Мышеловка для троих

Глава 6

Нам с Таем понадобилось мгновение на осознание. Не знаю, о чем подумал парень, а мне почему-то представилось, что Рика уже решили убрать. В груди мгновенно похолодело, и я, до этого замершая в тисках неожиданно сильных рук Тая, вдруг на одних инстинктах вывернулась из его захвата и, путаясь ногами в траве, бросилась к реке. Судя по шуму за спиной, Тай помчался следом.

Я даже не заметила, как пересекла лужок и вылетела на берег. Но к тому моменту, как достигла реки, Рик уже выбрался из воды на берег и стаскивал с себя совершенно мокрую рубашку. Завидев нас, банкир чуть смущенно улыбнулся:

— Я напиться хотел, а камни оказались очень скользкие. Не удержал равновесие и заодно ополоснулся. Хорошо хоть обувь снял перед тем, как сюда лезть. Одежду все-таки высушить проще.

От накатившего облегчения я чуть не села там, где стояла. Значит, мне пока еще доверяют, значит, куратор ожидает, что я сама займусь решением возникшей проблемы.

— Вода теплая? — Стоящий рядом со мной Тай азартно сдернул с себя футболку. — Я тоже хочу окунуться!

Проследив взглядом за упавшей рядом со мною тканью, я посмотрела на парня и невольно сглотнула. В колледже было немало тех, кто следил за своим телом и регулярно посещал спортзал. Студенты и по возрасту были примерно равны Таю. И все же тело лохматого чудушки неуловимо, но отличалось от них. Тай не красовался передо мною, он просто сейчас, наклонившись, стаскивал с ног штаны и совершенно не обращал внимание на то, что я его разглядываю. А я, как озабоченная идиотка, скользила взглядом по красивому рельефу золотисто-смуглой спины, по узкой талии, по упругим, самой шикарной формы ягодицам, и чуть не капала слюной.

— Тай, вода не просто холодная, — предупредил Рик, — она ледяная!

Сам банкир уже тоже стащил с себя мокрые тряпки, отжал их и теперь оглядывался в поисках места, куда их пристроить.

Тай не прислушался к предупреждению и, разбежавшись, нырнул, прыгнув сразу почти на середину не слишком широкой речки. Я проводила его взглядом и с сожалением вздохнула. Телом парня можно было любоваться бесконечно.

— На Иттее всем заправляют мужчины, — услышала я ровный голос Рика, — но в семье, то есть в гареме все же правит женщина. Никто не сможет ее принудить к сексу с мужчиной, если он ей не нравится. Поэтому всех мальчиков с самого рождения приучают следить за собой, подчеркивать самые лучшие, самые сильные свои достоинства и скрывать телесные недостатки. Приучают к мысли о том, что если он будет плохо выглядеть в глазах своей женщины, то секса, а как следствие и детей, не получит никогда. — Рик раздраженно цыкнул: — Не знаешь, куда лучше это пристроить, чтобы побыстрее высохло?

От осознания того, что меня поймали за разглядыванием обнаженного мужского тела, я невольно покраснела. В принципе, в моих действиях не было ничего постыдного, Тай раздевался под самым моим носом, грех было не посмотреть на то, что так настойчиво и непринужденно демонстрировали. Да и парень оставался в белье, не раздевался до гола. Так что на мою реакцию, наверное, в большей степени повлияло то, что меня застали врасплох и застал мужчина, который вызывал у меня определенную симпатию.

Я резко отвернулась, словно бы в поисках места для сушки мокрой одежды. А на самом деле, чтобы скрыть от Рика предательскую краску на щеках. И скользнула взглядом по прибрежным валунам. Лучше всего было бы сушится на теплых камнях, тогда был бы двойной эффект — сверху солнышко светит, снизу теплый камень подогревает, быстрее бы высохло. Но, как на грех, все валуны были мокрыми. Значит, на них попадала вода, и вещи на них раскладывать как минимум бесполезно: не высохнут. Как максимум, тряпки могла унести слишком высокая волна. Я вздохнула, поднялась на ноги и поплелась назад, в лес.

— Ты куда? — прилетело озадаченное мне в спину.

Я только отмахнулась рукой:

— Поищу какие-то палки, чтобы растянуть для просушки твою одежду! Тай когда выберется из воды, пусть идет собирать хворост. Боюсь, дальше мы пойдем не скоро.

