожему снайперу, – ты сейчас выглядишь точно как Майкл Джексон.

– В смысле?

– Тоже стал белым. Вернее, серым.

– Ты, брат, выглядишь не лучше.

– Не сомневаюсь.

– Ну что, господа – идем обедать? – Макаров был само радушие.

– Что-то не хочется, – после долгой паузы выразил общее мнение командир группы и тихо сказал своим: – Там русский бармен, кажется, травку предлагал? Купить, что ли, килограмм-другой…

Обед все-таки состоялся. После, расположившись во внутреннем дворе, Макаров и Растишка продолжили беседу с гостями.

– А что это так странно щелкает? – между делом поинтересовался у хозяев пришедший в себя командир группы.

– Это у меня, – отмахнулся Растишка, – детектор радиационного фона. Не обращайте внимания. На пару зильбертов зашкаливает, всего-то. Если здесь не ночевать – лет пять еще спокойно проживете.

– Брат, – укоризненно нахмурился Макаров, – хватит уже гостей пугать.

– Да я не пугаю. Тут реально радиоактивное пятно. Нам с тобой в бронекостюмах все равно, а в их супер-пупер комбинезончиках через полчаса о девушках можно будет забыть навсегда. Вернее, на те самые пять оставшихся лет.

Вся компания спешно переместилась в кабинет главы группировки.

– Видите ли, – сказал Макаров после того, как они разместились на одном стуле, одном столе, одном сейфе и двух подоконниках, – все, что я могу для вас сделать – это экипировать вас по-серьезному, а не в ваши театральные костюмчики, снабдить детекторами, самыми лучшими – китайскими, и выделить группу сопровождения до Цементного завода. Скажу честно – мне вас искренне жаль. Даже после наших зверюшек вы не представляете, во что ввязались. Перед сном вместо колыбельной Растишка покажет вам видео, которое мы подготовили для Гринписа. Там все наши монстры – большей частью мертвые, конечно. А кроме них, есть еще разнообразные аномалии, тоже смертельно опасные. А еще по Зоне бродят сталкеры, от одиночек, стреляющих с испуга на любой шорох, до отлично организованных и вооруженных отрядов вроде нашего.

– Например, военные сталкеры, – вставил Растишка.

– Например, военные сталкеры, – согласился Чехов, – у нас с ними идет война. Следовательно, наши союзники для них тоже враги.

– И просто военные, – снова добавил Растишка.

– Да, еще просто военные. Эти вообще стреляют всех без разбора.

– И наемники.

– И бандиты всех мастей, для тех вообще нет авторитетов. С нами, правда, они стараются не ссориться, но изредка и они…

– А еще…

– Хватит. Вводную часть заканчиваем. Можете, господа, погулять по базе, пообщаться со сталкерами, которые язык знают. Бармену сильно не верьте – тот еще фантазер…

Глава 8 Дороги Зоны. Часть первая

На заре Рубец и Платонов ушли от легендарных сталкеров вместе. Так и топали по выщербленному асфальту, механически приноравливаясь к шагу попутчика – армия легко не выветривается, однако…

Отчего-то не беседовалось. Собственно, Рубец и раньше в общительности замечен не был, а Платонов по Зоне практически гулял – то цветочек сорвет, то камушек в аномалию бросит и любуется. Для полной идиллии не хватало разве что: «заметьте, граф…», «отнюдь, ваше сиятельство…» и прочей словесной дребедени.

Впрочем, выскочившую стаю собак оба встретили одновременным огнем, что показало: идиллия идиллией, а о Зоне никто не забыл.

– Дружище, может, все-таки поделишься планом? – спросил Платонов, когда они уже вплотную подошли к блокпосту, отделявшему Заставу от Могильника.

– Зачем?

– А вдруг он мне подойдет.

– Не подойдет, не волнуйся, – буркнул Рубец, осторожно заглядывая в окно здания, – потому что это не мой план. Я его пока сам не знаю. Точно одно – тебе он никак не подойдет.

– Тогда другой вопрос, – легко сменил тему попутчик. – Чего ты в таком комбезе по Зоне гуляешь? Тебя ж каждый встречный будет норовить ухлопать.

– Что дали, то и носим, – огрызнулся Рубец. – Авось как-нибудь до ближайшего торгаша живым доберусь… – он осекся, вспомнив, что денег с собой нет.

– Часом, не на мой бронекостюм загляделся? – засмеялся Платонов.

– Не люблю их. Приводы шумят слишком, аккумуляторы не вовремя садятся. Армейский «КБИ –3М» лучше. Не нервничай, в спину не выстрелю.

В здании блокпоста никого не оказалось. Подстраховывая друг друга, сталкеры выскочили за ворота, разбежались по противоположным обочинам дороги, изучая окрестности. И здесь никого…

– По-моему, до самого завода нам одни мутанты будут попадаться, – удивленно сказал Платонов. Рубец кивнул – согласен, мол.

– Ладно, – поразмыслив, решился он, – добираться до Цементного можно вместе. Вдвоем и безопаснее и веселее. Тем более что нам пока по пути, да и друг к другу вроде как приноровились. Но на месте разбегаемся, слышь, капитан?

– Как скажешь. А вообще – как тебе веселая компания, что на ферме осталась? Правда, прикольная?

– С чего это ты решил, что она все еще там? – усмехнулся Рубец. – Я из этой компании минимум троих хорошо знаю. И что двое из них сто процентов летать не умеют, не поручусь.

Они подошли к небольшой стоянке брошенной техники.

– Как пойдем? – спросил Платонов. – Я, собственно, чего к тебе приклеился – края эти плохо знаю. Вот Деснянск или Станция – там могу с закрытыми глазами гулять.

– Так ты тот самый Платонов! – понял вдруг Рубец. – Который из сталкера в вояку чудесным образом превратился! А я все гадаю – откуда мне твоя фотокарточка знакома?

– Встречались в Деснянске? – удивился и Платонов. – Что-то не припоминаю.

Рубец быстро успокоился, только усмешка на губах заиграла:

– Ты ведь в четвертой школе учился? Тебя и тогда все только по фамилии звали. Знаменитая на весь город фамилия – твой отец генеральным директором был. Правильно?

Платонов удивился по-настоящему:

– Откуда такая осведомленность?

– Оттуда, – вздохнул Рубец. – Я в пятой школе на парте свои инициалы вырезал. И жили мы по соседству: ты в центре, где сквер с фонтаном, а мы рядом с Дворцом культуры. Помнишь дом с гастрономом на первом этаже? Вот в нем мы и жили.

– Земляки, – улыбнулся Платонов. – Только я тебя совсем не помню.

– Ясное дело, я ж на три года младше. Станет десятиклассник всяких семиклассников замечать. Мы для вас пузатой мелочью были. А ты – личность! Одет по последней моде, спортсмен, красавчик, – девчата штабелями падали, когда ты по проспекту гулял. Моя сестра – не исключение. Может, помнишь такую – Светку Радченко?

Платонов помолчал, сказал с легким сожалением:

– Нет. Не помню.

– А как тебя в подворотне избить пытались, помнишь? Малолетки кучей налетели…

– Это помню! – засмеялся Платонов.

– Ты мне два зуба ногой выбил, – хмуро продолжил Рубец. – Спасибо, кстати.

– За зубы? Мешали?

– Я после этого избиения младенцев сразу в секцию каратэ записался. Чтобы научиться драться лучше тебя. А ты вдруг – раз! – и исчез.

– Школу закончил и уехал, – пожал плечами собеседник. – Поступил в университет.

– Папенька помог, ясно.

– Причем тут папа? Я школу закончил с золотой медалью. Плюс спортивный разряд по волейболу – сразу в сборную университета попал. Ну, и фамилия пригодилась, отрицать не буду.

– А в органах как очутился?

Платонов помолчал, пожал плечами:

– Все тяга к приключениям определила. После четвертого курса страсть как захотелось на родные края посмотреть. Вот я вещички собрал и отправился в Деснянск. Пешком. Через Зону. С приключениями. Да в Зоне на два года и застрял.

– Ага, с ножом против ловца, – кивнул Рубец. – Так легенды и рождаются.

– Почему легенды? Так и было. А что, если другого оружия не будет, ты монстру шею подставишь – на, мол, кушай меня тепленьким?

– Да я ничего… согласен.

– Ну вот. Наелся я тогда Зоны выше крыши. Нашел в себе силы, вернулся в столицу, в универе восстановился. А перед выпуском пришли ко мне улыбчивые дяди…

– Знаем мы этих улыбчивых… – пробурчал Рубец.

– … пришли и говорят – отличник учебы, родом из Зоны, посталкерить умудрился. Такой опыт грех не использовать. Не нужен вам берег турецкий, и Африка вам не нужна, дорогой выпускник. А нужно послужить любимой родине. Вот, прими лейтенантские погоны. И дуй в спецотдел службы безопасности, занимающийся проблемами Зоны. Как полевой агент. Так до сих пор и работаю. С периодическими скандалами, хлопаньем дверями, запоями и возвращениями. Ну, да это тебе не интересно…

Они постояли в молчании, привычно озираясь по сторонам.

– А мы тебя искали с пацанами, – пробурчал наемник. – Все никак понять не могли – был. И пропал. Думали – сдрейфил, красавчик. А потом нас самих эвакуировали. По всей стране раскидали.

– А сюда как попал?

– Не твое дело, капитан.

– Да ради бога, – улыбнулся Платонов, всматриваясь в нагромождение ржавых автомобилей. – Мне по барабану.

– Может, через Элеватор двинем? – спросил Рубец. – Там сейчас, скорее всего, вояки стоят, ну, да тебе ли их бояться…

– Мне по барабану, – задумчиво повторил Платонов. И неожиданно начал вытаскивать из чехла снайперскую винтовку.

– Ты чего?

– Оптика бликует. Между машинами. В двух или трех местах одновременно. Ведут нас с тобой.

Рубец присвистнул:

– Зоркий ты сокол, однако! А пушечка-то у тебя иноземная, здесь работать будет плохо. Я из такой на Станции Праведников гасил. После второго магазина начинает гильзы закусывать. Стрелял и матерился. А потом нас всех Гроза накрыла. И очнулся я аж через неделю на белых простынях в военном госпитале одной сопредельной державы…

– Очень увлекательная история, только ты мне ее расскажешь как-нибудь на досуге перед сном, – Платонов подсоединил магазин, снял заглушки с оптики. – А по поводу пушечки – отстал ты, брат, пока на белых простынях загорал. Усовершенствовал ее германец. И в этом ты убедишься прямо…

Не договорив фразу, он отпрыгнул к ближайшим кустам. Рубец тут же упал на асфальт, перекатился к обочине, прикрываясь ржавым остовом легковой машины.

В то же мгновение место, где они стояли, перечеркнули трассеры длинных очередей.

– Что делать будем? – чуть громче обычного спросил наемник.

– Береги патроны, земеля. Смотри, чтобы нас не обошли. А я пока попрактикуюсь.

– Эй, сталкерня, мля! – крикнули из-за дальнего автобуса. – Хабар бросайте, стволы свои козырные, и чешите отсюда на четырех костях, как бандерлоги! Я сегодня добрый!

– А я сегодня – нет, – сказал Платонов, привстал на одно колено и выстрелил, почти не целясь. – Это ж наглость какая – меня с бандерлогом сравнить…

– Ну, что? – спросил Рубец, подползая к легковушке.

– Один – ноль.

– Откуда такая уверенность?

– Мастерство – его так просто не пропьешь. Раз замолчал, значит – умер.

После долгой паузы другой голос крикнул:

– Вы что там – охренели, фрайера недоделанные?! По-хорошему, значит, не желаем?

Однако нахальной уверенности в голосе уже не слышалось.

Рубец осторожно высунул ствол, приподнялся. Слева под пожарной машиной виднелись ноги. Четыре. По ним он и выстрелил очередью патронов в десять. Второй очередью добил упавших. Один – два. Нормальный счет, ребята.

– Зачет, – сказал Платонов, снова приподнялся и нажал на спусковой крючок. За автобусом слабо вскрикнули. Два – два.

– Как думаешь, сколько их еще осталось? – спросил Платонов.

Рубец пожал плечами:

– Посмотреть нужно. Давай я слева, а ты справа. Синхронно.

– Лады, – кивнул Платонов, заменил снайперку на дробовик и побежал к правому ряду машин. Рубец тоже вскочил, обогнул легковушку, добежал до остова грузовика, легко запрыгнул в кузов. С высоты в полтора метра стоянка просматривалась до самого дальнего автомобиля. Наемник, не закрывая левый глаз, правым через снайперский прицел оглядел территорию – вон, за дальним автобусом шевельнулось живое, и перед Платоновым мелькнула тень…

Жестами, понятными спецназовцам любой армии, он показал напарнику – давай через верх, у третьей машины осторожнее. Платонов понятливо кивнул, закинул тренированное тело на ржавый бэтээр, перепрыгнул с него в кузов машины, замер.

Рубец еще раз посмотрел на него через прицел, усмехнулся – нажать сейчас на курок – и нет у него попутчика… Вздрогнул – Платонов обернулся, посмотрел на него и ехидно улыбнулся. Блин, этот безопасник мысли, что ли, читать умеет?

Бандиты явно не слышали гудение сервоприводов бронекостюма. Глухие, наверное. Или обкуренные. Иначе как объяснить, что Платонов перемахнул из кузова на пожарную машину, навис над ее дальним бортом и выстрелил из дробовика прямо в макушку одному из них. Три – два.

Рубец спрыгнул с кузова, побежал вдоль машин параллельно напарнику, стараясь опережать его максимум на два корпуса. Ага, есть! Самосвал в дальнем углу, а за ним двое или трое. Кстати, хорошо бы языка взять. А то давненько новостей Зоны не слышал.

Он зарядил подствольный гранатомет, обогнул вертолет, присев как можно ниже, и осторожно выглянул. Платонов вынырнул из-за автобуса, жестом показал – давай, работай, прикрываю. Рубец похлопал по гранатомету, тот кивнул. Вот и ладушки.

Они подкрались к самосвалу одновременно. Замерли, переводя дыхание.

– Мля, пацаны, кипиш не задался, – встревожено сказали за грузовиком, – тикать надо…

– Это Патлатый все, – заныл другой бандит, – хрюли его слушать было! Я лично на терминаторов никогда бы не прыгнул!

– На Деснянск уходить надо, – сказал третий, – там щас самая малина. А здесь одни волчары остались.

Значит, трое. Рубец поднял ствол, сделал три приставных шага влево и нажал на спусковой крючок гранатомета. Хлопок, секунда тишины, взрыв. Три – пять. Нет, три – четыре…

Он неторопливо подошел к материализовавшему среди трупов мгновением ранее Платонову, который тоже хотел пообщаться с противником.

Раненый больше стонал и причитал, чем делился информацией. Да и знал он немного – в основном слухи. Ну да, все сталкеры сошли с ума. Ну да, собрались возле Цементного завода. Ну да, ищут какую-то хрень. Тоже собирались уйти, задержались, чтобы отставших одиночек пощипать. Не убива-айте…

Платонов выпрямился во весь свой немаленький рост, вопросительно глянул на Рубца.

– Два пути, – поняв его взгляд, сказал тот. – Ближе будет через Элеватор. Правда, я уже говорил, что слышал – там вояки опять обосновались, ну, да тебе они не страшны.

– А тебе?

– Уж как-нибудь проскользну…

– Говорил же – костюмчик у тебя раздражающий всех встречных.

– Ну, не так, чтобы всех…. Свои не тронут. А до остальных мне дела нет.

Платонов пошел прочь, на ходу перезаряжая дробовик. Рубец постоял немного, сплюнул, поднял с земли обрез, не целясь, выстрелил дуплетом в голову бандита. Вот теперь точно: три – пять. И поспешил следом за напарником.

– Куда нам? – остановившись, спросил тот.

– Через парадный вход что-то не хочется. Тут за аномальным полем тропинка есть, по ней в самый раз будет. Раньше на ней застава военсталов караулила, но, раз вояки пришли… Да, там еще гнездо болотных медведей было. Одного я завалил, давненько это было…

– Мне лишняя стрельба тоже ни к чему, так что не переживай. Пройдем через Элеватор ускоренным маршем.

– На Цементном расходимся.

– Помню, помню…

Тесак сидел на корявом пне посреди аномального поля, ел консервы и размышлял.

Ситуация сложилась неприятная. С одной стороны, вся группа полегла, продолжать поход в одиночку – искать смерти. С другой стороны – заказчик жив, заказ не отменен. Кодекс чести наемника тоже никто не отменял. Узнают свои и пристрелят, чтобы не позорил клан. Набрать новую группу? А что, это мысль! По Зоне наверняка бродят наемники, за хороший процент помогут. Он-то в авторитете! Пока…

Тесак вытащил коммуникатор, установил специальную частоту, нажал кнопку вызова, сказал в микрофон:

– Здесь Тесак. Я в Пойме. Нужна помощь. Заказ срывается. Кому интересны детали – жду на связи.

– До Цементного завода можешь добраться? – спросил незнакомый голос после долгой паузы.

– Могу. Ты кто?

– Папа Карло.

– Не знаю такого.

– Я тебя тоже не знаю, – хохотнул коммуникатор, – и все равно жду у ворот завода. Заодно и познакомимся. Завтра до обеда. Пока.

Тесак задумался. Клан наемников был невелик, все друг друга хоть по связи, но знали. Хотя и новые личности периодически появлялись – стреляют в Зоне, если не в курсе… С другой стороны, раз вышел на связь по закрытому от посторонних каналу – должен быть своим.

Ожидать Мадам с подругой он не собирался. В Зоне как? Или большой отряд, или одиночка. А сопровождать двух дамочек… Вот найдет артефакт, принесет им на блюдечке, тогда и о комиссионных можно будет поговорить. И о страховке, кстати, тоже…

Он отбросил в аномалию пустую банку – та только чавкнула, даже огонек не блеснул, – встал, пошел по тропинке, на ходу проверяя оружие. Ладно, посмотрим, что это за Папа Карло такой…

Мелькнула было мысль связаться с кем-нибудь из знакомых – с тем же Домовым, к примеру. Наверняка тоже здесь бродит. Мелькнула и пропала. Может, зря пропала…

Ловцы видят и в темноте и на свету одинаково хорошо. А уж запах свежей крови чуют за добрый километр. Единственное – подвело строение позвоночника, взгляд выше линии горизонта не поднимается. И с мозгами легкий напряг – хитрости явно не достает. Иначе в Зоне носителей вкусного мяса поубавилось бы…

Два ловца, сидевшие на автозаправке близ базы анархистов, соображалкой были обделены напрочь. Одни голые инстинкты. Абсолютное смертельное оружие. Вроде гранатомета без бойца – раз в год сам стрельнет, а куда – неизвестно.

Только что закончившийся дождь сбил старые запахи. Ловцы стояли у забора, объятые голодной дремотой. Изредка то один, то другой приоткрывали глаза, озирали окрестности – нет, добычи не видно. Ночь. Спят сталкеры…

В очередной раз взглянув сквозь сетку в заборе, ловец закрыл глаза. И вздрогнул. И распахнул веки в изумлении.

За забором стоял старый монстр. Откуда он взялся – непонятно, еще секунду назад его не было. Стоял и смотрел на сородичей.

Это был очень старый ловец. Даже в свете звезд было видно, что лысая кожа на его теле словно изрезана глубокими морщинами. Нескольких клыков не хватало. Посреди грудной клетки темнела огромная криво заросшая вмятина – рана для большинства ловцов смертельная.

Оба монстра тут же проснулись, зарычали негромко. В принципе, если дотянуться, то ловец – тоже ничего. Это друг к другу они давно привыкли и как возможную еду не воспринимали. Проблемы с соображалкой…

Старый монстр неожиданно повернулся и неровной походкой двинулся вдоль забора. Оба ловца устремились за ним. Так они и шли, пока забор между ними неожиданно не закончился. Налетай и хватай.

Старый ловец остановился и жестом поманил их к себе. Разделявшие их пару шагов оба узника анархии сделали на удивление трудно. Жажда крови ушла на второй план, микроскопическая соображалка внезапно включилась на полную мощность и завопила: опасность! Смерть! Повиновение!

– Со мной. Идти. Месть, – тихо сказал старый монстр. – Я главный. Не подчиняться – смерть.

Через два удара сердца оба ловца поспешно – кто быстрее! – опустились на колени и склонили головы, отдавая себя в полную власть старика. Они не умели говорить, но многие человеческие слова понимать научились: все ж таки, столько лет провести рядом с людьми…

Старый ловец коснулся беззащитных шей раздвоенным языком, символически отпил крови у каждого. И зарычал, не пытаясь себя сдержать. Следом зарычали и оба ловца.

…а потом был бег. Задержались только на короткий обед, с ходу влетев в спящее стадо диких свиней. Старый ловец одним ударом перебил хребет ближайшей, бросил своим сородичам. Они впились в нее, с наслаждением ощущая, как свежая плоть дергается и трепещет под ударами еще работающего сердца.

Когда старик решил, что они достаточно насытились, он ударом ноги отшвырнул тушу и жестом показал – вперед!

Один из ловцов, недовольный таким быстрым окончанием обеда, зарычал на старого монстра и даже поднял лапу со страшными когтями. И тут же получил затрещину, от которой улетел в дальние кусты. А старый ловец отвернулся и, как ни в чем не бывало, побежал дальше сквозь ночь.

Вскоре на их пути оказался небольшой отряд людей. Они сидели у костра и громко разговаривали. Молодой ловец хотел кинуться на них, но старик жестом остановил его:

– Нет. Тихо. Идти мимо. Потом. Много. Плоть. Потом.

Они тенями проскользнули по краю светового пятна, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать.

И снова был бег, долгий и стремительный. Еще несколько раз на пути попадались группы ничего не подозревающих сталкеров, и с каждым разом молодым ловцам все легче давалось обуздывать свои желания. Даже когда их обстреляли, они просто ускорились и продолжили бег. Ловцы торопились до рассвета попасть в Лес цвета тумана…

– Понимаешь, подруга, мне этот артефакт нужен. Вернее, так – этот артефакт нужен лично мне! Старые пердуны из корпорации наивно думают, что я принесу его им. Ага!

Мадам сидела на криво сбитой лавочке, не замечая, как сильно вцепилась в доску побелевшими пальцами. Сидела и говорила:

– Я их всех тогда размажу тонким слоем. Всех этих бизнесменов – графов с оксфордским произношением, денди в костюмчиках от Диора… Я создам собственную корпорацию! Я весь мир заставлю лизать пол там, где только что прошла. Господи, как же я их всех ненавижу!

– Заказала бы их мне, – засмеялась Заноза-Блонди. – Для тебя расценки по минимуму, ты же знаешь.

– Неблагодарное занятие – менеджеров отстреливать, – отмахнулась Мадам. – Это племя воистину неистребимо. Они же, как патроны в обойме: один вылетел, на его место тут же другой встал. Нет, их нужно нагибать разом.

– Мы тут долго еще торчать будем? А то твой артефакт кто-нибудь найдет еще.

– Вот тогда мне твои услуги точно понадобятся, – усмехнулась Мадам. – Но вообще ты права – загостились мы у дедушки Айболита. Где он, кстати?

– Здесь я, девоньки, здесь, – раздался скрипучий голос из-за сарая.

– Что самое интересное, – шепотом сказала Заноза, – не могу себя заставить дослать патрон в патронник. Аура тут какая-то… не убийственная, что ли.

– А нож на что? – так же шепотом ответила Мадам и обернулась к подошедшему старику:

– Милый дедушка, не пора ли нам вас покинуть? Сами говорите, что угрозы для жизни нет, а у нас ведь дела имеются.

– Вы, девоньки, честно говоря, и есть самая большая угроза для чьей-то жизни, – вздохнул Фельдшер, – но и держать вас силком я тоже не имею права. Собирайте вещички, через часок попрощаемся.

Он вздохнул еще раз и шаркающей походкой поплелся в свой домик на краю болота.

– Часок? Мы же не в театр собираемся. Лично я уже два часа как готова.

– А патрон так и не досылается, – хмуро повторила Заноза. – Ладно, попробуем при расставании…

– Знаешь, мне кажется, что нашего милого хозяина ты никак не достанешь. Плюнь на него. В конце концов, мы же должны быть ему благодарны. Жизнь спас.

– Все же попробую, – Заноза отряхнула руки о колени, зашла в сарай, через минуту вышла уже в комбинезоне, с вещмешком и оружием в руках. – Я готова.

– Еще пятьдесят минут прощального часочка осталось, – хмыкнула Мадам и тоже пошла переодеваться.

Фельдшер о времени, видимо, имел собственное представление, потому что в ту же минуту, когда Мадам вышла из сарая во всеоружии, тоже вышел на улицу в сопровождении огромной собаки самого что ни на есть монструозного вида.

– Все равно попробую, – нетвердо сказала Заноза.

– Что пробовать собралась? – спросил Фельдшер, не дождался ответа, скомандовал:

– Хватайтесь за руки. Глаза закрыть не забудьте.

– Чтобы дорогу не запомнили?

– Чтобы зрение не потерять. Готовы?

Снова где-то в вышине хлопнула огромная мокрая простыня.

Женщины стояли на узкой тропинке среди высокого камыша.

– Пойдете прямо, так и выйдете, куда вам надо, – сказал за их спинами Фельдшер. – Ох, чует мое сердце, натворите вы дел в Зоне… но и без вас почему-то нельзя.

Заноза резко обернулась, сдергивая с плеча СВУ. И замерла от удивления – Фельдшер стоял, окруженный мерцающей сферой, едва касаясь подошвами сапог воды.

– Шайтан какой-то, блин! – громко сказала она, передергивая затвор.

Лекарь рассмеялся и медленно растаял в воздухе. Сфера еще мгновение повисела, а потом исчезла в такой яркой вспышке, что женщинам показалось, будто они ослепли.

– Я же говорил – закрывайте глаза, – донесся до них из ниоткуда скрипучий голос.

Зрение вернулось минут через пять. Некоторое время перед глазами еще роились разноцветные мошки, потом и они пропали.

Женщины огляделись. Вокруг царил серый цвет всевозможных оттенков.

– Ну, что, подруга, – сказала Мадам, вытаскивая из чехла Узи. – Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – сам пропадешь, прямо пойдешь…

– Ты бы эту пукалку на более серьезный ствол заменила.

– Патроны кончатся – тогда и заменю.

– Тогда, подруга, недолго ждать осталось.

Первый шаг дался с трудом. А уже через полчаса они шагали по болоту как автоматы. И никого ни вдогон, ни навстречу.

– Ты в следах что-нибудь понимаешь? – спросила неожиданно Мадам.

– В кино следопытов видела, значит, понимаю.

– Вот, смотри, – Мадам указала на сломанный камыш, – такое впечатление, что впереди нас кто-то идет. Явно свежий слом.

– Ага. И часа не прошло.

– Не язви. Я уже давно это заметила.

Заноза склонилась над обломком камыша, понюхала его:

– Блондин. Метр восемьдесят три. Трехдневная щетина.

– Анька, хорош смеяться!

– Подруга, да что нам это дает? Ну, прет впереди нас какой-то танк. И что? Догоним, тогда и будем думать, как его использовать. Либо сразу прикончим. Либо обаяем. По ситуации, короче.

Вскоре выяснилось, что танк – далеко не танк. Максимум танкетка. Зато не один. Трое. В одинаковых черных кожаных куртках, в руках обрезы, у одного ловкий автомат европейского производства. Расположилась троица прямо на выходе с болота, недалеко от ржавых вагонов, приросших к ржавым рельсам. Незаметно обойти не получится – кругом камыш, трещать будет под ногами, напрашиваясь на обстрел.

– Ты просто помни, что твой сектор – слева, – шепнула Заноза в ухо Мадам, – а про правый забудь и даже туда не смотри. Хоть их справа будет целая рота. Пошли.

Они вышли на поляну с видом девушек, собирающих цветы.

– Ой, смотри! Мужчинки! – восторженно взвизгнула Заноза. – Мальчики, а вы тут живете?

Сталкеры, схватившиеся за оружие, при звуках женского голоса снова расслабились.

– Это кто тут к нам колеса катит! – вышел вперед самый плюгавый, следовательно, и самый болтливый. Мачо.

– Жутко тут у вас, мальчики, – сказала Заноза, – прямо как в фильмах ужасов. А вы такие герои, правда?

Мадам сделала еще шаг вперед, застыла в картинной позе: левая рука на бедре, правая с Узи на плече. В левом секторе один – плюгавый. Остальные в правом.

– Болтуна не убивай, – шепнула Заноза и громко продолжила изображать дуру:

– А правда, что здесь монстры водятся? Ребята, а не проводите двух девушек до Деснянска? А с вами грибы тоже разговаривают? Ой, а мы хрюшек видели только что! Такие огромные! А из них шашлык можно делать? – она ткнула Мадам в бок чем-то твердым. Та послушно посторонилась.

Два выстрела почти слились в один. Сталкеры в правом секторе разлетелись в разные стороны. Мадам плечом толкнула Узи, одновременно нажимая на спуск. Очередь полоснула плюгавого сверху вниз через правое плечо к животу.

– Ой, мальчики, а чего это вы все молчите и молчите? – продолжала болтать Заноза, оглядывая трупы и делая контрольные выстрелы в головы из длинноствольного пистолета.

– Хватит уже, – поморщилась Мадам, присела рядом с хрипящим и булькающим кровью мачо, вежливо спросила:

– Не подскажете, как пройти к Цементному заводу?

– В следующий раз стреляй в ногу, – посоветовала Заноза, осмотрела раненого, вздохнула. – Без толку спрашивать, – и выстрелила ему в лицо.

– Черт, костюм забрызгала, – Мадам торопливо встала, принялась оттирать кровь пучком травы.

– Не обращай внимания. Вспоминай лучше, что Тесак говорил. Где-то здесь должен быть выход с этих проклятых болот. Блин! В коммуникаторе ведь и навигатор есть!

– Точно, – повеселела Мадам, включила прибор, полистала страницы. – Вот, прямо за этими вагонами! Пошли!

– Автоматик прихвати.

– А патроны к нему где брать?

– А ты вспомни слова Тесака – придет время, будем трупы обшаривать. По-моему, это время пришло.

Через несколько минут они уже шли по тропинке между вагонами.

Когда шаги женщин стихли, из кустов выполз четвертый сталкер, судорожно сжимавший одной рукой обрез, а второй пытавшийся натянуть штаны.

– Мля, – потерянно мычал он, оглядывая место побоища, – мля…. Пацаны…. Мля…

Постепенно он успокоился, вытащил из вещмешка бутылку водки, выпил жадно, словно простую воду. Достал коммуникатор, включил общую частоту:

– Пацаны, это Саня Никотин! Всем сталкерам! Блин, щас такое в Пойме было…. Короче, по Зоне две бабы шастают.

– Саня, пора менять кличку с Никотина на Героин, – тут же откликнулся кто-то в эфире.

– Зоной клянусь! Две бабы, реально! Щас наших положили – жуть жуткая!

– Что ты несешь? – спросил другой голос. – Эфир засоряешь…

– Не перебивай! – взвизгнул Никотин. – Говорю же – не бабы это, а ведьмы! Трупам контроль в башку делали! Стреляют так, что снайперы военсталов отдыхают! Дорогу на Цементный спрашивали…

– У тебя?

– Я в кустах был. Не заметили меня. Потому вам и рассказываю. Пацаны, берегитесь! Как двух баб увидите – мочите, словно они кукловоды!

– Дежурный по связи информацию принял, – раздался вдруг серьезный голос и добавил после паузы кому-то, стоящему рядом, вполголоса. – Видал? В Зоне появилась новая группировка – ведьмы…

– Такое впечатление, что не далее как вчера здесь уже прошел кто-то серьезный, – пробормотал Летчик, ни к кому не обращаясь.

Почти тридцать человек в бронекостюмах, с пулеметами наизготовку осторожно двигались по территории Железнодорожной станции.

…Прощались с базой военных сталкеров без сантиментов.

– А говорил, что пулемета не дашь, – усмехнулся Летчик, когда Петренко лично завел спецназовцев в оружейный склад и широким жестом предложил – выбирайте!

