На твоей стороне

Глава 22

Когда рано утром они покормили Зоеньку и вернулись обратно в постель, Юля дождалась, пока Дима уснет, и, тихонько выбравшись из его объятий, встала с кровати. Подойдя к Зоеньке, она внимательно посмотрела на тихо сопящую девочку и, закусив губу, еле сдержала себя, чтобы не заплакать. Глаза защипало от слез, но она понимала, что не имеет права сейчас плакать, не здесь, лучше дома, там, где никто не увидит. Прошептав тихое «прости», она склонилась и поцеловала маленький носик, а потом, пройдя к двери, уже коснулась ручки, и все же обернулась к Диме. Он безмятежно спал в своей большой кровати, даже не подозревая, какую сейчас ошибку делает его любимая. Юля вытерла слезу, которая все же покатилась по щеке, и, снова прошептав «прости», покинула спальню, намереваясь одеться и исчезнуть не просто из дома, но и из жизни своих любимых людей. Так будет лучше, считала она, решив все за троих.

Диму разбудил громкий плач дочки. Быстро поднявшись с кровати, он подошел к Зое и, взяв ее на руки, принялся успокаивать. Выйдя из комнаты, спустился вниз, в кухню, положил ее в люльку, а сам постарался быстро приготовить смесь. В мыслях он прокручивал один и тот же вопрос: «Где его Юля?», ведь, услышь плач ребенка, она уже была бы здесь, рядом. А потому взяв наполненную бутылочку и подняв дочь обратно на руки, он принялся кормить ее. Малышка тут же перестала плакать и, прикрыв глаза, с удовольствием поглощала свой завтрак.

Жаров прошел в спальню Юли, но там ее не оказалось. Все вещи лежали на месте, а вот самой хозяйки нигде не было. Дима понял это, когда обошел весь дом. Ушла. Она ушла, оставив после себя воспоминания о прекрасной ночи. Что он сделал не так, почему она сбежала, и что творится в ее голове, он не знал. Отпускать свою любимую мужчина не хотел, и был уверен, что обязательно ее вернет. Она нужна ему, нужна им с Зоей, и Дима точно знал — они ей тоже нужны. Он видел отношение Юли к девочке, он вчера чувствовал, что она его любит, ощущал, как девушка реагирует на него, и теперь не позволит уйти просто так, без объяснений.

— Мы вернем нашу мамочку, я тебе обещаю, — прошептал Дима уснувшей Зоеньке, вынул соску из ротика, отставил бутылочку и, поднявшись из кресла, в котором сидел последние десять минут, уложил дочь в кроватку.

По-другому он представлял себе этот день. Мечтал проснуться рядом с любимой, приготовить ей завтрак, принести его в постель, а потом снова вместе покормить Зою. Только вот сама девушка решила все иначе, даже не объяснившись. Схватив мобильный, Жаров набрал номер Виктории, собираясь срочно вызвать ее к себе. Договорившись, что ее заберет Павел, он набрал номер самого помощника и, отдав приказ, принялся ждать.

Заглянув в спальню и убедившись, что Зоя по-прежнему спит, Дима схватил радио-няню и, спустившись вниз, вышел на террасу. Прекрасный солнечный день абсолютно не вязался с его настроением. До зуда в пальцах захотелось курить, но сигарет в доме не было, а потому, тяжело вздохнув, мужчина достал свой мобильный и попытался позвонить Юле, хотя и понимал, что трубку она не возьмет. Нет, телефон и вовсе был отключен.

— Черт! — выругался Дима и, пройдя к столику, уселся в плетеное кресло. — Что же творится в твоей головке, почему ты ушла, любимая? — шепотом спросил он, понимая, что ответа все равно не получит.

Не нравилось ему, что Юля так поступила, не нравилось, что она не поговорила с ним, словно не считала нужным. Может, она чего-то боялась? Но чего? Чего ей, светлой девочке, бояться? Чего опасаться?

— Дима, объясни, что случилось? Где Юля? — с порога заговорила взволнованная Вика.

— Она ушла. Рано утром, — ответил Дима, поднимаясь из кресла и передавая девушке радио-няню.

— Вот дуреха, — пробубнила себе под нос подруга Юли, откидывая в сторону сумочку. — Накрутила себя. Ладно, это она сама объяснит тебе, а теперь беги ее искать.

— Как думаешь, она будет дома?

— Вряд ли. Но ты езжай и туда. А я в сообщении скину тебе адрес ее родителей.

— С Зоей справишься?

— Ты еще во мне сомневаешься? — удивленно приподняв брови, спросила Вика, а потом, бросив взгляд на Павла, добавила: — Езжай! Я сама здесь разберусь.

