Надежда Земли

Энн Гимпел

Надежда Земли

Серия: Возрождение Земли (книга 3)

Автор: Энн Гимпел

Название на русском: Надежда Земли

Серия: Возрождение Земли_3

Перевод: Оксана Ковальская

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Кроваво-красные крылья Дэви рассекали холодный, неспокойный воздух. День подходил к концу, вскоре западный горизонт окрасится приглушенными тонами зимнего заката. Дэви летела на автомате, следуя за темной фигурой Нидхегга. Какое-то время она держалась рядом с супругом, скандинавским богом драконов, но вид их мертвого малыша, лежащего в его руках, настолько сильно сбивал ее с толку, что она намерено отстала, пристроившись за Нидхеггом. По крайней мере, тут вероломство темных богов не терзало ее безжизненное сердце. Перрикас и Токхот похитили двух детей Дэви. Один был в безопасности, а второй укусил Токхота и умер, отравившись его ядовитой кровью.

Изо рта Нидхегга вырвалось пламя, за которым последовал дым. Его горе сменилось гневом. Жаль, что Дэви не могла сделать так же. Она повернула голову на совей длинной гибкой шее. Сегодня она чувствовала себя более одинокой, чем за две тысячи лет своей жизни. Казалось, ее преследовали все ошибки. До того, как человечество изобрело технику и электронику, жизнь была проще. Тогда все еще верили в магию и относились к ней с должным почтением, как и к кельтскому богу драконов, но мир изменился. Люди больше не дрожали, когда кельтские боги — такие как она — щелкали пальцами.

Дым вырвался сквозь двойные ряды ее зубов. Сейчас электронный век больше не был проблемой. Темные боги объединили свои силы с лемарианцами, инопланетными существами с потерянного острова Мю, и истребили на планете практически всех людей, которых не могли использовать в своих интересах. Они проделали чертовски тщательную работу.

Дэви сильно отстала, поэтому полетела быстрее. Но не настолько быстро, чтобы обогнать Нидхегга. Подобная грусть не была присуща драконам, Дэви изо всех сил цеплялась за свое здравомыслие, понимая, что если отчаяние возьмет верх, то она спалит всю сельскую местность внизу.

— Что ты делаешь, женщина? — взревел Нидхегг.

Дэви резко открыла глаза и огляделась. Погруженная в свои мысли, она свернула с курса на восток.

— Извини, — крикнула она и полетела быстрее, пока не оказалась рядом с угольно-черным драконом, который был ее парой на протяжении тысячелетий. Он взглянул на нее вращающимися зелеными глазами, излучающими боль. Дэви покачала головой и твердо заявила: — Я должна была…

— Прекрати, — он прищурился. — Мы не можем обратить время вспять. Думаешь, я не чувствую вину за то, что случилось с нашим ребенком? — еще больше огня вырвалось из его ноздрей. — Я был очарован нашим воссоединением и почему-то решил, что все невзгоды обойдут нас стороной. Почему это произошло? Разве мы недостаточно заплатили? — каждое его слово было пропитано горечью.

— Успокойся, милый, — потрясенная горем Нидхегга, она отправила исцеляющую магию в его сторону.

— Позже мы обязательно все обсудим, — пробормотал он, — но сейчас мне нужна твоя помощь, чтобы пересечь барьер в наш пограничный мир.

— Конечно, — она призвала магию, усиливая воздушные потоки под их крыльями. Дэви была вне себя от радости и удивления, когда Нидхегг вдохнул жизнь в драконьи яйца, из который она сотворила святилище. Но из-за восторга от воссоединения с Нидхеггом после многовекового заточения и от внезапного появления восьми маленьких драконов она так и не познала в полной мере материнский инстинкт. Маленькие драконы были такими милыми, — и нежданными — что Дэви начала сюсюкаться с ними, ни в чем не отказывая.