Тай нагнал меня как раз в тот момент, когда я пыталась выломать длинную ветку с подходящим разветвлением на конце. Посмотрев на мои мучения, парень аккуратно отпихнул меня плечом:

— Зачем она тебе? Лучше найти лиану подлиннее и один крепкий кол. Я покажу один фокус.

Длинных лиан не было. Вернее, их невозможно было вытащить из переплетения ветвей. Но зато я умела хорошо вязать разные узлы. Это умение у меня было чуть ли не единственным «на отлично». Так что вскоре Тай уже обвязывал одним концом получившейся длинной веревки один валун, а Рик при помощи камня вбивал в землю крепкий толстый кол, который парни заострили обыкновенным ножом, входящим в состав каждого набора. Я же снова залипла на спортивные фигуры своих спутников.

Как-то даже и не думала раньше, что я такой любитель «посмотреть». До этого ненормального реалити-шоу все особи мужского пола для меня делились на тех, кто вызывал интерес и желание продлить и углубить знакомство, и на тех, кто как самец во мне не вызывал абсолютно никакого интереса. А теперь на тебе! Я не могла сказать, что кто-то из моих спутников вызывал у меня сексуальное возбуждение, я даже на миг не задумывалась о том, как он целуется или каков в постели. Но, стоило кому-то из парней сейчас появиться в поле моего зрения, как глаза будто по собственному желанию прилипали к рельефному торсу, сильным бедрам и округлым попам.

Рик, заметив, что я опять наблюдаю за Таем, фыркнул и посоветовал мне подумать о том, что мы будем есть. Мол, сама же обещала наловить рыбы. В темных глазах банкира мне почудился какой-то дьявольский огонек, и я не выдержала, огрызнулась:

— Какой тебе рыбы? Ты же ее всю распугал своим незапланированным купанием! А ту, что не испугалась твоей задницы, довел до паралича Тай!

Лохматый, в этот момент что-то делавший за большим валуном и по этой причине мне не видный, фыркнул в ответ:

— Так я ж тебе облегчил работу! Раз рыба уже парализована, то ее нужно только собрать и приготовить!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Где собрать? — Я обиженно выпятила нижнюю губу. — ее же уже давно всю отнесло течением! — Склонившись к своей брошенной на землю авоське, я выудила генератор силовых линий. — Ладно, голодающие, я пойду немного спущусь ниже по течению. Может, мне повезет найти местечко с не таким быстрым течением. Разводите пока костер!

Уходя от парней, я преследовала две цели: попытаться наловить для нас рыбы, если она тут есть. И искупаться. У меня было хорошее спортивное белье, вполне целомудренное и закрытое. Но почему-то, после всех своих гляделок, я теперь стеснялась раздеваться при ребятах и лезть в воду. Глупость, но от одной мысли, что я буду плескаться в реке у них на глазах, мне становилось жарко, а низ живота стягивало недвусмысленным спазмом. Мда-а-а… Раньше я не наблюдала за собой склонности к эксгибиционизму, открытие меня шокировало.

Шла я довольно долго. Уже давно стихли голоса парней и слышалось лишь журчание речки, щебет птиц, шелест травы, но я упрямо пробиралась вперед, ища сама не знаю, что. Но в конце концов моя настойчивость была вознаграждена: после одного особенно крупного валуна, который мне пришлось обходить по воде, так как по берегу вокруг него рос какой-то жутко колючий кустарник, я наткнулась на небольшой спокойный заливчик, фьордом вгрызавшийся в каменистый берег реки. От моих шагов в прозрачной воде во все стороны метнулись длинные тени. Рыба!

Затаив дыхание, я аккуратно выбралась на берег. Теперь нужно чуток подождать, пока обитательницы этой заводи вернутся обратно греться на солнышке. А пока можно посидеть, я огляделась по сторонам, во-он под тем кустом! Там, кажется, даже есть какие-то плоды.

Вокруг куста трава была основательно кем-то примята. И витал какой-то странный, мускусный запах. Наверное, так пахли те красные плоды, которые по форме напоминали то ли груши то ли баклажаны, но имели при этом огненно-красный цвет. Кажется, они уже спелые, и кажется, их с удовольствием кто-то ест. Нужно будет потом нарвать и нам с ребятами. Правда, непонятно, как их нести, но я что-нибудь придумаю.

С этими мыслями я плюхнулась на землю под кустом и с удовольствием потянулась, задевая руками ветки над головой и за спиной. А в ответ услышала… утробное ворчание!

