Мышка для серцееда

Глава 25

Внутри все обрывается, и я уже делаю шаг в сторону говорящих взрослых, но сильный захват заставляет замереть. Руслан хмурится и качает головой.

— Как понять что, Насть? — зато Владимир загорается словно новогодняя елка.

А я вдох не могу сделать. Сердце стучит как сумасшедшее, и я понятия не имею, как успокоиться.

— Рожать конечно!

— Вов, да какой рожать? Мне сорок, я уже старая. Я не справлюсь, — шепчет мама, с грохотом ставя стакан на стол и вцепляясь в волосы.

— Насть, ты с ума сошла? Какая ты старая? Ты воспитала такую девчонку, почему сейчас-то не справишься? Да и мы вроде как уже решили отношения узаконить. Или ты передумала?

Еще одна фраза бьет наотмашь, и уже я стискиваю руку Руслана, чтобы не лишиться чувств. Как она могла мне не сказать?

— Да ничего я не передумала, не говори ерунды. Просто…А как дети? Что мы им скажем?

— Что решили завести совместного ребенка? Насть, блин, это ж круто, что у нас ребенок будет. Или ты готова лишить нас его? Но ты же понимаешь, что я этого не допущу?

Владимир опускается перед мамой на корточки и берет ее руки в свои.

— Я не собираюсь нас лишать его, — на глаза мамы наворачиваются слезы. — Я не смогу так поступить, ты что? Я люблю тебя, и к Руслану с его подколами и колючками привыкаю, но мне страшно.

— Верю, милая…

— И когда мы об этом должны были узнать?

Вопрос вырывается из меня резко. Руслан что-то рядом шипит, но мне плевать. Мама вскакивает и испуганно смотрит на нас.

— Кариш, — делает неуверенный шаг ко мне.

— Ну уж нет, — выставляю руку. — Как ты могла не сказать мне, хотя бы насчет того, что вы решили пожениться?

Разворачиваюсь, отталкиваю Руслана и вылетаю на улицу, глотая слезы.

Как она могла так поступить со мной? Она же самый близкий мой человек, и вдруг такие секреты.

Руслан

— Ну а ты-то что молчишь? — обращается отец ко мне.

А я сам еще не понимаю, как реагировать. Но в данный момент желание рвануть за Кариной и успокоить пересиливает все остальные.

— А что мне говорить? Я рад за вас, наверное. Но могли бы и раньше сказать.

Настя срывается с места в след за Кариной, но я успеваю перехватить ее.

— Я справлюсь, Насть.

Говорю, скорее, для себя, а не для нее. Хотя новость о том, что будет новый член семьи, что-то трогает в душе. Еще не понимаю, рад я этому или нет. Но жесткого негатива внутри не появляется, как при знакомстве с Настей и Кариной.

Я же не слепой и вижу, что отцу с этой женщиной хорошо. Она не как его предыдущие пассии и не пытается вытягивать из него деньги, тупо просаживая их в салонах красоты. Настя и сама пашет чуть ли не наравне с отцом, а это для меня какой-то да показатель ее серьезного отношения к жизни.

— Спасибо, — разворачиваюсь и выхожу во двор.

Замечаю, что калитка открыта, и внутри неприятно замирает. И куда ее понесло?

Сажусь в машину, жду, пока откроются ворота. Нетерпеливо тарабаню пальцами по рулю и, как только перед глазами предстает улица, сразу вижу удаляющуюся фигуру Карины.

Медленно подъезжаю к ней и опускаю окно.

— Мышка, — Карина вздрагивает, явно не ожидая моего появления, — садись в машину, малыш.

Вид мокрых дорожек на ее щеках заставляет сердце сжаться. Понимаю, что это волнует меня не на шутку.

— Оставь меня, Руслан. Я хочу побыть одна, — выдавливает из себя, громко шмыгнув носом.

Ну уж точно нет! Одну тебя я не оставлю, мышка.

Паркую машину, чтобы не мешать проезду и равняюсь с ней.

— Отстань от меня, — скулит Карина, обхватывая себя руками.

Переплетаю наши пальцы, притягиваю ее к себе. Бросаю взгляд на закрытые ворота дома: убеждаюсь, что никто за нами не кинулся.

