На контракте (ЛП)

Глава 13

Шарлотта

— Митч, — говорю я со вздохом. Он не может отвести глаз от меня последние десять минут и пальцами вычерчивает какие-то линии на моем теле.

— Что, детка? — он трется своим носом о мой.

— Мы проделали большую работу, чтобы избежать серьезного разговора... по крайней мере два из них, что ты думаешь?

— Да, — соглашается он. — Может оставим все, как есть до завтра? — он чмокает меня в губы. — Я не думаю, что смогу эмоционально справиться с тем, о чем мне нужно с тобой поговорить. У меня плохое предчувствие, что я взбешусь от того, что ты мне скажешь. Прошу, детка, сейчас почти девять, значит для меня это уже почти три часа ночи, — он перекатывается на спину. — Я устал... не говоря уже о том, что голоден.

— Давай спустимся вниз и поедим, — я похлопываю его по груди и встаю, чтобы привести себя в порядок в ванной.

О, черт.

О нет!

Я стою, как замороженная, и почти уверена, что весь цвет уже исчез с моего лица.

— С тобой все в порядке, Чар?

Чар? — это что-то новенькое. Я понимаю, что не стоит затягивать с ответом, только мне кажется, что я оцепенела полностью — ничего не двигается!

— Малышка? — его руки скользят по моим бедрам.

— Эм... я приду через минутку, — наконец, выдавливаю я из себя.

— О нет... э-э-э... что происходит? — он поворачивает меня к себе.

— Мы обсудим это завтра, да? — я застенчиво улыбаюсь и начинаю двигаться задом к ванной. Я закрываю дверь и запираю сразу же, прежде чем он что-либо скажет или же решит последовать за мной.

— Хорошо… но теперь ты заставляешь меня нервничать! — громко кричит он из комнаты.

Тебя и меня, нас обоих, Митч!

* * *

— Нет. Я не люблю баклажаны, — он отрицательно качает головой, когда я ставлю перед ним тарелку.

— Ты никогда не пробовал моих, — я легонько отталкиваю его от ящика, в который мне необходимо залезть.

— Это не важно. Я не люблю их! Сделай мне что-нибудь еще, — огрызается он.

— Ну, я могла бы конечно, если бы ты закончил предложение словом «красотка», но поскольку ты не..., — я пожимаю плечами.

— Умник! — он шлепает меня по заднице, идет к холодильнику и заглядывает внутрь.

— Э, нет! Ты попробуешь мои баклажаны! Если после этого тебе все равно они не понравятся, тогда я сделаю тебе что-нибудь другое, — я закрываю дверь холодильника и вытаскиваю первую тарелку из микроволновки.

— Я взрослый мужчина, Шарлотта! И прекрасно знаю, что мне не нравится!

При этих словах я умудряюсь засунуть ему кусочек в рот.

Он закатывает глаза от раздражения.

Я жду.

Он жует.

Я жду.

Он закатывает глаза от настоящего удовольствия.

Я ухмыляюсь.

Он хихикает.

Я втыкаю вилку в центр его баклажана с пармезаном и передаю ему сохраняя при этом выражение лица «я же тебе говорила».

Сделав порцию для себя, я присоединяюсь к нему за столом. Его тарелка почти пустая.

— Хм... я действительно рада, что тебе понравились мои баклажаны с пармезаном, — говорю я с сарказмом.

— Ну, я даже не знаю, что тебе сказать — они отвратительны, — он улыбается.

— Все для вас, мистер Колтон! – я с подозрением смотрю на него. — Ты просто находишься со мной из-за моих кулинарных способностей.

— Да, но это не страшно — ты со мной из-за моего вспыльчивого характера, — он подмигивает. — Мне придется усилить нагрузку в тренажерном зале, иначе ты сделаешь меня толстым.

— Я сомневаюсь, что с таким количеством секса вам это может грозить, — я улыбаюсь, думая о новостях для него. — Хотя, вероятно, ты не захочешь заниматься со мной сексом после завтра, — говорю я почти шепотом.

— Почему? Ты планируешь избавиться от своего влагалища? — хихикает он.

— Влагалища? — я приподнимаю бровь.

— Так они назовут его.

— Кто они? — со смехом спрашиваю я.

— Частные детективы, которые найдут выброшенное влагалище. Это будет в шестичасовых новостях, — отвечает он.

— Будет? — подыгрываю я ему.

