Мягкое сердце

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Тэсс нравилась ее работа. Хозяин дал ей полную творческую свободу, и она себя не стесняла. Она не отказывалась оставаться подольше, отлично справлялась с авралами, и к концу второй недели встал вопрос о ее повышении.

Тэсс все это было приятно, но Каг не шел у нее из головы. Любил он ее или нет, но он всегда обращался с ней бережно. Тэсс уже раскаивалась, что поставила его в тяжелое положение. Надо бы позвонить этому адвокату, узнать насчет акций, чтобы быть обеспеченной не только за счет зарплаты. А заодно попросить его позвонить братьям и сообщить, что у нее все в порядке. Он все равно не узнает, где она находится, потому что она ему этого не скажет.

Тэсс позвонила Клинту Мезерсоиу. Он был рад, так как успел навести справки о состоянии оставленных ей матерью акций.

— Не знаю даже, что вам сказать, — с сожалением сообщил он. — Ваша мать вложила средства в весьма сомнительную молодую компанию, с самого начала располагавшую очень плохим правлением и скудным капиталом. По-видимому, ею владел кто-то из друзей. То есть, если вернуться к существу вопроса, эти акции ничего не стоят. Вообще. Компания только что взята под контроль.

Тэсс сделала глубокий выдох и печально улыбнулась.

— Что ж, было приятно, что она вспомнила обо мне. Но для меня это не вопрос жизни и смерти, понимаете? Я работаю главным кондитером в ресторане и очень хорошо зарабатываю. Если… э… будете разговаривать с братьями Харт…

— Разговаривать с ними?! — воскликнул Мезерсон. — Очень бы хотелось! Каллаган Харт полчаса держал меня на ковре в моем собственном кабинете и не дал мне слова сказать. Он оставил мне свой телефон, напомнил, что его брат — генеральный прокурор нашего штата, и ушел, не сомневаясь, что я позвоню, как только мне станет что-нибудь известно о вас.

Сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди — Каллаган ее ищет! А она уже думала, что ему это не нужно. Наверно, его гордость задета ее бегством. Все может быть. А любит он ее или не любит, к делу отношения не имеет.

— Вы сообщили ему насчет акций? — спросила она.

— Я же сказал, мисс Брэйди: я был лишен возможности произнести хотя бы слово.

— Понятно. — Это-то ей как раз было понятно. Как и то, что адвокат не знает, что она замужем. Настроение сразу упало: если Каллаган не сказал об их браке, значит, для него это неважно. — Хорошо. Передайте им, пожалуйста, что у меня все в порядке. Я не скажу вам, мистер Мезерсон, где нахожусь. Пусть Каллаган поломает над этим голову.

— Тут бумаги, требуется ваша подпись… — начал он.

— Я позабочусь, чтоб вы могли передать их мне с кем-нибудь. Благодарю вас, мистер Мезерсон. Я еще свяжусь с вами.

Она повесила трубку. Надо подумать, как скрыть, где она находится. Тэсс была уверена, что замела следы: страна большая, пусть ищет.

Пока она радовалась своей ловкости, Клинт Мезерсон изучал номер ее телефона, переписанный им с определителя еще во время разговора, и думал, как хорошо, что она не сумела бы заблокировать аппарат, даже если бы что-то заподозрила. Он улыбался без ехидства — умные и преуспевающие адвокаты до этого не опускаются.

Зато Каллаган не улыбался уже несколько недель. Лео и Рэй обходили его за милю. Только раз поинтересовались, почему Тэсс так неожиданно ушла, даже не оставив записки. Больше они этого вопроса не задавали.

Даже миссис Льюис нервничала. Она частично подменила Тэсс на кухне, продолжая заниматься уборкой, но грозное настроение Kaгa наводило на нее ужас. Она не знала, кто страшнее, Каг или его питомец. Так она и заявила Лео, когда Каг ушел на работу.

Каг всегда работал с усердием, но после исчезновения Тэсс побил собственные рекорды. Он обращался в одно за другим детективные агентства, но пока безрезультатно. В одном из двух джекобсвиллских таксопарков нашелся шофер, вспомнивший, что отвозил ее в аэропорт. Каг проверил: среди кассиров ни один не вспомнил, что продал ей билет.

Прочесали весь Джекобсвилл. Ее не было ни там, ни в соседней Виктории.

