Нада

УМСЛОПОГАС СТАНОВИТСЯ ВОЖДЕМ ПЛЕМЕНИ СЕКИРЫ

Когда Умслопогас и Джиказа Непобежденный пришли в загон, они остановились посреди его, на расстоянии десяти шагов друг от друга.

Умслопогас, вооруженный большим щитом и легкой, лунообразной секирой, а Джиказа — «Виновником Стонов» и небольшим шитом.

Гладя на такое вооружение, народ думал, что владелец секиры быстро расправится с незнакомцем.

По данному знаку Джиказа с яростным ревом налетел на Умслопогаса. Но тот не шелохнулся до той минуты, когда враг приготовился ударить. Тогда он внезапно отскочил в сторону, и сильно хватил по спине давшего промах Джиказу. Он ударил его гладью лезвия, так как убивать секирой не намеревался. В сотенной толпе раздался взрыв смеха. Джиказа чуть не лопнул от досады, от позора. Он обежал кругом, как дикий бык, еще раз налетел на Умслопогаса, поднявшего щит, чтобы встретить его. Тогда вдруг Умслопогас в то мгновение, когда великая секира занеслась высоко вверх, испустил как бы крик ужаса и побежал.

Опять раздался смех, а Умслопогас бежал все быстрее. За ним в слепой ярости гнался Джиказа. Туда, сюда по загону носился Умслопогас на расстоянии копья от Джиказы, держась спиной к солнцу, чтобы следить за тенью своего врага. Еще раз он обежал круг, а толпа рукоплескала этой погоне, подобной тому, как на охоте загонщики травят лань. Умслопогас так ловко бежал, что хотя шатался от слабости, и многие думали, что ему не хватит дыхания, однако несся все быстрее, увлекая за собой Джиказу. Когда наконец Умслопогас понял по дыханию врага и по дрожанию тени, что силы его истощились, он притворился, что сам падает, что сбивается с дороги вправо. Спотыкаясь, он уронил большой щит под ноги Джиказы. Тогда тот со слепу налетел на него, запутался в нем ногами и растянулся во весь рост на земле. Умслопогас видя это, опустился на него, как орел на горлинку. В одно мгновение он выхватил секиру «Виновник Стонов», сильным ударом отделил ее от ремня, прикреплявшего ее к руке Джиказы, и отскочил, занося большую секиру, отбросив все остальное оружие. Тут все присутствующие оценили его хитрость, и ненавидевшие Джиказу громко возликовали. Остальные молчали.

Медленно поднялся Джиказа с земли, удивляясь, что еще жив, схватил маленькую секиру Умслопогаса и, глядя на нее, зарыдал. Умслопогас же, подняв великого «Виновника Стонов», железную владычицу, рассматривал ее кривые, стальные зубцы, красоту рукоятки, обмотанной медной проволокой и кончающейся шишкой, как у палки. Он любовался ею, как жених красотой новобрачной. Потом на глазах у всех он, поцеловав широкое лезвие, громко воскликнул:

— Привет тебе, моя владычица, отвоеванная мной в сражении! Никогда мы с тобой не расстанемся, вместе и умрем, потому что я не допущу, чтобы кто-нибудь владел тобой после меня!

Так воскликнул он перед народом, потом обратился к плачущему, все утратившему Джиказе.

— Где же гордость твоя, Непобежденный? — смеялся Умслопогас. — Продолжай поединок. Ты вооружен, как был только что я, однако я перед тобой не струсил!

Джиказа с минуту поглядел на него, потом с проклятием швырнул в него маленькой секирой и, повернувшись, бросился бежать к воротам загона.