Меня будто ветром к воде снесло. Сердце молотило о ребра как сумасшедшее. Пусть окажется, что мне это только почудилось! Пожалуйста! Потому что, если тут водятся хищные звери… Вооруженные туристическими ножами и генераторами силовых линий мы не устоим даже против волков. Не говоря уже о более крупном и опасном зверье.

Урчание повторилось, низкое, вибрирующее. То ли предупреждающее, то ли угрожающее. Потом зашелестели потревоженные травы и ветки куста. И почти на том месте, где я только что сидела, появилось…

Наверное, это могло быть кем-то вроде земного индюка: голова в уродливых кожных складках сизо-серого цвета, утолщенные надбровные дуги, маленькие красноватые глазки, расположенные точно так же, как и у всех птиц, и кожный нарост, этакая «сопля», свисающий сосулькой и прикрывающий клюв. Вот только на этом сходство кончалось. Снова утробно заворчав на меня, «птичка» мотнула головой, отбрасывая в сторону мешающий нарост и щелкнула клювом. А там… Мама моя дорогая! У меня даже колени затряслись. Впервые в жизни я видела птицу с полным клювом острых, как иголки, зубов. «Птичка» яростно щелкала клювом, не спеша надвигаясь на меня. И я не выдержала, заорала, срывая голосовые связки…

Все нормальные звери и птицы от такого ора, который исторгла я, бежали бы сразу и без оглядки. А эта зараза, непонятно откуда выползшая ко мне из кустов, встопорщила перья, затрясла своим сизым наростом, защелкала зубастым клювом и ринулась на меня в атаку…

Парни прибежали, наверное, спустя всего пару минут. Но к этому времени все уже было кончено. Я, трясясь в нервном ознобе, скорчилась на границе луга и берега, стараясь не слишком явно стучать зубами, и во все глаза смотрела на труп атаковавшей меня птички. Еще долго это зрелище будет приходить к мне в кошмарных снах. Вернуться назад под куст я не рискнула, и так и сидела, сжимая в руках камень с острым углом, и наблюдая за тем, как тоненьким ручейком в реку стекает кровь из пробитой птичьей черепушки. Помутневший и утративший красноватый отблеск птичий глаз с немым упреком смотрел в мою сторону. А зубастый клюв будто пытался ухватить ускользающую жизнь.

Я не сразу поняла, что я уже не одна на берегу речки. Поверила, что все позади только тогда, когда меня вздернули вверх сильные горячие руки, а Рик охрипшим голосом выдохнул мне прямо в лицо:

— Цела?

Тай длинно присвистнул:

— Фига себе ужин! А говорила, что никогда не охотилась!

Шутливый упрек, звучавший в словах лохматого чудушки, будто прорвал во мне какую-то плотину. Пальцы разжались и я, кажется, уронила камень на ногу Рику. Но сама вряд ли бы обратила на это внимание, потому что слезы из глаз хлынули сплошным потоком. Меня била крупная дрожь, ноги дрожали, и чтобы устоять, не упасть, я прислонилась к горячей мужской груди и провалилась в истерику…

— Никогда не видел раньше таких птиц! — Тай, предварительно убедившись, что наш зубастый ужин точно издох, взвалил птичку себе на плечо. — Не мудрено, что Линси так орала. Я б, наверное, тоже наложил в штаны, если б такая тварюшка заурчала рядом!

После короткого совещания, мы решили вернуться на уже обустроенную стоянку. Там уже горел костер. И там остались вещи Рика и Тая, про которые парни даже не вспомнили, ломанувшись на выручку мне. К тому же, меня колотила нервная дрожь от одной только мысли, что поблизости могут околачиваться родичи угробленной мною птички. Второй подобной встречи я могу и не пережить.

Рик, все еще поддерживающий меня, хмуро осмотрел болтающуюся почти у поясницы Тая раскрытую зубастую пасть:

— Тай, ты б ему клюв хоть бы травой связал, что ли. Мало ли, а вдруг на зубах яд? Никто ведь из нас понятия не имеет, что это за птичка.

Парень спорить не стал. Сбросил с плеча тушку, нашел какой-то прочный стебель и скрутил им птичке клюв, спрятав от моего взгляда жуткие зубы. А потом снова взвалил ношу себе на плечо.