— Спасибо. Зоя кушала полчаса назад.

— Хорошо, — кивнула она и позвала уже собравшегося уходить Диму. — Верни ее, сегодня же.

— Верну. Обещаю.

Виктория проводила Жарова взглядом и, посмотрев на радио-няню, прошептала:

— Надеюсь, ты примешь правильное решение, если любишь ее.

Дима мчался по трассе в сторону городка, в котором жили родители Юли. Как Вика и предполагала, дома ее не оказалось. Теперь он молил Бога, чтобы девушка была в родительском доме, а иначе ему снова придется организовывать поиски, только уже большой девочки.

В Калиновку Жаров заехал только спустя полтора часа, и за это время жутко перенервничал, стараясь хоть как-то понять, что именно заставило Юлю принять такое решение. Но он надеялся, что сейчас, наконец-то, сможет обо всем узнать, и больше никогда ее не отпустит.

Подъехав к нужному двору, вышел из машины и, постучав по воротам, открыл калитку и зашел внутрь. Территория была облагорожена, хоть и небольшая, но вокруг все было в цветах и зелени. Дима улыбнулся, заприметив справа от дома загороженный маленький участок, где бегали еще совсем крошечные цыплята. Здесь было так хорошо и уютно, что он понял: дома обязательно высадит цветы и заведет — может, не птицу, но каких-нибудь животных. Оказывается, это несет уют и покой. Где-то на деревьях щебетали птицы, вдалеке раздавался собачий лай, и даже один раз Дима услышал мычание коровы. Вот оно, умиротворение, подумал он и неожиданно замер, увидев, как из дома вышла заплаканная девушка. Юля его не видела, она стояла вполоборота к нему, вытирала слезы и что-то шептала себе под нос. К ее ногам тут же подбежала кошка и принялась ласково тереться, наверняка, при этом тихо мурча.

— Марусенька, девочка моя, — грустным голосом произнесла Юля, и у мужчины сжало все внутренности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ему так хотелось увидеть на губах девушки улыбку, а в глазах радость, но, увы, она была грустна, а в глазах стояли слезы. Подняв кошку, Юля прижала ее к груди и, всхлипнув, прошла к стулу, стоявшему возле столика под деревом.

— Ты все чувствуешь, да, Маруся? Все понимаешь, — шептала она, поглаживая пушистую кошку по шерстке, периодически отрывая от нее руку, чтобы вытереть слезы. — Люблю я их очень, люблю, но нельзя мне быть с ними.

Услышав эти слова, Жаров попытался подойти ближе, чтобы лучше слышать голос любимой, но предательская палочка под ногой хрустнула, выдавая его присутствие. Юлька резко обернулась, тыльной стороной ладони с силой вытерла слезы и, опустив кошку на соседний стул, соскочила со своего места. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова, Юля продолжала плакать, сама того не замечая, и рукой изредка вытирая слезы.

— Не приближайся, — девушка первой нарушила молчание и маленькими шажочками принялась отступать назад. — Прошу, не подходи ко мне, — вдобавок выставила руки вперед, тем самым показывая, что не хочет, чтобы он подходил.

— Юля, любимая, давай поговорим, — спокойно попросил Дима, делая шаг вперед.

— Нет, Димочка, прошу, не нужно. Уходи. Уходи! — надрывно закричала она и, рванув с места, побежала в дом.

Он тут же бросился за ней, но девушка в гостиной зацепилась ногой за палас и, споткнувшись, упала на пол. Дима, не теряя момента, схватил ее за плечи и, перевернув на спину, сам навис сверху, пытаясь удержать, и не давая Юле вырваться. Она же начала громко рыдать, стуча руками по его груди, и пытаясь вырваться из сильной хватки. Жаров перехватил ее запястья и прижал к полу, переживая, чтобы не сделать больно любимой. Никольская продолжала вырываться, мотала головой из стороны в сторону и рыдала, громко рыдала от бессилия. И слаба она была не физически, хотя многим и уступала Дмитрию, слаба сейчас она была душой, потому что не было сил бороться с любимым, который явно приехал за ответом.

Не в силах больше смотреть, как его девочка страдает, он резко отпустил ее руки, и сам прижался к родному телу, так, чтобы передать ей частичку своего тепла. Мужчина начал что-то нашептывать ей на ухо, и, наконец-то, Юля вскоре успокоилась, лишь изредка хлюпая носом.

— Не отпущу тебя, слышишь? Не отпущу, — твердил он, стараясь донести до разума девушки свои слова.