Умслопогас нагнулся, секира пролетела над ним. Так как он не двигался с места, то народ думал, что он даст Джиказе уйти. Но не того ему хотелось. Умслопогас подождал, пока Джиказа почти достиг ворот, тогда он с диким ревом, с быстротой молнии бросился вперед. Джиказа тоже прибавил шагу, вот он у ворот, вот они столкнулись, блеснула сталь, и вдруг все увидели, как Джиказа упал мертвый, убитый насмерть могучей секирой «Виновник Стонов» которой он и отцы его владели столько лет.

В толпе раздался громкий крик, что Джиказа, наконец, убит, многие рукоплескали Умслопогасу, называя его вождем, господином племени Секиры. Но сыновья побежденного, десять сильных, храбрых мужей, кинулись к нему, чтобы умертвить его. Умслопогас отбежал, занося «Виновника Стонов», а некоторые из советников бросились разнимать их крича: «Остановитесь!»

— Разве не по вашему закону, — сказал Умслопогас, — я, победивший вождя племени Секиры, становлюсь сам вождем?

— Таков, закон, — ответил один из престарелых советников, но вот что он также предписывает: ты должен победить всех, кто выступит против тебя. Так было при моем отце, когда дед покойного Джиказы завладел секирой, так должно быть и по сей день!

— Я согласен, — сказал Умслопогас, — но кто же еще поборется со мной за секиру «Виновник Стонов», за право власти над племенем Секиры?

Тогда все десять сыновей Джиказы, как один человек, выступили вперед, потому что сердца их обезумели от ярости изза смерти отца, а также потому, что их род лишился власти. Им уже безразлично было — жить или умереть.

Кроме них никто не выступал, все мужи боялись Умслопогаса, боялись «Виновника Стонов».

Между тем он сосчитал их.

— Клянусь головой Чеки, их десять! — вскричал он. — Если теперь сражаться со всеми, то мне не останется времени разобрать дело Мезило и девицы Зиниты. Слушайте! Что скажете вы, сыновья Джиказы побежденного, если я предложу еще комунибудь драться со мной против десяти? Согласны ли вы на это?

Братья рассудили между собой, что такие условия более выгодны, чем если им выходить по одному.

— Пусть так! — ответили они, и советники тоже одобрили.

Умслопогас, бегал кругом по загону, заметил в толпе брата своего Галаци и понял, что тот жаждет разделить с ним бой. Тогда он громко крикнул:

— Выбираемый мной союзник, в случае нашей победы, станет вторым правителем племени Секиры!

Выкрикивая это, он медленно обошел ряды, всматриваясь в лица, пока не дошел до Галаци, опирающегося на «Стража».

— Вот большой человек с большой дубиной, — сказал Умслопогас. — Как зовут тебя?

— Мое имя Волк! — ответил Галаци.

— Скажи-ка, Волк, согласен ты разделить со мной бой двух против десяти? Если победа за нами, ты разделишь и власть мою над этим племенем!

— О, великий владелец Секиры, — ответил Галаци, — мне глушь леса, вершины гор дороже краалей и поцелуев жен, но ты так отличился, что я готов испытать радость битвы, я согласен драться с тобой рядом и видеть конец этого дела!

— Так помни уговор! — сказал Умслопогас. Удивительная пара дошла до середины загона. Они поражали всех, а некоторым даже пришло на ум, что это, несомненно, братья-волки с горы Привидений.

— Что, Галаци, ведь сошлись наконец «Виновник Стонов» с дубиной «Стражем»! — сказал Умслопогас. — Я думаю, не много сильнее их!

— А вот увидим! — ответил Галаци. — Во всяком случае, борьба веселая, а какой конец, там видно будет!

— Да, хорошо побеждать, но смерть всему конец, и это еще лучше!

Потом они стали сговариваться о способе борьбы, и Умслопогас, размахивая секирой, с любопытством рассматривал ее зубцы. После долгого разглядывания оба воина стали спиной друг к другу посреди загона; все присутствующие заметили, что Умслопогас держит секиру по-новому, кривыми зубцами к себе, тупым краем к врагу.