– Классику надо чтить, – ответил Петренко. – Бронекостюмы у нас для боевых действий. В аномалии лучше в них не влезать. А вот пулю остановят в лучшем виде.

– Сойдет, – солидно ответил Летчик.

Спецназовцы освоили бронекостюмы мгновенно. Попрыгали в них вволю, побили кирпичей, ребячась. И приуныли.

– Елы-палы, – только и смог выдохнуть старший группы, – чего ж такой хрени у нас до сих пор нет?!

– А еще у нас есть то, чего у вас на вооружении есть, но вам все равно никогда не дадут, – сказал начальник склада, доставая из-за стеллажа шестизарядный гранатомет. – Нужен? Командир сказал – не жалеть ничего. Я и не жалею. Хотя он у нас всего один.

– Не нужен, – остановил рванувшегося вперед старшего группы Летчик. – Лучше каждому по штурмовой винтовке с подствольником. А эта малая артиллерия только обузой будет.

Старший группы надул губы – дитя малое, игрушки лишенное! – но быстро успокоился, едва в руках оказался штурмовой автоматно-гранатометный комплекс «Гроза». И правда, с ним удобнее: тут каждый боец становится артиллерийским орудием.

– А пулеметы мы и сами не возьмем, – подытожил процесс экипировки Летчик. – В Зоне патронов к ним не найдешь. Обойдемся обычными стволами.

Группа вылезла на свежий воздух, побродила по базе. Для отстрела оружия Петренко приказал выделить тир.

– Ребятам к стволам прирасти надо. Иначе в бою замешкаются.

– Да будут ли бои? – усомнился старший.

– А это к гадалке не ходи. Обязательно будут. И начнутся они для вас прямо завтра, за воротами базы.

– Да, кто-то здесь уже побывал, – повторил сумрачно Летчик.

– Почему так думаешь? – спросил старший группы.

– Трупы бандитов видел? Свеженькие. А как кучно лежат, видел? Их просто смели могучим ураганом, словно мусор с дороги. Некоторые даже оружие достать не успели.

– И что? – насторожился старший.

– Знакомый почерк. Вот только как они здесь оказались? До Станции отсюда далековато…

– Они – это кто?

– Праведники. Лучшие воины Зоны.

– Твою мать! – выразил свое удивление старший. – Что мы о вашей Зоне еще не знаем?!

– О нашей, – поправил его Летчик. – О нашей Зоне. Все, брат. Теперь это и твоя война. И то, что вы еще не знаете, может быть смертельно опасным. В общем, я сразу чувствовал, что легкой прогулки не будет, а теперь совсем в этом уверился…

Отряд прошел между вагонами.

– Здесь на них напали мутанты…

– Крысы, что ли?

– Хрен их знает, кто такие. Ага, и псевдоволки еще.

– Псевдоволки?!

– Название прижилось, да и какой смысл в названии? Напали – отстреливайся, потому что живым иначе не уйдешь.

Они вышли к недостроенному зданию.

– Привал, – сказал Летчик и увлек за собой старшего группы. – Пошли, наверх поднимемся. Если я прав – увидишь подтверждение.

На верхнем этаже валялись три трупа в серо-синих комбинезонах.

– Вот так, – сказал Летчик, закуривая первую за день сигарету, – здесь они их ждали.

– Кто?

– Наемники. Снайперы. Вернее, они ждали кого угодно. А Зоне стало угодно, чтобы дождались Праведников.

– Почему так думаешь?

– Есть еще одна фишка в Зоне: хабар мертвого сталкера – ничейный хабар. Ни один сталкер не пройдет мимо трупа, обязательно обыщет. Не подумай чего, это совсем не мародерство. Зачастую другим способом не пополнить запас патронов, аптечек, тех же консервов. Так вот, как я уже сказал, – ни один сталкер не пройдет. Кроме Праведников. Эти, если что и подберут, то разве что ствол, и то, если свой пришел в негодность. С голоду подыхать будут, но за валяющейся под ногами консервой не наклонятся. Видишь? У всех наемников мешки за плечами. Никто в них не копался. А если по сторонам внимательно посмотреть, можем и труп фанатика отыскать, поверь. Эти снайперы тоже не дилетанты были – в наемники кто попало не попадает.

– Еще и наемники, – вздохнул старший группы.

– Да ты не переживай, – засмеялся Летчик, – правила боя для спецгрупп в Зоне не меняются. А у вас с подготовкой, думаю, все отлично. Просто все время помните – вы на вражеской территории. Все время помните это. Лады?

Они спустились на землю, где к ним подошел старший группы сопровождения, отзывавшийся на кличку Сынок.

– Смотри, Летчик, что мы нашли, – сказал он.

За контейнером лежал труп сталкера в странном комбинезоне болотного цвета.

– Вот и весь хрен до копейки, – сказал Стрелок. – Разрешите представить – воин Праведников собственной персоной.

– Идем в боевом порядке, – отдал приказ Сынок. – Рассредоточиться. Первое отделение в головном охранении. Снайпера в замыкании. Второе отделение – усилить первое. Вы, – он посмотрел на старшего группы спецназа, – берите на себя фланги. Выдвигаемся.

Перестроившись согласно указаниям, отряд двинулся дальше.

– Что это за Зона такая вообще? – озираясь по сторонам, спросил у Летчика спецназовец. – Если по развалинам судить – у нас в каждом колхозе есть такая зона…

– Все и проще и сложнее. Ты про взрыв на атомной станции знаешь? – старший группы кивнул. – Так вот, лет двадцать после него Зона была просто зоной отчуждения. Потом какие-то умные головы спохватились – это ж какая территория в самом центре Европы пропадает! По своей воле никто не сунется. Электричество дармовое – три блока-то работают. И потихоньку вокруг Станции стали появляться всякие-разные научные центры. А однажды – то ли кто-то тумблер не выключил, то ли наоборот – включил, да не тот, – ахнула так называемая Большая Гроза. И зона отчуждения стала Зоной…

– В смысле?

– Вся территория, причем значительно большая, чем старая зона отчуждения, превратилась в участок земли, покрытый аномалиями – источниками энергии, земным законам физики резко противоречащими. А аномалии начали производить артефакты – образования, которые при пониженной вредности обладали свойствами, науке очень даже интересными. И в Зоне появились первые сталкеры.

– Типа старателей?

– Ну, да, можно и так сказать. Стоили артефакты прилично, а где деньги – там и бандиты. Чтобы защититься от бандитов, сталкеры стали объединяться в группировки. Ученые, правительства, бизнесмены, – все захотели поучаствовать в дележе. Вот такой тебе краткий экскурс в историю Зоны. Детали же можно неделю рассказывать.

Летчик нагнулся и подхватил рукой в перчатке маленький мерцающий камушек:

– Вот, например, этот невзрачный предмет – не что иное, как артефакт под названием «Крошка». Помогает выводить из организма избыточную радиацию, однако вызывает повышенную утомляемость.

– И как его применять? Съесть, что ли? – с опаской потянулся к артефакту спецназовец.

– Нет, – засмеялся Летчик, – существуют специальные контейнеры, активирующие эти дары Зоны. А если его взять голой рукой, то можно офигительный ожог заработать, кстати.

Старший группы отпрянул.

Отряд с предосторожностями прошел под мостом.

– До Цементного уже рукой подать, – сказал старший группы военсталов.

А еще через полчаса Летчик сказал изменившимся голосом:

– Ну вот. Пришли. Это не стадион. Это и есть окрестности Цементного завода…

Исчезновение ловцов с автозаправки обнаружили после завтрака.

– Ну и хрен с ними, – после недолгого раздумья махнул рукой Макаров, – жаль, конечно…

– Жаль?! – удивился командир американской спецгруппы.

– Ну да. Привыкли мы к ним. Столько лет тут рычали, сволочи. Как они ушли-то?

– Через ворота, – бодро доложил комендант, – я ж давно говорил, что ворота нужно закрыть! Всем лень было.

– Так они не в загороженной территории находились?!

– Ну, не совсем. Только ворота были открыты… и в углу еще забор обвалился лет десять назад. А так – в закрытой.

– Ушли и ушли, – подвел итог всеобщей безалаберности Макаров, – не догонять же теперь. Растишка, проводишь дорогих гостей до Цементного?

– А как же. Мне все равно с ребятами к Деснянску пора выдвигаться. Сделаем ради них крюк, не впервой.

Маршрут после долгих обсуждений проложили через Рубеж и Мертвый Лес.

– Разведка, правда, что-то невнятное о шевелении там мутантов доносит, – нахмурился Макаров.

– Фигня, шеф, – засмеялся Растишка. – Наша разведка о чем хочешь донесет, особенно после посещения бармена с его припасами.

– Итак, господа, до нужного места вас проводят. А дальше, – Макаров развел руками, – уж извините. Как говорится – сорри. Не переживайте, – он заметил погрустневшие взгляды спецназовцев, – вы там будете в равных условиях со всеми остальными конкурентами – никто не знает, где искать эту пространственную аномалию. А единственного носителя информации буквально вчера какой-то местный индеец Чингачгук укокошил.

Экипированные в китайские бронекостюмы, американские спецназовцы под любопытными взглядами расположившихся в отдалении сталкеров выстроились напротив бара.

– Значит, так, парни, – после долгого раздумья сказал командир, – ввязались мы с вами в откровенную чертовщину. После вчерашних монстров я готов встретить здесь все, что угодно. И думаю, встречу. Первый доклад я уже отправил, получил подтверждение приказа – нам обязательно нужно найти эту проклятую штуку и доставить на ближайшую базу американской армии. Помощи от наших ожидать нечего. Предложено активнее работать с туземцами, – он поперхнулся, опасливо огляделся – туземцев рядом не было. Вздохнул и продолжил: – до искомой точки нас обещали довести в лучшем виде. А вот дальше… дальше придется работать самим.

Он заложил руки за спину, покачался под вой сервоприводов с носков на пятки:

– Классные костюмы… Так вот, парни! Мы с вами не первый год вместе, за нами горы трупов и мешки медалей! Уверен, выполнив это задание, остаток дней мы сможем провести не в богадельне для отставников, а в каютах собственных океанских яхт. Так, парни, пойдем и вырвем эту хрень, хоть бы ее держал в зубах сам сатана!!!

– Красиво излагает, собака, – усмехнулся в своем кабинете Макаров. – Да, удобная вещь – радиомикрофон…

– А за туземцев он у меня попляшет, – засмеялся Растишка. – Пока до места дойдем, все запасные трусы потратит. Отвечаю!

– Аккуратнее с ними, – улыбнулся и Макаров. – Давай, брат, счастливого пути.

Они обнялись на прощание. Растишка вышел из кабинета, спустился по лестнице и скомандовал четверым сталкерам, ожидавшим у выхода:

– Ну, ребята, пойдем, прогуляемся до Цементного завода. Покажем нашим гостям, что такое Зона… конкретно.

Глава 9 Игры академиков

– Ишь, как чешут. Прямо сладкая парочка, – пробормотал отец Илиодор, глядя вслед уходящим по раздолбанному асфальту Платонову и Рубцу.

– Сталкеры всех кланов, объединяйтесь, – засмеялся Лесничий.

После долгого ночного разговора, солидно сбрызнутого водкой, все гости отца Георгия вышли на улицу – проветриться, проводить наемника с безопасником. Ну, и друг с дружкой попрощаться, конечно. Ясно – дела у каждого имеются, и нешуточные.

– Вот за что я люблю такие посиделки, – снова пробормотал отец Илиодор, – так за то, что времени угрохано, посуды перебито, мясо в пузо не помещается. А к чему мы пришли в конце концов, ребятки? Все анекдоты, рассказанные за ночь, я и раньше слышал. Нет, я рад вас видеть, честное слово! Но Зона свела нас здесь, мне кажется, не для того, чтобы примитивно выпить-закусить, а?

– К тому и пришли, что теперь точно знаем – хрень какая-то в Зоне творится. И задача наша – узнать, что это за хрень, – сказал отец Пимен. – Вон, если даже Егерь не в курсах…

– И стоило ради этого нового знания напиваться?

– Илиодор! Что ты вечно бурчишь по каждому поводу? Что – плохо посидели? Заодно с новыми людьми познакомились.

– А теперь пора со старыми прощаться, – сказал Лесничий, копаясь в бездонных карманах своего ватника.

Отец Пимен помялся, но все-таки решился:

– Схимник, а почему ты сказал, что мы… и эти… с Зоной породнились? Что ты имел в виду?

Схимник долго молчал, покусывая сухую травинку. В его глазах мерцал веселый огонек.

– Пимен, что ты знаешь о Летчике, Рубце и Платонове?

Отец Пимен пожал плечами.

– Да, нелюбопытный ты человек…

– Он коммуникатор научился включать, можно сказать, только вчера! – захохотал отец Илиодор. – Поэтому над всеми бородатыми анекдотами смеется, как над свежими! А ты ему такие сложные вопросы задаешь.

– Да знаю я! Летчик – это тот, который окрестности Станции изучил лучше, чем Георгий двор своей базы. Я там один раз был, а Летчик – раза два или даже три.

– А знаешь, почему его Летчиком прозвали?

Отец Пимен пожал плечами снова.

– Я ж говорил! – захохотал отец Илиодор. – Ему что ни расскажи – все как последние известия слушать будет! Пимен, Летчик – потому что по молодости вляпался парень в аномальное поле, состоявшее сплошь из Катапульт. Вляпался и лопухнулся – сцапала его Катапульта, да и выстрелила юношей в синее небо, метров эдак на сто. А так как силу тяжести в Зоне пока еще не отменили, вернулся он обратно. Но вместо того чтобы размазаться тонким слоем по матушке сырой земле, угодил везунчик аккурат во вторую Катапульту. И снова невредимым улетел целовать солнце. И так, друг мой Пимен, – восемь раз!!! Ей-огу, не вру! Свидетели, небось, до сих пор есть живые где-нибудь. Говорят, что он как-то в баре по пьянке проговорился – после пятой Катапульты совсем бояться перестал. Лечу, говорит, и о судьбах Зоны размышляю. Времени-то полно, сто метров вверх, сто метров вниз.

– А последняя Катапульта отправила его в болотце, – вставил Схимник, – потому жив и остался. И поклялся, что отомстит Зоне. Вот она его и приняла… как развлечение.

– Понятно, – виновато сказал отец Пимен. – А эти?

– Про наемника пусть Лесничий расскажет – его клиент, – отмахнулся Схимник.

Лесничий набил резную трубочку какой-то душистой травой, неторопливо закурил, пуская сизые кольца:

– А чего рассказывать? Шел как-то по Мертвому лесу пионерский отряд наемников. Правда, без горна и барабана. То есть тихо, как наймам и полагается. По своим темным денежным делам. Дело было ближе к вечеру, небо над лесом синеет – ни облачка.

Шагают наемники размеренно, расстояние между бойцами стандартное, как учили. Наш будущий знакомец тоже шагает, примерно в середине отряда, так как еще считается новичком. И тут, среди ясного неба, в овражке, между деревьями – бац! Молния! И точно нашему знакомцу в самую маковку. Только ему.

– Аномалия? – с любопытством спросил отец Георгий.

– Нет в той ложбинке никаких аномалий, – отрицательно качнул головой Лесничий. – В общем, очухались наймы, подошли к товарищу, поглядели. Товарищ лежит тихо, дышать не желает категорически. Подошвы сапог валяются отдельно и сильно дымятся. От маковки и до пяток по телу змеится черная трещина. С ладонь шириной. Косточки видны. Полный и безоговорочный кирдык. Налицо мертвый труп умершего покойника.

А тут – ни с того, ни с сего – потянуло в воздухе классической Грозой. И ребята, дабы не множить трупы в одном месте, решительно бросились искать укрытие. А покойник, естественно, в этом одном месте и остался.

– Время тянешь, лесовик, – укоризненно сказал Схимник. – Мы про Летчика намного быстрее рассказали.

– Хорошо, закругляюсь, – согласился Лесничий. – Гулял по Мертвому лесу в эту пору прекрасную некий развеселый я. Вижу – наемник. Судя по позе – не отдыхает. По своей природной любознательности подошел ближе. Труп. Во рту, извиняюсь за деталь, мухи копошатся. Я и пошел дальше. Через пару шагов оглянулся – случайно. И увидел, как с чистого синего неба словно серебряное копье слетела молния. Точно в сердце наемника. Вздрогнул труп. И громко застонал…

– Иди ты! – отец Пимен размашисто перекрестился.

– Что было делать некоему развеселому и порядком обалдевшему мне? Забрал, ясен пень, парня, притащил к себе. Как мог, оказал медицинскую помощь. Я, конечно, не Фельдшер, но тоже в молодости брошюрки почитывал, были среди них и о первой помощи. На пятый день затянулись раны, только рубец от них остался. На восьмой день парнишка уже самостоятельно ложкой начал махать. А через две недели ушел и притащил мне артефакт, известный как «Навигатор». В благодарность, наверное. Где взял? А Зона его знает. Я не спрашивал.

– И все? – прищурился отец Илиодор.

– Все. Только, ребята, если в самую лютую Грозу вы увидите сталкера, собирающего под кислотным дождем грибы среди аномалий, знайте – это сто процентов мой Рубец. Зоной отмеченный, ею убитый и ей же возвращенный.

Все невольно посмотрели вслед ушедшим сталкерам, но дорога уже была пустынна.

– Остался Платонов, – после долгого молчания сказал отец Георгий.

– Ты и расскажи Пимену про него, – предложил отец Илиодор. – Тоже фрукт своеобычный. Обратили внимание? – у всех сталкеров в Зоне обязательно есть прозвище. А у него – фамилия. Только у него.

– Да, действительно необычно.

– Пришел он в Зону как в турпоход – с одним ножом. Как умудрился обойти блокпосты вояк, неизвестно, – задумчиво начал рассказывать отец Георгий. – Как смог не вляпаться ни в одну из аномалий – тоже удивительно. Только дошел аж до Деснянска. Там его бандиты и скрутили. Видно, сопротивлялся он крепко, чем ребяток в край разозлил. Так разозлил, что они его даже не стали убивать…

Когда пришел в себя, обнаружил, что висит он, привязанный за руки к крюку на потолке – знаете, на них раньше люстры вешали. Ноги до пола всего пару сантиметров не достают. Причем одна нога сломана. А напротив лица к косяку его собственным ножом бумажка пришпилена. В которой давешние собеседники, не особо выбирая выражения, желали ему долгих лет жизни и скорой встречи с местными монстрами. А за разбитым окном бушует Гроза…

– Тебе бы, Георгий, книжки писать, – покачал головой отец Илиодор. – Какой раз слушаю, а все равно внутри все сжимается. Давай про ловца.

– Сейчас. Короче, как Платонов умудрился дотянуться до ножа, выдернуть его и перерезать веревку – знает только он. И еще ни разу не проболтался.

– Может, сказки? – робко предположил отец Пимен.

– Про веревку? Нет, информация точная. Те ребятки ведь на всю Зону о своем подвиге раззвонили – хвастали. Иначе как бы он потом их всех нашел?

– Про ловца!

– Теперь про ловца. Освободился Платонов и на одной ноге выбрался на улицу. Я так думаю, о Грозах он тогда не имел ни малейшего представления. Потому и выполз в самый апогей. И почему-то остался жив. А на улице бегает в поисках свежего мяска ловец. И встретились ловец и Платонов. И набросился ловец на Платонова. И зарезал чуть живой Платонов здоровенного ловца…

– Блин! – только и смог вымолвить потрясенный отец Пимен.

– После Грозы шли мимо по своим делам анархисты. Смотрят – из-под туши ловца человеческие ноги торчат. Решили проявить милосердие, вытащили. Кто такой, спрашивают. А он им слабо, но твердо отвечает: я – Платонов. Так и остался парень без прозвища.

– Да, Зона каждого из них отметила, – тихо сказал Призрачный Егерь, – но есть что-то такое, что их всех с Ней объединяет. Интересно, что? Почему Она выбрала именно их?

– Ну, она и тебя выбрала, – буркнул отец Илиодор, закашлялся, поперхнувшись. – Извини…

– Нет, ничего. Ладно, давайте, что ли, прощаться.

– Один вопрос, – быстро сказал отец Пимен. – Зона выбрала их. Породнились они с ней. Все ясно. А мы? Мы – трое? Тоже как-то породнились?

– Скоро узнаем, – засмеялся Схимник, хлопнул отца Пимена по плечу и вышел за хлипкую изгородь. Его легкие шаги внезапно сменились странным звуком – будто большая птица захлопала крыльями. Раз, другой. И стихло…

Лесничий снова залез в свои карманы, выудил тряпичный комок, развернул.

– Ты что? Артефакт без контейнера таскаешь? – ахнул отец Георгий.

– А что ему сделается? – рассеяно пробормотал Лесничий и направился к дороге, водя перед собой тускло светящимся шаром голубого цвета.

– Как он работает-то? – спросил отец Пимен. Лесничий пожал плечами:

– Шут его знает. Просто закрываю глаза и начинаю представлять место, куда хочу попасть. А он в какой-то момент прямо тянет за собой. Открываю глаза – приехали.

– А сталкеров с его помощью как из пространственных пузырей выводил? Не к ним же летал?

– По коммуникатору. Они мне местность вокруг себя описывают, а я сижу с закрытыми глазами. И неожиданно начинаю видеть их тропки, деревья, овраги. Потом будто бы иду, сам сталкерам приметы пути выкрикивать еле успеваю. А они уж по этим приметам из пузырей и выходят. Говорю же – шут его знает. То ли я им пользуюсь, то ли он со мной играется. Ладно, счастливо оставаться, – Лесничий действительно закрыл глаза и медленно зашагал прочь.

Вскоре его коренастая фигура окуталась мерцающим ореолом. С земли поднялось облачко пыли, закружилось маленьким смерчем. Раздался негромкий хлопок. Пыль медленно осела.

– Вот так и работает этот чертов «Навигатор», – неизвестно кому сказал отец Илиодор, возвращая челюсть на место.

Они втроем дружно оглянулись. Призрачный Егерь тоже уже исчез, правда, без световых и звуковых эффектов.

– Ну что? Гости ушли, хозяевам можно начинать мыть посуду? – улыбнулся отец Георгий.

– Ты здесь хозяин, тебе и мыть, – засмеялся отец Илиодор.

Только отец Пимен все еще продолжал вздыхать, удивленно крутить головой и изредка восклицать:

– Нет! Ну, надо же! Кто бы мог подумать!

Они зашли в дом, лениво развалились на спальниках, лежавших вкруг обрезка железной бочки с чадящим костерком внутри – ни тепла, ни света. Сталкерский ночник.

– Да с чего ты решил, что Зона нас выбрала? – после долгого молчания спросил отца Пимена Георгий. – Скорее, это мы выбрали Зону. Тогда еще… в той жизни, что однажды закончилась Большой Грозой. Когда ее еще не было.

– Кого-чего не было?

– Никого и ничего. Ни Зоны, ни Грозы. А была просто зона отчуждения. И заброшенная деревушка – уже тогда заброшенная. Задолго до Аварии даже. А в ней – чудом уцелевшая церковь. Помните? Еще по дорогам ездили грузовики, что сейчас ржавеют на Могильнике. И никто из сталкеров даже не подозревал, что есть такое слово – сталкер.

– Глубоко копаешь, Жора, – хмуро усмехнулся отец Илиодор. – То было в другой жизни. И, по-моему, не с нами. Приснилось просто, сразу троим, вот так как-то…

– Ничего не приснилось! – возразил отец Пимен потвердевшим голосом и рывком сел на колени. – Я здесь именно для того, чтобы ту – другую – жизнь вернуть! А ты, Илиодор, – ты зачем на Рубеже каждый день под пули лезешь? Просто так?

– Как говорил Портос – «я дерусь, потому что дерусь!», – засмеялся отец Илиодор. – Только нам свои проповеди не читай, пожалуйста. Мы свои!

За стеной кто-то шумно завозился, деликатно откашлялся в кулак. Сталкеры вскочили с лежанок, подхватили оружие.

– Святой отец, ради бога, только без перестрелок! – выставив перед собой ладони с растопыренными пальцами, в помещение медленно вошел пышноусый Мыкола – военный с Заставы.

Он поморгал, приноравливаясь к сумраку, увидел отца Георгия, помахал ладонями, словно хотел провертеть в воздухе дырки.

– Соседу наше почтение, – он разглядел остальных сталкеров, невозмутимо добавил: – и гостям его – аналогично. Скучновато у вас тут, однако.

– А к вам на Заставу цирк приехал, что ли? – спросил отец Илиодор.

Мыкола пожевал усы, кивнул:

– Смешно. Только можно я потом от смеха уписаюсь? И вообще, давайте на улицу выйдем, а то здесь даже дышать темно. Я ж не просто так к вам пришел, байки травить. Приказ сполняю.

Он повернулся и вышел. Сталкеры переглянулись, пожали плечами и поплелись следом, томимые нехорошими предчувствиями.

Предчувствия не обманули: посреди двора живописной группой стояли четверо. Не военные. И не сталкеры.

– Насчет цирка ты, уважаемый, в самую дырочку пальчиком попал, – тихо сказал Мыкола отцу Илиодору. – Кстати, это ты на Рубеже все время живешь? И Пимена знаю. Что это вы, святые отцы, здесь сгуртовались? Срочных дел, случаем, никаких нет?

– Что за бандформирование? – спросил отец Георгий. – Причем двое как минимум батьку Махно должны были знать лично. Когда в Зоне санаторий для ветеранов Куликовской битвы открылся?

Действительно, перед ними стояли два бодрых старичка. Один высокий и худой, второй маленький. И тоже худой. Новенький камуфляж висел на ссохшихся плечах, как на вешалке. Видимо, выдававший одежду кладовщик был юмористом – обоим обмундирование оказалось не по размеру. А обменяться дедушки не догадались.

Еще двое были крепкие молодые парни, похожие как близнецы. У тех с амуницией был полный порядок – складской юморист явно берег свое здоровье.

– Час назад приехали. На бумагах от печатей буквы не видать. Все чин чином – пропуск в Зону, проездные, подорожные, разрешение на оружие.

– Им?! Пропуск в Зону?!

– Ага. Командир до сих пор сидит и плачет. Эти два древних сухостоя – академики. Опыты приехали проводить. На Цементный Завод рвутся, к Шиловичу, коллеге своему по научным закидонам.

– Вывести за Заставу и дать направление пинком. Обратно в столицу, – твердо сказал отец Илиодор.

Мыкола тяжело вздохнул:

– Нельзя. Сам не видел, но писарь клянется, что среди печатей имеется даже… – он округлил глаза и еле слышно прошептал, – самого нашего президента…

Сталкеры снова посмотрели на старичков. Те терпеливо ждали решения своей участи, неуловимо похожие друг на друга чистой наивностью взглядов.

– Какие опыты?

– Ребята, мамой клянусь – я сначала думал, что пойму, о чем они щебечут. На четвертой секунде сдался. Я матерных слов много знаю, но таких никогда и не слышал.

– И ты притащил их к нам, – медленно начал отец Георгий, – чтобы мы…

– Командир приказал! Отведи, говорит, к отцу Георгию. Мы ж люди подневольные, нам супротив печатей никак нельзя. А сталкеры – чего с них взять? И отведут, и похоронят нормально, в случае чего…

Сзади послышался приглушенный кашель. Отец Пимен оглянулся – в дверях стоял высокий человек в капюшоне, надвинутом на лицо. Он быстро подошел.

– Им на Цементный никак нельзя попадать, – сказал Призрачный Егерь. – Там скоро не до ученых будет, такое есть нехорошее предчувствие. Поводите их по Зоне пару дней.

– А если отказаться?

– Найдутся другие проводники, – пожал плечами Егерь, – неизвестно, чем закончится. А вы хоть выясните, что за опыты их интересуют. Может, ерунда. А может, так потом бахнет…

Отец Пимен кивнул и вернулся к товарищам.

Мыкола стоял с разинутым ртом и вытаращенными глазами.

– Ты чего, служивый?

– Это… это же Призрачный Егерь был?! Вот здесь, только что, с вами запанибрата? Матерь божья пресвятая Богородица! Сколько лет службу в Зоне правлю, где только не окапывался, думал – байки… а он и вправду есть!

– Есть, куда же без него, – проворчал отец Пимен, обратился к сталкерам: – наш… друг попросил за этими академиками присмотреть. Чтоб чего лишнего не наэкспериментировали. Придется вояк выручить.

– Вот и дякую, уважаемые! Припасы ихние у них, нам до мешков даже дотронуться не разрешили. Я, пожалуй, пойду помаленьку, – заторопился обрадованный Мыкола. – Надо ж хлопцам про Егеря рассказать. Эх, свидетелей нет, не поверят еще…

Познакомились быстро. Академики оказались запредельно общительными, слова говорили разные, но одновременно, в результате чего отец Георгий вскоре почувствовал, что раненая голова болит уже не от похмелья.

Высокого звали Иваном Сергеевичем, маленького Иваном Михайловичем.

– Два Ивана, – тут же одарил их прозвищем отец Илиодор.

– Полтора, – поправил его отец Георгий. На том и сошлись.

Однояйцевые крепыши ожидаемо оказались младшими научными сотрудниками, взятыми в экспедицию на роль тягловой силы. Звали их: Сергей – стал, ясно, Серым! – и Игорь, оставшийся без прозвища. Временно.

Вся эта нелепая четверка в нетерпении била копытцами, готовая отправиться в путь чуть раньше, чем немедленно. Божьи странники только плечами пожали, принимая научный фанатизм как данность, и отправились собираться в дорогу.

– Ребята, может, я не пойду? – спросил отец Георгий. – Давно уже по Зоне не бродил, все навыки, наверное, растерял.

– Мастерство, брат, такая штука, – глубокомысленно заметил отец Илиодор, – его просто так не пропьешь. Мозг, к примеру, не помнит, а руки все правильно делают. Сами по себе. Мышечная память называется. Так что – фиг тебе, не отвертишься.

– Да мы далеко и не пойдем, – поддержал его отец Пимен, – заглянем в Речпорт, сделаем круга два по болотам, окраину Березняков зацепим…

Отец Георгий вяло усмехнулся, ушел в темень помещения, где долго гремел ключами. Вернулся с охапкой всякого армейского барахла.

– Обновите гардероб, странники. А то ты, Пимен, даже среди сталкеров бомжом смотришься. Сейчас патроны принесу. Всем картечь?

– Гранатомет есть? Куда пошел?! Шучу я. Картечь так картечь…

Академики, поняв, что их планам суждено сбыться, уже по-хозяйски бродили по двору, комментируя увиденное заумными словами.

– Вот что, уважаемые, – решительно сказал им отец Илиодор, – чай, не в альма-матер. Извольте говорить понятно. Всякие базисы-стазисы – это для ученых коллоквиумов оставьте. А мы люди простые, можем сгоряча ваши термины с матерщиной перепутать. Не ровен час, обидимся, приняв на свой счет.

Полтора Ивана вздохнули и заговорили намного медленнее, зато понятнее.

– Видите ли, – сказал Михалыч, бывший, видимо, мозгом этой безумной экспедиции, – нам, собственно, нужно совсем немного. Весь ученый мир – за исключением отдельных тупиц – ждет подтверждения нашей гипотезы о возможности использования некоторых аномалий для нужд человечества. Вы нас просто проводите в нужное место, где мы поставим несколько опытов.

– И какие же аномалии интересуют ученый мир? – хмыкнул отец Георгий.

– Самые обычные. Для вас, конечно. Те, что обеспечивают мгновенный перенос физического тела из одной точки пространства в другую.

У отца Пимена отвисла челюсть.

– Вам телепорты показать?!

Долговязый Сергеич радостно заулыбался:

– Вот видите, коллега? Я же говорил, что мы сумеем найти знающих аборигенов! Извольте – с первого раза! Даже знакомы со словом «телепортация».

– По болотам прогуляемся, да, Пимен? – не обратив внимания на «аборигенов», зло сощурился отец Илиодор. – Ты хоть знаешь, где в Зоне телепорты располагаются? Я – знаю. В центре. Ими еще наши «друзья» для удобства пользуются – те, которые Праведники…

– Отлично! Отправляемся к вашим друзьям, – заулыбался и Михалыч.