Оглядываясь назад, она понимала, что должна была быть более бдительной. Как только Дэви отвернулась, темные боги с помощью лемарианцев украли из-под ее носа двоих малышей их драгоценного выводка. Слава богине, Фиону и МакТойрделбах, которые вмешались и спасли одного из похищенных детей. Они пытались спасти обоих, но было слишком поздно. Эйслин — та же МакТойрделбах — может и была упряма, но обладала храбростью и преданностью. Дэви недостаточно поблагодарила ее, но обязательно исправит это, как только они вернутся в поместье Фиона в Инишоуэне.

Дэви всмотрелась в сгущающийся мрак уходящего дня. Барьер мешал ей разглядеть все детали, но она знала, что находится за ним. Драконы были рождены в огненном мире. Давным-давно большинство драконов выращивали там своих детенышей, но она и Нидхегг — а также восемь малышей, которых воскресил ее супруг — были последними в своем роде. Новые яйца уже находились внутри Дэви, но пройдут недели, прежде чем они будут готовы к инкубации, и еще год, прежде чем вылупятся.

— Будь внимательна! — в низком голосе Нидхегга прозвучали нехарактерно резкие нотки. — Твой разум где-то блуждает.

— Я же уже извинилась, — из ее пасти повалил дым. — Мне нелегко. Я хочу вернуться в Инишоуэн к нашим детям.

— Думаешь, я не хочу того же? — последовало еще больше дыма. — Неужели ты желаешь взвалить на себя еще одну вину? Мы должны почтить память нашего потерянного малыша, приведя его домой.

Дэви ничего не ответила. Каждый из них настолько погряз в горе, что их вежливое общение можно было считать чудом. Она вложила еще больше силы в свое заклинание. Они практически достигли магического барьера, отделяющего Землю от родины драконов. Воздух потемнел и засиял радужным светом. С кончиков ее крыльев сорвался электрический разряд, в воздухе запахло озоном.

— Я не была здесь с тех пор, как мы поселились в старой стране, — пробормотала она.

— Так долго? — по крайней мере, скорбящие нотки покинули его голос. — Но почему?

Гнев, который раньше ускользал от Дэви, обрушился на нее, как несущийся поезд. Внутри нее вспыхнуло пламя, которое вырвалось через пасть.

— Потому что, — прорычала она, — я сотни лет была убеждена, что осталась единственным выжившим драконом. Зачем мне возвращаться в наш мир, если я не планировала умирать?

— Ты рисковала, когда пыталась освободить меня в тот первый раз, — тон Нидхегга был успокаивающим, нежным. — На твоем месте я бы сделал то же самое.

— Рисковала и в итоге проиграла, — простонала она. — Я изо всех сил старалась освободить тебя от темных богов, но у меня не хватило сил. К тому же я бросила кладку яиц, чтобы вытащить тебя. Это был чертовски трудный выбор. Ты или наши дети. В конце концов, я потеряла и то, и другое, — она вздрогнула от носа до кончика хвоста, алая чешуя дождем осыпалась с ее шкуры.

— И я люблю тебя за то, что ты рискнула, — Нидхегг повернул голову и пристально посмотрел на нее. — Ты все-таки спасла меня. Просто это заняло на несколько сотен лет больше, чем ты рассчитывала, — он молчал в течение пары взмахов крыльев. — Я никогда не был так счастлив, как в тот момент, когда покинул этот проклятый пограничный мир, который Перрикас зовет своим домом. Властелин силы и энергии, мать его. Скорее мелкий деспот. Он сохранил мне жизнь только для того, чтобы питаться моей магией, в попытке уберечь свое жалкое подобие мира от увядания. А этот идиот Д'Чель лишь все усугублял. Он постоянно заглядывал ко мне в тюрьму и злорадствовал, я жаждал разбить его лицо и засунуть эти идеальные зубы ему же в глотку.

— Откуда ты узнал, что огонь дракона оживит наши яйца? — спросила она. — Если бы я была в курсе, что все настолько просто, то давно бы уже сделала это.

— Нет, все не так просто. Я намного старше тебя, Дэви, — Нидхегг выпустил в ее сторону нежный язычок пламени. — Вполне возможно, что я самое старое живое существо на Земле. В моей голове множество мелочей и деталей. Тем более нам нечего было терять.

