На третий раз повезет

Глава 6

Я подъехала к офису в одиннадцать пятьдесят пять и сразу приметила чистенький «БМВ» за дешевеньким пикапом Элайн. Мамин протеже оказался пунктуален, что и следовало ожидать.

Устала я страшно. Пришлось выкапывать чемерицу самостоятельно. В итоге я порвала колготки и испачкалась в земле с ног до головы. Но миссис Хатауэй осталась довольна. А для меня счастье радовать клиента. И еще, если честно, для меня счастье копаться в земле. Мне нравится чувствовать, как под нажимом пальцев рассыпаются комья земли, мне нравится наблюдать за жизнью, кипящей в ней. Чемерица оказалась совершенно здоровой, хотя пересадку могла пережить плохо. Миссис Хатауэй кудахтала над ней, как курица над цыплятами, что меня удивило. Она стала как-то ближе и роднее.

Сначала мне казалось, она просто капризничает, но выяснилось, что она действительно любит свою чемерицу. Может быть, любит даже сильнее своих детей. А может, цветы больше заслуживали ее любви. Я не спрашивала. Но вот ее заботу о цветах я разделяла.

Едва миссис Хатауэй убедилась, что я не причиню вреда ее деткам, мы решили посадить еще что-нибудь. В Массачусетсе не так много растений, которые цветут в раннее время. Разве что крокусы сортов «Цыганочка» и «Принц Клаус». Да еще подснежники. Вот только какие оттенки выбрать, чтобы подчеркнуть, а не разрушать гармонию прекрасного палисадника моей клиентки, я не знала. Миссис Хатауэй вообще импонировала мне своим подходом к садоводству. В ее саду все казалось просто и даже блекло до той поры, пока вы не приглядитесь получше. Да, пожалуй, стоило ей предложить идею с кремовыми подснежниками…

В ландшафтном дизайне столько приятных моментов! Как хореограф делает из хаоса движений гармонию танца, так и я взращиваю прекрасную жизнь, наполняя ее формой и содержанием. Я дарю людям праздник, наслаждение цветом на протяжении как минимум трех сезонов в году. Когда сад расцветает, я чувствую себя не создателем, нет, скорее учителем, увидевшим плоды своего просвещения. И еще одно: никогда работа не казалась мне завершенной. Да она и не может быть закончена, ведь растения не статичны. Они расцветают и опадают, чтобы через год вернуться в прежней красе. И моя задача расположить их так, чтобы сад или клумба – уж кому что нравится – цвели круглый год, радуя цветом и динамикой своих хозяев.

Я частенько навещаю своих питомцев, ведь работа по контракту может быть завершена, но живая картина сада – никогда. Я всегда предлагаю подновить что-нибудь здесь, пересадить что-нибудь там. И как доказательство моей теории незавершенности совершенства каждый сад, которым я когда-то занималась, удивляет меня своей эволюцией. Реальность никогда не совпадает с тем, что я задумывала, иногда виной тому сами растения, а иногда – владельцы, которые решили стать хореографами своих владений.

После разговора с миссис Хатауэй мне совершенно не хотелось возвращаться в офис и работать над проектами. Я поднялась по ступенькам, насвистывая и не ожидая ничего плохого. «Может, ну его, этот обед? – думала я. – То, что я выгляжу непрезентабельно, должно сыграть мне на руку. Если Джеффри не понравится мой внешний вид, что ж, пусть обедает в одиночестве».

Я искренне надеялась на то, что партнер отца откажется от обеда со мной.

А вот Ника я увидеть никак не ожидала.

Но он тоже был в офисе и стоял, прислонившись к моему рабочему столу. Он смотрел на меня так, словно я держала в руках ключи от вселенной.

Во рту у меня пересохло, а ноги начали заплетаться. А это уже значило, что дело плохо. Ведь я-то была уверена, что больше его не увижу, что он сядет в самолет и улетит обратно в Сиэтл. Или в какое-нибудь более экзотичное место. Но видно, ему что-то нужно от меня.

Прежде чем Ник успел открыть рот, я повернулась к Джеффри. Партнер отца выглядел именно так, как я и предполагала: высокий, худощавый, симпатичный, одетый с иголочки и абсолютно предсказуемый. От моего внешнего вида он пришел в ужас. Ника сложно было шокировать, а Джеффри готов был сбежать в ту же секунду.