– Вы пока вот на эти ящики присядьте, а мы кое-что между собой обсудим, – сказал отец Георгий, подхватил товарищей под руки и силой поволок в дальний угол.

– Ну, что, господа аборигены? Покалякаем, что ли? По-нашенски, по-аборигенски?

– Предлагаю их прямо во дворе закопать, – прошипел отец Илиодор. – Самый гуманный вариант. Обещаю на поминках станцевать с кукловодом. Танго.

– Хороший ученый – это про которого свежий некролог в газете читаешь, – согласился отец Георгий, – но твой гуманный вариант, хотя и нравится, сегодня как-то не катит. Пимен, твои соображения?

Отец Пимен потряс головой, пытаясь избавиться от остатков похмелья и начать соображать:

– В центр мы, конечно, не пойдем. В конце концов, это мы знаем, где искать телепорты. А они не знают. Вот и поищем пару дней: в Речпорту, на болотах…

– А потом скажем – извините, уважаемые доценты с кандидатами, не судьба вам Нобелевскую премию поделить. Поскольку все известные нам телепорты самым загадочным образом куда-то телепортировались! – подхватил мысль враз повеселевший отец Илиодор. – Пимен, тебе чаще пить надо – на глазах умнеешь.

– Значит, решено? – спросил отец Георгий. – Отправляемся к Речпорту. По дороге умничаем про аномалии. Нас еще что-нибудь тут держит?

– Три бутылки водки в сейфе остались.

– Выпьем, если… – он тут же поправился: – когда вернемся.

Старички топали по порыжевшему разнотравью Зоны на удивление бодро. Только Михалыч каждые сорок пять минут останавливался, с хрустом выдавливал из пластикового блистера несколько таблеток, глотал, смешно дергая кадыком, и через минуту говорил:

– Я готов. Идем дальше.

И они шли дальше, неторопливо и почти беззаботно.

Тем не менее привыкший не доверять даже собственной тени отец Илиодор во время очередного приема лекарства подошел к отцу Георгию и негромко сказал куда-то в пространство:

– Можешь считать меня полным придурком, Жора. Но вся эта идиллия почему-то кажется театральной постановкой.

– Обоснуй, – так же в пространство ответил отец Георгий.

– Ты понаблюдай за крепышами. Во-первых, где ты видел таких накаченных ученых?

– Нигде. Брат, я вообще ученых никогда не видел. Это не довод, это паранойя.

– Может быть. Но обрати внимание – как они идут! След в след, ни малейшего шума, оружие держат наверняка ловчее, чем держали бы пробирки… явно не младшие научные сотрудники. Вообще не научные. И молчат все время.

– Илиодор, а может, это военный институт? Скорее всего, военный, ибо кому еще могут разрешить прогулку по Зоне. Так что не гони волну. Раньше времени, – вздохнул отец Георгий и снова зашагал в прежней диспозиции: впереди отец Пимен, следом академики, за ними крепыши с огромными коробами на плечах, потом отец Илиодор, а сам – в замыкании.

Вскоре начали попадаться аномалии.

Академики радовались им как малые дети, кидали в них веточки и камешки, любовались на вспышки и разряды, но останавливаться для более тщательного изучения не собирались.

Лишь у Катапульты отцу Георгию на мгновение показалось, что старый товарищ нервничал не зря – академики почти прошли мимо, но шедший следом Игорь что-то тихо сказал. Полтора Ивана тут же вернулись, покидали в аномалию камушки с разных сторон, засняли результаты на крошечную видеокамеру и уставились на своих подчиненных, явно ожидая команды…

– Эк, как дело-то поворачивается! – сам себе сказал отец Георгий. – Да ты, парень, не Игорь вовсе. Ты в нашей задачке получаешься натуральный Игрек… ну вот, с прозвищем тебя, загадочный ты наш…

Отец Илиодор посмотрел на него долгим взглядом – дескать, я же говорил…

– Привал! – крикнул отец Георгий. – Пимен, Илиодор, – осмотритесь тут…

– Привал? – оторвался от аномалии Михалыч. – Зачем? Хорошо идем.

– Хорошо. Только сейчас начнутся сплошные аномальные поля. Придется идти очень аккуратно. Отдышимся, перекусим и с божьей помощью двинем дальше.

Отец Георгий ждал реакции крепышей, но те без лишних слов расположились на полянке, достали из безразмерных коробов армейские сухие пайки и принялись жевать галеты. Даже не подумав угостить своих начальников. М-да, еще один штришок к картине…

– Пимен, Илиодор! – снова крикнул он. – Идите сюда.

Когда товарищи подошли, громко сказал:

– Давайте вещи перераспределим. Пимен, перегружай часть патронов Илиодору. Раз идешь первым, забирай большую часть болтов у него и у меня. А вы, научный мир, запоминайте: до этого момента у нас была легкая непринужденная прогулка. Дальше пойдем предельно аккуратно. Любой шаг в сторону может оказаться последним. Так что умоляю – никакой самодеятельности. Скажу в болото нырять – хоть захлебывайтесь, но ныряйте. И оружием друг другу в спину не тыкайте. Я лопату как назло забыл прихватить, поэтому надеюсь, что хоронить в ближайшее время никого не придется. Дальше пойдем в другом порядке – за Пименом Илиодор, потом Серый с Игреком…

– Игрек?! – отец Илиодор показал в усмешке прореженные кариесом зубы. – Подходит.

– …следом уважаемые академики. Я в арьергарде, как обычно, – невозмутимо закончил отец Георгий. И добавил тихо, для своих:

– Ночуем в Речпорту. Там и разберемся окончательно, что за странную компанию подогнал нам Призрачный Егерь…

Они вышли к краю аномального поля через полчаса. Вышли и замерли на вершине холма, не в силах оторвать взгляды от страшной и величественной картины, представшей перед ними.

– Мы пойдем через это?! – воскликнул явно устрашенный увиденным Сергеич.

– Есть и другой путь, – кивнул отец Илиодор, – но он вам не понравится еще больше.

– Черная Пустошь, – зловеще сказал отец Пимен.

Все ошарашено посмотрели на него. Ученые с легким страхом, товарищи – с недоумением.

– Да, Пимен, могешь, оказывается, – пробурчал сообразивший, что к чему, отец Илиодор и громко подтвердил: – Да, ребята. Черная Пустошь – это вам не какие-то паршивые аномальные поля. Это, ребята… это Черная Пустошь! Вот.

– В Речпорту на ночевке с тебя рассказ, – тихо сказал отцу Пимену отец Георгий, – время есть. Пока идем – сочиняй.

Аномалии под холмом мерно гудели, кружа искривленные сферы горячего воздуха. Самая мысль спуститься вниз казалась невозможной.

Однако отец Пимен медленно зашагал по склону, балансируя стареньким Моссбергом. Следом потянулись остальные.

Они шли след в след. Отец Пимен то и дело останавливался, озирался, кидал болты, ища безопасный проход. И с каждым часом сделать это становилось все труднее.

Сферы раскаленного воздуха гудели со всех сторон. Наконец случилось то, что должно было случиться обязательно: Михалыч споткнулся, взмахнул руками и медленно полетел в сторону аномалии.

– Держи его! – заорал отец Илиодор Серому и Игреку. Те инстинктивно вцепились в пролетавшие мимо ноги академика.

– К земле прижмите! А теперь осторожно тащите назад!

– Блин, силища! – переводя дыхание, впервые подал голос Серый. – Проще зубами пилораму остановить…

– Да, какая энергия пропадает впустую, – как ни в чем ни бывало поддержал разговор спасенный Михалыч, – вернусь в лабораторию, непременно займусь исследованиями.

– Сначала вернись, – хмуро сказал враз осунувшийся Игрек.

Отец Георгий подошел ближе, сунул растрепанному академику фляжку.

– Это гравитационные аномалии. В народе называются Пресс. Так что про исследования можете забыть – насколько я помню, наша цивилизация гравитацию еще не приручила.

– А как работает этот пресс? – спросил Серый.

– Очень надежно. Затягивает в сферу, сплющивает, а потом выплевывает спрессованные останки в виде маленьких сублимированных кусочков. Шансов выжить ноль в любой степени. Так что – с днем рождения, Михалыч.

Они прошли еще сотню метров, когда отец Пимен вдруг остановился, беспомощно завертел головой, расшвыривая болты во все стороны. Отец Георгий аккуратно обошел ученых.

– Ты чего из себя сеятеля изображаешь?

– Кажется, мы в «карман» угодили, – виновато ответил отец Пимен.

– Этого еще только не хватало! Дай-ка я посмотрю.

– А на базе уверял, что навыки позабыл, – хмыкнул отец Илиодор. – Сейчас выясним, насколько…

Отец Георгий вытащил из вещмешка дымовую шашку, поджег ее и поднял над головой. Бурый дым начал стремительно заполнять ближние сферы. Вскоре сталкеры и ученые уже стояли, окруженные гигантскими бордовыми шарами.

– Вон, Пимен, смотри левее. Если метров двадцать проползти, как раз на свободный участок выберемся.

– Фига себе! – присвистнул сзади Серый. – Если так можно, чего же сразу было шашку не запалить? Шли б себе спокойно…

– Потому что у меня их всего две, – ответил отец Георгий. – Без вас мы бы и так выбрались, чего ж лишний груз таскать?

Игрек покачал квадратной башкой, но ответ, видимо, принял.

Они по очереди проползли под парой висящих над землей сфер и, оказавшись в безопасности, в полном изнеможении застыли на влажной болотистой почве, даже не пытаясь встать на ноги.

– Врасплох вы нас, господа умники, застали, – пробормотал отец Илиодор, – мы же туристов по Зоне не водим. Вот и не приготовились как следует.

– Это как? – вяло поинтересовался Сергеич.

– Веревку забыли. Нужно было вас между собой связать для подстраховки, как альпинисты делают. Тогда бы Михалыч из себя дирижабль не изобразил.

– И много еще таких приключений нас ожидает? – в разговор вступил Игрек, до сих пор большей частью отмалчивавшийся.

– Вы вообще о Зоне хоть что-нибудь знаете?

– Так… теоретически. Да, очень мало.

– Спасибо за честность. Короче, ничего вы о ней не знаете. Иначе б и не сунулись.

– А вы расскажите, будем знать.

– Теория, мой друг, суха… да и рассказывать можно неделю, а вы все равно ничего не поймете. Зона – настолько специфичное место, что привыкнуть и выучить ее невозможно. Например, пойдем мы завтра этой же дорогой обратно – чего вздрагиваешь? – а тут от аномалий и следа не останется.

– Долго нам еще до ваших телепортов добираться?

– Долго. Сейчас в одно местечко заглянем, там переночуем. А завтра дальше двинемся.

Солнце действительно основательно склонилось к верхушкам деревьев. Аномальное поле осталось позади. Отряд относительно бодро зашагал по утоптанной тропинке между высокими соснами.

– Слышь, Георгий, – сказал отец Илиодор, пока они в очередной раз пережидали академическое глотание пилюль, – сколько идем, а ни одной животинки до сих пор не встретили. Прямо от этого как-то не по себе. Даже вороны, и те куда-то подевались.

– Зато патроны в целости сохраним, – хмыкнул отец Георгий, не пытаясь скрыть своей озабоченности.

Выйдя на берег реки, все приободрились. А когда впереди в сумерках показались серебристые крыши ангаров, даже академики забыли об усталости.

– Илиодор, – сказал отец Георгий, загнав группу под прикрытие какого-то ветхого сооружения, – давай, прогуляйся по окрестностям. Как ты умеешь. В бой постарайся не вступать. Выясни, кто тут в доме сейчас хозяин. В коммуникаторе, вроде, несколько зеленых меток движется.

– Я тоже пойду, – неожиданно проявил рвение Серый, но сталкеры посмотрели на него с такой жалостью, что крепыш сник, пробормотал что-то матерное и снова сел на землю рядом с академиками.

Ожидание показалось бесконечным.

Наконец, отец Илиодор вынырнул совсем не с той стороны, откуда его ждали.

– Порядок. Посторонних нет. А в шестом пакгаузе наши старые знакомцы ночевать собрались – Саня Червонец с товарищами. Из Деснянска идут.

– Вот и ладно – свежие вести как раз узнаем, – кивнул отец Георгий, махнул рукой, поднимая отряд, и первым направился к указанному пакгаузу.

Ученая четверка шла, разинув рты и озираясь по сторонам. Да и было на что посмотреть: Речпорт, хоть и сильно разграбленный дебилами, не боявшимися радиации, все равно производил впечатление. Замершие посреди работы портальные краны с висящими на тросах контейнерами, площадка выгрузки, уставленная теми же контейнерами в живописном беспорядке, множество грузовых машин, ржавых, на спущенных колесах… и ветер, тоненько свистевший со всех сторон, запутавшись в бесчисленных переплетениях проводов, тросов и арматуры…

– Фильм ужасов, – выдохнул Серый.

– Жутко? Между прочим, ваша работа, – хмуро сказал академикам отец Пимен.

– В смысле?!

– Кто придумал атомные станции? Ваш брат – ученый. Вот и смотрите, как ваша научная жизнь обернулась нашей обычной смертью. Вы и сейчас претесь в Зону за новыми знаниями, даже не задумываясь – что они дадут людям? Может, что-то еще более жуткое…

Академики одновременно набрали в легкие воздух, посмотрели по сторонам. И тихонько, без возражений, выпустили его обратно.

– Стволы держите наготове, – шепнул крепышам отец Илиодор.

– Вы же сказали – все нормально…

– Сказал. А стволы все равно держите наготове. Пока за собой ворота не закроем.

В пакгаузе вокруг небольшого костерка, пахнущего горелой резиной, на разложенных спальниках сидели трое сталкеров.

– Медленно ходите, святые отцы! – хохотнул сидевший напротив входа, – я уже вторую кружку чая осилил.

– Так, Червонец, сам знаешь: в Зоне спешить – ловца насмешить, – ответил отец Илиодор. – Принимайте на постой слабосильную команду. Все по порядку – знакомство, ужин, байки – да, Пимен? – здоровый сон.

Завизжали петли высоких ворот, отец Георгий навалился всем телом на остывающий металл, Серый помог, незнакомый сталкер задвинул в проушины небольшой ржавый ломик.

Червонец изогнул вопросительно бровь. Отец Илиодор понимающе кивнул:

– Группа ученых самоубийц из самой академии каких-то там шибко умных наук. Вынь, говорят, да положь им на блюдечке телепорт. Для опытов. Будут его, стало быть, резать и в микроскоп изучать.

– А вы им наплели, что знаете, где этих телепортов как гуталина у кота Матроскина?

– Можно подумать, что ты не знаешь, где они в Зоне…

– Знаю. Даже видел пару раз. И ни за какие тридцать сребреников не пойду поглазеть на них в третий. И вам не советую. Есть более приятные способы свести счеты с жизнью.

– Ладно, потом расскажешь страшилку, перед сном. Может, испугаются… это вот Михалыч, это Сергеич. Вместе аккурат полтора Ивана. Два полушария одного мозга экспедиции. А это их помощники Серый и Игрек – мышцы.

– Меня вы знаете, – засмеялся Червонец. – А со мной бродят Принц и Панда. Первый над воротами колдует, а второй, как панде и положено, – нажрался тушенки и дрыхнет.

– Из Деснянска идете? – спросил отец Георгий.

– Не из самого. Там Праведники все ключевые перекрестки под контроль взяли, хрен пройдешь. Проход мимо окраины на Березняки искали.

– Нашли?

– Если б нашли, тут бы не ночевали… а тут в коммуникаторе новость про артефакт какой-то навороченный. Ну, и решили завтра на Цементный завод наведаться.

– Понятно, – отец Георгий помолчал немного, спросил как бы между прочим: – На Станции давно были?

– Делать там нечего, – фыркнул Червонец. – Ни артефактов, ни хабара. Одни Праведники. Да эти ваши… телепорты.

– А я однажды попал в телепорт, – сказал улегшийся на место Принц. – Знаете где? Возле воинской части, что по дороге к Пойме находится.

– Очень интересно! – мгновенно возбудился Михалыч.

– Ничего интересного. Счавкала меня эта хрень и выплюнула аж на Станции. Думал, кишки наружу вылезут.

– Это какое расстояние вы преодолели?

Принц пожал плечами:

– Километров пять, наверное. Если по прямой.

Игрек и Серый многозначительно переглянулись.

– А как он выглядел? – не отставал академик.

– Фигня такая, – сталкер неопределенно взмахнул рукой, – вроде радужного полукольца. Внутри марево, типа дым или пар… не помню, я тогда с сильного похмелья в Зону полез. Трезвый бы в жизни не сунулся.

– Еще подобные аномалии попадались?

– Нет. Да и та потом пропала.

– Элемент нестабильности, – воздел сухой палец Сергеич. – Главная проблема – устранение данного элемента.

– Главная проблема – найти парные порталы! И понять, как они работают, – загорячился Михалыч.

– Ой! Вход и выход, что непонятного? Задачка для первоклассников.

Академики шумно заспорили, привычно переходя на язык научных терминов.

– Весело вам, божьи странники, – понимающе кивнул Червонец.

– Да уж… – пробурчал отец Илиодор.

В закопченном чайнике закипела вода. Серый и Игрек вытащили из коробов пайки, в этот раз угостив всех присутствующих. Принц засыпал в чайник горсть каких-то трав.

Ужинали в молчании.

– Спать кто хочет? Ложитесь как придется, белых накрахмаленных простыней не ждите. А кто еще не часто зевает – прошу сюда. Будем разговоры разговаривать. Вон, Пимен обещал про Черную Пустошь поведать. Думаю, будет – должно быть! – интересно! – весело сказал отец Георгий, а отец Илиодор нагнулся к Червонцу и шепнул:

– Зелень разводить будем. Так что постарайся громко не ржать.

– Черная Пустошь?! Звучит солидно.

– Еще бы Пимен умел нормально врать…

Глава 10 Дороги Зоны. Часть вторая

Тесак шел быстро, привычно обходя аномалии. Постепенно весь его организм вошел в единый ритм, подчиняясь которому, не требовал отдых и еду.

О погибших товарищах Тесак если и вспоминал, то без грусти. За долгие годы, проведенные в Зоне, рядом с ним погибло немало сталкеров, что ж по всем-то горевать…

Задача была предельно простой – добраться до Цементного завода. Это там можно поломать голову, как выполнить заказ, с кем его выполнить, где искать вход в пространственную аномалию… Дойдет – тогда и станут ясными ответы на эти вопросы.

Временами он поглядывал на дисплей коммуникатора, отслеживая перемещение сталкеров вокруг себя, – неохота было ввязываться в ненужные перестрелки. Уже на выходе к территории Элеватора он с удивлением обнаружил, что следом движутся две зеленые точки. Не нагоняют, но и не отстают. Мадам и неведомая Заноза. Мысль подождать их мелькнула и пропала. Сами пусть добираются.

Тесак по большой дуге обошел одну засаду военных, просочился совсем близко от второй, – охренели, что ли? Или перед каким-нибудь проверяющим служебное рвение демонстрируют?

Вскоре тропинка пошла в гору, обходя заросшее камышом болотце. Тесак напрягся – выход здесь всего один…

Но засады в расщелине не оказалось.

Тесак оглядел раскинувшееся перед ним пространство, присвистнул, ухмыльнулся, – а чего еще было ожидать! И побрел по краю естественной земляной чаши влево, туда, где за корпусами завода под прикрытием пятна запредельной радиации находился остов бетонной одноэтажки неизвестного назначения – тайное место встречи всех наемников.

Он заглянул в коммуникатор еще раз – две зеленых точки уверенно приближались к Цементному заводу. А вот красные точки, обозначавшие засады вояк, почему-то стали серыми… По всему выходило, что милые дамы шли по трупам в прямом смысле этого слова.

Тесак задумчиво покачал головой и зашел в бетонное здание. И остолбенел.

– Замри, – сказал ему огромный ловец. И добавил после паузы:

– Хозяин, есть тело. Хорошее. Как ты просил…

Миновав аномальное поле, Рубец и Платонов прошли узкой лощиной и вышли к порванному заграждению – сплошной клубок ржавой колючей проволоки, валявшийся между двух покосившихся столбов. Сбоку стоял ветхий навес, под навесом – стол из куска фанеры с надписью поперек: «отправитель Приднепровская желез…».

– Добро пожаловать на Элеватор, – сказал Рубец.

– Дружище, – пробормотал склонившийся над коммуникатором Платонов, – вот тут впереди нас две точки желтого цвета. Вольняшки?

– Мне с ними встречаться опасно, – ответил Рубец, заглянул в свой коммуникатор и удивился: – А у меня эти точки зеленые! Жаль, аппарат старого образца, клички не пишет.

– А у меня они желтые… Нестыковочка, однако. Ваш брат обычно отмечен красным. Вот, к примеру, я и ты, смотри.

Он протянул свой коммуникатор Рубцу; на дисплее рядом с белой точкой светилась красная.

– У меня то же самое, – засмеялся Рубец, показывая свой дисплей.

– А как же тогда эти двое? О! смотри, что творится!

Две точки сошлись с тремя зелеными. Через полминуты три точки посерели, а две продолжили движение.

– Стрельбу слышал? – спросил наемник, обретая обычное хмурое настроение. – Так вот, это для тебя три точки были зелеными. У меня они были красными. А теперь тоже серые.

– Знаешь, какой я делаю вывод? Поправь, если ошибаюсь: три посеревших – это военные. Мне-то они союзники, тебе – враги.

– То есть, кто-то только что грохнул засаду военных?

– Ага. И мне это очень не нравится.

– Вояк жалко? – сощурился Рубец.

– Это есть, – согласился Платонов, – мне вообще людей немного жаль. Если они не нарываются на пулю сами. Но сейчас я о другом. Сладкая парочка впереди чешет, очевидно, к Цементному заводу строго по прямой, выкашивая всех, кто попадается на пути. Даже если они и вправду твои коллеги, я бы с ними встречаться поостерегся. – то это… не по-зоновски, что ли. Такое ощущение, что им на все наплевать. Эфир послушай, пожалуйста. И сталкеров, и военных.

На общей частоте гудел хор голосов – кто-то жаловался на жизнь, кто-то выкликал неведомого Андрюху, тот взахлеб рассказывал о целой стае бандерлогов, загнавшей беднягу на скалы в районе Рубежа, этот рассказывал анекдот…

– Всем минута тишины, – неожиданно ворвался в гомон громкий голос, – говорит оперативный дежурный службы контроля военных сталкеров.

– Тоже мне – козырный фрайер! – тут же откликнулся другой голос.

– Язык в задницу засунь. Повторяю общее сообщение для всех сталкеров: будьте осторожны. В Зоне бродят две женщины…

– А-а-а!!! – взвыл кто-то в эфире, – военсталы баб напугались!!! Держите меня семеро!!! Типа забыли супружеский долг отдать?

– Дослушай до конца, дятел! Женщины направляются к Цементному заводу. По пути убивают всех сталкеров без разбора. Есть информация о двенадцати убитых. Принадлежность к группировкам для них не имеет значения. Валят всех. Командирами группировок по каналу экстренной связи принято совместное решение – в переговоры с ними не вступать, при встрече уничтожить. С этого момента их сигналы на всех коммуникаторах отмечены красным. Кодовое наименование – ведьмы. Приравнены к Праведникам и уголовникам.

– Че буровишь, опер? – раздался недовольный голос из коммуникатора. – Че это ты нас к бабам приравнял?! Ваще ливер пошел конченный!!!

– Это потому, что вас, отморозков, тоже при любой встрече хоронить нужно. Конец сообщения. Следующий выход через час.

Эфир взорвался гулом голосов.

Рубец посмотрел на дисплей.

– Ну вот. Точки покраснели и у меня. Перед нами движутся эти самые ведьмы.

Платонов покачал головой:

– Екарный бабай! Как все просто! Оказывается, существует канал экстренной связи между всеми командирами… А пацаны друг друга стреляют. Охренеть!

– Ну, охренеть – не охренеть… Тайну не выдам, если скажу, что наш главный шеф многие операции с вояками согласовывает. И вольняшки между военсталами и анархистами бродят не в безвоздушном пространстве. И бандиты временами услуги оказывают там, где нашим пройти трудно. Так что лично я не удивляюсь. А пацаны всегда будут гибнуть, потому что их о большой политике информировать никто и не собирался. Пошли?

– Смотри, – Платонов ухватил наемника за рукав. – Видишь? К серым точкам толпа зеленых подошла.

– По-моему, вояки всполошились. Блин, теперь мимо Элеватора тяжело будет пробираться. Чертовы бабы!

– Алло, Рубец, – неожиданно сказал коммуникатор, автоматически переключившись на закрытый канал.

– Да, Домовой, на связи.

– Новости слышал?

– Про ведьмочек? Слышал.

– Час назад возле Цементного Тесака видели. По нашим данным, он каких-то девушек нанялся сопровождать. А был один…

– Эти девушки как раз перед нами идут… – сказал Рубец и осекся. Правильно осекся, потому что после секундной паузы Домовой вкрадчиво спросил:

– Перед вами? Это ты о себе такого высокого мнения или не один?

– Не один, – громко сказал Платонов. – Я капитан Платонов, служба безопасности Украины. Идем парой до Цементного. В два ствола веселее.

– Ну, ну, – неопределенно хмыкнул Домовой, – собственно, это ваше личное дело. К службе вашей, пан капитан, мы претензий не имеем. Только задачи у нас с вами разные…

– Наоборот, задача одна и та же, – засмеялся Платонов, – разные только заказчики. Может, объединим усилия? Я чуть больше знаю, вы – чуть больше можете, а?

– Вы для начала до завода доберитесь, – ответил Домовой и отключился.

Рубец и Платонов, старательно не глядя друг на друга, зашагали по едва заметной тропинке. Минут через десять наемник остановился.

– Вот тут, на взгорке, – сказал он угрюмо, – здоровый был, зараза. И, как назло, с собой ни одной гранаты не оказалось. Шесть магазинов выпустил.

– Ты о чем?

– Говорю же – болотного медведя здесь завалил.

– Хвалю, – серьезно сказал Платонов. – А теперь будем осторожнее – приближаемся к расстрелянной засаде. В коммуникаторе ничьих маячков, вроде, не видать, но ребята могли свои и отключить по злобе.

– Стрелять в ответ будем или нужно кричать – мы свои, буржуинские?

– Стрелять? Постараемся обойтись без войны.

Убитые солдаты лежали в ряд, приготовленные к работе похоронной команды. Оружие аккуратно сложено в пирамиду. Вещмешки отдельной кучей серели под высоким кустом.

– Если я у ребят патронами разживусь – ничего? – спросил Рубец. Платонов пожал плечами:

– Мне-то что? Только нафига тебе патроны к Калашу, если у тебя американка?

– А я и ствол прихвачу, – ответил наемник, копаясь в вещмешках. – Чует сердце, одной американки будет маловато… Кстати, а живые вояки где? Они же только что тут целой толпой паслись.

– Смотрим на дисплей… точно. Вояки шумною толпою рванули следом за кровожадными девицами. А девицы… девицы только что вышли к заводу.

– Вот просто так спрошу, из праздного любопытства: их там сразу замочат, или как?

– Судя по маячкам – никто их мочить пока не собирается. И знаешь, в чем фишка? В том, что сейчас там творится… а творится там сейчас нечто из ряда вон. Прямо напрочь вон, честное слово…

Рубец искоса глянул на балагурящего Платонова, но промолчал. Через пять минут они быстрым шагом миновали блокпост у входа в здание института – никто в них не выстрелил. Пересекли дорогу и вдоль болотца устремились дальше.

– Понимаешь теперь, почему милых дам до сих пор никто так и не укокошил? – спросил Платонов, глядя на огромную чашу высохшего озера.

– Чего ж тут непонятного, – хмыкнул Рубец, озираясь, – где их в коммуникаторах простому сталкеру разглядеть…

Ощетинившись стволами, четверо защитников истинной веры стояли на склоне холма и глядели вниз. В чаше высохшего озера, вокруг металлического сооружения, – убежища и лаборатории ученых доставленного сюда по воздуху, – кишела разумная жизнь.

Все склоны земляной чаши были плотно забиты толпами сталкеров. Здесь были все. Все вперемешку. Вести бой не было никакой возможности – на любой выстрел ты получил бы ответный залп из нескольких сотен стволов самых разнообразных систем и калибров.

Было отчего прийти в замешательство.

– Оба-на! Праведники! – сказал, вылезая из ближнего куста, парень в кожаной куртке. – И чего вам, парни, в вашем храме не сиделось? Тоже мячик найти захотели? Прикол!

Он подошел ближе, бесстрашно оперся грудью на ствол автомата, обдавая воинов сладковатым дымком папиросы.

– Тут, парни, расклад такой, – сталкер неожиданно хихикнул, – по общему решению в наших джунглях объявлено водяное перемирие. Никто никого не стреляет, ясно? Мир, дружба, травка. Нарушителей – кстати, один ночью, чисто по пьяни, пальнул разок-другой, вечная ему память – местная добровольная народная дружина поклялась затаптывать в болото живыми. То есть, хочешь искать – ищи, но и другим не мешай, ясно? Костры видите? Возле них – коммунизм. Подходи, садись, угощайся. Никто не нравится – ищи себе место в стороне. Да! – парень качнулся, ухватился за ствол, устоял. – Детали можно узнать у местных авторитетов. Атаманы сидят вон там, за забором, – он указал на огороженную площадку вокруг лаборатории, – сквозняка боятся, – он снова хихикнул.

Воины в растерянности молчали.

– Я сам сюда еще вчера вечером пришел, – доверительно сказал парень, безошибочно определив командира и обращаясь к нему, – а утром проснулся – мама миа! Футбольный матч «Спартак – Динамо» – и переполнен стадион! и это еще не все – военсталы отсутствуют, «мать порядка» не подтянулась. Вас, правда, тоже не ждали…

– Что делать будем? – спросил командир, не глядя на сталкера и ни к кому конкретно не обращаясь.

– Пока могу сказать, что мы делать точно не будем – стрелять, – после долгой паузы ответил Бекас. Остальные воины согласно закивали.

– Так, – подобрался командир, – наша задача – найти портал. Значит, будем искать портал. А когда найдем, тогда и будем думать, что делать дальше. Автобус видите? Занимаем место возле него. В конфликты не вступать. Я – к лаборатории. Бекас – остаешься за старшего. Стволы поставить на предохранители. Если в течение часа не вернусь – начинаете поиски без меня.

– Да вы не волнуйтесь, пацаны! – снова хихикнул парень в кожаной куртке. – За два дня народ тут каждый камушек обнюхал, в каждую норку заглянул – нет тут нихрена, ни портала, ни мячика молодости. Видать, Пигмей чего-то утаил. А спросить-то уже не с кого. Хлопнули вчера утром Пигмея, в курсе? Так что – ищите, сколько душе угодно, если она у вас, конечно, есть.

Он продолжал говорить еще что-то, но воины Господа уже не обращали на него никакого внимания. На ближайшее время задачи определились, а дисциплину никто не отменял. Трое воинов, на ходу убирая оружие, направились к видневшемуся невдалеке автобусу с выбитыми стеклами. Командир широким шагом пошел к лаборатории.

В воротах его встретили двое сталкеров с автоматами наперевес, молча оглядели, но не остановили. Командир перевел дух – оказывается, он все-таки волновался!

– Кто тут старший? – спросил он сидевших у ближайшего костра вольняшек. Те молча ткнули руками вглубь двора. Там горел такой же точно костер, только сталкеров вокруг него было намного меньше – трое или четверо. К ним командир и направился.

– Праведник?! – удивился один из сталкеров. – Ну, дела в Зоне… Давай, присаживайся. Шашлык будешь? А водку? Или вера не дозволяет?

– Буду, – решительно ответил командир.

– Знакомиться тоже будешь? Я – Черномор, здесь по жизни торчу, с учеными по найму работаю. Пока отца Георгия нет, командую помаленьку. Это вот авторитет всея Зоны по прозванию Колдун. Вообще-то мы не особенно дружим, но тут такое дело, что решено не ссориться. Пока. Это вот, – он повернулся всем корпусом к еще одному сталкеру, – представитель самой загадочной здешней профессии. Наемник. Домовой. А вот этот, с обиженным лицом и надутыми губами, – капитан Пилипенко, вооруженные силы. Пришел к нам права качать. А ты с чем пожаловал?

