Мы пёстрые бабочки, детка!

ЧТО ПРОИЗОШЛО ДО ЭТОГО МОМЕНТА:

Тогда Отто оборачивается к своим спутникам. Глаза у него сверкают плечи распрямляются. И вот он насмешливо произносит: пора четко сказать что надо делать. Ствол полицейского карабина молотит его по хребту свисая с плеча вниз и неровно держась на рябых опухолях его тела: ПОШЛИ ВОН!

Пестрые бабочки несмотря на скудное освещение хотят затеять новую общую забаву при поддержке Робина и его дивного натурального голоса. Единственный кому это не совсем по вкусу Белый Гигант. Он весь в возмущении оттого что сегодня придется обойтись без привычного порядка и покоя а спать ложиться без любимой фланелевой курточки и без бигудей. И как только молодежь может проявлять такую беззаботность насчет возвращения домой говорит он качая головой.

Хельмут падает как подкошенный в тень елей. Как пыльный мешок в лыжных штанах и анораке для сноубордистов. Снежная крошка больно бьет его по лицу колет сжатые кулаки. Там наверху его мучитель-нацист беззвучно отрывается от края трамплина пролетает над ним 300 метров и приземляется на твоих грудях детка на этих боевых газовых баллонах. Вскоре кто-то бежит к окну посмотреть не зажегся ли свет или же кто-то другой бросается к выходу утверждая что в дверь постучали.

Микки & Минни семенят прочь и внезапно оказываются в бурлящей гуще уличного движения и уже не понимают вперед им двигаться или назад. Ладно пусть будет вперед. Жалко Робин что твой день рождения был столь скромным говорит Бэтмен пронося к постели напалм мимо этого паразита. Робин еще раз приглаживает усы и прощаясь на ночь благодарит за всё. Видимо как раз это и побуждает Бэтмена протянуть свою грубую юношескую руку к посыпанному сахаром концу Робина и засунуть его себе в рот. Именно в этот критический момент Супермен отворачивается от окна и смотрит в глубь комнаты. Ровно на секунду он замирает оторопев а потом подлетает к охальнику и похоже не без удовольствия вырывает конец у него из зубов. Пасхальный Заяц молодой обитатель мегаполиса не решается забегать слишком далеко. Луси Наггет сидит в ванне неустанно поливая водой свое раненое христианское сердце и среди этого зимнего ландшафта вода плещет на улице за окном. Я не знала извиняющимся тоном говорит она что у тебя такая грязная задница легавый. Ели скользят прочь от Хельмута вылезая у него из штанин. Он то плачет то смеется. Зрители еще не подозревают о несчастье на старте и на финише. Они скучают когда их топчут им больно.