Мятежный Карабах

ОСОБЫЙ РАЙОН ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОЛОЖЕНИЯ

Официально Шаумяновский район, как самостоятельная административно-территориальная единица, уже почти два года как перестал существовать. Его территория по решению Президиума Верховного Совета республики объединена с соседним Ханларским районом. Решение было принято единогласно, возражать было некому, так как к этому времени представительства армян в составе этого законодательного органа не было. Мнение самих же шаумяновцев на этот счет законодателей не интересовало. Около двадцати тысяч армян растворились в многочисленном азербайджанском населении во вновь образованном Геранбойском районе.

Однако вопреки решениям Баку шаумяновцы сохранили функционирование всех звеньев районного управления, строго соблюдали административно-правовые нормы и правила. Для сумевших добраться до бывшего Шаумяновского

[стр. 282] Виктор Кривопусков

района, на первый взгляд, жизнь в райцентре и армянских селах ничем не отличалась от других мест нашей великой страны. Даже прием посетителей велся в соответствии с графиками, указанными на вывесках зданий официальных учреждений и организаций. Удивительно, но в условиях фактического военного положения не вводились ограничения на внутренних границах, у приезжающих в эти края никто не спрашивал никаких виз и разрешений. Чрезвычайное положение, военные комендатуры, комендантский час – это только для внутреннего пользования.

Длительное время с начала карабахских событий в районе без перебоев работали гипсовый рудник, винодельческий завод, опытно-экспериментальный пищекомбинат и другие хозяйственные структуры. При неформальном сохранении государственных и партийных структур в районе действовал новый высший орган управления – штаб самообороны. Несмотря на скудность материально-технических ресурсов, отсутствие средств вооруженной защиты, Шатену Мегряну вместе с соратниками по сопротивлению удалось обеспечить меры безопасности и жизнедеятельности населения. В свое время Шатен был энергичным первым секретарем райкома комсомола, умелым хозяйственником, партийным и советским руководителем, а в это трагическое время – оказался толковым политиком, военным стратегом и тактиком.

Если присмотреться, нельзя было не заметить, что в районе никто и ничего не покупает и не продает. Здесь нет хождения денег, так как финансовые операции должны осуществляться в Ханларе. Ну, а кто из армян поедет в азербайджанский райцентр? Пришлось создать свою систему материального обеспечения населения. Заместитель председателя райисполкома по финансово-экономическим вопросам, депутат самопровозглашенной Наторно-Карабахской Республики, куда присоединился Шаумяновский район, Самсон Восканян и его жена Белла, работавшая заместителем управляющего районным отделением банка, рассказали мне о ней. В декабре 1989 года, как раз накануне расформирования района, по поручению Шатена Мегряна, который предвидел надвигающиеся трудности, им удалось получить на

[стр. 283] Мятежный Карабах

район из Баку денежный кредит в размере двух миллионов рублей. Эта солидная сумма была приплюсована к деньгам, находящимся в обращении в районе. Денег хватило практически на весь 1990 год. Население получало зарплату, пенсии и пособия. Конечно же, постепенно денежной массы становилось все меньше и меньше, какая то часть людей тратила их при неотложных поездках в Ереван или другие города СССР. Пришлось платить людям, как теперь принято говорить, в объеме прожиточного минимума на каждого жителя. Помогало то, что какие-то деньги поступали из Армении, от родственников. Позже перешли на раздачу гуманитарной помощи присылаемой в район благотворительными организациями. Медицинские учреждения работали в усиленном режиме, было много раненых. Не хватало врачей-специалистов. Тогда стали приглашать земляков-медиков, которые на время приезжали для работы в больнице. Лекарственное обеспечение велось из Еревана и Степанакерта,

В районном отделе внутренних дел, который для МВД СССР официально не существовал с января 1990 года, я получил исчерпывающую информацию об оперативной обстановке. Милиция, оказывается, работает в штатном режиме. Хотя в ночь с 13 на 14 января 1990 года подполковник милиции Юрчак, прибывший из МВД республики с группой омоновцев, объявил, что отдела милиции более не существует. Под дулами автоматов омоновцев изъял автоматы из оружейной комнаты, отобрал табельные пистолеты у присутствующих сотрудников, забрал печать, штампы, документы, бланки, архив. Милиционеров, находящихся в нарядах, собирать не стал, так как торопился, а, скорее, побоялся неподчинения. Начальник районной милиции майор Бабурян и его заместитель майор Арзуманян доложили, что все преступления совершаются на границах района азербайджанцами против армянских жителей. По местной классификации они считались боевыми потерями. Проходя мимо камеры предварительного заключения, я заметил, что за решеткой сидел мужчина средних лет, а вот дверь камеры была приоткрыта. Заметив мой вопросительный взгляд, майор Бабурян пояснил:

[стр. 284] Виктор Кривопусков

– Это Спартак Марянян. В ревностном гневе он убил женщину, с которой сердечно дружил. Провели следствие, вина доказана, суд вынес решение, с отсрочкой наказания до лучших времен. А как иначе? Не отправишь же его в азербайджанскую тюрьму? Дверь камеры открыта потому, что он сам после суда пришел сюда, чтобы отсиживать срок. Ему охрана не нужна. Он сам себе и арестант и охранника На ночь уходит домой, а рано утром он уже в камере. Черновую работу по уборке помещения отдела взял на себя. Других преступников и правонарушителей нет.

