На пороге войны

Оборонительные сооружения

Вопросы обороны в нашей стране всегда были в центре внимания. Еще с тех времен, когда я в Баку посещал школу общественных знаний, хорошо помнилась работа В. И. Ленина «О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности». Она написана с большой страстью, и о ней с огоньком, чрезвычайно красочно рассказывал нам Бесо Ломинадзе.

И вот через двадцать лет, когда мне самому пришлось вести кружок по истории партии, я вновь обратился к этой ленинской работе. Тогда, в мае 1918 года, я читал ее в газете «Правда», теперь передо мной был XXVII том собраний сочинений В. И. Ленина.

«Мы — оборонцы после 25 октября 1917 г. Я говорил это не раз с полной определенностью, и оспорить это вы не решаетесь… Когда мы были представителями угнетенного класса, мы не относились легкомысленно к защите отечества в империалистической войне, мы принципиально отрицали такую защиту.

Когда мы стали представителями господствующего класса, начавшего организовывать социализм, мы требуем от всех серьезного отношения к обороне страны».

Сегодня вечером занятие кружка по истории партии. Мне очень хотелось, чтобы политическая учеба была не только интересной, но и связанной с текущей работой главка.

Ведь нам надлежит не только изучать политическую суть обороны социалистического государства, но и практически возводить на всех границах оборонительные сооружения. Броня — это не оружие нападения — это средство защиты. Надо эту мысль подчеркнуть при проведении политзанятий.

На партийном бюро многие обращали внимание на необходимость усилить политическое просвещение, особенно среди беспартийных специалистов.

— Беленький из планового отдела. Он прилежный и внимательный ко всему, что касается планирования, но ребенок во всем, что относится к текущим политическим событиям, — поддерживая необходимость организации кружка для беспартийных специалистов главка, сказал секретарь нашей партийной организации Васильев. — С людьми надо работать. Если люди путаются, то в этом прежде всего виноваты мы. Если это путаница несознательная — надо помочь им стать на ноги. Ну, а если это сознательное искажение нашей политики, тогда надо принимать другие меры. С врагами мы церемониться не будем!

Как-то утром позвонил Тевосян:

— Сегодня в пять вечера у Кулика совещание.

Г. И. Кулик в то время был заместителем наркома обороны и отвечал за оснащение Вооруженных Сил СССР новой военной техникой. Я немного знал его. Мне приходилось встречаться с ним на разного рода совещаниях.

— А какой вопрос будет обсуждаться? — спросил я Тевосяна.

Тевосян подробно меня информировал и, как обычно, кратко изложил свои соображения.

— Будет идти речь о дополнительных заказах на броневые амбразуры и башни для артиллерийских систем. Имей в виду — Кулик мастер заявлять несуразные цифры. Если он предложит изготовить какое-то невероятное количество амбразур, ты не давай согласия или во всяком случае попроси отложить окончательное решение. Мы потом, когда вернешься, посоветуемся. Но все, что заводы в состоянии выполнить, следует принять. Сам понимаешь, насколько это важно. Директор Северного завода еще не уехал?

— Нет, сегодня вечером уезжает.

— Возьми его с собой.

…Тевосян хорошо знал этого директора. У нас с ним не раз были горячие споры, когда нужно было убедить его принять новый заказ.

— Дополнительный заказ изготовить не можем. Не один раз считали. Не знаю, как с основным заданием справимся.

— Прошлый раз ты то же самое говорил, а ведь справились, и хорошо справились. Квартальный-то план на сколько тогда перевыполнили?

Лицо директора смягчалось. Он даже улыбался.

— Ну, конечно, выполнили. Как же иначе. Позор бы какой был, если бы не сделали. Но эти дополнительные заказы просто никак не пролезут. Поверьте мне.

— А ты еще подумай, что сделать можно. Ты еще не все карманы вывернул. Что мы не знаем, что ли.

Директор Северного завода всегда боролся за разумный план. Но если ему даже записывали то, против чего он горячо возражал, то на заводе он со всей своей страстностью защищал увеличенный план, поднимая на его выполнение многотысячный коллектив.

Как-то я приехал на Северный завод и сразу же направился, как обычно, к директору. Большой кабинет был заполнен народом. Шло совещание. Мы поздоровались.

— Подождите. Мы скоро кончим. Никак не могу убедить Никифорова и Иванова, уперлись — с места не сдвинешь, — вполголоса объяснил мне директор ситуацию, сложившуюся на совещании.