— Да, будет большой рассказ про тайну выброшенного самого совершенного влагалища, которое кто-либо когда-либо видел.

— Похоже, ты поставил мое влагалище на довольно высокий постамент, Митч.

— Китти любит высоту, — он смотрит на меня, улыбаясь на полную мощность. Я качаю головой и хихикаю.

Господи, я люблю его.

— Хорошо, давай закончим мрачные разговоры и насладимся затишьем перед возможной бурей, — он протягивает бокал вина, чтобы чокнуться за соглашение.

Митч

Я вглядываюсь в часы. Черт. Девять утра, вдыхаю запах волос Шарлотты. Она чувствует себя так хорошо в моих объятиях. Моя рука скользит вниз по ее спине. У нее классная задница. Я ощущаю, как мой член начинает увеличиваться и становится жестким рядом с ее бедром, и я легко поглаживаю ее с намерением получить больше.

— Ммм, — она слегка стонет, приподнимает голову и мягко обхватывает мой сосок губами. Я запускаю руку в ее волосы и тяну к себе, что напасть на ее губы. Шарлотта залезает на меня, затем резко отстраняется, как только садится. Я кладу голову обратно на подушку и пожираю ее глазами. Она перекидывает волосы за спину. Господи, ее глаза прямо заглядывают мне в душу.

— Митч, — начинает она, — у нас есть, о чем нам нужно поговорить сегодня. Мы больше не можем продолжать делать так.

— Заниматься любовь? — я обхватываю ее бедра.

— Избегать разговора, — она пытается слезть с меня.

— Куда это ты собралась вместе с моей Китти? — игриво спрашиваю я.

— Китти нужно принять душ и подготовиться к сегодняшнему дню, — она убирает мои руки от себя, и мой сотовый начинает звонить. Я хватаю его.

— Это Кайл. Мне нужно поговорить с ним, — говорю я. — Но когда я закончу, боевой дух тоже хочет помыться и оказаться в Китти, — она фыркает, хлопает меня по руке и поднимается с кровати. Я восхищаюсь ее прекрасной задницей, и отвечаю на телефон. — Привет, Кайл.

— Митч… святое дерьмо!

— В чем дело, парень?

— Я только что встретил женщину своей мечты!

— Что?

— Она пришла сюда в поисках тебя, чтобы открутить тебе башку. Господи, она великолепна! У нее длинные темно-каштановые волосы, кольцо в носу, и глаза, Митч… ее чертовы глаза. Они зеленые, как изумруды, черт побери, мужик! Черт, держу пари, у нее имеется татуировка в горячем местечке! Я хочу увидеть эту татуировку, Митч, — бессвязно завершает он. Я задумываюсь на пару секунд.

— Сиси? — спрашиваю я.

— Сиси, — выдыхает Кайл. Я смеюсь. — Митч, это не смешно. Она ушла отсюда всего лишь пять минут назад, а я полностью одержим ею, — говорит он с восторгом.

— Что она тебе сказала?

— Парень... я не знаю. Она держала меня за яйца, в буквальном смысле схватила меня за мои шары! Ее рука хорошо им подошла, Митч, — я слышу желание в его голосе. — Временами было немного больно, должен признаться, но мои яйца как будто были сделаны специально, чтобы уместиться в ее ладони. Митч, — говорит он совершенно серьезно, — я нашел хранителя своих яйц. Я готов отдать их ей, — я бы сказал что-то, но не могу, потому что просто задыхаюсь от смеха. Он полностью игнорирует мою реакцию. — Кто она? Твоя бывшая?

— Нет, — отвечаю я, взяв себя в руки. — Она сестра Шарлотты.

— Ты помирился с ней? Пожалуйста, скажи мне, что ты померился.

— Да. Ну... вроде бы.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы еще многое не обсудили, — я скольжу к краю кровати, поднимаясь.

— Ну, обсуди, помирись, и скажи, где я встречу вас, ребята, чтобы выпить сегодня, — говорит он быстро.

— Выпить?

— Да, коктейли. Ты, я, Шарлотта и Сиси.

— Двойное свидание? — с опаской спрашиваю я.

— Да! Черт побери. Митч, эта Сиси с кем-нибудь встречается?

— Я не знаю, на самом деле… не думаю, — я потираю виски, пытаясь переварить услышанное. — Ты уверен, что хочешь этого, парень? Сиси вроде бы немного необычная. Я имею в виду, в хорошем смысле… сумасшедшая и эксцентричная, — Как можно описать в двух словах личность Сиси? — У нее нет фильтров, парень. Ты вроде бы придерживаешься пуританских взглядов.

