Наблюдая за корейцами. Страна утренней свежести

1. Страна с пятитысячелетней историей, или Сказки о корейских слонах

– Привет! А ты знаешь, что мы с тобой родственники? – так неожиданно в метро начал со мной беседу совершенно незнакомый мне пожилой кореец. Сообщение для меня было, мягко говоря, необычное.

– Это как? – стараясь не смеяться, осторожно поинтересовался я.

– Ну разве ты не знаешь?! Вот ты откуда? А… из России. У российского государства сколько лет истории? Около тысячи. А корейскому государству пять тысяч лет! Это значит, что мы все вместе в Корее жили, а вы потом пошли в сторону Европы. Так что если очень далеко смотреть, то мы родственники. А это – твоя историческая родина… – начал было с энтузиазмом растолковывать мне дедуля, но от продолжения спонтанной лекции на тему «Происхождение человечества и миграция народов» меня спас подошедший поезд.

Тезис о «пятитысячелетней истории Кореи» уже давно превратился в Стране утренней свежести в аксиому, которую повторяют автоматически и в истинности которой не сомневаются. Что ж, прибавить своей нации несколько тысяч лет и потом начать сравнивать с окружающими народами, которые, как утверждается, менее древние, – любимое занятие националистически настроенных товарищей.

Не обошла чаша сия и Корею, где люди уверены в своей пятитысячелетней истории и гордятся ею. Почему именно пять тысяч лет? Все основывается на древнекорейском мифе о первом правителе корейского государства Тангуне. Следует подчеркнуть, что именно мифе, который, правда, в последнее время все чаще стали выдавать чуть ли не за реальное историческое событие. Согласно преданию, Хванун, сын небесного правителя, сошел на землю в районе священной корейской горы Пэктусан (сейчас она располагается на границе между КНДР и Китаем) и женился на женщине, которая до этого была медведицей. Почему медведица и каким таким образом она стала человеком – разговор отдельный. Так или иначе, Хванун и экс-медведица поженились, у них родился мальчик – Тангун. Мальчик этот спустился с горы Пэктусан и основал первое корейское государство. Отсюда, дескать, и пошла корейская страна. Путем крайне спорных расчетов было установлено, что Тангун стал корейским правителем в 2333 году до н. э. Этот год и является годом официального появления на земле корейской нации. Когда же все как следует посчитали, то обрадовались. Оказывается, корейской государственности, если принять миф за историческую правду, чуть меньше четырех с половиной тысяч лет. Потом творчески округлили цифру до пяти тысяч лет, и вот вам тезис о «пятитысячелетней истории корейского государства».

Цифра эта понравилась корейцам еще и тем, что она в два раза больше, чем у главных исторических врагов, обидчиков Кореи, – японцев, которые, кстати, тоже посредством сказочных источников вывели «свои» два с половиной тысячелетия существования. А также история корейцев превосходит по длительности историю существования главного государства региона – Китая, – который великодушно наделяют тремя тысячами лет. Куда ни кинь, корейцы – самые древние. В общем, пять тысяч лет понравилось со всех точек зрения, так что этот срок приняли как аксиому.

Историки и археологи, которые подходят к делу с точки зрения не мифов, а фактов, определяют возраст корейской государственности от тысячи семисот (от эпохи начала периода трех корейских государств) до максимум двух с половиной тысяч лет, если считать древний Чосон протокорейским образованием, с чем, кстати, далеко не все согласны. В любом случае, никак не пять тысяч лет.

Примечательно, что вера в тезис о пятидесяти веках крепнет в корейской душе прямо на глазах, тогда как буквально еще десять лет назад люди в целом понимали, что рассказы о Тангуне – миф, а пять тысяч лет – явное преувеличение. Помню, в 1998 году по местному радио доводилось мне слышать выступление корейского историка, который так прямо и сказал: «Ну, честно говоря, доказательств пятитысячелетней истории нашего государства не существует, максимум две-две с половиной тысячи лет». И это его высказывание принималось как само собой разумеющееся. Однако через десять лет на той же радиостанции уже другой специалист походя заметил: «Вот наша история насчитывает почти пятьдесят веков…» Так что история создается на ходу.

Если раньше в корейских школьных учебниках истории подчеркивалось, что рассказы о Тангуне – это миф, а цифра 2333 год до н. э. – весьма условная, то несколько лет назад все указания на мифичность исчезли. История эта превратилась чуть ли не в доказанный исторический факт. При этом никого не смущает, что рассказ о браке сына небесного правителя с медведицей, мягко говоря, не тянет на объективное и достоверное повествование. Не беспокоит и то, что в мифе о Тангуне первый корейский монарх правил более тысячи лет… Пять тысяч лет – и все.

Это теперь аксиома. Весьма часто можно встретить лозунги и рекламу или же услышать высказывания самых серьезных людей на тему «мы нация с пятитысячелетней историей». Один известный кореевед, А. Н. Ланьков, как-то рассказал об учебнике корейского языка, изданном южными корейцами для проживающих в России этнических корейцев. В нем в качестве учебного текста приведен разговор, похожий на тот, что состоялся у меня в метро. Сын говорит папе, что «у России тысячелетняя история». Папа тут же наставляет чадо на путь истинный: «А у Кореи – пятитысячелетняя».

Манипулирование историей – дело весьма распространенное у всех народов. И корейский пример здесь лишь один из множества. Однако корейцы весьма склонны к национализму, что, впрочем, можно сказать обо всех народах Восточной Азии. Много людей искренне верит в эти рассказы, не считая необходимым задумываться об исторических фактах. Если поймете, что ваш собеседник-кореец действительно близко к сердцу воспринимает все эти сказки с националистическим подтекстом, лучше вообще с ним не спорить. Доказать ничего не докажете, а отношения испортите.

