На мотоциклах «Урал» вокруг света

Москва — Сиэттл

Началось! Вылетел самолётом Аэрофлота из Москвы в Сиэттл в 12:20.

Четвёртый этап, по планам, должен быть прёодолён за 2–2,5 месяца, от Аляски через всю Северную и Южную Америку до самой южной точки материка — острова Огненная Земля.

Общий километраж около 28000 километров. Оптимистичный прогноз даю потому, что дороги в Америке хорошие, только на некоторых участках маршрута придётся попотеть, а в целом, с дорогами, проблем не должно быть. Этот вывод делаем судя по картам, и по информации полученной от российского путешественника Владимира Лысенко, проехавшего весь этот путь в 1997 году на автомобиле «VOLVO-240», который он купил на Аляске специально, чтобы сделать свою Кругосветку «Через крайние точки всех континентов». Скажу сразу, что это Владимиру, в конце концов, удалось сделать!

Старт и у нас на Аляске, но начинать путь приходится одному. Такое случается первый раз в жизни, скучно одному. Довольно долго придётся ехать в одиночку — это первый мой опыт одиночного мотопохода, и ладно бы — в России, а то по чужим странам! Надеюсь, что привыкну, в какой-то степени сам к этому стремился, да и чувствую, что мне одиночество пойдёт на пользу, в духовном плане.

Вообще весь этот проект — на мотоциклах «Урал» — слишком уж суетный, по сравнению с предыдущими нашими экспедициями. Там мы были на природе, видели перед собой лишь стихии, а сейчас видим множество стран, много разных городов, народов, много общения — одним словом я чувствую, как растрачиваю себя, как будто целостность моя разлетается по кусочкам, если выражаться образно. В морских походах наоборот — собираешься, энергия накапливается. На «бесконечных» вахтах — ночных и дневных — часто остаёшься один, углубляешься в себя, размышляешь о мире, о смысле жизни, о будущих задачах, о своём предназначении, о Боге и о Его промысле. Да и вообще — о многом другом. Вот и теперь надеюсь, что у меня будет такая возможность — уйти в себя — так надо!

В промежутке между Африкой и Америкой произошло много событий. Слава Всевышнему! Плотное знакомство с ребятами из управляющей компании Фёдора Конюхова: Андреем Головченко, Геной, Пашей, Ромой, хорошие трудолюбивые люди. Геннадий помог наши видеоматериалы разместить в передаче «Клуб путешественников», мы встретились с самим Юрием Александровичем Сенкевичем. Потом мы попали в передачу «Земля Фёдора Конюхова», на канал «7ТВ», там создали 24-минутный фильм о нас.

И самое главное, это знакомство с Фёдором Конюховым, мы встретились с нашим идеалом, который, в общем-то, здорово подвигнул меня к решительным действиям, своим примером. Встреча с Фёдором не только не разочаровала нас с Саней, но ещё больше укрепила отношение к этому замечательному человеку, путешественнику.

Интересно, что именно в тот же день мы познакомились сначала с Юрием Александровичем Сенкевичем. Утром он дал нам добро на съёмку, и на размещение наших видеоматериалов в его передаче.

Мы увидели его кабинет, он весь оформлен так, как я видел это с детства по ТВ. Там были и плот — модель знаменитого «РА-2», был парусник, сувениры, экспонаты с разных концов света. Эта встреча — уже огромное событие, и к тому же — всё навалило в один день, по счастливому стечению обстоятельств.

Но вот буквально четыре дня назад я узнал о смерти Юрия Александровича Сенкевича — этого замечательного человека, который в нас посеял зёрна путешественников. Мир опустел для меня в тот момент, а ведь за день до его смерти я договорился с ним о встрече. Не получилось! Печаль.

27 сентября, два дня назад, побывали на III Московском фестивале экстремального и приключенческого туризма «Грань». Зал помянул минутой молчания ушедшего Юрия Александровича Сенкевича. Показали ролик о нём, пронзительная музыка, знакомые и незнакомые нам кадры…

На фестивале собрались многие известные российские путешественники, и там показывали наш сюжет из передачи «Клуб путешественников», рассказывали о нашем проекте «На „Уралах“ вокруг света», а в итоге наградили кубком и дипломом, наряду с такими знаменитыми путешественниками как Владимир Чуков и Николай Литау.

Странная жизнь: ведь всего 2–3 года назад мы о них смотрели по ТВ и читали в журналах, а теперь — в одном ряду.

«Прощальную» Пресс-конференцию мы проводили в мотоклубе «Ночные Волки»: создатель клуба — Хирург, дал напутствия от имени всех мотобайкеров Москвы и проводил в путь, нас провожали и ребята из управляющей компании Фёдора Конюхова.

Вот я и в Америке, в Сиэттле, даже не верится поначалу. Встретил меня сотрудник дилерской компании Ирбитского Мотоциклетного Завода — Дмитрий Слободин, молодой человек, лет 35, его пришлось немного подождать, а мне уж подумалось добираться самостоятельно.

Приехали в дистрибьютерский центр ИМЗ, знакомимся. Глава центра — Гарри Кэлси, и генеральный директор завода Илья Хаит. Он вместе с Дмитрием Лебединским руководит работой нашего главного российского мотозавода. Илья Хаит в последнее время всё больше находится в США, налаживает здесь сбыт наших мотоциклов. И берут!

Жить буду, до отъезда на Аляску, у Сергея Мотова — механика из Ирбита, в домишке, находящемся в 20 км от конторы. Состояние у меня пока сонное, сплю на ходу, для меня сейчас ночь, а здесь — день, разница во времени — 11 часов назад. Ребята говорят, потерпи, спать ложись вечером и так быстрее привыкнешь! Конечно очень тяжело ломать себя, привык к другим временным ритмам, но никуда не денешься — надо.

Вечером увидел свой «Урал-Волк». Серого цвета, каким и должен быть настоящий «Волк», на нём я и поеду. Погладил его, мысленно ему сказал — мол, не подведи! Сегодня уже ничего не успеваем решить, всё — на завтра.

30 сентября 2003. Вторник.

Ночью спал очень плохо, ворочался. Утром совершил пробежку в парке. Природа похожа на нашу, но всё-таки много таких деревьев, каких я в России не встречал. Наконец-то увидел секвойи, о которых читал у Фенимора Купера, много тут папоротников.

Прежде чем стартовать от Аляски по Америке, нужно решить много задач:

1) Оформить мотоцикл на моё имя, а здешняя контора не занимается розничной продажей. Вот и решается этот вопрос с дилером, который мне как, будто бы продаст «Урал».

2) Нужно каким то образом отправить мотоцикл на Аляску, и уже оттуда ехать на юг, не вижу смысла ехать своим ходом на север, а потом возвращаться. Таким образом сэкономлю время, и резервы «Урала», у российского мотоцикла они очень даже не безграничны.

Надо решить, на основе собранной информации, какие тут цены на перевозку мотоциклов, каким транспортом лучше воспользоваться — авто, авиа, морским, аренда пикапа? Скоро будет ясно.

Поехал с Дмитрием Слободиным по мотомагазинам искать ящики, которые надо будет установить по бокам мотоцикла. Ещё нужны ручки с обогревом, багажник и много разных нужных вещей, в дорогу.

Вечером ездили на встречу с людьми из клуба любителей «Урала». Возле кафе собралось несколько «Уралов» с колясками и несколько «одиночек», странно было видеть американцев на русских мотиках. Попили пиво, пообщались, Дима показал на компьютере наши фотографии, как мы ехали по Африке, все смотрели с большим интересом.

1 октября

С утра с Сергеем Мотовым — механиком «золотые руки», подготавливаем «Урал-Волк» в дорогу. Сергей помог собрать комплект инструментов, решили какие запчасти нужны в дорогу. Всё никак не решится вопрос с оформлением и отправкой «Волка» на Аляску, медленно, медленно двигается дело, или, может, я торопливый такой!?

Ездили на обед в кафе с Ильёй Хаитом. На мой вопрос о слабом финансировании с их стороны на такой широкомасштабный кругосветный проект, он объяснил, что состояние дел на сегодняшний день оставляет желать лучшего, обороты продаж невелики, так что, помогать деньгами, скорее всего, много не смогут.

2 октября

С утра поснимал на видеокамеру весь этот дистрибьюторский центр ИМЗ для будущего нашего фильма. С Сергеем Мотовым опять за работу, надо изготовить крепёж из труб для багажных алюминиевых ящиков. Трубки гнём, потом привариваем. Вдруг заходит в мастерскую женщина, спрашивает на русском:

— Это здесь? Слухи дошли, что российские мотоциклы продают? О, вы, что — их делаете?! — удивлённо, глядя как мы лихо гнём трубы.

Сергей Мотов приглушённо так мне:

— Неужели не понимает, как можно в таких условиях производить мотоциклы? Странное мышление у женщины!?

Смотрю на Волка, нравится он мне — со всех сторон — гармоничный дизайн! Быстрей бы в путь, только никак Дмитрий и Гарри не решат с оформлением аппарата. Время тянется, уже трое суток я здесь торчу, как всё медленно делается!

3 октября

На мой «Урал» Сергей установил изготовленное крепление для боковых ящиков, переставил поворотники, протестировал все узлы и — «Волк» готов «к бою». Илья и Джейсон наклеили на бак и на ящики рекламу их фирмы, телефоны, электронный адрес, марку «URAL», то же самое и мне на шлем наклеили. Илья заказал «YELLOW-грузовик», тот быстро приехал, загрузили мой мотоцикл и увёз он на Аляску, вместе с другими грузами, мой мотоцикл. А я по списку собираю последние запчасти и инструменты.

Вскоре выяснилась удивительная вещь: с отправкой-то аппарата решили, а вот оформить, оказывается, в ближайших штатах на меня мотоцикл не получается, и команда ИМЗ приняла решение, после разговора с Питом — дилером на Аляске, оформить всё в Анкоридже. Оказалось, что на Аляске оформляют быстро. Для меня это всё те же проблемы, которые обязательно встают на пути. Так что мне Дима покупает билет, и я лечу туда, но только во вторник, через пять дней, потому что, во-первых, грузовик туда едет целых 6 дней, и во-вторых Пит будет занят и сможет заняться мной только во вторник после обеда. Я немного огорчился, всё так медленно двигается, рассчитывал, что пойдёт намного быстрее. Думал, что прилечу в Сиэттл в понедельник, к среде оформим мотик, в четверг отправим на Аляску, а в субботу уже стартую из Анкориджа, — но не тут-то было! Я по натуре такой, делаю всё быстро, стараюсь делать всё быстро — вроде получается.

После анализа минувших событий понял, что здесь, в американском центре ИМЗ, работа поставлена организованно, каждый делает своё дело, никто просто так не сидит, и мои вопросы ни на секунду не забывали. Гарри звонил, узнавал, вёл переговоры, но мне кажется — если бы я не стоял над душой у Ильи Хаита и Димы, то всё решалось бы медленнее. Тогда в четверг вечером Илья мне говорит: «Ты здесь всего трое суток, а уже сколько сделано, решили все твои вопросы — мы работаем быстро!» Но я думаю про себя: «Хорошо, что я их постоянно торопил, а то бы растянули на неделю!»

Решаю свободное время посвятить голоданию — есть такое желание потренировать организм перед непростой дорогой. Решил голодать трое суток, раз уж выдалась такая возможность, читаю много книг и заодно черпаю информацию из Интернета: после Африки, дома, всё никак руки не доходили до него — много других дел. Даже не знал, что там о нас в Интернете пишут, да и вообще, было много вопросов, нужно было всё скачать, прочитать, уточнить — вот здесь, в Америке, этим и занялся, когда же ещё!?

Живу с Сергеем Мотовым в типичном американском домике, здесь в основном все дома имеют лёгкую конструкцию, строят их не из кирпича, как у нас, а из фанеры, обшивают сайдингом, или досками. В США подавляющее большинство людей живут в отдельных домиках, не как у нас — в огромных многоквартирных домах, и поэтому здесь любой город растягивается на многие, многие километры.

Сергей — человек спокойный, положительный, без вредных привычек — мне повезло, вечером читаем книжки, утром у меня ранний подъём в 6:00, а просыпаюсь ещё раньше, часов в пять, бегаю в парке — находится рядом. Потом быстро завтракаем, и к 8:00 едем на работу. Он весь день обслуживает «Уралы» на гарантии, а я решаю разные свои экспедиционные вопросы.

Вечером, в 17–18 часов, снова едем домой, в 20–21 уже валюсь с ног — спать страшно хочется, живу всё ещё по ритмам другого полушария, но чувствую изменения в организме — привыкаю.

Хорошо всё-таки, что во время моего приезда здесь находится генеральный директор ИМЗ — Илья Хаит, человек спокойный, дельный, он проникся моей идеей Кругосветки, проникся ко мне, пытается помочь во всех вопросах, да и вообще — мы нашли с ним общий язык. Объясняю, что этот, 4-й этап, нужно профинансировать лучше, объясняю ему: «Не дело, что я еду один и беру на себя обязанности механика, видеооператора, фотографа, водителя и руководителя в одном лице — трудно, а главное, если за всё хвататься, то все пункты плохо могут получиться. Мы заинтересованы, что бы были хорошие видеоматериалы для составления сюжетов к новостным программам ТВ, для создания разных фильмов, да и вообще, „один в поле — не воин!“» Он обещает подумать!

6 октября

После выходных, утром, вижу у Ильи и Мадины — его подруги, лица такие просветлённые, счастливые, они с таким удовольствием рассказывают, как делали восхождение на ближайшую гору высотой 850 метров. Впечатлений масса, мышцы ног болят сильно, но зато довольные! Илья и говорит:

— Сергей, это ты на меня повлиял, раз я на такое пошёл! Здорово!

7 октября

Наконец-то. Попрощался со всеми, спасибо Илье, Гарри, Дмитрию — они решили оплатить мне перелёт на Аляску и отправку мотоцикла тоже.

8 аэропорту проверяют строго, все вещи трясут, даже ботинки и те надо снимать, всё прозванивают, прощупывают — сумасшедшие! Надо серьёзно браться за изучение английского, а то как баран стою, ничего ни понимаю, что они там лопочут, почти как глухонемой, смешно над собой!

А вот и Аляска, гляжу в окошечко самолёта — хорошо что мне дали место возле окна: горы, заливы, редкие деревца, даже не верится, что я увидел это место, которое так хорошо описал в своих книгах Джек Лондон. Я счастлив. «Ну, с Богом!» — иду к выходу.

Аляска

7–8 октября 2003

Стою в зале аэропорта уже более получаса, но никто не встречает. Пытаюсь освоить здешний общественный телефон, чтобы сделать звонок Питу, но ничего не понял — как им управлять! Вдруг смотрю — ко мне приближается Улыбающийся, усатый мужик, куртка расстёгнута, сразу видно — наш брат, байкер!

— Хэлоу, Сергей! Извини, запутался с расписанием.

Нет проблем. Пит предложил поехать к своему хорошему другу — Сергею Зозуле. Я обрадовался предстоящей встрече с русским человеком и решению проблемы общения. Мы поехали к Питу домой, он живёт в 40 км от Анкориджа, в городке Чугалак (Chugalak), там же работает Сергей — строит аэропланы и мотодельтапланы. Едем.

Что мне бросилось в глаза — в Анкоридже очень много маленьких самолётов, оказывается, из-за недоступности большинства районов Аляски, многие имеют самолёты как личный вид транспорта, вместо машины. Чудеса — вот бы нашей Сибири или степным жителям такое!?

Приехали на территорию аэродрома. В одной из мастерских я познакомился с Сергеем Зозулей, — мужчина лет 45, светловолосый, крепкого телосложения. Он приехал с Украины, с Запорожья и здесь делает миниаэропланы, руководит работой. Живёт с женой, дочкой, а сын остался на Украине. Пит пригласил его к себе домой на ужин.

Что мне понравилось — это расположение домов, все тут строятся отдельно, стоя на приличном расстоянии друг от друга, особняком в лесу, и к каждому дому — свой асфальтированный подъезд. Некрепкие на вид, с тонкими стенами, дома, а климат-то суровый — странно!?

Пит живёт в двухэтажном доме, как и все тут. Познакомил он меня с дочкой Викторией — ей лет 15, и с женой Денис, та невысокого роста, полная, как и большинство американцев, а работает в воинской части — сержантом, служит, значит — оператором компьютера.

Пит достал ноутбук, и мы стали смотреть наши фотографии по предыдущему этапу — по Африке, которые я привёз на компакт-дисках. Вся семья смотрит, а я только успеваю рассказываю, Сергей переводит. Сергей — человек в нашем деле опытный, он был участником экспедиции 1992 года, совместно с чехами, они перелетели тогда на четырёх мотодельтапланах через Берингов пролив, он сказал, что у него дома, в Анкоридже, имеются даже фильм о перелёте с русским переводом, приглашал на следующий день к себе домой, но как-то совсем не уверенно.

Иногда хорошо побыть одному, сосредоточится, привести в порядок все мысли. Вот и сейчас, я остался в доме Пита с утра один, он уехал рано на работу. Я только совершил пробежку, как тут Денис с Викторией уехали тоже на работу — было 7:00. Обрадовался, что буду один. Спокойно заучил несколько английских слов, после буду читать историю России, подумал, что надо дома приучить себя рано вставать раньше — где-то в 5:00 или 5:30 — не позже, много можно успеть сделать тогда! Трудно это — рано вставать, всё себя никак не заставлю, но понимаю, что результативность утром гораздо выше, не то что вечером.

Жду машину, так называемую YELLOW — жёлтая такая, которая должна привезти мой «Урал-Волк» из Сиэттла, выглядываю в окно, не терпится рвануть в путь, ведь как говорит Пит, со дня на день пойдёт снег, нужно торопиться на юг — зима подгоняет. Вышел на балкон, холодно, как у нас во второй половине ноября.

Вообще мысли переполняют меня, в Сиэттле такого не было, а здесь впечатлений больше, хотя немного ещё что удалось увидеть со дня приезда.

Природа тут такая же, как и у нас, деревья — берёзы, сосны, ели. Вчера проехали по Анкориджу, городок небольшой — говорят, 150 тысяч жителей, но растянут намного километров из-за малоэтажных домов, и все здания в стиле Дальнего дикого Запада. Что мне особенно здесь нравится, так это малая населённость: как я понял, со слов Пита, на всю Аляску всего-то есть 360 тысяч жителей — это много меньше чем у нас на Чукотке.

Деревья уже сбросили свою листву. Всё имеет жёлто-серый цвет, но меня это радует, совсем как у нас — моя самая любимая пора — осень. Время творчества и умиротворения. На горизонте виднеются заснеженные горы, какая же из них Денали, или как её ещё называют Мак-Кинли — высочайшая вершина Северной Америки!

В доме у Пита много комнат, меня удивил бардак — в каждой комнате много разных вещей раскиданных повсюду. Да ещё бегают две собаки, но это уже навязанный людям стандарт, по всему белому цивилизованному миру — иметь одного ребёнка и собаку, а лучше — две, и ещё — телевизор, малоподвижный образ жизни и беспорядочное питание. Ужинают тут едой из макдонольдса: типичная странно жареная курица, ненатуральное картофельное пюре и бумажные стаканы с кофе. Вот она Америка, зачем женщине готовить? Лучше искусственной пищи из кафе нет ничего на свете! Да и женщинам ещё мужскую работу подавай, обязательно, а как же? — нельзя, чтобы женщина отставала от мужчины, а ещё лучше, если будет в этом перегонять! Зачем?

Вещи, вещи, вещи, куда столько? Человека современная жизнь делает рабом вещей — в них можно утонуть, каждый день реклама нам навязывает, купи, купи, купи! — будто что-то новенькое, ну, например, новую микроволновую печь или овощерезку, как будто без неё на кухне не управиться! И в результате человек обрастает вещами, в большинстве случаев — абсолютно ему ненужными! А по телевизору вовсю показывают террористов, «жестоких» мусульман, убийц, которые, однако, в Судане, например, с вами поделятся последней лепёшкой и отдадут свою кровать на ночь, а если и кровати нет — то попросят у соседа, сами будут спать на земляном полу в тесной, пустой глиняной землянке с кучей детворы! Вот вам и «жестокие»! Так и делаю выводы: кому больше повезло — американцу, европейцу, со стандартным неестественным мышлением или всё-таки эфиопам, масаям, суданцам, которые живут в хижине из хвороста 2x2 метра с семьёй из восьми человек, без телевизора, но зато с чистой совестью и ясным сознанием!? Есть над чем подумать!

Разве можно целый день смотреть на улыбающегося Арнольда Шварцнегера, с какой-то сухой дамой в годах под ручку, цепляющейся за молодость. Тут, в Америке, вообще только два типа женщин есть — либо полные, либо худые, «диетчицы», иных вариантов не бывает! Все рукоплещут состоявшемуся новоиспечённому политику, а завтра окунут его в грязь, и обвинят на всю страну во всех грехах, которые он даже не совершал — Клинтон тому пример. И наверное, большинство людей всё это воспринимают всерьёз. Мы называемся «совки», но они «совки» больше нас в десять раз. Куда мы катимся!? Куда катятся они?

Рядом с домом загон, по которому ходят два коня, Виктория занимается верховой ездой. У меня тоже мечты построить маленький деревянный домик в Сергиевом Посаде, в лесу, и завести там своих коней, баньку, быть поближе к духовному серцу России — Троице-Сергиевой Лавре.

После английского взялся за историю России, тут позвонил Сергей, Пит через него передал, что с оформлением мотоцикла не должно быть проблем, завтра этот офис будет работать, номера выдадут железные — я вздохнул с облегчением. А то вчера вечером Пит меня огорчил своим заявлением, что номеpa на новое транспортное средство сразу не выдаются, а только спустя некоторое время 1–2 месяца, вот это была для меня неприятная новость: понятно, что с бумажным временным номерком у меня возникнут проблемы на первой же границе в Центральной Америке.

Уже 16:00, а Пит всё не приезжает, нет и «жёлтого» грузовика, которого я так жду, никого нет. Сижу как узник «один дома», собака бегает по комнатам, попьёт иногда, а другая почему-то сидит в маленькой клеточке (как она там, бедная, помещается?!) и скулит периодически, да так жалобно. Вконец они меня достали, и я решил пойти погулять. Из каждого окна, каждого дома по улице выглядывают собаки, встают, лапками облокачиваются на стекло и воют, скулят, лают. Издевательство одно! Из дворов лают сидя на привязи — собачье царство какое-то!

Проголодавшись, решил приготовить себе чего-нибудь, и вроде бы и неудобно хозяйничать на чужой кухне, но что делать если есть так хочется. Загляпул в шкаф, он битком набит разными коробочками с хлопьями, пудингами печеньями и т. д. и т. п., а в следующем шкафу нашёл кукурузную крупу. Вот это по мне! Это для меня реальная еда. Сварил, решил поискать кетчуп, заглянул в холодильник, а там разные мясные полуфабрикаты, майонезов одних, с разными добавками, видов 10, кетчупы, соусы, запутаешься, что брать — не пойму, и зачем всего столько хранить дома, если в магазине всегда этого всего полно — мне трудно понять!

Вечером поехали с Питом и его женой Денис в большой магазин. Я не перестаю удивляться здешнему цивилизованному миру несмотря на то, что в Евроне был уже много раз. Денис берёт тележку и ходит между рядов и набирает всякие коробки с хлопьями, орешками и т. д. Я честно недоумеваю, зачем? Ведь дома все шкафы и холодильники ломятся от всякой всячины. Наверное, у них ходить по магазинам за покупками, это как вид спорта, или это они для меня решили выйти и показать ихние магазины, в любом случае — такое изобилие и беззаботная жизнь портит людей.

Вечером приехал Сергей Зозуля, пригласил нас в гости. Познакомился с его женой — Леной и дочкой Катей, поужинали, тут Сергей и показал фильм о том как они в 1992 году на мотодельтапланах, совместно с чехами, перелетели через Берингов пролив. Показывал он и фотографии — разные полёты на мотодельтапланах. Он серьёзно увлечён этим видом спорта с 1984 года, а уж сейчас возможноста у него не ограничены, раз уж он в Анкоридже, каждый день при своих аппаратах, собирает их, продаёт, оказывается кому-то нужны такие летательные аппараты. Жена его, Лена, оказалась гостеприимной, хорошей хозяйкой, в квартире у них чисто, она вкусно готовит разные блюда. Мне понравилось.

Но утром пришли невесёлые новости — оказывается мотоцикл из Сиэттла отправили только во вторник, и прибудет он сюда на судне аж в понедельник! Это был удар, и ещё какой! Я уже в США 9 дней — и всё без дела стою! Давно так не огорчался, на сердце печаль, вот тебе и Америка, а ещё говорят, что здесь компании работают чётко, пунктуально, если сказали в четверг, значит в четверг, а оказывается всё не так! Сидеть здесь, и не двигаться к цели — я почувствовал себя узником. Да ещё городская жизнь давит, я эти дни себя не узнавал, такой тоски по дороге, по природе, не испытывал давно, а чувство безысходности похоже на клаустрофобию. Впервые у меня такое, понимаю, что надо бороться с этим злом, ведь это грех, печалиться вообще нельзя, тем более, что по натуре я — оптимист, но было так трудно заставить себя. Что ж, буду читать прихваченные с собой книги, в этом году много запланировал прочитать, но это лучше делать у себя дома.

Хорошо, что жизнь меня свела с Сергеем, он и Лена были не против, чтоб я всё это время пожил у них в квартире, за что я им очень благодарен: удивительные люди, в жизни иногда бывает, что даже родственники не будут относиться к тебе так хорошо, как они.

9 октября, четверг

С Сергеем поездили по Анкориджу, я докупил недостающие инструменты, потом оформляли документы на «Урал», тут можно всё оформлять, даже если нет самого мотоцикла, главное — есть бумага о купле-продаже. В очереди стояли минут сорок, но зато номера получили за 10 минут — это чудо! У нас намного дольше в ГАИ всё делают.

В субботу поехали с Сергеем, Катей, Викторией, на дачу к Питу — в 150 км к северу, ближе к горе Денали, к Мак-Кинли, той самой — высочайшей вершине Северной Америки. Приехали туда, глухомань, людей почти нет. Дома в лесу стоят на большом удалении от друг друга.

Дача представляет собой небольшой столетний дом из брёвен, но выглядит почти как новое строения. Рядом живёт отец Пита — Норвуд, в доме есть туалет, ванная комната, душ, на первом и втором этажах, есть газ, тепло, чисто и уютно, окна большие, удивительно — есть все условия для жизни в такой, казалось бы, дикой глуши. Норвуд рассказал, как иногда к дому подходят медведи — шкуры двух таких любопытных мишек висят на стене у него дома.

Вообще на Аляске очень много медведей, их даже разрешено отстреливать в определённое время года и в случае смертельной опасности. Лоси выбегают из леса на дорогу, даже сам видел. Вечером жгли костёр, пекли картошку, ну совсем почувствовал себя как дома. Такой же лес, такие же запахи поздней °сени. Ко мне вернулось хорошее настроение. По другому удалось взглянуть На этот штат Аляска, увидел не только город, забитый людьми и машинами, Но и леса и горы, природу.

На маленьком самолёте мы летали к горе Мак-Кинли: дух захватило, зрелище Незабываемое — проносишься в такой близости от отвесных скал со скоростью 160 км/ч, пролетали очень низко над вечными ледниками, испещрёнными глубокими трещинами. Представилась возможность под другим углом зрения посмотреть на заснеженные скалы, на ущелья, горы, на саму вершину, до этого я видел горы только как альпинист, своими ногами и тяжёлым рюкзаком на спине восходил на вершины. А тут кажется — вот она, вершина, близко — но не достанешь!