Дэви подумала о святилище, которое создала из своей кладки, когда вернулась без Нидхегга после первой попытки спасения. Она так сильно скорбела, что яйца оказались погребены под грудами драгоценных камней некогда бывшими ее слезами.

— Наверное, ты прав, — пробормотала она и остановилась. Нет причин признавать, что она хранила яйца как напоминание о собственной ошибке.

— Приготовься, — крылья Нидхегга забились так быстро, что превратились в размытое пятно. Дэви закрыла внутренние веки, чтобы защитить роговицу. Мир драконов был местом пламени и света. Несколько мгновений спустя знакомые запахи обволокли Дэви, опалив легкие, тем не менее она глубоко вдохнула, даже если это причиняло боль. Под ней расстилался обугленный пейзаж, прекрасный в своей бесплодности. Красная, оранжевая и черная выжженная земля тянулась во все стороны.

Драконы могли долгое время обходиться без пищи и воды. В их родном мире существовал только один источник воды, которой было достаточно и для драконов, и для небольших стад антилоп. Большая часть земли представляла собой непрерывную цепь вулканов, окруженных пещерами. Источник находился глубоко в пещерной системе. Двойные солнца только-только опускались за западный горизонт, окрашивая небо в темно-красный цвет, словно кровавая рана всего мира. Скоро единственным источником света будут вездесущие огни.

— Мы предлагаем нашу дочь пламени, — выкрикнул Нидхегг и начал летать кругами по густому, наполненному дымом воздуху, направляясь к вулканической трещине. Дэви последовала за ним. Какая-то часть ее души приветствовала этот бесплодный мир, признавая в нем часть своего творения. Нидхегг приземлился, вскоре Дэви присоединилась к нему на потрескавшейся сухой земле пограничного мира. Он протянул ей тело их дочери.

Дэви взяла тельце и крепко прижала к себе маленького дракона. Она выросла бы золотой, даже после смерти ее красные чешуйки продолжали менять цвет. Дэви наклонила голову и провела пастью по чешуйчатой головке своего детеныша.

— Прости, — прошептала она. — Мне очень жаль. Жаль, что у меня не было времени узнать тебя лучше.

— Она была бы особенной, — вмешался Нидхегг. — Совсем как ее мать.

Из ее глаз брызнули слезы, орошая землю. Жемчуг, бриллианты, рубины и изумруды засверкали у ног Дэви. Она посмотрела в глаза Нидхегга.

— Я всегда буду винить себя. Так же, как винила себя за неправильный выбор, когда оставила наши яйца, отправившись на твои поиски, — она выпустила дым, а затем столп пламени. — Мы будем двигаться дальше, но ублюдки больше не получат наших детей.

— Надеюсь, ты права, — Нидхегг прищурил свои вращающиеся зеленые глаза. — Мы бросили вызов. Не только ты и я, но кельты и люди, такие как Эйслин, люди с силой. Связанные животные тоже в деле.

— Наверное, так оно и есть, — Дэви подумала о Руне, волке, связанным с Эйслин, и Белле, вороне, связанным с Фионом. Охотники соединялись с животными, наполняя их магией или извлекая скрытую силу, которая была в них. Человеческая магия состояла из пяти итераций: Охотник, Маг, Искатель, Целитель и Провидец. У большинства людей было только две силы, одна основная, а вторая более слабая, но Эйслин владела всеми пятью. Фион тоже, как и все кельтские боги.

— Дэви, — Нидхегг потерся мордой о ее. — Ни одна война не прошла без жертв. Ты должна пережить это. Как и я. Люди, которых мы любим, в любом случае будут умирать.

Дэви ощетинилась и крепче прижала к себе малышку.

— Никто из моих детей больше не погибнет. Я прослежу за этим.

