На грани. Любовь и предательство

Глава 27

Двое лежат без сил и оба избитые. Слышатся звуки перестрелки охраны. Джереми прорывал путь к девушкам.

Нэйтон, еле привстав, тянется к пистолету. Цепляется за него пальцами и, взяв в руку, тот высадил последние несколько патронов в такое же полуживое тело. Руку опустил и, тяжело дыша, глаза прикрыл.

— Катись в ад! — смеется Блэквуд и медленно пытается подняться. Когда это выходит, держась о стену, он шагает в сторону подвала, где уже стихли звуки.

Звуки перестрелки затихли, и воцарилась болезненная тишина, прерываемая лишь звуками тяжелого дыхания. Джереми, почувствовав, что последняя угроза миновала, откровенно ослаб. Он остановился на мгновение, чтобы перевести дух, прежде чем продолжить свой путь. Подвал был близок, и мысль о том, что его подруга могла быть там, придавала ему сил. С трудом нащупывая стену, он неуверенно сделал еще пару шагов.

Вдруг каменный коридор заполнился эхом чьих-то шагов, приближающихся с другой стороны, и на этот раз это не были звуки врага. Фигура в темноте оказалась союзником.

Дверь открылась, Аманда крепче обняла Шелли, не видя, кто вошёл.

«Считай до трех… Как учил Нэйтон, а после не паникуй, если это чужой», — повторяет она слова, что тот твердил.

«Раз… Два…»

— Свои… — устало ответил Джереми.

Шелли в мгновение отстранилась, выпрямляя спину. Поднялась и, споткнувшись несколько раз, к тому подбежала, крепко обняв и прижавшись. Сама еле на ногах стоит, но отпускать не собирается.

— Прости… я… я больше не буду одна уходить… — бормочет та, чуть ли не захлебываясь слезами.

Толкнув не сильно друга в плечо, в двери прошел Нэйтон. Он упал на колени перед своей женщиной и прижал ее к себе, заключая объятия.

— Не обидел? — спрашивает он хрипло, едва шевеля языком.

— Я в порядке… — также тихо ответила она, опуская виноватый взгляд. Если бы не она, Шелли бы здесь не было. Та могла пострадать куда хуже.

— Нужно в больницу.

— Нет… Малыш тоже в порядке.

— Пошли отсюда… — говорит Версалес, подхватывая свою девушку на руки и прижимая к себе.

— Хорошо, — кратко отвечает брюнет и, поднявшись сам, помогает встать и жене, но руку ее крепко держит, не отпуская.

Оказавшись уже на улице, а после в авто, Блэквуд, сидя на заднем сиденье рядом с Амандой, все так же не отпускал ее руки, переплетя ее пальцы со своими.

Джереми сел за руль. Шелли рядом. Дорога заняла минут тридцать. В полной тишине. Когда, наконец, они поднялись по склону улицы, и остановились у старого особняка, снаружи уже опустилась ночь, и тень изгороди окружила их, будто бы защищая от внешнего мира.

Блэквуд, выходя из авто, помедлил на мгновение, наслаждаясь холодным ночным воздухом, который резко прошёлся по его лицу. Он попрощался с другом и направился в дом, тянув Аманду за собой как на поводке. А она шла ведомая им.

Нэйтон снял пиджак, следом рубашку, что из-за крови прилипла к телу. Бросил на пол и рухнул на диван, запрокинув голову назад. Аманда садится рядом, но он тянет ее на свои бедра, усаживая сверху, нежно обнимает за талию и кратко целует в губы.

— Заставила ты меня поволноваться, — смеется он тихо.

— Прости… Я не знала, что так будет… — виновато произнесла блондинка, положив голову мужу на грудь, гладит пальчиками кожу, стараясь не сделать больно.

— Ты не должна просить прощения.

— Зак он…

— Не хочу о нем слышать…

— Он не был плохим. Мы дружили с ним с самого детства… Наверное, я дала ему слишком много ложных надежд… — Аманда шикнула и погладила живот, — Что-то все-таки… Кольнуло неприятно…

— Аманда…

— Не напрягайся так, уже отпустило. Давай я тебе раны обработаю… — она отстранилась, принимая положение сидя.

Он снова усаживает девушку на своё бедро и кладет руку на ее живот, бережно поглаживая.

— Давай я лучше отвезу тебя в больницу, на всякий случай. На мне как на собаке заживёт, а вот ты мама… — он смеётся.

— Я в порядке. Кстати, о том, что произошло и…

— Я должен был рассказать тебе с самого начала, — Нэйтон не дал ей договорить, — Ничего не утаивать, но по глупости своей чуть не потерял. Посчитал, что ты не справишься с напором и уйдешь и…

— Нэйтон. К сути, — с улыбкой говорит Аманда, тыкая таким образом ему той же монетой, что и он когда-то.

— Зак уехал из штатов только потому, что боялся за свою шкуру. Я собирал на него информацию. Пропадал сутки напролет на работе. Птичка нашептала, что он хочет прибрать себе к ручонкам мои дела.

— Вот как… — грустно произносит блондинка.

— За его душой несколько десятков убийств. До сих пор думаешь что он был хорошим?

Девушка снова морщится.

— М… Поняла… Поняла. Не надо в больницу, я в порядке… Точно. К тому же, скоро вернётся Лу. Надо помыться и переодеться.

— Тогда я тебя отнесу, — бормочет тот устало и с девушкой на руках поднявшись, шагает в ванну.

Помог раздеться, а после снял и с себя остатки грязной одежды. Они стояли так под потоком воды молча. Аманда думала о том, как ее друг мог так подло поступить. А Нэйтон о том, что чуть ее снова не потерял.

— Я соскучился… — шепчет тот и целует ее плечико.

— Нэйтон… Мы расстались утром. Неужели так быстро соскучился? Ты даже после свадьбы таким романтиком не был, что поменялось? — она усмехнулась, кладя голову затылком ему на плечо, чтобы видеть его лицо, — Думал, я предпочту его, когда у меня такой муж?

— Думал, и это раздражало… — шепчет он в ответ.

— Я думала… Тебе все равно…

— Нет, не все равно… приходилось делать вид, чтобы некоторые понимали, что у меня ничего ценного нет, чтобы ни тебе, ни Лу не навредили, — признается наконец.

— Почему ты… — она обернулась на него, — Не говорил об этом раньше? — спрашивает его, смотря в глаза. Вся мокрая, а теперь ещё он сделал хуже. Но, кажется, у них только так разговоры и выходят.

— Потому что так нужно было. Для достоверности.

Он целует ее кратко и губкой проходится по ее телу. Смывает пену и выходит. Вытирается сам, как обычно одевает халат и, взяв второе полотенце, жену хватает, кутая ее. Улыбается мягко и в спальню несёт.

— Поедим сегодня вредной еды? Думаю, Лу эта идея понравится, — предлагает Нэйтон.

— Тебя прямо как подменили! — все поражается блондинка, рассматривая его как экспонат. Никак не нарадуется тому, что он так хорош. А вдруг это сон?

— Я сплю? — решает уточнить Аманда.

— Не спишь, — смеется он, — Ну… приходилось врать и изображать из себя последнего мудака, простишь?

Он смотрит так жалобно, как щенок.

— Неисправимый мудак… — произносит она тихо, пропускает пальчиками через его волосы и коротко кивает: — Прощаю… Всегда буду прощать…. Ты же знаешь…