На твоей стороне

Глава 6

Юлия недоуменно смотрела на выход из кухни, где минуту назад исчезла Виктория, приказав Жарову не оставлять ее одну, пока не установят дверь. Которую, кстати, он сломал по ее же вине, но сама Вика считала, что поступила правильно, а Никольская чувствовала себя ужасно неудобно, и желала скрыться, куда подальше, от пронзительных серых глаз. Вот только уйти она не могла, ибо относилась к Дмитрию с уважением, и ее совесть не позволила бы так поступить, в отличие от наглой подруги.

— Юля, не переживай, сейчас все починят, и ты сможешь нормально спать, — успокоил Дима, заметив, как она волнуется.

— Кто сейчас починит? Времени уже сколько. Господи, какой тяжелый и длинный день, сил нет! — устало простонала Юлька и рукой потерла лоб.

— Юля, давай, ты присядешь, а я чай заварю. Ты пьешь чай?

— Лучше кофе, иначе я усну прямо здесь.

— Хорошо, кофе. Где он у тебя?

— Полка возле вытяжки.

— Вижу. Сейчас выпьем, а слесарь пока установит дверь, — сообщил Дмитрий, пока заваривал кофе.

Юля, поднявшись, прошла к холодильнику, достала судок с отбивными, колбасу и сыр, оставила все это на столе и вернулась за помидорами. Наклонившись, она полезла в нижний ящик, когда услышала сдавленный вздох, а потом глухой удар чашек о стол. Быстро выпрямившись, Юля покраснела, став пунцовой, как и помидоры в ее руках. Закрыв холодильник, она прошла к столу и, не глядя на мужчину, сообщила:

— Я голодна, перекусите со мной? — не дожидаясь ответа, девушка прошла к раковине, чтобы помыть овощи.

— Я тоже проголодался, не откажусь, — ответил Жаров, и ей показалось, что его фраза прозвучала двусмысленно, но вот самого мужчину это ни капли не смутило.

Когда Юля, нарезав помидоры дольками, принялась разогревать в микроволновке отбивные, Дмитрий нарезал колбасу, сыр и хлеб, а затем, усевшись на стул, стал наблюдать за хозяйкой. Она, достав мясную закуску, разложила на две тарелки, а затем, поставив одну возле Димы, а вторую — для себя, достала вилки с ножами и, наконец-то, уселась напротив.

Дмитрию понравилось наблюдать за каждым движением девушки, и он неожиданно осознал, что было бы неплохо возвращаться с работы и видеть дома Юлю. Она выглядела домашней и очень нежной, в ней не было ни грамма силикона, а на лице — тонны косметики. Только легкий макияж, но Юля выглядела так естественно, что мужчина невольно залюбовался, и не сразу услышал звонок мобильного.

— Дима, у вас телефон звонит, — решила сообщить Никольская, понимая, что он погрузился в свои мысли, и даже не услышал звонка.

— Не у вас, Юленька, а у тебя, мы же договорились, — напомнил он, не торопясь ответить на вызов.

— У тебя, — смущенно подтвердила девушка, опуская взгляд в тарелку.

— Да, — не совсем вежливо отметил Дмитрий, — я по делам уехал. Нет, не жди меня.

«Не жди меня», по этим словам Юля поняла, что звонила его жена, и ей стало еще более неудобно, ведь та наверняка ждет мужа дома, а он сидит с ней здесь, в ее кухне.

— О чем задумалась? — сбросив вызов, спросил Дмитрий, вырывая Юлю из плена мыслей, и делая глоток ароматного кофе.

— Да так, — отмахнулась она, — давай поужинаем и разойдемся, я очень устала, а тебя ждут дома.

— Хорошо, приятного аппетита, — ответил мужчина и принялся за еду.

Ели они в полной тишине, нарушаемой только работниками со стороны входной двери. Юля удивилась, как этот человек может быстро все организовать, ведь время позднее, рабочий день давно окончен, а Дмитрий смог вызвать слесаря, и, судя по звукам, спать сегодня она будет за новой дверью. Но вот за то, что ему пришлось тратить на это свои деньги, ей ни капельки не было стыдно, ибо нечего было выбивать дверь. А Вика, которая навела весь это шухер, обязательно завтра отхватит за то, что малознакомого мужчину, к тому же, женатого, выдернула из дома и позвала на помощь, и не понятно, кому нужно теперь помогать.

— Подруга у тебя, конечно, отпадная, навела кипишь и смылась, как будто она вовсе не причем.

— Ты извини ее, она такая непоседа, и я не понимаю, зачем она это сделала.

— Ну, это же очевидно, она шикарно сыграла свою роль сводницы, или свахи, как удобно, — предложил варианты Жаров, отправляя очередной кусочек отбивной в рот.

— Что? Нет, она просто…

— Желает тебе счастья, — закончил Дмитрий за Юлю.

— Вика знает, что ты женат, и ей не стоило так поступать.

— Где ты была? — неожиданно строго спросил он и, отложив столовые приборы, уставился на Юльку, буравя ее взглядом.

