На крыльях надежды

Глава 4

— Бет сегодня снова опоздала в школу, — жаловалась Лорна Минни, которая раскатывала тесто для пирога в другом конце кухни.

— Я знаю, — ответила Минни. — Она занималась своей прической, пробовала новый стиль, как объяснила мне.

— О боже! — вздохнула Лорна. — Я хочу, чтобы она оставила в покое свою прическу. Даже папа заметил, как странно выглядела она на днях.

— Я сказала ей сегодня утром: «Внешность обманчива; если бы ты уделяла столько же внимания своей душе, сколько уделяешь своему телу, мир стал гораздо бы лучше». Но с таким же успехом я могла бы разговаривать с каменной стеной.

Лорна засмеялась:

— Бедная Минни! Бет — единственный человек в нашей семье, который не внимает твоим проповедям.

— Откуда у нее такие горделивые манеры и грация, вот чего я не могу понять, — продолжала Минни. — Твоя дорогая мама была самой привлекательной девушкой из всех, кого я знала, простая и естественная, как ребенок. Она никогда не беспокоилась о своей внешности, никогда не тратила время на кривляние перед зеркалом!

— И мы не можем сказать, что папа кичлив. Только посмотри на эти рубашки! Ему обязательно нужно купить несколько новых. — Лорна подняла рубашку, которую гладила, показав заплатки возле воротника и вытертые манжеты.

— Твой папа святой, — сказала Минни, разминая тесто на доске и посыпая его мукой.

— Мне бы хотелось, чтобы он не беспокоился так из-за денег, — вздохнула Лорна. — Как мы можем вести хозяйство, Минни, когда все дорожает каждый день? Кстати, я вспомнила: ты снова платила за продукты. Так не пойдет, Минни! Ты не можешь тратить на нас больше, чем мы сами можем себе позволить.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, пробормотала Минни.

— Ты все прекрасно понимаешь, старая обманщица! Это не первый раз. Когда я увидела счет из бакалеи, то не нашла там нескольких вещей, которые мы ели на днях; груши, например, и горшочки с креветочным паштетом, которые были к чаю. Я спросила мистера Колберта, и он сказал мне правду. Минни, ты ангел, ты всегда баловала нас, но я не могу позволить тебе дойти до нищеты. Один бог знает, какую смехотворно маленькую зарплату ты получаешь!

— Мне и этого не нужно. Я говорила твоему папе, но он слышать не хочет.

— Надо думать.

— А дети должны хорошо питаться — растущий организм этого требует.

— На еду денег у нас, слава богу, хватает. Незачем тратить свои деньги на деликатесы; но, конечно, спасибо, Минни.

Она улыбнулась пожилой женщине, в ее взгляде сквозила беспредельная привязанность.

Минни была няней детей викария с тех пор, как они родились. Теперь было сложно представить себе домашнее хозяйство без нее. Дородная и седовласая, она обладала неистощимым запасом энергии. Чтобы переделать все дела, с которыми она управлялась, нужно было бы нанять несколько молодых девушек.

Каждый человек из окружения викария советовался и в конечном итоге подчинялся Минни. Все же она никогда не переходила границ своего положения, не допускала пренебрежительного отношения к детям, которым Лорна, как могла, заменяла мать, стремилась получить власть, как старшая в семье.

Питер был любимцем Минни. Она не скрывала, что предпочитает мальчика девочкам; только Питер мог убедить ее в чем-либо или заставить изменить обычно непоколебимое решение.

Минни была почти убита горем, когда война помешала близнецам получать блага, возникшие благодаря щедрости их тети. Лорна считала, что Минни стремится компенсировать Питеру лишения, которым он подвергается, живя дома в стесненных обстоятельствах. Минни от всей души хотела обеспечить близнецам хорошие условия в доме и согласна была платить за это из собственного кармана.

За Питером и Пеке неизменно ухаживали лучше, чем за остальными членами семьи. Изысканное белье Пеке тщательно отглаживалось. Лорна даже иногда страдала от зависти, когда сравнивала его с дешевым самодельным бельем, которое лежало в ее собственном шкафу.

— Посмотри на эту вышивку, — сказала она Минни, поднимая батистовую ночную сорочку прекрасной работы, отделанную цветным кантом. — Такие делают монахини в женском монастыре, с которым поддерживает связь тетя Эдит. Пеке мне говорила, что там даже самые маленькие дети могут очень красиво вышивать.