Помните ироническое высказывание о том, что «Россия – родина слонов, а болгарский слон – младший брат русского слона»? Так вот и в Корее хватает своих «слонов». Встречаются клинические случаи, когда заявляют, что шумеры – были корейцами, а первый корейский самолет появился в конце XVI века. Это, конечно, крайности, но и такие утверждения мне доводилось слышать.

Другой всем известный миф южных корейцев, в основе которого лежат националистические идеи, повествует о великом княжестве Когурё и об «исконно корейской территории», захватывающей значительную часть Сибири и Дальнего Востока. Когурё было одним из трех княжеств, существовавших на полуострове с начала нашей эры и примерно до VII века. Оно занимало север Корейского полуострова и часть Маньчжурии, довольно успешно воевало против китайцев и двух других соседних государств, но в итоге пало под ударами китайской империи Тан и корейского королевства Силла. Потом элита Когу-рё смешалась с аристократией государства Бой, существовавшего на территории Маньчжурии и российского Дальнего Востока. Современные корейцы жутко гордятся воинами Когурё, а тезис, что это государство однозначно было корейским, лучше при корейце ни за что не оспаривать. Исходя из всего вышесказанного, в самых смелых националистических фантазиях корейцы считают исконно своими землями часть территорий российского Дальнего Востока (вплоть до Камчатки) и Сибирь (до Байкала). Не меньше амбиций у них и в отношении Китая – у Поднебесной корейцы хотят забрать Маньчжурию, то есть весь северо-восток.

Проблема даже не столько в том, что с тех давних пор политическая карта бесчисленное число раз перекраивалась, появлялись и исчезали княжества, сколько в том, что у языка Когурё обнаружили слишком сильное, чтобы можно было его игнорировать, сходство с японским. Большинство экспертов – конечно, не корейских – склонны считать, что язык Когурё был диалектом древнеяпонского. У японцев, кстати, тоже хватает своих корейских «скелетов» в историческом шкафу, но речь сейчас не о них.

Все эти притязания Кореи на Маньчжурию и Дальний Восток были бы смешны, если бы люди не верили в свою правоту, а государство не пыталось бы создать в сознании своих граждан образ «исконно корейских территорий». Я несколько раз выслушивал на полном серьезе обращенные ко мне заявления о том, что Владивосток стоит на корейской земле. В них присутствовал явный подтекст: когда, мол, нам нашу территорию-то вернете? Тема Когурё и споры вокруг Маньчжурии несколько раз выходили на самый высокий уровень южнокорейско-китайских отношений, серьезно омрачая их. К России официальных претензий корейцы не предъявляют, потому что в первую очередь с Китаем «надо разобраться». Официальный Сеул особо не выносит на первый план эти притязания, понимая их бесперспективность на данном этапе и осознавая всю разницу весовых категориях Южной Кореи и Китая с Россией. Кроме того, надо бы сначала с Севером объединиться. Но вот потом, накопив силы… Такой постулат часто проходит красной нитью в словах ученых, политиков, даже официальных лиц, когда они говорят «не для диктофона».

Стоит отметить, как подробно и внимательно в корейской прессе освещали события, когда «российские ученые на Дальнем Востоке обнаружили развалины крепости Когурё. Это еще раз подтверждает, что территория древнего корейского княжества простиралась до…». И далее в том же духе. То есть в душе корейцы полагают, что Корея должна быть намного больше.

Вообще идея величия своей страны свойственна большинству народов. Многие россияне вспоминают Россию, в которую входили и Польша, и Финляндия. Так что в своем страстном желании расширить родные земли на несколько тысяч километров корейцы неоригинальны.

Россиянам, кстати, припоминают и небольшой остров Ноктундо, располагавшийся на границе между КНДР и Россией. Демаркация российско-северокорейской границы несколько лет назад вызвала шквал статей о том, что «незаконное отторжение Ноктундо еще раз закрепили». Остров отошел к России в I860 году по той причине, что русло пограничной реки сильно меняется и надо было регулярно проводить новую демаркацию госграницы. Самого-то острова уже давно нет – он стал частью большой суши, – однако южные корейцы о нем помнят. Об этом мало кто знает из россиян, но в огромном государственном Музее национальной независимости, расположенном примерно в 100 км к югу от Сеула, можно найти упоминания о трех территориях, которые являются корейскими, – район Кандо (северо-восток современного Китая), острова Токто (они находятся под контролем Южной Кореи, но на них претендует Япония) и остров Ноктундо. Идея такова: все наше окружение – Китай, Россия и Япония оттяпали или хотят оттяпать часть корейской территории.

Если продолжать тему националистических идей Южной Кореи, которые, может, не всегда официально озвучиваются, но крепко засели в умах корейцев, то надо отметить и их склонность к отрицанию иностранного влияния и преувеличению своего собственного. Как правило, какое-либо воздействие соседей на Корею стараются не подчеркивать, а вот каждый факт передачи что-либо корейского другим государствам – повод для гордости и громкой саморекламы. С другой стороны, эти сказки о «родине слонов» есть у каждой страны.