— В смысле? — непонимающе, и немного опешив от такого напора, спросила девушка, перестав жевать.

— Все это время, которое заставила нас волноваться, а точнее — меня, ибо Вика, по всей видимости, была в курсе, и просто хорошо играла.

— Я поговорю завтра с ней, и такого больше не повторится.

— Так, где ты была? — снова повторил Дмитрий свой вопрос, но уже более тихим голосом.

— Гуляла, я каждый вечер гуляю в парке, и имею особенность забывать телефон. И подруга осведомлена об этом.

— В следующий раз, Юленька, не забывай телефон, иначе я поседею.

— А вам, то… то есть, тебе-то что до меня?

— Ты мне нравишься, — будничным тоном ответил Дмитрий, и снова принялся за еду.

— Тебе должна нравиться твоя жена, — уточнила Юля, рукой касаясь виска.

— Ты первая девушка, которая мне понравилась за четыре года семейной жизни.

— Звучит как-то пошло, — ей действительно фраза показалась двусмысленной, от чего стало совсем не по себе.

— Я не намерен оправдываться, — холодным тоном оповестил Жаров, одним глотком допивая свой кофе.

— Ну, действительно! — вспылила девушка, и ей так хотелось заехать по наглой физиономии спонсора, но она сдержалась, призывая себя к спокойствию.

Со стороны входа в кухню послышался стук, и две пары глаз устремили взгляды в сторону появившегося мужчины.

— Добрый вечер, Юлия Викторовна, — поздоровался Павел и перевел взгляд на шефа. — Дмитрий Александрович, дверь установили, рабочих я отпустил, будут еще указания?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет, спасибо, что приехал, ты можешь быть свободен.

— До свидания, Юлия Викторовна, до завтра, шеф.

— До свидания, — ответила Юлия и почувствовала себя неуютно, осознавая, что с Дмитрием они остались совершенно одни.

— Не нужно меня бояться, — как будто почувствовав ее волнение, заверил Жаров, — Я не причиню тебе зла.

— Я думаю, тебе тоже пора уже.

— Ты права, мне пора. Насчет записок, как и обещал — разберусь. Проводи.

Не дожидаясь, что ответит Юля, он прошел к двери, убедился, что та крепкая и надежная, и, взяв с полки связку ключей, протянул ее хозяйке.

— Закрывайся, и ничего не бойся, — он рукой коснулся ее щеки, нежно поглаживая пальцами гладкую кожу. — Спасибо за ужин, — поблагодарил, слегка наклонившись к ее лицу, чтобы она могла ощутить его дыхание на себе.

Жаров переместил руку и пальцем погладил нижнюю губу, а затем, подмигнув, быстро исчез из квартиры.

Юля тут же закрыла дверь и спиной прислонилась к прохладному металлу, и вдруг поняла, что тяжело дышит, и до сих пор ощущает его касание на щеке. Слишком притягательным оказался для нее мужчина, и слишком опасным, ведь он был женат, а значит — под запретом. Для нее понятие семьи означало нечто святое и неприкосновенное, и рушить ее она не собиралась. Даже если бы это была обычная интрижка, девушка не стала бы спать с женатым мужчиной, потому что, стоило подумать об этом, как она понимала, что в будущем может оказаться на месте той самой жены. А быть обманутой и униженной собственным мужем — это последнее, чего бы ей хотелось.

Выплывая из раздумий, и кое-как успокоив дыхание, Юля отправилась в кухню мыть посуду, а потом, приняв душ, переоделась и, вызвав такси, поехала на работу, не в силах оставаться дома одна. Она боялась уснуть, боялась снова увидеть тот сон, с детским голосом, который просто повергал ее сознание в шок. Раньше бы она, может, и не обратила внимание на такой сон, но когда уже второй раз пришла записка с такими же словами, девушка невольно начала пугаться, и раздумывать, кому понадобилось запугивать обычную девушку.

Никольская Юлия Викторовна родилась и прожила большую часть своей жизни в маленьком городе, который можно было объехать за два часа. Семья у нее была простая, но дружная, все могли постоять друг за друга, защитить в нужную минуту, и при этом никогда и ни в чем не упрекнуть. Родители всю жизнь работали на заводе, никогда не были богатыми, но это не мешало им целиком и полностью дарить свою любовь детям. Кроме Юли, у них была еще младшая дочь Наташа, которая недавно закончила учиться, и порывалась уехать к сестре. Сама же Юля, окончив школу, пошла учиться в техникум на бухгалтера, и, закончив тот с отличием, перевелась на третий курс в университет, который находился в областном городе. После получения диплома некоторое время девушка не могла найти работу, но потом праздник случился и на ее улице. Однажды, прогуливаясь по парку, она познакомилась с Викторией, которая в тот момент отчитывала какого-то парнишку за то, что он девочку ударил портфелем. Юля невольно заулыбалась, смотря на нахохлившегося парня, чем и привлекла внимание будущей подруги. Она тогда сразу Виктории сказала, что из нее получится хорошая мама, а та только отмахнулась и, протянув руку, позвала есть мороженое. А уже потом, в ходе разговора, девушка узнала, что Юля является бухгалтером, и ищет работу, а в доме малютки как раз такового не хватало. Сама Вика была на то время стажеркой, но все же привела Никольскую на работу, и с тех пор они вместе уже три года. Только вот Лисицын видел, что Юля все больше и больше проводит время с детьми, нежели с деньгами и отчетами, и поэтому повысил ее, сделав своим замом, а на должность бухгалтера подыскал другую женщину. Но вот Юлия Викторовна почему-то за все эти три года ни разу не сталкивалась с Жаровым, хотя и оформляла все его спонсорские переводы, а вот встречаться лично не доводилось.