— Независимо от того, насколько ты будешь бдительна и полна благих намерений, это все равно может произойти, — он выпрямился. — Мы сражаемся, чтобы спасти Землю. У нас нет выбора. Завтрашний день далек от определенности. Услышь мои слова, я приветствую смерть в качестве свободного дракона. Гнить дюйм за дюймом на протяжении сотен лет в этом вонючем загоне на планете Перрикаса было агонией. Что бы ни случилось, хуже этого не будет.

Тревога охватила Дэви, она резко развернулась лицом к супругу.

— Ты не имеешь права умирать. Я только вернула тебя.

В его глазах отразилось сожаление.

— Я чувствую то же самое к тебе, Дэви, моя любовь, мое сердце. Помнишь, как нам говорили, что наш союз не продержится долго? Что скандинавский и кельтский бог в итоге вцепятся друг другу в глотки?

Дэви кивнула.

— Сейчас, когда ты упомянул об этом, да, я вспомнила, — она фыркнула, над ее головой поднялся дым. — Но ведь мы доказали, что все ошибались, не так ли?

— Да, любимая. Доказали, — Нидхегг протянул передние лапы к их дочери. — Давай помолимся и отправим ее на покой.

Звук его пения на древнем языке кружился вокруг них, то поднимаясь, то опускаясь. Через некоторое время он поцеловал дочь и передал ее Дэви, чтобы она в последний раз попрощалась с малышкой. Нидхегг не замолкал. Он взглянул на Дэви, а затем на трещину у их ног, которая изрыгала серные пары. Дэви пропела последних строки молитвы по мертвым. Как только они замолчали, она наклонилась и бросила тело дочери в недра пограничного мира драконов.

«Что бы ни говорил Нидхегг, я никогда больше не буду хоронить своих детей. Никогда».

— Пойдем, — низкий голос Нидхега прогремел рядом с ней. — Пока мы здесь, стоит посетить пещеры и убедиться, что вечный источник все еще течет, — он расправил крылья и взмахнул ими, взлетая.

Дэви могла телепортироваться в пещеры, но летать было приятней. Таким образом они смогли бы посмотреть на свой мир и убедиться, что его никто не потревожил. Впрочем, это было маловероятно. Их пограничный мир окутывали обереги, источающие мощную магию, способную испепелить любого, кто не был драконом.

Дэви поднялась в небо. Оказавшись в воздухе, она осмотрела знакомые достопримечательности и почувствовала горьковато-сладкий укол. Люди никогда не поймут привлекательности дома драконов. Как и другие кельтские боги. Она всегда чувствовала, что ведет двойную жизнь, особенно когда верила, что осталась последним драконом. Тоска поднялась в ней опаляющей волной. Если бы у нее был выбор, Дэви привела бы сюда своих детей, чтобы жить здесь всей семьей. Пусть люди и кельты сами разбираются с темными богами. Она бы отложила кладку яиц, на еще один шаг приблизившись к тому, чтобы снова заселить Землю драконами…

Нидхегг описал в воздухе круг, приземлившись и подняв вихрь мелкой, раскаленной пыли. Дэви выпустила дым, чтобы прочистить ноздри, и неуклюже приблизилась к тому месту, где стояла ее пара.

— Мы могли бы привести сюда малышей… — начала она, но он одним лишь жестким взглядом заставил ее замолчать. Пламя вырвалось из его открытой пасти.

— Ко мне в голову тоже приходила эта мысль, но мы так не поступим. Как мы обретем душевное равновесие, если забудем о чести? И что еще более важно, какой урок это преподаст нашим детям?

Стыд жгучим и тягучим пламенем разгорелся в ее груди, Дэви отвернулась.

— Как только нашим малышам исполнится месяц, кельты захотят привлечь их в сражения.

— Они в праве так поступить, — тон Нидхегга был лишен какой-либо интонации. — Наши дети смогут сражаться, как только их чешуя затвердеет, — он покачал головой, окутав все дымом. — Никто не останется в выигрыше, Дэви. Ни я. Ни ты, ни наши дети.

— Как только я отложу яйца, то буду прикована к ним. Но я не понимаю, как мне спокойно сидеть в пещере в Ирландии, зная, что мы ходим по лезвию ножа.