В этой связи историческим казусом воспринимаются нами судьбы лидеров двух нынешних Корей – Южной и Северной. Президент Республики Корея Ли Мен Бак родился в японском городе Осака и получил при рождении имя Цукияма Акихиро. Ну а Ким Чен Ир – это «наш» Ким Юрий Ирсенович, родившийся в селе Вятское, Хабаровского края СССР. И если южнокорейская пресса не особо подчеркивает, хотя и не отрицает, происхождение своего президента, то северокорейские историографы начисто переписали историю жизни своего лидера. По официальной версии, Ким Чен Ир родился в партизанском лагере в окрестностях той самой священной горы Пэктусан (откуда сошел первый правитель Кореи Тангун). Когда же «вождь нации» появился на свет, на небе зажглась новая яркая звезда. Хотя знающие люди говорят, что сам лидер КНДР прекрасно помнит, что он Юра, и не отрицает этого, по крайней мере в общении с россиянами.

2. Вы знаете «Халлю»?

«Халлю», или, как ее иногда сами корейцы переводят на иностранные языки, «корейская волна» (Korean Wave), – еще один предмет гордости жителей Страны утренней свежести. Если описывать данное явление очень приблизительно, то это мода, бум различных аспектов корейской культуры или вообще всего корейского, которые наблюдались или наблюдаются в разных странах мира.

Корейцы, немного завидуя мировой популярности и, если так можно сказать, моде на китайскую и японскую культуры, пытаются не отставать. У них это получается довольно часто – и возникает та самая «Халлю». Правда, говорить о том, что «корейская волна» захлестнула весь мир, не приходится, но ряд стран Юго-Восточной Азии, Китай, Япония и, по утверждению самих корейцев, еще некоторые государства Средней Азии периодически испытывают корейский бум.

Проявление «Халлю» могут быть самые разные, но, по моему субъективному впечатлению, наибольший успех сопутствует корейским сериалам для домохозяек, мелодрамам, некоторым боевикам, а также современной поп-музыке. Корейские музыкальные коллективы периодически взлетают на самые верхние строчки рейтингов таких стран, как Япония, Тайвань, Вьетнам, Китай и т. д. То же самое можно сказать и о популярности кинофильмов.

Несколько раз мне за пределами Кореи встречались китайцы и японцы, которые в подробностях могли пересказать развитие сюжета сто сорок восьмой серии очередного корейского сериала для домохозяек.

Про японцев, точнее, японок следует вообще сказать отдельно. По тем или иным причинам они – самые преданные поклонницы корейских мелодрам и песен. Корейские турфирмы разработали даже специальные маршруты для японок, проходящие по местам, где снимались киноленты, пользующиеся в Японии большой популярностью. Что интересно, почти все поклонницы корейских мелодрам в Японии – это не молоденькие девочки-старшеклассницы, а домохозяйки в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. Именно их в больших количествах можно встретить в самых неожиданных местах Кореи, где, как оказывается, снимали ту или иную сцену очередного сериала. Приезд же корейских кинозвезд в Японию сопровождается таким аншлагом, который им и не снился на родине. Эти самые японские тетушки, увидев своего любимого артиста, визжат от восторга так, что дадут фору самым экзальтированным тинейджерам.

Все это очень любят смаковать южнокорейские СМИ, которые в очередной раз рапортуют, что в той или иной стране пошел очередной виток «Халлю».

У иностранцев также любят спрашивать: «Вы слышали о «корейской волне»?» И очень сильно расстраиваются, если вы отрицательно качаете головой. Горделивые репортажи в корейских периодических изданиях и на телеканалах вполне могут создать впечатление, что чуть ли не весь мир периодически заходится в «Халлю» – экстазе. Справедливости ради надо сказать, что в странах ЮВА, Китае и Японии про эту «волну» хорошо знают. Однако другие регионы, включая Россию, Европу и США, в целом пока не поддаются нашествию «корейского цунами».

Поддержку «Халлю» в Южной Корее правительство возвело в ранг одного из важных направлений госполитики. На это выделяются деньги, создаются специальные комитеты. Достаточно сказать, что в «Сотне важнейших задач госуправления», опубликованных Ли Мен Баком сразу же после избрания его президентом Южной Кореи, поддержка «Халлю» была задекларирована как одна из главнейших целей. Южнокорейское Министерство иностранных дел и внешней торговли теперь регулярно выкупает права у создателей тех или иных фильмов, чтобы потом бесплатно, в целях рекламы корейского имиджа, передать ленты другим странам. Мол, смотрите на здоровье и о нас вспоминайте. Южнокорейское руководство резонно полагает, что «Халлю» способствует созданию благоприятного представления о стране за рубежом, повышает конкурентоспособность государства и в конечном итоге делает корейские товары более популярными. А это уже прямая экономическая выгода.

Для самих же корейцев – это еще один повод похвастаться перед иностранцами. Так что если хотите завоевать расположение корейца, то скажите, что вы слышали про «Халлю».

3. Самая научная азбука в мире

Если спросить обычного человека, гордится ли он своей письменностью, большинство, наверное, неопределенно пожмет плечами: письменность и письменность, как бы и не стыдно за нее, но и кричать, что «наши буквы – самые лучшие в мире!», не стоит. А вот корейцы гордятся, и даже очень. И они готовы доказывать преимущества своего «хангыля» (название корейской письменности) иностранцам. Это один из главных национальных символов и чуть ли уже не экспортный товар.

Корейская письменность «хангыль» – одна из самых молодых в мире. Используемые раньше в Корее китайские иероглифы были сложны, и многие простолюдины не могли их освоить. Тогда король Сечжон, который затем получил прозвище Великий, повелел создать понятную простолюдинам письменность и якобы сам лично активно участвовал в процессе. Ему в итоге и приписывают создание корейской азбуки. Приблизительный вариант новой письменности появился в 1444 году, пару лет ее доводили до ума, а в 1446 году был опубликован документ «Хунмин Чжоным», то есть «Наставление народу о правильных звуках».