Каллаган не мог открыть братьям истинной причины ухода Тэсс — гордость не позволяла. Но он тяжело раскаивался во всем случившемся. На какие только дешевые уловки он не шел, лишь бы не поддаться любви и желанию, глодавшим его деннонощно. Она нужна была ему больше его собственной жизни. Он был готов на все, лишь бы искупить свою вину. Но Тэсс ушла, и он не мог разыскать ее. По ночам ему казалось, что от одних воспоминаний он теряет рассудок. Она его любила, а он так с ней обошелся… Сил не было вспоминать. Его хитростью заманили в брак. Скажите, пожалуйста! Ну и что? Он же любил ее! Какая разница, что их заставило пожениться, если брак мог стать удачным?

Проходили недели, а Тэсс не давала о себе знать. Ему начали сниться кошмары. А вдруг ее похитили, убили, изнасиловали. Или она голодала. Потом он вспомнил о наследстве. Она могла получить его. Наверняка уже обращалась к этому адвокату! Он был готов бить себя по голове — до сих пор не догадаться об этом! А все потому, что был расстроен.

Каг явился в офис Мезерсона с угрозами, способными свалить и более крупного зверя. Тэсс не могла не связаться с адвокатом, чтобы получить наследство. Как только она это сделает, она у него в руках!

Действительно, через несколько дней после его визита адвокат позвонил ему.

Каг только что вернулся из загонов, грязный и изнуренный.

— Харт, — коротко отозвался он на телефонный звонок у себя в кабинете.

— Мезерсон, — услышал он в ответ. — Думаю, вас заинтересует, что мисс Брэйди звонила мне сегодня.

Каг вскочил, тяжело дыша и оцепенев от предчувствия.

— Да? Где она?

— У меня установлен определитель, и я записал номер. Я заказал проверку. Оказалось, что она звонила по таксофону.

— Откуда?

— Из Сент-Луиса. И есть еще небольшая зацепка: она работает кондитером в ресторане.

— Век вас не забуду, — выдохнул потрясенный Кап — Если вам понадобится работа, зайдите ко мне. Всего вам доброго, мистер Мезерсон.

Он тут же набрал номер последнего детективного агентства, в которое обращался. К концу дня у них были название ресторана и адрес квартиры Тэсс.

Не дожидаясь планового рейса, Каг велел подать частный самолет своей компании в джекобсвиллский аэропорт и немедленно лететь в Сент-Луис.

Он получил номер в отеле, переоделся в хороший костюм и отправился ужинать в ресторан, где работала Тэсс. Он заказал булочки.

Официант странно посмотрел на него, но Каг не дал соблазнить себя предложениями утонченной выпечки. Официант сдался. Пожал плечами и принял заказ.

— С яблочным повидлом, — вежливо добавил Каг. Он знал, что в хорошем ресторане за деньги можно получить завтрак в любое время суток. Просто богатому клиенту придется оплатить неурочные хлопоты.

Официант передал заказ Тэсс. Она побледнела и схватилась за стол, чтобы не упасть.

— Опишите клиента, — потребовала она. Официант удивился, но описал. Он увидел, как ее

белое лицо багровеет от гнева.

— Вот как, разыскал? И он воображает, что я стану печь ему булочки в такое время!

Помощник менеджера, услышав, что Тэсс повышает голос, прибежал ее утихомирить.

— Клиент за шестым столиком требует булочек с яблочным повидлом, — обреченно сказал официант. — Это расстроило мисс Брэйди.

— Шестой? — Помощник менеджера нахмурился. — Да, я его видел. Серьезный клиент. Раз потребовал булочек, пеки, — сказал он Тэсс. — Он способен увеличить нам клиентуру.

Тэсс сняла поварской колпак и бросила его на стол.

— Спасибо вам за предоставленную мне возможность поработать здесь. Но мне пора уходить. Я пеку булочки к завтраку, а не к ужину.

Она повернулась и вышла через служебную дверь, приведя в немалое изумление всех сотрудников ресторана.

Официанту пришлось все рассказать Кагу. У того засветились глаза.

— Что ж, придется мне идти за ней, — сказал он, вставая со стула. — Ни у кого не получатся булочки так, как у Тэсс.

Он покинул оторопевшего официанта и быстро вернулся к арендованной машине: если повезет, он опередит ее.

Он опередил Тэсс всего на несколько минут. Она сошла с автобуса центрального маршрута и поднялась по лестнице на второй этаж.

У двери стоял Каг. Выглядел он мрачным и усталым. Но глаза были не злыми. Они были… странными.