— Об этом я тоже думал, — Нидхегг поднял морду. — Ты не отложишь кладку. Пока исход грядущих сражений не станет более определенным, ты будешь нужна нам в боях.

— И как я это сделаю? — Дэви уставилась на свою пару так, словно он сошел с ума. — В прошлый раз, когда мы решили завести малышей, яйца вылезли сами собой. Я смогу остановить их только в том случае, если научусь поворачивать время вспять.

— Просто цифры. Пока у тебя внутри меньше пятнадцати оплодотворенных яйцеклеток, ты сумеешь контролировать их появление.

Дэви закатила глаза.

— Почему ты это знаешь, а я нет?

Он пожал плечами, его черные чешуйки звякнули друг о друга.

— Может, потому что я часто прислушивался к разговорам, когда женщины собирались вместе. Но это также означает, — Нидхегг многозначительно посмотрел на нее, — что больше не будет спаривания. Мы не можем рисковать и создавать еще больше яиц.

— Не уверена, что мне это нравится, — пробормотала она и щелкнула челюстями. — Давай прогуляемся по пещерам. Мы и так потеряли большую часть дня, чтобы добраться сюда, тем более мы обещали Фиону и Эйслин вернуться через два дня.

— Мне тоже не по душе то, что мы не будем спариваться, — Нидхегг подмигнул. — Зато у нас появился еще один стимул разобраться с темными богами и обезопасить Землю раз и навсегда.

— Я услышал только окончание монолога, — Аравн, кельтский бог мертвых, ужаса и мести, вышел из пещеры. Черные одежды скрывали его высокую стройную фигуру. Черные волосы свободно ниспадали до пояса, а темные глаза опасно блестели.

Дэви удивленно выпустила дым.

— Как ты сюда попал? Этот мир закрыт для всех, кроме драконов.

— Твой вопрос вызывает у меня лишь удивление. Залы мертвых соединяются с каждым пограничным миром, даже с этим, — Аравн прищурил глаза. — Так я обошел все ваши защитные заклинания.

— По моему мнению, более уместным был бы вопрос, — вмешался Нидхегг, — зачем ты пришел к нам.

— Ни один из вас не был в этих пещерах очень долгое время, — медленно произнес Аравн, выговаривая каждое слово так, что Дэви захотелось его задушить.

— К чему ты клонишь? — рявкнула она.

— Горстка драконов еще жива…

— Невозможно, — фыркнула Дэви.

— Тише, дорогая, — Нидхегг выпрямил спину, пока не достиг своего полного восьмифутового роста, и перевел взгляд на Аравна. — Полагаю, ты собираешься рассказать нам, почему держал их существование в секрете.

Темноволосый бог покачал головой.

— Нет, они сами все объяснят. Я лишь хотел вас подготовить. Они остались здесь из уважения ко мне. После того, как Перрикас заключил тебя в тюрьму, я не посчитал нужным открывать секрет их существования, чтобы об этом не узнали темные боги, — редкая улыбка озарила худощавое лицо Аравна, обнажив очень белые, очень ровные зубы. — Мне пора возвращаться в Инишоуэн. Полагаю, мы скоро увидимся.

— Спасибо, — Нидхегг наклонил голову.

Дэви заскрежетала зубами, не веря, что ее пара на самом деле поблагодарил Аравна за его обман.

— Ты мог бы рассказать мне, — процедила она сквозь зубы, обращаясь к Аравну. — Я умею хранить секреты.

— Но тебя могли похитить, — заметил Аравн, — и пытать.

— Будь ты проклят, надменный кельтский осел, — пробормотала она. — Я ужасно страдала.

— Да, но ты пережила это, — в темных глазах бога смерти вспыхнула угроза. — Достаточно. Мы все приносили жертвы, и, боюсь, они еще не закончены, — Аравн поднял руки к небу, замерцал и исчез.

— Соберись, — Нидхегг толкнул Дэви плечом. — Пойдем. Я хочу посмотреть, кто из наших родственников еще жив.

— Все они предатели, — прошипела она.