Командир защитников истинной веры подумал немного, сел у костра и сказал, обращаясь сразу ко всем:

– Я ссориться тоже ни с кем не собираюсь. И тоже – пока. Но и в обиду себя не дам. Зовут меня Тритон. А ищем мы все, как я понимаю, одно и то же.

– Лично я здесь ищу не ваши долбаные артефакты, а двух сталкеров, которые моих солдат недавно расстреляли, – угрюмо сказал капитан Пилипенко, – и мне по хрену ваше перемирие.

– Уважаемый, – хмыкнул Колдун, кутаясь в длиннополый плащ, – эти суки и моих пацанов завалили уйму. Но нарушать перемирие – это, блин, чисто не комильфо. Да и как их тут вычислить? По коммуникаторам? Так у каждого на дисплее все цвета маяков перемешались – красные, желтые, зеленые… Вот мы и порешили не добавлять к ним серых. Типа гуманизм. Временный. Тем более что в твоем агрегате мы тут практически все красного цвета. И что? Попробуешь всех без разбора перемочить? А получится ли?

Капитан пробурчал нечто нечленораздельное, ухватил с железного листа, служившего подносом, кусок мяса, сунул в рот.

– Другое дело, – кивнул Колдун, – типа договорились. Ладно, введем гражданина Тритона в курс сегодняшних дел. Ты, Черномор, тут абориген, тебе и рассказывать. Эй, Чикаго, – сказал он куда-то в сторону, – плесни-ка нам по стаканчику. И мяска добавь, видишь – у нас пополнение.

Выскочивший неизвестно откуда маленький юркий сталкер тут же наполнил водкой пластиковые стаканы, через пару минут принес три шампура с капающими жиром кусками мяса.

– Извини, пахан, пока больше нету. На подходе мяско, дожаривается.

Колдун кивком отпустил его, подтянул к себе стакан:

– Ну, за неожиданное единение. Кому не нравится, может не чокаться.

Однако после короткой паузы чокнулись все.

– В общем, – прожевав мясо, сказал Черномор, – походу нет тут никакого портала. Или спрятан он здорово. А уточнить координаты не у кого. Пигмея вчера утром вместе с группой сопровождавших сталкеров застрелили где-то в Вольной Земле. Народ от жадности ополоумел, обшарил все окрестности, перебил всех зомби. Кое-кто даже сквозь стены пройти пытается – вдруг лбом о секретный кирпич ударится и будет ему счастье.

– Портал есть, – твердо ответил Тритон.

– Думаешь?

– Иначе нас бы сюда не послали. Воины Господа ерундой не занимаются. Портал есть.

– Не буду спорить. Во всяком случае, пока результатов нет.

– Портал есть, – подтвердил молчавший до этого Домовой. – Мы в архивах нашли сообщения, датированные прошлым десятилетием. Три штуки. Какой-то сталкер по кличке Насос однажды отсюда улетел на Заставу. Еще один спасался от бандерлогов и оказался в Пойме. А третий переместился к мосту на Деснянск. Все были сначала здесь. Просто паузы между сообщениями длиной в несколько месяцев, а то и лет. Вот никто внимания и не обратил. Подтверждений не было, аналитики решили, что сталкеры того… в сильном подпитии были.

– Насоса этого не пробовали найти? – сощурился Колдун.

– Пробовали. Нашли. Под крестом лежит, рядом с Березняками. Остальные тоже во времени растворились.

– Хорошо работаете, – кивнул Черномор. – Это ж надо – архивы сообщений хранить…

– И сколько вы тут собираетесь проторчать? – спросил капитан Пилипенко. – Не может же эта хрень продолжаться вечно.

– Ажиотаж спадет, народ сам рассосется. Если раньше кто-нибудь портал не найдет, конечно.

– Помню, как-то мы с ребятами угодили в пространственную аномалию, – сказал Домовой, – неделю выход искали. Думали уже – с голодухи подохнем. Куда ни пойдешь, к одному и тому же месту возвращаешься.

– А как выбрались?

– Артефакт помог. «Навигатор» называется. С его помощью нас из пузыря кто-то вывел.

– Этот кто-то – я, – сказал Рубец, – здорово, Домовой. О, и Черномор здесь. Давно друг в друга не стреляли. Прямо картина маслом – «Те же там же»…

– «Навигатор»? – переспросил Платонов, тоже подсаживаясь к костру, – этот, что ли?

Он вытащил из контейнера мерцающий голубым шар величиной с кулак. Все замерли от удивления.

– Чикаго, свободен, – наконец приказал замершему за спинами вновь пришедших сталкеру Колдун, – типа свои. И больше волыну без команды не доставай. Из-за тебя всех нас порешат.

– Мало ли… – буркнул Чикаго, пряча за пазуху пистолет с глушителем и отходя от костра, – пришли, сели без спроса…

– И ты молчал?! – с упреком сказал Платонову Рубец. – Такую вещь с собой таскаешь!

– Ну, таскаю. Что с нее толку, если я ее активировать не умею! Вот ты – умеешь?

– Нет. Зато я знаю – кто точно умеет. Он мне за нее новехонький «Винторез» отдал. А потом Домового из пузыря вытащил. И живет он в паре часов ходьбы отсюда, в Мертвом Лесу.

– Лесничий, что ли?

– Ну да. Блин, мы только утром с ним расстались!

– Да откуда я знал, что нам Лесничий нужен? – оправдывался Платонов. – Я этот шарик у Баламута в прошлом году выпросил, просто из интереса. Вообще хотел ученым отдать.

– Все это, конечно, ужасно занимательно, – вкрадчиво сказал Колдун, – но среди серьезных людей вообще-то принято сначала знакомиться. А подраться вы можете и не здесь. О тебе, Рубец, я наслышан, – ты, как и наш уважаемый Домовой, тоже наемник, только какой-то не совсем обычный. А спутник твой, в броню упакованный, кто будет?

– Платонов из госбезопасности, – хмуро сказал Рубец.

– Серьезно?! Само Государство к нам пожаловало?! Блин, теперь я тоже в портал верю. По пятьдесят капель потянете? Чикаго! Посуду дорогим гостям!

Все молча, как на поминках, выпили не чокаясь.

– А зачем нам вообще этот «навигатор» нужен? – спросил Черномор.

– Не знаю, каким образом, но он может открывать проходы через пространственные пузыри, – объяснил Рубец. – Думаю, что с его помощью отыскать портал будет легче. Ведь что такое портал? Вход в телепорт, этакая дверь между точками Зоны. Принцип тот же.

– Может, у Шиловича спросим? – хмыкнул Домовой. – Этот ботаник такую теорию нам выдаст – мама не горюй…

– Слышала? – спросила Мадам у подруги. – Кто нам нужен, так это дедушка Лесничий. И активировать умеет, и сам артефакт у него есть. И живет в двух часах ходьбы. А уж уговорить его помочь двум бедным девушкам мы как-нибудь сумеем…

– В крайнем случае, мы всегда можем найти этого красавчика в броне и попросить одолжить этот симпатичный шарик.

– Точно.

Мадам свернула провод направленного микрофона, отсоединила его от коммуникатора и аккуратно уложила приспособление для прослушки в один из бесчисленных кармашков бронежилета.

– Ну, и кто нам покажет дорогу в этот их Мертвый Лес?

– Знаешь, подруга, – сказала задумчиво Заноза, – мне кажется, что на нас все таращатся, или это так и есть?

Мадам осмотрелась:

– Удивительно, но, видимо, ты права. И в чем дело?

– Я тебя еще раз удивлю. Я знаю, в чем дело. В наших комбинезонах. И покрой и особенно расцветка.

– Слишком новые. И чистые.

– Нет, слишком не такие, как у всех здешних мужиков.

– И что делать?

– Менять на здешнее рванье. Или хотя бы сверху прикрыть.

– Второй вариант мне нравится больше, – улыбнулась Мадам. – С кого снимать будем?

– Не здесь. Лучше по дороге в Мертвый Лес. Так что учти – стреляем первых встречных только в голову.

– Фу! – сморщилась Мадам. – Мокрый от крови воротник…

– Я постараюсь сильно не брызгать, – пообещала Заноза. – Ну что – ищем провожатых? Только учти, мальчики не должны быть культуристами. Лучше всего подойдут молоденькие и невысокие, а то придется рукава отрезать.

Они поднялись и медленно пошли от костра к костру, внимательно вглядываясь в лица сталкеров. Подавляющее большинство из-за хронической небритости казались пожилыми дядьками, вернувшимися с охоты. Молодых практически не было.

Тогда они расширили круг поисков, выйдя за периметр лаборатории. И почти сразу, на самом краю высохшего озерка…

Мотыль с друзьями расположился на территории завода в полуразрушенном ангаре. Коммуникаторы было решено не включать до самого портала. Все сталкеры считали их погибшими вместе с Пигмеем – вот и ладно. Шанс нарваться на знакомых был невелик, а если что – ошибка вышла, дорогой, это не мы… или с Пигмеем были не мы. Как-то так, в общем.

Расстались они еще вечером, слез не проливали, душевных слов не говорили. Пожелали друг другу удачи и разошлись, как обычно в Зоне и бывает.

Через десять минут их догнал Мика Прыгун с Пигмеем за плечами:

– Говорит, секрет вам какой-то не сказал.

– Ребята, – пропищал Пигмей, вертя маленькой головой, – ребята… Спасибо вам, ребята. Никогда не забуду.

– Спасибо много, – хмуро ответил Холера, – и в стакан не наливается.

– Да, да! – заторопился Пигмей, – я ж обещал… Короче, ребята – соврал я немного. А сейчас – как на духу! Нет возле портала никакой Сварки. Вообще никаких аномалий нет.

– А что есть? – спросил Чех. Мотыль промолчал.

– Там, на заводе, если его вокруг обойти, радиация аж уши в трубочку сворачивает. Прямо чувствуешь ее. Наверное, поэтому туда никто и не лазит. Пробежите метров сто, по правую руку будет такой… – он неопределенно взмахнул рукой, – дворик. Что-то вроде здания администрации. Крыльцо высокое, поляна заасфальтированная. У стены мусорный бак стоит. Вот между баком и крыльцом портал и ищите. Точнее не скажу – плавает он, то на метр в сторону, то на пять… каждый раз по-разному. И, что интересно, – со стороны завода если зайти, ни фига не срабатывает. Только когда вокруг. Может, доза радиации ключом служит, не знаю. Я всяко пробовал. А дальше все правда – ленточки синие в местах выходов, переносы, шаги вперед и назад… Все правда!

– Ладно, давай, – сказал, наконец, Мотыль. – Расти давай. Может, еще свидимся.

Они отвернулись и медленно пошли в сторону Могильника, а Пигмей все кричал им вслед:

– В руки эту погань не берите! Слышите? Не берите в руки! Тряпкой хотя бы…

Первые два часа пути на губах Растишки то и дело мелькала ироническая усмешка. Особенно при взгляде на союзников. В начале третьего часа усмешка пропала.

Отряд легко просочился на территорию у Рубежа, обогнул развалины воинской части и направился к переходу в Мертвый Лес.

За все время хоть бы бандерлог выскочил! Полное впечатление, что Зона в одночасье вымерла… А, как известно с давних времен, ожидание опасности куда страшнее самой опасности.

Прикалываться над американцами уже не хотелось.

Растишка не зря занимал в иерархии анархистов почетное высокое место. Все-таки второй десяток лет бродил в этих краях, нагулял авторитет реальными делами. Заодно и инстинкт самосохранения развил до необычайности.

Вот этот самый инстинкт и вопил сейчас, что с каждым шагом они приближаются к месту, в котором вполне могут навсегда остаться…

Однако проходили минуты, слагаясь в часы, а Зона вокруг оставалась абсолютно безжизненной.

Но окончательно добил настроение Растишки факт, в другое время порадовавший бы несказанно: на заимке Лесничего отсутствовал блокпост военсталов!

Точнее, судя по чуть теплым стволам валявшихся пулеметов, блокпост совсем недавно тут был, причем в полном составе. И в полном здравии. Стрельбы анархисты не слышали, следовательно, бойня закончилась около часа назад.

Военные сталкеры лежали, разорванные в клочья. По обильно усыпанной стреляными гильзами земле было ясно – их не застали врасплох. Их просто смели…

– Брат, – потрясенно прошептал, словно боясь разбудить мертвых, один из анархистов, – это что же тут было?!

Вместо ответа Растишка ткнул стволом снайперской винтовки под один куст, потом под другой: там грудой валялись бандерлоги, тут псевдоволки, за вагончиком – четыре ловца… Четыре! Четыре ловца одновременно!

– Что-то мне в Мертвый Лес сегодня не хочется, – угрюмо сказал другой сталкер.

– Перекур, – согласно кивнул Растишка. – Займите позиции где-нибудь на возвышении. А мы с товарищем командиром империалистов пока к Лесничему заглянем. Может, он объяснит, что тут творится?

Языковой барьер, казалось, пропал начисто. Две разноплеменные команды профессионалов действовали, словно одно целое. Потому, наверное, что язык жестов у всех спецподразделений одинаков.

Пока бойцы занимали позиции на крышах строений, Растишка и американец осторожно приблизились к входной двери домика Лесничего, прикрывая друг друга, заглянули в темный проем.

– Что это за люди? – тихо спросил командир группы, указывая на валяющиеся на лестнице тела.

– Это не люди, – так же тихо ответил Растишка, – это бандерлоги. Мутанты. Монстры. Эк наваляли их тут… вроде, живых нет.

Они поднялись на второй этаж, переступая через трупы, остановились перед дверью, простреленной изнутри в нескольких местах из чего-то крупнокалиберного. Растишка деликатно постучал.

– Кто там? – донеслось из-за двери.

– Не бойся, старик, не бандерлоги, – хмыкнул Растишка.

– Ну, так заходите. Нормальным людям я завсегда рад.

Лесничий сидел на кровати, держа в одной руке «Винторез», а в другой ополовиненную бутылку водки.

– С чем пожаловали, добрые люди? – спросил он совершенно трезвым голосом.

– Да вот, – хмыкнул Растишка, – пришли спросить, почему на территории бардак? И, главное, откуда этот бардак взялся?

– Дык, некому убирать, – вздохнул Лесничий. – Все умерли. А бардак, ясен пень, из Мертвого Леса, будь он неладен. Водку будете?

– Не сейчас, – мотнул головой Растишка. – Что тут творится, дедуля?

– А спутник твой типа немой? Глазенками чересчур удивленно хлопает…

– Он по-нашему не понимает ни хрена. Американец.

– А, ясно. Небось, тоже за шариком молодости прибыл?

– Точно. Вторые сутки в Зоне. Не успевает памперсы менять. Так что здесь случилось?

– Да будет позволено мне, насквозь штатскому, – неожиданно на приличном английском языке сказал Лесничий, – использовать военные термины. Совсем недавно имела место быть здесь натуральная разведка боем. То есть, плацдарм не захватывали. Просто полезли грудью на пулеметы, победили и ушли обратно в Мертвый Лес.

– Кто?!

– Монстры. Мутанты. Неведомым образом объединившаяся нечисть, обыкновенно проживающая в Зоне порознь. Как они пришли к согласию, кто ими командует, – не знаю.

– То есть к Цементному заводу мы здесь не пройдем? – скорее утвердительно сказал Растишка.

– Только по воздуху. Летать умеете? Нет? Тогда и пробовать нечего.

– У нас приказ, – выдавил, наконец, первые слова американец.

– Плюнь и забудь, – махнул рукой, расплескивая водку, Лесничий. – Или сразу застрелись. Очередь в печень – и то не так мучиться будешь. А результат один. Так будете водку-то? Вон, берите из ящика, не стесняйтесь. Стаканов нет, сорри.

– Откуда так английский знаешь, старичок-боровичок? – слабо усмехнулся Растишка.

– Дык, при социализме два высших образования получил… диссертацию по экологии собирался защищать. В Лондон пять раз ездил, по обмену опытом. Пока Зона не затянула…

Растишка одной рукой вытащил из ящика сразу две поллитровки, одну отдал оцепеневшему американцу, у второй зубами скрутил колпачок, выплюнул его, надолго приложился к горлышку.

– Пей, – отдышавшись, сказал он союзнику, – снимай паралич мозга. А то я тебя начну бояться за спиной держать. Шутка, сэр. Понимаю, что не смешная. Но других у меня сейчас просто нет. В общем, застряли мы тут всерьез и надолго. Можно, конечно, вернуться километров на двадцать и пройти другой дорогой… Только, боюсь, там будет не лучше.

Американец повертел в руках бутылку, тоже скрутил колпачок, отхлебнул, словно простую воду.

– Вариант пробиться с боем?..

– Не вариант совершенно. В лучшем случае к цели пробьется пара человек. И не факт, что это будут люди из вашей группы. А своих ребят из-за вашего приказа отправлять на верную гибель мне что-то не хочется.

– Вы от ворот и на сто метров не отойдете, – подтвердил Лесничий.

– Блин, засада, – скривился Растишка. – Осталось всего-то километра полтора! Откуда это взялось? Ведь еще несколько дней назад тихо было…

– Что-то проморгали мы, – вздохнул Лесничий. – Причем все сразу. И сталкеры, и мы. Предчувствия прямо жуть какие нехорошие.

– А «мы» – это кто?

– Да есть с пяток человек, к которым Зона почему-то благоволит… Так что погостите у меня, ребятки, несколько дней. И мне веселей будет, и вы в живых останетесь…

Глава 11 Кто шепчет в Зоне по ночам?

Отец Пимен откашлялся, тщательно выбрал из бороды хлебные крошки, уселся поудобнее.

– Ты цену себе не набивай, – улыбаясь, сказал отец Георгий, – не томи, публика ждет.

– Есть в Зоне много мест, в которые нормальные сталкеры по доброй воле никогда не сунутся, – после долгой паузы начал, запинаясь на каждом слове, отец Пимен. – Взять, к примеру, этот самый Речпорт. Если выйти на берег за дальним причалом, то и без бинокля станет виден небольшой остров посреди реки. По ночам небо над ним светится призрачным зеленоватым светом. А на прибрежном песке стоят несколько лодок – это отчаянные сталкеры захотели выяснить, что там происходит. Назад не вернулся ни один…

– Отче, про этот остров даже малолетние детишки на Большой Земле знают, – хмыкнул Червонец.

Ученые только переглянулись. По их заинтересованным лицам было видно – таинственный остров только что попал в список исследований на будущее.

– Так вот, – недовольно нахмурился отец Пимен, – я и говорю… много таких мест в Зоне. Но самое загадочное и самое опасное – Черная Пустошь.

Отец Илиодор выждал целую минуту.

– Ну? Чего замолчал-то?

– А чего рассказывать? Нефига соваться – вот и все.

– Э, нет! Так не пойдет!

Но отец Пимен отвернулся, явно не собираясь продолжать рассказ. Отец Илиодор переглянулся с отцом Георгием, хмыкнул, перевел взгляд на разочарованных ученых.

– Ладно, скромник ты наш. Я сам расскажу, за тебя. И – про тебя! Короче, недалеко от Станции раскинулась Черная Пустошь…

– С какой стороны? – деловито поинтересовался Принц.

– С левой, – огрызнулся отец Илиодор. – Откуда она взялась – неизвестно. Скорее всего, лес, росший в том месте, выгорел во время Большой Грозы. А новый так и не вырос. Потому и прозвали Пустошь Черной – по цвету золы. Посреди Пустоши стоит одинокий холм. Сколько лет прошло с катастрофы, а на пепелище даже трава по сию пору не растет.

И занесло однажды в эту Черную Пустошь одного отчаянного сталкера. Увидел он покрытую золой землю, удивился. И решил исследовать. Вдруг какой необычный артефакт попадется…

– Очень мне нужны ваши артефакты, – буркнул покрасневший отец Пимен.

– Я и говорю – очень ему были нужны тогда артефакты. Потому как поиздержался сталкер, сея разумное, доброе, вечное среди неразумных, злых и смертных сталкеров. И осторожными шагами направился к холму наш герой. А зола под ногами только хрустит. Да еще скелеты попадаются – куда ни глянь, скелеты, скелеты, скелеты… видно, немало сталкеров пытались исследовать Черную Пустошь, да результат был совершенно одинаковый.

– Смерть, – замогильным голосом сказал Червонец. Отец Илиодор одобрительно посмотрел на него, продолжил:

– Короче, идет наш сталкер, натруженными ножками черную пыль подымает. А детектор аномалий верещит, будто его тупым ножом резать собрались. Чует, железяка, что останется лежать в этой пыли, пока батарейки не сядут. Слева кружат шары Прессов, справа гудят бесчисленные Сварки, а впереди ледовым катком мерцает огромная Холодилка…

– Блин, – на ухо рассказчику вдруг шепнул отец Георгий, – ничего не пойму. С кем не пытаюсь связаться – никто не отвечает. Причем все коммуникаторы включены.

– Может, ошибка сети?

– Вызов идет. А трубку никто не берет. Что там происходит, на Цементном заводе, интересно знать? – отец Георгий перевел задумчивый взгляд на когда-то застекленную щель под крышей ангара, в которую лились кроваво-красные лучи заходящего солнца.

– Так вот, – отец Илиодор откашлялся, собираясь с мыслями, – понял наш герой, что попал в безвыходное положение. А тут еще со всех сторон зомби так и повалили!

– Зомби?! – ахнул Серый.

– Их в Зоне вообще как грязи. А в Черной Пустоши – даже больше, чем грязи. И знаете, что потом выяснилось? Что Черная Пустошь появилась на месте кладбища! Вот и прут не зомби даже, а самые натуральные покойники. Не понравилось, видите ли, им, что сталкер кладбищенский покой потревожил. Не любят мертвяки живого духа, ну, да вы об этом не хуже меня знаете. Что бедному сталкеру оставалось делать? Тем более что в первых рядах бредут относительно свежие покойнички, а вдали совсем уж невообразимое творится – чешут скелеты в буденовках, гусарских ментиках, немецких касках, даже в кольчугах экземпляры имеются! Короче, все кладбище до самой глубокой могилы поднялось. А впереди сего воинства идет дяденька, с виду вроде и не мертвый, – идет и так ехидно ухмыляется. Точно рассказываю, Пимен?

Отец Пимен только рукой махнул.

– Остановился дяденька в нескольких шагах, да и говорит человеческим голосом: «Давно ко мне никто в гости не захаживал. Особенно из живых. Пошли, что ли, чайку попьем, покалякаем за жизнь. Небось, мечтаешь смысл найти всего сущего? Так я тебе его в момент обрисую». И улыбается нехорошо.

Всякого повидал сталкер в своих похождениях по Зоне. И с монстрами в шашки играл, тротиловые, и еретиков свинцовыми пилюлями лечил, и аномалии с закрытыми глазами перепрыгивал. Только вдруг понял, что пришел ему конкретный кирдык. Думал вдарить дуплетом из берданки по дяденьке, да руки отяжелели и не поднимаются. Решил героически бежать обратно – ноги отнялись по самые… в общем, отнялись.

«Эх, – думает он, – не выпить мне больше коньячку из фляжки заветной…»

– Георгий, пусти-ка заветную фляжку по кругу, – вдруг прервался отец Илиодор, – что-то в горле пересохло. От страха, наверное.

Что-то сильно ударило в крышу ангара. Громкий металлический гул накрыл тишину импровизированной стоянки сталкеров. Все вздрогнули от неожиданности.

– Летучая мышь сослепу натолкнулась, – авторитетно заявил отдышавшийся отец Илиодор.

– Летучая мышь?! – хором воскликнули побледневшие полтора Ивана.

– Ну да. Мутировавшая. Килограммов на десять, не больше. Ничего страшного. Максимум – руку может откусить. Не смертельно.

Червонец, не выдержав, фыркнул, тут же сделав вид, что закашлялся. Ученые не обратили на него никакого внимания.

Отец Георгий продолжал нажимать кнопки коммуникатора. Не дождавшись фляжки, отец Илиодор грустно вздохнул и продолжил рассказ:

– В общем, загрустил наш сталкер, даже слегка запаниковал. Оглянулся – как назло, рядом ни одной осины! И картечь в стволе обычная, не серебряная. А вурдалак – кто ж еще! – продолжает уговаривать: «Иди сюда, живой человек. Сольемся в страстном поцелуе. Противоестественного продолжения не будет, обещаю. Зато смысл жизни откроется тебе в лучшем виде. Заодно скрасишь мое существование, ибо заскучал я без собеседников за прошедшие сотни лет».

Алый свет заходящего солнца померк, лишь предночной сумрак еще пытался как-то задержать стремительно наступающую тьму.

Спавший у костра сталкер Панда вдруг рывком сел, захлопал сонным глазами.

– Ты чего? – лениво спросил его Червонец.

– Пигмей пришел, – еле ворочая языком, пробубнил Панда, – просит ворота открыть.

– Ясно, – кивнул Червонец и обратился к отцу Илиодору. – Что дальше-то было?

Но тот замер с открытым ртом, глядя в спину удаляющемуся Панде. Перевел взгляд на товарищей:

– Пигмей? В Зоне что – два Пигмея?

– Пигмей в Зоне был один-единственный, – рассеяно сказал отец Георгий, не отрываясь от коммуникатора.

Отец Илиодор встретил ошарашенный взгляд отца Пимена, судорожно сглотнул и вдруг заорал:

– Валите его! Не дайте открыть ворота! Ночной шептальщик!!!

Серый и Игрек мгновенно выполнили команду. Выхватив автоматы, они открыли огонь по уже схватившемуся за ломик, выполнявший роль запора, сталкеру.

– Охренели, балбесы! На пол валите руками, а не убивайте!

Но Панда, попав под обстрел, уже сам рухнул на бетон, выхватил свой автомат и изготовился для ответной стрельбы. Червонец отпрыгнул в темноту, закричал оттуда:

– Леха, не глупи! Это не по тебе! За воротами ночной шептальщик! Ползи сюда, братишка!

– Какой, на хрен, шептальщик?! С чего вы взяли?

– Леха, не трогай ворота, – громко сказал отец Георгий. – Ты попал под шепот монстра. Никакого Пигмея за воротами нет. Убили вчера Пигмея. Сто процентов точная информация, поверь. Ты один не слушал сказку Илиодора, вот и попал под воздействие ночного шептальщика. Ребята, кажется, мы влипли. Нужно срочно организовать оборону.

Панда недоверчиво покачал головой, оглянулся на ворота. Ломик в проушинах висел косо – успел-таки сдвинуть…

В наступившей тишине вдруг раздался громкий рев, переходящий в звенящий визг. Монстр понял, что его план провалился. Это его разочаровало…

Расстояние от ворот до костра Панда проделал в два прыжка.

– Кто это? – запинаясь, спросил Михалыч.

– Порождение Зоны. Тоже аномалия, только живая, – ответил отец Илиодор, торопливо вытаскивая из вещмешка пачки картечи. – Сам по себе особой опасности не представляет – конечно, если умеешь постоять за себя. Куда большую опасность представляют те, кто идет за ним следом…

– Стволы к бою, – приказал отец Георгий. – В не самом удачном месте мы расположились, ребята, – слишком большой ангар, обязательно найдутся дыры, в которые смогут пролезть монстры. Зажигайте фонари, быстренько осмотритесь – нужно найти место, где можно занять нормальные позиции. С нами два старичка – обуза еще та – и два желторотика, не умеющие стрелять…

– Кто это не умеет? – ощерился Игрек.

– Умели бы – зафигачили бы Панду. А то с десяти метров только ворота пулями исцарапали.

Сталкеры бросились в разные стороны, только пятна света от фонарей заплясали. Ученые с сопровождающими замерли у костра в тревожном ожидании.

– Есть, Жора! – крикнул из темноты отец Пимен. – Грузовик вплотную к контейнеру стоит. Можно забраться наверх.

– Стой там. Экспедиция, чешите на его голос и забирайтесь на контейнер. Сталкеры, прикрываем их перемещение!

Уже не скрываясь, монстр – или несколько монстров – ударил всей своей массой в ворота; вновь раздался зловещий гул металла, тут же перекрытый леденящим душу воем.

– А ломик-то качнулся! – крикнул побледневший Панда.

– Давай сюда, быстрее! Для начала лезьте на кузов, может, сюда не запрыгнут!

Новый удар качнул ржавые ворота. Ломик выпал, звякнул несколько раз, подпрыгивая и катясь по бетону.

Снаружи навалились. С жутким визгом ворота сдвинулись. В образовавшийся проем, теснясь и толкаясь, хлынули уродливые фигуры.

– Блин! Да сколько ж их тут! – воскликнул Принц.

– Много, брат, слишком много, – ответил Червонец, вскидывая помповое ружье.

Твари огибали чадящий костерок, отбрасывая в стороны причудливые тени.

– Который из них шептальщик? – деловито спросил Панда, крутя головой.

– Какая разница?!

– Счеты у меня с ним. Личные.

– Вали всех! Потом разберемся. Если выживем…

В замкнутом пространстве ангара оглушительно загрохотали выстрелы.

Ученые стояли на контейнере на коленях, упираясь затылками в холодные балки. Вокруг них заняли позиции сталкеры – отец Пимен и отец Георгий слева, Червонец и Принц справа. Отец Илиодор замер на кабине грузовика, Панда расположился в кузове.

Первая волна монстров прокатилась мимо, устилая бетон трупами, и растворилась во мраке ангара.

– Нам что делать? – спросил дрожащий от нервного возбуждения Игрек. – Не можем же мы просто так сидеть…

– Вы, ребята, будете вторым эшелоном, – серьезно сказал отец Георгий. – Как нас кончат, так и ваше время придет. Заодно за крышей пока присматривайте. Стреляйте, не сомневаясь – снаружи никого и ничего хорошего для нас нет. Дедков берегите – вам их еще назад доставить надо будет.

– У нас тоже есть оружие! – воскликнул Михалыч. – Мы тоже можем…

– А вот этого я боюсь даже больше, чем атаки монстров. Не дай бог начнете палить – еще в нас попадете.

– Смеетесь? – обиженно вскинулся ученый.

– Почти нет. Ладно, будете третьим эшелоном.

Со всех сторон из мрака доносилось урчание монстров.

– Никогда не видел столько шептальщиков одновременно, – сплюнул отец Илиодор.

Червонец задумчиво возразил:

– Тут и бандерлоги имеются, и псевдоволки. Всякой твари по паре.

– Этой твари разве что по паре зарядов картечи! Перезаряжайтесь, ребята, – сейчас опять полезут.

– Кого учишь, отче? – ощерился Панда.

Узкие снопы света фонарей пытались проникнуть в каждый укромный уголок ангара. Удивительное дело – вроде пустое помещение, а столько закоулков обнаружилось внезапно…

Вой, лай и визг, многократно усиленные эхом, вновь заполнили пространство. Монстры бросились в атаку со всех сторон одновременно. Они высоко подпрыгивали, пытаясь забраться в кузов. Снова загремели выстрелы.

Вооруженный автоматом Калашникова Панда бил по цепляющимся когтями за трухлявые борта машины чудищам короткими очередями. Отец Илиодор не давал им возможности залезть на капот.

Червонец с Принцем стреляли синхронно каждый раз, когда в лучи фонарей попадали мечущиеся вокруг контейнера фигуры. Стреляли практически без перерыва.

Отец Георгий, прижавшись щекой к прикладу американской штурмовой винтовки, старательно выцеливал монстров, продолжавших забегать в ангар с улицы через щель в воротах.

Отец Пимен шпиговал картечью тех тварей, что скакали между контейнером и костром.

Забот хватало всем.

Только научная экспедиция в полном составе замерла в мучительном бездействии, оглушенная грохотом и визгом.

Вскоре нападение было отбито, монстры вновь исчезли во тьме.

– Такое чувство, что нашими оппонентами кто-то руководит, – отдышавшись, неожиданно сказал Червонец.

– С чего ты взял?

– Уж больно разумно нападают. Вернее, даже не нападают, а имитируют нападение. Панда!

– Чего?

– Сколько монстров на кузов запрыгнуло?

– Ни одного.