Десять братьев столпились вместе, потрясая ассегаями. Пятеро выстроились перед Умслопогасом, пятеро перед ГалациВолком. Все были большого роста, рассвирепевшие от бешенства, от сознания позора.

— Одно колдовство спасет этих двоих! — сказал стоявший близко советник.

— Сильна секира, — ответил другой, — да и дубину я, как будто, знаю. Ее, кажется, зовут «Стражем Бродов». Горе неповинующимся ей. Я видал ее в деле, в дни моей юности. К тому же, вооруженные дубиной и секирой далеко не трусы. Это еще юноши, но они вскормлены волками!

Между тем подошел старец, которому надлежало дать условный знак. Это был человек, разъяснивший Умслопогасу закон. Условным знаком служило подброшенное копье, и когда оно коснется земли, бой должен начаться. Старец взял копье, подбросил его, но из-за слабости руки так неловко, что оно упало среди сыновей Джиказы, столпившихся перед Умслопогасом. Они раздвинулись, пропуская копье, привлекая взоры всех к месту его падения. Умслопогас следил за падением копья, не интересуясь местом. Вот оно коснулось земли, и, крикнув какое-то слово, они с братом, не дожидаясь натиска десяти, бросились вперед каждый на свою группу врагов.

Пока те десять, смущенные, не двигались с места. Волкибратья уже налетели на них, так как первенство принадлежало им.

Недолго продолжался бой, но присутствовавшим минуты казались часами. Вскоре четверо братьев были убиты, а секира и дубина продолжали неистовствовать. Тогда остальные, разъяренные, поняв невозможность борьбы, бросились бежать.

— Эй вы, сыновья Непобежденного, стойте, не бегите так быстро! — закричал Умслопогас. — Я прощаю вас. Оставайтесь мести мои шалаши и возделывать мои поля с остальными бабами крааля! Теперь, советники, битва кончена, пойдемте в шалаш вождя, где Мезило ждет нас! — Он повернулся и пошел с Галаци, а за ним молча, пораженный всем виденным, следовал народ.

Добравшись до шалаша, Умслопогас сел на то место, где утром еще сидел Джиказа. Девица Зинита принесла воды, чистую тряпицу и обмыла ему рану, нанесенную копьем. Он поблагодарил ее, то когда она хотела сделать то же самое с еще более глубокой раной Галаци, тот грубо отстранил ее и сказал, что не желает вокруг себя никакой женской возни. Тогда Умслопогас обратился к сидевшему перед ним перепуганному МезилоБорову.

— Ты, кажется, сватал девицу Зиниту, даже насильно преследовал ее? Я предполагал убить тебя, но на сегодня довольно крови! Приказываю тебе поднести свадебный подарок этой девушке, которую я сам возьму себе в жены. Ты подаришь ей сто голов скота! А потом, Мезило-Боров, удались отсюда, из племени Секиры, пока не случилось с тобой чего-нибудь худшего!

Мезило встал и пошел с позеленевшим от страха лицом. Заплатив все сто голов, он поскорее убежал по направлению к краалю Чеки. Зинита следила за его бегством, радовалась ему и также тому, что убийца взял ее себе в жены.

Между тем советники и военачальники преклонились перед тем, кого они прозвали убийцей, воздавая ему почести, как вождю, как владетелю секиры.

Став вождем многочисленного племени, Умслопогас возвысился, разбогател скотом, обзавелся женами. Никто не смел ему перечить. Изредка, правда, какой-нибудь смельчак дерзал вступить с ним в поединок, но никто не мог покорить его. Вскоре все знали, к чему ведет клев «Виновника Стонов». Галаци также возвысился, но мало жил с племенем. Он больше любил дикие леса, высокие горы и часто, как в старину, носился ночью по лесу, по равнинам, сопровождаемый воем волковпривидений.

Но Умслопогас реже охотился с волками. Он проводил ночи с Зинитой, которая любила его и от которой у него рождались дети.