Как ни странно, но не видя совершенно противоестественной для птиц челюсти, я почувствовала себя лучше. Настолько, что, когда мы вернулись на стоянку, я молча принялась ощипывать с птахи перья.

Рядом присел Тай. Понаблюдав с минуту за моими действиями, он принялся за тушку со своего бока:

— Как ты умудрилась его подбить? И чем? Камнем, я правильно понял?

Мои руки дрогнули и выпустили очередной пучок перьев. Перед внутренним взором снова мелькнул ощеренный, полный зубов-иголок клюв, щелкнувший буквально в одном сантиметре от моей лодыжки. И я судорожно вздохнула, снова принимаясь мстительно выдирать из мертвого тела перья:

— Не знаю, как я умудрилась. Я не ожидала, что птица, пусть и зубастая, бросится меня атаковать. А он мне чуть ногу не прокусил. Я в последний момент на камнях поскользнулась и упала. Это меня и спасло, понимаешь? — На глаза опять навернулись слезы, а губы противно задрожали. — Резкий рывок ногой из-за падения не дал ему вцепиться мне в лодыжку. И одновременно я нащупала какой-то камень, зажала его в руке и принялась молотить этим камнем по чем попало! Я не думала в тот момент, что и как я делаю! Я просто хотела, чтоб он оставил меня в покое!

— Тшшш…. Тише, Линси. — Неслышно приблизившийся со спины Рик обнял меня и снова прижал к своей груди. — Все уже позади. А ты — молодец, ты и врага победила, и ужин нам всем добыла. Ты сегодня героиня!

Прямо рядом с моей щекой размеренно билось чужое сердце. Ладонь Рика утешающе скользила по моим волосам, другая его рука обнимала меня за плечи, создавая иллюзию защищенности. И я позволила себе на минутку забыться. Закрыть глаза и представить, что уже все позади, все хорошо. Что все проблемы уже рассосались, а мечты исполнились. Правда, длилось это недолго.

Уже в следующий миг глухо выругался Тай, и иллюзия безопасности рухнула. Я отстранилась от такой надежной груди и криво усмехнулась Рику:

— Ага. Героиня. Визжала так, что меня в космосе слышали. Да и не умею я ничего такого особого. Так, одна ерунда и амбиции.

Рик понимающе усмехнулся:

— Но ужин-то приготовить ты сможешь?

— Ужин смогу.

Заканчивали ощипывать птичку мы в шесть рук. Выдергивая длинные сине-зеленые перья из хвоста, Тай матерился так, что я то краснела, то бледнела. Зато, когда я взялась за нож, чтобы выпотрошить наш будущий ужин, побледнел и сбежал к воде Рик, что-то пробормотав на счет того, что не такой уж он и смелый. А вот Тай внимательно наблюдал за каждым моим движением. Перехватив мой удивленный взгляд, он пожал плечами:

— На Иттее каждый мужчина, даже из правящей семьи, должен уметь угодить своей женщине. Мало ли, вдруг пригодится? Вот смотрю и учусь.

Вдвоем мы быстро разобрали птаху на удобные порционные кусочки. И пока я аккуратно солила каждый, Тай сходил в лес и приволок пучок прутьев. А вскоре над речкой поплыл восхитительный и сытый дух жареной птицы.

В нашу первую ночь на этой планете мы засыпали сытые и разморенные, прижавшись друг к дружке на ворохе сухих трав возле горящего костра. Надо было бы поискать место получше и позащищеннее, но мы все трое так устали, что отключились под мерное стрекотание робокамеры сразу же, как устроились на ночлег.

Меня разбудил холод. Я продрогла и, не открывая глаз, пошарила рядом рукой в поисках одеяла, недоумевая, куда оно могло подеваться и намереваясь укрыться и еще подремать. Организм чувствовал: еще совсем рано. Просто меня разбудил холод, которого быть не должно. Чика снова подговорила девчонок на проказу? И что они сотворили? Поколдовали с системой климат-контроля? Господи, как же холодно! Я удавлю Чику собственными руками, если узнаю, что это ее проделки!

Матрас под рукой был какой-то странно-влажный. Словно его обработали туманной установкой. А еще — непонятно-шершавый, грубый и бугристый. И мозг никак не мог найти объяснение этому непонятному явлению.

Внезапно мое запястье перехватила чья-то рука. Сильные пальцы стиснули крепко, но не больно. Над самым ухом тихо прошелестело:

— Не стоит. Как бы там ни было, я все равно остаюсь мужчиной. Так что лучше не провоцируй.