– А их здесь реально сотни, – задумчиво продолжил Червонец. – Даже крысы уже запрыгнули бы. Не то что бандерлоги… массой бы друг друга затолкали, по трупам залезли. А они вокруг бегают, ждут, когда мы патроны полностью расстреляем.

– Гонишь, брат, – покачал головой Принц. – Вон мы сколько их положили.

– А им друг друга не жалко.

В наступившей тишине раздался тяжкий удар. Следом другой. И еще – через равные промежутки. Кто-то огромный медленно шагал по крыше ангара…

Сталкеры разинули рты.

– Что за мерзость?

– Ребята, правда же, что ловцы залезать на вертикальные стены не умеют?! – жалобно сказал Принц.

– И болотные медведи тоже, – тихо ответил отец Пимен. – Кто же тогда на крыше?!

Гофрированное железо со скрипом проминалось под тяжестью неизвестного. Гул шагов заполнил ангар.

– Откуда идет-то? – спросил, вертя головой, отец Пимен. Отец Георгий только хмыкнул:

– Неважно. Главное, что оно идет сюда, к нам.

– А-а-а-а-а-а-а-а!!! – вдруг истошно завопил Серый, поднял ствол и выпустил весь магазин в потолок.

Все замерли в оцепенении, вслушиваясь в наступившую тишину.

– Попал, что ли? – успел удивиться Червонец.

Страшный удар потряс весь ангар. Металл над головами людей заскрежетал, словно исполинская консервная банка, вскрываемая сразу несколькими открывалками. В пляшущих лучах света в нескольких местах показались длинные острые когти, пробившие крышу и рвущие железо как бумагу.

В образовавшееся отверстие сначала заглянуло высокое ночное небо, усеянное яркими звездами. А потом…

А потом звезды закрыла огромная фигура, черная, как сама космическая пустота. Лишь тускло блеснули влажные белые клыки длиной в руку.

Люди замерли в оцепенении.

Нечто глухо заворчало, неуклюже завозилось. С крыши посыпалась пыль вперемешку с сухими листьями.

– Что это? – тонким голосом пискнул Принц.

– Не знаю. О таком среди сталкеров никогда не упоминали, – прошептал отец Илиодор.

Чудище издало звук, будто зевнуло. Тишина в ангаре стояла абсолютная.

Лишь Серый, стоявший на коленях прямо под дырой, осыпанный листьями и прочим мусором, судорожно шарил у пояса, не сводя выпученных глаз с монстра. Наконец, он нашарил подсумок, ухитрился вытащить магазин и перезарядил автомат.

– Сдохни, тварь!!! – вдруг заорал Серый, рванул затвор и снова выпустил длинную очередь прямо в неизвестное чудовище.

– Все в кузов! – крикнул отец Георгий, легко подхватил обоих старичков и первым спрыгнул с контейнера. Следом горохом ссыпались остальные сталкеры. Все. Кроме Серого.

Монстр громко заревел, неожиданно ловко просунул когтистую лапу в дыру и ударил его в грудь. Серый отлетел на самый край контейнера, а лапа все продолжала шарить по железу в поисках обидчика. Когти скользили по металлу, издавая невыносимо противный звук, от которого сводило челюсти.

Отец Георгий непонимающе – откуда взялись? – посмотрел на торчавшие из-под его подмышек головы ученых, отпустил их, медленно вытащил из кармашка разгрузки гранату для подствольного гранатомета, зарядил оружие, поднял, не целясь.

– Жора, – тут же сказал отец Илиодор, – аккуратнее, Жора. Промахнешься – всех нас угробишь. А попадешь – еще неизвестно, угробишь ли его…

– Кто-то ведь должен попробовать, – ровным голосом ответил отец Георгий, дождался, когда монстр вытащит лапу из дыры, и выстрелил, целясь во влажную белизну клыков.

Взрыв оглушил. Сверху посыпалась новая порция застарелой пыли. Чудовище взмахнуло лапами, издало странный сдавленный стон. Судя по шуму, оно сползло с ангара на землю и забилось в конвульсиях.

– Вот так, – тем же ровным голосом сказал отец Георгий. – На каждый сюрприз Зоны нам пока еще есть, чем адекватно ответить.

– И так будет с каждым! – радостно оскалился отец Илиодор, а отец Пимен скромно добавил:

– Аминь.

– Серега! – на контейнер торопливо вскарабкался Игрек, бросился к товарищу. – Серега! Да как же… да что тут… Серега!!!

Подоспевшие сталкеры втроем едва смогли скрутить его, оттащили в сторону.

Серый лежал в луже черной крови, изредка содрогаясь от конвульсий. Губы, на которых пузырилась алая пена, еще пытались что-то прошептать – последнее, неслышное, важное, бессмысленное…

– Тихо, парень, тихо! – шептал на ухо бьющемуся в истерике Игреку отец Георгий. – Так вышло. Мы ему больше не нужны. Она забрала его. Она еще многих заберет. Не трать силы, парень. Просто он сегодня оказался первым из нас. Бой еще не закончен. Давай поплачем утром. Если его увидим, это самое утро…

Первым опомнился Червонец, оглянулся тревожно, пожал плечами:

– А где чертово стадо? Тоже великана испугались?

Принц отпустил затихшего Игрека, выпрямился, насколько позволил низкий потолок, осветил фонарем, закрепленным на стволе автомата, помещение.

– В углы забились. Сволочи. Чего-то ждут…

И замолчал на полуслове.

Отец Илиодор бросил на него короткий взгляд, нахмурился, посмотрел внимательнее. И бросился на дно кузова вплотную к кабине, увлекая за собой недоумевающего отца Пимена.

– Ты чего?!

– Не дергайся. И не высовывайся.

– Да что случилось?

– То и случилось. На ребят внимательно посмотри. Соображаешь?

Отец Пимен обвел взглядом стоявших сталкеров. Безвольно опущенные руки, остановившиеся глаза, неестественные позы. И взгляды, направленные в одну точку – к костру, вернее, воротам ангара. По спине заструился ледяной ручеек.

– Кукловод!

– Вот кто привел сюда этих тварей. Отвлек внимание. Дождался удобного момента. Цыганочка с выходом…

Панда неожиданно качнулся, сделал шаг, не замечая перед собой борта машины. Споткнулся об него, упал на бетонный пол, выронив бесполезное оружие. Неловко поднялся. Правая рука оказалась сломана, но сталкер этого не чувствовал. Механически переставляя ноги, он неестественной походкой направился мимо грузовика в сторону ворот.

Два божьих странника провожали его глазами, полными отчаяния.

Панда не успел поравняться с кабиной, как со всех сторон на него набросились завывающие монстры. Они впивались в сталкера, на ходу вырывая из тела куски мяса. Он продолжал идти, не замечая ничего. Когда мутировавшая собака перекусила одну из ног, Панда упал, но продолжил ползти в сторону властелина своего разума. Недолго. Один из бандерлогов прямо из растерзанной спины вырвал человеческое сердце.

– Он сейчас всех по одному на смерть пригласит, – застонал от ужаса отец Пимен.

– Не ной, падло, – сурово прошептал отец Илиодор. – Помнишь, мы как-то обсуждали вариант с кукловодом? Помнишь? Ну?

– Помню…

– Тогда действуем, как тогда договорились. Сейчас я встану с закрытыми глазами. До встречи взглядами с этим гадом у меня будет около секунды. А потом ты сделаешь все, как мы придумали. Готов? Я встаю.

Отец Илиодор бегло осмотрел свое помповое ружье, заранее прижал приклад к плечу, приник к нему щекой и резко поднялся. Встал лицом к воротам, открыл глаза, чуть довернул ствол влево. И замер.

Отец Пимен прерывисто вздохнул, протянул руку и из неудобного положения нажал на спусковой крючок ружья отца Илиодора.

Ружье славилось на всю Зону, так как было усовершенствовано местными умельцами и превратилось из стандартного полуавтомата в полный автомат. Восемь зарядов картечи вылетели на свободу в течение бесконечных четырех секунд. В наступившей тишине раздался негромкий возглас, полный боли, обиды и удивления.

А еще через несколько бесконечных мгновений сталкеры зашевелились, удивленно глядя друг на друга и опасливо – по сторонам. Отец Пимен медленно опустил враз затекшую руку, провел ладонью по щеке и как-то отстраненно удивился – мокрая…

Они отбили еще несколько нападений, с особой ненавистью расстреливая тех тварей, что осмеливались лакомиться Пандой. Стреляли все, включая стареньких ученых.

Без руководства кукловода монстры нападали уже без организации, надеясь только на личную удачу. Нескольким мутантам удалось запрыгнуть на кузов. Их расстреляли в упор, рискуя поранить картечью друг друга.

Червонец стоял у заднего борта, левая рука висела плетью. По комбинезону текла, уже не в силах впитаться, кровь, – своя и чужая. Приклад автомата он зажал под мышкой, не выпуская его даже при смене магазина.

Принц, оставшись без патронов, размышлял недолго.

– Пацаны! Берегите уши! – крикнул он, раскидывая по дальним углам ангара несколько безоболочных гранат.

Отец Георгий только крякнул, но в слова свое несогласие оформить не успел.

Раздалось несколько оглушительных взрывов, помещение заволокло облако пыли. В стены забилась ударная волна, словно щепку смахнула с контейнера долговязого Сергеича.

Отец Пимен тут же спрыгнул, собираясь прикрыть ученого. Но, видимо, гранаты оказались для монстров последним убедительным аргументом. Пронзительно визжа, уцелевшие твари бросились к выходу из ангара.

Следом рванули Игрек и Принц, навалились на ворота, вставили в проушины ломик, слегка согнув его в горячке боя.

– Отбились, слава тебе, Господи! – обессилено выдохнул отец Пимен.

– Что? Ни хрена не слышу! – крикнул в ответ отец Илиодор. – Глянь, из ушей кровь не идет?

– Умойся сначала, – ответил отец Пимен и неожиданно засмеялся, – будто ворона закаркала…

Глава 12 Дороги Зоны. Часть третья

– Знаешь, Ксанка, в этот раз я пойду один.

– Знаешь, Мика – шиш ты у меня пойдешь один. И больше на эту тему даже не заикайся!

Мика Прыгун только тяжело вздохнул. Спорить с Ксанкой – все равно, что с ловцом биться. С монстром даже проще – его хоть убить можно…

Он посмотрел в сторону, где на лавочке в грустной позе застыл маленький Пигмей. Понятно – ему бы сейчас тоже туда рвануть…

– Ксанка, там же опасно…

– В Зоне жить вообще опасно. И не важно, где.

Сказала, как отрезала. В общем, после завтрака можно выходить.

Пигмея Мика дотащил до своего хутора без проблем. Только уши устали слушать его болтовню. Зато неожиданно для себя узнал много нового о Зоне.

Ни Прыгун, ни тем более Ксанка дальше Деснянска никогда не ходили. Клондайк артефактов их не интересовал, Станцию и без них едва не разворотил фанатично настроенный Летчик, а приключений хватало и на изученных территориях.

Болтал Пигмей больше с Ксанкой, шедшей за Микой. Ей и выкладывал свои похождения, среди которых в основном были обычные сталкерские рейды. Заодно рассказал и о портале, и о необычном артефакте. И Ксанка, видимо, прониклась…

Нет, сам артефакт ее не заинтересовал. В самом деле, зачем нужно омоложение той, которая не имеет ни единой морщинки! А вот портал…

– Тут какая-то загадка, – как всегда решительно подвела итог рассказу малыша с разумом взрослого Ксанка. – Прыгать с места на место просто так – глупости. Должна быть конечная точка перемещений.

– За два года я что-то не добрался до такой, – обиженно буркнул Пигмей.

– Это потому, что ты жадина. Из-за поганого артефакта чуть жизни не лишился. Говоришь, нет логики в перемещениях?

– Никакой.

– Каждый раз выбрасывает куда хочет?

– Вот именно.

– Уверен?

– Блин, что ж ты такая упертая! – взорвался Пигмей, болтаясь в заплечном мешке Прыгуна. – Говорю же – двадцать раз выкидывает на Элеватор, а двадцать первый – в Вольную Землю! А двадцать второй – в Деснянск! А двадцать десятый – вообще в подвал черт знает где!

– Но двадцать раз ведь на Элеватор!

– Ну и что с того?!

– Ты, наверное, шагал неправильно, – задумчиво произнесла после долгой паузы Ксанка. – Двадцать раз правильно, а потом шире или уже шаг делал.

– Тебя спросить забыл, – еле слышно буркнул Пигмей и прошептал на ухо Мике: – Повезло тебе, брат, с напарницей…

– Я все слышу, мелочь пузатая, – сурово прикрикнула Ксанка, – могу не только словами, но и ремнем обидеть.

– А что я такого сказал? Повезло, говорю, ему с тобой…

– Смотри мне, – рассеяно подвела итог беседе женщина и углубилась в размышления.

Переночевав, супруги коротенько повздорили и стали дружно собираться в дорогу.

Подошла Варюха:

– Бедой в Зоне веет, – как всегда тихо сказала она, – большой бедой.

– А конкретнее?

– Затихло все. Как перед бурей. А вы как раз в эту бурю и собрались. Может, пересидите пару дней?

Но Ксанка все уже давно решила.

По молчаливому уговору взяли с собой только самое необходимое: патроны, аптечки да по паре банок консервов. Зато экипировались от души – усиленные бронежилеты «КБИ-3М», штурмовые винтовки с увеличенной убойностью и скорострельностью, на головах боевые шлемы с компьютерными причиндалами.

– Годится, – критически осмотрев парочку, снисходительно оценил готовность к рейду Пигмей. – Только не спешите. Может и правда – в шагах дело…

– Помолодел, так и соображать начал? – засмеялась Ксанка, привычно ловко чмокнула – куда попала – своих малышей и махнула Мике: пошли.

У лаза через колючую проволоку на окраине Вольной Земли их встретил человек, укутанный в черный кожаный плащ.

– Привет, ребятки, – сказал он. – Давайте тут посидим маленько. Пообщаемся.

– Призрачный Егерь вернулся? Люди говорят – плохая примета, – подбоченилась Ксанка.

– Правильно говорят, – вздохнул Призрачный Егерь. – Еще бы сказали – почему?

– А ты сам будто не знаешь?

– Представьте себе – понятия не имею. Знаю только – что-то в Зоне пошло не так. Сбой какой-то.

– Сбой?

– Видите ли, – задумчиво ответил Призрачный Егерь, – Зона – это целая система. Сколько лет уже прошло – система отстроилась, упорядочилась, начала жить по законам. Пусть по своим, но все-таки – законам! Да – опасно. Да – необычно, не по-людски. Но – все-таки более-менее предсказуемо. Любой хаос со временем выстраивается в цепь закономерностей. И они становятся правилами игры, понятными для всех. Сварка бьет искрами плазмы. Ловец разрывает жертву на куски. Ужасно, но правильно.

– И что?

– А завтра ловец станет плеваться плазмой. Вы готовы к такой смене правил?

– Кстати, о ловцах, – угрюмо сказал Мика. – Помнишь того? Который нас чуть не достал – там, в Пойме, на мосту. Ты его застрелил еще.

– Помню.

– Так вот, отец. Он жив. И бродит сейчас где-то рядом.

Капюшон Призрачного Егеря едва заметно качнулся из стороны в сторону:

– Вы уверены?

– Конечно, это может быть совсем другой очень старый ловец. С огромной вмятиной от выстрела на груди. И тоже умеющий разговаривать.

Повисла бесконечно долгая пауза.

– Значит, сбой произошел намного раньше. А мы его не заметили. И она тоже его проморгала… – наконец, почти прошептал Призрачный Егерь.

– Она?

– Да. Зона. Вы куда сейчас собрались?

– К Цементному заводу, – ответила встревоженная Ксанка, – портал искать.

– Совсем плохо будет – зовите, – сказал Призрачный Егерь, поднялся с земли и пошел прочь.

Мика и Ксанка переглянулись, а когда снова посмотрели ему вслед, то никого не увидели.

– Подбросил бы, что ли, до завода, – хмыкнула женщина, – что ему стоит…

– Пошли, – Мика встал, попрыгал, заново распределяя невеликий груз вещмешка по спине. – Давай-ка через обжитые места рванем, а?

– Через базу военсталов? Давай, – неожиданно покладисто согласилась Ксанка. – Это ж надо такое придумать – плазмоидный ловец…

Блокпосты миновали без задержек – многие из солдат их уже знали в лицо. Пообедать зашли в бар на базе, в котором было непривычно пусто. Бармен несколько раз подходил к ним, многозначительно вздыхал и снова уходил, так ничего и не сказав.

Вскоре на лестнице послышалось жужжание верньеров бронекостюма. В бар вошел сталкер, обвел взглядом помещение и уверенно приблизился к Прыгунам.

– Здравия желаю, – он откинул в сторону защитную маску. – Полковник Кущ. Военный сталкер.

– Догадываемся, что военный сталкер, – без улыбки ответила Ксанка. – Что нужно? Мы вашей конторе как раз ничего не должны.

– Откровенно говоря – наоборот, – улыбнулся Кущ, – Петренко узнал о вас, вот и попросил информацией поделиться. Безвозмездно. То есть даром. Безо всяких условий.

– Давай, я подарочки люблю, – холодно сказала женщина.

– Вы ведь на Цементный завод направляетесь? У меня свежие данные имеются по тамошней ситуации… даже, я бы сказал по-солдафонски грубо, – ситуевине.

В нескольких шагах от стола материализовался бармен, будто и не вслушиваясь в беседу. Кущ не обратил на него никакого внимания. Ясное дело – свой в доску.

– Так вот… Творится там совершенно невообразимое. Такое ощущение, что все сталкеры Зоны решили провести свой сталкерский организационный съезд. Я понятно выражаюсь?

– Пока понятно.

– В общем, мы примерно представляли общее количество искателей артефактов, но что их в действительности столько – мягко говоря, не предполагали.

– Да?

– Там сейчас практически все. Вольные, бандиты, наемники, даже военные есть. Нет только почему-то анархистов. Ну, и мы представлены не в полной мере. Зато – и это любопытно! – имеются представители Праведников! Правда, смешно?

– Обхохочешься, – кивнул Мика.

– По нашим весьма поверхностным прикидкам, на заводе, не считая зомби – а где их нет? – собралось в общей сложности до тысячи человек!

Бармен за спиной полковника удивленно присвистнул. Тот сделал вид, что не заметил.

– Остальные территории Зоны сейчас – практически безжизненные пространства, – продолжил Кущ. – Максимум – осталась охрана обжитых хуторов.

– И что дальше? – спросила Ксанка.

– Дальше? Представьте себе: если бы кто-то захотел одним махом покончить со сталкерством – идеальная возможность! Пара десятков пулеметов по периметру – это к примеру – и уже к вечеру вокруг лаборатории ученых красовалась бы большая братская могила.

– Пулеметы есть у военных сталкеров, – прищурилась Ксанка.

– Я сказал же – к примеру! Воякам проще устроить авианалет. Анархисты славны снайперами. Бандиты сметут любого картечью. Это если мы людей подозреваем.

– А есть другие варианты? – похолодев, спросил Мика.

Кущ кивнул:

– Мертвый Лес. Несколько недель от нашего блокпоста шли доклады о больших скоплениях мутантов. Сегодня пришел последний – мутанты атаковали блокпост… Два отделения, четыре пулемета. Только что на связь вышел некто Растишка – не последний авторитет из анархистов. По открытому каналу. Сказал, что нашего блокпоста с той стороны Мертвого Леса больше нет. Взялся прикрыть брешь своими людьми.

– К чему ты все это нам рассказываешь? – прищурилась Ксанка.

– Так… Просьба есть одна.

– А говорил – безвозмездно.

– А она вас ни к чему не обязывает. Просто, как придете на место, попробуйте сталкерам объяснить, что, судя по всему, Цементный завод – это ловушка. Я нашим аналитикам едва ли не впервые верю.

– Они ж портал ищут… Хрен им что объяснишь.

– Тогда сталкеры обречены.

– Тебе-то что за печаль? – грубо спросила полковника Ксанка. – Меньше сталкеров – вам проще всю Зону под себя подмять будет.

– Эх, как не поймешь! Если вся эта орава сгинет, останутся на всю Зону только полсотни наших да полсотни анархистов. Ну, еще полстолька Праведников. Как думаешь – долго мы пробарахтаемся против объединившейся нечисти? Да уже через месяц наш глубокоуважаемый бармен будет здесь угощать не сталкеров, а ловцов. Причем собственным мясом. Ведь так, бармен?

– Типун тебе на язык, – буркнул торгаш и ушел в подсобку.

– Что же сам туда не отправишься? Взял бы командование на себя, организовал оборону – вольные на левом фланге, бандиты на правом…

– Сигналим. Не верят нам, – вздохнул полковник, – думают, военсталы хотят себе артефакт присвоить. А он нам, честное слово, по барабану. Мы вообще артефактами никогда не интересовались, разве что на заказ от ученых какой-нибудь притащить. И портал этот нам не интересен – что толку скакать по Зоне, если неизвестно, где тебя вытолкнет.

– Ладно, – подумав, сказала Ксанка, – доведем до народа ваши опасения. Еще пожелания будут?

– Да и этого с лихвой…

– Тогда – счастливо оставаться.

Ксанка и Мика подхватили оружие и вышли из подземелья на улицу.

– Что думаешь? – тихо спросила мужа жена.

– То и думаю, что прав полковник. И еще думаю, что не зря ловец выжил. Встретимся мы с ним.

– Ловец объединил мутантов?! Ну, Мика, это уже слишком!

– Значит, кто-то ему помог это сделать… Время-то у них было. И портал этот… Все рассчитали, на жадности сыграли, на любопытстве. Спешить нужно. Чует мое сердце, что передышки у нас не будет…

По хаосу Железнодорожной станции Прыгуны передвигались в боевом порядке, прикрывая друг друга при перебежках от здания к зданию, от вагона к вагону. И все равно не уследили, как за ними увязался одинокий бандерлог.

– Ну, вот, – тяжело дыша, сказал Мика, брезгливо пнув свежий труп монстра, – а говорят, что все твари в Мертвом Лесу собрались.

– Заблудился, наверное, – без улыбки пошутила Ксанка.

К Цементному заводу они вышли перед закатом. И обомлели от увиденного.

– И как этих дураков убедить, что это ловушка? – спросила Ксанка. – Они ж уверены, что им здесь ничего не угрожает!

– Это точно. С такой толпой только Гроза сможет справиться.

– К кому пойдем? Дядя Леша Мотыль тоже, наверное, где-то здесь.

– К нему потом. Сначала нужно старших найти. Должны ведь тут быть старшие?

Сталкеры были совсем молоденькие. Студенты-первокурсники, не иначе. Кое-кто за свою жизнь и побриться толком не успел.

Но самое главное – у них не было ни коммуникаторов, ни сколько-нибудь хорошего оружия! На четверых – один укороченный Калашников, два обреза и огромных размеров револьвер, то ли раритет со времен гражданской войны, то ли современный газовый…

Студенты сидели отдельной группой на самом краю болота, даже не разведя костер – все вокруг отсырело.

– Привет, мальчики! – беззаботно сказала Заноза, присаживаясь вплотную к двоим сразу.

Мальчики остолбенело посмотрели на невесть откуда взявшихся девочек.

– Давно в Зоне? – вступила в разговор Мадам.

– Где?!

Заноза откровенно фыркнула, давясь от смеха.

– Мальчики, для тех, кто не в курсе, – сказала она, кладя белокурую голову на плечо левого студента, – вот это все, что вы видите вокруг, называется зоной отчуждения взорвавшейся атомной электростанции. Или в просторечии просто Зоной. С большой буквы. И, если я правильно поняла, – вы тут недавно.

– Третий день, – восхищенно глядя на нее, сказал коренастый парень с бритой наголо головой, усеянной комарами.

– И как же вы сюда попали? Из самолета случайно выпали? Тут просто не бывает людей, которые… ну, вроде вас!

– Да знаем мы про зону отчуждения! – обиженно насупился студент в очках. – Мы здесь на экскурсии…

– На экскурсии?!

– По сто баксов заплатили. Трехдневная экскурсия. Завтра обратно.

– Мальчики! – с неприкрытым восторгом воскликнула Заноза. – Как нам повезло встретиться! Вы даже себе не представляете!

– Впечатлений набрались? – насмешливо спросила Мадам.

– Да уж… Будет что рассказать… Экстрим по полной программе, – вразнобой зашумели студенты.

– А хотите напоследок еще адреналина получить? Проводите девушек до Мертвого Леса!

– Мертвый Лес? Говорят – там опасно…

– Ну, герои! Если уж мы – две слабые и беззащитные – собираемся нарвать цветочков на его окраине, то с таким эскортом еще и корзину земляники наберем! Смотрите, какие у нас винтовки! Кого нам бояться?

Студенты сопротивлялись недолго. До вечера время еще было, пока светло, можно и в Мертвый Лес смотаться с красивыми барышнями. За земляникой…

Выяснилось, что и направление экскурсанты примерно знали. Даже карта местности нашлась, правда, рисованная – основные достопримечательности обведены кружочками, жирная синяя линия – маршрут осмотра, красный крест – место подбора. Аккурат возле научной лаборатории. А в стороне небрежный овал с косой надписью – Мертвый Лес.

Пошли все вшестером. Впереди самый галантный кавалер с автоматом, следом основная группа, сзади – обиженный очкарик с револьвером. Отвергнутый из-за слишком высокого роста…

– Между кострами идем тихо, – предупредила всех Заноза, – еще на мужа моего нарвемся.

Студенты понятливо закивали бестолковками – адюльтер, уже сталкивались, а как же! И с удвоенной энергией рванули по почти отвесному склону высохшего озера наверх – в поисках экстрима.

– Домики видишь? – тихо спросила Заноза подругу. Та кивнула. – Заходим за них. На тебе очкарик. Остальные – мои.

– Не многовато?

– Я ж не сексом с ними буду заниматься! – засмеялась Заноза.

– А если там кто-нибудь есть?

– Тогда просто идем еще дальше. До первого удобного местечка.

Они почти дошли до запланированного места, как вдруг из дальнего домика медленно вышел сталкер в бронекостюме. Разочарованный вздох подруг прервался вздохом изумления. Сталкер оказался хорошо знакомым наемником по прозвищу Тесак!

А следом за Тесаком так же неторопливо вышел странный человек – не человек, обезьяна – не обезьяна…

Студенты замерли, медленно и неуверенно поднимая оружие.

– Ловец! – прошептал сзади очкарик, – я их в книжках видел… А разве бывают ручные ловцы?

Сталкер медленно повернул голову в их сторону.

– Ручные ловцы? Нет. Ловцы не поддаются приручению. Они и мне подчиняются с трудом. Особенно голодные. Так что вы пришли вовремя.

Сталкер сделал шаг в сторону, и из дверного проема на экскурсантов бросились, теснясь и толкаясь, сразу несколько монстров.

Женщины, интуитивно почувствовав опасность, бросились наутек мгновением раньше. Мужчины же даже не успели хоть как-то защититься. Только очкарик, уже в конвульсиях, нажал на спусковой крючок. Револьвер оглушительно бахнул…

Глава 13 Револьвер бахнул…

Мика и Ксанка торопливо переходили от костра к костру, разыскивая местных начальников. Среди попадавшихся на пути сталкеров было немало знакомых – их услугами проводников пользовались охотно. Каждый задал по одному вопросу, но и этого хватило, чтобы поиски замедлились донельзя.

Солнце уже нависло над дальним склоном, сменив цвет на ярко-красный, когда они, наконец, остановились у костра, вокруг которого сидели вроде бы обычные сталкеры. Двоих Мика узнал и удивился: Летчик и Рубец? Вместе? Да они когда-то были готовы друг другу глотку перегрызть!

– Вот и представители славного клана проводников прибыли, – хохотнул мужчина в бронекостюме. – Осталось дождаться анархистов – и тогда здесь соберутся все местные обитатели!

– Лучше бы все разбежались, да поскорее, – буркнул Мика.

– Что, тоже заказ на артефакт получили? – спросил, прищурившись, сталкер в комбинезоне наемника. – Конкурирующая фирма? С вами, сладкая моя парочка, бороться трудновато будет, вы ж тут все ходы знаете… Может, и про портал в курсе?

– Заканчивайте пикник, мужики, – зло сказала Ксанка. – Водка для здоровья вредна. Особенно здесь и сейчас.

– Есть информация? – посерьезнел мужчина в бронекостюме. – Я капитан Платонов, служба безопасности.

– Полковник Кущ из военсталов просил передать, что их аналитики изучили все данные и пришли к выводу – это ловушка. Кто-то специально устроил так, чтобы в этой яме собрались практически все сталкеры Зоны.

– Ваша работа? – по-змеиному прошипел сталкер в длинном кожаном плаще, обращаясь к сидевшему напротив военному. Тот пожал плечами:

– А я тогда здесь что делаю? Я ж не самоубийца – у меня два кредита дома еще не погашены.

– Ну, ваши могли лично тебя еще вчера к герою представить. Посмертно. Ты и знать об этом не будешь. Может, ты уже по ведомости прошел – как неизбежные потери…

– Хватит трепаться! – Ксанка рявкнула так, что даже у соседних костров затихли разговоры. – Можете не верить, но люди тут не причем. Раз уж разогнать вас, дураков, не получится, так хоть оборону лагеря организуйте по-нормальному!

– Сколько у нас времени? – тихо спросил Летчик, поднимаясь с насиженного места.

Где-то вдалеке раздался одиночный выстрел. Словно переломили толстую сухую ветку.

Все сидевшие у костра были опытными сталкерами, направление, откуда послышался выстрел, вычислили сразу. И посмотрели в ту сторону.

– Нисколько, – ответил Мика, чувствуя, как от лица резко отливает кровь.

– Рано, – огорченно сказал «Тесак», – еще бы немного подождать. В темноте было бы удобнее.

– Все уже здесь, – ответил ему старый ловец. – Все наши. Пора.

– Ладно. Пора так пора. Гоните первую волну.

Монстр едва заметно кивнул, рыкнул на своих соплеменников, жадно рвавших на части тела студентов. Те неохотно оторвались от своего занятия, быстро помчались в недалекий отсюда Мертвый Лес.

Прошло не более минуты, и бурьян между лесом и Цементным заводом закачался. На край котловины вывалилась копошащаяся масса псевдокрыс, мгновение побалансировала перед крутым спуском и с громким визгом устремилась вниз, на лагерь сталкеров.

Следом уже неслись, подвывая и взлаивая, мутсобаки, направляемые пси-волками. Их были сотни.

В лагере заметили опасность, засуетились, раздались первые, пока еще одиночные, выстрелы.

– Отлично, – весело сказал «Тесак». – И это еще только начало…

Заходящее солнце светило ему в спину, позволяя рассмотреть котловину, в которой копошились сотни людей, во всех деталях.

– Бандерлогов гоните на завод, – приказал он ловцу, – там для них будет много вкусного сталкерского мяса.

– Мы? Когда?

– А тебя и твоих сородичей я запущу в конце. Жаль, с гномами не получилось…

– Глупые, – пренебрежительно отозвался монстр, – отказались.

– Значит, у нас с тобой еще есть, чем заняться.

– Месть.

– Я же обещал! Сегодня. Но чуть позже.

– Хорошо.

«Тесак» снял с плеча потрепанный «АКМ», неумело заглянул в снайперский прицел, удивился:

– Как видно замечательно!

В прицеле замаячила голова сталкера, засевшего на высокой трубе и палившего в нападающих мутантов из обреза. «Тесак» нажал на спусковой крючок. Автомат легонько дернулся. Из головы сталкера вылетела алая струя. Неловко взмахнув руками, он упал с трубы на кишащую псевдокрысами землю.

– О! Да я, оказывается, могу не только командовать! – обрадовался «Тесак». – Я и участвовать могу!

Он высмотрел следующего сталкера, но не смог поймать в прицел – тот активно перемещался. Тогда «Тесак» стал выискивать тех, кто занял, казалось бы, самые удобные позиции на высоких предметах, оказавшись вне досягаемости для мутантов.

Прицел. Задержка дыхания. Выстрел. Еще один сталкер тряпичной куклой сполз на землю. Еще выстрел – еще один…

Опьяневшие от запаха крови мутанты хаотично метались по дну пересохшего озера, впиваясь острыми зубами в подвернувшихся людей, сцепляясь друг с другом из-за добычи.

