Мятеж На Энтерпрайзе

Глава 8

Джим Кирк крайне осторожно, хотя и довольно быстрым шагом, продвигался по черной ленте дороги, ведущей в город. Он опасался, что может ненароком нарушить идеальный природный баланс, за проявлениями которого он наблюдал в лесу и на равнине. Мягко ступая по глянцевитому дорожному покрытию, Кирк вскоре достиг города и, включив трикодер, чтобы фиксировать всю информацию об окружающем, пошел по улице. По мере продвижения в глубь города он чувствовал, как с каждой секундой нарастает в нем изумление от удивительной биологии этой планеты. Поначалу Кирку показалось, что барахлит трикодер, но нет, прибор функционировал безукоризненно, капитана смутило то, что, судя по показаниям трикодера, даже здания представляли из себя живые организмы. Кирк нерешительно приложил ладонь к стене одного из зданий, кирпичного на вид. Рука ощутила теплую пульсирующую поверхность, а ровная стена легонько прогнулась вовнутрь, как бы давая ему понять, что все строение является живым, дышащим существом.

Кирк отпрянул и, отступив на несколько шагов назад, оглядел биологически активное четырехэтажное здание. В десятке метров от того места, где стоял капитан, гуманоиды входили в это сооружение и выходили из него, как обычные жители любой планеты, где дома строят из стали и гранита.

– Непостижимо! Они выращивают свои здания! Что это? Животные? Растения?

Трикодер не дал ему ответа на этот вопрос, а лишь добросовестно сообщал, что здесь «слишком много жизни», как выразился Боунз. «Ладно, – подумал Кирк, – тщательно анализировать этот феномен будут эксперты».

Он вернулся на середину улицы и пошел дальше по центральной части города, разглядывая возвышающиеся по обеим сторонам живые дома. Кирк понимал, что нужно как можно скорее найти Спока и остальных, но, завидев, как возводят новое здание местные «строители», остановился, заинтересованный процессом, в котором участвовали гуманоиды и крошечные черные стремительные существа, похожие на альтаирских птицепауков. «Птички» носились над уже выросшим фундаментом, формируя в воздухе нечто вроде каркаса какими-то почти невидимыми нитями-паутинками, а здание легко и непринужденно следовало их планированию. Оно росло буквально на глазах – сначала на несколько сантиметров в минуту, но вскоре счет пошел на метры. Сооружение нетерпеливо рвалось ввысь, к лазурному небу. Гуманоидные аборигены вели себя не как рабы, не как хозяева, руководящие строительством. Они работали с таким же усердием, как и птицеобразные существа. А внутри растущего здания орудовали какие-то червеподобные твари, выгрызающие в мясистой пульсирующей массе коридоры и комнаты.

– Симбиоз. Все работают вместе, все нуждаются друг в друге. Настоящий коммунизм. Один за всех и все за одного; все знают, что делать и как. Очаровательно…

Кирк умолк, задумался над тем, что только что сказал… и рассмеялся:

– Начинаю говорить как Спок. Но это и в самом деле очаровательно.

Удостоверившись, что трикодер просканировал и записал весь строительный процесс, он двинулся дальше, ориентируясь на силовой сигнал прибора, который указывал местонахождение плененных членов экипажа «Энтерпрайза».

Спустя несколько минут Кирк увидел, что дорога стала неровной… и вдруг огромные черные куски мостовой перед ним вздыбились, как бы намереваясь сделать ему подножку. Он отскочил назад, чертыхаясь, и мостовая осела, возвращаясь в неподвижное состояние. Менее чем в десяти метрах от Кирка высился шипованный забор.

– Спок! – крикнул он. – Вы там?

– Так точно, капитан, – донесся ровный голос вулканца. – Насколько я понимаю, вы на свободе. Честно говоря, я несколько удивлен, что вы не попытались нас спасти, воспользовавшись транспортатором.

– Дальномер вышел из строя при скачке напряжения во время коммутации…

… А у нас нет коммуникаторов, по которым вы смогли бы определить наше местонахождение. Как я и предполагал.

– Джим, ты можешь вытащить меня отсюда? – послышался раздраженный голос Маккоя. Раздраженный, но не испуганный. – Спок меня уже достал. Ведет себя как командир.

– Я и рад бы, но… на «Энтерпрайзе» случились кое-какие неприятности.

– Мятеж? – спросил Маккой сдавленным голосом после довольно продолжительной паузы.

– Да, – с горечью ответил Кирк, – никто из офицеров не поддержал меня. Все встали на сторону Лорелеи. Даже Скотти, Ухура, Чехов и Зулу. Все внезапно превратились в пацифистов, когда я попытался воспользоваться фазерами, чтобы вызволить вас из кораля.

