Мыши Мартина

Глава пятнадцатая Алек шельма

В следующую минуту Мартин несколько раз чудом избежал смерти.

Дерево слегка покачивалось от ветра, и он едва не свалился с ветки, с трудом уцепившись за нее когтями. В это время завязанная на шее желтая лента зацепилась за какой-то торчащий сучок, а Мартин поскользнулся и упал.

Несколько ужасных мгновений он, задыхаясь, раскачивался в петле. Потом узел банта развязался, и котенок полетел вниз. Не успел он прийти себя и немного отдышаться, как откуда-то выскочила большая лохматая собака и с лаем бросилась на него.

Едва не попав под колеса проходящей мимо машины, Мартин в ужасе бросился через дорогу и заскочил в ближайшие ворота. Он обежал дом и очутился в саду. В дальнем конце сада стоял сарай. Перепуганный, задыхающийся котенок забился в узкую щель под сараем. Сначала он просто лежал там, жадно хватая ртом воздух. Но постепенно начал ощущать какой-то странный запах. Запах был смутно знаком, его отголоски он иногда ловил на ферме возле курятника или сарая, куда на ночь запирали уток, но здесь пахло очень сильно.

— Добрый день, — произнес кто-то совсем рядом.

Голос был резкий, немного гнусавый, и, вглядевшись в темноту, Мартин увидел длинную острую морду.

— Добрый день, — повторила лиса. — Или тебе этот день хорошим не кажется?

— Нет, — с трудом заговорил Мартин, — не кажется. Я только что выпрыгнул из окна четвертого этажа, почти удавился на дереве, меня чуть не съела огромная лохматая собака, и я едва не попал под колеса машины. А теперь…

— А теперь ты думаешь, что сейчас тебя съест лиса.

— Надеюсь, что нет, — тихо пробормотал Мартин.

— Правильно надеешься. Мы не едим кошек. Понимаешь, нам не нравится их запах.

Мартин не знал, что ответить, особенно учитывая, как пахло от собеседника, поэтому он просто промолчал.

— Как тебя зовут? — спросила лиса.

— Мартин.

— А меня Шельма. Алек Шельма. С чего это ты так разошелся, Мартин? Похоже, за сегодняшний день ты израсходовал не меньше трех из своих девяти жизней.

— Я пытаюсь вернуться домой, мистер Шельма.

— Можешь называть меня Алек. А где твой дом?

— Я живу на ферме.

— Что же ты делаешь тут, посреди города?

— На ферму приехала какая-то леди и увезла меня в коробке.

— А! Так тебя похитили, а теперь ты сбежал. И где же находится твоя ферма?

— Не знаю.

— Ну ничего. Я знаком с большинством ферм вокруг города. Расскажи мне о своей.

— Там есть коровы, свиньи, овцы, куры, утки и черно-белая собака колли. И конечно, кошки. Моя семья.

— Ну объяснил. Да таких тут не меньше дюжины.

— Да, — вспомнил Мартин, — еще там есть кролики. Три больших белых кролика с розовыми глазами. Они живут в клетках в дальнем конце сада.

— Вот это уже что-то. Кролики есть не на каждой ферме. Знаешь, я сегодня вечером не очень занят. Если хочешь, я пробегусь тут по окрестностям. Давненько мне уже не приходилось проводить ночь за городом. Глоток свежего воздуха мне не помешает.

«Да и мне тоже», — подумал Мартин, морщась от неприятного резкого запаха.

— Это очень любезно с вашей стороны, — произнес он вслух.

— Какие пустяки! Так, говоришь, три белых кролика?

— Да.

— Большие? — Да.

— С розовыми глазами? — Да.

— Три?

— Да. Вы думаете, это вам поможет?

— Во всяком случае, мне точно будет чем заняться. — Лис широко зевнул, продемонстрировав много острых зубов. — Ну что же, пора немножко вздремнуть, — сказал он. — Да и тебе после таких игр со смертью не мешает поспать.

«Разве здесь уснешь, в такой-то вони», — подумал Мартин. Словно подслушав его мысли, Алек предложил:

— Прыгай на крышу сарая. Сегодня хороший денек, и солнечная ванна тебе не повредит.

— Да, Алек, конечно, — согласился Мартин.

— Кстати, пока я не забыл. Ужин подают каждый вечер в сумерках. Вон в том углу, возле поленницы.

— Ужин?

— Два полных блюдца. Одно с молоком, другое с собачьим кормом.

— Ты хочешь сказать, что люди, которые здесь живут, кормят тебя?

— Ну да. Правда, они думают, что кормят ежа, который живет в поленнице. Подожди, пока они поставят еду и уйдут, а потом угощайся. Сегодня я не ем дома.

— Неужели ежу эта еда никогда не достается?

— Еще чего! У него хватает ума держаться подальше. Это плата за защиту.

— Что это значит?

— Маленькое деловое соглашение между мной и колючим другом. Я получаю его молоко и мясо.

— А что получает он?

— Он получает свою жизнь. Я его пощадил, и он обязан мне жизнью.

— Как это?

— Я поймал его однажды ночью на лужайке и перевернул на спину.

— Зачем?

— Ежа всегда нужно кусать за живот, — объяснил Алек. — Если, конечно, ты не любитель колючих сэндвичей. Так вот, я его перевернул и только собрался распотрошить, как он завопил: «Пощадите! Пощадите!»

«Ох, — подумал Мартин, — Друзилла! Это же были ее первые слова, когда мы встретились».

— И ты его пощадил! Какой ты добрый, Алек!

— При чем тут доброта? Просто я быстро соображаю. Не будет ежа — не будет и дармовой еды. «Слушай внимательно, — сказал я ему. — С этой минуты все твое — мое. Еще раз сунешься к блюдцам с едой — и ты покойник, ясно?» — «Да, сэр, конечно, сэр, — ответил он. — Я никогда больше туда не подойду». И с тех пор не подходит.

— Но люди до сих пор думают, что кормят его?

— О да! Их так легко обмануть. Они знают, что после еды ежи всегда переворачивают блюдца — посмотреть, нет ли под ними жучка или червячка. Так что вечером, когда поешь, не забудь перевернуть блюдца.

Весь день Мартин спал на залитой солнцем крыше сарая. Он проснулся уже в сумерках, когда по лужайке прошла женщина с блюдцами и поставила их возле поленницы. Мартин подождал, пока она вернется в дом, потом встал, потянулся и спрыгнул с сарая.

— Алек! — позвал он, заглянув под сарай. Не получив ответа, котенок опустошил оба блюдца и не забыл их перевернуть.

«Какая же хитрая бестия этот лис, — думал он, умываясь возле поленницы. — Если кто и может найти дорогу к моей ферме, так это Алек Шельма».