Начало правления Романовых. От Петра I до Елизаветы

Северная война

В июне 1696 года русские войска вновь осадили Азов, и уже 18 июля турки сдались. Первая серьезная победа русского оружия за много лет произвела колоссальное впечатление и в Москве, и за границей. Чтобы закрепить за Россией устье Дона, Азов постановили заселить русскими служилыми людьми. А под Воронежем продолжали строительство флота. Не хватало специалистов, пригласить которых из-за границы в необходимом количестве было сложно. Тогда впервые послали за границу на учебу пятьдесят молодых дворян.

Петр понимал, что взятие Азова было лишь частным успехом. Пока Турция сохраняла господство в Крыму и контролировала Керченский пролив, говорить о выходе России к морю было преждевременно. Для этого нужно выиграть большую войну с Турцией.

^{Взятие города Азова Петром Великим. Гравюра XVIII в.}

В марте 1697 года в Западную Европу отправилось Великое посольство, главная цель которого заключалась в возрождении антитурецкой коалиции и подключении к ней новых союзников. Вместе с тем Петр надеялся за время своего пребывания за границей многому научиться. Именно поэтому он участвовал в поездке в качестве простого «десятника Петра Михайлова». Руководил посольством любимец царя Франц Лефорт. В отсутствие государя управление страной было поручено Л. Нарышкину, Б. Голицыну и П. Прозоровскому. Петр пробыл в Европе до августа 1698 года. За это время он посетил Амстердам, где три месяца работал корабельным плотником на верфи в Саардаме (он там не только плотничал, но успел побывать на многих важнейших фабриках и встретиться с ведущими учеными того времени), Лондон, Вену, Лейпциг, Дрезден и Прагу. Во всех этих странах посольство приглашало специалистов для работы в России. Петр встречался с английским королем Вильгельмом III и с австрийским императором Леопольдом I, но переговоры о союзе против Турции везде оказались безуспешными. Европа уже осознала, что может противостоять турецкой армии, и была теперь занята борьбой между Габсбургами и Бурбонами, которая грозила перерасти в большую войну. Возможно, Петр нашел бы понимание в Венеции, которая должна была отстаивать свои владения в Средиземном море, но туда ему попасть не удалось — из Москвы пришли вести о новом стрелецком бунте. Петр был в ярости: только перед самым отъездом Великого посольства был раскрыт заговор стрельцов, несколько человек казнили — и вот снова! Он устремился на родину.

С восстанием справились и без Петра — бунт был стихийным, стрельцами двигало лишь отвращение к нововведениям и нежелание служить по-новому. Привыкнув к тихой и сытой жизни в Москве, они не готовы были идти под турецкие пули. Стрельцы винили командиров-иноземцев, особенно «еретика Францка Лефорта», который, по их мнению, сознательно хотел погубить стрельцов.

В стрелецких полках зачитывали письмо Софьи, призывавшее их явиться к Новодевичьему монастырю. Требования бунтовщиков были просты: Немецкую слободу разорить, а немцев побить за то, что от них православие закоснело; бояр побить; государя в Москву не пустить и убить за то, что «почал веровать в немцев». Князь Борис Голицын распорядился выслать против стрельцов Семеновский и Преображенский полки. Под Новым Иерусалимом их остановили. Уговоры ни к чему не привели, и тогда правительственные войска тремя залпами подавили бунт.

Проведенное следствие так и не показало, кто стоял за мятежом. Это выяснил Петр, явившийся в конце августа из-за границы и начавший новое разбирательство. Более 1700 стрельцов, прошедших через первое расследование, было доставлено в Москву, и 17 сентября палачи приступили к делу. Вот тогда кто-то «с третьего огня» и признался, что было письмо от царевны Софьи. Петр лично допросил царевну и передал решение ее судьбы на усмотрение собора. Поскольку вина ее была не доказана, Софью постригли в монахини Новодевичьего монастыря. Но прежде на Красной площади, в Преображенском и перед Новодевичьим монастырем начались казни, в которых Петр и его приближенные приняли самое непосредственное участие. Всего было истреблено более 2500 человек, причем перед кельей Софьи повесили 195 стрельцов. Эти массовые пытки и казни, в которых Петр заставлял участвовать всех своих соратников, кажутся бессмысленной жестокостью. Но они преследовали определенную цель: Петр стремился узнать, не причастен ли к заговору кто-нибудь из его приближенных. Теперь вся высшая знать была повязана стрелецкой кровью.

С этого и начались настоящие петровские реформы. Даже первый день пребывания царя в Москве оказался символичным: царь не заехал ни во дворец, ни к жене, зато побывал у Лефорта, встретился с Анной Монс, ночевал в Преображенском, а наутро с шутками сам стриг бороды знатным вельможам. Через несколько дней бороды обрезали без всяких шуток — всеми своими действиями царь показывал, что противиться ему нельзя и вести страну он будет лишь в одном направлении — к Западу. Между тем бритье бород казалось почти святотатством — ведь еще недавно патриарх говорил, что бритые не достойны даже христианского погребения. Пытая стрельцов, Петр не забыл и о своей нелюбимой жене, Евдокии Лопухиной: 23 сентября 1698 года ее отправили в монастырь. Малолетнего царевича Алексея воспитывала тетка Наталья Алексеевна.