10 октября, пятница

Поехали на работу к Сергею Зозуле и вместе готовили конструкцию из труб для будущего мотодельтаплана — раму. К вечеру приехал Пит, он предложил полетать с ним на его аппарате, естественно я с радостью согласился. Уселся сзади, и мы взлетели, здорово! Перед моим взором опять открылись просторы Аляски. Горы, заливы, мы пролетели над его домом, над берегом залива, увидели косяк летящих гусей, решили за ними погоняться, такого я ещё не испытывал никогда было: как-то летал в Тунисе, но там полёт был короткий, а тут — сказка! Хоть и замёрз капитально, но настроение Пит мне таким образом поднял прилично.

Заехали в страховую компанию, а там говорят, что с заграничными правами они не страхуют, посоветовали обратиться в другую страховую компанию, находящуюся где-то в центре, дали телефон, сказали, что там выдадут страховку на всю Северную Америку. Пит позвонил туда, сообщил все мои данные, те пообещали выслать на электронный адрес копию страховки. Но не всё так просто оказалось — рано я успокоился!

В воскресенье позвонила девушка с этой страховой фирмы и объяснила, что они тоже не могут выдать страховку иностранному лицу, и дали адрес другой компании, мол, там выдадут. В понедельник — 13-го октября, Пит позвонил туда и тоже получил отказ — не страхуют! Что делать? Позвонили в Сиэттл — Гарри Кэлси, он сказал, что будет сам решать эту проблему. Но зато — Слава Всевышнему, судно с моим «Уралом» пришло, значит скоро я увижу «Волка», и буду готовится в путь.

Пит стал называть меня не Сергей, а спецназ, узнав мой образ жизни, увлечения. Каждодневные утренние тренировки, пробежки, иногда на дальние дистанции — на 20 км.

Оказалось, что на Аляске живёт много русских староверов, я часто их видел в магазинах — ходят в рубашках и платьях, между собой говорят на русском. Интересно.

Опять проблемы со страхованием, страховку могут в Анкоридже выдать — если только есть американские водительские права, а у меня, естественно, российские.

Лена с Сергеем очень участливо относятся к моим проблемам, всячески хотят помочь решить все вопросы. Лена предложила получить водительские права США, сдать теоретические экзамены, вождение, весь этот процесс занимает немного времени, а с ними я получу долгожданную страховку. Только взялись за дело, а Сергей смотрит на календарь и смеётся:

— А сегодня праздник, COLUMBUS DAY (день Колумба), всё закрыто, это мне сказала мой бухгалтер.

Опять праздник! Я снова застреваю здесь! То одно, то другое, что за наказание такое!? Какой-то дебилизм, что ли, творится в Америке, я был уверен, что не должно было быть тут проблем, думал — если платишь деньги, всё решат! А тут оказывается больше проблем, чем в СНГ, у нас все проблемы такого характера я давно уже бы решил.

В путь

— Сколько впереди тысяч километров? Подумать страшно!!! — говорит Сергей, хватаясь за голову.

Выехал я в 17:00, было 14 октября 2003 года, во вторник. Пит и Сергей проводили меня. И вот я на Дороге, начался мой Путь на юг. Очень холодно, немного волнуюсь, остался наедине с самим собой. Вот-вот пойдёт снег, надо торопиться. Вода в бутылке и апельсины, в рюкзаке за спиной, превратились в лёд — и это в рюкзаке! Ничего себе, лучше не буду задумываться над тем, что меня ждёт ещё впереди, а лучше поеду вперёд. На GAS-станциях боюсь шапку снимать — голова замёрзнет, из кафе выхожу, двигатель уже холодный, приходится его заводить предварительно включив подсос воздуха в карбюраторах.

Наступил вечер, я продолжаю ехать. Первый раз заправился, кое-как разобрался как это делать, сначала не мог включить бензоколонку, едва объяснил Работнице GAS-станции, что хочу заправиться, она поняла, пошла объяснила, как это делать, теперь буду знать — система тут необычная.

Всё, надо включаться в эту жизнь по-настоящему, вспоминать английский язык, но как говорил мой мастер в училище Пётр Александрович: «Плохо, когда не знаешь, да ещё забываешь!» Ёжусь от холода, но какое счастье, что небо звёздное и дороги сухие. Когда ходил под парусом по морям, большое внимание уделял небу, всегда всматривался в небо, на тучи, на облака, и уже знал приблизительно, когда ожидать плохой погоды, дождя, а если ночью на вахте видно звёзды — настроение приподнятое, спокойное. Так и здесь, когда твой комфорт, и твоя жизнь, во многом начинают зависеть от стихии, то начинаешь наблюдать за природой. На ночной дороге остался один, машин нет, увидел северное сияние — большую часть неба охватило зелёно-синее пламя, всё пришло в движение. От такого зрелища меня охватил непонятный трепет! Остановился, и как заворожённый смотрю на это величественное, волшебное зрелище. Впечатление усиливало полное одиночество. Это же чудо какое-то!

Ближе к полуночи, чтоб согреться, остановился, решил побегать, отжимался, после поел орехи, такими вкусными они мне показались на холоде. Почувствовал усталость, решил поставить палатку. Завернулся в спальник, но всю ночь мёрз, не мог никак согреться. Странно, раньше в зимних походах и на восхождениях в горы не так мёрз в палатке, не мёрз и при более низких температурах: наверное потому, что много за день приходилось двигаться, кровь хорошо циркулировала по телу, а на мотоцикле наоборот, тело весь день неподвижно, мёрзнет и ночью надо согревать его в тёплом доме под хорошим одеялом, а не в холодной палатке. Решил, что буду стараться спать в дорожных мотелях, если конечно встретятся такие.

Ночью из леса раздавались странные крики, громкие, жутковатые, наверное, лоси, а может медведи? Ну, да Бог с ними, у них свои заботы. Утром встал, собрался, попытался выехать на дорогу, да не тут-то было: палатку поставил вниз по склону холма, ночью не придал этому значения, а теперь пытаюсь выбраться, толкаю мотоцикл, и с помощью двигателя пытаюсь — бесполезно, в гору не выбраться! Склон оказался слишком крутой, крутой для тяжёлого Волка, колесо заднее прокручивается на месте, а мотоцикл только сползает вниз, уже осталось 2 метра до обрывчика, осталось только туда рухнуть.

Решил разгрузиться, снял тяжёлые боковые ящики, рюкзак, но всё тщетно. Решил выйти на дорогу и ждать машину, вот одна остановилась, в ней сидит пожилой дяденька — индеец, я ему пытаюсь объяснить, что произошло, он кажется, понял, опасается, но решил помочь, вместе и вытолкали.

Сильно вспотел, пришлось тратить минут 30, чтоб остыть, но всё равно когда поехал, то сильно замёрз, пот на мне застыл в лёд.

Юкон

Вот он — суровый Юкон — о котором читал у Джека Лондона.

Поужинал в столовой, в городе Форт Нельсон, хорошо! Выхожу, валит снег, очень расстроился. Ну вот — дождался, как ни торопился, а не успел убежать от зимы! Что делать? Всё равно надо ехать, пока не ударил сильный мороз, и не сковал льдом всё вокруг. Но через час езды я уже пожалел, что не остался в городе, сейчас бы сидел себе в тёплой комнате, ждал погоды, зачем попёрся? А теперь плетусь со скоростью 40 км/ч, через каждые 30 минут опускаю ноги на асфальт — проверяю — нет ли льда! Снег залепляет стекло шлема, стоит густая тьма, ничего впереди не видно, ситуация — хуже не бывает, хоть бы не было гололёда! За 2,5 часа, проехал всего 120 километров.

Впереди показались огни, подъезжаю, бензозаправка, но закрыта, а на другой стороне — вахтенный городок. Стоят большие автомобили, в большом гараже грохочет двигатель, рядом домики и вагончики для вахтёров. Я побегал километра полтора, согрелся, поел орехи, решил ехать дальше. Дорога пошла в горы, снег повалил ещё сильней, через 15 км ехать вообще стало невозможно, мотоцикл бросает в стороны, скользко, еле удерживаю ногами равновесие. Решил вернуться назад. Подъехал, решил проситься на ночлег, захожу в гараж, где тарахтит двигатель, кричу — никого нет, никого не нахожу, подъехал к домикам, сигналю, стучу в окна, в двери — никто не выходит. Что такое? Тут в одном из домиков, через стекло, вижу спящих людей — телевизор работает, а семья вся спит мёртвым сном, ничего не слышат! Во, дают! Что делать? Смотрю, рядом вагончик, заглянул внутрь, он не отапливается, нежилой, деваться некуда — зашёл туда, залез в свой спальник, укрылся сверху курткой и уснул. Как-то не по себе было: без спроса же забрался! Но, ладно, думаю — утром объясню людям, почему я так поступил.

Проснулся, слышу, доносятся голоса людей, посмотрел в окно: кучка людей крутится возле грузовиков, уже кипит вовсю работа. Выскочил я из вагончика, счистил снег с мотоцикла, упаковал вещи, думаю — сейчас кто-нибудь подойдёт, спрашивать будет, тут я всё и объясню. Оделся, всё как положено, завожу мотоцикл — никто не подходит, никому дела нет до меня!

Решил проехать возле домов, решил, если никто не окликнет, уеду так. Проезжаю, а сам думаю, «а ведь в России такого быть не может, у нас люди очень чуткие, всегда ждут воров и не потерпят разные вторжения на свою территорию, ночью залаяли бы собаки, да даже и без собак люди повыскакивали бы. Ну, а уж утром обязательно, ни свет — ни заря, разбудили бы и вопросы задавать начали. Странные люди, странная страна — Канада. Но ещё более странные и мы сами, если думаем всегда сначала о плохом!

Дорога проходит высоко в горах, по-прежнему везде гололёд, но дорожники, вахтовики на специальных грузовиках рассыпают песок на лёд, это меня и спасает, пока. И вот через 30 километров песка на дороге не стало — не довезли ещё, видно! — пробираюсь очень медленно, чтоб не упасть. Вскоре, правда, через следующие 30 км, выехал на чистый асфальт, пусть мокрый, но очень обрадовался — всё-таки это не гололёд.

Увидел огромного бизона, он флегматично стоял недалеко от дороги и Щипал замёрзшую траву. Радость моя была недолгой, впереди опять показалась дорога покрытая льдом, и так весь день, то снег и лёд, то мокрый асфальт! Капитально устал, но проехал, тем не менее, 400 км за день, а учитывая ужасные погодные условия — это хороший результат!

Вечер, смотрю, низко надо мной проносятся чёрные вороны, обгоняя друг Друга, улетают вперёд, как-то странно это, раньше такого не бывало? Проехав немного, вижу, на дороге валяется олень, кишки по асфальту, сам бедный бьётся в конвульсиях, а вороны всё ниже и ниже. Невесело как-то стало на душе, хорошо прочувствовал старую русскую песню: „Чёрный ворон, что ж ты вьёшься над моею головой?“, ведь и сам, того гляди, окажусь на месте оленя. Такое движение, в это время года, по Аляске и Юкону на мотоцикле я бы назвал безумием! Ужасно холодно и опасно! Где остановлюсь, многие покачивают головой, мол, „Куда ты, парень?“ Куда на мотоцикле человек едет? А у водителей обгоняющих меня, и у встречных автомобилистов, в глазах читаю сочувствие, страх, тревогу.

Горы, горы, горы

Еду по горной дороге, уже смеркается, а я с обеда не встретил ни одной заправки, чтобы погреться. Совершенно застывший останавливаюсь возле придорожного домишки, пойду проситься погреться. Впустили. Бабушка и дедушка, подозрительные на вид, но даже налили чаю. О, какое счастье!

Можно посидеть возле камина, как же приятно слышать треск дровишек и ощущать тепло! Выпил уже вторую чашку чая, оттаял немного. Дед интересуется моей сущностью: „Откуда ты? Куда путь держишь? Тебя кто заставляет ехать по такому холоду?“ Мне говорят — „крейзи!“ — это самое распространённое слово в Америке.

Как неохота выходить на улицу!? Происходит борьба внутри себя, один голос говорит: „Сергей, попросись на ночлег, хватит на сегодня, отдохни, ты и так проехал сегодня немало, и к тому же сильно замёрз!“ А второй голос гудит: „Замолчи, малодушный! Надо торопиться! Зима догонит — хуже будет!“ Я уже привык бороться со своими слабостями, дома, при тренировках — такие внутренние диалоги происходят часто. Например: совершаю пробежку, а после неё предстоит лезть в прорубь, вот малодушный во мне и говорит: „Сергей, сегодня не купайся, хватит мучить себя, лучше потом искупаешься, когда не будет такой пурги и мороза!“ А второй не отступает: „Замолчи, надо! Нельзя откладывать!“ Тут малодушный сдаётся: „Ладно, ладно, пусть будет по-твоему!“ Современный человек слаб, раньше было естественным жить среди стихий, а сейчас это считается некомфортное состояние, человек не хочет ничего потерпеть. Если идёт дождь, современный человек спешит спрятаться под зонтиком, торопится с работы добежать до машины, автобуса, метро, а потом — быстрее под крышу. Но надо любить не только ласкающие лучи солнышка, а попробовать полюбить холод, голод, пургу, и дожди, и постепенно находишь в этом радость. Полезен контраст: если человек любит веселье и праздник, то он должен полюбить и серые суровые будни. Если человек любит сладкое и вкусное, то он обязательно должен полюбить сухой хлеб, познать голод, посты, если человек любит понежиться в тёплой постели, то надо поспать на полу, на досках, на земле. Середина лучше, чем крайность, к крайностям склоняется закалённый, сильный человек, но и при этом он не должен возгордиться, но всегда должен смириться. Старая поговорка гласит — „У кого Воля, у того и Доля!“

После отдыха у стариков, поблагодарил их как мог, попрощался, выехал. Еду и думаю: „А может действительно, я — сумасшедший!?“ Глядя на заснеженные горы, угрожающе подступающие к самой дороге, на заснеженные реки и ручьи, скованные льдом, чувствуя дрожь по всему телу, и слыша как застывшие коленки барабанят по бензобаку, никакой другой мысли и не прийдёт, только одна: „Это же ужас! Зачем?“ Выход один — лучше так глубоко не задумываться, и не размышлять о том сколько мучений впереди. Ехать надо, ехать!

Я знаю, что ездить ночью опасней чем днём. Как-то вечером, поел, смотрю — на часах 21:00, посмотрел на карту — до ближайшего населённого пункта километров 150, решил — поеду дальше. Но тут вдруг — случилось: мотоцикл потянуло к краю дороги, а дальше было уже трудно удержать равновесие, кинуло на обочину, вылетаю из седла, лечу в кювет и мотоцикл тоже.

Вскакиваю, заглушил двигатель, выключил аккумулятор, стоп-сигнал продолжает гореть. Несмотря на боль в руке и ноге, пытаюсь поднять „Урал“, раз пять принимался — ничего не выходит! Бензин потихоньку вытекает, к сожалению, мотоцикл лежит колёсами к дороге, а седлом и рулём вниз, понимаю — поднять будет его трудно. Рядом валялось бревно, решил им воспользоваться как рычагом — бесполезно! Машин нет, ждать помощи не от кого — нет смысла, можно прождать и 2 часа и никого не дождёшься.

Опять, как прошлый раз, снимаю ящики, рюкзак, тогда смог поднять аппарат, осмотрел всё — вроде нормально! Слава Всевышнему! Только руль пришлось подрегулировать. Вылез на дорогу. После этого еду уже тихонечко — 60–70 км/ч. Плохо одному, а вдруг был бы перелом костей, что тогда? Так и остался бы лежать в кювете и замёрз бы к утру, как собака.

Округ Британская Колумбия

18 октября

Мрачные тучи весь день нависают над землёй, с утра приходится пробиваться через густой туман, это те же тучи только спустившиеся вниз — тут же горы, еду выше туч. Солнышко вышло один разок сегодня. Стекло шлема каждые пять минут протираю рукавицей левой руки, не видно ничего от капель влаги: это тот же туман, тучи, дождь, все они осевшие на моём шлеме. Вглядываюсь весь день в горизонт, хочется увидеть там просветление, но его нет и нет, но зато стало чуть теплее и уже нет того гололёда на дорогах. Ехать можно!

Сегодня поставил для себя рекорд — проехал 260 км ни разу не остановившись. Испытывал — на сколько хватит терпения, но вышло, что больше всего досталось рукам, как я их ни старался согреть, пальцы онемели, замёрзли сильно, ехал в среднем со скоростью 70–80 км/ч, так что вышло 260 км за 3 часа 15 минут.

Уже два раза видел при обгоне, в кузовах джипов — туши лосей, рога торча! в разные стороны, наверняка охота разрешена. В дорожном кафе заказываю обед, женщина на кассе улыбается, и зовёт кого-то из кухни, смотрю, выходит худенькая, с грустным видом, девушка:

— Здравствуйте! — говорит. Как-то непривычно было слышать русскую речь, вот уж не ожидал. Рад был немного пообщаться. Её зовут Светой, живёт здесь с родителями уже десять лет, отец работает лесорубом, мать — домохозяйкой, здесь им нравится и в Россию возвращаться даже и не думают.

Помогла Света мне разобраться с телефонной карточкой, так что удалось позвонить Илье, в Сиэттл. Успокоил его, что „всё нормально! упал только один раз!“, а то они начали там переживать уже, давно не выходил я на связь, а ведь договаривались созваниваться каждый день. Говорить хорошо, но дорога зовёт!

На некоторое время получилась для меня чудная передышка: туман рассеялся, тучи висят низко, но дорога успела подсохнуть, и я успел где-то около двух часов проехать не напрягаясь без остановки. Красота вокруг: реки, горы, озёра, на дорогу часто выбегают олени. Как было бы хорошо не спешить, а дольше полюбоваться природой. Жаль, что не лето, а то можно было бы остановиться, ведь как красиво здесь в тёплое время, и удалось бы на всё взглянуть по-другому… А сейчас ко мне природа враждебна, приносит одни страдания, я мучаюсь от холода, снега, тумана, гололёда.

Хорошо в Канаде — можно оставлять все вещи на мотоцикле, уходить спать или есть, и можно быть спокойным — всё останется на месте! Это вам не Россия! А ещё интересно — нигде нет бродячих собак. Увидел первого мотоциклиста, на душе стало лучше — значит, не совсем я одинок в этом мире. Много трейлеров.

Ближе к Сиэттлу, за 1000 км где-то, снега уже не стало, и природа разыгралась: жёлтые тополя, голые берёзы, сосны, ели, а на полях мирно паслись лошади, коровы и очень странно было видеть среди них оленей.

Устаю двигаться в горах, хоть дорога здесь не имеет слишком крутых поворотов, но когда плотный туман или дождь, который идёт уже сутки без перерыва, все эти условия требуют большого нервного напряжения.

В последний день перед промежуточным финишем в Сиэттле поставил рекорд для „Урала-Волка“, и для себя то же: встал в 8 утра, в 9 — выехал, а к 2 часам ночи был уже в Сиэттле, проехал за день — 1030 км! Хороший результат. Особенно если учесть, что дорога была трудная, часто серпантинная, с замысловатыми поворотами, погода не благоприятная — дождливая, да ещё потерял время при прохождении канадско-штатовской границы.

Итак, подвожу результаты сделанного: за пять суток — 4000 километров, благополучно и быстро, и такой сложный маршрут. Ура!

Показались огни Сиэттла! Приехал очень усталый, весь день под дождём, промокший — в самом прямом смысле — насквозь! По GPS едва нашёл дом Сергея Мотова, долго кружил по району, от усталости голова не соображала. Открываю дверь — неужели проехал?

Поставил мотоцикл и вышел после на улицу, и ощутил самое настоящее счастье, помню — такое ощущение было, как после трудного восхождения на гору, будто стоял на вершине. Мокну под дождём и не замечаю его, не ощущаю холода. Сердце преисполнено благодарности к Богу. Ложусь спать. Живой.

В Сиэттле

Решил выспаться, восполнить баланс в организме, ведь 5 суток спал крайне мало.

Весь день идёт обложной дождь. Поехал в дистрибьюторский центр ИМЗ, все вышли меня встречать, были рады увидеть меня снова. Расспрашивали наперебой: какая была дорога, что приключилось, о трудностях и радостах и всё подобное. Слушали меня, затаив дыхание, всем было интересно.

Свой „Урал“ загоняю на ТО к Сергею Мотову. Вечером наконец-то встретился с Тимуром Ибатуллиным, он меня ждал уже три дня, жил в гостинице, мы были взаимно рады встрече — друзья с детства, он составит мне компанию до Колумбии, а дальше вместо него поедет Володя-Дед, Сайгаков.

До полуночи ходили мы по улице под дождём, туда-сюда, туда-сюда, не могли наговориться, соскучились друг по другу.

21 октября, вторник, утро

Поехали на работу к 11:00. Там Гарри Келси с Ильёй Хаитом решили устроить небольшую Пресс-конференцию, пришли корреспонденты с разных американских газет, журналов, давал им интервью о прошедших этапах мотокругосветки, рассказывал об Аляске, о Юконе, обо всём, что запомнилось. Много фотографировали. Вечером позвонил себе домой. Соскучился.

Вечером дома с Сергеем Мотовым и с Тимуром мы организовали торжественный ужин за наш отъезд дальше, завтра уезжаем! Мы были рады, что снова отправляемся в путь.

Теоретически весь четвёртый этап кругосветки по Северной и Южной Америкам я разделил ещё на 3 подэтапа, так в экспедициях всегда удобно делать, чтобы легче преодолевать расстояния. Смотрим: 1 этап — от Анкориджа до Сиэттла через Аляску и всю Канаду — 4000 км. 2 этап — от Сиэттла до Кито (Эквадор), где Тимура сменит Володя Сайгаков. 3 этап — от Кито до островов Огненная Земля (Аргентина), это, собственно, финиш, останется только оттуда доехать до Буэнос-Айреса, ещё 3000 км, и отправить мотик в Австралию, для продолжения кругосветки там.

Новый старт — теперь на юг

22 октября, среда

В среду, перед отъездом, успел все тёплые и ненужные вещи после прохождения холодных краёв, отправить почтой в Москву, получилась большого размера посылка. После прощаний со всеми, в 15:00, мы рванули на юг, по направлению к Мексике, по 5-й автостраде.

Дождь на нас лил около трёх часов, успели подмокнуть. Илья Хаит попросил меня заехать по дороге к двум их дилерам, наверное хочет, чтоб по стране пошла добрая молва о наших героических „Уралах“.

23 октября

В четверг утром встретились с дилером Джимом в городке Салем (Salem), пообщались, он нам показал свою мотомастерскую, свой магазин, торгует он преимущественно „Уралами“ и индийскими мотоциклами. Он — инвалид, но в свои 70 лет очень энергичный человек.

Увлекается давно мотокартингом, участвовал в разных соревнованиях. Ездили к нему домой в гости, Джим показывал свои победные кубки, коллекцию оружия, ножи, мечи, пистолеты. С его другом мы полетали на самолёте около 1 часа, пилот Тимуру дал даже порулить немного, в воздухе выделывал всякие трюки.

Джим предложил нам работать у него, мол приезжайте, живите у меня, работы много. Мы пообещали подумать. Пообедав вместе, двинулись дальше.

Разговорились как-то с Тимуром, и оба заметили одно и то же — в Америке нет красивых женщин! Да-да, точно, я уже проехал 5000 км начиная с Аляски, по Канаде, но ещё ни одной красавицы не видел, все какие-то корявые, как пустынный саксаул, или полноватые, если не сказать, толстые.

В тёплые края въехали внезапно, словно не на мотоцикле двигались, а на самолёте — раз! — и сразу тепло стало! Калифорния. Ещё сегодня утром мы мёрзли, а сейчас уже сняли с себя все тёплое, все эти водно-ветрозащитные одежды, остались в одних брюках, футболках и жилетках — какая благодать! Даже не верится! Тимур в восторге:

— Ты знаешь, Сергей, мне очень удобно сидеть сзади, высоко, моя голова над твоей, класс, комфорт, мотоцикл устойчивый, не то, что тогда, когда мы ехали по Южной Америке на HONDe (это была HONDA SAHARA-350), то был мопед неустойчивый, игрушка в сравнении с этим нашим чоппером!

5-я Трансамериканская автомагистраль имеет, почти всегда, две полосы в каждом направлении, иногда три. Вообще ловлю себя на мысли, как приятно ехать по цивилизованной стране, по хорошим дорогам, тут тебе бензозаправки, рестораны придорожные, оставляешь мотоцикл с вещами без присмотра и не боишься кражи! Вечером — нет проблем с поиском ночлега, всегда есть дорожные гостиницы, полицейские ещё ни разу не остановили! Это ж так хорошо! Но с другой стороны — скучно, всё предсказуемо, вспоминаю Европу, но в Канаде и здесь, люди всё же другие, чем европейцы: тут подходят, интересуются, мол, „откуда едете, куда, какой это мотоцикл и т. д.?“ Нормально это. Удивляются, смеются, расспрашивают. А там — в Европе — такого нет, проехали всю её от Москвы до Испании, и абсолютно никто не подошёл к нам, а здесь на дороге водители обгоняющих машин и пассажиры аж выворачивают шеи, чтоб нас получше разглядеть, наверное потому, что мотоцикл у нас красивый, весь в рекламных наклейках, а сзади развивается большой чёрный флаг RACING TEAM „Ночные волки“. Мотоциклисты всегда приветствуют, привстают!

На мне кожаная куртка специально разработанная президентом клуба „Ночные волки“ Хирургом, она привлекает внимание всех мотоциклистов. К примеру, на Аляске, Пит и его друзья, не отводили глаз от неё; в Намибии, в Африке, братишка-байкер Шон пытался выпросить её себе, — только почему никто не додумается разработать такую же? Вернусь в Россию, обязательно закажу ещё такую же, и отправлю сюда, в Америку, специально для Пита.

Феникс

Ещё вечером приехали в город Феникс (или Финикс — как хотите!). Он находится в 300 км от границы с Мексикой, а перед этим заезжали мы на знаменитый колорадский Гранд Каньон. Пришлось пожертвовать временем — когда ещё побываем здесь, да и побываем ли ещё? — к общему километражу добавились 300 км.

Но зрелище просто впечатляет! Конечно, надо побольше времени, чтобы сосредоточиться, посидеть, вглядеться, подумать, а мы спешим и спешим. Глубина этого каньона завораживает — говорят, полтора километра, а расстояние от одной стороной обрыва до другой, где как, от 8-ми до 13-ти километров. Можно любоваться этим зрелищем часами, сутками, счастливы — кто тут живёт!

Утром всё-таки дозвонился до отца Ильи — нашего духовника. Сначала звонил в храм Святителя Николая — его там не оказалось. Всё-таки нашёл потом. Отец Илья спрашивает — как проходит поход, и когда узнал, что всё хорошо, и что много трудностей удалось уже благополучно преодолеть, а опасностей избежать, сказал: „Вот как Господь помогает! Завтра послужим молебен за вас. А есть ли церкви, православные в Америке?“ Я сказал, что видел одну в Анкоридже, но почему-то без колоколов. Посокрушался. Попрощались. Как приятно на душе после разговора с таким человеком, так захотелось оказаться сейчас дома, побыть на службе в церкви, какое это счастье, ведь только на чужбине понимаешь, что для тебя важно в этой жизни, что есть родное, кровное, незаменимое. Становишься русским.