Так и родилась на свет еще одна корейская гордость – «хангыль». Правда, появление новой письменности поначалу многие, особенно дворяне, восприняли враждебно. Скажи тогда, что через несколько веков именно ей, а не иероглифами корейцы будут так гордиться, то сливки общества средневековой Кореи вряд ли бы поверили. «Хангыль» считался языком тех, кто не смог выучить «правильную» (то есть иероглифическую) грамоту, а именно простолюдинов, женщин, детей. Распространенные в то время названия корейской азбуки хорошо показывают отношение к ней: «онмун» – вульгарное, народное письмо, «амкыль» – женское письмо, «твиккыль» – письмена, которые читают на заднем дворе (представители неблагородного сословия).

Со смертью короля Сечжона правительство страны стало намеренно забывать «хангыль». Некоторые монархи даже запрещали изучать новую письменность, а документооборот на «простом» языке постепенно сошел на нет. Однако простолюдины и женщины стали активно им пользоваться и смогли сохранить «хангыль» до наших дней.

Ренессанс «хангыля» начался в конце XIX века, когда он стал символом корейской нации, борьбы корейцев с японцами, которые несколько лет после оккупации полуострова пытались его запрещать. Впрочем, потом разрешили. Так или иначе, сейчас «хангыль» – общепринятая корейская азбука. Следует подчеркнуть, что те корейские «закорючки», которые многие россияне называют иероглифами, это вовсе не иероглифы, а самые настоящие буквы. Правда, их компонуют в слоги так, что неспециалист может принять буквы и за иероглифы.

И для официальной корейской пропаганды, и для неофициального общественного мнения характерна идея преимущества и многочисленных достоинств «хангыля» по сравнению с письменностью других народов. Корейцы гордятся «хангылем» не меньше, чем компьютерами, супертанкерами и вообще чем угодно «исконно корейским и уникальным». Спросите корейца о «хангыле» – и сразу услышите о том, что письменность имеет «глубокую и очень логичную научную базу», что король Сечжон «предвосхитил своим изобретением многие открытия лингвистики XX века» и еще многое другое.

Кстати, определенные основания для гордости у корейцев все же есть. В середине 1990-х годов Оксфордский университет из трех десятков изученных систем письменности признал корейскую самой рациональной, научной и оригинальной. В 1989 году ЮНЕСКО учредила премию имени короля Сечжона для тех, кто внес вклад в борьбу с неграмотностью, в 1997 году «хангыль» включили в Список всемирного культурного наследия.

Правда, в стремлении доказать исключительность своего алфавита корейцы иногда перегибают палку и становятся объектами насмешек со стороны иностранцев. На моей памяти один корейский исследователь опубликовал труд, в котором доказывал, что успехи их страны в сфере передовых информационных технологий объясняются в первую очередь «хангылем». Говорилось в нем также, что корейцы быстрее всех в мире набирают смс-сообщения по телефону именно благодаря изучению «научной и логичной письменности». Факт, что именно корейцы быстрее всех набирают эсэмэски, считался при этом общеизвестным и не подлежащим сомнению.

Может быть и так, но меру следует знать и здесь. Хотя, что касается простоты и логичности «хангыля», корейцы правы. С другой стороны, так и должно быть, если их письменность, в отличие от других, создавалась искусственно и сравнительно недавно, а не образовывалась стихийно. Например, звук «и» в «хангыле» записывается как обычная вертикальная черточка, «ы» – как горизонтальная. Другие буквы ненамного сложнее. Говорят, что король Сечжон создавал буквы новой письменности, глядя на рыбачью сеть, отсюда и их простота. Действительно несложно, если при прочих равных факторах сравнивать с нашими «и» и «ы», которые представляют собой комбинации нескольких линий, требующих тренировки для их воспроизведения. Выучить все буквы «хангыля» может любой практически за один час – это не преувеличение.

Однако, с моей точки зрения, простота «хангыля» во многом нивелируется тем, как корейцы объединяют буквы в слоги: их слепляют вместе, чуть ли не переплетая. К такому начертанию надо еще привыкнуть, да и разбирать корейские слова сложнее, чем европейские, в которых буквы просто стоят рядом друг с другом. Потому-то многие и принимают корейскую письменность за сложную иероглифическую систему.

Но в целом – да, у корейцев интересная и весьма оригинальная письменность. В Стране утренней свежести любят украшать буквами разные сувениры: футболки, значки, заколки для галстуков, запонки и проч. Если увидите на таких вещах какой-то большой, напоминающий документ корейский текст, то это, скорее всего, тот самый «Хунмин Чжо-ным» – декрет, возвестивший в XV веке о появлении «хангыля». Его корейцы обожают везде изображать.

Единственное, что не дает корейцам покоя в связи с уникальным и глубоко научным «хангылем», так это его сравнительно малая распространенность в мире. Смотрите, латиницей, кириллицей, арабской вязью пользуются во многих странах, а корейской письменностью – лишь в Южной и Северной Корее. Да и то, кстати, на Юге и Севере порядок букв в алфавите разный. Дни «хангыля» отмечают по обе стороны демилитаризованной зоны, но в Республике Корея – 9 октября, а в КНДР – 15 января.