Вскоре уцелевшие сталкеры отступили к лаборатории.

На территории завода стоял единый непрекращающийся жуткий визг и вой – там в драку вступили бандерлоги…

Оцепеневшие сталкеры молча глядели на край котловины, внезапно покрывшийся шевелящимся ковром.

Закатное солнце мешало рассмотреть детали, но и без того было ясно – мутанты!

– А это что еще за кипеш?! – удивленно спросил своего товарища сталкер в черной кожаной куртке. Так получилось, что их костер оказался у самого дальнего склона.

– Млять! – исчерпывающе ответил товарищ, оторопело глядя на визжащую массу, несущуюся вниз со склона прямо на них.

Они едва успели выхватить обрезы, даже сделали по выстрелу. Набравшие скорость псевдокрысы своими телами сбили их с ног и разорвали на части.

Мелкое болотце мгновенно превратилось в поле битвы. Вода окрасилась в ржавый цвет свежей крови.

Разъединенные сталкеры палили во все стороны, нередко попадая друг в друга, чем только облегчали задачу мутантов.

Псевдокрысы высоко подпрыгивали, стараясь вцепиться людям в горло. А потом появились собаки… и пси-волки…

Вой и визг стоял такой, что даже выстрелы их почти не перекрывали.

– К забору! – очнувшись, заорал Черномор. – Все к забору! Откройте ворота! Сталкеров запускайте! Гранаты к бою!

– Ксанка, лезь на бункер! – приказал Мика.

– Без тебя? Не полезу!

– Лезь! Будешь сверху из подствольника бить! Ну, любимая!

– А раньше ты меня так не называл, – неожиданно улыбнулась Ксанка, поцеловала Мику и быстро полезла на крышу бункера.

– Да?! – запоздало удивился Мика. – Неужели? Вот это я чурбан был, оказывается…

Эхо выстрелов со стороны озера подняло на ноги и сталкеров, расположившихся на территории завода.

Мотыль подошел к двери ангара, чтобы выглянуть наружу, и отшатнулся. Прямо перед ним на бетонной площадке, злобно урча, скакали бандерлоги. Больше десятка.

– Пацаны! Оружие к бою! – заорал он, отступая назад и сдергивая с плеча автомат.

Бандерлоги услышали его крик и кинулись в ангар.

– Брось свою трубу, индеец! – Чех выхватил из чехла запасной Моссберг. – Тут семь патронов! Как кончатся, лезь на стол. Чует моя печень, что времени на перезарядку не будет. Держи сектор слева от тебя – полезут они там или нет – держи!

Чингачгук подхватил помповик на лету, прижался плечом к стене.

– Хорошо, что на входе Сварка расположилась, – хмыкнул Холера, – хоть толпой не попрут.

Аномалия действительно перекрыла часть прохода. Она же приняла в себя первого бандерлога. Ослепительно полыхнули разлетающиеся сгустки плазмы, монстр захромал на все четыре конечности, но все же пролез в ангар, где и получил длинную очередь в голову.

– Бизон, ты охренел так молотить? Береги патроны!

– Палец свело от неожиданности, – буркнул покрасневший Бизон.

Бандерлоги не стали дожидаться, пока Сварка вновь наберет потенциал, рванули в приоткрытую дверь ангара, мешая друг другу и толкаясь, все сразу.

Зазвенело гулкое эхо выстрелов, воздух наполнился кисловатой гарью пороховых газов.

– Не давайте им внутрь пробраться! – орал Холера, стреляя из трофейного Винтореза. – Кладите в воротах! Потом задолбаемся увертываться!

Но бандерлогов оказалось слишком много. Много больше десятка. И, когда магазины автоматов все-таки опустели, несколько монстров перепрыгнули через завал трупов и набросились на сталкеров.

Семь раз выстрелил Моссберг. Шесть бандерлогов застыли на полу ангара в нелепых позах. Еще двое затихли, попав под пистолетный огонь Мотыля.

– Фига себе, юноша! – только и выдохнул Холера. – Да ты, оказывается, не только на трубе играть умеешь!

– Наблатыкался на компьютерных играх? – едва улыбнулся Мотыль. – Это ты удачно… для всех нас.

Чех рванул лямку вещмешка, высыпал имущество на пол.

– Смотри, индеец, вот в этих пачках – картечь. Против мутантов самое оно. Как заряжать – сообразишь?

– Соображу, – заулыбался мальчишка.

– Охренеть, – тихо сказал Холера Мотылю, – да он вообще не боится! Словно снова дома за компьютером сидит…

– Странное какое-то у них здесь «водяное перемирие», – сказал один из защитников истинной веры, вслушиваясь в усиливающуюся стрельбу в районе озера.

– Нас это не касается, пока это нас не касается, – ответил Бекас, но винтовку свою подтянул поближе.

– И командира что-то долго нет…

– Согласен. Странно. Но до контрольного времени еще восемь минут. Ждем.

Внезапно все сталкеры, мирно сидевшие у соседних костров, вскочили и принялись беспорядочно бегать.

– Хорош чаи гонять, фанатики! – крикнул один, едва не наступив на Праведников. – На нас напали!

– Кто?

– А хрен их знает! Вроде мутсобаки… Сотня или даже тысяча. На озере форменная бойня!

– Нас это тоже не касается? – спросил у Бекаса второй воин.

– Командир как раз в той стороне… Наверное, все-таки касается. Собаки? Оружие к бою. Сталкеров не трогать. Прорвавшихся мутантов уничтожать. Вперед!

Они быстрым шагом перешли от автобуса к краю котловины, откуда была хорошо видна местность. И замерли в непривычном для себя изумлении – низина буквально кишела мутантами, среди которых редкими островками виднелись отстреливавшиеся люди. И их становилось все меньше и меньше…

Совсем рядом противно вжикнула пуля. Через пару секунд – еще одна.

– Шальные, – сказал один из воинов.

– Нет, – подумав, возразил Бекас. – Коллега. Снайпер. Просто далеко. Рассредоточиться. Занять позиции!

– Какой снайпер?! Сказали же – мутанты!

– Значит, на стороне мутантов есть и люди. Один – точно. Я работу коллеги от шальных пуль всегда отличу.

– И где он?

Бекас поднял винтовку, приник к окуляру, поводил из стороны в сторону стволом:

– Нашел. На той стороне. Прямо напротив солнца. Будет трудно… но он, собственно, и не прячется. Стоит в полный рост, как в тире. Черт, головы совсем не видно против света…

Ромка Хорек давно уже засунул разряженный обрез за ремень. Слава богу, успел подобрать у мертвых сталкеров два иностранных пистолета. Из них он и садил в наседавших собак, укладывая одну за другой и холодея от предчувствия, что патроны вотвот кончатся… А они не кончались и не кончались!

Ромка запрыгнул на остов грузовика, радостно осклабился – потеряли его твари! Тут и патроны в пистолетах закончились. Он выбросил их, – с огромным сожалением, – потянул правой рукой обрез, левой привычно выхватил из кармана сразу два патрона с картечью. Еще поборемся, мать вашу…

«Тесак» водил стволом из стороны в сторону, ловя в прицел движущихся сталкеров. Жаль, что те трое в грязно-коричневых комбинезонах были слишком далеко – два выстрела впустую. Ладно, вон их, сколько по болоту бегает – еще живых…

Ксанка высматривала скопления мутантов и выстреливала туда гранаты из подствольника. Взрывы разбрасывали животных в разные стороны, многие после этого уже не поднимались.

Мика вместе с Платоновым, Летчиком и Рубцом вышли из ворот на десяток шагов и в два ствола попеременно клали мутсобак, а заодно и визжащих от своего животного восторга псевдокрыс.

Уцелевшие сталкеры – без деления на группировки – отходили к бункеру и не жалели патронов.

Среди псов призрачными тенями замелькали силуэты ловцов.

– Прикройте меня, братья, – сказал Бекас, опускаясь на колени, и, закрыв глаза, тихо начал молиться: – Господь наш, великий и всемогущий, укрепи и помоги! К тебе обращается твой защитник… Дай рукам моим крепость, глазам зоркость, душе покой. Не отведи мою пулю от цели. Позволь умереть за тебя с честью! Даруй мне хотя бы один точный выстрел…

У спущенных шин грузовика валялось уже с десяток мутантов. Ромкина картечь действовала безотказно. Даже когда несколько крыс запрыгнули на кузов, он не дрогнул, отбросил разряженный обрез и встретил их лезвием самодельного ножа.

– Парень! – крикнули из-за зарослей камыша. – Давай сюда! Прикроем!

Ромка глянул на свои ноги и тихонько заскулил. Нет, боли еще не было, ее подчистую съела горячка боя, но вот видос у ног был конкретный – острые зубы псевдокрыс вырвали из ляжек целые куски мяса, кровь текла, словно кетчуп по шашлыку, густым коричневым потоком, хлюпая под подошвами кроссовок.

Он поднял взгляд и на алом круге заходящего солнца, коснувшегося уже земли, сквозь хлынувшие слезы, как через линзы увеличительного стекла, неожиданно разглядел одинокую человеческую фигуру. Вокруг фигуры мелькали силуэты мутантов, а она стояла, будто так и должно было быть.

– Ты кто такой, фрайер? – удивленно сказал Ромка. И увидел слабую вспышку. Выстрел – догадался он. А через мгновение упал от сильного удара в голову…

– Нужно убираться отсюда, – решительно сказал Мотыль. – Мы тут как в западне. Второй атаки не переживем.

– Куда убираться-то?

– Не знаю. На крыши залазить, на контейнеры. Где бандерлоги нас не достанут.

– Индеец! Зарядил пушку?

– Ага.

– Давай за нами. Зря не пали, только в случае прямого нападения, понял?

– Так точно.

– Эх, хорошо, что я его тогда не добил, – хмыкнул Бизон. – Пригодился малец…

Они выскочили, озираясь и водя стволами во все стороны. Вокруг вперемешку валялись мертвые тела сталкеров и бандерлогов. Вой монстров не затихал ни на мгновение.

Бандерлоги, опьяненные запахом свежей крови, метались от одного трупа к другому, отрывали у них конечности и снова мчались туда, где еще раздавались выстрелы.

Сталкеры перебежали через открытую площадку, поднялись по пожарной лестнице на крышу какого-то сооружения.

– Я здесь с Черномором был, – тяжело дыша, сказал Чех, – зомбиков однажды мочили. Прямо с этой крыши.

– И что?

– Тут можно по доскам перейти на соседнее здание. Если внутри лестница еще совсем не обвалилась, заберемся на крышу. Там бандерлоги точно не достанут. А мы их сверху отстреливать будем.

– Лады. А вот и доски.

Они перешли по шаткому настилу в пролом в стене здания и хором выругались – бандерлогов тут было едва ли не больше, чем на улице!

– Наверх! – крикнул Чех, бросая гранату в лестничный проем. – На крышу!

– Слышь, Чех, твоя настоящая фамилия, случайно, не Сусанин? – зло поинтересовался Холера.

– А ты думаешь, я ее – настоящую – помню?!

Мадам и Заноза бежали так, как только могут бежать сильные женщины от смертельной опасности – не разбирая дороги.

Сзади слышался визг, и от него становилось еще страшнее. Но самое ужасное было в том, что этот визг их стремительно нагонял.

Поэтому, когда на пути появилась бетонная стена с ржавой пожарной лестницей, они взлетели наверх, побив все возможные рекорды.

Огляделись, переводя дыхание. На недавно мирном болотце творилось невообразимое – сталкеров рвали на куски какие-то странные крысы и примкнувшие к ним собаки.

Под ногами зиял открытый люк. Заноза наклонилась, даже попробовала посветить налобным фонариком – дна не видать. Зато и звуков никаких не слышно.

Так что, когда над головой, высекая искры, хлестнула длинная автоматная очередь, подруги, не сговариваясь, нырнули в ватную темень подземелья.

– Мы с тобой две круглые дуры, – минут через пять сказала успокоившаяся Мадам, – и знаешь, почему?

– Скажи – узнаю.

– Потому что у нас на головах висят украшения, называемые грамотными людьми – приборы ночного видения! А мы с тобой фонари насилуем…

После скоротечного изучения приборов подруги зашагали по подземелью намного веселее и быстрее.

– Это точно был Тесак? – после долгой паузы спросила Заноза.

– Куда уж точнее… Я ж ему лично самое дорогое вручила, как после этого забыть.

– Самое дорогое – это что?

– Разумеется, аванс.

– А-а-а… А Кинг-Конг рядом с ним? Разве такие бывают в реальности?

– Это, милочка, ловец. Откуда он взялся – не знаю. Но существо совершенно реальное.

– Откуда знаешь?

– От сталкеров, конечно. Они нам его кожу на тестирование привозили, но для косметологии данный товар оказался непригодным. Жуткий уродец, правда?

– Да уж…

Прорвавшиеся внутрь ограды лаборатории сталкеры подручными средствами пробивали в ограждении отверстия и через них остервенело стреляли по захваченному мутантами болотцу.

Стремительные тени первым заметил Летчик. Заметил поздно, когда ловцы промчались между ним и Платоновым и ворвались во двор.

– Отходим! – крикнул он товарищам. – Нужно закрыть ворота! Ловцы прорвались!

– Сколько нас осталось? – спросил, перезаряжая автомат, Рубец.

– Хватит, чтобы достойно умереть, – хмыкнул Платонов.

– Офигеть, сколько пафоса! – оскалился услышавший его слова Колдун.

– Между прочим, я давно искал повод, чтобы сказать нечто эпохальное – засмеялся капитан. – Теперь жалею, что нашел…

«Тесак» заметил взрывы на болоте и нахмурился. Кто смеет?

Он обвел взглядом котловину, задержался на железной коробке. На крыше стоял одинокий сталкер и периодически окутывался легким дымком. Вот как, значит…

– Месть, – проскрипел из-за спины ловец.

– Пожалуйста. Время пришло. Веди своих сородичей. Победа уже близко. Найдешь, кому мстить собрался?

– Да.

– Если что, я буду здесь.

– Да, – ответил монстр, подумал и добавил: – Хозяин…

«Тесак» снова приник к окуляру. Так, вот забор, вот железная коробка. Где же сталкер? Ага…

Защитники истинной веры трижды отбивали стаи мутантов, терпеливо ожидая, пока Бекас закончит разговаривать со Всевышним. Серьезное дело, тут нельзя ни торопиться, ни отвлекаться.

Наконец, снайпер обвел взглядом, в котором светилась Благодать, окрестности, с недоумением посмотрел на трупы собак, лежавшие едва не на его коленях, поднялся на ноги.

– Братья, – звонким голосом сказал он товарищам. – Я говорил с Ним! И Он благословил нас на смерть ради Него! Ничего не бойтесь! Мы – Избранные! Радуйтесь, братья!

– Слава Господу нашему! – хором воскликнули два воина.

– Осталось выполнить Его личную просьбу, – внушительно добавил Бекас. – Если это не удастся мне, вы пойдете и уничтожите этого повелителя мутантов.

– Кого?!

– Того, кто в нас стрелял. Снайпера на фоне заходящего солнца. Когда он умрет, мы с вами войдем в Первый Круг. А если мы умрем раньше, Господь заберет нас к себе.

– Слава Господу!

Бекас отсоединил магазин, заглянул в него. В закатных лучах масляно блеснули желтые головки патронов.

Он вновь подсоединил магазин, передернул затвор, не обратив внимания на вылетевший патрон, что был дослан ранее. Значит, лишний… И вскинул винтовку, приникнув к окуляру прицела.

Два воина взяли автоматы наизготовку, чтобы никто не смог помешать Избранному выполнить священную Волю. Не только мутанты. И люди тоже.

Бекас навел прицел прямо на солнце. Глаз на мгновение ослеп, заслезился, но снайпер упрямо продолжил искать цель. И нашел…

– Там сейчас идет настоящая бойня, – хмуро сказал Растишка, откладывая в сторону коммуникатор.

– Бойня? – удивился командир спецназа.

– Там сейчас умирают сотни людей. И причина – ваш омолаживающий артефакт.

– Не совсем так, – мягко поправил его Лесничий. – Артефакт – это сыр в мышеловке. Глупо, конечно, но я только сейчас понял, что, кроме Зоны, есть еще какая-то сила. И сталкеры ей чем-то сильно мешают. А как проще всего уничтожить сталкеров? Они ж по лесам бродят, по хуторам прячутся… Значит, нужно собрать их в одно место и разом задавить. И появился Пигмей со своим чудесным шариком…

– Что, Пигмей виноват?

– Нет, он здесь сам лицо насквозь пострадавшее. Но и самое удобное для вброса информации! Кто заподозрит опытного одиночку во лжи? Тем более что он и не лгал вовсе.

– Мы пойдем дальше? – осторожно спросил командир спецназа.

– Пока – точно нет. А вот что мы точно сейчас сделаем – придумал. Эй, ребята! – крикнул Растишка своим товарищам. – Пройдитесь по покойникам, соберите все, что может пригодиться. Будем здесь засаду устраивать…

– Пулеметы брать?

– Обязательно! Старик, тут вход только один? Значит, располагаемся по крышам так, чтобы перекрестным огнем закрыть его наглухо. Расчет – продержаться не менее получаса.

– Сэр, располагайте и моими людьми, – тихо сказал командир спецназа.

– Окей, сэр, спасибо.

– Один вопрос – кого мы будем ждать?

– Ловцов на нашей базе видели? – засмеялся, показав белоснежные зубы, Растишка. – Так вот, обрадую – возможно, монстры, которые могут вскоре заявиться в гости, окажутся еще страшнее…

Прорвавшиеся во двор базы ловцы оказались в западне. Было их чуть более двух десятков, а сталкеров набилось несколько сотен.

Первый шок прошел после дикого крика из-а ряда контейнеров:

– Пацаны, мля! Не шмаляйте! Мы так не ловцов, а друг друга поубиваем! Ножами их режьте!

Разъяренные битвой сталкеры окружали ловцов, хватали их по двое-трое за конечности и резали ножами.

Старый ловец стоял, забившись в узкий проход между забором и контейнером, и смотрел, как один за другим погибают его сородичи. Прекрасный план хозяина имел всего один недостаток – сначала, оказывается, было нужно проломить в нескольких местах ограждение…

Запах свежей крови сводил с ума, но монстр давно научился контролировать свои эмоции. Он здесь не из-за еды. Он здесь ради мести.

Несколько раз совсем близко прошел тот самый, которого он когда-то почти догнал. Значит, где-то рядом и второй – обладатель необычной плоти.

Ловец решил ждать удобного случая – чтобы двоих одним ударом…

«Тесак» подвел перекрестье прицела под шлем сталкера, стоявшего на крыше железной коробки, нажал на спусковой крючок. И увидел, что пуля попала не туда, куда он целился – левее, в плечо. Но хватило и этого. Сталкер качнулся, выронил оружие и медленно осел на крышу.

– Дело нужно делать до конца, – хмыкнул «Тесак», прицелился в шлем сталкера и снова нажал на крючок. Автомат сухо щелкнул. Выстрела не последовало.

– Что такое? – удивился «Тесак».

Бекас практически слился со своей винтовкой в единое целое.

Заходящее солнце уже не слепило, но и разглядеть противника еще не позволяло. В прицеле замер размытый силуэт – темная вертикальная полоса без малейших признаков человеческого тела. Ни рук, ни головы. На помощь пришел опыт. И, конечно же, поддержка Всевышнего.

Рядом то и дело сухо кашляли автоматы собратьев, отбивавших нападения мутантов.

– Оба-на! Праведники! – удивленно сказал пробегавший мимо сталкер в кожаной куртке. – А чего это вы тут делаете? – И, после короткой паузы: – Понял, пардон! Исчезаю…

Бекас его не видел и не слышал. Невидимая нить, наконец, соединила пламегаситель СВД и цель. Зрение неожиданно резко сфокусировалось так, что в дрожащем мареве прорезались мельчайшие детали – сталкер в бронекостюме, в руках автомат Калашникова. Приник к прицелу. Выстрелил. Снова приник к прицелу.

Бекас перестал дышать и заставил сердце вообще не биться. Указательный палец сам нежно надавил на спусковой крючок, по микронам выбирая свободный ход.

Выстрела снайпер не слышал. Просто почувствовал, как пуля скользнула по нарезке ствола и, закрутившись против часовой стрелки, полетела на встречу с целью.

– Не подведи, – беззвучно прошептали его губы вслед пуле.

Лестница оказалась целой. Сталкеры поднялись по ней спинами вперед, потому что следом за ними мчались бандерлоги. Приходилось непрерывно отстреливаться.

Первым на крышу затолкали Чигачгука с гранатометом. Потом залез Мотыль, отпихнул пацана от люка и приготовился прикрывать товарищей.

Чех с Бизоном встали на лестничной площадке, попеременно длинными очередями отбрасывая атаки монстров. Холера быстро влез на крышу и тоже изготовился.

Бандерлоги, в общем, не совсем уж такие тупые создания. Если вокруг тебя то и дело умирают сородичи – чего рваться под пули?

Наступившей паузой двое сталкеров воспользовались на все сто – почти одновременно взлетели по лестнице, протиснувшись в люк и даже ничего не оторвав в тесноте от амуниции.

– Порядок, – тяжело дыша, сказал Бизон. – Бандерлоги летать еще не научились. И по приставным лестницам лазить тоже. Если мы здесь и можем погибнуть, то только от голода.

Но крышку люка по молчаливому согласию на всякий случай прикрыли.

– Отстреливаем гадов отсюда, – предложил Мотыль, – строго одиночными. Малец, ты не при делах – не достанешь картечью. Так что отдыхай пока, осваивайся, осматривайся. Заодно пошарь по нашим мешкам – что-то я проголодался от таких напрягов.

Сталкеры разошлись по углам крыши. Вскоре раздались редкие выстрелы.

– Чех, давай на счет! – крикнул Холера.

– Давай. Только по-честному. А то знаю я тебя…

– Обижаешь!

– Факт констатирую, – и, после выстрела: – Один – ноль.

– Да я уже двоих уложил!

– Те, что до уговора – не в счет. А то я могу всех на лестнице пересчитать.

– Ладно…

– Пацаны, я с вами! – крикнул Бизон. – На интерес играем?

– Какой тут, кроме жизни, может быть интерес?!

– А будущее? Кто выиграет, тому первый найденный артефакт. Неважно – кто нашел.

– Идет! Два – ноль.

– Два – один – один давно уже…

Женщины совсем было успокоились. А когда впереди замаячила человеческая фигура, даже повеселели.

– Эй, уважаемый! – крикнула Мадам. – Не подскажете, где тут выход?

Человек вздрогнул, поднял автомат и выпустил в их сторону длинную очередь.

– Ва-а-ли-и! – замычал он при этом.

– Что за фигня? – падая за кучу мусора, удивилась Заноза.

– Не знаю… Первый такой попался. Больной, что ли?

– Ладно. Без разницы.

Заноза привстала и, почти не целясь, выстрелила. Человек упал, забился в конвульсиях, продолжая нечленораздельно мычать.

– Точно, больной. На голову.

– Я знаю, как это лечить, – хмыкнула Заноза, – контрольный в больное место.

Она обошла его, носком ботинка отбросила подальше автомат.

– Эпилептик? Или просто шизик? Вот не думала, что в Зоне психбольницы имеются.

– Я вспомнила, – тряхнула головой Мадам. – Это зомби. Я перед отправкой литературу кое-какую прочитала, чтоб совсем уж здесь дурехой не быть. И там как раз упоминались зомби.

– Ну вот! Нам тут для общего полного счастья только негритянских колдунов и не хватало!

– Это просто по аналогии назвали. В Зоне есть пси-аномалии, вроде как мозги выжигают. Кто под их действие попадал, превращался в зомби.

Заноза засмеялась:

– Про сжигание жира слышала по телику! А про сжигание мозгов – это круто!

– Ладно, тебе-то чего бояться – что этот аппарат у натуральной блондинки может сжечь?

Заноза перестала смеяться, поджала и без того тонкие губы и отвернулась. Мадам спохватилась:

– Подруга, ты что, обиделась?

– Нет. Немного. Самую капельку. Всего на десять процентов к гонорару.

Мадам обняла ее за плечи:

– Ну, прости. Не подумала. А насчет гонорара… Подруга, если мы победим, я тебя в долю возьму. На равных! Согласна?

– Я в косметике не соображаю, – пробурчала, оттаивая, та.

– А и не надо соображать! Начальство должно только пальцем тыкать – сделайте то, сделайте это… Сможешь тыкать пальцем?

– Смогу, – улыбнулась Заноза. – Этого… зомби добивать будем?

– Конечно. Чего зря мучается… Пистолет дать?

– Свой имеется…

«Тесак» сидел, привалившись спиной к высокому пню. Правая рука висела плетью. Автомат валялся далеко в стороне, отброшенный ударом пули. На пластиковом прикладе красовалась глубокая борозда.

Автомат и спас «Тесаку» жизнь. Пуля ушла рикошетом вбок, пробив вместо горла предплечье. Вовремя он приподнял его, рассматривая конструкцию…

Над Зоной нависли ранние сумерки. Со всех сторон еще доносились вой, лай и визг, но были они намного тише, чем в начале атаки. И беспрерывная еще недавно канонада выстрелов тоже начала разделяться на отдельные звуки.

«Тесак» нимало не огорчился ранению. Чужой разум проинформировал нового владельца, что некоторые синопсы стали работать неправильно. Ну и что? Печалило другое…

Много лет Он работал над тем, чтобы научиться контролировать разумы местных животных. Это было и легко и сложно одновременно. Легко, потому что разумы были примитивными. Сложно – потому что примитивный разум нужно контролировать непрерывно.

Наблюдая за происходящим в котловине, Разум в теле Тесака с грустью ощущал, как рвется тонкая невидимая ниточка, соединявшая его с мутантами.

Все больше и больше животных выходило из-под контроля, тут же разбегаясь в разные стороны. Инстинкт самосохранения оказывался сильнее.

– Ну и ладно, – сказал себе «Тесак». – В следующий раз нужно будет подчинить всех. И этих смешных карликов тоже. Гномы… И особенно кукловодов! Как я их выпустил из виду!

Он махнул здоровой рукой, как бы отпуская мутантов. До следующего раза…

Совсем близко на склоне запыхтели ловцы. Остановились рядом, злобно заворчали. Никакого уважения к своему повелителю. Или так и должно быть? Пусть неудачник плачет…

Монстры не стали накидываться на него, а подхватили и потащили к ближнему домику, рядом с которым остывали трупы экскурсантов. Чтобы никто не смог помешать? Скорее всего…

Едва не теряя сознание от боли, Ксанка доползла до лестницы, подумала и решительно скатилась вниз по покатой стене бункера.

Мика заметил ее падение, бросился сквозь толпу, расталкивая ничего не понимающих сталкеров.

– Ксанка, что с тобой? – он осекся, увидев кровь, пульсирующим фонтанчиком бьющую из раны над сердцем. – Кто?!

– Там, на пригорке, снайпер религиозных фанатиков стоял, – неуверенно предположил кто-то из сталкеров, но на него посмотрели с таким презрением, что он почел за благо заткнуться.

Еще кто-то, шумно сопя, пробивался через толпу. Люди уступали дорогу, не оглядываясь.

А потом Мика почувствовал, как сталкеры разом отхлынули в стороны. Он поднял голову и замер – напротив на корточках сидел старый ловец.

– Помнишь? – спросил монстр. Мика кивнул. – Месть. Давно ждать. Нет, не давно. Долго ждать.

– Сам тоже умрешь, – тихо ответил Мика. – Понимаешь это?

– Да. Все равно.

– Отец! – с тоской позвал Прыгун. – Ты обещал…

Густая тень шагнула откуда-то сбоку и встала между семейной парой и ловцом.

– Откажись от мести, и я разрешу тебе уйти, – негромко, но твердо сказал Призрачный Егерь.

Монстр злобно зарычал, медленно поднялся, оказавшись с ним почти одного роста.

– Нет мести – нет жить. Хочу умереть довольным. Не ты решать. Я решать.

– Решай. Но сначала пойми – вы проиграли. Звери разбежались. Люди победили. Ты остался один.

– Я всегда один. Хочу только месть. Хозяин хотеть власть. Я помогать. Из-за месть. Только.

– Хозяин? – удивленно переспросил Призрачный Егерь. – Интересно… И кто он?

– Не знаю. Великий Червь. Шум в голове. Сын Зоны. Отойди.

– Пожалуй, я не стану тебя убивать. К тебе, оказывается, будет много вопросов. Пойдешь со мной.

Ловец неожиданно взмахнул длинными лапами, вонзив острые когти в Призрачного Егеря. Толпа ахнула. Перед Микой вспухло серое клубящееся облако. И тут же пропало. Вместе с Егерем и ловцом. Толпа ахнула снова.

– Он все-таки нашел нас, – Ксанка, оказывается, сознание не потеряла.

– Можно больше не волноваться. Отец его не выпустит. Давай перевяжу!

– Ага, – скривилась Ксанка, – как мне тут комбинезон снять, когда столько глаз уставилось?!

Мика хмыкнул, поднялся на ноги и громко крикнул сталкерам:

– Ну, чего вылупились?! Быстро отвернулись – я жену перевязывать буду!..

И все сталкеры одновременно послушно повернулись к ним спиной…

Вволю побродив по крыше, явно заскучавший Чингачгук задрал голову, с интересом изучая стоявшую вплотную к зданию высоченную трубу.

Скобы на ее ржавой поверхности начинались намного выше его роста, но какой сталкер боится трудностей? Только опытный и умный…

Пока неожиданно обретенные товарищи отстреливали бандерлогов, радостно выкрикивая сменяющиеся цифры, перевалившие у каждого за два десятка, он отыскал в стороне длинную доску, с третьей попытки приставил к нижней скобе и словно обезьяна вскарабкался на самый верх трубы.

– Вот это вид! – восхищенно сказал Чингачгук, озирая открывшееся пространство, достал бинокль и принялся изучать заинтересовавшие его детали.

Вид и вправду открылся примечательный. На территории завода уже не бандерлоги гонялись за сталкерами, а наоборот. В сгустившихся сумерках по болотцу бродили группы людей, отстреливая задержавшихся мутантов. На востоке вновь загорались костры. На западе…

Парень напрягся. На западе в створе между заводскими корпусами виднелось небольшое здание с черным проемом отсутствующей двери. В этот проем то и дело заходили и выходили высокие худощавые существа. Чингачгук подкрутил оптику, всмотрелся и закусил губу. Ловцы! Ненависть к монстрам всколыхнулась в его душе.

– Дядя Леша! – крикнул он, спускаясь с трубы к доске. – Киньте мне гранатомет! Пожалуйста! Скорее! Там ловцы!

Мотыль поднял трубу с торчащим зарядом и пополз по доске, пытаясь дотянуться оружием до пацана. Удалось с третьей попытки.

– Слезешь, я тебя этой доской лично убью, – пообещал он, стараясь не сорваться.

– Понял, – ответил Чингачгук и снова полез наверх.

– Один заряд, – сказал он сам себе. – Если промахнешься – ты не гордый индеец из племени могикан. Ты тогда будешь презренный бледнолицый менеджер по продажам крышечек от унитазов!

В прицел гранатомета проем в здании было видно даже лучше, чем в бинокль. И трупы людей перед домиком тоже были видны очень хорошо.

Ловцы подхватили один – в крутом сталкерском костюме, Чингачгук однажды видел такую броню в баре, – и потащили внутрь. Штук пять монстров, не меньше.

Он прикинул расстояние – метров четыреста, самый нормалек для гранатомета. Еще раз посмотрел в прицел. Из проема никто не выходил. И нажал гашетку…

– Парень, да ты, никак, живой! – радостно воскликнул сталкер, щупая пульс у Ромки Хорька.

– Кто бы мне еще сегодня утром сказал, что я обрадуюсь, встретив живого бандита, – хмыкнул второй.

Ромка тихо застонал.

– Гляди-ка, тушканы ему все ноги порвали…

– А спать он завалился от сталкерского подарочка.

– В смысле?

– На голову посвети. Видишь – дырка в черепе. Так что парнишка не жилец.