Каг внимательно осмотрел ее, отмечая незнакомое выражение лица.

— Ты не создана для работы в ресторане, — произнес он тихо.

— Я уже там не работаю благодаря тебе. Я только что уволилась! — прошипела она, но сердце часто забилось. Она так соскучилась, что ей было больно смотреть на него. Однако он ее обидел, и рана еще свежая. Его появление подсыпало соли.

— Зачем ты здесь? — Голос у нее звучал резко. — Ты же сказал, что с тебя хватит, так? — Это было больнее всего.

Лицо у него перекосилось.

— Я наговорил много глупостей, — медленно отозвался он, — и не прошу вычеркивать их. Я заслужу прощение за каждое слово, если только ты мне дашь такую возможность.

Тэсс как-то сразу сникла.

— Ну какой в этом смысл, Каллагаи? — подавленно спросила она. — Я ушла. Тебе осталось то, чего ты хотел: дом, в котором меня нет. Почему бы тебе туда и не вернуться?

Каг вздохнул. Он знал, что будет нелегко. Он уперся рукой в стену и на мгновенье опустил на нее голову. Надо было придумать хоть какой-то довод, чтобы вернуть Тэсс на ранчо.

— Миссис Льюис не умеет печь булочек, — сказал он и взглянул на нее. — Мы голодаем из-за ее неумелой стряпни. Розы пропадают, — добавил он, вытаскивая последний козырь.

— Была такая засушливая погода… — прошептала она. Ее глаза встретились с его глазами. — Неужели ты не поливал их?

Он крякнул.

— Я не разбираюсь в розах.

— Так они же погибнут, — жалобно произнесла Тэсс. — Там два старых куста. Это антиквариат. Им цены нет. Не только в смысле стоимости.

— Во-от, — протянул он. — Если хочешь спасти их, поезжай обратно домой.

— Только если тебя там не будет! — с пылом ответила она.

Его улыбка выражала укор.

— Я как раз этого боялся.

— Я не хочу обратно.

— Слишком богата, чтобы возиться с работой, недостойной твоего нового положения? — Он проигрывал, и это было невыносимо.

Тэсс сморщилась.

— Ну, денег-то на самом деле не будет. Акции ничего не стоят. Мать сделала неудачное вложение и потеряла миллион долларов. — Ее смех прозвучал невесело. — Мне всегда придется зарабатывать на жизнь, но для меня это не новость. Я никогда и не думала, что она мне что-нибудь оставит. Она ведь меня ненавидела.

— Не могла ли она возненавидеть себя за то, что тебя бросила? — деликатно спросил Каг. — Есть люди, скорее готовые терпеть одиночество, чем признавать свои ошибки.

— Возможно, — отозвалась она, — но какое это имеет значение теперь? Она умерла, я никогда не узнаю, что она чувствовала.

— Хочешь узнать, что чувствую я? — спросил он изменившимся тоном.

Она с холодком вглядывалась ему в глаза.

— Уже знаю. Я слишком молода для тебя. К тому же я то слабое место, которого ты не потерпишь. И еще я лгу, — добавила она. — Ты уже говорил все это.

Он сунул руки в карманы и посмотрел на нее.

— Лео сказал, что это ему пришло в голову подстроить свадьбу.

— Ну конечно, своему брату ты поверил. Мне ты просто не хотел верить.

Грудь у него поднялась, потом опустилась.

— Да, ты права, — признал он наконец. — Я заставил тебя бежать. А потом долго искал. — Глаза у него заблестели. — Ты никогда не поймешь, каково мне было.

— Ну почему же? Совсем как в тот раз, когда ты вышел из спальни и исчез на всю ночь.

Каг устало навалился на дверь. Он долго уходил от этого разговора, кружил вокруг да около, изводил себя. И вот, приходится… Он взглянул ей в лицо.

— Мне так хотелось быть с тобой, что я не решился вернуться, — ответил он. — Я бы не смог удержаться и затискал бы тебя. Поэтому остался ночевать в ночлежке.

— Ну, спасибо, пощадил, — проворчала она.

Он мгновенно выпрямился. Эти его молниеносные движения когда-то пугали ее.

— Надо было идти домой и сбить тебя с ног! — сказал он. — По крайней мере ты никуда бы не сбежала. У тебя сил не хватило бы, после того как я бы с тобой разделался!

У нее перехватило дыхание.