До границы осталось чуть более 200 км…

Мексика

К ночи прошли все таможенные и иммиграционные процедуры, за пермит отдали 30 долларов, но так как у нас не было кредитных карт, типа MASTER CARD или VISA, то с меня взяли ещё 400 $ в залог, но уверили, что на на выезде, на границе обязательно вернут! Дай-то, Бог!

Дороги тут в целом хорошие, даже не ожидал. Люди приветливые и отзывчивые. Днём очень жарко, двигателю даю отдыхать — греется сильно. Мне его нужно беречь, ему ещё по Австралии ехать! Решили по Мексике передвигаться лучше утром и вечером — хоть не так жарко. Думаю, а что ж будет впереди, ведь мы всё время спускаемся на юг, на юг, не исключаю для себя уже и ночную езду, а спать, может быть, придётся днём.

Бензин тут стоит около 0,6 доллара, чуть дороже чем в США и Канаде, там же было, в среднем, около полудоллара. Зато мотели здесь дешёвые — 35 $, за одноместный номер, а там — от 35 до 55 только 2-местные. Поесть, попить, в дорожных кафе, так же как в России.

Уже едем по Мексике вторые сутки, страна большая. Проехали города, первый приграничный был Ногалес (NOGALES), потом Эрмосильё (HERMOSILLO), затем Сьюдад Одрегон (SUDAD ODREGON), заночевали — в Навахоа (NAVAJOA). За вчерашний день проехали 600 км, это средний план — выполнен.

После США и Канады Мексика, конечно же, показалась страной бедной. Дорога в целом пусть и неплохая, две полосы в каждом направлении, но не такая гладкая и ровная как в США, встречаются серьёзные неровности, ямки, расслабляться нельзя — нужнобыть гораздо внимательней, а вечером и вообще можно залететь колесом в приличную выбоину.

Мексиканцы вроде приветливые, а питание, мне кажется, пусть и простое, но здоровое. В США надоели эти „Макдональды“ и прочие подобные заведения, а здесь вместо того искусственного кофе, пьём живой кокосовый сок. Куда лучше!

Дорога вдруг изменилась после Гулиакана (GULIACANA), стала простая двухполосная, узкая, на ней много крутых поворотов, и так до Масатлана (MAZATLANA).

Перед четвёртым этапом нашей Кругосветки я общался с российским путешественником Владимиром Лысенко из Новосибирска. Он проехал вокруг света на автомобиле. Много рассказывал он мне, и о наглости полицейских в Мексике особенно: один раз у него в машине делали досмотр, нашли деньги и хотели забрать себе. Мы же вчера вечером почему-то убедились в обратном. Я ехал и всё ожидал, что вот-вот нас остановят страшные полицейские и будут вымогать деньги. Так и случилось — остановили, полицейский спрашивает:

— Вы откуда?

— Из России.

— О, Россия! А откуда двигаетесь?

Объяснил ему — едем вокруг света, а сейчас в Аргентину, на самый юг материка. В ответ:

— Русский народ — великий, Россия имеет великую историю! — полицейский пожелал нам счастливого пути и ушёл к себе в машину. Может, это нам такой полицейский попался?

31 октября, пятница

А вот ещё случай, позавтракали мы в кафе, подъезжает полицейская машина, выходят двое с пистолетами, дубинками. Пообщались немного, на прощание они дали мне справочную книгу с картой Мексики. Странно так, может, это к мотоциклистам особое отношение? Язык испанский мы совсем не знаем, заходим в кафе и как глухонемые пытаемся знаками объяснить что хотим. В кармане я ношу разговорник, но знаю пока два слова: „суп — сопа“, „спасибо — грациас“, и всё! Надеюсь — к финишу буду знать немного больше. Конечно, очень трудно без знания языка, но ведь едем же.

Много денег уходит на оплату дорог — они тут платные, пусть и не все, конечно. В среднем через каждые 50-100 км приходится платить от 27 песо до 100 песо (1$ — 67 песо).

Перед городом GULIACAN началось — „Урал“ стал глохнуть, встали на обочине, проверяю искру, то она есть, то — нет, только решил проверить контакты в системе зажигания, как подъезжает машина с кузовом, выходит мужик и спрашивает:

— Помощь нужна?

Я настроился, вообще-то, сам решать проблему, ну раз такое дело, говорю:

— Да! Нужна!

Погрузили в кузов мотоцикл, привязали верёвками, растянули, я сел в кузов, чтоб контролировать ситуацию, а Тимур — в кабину, но что самое главное — всё это происходит без знания языка. Рауль, так звали нашего благодетеля, вёз нас в мастерскую к хорошему мастеру по мотоциклам. Всё так быстро произошло — люди сами здесь предлагают помощь, даже странно, такое бывало с нами ещё в Бразилии.

Сижу в кузове, думы думаю, ох, как я не люблю такие задержки в пути, что же может быть с техникой? Прежде всего надо осмотреть зажигание, может, где контакт плохой, раз искра иногда появляется, а потом исчезает!? Был бы я ещё и механик, как Володя Сайгаков, а то ведь техническая мысль работает у меня неважно.

Тут въехали мы в суетный мексиканский город, кругом снуют люди, машины, на светофорах из машин все меня разглядывают, наверное, думают — „что это за светловолосый такой тип сидит в кузове, да ещё на эдаком странном мотоцикле — большие ящики, весь увешан багажом?!“ Как я не люблю городскую суету, особенно в таких странах — люди тут особо шумливые, беспокойные, вот на дорогах Канады отлично было, пусть и холодно, но зато никого нет вокруг. Из всех стран, которые я проехал до этого, понравились только две — Намибия и Канада, как раз из-за их малонаселённости, наверное.

В голову приходят слова из моей любимой песни: „Ты говоришь: может хватит скитаться, долгие, долгие, годы в пути?!“ Домой очень хочется, как прилетел в Америку, скучаю часто, хорошо было только тогда, когда мчался по безлюдной дороге Аляски и Канады, тогда пел песни и стучал зубами — не до скуки было, выжить бы!

Плохо мне бывает почти во всех походах и экспедициях — сильно скучаю по своим родным, особенно по своей Марине и Леночке. Тогда приходят мысли — и зачем я здесь вообще? Вот закончу эту кругосветку и никуда больше не поеду, на долгое время, буду дома с семьёй. Сейчас прошло уже больше месяца, как я уехал из дома, а в дороге, из них, лишь семнадцать дней.

В мастерской нашли причину нашей поломки — „накрылся“ генератор. Наш новый знакомый водитель „до конца“ был с нами, только когда завели мотоцикл, он уехал. И деньги не просил за оказанную помощь, надо сказать! У нас встретишь такое не часто, а может, просто, мы тут — иностранцы, вот они нам и стараются помочь?!

Сколько раз ловлю себя на мысли, что я не турист, но Тимур мне предлагает поехать в „Чеченицу“, в „Тиотиокан“ — к пирамидам, и к прочим археологическим памятникам истории, короче, а я когда на дороге, то ничего другого не желаю, как только ехать вперёд. Мне дома, кстати, многие задают вопросы: „А ты был там-то или смотрел в той стране то-то?!“ А я отвечаю: „Нет, извините, не смотрел! Видел только то, что на пути, в крайнем случае, можно съехать с Дороги, если интересующий объект находится от дороги в 5-10 км!“ В Африке мы были только в Египетских музеях, в Луксоре, и смотрели водопад Виктория, в Замбии. Повезло нам, что такое зрелище было недалеко от дороги, видели мы ещё два заповедника в Танзании, через них пролегала наша дорога. Для меня существует лишь дорога!

Знакомые и друзья говорят мне: „Вот поедешь по Америке, обязательно в каждой стране посещай музеи и прочие интересные места!“ Но ведь, милые мои, я так буду ехать не два месяца по Северной Америке, а шесть, не меньше, и не того я склада человек — лучше уж буду всё время не отвлекаться от цели. Когда есть цель — а это сейчас остров Огненная Земля в Аргентине, то для меня сУЩествует только он, а впечатлений в пути и без того очень много — окружающая природа даёт такую возможность, общаться с нею. Также мы много общаемся людьми, видим архитектуру и быт той или иной страны, через которую проезжаем, наблюдаем за видом, нравами, обычаями людей. И так чувствую, что за столь короткое время, от переизбытка информации, может голова лопнуть — тут ещё музеев не хватало! Я главное знаю, что надо следить за спидометром и подсчитывать, сколько пройдено километров и сколько ещё осталось до финиша.

В Мехико мы приехали утром, в воскресенье 2 ноября, завтра будем делать визы в страны Центральной Америки, а сегодня поедем к пирамидам в древний город Тиотиокан, находящийся в восьмидясити километрах от Мехико — Тимур всё же упросил.

Утром побывали в российском посольстве, но странно — консул отказался нам помогать! Не беда — сами справимся. В Гватемалу визы поставили нам уже до обеда, а в Гондурас — сказали — только завтра, процедура занимает аж два дня. А лет десять назад было очень проблематично получить визу в эту страну — Владимиру Лысенко потребовалось около месяца, чтобы добиться её.

4 ноября

Из Мехико выезд произошёл вечером, в самый „час пик“. Мрак! Сплошные пробки на дорогах! Теперь я поверил, что в этом городе проживает 20 милионов человек, а скорее всего, и побольше! В безнадёжных пробках, чтобы не греть двигатель, и не насиловать стартер, я глушил аппарат, и мы его с Тимуром толкали несколько километров по этим забитым улицам. Заторы в Москве — это пусятки, ничто по сравнению с мексиканскими.

Не обошлось у нас без приключений: выезжающий автомобиль, на улицу, по которой мы продвигались, боднул нас в ящик, и мы с мотоциклом завалились на соседнюю машину. Из ударившей нас машины выбежала женщина, начала извиняться, а водитель другой машины сидит и не выходит. Тимур его вызвал, он, „очевидно страшась наказаний“, вышел, но бить морду никому не стали — было бы кому бить, и что это за мужчина если не выходит из автомобиля, а всем вопросом женщина разводит!? Отделались мы царапиной на одном ящике и лёгкой болью в локте.

Пока выезжали из Мехико, подсадили ещё и аккумулятор. От Мехико до Оахаки (ОАХАСА) дорога платная, но зато хорошая — две полосы в одном направлении, и так почти всегда. А после ОАХАСА до Тенуантепека (Tenuantepec), километров 250, дорога проходит уже в горах, узкая, серпантинная, петляет, только успевай тормозить. Почти на каждом крутом повороте по два креста: люди убиваются тут, как „здрасьте!“ сказать, нигде столько не видел дорожных могильных памятников! Да ещё приходится ехать вечером, видимость хуже.

До границы с Гватемалой остаётся около 600 километров.

6 ноября

Я в пути уже 23 дня, проехал 10700 км, к вечеру надеюсь будет на спидометре 11200. После Tenuantepec горная дорога закончилась, как хорошо!

Повстречали французов, молодую пару, Николя и Анжелину. Они путешествуют на велосипедах от Канады до Перу, сзади в специальной тележке ещё везут с собой большую собаку, которая, когда не жарко, бежит за ними бегом. Странные ребята. Но — молодцы!

Всё, въехали в ещё более тёплые края. До ОАХАСА, ещё вечером, было холодно, одевали куртки, а здесь — перед Гватемалой — вечер, на часах 19:25, а стоит такая духотища, лишнее движение сделаешь — потеешь, как они тут живут!? Мне жалко не себя, а своего стального друга, ему несладко будет в такой жаре. Раньше мы спасались утренней и вечерней прохладой, а теперь придётся днём терпеть жару, а вечером и утром духоту и спать в палатке обливаясь потом. Прохлады уже не найти нигде!

В 22:30 подъехали к границе, но депозит 400 долларов, который мы оставляли на границе с США, взять не смогли. Оказывается, пермиты и деньги выдают в городке VIVA MEXICO в 35 км от таможни, а мы пока искали это место, Уже перевалило за полночь и естественно пришлось это дело отложить до утра. Песо у нас не осталось, а менять 100 $ не хотелось, останутся лишние песо, что потом с ними делать?

Решили потерпеть без еды, принялись искать место для палатки, проехали 20 км, а своротов с дороги почти нет, а если есть, то к дому, который стоит Рядом с дорогой. Уже валимся с ног от усталости, и двигатель тоже, даже мощность упала; ждали-ждали пока остынет, и потом всё-таки нашли отворот, и метрах в двухстах от дороги поставили палатку. От усталости настроение плохое, мысли всякие пессимистические лезут, что-то „пригрузился“, призадумался — ну куда это нас занесло, находимся почти на краю света перед какой-то Гватемалой. Спать легли в 1:40 ночи, было также жарко и душно как и днём.

7 ноября

Утром рано-рано, в 6:00, где-то недалеко завыла собака, и не давала спать целый час, вдобавок раскричались попугаи, они специально расположились вблизи от нас, на ветках. Пришлось вставать.

Руль подтянул, свечи поменял, подъехали к КПП, ждём в очереди, через пост проходит большой поток автомобилей, всё нас раздражает из-за плохого ночного сна. Одежда на нас грязная, тело всё липкое, посмотрел я на себя в зеркало — да-а-а, вся шея чёрная от грязи! Дожил! Найти бы сегодня речушку какую, что ли, помыться, постираться.

Ждём уже более часа, а когда на въезде на границе мы платили деньги, то нам сказали, что на выезде выдадут без проблем — всегда так говорят! Ну разве может быть на таможне всё быстро?! Подождали ещё час — наконец нам вернули деньги!

С утра заметил — правый цилиндр плохо работает, выхлопы с вечера появились, нет мощности. Опять поменял свечи, но только тронулись, слетел патрубок и карбюратор с головки цилиндра. Пытаюсь зажать, едва получилось доехать до городка Тапачула (Tapachula) — всего-то 10 километров. Синдром — продолжают слетать патрубок и карбюратор! Потеряли ещё 3 часа, пока я как следует не закрепил, не затянул всё с помощью местного механика. Но ничего не меняется, чуть проеду — свеча на правом цилиндре вся чёрная. Звоню в Сиэттл — Сергею Мотову, а он сам не может понять — что случилось! Говорит, езжай, а там посмотришь. Доехали до границы, пересекли её. Депозит в Гватемале не берут, только пермит 42 quetzales (7,8 quetzales — 1 долл.) и помыли мотоцикл каким-то раствором за 21 quetzales. На все процедуры прохождения границы ушло более часа. Я уж тем доволен, что не пришлось платить депозит.

Уже вечер, темно, нас облепили менялы, каждый предлагает обменять у него деньги. Суета, снуют, бесятся вокруг люди. В глаза сразу бросилась бедность страны — на улицах много мусора, люди спят на улицах, стены домов грязные. Познакомились на таможне с человеком пиратской внешности, ну, прям как из фильмов о пиратах, испанец — по происхождению. Он, по всей видимости, околачивается на границе, оказывая какие-либо услуги проезжающим, подскажет, как оформить необходимый пермит, где копию сделать, и прочее такое.

В столовой на границе познакомились с двумя мужиками: один из Перу — Рудольф, видимо предки его были испанцы, во внешности ничего у него индейского нет, и с Луисом, он гватемалец, но имеет гражданство Канады. Они друзья, занимаются перевозкой разных грузов из Мексики в Гватемалу, мотаются на старенькой машине с кузовом. Я сначала хотел рвануть вперёд, в темноту к столице, но почувствовал, пока с ними общались, что силы меня полностью оставляют, и решил что благоразумнее остаться ночевать на границе до утра, по примеру наших новых знакомых. Они на нас начали нагонять всякой жути, мол, ночами и вечерами ездить нежелательно: „много бандитов и всяческого хулиганья!“. Но меня этим не проймёшь, в Африке нас тоже все предупреждали, что кругом одни разбойники, бандиты, террористы, но на практике оказалось не совсем так. Но, тем не менее, вглядываясь в высокие тёмные горы впереди, охватили меня сомнения. Сказывается предыдущая ночь без сна, и эмоциональная нагрузка прошедшего дня. Надо отдохнуть. Смотрю на всю обстановку вокруг — это уже не Мексика, а больше напоминает Африку.

Утром потихоньку двинулись в путь. Так получилось, что вместе с нами выехали и Луис с Рудольфом. Они, зная, что у нас не всё в порядке с мотоциклом, поехали впереди, не сильно удаляясь. Мучаюсь. Мощности нет, из-за плохой работы правого цилиндра, на горы вообще плохо затягиваем, скорость сразу падает. Чувствую ногой через резиновый патрубок идут внутри толчки от сильных выхлопов. Через сто километров выбило рычажок подсоса воздуха, это я Уже обнаружил, когда его в карбюраторе не было. Значит, образуется большое Давление, надо искать причину. Можно, конечно, в это место вкрутить какой-нибудь винт, шуруп, но этим проблему не решить. Теперь надо везти мотоцикл в столицу и там выявлять причину, ждать посылку с запчастями — нужных у меня, скорее всего, с собой не найдётся. А наши новые друзья — молодцы! Всё время, пока мы ползли, нас не бросали. Луис так и сказал:

— Я вас не брошу, так и знайте.

Сидим в дорожном кафе и думаем, где найти автомобиль, чтоб доставить мотоцикл в город. Луис и Рудольф уже напились пива, никуда не торопятся. Я решил с Тимуром выйти на дорогу и останавливать попутные машины с кузовками. Не так-то просто: кто сразу отказывается, кому не по пути, один согласился, но запросил 200 долларов, это дорого, конечно, тут уж до Гватемалу рукой подать, осталось 200 км. Остановились вдруг полицейские, мы им объяснили причину, они стали нам помогать останавливать все подходящие машины, — дело пошло, все конечно останавливаются, полиция же! Тимур успел даже поснимать всё это на видеокамеру, постовой сначала стал возмущаться, но потом дал согласие. Прошло двадцать минут — никакого результата, у полицейских терпение кончилось, они пожелали нам счастливого пути и удалились. А наши друзья знай себе пьют пиво. Луис подходит ко мне:

— Сергей, ты что переживаешь? Это же Гватемала, отдыхай, смотри на меня, и делай так же!

Он как в воду глядел. Тут в кафе сидят три девушки, они приехали навестить свою сестру и её мужа, который, как раз, и держит это кафе. Две из них имеют почти европейскую внешность, а мальчишка их бегает вообще светловолосый, удивительно — обычно тут все смуглые, с чёрными волосами, это ж потомки индейцев смешанные с испанцами. Тимур как увидел одну из сестёр, красивую девушку по имени Кетлин, лет восемнадцати, развеселился, позабыл обо всём на свете. Тут хозяин кафе, видя, что дело принимает новый оборот, решил сам нам помочь, погрузились мы вместе с мотоциклом к нему в джип и поехали в город, к Луису домой. Кетлин поехала с нами за компанию, они втроём сели впереди, я уселся сзади, надел наушники, включил свой плеер, и погрузился в мир викинг-металла. Кетлин украдкой всё поглядывала на меня. О, дьявольское искушение! Лучше не смотреть на тебя, чтобы не утонуть в твоих глазах: понимаю, что нет греха любоваться красотой, но это любование всё равно что ходьба по тонкому льду — легко увлечься и провалиться, и, не дай Бог, утонуть!

Гватемала

Подвожу итоги: пройдена Северная Америка, от Анкориджа до столицы Гватемалы, на спидометре 11150 км плюс те 200 км, что нас везли в кузове — получается 11350 км, двадцать четыре дня в пути, из них „ходовых“ семнадцать, а всего на материке я нахожусь уже сорок дней. 14 октября 2003-го выехал из Анкориджа, и прибыл в Гватемалу 7 ноября. Праздник!

Гватемала мне не понравилась. Город состоит в основном из двухэтажных типичных латиноамериканских бедных домов, „без крыш“, с тонкими стенами. Улицы грязные, мусорные, кишат людьми, было радостно увидеть несколько европейцев. Загорелые тётушки продают варёную кукурузу, разные пирожки, тут же и кофе, и жареные бананы. Впечатления оставляю при себе, чтоб не задеть патриотических чувств Луиса, Рудольфа — они очень любят свою страну, и свою столицу. Так и надо впрочем, „каждый кулик своё болото хвалит!“ Есть в городе только одна цивильная улица с современными многоэтажными зданиями, так вот, пока мы у них жили, они нас по ней и катали — туда-сюда, когда надо и когда не надо было. Луис старался нас вечером вывести в один единственный в городе „Макдональдс“, наверно для гватемальцев это считается „круто“ поесть в таком американском общепите. Наверное, Луис делал это специально, хотел показать, дескать, „у нас не хуже чем в какой-нибудь там Канаде, или какой-то США!“

Старинных зданий в Гватемале почти нет, не сохранились они, что ли, или не было их тут никогда — неясно, только на главной площади в единственном таком здании их правительство разместилось, вроде бы сооружение 17–18 веков. Глядя на Гватемалу хорошо понимаешь, как красива наша русская столица.

Изменения

Спустя пять дней, из-за серьёзных организационных проблем, произошедших нежданно-негаданно, мне пришлось изменить планы, и срочно улететь в Москву А навстречу мне вылетела замена — мой родной брат Саша и механик, инженер, Володя Сайгаков. Они всё дальше и расскажут — как и что было.

Гватемале закончилась для нас СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА, общий километраж от Анкориджа составил — 11600 км.

Здесь происходит смена экипажа, отсюда на „Волке“ по Центральной Америке, до Лимы, поедет Александр Синельник — старший брат-близнец, и Сайгаков Владимир — механик экспедиции, без него с „Уралами“ вообще ехать трудно. А через 6000 км смена экипажа — вместо Саши за руль „Волка“ сядет Сергей, и вперёд — до самой Огненной Земли, а там и до Буэнос-Айреса.

Смена экипажа — Саша Синельник и Володя Сайгаков

Мотоцикл „Урал-Волк“ остался у добрых гостеприимных людей в городе Гватемала.

„Пост сдал! Пост принял!“ — Сергей улетел в Москву. На „пост заступили“ Саша и Володя. Мотоцикл даже воспрянул духом, когда прибыл такой умелый инженер-механик — Сайгаков, аж засветился весь. Продолжаем маршрут Аляска — Огненная Земля, сквозь обе Америки.

Сошли с самолёта и — вот она — действительность! Центральная Америка у нас под ногами, земля дождевых лесов с их необычайной фауной, земля индейцев и древних цивилизаций, земля, истоптанная испанскими конкистадорами. Земля, на которой запечатлено множество исторических событий.

Мы подходим в аэропорту к группе таксистов, показываем им клочок бумаги с адресом, который нам передал Сергей, где находится сейчас наш „Урал“.

И вот уже весёлый таксист, посвистывая, лихо управляет автомобилем и везёт нас из аэропорта в столицу Гватемалы. А мы оглядываемся по сторонам, где мелькают пальмы, и большущие деревья с раскидистой кроной, низенькие здания с вывесками.

Автомобильные дороги здесь хорошие — это сразу отмечаем про себя, что может быть лучше для мотоциклистов-путешественников?

Среди однотипных улочек и домиков наш водитель чуть замешкался, оказалось, что на высоких заборах кое-где вовсе не значились номера домов. Испанцы народ несколько скрытный, вот и дома у них как маленькие крепости.

Таксист спрашивает у нас телефон Луиса, так звать человека, у которого оставил Сергей наш „Урал“ — таксист звонит со своей трубки Луису. Далее идёт беглый диалог на испанском языке. Автомобиль резко останавливается возле открытых ворот, из которых выходит крепкий мужчина лет сорока, это и есть искомый Луис. Мы быстро рассчитываемся с таксистом, хватаем рюкзак и идём к дому. „Hallo, Сергей!“ — хлопает меня гватемалец Луис. Я на ломанном английском объясняю, что я — брат Сергея. Чувствую, вижу, что он не понимает, тогда показываю Луису фотографию, где Сергей и я стоим вместе. Гостеприимный Луис понял, что мы близнецы и громко засмеялся.

Тут же в гараже стоял наш родной „Урал-Волк“, выглядевший как настоящий путешественник: весь в наклейках пройденных уже стран, с алюминиевыми ящиками по бокам. Володе Сайгакову не терпелось провести ему техосмотр, и также как и мне — тронуться в путь.

Мы прибыли в западное полушарие, и оно резко давало о себе знать. Если у нас дома, в Уральске, была ночь, то в Гватемале — день. Нужно было перестраиваться под американское время. Голова как чужая.

Впереди восемь стран до столицы Перу, где меня сменит, в свою очередь, Сергей. Тревожили таможенные преграды и прохождение границ. К тому же у нас в паспорте не было виз Сальвадора и Гондураса, так как в России до сих пор почему-то не имеется посольств этих стран.

Утром 25 ноября Луис и его добродушная мать засобирались в гости в соседний город к родственникам, отдали нам ключи от своего дома, да и весь дом в наше распоряжение. Довезли нас до посольства Сальвадора, а так как была пятница, то мы ещё рассчитывали обзавестись визами соседней страны.

— Мы вернёмся в понедельник, хорошо, если вы дождётесь нас — сказал Луис, и добавил: — А если не дождётесь, то ключи положите в почтовый ящик. Вот так, всё!

Тётя Маргарита, так звали мать Луиса, в свою очередь предупредила нас, что „Сальвадор — неспокойная страна, и что бандиты там бегают по улицам и дорогам с оружием в руках“. Она показала жестом на руку с часами, дала понять, что „часы на наших руках это лишь приманка для преступников!“ При этом я подумал, что кроме часов у нас есть ещё видеокамера, фотоаппарат, мотоцикл и другие вещи, и, скорее всего, с ними придётся расстаться. Ну, что ж — такова жизнь в Центральной Америке, и таковы неоптимистические прогнозы старенькой женщины, не выезжавшей далее Гватемалы уже, наверное, много лет.

Сальвадор, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рика

Получив в понедельник, 28 ноября, паспорта с визами в Сальвадор, мы закончили последние дорожные сборы, которыми были заняты в субботу и в воскресение, и готовы были отправиться в путь. Три томительных дня в столице Гватемалы нагнали на меня такую меланхолию, что когда мы тронулись в путь, и я почувствовал под собой сильного стального рысака, сердце забилось учащённо.

Гватемала мне казалась не такой уж скучной и чужой. А люди вполне приветливыми и дружелюбными. На спидометре прокручивалась сотня за cothей километров, а перед нами, как в сказочном калейдоскопе, менялись тропические ландшафты.

Горы остались позади, а с ними и прохлада. Наш путь лежал через тропические леса с непривычным влажным, тёплым, душным воздухом. Даже на ходу мы обливались потом. Над нами пролетали стаи крикливых зелёных попутаев, будто бы приветствующих нас своим звучным гомоном.

На кратковременных остановках мы покупали за копейки фрукты и освежались их соком. Если мы сбивались с пути в паутине городов, нам участливые гватемальцы незамедлительно указывали выход из города или даже провожали за его пределы.

Ближе к полночи решили заночевать в придорожной гостинице, так как палатку тут ставить просто негде — так плотно живут люди, дома стоят один к другому вплотную. А границу Гватемалы с Сальвадором мы рассчитываем пересечь рано утром 29 ноября 2003 г.

Володя, как и я, больше молчит, наверное, про себя размышляет о впервые увиденном и воспринятом Новом Свете, на который занесла нас нелёгкая.

Против ожидания, в Сальвадор мы въехали без промедлений и трудностей. Заплатили за таможенные формальности всего 1 доллар. Кстати, в Сальвадоре доллар США ходит как денежная единица страны.