— Да, я скучный, Митч… спасибо тебе! — говорит он. — Я не всегда была таким, кстати. Может быть, мне как раз и нужна такая без фильтров.

— Ладно, мужик, я посмотрю, что можно сделать, — я делаю глубокий вдох и выдох. Сказать, что я не уверен насчет этого союза, было бы преуменьшением.

— Отлично! Дай мне знать!

— Я напишу. Но прежде чем ты отключишься, я хочу кое-что прояснить.

— Что?

— Как меня зовут? — спрашиваю я, смеясь.

— Что? — спрашивает он, начиная мне подыгрывать. — О, это легко. Мудак! — говорит он свободно с сарказмом. Я должен встать в позицию его босса но, не могу, потому что недавно совершенно отчетливо понял, что Кайл — мой лучший друг. Прошло много времени с тех пор, как у меня был друг. Поэтому... он запросто может обозвать меня «мудаком» являясь моим другом, ведь правда? Итак, у меня статус дружбы? Дерьмо. Мне кажется, что я одурманен запахом «Шарлотта», исключительно поэтому начинаю думать, как ребенок.

— Чувак? Ты все еще здесь? — Кайл отвлекает меня от моих мыслей.

— Да. К сожалению. Я напишу тебе время и место.

— Спасибо, мужик! Увидимся! — говорит он, и вешает трубку. Я тру лицо прежде, чем подняться с кровати и направляюсь в ванную, но Шарлотта выключает воду и выходит из душа.

— Теперь можешь ты, — улыбается она.

— Я понял, — я хватаю ее за полотенце. — Сейчас же вернись.

— Я уже закончила, — она тянет полотенце обратно.

— Шарлотта, я говорил всего десять минут. Ты всегда больше времени принимаешь душ, чем сегодня. Вернись назад, — я хватаюсь за полотенце снова.

— Это потому, что ты всегда вмешивался, — заявляет она. — Я закончила, теперь твоя очередь. Я собираюсь приготовить нам завтрак, — она хватает другое полотенце и обертывает вокруг себя.

— Я пытаюсь взять то, что принадлежит мне, — притягиваю ее за бедра, приближаясь ближе.

— Нет, Митч, — она отталкивает меня в грудь и смотрит прямо в глаза. — После того, как мы поговорим.

— У нас существует контракт, Шарлотта, — напоминаю ей я.

Она переводит дыхание и медленно кивает.

— Разыгрываешь свою карту снова, да?

— Да, какой уж есть. Я выполнил свою часть договора, и хотелось бы, чтобы ты соблюла и свою часть, — как только я произношу эти слова, то наблюдаю, как стены опять вырастают вокруг нее и гнев появляется в ее глазах.

— Хорошо ты таким образом удерживаешь меня под контролем, Митч, — она опускает полотенце. Я медленно окидываю взглядом ее тело, потом смотрю в ее глаза, ее взгляд наполнен гневом. Стены полностью нависли над ней. Конечно, нависли. Пару минут назад я говорю ей, что люблю, а потом напоминаю ей о контракте, который сам же и хочу выкинуть в окно.

Я касаюсь ее щеки.

— Иди и сделай нам завтрак, детка. Я спущусь через пару минут, — я наклоняюсь и прикасаюсь к ее губам, она стреляет в меня удивленным взглядом. — Иди. С меня хватит быть придурком, — я пожимаю плечами.

— Хорошо, но мне кажется тебе стоит знать, что мысленно я произносила слово гораздо более жесткое по поводу тебя, — она заворачивается обратно в полотенце.

— Я думаю, что заслужил его, — прохожусь руками вниз по полотенцу, переставляя ее с моего пути, чтобы я смог попасть в душ.

Шарлотта

Запах хэш из солонины и бекона повис в воздухе. Ммм... если существует самая лучшая утренняя еда то, это именно она. Я переношу жареный хеш на большой электрической сковороде, сделав две хорошие кучки. Я ровно раскладываю кучки и заливаю взбитыми яйцами, уменьшив огонь. Наблюдая, как яйца постепенно заполняют каждый уголок сквороды, прокручиваю в голову все, что собираюсь сказать. Он явно будет в бешенстве. Он возможно… нет,… он однозначно скажет, чтобы бы я отступила от своего предложения. Я не буду, поэтому этот завтрак может оказаться нашим последним, который мы проведем вместе.