— Ничего себе!

Каг сделал шаг вперед, положил руки ей на плечи и слегка встряхнул.

— Послушай, рыжая! Я люблю тебя! — процедил он сквозь зубы. Ни один мужчина еще так мало не походил на влюбленного. — Я хочу тебя, ты нужна мне. Или едешь со мной, или…

Тэсс затаила дыхание.

— Или что?

Он прислонил ее спиной к двери и склонился к ее губам.

— Или вот что…

Она подставила ему губы и стала податливой. Он прижал ее и так жадно впился в губы, что у нее вырвался стон. Тэсс крепко прильнула к нему. Кончились недели опустошения и одиночества. Каг рядом, в ее объятиях, он говорит, что любит, и это не сон!

Спустя несколько секунд он отодвинулся.

— Зайдем, — произнес он истомленно.

Она молча кивнула, с трудом вставила ключ и смутно отметила, как Каг захлопывает и запирает дверь у них за спиной. Не включив света, он схватил ее в охапку прямо вместе с сумкой и потащил в спальню.

— Удивительно все-таки, как ты легко отыскал эту квартиру. Ведь ты никогда здесь не был, — шептала она срывающимся голосом, пока он укладывал ее на кровать, стаскивая с нее все, что попадалось ему на пути.

— Инстинкт гнездования, — шепнул он нетерпеливо.

— Вот как? — Она еще пыталась отпихнуть его.

— Займемся пока главным, — бормотал он, не давая ей оттолкнуть его, и, высвободив ее из одежды, взялся за свою.

Через несколько минут Каг лежал рядом с Тэсс, крепко прижимая ее к себе.

— Боже мой, — с благоговением прохрипел он, обнимая ее. — Тэсс, я так боялся, что потерял тебя! Я бы не вынес этого.

Она растаяла и прильнула к нему, чувствуя откровенное возбуждение его тела.

— Я не люблю быть одна, — ответила она, прижималась щекой к его теплой обнаженной груди.

— И не будешь. Никогда больше. — Его руки гладили ей спину. Одна рука скользнула и мягко легла на живот. — Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросил он.

Она поняла, что он имел в виду.

— Не думаю, что я беременна, — ответила она на не выраженный словами вопрос. — Я очень устаю, но это может быть от стресса на работе.

— Но ты могла забеременеть.

Тэсс улыбнулась, не отрывая лица от его груди. Если это сон, то хорошо бы подольше не просыпаться.

— Наверно. — Она вздохнула. — А что? Инстинкт гнездования?

Он усмехнулся.

— Да. Мне тридцать восемь, я люблю детишек. И ты их любишь. Ты могла бы растить их одновременно со своими драгоценными розами.

Она напряглась.

— Мои розы! О, Каг! Он громко вздохнул.

— Ты никогда раньше так ласково не сокращала мое имя.

— Раньше ты не был моим.

Он крепче обнял ее.

— А теперь я твой?

Она не сразу ответила.

— Я надеюсь.

— А я знаю. И ты моя. — Он пошевелился, она перевернулась на спину. — Я был с тобой грубым. Даже в первый раз. Сегодня все будет иначе — нежно. И под конец ты забудешь свое имя. — Он наклонился и ласково коснулся ее приоткрытых губ.

— Много из себя воображаешь, — хмыкнула она. Он снисходительно рассмеялся — кто бы говорил!

— Это мы еще посмотрим…

Он еще не был таким нежным. Его легкие прикосновения и медленно нарастающие ритмы возбуждали страсть в ее юном теле, которую он гасил, стоило ей затрепетать на грани экстаза. И тогда он начинал все снова.

Еще и еще, без конца. Казалось, что время застыло. Он учил ее прикасаться к нему, возбуждать желание, не утоляя. Она стонала от тщетной жажды, а он только посмеивался.

— Тяни подольше, — шептал он ей в раскрытый рот, лениво двигаясь навстречу. — Растягивай как можно дольше. Когда сумеешь, все поймешь.

Она уже вздрагивала, дергалась, всем телом молила об утолении.

— Как… хорошо, — шептала она в такт его движениям. — Хорошо!

— Еще лучше, — прошелестел он, и она вцепилась в него, оставляя пальцами синяки. — Тут? — шептал он.

— Да, тут… и тут…

Она стонала. Тело ныло и пугало ее — ей такого не пережить. Она ослепла, оглохла, онемела, слилась с ним полностью.