– Ты охренел, Васян! Фельдшер Последней Надежды и не такие отверстия конопатил. Бери аккуратно, потащили к бункеру.

– Ага, там его Фельдшер как раз и ждет…

– Смейся, дятел, смейся. Может, завтра и пожалеем, что бандюгана спасли. Но сегодня мы с тобой спасаем че-ло-ве-ка!

– Заканчивай свою агитацию, душелюб недоделанный. Клади везунчика на плащ, потащили. Слава богу, что мы с тобой не в похоронную команду попали – тем и за неделю не управиться…

Патронов анархистам и примкнувшему американскому спецназу хватило на сорок минут непрерывной стрельбы.

В ночной тьме раскаленные стволы пулеметов и автоматов светились багровым. Трассеры уже не вылетали из них, а выпадали, пролетая метров по пятьдесят, отскакивая от шерсти мутантов.

А те лезли и лезли через единственные ворота в заборе… и убить всех никак не получалось.

Территория заимки Лесничего покрылась плотным ковром из визжащих псевдокрыс. Прямо по крысам скакали разномастные собаки. Потом в воротах показались существа, в темноте очень похожие на больших обезьян. Они ловко прыгали на четвереньках, умудряясь даже доставать стреляющих с вагончиков и гаражных крыш сталкеров и спецназовцев.

На тридцатой минуте шум боя перекрыл могучий, леденящий души рев. Из ворот на открытый участок стремительно выбежали высокие нескладные чудища, в которых американский командир опознал уже виденных ранее ловцов.

– Эх, рано мы боезапас извели! – крикнул с соседнего вагончика Растишка, добавив еще несколько загадочных русских слов. Бросил вниз одну за другой несколько гранат, нимало не заботясь укрыться от осколков. Не до таких мелочей.

Лесничий с крыши своего дома аккуратно выцеливал по известному только ему принципу монстров и тратил на каждого ровно по одному патрону.

Хорошо, что у всех были приборы ночного видения последнего поколения. Плохо, что они, как и старые, засвечивались от вспышек выстрелов.

С появлением ловцов тактика монстров изменилась. Словно получив команду, обезьяноподобные стали объединяться в группы, стараясь одновременно по двое, а то и по трое запрыгнуть на позиции людей. И, когда им это удавалось, набрасывались на них и скидывали на землю, прямо на визжащих крыс и собак. А уж те людям шансов не оставляли…

– Не ожидал! – снова крикнул Растишка американцу.

– Что?

– Говорю, не ожидал от этих тварей таких согласованных действий! Дрессированные, что ли?

Сталкер давно уже отбросил автомат с последним опустевшим магазином и стрелял по мутантам из пистолета.

К исходу сороковой минуты на земле неподвижно лежали пятеро. Низковато позиции выбрали…

Когда где-то невдалеке раздались длинные пулеметные очереди, американец сначала не поверил своим ушам.

Мутанты заметались по территории. Первыми исчезли ловцы. Следом в разные стороны рванули и остальные.

В ворота, прикрывая друг друга, осторожно вошли несколько человек с пулеметами наперевес, рассредоточились. Следом вбежали еще с десяток, водя стволами по сторонам.

Растишка шумно выдохнул, спрыгнул с гаража и устало зашагал к ним навстречу.

– Военные сталкеры, – опустил оружие высокий сталкер в бронекостюме, – Сынок.

– Отряд Вольной Земли. Растишка.

– Смотрю, у вас тут не скучнее, чем только что было на Цементном, – хмыкнул Сынок.

– Брат, не поверишь – первый раз в жизни рад встрече с военсталом! – сказал Растишка и неожиданно даже для себя обнял сталкера.

– Распустились вы в своей Вольной Земле, анархисты хреновы, – только и смог пробормотать в ответ Сынок…

«Тесак» не сопротивлялся. Что ловцы собирались делать со сталкерским телом, его ничуть не волновало. Пора уходить.

Он привычно отпустил человеческие синапсы, отсоединяясь от нервной системы сталкера, сгруппировался для перехода…

И неожиданно обнаружил, что проснувшееся сознание сталкера каким-то периферийным синапсом осталось на связи.

Электрические сигналы биотоков впивались в его энергетическое тело, не давая полностью высвободиться.

Это было любопытно. Такое было впервые. Он решил задержаться.

Но набросившиеся на тело ловцы сбили сигналы, разорвали болевыми импульсами новое соединение.

Он усмехнулся и сказал еще живому сталкеру:

– Жаль расставаться. Вместе мы могли бы такого наворотить! Но… сейчас тебя съедят. Эксперимент закончился, едва начавшись. Все равно спасибо – ты натолкнул меня на очередную идею. В следующей попытке захватить ваш мир я ее обязательно использую! Прощай!

Он легко оборвал последнее соединение и поднялся туманным облаком над ловцами, терзавшими бронекостюм, чтобы добраться до неподвижного живого тела.

Влетевший в дверной проем фугасный гранатометный заряд пронизал облако, ударился в стену и взорвался.

Взрывная волна разметала туманное облако на мельчайшие составляющие. Осколки заряда и кирпичная крошка порвали ловцов на мелкие фрагменты. Кислород в крохотном помещении выгорел мгновенно.

Но Тесак никогда не отключал в рейдах систему замкнутого цикла регенерации воздуха…

Глава 14 Отрицательный результат – тоже результат

Солнце уже больше часа освещало руины Речпорта, но сталкеры выходить из ангара не спешили. Страшно было выходить – чего притворяться суперменами?

Они молча сидели у потухшего костра и напряженно вслушивались в звуки, доносившиеся снаружи.

Первым не выдержал отец Илиодор:

– Вот что, ребята. Конечно, можно тут просидеть остаток дней, наслаждаясь ароматом гниющей плоти. Только, чует моя печень, еще одну такую ночь в этом сарае я не переживу. Никто не против, если я осторожно выгляну?

Поднялся Принц, подхватил автомат Панды, шаркая, как столетний дед, подошел к воротам. Прислушался, медленно потянул ломик из проушин.

Отец Илиодор уже стоял рядом, держа ружье наготове.

Металл противно заскрипел, заставив сталкеров сморщиться.

Снаружи под напором легкого ветра ровно шумели вековые деревья. Где-то вдали едва слышно бились о причал речные волны. Иногда раздавался тихий свист ветра, запутавшегося в тросах портовых кранов.

– Теперь я точно знаю, как звучит мое личное счастье, – задумчиво сказал вышедший из ангара отец Георгий.

– И как? – усмехнулся отец Илиодор.

– Как тишина.

Отец Пимен обошел ангар, удивленно присвистнул.

– Что там?

– Ничего, – ответил он. – Не подавился великан твоей гранатой, Жора. Уполз переваривать.

– Уполз?!

– Натурально уполз. Сам посмотри.

Вдоль стены ангара через асфальт пирса тянулась к реке широкая грязная полоса. Будто здесь недавно протащили что-то большое, мокрое, покрытое странной слизью.

– Как его кукловод уговорил? Со дна реки вытащил, что ли?

– Может, просто услышал шум, пришел поглазеть на бардак из чистого любопытства. А покойничек в него тридцать патронов засадил, обидел, – хмуро сказал Червонец, оглянулся беспокойно. Но Игрека рядом не было – он руками рыл влажную землю в стороне, собираясь похоронить друга.

– Вот и появилась в Зоне еще одна загадка, – подытожил беседу отец Георгий. – Я и раньше тут рыбу не ловил, а теперь вообще…

Побродив по ближним окрестностям, остальные вскоре присоединились к Игреку, быстро выкопав две неглубокие могилы, куда без лишних слов опустили Серого и то, что осталось от Панды.

Вскоре они воткнули в холмики кривые кресты из срубленных молодых березок. Отец Пимен достал химический карандаш, послюнил:

– Так и писать? Панда?

– Так и пиши. Ему теперь без разницы, – вздохнул Червонец. – Да и не знаю я, как его фамилия.

Отец Пимен старательно вывел на слезящемся соком срезе дерева прозвище и дату смерти.

– А твоего как звали?

– Сергей. Серенко.

– Так и напишем, – кивнул отец Пимен. – Не сталкер все-таки, чтоб прозвище писать…

Отец Георгий пустил по кругу заветную фляжку.

– Сморит еще на голодный желудок, – пробурчал отец Илиодор, но от завтрака все почему-то решительно отказались.

– Куда теперь? – спросил Червонец, нянча забинтованную руку. Отец Георгий пожал плечами:

– Обратно пойдем. Хорошего понемножку.

– Нет! – вдруг жестко и непреклонно сказал Игрек. – Идем к телепортам. Задача должна быть выполнена. Ахмет Ринатович вложил в эту экспедицию кучу бабок. Он ждет результат.

– Ахмет Ринатович?! Кто это?

– Какая вам разница? Ему нужны телепорты. Эти два сухаря обещали их изучить, чтобы можно было использовать в бизнесе. Поэтому – идем к телепортам.

Отец Пимен в замешательстве переводил взгляд с одного сталкера на другого, посмотрел на жмущихся друг к другу ученых.

– Да на хрена вообще они сдались?!

Игрек зло сплюнул, но сказал:

– Один портал в Бангкоке. Второй – в Берлине. Тут эшелон загнали, там эшелон приняли. Что непонятного? Столько бабок сэкономится на транспортировке! А если их по всему миру закольцевать – весь транспорт станет на хрен не нужен. А Ахмет Ринатович – всей этой фигни монополист! Ясно? Кто будет мне мешать – сразу ямку рядом пусть копает.

– Ладно, Ахмет Ринатович – монополист, – мягко сказал отец Георгий. – А тебе-то какой от этого интерес? Может так случиться, что сегодняшняя ночка уже через час покажется веселым утренником в детском саду. Не боишься?

– Боюсь. И все равно – идем к порталам.

– Не обидишься, если мы с Принцем с вами не пойдем? – спросил Червонец. – Мы же изначально в вашей авантюре не участвовали. У нас свои дела есть. Честное слово.

– Не обижусь. А вы трое – собирайте вещички. Выходим через пять минут.

– Вот и нашелся настоящий командир, – вздохнул отец Илиодор. – А вы, божьи одуванчики, мозги нам забивали – эксперимент научный, экспедиция от академии… а вас олигарх купил, оказывается.

Червонец покачал головой, развернулся и пошел прочь, шепнув отцу Георгию:

– Может, шлепнуть парня? Для пользы дела. Жалко мне вас, божьи странники…

– Сами как-нибудь справимся, – так же тихо ответил тот. – Может, уговорим еще…

Святые отцы неторопливо собрали имущество, очистили от пыли, перезарядили оружие.

– Вас долго ждать?! – не выдержав, заорал на них Игрек.

Он стоял у ангара, рывками переводя ствол автомата с одного сталкера на другого. Глаза горели странным огнем.

– С катушек съехал, – хмыкнул отец Илиодор. – Похлеще зомби будет. Что делаем, Жора?

– Идем к порталам, – громко сказал отец Георгий, подмигнул товарищам и добавил: – Теперь я первым пойду. За мной дедушки. Потом слуга олигарха. Вы в замыкании.

– А вот хрен вам, – хрипло засмеялся Игрек. – В замыкании пойду я, чтоб вы в пути не взбрыкнули ненароком. Шаг влево, шаг вправо – сами понимаете, церемониться не буду. Мне пофигу, сколько вас дойдет до цели. Главное – чтобы академики дошли. И я с ними.

– Чего ж тут непонятного, – кивнул отец Георгий. – Как скажешь. Я впереди, дедки за мной, ребята следом. А ты сзади. Нормально. Только в спину не пальни ненароком, ладно?

Они выстроились гуськом и медленно пошли в сторону леса, провожаемые сочувственными взглядами оставшихся.

– Это потому, что он не сталкер, – сказал Червонец, когда группа скрылась среди деревьев. – Пережить такое и махать стволом перед товарищами – сталкер на такое не способен.

– В шестое чувство веришь? – усмехнулся Принц.

– Верю. А что?

– Мое шестое чувство отчего-то уверено, что долго он в Зоне не протянет.

– Я предлагал сразу вопрос решить. Радикально. Не согласились божьи странники.

– Значит, придумали, как решить его по-другому…

Минуты складывались в часы, а решение проблемы так и не приходило. Отряд по-прежнему мерно шагал по Зоне, останавливаясь лишь для того, чтобы Михалыч мог проглотить свои таблетки.

Отец Георгий вел группу обратно на свою базу, надеясь, что Игрек совершенно не ориентируется в Зоне и ему без разницы, куда они идут. Пока…

Ну ладно. Придут они на базу. А дальше что? Как парня обезвредить? Вон, топает позади – в глазах жесткая решимость. Одной очередью положит всех, не дрогнет ведь, зараза! А потом найдет других проводников, мало ли сталкеров, падких на легкие деньги… хотя прогулку к Станции назвать легкой может только идиот.

Первый привал он объявил через два часа.

– Хотите вы или нет, но поесть должны обязательно, – твердо сказал отец Георгий, старательно не встречаясь взглядами с Игреком. – Еще один переход, и придется с земли некоторых… ученых силой подымать. А потом на себе тащить.

Все расселись в отдалении друг от друга, вытащили из мешков сухие пайки, захрустели упаковкой.

Игрек ел галеты, не выпуская из рук автомат. Его взгляд то и дело перебегал с одного сталкера на другого, ожидая подвоха.

– Дай приложиться к заветной фляжке, – отец Илиодор, верно оценив ситуацию, оставил ружье на траве, подошел к отцу Георгию, сделал глоток, второй.

– Домой идем? – спросил еле слышно.

– Угу.

– Я так и понял. Как думаешь – когда мальчик догадается?

– Надеюсь – нескоро.

– Зря надеешься. У него в нагрудном кармане навигатор лежит. Я видел – пару раз точно сверялся.

– А вот это очень плохо, – вздохнул отец Георгий. – Нам за этим оврагом как раз сворачивать. Спасибо, что такой глазастый.

– Хорош отдыхать! – крикнул Игрек.

– Есть думка одна, – шепнул отец Илиодор, возвращая фляжку. – Придется импровизировать. Будь все время наготове.

– Я и так себя пружиной ощущаю…

– За оврагом возле аномального поля. Я пошел.

Отец Илиодор вернулся на место, подобрал ружье и мешок, прикрикнул на ученых:

– Шевелись, бледная немочь! Вас ждут немерянные бабки!

– Далеко еще?

– Там, за облаками. Там-там-тарам, там-тарам…

– Мы правильно идем? – спросил Игрек у отца Пимена. Тот заморгал растерянно, пожал плечами:

– Дык… в Зоне все дороги в одно место ведут. Главное – выбрать наиболее безопасную. Пока нормально идем.

– Смотрите мне, – с угрозой пробормотал Игрек и, уже не скрываясь, вытащил навигатор, посмотрел в него, в карман больше не положил.

Они прошли сквозь густой подлесок, спустились в овраг, скользя на влажной земле. Прошли добрую сотню метров по берегу ручья.

– Воду пить не рекомендую, – сказал ученым отец Илиодор. – Кто его знает, на каком кладбище его исток. Может, в той самой Черной Пустоши, да, Пимен? – и громко захохотал.

– Ну ладно, – отсмеявшись, обратился он к ученым, – вот придем мы к телепорту. Как вы с ним поступите? Из земли лобзиком вырежете? Или просто сфотографируете?

– Мы ученые! – обиженно вскинулся Михалыч. – Изучим объект, параметры снимем, контрольные эксперименты проведем.

– То есть дел немеряно? А приборчики-то мы в ангаре забыли, между прочим.

– Не все, – буркнул сзади Игрек. – Часть – да, забыли. В Серегином бауле. Эх, Серега…

– Приборов достаточно, – примирительно сказал Сергеич. – Мы их с запасом брали, на случай поломок.

– Тогда другое дело. Значит, придем мы к телепорту, расставим приборчики. И сколько ждать результатов? Час? День? Неделю? Жизнь? Вы готовы провести в Зоне остаток жизни?

– Вот когда придем, тогда и узнаем, – вздохнул погрустневший Михалыч.

Отец Георгий остановился, поднял руку.

– Что такое? – крикнул Игрек.

– Не ори, – шикнул на него отец Илиодор. – Наверх выбираться будем. Мало ли, кто или что там ждет. Может, голодное…

Фраза произвела должное впечатление. Все замерли, напряженно вслушиваясь в звуки леса.

– Илиодор, давай вперед, – махнул рукой отец Георгий. – Глянь там по сторонам.

Сталкер кивнул, перехватил ружье и полез, сопя и соскальзывая, по крутому склону.

Вскоре раздался короткий свист.

– Ученые – вперед.

– Я пойду, – сказал Игрек. – Буду вас наверху встречать. Чтоб без фокусов, ясно?

Он быстро поднялся по склону. Следом, с трудом держа равновесие, поползли полтора Ивана.

– Илиодор что-то придумал, – тихо сказал отец Георгий отцу Пимену. – Будь наготове. Действуй по ситуации. Лезь, я за тобой.

Они даже не успели снова выстроиться в прежнем порядке, как уткнулись в небольшое аномальное поле.

– Вот влипли! – почти по-настоящему огорчился отец Илиодор. – Откуда тут эта пакость? Раньше вроде не было…

– Я понял, – на лице Игрека заиграли желваки. – Вы нас специально сюда затащили! Уроды! А ну, бросайте оружие! Живо!

– Ты, парень, не переигрывай, – тихо сказал отец Георгий. – Идти группой с одним автоматом – это самоубийство. Здесь каждый шаг может оказаться последним. Или тебя прошлая ночь ничему не научила?

– Я сказал – бросайте! Даю десять секунд! Обойдемся без проводников, одним навигатором!

– Ладно, как скажешь, – примирительно сказал отец Илиодор. – Честно говоря, мне пожить еще хоть маленько хочется. Ребята, – повернулся он к сталкерам, – хрен с ним, с оружием. Может, обойдется.

При этих словах он выразительно закрыл глаза – крепко и долго. Потом повернулся, весело сказал Игреку:

– Смотри. Я первый. Эх, жаль шайтан-машинку…

И бросил ружье в сторону.

Аномалия под названием Сварка, в которую угодило ружье, сверкнула множеством искр. Игрек вздрогнул, машинально поднял руки к ослепшим глазам. Через мгновение на него навалились вовремя зажмурившиеся сталкеры, без малейшей любезности вырвали автомат, повалили на землю, скрутили руки.

– Эх, жаль ружьецо, – то и дело повторял отец Илиодор. – Знатное было ружьецо. Уникальное. Даже напоследок не подвело – спасло жизнь.

Ружье можно было видеть. Нельзя было только достать, так как лежало оно точно в центре аномалии.

– Дети престарелые, вы живы? – отец Георгий оглянулся. Академики стояли и беспомощно хлопали ничего не видящими глазами.

– Не волнуйтесь, скоро пройдет, – заверил их отец Пимен. – А пока стойте, где стоите. Будете шарахаться – попадете в аномалию.

Игрек, уткнутый лицом в землю, подергался еще немного, затих.

– Суки, – невнятно простонал он. – Суки. Все, отпустите. Сдаюсь. Вы победили. Возвращаемся. В следующий раз приду более подготовленным. Отпустите.

– Не надо тебе возвращаться, – мягко сказал отец Георгий. – Не любит Зона злых и жадных. Скажи спасибо, что до сих пор жив.

Игрек медленно поднялся на колени, потер ладонями глаза:

– Что это было?

– Видишь, ты даже простейших вещей о Зоне не знаешь. Извини, но дальше пойдешь без оружия именно ты. А уж мы как-нибудь нас всех убережем.

– Ахмет Ринатович вас в порошок сотрет.

Отец Илиодор засмеялся:

– Твой олигарх на Большой Земле что хочет может делать. А здесь – ручки коротки. Тут вся мощь нашего великого Государства который год спотыкается.

– То – какое-то государство. А это – Ахмет Ринатович.

Игрек поднялся на ноги, постоял, шатаясь от внезапно наступившего бессилия. И вдруг завалился под весом короба на спину. Сталкеры даже ахнуть не успели.

Вновь ослепительно вспыхнула мириадами искр Сварка. Ослепшие сталкеры лишь услышали короткий вскрик.

– Сиди теперь и жди, когда зрение восстановится, – пробурчал отец Илиодор, и услышал в ответ от отца Георгия:

– Зато можем жить спокойно. Великий и ужасный Ахмет Ринатович о нас никогда не узнает…

– Ага, не узнает… про любознательных дедушек забыл. С них ведь тоже спрос будет. Мигом расколются, даже пальцы в мясорубку не придется засовывать.

– Ну, на одной Сварке свет клином же не сошелся.

– Мы не расскажем! – испуганно завопили полтора Ивана нестройным хором.

– Да не бойтесь, это мы так шутим. Сейчас зрение вернется, и отправимся мы веселой группой по нестрашной дороге. Можете рассказывать что угодно. Мы действительно верим, что в Зоне до нас никто не дотянется. Никто, кроме самой Зоны…

К базе отца Георгия они вышли к вечеру. Удивил шум множества голосов.

– Вернулись, что ли? Ну, сейчас будут рассказывать…

Глава 15 «Мы делили апельсин…»

– Лично мне этот ваш артефакт в упор не тарахтел, – сказал Колдун, разливая водку по пластиковым стаканам.

Верного слугу и телохранителя Чикаго он опознал только по татуировке на полуоторванной руке. Так что приходилось теперь разливать самому. Ладно, хоть мясом занялся Черномор, – вольные сталкеры всегда обходились без прислуги. Небось, не сожжет.

– У меня осталось столько пацанов, что хоть самому впору идти хабар щипать, – продолжил он задумчиво. – Конечно, срубить бабла за эту хрень – комильфо. Но разве вы уступите? Бодаться с вами сейчас – полный абзац. А я реалист, уважаемые. Потому до сих пор и жив. Так что после обеда – арриведерчи, славяне. И остальные иже с ними.

– У меня приказ, – нейтральным тоном сказал командир российского спецназа.

– У него тоже приказ, – засмеялся Растишка, кивнув на командира спецназа американского. – Чей приказ круче? На пальцах кидать будете? Или кто кого перепьет? Не резаться же из-за, как сказал уважаемый и мудрый Колдун, этой хрени?

– Вообще-то, – мягко сказал Платонов, – тут территория суверенной Украины. А вас здесь как бы вроде и нет.

– У вас приказ, а у нас – заказ, – вступил в беседу Домовой. – Вас дома разве что медальки ждут, а нас, между прочим, вполне весомые гонорары.

– Если портал оказался ловушкой, то где гарантия, что артефакт – не еще большая западня? – угрюмо сказал Мика, отказавшись от предложенной водки – Ксанка полулежала рядом. – Может, его оттуда вообще взять нет возможности?

– Ага! Попробуем – и останется в подземелье жить целая младшая группа сталкерского детского сада, – снова засмеялся Растишка.

– Ладно, выпей, – шепнула Ксанка мужу. Тот нерешительно взял стакан, виновато оглянулся. – Мужской разговор, как-никак. Традиции нарушать негоже. Но – только один…

– Артефакт должен быть уничтожен, – решительно сказал Тритон. – Никто, кроме Всевышнего…

– Ну, понеслась фанатская реклама! – поморщился Летчик. Помолчав, добавил: – Но в одном я с тобой согласен – артефакт принадлежит Зоне. Пусть здесь и останется.

Тритон исподлобья посмотрел на него, но промолчал: дважды коснувшийся Святыни может позволить себе некоторую вольность… в словах…

– Приказ… – снова напомнил командир российского спецназа, – тебе же еще возвращаться…

– Куда? Опять в тюрьму?! Смеешься? Нет, я из Зоны больше не выйду.

– Из зоны в Зону, чтобы в зону не возвращаться – так судьба играет человеком, – глубокомысленно заметил Колдун. Все вежливо посмеялись.

Растишка медленно, словно воду, выцедил водку из стаканчика, занюхал куском мяса, лениво поинтересовался:

– А за что тебя закрыли? Да еще так надолго?

Летчик хмуро усмехнулся:

– За здешние инстинкты, сработавшие не там, где нужно.

– А расскажи.

– Особо рассказывать нечего. Вырвался я из Зоны, да и устроился в один шибко секретный институт, научным консультантом. В общем, пугал яйцеголовых научников страшными рассказками о здешних достопримечательностях. Душевная работа – ходишь, треплешься, а тебе за это деньги платят. Каждое слово специально приставленный мальчик в книжечку конспектирует.

– Лафа, – кивнул Колдун.

– А тут в соседнем государстве симпозиум открылся, как раз по животрепещущим вопросам Зоны. И поехала делегация от нашей академии наук. Меня тоже взяли – должен ведь кто-нибудь плакатики развешивать, карандашики точить…

– Чай с коньяком докладчику подавать, – хмыкнул Растишка.

– Чай – это дело принимающей стороны, – серьезно возразил Летчик. – А вот точить секретные карандаши – это никому чужому нельзя доверить.

– А каким боком к симпозиуму тюрьма приложилась?

– Самым неожиданным. Три дня я точил и развешивал, выслушивая жуткую чушь теоретиков от науки. Ржал временами, не скрою. А потом махнул рукой, да и пошел в ближайший ресторан расслабиться. И расслабился…

– Крыша поехала? – догадливо сказал Платонов.

– Можно и так. Мне потом психиатры графики чертили, бумажками перед носом махали. Уверяли, что впал в измененное психическое состояние. Или что-то в этом роде. Короче, только благодаря их выводам я отвертелся от пожизненного. Всего пятнадцать дали.

– За что? За ресторан не заплатил?

– За убийство сотрудников правоохранительных органов при исполнении ими служебных обязанностей.

– Ты не зря среди ученых кувыркался, – усмехнулся Растишка. – Научился от них нервы слушателям мотать. Давай подробности, да без словоблудия.

– Нет проблем, – пожал плечами Летчик. – Сижу я, значит, ввожу организм в измененное состояние поддельным армянским коньяком. Мысли, естественно, о Зоне. Тут в соседнем зале послышался шум. А потом шторы на входе улетают, как живые, а в помещение врывается группа в бронежилетах, с автоматами наперевес. Маски-шоу. И начинают эти красавцы народ на пол штабелями укладывать и паковать. А у меня из оружия только вилка с ножом. Тут рефлексы и проснулись. Четверых уложил, пока приклад в голову не поймал. Потом оказалось, что двоих – насмерть. А они, бедненькие, всего-то наркодилеров повязать хотели. А тут я, без ансамбля…

– Страшный ты человек, Летчик, – покачав головой, сказал Рубец.

– Такой же, как и ты. А Платонов вообще бы, наверное, всю спецгруппу ОМОНа угрохал. Верно, Платонов?

– Не оставлять же коньяк недопитым, – пожал плечами тот. Все снова дружно рассмеялись.

– Как тебя на месте не укокошили? – поинтересовался Растишка.

– Думаю – спасибо тому самому прикладу. Попинали, конечно, но без фанатизма, я ж не сопротивлялся. Лежал бревном в отключке.

– Везунчик, – сказал Колдун. – А родина что? Не отмазала?

Летчик слабо улыбнулся:

– А на хрена я родине? Что знал – все мальчик в книжечку записал. Отработанный материал. Нет, на судьбу жаловаться грех: в колонии за статью в авторитете был. Начал уже потихоньку от Зоны отходить, спать крепко. Да она и там нашла…

– Теперь осталось договориться, кому артефакт достанется, – вспомнил о поводе для знакомства Домовой. – И вот что смешно, из нас – никому. Кто бы из нас его ни достал. Уйдет шарик в липкие и жадные руки…

– Спорим тут, спорим, а ведь портал еще отыскать надо, – махнул рукой Рубец.

– Чего его искать? Нас тут по меньшей мере человек пять, кто точно знает его местонахождение, – ответил Мика и поперхнулся водкой от того, что Ксанка сильно пнула его в спину.

Все дружно повернулись.

– Ну… ориентировочно, – виновато добавил Мика, – в общих чертах…

– А ты… вы, то есть, оказывается, не только с Призрачным Егерем дружить умеете, – после долгой паузы сказал Платонов. – Мы тут завод собрались по кирпичику разносить, а у вас уже, как говорится, все ходы записаны? Так Пигмей что – не погиб? – то старички на мою печальную весточку о нем никакого внимания не обратили, помнишь, Рубец?

– Угу.

– В общем, так, – не выдержав, влезла в беседу Ксанка, – что с Пигмеем, где он – не ваше дело. Артефакт просто так в руки не дастся, за ним еще по порталам поскакать надо. Но, если что, есть люди, которые в вашей очереди первыми стоят. К примеру, дядя Леша Мотыль, что Пигмея спас. Вот он пускай и решает, что делать дальше.

– Это если после вчерашнего он жив остался, – ответил ей Летчик.

– А еще есть Лесничий, Фельдшер Последней Надежды, Схимник, Призрачный Егерь, наконец. Их мнение вас совсем не интересует? А у них, по-моему, на имущество Зоны больше всех прав имеется.

– О чем вы тут спорите? – шепотом спросил американец у Растишки. – И когда мы уже пойдем за нашим артефактом?

Анархист так же тихо ответил:

– Видите ли, сэр… пока что это далеко не ваш артефакт. Соискателей оказалось слишком много, причем у каждого имеются убедительные аргументы в свою пользу. Крупнокалиберные и многозарядные. Честно говоря, ваши шансы на успех я оцениваю как нулевые. Миссия невыполнима, сэр.

– Но у меня приказ!

– Ваш коллега из России тоже имеет такой приказ. И вон тот сталкер в броне получил такое же указание от своего правительства. А эти ребята с добрыми глазами мясников выполняют заказ какого-то олигарха – может быть, даже вашего, что, согласитесь, куда серьезнее капризов государственных чиновников, всех вместе взятых.

– О чем бормочете по-иноземному? – прищурился Колдун.

– Будешь смеяться – все о том же. Заморский гость жуть как мечтает завладеть артефактом. Руки, говорит, на себя наложу, если не добуду. Или на того, кто добудет.

– Растишка, ты когда-нибудь устаешь трепаться? – хмыкнул Платонов.

– Не знаю, не пробовал.

Рубец встал – третий тост, ребята! – подождал остальных, выпил, не чокаясь. И замер, уставившись на дальний склон.

– Ребята, у кого бинокль под рукой?

Черномор протянул ему бинокль:

– Что увидел?

– Да вон, группа вдоль забора завода идет. Уж больно целеустремленно чешут.

– Кто такие?

– Вольняшки, – ответил Рубец, глядя в бинокль. – Пятеро.

– У забора? Странно, – сказал Платонов, уставившись в коммуникатор. – У меня там никого нет.

– Значит, выключили свои КПК. Мика, это, случаем, не Мотыль сотоварищи?

– Если Мотыль, значит, идут к порталу! – подскочил Растишка. – Ребята, а пошли за ними? Там на месте и решим все наши споры окончательно! Сэр, вэлкам тугезер!

Уговаривать никого не пришлось. Через мгновение у костра остался только хмурый Колдун. Он неторопливо перевернул шашлык, выцедил стаканчик водки, закурил и философски сказал, глядя вслед торопящимся сталкерам:

– Ничему вас Зона не научила, ребята. Ты им про аномалии да про мутантов, а в ответ – один хабар на уме…

Мотыль с товарищами направлялись к месту, где, по рассказам Пигмея, находился портал. После обильного завтрака шли быстро, не ввязываясь в разговоры с другими сталкерами. Да те после вчерашней мясорубки и не больно приставали. Идут и идут. Мало ли куда…

Они обогнули завод, поднялись из котловины. Здесь сталкеров не было вовсе.

– Вон в том домике вчера ловцы пировали, – дрогнувшим голосом сказал Чингачгук, – а я им на десерт горяченького тротила подбросил.

– Молодец, – совершенно серьезно ответил Холера, – с ними только так и надо.

– Хорошо раньше строили, – мимоходом заметил Бизон, – такая маленькая будка, а от взрыва даже крышу не снесло. Заглянем?

– Охренел?! Тебе что, на ловцов в собственном соку охота полюбоваться?

– А что? Сам говорил, что ученые их конечности покупают. Может, парочку подберем? Лично я давно уже не брезгливый. А деньги лишними не бывают.

Холера задумался. Махнул рукой:

– Мотыль, тебе пофигу? Мы сейчас – только глянем.