Вот мы уже мчимся по серпантинной дороге СА-2, которая вьётся по возвышенному Тихоокеанскому побережью. Справа от нас под ярким и жарким утренним солнцем блестит Великий Океан, — какое величие и непостижимость! И так легко дышится.

Но после города Ла-Либертад петляющая трасса делает поворот вглубь материка, прочь от столь притягательного океана. Океан даёт силы, — двигаться вперёд, преподаёт свежие чистые мысли, как хороший учитель. Рядом с океаном чувствуешь себя более свободно и легко. Но мы прощаемся, зная, что вскоре увидимся с ним вновь!

Сальвадор очень густо населён, как впрочем, и вся Латинская Америка. Мы пробираемся на своём верном железном коне через гущу людских масс, сконцентрированных на запутанных улицах чужих, шумных городов, поселений.

Кругом рынки со всевозможной снедью, фруктовые россыпи и домашние животные. Поражает обилие бананов: они везде на прилавках и в кузовах грузовиков, на каждом шагу. Понятно, почему некоторые страны у нас в России, называют „банановыми“, наверное, Сальвадор — одна из них!?

В Латинской Америке не предусмотрены объездные дороги в городах, мы запутываемся в лабиринтах улиц. Жители Сальвадора охотно разъясняют нам, как найти нужную и верную дорогу, но делают это очень медленно и многословно. А если учесть, что я и Володя только-только приступили к изучению испанского языка, то многословие провожатых нас больше сбивает с толку и запутывает, чем помогает.

В очередном городе Узулутан, мы по своему обыкновению заехали куда-то не туда. Я, напряжённо вцепившись в руль, взвинченный от непривычной езды, подъезжаю к какому-то прохожему и бросаю привычное уже: „Буэнос диас!“, он также приветствует нас. Задаю вопрос: „Как выехать на трассу СА-2?“, — и весь превращаюсь во внимание. Прохожий начинает объяснять и жестикулировать руками, при этом я в знак понимания киваю головой. Когда же закончена тирада сальвадорца на беглом испанском, Володя и я недоумённо переглядываемся. Володя спрашивает меня: „Саня! Ты что-нибудь понял?“ „Нет!“ — отвечаю я, с хрустом переключаю скорости, и мы снова продолжаем поиск. Сальвадорец улыбаясь, довольный своей находчивостью и, так называемому, общению с иностранцами, остаётся в блаженном неведении относительно нашего невежества.

Местные жители, с которыми мы сталкиваемся, а это потомки испанцев смещанных с индейскими племенами, ничего не знают о России, а также о странах СНГ. Ни малейшего представления! У нас создаётся такое впечатление, что они живут в Америке изолированно от других материков и народов и не ходят в школу. Или это у них школьная программа очень ограничена, а может — они вообще никогда нигде не учились!?

Географические знания есть только у единиц из тысяч здешних людей, и то, оказывается, это те, кто бывал, учился, у нас в России, в СССР, или кто-либо из их родственников.

Вспоминаю, что в Африке, сравнительно с Америкой, процент компетентности даже выше! Почему? Наверное, африканцы ближе к Евразии, к России, но и там, скорее всего, им напоминанием о русских служат предметы „благотворительности“: военная техника, оружие и бывшая политика СССР.

Спросите, кто такой Калашников у жителей Африки и услышите безапелляционный ответ! Но пока выводы делать рано, ведь нам предстоит ещё проехать Гондурас и Никарагуа, где, надо полагать, до недавних пор было сильное влияние СССР, и оно не выветрилось ещё из людской памяти.

Ближе к полночи мы приблизились к городу Ла-Юнион, который расположен на берегу залива Фонсека. Отсюда мы рассчитывали переправиться морским путем в Никарагуа, минуя, тем самым, очередную страну Гондурас. Дело в том, что у Владимира Сайгакова в паспорте не было гондурасской визы.

Если посмотреть на карту, то видно, что между Сальвадором и Никарагуа лежит небольшой залив Фонсека. Такой план был у нас разработан заранее, основанием которому служило утверждение российского кругосветного путешественника-автомобилиста Владимира Лысенко, о возможности морской переправы мотоцикла. Он за несколько лет до нас появлялся в порту Ла-Юнион на автомобиле, также в поисках пути дальше.

Заночевали мы в придорожной гостинице полные оптимизма и надежд на следующий день. Но оптимизм наш сильно поубавился из-за шума от интенсивного движения автомобилей по рядом проходящей дороге. Стены этого скромного заведения напоминали решето, так что были слышны не только проезжающие машины, но и всё что происходило в соседнем номере.

Такова Латинская Америка: строители здесь экономят на стройматериалах, а может быть, это такой архитектурный проект, такое встречается здесь повсеместно. Позже нас подобная „архитектура“ перестаёт удивлять.

30 ноября 2003. С рассветом мы были уже на ногах, а вернее на колёсах. По ещё спящим улочкам Ла-Юниона мы интуитивно двигались к порту. Искомое место переправы оказалось не так-то легко найти в путанице прибрежных причалов. Но внезапно появившаяся полицейская машина с четырьмя вооружёнными полицейскими решила наш вопрос, препроводив нас к пристани. К тому же один из полицейских объяснил начальнику переправы, что нам необходимо. Такое проявление солидарности непривычно, обычно от полиции или милиции ждёшь только негатива, а тут наоборот!

Так называемый „начальник станции“ почесывал затылок, поглядывая то на загруженный „Урал-Волк“, то на нас. По лицу этого коренастого дельца пробежала тень сомнения, мы это почувствовали. На вопрос, „когда можно будет переправиться в Никарагуа?“, хитрый крепыш отвечал, что „во время прилива“. Мы напряжённо вглядывались в горизонт, ожидая, что вот-вот появится паром, но паром всё не появлялся. Зато стали появляться моторные лодки, в которые, переходя босиком по жидкому илу, покрывающему все берега, крестьяне стали переносить разный скарб: живых курей, фрукты, сумки.

Тут начальник станции подошёл к нам и невозмутимо произнёс речь, дополненную жестами, из чего мы поняли: „Платите 180 долларов и можете переносить мотоцикл в катер! но на одном из островков вам нужно пересесть на никарагуанский катер!“ Владимир не верил своим ушам и глазам: „Перенести мотоцикл весом в 280 кг, в лодку, это невозможно, он просто на большой волне опрокинет лодку! Если только „Урал“ разобрать на части!??“

Я вопросительно перевёл взгляд с удивлённого лица Владимира на невозмутимого и хитроватого „начальника пристани“. Погрузка на лодки продолжалась, а мы обдумывали сложившееся положение.

— Что если я переплыву в Никарагуа в одной из лодок, а ты отправишься туда же через Гондурас на мотоцикле? У тебя же есть виза! — обратился ко мне Володя.

— Но как мы найдем друг друга в Никарагуа, ведь заранее не известен даже Порт назначения? Да и как тебя воспримут никарагуанские пограничники, неизвестно!? Посмотри на себя: грязная чёрная кожаная куртка, чёрная борода, Пыльные ботинки, редкий персонаж в этих. водах, я тебе скажу! В таком наряде Мы хорошо смотримся только на мотоцикле, но никак не пешком! Да и вдруг у меня возникнут трудности или поломки на дороге, мы можем потерять значительно больше времени, чем выиграть!

Взаимно было решено не расставаться, и вот мы уже мчимся в столицу Сальвадора по трассе СА-1 для оформления виз в консульство Гондураса. То есть, делаем круг почти в 360 км, так как до города Сан-Сальвадора — 180 км.

Автомагистраль СА-1 очень хорошего качества: новый асфальт, чёткая разметка. Движемся со средней скоростью 90-100 км/ч. По дороге останавливаемся, чтобы заправить бензобак и освежиться кокосами, которые можно купить по мизерной цене.

Погода стоит замечательная: светит солнце яркое, отличное настроение. Хорошо, что дождливый сезон в этой части континента прошёл — он продолжается с мая по октябрь, и мы ехали сейчас в удачное время. Но если бы наш маршрут лежал поближе к восточному побережью, т. е. ближе к Карибскому морю, нам бы почти не пришлось снимать „непромоканцы“ — куртки и брюки: там, на востоке, гораздо больше осадков!

Побережье Тихого океана значительно суше, потому что вытянутая горная цепь Кордильер, идущая до Панамского перешейка, значительно круче на западе. А на востоке горы более пологие и покрыты густыми, тропическими дождевыми лесами.

От города Сан-Сальвадор у нас остались только приятные воспоминания. В нём мы провели не более суток, переночевав в туристическом кемпинге, расположенном в центре. Столица Сальвадора — это город по архитектуре напоминающий современные испанские города. Он вполне соответствует европейским стандартам: с чистыми улицами, красивыми зданиями.

Жители города — приветливые и тактичные люди. Прогуливаясь по тихому вечернему Сан-Сальвадору, мы сделали вывод, что город вполне безопасен.

Вот ведь как бывает, послушаешь всяких „знатоков“ — гватемальцев, рассуждающих весьма субъективно о своих соседях-сальвадорцах, как о каких-то разбойниках, и сформируешь в себе какое-то противоречивое, неадекватное представление о народе. Не зря гласит народная мудрость: „Лучше один раз увидеть, чем много раз услышать!“

Визой в Гондурас мы обзавелись на удивление быстро, в течение 10 минут. Такое бывает редко. Консул Гондураса — улыбающаяся женщина, учтиво наклеила марки в паспорт и пожелала счастливого пути!

1 декабря 2003 года, вечером, мы были на границе между Сальвадором и Гондурасом. Перед шлагбаумом вертелось множество „хелперов“, спешащих за деньги облегчить прохождение таможни. К услугам таких ребят мы не прибегаем, а полагаемся больше на самих себя, своё упорство и опыт.

Пограничник взял наши документы, отдал в окошко под названием „Salida“ (выход, выезд) — „Entrada“ (въезд, вход), без очереди. Возле здания скопилось множество людей, спешащих пересечь границу. Кстати, вечером всегда сложнее пересечь границу, чем рано утром! Вновь подтвердилось, что скопления разного сомнительного сброда — мелких жуликов, воришек, бомжей, проституток — сосредоточены чаще всего в таких местах как границы, вокзалы, базары, стадионы.

Среди чёрных голов латиносов мелькнули две светлые. Как оказалось, это были два молодых канадца, совершающих мототурне от Канады до Панамы. Из разговора с ними узнаём, что в очереди они стоят уже три часа и всё безрезультатно. Вид у них озабоченный, то и дело они поторапливают двух „хелперов“, к помощи которых прибегли. Странно, что канадцы согласились на такие сомнительные услуги!

По ходу дела мы осматриваем два их мотоцикла класса „Эндуро-Кавасаки-750“, неимоверно загруженные всяким скарбом. Канадские мотоциклисты в свою очередь интересуются нашим „Уралом“. На нашем „Волке“, из дополнительных дорожных вещей, лишь два алюминиевых ящика и палатка, плюс спальники. Их это удивляет! Это по-русски — проехать вокруг света без лишних маек, носков и даже абсолютно без полотенца, утираясь одной единственной нательной майкой. Экономия места — ничего не поделаешь! В путешествия подобного рода отправляешься не за комфортом и удовольствиями, а наверное, с целью найти ответы на многие жизненно важные вопросы, которые не дают покоя в паутине гибельной предсказуемой повседневности городского существования. Впрочем, каждый смотрит на путешествия по-разному, также как и на свою жизнь!

Я получаю в руки документы. Прощай, Сальвадор! Почему? Потому что я сюда больше не вернусь, я в этом уверен, чувствую это. Так как к такой „даме“ как Америка не питаю особых чувств!

На Гондурасской границе нам немного поиспортили нервную систему. И значительно сократили наш дорожный бюджет. На „всё про всё“ бедному Гондурасу оставили 70 долларов. Почему-то очень тянули с выдачей пермита-разрешения на ввоз транспортного средства — мотоцикла.

Таможенным чиновникам не понравились технический паспорт, оформленный на Аляске и наши бородатые фейсы. Признаться, я устал бегать из кабинета в кабинет, где ещё таможенники посмеивались над моим знанием испанского языка. Сказать честно, я и английским похвастать не могу. Вот люблю я родной Русский язык и ничего поделать с собой не могу. Например, канадские ребята зубрили испанский язык в очереди. А мы вот с Володей как-то мало внимания придаём языкам.

В пермите ставит последнюю печать усталый таможенник, и мы с радостью оставляем очередные таможенные тиски. У шлагбаума пограничники — не знаю уж, правдами или полуправдами? — „срубили“ с нас 5 долларов США. А какойто сумасшедший подросток бросил в нас напоследок пустую бутылку из под пепси-колы. Реагировать мы не стали, похоже, это у гондурасцев определённая форма прощания, — ничего не поделаешь, тяжёлое у них было детство. Наследие предков, ведущих военные действия с соседней Никарагуа, так сказать. Да и таможня, полиция, военные, и подобные им, заведения никогда не оставляют приятных впечатлений.

Мы радуемся, что едем по полночной дороге с названием СА-1, взяв курс на город Челутека. А те канадцы остались ночевать на таможне, оформиться, почему-то, они не успели. Наверное, так хелперы „помогают“. Или они не очень спешат? Цели у нас похожи общие — путешествие, а вот ритмы движения никак не совпадают!

По Гондурасу нам предстоит всего 180 км, а далее — Никарагуа. Но столько же было хлопот на границе! Государство „с ноготок“, а, образно говоря, „фильтровать“ умеют.

Гватемала, Сальвадор, Гондурас. Следующие Никарагуа, Коста-Рика, Панама — шесть небольших стран, в километрах, все вместе, всего-то около двух тысяч, а вязнешь надолго.

Ночная дорога — плохая дорога! Это касается чужих стран. Куда спешить, всё равно упрёмся в закрытую никарагуанскую границу. На ночь, не теряя времени, останавливаемся в придорожной гостинице. Девиз для проезжающих: „Всегда рады!“ Ну, раз рады, то не обессудьте, что в час поздний заявились:

— Нам бы отдохнуть несколько часов, и в путь! — возгласили мы.

— Десять долларов! И загоняйте коня во двор.

Сказано-сделано. Из последних сил умываюсь над далеко не респектабельным умывальником. Вытираюсь местным полотенцем, после которого снова хочется помыться. Понятно, почему! Грубые стены тесной комнатушки, казалось, сдавливали что-то в голове, чуть не в сознании. Иногда дешевые отели позволяли нам экономить время на расстановку и сбор палатки, к тому же можно всегда умыться, почистить зубы и не возить с собой лишнюю воду на, и без того загруженном, мотоцикле.

Я грохнулся на кровать, поглядел на потолок, а там зеркало. Неприятно и паршиво на душе от такого глупого, не самого лучшего человеческого изобретения. В следующую ночь решили найти время и место для установки палатки.

На стене застыла в одной фазе движении белая гладкая лягушка. Казалось, что она разгадала мои усталые мысли, раз так оцепенело вонзила в меня свои неморгающие кристаллы. На ум пришла „Сказка о Царевне-лягушке“. Сон.

В Никарагуа въехали в полдень. На прохождение таможни потратили не так уж много времени — два часа. Для русских въезд в Никарагуа безвизовый, а за оформление пермита оставили дружественной стране, от бывшего СССР, всего $14.

Дорога „номер 24“, на которую мы повернули с СА-1 в городе Челутеке — это Гондурас, привела нас до столицы государства — Манагуа.

О дороге „номер 24“ тёплых слов не скажешь. От границы до города Чинандега сплошная пыльная гравийка. После Чинандеги до города Леон — заметное улучшение, новый асфальт. Но не надолго: от Леона почти до места соединения дорог „24“ с „СА-2“ сильно разбитый асфальт, по поводу которого мы отпустили несколько шуток. Судя по всему, его ещё положили Советские солдаты в 70-х годах.

Дороги Никарагуа — точная копия дорог нынешней России. Напоминает десять раз перепломбированный больной зуб. Весёлые дорожки!

Столица Манагуа расположилась рядом с одноимённым озером. Место живописное: пологие горы, поросшие причудливой тропической растительностью, среди которой встречаются сосны и сливы, напоминающие о Родине. Объездную дорогу в Манагуа сделать не додумались, но мы уже к этому привыкли. Город шумный, суетной, и не сказать, чтобы чистый. В какой-то миг я даже пожалел, что мы свернули в Челутеке на более короткую дорогу „номер 24“. Зато необходимо отметить неизменное качество дорог СА-1 и СА-2. Под этими номерами главная артерия — „Пан-Америкэн“ или „Пан-Американа“, кто как говорит, идёт от Мексики до Панамы, где и обрывается. И я бы посоветовал тому, кто поедет по Центральной Америке, с Челутеки двигаться на город Сомото, не сокращая пути, а далее через город Эстели прямо на город Ривас. Так будет много приятнее!

Ещё перед Манагуа осматривая мотоцикл, Владимир вдруг обнаружил неисправность в карданном вале, а именно, в крестовине, которая постепенно стиралась и разбивалась. Непрятное было открытие, прямо скажу! После Риваса мы сделали привал, утроили ночлег на берегу большого великолепного озера Никарагуа. Местность равнинная с редкой растительностью. Необыкновенное место, чувствуешь себя легко и просторно.

Володя попробовал исправить развивающееся стирание крестовины, так как в запасе у нас её не было. Вернее так — нас снабдили крестовинами, от завода, но упаковщик вместо „ураловской“ положил крестовину от „Жигулей“. Молодец! Такая случайная рассеянность упаковщика — пустяк в России, но не тогда, когда ты находишься в Америке, да ещё и в Центральной. Это обстоятельство серьёзно омрачило наше настроение. С ремонтом Володя провозился 4 часа, делая всё что возможно для предотвращения излома этой очень важной детали.

3 декабря 2003. Мы въехали в Коста-Рику. Коста-Рика — живописная страна. Горы, джунгли, бурные потоки горных рек. Экзотические животные, птицы всевозможных оперений, игуаны, полутораметровые рептилии, большие пауки, вся эта живность летает над дорогой и бегает по проезжей части.

Города и страны мелькают и исчезают на глазах, как фантастические блёстки в детском калейдоскопе — крутишь и не знаешь, что увидишь, а увидел один раз эту новизну — и больше никогда она не встретится!

Дорога по горным просторам Коста-Рики оставляет неизгладимые впечатления. Словно фантастический полёт в космос — таким остался в памяти ночной подъём через горный перевал на высоту 3400 метров. И всё это после вечерних мытарств по лабиринтам запутанных улиц Сан-Хосе — столицы страны. И как они сами там ориентируются?

В Коста-Рике, очевидно, тоже недооценивают всей необходимости объездных кольцевых дорог вокруг городов. Ничего не поделаешь. „Пан-Американа“, то есть СА-1,2 идёт сквозь все большие города Латинской Америки. А конец или хвост этой длиннющей асфальтированной змеи можно узреть только у Огненной Земли, ни много ни мало; а протяженность этой дороги — два десятка тысяч км — половина Северной, вся Центральная и Южная Америки. Вот бы только запустили участок дороги вместо кокаиновых плантаций в Колумбии, тогда бы всё было О'кеу!

После того, как мы вырвались из Сан-Хосе, то рассчитывали поставить палатку в его окрестностях, но плотность домов не давала такой возможности. И нам ничего не оставалось, как ехать и ехать дальше, в поисках свободной земли. Но этот поиск вёл нас всё выше и выше по крутому горному серпантину. Приходилось ехать всё время на второй скорости.

В сгустившемся ночном тумане уже едва ли можно было различить предметы, дома или деревья. Я включил дальний свет и в его луче еле вписывался во внезапные повороты дороги, обвивающие огромные чёрные горы.

Встречные автомобили тут редки, а те из них, что всё же попадались, ехали очень тихо, осторожно. В основном это были грузовики. Поверхность узкой дороги была скользкой от повышенной влажности, вскоре заморосил мелкий дождь. Ситуация стала опасной для мотоцикла! Справа от нас — отвесные скалистые стены, а слева — бездонная пропасть! Одно неосторожное движение и… привет!

Фары нашего мотоцикла высветили ударившуюся о столб легковую машину. В свете фар мы разглядели водителя с разбитым в кровь лбом, возле него крутились какие-то люди, пытающиеся, видимо, оказать медицинскую помощь.

Я затормозил, кивнул им, но убедившись, что наше присутствие в этой передряге необязательно, продолжил движение.

В таких условиях мы проехали ещё около двух часов, но далеко не продвинулись. Дорога неудобная днём, ночью становилась, в таком густом тумане, вовсе опасной!

Лишь в три часа ночи мы обнаружили удобную площадку — маленькую полянку на горном уступе, и сразу же решили сделать тут привал. Быстро поставили палатку, откупорили припасённую бутылочку с ромом и таким способом сняли нервное напряжение тяжёлого дня, вечера и ночного серпантина. Уф-ф-ф!

Светлое утро, 4 декабря 2003 года, началось оно как обычно. Выбрались из палатки и умылись. Наш бивак окружали несколько домиков, которые поздно ночью и не заметишь. Вдруг неожиданно „нарисовался“ какой-то странный тип, напоминающий бомжа с вокзала. Что-то нам стал говорить, но видя наше непонимание, перешёл на жесты. В общем, ушёл наш „утренний персонаж“ ни с чем. Наверное хотел взыскать с нас за эксплуатацию земельного надела. Или пожелать „доброго утра!“

Туман вскоре рассеялся и нам предстал восхитительный вид: дождевой лес на склонах гор, которые тянутся и тянутся до самого горизонта, где растворяются в недосягаемой дымке. Словно выписанная хорошим художником картина.

Тронулись. По ходу движения постепенно менялся характер местности. Горный рельеф остался позади, уступив место более ровному. Заметный климатический контраст. Весь день шёл тропический дождь, прекращаясь лишь на несколько минут, чтобы затем снова лить и лить на нас часами, и на пышную, богатую растительность, и на почву, и так уже перенасыщенную влагой. Коста-Рика — загадочная страна.

Панама

Поздно вечером мы также легко прошли выездные таможенные процедуры, как и въездные. Никто из чиновников даже и не думал рыться в наших дорожных вещах.

Въезд в Панаму запомнился, как самый простой и человечный. Таможенный сбор составил сумму всего в 3 доллара. Нелишним будет сказать, что доллар США является в Панаме основной денежной единицей, не считая металлических монет „бальбоа“.

Влияние США на Панаму очень значительно и сильно. Так что нам не пришлось прибегать к помощи каких-то „менял“ — завсегдатаев сомнительного характера на Центрально-Американских границах.

Как правило, граница здесь проходит в черте какого-нибудь городка, а вернее сказать, город располагается на границе. Очень необычно соседство рынка со зданиями таможни. Если бы не флаг на Главном здании, мы бы вообще проехали мимо. Неимоверные скопления людей и мусорные кучи на границе очень Удивили меня. Но для панамцев — это норма.

— Гринго! Гринго! — тычут пальцами в нашу сторону, со всех сторон, приграничные обыватели. Гринго — это значит белый человек.

Я привык быть центром внимания у жителей Латинской Америки. Любой европеец им интересен, а у меня ещё и светлые волосы, борода и серо-голубые глаза.

Вспоминается случай, когда Володя и я обедали в одной из придорожных харчевен, с нас не сводили глаз несколько девушек из обслуживающего персонала. Вначале я проверил — всё ли у меня в порядке с одеждой, но девушки продолжали пристально разглядывать нас. Мы посмотрели на свои лица — тоже вполне нормальные.

Признаться честно, чрезмерное внимание со стороны представительниц слабого пола начинало меня смущать. Но оказывается в Латинской Америке такое поведение обычно!

Мы собирались уже уезжать, но вдруг пошёл дождь, девушки давай советовать нам переждать непогоду. Но вечно загадочная „Дама-Дорога“ нас манила и завлекала сильнее, чем они. Знали бы эти „дамочки“, сколько таких дождей нас уже поливали в долгом пути: пережидать для нас означает — неоправданно простаивать!

Заревел отдохнувший двигатель мотоцикла, и мы снова оказываемся во власти и объятиях бесконечной дороги, уважающей нашу преданность ей. В награду мы получаем её очарование и тайны, которые порою трудно описать и изобразить!

Проливные дожди, похоже, в Панаме обычное явление. Мы не снимаем непромокаемые куртки. Повышенная влажность и тяжесть тропических испарений давят и горячат, как в сауне. Невыносимый это климат для европейца, привыкшего к чередованию времён года, к их умеренности, а ещё к зиме, когда всё тело и душа перестраивается и обновляется.

Здесь же можно почувствовать только летнее буйство жизни и её природное многообразие форм и красок, жизнь в этой части континента всегда „бьёт ключом“. Об этом свидетельствуют постоянный рост и неостановимые ритмы природы, а также горячие люди, которые проживают здесь, на стыке двух континентов. Лёгкость и беспечность их можно увидеть в песнях, танцах и мелоднях вечного здешнего лета, а может быть — это только лишь моё поверхностное впечатление?! Но панамцы, в противоположность народам суровых северных широт, и в самом деле, вовсе не думают о завтрашнем дне. Бытует среди жителей Латинской Америки такая поговорка: „То, что можно сделать завтра, не торопись сделать сегодня.“

Этой „самоуспокоенности“ способствует изобилие даров природы края. То и дело на обочинах дорог, как свидетельство беспечной небрежности или как украшение, встречаются россыпи гниющих фруктов и овощей, брошенных за невозможностью употребить или продать вовремя. А также, полуоткрытые мешки с умершими, явно своей смертью, поросятами, и непонятно — почему всё это, когда было свежим и живым, остаётся невостребованным местными жителями, приезжими или производителями консервов, хотя бы? Неужели тут такое переполнение производства, что и есть некому, и отправлять некуда?!

Не так обстоит дело в большинстве стран Африки, подумал я, и вспомнил Эфиопию. Климат похожий, а щедрость земли совсем разная. Там — голод, а тут — изобилие! Несправедливость!

Мы продолжали ехать по этой плодородной и богатой земле, вокруг всё шли и шли посадки бананов, ананасов, манго, папайи и многого-многого другого. Всего! Незаметно летело время, мы миновали за день такие города как Давид, Сантьяго, Пепономе, Чаме. Трасса СА-1 незаметно вела нас всё ближе и ближе к знаменитому Панамскому каналу и к столице Панамы — Панаме.

О Панаме, в своё время, даже слагали песни, ведь это место является своеобразными „воротами“ между Атлантическим и Тихим океанами. Тысячи судов спешат в наши дни сократить морской путь от одного побережья двух Америк до другого. А ведь до того, как прорыли Панамский канал, кораблям идущим, допустим, из Европы в Калифорнию, приходилось огибать всю Южную Америку и мыс Горн — самую южную и очень опасную точку материка, или идти через мыс Доброй Надежды вокруг Африки и Азии, сквозь весь Тихий океан — две трети окружности планеты.

После города Чаме и вплоть до самого города Панамы просто невозможно было, ни справа, ни слева отыскать хоть какой-нибудь свободный, незанятый, клочок земли для установки палатки на ночь. Непрекращающаяся вереница домиков вдоль и возле трассы СА-1, сливается в одну большую населенную зону уже в 70 км перед столицей. А так как время было уже позднее, нас вовсе не прельщала перспектива вторгаться ночью в огромный город — неизвестность. Мы повернули в сторону, чтобы отыскать вдали от дороги место для ночлега, но тщетно: плотность зданий не давала такой возможности нигде.