— Как жаль, что она не учится делать это сама, — резко ответила Минни, аккуратно ставя пирог в духовку.

— Пеке должна была родиться мальчиком. Как ты думаешь, сможет она выйти когда-нибудь замуж и остепениться? Я не могу представить себе Пеке без Питера в качестве пожизненного буксира.

— Пока еще рано об этом судить! — ответила Минни. — Это тебе сейчас нужно решить вопрос о замужестве.

— Мне? — спросила Лорна. — Это исключено, Минни, у меня слишком много других обязанностей.

— Нет ничего важнее, чем быть рядом с мужем, особенно если он хороший человек.

— Вначале его нужно встретить.

— Ты вполне уверена в том, что еще не встретила?

Лорна поставила утюг и посмотрела на нее с удивлением:

— Эй, Минни, на что ты намекаешь? За кого, по твоему, я должна выйти замуж?

— Если сердце тебе не подсказывает, мои слова тебе не помогут, — таинственно ответила Минни.

— Но я не знаю никаких мужчин. Если только это Майкл.

— Точно!

Лорна засмеялась:

— Ох, Минни, как ты меня насмешила, ты еще хуже Бет! Ты же знаешь, Майкл не думает обо мне в этом смысле. Он же мне как брат!

Слова эхом разнеслись по кухне и возвратились к ней. Они звучали привычно. Кажется, эти слова, она говорила уже второй или третий раз за последние сутки? Лорна снова взялась за утюг:

— Если ты начнешь меня сватать, я убегу и присоединюсь к ATS[1]. Или расскажу Майклу все, что ты наговорила, чтобы он посмеялся.

— Я посмотрю, — невозмутимо сказала Минни, — что он на это скажет.

Лорна не ответила. Она понимала, что, наверно не сможет так просто рассказать все Майклу. Он был какой-то странный в последнее время, постоянно хочет о чем-то с ней поговорить. Хотелось бы знать о чем. Хорошо, если он придет к чаю сегодня вечером.

Лорна приподняла утюг и поняла, что он слишком горячий. Она выключила его из розетки и вдруг застыла, широко раскрыв глаза: в дверном проеме стоял Джимми!

— Можно мне войти? — весело спросил он. — Я несколько раз позвонил у парадной двери, но никто не ответил, и я решил выяснить, что произошло.

— Вот как! — воскликнула Минни. — Я вызвала вчера электрика по телефону и совсем забыла об этом.

— Мне очень жаль, — запинаясь, проговорила Лорна, а Джимми улыбался ей.

Она пожалела о том, что на ней выгоревший рабочий халат и шелковый платок на голове, в которых она обычно занималась по утрам работой по дому.

Он вошел в кухню.

— Никогда не встречал таких трудолюбивых девушек. Вы всегда работаете!

— Нужно очень много сделать. Мы обычно не ждем гостей до полудня.

— Я знаю, но в порядке извинения принес подарок: подумал, может быть, вы пригласите меня на ленч, а вчера был зван на чай, так что я принес свой паек. Подождите минуту. — Он вышел из кухни в коридор. — Эй, водитель! Принесите корзину.

Его голос гулко отдавался в отделанном камнем коридоре. Лорна встретилась с удивленными глазами Минни и почувствовала необъяснимую вину.

— Это займет одну минуту, — сказал Джимми, входя снова.

— Между прочим, — быстро сказала Лорна, — я не думаю, что вы раньше встречали Минни. Она очень важная персона у нас в доме. Минни, это командир эскадрильи Брайт. Он поправляет здоровье в усадьбе.

— Как поживаете? — Джимми протянул руку и улыбнулся Минни, которая, как большинство представительниц своего пола, не сочла возможным не улыбнуться в ответ.

— Можно мне остаться на ленч? — спросил он у нее. — Я понял, вы тот человек, у которого я должен вымолить разрешение.

Минни оценивающе посмотрела на него.

— У нас котлеты, — предупредила она, но в глазах ее запрыгали чертики. — О нет!

В коридоре послышались тяжелые шаги, и в кухню вошел водитель, шатаясь под тяжестью большой ивовой корзины.

— Поставьте ее на пол, — скомандовал Джимми, — и спасибо за помощь. — Он сунул что-то мужчине в руку и затем повернулся к Лорне: — Распакуете ее?