Приехав в дом малютки, девушка некоторое время стояла около входа, снова думая о детках, которых так жестоко и безжалостно бросили родители, совершенно не заботясь, что с их кровиночкой будет дальше. Конечно, некоторые здесь оказывались, потому что мамы умирали при родах, а близких родственников не находилось, либо вследствие несчастных случаев, например, таких, как авария, но чаще всего деток просто подкидывали, или находили в различных местах оставленными безжалостными людьми. Юля часто вот так останавливалась на крыльце, настраивала себя, порой успокаивала, чтобы войти в это здание с холодным сердцем, которым она должна обладать хотя бы для работы, но, к сожалению, ничего не получалось. Сколько бы она ни размышляла, и не приструнила свой пыл, сердце всегда чутко отзывалось на тот или иной плачь малыша. И еще она часто задумывалась над тем, что если бы здесь были детки постарше, смогла бы она реагировать проще, или боль была бы такая же остра и пронзающая. В любом случае, проверять она не хотела, потому что это был бы уже двойной удар, и вряд ли ее тонкая психика выдержала бы уже более взрослые и молящие взгляды детей.

Все-таки собравшись с духом, девушка зашла внутрь и, пройдя по коридору, прошла в кабинет. Тяжело вздохнув от кое-где слышимого плача, Юля включила компьютер и удобно разместилась в своем кресле, а точнее — в директорском. Смотря на экран, она заметила, что Вика внесла данные о новой малышке, пропустив только имя. Малышка… Она до сих пор помнит эту кроху, перепачканную кровью, и от этого воспоминания сердце снова и снова сжимается от боли и страха.

Что чувствовала та женщина, которая смогла родить и выбросить ребенка, что было у нее в голове в тот момент, когда родила девочку, кровиночку, которую носила под сердцем девять месяцев, и так просто оставила на пороге дома. Неужели совсем не жаль ребенка, который еще не успел ничего сделать, который только-только начал дышать, и так нуждался в заботливых и любящих объятиях мамы.

Смахнув невольно скатившуюся слезу, Юля поднялась и вышла из кабинета, надела халат и маску, лежавшие в специальном контейнере возле каждой палаты, и, глубоко вздохнув, сделала шаг в ту комнату, где находилась подброшенная сегодня днем девочка.

Стоя еще в коридоре, Юля поняла, кто именно так громко плачет, а оказавшись вблизи от малышки, и вовсе ужаснулась, сама не понимая, чего именно. Изначально ее вообще разрывали на части детские слезы, но плач этого ребенка нарушал все границы ее разума. Няня, работающая в ночную смену, с усталым видом пыталась укачать ребенка, но девочка ни в какую не засыпала, снова и снова разрывая тишину палаты горькими криками.

— Юлия Викторовна, не думала, что вы здесь, — отозвалась Вера, не переставая укачивать кроху.

— Не могла уснуть, давай ее мне, — попросила Юля и, пройдя к няне, взяла маленький сверток на руки.

— Уже час не могу ее укачать, постоянно плачет.

— Оставь нас наедине, пожалуйста.

Стоило маленькой девочке оказаться в руках Юли, как та сразу же начала успокаиваться, изредка кряхтя, и морща носик. Вера покинула палату, оставив их наедине, и девушка наконец-то смогла поговорить с малышкой.

— Ты чего, маленькая, не спишь, чего нянечек заставляешь переживать? Засыпай, крошечка, засыпай, милая. Поспишь, потом я тебя покормлю, и снова на ручках покачаю, и так ты будешь быстро расти, а главное — вырастешь здоровой и красивой. Ты и сейчас красавица. Принцесса, не иначе, и мы тебя воспитаем прекрасным человеком, и докажем всему миру, чего ты стоишь! Правда, моя хорошая? — беспрерывно шептала она, с непередаваемым обожанием смотря в крохотные голубые глазки цвета неба.

Малышка вздохнула, причмокнула губами и засопела, едва пошевелив ручкой, спрятанной под пеленкой.

— Какая же ты умничка, как понимаешь меня, как слушаешь. Настоящее сокровище, ты мое Чудо, — добавила она шепотом и губами коснулась маленькой головки.

Удостоверившись, что девочка крепко уснула, Юля положила ее в кроватку, а сама, тихонько переставив стул, присела рядом, намереваясь провести здесь всю ночь.

— Ты моя Зоя, ты моя жизнь! — тихо прошептала девушка, неотрывно глядя на маленького ангела.