Нидхегг повернулся на своих мощных задних лапах к ней мордой и не схватил ее за переднюю когтистую лапу.

— Ты выслушаешь их, — произнес он. — Только дурак судит без фактов.

Ай.

Стыд погасил гнев, но не полностью. По крайней мере, теперь в Дэви появилось место для других чувств, помимо негодования. Она выдернула лапу из его хватки.

— Обещаю, я выслушаю их, но если мне не понравятся ответы…

— Ни один из нас не будет действовать, не посоветовавшись с другим, — он окинул ее пристальным взглядом. — Договорились?

— Договорились, — она была не прочь прийти к компромиссу, но внутри нее все же осталось недовольство.

Глава 2

Фион, кельтский бог мудрости, защиты и предсказаний, хотел ударить кулаком по огромному продолговатому столу в своей кухне, но сдержался. Резной дубовый стол мог бы вместить двадцать пять человек, но сегодня вокруг исцарапанной столешницы сидели лишь сам Фион, два других кельтских бога и четыре человека.

— Давайте еще раз с самого начала, — приказал Фион, пытаясь усидеть на одном месте. На самом деле он хотел выбежать из комнаты. Пусть другие придумывают планы, раз его идеи разносятся в пух и прах.

— Вспылил, разозлился, — каркнула Белла со своего насеста на двери.

Фион посмотрел на своего связанного ворона.

— Я был бы тебе очень признателен, если ты оставишь свои мысли при себе.

— Ну да, — птица распушила свои угольно-черные перья и впилась в Фиона пристальным взглядом. — Я все равно буду делать то, что захочу.

— Да, как и всегда, — Фион снова сосредоточил внимание на собравшихся людях. Гвидион, мастер-чародей и воин, сидел за противоположным концом стола. Его небесно-голубая мантия была подвязана кожаным поясом, на котором висели мешочки с различными травами и порошками, а его замысловато резной деревянный посох был прислонен к стене. Светлые волосы были заплетены в косы по кельтскому воинскому образцу, а в голубых глазах застыла печаль.

Бран, бог пророчеств, войны и искусства, до сих пор был одет в кожаный костюм для сражений. Материал обтягивал его мускулистую фигуру, словно вторая кожа. Светлые волосы спадали на спину, а в карих глазах плясали искорки сдерживаемого веселья. Он поднял подбородок в ответ на пристальный взгляд Фиона.

Фион прищурился.

— Не вижу ничего смешного. Может, ты просветишь меня.

Бран пожал плечами.

— Ты привык добиваться своего. Интересно наблюдать, как ты пытаешься найти компромисс.

— Рад, что тебе нравится это развлечение, — сквозь стиснутые зубы процедил Фион. Слова Брана были опасно близки к истине. Фион привык действовать в одиночку или с поддержкой других кельтов, которые разделяли его мировоззрение. Он не рассчитывал, что эта группа людей начнет навязывать свое мнение.

«Неужели я думал, что они будут поклоняться и благодарить меня за мою мудрость?» — Фион поморщился от своей глупости, так как ранее действительно ожидал, что люди проявят пассивность.

— Как любезно, — пробормотала женщина с дальнего конца стола. — Мы тоже испытываем некоторые трудности, и если не преодолеть их в ближайшее время, то нам стоит просто повесить белый флаг, чтобы заявить темным богам и лемарианским ублюдкам, что на нас можно напасть, — рыжие волосы достигали плеч девушки, а кожа вокруг ясных зеленых глаз была напряжена от беспокойства. На ней были выцветшие зеленые брюки и невзрачный свитер со множеством заплат.

— Ты ведь Корин, верно? — спросил Фион. — Прошу прощения, но…

— Да, я выступаю от лица всех, кто обладает даром Мага, — она вздохнула, пытаясь успокоиться. — Одна из проблем заключается в том, что вы бессмертны. А мы нет. Поэтому, чтобы не умереть, мы проявляем осторожность.

— Вообще-то мы тоже смертны, — заявил Бран примирительным тоном. — При сильном ранении мы можем провести вечность в грезах. Не такая уж завидная перспектива.