Заглушив двигатель, мы встали возле мотоцикла, чтобы немного сосредоточиться в данной ситуации. Владимир Сайгаков, по своему обыкновению, закурил сигарету, по дыму табака он каждый раз успевал соскучиться за 100 км безостановочных участков. Пока мы раздумывали, где же нам установить палатку, к нам незаметно так подошёл пьяненький дядька. Узнав в нас путешественников, и почувствовав нашу безвыходную ситуацию, он предложил следовать за ним. Его дом был рядом. Вышла его супруга, напустив на себя строгий вид, и порицающим тоном начала нравоучительную ругань относительно поведения мужа. Когда же она закончила, то Куско, так звали нашего нового знакомого, указал ей на меня. Я стоял рядом во всей своей Дорожной экипировке. Она тщательно изучила моё лицо и, по всей видимости, оно внушило ей доверие. Куско перекинулся ещё несколькими словами с женой, и вот мы уже идём с Володей за нашим „Уралом“. Через несколько минут мотоцикл и мы расположились в просторном дворе у гостепри. имных людей.

В доме имелся душ, который пришёлся очень кстати для наших пыльных и обветренных тел. Почтенная хозяйка, против наших возражений, обильно накормила нас. После ужина мы немного пообщались при помощи словарей испанского языка, получилось довольно-таки душевно. В знак признательности хозяевам дома мы подарили две русских матрёшки. На сон мы расположились под навесом возле дома, сделанного в виде веранды, завернувшись в наши спальные мешки.

Перед сном Владимир проверил крестовину, её заметное ухудшение внушало уже тревогу. Необходимо было срочно заказать посылку в дистрибьюторском центре по продаже „Уралов“ в Сиэттле. Лучше, чтобы нужные детали пришли на адрес Российского посольства очередной страны. Тогда было бы меньше промедления! Из Панамы нам предстоит переправиться морским путем, то есть, паромом, в Колумбию, в порт Буэнавентура.

Перед сном Владимир проверил крестовину, её заметное ухудшение внушало уже тревогу. Необходимо было срочно заказать посылку в дистрибьюторском центре по продаже „Уралов“ в Сиэттле. Лучше, чтобы нужные детали пришли на адрес Российского посольства очередной страны. Тогда было бы меньше промедления! Из Панамы нам предстоит переправиться морским путем, то есть, паромом, в Колумбию, в порт Буэнавентура.

По всем последним полученным данным, политическое положение в Колумбии весьма обострённое в связи с незатихающей гражданской войной, поэтому проникновение через панамо-колумбийскую границу в страну невозможно. Колумбия считается опасной страной, и продвижение по её территории связано с определённым риском для любого челока. Тёмные дела наркодельцов в Колумбии славятся на весь мир. Из Колумбии экспортируют героин и марихуану, это здесь — как будто бы, по бумагам, незаконный бизнес, но негласное одобрение и участие США в нём, а с ними и правительства Колумбии, позволяет дельцам действовать почти в открытую. Борьба с наркобизнесом — это всего лишь ширма, которой прикрываются те министры, кому выгодно процветание этого чёрного дела. И на самом деле, потребность в наркотиках в мире растёт с каждым днём в связи с их активным распространением. Почему сюда не вмешиваются ООН и всякие другие гуманитарные организации — непонятно!? Разве нельзя прикрыть эту большущую фабрику зелья? Говорят — нельзя! Странно.

Загадкой остаётся и тот факт, что трасса „Пан-Американа-СА-1“ прерывается в городке Чепо, недалеко от столицы Панамы. Далее дороги нет совсем, словно её нельзя построить! Есть, нам сказали, только колея в вязкой почве диких джунглей.

Панама — страна развитая и непонятно — почему так и не делают здесь асфальтированного связующего звена с Колумбией! Ищите причины…

Утром, 6 декабря, мы распрощались с гостеприимной, супружеской четой. Сеньор Куско и сеньора Фелисия уверяли нас, что врата их дома всегда открыты для нас, а если будут какие осложнения в Панаме — приезжайте, ждём вас! Что ж, услышать такое от почти незнакомых людей — приятно. Я опять вспомнил мать Луиса — тётю Маргариту в Гватемале, у которых мы нашли продолжительный приют. Перед нашим отъездом она также спросила нас: „Когда вы вернётесь к нам опять?“ Признаться, мне было психологически тяжело ответить ей: „Никогда!“ Мы тогда промолчали, боясь обидеть и лишить надежды пожилую, обходительную женщину, для которой все молодые парни — словно свои родные сыновья. Таких женщин найдётся немного!

Вообще надо отметить, что путешественник вызывает живой интерес и поддержку у большинства жителей той страны, по которой он идёт или едет. Путешественник вносит положительный резонанс и равновесие в любое общество, потому что он — нейтрален. Чаще всего, в своих поступках, он руководствуется высокими принципами и понятиями. В противоположность эмигрантам, странников принимают с радостью, особенно если путешественник преследует осмысленную и определённую цель. Для многих, увидеть и впустить в свой дом пилигрима, является делом чести, и зачастую хозяева в проходящем путешественнике видят добрый знак и хорошую примету для себя. Кто эти — не знающие покоя люди? Зачем и куда они движутся, изо дня в день, изо дня в день?

Для чего сегодня нужны путники, эти странные, бородатые, непричёсанные, не похожие на основную массу людей, чудаки? Если есть идущий и находится встречающий на его пути, то мир ещё жив! Необходимо осознание того, что в путниках и чудаках мир остро нуждается, также как и люди нуждаются в мире. Ходоки — как искорки романтического света в серой картине будней и безысходности. Сверкнут и исчезнут. Исчезая, важно осознать, что ты принёс, и что оставил после себя!

А мы сейчас проезжаем по интереснейшим местам, со своим богатым прошлым. „Час пик“ панамских будней изрядно измотал коробку скоростей нашего „Урала“. Мы попали в непроглядную толчею, состоящую из автомобилей и их водителей, спешащих как можно скорее попасть утром в столицу. Наше продвижение напоминало шаги черепахи. Я на свой страх и риск приспособился протискиваться между рядами автомобилей, а это было тяжело на таком на нагруженном „Урале“. Так ехали несколько часов, всё высматривая — а где канал!?

И перед мостом над Панамским каналом затрамбованность машин немного уменьшилась, стало свободнее. Мы въехали в городок Бальбоа, соединившийся со столицей длиннющим мостом.

Справа от нас, на волнах Панамского залива, покачивались суда различных размеров и конструкций. Тут были торговые, нефтеналивные, контейнеровозы, рыбные траулеры и морские яхты. Все они ожидали входа или выхода в канал.

А впереди нашему взору предстала фантастическая картина — Панама во всём своём величии и современном уродстве. Всевозможные фабрики и заводы, сконцентрированные по берегам залива и канала, многочисленные небоскрёбы, своими верхушками уходящие в дымку серого смога, заменяющего тут облака…

Несколько растерявшись, мы всё же выбрались в центральную часть города и оказались на набережной, тянущейся по берегу Панамского залива. Возле нас показался памятник воздвигнутый конкистадору Васко Нуньесу де Бальбоа. Огромная его фигура возвышалась над пальмами и асфальтированной дорогой. В правой руке первооткрыватель сжимал меч, а в левой развивалось знамя.

Испанский авантюрист-конкистадор, искатель приключений — Бальбоа, в 1513 году, первым из европейцев увидел воды Тихого океана — великого и необъятного. С небольшим отрядом от побережья Карибского моря он пробрался через густые джунгли и горную гряду Панамского перешейка к другим водам. Пришёл, чтобы увидеть и вступить во владение для Испании новыми землями и этим „Южным морем“, как в те времена называли „Тихий океан“. Какой же ценой делались такие открытия? Ценой крови и страданий коренных жителей-индейцев.

Вот оно сейчас перед моими глазами — это „Южное море“, и я имею счастье наблюдать его — неизменное, как когда-то наблюдали этот горизонт те первые европейские землепроходцы зайдя от счастья по пояс в его воды. Трудно сравнить наши ощущения и мысли с теми, кто ушёл уже в глубину веков. Но радость их открытия очевидна!

Очень много изменилось с тех пор. В XVI веке, здесь, кроме индейских селечий, хижин, ничего не было, а сейчас?!

— Саня! Давай сфотографируемся на память и для факта! — предложил Володя и, тем самым, вывел меня из размышлений.

Надо отметить, что фотоаппарат и видеокамеру мы доставали из алюминиевых ящиков очень редко и без особого энтузиазма — трудно быть оператором, фотографом, водителем и механиком одновременно! Да и заботы возникали постоянно — одна за одной.

Сейчас перед нами стояла сложная задача — отправить мотоцикл, и нас самих, в Колумбию. Для этого мы решили обратиться в Российское посольство в Панаме. Но реальный адрес его оказался другой, чем тот, что мы узнали в Москве, и пришлось потерять достаточно времени, чтобы отыскать его местонахождение. В этом нам помогли работники самого посольства — русские ребята: они случайно, а может быть — и не случайно! оказались с нами на одной улице:

— Русский мотоцикл? Парни, вы из России? — окликнули нас на чистом русском языке. Из окна автомобиля выглянули две светлые физиономии.

На нашем „Урале“ был регистрационный номер Аляски, США. Но на одном из алюминиевых ящиков развивался флаг России, он, прежде всего и привлёк внимание наших соотечественников. Остановились, познакомились. Ребята дали нам точный адрес посольства, а также телефоны.

Посольство в Панаме, на тот момент, расположилось в многоэтажном здании на одном из верхних этажей, по улице Ave, Manuel Espinosa Balista Торге IBS PISO 10.

В консульском отделе откликнулись на нашу просьбу и узнали всё о переправе в Колумбию. Оказалось, что паром в Колумбию уже не ходит два года — ни с Панамы, ни с порта Колона, расположенного на побережье Карибского моря. И нам ничего не оставалось делать, как лететь на самолёте в Санта-Фе-Де-Боготу — столицу Колумбии. Мотоцикл со всеми вещами отправился грузовым рейсом, чуть раньше нас.

В общем, в Панаме мы провели четыре томительных дня. Воздушный путь был быстрее, но способ этот более дорогостоящий и заметно поубавил валютное содержимое наших карманов.

Южная Америка. Наркотическая Колумбия

Вечером, 11 декабря 2003 года, Володя и я шагали уже по Южной Америке, а точнее, по Колумбии.

С аэропорта мы направились сразу же в Российское посольство. Город Санта-Фе-Де-Богота или просто Богота, расположен в Восточных Кордильерах на высоте свыше 2500 метров над уровнем море. Мы ощущали на себе влияние горного климата: было свежо и даже прохладно. Моросил мелкий дождичек, заметно ухудшая душевное настроение. На какое-то время мы оказались пешеходами, и приходилось учиться ходить.

Колумбия, внешне — безрадостная страна. Затяжная война оказывает своё влияние на общий психологический портрет населения, и, к тому же, в обществе устроен весьма жёсткий, определённый режим и порядок.

Если работники и служащие Российского посольства в Панаме выглядели расслабленными и всё делали свободно, вальяжно, то в Боготе мы узрели абсолютно противоположное этому.

У ворот посольства, на улице Carrera 4 75–00, мы позвонили в звонок. Ha вопрос: „Кто такие и что нам нужно?“, мы бегло разъяснили суть дела, представились. К нам вышел консул Петр Вайтекович, своим строгим видом давая нам понять, что мы здесь — гости нежданные и нежеланные. Стал объяснять поучительным и вполне откровенным тоном положение в Колумбии:

„Колумбия это не место для проведения мотопробегов. Современную Колумбию можно сравнить с Россией 1919 года. Частые вооруженные столкновения на улицах городов и дорогах Республики. Партизаны, вооружённые солдаты, беспредельные наркодельцы, разные бандитские формирования. Даже вечером опасно выйти в относительно безопасный центр Боготы!

Почему вы не были осведомлены МИД-ом России в Москве? А о частых случаях исчезновения путешественников, вам, по всей видимости, тоже неизвестно???“

Мы на всё это сказанное ответили лаконично и однозначно: „Нам необходимо проехать по Колумбии, её из маршрута не вычеркнешь!“

Нас завели в здание посольства и около 40 минут с нами беседовали офицер по безопасности и вице-консул. Целью беседы было отговорить нас ехать по Колумбии! Но, увидев нашу непреклонность, сотрудники несколько смягчили тон разговора. Посоветовали некоторые правила безопасности, поведения и передвижения по стране.

Петр Вайтекович отсканировал наши документы для факта нашего посещения, а может быть ещё для каких-то официальных действий, уж не знаю.

Зато нас угостили чаем с бутербродами. На следующий день к нам приставили колумбийца со знанием русского языка для более быстрого и успешного получения мотоцикла из грузового аэропорта. Нам посоветовали неплохой отельчик, в самом спокойном районе столицы. Чтобы легче поддерживать нам С ними связь, Пётр дал нам свою визитку. Что ж, им легче было бы отправить нас в очередную страну — в Эквадор, чем брать под свою бдительную ответственность. А мы здесь стоим, как вкопанные, перед ними, в ожидании поддержки! И то, что служащие посольства пошли нам навстречу, было учтиво и солидарно с их стороны. Мы были благодарны!

Нам оставалось скоротать время в ожидании утра. Очень хотелось забрать скорее наш мотоцикл в терминале аэропорта, оформить временный транзитный ввоз, и продолжить мотопробег по Южной Америке.

Вечером мы вышли прогуляться по улицам Боготы, чтобы найти нормальное заведение „общепита“. Нашли. Когда „напитали“ себя, стало как-то теплее в незнакомом и новом городе. Обстановка не казалась уже такой враждебной и строгой.

Ранним утром нас разбудил телефон: Хуакин, тот русскоязычный колумбиец, заявил о себе. Через час вместе с рюкзаками мы уже ехали с Хуакином на российской „Ниве“ в сторону аэропорта получать наш „Урал“. Хуакин — жизнерадостный, умный и тактичный мужчина, лет 55, беседовал с нами на чистом русском языке, с лёгким южно-американским акцентом. Он учился в Москве в конце 60-х годов, много ездил по СССР, бывал в Алма-Ате и других столицах республик Союза. Очень любит Россию и всё русское. Почти каждый год посещает Россию, у него там много друзей.

Благодаря этому замечательному человеку мы без особых трудностей получили наш мотоцикл и оформили все соответствующие таможенные бумаги и „пермиты“. На все процедуры мы затратили четыре часа. И ровно в 13:00, по местному, Володя и я собирались стартовать в дальний путь. Но Хуакин даже не хотел про это слышать. Он настоял, чтобы мы обязательно переночевали у него дома, и только утром хотел отправить нас в путь. Отказать было никак нельзя. К тому же необходимо было сделать лёгкие куртки с белыми цифрами нашего регистрационного номера мотоцикла, на оранжевом фоне. Это такое условие для всех мотоциклистов Колумбии, его ввела полиция после частых убийств и нападений на мотоциклистов. И ещё это нужно, чтобы в Колумбии на нас реже обращали внимание солдаты и полицейские, — номера яркие большие, на всю спину, видны издалека. Для этого мы поехали в ту часть города, где сконцентрированы все мотоциклетные магазины и мастерские. Надо сказать, что мотоциклов в Боготе очень много, но в основном, это слабые и лёгкие кроссовые эндуро и мопеды.

Богота делится на две условные половины, одна безопасная и красивая, где живут респектабельные граждане. Другая — опасная часть, там шумно, грязно, неуютно, в ней проживают и промышляют малоимущие, а также всякие проходимцы и разбойники. Иностранцам самостоятельно в таких районах лучше не появляться — во избежание несчастных случаев. А таких случаев нам порассказали немало. И именно в такое злачное место мы и поехали!

Я держался за „Нивой“ Хуакина, так приятно, что снова сижу на нашем верном мотоцикле. Из „Нивы“ постоянно выглядывал Володя, наблюдал, чтобы я не отстал от них. Движение здесь на дорогах какое-то судорожное и интенсивное. Автомобили резко перестраиваются и заворачивают в разные стороны, забывая при этом включать поворотники. Условные знаки, которыми обменивались водители машин, соблюдались более основательно, чем формальные правила дорожного движения. Как нам сказал Хуакин, во многих странах Латинской Америки, водители и пешеходы передвигаются в городской сутолоке, полагаясь на такие общепринятые понятия. Горожане на тонких, одноцилиндровых жужжащих мотоциклах, необычайно проворно проскакивали между автомобилями. В один момент, стоя на светофоре, я насчитал возле себя 8 мотоциклов. Они как будто бы облепили меня, мой тяжёлый, габаритный „Урал“, — облепили как мухи.

Всех колумбийских рокеров распирало любопытство и азарт. Всё-таки наш „Волк“ выглядел красиво, необычно, да ещё на нём был номер с Аляски, флаг России и плюс — непонятные чужаки! Я управлял мотоциклом уверенно и невозмутимо, тем самым внося какой-то резонанс среди импульсивной боготской мотобратии.

На всех наездниках тут мелькали оранжевые и жёлтые тонкие жилеты с номерами мотоцикла на груди, на спине и даже на мотошлеме. И вот через час мы становимся обладателями таких же: так мы слились с общей массой мотоциклистов.

Пока мы были в неспокойном районе Боготы, мы стали свидетелями небольшой уличной потасовки. Пешеход столкнулся с велосипедистом, и началась драка, один из драчунов выхватил нож, но их вовремя разняли. Случайность? Может быть.

Хуакина подозвала к себе продавщица какой-то продуктовой лавки, и посоветовала нам поскорее покинуть это место. По её словам, конфликт между двумя горожанами был сделан преднамеренно, чтобы ввязать нас в него с какой-то злостной целью. Мы ещё немного поездили по мотомагазинам, надеясь найти аналогичную „уральской“ крестовину, но безрезультатно.

Владимир Сайгаков поменял в моторе масло и провёл маленькую диагностику, технический осмотр „Уралу“, подготавливая его в далёкий путь на юг Южной Америки.

Посылка с запчастями должна была прийти в Эквадор в город Кито, на имя одного нашего соотечественника — Александра Казакова, живущего в столице Эквадора и занимающегося поставкой и продажей российских мотоциклов. Посылку на Кито мы заказали, ещё находясь в Панаме, и надеялись, что к моменту нашего приезда в Эквадор крестовина, и другие мелочи, будут ожидать нас.

От Боготы до Кито примерно 1500 км. Мы надеялись, что тонкие пальцы нашей крестовины лопнут не раньше, чем мы получим желанную посылку.

Переночевав и отдохнув со всеми удобствами в доме у Хуакина, на рассвете мы были уже в пути. Был расчёт за один световой день пройти 600 км и столько же — на следующий. Таким образом, хотели успеть проскочить Колумбию за два дня.

„Пан-Американка“, то есть, та главная трасса, была здесь уже платной, но оказалось, что для мотоциклистов и велосипедистов она — бесплатная. Это нам очень понравилось!

Периодичность заправочных станций тут стабильная — проблем нет. Дороги хорошо асфальтированы. По пути миновали городки Ибаге, а потом — Армения — оказывается есть и такой город в Колумбии. С обоюдного согласия мы запечатлели на фото самих себя напротив указателя „Богота-Армения“.

На всей трассе мы постоянно видели вооружённых солдат, охраняющих дорогу. Делать отвороты с „Пан-Американы“ не стоит, и мыслей не было — зачем нам проблемы?

Перед отъездом Хуакин напечатал письмо, предназначенное для партизан, солдат и других „братков“, короче, на всякий „жизненный“ случай. В бумаге Хуакин добросовестно описал нашу сущность какпутешественников и особенно выделял наш мирный характер!

Не доезжая до городка Кали у нас вышел из строя задний тормоз. По диагнозу Владимира Сайгакова лопнул манжет главного тормозного цилиндра. Думали, думали, и поехали дальше — пришлось приспособиться передвигаться без задних тормозов. Из-за этого на крутых горных серпантинах была небольшая разминка для нервной системы. Запасного цилиндра, или манжета, у нас не было, да и кто мог подумать, что такое случится?

Постукивала ещё штанга клапана. Началось это уже в Коста-Рике, тогда Володя обнаружил пустотелость штанги, между наконечником и стержнем. Что это — недогляд сборщиков на заводе? Или проверка качества подкачала? Но это был обычный брак!

Володя нарастил стержень при помощи мелких гаек и холодной сварки — это был технический шедевр, ведь длина стержня уменьшилась чуть не два сантиметра.

Заночевали мы на одной АЗС в своей палатке, нас не пустили дальше работники заправки, утверждая, что после 23:00 ехать по Колумбии — значит играть с судьбой! Добродушные и отзывчивые люди есть везде. Подсказали. Спасибо им! 14 декабря 2003 года. Утром, проехав несколько километров, увидели следы аварии. На крутом повороте горной дороги лежал перевёрнутый грузовик, скользкая поверхность дороги, после ночного дождя, оказалась весьма коварной, вот и случилась беда.

Ставлю задачу проехать без остановки 140 км, хотя раньше отдыхал после каждых 100 км. От этого эксперимента немеют руки, затекают ноги и отнимается „заднее“ место. Организм на сиденье застаивается. Мотоспорт — вредное и опасное увлечение! Особенно, если едешь без задних тормозов и все твои надежды возложены на передние, а вот если и передние откажут в момент нажатия, тогда… прощай!

На крутых серпантинах в горах я ехал в постоянном напряжении. Куда мы спешим? Этот вопрос Хуакина заданный нам, так остался без ответа, и сейчас я на ходу размышлял по этому поводу.

Володя приспособился курить на ходу через шлем, чудак! — а впрочем, он его частенько снимает на ходу, он такой тесный, уши болят. Сидит сзади и дымит, а что делать, если безостановочные заезды длятся по 2 часа.

Остановились мы как-то пообедать и, приметив нас, несколько солдат подъехали, интересуются — кто мы? — то ли в шутку, то ли всерьёз!? Разглядывают мотоцикл, а дуло автомата чуть не упёрлось мне в живот. Смеются, разглядывают российскую монету. Наивность и беспечность. Дети. Отпустили.

На крутых горных перевалах солдаты стоят на каждом шагу, потому что скорость у проезжающего транспорта здесь тихая, возможны нападения и обстрел.

Ещё в горах встречаются такие участки, где сидят старухи, женщины и дети, они натягивают поперёк тросы и толстые верёвки и, когда кто остановится, протягивают сложенные вместе руки, просят деньги. Кто они? Возможно, матери, жёны и дети погибших в этой сумасшедшей внутренней войне? Такова сегодняшняя Колумбия.

Вечером мы приблизились к границе между Колумбией и Эквадором. Даже не заметив шлагбаума, мы проскочили колумбийскую таможню. Пограничники тоже не заметили, а может быть, и не обратили на нас никакого внимания. Лёгкая граница. А мы представляли, что и нас и весь груз будут досконально проверять по известным, хотя бы, причинам — что выехали из наркотической страны?!

Колумбия осталась позади, а с ней вся настороженность и напряжение.

Эквадор

Было воскресение, а значит на таможне короткий день. Таможня „пермита“ выдать не могла. Но нам предоставили свободно ехать в городок Тулкан, находившийся в 10 км от границы, и в понедельник утром оформиться уже там, в главном таможенном офисе. Нас это вполне устраивало.

Ко времени въезда в Эквадор я и Володя решили перейти полностью на испанский разговорный. Несколько фраз за день, так что блистать друг перед другом не приходилось. На заправках и столовых большой словарный запас не так уж и нужен. Но и тут мы часто терялись. Володя знал 40 слов, я и того меньше, но общение, тем не менее, имело место быть! Главное — это уметь считать до десяти и знать очень важные и полезные слова: „Кванто квэста?“, в переводе — „Сколько стоит?“ Важно знать все приветствия!

В приграничном городе Тулкане мы вынуждены были сделать остановку. Свободное время решили употребили на вечернюю прогулку по городу.

Какая большая разница между двумя странами, между Колумбией и Эквадором, в их уровне жизни. Безусловно, Эквадор — экономически отсталая страна. Обшарпанные здания и разбитые дороги сразу привлекли внимание. Качество дорог — это тот критерий, по которому определяется состояние, рост или спад, процветание или разруха и бедность страны.

Качество дороги — это как зеркало, отражающее и выявляющее признаки здоровья или болезни экономики. Если даже самые значимые дороги разбиты, искорёжены, преданы забвению со стороны правительства, то это уже не страна, а бесхозная территория!

Я вспомнил дороги России и подумал, что нам далеко даже до Эквадора. На какое место по отсталости тогда ставить Россию? А на какое, после неё, Казахстан? Даже не знаю! Грустно это.

Но зато, если в Колумбии население выглядит меланхолично и как-то зажато, то люди в Эквадоре чувствуют себя вполне непринуждённо, раскованно и легко. На площадях и на улицах стояли индейцы кечуа в пончо, и с головными уборами с ушками, из-под которых выглядывали длинные волосы, собранные в две косицы. Некоторые из них наигрывали на гитарах однотонные мелодии в аккомпанемент, подпевая твёрдыми и приятными на слух голосами. Интересно колесить „по белу свету“, наблюдать жизнь и ритмы народов, их характеры» видеть всю полноту контрастов. Вдыхать запахи новых земель, удивляться их многообразию, чтобы ещё больше любить свою Родную Землю!

Мы находились на порядочной высоте величественных Анд. Прохладный горный воздух действовал освежающе. Оглядываешься и удивляешься: склоны гор были тщательно вспаханы. Лишней земли в Эквадоре нет, и под посевы используют тут любой подходящий клочок, из всего извлекается польза. Особенно интересен способ обработки земли трактором на крутых склонах гор. Трактор взбирается — с плугом ли, с бороной — почти по вертикальной поверхности, а потом спускается вниз. Видели бы это наши землепашцы: и на ровной-то землице тяжело пахать, а уж тут-то и подавно тяжко! Герои.

По воле обстоятельств в Эквадоре мы прожили почти целую неделю. В город Кито посылка с запчастями пришла в срок, но вот получали мы её целых пять дней. Таковы эквадорцы — неторопливые и очень спокойные люди. В Эквадоре тоже в почёте поговорка: «То, что можно сделать завтра, никогда не делай сегодня!» А куда им спешить, ведь у них тоже нет зимы!

Хорошо, что в Кито мы нашли тёплый прием у гостеприимных соотечественников — Александра Казакова и его супруги Татьяны. Они живуч и занимаются мотобизнесом в Эквадоре вот уже три года. Но, как и все эквадорцы, они тоже ведут размеренный образ жизни, никуда не спешат, да и другим не советовали, то есть, нам.

Каждый вечер они нас кормили и поили на убой, делали всё возможное, чтобы удержать у себя в доме нас, не знающих покоя, путешественников-мотоциклистов! Но мы не находили себе места в спокойной домашней атмосфере теплоты и сытости, и все наши мысли были только — как бы поскорее получить злосчастную крестовину.

— Вы словно на иголках! — поговаривали нам Александр и Татьяна Казаковы, и добавляли: — Знаете, ведь и нам передаётся ваш настрой! Вы сидите с нами за столом, а такое ощущение, что вы мыслями и духом где-то далеко, но не рядом!..

— Торопиться не надо!!! — всё время внушалось нам.

— Но нас зовёт дорога! — уклончиво отвечал я.

Володя чувствовал себя легче. Почему, не знаю, наверное, из-за того, что он старше меня на 11 лет, и уже устал от жизни.

Из своего мотомагазина Казаков регулярно делал запросы в аэропорт, в ту фирму, которая занимается перевозом и доставкой посылок. Но всё безрезультатно. Нас просили ожидать. Это было испытание терпения!

Сергей — мой брат, должен был сменить меня в Перу, в городе Лиме, и я постоянно держал его в курсе наших дел.