— Но что там? — спросила Лорна. — Я не понимаю, что все это значит?

— Ровно то, что я сказал, — ответил он. Я хочу остаться на ленч и понимаю, что вы и Минни не прокормите слишком много ртов во время войны. Поэтому купил кое-что сегодня утром по телефону, я не мог уйти из усадьбы, пока доктор меня не осмотрит.

— По телефону! — воскликнула Лорна и уставилась на этикетку корзины. — О, это от Форта из Мелчестера! Это жутко дорогой магазин.

— Тогда можно надеяться, что там продают хорошие продукты.

Лорна опустилась на колени перед корзиной и подняла крышку. Внутри лежала целая индейка, завернутая в жиронепроницаемую бумагу, обработанная и полностью готовая к тому, чтобы ее поставили в духовку. Лорна застыла в изумлении, а затем медленно стала выкладывать другие свертки, лежащие там: хлеб нескольких сортов, готовый фаршированный цыпленок, консервированные фрукты, мед в сотах, коробку шоколадных бисквитов, заливную шотландскую куропатку и в заключение большую банку икры.

Лорна разглядывала все это в замешательстве, затем подняла глаза на Джимми:

— Но вы не можете съесть все на ленч, а мы не можем это принять. Это невозможно!

— Боюсь, вам придется, — ответил Джимми. — Такси уже уехало.

— Такси! — проговорила Минни у него за спиной. — Вы хотите сказать, молодой человек, что везли все на такси от Мелчестера? Ну, так это пустая трата денег. Мне стыдно за Форта, раз он позволил вам так сделать. Автобус в двенадцать тридцать мог легко довезти корзину прямо сюда и оставить возле нижней дороги.

— Я был нетерпелив, Минни. Я хотел сразу все забрать. Кроме того, я думал о моем ленче. Что это будет — индейка или цыпленок?

— Ни то ни другое, — категорически заявила Лорна. — Мы не можем позволить вам делать такие вещи, правда, Минни?

Минни перевела глаза с Лорны на Джимми, затем на груду продуктов на кухонном полу.

— Ты лучше вспомни, что мы не смогли себе позволить индейку к Рождеству, — сказала она, — а это любимое блюдо Питера.

— Тогда индейку, — сказал Джимми.

— Есть будем позже, — ответила Минни, — но это произойдет, если я останусь на кухне одна. Я не могу работать, когда вокруг столько народу.

— Пойдемте, Лорна, нас отпустили до самого ленча.

Джимми протянул руку, но Лорна отвернулась от него и забрала одежду, которую гладила.

— Ты уверена, что управишься сама, Минни? — спросила она, нерешительно остановившись возле двери.

Но Минни уже держала индейку в руках.

— Что за славная птица, — восхищенно воскликнула она, — наверняка за нее запросили невозможную сумму!

Джимми расхохотался.

— Я скажу вам, сколько она стоила, после ленча, — обещал он.

Он захлопнул кухонную дверь и последовал за Лорной по коридору, который вел в холл.

— Что мы будем делать теперь? — спросил он.

— Мы — ничего, — ответила Лорна. — Вы пойдете и посидите в саду, пока я не закончу свою работу.

— Так нечестно!

— Но у меня куча дел, я говорю серьезно.

— Забудьте о них и вместо этого поговорите со мной.

Она нерешительно посмотрела ему в глаза и сдалась.

— Хорошо, — тихо сказала она, — но дайте мне время снять рабочий халат и эту жуткую косынку.

— Тогда три минуты, — сказал он, — но только три, или я приду и унесу вас!

Лорна взлетела по лестнице к себе в спальню. Она повесила на стул отглаженную одежду, сорвала с себя бесформенный халат и нашла в шкафу чистое хлопковое платье. Лорна надела его и повернулась к туалетному столику. Расчесала волосы, закрутила кончики пальцами и осталась довольна тем, как обрамляет ее лицо естественный золотой венчик. Она припудрила нос и тронула губы помадой.

Девушка действовала быстро, но все равно не успела.

— Три минуты истекли, — раздался голос в дверях.

— Джимми! — Она стремительно обернулась.

— Не смотрите так потрясенно, — сказал он. — В доме викария запрещено входить в спальню леди даже в одиннадцать часов утра?