Очень маленькая (совершенно незначительная) часть меня хочет ему сказать: «Скатертью дорога». Я не могу поверить, что он опять упомянул о контракте, поэтому пребываю несколько в замешательстве. Но... я не думаю, что он на самом деле имел это в виду. Может ему просто не нравится, когда ему говорят «нет». А кому нравится?

— Что у тебя здесь происходит, детка? — пугает он меня, прижав лицо к моей шее, вздохнув мой запах, а потом целует.

— Почти готово, — я переворачиваю омлет и посыпаю сыром перед тем, как разложить на тарелки. — Кофе должен быть готов, — добавляю я.

— Хорошо, — говорит он, обвивая меня за талию руками и совершенно не собираясь отпускать.

Он опять вздыхает, уткнувшись носом в мою шею.

Опускается ниже сзади по шее.

Черт побери.

Мой гнев просто сейчас испариться. Черт с ним и то, как он обнюхивает меня, словно какой-то наркоман!

— Тарелки, пожалуйста, — хрипло произношу я, указывая на столешницу. Он тянется и хватает их. — Спасибо.

— Шарлотта, ты же собираешься позднее надеть бюстгальтер на игру Брогана, да? – спрашивает он, скользя пальцами по моей голой спине.

— Нет. К этому платью он не подходит, — я заглядываю быстро внутрь, беря тарелку с омлетом. — Черт, я почти забыла об игре Брогана. — Молодец, мама!

Митч обхватил меня за талию и медленно заскользит по моему платью из джерси вверх. Его пальцы описывают круги вокруг сосков. Он разворачивает меня к себе лицом и осматривает мою грудь. Я замираю, чувствуя возбуждение и беспокойство одновременно.

— Бюстгальтер или джемпер, Шарлотта, — он нежно дотрагивается до моей груди.

— Сегодня будет девяносто градусов (60C)! Уверяю тебя, платье не просвечивает! — я отталкиваю его руки прочь. — Перестань быть таким чертовски контролирующем… я не ребенок! — Я подхватываю тарелки с беконом и несколько агрессивно ставлю назад. Черт, я ненавижу то влияние, которое он оказывает на меня.

— Кофе? — спрашивает он почти весело.

— Да, — бормочу я и несу наш завтрак на «кухонный островок».

— Итак... поговорим, малышка, — произносит он, устроившись на стуле напротив.

— Это намек? — я откусываю бекон.

— Довольно большой, — говорит он, поднося кусочек омлета ко рту.

Я жду.

Он смеется надо мной.

Я стреляю в него взглядом, наполненным кинжалами, затем поощрительно киваю.

Я жду.

Очень медленным движением (подчеркиваю совершенно замедленным),

он подносит кусочек на вилке ко рту.

И так же замедленно, он изображает на лице преувеличенное удовольствие.

— Я просто пристукну тебя через минуту! он меня объявляю я.

— Но я растягиваю удовольствие, — хихикает он. Я бросаю в него кусочек бекона, который отскакивает от его носа и падает в тарелку. Он молча нанизывает его на вилку, пожимает плечами и съедает.

— Эй! — я тянусь рукой к нему

— Э-э-э! — он накрывает мою руку. — Давай сейчас, О'Брайен. Выкладывай.

Я выдыхаю с раздражением на его упоминание моей фамилии.

— Шарлотта, — он смотрит на меня соответствующим взглядом.

— Хорошо, — я делаю глубокий вдох. Была ни была. — Ава и Трент, как тебе известно, давно пытаются завести ребенка, — начинаю я. Он кивает. — Прежде чем мы с тобой встретились, я предложила им стать суррогатной матерью. — Я делаю глоток кофе и проглатываю. Я вижу, как Митч начинает складывать одно к другому… он закрывает глаза и массирует виски.

— Дальше, Шарлотта.

— Около месяца назад, Ава спросила, остается ли мое предложение по-прежнему в силе. Она просто не смогла пройти через очередной виток порочного цикла ЭКО.

— Итак, ты сказала «Да», — говорит он вместо вопроса.

— Нет. Я сказала, что мне нужно сначала поговорить с тобой, — мое сердце начинает бешено колотиться.

— Хорошо, — он кивает. — Ответ «нет», — и начинает снова есть омлет.