– Жадность – великая сила, – вздохнул, останавливаясь, Мотыль, – впереди артефакт ждет на миллионы баксов, а они из-за копеечных когтей…

– Можно я с ними? – робко спросил Чингачгук, – не за когтями. Любопытно глянуть на результат попадания.

– Давайте. Только быстро. Чех, закурить есть?

– Держи…

Трое сталкеров подошли к дверному проему, осторожно заглянули внутрь. Разорванные в клочья, обугленные тела, валявшиеся по углам, идентификации практически не подлежали.

– Да, индеец, жуткое дело – твоя труба, – неодобрительно сказал Бизон, – тут теперь микроскоп нужен, чтобы хоть кусочек монстра найти.

Холера зашел внутрь, захрустел сапогами по бетонной крошке:

– А парняга в бронекостюме прямо как новенький лежит! Только пыль сдуть.

– Снимем? Ты ж давно о таком мечтал. А ему теперь без надобности.

Чингачгук горящими глазами жадно шарил по внутренностям здания. Стены словно из пульверизатора забрызганы почерневшей и свернувшейся от жара кровью монстров. По потолку небольшими пятнами мерцала странная серая субстанция – вроде как дым задержался…

Неожиданно Холера замер, поднял предупреждающе руку:

– Всем цыть! Звук какой-то… не пойму откуда. Не топочите, как слоны на танцах!

Он снова наклонился над сталкером в бронекостюме:

– Чудеса! Это ж он дышит, оказывается! Живой! Нихрена себе везунчик.

Втроем они с трудом вытащили тяжеленное тело на улицу.

– Вы чего? – подошел к ним Мотыль.

– Смотри. Парень явно не просто в рубашке родился, а сразу в бронекостюме. Видишь в броне дыры? Это ловцы постарались. А потом наш индеец героически все живое истребил, а этому хлопцу хоть бы хны! Лежит себе, посапывает. Отдыхаеть, значить.

– А эта дыра – человеческих рук дело, – указал на отверстие в предплечье Чех, – снайперка. Я, когда у анархистов жил, на подобные насмотрелся. Сто пудов – кость перебита. Потому его ловцы и одолели.

– Вот что, – подумав, принял решение Мотыль, – тащить его в лагерь – полдня потеряем. Малец, метнись-ка к ближайшему костру, позови сталкеров. Только себя вслух не называй – сейчас в Зоне Чингачгуки не в почете. Из-за Пигмея. Не заметишь, как помрешь.

– Я ж предлагал переименовать индейца! – вздохнул Бизон.

– Вот пусть с этой минуты и будет просто Индейцем. Еще над кличкой голову ломать… давай, быстро! Мы тебя здесь подождем.

Вернувшийся с несколькими вольными сталкерами новоокрещенный Индеец обнаружил, кроме своих товарищей, большую группу разномастно одетых людей. Среди них оказались и уже знакомые Мика и Ксанка. Женщина выглядела бледной, левая рука на перевязи. Но в глазах горела решимость.

– Вот этот – наш, – махнул ему рукой Мотыль, – остальные не при делах. Спящего красавца до лагеря дотащить согласились. Спасибо, ребята. Забирайте. Потом рассчитаемся.

– Подождите, – вперед вышел Праведник со снайперской винтовкой за спиной. Он внимательно изучил раненого, поднялся с колен, твердо сказал: – Это он. Точно. Значит, я все-таки промахнулся.

– Ты о чем?

Бекас прошелся вдоль края котловины, нашел нужное место, осмотрелся и поднял «Калашников».

– Он стоял здесь. Вокруг бегали монстры. Он стрелял в сталкеров. Видите – пустой магазин. Я попал в него. Но не убил. Видите – отметина на прикладе?

– Значит, так было угодно Всевышнему, – тихо сказал ему Тритон. Бекас молча склонил голову.

Ксанка засопела и потянула из кобуры пистолет. Мика перехватил ее руку:

– Ты что?

– Это он меня ранил!

– И ты выстрелишь в почти покойника?!

– А что, ждать, когда он оклемается?

Из общей группы вышли Домовой и Рубец. Лица у обоих были задумчивыми.

– Ребята, – сказал Домовой, – тут такое дело…. В общем, мы его знаем. Это Тесак. Наемник.

В воздухе повисла звенящая тишина. Даже комары куда-то подевались.

– Я краем уха слышал… негоже в чужие тайны лезть, конечно…. Короче, он тоже заказ получил. Не знаю, от кого. На болотах нарвался на засаду, потерял всю группу. А заказ…. Каких-то женщин сопровождал.

– Ведьмочек? – спросил кто-то. Домовой пожал плечами:

– Все на них сходится. Но вообще-то Тесак – наемник правильный. Заказы всегда качественно выполнял. Как он с мутантами заодно оказался – не понимаю. Что-то здесь не так.

– К тому же эти бабы, – Рубец осекся, покосился на Ксанку, но та и ухом не повела, – ведьмы, то есть, на Цементный пришли отдельно от него.

– В общем, камрады, парня следует привести в чувство и тщательно допросить, – сказал Растишка. – Платоша – это по твоей части. А вы, фрау Прыгун, от мести попытайтесь пока воздержаться. Может, парень не в себе был, а вы его сразу из пистолета… как там Колдун говорит? Не комильфо?

– Да по фигу мне ваше комильфо, – пробурчала Ксанка, но руку с кобуры убрала.

– А что, собственно, вам всем от нас нужно? – наконец спросил Мотыль, ни к кому конкретно не обращаясь. Ответил все тот же неунывающий Растишка:

– Лично мне – ничего. А остальные жаждут первый приз получить. Так что, други моя, давайте прямо сейчас договариваться. Чтобы потом зря патроны не тратить.

– Артефакт должен быть уничтожен, – твердо сказал Тритон, – и вход в портал тоже.

– Артефакт должен остаться в Зоне, – высказал свое мнение Мика. Остальные вздохнули, явно имея на этот счет совсем другое мнение. Но промолчали.

– Обстановка накаляется, – посмотрев на соискателей, сделал вывод Растишка. – Ну что? Каждый сам за себя? Или гуманизм все-таки восторжествует?

– Имея некоторый опыт обращения с артефактами, хочу сказать, что на части они, как правило, не делятся. Значит, победитель должен быть только один, – вздохнул Черномор, – либо ни одного. Мотыль, как я недавно узнал, ты в очереди первый. Что скажешь?

– Лично меня деньги мало волнуют. Ребята, – обратившись к своим сталкерам, спросил Мотыль, – ваше мнение? Как поступим? А то что-то кровушкой запахло…

После долгой томительной паузы Холера сплюнул и решительно сказал:

– Давайте без обид – пусть не достается никому. Потому что если кому-то достанется, кровь польется не только в Зоне. По всему миру потечет. А на наш век и других артефактов хватит.

– Черномор, ты поддерживаешь? – спросил вольного сталкера Растишка, дождался утвердительного кивка. – Итак, представители Зоны большинством голосов решили артефакт не выдавать. «Мать порядка» в моем лице данное решение поддерживает, а военсталам эта фигня никогда не была интересна. Остальной честной компании предлагаю перейти на английский, а то наш американский гость уже вконец извелся без перевода.

– Вас как зовут? – спросил американца командир российского спецназа.

– Джон.

– Да? Тогда я Иван. Приходилось ли вам, Джон, в своей жизни возвращаться из рейда ни с чем?

– Ну…

– Значит, приходилось.

– Мои парни погибли, – хмуро сказал американец.

– Сожалею. Мы тоже понесли потери. Но, боюсь, если кто-то из нас все-таки добудет этот артефакт, из Зоны он не выйдет. Не дадут ему выйти. Вот эти самые милые люди.

– Согласен, – вступил в разговор Платонов, – ваше предложение?

– Если вы отказываетесь от продолжения своей операции, я тоже откажусь.

После долгого молчания американец кивнул:

– Если все вместе. Тогда я отказываюсь. Хорошо.

– Поддерживаю, – сказал и Платонов.

– Государственные мужи решили согласиться с аборигенами Зоны, – по-русски озвучил их решение Растишка, – господа наемники – дело за вами.

Рубец и Домовой отошли в сторону и тихо, но горячо заспорили. Наконец, пожали руки. Рубец громко сказал:

– Есть одна загвоздка, ребята. Серьезная. Оставляя артефакт в Зоне, мы проблему этим не решаем. Пройдет время, кто-нибудь один хрен за ним полезет. И, не дай бог, найдет…

– Мысли по этому поводу есть? – спросил Платонов.

– Вон, Летчик – спец по борьбе с Зоной, до сих пор ничего не сказал. Может, он уже все придумал?

– Ничего я не придумал, – хмуро ответил Летчик, – артефакт из Зоны выносить нельзя – это ясно. А что с ним делать? Для начала предлагаю найти его. И решить на месте. Может, уничтожить. Или запрятать. Короче, все равно в портал придется нырять.

– Значит, нужно собрать команду из самых нежадных, – засмеялся Растишка. – Ну, кому жить надоело?

– Пигмей всегда один ходил, – сказала Ксанка, – может, портал группу вообще по всей Зоне раскидает…

После недолгих споров решили, что пойдут пятеро: Мика Прыгун, от группы Мотыля юный Индеец с неразлучным гранатометом, Платонов как представитель хоть одного государства, Летчик и Рубец. Остальные остаются ждать результатов.

– Ждем трое суток, – сказал Тритон, – после этого я вход в портал уничтожаю.

Все нестройной группой пробежали через радиоактивное пятно – счетчики Гейгера едва не зашлись от перегрузки – и вошли в дворик аккурат напротив здания, в котором Мотыль с друзьями вчера отбивались от бандерлогов.

– Ну вот, – огорченно вздохнул Холера, – нужно было вчера напрямик сквозануть, уже с артефактом были бы…

– С этой стороны портал недоступен, – сказал Мотыль, – вспомни, что Пигмей говорил.

– Всем стоять! – грозно крикнул кто-то невидимый. – И руки перед собой, чтоб я видел, что без оружия!

– Это кто тут такой смелый нарисовался? – удивился Растишка.

Из-за забора медленно вышел огромный сталкер в бронекостюме, лицо скрывала защитная маска.

– Даже не дергайтесь, – жестко сказал сталкер, – мои люди положат вас в две секунды.

Он поднял руку, и со всех сторон как муравьи высыпали несколько десятков вооруженных человек. Одеты разношерстно – и как бандиты, и как сталкеры, и даже как солдаты.

– Неизвестная ранее сборная команда? – хмыкнул Платонов. – А мы тут расслабились после вчерашнего. Что делать будем?

– Ну, нас вроде не сразу убивать будут, – ответил Растишка, – скорее всего, начнут с беседы. Поболтаем.

– Ты кто такой? – зло спросила Ксанка.

– Папа Карло. Это мой артефакт.

– Типа, потерял?

– Не умничай, девка. А то умрешь первой.

– Бекас, осмотрись. В окнах кто есть? – шепнул Тритон.

– Нет. Один на крыше, здание напротив.

– Он твой.

– Понял.

– Эй, Праведники, воевать собрались? – также тихо спросил Тритона Рубец, – тогда быстренько сектора делим. Я беру тех, что у крыльца в кучу сбились…

– Мои слева от ворот, – шепнул Летчик, – все четверо. Кто у нас в середине группы – готовьте стволы. По моей команде начинайте стрелять. Хоть куда, лишь бы эти уроды запаниковали. Растишка, шепни расклад америкосам.

– Лады, – засмеялся анархист и быстро заговорил на английском.

– Ты что там разболтался? – грозно спросил его Папа Карло, – вперед девки сдохнуть захотел?

– Да нет, конечно! Просто с нами заморские друзья путешествуют. Они и так в полном аху…, то есть, сильно удивляются нашим достопримечательностям. А тут их еще и убивать собрались – надо же объяснить ситуацию. Чтоб не дернулись.

– Ладно, переводи. Значит так, интернационал. Сейчас вы дружно спинами вперед уходите туда, откуда пришли. Мне бойня тоже не особенно нужна. Здесь остается Прыгун. Я его проводником нанимаю, – он коротко хохотнул. – Девка его тоже остается – будет у моих парней в заложниках.

– Эх, и добрый ты, боярин! – усмехнулся Растишка.

– Я не добрый. Я практичный. Начни мы тут стрелять, весь завод на шум сбежится.

– Все готовы? – тихо спросил Летчик.

– А чего готовиться-то? С предохранителей снять… – ответил за всех Мотыль.

– Тогда…. Кто во внешнем круге – на колени! Огонь!

Треск выстрелов разорвал тишину дворика в клочья. Бекас вскинул винтовку и, не целясь, послал одну за другой четыре пули в сталкера на крыше. Уже вторая попала в цель, четвертая настигла жертву, когда она начала падать на землю.

Летчик одной очередью скосил четверых, скучившихся за оградой.

Тритон и Рубец вместе расстреляли тех, кто стоял у крыльца здания.

Все закончилось раньше, чем в магазинах закончились патроны. Нападавшие не успели сделать ни единого выстрела.

– Блин, ребята! – ликующе воскликнул Растишка. – Да мы с вами – команда!

Платонов неторопливо подошел к лежащему Папе Карло:

– Многих в Зоне знаю, кого лично, кого на слух. А про этого клоуна слышу впервые.

– Сними с него маску, – сказал Растишка, – глянем, что это за гадский папа такой…

Платонов медленно отщелкнул зажимы, отвел в сторону респиратор, поднял защитное стекло. И громко сказал:

– Ну вот какого хрена тебе в лабазе не усиделось? А, Абрамыч? Ты ж мне сам говорил, что этот камушек не от бога! Лапшу свою куриную на мои уши вешал, выходит?

– Живой? – спросил Летчик.

– Глазками хлопает. Костюмчик-то хорош. Армейский, с усиленной броней.

– Ты кого девкой назвал, козел?! – рванулась к Абрамычу Ксанка. Мика ухватил ее за плечи:

– Да что ты, в самом деле? Второго раненого добивать собралась…

– Это вы сегодня все добренькие какие-то! Комильфо, не комильфо! Твою жену прилюдно девкой назвали! Пусти!

– Видал, Абрамыч? Вот если б ты меня обозвал – хоть матом – я бы только улыбнулся. А так, поверни башку, видишь? – твоя смертушка в руках Мики бьется. Реальная. Выходит, отжил ты свое в Зоне… – покачал головой, перезаряжая автомат, Рубец, – по-любому отжил…

Глава 16 Принцип работы портала

– …в общем, – подвел итог своему рассказу Летчик, – никто до сих пор не знает, как эти пространственные порталы работают.

– Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – современной науке это неизвестно! – засмеялся Растишка.

– В чем проблема-то? – спросил Холера, – главное, что работает.

– Проблема в том, что наших туристов сейчас, по словам Пигмея, начнет выкидывать в самых разных местах, – пояснил Мотыль, – так что могут в подвал с артефактом вообще не попасть.

– Ну и хрен с ним. Пускай в подвале и остается. Все равно наши уважаемые фана… Праведники здесь через три дня взорвут все к чертовой матери. Портал закроется, и никто этот шарик не найдет.

– Может, и не будем искать? – спросил Черномор, – бахнем вход сразу…

– Доставай свой «навигатор», – толкнул Платонова в бронированное плечо Рубец, – вдруг поможет?

Тот в сомнении покачал головой, но артефакт из контейнера вытащил.

Все замерли – покрытый волдырями шар медленно закрутился между ладоней, периодически меняя цвет с синего на красный.

– Работает шайтан-машинка! – удивился Растишка.

– Знать бы еще, что все это означает…

Платонов пошел по площадке, вытянув вперед руки с артефактом. Неожиданно в воздухе замерцало радужное полукольцо высотой в два человеческих роста. Сквозь дымку внутри кольца едва виднелось какое-то помещение.

– Рубец, посвети! – крикнул Платонов. – Блин, еле держу шарик. Так и рвется туда…

Наемник щелкнул тумблером на автомате, включив подствольный фонарь. Все, словно завороженные, уставились внутрь радужного полукольца. Стены, змеящиеся по ним кабели…

– Братцы, – прохрипел Холера, – это ж тот самый подвал! Платонов, как это?!

– Понятия не имею. Только, боюсь, второго шанса у нас не будет. Кто в группе – бегом в портал! Я замыкаю!

Мимо него пронеслись люди, исчезая в радужном проеме. Он шагнул следом, воздух вокруг полукольца взвихрился туманом и схлопнулся. Портал закрылся.

– А Ксанка где? – огляделся пришедший в себя Растишка. – Вот зараза, тоже туда нырнула! Ну, Абрамыч, повезло тебе, гадский папа Карлик! Живи, если сможешь.

– Нам что делать? – спросил, возвращая на место челюсть, командир российского спецназа.

– Нам? Да ничего. Вон, Тритону пайков оставим, да пошли на базу ученых. Меня и так в Деснянске пацаны заждались, наверное. Тритон, слышишь? Ждешь три дня, как договаривались. Вдруг они этим же путем вернутся.

– Воины истинного Господа свое слово держат. Здесь никто не пройдет, кроме тех, что только что ушел. Даже вы.

– Вот и ладушки. Черномор, ты на себя внешний периметр возьми. А то вдруг еще чей-нибудь папа объявится…

– Нам бы патронов, – впервые за все время улыбнулся Тритон.

– Не вопрос, – кивнул Черномор, – лично пару цинков притащу.

…женщины уже который раз спали по очереди. Найти выход из лабиринта подземелий оказалось не простым делом. К концу подошли и скудные съестные припасы.

– Да, подруга, – вздохнула Мадам, – вот не думала, что проведу остаток своих дней без ванной и парикмахера.

– Условия адские, – согласилась Заноза, – но ведь выход отсюда должен быть! Тот же зомби – он ведь как-то сюда попал? Просто мы не все коридоры изучили.

– Так! Давай согласимся, что мы две полные дуры. Для начала.

– А что это нам даст? Ну, дуры… и не такие уж полные.

– Ага, пускай стройные. Теперь мы с тобой будем все коридоры, по которым прошли, помечать.

– Мелом?

– Конечно!

– А где его взять?

– Ладно, пусть не мелом. Губная помада есть? Вот и рисуем на стенах кресты. И стрелки. Не такое это большое подземелье, чтобы мы в нем застряли на всю оставшуюся жизнь.

– Да, подруга, не зря ты бизнесвумен! Работают мозги. Хоть и с некоторым опозданием…

Хуже всего было то, что в приборах ночного видения разрядились аккумуляторы. А подпитать их можно было только от встроенных солнечных батарей. Осталось найти солнце…

За время блужданий на них несколько раз нападали странные скачущие человечки, похожие на обезьян. Или обезьяны, похожие на людей. Пару раз из темных коридоров с жутким визгом вылетали стаи причудливых крыс. Однажды следом долго гнался непонятный монстр, едва помещавшийся в галерее. Пули его, казалось, даже не беспокоили.

– Начнем отсюда, – Мадам решительно нарисовала на стене жирный крест.

– Экономь помаду, подруга.

– Думаешь, не хватит?

– Вдруг еще будет нужно губы подвести…

Они свернули за угол. Впереди в вязкой темноте ярко переливалось всеми цветами радуги странное зарево. Вроде огромного полукольца, спустившегося из низкого потолка.

– Аномалия? – тихо спросила Заноза.

– Знаешь, подруга, такое впечатление, что это и есть тот самый портал… Правда, я никогда еще не видела настоящие порталы. Но этот очень похож.

Они подошли ближе, замерли в одном шаге.

Внутри полукольца сквозь дымку виднелось странное помещение – тоже подземелье, но какое-то другое, намного большее.

По потолку пронеслись неясные тени. Полукольцо стало быстро гаснуть. Мадам не думала ни секунды. Схватив подругу за руку, она решительно шагнула в портал. Раздался звук лопнувшего воздушного шара, с пола взметнулись клубы пыли.

Выскочившая из соседнего коридора одинокая псевдокрыса встала на задние лапки, зашевелила усами, вынюхивая запах человеческой крови.

Запах был. А людей почему-то не было. Крыса огорченно взвизгнула и умчалась по своим делам в темноту подземелья…

Сталкеры стояли, сбившись в плотную группу. Под ногами лежал ссохшийся труп. Человеческий. В странном комбинезоне на пуговицах.

По стенам на высоте около двух метров тянулись толстые кабели в бронированной оплетке. Потолка не было видно даже в приборы ночного видения.

– Все, как Пигмей рассказывал, – прошептала Ксанка, – а за тем поворотом артефакт лежит…

– Ты как здесь оказалась? – первым пришел в себя Мика, – мы же договаривались!

– Сама не знаю, – она тяжело вздохнула, – когда вы побежали… не помню…

– Ладно, – махнул рукой Летчик, – все равно назад дороги нет. Пошли, что ли?

Они рассредоточились, медленно и осторожно переступая через кучи какого-то мусора.

За поворотом посреди коридора, не касаясь пола, медленно кружился огромный шар ярко-зеленого цвета, словно светящийся изнутри.

– Елы-палы! – потрясенно выдохнул Рубец. – Красотища!

– Теперь я Пигмея понимаю, – поддержал его Платонов, – офигел от счастья мужик… Тут даже не в жадности дело.

– Стоять!!!

Все вздрогнули, обернулись. Возле неопознанного трупа с автоматами наизготовку замерли два невысоких сталкера.

– Эти-то как прошли? – удивился Платонов.

– Всех помочу! – продолжал орать темноволосый сталкер.

– Может – замочу? – хмыкнул Рубец.

Первым засмеялся Летчик. Вскоре хохотали и все остальные. Напряжение заметно спало.

Два неизвестно откуда взявшихся сталкера стояли, водя дергающимися стволами, и ничего не понимали.

– Это ж ведьмы! – крикнул сквозь смех Рубец Платонову.

– На пол, быстро, – сказал сзади юный голос.

Профессионалам дважды повторять не нужно. Над головами громыхнул гранатомет, заряд с шипением ушел в сторону вновь прибывших, ударился о стену метрах в трех. И с шипением исчез в ней…

Ведьмы мгновенно открыли огонь. Но все их пули, отклоняясь от курса, впивались в бетонные стены и тоже в них растворялись. Ни звуков удара, ни бетонных крошек, ни рикошетов.

– Все, хорош палить! – рявкнул пришедший в себя Платонов, – видите же, что здесь это бесполезно! Стволы на землю! Быстро!

Он бесстрашно пошел прямо на женщин. Пули обтекали его, словно он был окружен невидимым полем.

Следом рванулись Рубец и Летчик, в два счета скрутили женщин, обезоружили, связали, чем попало.

Платонов подошел вплотную к стене, провел по ней рукой:

– Вот такая штука, ребята…. Это не стена. Это иллюзия стены.

– В смысле? – спросил Летчик.

– В прямом. Нет тут ничего. Совсем. Глаза видят бетон, а руки ощущают пустоту. Наверное, можно даже пройти.

– Только что-то не хочется, – хмыкнул Мика.

– А я знаю! – восторженно выдохнул Индеец, – мы попали в другое измерение! Вот это да!!!

– Возможно, – согласился Летчик, – только что это нам дает?

– И что мы будем делать с артефактом? – спросила Ксанка.

– Мне!!! Мне!!! Отдайте его мне!!! – извиваясь, словно в припадке эпилепсии, закричала Мадам. – Он же вам не нужен! Отдайте его мне!!!

– Блин, – сплюнул Летчик, – когда же кончится эта людская жадность?

– Я каждому из вас подарю по личному самолету! По личному острову! Я сделаю вас бессмертными! Я все вам сделаю, только отдайте его мне!

– А тайский массаж? – с интересом спросил Рубец. Платонов засмеялся:

– Тебе, что, уже делали?

– Нет. Но попробовать охота.

– Мне сорок два года! – продолжала биться в истерике Мадам, – я уже почти старуха! Дайте мне его! Дайте мне хотя бы прикоснуться к нему!

– Мне тоже за сорок, но я себя стариком ничуть не ощущаю, – хмыкнул Летчик. Рубец тихо шепнул ему:

– Это у баб такой пунктик. Помешались на вечной молодости.

Платонов покачался с пяток на носки, заложив руки за спину. Спросил:

– А напарница твоя что такая спокойная? Ей шарик не сильно нужен?

– А напарница ейная такая спокойная оттого, что понимает – накрылся обещанный гонорар большущим медным тазом, – зло ответила Заноза. – И сомнения насчет неминуемой старости что-то одолевают.

– Не беспочвенно одолевают, согласен. Уж больно кровожадный тандем у вас получился. Вся Зона на ушах стоит. Здесь даже самые распоследние отморозки, и те столько крови не льют. Так что нам вас убивать нужды нет – все равно из Зоны не выйдете.

– Значит, здесь останемся.

Мадам уже просто выла, аж мороз по коже. В ее глазах светилась лютая звериная злоба. Нечеловеческим усилием она вдруг разорвала путы, вскочила и бросилась к артефакту. Никто даже ахнуть не успел.

Она обхватила его обеими руками, крепко прижала к груди. Шар замерцал, послышалось мерное гудение – будто где-то рядом проснулся пчелиный улей.

Ее лицо, подсвеченное артефактом, стремительно менялось. Исчезали морщинки на высоком лбу и в уголках глаз. Коротко стриженные волосы начали расти, меняя цвет с черного на русый. «Красители испарились», – шепнул Летчик Рубцу.

Пальцы начали втягиваться в рукава комбинезона. Все даже не сразу поняли, что Мадам стала быстро уменьшаться в размерах. Но Мадам это поняла. И вцепилась в артефакт зубами…

Раздался негромкий хлопок. Комбинезон Мадам невесомой тряпицей взлетел в воздух и плавно опустился рядом с потемневшим шаром.

– Так вот как ты работаешь, – в наступившей тишине только и смог выговорить Платонов.

– Где она? – ничего не понявшая Заноза закрутила головой в поисках подруги.

– Улетела твоя напарница. И даже не обещала вернуться, – ответил Рубец.

– Куда улетела? Как это – улетела?

– На оба вопроса ответ один – хрен ее знает.

– Еще желающие поэкспериментировать есть? – спросил Летчик. Все отрицательно закачали головами. – Тогда переходим ко второму вопросу, бывшему у нас вообще-то первым – что с этой красотой делать?

– Уничтожить, – твердо сказала Ксанка.

– Как?

– Подумать надо.

Все в молчании разбрелись по иллюзии подземелья.

Платонов присел у останков человека, изучая их. Рубец кидал в стену камушки, пытаясь найти в иллюзии твердое место. Летчик внимательно разглядывал артефакт. Мика и Ксанка просто уселись на пол и отдыхали, ожидая, когда кто-нибудь найдет решение.

Индеец положил гранатомет на шею, словно коромысло, повесил на него руки и побрел в дальний конец подземелья, куда еще никто не ходил.

– Ребята, – через несколько минут громко сказал он, – тут еще какая-то фигня светится.

– Артефакт?

– Говорю же – какая-то фигня. Я такое никогда не видел.

– Что ты вообще видел, сопля зеленая, – негромко хмыкнул двинувшийся в его сторону Рубец. – Показывай.

Все уставились ему вслед, не двигаясь, впрочем, с мест.

Через некоторое время Рубец позвал:

– Платонов! Ну-ка, доставай свой камушек. Похоже, для него есть работа.

Все бросились к нему, даже Заноза закричала:

– Меня одну не оставляйте!

– Дурой не будешь? – спросил Летчик, вынимая нож.

– Больше, чем сейчас, даже захочу – не смогу. Стрелять тут бесполезно, а умирать мне ужас как не хочется. Да и выхода отсюда я не знаю.

– Выход мы тоже пока не нашли. Пойдем, и веди себя прилично.

– Постараюсь…

Найденная Индейцем странность выглядела как узкая щель в стене, из которой сочился розовый свет.

Платонов достал свой артефакт. Тот вдруг вырвался из рук и влетел в щель.

– Вот же… – только и успел сказать Платонов.

Яркая вспышка неожиданно ослепила сталкеров. Бетонная стена заколыхалась, словно облако тумана под ветром. И исчезла.

Сталкеры оглянулись. Подземелья больше не было. Вместо стен их окружала бесконечная пустота. Сзади лишь все также медленно кружился на невидимой опоре – зеленый шар. Впереди…

Впереди за мутной стеной высотой в два человеческих роста переливалось мерцающими полосами огромное поле.

– Что это? – восторженно пропищал Индеец.

– Это и есть Зона, – ответил, выходя из ниоткуда, Призрачный Егерь, – вернее – это Ее сердце. Одно из сердец. Хотите уничтожить артефакт? Зачем? Просто верните его Зоне.

– Вот сам возьми и верни, – ворчливо сказал Летчик, – чего тебе бояться?

– Не могу, – покачал головой Призрачный Егерь. – Это я лежу там, за поворотом.

Все посмотрели друг на друга. И отвели глаза.

И снова посмотрели друг на друга – померещился, что ли, только что Призрачный Егерь?!

– Ладно, – после долгого молчания вздохнул Мика, – кто-то ведь должен это сделать…

– Почему ты? – крикнула Ксанка.

– Потому что я знаю, как вернуть артефакт Зоне, а вы все – нет. И, главное – я один смогу это сделать.

Он медленно снял с себя все снаряжение, высыпал из вещмешка припасы. Максимально расширив его горло, аккуратно натянул на артефакт. И легко поднял в вытянутой руке.

– Вот так, – весело сказал он, – Если бы Пигмей сделал также – ничего этого бы не случилось.

– А что дальше? – спросил его Платонов.

– А дальше вы сейчас узнаете, почему меня зовут Прыгун…

Он подошел к стене, оттолкнулся от искрящегося чернотой пола и подпрыгнул. Повисев некоторое время в воздухе, плавно опустился обратно.

– Ветра-то нет, – извиняющимся голосом сказал он застывшим в изумлении товарищам, – туда я допрыгну, а вот обратно….

– Понял, – сообразил Летчик, – ребята, у кого есть веревка?

Сталкеры быстро связали вместе найденную веревку, ремни от автоматов, поясные ремни и даже лямки от вещмешков.

– Сойдет, – прикинув длину на глаз, одобрил получившуюся конструкцию Прыгун, – только не дергайте!

– Я за этим лично прослежу, – зловеще пообещала Ксанка.

Мика затянул узел на ноге, снова взял в руку мешок с артефактом – светящийся арбуз, да и только. И прыгнул…

Медленно и плавно он проплыл над стеной, полетел дальше.

Мерцание поля стало более ярким и частым.

– Давай! – не выдержал Летчик. – Какая нахрен разница, где ты его уронишь?

Мика перевернул мешок и одним движением вытряхнул артефакт. Сталкеры потянули веревку.

Мерцание поля сделалось совсем нестерпимым. Навстречу артефакту поднялся столб то ли жидкости, то ли огня.

А потом…

Потом воздух прорезали молнии. Повсюду закрутились шары аномалий, ввысь поднялись столбы огня.

– Да тут все аномалии собрались, – выбирая веревку, пробормотал Рубец.

– И что? – спросил Платонов.

– Кажется, я понял, как рождаются Грозы… Тянем, тянем, ребята!

Едва Мика встал на невидимую твердую поверхность, как за стеной все взорвалось и перемешалось. От нестерпимого жара, от чудовищного грохота, от ослепительной вспышки сталкеры один за другим теряли сознание…

– А Заноза-то эта сбежала, – сквозь гул в голове расслышал Мика голос Летчика. – Вот же крепкая, зараза!

– Хорошо, что всех нас не прирезала, – отвечал ему Рубец.

– Где мы? – прошептал Мика, но Ксанка услышала, протерла его лицо влажной тряпкой, ответила торопливо:

– Где-то в Зоне. Платонов с Индейцем как раз пошли осмотреться. Лежи, набирайся сил. Ты у меня герой!

Он медленно открыл глаза. На него смотрела юная девушка с глазами Ксанки. Перевел взгляд – голосами Летчика и Рубца разговаривали два молодых парня…

Ксанка поймала его удивленный взгляд, засмеялась:

– Ты сейчас прямо такой же, как во время нашей встречи в Мертвом Лесу. Но это, Мика, полная фигня по сравнению с тем, как выглядит Индеец!!! Не поверишь – старший брат Пигмея!!!

– Ну почему – верю, – улыбнулся Мика и закрыл глаза.

Хотелось смеяться…