Он ощущал ее ставшие беспорядочными движения, улавливал дрожь желания в голосе, умоляющем продолжать, и входил быстрыми, глубокими движениями, вызывая неописуемое наслаждение. Она закрыла глаза. Напряжение стало нестерпимым, и она из последних сил прогнулась ему навстречу.

— Да. Сейчас, сейчас! — выдохнул он наконец.

Время исчезло. Как будто рухнула неосязаемая грань, и, трепеща от экстаза, сгорая в нем, Тэсс забыла все. И только крохотная часть ее сознания улавливала хриплый стон лежащего на ней мужчины и жестокие конвульсии его тела.

На несколько бесценных секунд нестерпимого наслаждения она сомлела и яростно разрыдалась, когда оно прервалось, едва наступив.

Каг обнимал, утешая, прикасаясь губами к глазам, щекам, открытому рту. Когда она смогла открыть глаза, то увидела его расширенные зрачки, в которых мерцала еще не угасшая страсть.

— Теперь ты знаешь, как я тебя люблю, — срываясь, прохрипел он. — Или хочешь узнать еще несколько раз?

У нее не хватило сил покачать головой.

— И я тебя люблю. Но ты это уже знал.

— Да, — с нежностью ответил он, убирая с ее лба влажные кудряшки. Его голос зазвучал ровнее. — Я знал это с первого раза, когда ты позволила к тебе прикоснуться. — Он мягко улыбнулся ее удивлению. — Ты была такой невинной, Тэсс, что должна была любить, чтобы позволить это.

— А ты не любил меня, — произнесла она тихо. — Вначале не любил.

— Любил, — нежно возразил он. Его пальцы задержались у ее уха. — Я начал сопротивляться в первый же день, как ты попала на кухню. Я так загорелся, что мне было больно смотреть на тебя. — Он жалобно улыбнулся. — Я так боялся, что ты заметишь…

— Почему ты мне не сказал? — спросила она. Руки у него сжались в кулаки.

— Потому что меня бросила молодая женщина, решив, что я слишком стар для нее. — Он пошевелил плечами, глаза у него потемнели. — Ты была еще моложе, чем она в то время, и я втюрился по уши почти сразу. Я думал, что тебе меня слишком мало…

— Ты что, спятил? — задохнулась она. — Тебя мне мало? Почти всегда слишком много! Я не могу, как ты. Я ничего не знаю!

— Ты быстро учишься, — улыбнулся он, опустив глаза на ее тело, освещенное ночником. — Твоя любовь как поэма. Как хорошо держать тебя вот так, в объятиях, — шептал он. — Ты заставляешь меня чувствовать себя лучшим в мире любовником.

— Ты и есть лучший в мире.

— Ну, не думаю, — рассмеялся Каг. — Просто тебе не с кем сравнить.

— Все равно, — ответила она. Он нежно коснулся ее щеки.

— А впрочем… Просто с тобой каждый раз как первый. Я не могу вспомнить других женщин.

— И не вздумай! — Она шутливо шлепнула его. Он усмехнулся.

— Любишь?

— Отчаянно.

— Попробуй еще раз удрать! Ты моя жена и дальше первого забора не уйдешь.

Она провела пальцем по его плечу и сдвинула брови.

— Я вдруг подумала: а где твои братья?

— Лео и Рэй в Денвере.

— Что они делают в Денвере?

Он вздохнул.

— Скрываются от меня. Со мной в последнее время стало тяжело.

— Да ну! Хуже, чем раньше?

Он ущипнул ее, и она взвизгнула.

— Я стану образцом вежливости, как только мы окажемся дома. Обещаю.

Она обхватила его за шею.

— Когда едем домой?

Он тихо засмеялся и стал подвигаться ближе.

— Чуть позже…

На “Ранчо Харт” они вернулись через два дня. Оба еще сияли.

Тэсс решила пока отложить занятия садоводством: она не могла оставить Kaгa, когда только что по-настоящему нашла его. Занятия подождут. Ее только слегка тревожила мысль, что придется спать в одной комнате с выползавшим на волю Германом. Хотя она так любила Kaгa, что могла терпеть его питомца. Но только в другой комнате.

Однако, когда она открыла дверь спальни, большого аквариума не было. Тэсс с беспокойством посмотрела на мужа.

Он крепко обнял ее, благо братья и миссис Льюис еще отсутствовали.

— Помнишь, я говорил тебе об инстинкте гнездования? — спросил он тихо.