Я стараюсь держать себя в руках, поэтому спокойно отвечаю:

— Ох, Митч, этот корабль уже давно уплыл. Ты больше не имеешь права голоса.

— Как ты себе это представляешь? Ты не беременна и еще не делала процедуру, правильно? — он сидит, облокотившись спиной о спинку стула, и скрестив руки на груди.

— Как я себе это представляю? — с издевкой переспрашиваю я.

— Да.

— Три недели, Митч! Я умоляла тебя поговорить со мной об этом! Ты полностью игнорировал меня. И я уже думала, что не было никаких «нас».

— Но теперь я здесь, и говорю «нет», — отвечает он совершенно спокойным голосом, возвращаясь к еде.

— Я уже сказала: «Да», — отвечаю, стиснув зубы.

— Скажи, что передумала, — он пожимает плечами. Я не могу поверить, что он может так спокойно говорить об этом! Мы же все-таки говорим о ребенке и жизни людей!

— Я не буду, — и вонзаю вилку в свой омлет.

— Будешь. Конец дискуссии, — он с грохотом ставит свою кофейную кружку на стол. — Мы поможем им найти кого-нибудь другого. Господи, я заплачу за это! Но будь я проклят, если позволю тебе выносить ребенка от другого мужика!

— Их ребенка. Я просто выступаю всего лишь в роли инкубатора, — поправляю я его. — Решение принято, Митч.

— Да, решение принято — «нет»! — произносит он со злостью сквозь стиснутые зубы. — Мы найдем кого-нибудь другого!

— Больше никого нет! — кричу я. — Нет никого больше, кому бы они смогли довериться! Я беспроигрышное дело.

— Вот именно ты, не так ли? — огрызается он.

Я ахаю.

Он отрицательно качает головой. Я уверена, что он сожалеет об этом разговоре, я тоже.

— Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти лучшего человека для них. Кого-то из местных, чтобы они могли принимать участие. Я заплачу вдвойне. Мы сделаем все, что потребуется, детка, — он тянется через стол к моей руке, я убираю руку.

Я опускаю глаза в свою тарелку, не в силах проглотить ни одного кусочка. Я вытираю слезы, прежде чем они стремительно начинают катиться по щекам.

— Малышка, — вздыхает он.

— Нет! Закрой свой рот и послушай меня сейчас, Митч! — я поднимаю на него взгляд, смотря ему прямо в лицо. — Ты единственный мужчина, с которым я занималась сексом. Я не шлюха и не золото искательница, как ты назвал меня в прошлый раз!

— Детка…, — пытается он вставить слово.

— Не называй меня «детка»! — я встаю. — Я не заслуживают того, чтобы ты меня рассматривал подобным образом, Митч! Я приняла это бескорыстное решение и готова принять его снова, потому что это не касается меня… речь идет о моих детях, и я знаю, что они имеют все, что им необходимо! И будут иметь. Я не буду шлюхой и не лягу с сотней мужчин, даже если они пообещают сохранить крышу над головой, — говорю я сквозь слезы. — Если бы я была для тебя чем-то большим, чем этот гребаный контракт, ты бы не стал всякий раз размахивать им перед моим лицом, если бы я была тобой!

— Ты ляжешь с другим мужчиной только через мой труп! — он подскакивает со стула, и резко говорит, начиная ходить по кухни вокруг стола. Я прислоняюсь к стене. Его рука ныряет в мои волосы, притягивая мое лицо к своему. — Ни один мужчина не прикоснется к тебе снова, — выдыхает он. – Ни один другой мужчина никогда не поцелую тебя. — Он прикусывает мою нижнюю губу и сосет (клянусь Богом), она сразу же становится припухлой. — Никакой другой мужчина никогда не получит шанс любить тебя, — он прислоняет свой лоб к моему. Мой пульс колотится с такой скоростью, что мне кажется, что от его грохота в ушах у меня сейчас лопнут барабанные перепонки.

— Митч, — я пытаюсь его отодвинуть.

— Я не ожидал этого, Шарлотта. У меня даже не было мыслей на этот счет. Но сейчас это есть, и я хочу его. Я хочу все твое. Я больше не боюсь этого. Мне кажется, я знал, — говорит он и открывает глаза, чтобы встретиться с моими, — с того момента, когда впервые положил на тебя глаз.., когда впервые прикоснулся к тебе.

— За столиком в баре?

— Ты почувствовала, это тоже? — он улыбается и целует меня.

— Да.

— Детка?