– Спок говорил, что такое может случиться… Проклятие, и опять он был прав.

– Давайте думать, как я смогу вас вытащить, – сказал Кирк. – А потом обсудим, как нам вернуть корабль и как туда попасть. Я не могу подойти к вам ближе, чем на десять метров. Дальше меня не пускает мостовая… бред какой-то.

– Доктор Маккой, надо отдать ему должное, додумался до единственно возможного способа побега, капитан, – сообщил Спок. – Его аптечка у вас?

– Нет. Если она и не у вас, значит, осталась там, где коммуникаторы. Аборигены свалили все в кучу на окраине города. У меня только трикодер, который обронил Лорритсон.

Кирк, помедлив, спросил:

– Кстати, как там дипломаты?

– Погиб Мек Джоккор.

Кирк поежился, несмотря на теплый ветерок, овевающий город.

– Я наблюдал, как он пытался пустить корни… наверное, нарушил симбиоз.

– Не совсем точный термин, капитан. Симбиоз – это длительное сожительство организмов разных видов, приносящее им взаимную пользу. А здесь нечто другое. Думаю, вся эта планета представляет собой единый гигантский живой организм.

– Вы хотите сказать, что отдельным его частям нет необходимости каким-то образом общаться между собой? По крайней мере так, как организм одного вида общается с организмом другого вида?

– Это единственно возможное объяснение, капитан. Гуманоидные аборигены – не телепаты, они часть единого целого, часть своеобразной жизненной формы, которая отнеслась к Меку Джоккору, как к чему-то вроде раковой опухоли. Вот гуманоиды и удалили эту опухоль… В их действиях не больше осмысления, чем в работе антител в вашем организме.

– А что с Зарвом? И с Лорритсоном?

– С ними все в порядке, но после гибели этого парня они с нами почти не разговаривают. Шепчутся о чем-то друг с другом… я полагаю, обсуждают возможность дипломатического» контакта, но вряд ли им удастся осуществить свои планы.

– А для чего вам аптечка Маккоя, Спок?

– Там у меня есть анестетик, Джим, – ответил за вулканца Боунз. – Я обследовал кораль – он имеет один единый стержневой корень. Кораль на некоторое время выйдет из строя, если мы введем в корень приличную дозу метаморфина, и пока он будет «без сознания», так сказать, мы попробуем выбраться отсюда. Но когда он придет в себя – или если планета почувствует, что он «спит», – тогда… тогда всем чертям станет тошно.

– Да, рискованно, – согласился Спок, – но выбирать нам не приходится.

– Я принесу аптечку. А вы ждите здесь, никуда не уходите.

– Капитан Кирк, – я ценю ваше чувство юмора, но, боюсь, что данная ситуация не располагает к шуткам.

Кирку не составило труда найти то место, где гуманоиды сложили все отобранное у пленников. Затолкав в сумку Маккоя – в которой лежала аптечка – коммуникаторы, трикодер Спока и оружие, Кирк, поколебавшись, все же взял один из фазеров и прицепил его к своему поясу, отдавая себе отчет в том, что такое оружие малоэффективно против подобного противника – планеты, являющейся единым организмом. Внезапное нарушение функций какой-либо части этого организма лишь привлекало бы внимание, чего капитан не хотел. Энергии ручных фазеров не хватило бы для того, чтобы парализовать всю планету. Впрочем, с этой задачей не справилась бы и главная фазерная батарея «Энтерпрайза», даже при выведенных на полную мощность ВОРП-двигателях.

Теперь предстояло вернуться к коралю, но на это раз Кирк решил приблизиться к нему с другой стороны, где не было черной мостовой. В результате этого маневра ему удалось подойти к загону почти вплотную – до него оставалось всего метра два, – прежде чем зеленый дерн начал «возмущенно» приподниматься, намереваясь задержать нарушителя.

– Я принес аптечку и все остальное. Бросить ее вам через стену?

– Да, однако будь осторожен. Не задень шипы, они очень чувствительны к прикосновениям.

Кирк поднял глаза и тяжело сглотнул комок в горле. На высоте примерно двух с половиной метров от земли внутри кораля висел, насаженный на толстый шип, младший лейтенант СБ, который попытался перелезть через стенку. Уже начавшее разлагаться тело опутали колючие, слегка вибрирующие побеги, будто пожирая труп.

– Лови! – Кирк размахнулся аптечкой и с силой швырнул ее вверх по широкой дуге. Она перелетела через стену…

– Поймал! – послышался радостный возглас доктора. – Ну-ка, посмотрим… ага, у меня тут достаточно метаморфина, чтобы на недельку уложить в постельку эту прокляую изгородь.