— Безусловно, — ответила Лорна. — Выйдите сию же минуту!

— Не выйду. Я хочу посмотреть, где вы спите. Да, мне нравится ваша комната: такая простая, спокойная и, скажем так, очень непорочная.

Он осматривал белые стены, дубовые балки, поддерживающие низкий потолок, узкий диванчик, заправленный белым льняным покрывалом, и бледно-голубые занавески на окнах, потертые, но свежевыстиранные, раздвинутые на сверкающих оконных стеклах. Из мебели в комнате стояло кресло, также обитое голубой тканью, простой дубовый туалетный столик и очень красивый старинный итальянский аналой, который принадлежал матери Лорны.

— Не будь вас здесь, я бы сказал, что это спальня монахини, — сказал он. — Но я знаю, что вы не из их числа, в вас я вижу Спелую Вишню.

— Откуда такая определенность?

— Я продемонстрирую вам.

Он прошел через комнату и, положив руку ей на плечо, повернул ее лицо так, чтобы оно отразилось в зеркале.

Лорна увидела свое лицо: покрасневшие щеки, огромные сияющие глаза, приоткрытые губы. Сзади она могла видеть Джимми и его загорелое лицо, ярко контрастирующее с ее собственным; его темные глаза, ласкающие ее отражение. Его рот улыбался, но лицо его не выражало особого веселья. Лорна отвернулась. Она насторожилась и немного испугалась.

— Теперь вы понимаете?

Сколько волнения в его голосе. Лорна стремительно отскочила в сторону.

— Спустимся вниз, — подтолкнула она Джимми. — Что подумают дети или Минни, если найдут вас здесь?

— Не могу ответить за кого-нибудь из них, — ответил Джимми, — но знаю, что большинство людей скажут, что я очень счастливый молодой человек.

Смысл его слов заставил Лорну вспыхнуть.

— Не болтайте чепухи! Пойдемте!

Время пролетело быстро. Лорна, далекая от бесстрастной земной действительности, была внезапно перенесена в реальность церковными часами, пробившими один раз. Уже Пеке и Питер вернулись со своих уроков, и их болтовня была слышна рядом. Они бросились к Джимми, и Лорна поднялась на ноги.

— Святые небеса! Я еще не накрыла стол к ленчу, а папа вернется с минуты на минуту.

— Привет, моя дорогая, что за спешка? — спросил он.

— Здесь Джимми и индейка на ленч, — бессвязно ответила Лорна и исчезла в столовой.

— О боже мой!

Викарий прошел через гостиную во двор.

Джимми вскочил с деревянного стула при приближении викария.

— Доброе утро, сэр. Я поймал вас на слове и снова мозолю вам глаза.

— Я очень рад, — ответил викарий. — Кажется Лорна догадалась пригласить вас на ленч?

— Полагаю, да, сэр.

Улыбка играла в уголках губ Джимми.

— Хорошо. Тогда все в порядке. Лорна заслуживает доверия.

— Она просто чудо!

Что-то в энтузиазме Джимми привлекло внимание викария. Он внимательно посмотрел на молодого человека, стоящего перед ним, и сказал бессознательно, не прислушиваясь к собственным словам:

— Не знаю, что бы мы делали без нее!

Пронзительно зазвонил телефон. Лорна поспешно положила вилку и ложку на сервированный наполовину стол и побежала из столовой в холл.

— Алло?

Это был Майкл.

— Послушай, Лорна, меня вызвали в Годсдин сегодня днем, и я не смогу прийти к чаю, но, может, ты съездишь со мной? Там красивая дорога. Я заеду за тобой в три тридцать.

— Нет, я не могу поехать.

— Я не понимаю.

— Не сердись, Майкл.

— Сердиться? Да, пожалуй, я сердит, ты обычно бываешь разумным человеком.

Да, подумала Лорна, но сегодня все было необычно. Так необычно и странно, что она не может объяснить свои чувства даже самой себе.

— Мне очень жаль, прости. Я объясню, когда увижу тебя… завтра.

Она выигрывала время.

— Могу я прийти сегодня вечером, если вернусь не поздно?

— Конечно… приходи.

— Поедем все-таки сегодня?

— Я не могу, не могу! До свидания, Майкл.

— Послушай, Лорна!.. Лорна!

Она положила трубку, он услышал щелчок, и линия разъединилась.