Личный состав, – продолжал начальник отдела милиции, – это двадцать пять сотрудников, шесть офицеров побывали в заложниках у азербайджанцев. После расформирования района милиционеры составляли костяк сил самообороны. Теперь такие отряды имеются в каждом селе. Двух сотрудников на пенсию надо отправлять, а где их оформишь, если все документы отдела в Баку, Гражданам СССР, которым исполнилось шестнадцать лет, паспортное отделение выдает лишь справки.

О силах самообороны Шаумяновска мне рассказал Авак Вельян, председатель его поселкового Совета и один из заместителей Шагена Мегряна.

– С весны 1988 года у каждого села появился собственный отряд зашиты от азербайджанских бандитов. Мужское население посменно несет круглосуточное дежурство на более чем пятидесяти пунктах самообороны по всему периметру границ района. Налажено обеспечение бойцов питанием, водой, медицинскими аптечками, сигаретами. Когда мы находимся на боевых постах, то друг друга называем ополченцами. На первых порах на пост приходилось по одному-два гладкоствольных охотничьих ружья. Но со временем мы сумели обзавестись более серьезными боевыми средствами. Большая часть автоматов, пистолетов» гранатометов, конечно же, трофейная, отобрана у азербайджанских милиционеров и омоновцев. Когда мы убедились, что отданы Москвой на растерзание азербайджанцам, стали добывать оружие целенаправленно и даже наладили небольшое подпольное производство самодельных автоматов. Несколько дней назад силы самообороны освободили наши

[стр. 285] Мятежный Карабах

села от азербайджанцев и захватили очень нужные для нас трофеи: запасы горючего, продовольствия, медикаментов, много техники, огнестрельного оружия, гранатометы, боеприпасы. Теперь у нас есть даже несколько пушек-гаубиц.

Ну, а что нам делать? Не сопротивляться? Мы не лезем на территории азербайджанских сел, не разбойничаем. Мы, карабахцы, народ привычный защищать свою землю. Это всегда делали наши предки. У нас нет надежды на чью-то помощь и защиту. Мы надеемся только на себя, на честный бой, в котором можем и не победить, но докажем, что без боя не сдадимся.

Знакомясь с обстановкой в Шаумяновске, я все больше укреплялся во мнении, что району в межнациональном конфликте выпала роль испытательного полигона, где Советский Азербайджан беззастенчиво испытывал свои террористические методы против армян Карабаха: массовые убийства армянского этнического населения, артобстрелы и поджоги сел, подрывы и блокады дорог, депортации… С февраля 1988 года десятки жителей района были убиты» сотни армянских мужчин во время полевых работ были насильственно схвачены, и без суда и следствия томились в камерах предварительного заключения и тюрьмах. Об их судьбе ничего не известно. Заложниками в азербайджанских застенках побывали многие руководители района, среди них официально действующие в то время и первый секретарь райкома партии Владимир Агаджанян, и Шатен Мегрян, он тогда был заместителем председателя райисполкома, и начальник милиции, и другие. Во второй половине апреля 1991 года, намного раньше, чем в других районах Карабаха, здесь началась массовая насильственная депортация местных армян. Известно, что Сталин при депортации давал людям несколько часов на сборы, право взять с собой продукты и какие-то вещи. Здесь же женщин, детей, стариков под дулами танков, БТРов и автоматов выгоняли из родных домой без вещей первой необходимости, без денег и продуктов.

По собранным мной данным можно утверждать, что Шаумяновск превращен в военно-политический центр сопротивления азербайджанскому насилию, а его жители обладают высоким уровнем самомобилизации, дисциплины,

[стр. 286] Виктор Кривопусков

стойкости и мужества. Знали ли в Москве о строптивости двадцати тысяч армян гюлистанского края, которых Горбачев одним росчерком пера упразднил, распустил, а, по сути, предал? Встречаясь тогда с властями, убеждался многократно – знали! Безнаказанность за этнические чистки в Сумгаите, Баку и в других районах, развал межнационального мира в республики позволяла ее руководителям смело переносить антиармянский террор теперь на территорию Шаумянского района и Нагорно-Карабахской автономной области. Я утверждался во мнении, что ни о какой нормализации межнациональных отношений со стороны Азербайджана речи быть не может. Смена руководителей республики показала, что с приходом нового лица напоет первого секретаря ЦК Компартии, в отношении к армянскому народу ничего не менялось. Очевидно, что только полная депортация армян из Карабаха для Азербайджана является стратегической целью. На первых порах люди ждали, что Азербайджан понесет за содеянное наказание из Кремля. Однако ничего похожего не происходило. И шаумяновцы поняли, что они сами должны противостоять азербайджанскому террору и экспансии, сопротивляться, бороться, и даже стараться победить. Становилось все очевиднее, что сроки и размеры трагедии Нагорного Карабаха на фоне политического хаоса и развала Советского Союза, во многом будут зависеть от силы сопротивления жителей этого особого района Нагорного Карабаха.