– Не вводите слишком много препарата сразу, доктор, – предупредил Спок, – оцепенение должно охватывать существо постепенно, чтобы оно ничего не заметило.

– Будь спокоен, Спок… неплохой каламбурчик, да? Я привык иметь дело с домашней скотиной на ферме – коровки, лошадки и все такое. Бывало, бедная животина и опомниться не успеет, а я ее уже обработал.

– Этим, несомненно, объясняется ваше несравненное умение подойти к пациенту – сказывается животноводческая практика.

– Довольно болтать! – прикрикнул Кирк. – Занимайтесь делом. Нас могут услышать.

– Сомневаюсь, капитан. Ни одно из виденных вами существ не имеет ни ушей, ни ушных отверстий, ни каких-либо других органов слуха. Глухота распространяется на все здешние «биологические виды». Поскольку вся планета представляет из себя единый сверхинтегрированный организм, отдельным его составляющим нет нужды общаться между собой посредством звуковых сигналов… как, скажем, вашей ноге совсем не обязательно слышать, что делает ваша рука.

– Неудачная аналогия, Спок, – пробурчал Маккой. – Ну ладно, приступим.

Спустя несколько секунд Кирк увидел, как зловеще торчащие из стен шипы начинают понемногу опадать; еще через минуту тело погибшего офицера сорвалось с обмякшего «вертела» и свалилось на землю с глухим стуком. Спок раздвинул руками колючую ограду и через образовавшееся в заборе отверстие протиснулся наружу. За ним последовал Маккой и остальные. Последними выбрались Зарв и Лорритсон, оба молчаливые и подавленные. Дипломаты, видимо, еще не оправились от потрясения, которое им пришлось испытать во время пленения и заключения.

– Они съели Мека Джоккора, – пробормотал Лорритсон, оказавшись на свободе. – Они сожрали его!

– Скорее, его ассимилировали, – поправил дипломата Спок. – При других обстоятельствах Мек Джоккор вполне мог установить дружеские отношения с этим миром, но, по несчастью, его восприняли как угрозу.

– Давайте-ка сматываться отсюда, – предложил Кирк, – нам надо обмозговать, что делать дальше. Укроемся в лесу – там безопаснее.

– Капитан, – сказал Спок, – что касается относительной безопасности, то нет никакой разницы, находимся ли мы здесь или в каком-нибудь другом месте на этой планете. Организм поднимет тревогу, так сказать, только после того, как прекратится действие препарата, введенного доктором Маккоем. Если, конечно, мы до тех пор снова не нарушим каким-то образом его покой.

– Трудно поверить в то, что за нами может следить целый мир, что вся планета может ополчиться против нас.

– Да, на первый взгляд подобная точка зрения кажется настолько парадоксальной, но в сущности она достаточно верна. А теперь расскажите мне, что произошло на борту «Энтерпрайза» за время нашего отсутствия.

Кирк быстро обрисовал сложившуюся на корабле ситуацию.

– Я не ожидал такого от своего экипажа, – закончил он с горечью, – особенно от Скотти и офицеров на мостике. Но все они с готовностью присоединились к мятежу.

– Вы несправедливо обвиняете их, капитан, – заявил Спок, – здесь, в заточении, у меня было время для того, чтобы хорошенько поразмыслить о феномене Лорелеи, и я пришел к выводу, что она обладает чем-то большим, нежели просто ораторское искусство.

– Что вы имеете в виду?

– Она как бы проникает в мысли собеседника. Чувствуя сопротивление, она начинает менять характер своих аргументов, до тех пор, пока слушающий не становится более восприимчивым к ее словам. Таким образом она подбирает аргументы, на которые каждый индивидуум наиболее легко реагирует. Другим аспектом ее таланта может являться способность издавать субзвуковые и ультразвуковые гармонические колебания.

– Вы хотите сказать, что она способна настраивать высоту и тембр своего голоса так, что мы даже не осознаем этого? Довод довольно притянутый за волосы, – фыркнул Маккой.

– Только этим можно объяснить ту легкость, с которой Лорелея обратила в пацифистскую философию экипаж федерального крейсера. При общении с тем или иным членом экипажа она использует строго индивидуализированную форму гипнотической речи. Она находит у нас такие душевные струны, о существовании которых мы даже и не подозреваем, и умело играет на них. Она касается наших глубинных подсознательных страхов, предубеждений и идей.

– Вы полагаете, что Скотти и остальные действуют не по собственной воле? – ухватился Кирк за соломинку.