Поэтому последний писк моды в отношении «хангыля» – нести его в массы, то есть одаривать письменностью те племена, которые до этого пользовались лишь устной речью. В 2009 году корейские СМИ с триумфом сообщили, что одно из племен Индонезии, живущее на каком-то удаленном острове, приняло в качестве письменности «хангыль». Корейцы бесплатно аборигенам даже учебники напечатали. Про одну пожилую женщину-кореянку, принесшую просвещение на далекий остров, написали большие хвалебные заметки. Она, оказывается, уже не первый год по разным джунглям путешествует, пытаясь распространить «хангыль», и в конце концов добилась первого успеха. Иностранные СМИ иронично написали, что «Корея придумала еще одну статью экспорта – письменность». Сами же власти Индонезии, да и других стран на эту затею как-то косо посмотрели, ведь энтузиасты, помимо распространения письменности, еще пытаются аборигенов и в протестантскую веру обратить.

В любом случае «хангыль» – действительно простая и логичная письменность истинно корейского происхождения, ставшая одним из главных символов Страны утренней свежести. И этим корейцы очень гордятся.

4. Четыре сезона года, или Еще один повод для гордости за себя

ВКорее есть все четыре времени года: весна, лето, осень и зима! – сказал мне один из первых корейцев, с кем мне довелось встретиться.

– Да? И чего? – Мне отчаянно не хотелось огорчать человека, но понять сакральный, как мне тогда казалось, смысл фразы не получалось.

– Ну как же?! Все четыре – не два, не один. А все!!! – И сезоны были перечислены снова с еще большим энтузиазмом.

– Здорово! – попытался я изобразить оживление и в знак солидарности добавил: – А в России тоже все четыре! – Я надеялся, что такая общность поможет установлению взаимопонимания как между нашими народами вообще, так и между нами в частности. Однако произошло все наоборот.

– Да? А не только зима? – недоверчиво переспросил он и сразу как-то сник…

Трудно понять причину такого феномена, но многие корейцы считают климат своей страны исключительным в первую очередь из-за того, что в нем четко выражены все времена года. Это действительно так – сезоны сильно отличаются друг от друга: весна – благоухающая цветами и теплая, лето – знойное и душное, осень – очень мягкая и красивая из-за фантастического ковра меняющих окраску листьев, зима – сухая, с потрясающе голубым небом и приятным легким морозцем. Однако все эти сезоны русскому человеку не в диковинку.

Корейское высказывание про «все четыре сезона» часто используется для заполнения неловких пауз, возникающих в разговоре с собеседником-иностранцем, когда основные темы для разговора исчерпаны, а новые как-то не находятся. Казалось бы, что может быть банальнее, но многие корейцы искренне верят, что наличие у них весны, лета, осени и зимы – это дар, который заслужили только избранные страны.

В этом плане показательны учебники корейского языка для иностранцев – во многих из них одним из первых текстов идет рассказ про то, что, извините за набившее оскомину выражение, «в Корее есть четыре времени года». Во время моей учебы на языковых курсах в Сеульском государственном университете наш преподаватель преподносила эту информацию с таким восторгом, словно мы, как минимум, должны были бы попадать от удивления со стульев.

Честно говоря, логическое объяснение осознанию корейцами своей исключительности в этом плане мне найти так и не удалось. Если бы Южная Корея была в Юго-Восточной Азии, где, как правило, лишь два сезона – влажный и сухой, – тогда еще понятно. Если бы основная масса туристов приезжала из этих стран – тоже более-менее объяснимо. Однако Южная Корея находится в окружении государств, где все четыре времени года так или иначе выражены. Корейцы контактировали и контактируют с теми нациями, которые знают, что такое «весна, лето, осень и зима»: с китайцами, японцами, американцами. И тем не менее… Как китайцы гордятся изобретением пороха и компаса, так и корейцы – по крайней мере многие из них – не упустят шанс поведать вам о своем очередном «четырехсезонном достоинстве». Не все, но очень многие жители Южной Кореи грешат этим. И насладившись своим, как им кажется, триумфом, жалостливо спросят: «А в вашей стране сколько времен года?» И будут долго не верить, если разочаруете их, сказав, что тоже четыре.

Самое интересное, что мысль о четырех временах года как исключительном явлении сидит где-то очень глубоко в корейской душе и усваивается в раннем возрасте, еще до того, как поступающая информация начинает просеиваться через сито критической логики. Я специально несколько раз проводил эксперимент и спрашивал: «Ну а где нет четырех сезонов? США? Япония? Европа? Китай?» И тогда у многих наступало прозрение и возникал недоуменный вопрос: «Правда, а что в полном наборе времен года необычного?» И тем не менее даже самые закадычные ваши друзья могут и после долгих лет знакомства спросить: «Ты сам знаешь, что в Корее четыре времени года. А сколько у вас на родине?»

5. Почему корейской кухне не быть популярной

Наверное, каждая из стран Азии имеет свою кухню, резко отличающуюся от кухни соседей. Пожалуй, различия здесь превосходят даже те, что существуют между кухнями европейских государств.

Скажем честно, корейская кухня нравится далеко не всем. Еда, как говорится, сильно на любителя. Однако если вы оказались тем самым любителем, то корейская кухня станет для вас наркотиком, о котором вы будете вспоминать и тосковать в других странах. Пища у корейцев достаточно специфическая, имеет свой ярко выраженный характер. Если позволить большинству иностранцев охарактеризовать ее только одним словом, то наверняка многие скажут: «Острая».

Да, корейская еда острая. В основном из-за молотого красного перца, который они добавляют в большинство блюд. Согласитесь, острая еда нравится далеко не всем. Попробовать разок ради интереса – это одно, но вот есть острую еду постоянно не все готовы. В свое время один кореец сказал: «Если видишь какое-нибудь красное по цвету блюдо, то на девяносто процентов оно острое». Очень полезное предупреждение для тех, кто не слишком хорошо знаком с корейской кухней. В это сейчас верится с трудом, но вплоть до XVI века еда в Корее была пресней. Перец пришел на полуостров во время вторжения японцев в 1592 году. Те, в свою очередь, познакомились с пряностью благодаря португальцам. В самой Японии красный перец не прижился, а вот в Корее пошел на ура. Еще корейская еда достаточно соленая, даже чересчур, что опять же не всеми приветствуется.