— Да?

— Когда я злюсь, я говорю глупости, чтобы иметь перевес с тобой. Прости, я сожалею, что тогда ты не надрала мне задницу за это. И... мне не все равно, малышка. Я переживаю, как мои слова отражаются на тебе, — он нежно проводит пальцем по моей нижней губе.

— Я не передумаю насчет ребенка, — отвечаю я, прежде, чем вся моя оборона просто рухнет. Он напрягается.

— Давай прекратим обсуждать это на время, — говорит он со вздохом.

— Мы ничего не обсуждаем, Митч. Ты тогда пропал. Я приняла решение и не смогу его изменить, — я упираюсь рукой в его грудь, чтобы немного увеличить расстояние между нами.

— Я не пропадал, — резко выплевывает он.

— Исчез.

— Дай мне время, чтобы обмозговать это, — его голос понижается и становится более спокойным.

— Сколько угодно, но тебе не придется тратиться на Аву и Трента, — я стараюсь оттолкнуть его, но он просто притягивает меня к себе.

— Шарлотта, черт побери, — он опять упирается лбом в мой лоб, потом оставляет затяжной поцелуй на моих губах. — Мне нужно пройтись.

Хорошо. Именно вот так. Он меня бросает… опять. Я чувствовала, что такой шанс был намного больше, нежели то, что он останется.

— Можешь ли ты, по крайней мере, оставить мне половину за этот месяц, чтобы я смогла перекантоваться? Это даст мне время разобраться с тем, что я собираюсь сделать, — я тихо оплакиваю свою гордость, пока слова сами вылетают у меня изо рта.

Он смотрит на меня каким-то странным взглядом пару минут, потом я замечаю в его глазах проблеск понимания, смешанное с разочарованием и грустью.

— Я не уйду, малышка… просто хочу прогуляться. Мне нужно разобраться с самим собой, — он берет в ладони мое лицо и проводит своими губами по моим. — Я обещаю.

— Я не передумаю.

— Ты уже говорила это, — он кивает.

— И ты считаешь это нормальным? — я смотрю на него из-под ресниц.

— Нет. Не считаю, и ты знаешь это. Но я не согласен потерять тебя… следовательно мне нужно пройтись. Мне нужно успокоиться, — он снова целует меня и отпускает, я наблюдаю, как за ним закрывается входная дверь.

— Пфффф, — я дую на волосы, чтобы удрать их с лица. Для меня самый лучший способ все конструктивно обдумать продолжать что-то делать. Я не могу сидеть сложа руки и муссировать свои мысли, мне необходимо двигаться.

Я с шумом выдыхаю, как ад. Громкие звуки и беспорядок наоборот помогают мне сосредоточиться. Я знаю... некоторым покажется это странно.

Лязг посуды о раковину.

Кран включается на максимальную мощность.

Переработка всего недоеденного.

Каждый звук отображает собой «громкие» мысли, которые крутятся у меня в голове. Медленно одну за другой, я выстраиваю их в линеечку.

Уже самое страшное позади — я сказала ему. Примерно на девяносто пять процентов я была уверена, что он именно так и отреагирует, хотя не ожидала его такой страсти по поводу моей беременности, которой я не была. Я чувствую вину за свое решение, которая медленно поднимается внутри меня за то, что я с такой настойчивостью стояла на своем.

Он прав. Пока не было никакого медицинского вмешательства. Ну, я перестала принимать свои противозачаточные (наверное, мне стоило упомянуть ему об этом). Но я и не делала ничего еще, поэтому может мне стоит повременить с моим решением.

Нет!

Большую часть моей сознательной жизни Ава была моей лучшей подругой. Я наблюдала за ее душевными страданиями в течение многих лет и это единственное, что я могу легко дать ей.

Это всего лишь девять месяцев. Если он честен в своих чувствах (а я надеюсь, что так и есть) по поводу меня, то девять месяцев — это не так уж страшно. Адски неприятно, что он, вероятно, будет отстаивать свою точку зрения! Кроме того, любит или нет, он всего лишь был в моей жизни несколько месяцев. И поскольку я женщина то, не могу упомянуть об этом снова — он был одного время просто «пропавшим без вести в бою». (Таковы мы, женщины этого рода и я ничего не могу с этим поделать!)

Кроме того, я уверена, что это немного потревожит его психику. Глубоко внутри, он, наверняка, хочет ребенка. Не взамен ребенку Изабеллы, который погиб из-за такой трагедии, но шанс есть. Но если я буду беременной ребенком какой-то другой пары, то для него это может оказаться очень тяжело.