– Воздействие на них Лорелеи аналогично работе наркотического препарата в крови. За результатом следит не реципиент, а тот, кто вводит ему наркотик.

– Стало быть, она выдающийся психолог, к тому же обладающий способностью генерировать гипнотизирующие гармонические колебания? Не слишком ли много для такой девушки? – Маккой, присев на корточки, рылся в своей аптечке, проводя инвентаризацию того, что имелось в его распоряжении.

– Я сильно сомневаюсь насчет того, что она «девушка», как вы выразились. Думаю, она гораздо старше, чем выглядит.

– Не будем развертывать дискуссию по поводу ее возраста, джентльмены, – вмешался Кирк. – Нам надо думать, как выбраться с планеты и вернуть себе командование «Энтерпрайзом».

– И действовать при этом как можно быстрее, – заговорил вдруг Дональд Лорритсон. – Боюсь… боюсь, что господин посол травмирован.

Он поднял руку, останавливая Маккоя, который двинулся было к телларитянину.

– Нет-нет, травма не физическая – у него железный организм, – а душевная. Никогда прежде Зарв не испытывал такого поражения, потеряв при этом одного из лучших своих помощников. А тут еще эта кровавая сцена…

Лорритсон кивнул в сторону шипованного загона, в котором лежал труп молодого офицера.

– У него просто депрессия. Он выйдет из этого состояния… если мы вернемся на корабль.

– Доктор, правильнее сказать «когда», а не «если». Думаю, мы найдем транспорт, на котором выберемся отсюда, – Спок указал куда-то вверх.

Кирк обернулся и, прикрыв ладонью глаза от солнца, вгляделся в безоблачное небо. Вдали появилась крошечная серебристая точка. Спустя долю секунды она значительно увеличилась в размерах и с ревом пронеслась над городом.

– Шаттл с «Энтерпрайза».

– Точно, – подтвердил Спок. – Наш способ покинуть планету. Давайте поторопимся, пока нас не хватились.

Кирк повел небольшую группу через город, строго приказав ни в коем случае не вмешиваться в размеренный ход чуждой жизни, которая занималась своими делами, не обращая никакого внимания на «инородные тела».

Пока они шли по равнине, шаттл сделал еще два рейса.

– Похоже, он перевозит какой-то груз, – сказал Кирк. – Может, Лорелея сумела каким-то образом убедить планетную жизненную форму предоставить ей материал для изготовления экранировки?

– Мой трикодер фиксирует следы радиоактивности. Где-то поблизости расположена атомная электростанция.

– Где, Спок? – Кирк повертел головой, оглядывая окрестности – низкие покатые холмы, заслоняющие горизонт, без каких бы то ни было признаков технических сооружении.

– Станция должна работать от какого-то источника питания и передавать выработанную энергию к местам пользования. А здесь даже дороги не видно, не говоря уж о линиях электропередачи.

– Здесь иной способ транспортировки энергии, капитан. Все строится на органической основе. К примеру, здешние летательные аппараты хотя и напоминают земные самолеты, являются такими же органическими конструкциями, как и здания. Сходство же их с известными нам средствами воздушного транспорта продиктовано всеобщими законами физики – согласно уравнению Бернулли подобная конфигурация наиболее приемлема для полетов в атмосфере.

– Но для атомной электростанции необходимы мощные защитные сооружения из железобетона и свинца, а то и силовые экраны, – сказал Маккой.

– Логичный довод, доктор. Однако, как я уже заметил, все на этой планете имеет под собой органическую основу, включая и поведение обитателей.

– Вы хотите сказать, что всем и вся управляет только одна жизненная форма?

– В таком же смысле, как вас – или любого другого из нас – можно назвать единой жизненной формой, содержащей в себе митохондрии, ядра, эндоплазматические сетки, бактерии и вирусы разнообразнейших видов. Короче говоря, мириады крошечных существ, из которых сформировано одно большое существо – вы.

– Так что же, все что мы видим вокруг – деревья, трава, холмы, – это всего лишь составные части одного гигантского существа? – спросил Лорритсон, проявляя первые признаки любопытства после освобождения из живой тюрьмы.

– Интегральные, неразрывно связанные между собой части. Трудно, конечно, постичь, что все живые создания на планете являются элементами одного и того же существа, но, судя по всему, дело обстоит именно так. А в таком случае атомная электростанция тоже должна быть органической по природе.

– Деление ядра органической живой клетки и деление атомного ядра при цепной реакции – это не совсем одно и то же, – ухмыльнулся Маккой.