Сами корейцы прекрасно осведомлены об особенностях национальной кухни. Поэтому часто бывает так, что иностранцам специально подают блюда либо с малым количеством перца, либо вообще без оного. По этой причине от побывавших в Корее иностранцев часто можно услышать: «Да был я там. Нормальная еда, ничуть не острая». Однако стоит попробовать те блюда, которые употребляют сами корейцы, как сразу все встает на свои места.

Кстати, раз уже речь зашла о еде, то позволю себе небольшое отступление. Широко известной у нас так называемой «корейской морковки» в Корее просто не существует. Это изобретение этнических корейцев, которые проживали в республиках Средней Азии. Оттуда эта закуска быстро распространилась по России и странам СНГ. Сами южные (да и северные) корейцы про эту «свою» морковку не знают, а те, кто попробовал, говорят, что она «слишком русская», то есть добавлено излишне много масла, поэтому несколько тяжеловата она для корейских желудков.

Типичная корейская трапеза выглядит следующим образом. На стол практически одновременно выставляют большое количество разнообразных закусок («панчханы») в маленьких плошках, тут же подают основные блюда и плошку с рисом. Едят практически все одновременно – то здесь кусок, то там. Закуски – общие, иногда бывает, что и основные блюда – как правило, это суп – также общие. Их ставят в центр стола и черпают своей ложкой из общей посуды.

Если пройтись в теплую погоду по вечерним улочкам корейских городов, то часто можно увидеть людей, которые на небольших газовых жаровнях жарят мясо. Россиянам, которые скучают по родным шашлыкам, это жутко нравится. Есть рестораны, где вместо газа подают пылающие угли – жарьте на здоровье.

Создается впечатление, что корейцам не дает покоя то, что китайская и японская кухни покорили весь мир, а вот корейская как-то отстала. Разные организации при прямой и косвенной поддержке госструктур тратят немало денег на пропаганду корейской пищи за рубежом. Подчеркивают при этом, что корейская еда – гораздо более здоровая, чем западная. Действительно, если обобщать, то в корейских блюдах гораздо меньше жиров. Еда в целом гораздо легче, чем привычная россиянам пища. Потому-то, как неустанно хвастаются корейцы, и доля смертей от сердечно-сосудистых заболеваний в Корее меньше, чем на Западе, да и люди в целом стройнее.

Все это так. Однако бесплатный сыр известно где находится. И за свою любовь к остренькому корейцы расплачиваются другими заболеваниям. Так, острая пища часто провоцирует рак желудка. Так что уровень смертности в Корее от этой болезни выше, чем на Западе.

В первые годы я жил в чисто корейском доме, где хозяйка готовила еду на всех снимающих комнаты студентов. Кроме меня, все были корейцами, потому и пища была только корейская. В итоге я привык и к остроте, и ко всем другим особенностям. Ну а теперь меня часто тянет на корейскую еду. В общем, корейская кухня мне нравится. Однако именно из-за остроты, несмотря на все старания корейцев, их кухня не может стать такой же популярной, как китайская или японская. Повторюсь, блюда пресной кухни могут есть все, а вот острая пища далеко не каждому желудку под силу. Отдельные блюда корейской кухни, может быть, и смогут при правильной маркетинговой стратегии завоевать популярность в мире, но сама кухня в целом, к моему огромному сожалению, вряд ли. Потому корейским ресторанам за рубежом и суждено обслуживать в первую очередь приезжающих из Кореи туристов, местную корейскую диаспору, а также тех немногих иностранцев, кто подсел на острое. Правда, сами корейцы за границей очень сильно тоскуют без национальных блюд. В последние годы молодежь стала есть все больше нетрадиционных для местной кухни хлебобулочных изделий, молочных продуктов, но с возрастом так или иначе и они постепенно возвращаются к традиционной еде.

6. Если украинцы балдеют от сала, то корейцы – от кимчхи

Говорят, что украинцы не могут жить без сала, русские скучают по черному хлебу, французам подавай сыр и вино, а вот «наркотик» корейцев – кимчхи. Это такая овощная закуска. В классическом виде представляет собой квашеную острую капусту. Но сортов кимчхи – как минимум несколько десятков. В одном из крупных подземных торговых центров Сеула есть даже отдельный музей, посвященный именно этому продукту. По результатам недавно проведенных опросов, кимчхи наряду с корейским флагом являются, по мнению самих корейцев, главными символами их страны, которые лучше всего олицетворяют страну и культуру.

Это как раз то, по чему корейцы больше всего тоскуют, находясь вдалеке от родины. Если хотите пролить чудодейственный бальзам на истерзанную скитаниями на чужбине корейскую душу, то привезите в подарок корейцу кимчхи с его родины. Они это оценят. Одна моя знакомая кореянка, которая два года изучала русский язык в Санкт-Петербурге, поведала мне, что она даже плакала временами, так как ей очень хотелось кимчхи, а в России ее найти нелегко. Кое-как удавалось снимать «ломку» солеными огурцами, но больше всего она ждала посылок от родителей, где, как можно догадаться, основное место занимала эта закуска.