— Я дал обещание наркому выполнить все это в текущем месяце. Дал слово от всех нас. Что же, вы меня обманщиком хотите сделать? Я не хочу и слышать рассуждения о том, что порученное нам задание выполнить невозможно. Если нужно помочь, скажите чем? Вот к нам на завод и начальник главка приехал. Мы и его можем попросить. Да я думаю, что у нас и у самих хватит и сил, и умения справиться с заданием…

— Так не забудь пригласить директора. Он тебе поможет, если Кулик будет слишком напирать. — И Тевосян улыбнулся.

На совещание прибыли представители промышленности, непосредственно занимавшиеся изготовлением военной техники. Когда мы вошли в кабинет к Кулику, то помимо гражданских лиц встретили несколько военных. Всего на совещание собралось человек тридцать. Среди них были начальники главных управлений и директора заводов оборонной промышленности.

Открывая совещание, Кулик сказал, что нам необходимо рассмотреть предложения, которые возникли в Наркомате обороны по дальнейшему усовершенствованию оборонительных сооружений, строительство которых заканчивается на западной границе.

Кулик любил поговорить, но на сей раз сразу же перешел к делу. Заявленные им цифры были внушительны. Когда я услышал количество дополнительных броневых амбразур, то сразу даже не мог оценить всех трудностей, связанных с их изготовлением.

— Ну как, сможем выполнить? — спросил я директора завода.

— Трудно, но сделаем, если, конечно, нам никель дадут. Ведь это хромоникелевая сталь. Никеля у нас в обрез — только на установленную программу.

— Когда будут готовить проект постановления, мы запишем, чтобы вам дополнительно выделили необходимое количество никеля, — сказал я.

С совещания уходил со смутной тревогой. По всей видимости, угроза войны стала ближе. Зачем же тогда было бы созывать это совещание. Совсем недавно был принят план. Мы его подробно обсуждали вместе с военными. Значит, появились новые соображения. По-видимому, немцы что-то затевают.

А из памяти не выходили страницы из книги Эрнста Генри «Гитлер над Европой», где был приведен детальный план гитлеровских военных операций против Советского Союза.

— Вы сразу же приступайте к работам, не ожидая выхода постановления, — сказал я директору.

— Конечно, — лаконично ответил он, также занятый своими мыслями. — Ждать нельзя.

Директор выехал на завод. А у меня в этот вечер были занятия кружка. Тема: «Вопросы обороны социалистического государства и задачи коммунистов в социалистическом и капиталистических государствах в случае военного конфликта между ними».

Мы вспомнили слова В. И. Ленина: «Угнетенный класс, который не стремится к тому, чтобы научиться владеть оружием, иметь оружие, заслуживал бы лишь того, чтобы с пим обращались, как с рабами».

Во время занятий несколько раз выступали Горелов и Рабинский. Они — наиболее активные участники кружка и вместе с тем очень хорошие специалисты — опора главка.

Через несколько дней я выехал на Северный завод.

Здесь уже полным ходом шли работы по изготовлению броневых амбразур, а также башен для артиллерийских систем.

Один из мартеновских цехов был полностью преобразован для выпуска многотонных стальных отливок. Только высокая квалификация и сильно развитое чувство сознательности сталеваров и литейщиков позволили в такие короткие сроки наладить отливку этих сложных изделий. Люди не уходили из цехов, пока технология изготовления не была полностью отработана. Все понимали ответственность, возложенную на заводской коллектив.

Сколько в эти дни возникало различных разумных предложений, позволявших находить выход из, казалось бы, безвыходных положений.

С завода пошли стальные амбразуры и башни на рубежи страны, где проходила оборонительная линия.

— Ну, теперь можно не волноваться, — сказал мне вечером директор завода, когда мы наконец смогли зайти с ним на квартиру для приезжих, чтобы перекусить. — Теперь дело пошло. Можно и другим заняться, — и он платком вытер пот с лица. — Домой надо будет сегодня съездить. Своих проведать, как они там живут.

За эти дни директор заметно осунулся.

— Целую неделю не выходил с завода, — кивая на директора, сказал мне главный инженер.

— А вы сколько? — спросил я его.

— Что же мне, одного его здесь оставлять было. Не так мы воспитаны. Вот теперь можно и отоспаться, а затем и за другие дела. Нам скучать некогда, — уже совсем весело закончил главный инженер.