С тех пор, как я неоднократно проходила этот путь… хочу ли я еще детей? Я делаю очень глубокий вдох и обдумаваю эту мысль.

Мои трое так чудесно наполнили мою жизнь, что я прекрасно понимаю, что больше вроде бы и не надо. Но... я не могу игнорировать ощущение, что кого-то не хватает. Может быть, даже двоих. Я всегда хотела пятерых детей. Моя беременность была не простой, но мне нравится быть беременной. Да, я отношусь именно к таким женщинам.

А что, если Митч на самом деле не хочет иметь собственных детей? Я задумываюсь на несколько минут. Нет, не может быть. Я это поняла из его слов и не собираюсь ждать, и не важно, чего он хочет именно сейчас. А что, если я не стану инкубатором в последующие пять месяцев, а Митч оставит меня снова… причем навсегда? Тогда Аве и Тренту, возможно, придется ждать свою мечту еще на пять месяцев дольше. Нет. Я не собираюсь задерживать их.

Рука Митча тянется мимо меня и выключает кран, и переработку пищи, он обвивает меня за талию, и я чувствую его щеку, прижавшуюся к моей.

— Хорошо. Я вернулся. У меня нет выбора, но я обмозговал все это, и у меня появилась очень веская причина, чтобы ты сделала это именно сейчас, — его голос звучит ровно и спокойно. Я поворачиваюсь к нему лицом, ожидая продолжения. — Сначала я подумал, что возможно тебе следует отложить и завести нашего ребенка, а потом ты сможешь проделать это для них, — говорит он. Я чувствую, как мои глаза расширяются от удивления. — Потом я понял, что это не совсем хорошо для нас двоих. И любого из нас, в том числе и твоих детей. Это слишком может ударить по ним, не говоря уже о нас. — Он замолкает, а я чувствую, что мое лицо всю теплоту чувств, которые заполняют мое сердце. — Я сказал тебе, что хочу все от тебя, Шарлотта. Это не значит, что мы должны спешить, возможно, производя внутреннюю подрывную работу друг с другом. Я хочу, чтобы мы жили вместе, купаясь в наших чувствах, имея стабильный дом для твоих детей. Ребенок сейчас просто ускорит этот переход, чтобы правильно воспитывать его. Ты знаешь, я уже очень полюбил твоих детей и желаю, чтобы для них тоже все прошло гладко. — Он делает паузу, чтобы сглотнуть.

Я стою оцепеневшая, пораженная... ошеломленная. Мне, наверное, стоит его попросить ущипнуть меня, а может мне ущипнуть его!

— Я понял, что это лучший способ так все и сделать, — продолжает он. — У тебя будет сначала ребенок для них. Правда. Затем ты моя. Если ты забеременеешь снова, это будет наш ребенок. Если они захотят другого, мы найдем кого-нибудь еще, чтобы она смогла выносить его для них, — он останавливается.

— Ты настоящий? — спрашиваю я.

Его улыбка становится такой сексуальной, какой она всегда и была.

— А ты как думаешь?

— Ты уверен?

— Да.

— Спасибо, — я улыбаюсь и беру его лицо в ладони, затем наклоняюсь и целую.

— Хм... мне нужно сказать тебе кое-что еще. Мне следовало упомянуть об этом прошлой ночью, но, честно говоря, я совсем забыла об этом, поэтому прими, как факт.

— Что такое, малышка? Может мне стоит еще пойти пройтись? — он нервно хихикает.

Я вздрагиваю.

— Возможно.

— Что?

— Я не принимаю больше противозачаточные, и сейчас не период, когда может... Мы можем быть спокойны, хотя бы потому, что у меня только что закончились…

— Бери кошелек и что там тебе еще нужно, — он хлопает меня по заднице.

— Зачем?

— Мы едем туда, где дают скидки или где у тебя есть карточки на скидку.

— Хорошо. А зачем? — спрашиваю я еще раз.

— За презервативами.

— Но ..., — я затихаю и машу рукой, собираясь ему сказать о местной аптеке. Но прежде чем я произношу слово, он стреляет в меня взглядом «ты что издеваешься?».

— Кучу, Шарлотта… нам нужно купить уйму.

— Хорошо. Уйму, — соглашаюсь я, про себя молясь за Китти.