Кимчхи, наверное, главное блюдо корейской кухни, которое корейцы пытаются сделать «едой всего мира». Этой капусте приписывают такую кучу чудодейственных свойств, что может создаться впечатление, будто корейцы рекламируют, как минимум, эликсир жизни. Кимчхи омолаживает, помогает похудеть, поддерживает в тонусе, борется с раковыми заболеваниями, незаменима при простуде. Корейские ученые даже заявили, что кимчхи помогает справляться и с новыми заболеваниями человечества – куриным и свиным гриппом.

Несмотря на кажущуюся внешнюю простоту (капуста с перцем), в состав кимчхи входит около сорока ингредиентов. Сделать ее правильно – целое искусство. Хранить – тоже наука. В Корее продают специальные «кимчхидильники» – холодильники со специальными большими отделениями, где поддерживаются условия, оптимальные для хранения именно этой закуски. Будьте уверены, что такие гурманы кимчхи, как корейцы, не простят повару, если вкус закуски не будет идеальным. Корейцы придирчивы в выборе ресторанов, но часто в споре по поводу того, в какое заведение пойти, решающую роль играет авторитетное заявление: «В том месте кимчхи вкусную подают».

Далеко не каждая кореянка умеет делать правильную и вкусную кимчхи. Если женщина лет через пятнадцать замужества сумеет постичь искусство приготовления закуски, то считается, что она научилась этому быстрыми темпами. Потому-то в корейских семьях часто случается так, что мать семейства, которой за сорок, кормит семью кимчхи, приготовленным ее собственной матерью или свекровью.

С чисто корейской искренностью многие жители Страны утренней свежести уверены: иностранцы живут и не знают, что существует такое счастье, как кимчхи. Вот и рекламируют этот продукт как только могут. Репортажи про жен иностранных дипломатов, которые перед камерами готовят корейскую кимчхи, – один из самых любимых сюжетов местных СМИ. Повторюсь, закуска эта острая, да и вкус у нее особый. Ей надо именно проникнуться, как говорится, «влет» она вряд ли понравится. Однако объяснять это корейцам не стоит. Кимчхи все равно лучшая еда! По крайней мере, по их мнению.

Корейцы добились того, чтобы кимчхи включили даже в рацион космонавтов. С тех пор нет-нет да и попадаются рекламные плакаты, гласящие: «Наша кимчхи стала космической едой!» С добавлением острой капусты теперь делают леденцы, булочки, жевательную резинку. Однако, пожалуй, самым интересным изобретением корейского маркетинга стала кимчхи в шоколаде. Представьте: острая капуста в шоколаде… Хотите услышать: «Да ты стал настоящим корейцем!» – скажите, что жить без кимчхи не можете. Если же вы действительно подсядете на эту закуску, то вам не позавидуешь – познаете всю глубину мук корейцев, оказавшихся оторванными от своей кухни.

7. Кино – еще одно зеркало корейской души

Кино, наверное, одно из самых распространенных и доступных во всем мире развлечений. И Корея здесь не исключение. Еще лет десять назад корейское кино считалось настоящей экзотикой, а получившие признание за границей фильмы было трудно назвать. Потом, с начала 2000-х годов, произошел какой-то прорыв: «Шири», «38-я параллель», «Сильмидо», «Сочувствие госпоже Месть», «Монстр», «Остров», «Зона объединенной безопасности»… Эти и многие другие корейские фильмы заставили мировых критиков с удивлением признать, что и корейцы умеют делать качественное кино самых разных жанров – от блок-бастеров и комедий до мелодрам и фильмов ужасов.

Для самих жителей Страны утренней свежести это стало еще одним поводом для гордости. Во многих странах Восточной Азии периодически проносятся очередные «корейские бумы», вызванные новым удачным произведением корейских кинорежиссеров. При слове «Корея» многие азиаты теперь думают о корейских фильмах. Внутренний корейский кинорынок, по подсчетам Корейского комитета по развитию кинематографии, входит в десятку крупнейших в мире. В 2004 году прибыль от проката кинофильмов в Корее составила около одного миллиарда трехсот миллионов долларов, причем корейские фильмы сумели принести больше половины (59 %) выручки кинотеатрам страны. Это означает, что они стали успешно конкурировать с Голливудом, хотя, конечно, не обходится и без определенных протекционистских мер со стороны правительства.

Сами корейцы любят как ходить в кино, так и смотреть его дома. Кино вообще своего рода зеркало той или иной нации: с его помощью можно понять, что для людей другой страны важно, какие проблемы для них наиболее актуальны.

У корейского кино есть свои особенности, на которых стоит остановиться. Корейцы, может, не так много штампуют фильмов, как американцы, однако их тоже хватает. Жанры, как уже было сказано выше, самые разные: блокбастеры, боевики, мелодрамы, телесериалы, комедии, фильмы ужасов и проч. В общем, на любой вкус.

Чего особенно хватает – так это сериалов. Их крутят в самое разное время и по всем каналам. Один знакомый, который часто смотрит кино, сделал вывод о корейских сериалах: «Это несколько сот серий, где оторванные от жизни богачи с надрывом выясняют, кто должен первым жениться или умереть». Кстати, насчет богачей – как правило, в сериалах действие разворачивается в огромных шикарных квартирах, их герои ездят на роскошных автомобилях, а «суровая бытовуха» напрочь отсутствует.