Стрелецкие казни, продолжавшиеся и зимой 1699 года, ужаснули противников Петра. «Антихрист!» — звучало повсюду. И старообрядцы, и никониане помнили пророчество, что в 1699 году начнется его трехлетнее правление. Бритье бород, курение табака, церковный разлад (не только раскол, но и падение авторитета официальной церкви), невиданное прежде засилье иностранцев, странные и небывалые начинания, страшные казни — все свидетельствовало в пользу этого мнения. Разбои приняли такой размах, что правительству приходилось вести настоящие военные действия, народ смущали раскольники и колдуны-дьяволопоклонники, а вся страна, от царя до последнего бродяги, предавалась безудержному пьянству (впрочем, и в Европе пили тогда не меньше). Злоупотребления воевод не знали пределов, а среди помещиков действовало право сильного — крестьян у слабого соседа могли и сманить, и засечь до смерти, и прогнать, пригрозив ножами и топорами, с ярмарки.

^{«Ведомости» — первая русская газета.}

Первые реформы Петра выглядят несколько сумбурными — все, на что падал его взгляд, подлежало преобразованию, ему не важно было, с чего начинать. Сносились старые лавки в Москве, вводилась новая система городского самоуправления, предписывалось носить одежду европейского покроя, учреждались торговые монополии и распускались стрелецкие полки — и все это в течение каких-то трех месяцев. Потешный Преображенский «король» князь Федор Ромодановский, став главой сыскного ведомства — Преображенского приказа, превратился в профессионального заплечных дел мастера и гордо говорил о себе: «Всегда в кровях омываемся».

Петр торопился. Великое посольство показало, что на помощь европейских держав в войне с Турцией рассчитывать не приходится. Россия могла бы вести войну, но она еще больше отдалила бы страну от Европы. Между тем Польша и Дания стремились вернуть земли, захваченные у них Швецией. Сильные союзники Швеции — Англия, Франция и Голландия — готовились к войне за наследство испанских Габсбургов и не могли оказать ей помощь. Появилась возможность прорваться к Балтике. В этих условиях Россия, следуя примеру других участников антитурецкой коалиции, поспешила заключить мир с Турцией. В январе 1699 года было подписано Карловицкое перемирие, оставлявшее за Россией Азов и небольшую часть побережья Азовского моря, а также укрепления в низовьях Днепра. Началась подготовка к войне. Закупалось оружие, предпринимались спешные попытки реорганизовать армию — именно с этой целью в июне 1699 года были распущены небоеспособные стрелецкие полки. В разгар этих приготовлений Петр пережил тяжелый удар — 2 марта 1699 года умер его друг и советник Франц Лефорт.

^{Титульный лист «Арифметики» Л. Магницкого. 1703 г.}

В конце августа 1699 года было заключено соглашение с Данией о союзе против Швеции, в начале ноября — такое же соглашение с Польшей, а в конце ноября возник Северный союз против Швеции. Россия соглашалась вступить в войну против Швеции, но лишь после того, как будет подписан полноценный мир с Турцией. Для отвода глаз Россия подтвердила все условия Кардисского «вечного мира» со Швецией. В дни, когда проходили переговоры, Петр издал указ о формировании 30 полков регулярной армии.

Накануне войны Россия и Европа «сверили часы». Петр постановил с 1 января вести летосчисление не от сотворения мира, а от рождества Христова. Из 7208 года Россия перенеслась в 1700.

Союзниками Дания и Польша оказались плохими. И датский, и польский короли переоценивали свои силы, не понимали, что представляет собой шведская военная машина и как вообще следует вести войну. К лету продвижение датских войск в Голштинии (именно эта территория была предметом датско-шведского спора) было остановлено. Польско-саксонский король Август II всю первую половину 1700 года безрезультатно провел около Риги.

К этому времени Россия уже вступила в войну. Мир с Турцией был подписан в июле (ради этого России все же пришлось уступить стратегически важные укрепления в устье Днепра), и уже в августе русские войска двинулись к Нарве.

Положение Северного союза в этот момент было шатким. Август II фактически уже не принимал участия в войне (в сентябре рижане предложили ему 1,5 млн. талеров, чтобы он отвел войска), а Дания потерпела тяжелое поражение от 15-тысячного войска Карла XII и вышла из Северного союза. Карл XII немедленно перебросил войска под Нарву и 19 ноября 1700 года наголову разбил русские войска. К счастью, шведский король переоценил значение своей победы и, не закрепив ее, перенес свои действия на территорию Польши. Россия получила нежданную передышку.