Мыши Мартина

Глава двенадцатая Обещания, обещания

В тот же вечер Мартин сидел у задних дверей дома и умывался, поужинав изрядной порцией «Хэппипуса»[1] со вкусом рыбы. Вдруг кто-то позвал его тоненьким голоском.

Он оглянулся и увидел Восьмую, выглядывающую из-за мусорного бачка.

У Мартина хватило ума ничего не ответить, потому что Дульси Мод, Робин и Ларк были совсем рядом. Он просто встал и медленно пошел прочь, надеясь, что Восьмая последует за ним.

Он направился к сеновалу. Там, даже если их кто- нибудь застанет, мышке будет где спрятаться.

Мартин устроился поудобнее и стал ждать. Вскоре раздался шорох, и перед ним появилась Восьмая.

— Дядя Мартин, я нашла маму, — сообщила она.

— Молодец, — похвалил ее Мартин. — А Катберта?

— Кто такой Катберт?

— Ее муж. Такой темный красивый мыш.

— Ах вот как его зовут. Да, он тоже был там, — кивнула Восьмая. — Мама просто сказала: «Восьмая, это твой отчим». Он показался мне очень нервным.

— Да, нервы у него не очень. Надеюсь, они оба здоровы?

— Да, конечно.

— А малыши? Они уже родились?

— Да. Двенадцать.

— Двенадцать! — обрадовался Мартин. — Теперь счет дойдет до двадцати?

— Нет, эти названы по месяцам года. Мама сказала, что все получилось очень удачно, потому что большинство из них мальчики. Только три девочки — Апрель, Май и Июнь.

— Как мило! — восхитился Мартин. — С нетерпением жду, когда же увижу их.

— Ну, понимаешь, дядя Мартин, — нерешительно начала Восьмая, — дело в том, что ты их не увидишь.

— Да почему? Ты только скажи, где они.

— Не могу.

— Почему?

— Мама заставила меня поклясться, что я тебе не скажу. Она боится, что ты снова посадишь их в ванну.

— Не посажу! Честное слово, не посажу! — пообещал Мартин. — Восьмая, ты обязательно должна взять меня туда, чтобы я мог поговорить с ней сам. Ты же обещала, что поможешь мне найти Друзиллу.

— Знаю, — огорченно вздохнула Восьмая. — Но теперь мне пришлось пообещать маме, что я этого не сделаю. Я знаю, что ты на меня рассердишься, дядя Мартин, но что же мне было делать?

— Нет, я не стану на тебя сердиться, но знаю, кто очень рассердится, если узнает.

— Твой папа.

— Да, — кивнул Мартин. — Тогда он тебя точно убьет.

В этот момент они услышали какой-то тихий шорох над головой. Вниз слетел сухой стебелек и упал возле них. Восьмая подскочила в ужасе, но Мартин успокоил ее.

— Не бойся, это просто соломинка на ветру. Наверно, птичка зацепила. Послушай, Восьмая. Я понимаю, что ты оказалась в трудной ситуации, но хочу, чтобы ты еще кое-что для меня сделала. Вернись к Друзилле и скажи, что я не буду сажать их в ванну. Обещаю это. Скажи, что я просто хочу еще раз увидеть ее и Катберта. И малышей. Передай, что я очень скучаю по ней. А потом вернись и расскажи, что она ответит. Сделаешь это для меня?

Восьмая была в нерешительности.

— Но ты же увидишь, куда я пойду, проследишь и найдешь их. Тогда мама меня никогда не простит.

— Ну послушай, — принялся уговаривать ее Мартин. — Я не стану следить за тобой. Я уйду на другой конец двора, закрою глаза и буду считать до ста.

— Обещаешь?

— Обещаю. А ты вернешься и передашь мне ответ Друзиллы?

— Хорошо.

— Обещаешь? — переспросил Мартин.

— Обещаю.

Итак, Мартин ушел в одну сторону, а Восьмая, немного подождав, в другую.

— Обещания, обещания! — раздался низкий голос откуда-то с сеновала. И Паг двинулся прочь. Следом за Восьмой.