Спустя минут пятнадцать, а может, и больше, в комнате наступила тишина. Дима по-прежнему продолжал лежать на Юле, перенеся свой весь на руки, которые находились по обе стороны от ее головы. Слезы практически высохли, оставляя после себя дорожки немного потекшей туши, и, наклонившись, он губами коснулся ее пересохших губ. Юля, прикрыв глаза, тяжело сглотнула, и неожиданно тихо заговорила, начиная свой рассказ.

— Я была влюблена в Захара, и очень хотела от него детей, — она вся словно сжалась, произнося эти слова, но, взяв себя в руки, продолжила. — Я неоднократно говорила ему о маленьком чуде, которое может у нас быть, и которое сделает нас счастливее, чем мы были. Изначально он просто не реагировал на мои слова, во второй раз заявил прямо, что он еще слишком молод для детей. Потом я долго думала, и пришла к выводу, что нам нужно расстаться, ведь не могла же я ждать вечно, пока он созреет для такого решения.

— И ты ушла от него? — спросил Дима, а в ответ увидел грустную улыбку на лице Юли.

— Захар жил у меня. Я сказала ему, что нам нужно расстаться, а он… — девушка зажмурила глаза, вспоминая тот ужасный вечер. — Он меня избил, и напоследок обворовал.

— Вот гнида! — зарычал Жаров, кулаком стукнув об пол.

— И только в больнице я узнала, что ждала малыша.

— Ты хочешь сказать…

— Он бил меня ногами в живот, — крепко зажмурившись, произнесла Юля, отворачиваясь, пытаясь спрятать лицо.

— Я его уничтожу, — процедил сквозь зубы мужчина, мечтая выплеснуть свою злость на этого урода.

— Димочка, пожалуйста, ничего уже не вернуть, — спохватилась девушка и руками обняла его за шею. — Я посадила его тогда, только он не просидел и двух лет, как вышел на свободу, но больше его я не видела.

— Так, значит, он тебе мстил за тюрьму.

— Выходит, что так.

— Теперь он будет сидеть долго, поверь мне, любимая. Я об этом позабочусь.

— Дима…

— Что, Юля?

— Только не пачкой об него руки, ведь тебя дома ждет прекрасное Чудо.

— Чудо ждет нас обоих.

— Нет, Димочка, нет.

— Юля, я не уеду один! Я люблю тебя. Мы любим тебя. Ты нам нужна, очень! — искренне проговорил Дима и, поднявшись, помог Юле встать с пола.

Он крепко прижал ее к себе, и одной рукой повернул лицо, чтобы видеть ее заплаканные глаза.

— Дима, да как ты не поймешь, я не смогу родить тебе, — громче, чем следовало, заговорила она, но конец фразы практически прошептала, — не смогу родить маленького волшебника, как ты хотел.

Мужчина замер, не отпуская ее взгляда, несколько секунд думал о том, что ради любви и, несмотря на эту большую Юлину беду, он хочет провести с ней всю жизнь.

— У нас есть дочь, наша Зоя, и за это я благодарен Богу.

— Но ты никогда не узнаешь, какой у тебя мог бы быть малыш, твой малыш, с твоим цветом глаз, с твоими губами. Ты никогда не сможешь узнать. Я не смогу тебе этого подарить.

— Грош цена моим чувствам, если я от тебя откажусь.

— Я не имею права…

— Не тебе решать, Юля, не тебе.

Она всхлипнула и крепко прижалась к груди Димы, с наслаждением вдыхая его запах парфюма.

— Знаешь, а Захар мне сказал, что мстит тебе за аборт, — Дима, все же, решил признаться, чтобы Юля ни в коем случае не вздумала винить себя в произошедшем.

— Ты поверил ему? — с грустью переспросила Никольская, поднимая на него глаза.

— Если бы поверил, то здесь не стоял бы. Я слишком хорошо знаю, как ты любишь детей, чтобы такое сделать.

— Спасибо тебе, — прошептала девушка, а потом, словно опомнившись, поинтересовалась. — С кем сейчас Зоя?

— С Викой, конечно, больше никому ее не доверю.

— Хорошо, — облегченно выдохнула Юля и, потянувшись, сама коснулась любимых губ.

— Я тебя забираю, и это не обсуждается.

— Дима…

— Юля, это не обсуждается, — повторил мужчина.

— Дима, я люблю тебя, — выпалила она и, наконец-то, облегченно выдохнула, понимая, что смогла признаться в своих чувствах.

— И я люблю тебя. Очень.