— Ну ты чего так расстроилась?

Зарываюсь носом в ее макушку и делаю глубокий вдох. Стоит только почувствовать ее запах, как внутри все успокаивается. Мне нравится, как она ощущается в моих руках. Хоть она и ниже чуть ли не на две головы, но она словно создана для меня.

И мне это чертовски нравится.

— Поехали на смотровую?

Я прекрасно помню ее лицо, когда привез ее туда. Ей там точно понравилось.

Кивает, и я облегченно выдыхаю.

Долетаем с ней до нужного места за считанные минуты. Может, и ее скорость приведет в чувства.

Она кладет голову мне на плечо. И этот жест доверия снова вызывает во мне странные чувства. Иногда мне кажется, что у нас с ней все стремительно. Она слишком быстро проникает под кожу, наполняет собой вены и впивается в сердце. Но потом я просто смотрю в ее серые глаза и понимаю, что по-другому мне и не надо. Все именно так, как должно быть.

Замечаю блестящую слезинку и смахиваю ее большим пальцем. Сердце щемит от нежности к этой девчонке. Страшно ли мне снова попасть в полную жопу? Страшно! Но, как говорят, волков бояться…

— Что тебя так расстроило? — задаю вопрос, который меня волновал с самого начала поездки.

Карина дергает плечом и зарывается носом в мою толстовку.

— Не знаю, — ее голос звучит хрипловато, отчего внутри все скручивается.

Ненужные фантазии заполоняют мозги, приходится встряхнуть головой, чтобы сосредоточиться на проблемах мышки, а не на своих желаниях.

— Понимаешь, мы с мамой всегда были близки. Она ничего не скрывала от меня, и я всегда узнавала все первая…

Она замолкает, и я понимаю окончание фразы без слов.

— А потом появился мой отец.

— Нет, ты не подумай. Твой отец очень хороший, и он идеально подходит маме, но я словно осталась одна. Она словно вычеркнула меня из своей жизни.

— Ну, ты точно не одна, — стискиваю ее холодную маленькую ладонь. — У тебя есть как минимум я. Или ты относишься ко мне несерьезно?

Последний вопрос звучит, скорее, как шутка, и это работает. Карина прыскает от смеха и поднимает на меня огромные глаза.

— Конечно несерьезно. Именно поэтому каждый раз жду тебя на переменах и ночами ворочаюсь, потому что жду утра.

— Серьезно? — не ожидаю такого откровения, но оно мне определенно льстит.

Щеки мышки мило краснеют, и она морщит нос. Но вроде настроение ее улучшается, а значит, своей цели я достиг.

— Просто дай своей маме время. Думаю, она сама не ожидала, что все так обернется. Да и у тебя есть тайна, поэтому не стоит так остро на это реагировать.

Мышка опускает голову, и какое-то время сидит молча, а когда снова поднимает лицо его выражение меняется, и она всматривается в мои глаза.

— А как тебе эта новость? Ты вроде не в восторге был от того, что твой отец с моей мамой.

Прислушиваюсь к себе и понимаю, что совсем не против. Интересно, что из этого выйдет.

— Ну а что я? Прикольно же, мелкий будет. Всегда мечтал о брате.

— А если девочка? — возмущенно пихает меня в бок мышка и усмехается.

— Ну, буду гонять ухажеров лет до тридцати. До ее лет тридцати.

— Кошмар какой. А что ж ты тогда ко мне полез? Мне нет тридцати, — в ее глазах пляшут чертики.

— А ты другое. Тебя мне захотелось очень сильно. И я забил на возраст. Кстати, сколько тебе лет?

Притворно хмурюсь. Мне нравится ее доводить, и в этот раз тоже срабатывает.

Карина толкает меня и притворно надувает губы:

— Ну ты и засранец!

Начинаю хохотать и притягиваю ее к себе, игнорируя сопротивление.

— Да я знаю, мышка, что тебе девятнадцать. Совсем малышка.

Уже тянусь за поцелуем, но нас прерывает звонок моего мобильного. С опаской проверяю, кто звонит, и выдыхаю, видя, что это отец.