Бегал в ближайший междугородний переговорный телефонный пункт, беседуя то с Сергеем, то с родителями, то со своей женой, по которой сильно соскучился. Стремление к ней и было первопричиной моей спешки. В телеграфе я стал частым посетителем, оставляя там 10-ти и 20-долларовые банкноты, которыми мы запаслись будучи ещё в Панаме. Как ни странно, а доллары США в Эквадоре в ходу также как в Сальвадоре и Панаме. Стодолларовые купюры воспринимаются людьми настороженно и с сомнением, проверяются на фальшивость, — ничего не поделаешь, это — Латинская Америка, а не США.

Александр Казаков возил нас по Кито и его окрестностям, показывая достопримечательности и рассказывая их историю. Кито основали испанцы в 1534 году, в период конкисты. В городе имеются музеи по археологии, истории, этнографии, а также музеи искусств. Кито очень похож на европейские города, вполне опрятный. Горожане, в своём большинстве, обходительные, культурные люди, главным образом, это индейцы-кечуа и метисы. Нередки на улицах калеки и нищие, но ведут они себя сдержанно и не назойливо.

Вообще, в представителях этого индейского народа, в прошлом высококультурного, я узрел множество лучших благородных человеческих качеств. Может быть, таковы все древнейшие народы?

Город Кито расположился высоко в Андах, и я имел радость по утрам наблюдать с балкона дома за восхитительными рассветами, за верхушками гор, потонувшими в густом покрывале тумана, облаков, до того, как тёплые лучи солнца разгоняли это серое покрывало. Этой картиной я любовался все дни, и уверен, что она не оставила бы равнодушным ни одного человека её созерцающего.

В моём походном альбоме остались карандашные наброски и рисунки, сделанные под влиянием этой величественной горной панорамы. О таком виде из окна мечтает не один художник. К сожалению, в моей мастерской на Родине я вынужден драпировать окна, по понятным причинам, призывая на помощь воображение, фантазию и яркие воспоминания. И этими подарками я благословляю тебя — дорога!

На пятый день я настойчиво попросил Казакова «во что бы то ни стало извлечь из цепких лап терминала столь жалкую крестовину, используя все свои связи и опыт!» Подействовало.

Но каков же был ужас, когда заветная посылка с запчастями оказалась у нас в руках, но в её недрах Владимир, нетерпеливо нащупывающий нужное, нашёл вначале карданный вал в полном комплекте, за это — особое спасибо! — затем извлёк запасную штангу клапана — спасибо! — и, в конце концов, две дополнительные крестовины, однако, вовсе не «ураловские», а опять (представляете себе выражение лица Володи!!!) «жигулёвские», абсолютно ненужные нам здесь! Что за издевательство? Что за напасть? Что это — опять ошибка сортировщика? Слов не было — словно специально подложили ненужное!?

— Наверное, они с закрытыми глазами запчасти в посылки кладут! — только мог среди крепких нелитературных выражений вставить Володя. Благо, что в карданном вале стояли родные — «ураловские». Сняли оттуда, но теперь полезность самого вала стала мизерной.

За каких-то полтора часа наш чудо-механик устранил неполадки в «Урале» Очевидно, тоже торопился в путь. Пора рубить якоря!

Наконец-то порвана паутина непредвиденных томительных ожиданий и мы на СВОБОДЕ!!!

Супружеская чета Казаковых, вместе с их маленьким сыном, проводили нас, проехав с нами в сторону города Гуаякиль более 10 км. Им тяжело было расставаться с нами, словно с Родиной, наверное. У эмигрантов грустная судьба — вспомнил я слова из песни Игоря Талькова.

Мы решили спуститься с Анд в сторону Тихого океана, в долину — надоели нам эти крутые серпантины, а может быть, нас просто тянул к себе океан. Его зов живёт во мне с детских лет, он в моих мыслях, рисунках, мечтах.

Вечерело, моросил мелкий дождь, мы медленно скользили вниз. Благо, что задние тормоза работали исправно, это позволяло обгонять скопившиеся колонны автомобилей за каким-нибудь грузовиком с прицепом. Не привык я волочиться за тихоходами, они — как кость в горле. Мотоцикл — самый удобный, красивый и стремительный транспорт! Это — сугубо личное мнение, я думаю, меня поддержат многие байкеры?!

Через дорогу быстро перебегали птицееды — огромные мохнатые, тёмные пауки, величиной с ладонь. Я с неприязнью объезжал их, а вот индейские дети, шедшие по обочине, не обращали на них никакого внимания, чуть ли не наступая на них босыми стопами. Привыкли, человек ко всему привыкает!

От города Санто-Доминго-де-лос-Колорадос, через Куеведо (Quevedo), до города Гуаякиль протянулась низменная равнина, славящаяся на весь мир банановыми плантациями. Тут же располагаются сортировочные базы. Грузовики один за другим спешат доставить ещё зеленые бананы в порты Эквадора, откуда они экспортируются в Европу. Кстати, обратите внимание на бананы в магазинах и рынках, везде вы увидите на большинстве из них эквадорские наклейки. Это отсюда бананы!

Не успели мы оставить позади предгорье, как экваториальный ливень хлынул на наши головы «как из ведра». Через стекло шлема ничего не видно — что там на дороге! Я поднимал стекло И тяжёлые капли барабанили по глазам, заливая лицо. В таком положении мы проехали 3 часа, а ливень и не собирался прекращать свои ритмы. Зарядил на всю ночь.

Встречные грузовики обдавали нас потоками грязи и ударами брызг. Нам мешали узость дороги и выбоины в асфальте.

В полночь мы остановились возле харчевни в маленьком проезжем городке, взбодриться кофеином. Тут же находился небольшой сельский отель, далеко не респектабельный на вид, в котором и решили переночевать. Уж очень не хотелось ставить палатку в лужах.

Хозяйка этого достойного заведения подозрительно-изучающе оглядела наши физиономии. Но, удовлетворившись созерцанием, бегло проронила два значимых слова:

— Десять долларов! — мы напряглись, но посмотрев на мотоцикл, добавила ещё: — Вместе с мотоциклом!..

— Где ставить? — вопрошаем.

— В помещении гостиницы! — безапелляционно заявляет дамочка. Кое-как затолкали в узкий дверной проём «Урал» со всем грузом. Потом дамочка провела нас к комнате через внутренний дворик. «Хорошо, что койки отдельные!» — подумал я.

У тётеньки оказался хороший, здоровый взгляд на мужчин.

На вешалку и спинки стульев повесили сушиться одежду. По пустым и пустотелым фанерным стенам «нарезали» круги юркие тараканы. Бельё на койке своими мутно-тёмными тонами и пахучими свойствами побуждало лечь не раздеваясь. В кранах отсутствовала вода, к сожалению, и мы не смогли смыть грязь с ботинок и одежды. Мир снов мгновенно унёс меня в своё царство. Володя — туда же.

В четыре часа утра меня разбудила надтреснутая хриплая петушиная песня. К петухам присоединились смеющиеся индейки, ни в лад, ни в склад своими голосами дополняли они утренний концерт петухов. Вначале я надеялся заснуть, прикрыв одеждой уши, но какофония всё усиливалась и уже серьёзно раздражала нервы. На соседней койке завертелся Владимир, и я понял, что пора собираться в путь.

Наскоро одевшись, выходим из помещения, взглядом ища злосчастных начинателей несвоевременного шума. Но их и след уже простыл. Петухи, наверное, почуяли во мне злейшего врага, а может быть, увидели у меня в руках замаскированный несвежий апельсин, который я собирался отправить в сторону «милейших» птичек.

В довершение всего, дверь во входное помещение из внутреннего двора, где стоял наш «Урал», была крепко заперта.

Мы стали барабанить по двери, взывая ко всем живым. След хозяйки, кажется, простыл.

Было ещё довольно темно, в этом сыром и мрачном дворе мы чувствовали себя очень неуютно. Под ногами хлюпали продукты петушиной жизнедеятельности. В общем, прилично досадили нам эти домашние курицы.

Наконец-то внутри послышались тяжёлые шаги, дверь открыл какой-то верзила, что-то пробормотал по поводу столь раннего подъёма. Я же в свою очередь обратил его внимание на тех, кто прерывает сон усталых путников, на его беспардонных петушков и индеек. Ну, да ладно, вперёд!

Дождя уже не было, видимо за ночь хляби небесные растратили все свои силы.

До рассвета было ещё далеко, а до места пересечения с трассой «Пан-Американ», с которой мы съехали ещё в Кито на второстепенную дорогу, оставалось уже немного — всего несколько сот километров. По «Пан-Американ» ехать значительно веселее, она шире и лучшего качества. Целью дня мы ставили доехать до Перу.

От перуано-эквадорской границы «Пан-Американ» будет придерживаться Тихого океана. Это радует, мы будем чувствовать дыхание великого бассейна, который уже не видели с момента перелёта из Панамы. Соскучились.

За весь путь от Гватемалы до Перу нас много раз останавливали полицейские, но ни разу дело до штрафа не доходило. Смотрели со всех сторон на мотоцикл и желали счастливого пути. Почему? Полицейские здесь следят больше за порядком, а не за тем, как кого «обуть» или «пошарить» в карманах, как у нас в стране. Да и вообще — их не так много на здешних дорогах.

Скоро я въеду в девятую страну Латинской Америки и очень рад, что не встречал грубого и бестактного обращения со стороны местных жителей. А ведь многие путешественники, возвращаясь из этих мест, полны предубеждений и страхов в этом отношении. В таких случаях я бы советовал больше покопаться в себе и посмотреть на себя, вспомнить своё поведение в чуждой и незнакомой обстановке. И я уверен, что нам, во многих случаях, не хватает умения вести себя подобающим корректным образом.

За день мы проехали около 600 км, оставив позади песчаную пустыню, расположенную рядом с заливом Гуаякиль, в южном Эквадоре. Позади остались и зелёные леса и вся тропическая растительность, потому что с 20-й южной широты тихоокеанское побережье представляет собой уже голые горы и серые пески.

Такие безлюдные просторы я не ожидал увидеть! Какой контраст: вчера ещё нас заливали дожди, а сегодня под ногами струится сухой песок пустыни!

К перуанской границе подъехали поздно вечером. Так разогнались, что миновали офис таможни Эквадора, и сквозь улицы города, усыпанные торгующими и покупателями, подкатили к перуанской таможне. Подозрительные перуанские пограничники попросили нас вернуться обратно. Нам пришлось опять прорываться сквозь толпы людей, прилавки, сигналом разгонять тесные ряды ротозеев и городских обывателей. Кто вздумал устраивать таможни в городах, а базарные ряды рядом с окошками со столь значимыми названиями: «Entrada и Salida»? Наверное, для Латинской Америки это норма.

Пермит мы добросовестно сдали. И вот уже стоим пред перуанскими чиновниками. Возле нас кружат хелперы, наперебой предлагающие помощь:

— Амиго! Амиго! — кричат метисы и суют под нос свои импровизированные визитки и пачки затёртых денежных банкнот. Мы остаёмся невозмутимы.

— Странные ГРИНГО!!! — слышим у себя за спиной.

Перуанский заторможенный престарелый таможенник вглядывается в заполненные мною бумаги. В пермите необходимо было указать стоимость нашего «Урала». Я стал думать что делать, поглаживая свою бороду. Вот тебе и Перу: такого пункта в «пермите» до сих пор ещё нигде не было!

Если я напишу реальную цену «Урала-Волк», это явно повлияет на сумму депозита, которую полагается оставить на границе. И всё же я нашёл выход:

— Экспериментальная, новая модель! — дядька в форме с сомнением посмотрел на меня. Я добавил:

— В одиночном экземпляре, не оценена, вернее бесценна!

— А вы кто? — оглядывая внимательно нас, спросил всё тот же дяденька.

— А мы экспериментаторы! — ответил уверенно я, и жирным шрифтом написал это слово в пермите.

Перуанский чиновник посмотрел на Володю, который, как раз в этот момент, усердно проверял звук двигателя с сигаретой в зубах. Вид, конечно заправский. А потом посмотрел на меня, на моё заросшее лицо и растрёпанные, выгоревшие, длинные волосы. Ничего не скажешь, ни дать, ни взять — Профессионалы!

Успокоился. Документы у нас на руках. Резко, со свистом, срываемся с места, оставив облако копоти. В зеркало вижу, как таможенники глядят вслед. Думают, наверное: «Приносит же таких нелёгкая в наше Перу, хотя бы на „Кока-колу“ бедным пограничникам оставили!»

Наверное, им досадно, что «Россия — щедрая душа, да нищая и пустая сума!» Досадно и мне. Вот оно — наследие для русских парней от «Марксизма и Ленинизма», оставленное нам за мозолистые руки наших дедов и отцов. Вместо золотых орлов только облегчённые карманы стёртых джинсов. Ну да ладно, не будем о грустном!

«Кока-кола» для латиносов — это волшебное слово. Потому что тут жарко! Вспоминается один очень толстый парень, по виду «хелпер», на перуанской границе. Пока мы отмечали в паспортах въезд, он повертелся, постоял, как на посту, возле мотоцикла, и, по нашему возвращению, заявил, что мы обязаны ему.

— А мы тебя не просили об этом! — говорю я. Но чтобы не разочаровывать трудягу даю ему русскую монету. Он же игнорирует преподнесённый сувенир, заявляя, что:

— Мне монета не нужна, мне нужна «кока-кола», смочить горлышко! — при этом постукивает себе по второму подбородку, в виде живой складки проложенной по толстой шее. — Не помешала бы мне ещё майка и обувь!

Мне стало жаль верзилу, пропадёт же, беспомощный, в этом суровом мире. При этом, не спеша, уселись мы на мотоцикл и уехали. Что добьёшься от русского мотоциклиста — ветра в поле?!

Новая страна и старые герои. На стенах домов висят плакаты с изображением Че Гевары — знаменитого южноамериканского революционера. С момента его гибели в конце 60-х годов он не перестаёт быть идеалом для молодёжи. Многие его чтят и по сей день. Че Гевару в беретке со звездой можно увидеть от Гватемалы до Перу.

В Перу очень распространены трёхколёсные мототакси с кабинкой. Они снуют и жужжат по улицам перуанских городов и считаются частью городской обстановки, а вот о серьёзных мотоциклах здесь и не слышали. Наш мощный «Урал» вызывал всеобщее удивление и ажиотаж. И, к сожалению, но, наверное, наш «Урал» вызвал один несчастный случай. Какой-то таксист-мотоциклист так загляделся на наш чоппер и на нас, что врезался в автомобиль. Лёгкое мототакси отлетело в сторону. Хорошо, что в кабине не было клиентов. Начался жаркий спор. Таксист, как ни в чём не бывало, вёл себя эмоционально, и что-то объяснял водителю пострадавшей машины. Мало того, что сам виноват, но шумел сильнее всех, то и дело указывая в нашу сторону. Мы почли за лучшее уехать подальше от места происшествия.

Проехав по ночной «Пан-Американе» около 150 км, решили поставить палатку на пустынном, песчаном берегу Тихого океана. Вот был счастливый, редкий сон: нас убаюкивал мощный шум прибоя. Снились шторма, каравеллы, таинственные острова, моряки, ушедшие в глубину веков, крики дельфинов, скалистые утёсы. Под утро мне приснились мои неоконченные холсты в мастерской. Значит, они требуют концовки. Я добавлю в свои сюжеты совсем другие, новые краски, в моём сознании их стало теперь больше. Зрительный контакт с рисунком художника — это соприкосновение с его душой.

Утром, едва успел я открыть глаза и протереть их, как выпрыгнул из палатки и побежал в сторону океана. В полосе прибоя копошилось несметной количество крабиков. При моём приближении вся эта ватага разбежалась в стороны. Погрузившись в океанские волны, я почувствовал радость жизни и восторг. Стремление к океану во мне сильно, он даёт особенную энергию, ею заряжаем мы тело и разум. Рядом с океаном мысли и мироощущение кардинально меняются. Достаточно просто глядеть на накатные волны, с шумом набегающие на песок, вглядываться в загадочную даль горизонта, чтобы почувствовать себя счастливым человеком на этой Земле.

Океан притягателен, и чем больше вглядываешься в его величие и красоту, тем больше очаровываешься им.

Дорога, идущая вдоль океана, была пустынна, с редкими поселениями и городками. На удивление, перуанские дороги отличались безупречным, наилучшим качеством. Владимир Сайгаков соизволил сесть за руль, а я на ходу принялся созерцать Тихий океан. В какой раз я пожалел, что забыл взять с собой музыкальный плеер. В походе можно обойтись без лишних предметов гигиены или одежды, но никак нельзя без моего «Хард-рока». Глядеть на Великий океан под металлический дисторшн и звонкие гитарные соло было бы очень своевременно и отрадно.

В 15 лет я впервые сел на мотоцикл и услышал первые твёрдые звуки электрогитары, и вот уже 14 лет, как это является частью моей жизни. Сейчас я уже неисправим.

Перуанское побережье Тихого океана незабываемо, просторы головокружительных пустынных ландшафтов, как награда. Если меня спросить, что запомнилось и понравилось более всего в этом пути по Америке, то ответ будет однозначным — океан!

К вечеру того же дня поднялся сильный ветер, океан взбунтовался, обрушил на берег огромные волны. Ветер западного направления, принесшийся с океанских просторов, чуть ли не сдувал нас вместе с мотоциклом с дороги. Под напором ветра мотоцикл клонило почти под 45 градусов. В этот момент нас обогнал, со скоростью 140–150 км/ч, бородатый, пожилой мотоциклист на японском эндуро с техасскими номерами. Немного позже мы с ним познакомились, во время кратковременной паузы в пути. Мужчина лет 50-ти, житель Калифорнии, совершает путешествие вдоль океана по всей Южной Америке, снимая во время путешествия фильм, в том числе, оказалось — он возит с собой подводное снаряжение, ныряет по ходу путешествия под воду и снимает там. А потом, у себя на Родине, пристраивает свои фильмы на разных телеканалах. Он нам подарил один из своих фильмов. Честно, мне очень понравился его мотоцикл «Kawasaki-750» Класса «эндуро», перевод, кто не знает — «бродяга». Очень неприхотливая, удобная техника. Немного пообщавшись, каждый поехал со своей скоростью в одном и том же направлении. Он нас обогнал, конечно.

До Лимы от перуанской границы доехали за двое суток. Предпоследняя ночь запомнилась как самая необычная и беспокойная. Остановились на ночлег мы, как всегда, ближе к полуночи, едва проехали довольно большой портовый, рыбный, город Пакасмайо (Pacasmayo). В темноте даже не заметили ближайшее поселение, где остановились. Так и уснули. Глубокий сон был прерван грубыми и встревоженными голосами снаружи. На палаточный тент летели камни.

Я разбудил Владимира, а сам машинально схватился за нож, открыл молнию палатки и выглянул. Передо мной стояли трое возмущённых мужчин, сжимающие в руках ружья. Что-то усердно объясняют мне и показывают по сторонам. Только сейчас я увидел дома рядом с палаткой. Но так как наше знание испанского находится на начальных стадиях, то из их бегло выпущенных тирад мы не разобрали ни слова. Но уловили в их мимике и жестах желание выяснить, кто мы, что от нас ожидать — зла или добра! Дело быстро решилось, — по всей видимости, сторожа деревни не увидели в нас врагов или воров, которых они себе воображали, и теперь они стали оправдываться, как могли, за своё некорректное поведение. Поговорили что-то своё и поторопились исчезнуть.

— Буэнос ночес! — пожелали на прощание.

— Ну и на том спасибо! Доброй ночи! (недурно сказано), — проговорил Володя Сайгаков. — Попытаемся уснуть!

Правило номер один — главное: в путешествии всегда надо останавливаться подальше от населённых пунктов! Мы его нарушили, хотя, совершенно не специально!

Лима. Смена

В Лиму въезжали 23 декабря 2003 года в утренний «час пик». Не научены мы были утренним затором перед Панамой, а теперь, вот, испытывали те же трудности в Перу. Двигатель накалился до предела, коробка скоростей хрустела от натуги. Это — Латинская Америка, тут такие пробки, до которых нам ещё долго.

Чтобы найти Российское посольство, где мы рассчитывали встретиться с моим братом, прибегли к помощи такси, а иначе — сколько можно калить наш двигатель!?

В посольстве, на улице San Isidro нам внесли ясность по поводу Сергея. Мой брат прилетел в Лиму уже два дня назад и дожидается нас в одном из отелей на центральной набережной Лимы. Адрес у нас в руках, и мы мчимся на столь желанную встречу. На мой взгляд, район, где остановился Сергей, был одним из лучших в Лиме, если сравнивать с трущобными бараками на окраинах столицы Перу.

На третий звонок дверь отворилась, и бодрым шагом к нам вышел улыбающийся Сергей. Мне и Володе было так радостно и приятно видеть родное лицо! Мы крепко обнялись. Сергей был чистенький и свежий, а мы — пыльные и обветренные, опалённые странствиями. Каждый из нас спешил поделиться: я и Володя — впечатлениями, а Сергей — новостями.

Сергей привёз письма из дома Володе и мне. Такие моменты незабываемы! Вечером мы ушли на берег, на мол из камней, далеко вдающийся в океан, и там ели арбузы и пили шотландский виски за встречу и за дальнейший путь!

На следующий день, 24 декабря, Сергей и Володя двинулись в дальнейший путь, а я остался ждать свой авиарейс на 26 декабря «Лима — Сан-Пауло (Бразилия) — Франкфурт (Германия) — Москва».

Мне было невыносимо грустно глядеть вслед удаляющемуся мотоциклу, на котором были мой брат-близнец Сергей — самый близкий мне человек, а рядом — настоящий друг — Володя Сайгаков!

Бесконечная дорога в пустыне

Прилетел в Лиму утром в воскресенье, из морозной, заснеженной России — в лето. Декабрь. Больше года назад, прошлой осенью 2002 года, были мы здесь с Тимуром. Тогда стояла зима и впечатление осталось о городе хуже — нищета, грязь, на улицах много мусора, дома бедные. Сейчас, летом, почище и зелёных красок больше, да разные цветы цветут.

А ещё, тогда у нас ничего не получалось с мотоциклом, это обстоятельство тоже сыграло свою роль, вместо родного «Урала» пришлось ехать на чужом эндуро. Вот и вернулись снова сюда, уже с «Уралом-Волком».

Поехал из аэропорта в ту же гостиницу, где мы уже жили. Вот и Тихий океан, как всегда мощный прибой. Гостиницу, небольшой трёхэтажный дом, нашёл быстро, потому что рядом, как я хорошо запомнил, большое здание гостиницы Mariot. Буду ждать ребят — Саню и Володю. Когда они приедут, точно неизвестно, наверное, завтра вечером или во вторник утром?

Разница во времени 9 часов — с Москвой, хожу и сплю, но надо терпеть и входить в местный режим, спать лягу вечером, хоть у нас уже будет утро. Сходил на океан, на искусственном мысе, из камней, посидел часа три, почитал книгу об открывателях северо-западного прохода, о тех, кто пробивался через льды Арктики на кораблях, вдоль берегов Северной Америки, и Гренландии, начиная с древних греков, и заканчивая, ледоколом «Ленин». Восхищаюсь их мужеством, терпением, настойчивостью. А сколько погибло на этом опасном пути?!

Хоть бы ребята раньше приехали, чтоб одному поменьше быть. На следующий день отправился в Российское посольство, говорил со вторым секретарём посла, оставил на проходной дежурным свои координаты, договорились искать друг друга через посольство. Вечером звонил Юрий Михайлович, попросил меня и ребят, когда те приедут, прочитать лекцию, всем работникам, о кругосветке. Вечером, лёжа на кровати, прислушиваюсь к звонкам внизу — вдруг это Саша и Володя уже приехали? Так до 24:00 ждал, ждал и уснул. Утром пробежался, помолился, позавтракал, их всё нет, ну, где же вы ребята? Хотел уже пойти в город, смотрю, к воротам подходит. Саня! Неужели он? А мне не кажется? Может он сейчас пропадёт, нет-нет! — скорее, выбегаю, а вот и Володя! Обнялись. Радости моей не было предела, какое счастье встретиться на чужбине с братом и другом.

Загнали мотоцикл во двор гостиницы, раздал им письма из дома, они тут читать. Володя загрустил, говорит:

— Лучше и не читать, одно расстройство, сначала рад был, а потом… Отдал посылочку ему от мамы, Валентины Фёдоровны, булочки, аскорбиновую кислоту, гематоген.

— Она ещё хотела колбасы, сыра положить, но я отговорил её, ведь здесь такого добра хватает, а вот булочки это совсем другое дело, материнскими руками сделаны для сына.

Поехал в Российское посольство, надо пытаться визу Володе сделать в Аргентину, наш консул обещал поспособствовать. Написали письмо (ноту) в Консульство Аргентины с просьбой помочь быстро, перед праздниками, поставить визу. Помчался туда, оставался один час до закрытия, и — о, чудо! Володе поставили визу за час, а в Москве нас пытали 20 дней. Слава Богу!

Вечером втроём ходили к океану, выпили немного за встречу. А на следующий день пришла пора расставаться с Саней. Мы уезжаем, а он остаётся, подождёт двое суток и улетит в Москву. Планировал отъезд утром, но всё ни как не мог расстаться с братом, опять пошли по городу, купили кое-какие сувениры, чтоб передать через Саню в Уральск близким, к празднику, к Новому году, подписали открытки. Пообедали вместе. Надо уезжать, очень грустно, очень, и нам, и Сане…

В который раз — старт!

24.12.2004 г. Из Лимы мы рванули вдвоём с Владимиром Сайгаковым. Выехали вечером — где-то около 18–00 часов.

Проехали первые 300 км. Дорога пока асфальтированная, часто проходит в непосредственной близости от океана, с океана дуют сильные, холодные ветра, покачивают даже такой тяжёлый «Урал». Местность пустынная. Температура, в среднем, около + 20 +25 градусов. Тут — вечное лето!

В Перу бензин 90-й, дорогой, около 0,9 долл. за литр, но продают не литрами, а галлонами. Да и, вообще, в стране всё дорого, питание, услуги разные; например, в Лиме стакан сока — от 2 до 5 centimos, чай — 2 centimos, поесть втроём — 40–60 centimos, это от 12 до 20 долларов. В провинции немного дешевле: обед на двоих от 20 до 40 centimos. Курс валюты: 1 доллар равен 3,44 centimos.

На дорогах машин мало, безлюдно, это страна пустынь и гор лишённых растительности. Дорога часто тянется вдоль океана, что всегда радует меня, как «моремана», океан способствует полёту мысли, рождает мечты, даёт силы. А слева — совершенно безжизненные, жёлто-серые горы. Такое в мире встретишь не часто. И что интересно, казалось бы должно быть очень жарко, ведь Разгар лета, да к тому же пустыня, но погода наоборот — самая благоприятная, климат идеальный для нас и для мотоцикла тоже. На этой же широте, только в Бразилии, мы ехали на мотоцикле в прошлом году, зимой! — но изнывали от жары и духоты. И так хорошо, что тут мало людей! Хотя здесь на людей грех жаловаться, они вполне добродушные.

Про бедноту и говорить не хочу, почти вся Латинская Америка, начиная с Мексики, одинаковая. Обветшалые, обшарпанные, двух- и одноэтажные здания, грязно, пыльно. Но вот удивительно — страна внешне бедная, но зато дороги в Перу хорошие, платные для машин, а с мотоциклов плату не берут, только почемуто просят объезжать не в тех местах, где проезжают все, а справа от шлагбаумов и будок, где сидят сборщики платы. Только подъезжаем, выбегает сборщик и машет рукой, показывая вправо, нам нельзя ехать через общий въезд, видимо стоят датчики и фиксируют количество проезжающих машин.