Мужчиной?! Остатки сна улетучились мгновенно. Мои глаза потрясенно распахнулись. И я столкнулась взглядом с карими, потемневшими глазами Рика.

Пару секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Темный омут глаз банкира словно парализовал или загипнотизировал меня. На какое-то мгновение мир вокруг вообще словно исчез, я даже холод чувствовать перестала. Но потом волшебство момента почему-то рассыпалось, и у меня получилось отвести взгляд. Тяжело сглотнув, я перевела взгляд на наши до сих пор сцепленные руки, почему-то ощущая жуткое разочарование. Будто я чего-то ждала. Но не получила.

Разочарование отступило в тот момент, когда я увидела, что моя слишком самостоятельная конечность, перехваченная рукой Рика, замерла в паху у банкира на довольно внушительном бугре. У меня даже уши покраснели, когда я сообразила, где и как искала «одеяло». Наблюдавший за мной Рик отпустил мою руку и сдержанно обронил, поднимаясь:

— Пойду разожгу костер, я тоже замерз.

Пряча пламенеющее лицо в ладонях, я буркнула в ответ:

— Не заметно.

С другой стороны от меня завозились. И Тай, хриплым со сна голосом, проворчал:

— Да дайте еще немного поспать, еще очень рано! Прекратите возню!

Тай был прав. Вокруг только-только серело, ночная темнота отступала очень неохотно и силуэт возившегося у кострища банкира частично сливался с тенями. Предрассветный воздух буквально звенел от свежести и влаги, и пробирал до костей. Лишившись подогрева с одного бока, я очень скоро поняла, что замерзла окончательно. А потому аккуратно, чтобы не потревожить свернувшегося клубком Тая, я откатилась в сторону и встала на ноги.

Лицо лохматого парня во сне было по-детски невинным и совершенно беззащитным. Он выглядел как маленький мальчик, заблудившийся в лесу и потерявший маму. И совершенно неожиданно острая, непрошеная жалость полоснула меня по сердцу, раня до крови. Я закусила губу, чтобы не заскулить от внезапной душевной боли, чтобы привести себя в чувство, не наделать глупостей, о которых потом буду жалеть.

Тай завозился под моим пристальным взглядом. А может быть, без меня замерз окончательно и потому старался подтянуть колени как можно ближе к груди, спасая крохи оставшегося тепла. И я нахмурилась: почему вчера никто из нас не вспомнил про обязательные в каждом комплекте одеяла из термопластика? Слишком устали?

Порывшись в своем наборе, я выудила нужный пакет, вскрыла упаковку и, активировав режим одеяла, укрыла лохматого чудушку. Пусть еще поспит, время есть. А сама потопала к Рику, греющемуся у разгорающегося костра.

Свободного места у костра было много. Но я опустилась на корягу, которую парни вчера приспособили в качестве сидения для нас, настолько близко к Рику, что слегка задела его плечом. И тут же оправдала для себя свои действия: гораздо лучше, когда тепло идет не только от костра спереди, но и сбоку, от другого тела.

Банкир чуть повернул голову и внимательно изучил пристальным взглядом мое лицо. Блики от костра плясали в его темных глазах тарантеллу. Я почему-то даже дыхание затаила под этим проницательным, почти осязаемым взглядом. Казалось, он видит меня насквозь. Будто рентген проникает в самые потаенный и закрытые уголки моей души. Рик словно ощупывал, пробовал, испытывал меня.

В конце концов взгляд Рика остановился на моих губах, и я окончательно оцепенела. Треск костра, редкие крики ночных птиц, прозрачный сероватый воздух, почти звенящий от влаги и свежести — это все отодвинулось куда-то на второй план, смазалось, перестало быть важным в тот момент, когда Рик, поднял руку и, положив ладонь мне на затылок, медленно притянул к себе.

Он будто бы не торопился. Давал возможность передумать и мне, и себе. А у меня вдруг сердце в груди забилось пойманной птицей от предвкушения. Я хотела, чтобы Рик меня поцеловал.

В тот момент, когда наши губы встретились, лично меня будто молнией ударило. Ток пронзил каждую клеточку, каждую молекулу моего тела. От этого взаимодействия родился жар. Жар, который побежал по венам и расплавил меня внутри до состояния полной пластичности, покорности и податливости.