Корин нахмурилась.

— Прости, я думала…

— До тех пор, пока я не пришел в тот замок, — перебил Фион, не желая вдаваться в тонкости кельтского бессмертия, — мы никогда не встречались. Поэтому я попросил явиться сюда представителей каждой магической группы. С Даниэлем из замка Баллок мы знакомы, но ни с кем из вас.

Коренастый блондин с темно-зелеными глазами кивнул. Он был одет в рваные брюки и клетчатую шерстяную куртку.

— Никто из нас не может забыть ту ночь, когда мы повесили предателя Охотника Трэвиса. Чертовски жалко его виверу, но мы не смогли ее спасти, — Дэниел с отвращением сжал губы. — Как все наверняка догадались, я представляю Искателей.

— А ты, должно быть, Охотник, — вмешался Гвидион, бросив взгляд на высокую стройную женщину с длинными черными волосами, за стулом которой лежала рыжая пума. Девушка была одета в черную юбку и бирюзовую тунику.

— С чего ты взял? — ее голубые глаза светились весельем.

Какое-то мгновение Фион раздумывал, не предложить ли ей и Брану стать парой, так как они оба видели юмор в серьезных ситуации, но он оставил свои мысли при себе. Как будто кошка могла читать мысли, она направила свой янтарный взгляд в его сторону и зарычала.

— Твое имя… — настаивал Фион.

— Пуму зовут Табита, — каркнула Белла со своего насеста. — Она сказала, что ее человека зовут Ева.

Темноволосая женщина поерзала на стуле и положила руку на голову своего связанного животного.

— Опять выдаешь секреты, да? — кошка зарычала во второй раз.

— Мы тратим время на споры, — заговорил второй мужчина, сидевший за столом. — Я Тимоти, представляю Целителей, — вьющиеся каштановые волосы торчали из его головы под странными углами, а в карих глазах искрилась теплота. Он был одет в что-то очень похожее на костюм Гвидиона, только черный.

— А где Эйслин? — спросил Гвидион. — Она должна была представлять Провидцев.

— Вот только не понятно, кого именно, — пробормотала Корин, — поскольку она единственный человек с таким даром, которого я когда-либо знала.

— Эйслин нянчится с драконами, — объяснил Фион. — Она сама вызвалась, так как они слушаются только ее, — Рун, связанное животное Эйслин, был не очень рад поставленной задаче, но она запретила ему охотиться. Эйслин была возлюбленной Фиона. И вскоре станет его женой, если события когда-нибудь замедлится настолько, чтобы Гвидион смог их обвенчать. Сердце Фиона наполнилось любовью и тоской, когда он подумал о ее пышном теле и непокорном характере. Победа, поражение или ничья… Эйслин все равно принадлежала только ему, со всеми минусами и плюсами, Фион не желал никого другого.

Он поднялся на ноги и пошел в кладовую, достав две бутылки медовухи. Вернувшись, Фион поставил их на стол и отправился на поиски стаканов.

— Самое лучшее, что я могу предложить — чтобы мы обсудили все нюансы дальнейших действий. Некоторые из нас хотят напасть на темных богов. Другие жаждут сосредоточиться на старейшинах, или лемарианцах, как я всегда их называл. А третьи желают укрепить нашу базу и позволить врагу самому прийти сюда.

— Да, — кивнул Бран, — нужно найти решение, устраивающее всех.

— Возможно, нам нужно перечислить достоинства и недостатки каждого варианта, — Гвидион встал примерно в то же время, когда Фион сел. Чародей наклонил одну из бутылок с медовухой, наливая ароматную жидкость в стакан. Выпив, Гвидион поставил стакан и достал бумагу и карандаш из ящика в дальнем конце кухни.

— Не уверена, что вижу в этом смысл, — заявила Ева. — Мы займем выжидательную позицию, а вы трое, — она указала указательным пальцем на Фиона, Гвидиона и Брана, — предпримете более агрессивный подход.