Она кивнула.

— Так вот, даже самые добрые птички не держат змею в гнезде со своими птенцами, — сказал он, нежно улыбаясь.

Тэсс затаила дыхание.

— Но ты же его любишь!

— Тебя я люблю больше, — просто ответил он. — Я отдал его другу, у которого, кстати, есть самка питона-альбиноса. Как человек с опытом, могу тебе сказать, что глубоко в душе каждый холостяк становится гораздо счастливее в обществе жены, чем в обществе любого питомца, как бы он ни был дорог.

Она с любовью погладила его по щеке.

— Спасибо тебе.

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Я свил гнездо, — напомнил он ей. — Теперь дело за тобой.

— Я должна его наполнить?

Каг широко улыбнулся.

Тэсс крепко обняла его, улыбаясь в широкую грудь.

— Я буду стараться. — Сердце у нее готово было разорваться. — Каг, я так счастлива.

— Я тоже, милая. — Он нагнулся и нежно поцеловал ее. — Мне теперь только одного не хватает, чтобы стать самым счастливым человеком на свете.

Она выжидающе посмотрела на него.

— Серьезно? И чего же именно? — спросила она лукаво.

— Булочек! — выпалил он. — Хочу целый противень булочек! С яблочным повидлом!

— Ах ты жулик! Заговорить мне зубы, заставить вернуться сюда ради своего чревоугодия, а не… Каг!

С дьявольским хохотом он подхватил ее и легко бросил на кровать.

— Я же не отказывался заработать свое пропитание, — проворчал он и, стоя над ней, взялся за пуговицы.

Она вдруг почувствовала себя восхитительно любимой.

— Ну, если так, — шепнула она, — сможешь получить два противня!

Когда братья вернулись вечером, половина булочек уже была съедена.

— А вы как будете жить, когда я построю для Тэсс такой же дом, как у Дори? — спросил Каг.

У них на лице проступил ужас. Рэй положил надкушенную булочку и уставился на Лео.

— Нет, разве это не беспредел? Стоит нам найти девчонку, способную напечь хороших булочек, как кто-нибудь на ней женится и уводит. Сперва Корриган, теперь вот этот!

— Надо признать, губа у них не дура, — подхватил Лео. — Впрочем, Тайра вообще не умеет печь, но Саймон все-таки женился!

— Саймон не такой любитель булочек.

— Пожалуй, ты прав, — признал Лео.

Рэй уставился на Тэсс, беззастенчиво сидевшую на коленях у мужа и сующую ему в рот булочку, и вздохнул. Он тоже устал быть одиноким.

— Но я не собираюсь жениться для того, чтобы получить булочку, — гордо заявил он.

— И я, — присоединился Лео и сунул в рот еще одну булочку. — Давай так, — он направил на Рэя ложку, полную яблочного повидла, — пусть он днем строит свой дом, а ночью мы будем его разбирать.

— Попробуйте, — благодушно отозвался Каг.

— С нашим везением мы так и не подыщем себе жен. А если и повезет, — с сожалением добавил Лео, — то таких, что вообще готовить не умеют.

— Самая пора искать опытную домработницу, умеющую печь хлеб, — заявил Каг. — Чтобы вы тут не пропали, когда мы переедем.

— Я-то не пропаду, — проворчал Рэй.

— И я тоже, — присоединился Лео.

— Ладно, ладно, — отозвался Каг. — В один прекрасный день по-другому запоете.

— Черта с два! — ответили братья хором.

Потом, лежа в нежных объятиях Тэсс, Каг вспоминал, как сам высказывался в том же духе.

— В один прекрасный день повалятся оба, как кегли. — Он погладил ее по голове.

— Если им повезет, — согласилась она.

Каг без улыбки посмотрел в ее ласковые глаза.

— Если им очень повезет, — прошептал он. — Тэсс, а стоило со мной столько терпеть?

Она кивнула.

— А со мной?

— С тобой терпеть не пришлось. — Он нежно поцеловал ее. — Извини, что со мной было так трудно.

— Ты уже компенсируешь мне мой моральный ущерб. — Тэсс потянула его на себя. — Лучше ты, Каг, чем этот миллион долларов, — шепнула она, не отрываясь от его губ. — Лучше ты, чем весь мир!

Каг мог бы сказать ей то же самое, но был уже занят новообретенным инстинктом гнездования. К тому же он был уверен, что она и так все знает.