— Слушаю.

— Ну как вы там?

Карина отстраняется, и я еле сдерживаюсь, чтобы не заворчать.

— Все нормально.

— Можете вернуться? Нормально поговорим.

— Да, скоро приедем.

Карина напрягается, а мне тут же хочется вернуть последнюю реплику.

Отец отключается.

— Они хотят поговорить. Ты как?

Карина

Возвращаемся домой, и у меня ощущение дежавю. Мама так же сидит на стуле, на этот раз с дымящейся кружкой.

Но мы не скрываемся, поэтому, стоит хлопнуть дверью, родители тут же вскакивают.

— Кариш, — мама окидывает меня взволнованным взглядом.

Молча прохожу в столовую и сажусь на стул. Руслан замирает в дверях, не сводит с меня взгляда. Чувствую его поддержку, и становится легче. От него исходит мощная энергетика, и мне даже кажется, что вся она направлена в мою сторону. Но, конечно же, это плод воображения.

— Ну, думаю, вы все слышали, — разговор начинает Владимир. — Мы извиняемся, что вы узнали обо всем именно вот так, услышав случайно наш разговор, но теперь этого факта не изменить.

— А когда вы решили все?

В то время, пока я пытаюсь переварить все услышанное, Руслан вступает в диалог. Он серьезен, собран и спокоен. По нему видно, что эта тема его волнует и так же задела, как и меня, но он ведет себя как взрослый человек, пока внутри меня все кипит от ярости на маму. И я сижу и дуюсь на несправедливость. Но внутри скапливается неприятный осадок из-за того, что мама не посчитала нужным рассказать мне первой обо всем, что происходит у них с Владимиром.

— Да не так давно, — Владимир сканирует меня и переводит вопросительный взгляд на маму.

— Неделю назад, — выдыхает обреченно мама.

Стараюсь игнорировать болезненный укол после этого признания. Неделя. Семь дней. И она не нашла минуты, чтобы поделиться со мной?

— Могу вас только поздравить, — сипло выдавливаю из себя.

Быстро моргаю, прогоняя непрошенные слезы.

— Карин, я хотела сказать… — в кухне стремительно меняется обстановка.

Воздух словно густеет от моей обиды и подавленности.

— Но не сказала. Я пойду в комнату. Поздравляю со скорым пополнением и скорым браком.

Поднимаюсь на ослабевших ногах и плетусь на выход. Внутри скачут разные мысли. Когда мы отдалились? Когда я перестала быть для мамы приоритетом?

— Карин, — сквозь шум в ушах доносится голос Руслана.

Игнор. Всех и вся.

Молча, не повернув голову в его сторону, прохожу мимо. Прикусываю губу, чтобы не сказать лишнего, потому что состояние именно такое, чтобы всем нахамить и послать в лес.

Закрываюсь в комнате, чтобы меня никто не потревожил. Мне нужно личное пространство. Подумать и переварить, как же дальше быть.

Казалось бы, хорошая новость. И я совсем не против появления брата или сестры. Но сам факт, что мама не посчитала нужным сообщить мне о том, что они решили заключить с Владимиром брак, причиняет боль.

Достаю телефон, наушники. Хватаю с кровати плед и заползаю на широченный подоконник. Отличное место, чтобы скрыться от всего.

Заворачиваюсь в мягкое покрывало и отключаюсь от реальности, погружаясь в любимые мотивы. Прикрываю глаза и откидываю голову назад. Представляю, что я сейчас далеко отсюда и меня не волнует, что происходит.

Игнорирую многочисленные слезы, которые катятся по щекам. От обиды. От досады. От ощущения ненужности. Все это обрушивается на голову, словно лавина, грозясь задушить под своей толщей.

Постепенно с выплаканными слезами исчезает тяжесть в груди и чувство ненужности. В конце концов, я уже взрослая, чтобы так зависеть от мамы. Да и Руслан прав, я не одна, потому что есть он. Пока есть, а дальше будет видно.

Нужно учиться жить одни днем. Говорят, так намного проще.

Ноги начинает неприятно покалывать, когда я выныриваю из забытья. В руке вибрирует телефон.

"Мышка, как ты?"