Рик целовал неторопливо, уверенно, властно. Будто я целиком принадлежала ему, будто только он мог решить мою участь. И только он мог подарить мне наслаждение. Каждое неторопливое движение его языка рождало во мне миллион вспышек самых разных эмоций, от которых я трепетала в его руках, будто огонек свечи на сквозняке.

Рик остановился и отстранился внезапно. Тяжело дыша, прислонился лбом к моему лбу и вдруг прерывисто выдохнул мне прямо в губы:3f0b89

— Я хочу знать, за чьей жизнью ты пришла. — Я оцепенела. — Мне это нужно знать, понимаешь? Я привык управлять своей жизнью до мелочей, но сейчас мое размеренное существование почему-то летит кувырком. Я ни на что не могу повлиять. Даже на то, что хочу тебя. Свою возможную убийцу я хочу так, что дышать и думать больно. Слышишь, Линси? — Рик внезапно отстранился и обхватил ладонями мое лицо, заглядывая в глаза: — Если ты пришла за мной — плевать! Пусть будет так, кузен победил, мне нечего тебе противопоставить. Но подари тогда последнюю радость в жизни…

Меня словно кувалдой ударили под дых. Потрясенно уставившись на внешне спокойное лицо Рика, я пыталась вдохнуть, судорожно подбирала слова что-то сказать, как-то ответить. Но слова не подбирались. И в итоге я, вывернувшись из рук банкира, опрометью бросилась в лес, по пути едва не наступив на все еще спящего Тая. Мне срочно нужно было остаться одной. Нужно было собраться с мыслями, все обдумать. Прийти хоть немного в себя, взять себя в руки. Потому что в сердце будто ледяная игла воткнулась, мешая нормально дышать. А в ушах все еще звенели слова банкира: «Если ты пришла за мной — плевать! Пусть будет так, кузен победил, мне нечего тебе противопоставить. Но подари тогда последнюю радость в жизни».

В лесу было еще совсем темно. Наверное, поэтому я не стала убегать далеко, вломилась в чащу и замерла, опираясь на ствол дерева и тяжело дыша. Душу рвало на части от боли. И, если честно, я плохо понимала, что со мной происходит. Просто мне было отчаянно плохо и я ощущала потребность остаться одной, получить передышку, зализать раны. Эта проклятая планета, это чертово шоу вскрыли самые глубинные гнойники в моей душе, вывернули наизнанку проблемы. И я теперь совершенно не знала, что мне делать, как поступить. Да и что я хочу от этой жизни тоже уже не понимала. Все почему-то за одни сутки перевернулось с ног на голову, сменились приоритеты. Изменились ценности. И я окончательно запуталась в собственной судьбе.

В лесу было очень тихо, видимо, мое паническое бегство распугало насекомых и ночных птиц. Наверное, поэтому внезапно прозвучавший рядом со мной тихий, ленивый женский голос произвел на меня впечатление ядерного взрыва.

— Это ты ловко придумала с расстроенными чувствами и побегом! — насмешливо процедила наставница Дилайла. — Мне как раз нужно с тобой поговорить.

Я замерла, стараясь усмирить сбившееся дыхание и выглядеть спокойной. Но сердце в груди предательски екнуло. Будь все проклято! Вот же повезло с куратором, так повезло! Наставница Дилайла слыла в школе самой жестокой и беспринципной. Ее побаивались даже некоторые преподаватели. Принадлежащая к расе шоэров, имеющая за плечами богатый полевой опыт, она была очень сильной физически и люто ненавидела мужчин. Поговаривали, что у нее за плечами неудачный опыт семейной жизни. Но насколько это правда — не знал никто.

Дилайла выбралась из куста, в котором сидела до этого, не потревожив при этом ни одной ветки, ни одного листочка. И я остро позавидовала умению крупной женщины передвигаться бесшумно. Пусть сейчас моя неуклюжесть хорошо вписывалась в легенду, но ведь у меня так, как у наставницы, у меня не получалось вообще никогда! Но я позабыла про свою зависть, когда Дилайла обманчиво-равнодушно обронила в пустоту:

— Ты — чертовски везучая дрянь. — Ее глаза яростно сверкнули в полумраке леса. — На твое имя поступил еще один заказ. На очень большую сумму кредитов. — Темные, как и у всех шоэров, глаза наставницы блуждали по моему лицу. И вдруг Дилайла выплюнула: — Я предлагаю тебе сделку: ты отдаешь мне банкира, а я, так и быть, помогу тебе со вторым и в отчете укажу, что ты сделала обоих сама. Это даст тебе не только диплом нашей школы, что равнозначно полной лицензии, но и возможность выбора дальнейшего пути.