– Вы, должно быть, Джеффри? – Я протянула ему руку, чтобы он получше рассмотрел грязь под ногтями. – А я Филиппа Коксуэлл.

В тоже мгновение Ник встал между нами и взял мою руку. Я почувствовала, как сердце мое ухнуло вниз, точно с вышки на дно бассейна. Вот тебе и весь иммунитет.

– Фил, нам надо поговорить.

Моя врожденная слабость к этому мужчине начинала меня раздражать.

– Мы уже говорили, – ответила я холодно.

– Нет. Тебе придется меня выслушать.

Я попыталась выдернуть руку, но куда там. Я постаралась сохранять спокойствие:

– Зачем?

– Затем, что я не хочу, чтобы ты держала на меня зло. – Он заговорил тише, отчего у меня задрожали колени. Ник улыбнулся моей любимой улыбкой. – Одно дело, если бы я это заслужил, но это не так.

Я старалась держать оборону:

– Ты самый старинный мой друг, Фил. Нельзя разбрасываться друзьями из-за банального недопонимания.

О, он был хорош. Моя защита быстро слабела под его натиском. Пора было что-то предпринимать.

– Я тебя прекрасно поняла. Ты думал, что мной можно попользоваться, но, знаешь ли, это не так. – Я попыталась победоносно улыбнуться: – Всего хорошего, Ник. Увидимся лет этак через пятнадцать. Или не увидимся.

Я попыталась проскочить мимо него, но мне не удалось. Ник взял меня за локоть и притянул к себе. Таким раздосадованным я его еще не видела.

– Не путай меня с братом, – продолжил он, затем неожиданно поцеловал меня.

Это был прекрасный поцелуй, затмивший предыдущий. Я подалась к нему всем телом. Ник был сладким, как шоколад. А для меня нет ничего вкуснее шоколада.

Но если честно, я готова была променять весь шоколад на поцелуи Ника. Заодно бы сбросила и пару килограммов.

Не помню, как мои руки оказались в его волосах, но ощущение было чудесное. Он пах солнцем и ветром, разжигая во мне аппетит к тому, чего раньше я сторонилась.

Не знаю, чего именно добивался Ник поцелуем, заткнуть мне рот или свести с ума, но ему удалось и то и другое в рекордно короткие сроки. Когда он оторвался от моих губ, у меня так кружилась голова, что пришлось держаться за его плечи, чтобы устоять на ногах.

– Фил, я тебе не врал. – Лицо оставалось таким же напряженным. – Я не подшучивал над тобой. Никогда.

Наживка была слишком соблазнительной, чтобы не клюнуть на нее.

– Никогда?

– Никогда, Фил. – Ник поправил мои растрепавшиеся волосы, и я подумала, что мы оба выглядим как взъерошенные воробьи. Ком подступил к горлу, и я поняла, что Ник действительно никогда не обращался со мной плохо. Если не считать того, что пропал на пятнадцать лет, не сказав ни слова. А так – никогда.

– Прости, что расстроил тебя утром, – сказал он тихо. – В мои планы это не входило.

Как мне хотелось верить ему! Считайте это слабостью.

– А что входило в твои планы? Что произошло? – Я только сейчас вспомнила, как Ник не хотел пускать меня в дом.

Он снова улыбнулся:

– Давай пообедаем, и я все тебе объясню.

– Он расстроил тебя сегодня утром?! – взвизгнул Джеффри. Сейчас он был очень похож на отца.

Жаль, что недостаточно было забыть о его присутствии, чтобы он испарился. Сим-салабим.

– Ты что, путаешься с этим мужчиной? Филиппа, ты спишь с ним? Бог мой! Почему никто не предупредил меня?

Я была так ошарашена, что не смогла открыть рта.

– Да заткнись же наконец, Джеффри! – выпалила Элайн с несвойственным ей презрением. Вот уж не ожидала, что она встанет на мою защиту. – Прости, что буду первой, кто откроет тебе глаза, но ты не пуп земли.

Джеффри посмотрел на Элайн с нескрываемой злобой:

– Ты нисколько не изменилась, зато тебе удалось изменить Филиппу. Ничего удивительного! Вот подожди, я все расскажу судье Коксуэлл. Ее семья этого так не оставит. Тебя живо упекут за решетку, и поделом.