Проехали города Ика, Наска, Арекипа. За день — 650 км, это наш средний пробег. Питаемся в дорожных столовых, так что примусом своим пока не пользуемся, но спим всё время в палатке. С автозаправками проблем тут нет. Хоть и пустыня, но — цивилизация и асфальт, асфальт!

Вчера нас обогнал тот же американец на эндуро, которого уже встречали Саня и Володя недалеко от границы Эквадора. Зовут его Котэр, он из штата Калифорния, едет до юга Аргентины по западному побережью, а потом по восточному — обратно домой. Снимает фильм, работает видеооператором, делает ещё фильмы про подводный мир. Вот и сегодня, увидев, как Володя ремонтирует «Урал», остановился, немного поговорили. Он подарил свой фильм на диске.

Беда с генератором. Володя думал, что плохие контакты, возился, но точную причину не обнаружил. Со вчерашнего дня начались серьёзные проблемы с мотоциклом, на ходу глохнет, в глушителях стреляет, бензин почему-то туда попадает и сгорает. Я приспособился, на ходу выключаю зажигание, а потом включаю), и так едем и едем, но хватит! — надо же искать причину.

Вот сегодня проехали 250 км, происходит то же самое — выстрелы в глушителе, двигатель глохнет, и в конце концов, встали. Володя заменил кое-что в системе зажигания, промыл карбюраторы, тронулись! Нет — та же история, чихает, стреляет, ехать не хочет. Я говорю Володе: «Это — генератор, у нас уже в Мексике та же проблема была!» Володя злится:

— Суровую школу преподносят нам «Уралы», ой суровую!

— Да, уж, помню, собрался ехать во Владивосток, так один механик по мотоциклам сказал, «Если доедите до Владивостока, это будет настоящий подвиг!», а мы уже не только до Владивостока доехали!

Стоим на обочине. Водители всех проезжающих мимо автомобилей завидев нас издалека, сигналят до одурения, что это у них за дурацкая привычка так сильно сигналить, не пойму? Ну, ладно бы на дорогу выбегали, мешали, создавали опасность, но мы в стороне ремонтируемся, никому не мешаем? И в городах также: все водители сигналят — и по надобности, но чаще и без надобности, зачем? Володя не унимается:

— Как могут в США продавать Уралы!? Не пойму, кому они нужны такие?!

— Дед, не забывай, уже проехали 19000 км, а это немало для «Урала»! Кто там в Штатах столько наезжает, да и какие хорошие там дороги, и климат! Сравни!

Реле напряжения Володя поменял, генератор другой поставил, тот, с которым у нас были проблемы. Пробует запустить — не заводится электростартером, приходится кикстартером запускать, лампочка горит красная, значит, зарядку генератор не даёт. Возится наш механик, не разгибается.

А я задумался о своём брате Сане, он сегодня улетает из Лимы в 12:35, сначала ему в Сан-Пауло, в Бразилию, оттуда — в немецкий Франкфурт, авиакомпанией VARIG, из Франкфурта в Москву — «Аэрофлотом», в России будет поздно вечером завтра. Он так переживал, и сейчас, наверное, волнуется, боится не улететь по каким либо причинам. Вдруг не посадят или опоздает на какой-нибудь рейс? Вряд ли такое произойдёт, просто, он первый раз в жизни летит так далеко и один — самостоятельно. Сейчас праздничные дни — Рождество, Новый год на носу, мест на самолёт нет, всё забито! А ему так хочется попасть домой, к жене, детям, я его волнения понимаю.

А мы с Володей между собой:

— Вот Саше хорошо сейчас, улетает домой, а мы где-нибудь в дороге будем в праздники торчать. Он улетел, а мы продолжаем мучиться с нашей русской техникой.

Даже грустно стало.

Володя поменял катушку и ещё раз прочистил карбюраторы, и чего только не делал, я сбегал на вершину ближайшей горы, помолился Богу.

Тут Дед мотоцикл завёл, какая радость! — и работает хорошо. Уже стемнело, надо же с 13:00 до 19:00 только и занимался ремонтом, без отдыха. Но как, всё же, хорошо ехать! Про себя думаю, а ведь могли вполне остаться там, в безжизненной горной пустыне, ночевать голодными.

Теперь — другое дело, проехали вечером 200 км (всего получилось за сутки 600), и ночью быстро пересекли границу — въехали в Чили.

Чили

27.12.2003 г. Старт утром из приграничного городка Арика. Всё та же пустыня, никаких изменений. Дорога безлюдная, участками проходит в горах, участками — по горным равнинам, много затяжных, нудных, подъёмов. Мучаемся всё также с генератором — и что с ним случилось, никогда раньше такого не бывало? Но за день проехали плановые 700 км.

Я до этого много слышал, что Чили весьма экономически развитая страна, кто-то говорил, что тут как в Европе. Въехали. Пока, таможня, и в самом деле, впечатляет, как в Европе, посмотрим, что будет дальше.

Едем, я надеюсь наконец-то после Латинской Америки увидеть чистые улицы, хорошие дома и прочее. Но меня ждало разочарование. Большой разницу с Перу я не обнаружил, всё такие же дома, напоминающие сараи, в городе Акаша грязно, только бензиновые станции стали цивильные.

«А ты Володя, говорил Европа, Европа! Ну, где же Европа?» — так я говорил весь день, улыбаясь в сторону.

Местность ещё более пустынная, чем в Перу, горы, песок, камни, всё имеет серо-жёлтый безжизненный цвет, можно проехать 200 км и не встретить ни одного населённого пункта. И ещё, целый день дует сильный западный ветер, мощные порывы поднимают клубы пыли и чуть ли не валят мотоцикл на асфальт, кидая его в разные стороны. Проехали за день 650 км и не увидели ничего, что могло бы привлечь внимание, никакой ниточки жизни, даже жучковпаучков и то нет ни одного, мёртвая, пустая земля.

На дороге были всего два населённых пункта, в несколько домиков, за весь день. Но зато асфальт хороший, построили в надежде, что это позволит развивать регион в будущем, и машины встречаются редко, что тоже хорошо. По мне, так, как раз, больше нравится ехать где ни людей, ни машин — это дорожное умиротворение.

К вечеру дорога ещё больше мне понравилась: местность выровнялась, мы мчимся по ровному плато, всё видно далеко-далеко, местность ровная-ровная, а мы мчимся-мчимся и ничего так долго не меняется, как во сне. Вспомнилась африканская Намибию, но даже там, по-моему, больше людей, хоть и пустыня Калахари. А тут — Атакама.

Вспомнилась Намибия ещё и потому, что пришло нам приятное поздравление с Новым годом и Рождеством от первого секретаря посла, Игоря Майданова, из Виндхука. Он пишет по электронной почте, так приятно что помнит, и мы тоже его помним — хороший, отзывчивый человек, конечно же, послал ему ответ.

28.12.2003 г. Проехали город Антофагаста, ночевали в знаменитом портовом городе Кальяо, за день отмахали свои 600 км. И опять всё прежнее — безлюдная пустыня! — где ж тут люди-то? И дорога, весь путь, великолепно асфальтированная — чудеса! Когда дорога ушла куда-то на восток и потерялся из виду океан, то мы словно потеряли что-то. Тянешь, тянешь голову, вдруг появится океан, а его нет и нет. Смотрю часто на карту, вот-вот, где-то должны снова приблизиться к нему, что увидим, увидим свою мечту.

Жду, а сзади и Володя голову крутит — скорее бы блеснула вода!

Но всё также тянется пустыня, пустыня, пустыня…

И вдруг, пошёл асфальт к западу, к западу, и к обеду трасса вышла к океану. мы даже вздохнули глубже, увереннее. Самый вид водного простора внёс в нашу жизнь какое-то хорошее изменение, разнообразие. Но отдыхали недолго — проехав 250 км вдоль океана, дорога опять ушла в сторону. Опять попрощались!

Уже по Чили промчались 1350 км. Всё южнее и южнее мы. Наконец-то увидели деревья и смогли купить фруктов. Переночевали в очень даже приличной гостинице, в городе Копиано. Вполне приятный городок, много зданий новых, напоминает чуть-чуть Европу.

29.12.2003 г. Наши 730 км и становимся на ночёвку в Сан-Фелипе. Смотрим на карту: на юг, до столичного Сантьяго, осталось 80 км, а до границы с Аргентиной, на востоке, то же самое, а может — и все 100 км. Решаем — куда? И хоть с океаном жаль прощаться, но делать нечего — едем в Аргентину! Нам — к Огненной Земле.

Дорога и тут опять идёт по пустыне Атакаме, опять одно однообразие, но хоть жары нет. Едем весь день в куртках, а к вечеру надеваем свитера и дождевые куртки, брюки.

И уже забыли мы сколько раз занимались ремонтом генератора — время от времени у него что-то там случается внутри, и он — раз! — и начинает артачиться! Опять встали.

Кому интересно: 93-й бензин тут стоит 430 песо за литр, а курс такой — за 1 доллар — 600 песо дают. Получается — литр бензина около 0,7 доллара, вполне. И питание тут не дорогое, жить можно!

После городка LA SERENA началась автострада, двухполосное движение в обоих направлениях. Но всё равно — дорога всё также пустынная, очень мало машин, и это несмотря на то, что приближаемся мы к столице страны. Кроме того, в Чили очень мало мотоциклов, за всё время увидели только пяток, не больше.

Сегодня проехали опять свои 680 км за день, в среднем так и выходит — каждый день проезжаем не менее чем по 650. Получается, целый день в седле, организм устаёт, и не только от сидения и неподвижности, но и от однообразия окружающей природы. Я даже и не знал, что Чили — страна пустынь. Уже 5 дней в пути, пройдено от Лимы 3400 км, показатель неплохой, но кроме пустыни ничего не видели. Вот вам и масштабы безжизненности!

Европы я так и не увидел в Чили, разве что, дороги как в Европе.

А вот люди внешне, конечно, отличаются от жителей Перу, те больше похожи на индейцев, а здешние — на испанцев. Интересно, почему?

30.12.2003 г. В стороне осталась столица страны — Сантьяго, а мы уходим влево, держим путь к Аргентине, осталось примерно 70 км до границы. Наконец-то видим большие деревья, горные реки, а вдалеке засветились заснеженные горы.

Начали подъём в горы, всё выше и выше и выше, и тут наш «Волк» стал опять терять мощность, совсем плохо тянет в гору. В чём дело? А подъём ещё и ещё — высота уже больше 3000 метров над уровнем моря. А перед самой границей дорога стала серпантинной, на высокую гору делает аж 25 витков! Такого я ещё не видел никогда и нигде — настоящий супер-серпантин! Бесконечные затяжные подъёмы, скалы, прижимы, всё выше и выше и выше — поднялись на высоту почти 4000 метров. Двигатель наш совсем плохо «тянет».

Аргентина

31 декабря 2003 года.

— Сергей! Когда я высплюсь? Когда я проснусь сам, а не так, как здесь — «Володя вставай, пора!» — «а-а-а?» — проснувшись и лёжа на кровати, Володя произнёс свои первые предновогодние слова.

— Завтра утром, Володя, обещаю тебя не будить. Всё-таки завтра первый день нового года, праздник, сделаем небольшое послабление, двинемся в путь не в 8:00, а в 9:00 или в 9:30.

— А сейчас Дома 15:00 и там все уже вовсю готовятся к празднику, суета!

— Надо ехать дальше, может тоже сегодня отметим в нормальном месте, только бы ночь не застала в горах, а впрочем — не так и важно.

Мы в Аргентине первую ночь, вчера вечером прошли границу, относительно быстро, за 45 минут, платить никаких сборов не надо. Таможня находится на горе, под большим куполом, напоминающим купол цирка, только тут — металлический и обдуваемый всеми ветрами, и стоит он не на самой границе, а в 15–20 км от неё, ехать надо.

А главное — вдалеке увидели гору Аконкагуа — высочайшую вершину Южной Америки — 6950 метров. Вот где мощь!

На горных серпантинах асфальт. Цивилизация и тут не кончается. С бензином и питанием тоже проблем нет. Езжай — не хочу! За день сделали свои «законные» 600 км.

Дорога, конечно, чуть похуже, чем в Чили, после таможни она ведёт вниз, в долину, вдоль русла горной реки, и спускались очень долго. Обрадовали люди, очень приветливые такие, большинство европейской внешности, на стоянках подходят, интересуются нами, мотоциклами, подсказывают как ехать дальше, хотят чем-нибудь помочь.

Аргентина — первая страна в Латинской Америке, которая выглядит вполне цивилизованной, тут очень мало домов похожих на землянки, в основном — хорошие, добротные здания.

Нам ехать до города Мендоса и оттуда начнём спускаться точно на юг, в Патагонию, к финишу, к островам Огненная Земля, на самый юг Аргентины и Чили.

Едем и удивляемся, что природа тут напоминает нашу — такие же тополя, ивы, и трава такая же, впечатление, будто едем в средней полосе России. Факт!

Дорога идёт на юг, справа от нас, вдалеке, в туманной дымке, видны очертания цепи гор — Кордильеры. А справа всё та же пустынная местность, поросшая редким кустарником, вдалеке, как будто, переходит в степь, а может просто напоминает степь.

Думаем всё о празднике. На стоянке несколько раз пытался и всё-таки дозвонился домой, поздравил родителей, дозвонился и в Москву — Геннадию в «Журнал Фёдора Конюхова», тоже поздравил, немного поговорили, попросил его передать приветы Андрею, Паше и Роме, они все вместе в журнале работают.

Тут Новый Год на носу, а у нас генератор опять отказался работать, пришлось полностью разобрать его. Потом пришлось разбирать стартер — и всё равно не работает. Оказалось, проводок, от тряски переломился, который идёт к регулятору напряжения. Пока Володя всё это делал, я бегал звонить. А вокруг собрала куча Детей, вот Володя и решил «посвятить» их всех в комсомольцы, нацепил на их грязные футболки последние свои комсомольские значки с Лениным. Я им преподал урок географии, а в награду, за терпение, отдал оставшиеся наши календарики с мотоциклом

«Урал», лица мальчуганов аж засияли от радости. Поиграл с ними в игру, мы в детстве называли эту игру «трясучкой», нужно трясти деньги, монеты, потом бросать, а потом ударять одну монету об другую, какая перевернётся «орлом», ту забираю я, а которые легли «решкой», передаю другому. Так и стучали по очереди, но из-за незнания языка они не всё поняли.

Потом эти пацаны пошли на бензозаправку, что неподалёку, и стали там хвастаться календариками, вот девушка на кассе вышла и давай просить меня подарить ей тоже календарик, я порылся, порылся в рюкзаке и нашёл, последний, и отдал — она с таким чувством попрощалась с нами. Мы тронулись, мальчишки долго нам махали.

— А ты, Дед, ещё злился на детей, мол, мешают тебе работать, а оказались хорошими ребятами, дети же, и мы такими же любопытными сами были? Помнишь? — это я Володе на ходу кричу. Он молчит, покуривает только.

Дорога ухудшилась, асфальт разбит, местами вообще нет, к тому же серпантинная. Между городками Маларгуэ и Сапала участок длиной не менее 230 км оказался совсем уж в плохом состоянии: весь в дырках, ямах, а чаще асфальта вообще нет, только щебень и гравий — как будто вернулись в российскую глубинку! Привыкли мы уже к серпантинам, но движение затрудняется из-за множества перевалов и очень крутых поворотов. Тяжело тут водилам с большегрузными машинами. Как они не улетают!?

По Аргентине проехали уже около 600 км. Поднимаемся в горы.

Остановились как-то в маленьком посёлочке, эдаком оазисе среди пустыни, охладить двигатель, а заодно поесть в столовой. К нам вышел худощавый испанец, поприветствовал, немного знает английский, он организовал в этих местах ресторан, кемпинг и живёт с семьёй, пятеро детей.

Накормили они нас, а он отпускать не хочет, предлагает остаться ночевать. Я так понял, ему скучно здесь, а тут накануне праздника появились путники из далёкой России, ему хочется встретить Новый год с нами. Но на часах уже 19:00, а терять 5 часов до Нового года не хочется. Поговорили немного, он в последний раз предложил остаться, но я махнул рукой — только вперёд!

— Смотри, будь осторожен, внимателен, дорога до Буты-Ранкуиль очень плохая, асфальта нет, ямы на протяжении двухсот километров, к тому же серпантинная дорога!

Мы поехали, стал накрапывать дождь, мне стало грустно от расставания с хорошим и добрым человеком, редко встретишь такого на пути, может, и надо было остаться?! И куда мы спешим, ну, подумаешь, потеряли бы 5 часов, зато дошли бы с Володей порыбачить, рядом, в горной речке, наверняка водится рыба. А потом думаю — нет, надо торопиться! Куда? Домой! Именно домой. А потому — всегда просто вперёд.

200 км той дороги показались вечностью, повстречалась только одна машина, все нормальные люди сидят дома, отмечают праздник. Ровно к 00 часам въехали в Буту-Ранкуиль.

Хотели купить вина, чего-нибудь поесть и уехать в горы. Но все магазины оказались закрыты, сумели только найти шоколадку и сок. Я думал, может в Аргентине как-то иначе встречают этот праздник, но оказывается, всё как и у нас: ставят в домах, в магазинах, в офисах искусственные ёлочки, наряжают игрушками. А в Перу мы видели ёлочки наряженные ракушками. После 00 часов, множество народу повываливало на улицу, и давай взрывать петарды, пускать салюты, город наполнился светом, взрывами, треском, шумом, пороховой дым ударил в ноздри, когда мы ехали по центральной улочке на выезд из городка. Всё банально, как и у нас. Большинством людей движет стадное чувство.

Мы отъехали от города километров на сорок, шатаясь от усталости, поставили палатку, выпили по кружке сока и улеглись спать. Так-то лучше!

1 января 2004 года

На утро пробежался, помолился Богу, на наше счастье рядом оказался горный ручей, вода бодрит — холодная, чистая, и помылись, и напились. Всё никак не получается вечером уделять время молитве, устно прочитаю в лучшем случае 5-10 молитв, а бывает и меньше. Я уже разговаривал с отцом Ильёй на эту тему, утром всегда стараюсь помолиться, но всё утреннее правило. Батюшка сказал:

— Нехорошо не молиться вечером, утром берёшь у Господа благословение на весь день, а вечером очень важно дать отчёт в делах, поблагодарить Бога за прожитый день, обязательно молись вечером.

Стараюсь.

Утром встретилась первая машина, мужик на джипе моргнул фарами, махнул рукой, мы остановились, он выбежал, поздоровался и что-то на испанском начал говорить, из всего мы поняли, что где-то впереди разлилась река и предстоит объезд, нужно быть внимательней. Попрощался, а от него разит спиртным после вчерашнего праздника — жуть! Как поедет? Попрощался.

Проехали и 100 км, но так я и не видел никаких знаков объезда, может, ему с «бодуна» почудилось что?!

Остановились в кафе поесть, нас обслуживал весёлый мужичок, сказал, что итальянец. Пищи, правда, никакой не было, мы просили рыбу, он думал-думал и принёс две замёрзших рыбёшки, постучал ими об стол, засмеялся как-то странно, дескать, «раз хотите рыбу — сделаю!» От него тоже так разит перегаром, видимо, Новый год здесь празднуют по полной программе.

Мы уже привыкли к пустыням. Пейзаж всё прежний, лишь иногда возникает на местности колючий кустарник.

Увидели прошлой ночью зайца, а сегодня страуса, он так нас испугался, бежал, бедный, недалеко от дороги да такой жалкий на вид — общипанный, с плохим оперением, «последний из могикан», наверное. Но зато удалось точно измерить скорость его бега — смотрю на спидометр, ого! — 70 км в час чешет, молодец! Вот и все животные, какие от Перу встретились, это не считая попугаев, муравьев, и прочих редких летающих насекомых. Часто, конечно, видим хищных птиц, разных размеров, которые едят сбитых зайцев на дороге, или парят над нами. А совсем недавно дорогу перебегал броненосец, интересное такое животное, панцирь похож на черепаший, но покрыт ещё и волосом. Переваливается, бедняга, и чего ему так срочно надо было перед нами перебегать, когда тут в час одна машина случайно проедет — и всё!? Дождаться не мог, нас пропустить. Ну, а когда увидали, как сигают через забор гуанако, просто хохотали — такие «балетные», артистичные животные.

Тр-р-р!!! После обеда опять сломался генератор. Произошел резкий перепад напряжения, и погорели на задней и передней фаре все лампочки, сгорело зажигание. Володя начал делать новый технический шедевр: из двух генераторов собирать один, потому что нового уже нет и не будет, пришлось менять зажигание — последние запчасти пошли в ход. Так и пришлось нам ночевать на пустынной дороге, ремонт не завершился до темноты, а мы, к сожалению, не взяли с собой ни еды, ни воды, так спать и легли на голодный желудок. Надеемся утром закончить ремонт.

Утром к обеду и тронулись, мотоцикл чихал-чихал, но как-то ехал, двое суток почти ушло на ремонт. К 15:00 достигли красивых мест — пошли горы, сосны, синие озёра.

Конечно радостно было, когда после бесконечных пустынных дорог попасть в такие места, где есть зелёные, заросшие соснами горы, со снежными шапками, где открываются большие озёра, нашли самое большое из здешних — Нуэль-Уапи. Встречается тут много деревянных домиков разной конструкции, такое впечатление, что находишься где-нибудь в Канаде, в Альпах, или у нас на Урале. Похоже.

Переночевали недалеко от города Сан-Карлос-де-Барилоче, в хорошем кемпинге, на пригорке в лесочке, хозяин предложил комнату с двумя кроватями. Мы вечером посидели у хозяев, в деревянном доме. Очень они интересовались Россией, всё спрашивали, спрашивали. Пообщались душевно, и нам было интересно, да и сытно после «голодного» суточного ремонта в пустыне. Подарил я им матрёшку, чему они очень рады были, особенно хозяйка, симпатичная тётенька.

Но эта горная «Канада-Швейцария-Урал» длилась недолго, через 250 км опять началась полупустыня. Надо тут сказать, что в Аргентине пустыней я называю некую безжизненную каменистую поверхность, перемежающуюся с песком, и с редкими кустарничками, с комочками какой-то жалкой растительности. Это не то что Сахара, песок, тут больше камня.

Утром с выездом решили не торопиться, я как всегда побежал разминаться, тропинка повела к озеру, по мосточкам бегу через горные ручьи, чувствую запах сосен, он напомнил мне родные леса, как же здесь хорошо! Никак не ожидал увидеть такие живописные места, «наши места», среди таких бескрайних засушливых районов.

Горы остались в стороне, мы движемся на юго-восток, к противоположной стороне страны, к Атлантическому океану.

Многие читатели знают, что такое ломаться на трассе, особенно, когда едешь на российской технике, и сколько это забирает нервных и физических сил. Но полбеды, когда неполадки происходят дома, на Родине, там всяк выберешься, и другое, когда находишься, в буквальном смысле слова, на краю света, и ждать тут помощи, в виде каких-то запчастей, не приходится. Во всём тут надо надеяться на самого себя, а мы даже языка не знаем. Волнение за технику мешает нормально работать за рулём: смотрю вперёд, и глаза часто опускаю на красную лампочку, и молюсь «Только бы она не загорелась!» Но вот проходит часа два, и она предательски загорается, всё — опять стоим на дороге! И в который раз Володя снимает генератор и пошло-поехало! Так любого мастера вымотает, наш Дед весь уже нервно опустошился, а как иначе — если ремонты происходят каждые сутки. Никакого терпения не хватит! Даже поругаться и то интерес пропадает, всё одно — никто не услышит!

Патагония. Где там Огненная Земля?

Здешние населённые пункты напоминают нас посёлки в Казахстане, и дома такие же, и крыши и побелка их, даже. Такое впечатление, что попали мы домой, также доносятся петушиные «кукареку», такой собачий лай и домашнее мычание коров, и такая же пустынная местность.

По дорогам тут много встречается старых автомобилей 60-70-х годов, у нас это были бы «Победы», старые «Волги», «Москвичи», и то в Казахстане встретишь реже, странно, как их тут сберегают? И очень редко встречаются «фуры»-большие современные грузовики, вот уж чего не ожидали, привыкли мы что по всему миру «фуры» гоняют, а тут — иначе. Дороги пустынны.

Вспоминаю, как мы ехали из Москвы до Владивостока, и сравниваю невольно: у нас движение замедлялось из-за множества грузовиков на трассах. И если бы не наши поломки, то мы пролетали бы вдвое быстрее эти аргентинские края.

Удивляет стоимость бензина, литр стоит всего около 0,33 доллара, как в России, и вообще — мне кажется, жизнь тут дешевле, чем в Чили, например.

Проехали за 3 января — 700 км, устали неимоверно! Потом всё искали место для ночлега, но вдоль дороги постоянно тянется ограда, такая, в виде столбов с проволокой, так что совсем некуда свернуть. Отгораживают они тут пустыню, видимо, какие-то животные пасутся, чтобы не ушли далеко! Но пока мы видели только лошадей, да зайцев, их очень много здесь водится, я одного ночью сбил сегодня. Тот так резко метнулся к мотоциклу, даже не успеешь среагировать, не то что уйти в сторону! Как бы самому не опрокинуться. Только почувствовал, как он стукнулся головой о цилиндр и задел по моей правой ноге телом, жаль беднягу! Но от одного такого «самоубийцы» я успел увернуться и притормозить, а то бы сбил тоже.

Дотянули до городка Нуэва-Лубека в надежде переночевать в гостинице, но нас почему-то заспанная тётка не захотела разместить, решили ехать дальше. Едва отъехали от города, как мотоцикл заглох на ходу, ничего не оставалось как лечь спать. Я с ходу свернул с дороги — думал, по кустам проеду до забора, но напоролись на холмик и сели днищем на «мель»! «Тянем потянем — вытянуть не можем», слишком тяжёлый, пришлось снимать боковые ящики, мне не впервой, привык в Севере Америке. Володя всё порывался подкопать грунт ножом, под днищем мотоцикла, но я отверг эту идею как совершенно ненужную в данной ситуации. Разгрузили.

Через 15 минут мы уже «снялись с мели» и ставили палатку в 5-ти метрах от дороги, деваться некуда — пусть будет беспокойной ночь, городок рядом, машины ездят ночью. Но если искать хорошее место, то можно проехать ещё 50 км, но так и не найти подходящего.

На часах — 2 ночи, я благодарю Бога, что живы, целы, что день недаром прошёл. Спать, спать!

04.01.2004 г. Утром рано разбудили нас проезжающие машины. Проснулись, вылезли из палатки, а водители на полную сигналят, приветствуют. Скорей собрали палатку, вещи, погрузили на мотоцикл и уехали, а то покоя тут не дадут, им было, конечно, интересно видеть палатку, а рядом мотоцикл — всё возле дороги. Наверно возникали у них вопросы: «А где же люди, и если есть, то кто они, и зачем вообще они здесь? Посигналю ка я, вдруг выскочат, я их и увижу!» И сигналят, сигналят. Знаю, что если бы хоть кто из них, хотя б разок вот так как мы переночевал в палатке возле дороги и его бы хоть раз, вот так же, оглушили сигналами, то он бы никогда не стал больше давить на сигнал непрерывно, за 200 метров до и после палатки! Но, видимо, для них это неисполнимая мечта — поспать в палатке возле дороги и выслушать десяток сигналов от проезжающих собратьев! Вот они и не знают — что такое их сигналы, и думают, что делают они доброе дело! Это называется — менталитет! Или — дурацкая, бездумная привычка!