По поводу «надрыва» тоже трудно не согласиться. Элемент трагедии корейцы умудряются ввернуть даже в комедии, что уж говорить о сериалах. Вот один из типичных сюжетов: парень и девушка влюбляются друг в друга, но вот одинокий папа мальчика умудряется проявить интерес к разведенной маме девушки. Сочетаться законным браком обе пары не смогут – только одна, иначе они станут родственниками. Потом кто-то в серии этак пятидесятой подскажет, что влюбленные молодые – брат и сестра, так как кого-то с кем-то в роддоме перепутали. Еще через сотню серий все-таки разберутся, что не путали. И когда, казалось бы, можно жениться, кто-то заболевает чем-то неизлечимым и смертельным или попадает в аварию. А в финале – трагедия со слезами, когда кто-то у кого-то на руках умирает, и под занавес показывают крупным планом, как у кого-то слезинка по щеке скатывается, желательно, чтобы так расчувствовался какой-нибудь брутальный красавец.

А вот, например, комедия. Сюжет следующий: получилось так, что одному из главарей мафии пришлось в школе проходить практику в качестве учителя. Мол, без университетского диплома его не сделают самым главным бандитом. (Вот такие проблемы у корейских мафиози, не удивляйтесь.) Пришел он в школу, и там, естественно, начались приколы: школьники не слушаются, припугнуть их как обычно нельзя, кто-то что-то подозревает и т. п. Вдобавок среди его учеников обнаруживается, опять же не удивляйтесь, самый «главный главарь», которому приспичило закончить-таки школу именно в это время и именно в этом месте. Нет, комедия очень забавная, смотрится на одном дыхании, но вот тут режиссер проявляет свою корейскую ментальность и вворачивает элемент трагедии, когда уже от смеха просто лицо сводит. Какую-то школьницу, жутко честную и с тяжелой судьбой, сбивает машина, на которой ехал другой мафиози. В итоге все превращается в полутрагический боевик. Очень показательна концовка: правильный мафиози-учитель побеждает плохого бандита, получает диплом, и его в наручниках уводят полицейские, так как, по принципу Глеба Жеглова, бандит «должен сидеть».

Любят корейцы нагнать слезливости, трагизма, «надавить на жалость». Но и корейская публика сама дает повод – рыдают, плачут чуть ли не в голос прямо в кинозале. В том числе и мужчины. Помнится, в начале 2000-х годов в Санкт-Петербурге шла неделя корейского кино. Половину аудитории составляли корейцы, живущие в России, другую половину – россияне. К середине фильма в слезах сидели все корейцы, к концу фильма их примеру следовали и русские. Концовка фильма была характерной для корейских режиссеров: главный герой и героиня наконец-то встретились, но она в тот самый момент, когда можно начинать радоваться, умирает от злой болезни.

Другая, присущая многим корейским фильмам черта – зашкаливание по части натурализма. Если главного героя дубасят недруги, то так, чтобы раз двадцать бейсбольной битой по голове, потом переехать грузовиком, а в конце еще ногами всем вместе попинать, и все это представляется зрителю в самых мельчайших деталях: разбитое до неузнаваемости лицо, море крови, иногда и кости сломанные показывают. В этой связи вспоминается фильм «Остров». Главная героиня, раздосадованная неправильным, с ее точки зрения, поведением парня, в которого она влюбилась, берет блесну с тремя крючками и засовывает ее… да, извините, прямо ТУДА. А потом давай все это вытаскивать с мясом, чтобы любимый, глядя на ее страдания, помучился. И все в подробностях. Тот видит, мучается, конечно… Это произведение, кстати, получило очень хорошие отзывы наших кинокритиков.

При желании у корейцев получаются неплохие боевики, особенно если дело касается противостояния с КНДР – кто же лучше может донести все особенности отношений двух частей разделенной нации, как не сами корейцы? Однако хватает и не самых удачных боевиков в почти что индийском стиле, когда один герой голыми руками раскидывает человек пятьдесят злодеев, вооруженных автоматами и гранатометами.

Вот что для меня осталось загадкой, так это почему в Корее на удивление часто попадаются (правда, почти всегда мужчины) любители восточных «сказок-боевиков», где несколько мастеров кун-фу или прочих древних единоборств гоняют друг друга по нескольку часов. В таких фильмах присутствует все, что может отпугнуть даже самого невзыскательного и доверчивого зрителя: «сэнсэи» – из которых один должен быть молодой женщиной – реально летают метрах в ста от земли, устраивая в воздухе поединки и зависая по пять минут, чтобы обменяться ударами, кидаются друг в друга деревьями и скалами, варят какие-то снадобья, читают заклинания… Иногда нет-нет да где-нибудь в уголке и проскользнет кусок веревки, за который держат летающего по воздуху актера… В общем, «весь комплект» низкопробного восточного боевика, но с подобными сюжетами выходят целые сериалы, и некоторым они нравятся. Хотя, конечно, таких не большинство.

По части постельных сцен корейцы, как правило, отстают от западников. Есть, конечно, отдельные «прорывы», но в целом режиссеры и сценаристы стараются не акцентировать внимание зрителей на этой стороне отношений. В сериалах, которые снимают для просмотра по телевидению, вообще даже намеков на «клубничку» избегают.

Неплохие получаются у корейцев исторические сериалы, например «Тэ Чжан Гым», «Песочные часы» и другие. Регулярно снимают такое качественное кино, что жителей соседних стран от голубого экрана просто не оттащить.

В целом же корейцы, судя по всему, умеют достучаться до души в первую очередь азиатского зрителя. Тайвань, Китай, Гонконг, Сингапур, Япония, Вьетнам, Малайзия, Индонезия – список стран, где корейские сериалы, а также фильмы, снятые в других жанрах, идут на ура, можно продолжить. На Западе же, куда можно отнести в данном случае и Россию, успеха добивались лишь отдельные произведения: «корейской волны» мы пока не наблюдаем. Видно, эта корейская специфика как-то лучше понятна и близка их соседям по региону…

8. «Хай-тек» по-корейски