Лицо Элайн стало пурпурным.

– Ну знаешь, я и раньше подозревала, что ты ничтожество, но сейчас…

– Эй-эй! – Ник попытался сгладить обстановку. – Все делаем глубокий вдох и успокаиваемся, пока никто не пострадал.

Элайн обиженно сложила руки на груди, точно принцесса, которую не пустили на бал.

Джеффри заговорил сквозь стиснутые зубы – тоже трюк моего отца:

– Филиппа, я заказал столик на двенадцать пятнадцать в «Сабатино». Если ты желаешь пойти со мной, то нужно выходить, иначе мы потеряем бронь.

У меня было предложение получше.

– Прости, Джеффри, но мама сказала мне о нашей встрече только утром. А на сегодняшний обед у меня уже были планы.

Джеффри раздул ноздри. Он выглядел точь-в-точь как мой отец пару десятилетий назад.

– Твои родители уверены, что мы с тобой будем обедать. Я собираюсь пойти с тобой в ресторан. Сегодня.

«Потому что это отличный ход для дальнейшей карьеры», – подумала я.

Но спокойствие, только спокойствие.

– Я не пойду с тобой, Джеффри. – Я улыбнулась. – Будь честен хотя бы с собой: ты ведь и не хочешь, чтобы мы были вместе.

Джеффри еще раз осмотрел меня с ног до головы, задержавшись взглядом на порванных колготках и заляпанных грязью босоножках.

– Не говори ерунды, – сказал он с убедительностью, от которой за версту разило фальшью. – Я хочу пообедать с тобой.

– Правильно, Филиппа, – заявила Элайн и добавила, передразнивая Джеффри: – Нужно думать, с людьми какого класса ты общаешься. Я бы тоже не стала с ним встречаться.

Казалось, Джеффри сейчас взорвется. Он сжал кулаки и метнул на Элайн убийственный взгляд. Та лишь улыбнулась.

– Вот те на! – Джоул зашел так неожиданно, что я вздрогнула. – Имеет смысл заглядывать в офис почаще. Я и не знал, что здесь кипят такие страсти. – Он посмотрел на Ника, затем на Джеффри. – А какие перспективы открываются! – Он прикрыл глаза и поежился от удовольствия.

Я поморщилась от его тона – он использует его только для того, чтобы смущать окружающих. И у него получается.

Джоул пододвинул стул, уселся на него верхом, поставив спинкой перед собой, и с обожанием посмотрел на Джеффри.

– Я пойду с тобой обедать, ковбой. – Он подмигнул адвокату. – Есть еще какие-нибудь тайные желания?

Джеффри сделался краснее свеклы, а я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Джеффри ловил ртом воздух, не в состоянии произнести ни звука. Когда же он заговорил, речь его была бессвязна:

– Но ты же, ведь ты, почему…

– Да, я голубой, – сказал Джоул с достоинством. Он стал строить адвокату глазки. – А что ты удивляешься, стрелок? Разве ты сам не из нашего числа?

Джеффри побледнел. Элайн издала странный хрюкающий звук – видимо, все же не удержалась от смеха.

Джоул поднес руку к губам и нерешительно улыбнулся:

– О нет, только не говори мне, что ты натурал. Как же я сам не догадался?

На этом терпению Джеффри пришел конец. Он выпалил какое-то нелепое извинение и выскочил из офиса. В окно мы видели, как трясущимися руками он открыл дверь своей машины.

– Знаешь, Джоул, это было жестоко, – сказала я просто потому, что нужно было что-нибудь сказать.

– Он сам напросился, – мрачно сказал Ник, не выпуская мой локоть.

Но Элайн этого было мало.

– На «бумере» разъезжаешь? – крикнула она в окно. – Настоящие адвокаты ездят на крутых седанах!

Джеффри выпрямился с достоинством и бросил на нее холодный взгляд. Он посмотрел на пикап Элайн, а затем перевел взгляд обратно на нее:

– Твоя машина под стать тебе самой: дешевая и выкинуть не жалко.

Ух ты! Видимо, я пропустила что-то интересное.

Но потом я поняла. Элайн встречалась с каждым богатым парнем на восточном побережье, и рано или поздно я должна была столкнуться с кем-то из ее бывших. Во всяком случае, мамочка моя наверняка знала некоторых из них в лицо.