У нас сегодня свой праздник! Наконец-то! Мы выехали к побережью Атлантического океана, к городу Комодоро-Ривадавия. Как радостно видеть океанский прибой! Теперь дорога пойдёт вдоль побережья, строго на юг. До Огненной Земли осталось 750 км. В голове крутится и крутится песня из фильма «Остров Сокровищ»: «Я как мальчишка погружён в мечты, в мечты…»

Где-то далее будет городок Пуэрто-Десадо. А побережьето пустынно. За день отмотали около 700 км. Гони, брат, гони!

Опять генератор, Володя мудрует, в который раз снимая и разбирая его, чистит коллекторные кольца ротора, одно кольцо совсем сносилось — неровная у него поверхность, поэтому между щёткой и кольцом большое искрение, образуется нагар, из-за этого и нет зарядного тока. Володя ругается:

— По-моему, это бракованная сборка заднего корпуса генератора, пришёл какой-нибудь дилетант на завод в один прекрасный день, устроился, абы куда, и сделал брак, а нам теперь на краю света мучиться после его равнодушия в работе!

С каждой второй машины водители приветствуют нас, машут руками, моргают фарами. Многие снимают нас на видеокамеру, это и на стоянках, и на ходу, обгоняют, притормаживают, чтобы снять с разных точек, подходят, интересуются, спрашивают. Вот, молодцы!

Надо сказать — не жарко в этих краях, сейчас здесь середина лета, а холодновато. А с другой стороны — понятно, мы же приближаемся теперь к холоду, к южному полюсу. Но холодно, наверное, только нам, а тем, кто едет на машине или кто ходит пешком, нормально.

Часто видим возле дороги диких лам, или, наверное, это гуанако, даже иногда перебегают они дорогу, перепрыгивая через ограждения. Встречаются нам и страусы нанду, но реже.

Всё так же пустыня.

Расстояния между населёнными пунктами очень большие, от 150 до 250 км. Что мы считаем посёлками, для аргентинцев — городок, и на карте показан как большой населённый пункт, а что для нас городок, для них большой город, из-за малой населённости в этих краях.

06.01.2004 г. Сегодня — Рождество Христово, после обеда дома всё начинается! Эх, как жаль, что не имею возможности пойти завтра в нашу церковь!

Но у нас важное дело — мы стремимся к Огненной Земле. Вчера мы прибыли в городок, южнее которого никаких дорог нет — это Рио-Гальегос, там оставили мотоцикл. Думали, думали, как нам дальше-то? И решили на самолёте слетать в Ушуайю (USHUAIA). Вообще-то, на этот остров можно проехать через Чили, но визы-то у нас, в эту страну, были одноразовые. А нам из принципа надо было добраться до конца Пан-американской трассы, в любом случае!

Прилетели на Огненную Землю. В аэропорту арендовали «Фольксваген гольф» на один день, и поехали до конца дороги № 3, что вблизи посёлка Лапатайя, в 20 км от Ушуайи. Всё — берег, обрывающийся к границе Тихого и Атлантического океанов. Где-то там мыс Горн. Добрались!

Была какая-то тихая радость, что снова наша маленькая мечта исполнилась что что-то запланированное получилось. И дальше всё должно получиться! Побродили, пофотографировались.

Потом купили обратные билеты, но только уже не в Рио-Гальегос, где у нас стоит наш «Урал-Волк», а в город Калафате, который находится в 250 км от Рио-Гальегоса. Дело в том, что не было мест, ни на автобус, ни на самолёт, на целую неделю вперёд, всё забито. Потому что, как я уже говорил, сейчас тут рождественские каникулы, и повсюду много молодых и старых туристов. Вот мы и побывали в Калафате.

Сходили в два музея, впечатления произвели диорамы: охота, быт, рыбная ловля патагонцев, далее были фотографии XIX века — всё патагонцы из разных племён, их много жило на этой земле. Посмотрели предметы быта, наконечники стрел, копья…

В одном музее выставлена «носовая фигура» с парусника XIX века, и прочие предметы с него, потерпевшего крушение вблизи мыса Горн.

Ходили с Володей в яхт-клуб, смотреть яхты. Володя с детства мечтает совершить кругосветку на парусной яхте, но всё никак не приступит к осуществлению проекта, вот и интересуется парусными лодками. Я хоть для себя сбил оскомину, в 2000–2001 годах много походил под парусом, за спиной около 8000 морских миль, и даже вокруг Европы сходил с братом, в 2002 году. А вот Володя Сайгаков всё мечтает только, это — тяжело.

Встретили мы тут шведа, он пришёл сюда только вчера на яхте из Бразилии, а туда попал из Швеции. Уже во многих старнах мира он побывал на своей лодке. Немного поговорили, так Володя после той встречи уже не мог угомониться:

— А может мне попроситься к нему в качестве матроса, за еду буду работать у него, пойду с ним дальше! Как ты думаешь, возьмёт или нет???

В далёкие времена, 400 лет назад, Магеллан со своими спутниками на кораблях, проходил вблизи этих берегов, ночью, и весь остров был в огнях, туземцы жгли траву. Это обстоятельство так удивило этих первых кругосветчиков, они не могли понять причину возникновения огней, они и не предполагали, что это местные туземцы так активны здесь. Вот и решил Магеллан называть архипелаг Огненной Землёй, подумал, что сама земля тут горит!

А вообще-то описывались патагонцы как люди высокого роста, одетые в звериные шкуры, стоящие на низком примитивном уровне развития, вынужденные как звери выживать в угрюмом краю. Испанцы назвали туземцев «патагонцами» из-за их больших ног — «великоногие», в переводе, а их страну — Патагонией. Общее же название индейцев южной Аргентины — техуэльче, пуэльче, чон, мапуче — и относятся они к большой монголоидной расе. Патагонцы занимались бродячей охотой и собирательством по просторам степей, полупустынь, и морских побережий. Жильём им служили ветровые заслоны из шкур лам-гуанако, а также традиционные палатки — тольдо. В конце 19 века Патагония перешла в подчинение Аргентине. В результате патагонцы были почти полностью истреблены колонизаторами, а их древняя культура разрушена. Для испанцев народы Патагонии были всего лишь наивными «человекообразными чудовищами», но если внимательнее почитать историю завоевания центральной и южной Америк, то станет вполне очевидно, что на самом деле, чудовищами являлись алчные испанцы-конкистадоры, готовые были уничтожать других людей ради утверждения своих бредовых понятий о европейском развитии общества, как образце «цивилизованности». В который раз убедились в беспределе людского убожества.

Вечером съездили в направлении города Рио-Гранде, проехали 100 км, переночевали в дорожной гостинице и вернулись назад. Весь остров мне чем-то напоминал Камчатку, может тем, что он такой же удалённый от всего мира, что это суровый край с дикими лесами, с плохими гравийными дорогами. И горы все заснежены, полоса снега даже летом где-то от 500 метров начинается, а зимой, наверное, тут очень холодно. Антарктида же рядышком!

07.01.2004 г. Вечером в комнате выставил на шифоньер иконки Христа Спасителя, Богородицы, Николая Чудотворца, Иоанна Кронштадского, Сергия Радонежского, зажёг свечу, помолился, принял просфору, святую воду, таким образом, хоть немного приблизился к Русской церкви, хоть немного ощутил настроение праздника Рождества, надеюсь, Бог даст быть на Крещение уже дома. Надеюсь.

Утром сдали машину обратно в прокат. А после обеда, в аэропорт, и в 16:00 улетели в Калафате. На наше счастье там автобус отходил в Рио-Галегос уже в 18:00, мы успели купить билеты. Ура!

Володя часто заводит разговор о доме, об Уральске, вспоминает Игоря, моего старшего брата: «Ох, приеду, мы с Игорьком посидим, долго будем разговаривать, как я соскучился!»

08.01.2004. Утром выехали из Рио-Галегоса и направились на север в БуэносАйрес. Полицейские посты на дороге встречаются часто, иногда нас останавливают, проверяют документы, но только и всего. Не прицепляются, как в России. Совсем забыл, утром начал заводить мотоцикл, а аккумулятор совсем разрядился, он и так уже еле-еле «дышал», так за два дня нашего отсутствия совсем «умер». Хорошо, что рядом оказалась шиномонтажная мастерская, подкатили туда, подзарядили и поехали.

Опять перегорела лампочка ближнего света, на посту, при выезде из города, остановили, поругали за то, что едем без ближнего света. Приказали развернуться и ехать в город, устранять проблему. Но у нас была новая лампочка, мы поменяли, после чего нас отпустили. К сожалению, свет включать нельзя из-за плохого аккумулятора, и как вы знаете, из-за плохого генератора.

Всего через 10 минут «Урал» зачихал в очередной раз. И Володя снова принялся за ремонт. Потеряли 5 часов пока он производил разные манипуляции из того, что у нас осталось от двух генераторов. Тут подъехали два бразильца, на эндуро, они едут из Порто Аллегро в Ушуайю, и потом поедут назад, всего им около 10000 км. Но когда они узнали наш маршрут, то поразились. С сочувствием стали смотрть как мы ремонтируя «Урал», мокнем под дождём, по выражению их лиц понятно — для них ремонт мотоцикла это что-то сверхужасное и сверхнеприятное!

Сфотографировали они нас. Кому-то покажут потом, прокомментируют хорошенько. Лишь бы не забыли сказать сколько тысяч километров мы уже отмахали по планете!

Проехали мы около 450 км на север, на Буэнос-Айрес, и не доезжая до городка Сан-Хосе заночевали в кемпинге. На всей территории кемпинга никого не было, кроме алкоголика-сторожа, который позволил поставить нам палатку.

Место оказалось неплохое, высокие деревья хорошо защищали от ветра, палатка на сухом, ровном, насобирали хворосту, дровишек. Развели костёр! Это случилось первый раз за всё время нахождения в Северной и Южной Америках. Как же хорошо было сидеть и смотреть на языки огня, такое хорошее расслабление.

Издалека доносилось бормотание сторожа, видимо, у него началась белая горячка, но ночью он нас уже не беспокоил.

09.10.2004 г. Утром, когда я совершал пробежку, из-под кустов, колючек, вспугнул в разных местах трёх зайцев, а когда уже стоял и молился, рядом со мной бегал зайчик, глупый такой, совсем не осторожный ещё, меня даже будто и не замечал. Зато я смог полюбоваться, как он изучает каждый кустик, что-то ищет. У нас такого зайца не увидишь! Почему?

Ремонт продолжился. Но сегодня уже никакие Володины умения, старания, не смогли заставить наш «Урал» двигаться дальше самостоятельно, генератор и без того не давал энергии, а сегодня совсем «потух». Решили, что нужен новый хороший аккумулятор — поедем на нём! Автомагазина тут не оказалось, у сторожа-алкаша аккумулятора — тем более! Деваться некуда — пришлось на дороге ловить попутные машины. Решили погрузить мотоцикл и себя, и доехать до крупного города впереди, купить аккумулятор, и попытаться двигаться дальше за счёт его энергии, уже до Буэнос-Айреса.

Я застопил несколько машин, но они были неподходящими, или с грузом, или с маленькими кузовками. Остановился, в конце концов, мужик на старом джипе с кузовом. Нам, оказалось, по пути, он охотно взялся нам помочь, погрузили мы вдвоём с Володей нашего бедного «Волка», укрепили верёвками, сами тоже сели в кузов, но проехав всего десять километров, наш новый знакомый вдруг отказался везти нас, объяснив, что, мол, очень опасно стало — машину так качает, что он боится за всех! Пришлось выгружаться, зря только надрывались.

Через 30 минут загрузили в прицеп машины, в которой ехали пять человек, дорожных работников — занимаются сборкой порванных покрышек, возят какой-то мусор, вот в этот мусор мы и закинули мотоцикл. Проехав 100 км они остановились в маленьком селении — это оказался их конечный пункт. Там, на заправке, я купил им всем по бутылке пива и распивая его, холодное такое, вижу, как их лица светились счастьем. Тогда их бригадир сумел договориться с попутной «фурой», которая Двигалась в Сан-Антонио, по пути, тот перевозил кому-то личные вещи из Ушуайи, и полкузова было свободно.

Мы хорошо привязали нашего стального коня. С Хулио, так звали водителя, ехали ещё двое человек, поэтому нам места в кабине не нашлось, но мы в кузове расстелили матрас, спальный мешок, купили ещё пива, уселись и стали смотреть на свободу, из маленьких решётчатых окошечек, в дверях.

— Теперь, Сергей, будем смотреть не вперёд на дорогу, а назад, тоже какое-то разнообразие!

Трясло сзади изрядно, как в шторм в утлом судёнышке, как же всё-таки хорошо мчаться на мотоцикле и как же плохо ехать вот так, как мы едем сейчас — в кузове! Но успокаивает одно — мы достигли конечной цели, оконечности Южной Америке, а сейчас уже надо доставить мотоцикл в Буэнос-Айрес, и как — не принципиально.

Всё бы хорошо, но как только мы погрузились, у фуры начались неприятности: спустило колесо, на следующий день потекло масло из двигателя, и поэтому до Сан-Антонио вместо планируемых 16 часов, мы ехали около тридцати. Вот водитель и его пассажиры давай намекать, что всё это происходит из-за нас. Педро, попутчик водителя, который всю дорогу пил вино бормотал как сумасшедший: «Вы сломались, теперь и мы от вас ломаемся!» Хорошо, что водила его особо не слушал, а то бы выкинул нас в пустыне!

Не доезжая 300 км до Сан-Антонио купили мы наконец новый автомобильный аккумулятор. Мотоциклетных, ясное дело, не было! Но подумав, мы решили раньше времени не выгружаться, а доехать с фурой до конца, там у нас больше шансов будет доехать до столицы своим ходом.

Жизнь в кузове порядком надоела, нами овладела какая-то непонятная сонливость, слабость, апатия. Но как только утром следующего дня мы разгрузились, и я сел в седло, всё изменилось, словно рукой сняло! Ко мне вернулась привычная энергия, и мы за 4 часа пролетели, с небольшим отдыхом, сразу 300 км, «дорвался до руля» — называется.

Природа стала меняться к лучшему, наконец-то кончилась пустыня, и мы могли любоваться лугами, зелёными деревьями. Проехали 600 км и к вечеру аккумулятор совсем разрядился. Пришлось кое-как добираться до какого-то городка, в четырёх километрах от дороги. Зато там, пока нам заряжали аккумулятор, прогулялись мы по старинным улочкам, побродили в поисках ужина, но так и не нашли нигде нормальной горячей еды, пришлось удовлетвориться пустыми гамбургерами и чаем.

Володя давай вспоминать мамин борщец:

— Такой он вкусный! Эх, сейчас бы поесть борща, а здесь, в Америке, нет супов, что за безобразие?! И вообще, у нас в питании нет никакого графика, приходится или есть заранее, когда нет аппетита, или когда голодные набредаем на редкую столовую. Нажираемся! Я буду жаловаться!

Вечером, при движении, нам пришлось включать свет, и к утру аккумулятор опять разрядился. Поменяли его в магазине на новый, поехали дальше. До Буэнос-Айреса оставалось всего-то 280 км, когда случилось окончательное — лопнул распределительный вал! Всё! Запасного, конечно же, у нас не было! Приехали.

Эх, чуть-чуть не дотянули! Два часа стоим, «стопим» машины, но никто не хотел останавливаться. Тут остановился мотоциклист, парень лет тридцати, сам из Нью-Мехико, зовут его Эдвард — американец. Это на наше счастье, он знал испанский и не прочь был помочь. Я прыгнул к нему сзади на эндуро BMW, и мы поехали в город Azul, в 20 км, искать там машину, чтобы эвакуировать нас и нашего доблестного стального героя, который мужественно проехал два континента. Эдвард аж присвистнул, увидев карту с нашим маршрутом:

— Вы русские крейзи, едете по Америке, а испанского языка не знаете!

А он путешествует по классическому маршруту американцев, на юг по западному побережью, а домой, на север, по восточному побережью Южной Америки. На мой вопрос, сколько же он будет времени в пути, ответил — 16 месяцев, я удивился и переспросил.

— А что, Сергей, по-твоему это мало или много?

— Конечно много, у меня вся кругосветка займёт 18 месяцев.

— Ну, вы же крейзи! — пошутил Эдвард.

Машину разыскали за 500 песо, это 170 долларов. На прощание я ему подарил матрёшку.

— Может, встретимся в Буэнос-Айресе!?

— Там красивые танцы танго, хочу посмотреть!

Столица Аргентины

К вечеру мы уже были в российском посольстве в столице Аргентины. Пообщались с ребятами на проходной — с нашей охраной. Они всячески пытались нам помочь, звонили консулам, послу. Посол предоставил свой гараж для нашего мотоцикла. А мы устроились в отеле, недалеко от посольства.

Утром два вице-консула — Дмитрий Горлачев и Константин Никольский, взялись помочь отправить мотоцикл в Австралию. Обзвонили фирмы «Карго», нашли подходящую, поехали туда. В ходе переговоров с менеджером выяснилось, что отправка судном будет стоить 1200 долларов, а самолётом — более 3000, вот и решили, конечно, отправлять судном. Но в этом варианте есть существенный недостаток: корабль будет в пути 55 дней.

Мы и так домой слетаем, но общие сроки кругосветки удлиняются! Жаль!

Нашли нам работники посольства и недорогие авиабилеты, всего по 700 долларов за каждый, швейцарская авиакомпания SWISS AIR берётся нас везти домой.

За три дня полностью решили вопрос с отправкой мотоцикла. Судно уйдёт только 25 января, а других вариантов нет. Менеджер настаивал, чтобы я, как владелец мотоцикла, оставался здесь до самой погрузки, это значит ещё 11 дней торчать здесь, что-то мне не хотелось. Но благодаря упорству и твёрдости вице-консулов Константина и Дмитрия, мы договорились о том, что я оставлю доверенность на работника этой фирмы для погрузки и отправки, а ребята ещё проконтролируют весь этот процесс. Потом они вышлют мне через DHL все документы, с которыми я поеду уже в Австралию получать свой мотоцикл! По рукам!

Я благодарен Господу, что так всё быстро удалось уладить, оставаться здесь и ждать, для меня — хуже всего. Город за три дня уже порядком надоел, шумный такой, улицы узкие. В центре, конечно, чисто, много старинных зданий, много и современных — зеркальных. Но как и везде существуют трущобы — возле железной дороги, и совсем недалеко от центра, куда просто советуют лучше не заходить, потому что оттуда редко кто выходил не ограбленным!

Много тут беременных женщин, здесь поощряют рожать, девушки не стыдятся ходить по городу с оголёнными животами, им есть чем гордится. Эх, а что ж с Россией нашей случилось, что быть беременной считается уже не в моде? Но главная причина, я уверен, в низком уровне жизни. Такова у нас государственная политика, у нас даже не пытаются исправить демографическую ситуацию, жуткую ситуацию, создавшуюся в нашей стране.

Сегодня 15 января 2004 года. Все дела сделали и сумели вырваться с Володей к вечеру на набережную, к Атлантическому океану. Нас, как любителей парусов, интересуют яхты и старинные парусники, их тут несколько стоит на причале, они служат как музеи. Посмотрели яхты, а музей в старом паруснике посмотрели только один, потому что уже нужно было ехать в консульство, к 19:00, решить последний вопрос, а завтра мы уже летим в Москву.

До сих пор даже не верится, что уже позади такой длинный, долгий путь, от холодной Аляски до Патагонии, неужели тут всё?! Мысли уносятся к старту в Анкоридж. Мучительно долго тянулись первые сотни километров по дороге среди ледяных гор. Вспоминаю, как отсчитал первую 1000 км, а сейчас уже пройдено 26700 километров на спидометре. Слава Тебе, Пресвятая Троица, Слава Тебе Боже, что сберёг меня, что позволил мне осуществить задуманное! Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый, Троица Святая, слава Тебе!

Вечером, после официальных разговоров, посидели мы с Константином и Дмитрием, они решили с нами по русскому обычаю на дорожку выпить. Дмитрий поставил на стол виски и говорит:

— Ну, давайте на ногу примем!

Посидели хорошо, поговорили на разные темы, парни они отличные, и им хотелось восполнить недостаток общения, и нам. Планировали посидеть чуть-чуть, а получилось — больше двух часов. Рассказали они нам, как в Аргентине продают крупный рогатый скот:

— Вы думаете, при продаже стада, кто-нибудь тут считает скот головами, нет! Садятся они на вертолёт, и считают квадратными километрами!

— Дмитрий, трудно, наверное ходить всю жизнь в костюме, и с галстуком на шее? Я бы не смог! — говорю.

— Сергей, конечно трудно, у вас своя жизнь — у нас своя, но конечно представить вас с братом в Индийском океане, на гребной лодке, в костюмах — просто невозможно!

— Спаси вас, Христос, побольше бы таких людей как вы было! Помогли нам здорово!

Идёт 2004-й год, второй год нашей Кругосветки.

Пересадка в Гон-Конге, так они пишут сами имя своего города. Все эти пересадки в длинных перелётах — дело тяжёлое, так что в этом самом самом Гон-Конге просто-таки «вырубились», заснули в аэропорту, а улеглись прямо на полу, благо там полы устланы ковровыми дорожками и чистые, как дома, мягкие такие, тёплые — спи, не хочу!.. Преамбула для путешественников. Вдруг кому понадобится.

2 апреля — в Сиднее. Нас встретил Дон — это байкерское имя такое, а на самом деле — Джейсон Дервил, председатель клуба любителей «Уралов» и «Днепров» в Австралии. Спасибо Мадине из дистрибьюторского центра ИМЗ в Сиэттле, она долго пыталась выйти на людей в Австралии, которые могли бы нам оказать какую-нибудь помощь и вот нашла, молодец.

Мужчина лет 55-ти стоял в зале ожидания, на груди у него висел листок с большими буквами «СЕРГЕЙ — УРАЛ», его физиономия явно свидетельствовала о некотором злоупотреблении спиртными напитками, а когда он улыбался, то был похож на зайца из мультика, у которого торчало всего два зуба — это, оказалось, он на мотоцикле так ударился. «Человек весёлый!» — почему-то подумалось сразу, таким он и оказался, и даже лучше, чем я мог себе представить. Судьба свела.

Хватает он без разговоров один из наших рюкзаков и жестом зовёт следовать за ним. Он очень смешно смотрелся — тонкие ножки в шортах поднятых выше пупка, большой живот и узкое лицо, редкие седые волосы, торчащие из-под бейсболки, волосы у него росли гораздо гуще на шее, чем на макушке. На стоянке его автомобиль, среди других, был самый древний, возле задних фар спокойно жил паук, развесивший капитальную паутину, так и ездил с ним всегда. А может, Давно хозяин не садился за руль, наверное, больше на мотоциклах!

Грузимся, сначала казалось просто нереальным всем пятерым, да ещё с большим грузом, уместиться в такой маленький салон, но потом ничего — каким-то чудом уложили весь груз в багажник! Пять больших рюкзаков, раму и крыло от коляски. Когда же мы ещё и сами втиснулись в салон, то задние колёса автомобиля прижались к корпусу машины, заскребли, заверещали, но надо же — поехали!

Дон заявил: «Жить будете у меня!» Оказалось, для нас он полностью освободил от всего лишнего одну комнату, правда, в ней не было даже стула, но зато как раз нам хватит места, чтобы уместиться — если ляжем в ряд поперёк. Выделил он нам и ванную комнату с душем и туалетом. Включил музыку, там пели на русском языке о мотоциклах «Урал», потом угостил всех пивом, на его лице было счастье, которое ещё более усилилось, когда я ему подарил футболку с завода, на ней был изображён двигатель «Урала» — «Ирбитская сила».

Дон и его жена большие любители всего что из России, их дом как музей: матрёшки разных размеров, деревянная посуда, в шкафу модель «Урала», книги русской кухни. Удивительно было видеть на стене вырезку из австралийской газеты: на Красной площади в Москве стоят «Ночные волки» — это была статья о них ещё за 1991 год.

В гараже — два «Днепра», только в Австралии их называют почему-то «Казак», во дворе — «Урал» без коляски.

Наступивший новый день показал, насколько легче рассматривать исторические вырезки из газет, чем решать проблемы в реальности.

С утра поехали к Харри — директору фирмы по грузоперевозкам, к тому, что получил наши мотоциклы после их переезда морем из Буэнос-Айреса, где мы завершили предыдущий, 4-й этап Кругосветки. После поехали в таможню, и сведения там получили не ободряющие. Оказывается, для того чтобы получить «Волка», нужен «KARNET DE PASAGES», без него мотоцикл не выдадут. Я естественно, такой документ в США не оформлял, при регистрации «Урала» в Анкоридже на Аляске. Это потому, что назад мотоцикл возвращать я не собирался, обычно за бумагу «KARNET DE PASAGES» надо выкладывать в залог сумму превышающую стоимость мотоцикла, если я не ошибаюсь. Так делают те, кто планирует вернуть транспортное средство обратно на родину. Вот тебе и раз!

В таможне дали адрес конторы, в которой оформляют такой документ, там сказали, что придётся ждать около 15 дней. Я ещё не рассказал, что для прохождения маршрута по Австралии я попросил Илью Хаита — генерального директора завода ИМЗ, выслать мне второй «Урал», так называемый — «Спортсмен», с коляской, с приводом на колесо коляски. Илья откликнулся на просьбу, и его сотрудница — Мадина выслала в Австралию из Сиэттла, ближе к моему приезду туда, почти новый «Урал» с коляской. Он тоже уже находился в Австралии, на него был оформлен ещё в США этот самый «карнет де пассаж», и тот мотоцикл обещали отдать быстрее.

Но на следующий день — 4 апреля — позвонил мне Харри и сообщил опять нерадостную весть — мотоциклы, как первый, так и второй, отдавать отказались, объясняя тем, что под наш случай не подходит ни одна операция по растаможке, и требуется специальное разрешение на ввоз «Уралов», разрешение аж из правительства Австралии, в Канберре.

Это и потому ещё, что здесь считают, что на оба мотоцикла нет «карнет де пассаж», и что тот, который сделала Мадина на «Спортсмен» в Сиэттле, их почему-то не устраивает. Вот и отправились мы с Джейсоном — нашим «Доном», к менеджеру Харри в его офис с раннего-раннего утра, 6 апреля, решать, что делать дальше. Харри вызвался помогать нам, как он сказал, из альтруистических побуждений, потому, что сам был заядлым мотоциклистом, и искренне нам хотел помочь. Составили мы нужные письма, заполнили кучу бумаг и т. д., и всё это отправили в Канберру.

Харри сказал:

— Ребята если вам повезёт, то до пятницы, может быть, и сумеете получить свои мотоциклы. Сегодня вторник, а с пятницы, с 9 по 13 апреля, у нас в Австралии праздники, если не успеете, то тогда — только после праздников!

Неожиданно — если не сказать крепче.

Нам надо, чтобы по высланным бумагам в Канберре дали разрешение на ввоз мотоциклов без этой самой пресловутой «карнет де пассаж» (и зачем только её придумали!). Будем надеяться, что разрешение получим быстро. Уверяю себя внутри в успехе, подключаю все свои душевные силы, чтобы пробить неожиданные бюрократические преграды.