– Мне известно об этом, мистер Маккой. Но, доктор, и вам должно быть известно о том, что существуют природные ядерные реакторы. Например, у вас на Земле, на Африканском континенте, такой реактор функционировал на протяжении нескольких сотен лет. Урановая руда в подземной жиле оказалась достаточно обогащенной для того, чтобы началась ядерная реакция, которую сдерживала горная порода самого континента. Полагаю, здесь такой же случай.

– Значит, энергия используется непосредственно жизненной формой? И здесь нет ни турбин, ни других механических приспособлений?

– Нет, – ответил Спок капитану.

– Скотти будет разочарован.

Они взошли на вершину холма. Кирк первым заметил «предприятие». Как и предполагал Спок, ядерный реактор был явно органического происхождения и содержался в громадных пульсирующих лентах из серого материала, представляющего собой, судя по виду, животную мышечную ткань.

– Эти серые обручи удерживают на месте неорганические защитные экраны. В сердцевине естественного реактора нарастает тепло. Какое-то существо, находящееся внутри реактора, поглощает теплоту и передает ее к жизненной форме за пределами радиационной зоны.

– Ни одно существо не способно жить внутри ядерного реактора, Спок, – возразил Маккой.

– Доктор, я порой удивляюсь ограниченности вашего биологического образования. Многие виды бактерий живут и процветают не только в кипящей воде, но и в высокорадиационной среде атомного реактора.

– Никогда не слыхал о таких микроорганизмах.

– Они существуют и известны науке уже много столетий.

– Капитан! – крикнул один из офицеров СБ. – Глядите. Вон там.

Кирк увидел, как из глубокого кратера, расположенного за дальней стороной естественного атомного реактора, с ревом стартовал шаттл. Летательный аппарат с трудом набирал высоту, слегка подергиваясь от напряжения, – видимо, груз был довольно тяжелым. Не тратя времени на дальнейшие разговоры, Кирк пошел вперед, жестом предлагая всей группе следовать за ним. Поторопившись, они могли добраться до карьера как раз перед заходом солнца.

– Все так, как я и предполагал, капитан, – тихим голосом произнес Спок, – обратите внимание, они поддерживают постоянную коммуникаторную связь с «Энтерпрайзом».

Кирк кивнул. Время от времени он слышал голос Лорелеи. Громкость всех коммуникаторов в руках загипнотизированных членов его экипажа выведена на максимум. Несмотря на приличное расстояние, Кирк и сам ощущал воздействие проникновенных слов Лорелеи. Мир. Недопустимость агрессии. Истинный Путь.

Спок взял Кирка за плечи и легонько встряхнул его, выводя из ступора.

– Капитан, не следует слишком сильно вслушиваться, иначе и вы попадете под ее чары.

– Да, вы правы, Спок, – Кирк помотал головой, прогоняя наваждение.

– Материал для экранировки добывается червями, сэр, – доложил один из офицеров СБ, – гигантскими червями с огромными режущими жвалами. Они вгрызаются в горную породу так, как если бы пользовались атомными резаками. Какие-то пресмыкающиеся твари, вроде ящериц, доставляют куски на взлетно-посадочную полосу, где мы используем антигравитационные подъемники для погрузки руды в шаттл… прошу прощения, сэр, где они используют подъемники, – поправил он себя, нахмурившись.

– Расслабьтесь, мистер Нил, мы не собираемся вступать в бой с нашим собственным экипажем. Найдем какой-нибудь другой способ.

– Благодарю, сэр. Я… мне не хотелось бы причинить вред кому-либо из них.

– Джим?.. – Маккой вцепился в руку капитана, не сводя глаз с офицера СБ.

– Не волнуйся, Боунз, это просто естественное нежелание вредить своим друзьям. Вряд ли Лорелея сумела достать его своими речами, – понизив голос, Кирк добавил:

– И я позабочусь о том, чтобы она больше никого не достала.

Они молча наблюдали некоторое время за погрузкой очередной партии руды. Загрузившись, шаттл снова взмыл в небо, оставив несколько человек на посадочной площадке. Один из них – Кирк не смог разглядеть, кто именно – положил коммуникатор у дерева. Усиленный голос Лорелеи громко вещал из переговорного устройства, эхом отдаваясь в карьере.

– Она разговаривает с планетарной жизненной формой. Похоже, ей удалось околдовать целую планету своими речами, – сказал Спок. – Разве удивительно, что она пленила своими речами экипаж одного-единственного корабля?

– Неудивительно, – устало согласился Кирк, – она обладает сверх естественным даром убеждения. Вот я и задаюсь вопросом, каким образом мы отберем у нее наш «Энтерпрайз».

На это у Спока не нашлось ответа.