Я пришла к выводу, что Джеффри и Элайн расстались вовсе не друзьями.

Элайн вздернула подбородок.

– Что ж, я хотя бы не пытаюсь казаться лучше, чем есть на самом деле. Честность оправдывает себя, Макалистер. Попробуй как-нибудь.

– Честность? – Джеффри перешел практически на лай. – Что ж, вот тебе немного честности. Я работал не покладая рук, чтобы заработать на эту машину, а ты только вымогаешь то, что заработали другие. Ты считаешь, что машина, на которой я езжу, недостаточно хороша. Но в отличие от тебя я не получаю подарков за услуги сомнительного толка. – Он резко открыл дверцу машины. – Как тебе такая честность, мисс Поуп?

Джеффри не стал дожидаться ответа и сорвался с места, подняв облако пыли, едва заработал движок. Да, видимо, с Джеффри у Элайн не получилось полюбовного расставания.

– Черт, – прошептала Элайн тихо. – Ненавижу, когда он прав. – Она обернулась к нам с широкой улыбкой, но я-то догадывалась, что у нее на душе. – Ребята, если поедете обедать, вернитесь к часу. Мне надо заскочить к Монтгомери и посмотреть образцы напольного покрытия.

– Ты не говорила, что вы с Джеффри знакомы, – заметила я.

Ник взял в руки журнал, но Джоул был весь внимание.

– Ты не спрашивала. – Элайн села за стол и стала внимательно изучать свой органайзер.

– Сейчас я спрашиваю.

Взгляд Элайн не предвещал ничего хорошего.

– Не будем о нем.

Элайн меня удивила, она никогда не говорила со мной таким резким тоном. Я почувствовала на талии ладонь Ника, и это придало мне уверенности.

Элайн обвела взглядом свое царство и ткнула пальцем в сторону Джоула.

– Убери-ка свои грязные ботинки с моих журналов, дамочка. Мне еще везти их клиенту, и я не хочу стирать с них грязь от твоей обуви.

Джоул театрально поежился:

– Ах, как мне нравится, когда ты такая стерва. – Он послал Элайн воздушный поцелуй.

– Брысь! – крикнула она.

– Когда я брал на работу нервных людей, то у меня были льготы по налогообложению, – сказал Ник вполголоса. – Хотя обычно работают они не хуже прочих.

– Такие, как этот парень, вытаскивают на свет худшее, что есть в нас, – сказала Элайн и кивнула в том направлении, в каком скрылся «БМВ».

– А ты действительно гей? – спросил Ник у Джоула. – Или просто посетителей распугиваешь?

Джоул рассмеялся и ответил уже нормальным голосом:

– Все правда. Я настоящий содомит. В каждой уважающей себя дизайнерской компании должен быть такой тип. Мы решили, что я буду заниматься камнями, разнообразия ради.

– И тебе нравится, – констатировала я.

– Не дайте ему обмануть вас, – проворчала Элайн. – Джоул заглядывается и на меня, и на Филиппу. А еще ему не страшны калории.

Джоул поиграл мускулами в подтверждение последней фразы.

– Твоя собака? – спросил Ник, кивая на пикап Джоула.

– Иезавель.[9] – Джоул светился от гордости. – Она у меня лучше всех.

– Не лучшая сторожевая псина, зато характер покладистый.

– Полезешь ко мне или к машине – и поймешь, как сильно ты ошибался.

– Иеза очень преданная, – подтвердила я.

Элайн барабанила пальцем по столу, и я поняла, что она хочет сменить тему.

– Мамаше Коксуэлл не понравится, что ее посланец не оправдал надежд, – потешалась она. Элайн недолюбливала собак, именно поэтому бедняга Иеза ютилась в машине, вместо того чтобы лежать в офисе или хотя бы бегать по двору. – Придется придумать тебе отговорку, Филиппа.

– Особенно когда она узнает, на кого ты променяла ее адвоката, – добавил Ник.

Я удивленно посмотрела на него, но потом подумала, что он прекрасно знает, какого мнения моя мать о Салливанах. Хотя и сама она далеко не белая и пушистая.

Элайн улыбнулась, на этот раз искренне:

– Добро пожаловать в клуб отщепенцев, Ник. Судя по тому, как мы сошлись, ты вписываешься в нашу компанию.