Дальше последовало их страстное примирение, ласковые объятия и сладкие разговоры о будущем. Ближе к вечеру молодая парочка начала готовить ужин, а часам к семи домой пожаловали Юлины родители. Знакомство с зятем прошло достаточно неплохо, мама, Виталина Андреевна, рассказывала о детстве дочери, а также о ее неземной любви к деткам. Папа, Виктор Дмитриевич, наоборот, нахваливал успехи дочери в университете, и просто гордился ее характером и стараниями. Несколько раз родители вспомнили о Наташе, а также рассказали, что на днях она позвонила и сообщила, что уезжает на запад страны, и вернется, скорее всего, нескоро. Вроде как, там у нее появился жених. Дима мысленно усмехнулся ее вранью, но был благодарен ей за то, что такие добрые и чуткие родители не узнали о настоящей причине отъезда их второй дочери. Несколько раз они звонили Вике, чтобы узнать, как там их Зоенька. Юля также поведала родителям, что у ее мужчины есть дочка, на что Дима ее поправил, сказав, что это их общая дочь. Виталина Андреевна и Виктор Дмитриевич очень обрадовались появлению в их жизни внучки, и признались своему будущему зятю, что они считают так же, как и Юля — чужих детей не бывает.

Уже возле ворот, когда родители пошли провожать молодых, Жаров предупредил новых родственников о скорой свадьбе, которую, он собирался организовать сам. Попрощавшись и пообещав, что скоро приедут в гости вместе с Зоенькой, молодые сели в машину и поехали домой, мечтая скорее увидеть своего ребенка.

— Ну, наконец-то, приехали, — облегченно вздохнула Вика, когда, довольные и счастливые, Дима с Юлей вошли в гостиную. — Спрашивать ничего не буду, и так все видно. Зоенька недавно поела, так что, думаю, ближайшую пару часов она вам не помешает.

— Спасибо тебе, Викуль, — счастливо произнесла Юля, и подойдя к подруге, крепко ее обняла.

— Все ради вас, — ответила она, а потом, выбравшись из объятий, поинтересовалась. — Павел, отвезете меня домой?

— Конечно.

— Вик, подожди две минуты, мне нужно с Павлом переговорить, — попросил Дима и кивнул помощнику в сторону террасы.

— Конечно, — согласилась Вика и, улыбнувшись, снова принялась обниматься со счастливой Юлькой.

— Мама Юли сказала, что Наташа уехала на запад страны, — сообщил Дима, пряча руки в карманы брюк.

— Да, я девочке доступно объяснил, что с ней будет, если она еще раз попытается насолить Юле или, уж тем более, ребенку. И она меня заверила, что покинет город в ближайшие часы.

— Вот и отлично! Не хочу, чтобы Юля переживала при виде ее, или вообще когда-либо узнала, что сестра причастна к похищению малышки. Ее это убьет.

— Конечно, Дим. И, да, еще момент.

— Какой?

— Захар действительно нашел Василису и Наташу сам, просто хотел свалить все на них.

— Но роли это не играет.

— Не играет. Ты действительно не хочешь, чтобы они отвечали перед законом?

— Действительно, — серьезно ответил Жаров и, повернувшись к Павлу, поинтересовался. — Что-то еще?

— Лисицына старшего задержала полиция на выезде из Сиэтла. Теперь одним соучастием он не отделается, ему пришьют и побег.

— Вот и хорошо! Всем достанется по заслугам. Ладно, друг, отдыхай. Только сначала отвези домой Викторию. Пока у тебя отпуск, буду звонить в крайних случаях.

— Спасибо, Дмитрий Александрович.

— Это тебе спасибо.

Когда Дима с Юлей остались одни, они поднялись в спальню, где их ждала маленькая Зоя, тихо посапывая в своей кроватке. Юля наконец-то выглядела счастливой, что очень радовало Жарова, ведь нет ничего прекраснее, когда твои родные и любимые счастливы и здоровы. Подойдя к своему маленькому комочку, они вместе улыбнулись тому, что Зоенька оказалась очень проворной девочкой. Она высвободила из-под пеленки свою крохотную ручку, положила большой пальчик в рот, и с удовольствием принялась его сосать, смотря по сторонам своим еще неосознанным взглядом.

— А кто-то сказал, что у нас есть пара часов, — довольно улыбаясь, проговорил Дима, не сводя взгляда с Зои.

Они с Юлей стояли в обнимку, повернув головы к малышке, и касаясь друг друга щеками. В комнате царила атмосфера покоя и тепла, девушка, подняв правую руку, нежно коснулась левой щеки Жарова и, вздохнув, с трепетом в голосе, произнесла:

— Ты только посмотри, какая волшебная у нас доченька.