Меня словно пыльным мешком прибили. Я смотрела на наставницу, слышала ее слова, но у меня не помещалось в голове то, что она сказала. Рика тоже кто-то заказал???

Дилайла дернула уголком рта, что у нее означало улыбку:

— Ты еще и раздумываешь? Ну-ну… Подумай. Только не долго. Пока я добрая. А то ведь могу и разозлится. Знаешь, чем тебе это грозит?

У меня по спине пробежал озноб:

— Провал практики и ликвидация объекта наставником. — Мой голос даже мне показался хриплым и чужим. — Ваше предложение действительно невероятно щедрое, наставница Дилайла, я даже не ожидала такого от вас. В школе вы всегда слыли жесткой и принципиальной.

Неожиданно шоэрка горько хмыкнула:

— Вечных во Вселенной нет. Я чувствую, что у меня уже не хватает здоровья на полевую работу. А одним наставничеством не проживешь. Поэтому эти деньги станут моей подушкой безопасности. Ты же согласна?

Говорят, скорость передачи информации по нейронам у человека составляет до трехсот шестидесяти километров в час. Я в этом не уверена. Потому что решение я приняла и осуществила гораздо быстрее, чем осознала, на что иду. Даже наставница Дилайла не поняла, что происходит. Она так и умерла с выжидательно-насмешливым выражением лица. А в глазах застыло недоумение.

Моя рука метнулась к шее наставницы быстрее молнии, я сама не заметила, как ударила в нужную точку. Дилайла даже не пискнула. Мне кажется, она даже не осознала, что сердце ее уже не бьется, и стояла, сверля меня взглядом, еще пару секунд. А потом как-то неуверенно осела на землю.

Я будто оцепенела. Или впала в подобие комы. Ничего не слышала ничего не видела, кроме тела бывшей наставницы. Дилайла была жесткой, даже жестокой. Но все же она не была настолько плоха, чтобы заслужить смерть от рук своей ученицы. Она надеялась с этим завязать, а я…

— Линси… Грахш! Это еще кто?

Реальность обрушилась на меня, будто линейный корабль звездного флота, безжалостно погребая под обломками рухнувшего мира. И снова мои реакции удивили даже меня: не успев осознать, что происходит и кто со мной разговаривает, я взвилась в воздух, разворачиваясь в прыжке и готовясь атаковать.

К счастью, ловкость в одну секунду не приобретается. Я промахнулась и с шумом рухнула в объятия колючего куста, раздирая до крови руки. Рик, а это был он, застыл, будто парализованный. И только глаза с тревогой поблескивали в полумраке леса. Под деревья утро не спешило заглядывать.

Боль от царапин привела в чувство. Сердито выругавшись себе под нос, я выбралась из куста и шагнула к телу наставницы. В любой момент сюда могла заглянуть робокамера, оставлять тело наставницы на виду было слишком опасно. В первую очередь, для парней.

— Кто это? — тихо повторил вопрос Рик. Заметив, что я пришла в относительную норму, он шагнул поближе ко мне. — За что ты ее?

Присев, я принялась торопливо обыскивать карманы наставницы. Не то, чтобы я надеялась там что-то стоящее найти, на дело запрещалось брать личные вещи, а опытные наставницы сами были опаснее бластера, но мне было необходимо убедиться в том, что личность Дилайлы в случае чего установить не смогут. Это было непреложное правило школы.

Как я и думала, карманы Дилайлы были пусты: небольшой тюбик таблетированного белкового концентрата, позволяющий взрослому человеку продержаться от трех до пяти дней без еды, вместительная фляжка с водой на перевязи через плечо, индивидуальная аптечка с более современными средствами защиты, чем были у нас, и мощный смартзум на руке. Концентрат, фляжку и аптечку я передала Рику. Он без слов все рассовал по карманам. Смартзум я разбила ударом удачно подвернувшегося под руку камня. А потом я, ухватив Дилайлу под мышки, поволокла тело в заросли. Труп необходимо было спрятать, и я не смогла сходу придумать что-то получше.

Банкир без слов стал мне помогать, ухватив наставницу за ноги. И в этот момент совсем близко от нас раздалось стрекотание робокамеры.