– Хотя для Филиппы он все усложнил, – вставил Джоул. – Кстати, Элайн, какой балл поставишь поцелую? Я бы дал семь целых и семь десятых.

– Подача была неплохой. – Она нахмурилась, словно судья на Олимпийских играх. Я почувствовала, как краснею. – Даже отличной.

– Да и завершение тоже было ничего, – согласился Джоул. – Но я бы добавил немного экспрессии в руки.

– Ну довольно! – попыталась я прервать их диспут. Но все без толку!

– Может быть, – продолжала Элайн. – Но ты не учитываешь работу на публику. Нужно отдать ему должное, он не стал форсировать события, что непросто в такой ситуации.

– Нет, вы – это нечто! – Я толкнула Ника локтем. – Нам пора идти, иначе в пробках застрянем.

Однако Ник не сдвинулся с места.

– Мы не услышали твоих оценок, Фил. – Я заметила дьявольский огонек в его глазах. – Как будем улучшать показатели?

Улучшать?

Джоул зааплодировал:

– Плюс балл за наглость.

– Вы тут все чокнутые! – Я развернулась и пошла к двери, но недостаточно быстро. Пришлось выслушивать заключение судейской комиссии.

– Пожалуй, семь целых и девять десятых, Джоул, – предложила Элайн. – Ни сотой меньше.

– Общий счет – семь целых и восемь десятых. – Джоул подмигнул. – Неплохо для претендента.

– Так, значит, золото наше? – спросил Ник на полном серьезе.

Чтоб им под землю провалиться! Или мне.

Я вернулась и попыталась утащить его силой, но сдвинуть Ника было не проще, чем сдвинуть бетонные ступени.

Джоул сделал вид, что подсчитывает очки, затем указал на калькулятор Элайн и покачал головой:

– Прости, Ник, но только серебро.

Он взял степлер, изображая из себя спортивного комментатора с микрофоном.

– Команду Восточной Германии победить невозможно, как считаете, Элайн? В них чувствуется дисциплина и целеустремленность. – Он предложил Элайн импровизированный микрофон.

– Вы правы, Джоул. Для них тренировка – норма жизни. – Элайн кивнула, принимая степлер. – Начиная с десяти лет они терпят невероятные лишения. Нашим американским ребятам тяжело будет тягаться с ними в мастерстве…

– Я требую проверки на допинг, – заявил Ник. Элайн кивнула:

– О да, эти восточные немцы способны на все. Вы видели, какие плечи у их женской сборной по плаванию?

– А еще у них на груди волосы растут, – добавил Джоул, и после этого Ник и Элайн рассмеялись.

Джоул поднялся и протянул руку Нику:

– Не знаю, Ник, откуда ты взялся и кто такой, но ты мне нравишься. Решишь сменить ориентацию – звони.

Ник пожал руку.

– Боюсь, это на всю жизнь. – Джоул снова театрально вздохнул.

– Вот всегда так с хорошими парнями.

– На твой век хватит, – подтрунила над ним Элайн.

– Видишь, с чем приходится мириться? – сказал Джоул.

– Стыдно, – согласился Ник. Я снова потянула его за рукав:

– Ну ты готов идти?

– Да, пошли. – Ник обнял меня за плечи, и мы направились к выходу, как будто это я их задерживала, а не наоборот.

Я вдруг почувствовала себя неловко. Я не привыкла, чтобы Ник так запросто обнимал меня. Я вообще не привыкла обниматься с мужчинами.

Из-под ног опять выбили почву. Я расклеилась. Стоит, пожалуй, переодеться, чтобы чувствовать себя уверенно.

– Мне надо сменить обувь. Эти босоножки не смотрятся с костюмом.

– Зачем, ведь и у меня нет галстука, – сказал Ник удивленно. – Брось, давай прогуляемся. Дело ведь не в обуви Фил, а в компании.

Ну как можно устоять перед мужчиной, который говорит такие слова?

– Фил, я забочусь о своем здоровье и не употребляю жирную пищу. – Ник с сомнением посмотрел на забегаловку по соседству. – Отведи меня туда, где нет жареной курицы, и я всецело твой.

Я задумалась на секунду, хотя и понимала, что Ник всего лишь шутит.

– Я знаю подходящее место.