— Отлично, — Фион поднес бутылку с медовухой ко рту, затем вспомнил о хороших манерах и налил себе немного в стакан. — Зачем ждать, когда на нас нападут?

— Прежде чем ты ответишь, — вмешался в разговор Бран, — вспомни, что они никогда в открытую не атакуют нас.

— Почему нет? — спросил Дэниел.

— Если они смогут получить контроль над всей Землей, кроме этого уголка в Инишоуэне, то это их вполне устроит, — заметил Бран. — Мы доказали, что с нами трудно сражаться, а темные ленивы.

— А я все еще придерживаюсь мнения, что у нас нет выбора, — отрезал Фион. — Если мы сможем обезвредить темных, то наша задача будет выполнена. Лемарианцы — вымирающая раса. Вот почему они объединились с темными. Они веками жили в этих гребаных туннелях под горой Шаста, никто даже не думал высовываться.

— Считаешь, что они снова канут в небытие? — уточнил Дэниел.

— Именно так, — согласился Фион. Поскольку никто ему не возразил, он продолжил: — Эйслин покончила со Слотосом, богом грязи и отбросов. Дэви навредила Токхоту драконьим огнем. А еще ранила Перрикаса в его родном мире, но он исцелился.

— Их невозможно убить, — запротестовала Ева. — Это одна из причин, по которой мы считаем, что вступать в бой — пустая трата времени.

— Верно, девушка, их невозможно убить, — подтвердил Фион, — но можно навредить так, что в следующий раз они несколько раз подумают, прежде чем заявиться к нам.

— Если допустить, что Слотос и Токхот, его приятель, больше не могут сражаться, — произнес Гвидион, — то остаются Перрикас, Д'Чель, Маджестрон Залия и Адва.

— Освежи мою память, — попросила Корин. — Перрикас контролирует силу и энергию, но как насчет остальных?

— Д'Чель бог иллюзий. Адва контролирует порталы, а Маджестрон Залия мать Перрикаса. Фактически она их королева, ее кровь ядовита также, как у Токхота, — пояснил Бран.

— Скорее всего, нам не придется уничтожать всех, — заметил Фион. — Как только мы выведем из стоя еще одного или двух, то, по моему мнению, они уйдут в свои пограничные миры и оставят нас в покое на несколько столетий.

— Итак, — Ева прищурилась, — если мы навредим хотя бы двум, то этого будет достаточно?

Дэниел покачал головой.

— Мне это не нравится. Слишком много неизвестного. Кельты уверены, что лемарианцы исчезнут в небытие. А я вот сомневаюсь.

— Почему? — Гвидион выгнул бровь.

— Если они смертны, то неужели ты думаешь, что они сдадутся без борьбы? Вообще-то они были третьей расой.

— Человек может быть прав, — согласился Гвидион. — Именно они выступили в роли инициаторов, чтобы объединить силы с темными и таким образом спасти себя. Только потому, что все пошло не по плану, не повлечет их отступления. Вероятно, у них припрятан туз в рукаве.

— Мы должны прийти к какому-то соглашению, — выдавил Фион. — У нас больше нет какой-либо информации, которая каким-то волшебным образом приведет к решению.

Корин встала и прикусила нижнюю губу.

— Я обсужу это с другими Магами. Предлагаю собраться сегодня вечером. Не знаю, как вы, — она подняла голову, пробежавшись взглядом по Даниэлю, Еве и Тимоти, — но я не хочу отдавать своих людей на бойню, только если они не пойдут туда добровольно.

Она пересекла кухню и вышла через дверь, ведущую в гостиную особняка, принадлежащего Фиону с шестнадцатого века. После небольшой паузы остальные трое последовали за ней, кошка замыкала шествие. Белла что-то каркнула, в ответ кошка издала звук, похожий на нечто среднее между мурлыканьем и рычанием.

— Что это было? — спросил Фион ворона.

Она распушила перья.

— Тебе лучше не знать.

Вот и все. Фион вскочил так быстро, что ножки стула заскребли по деревянному полу. Через мгновение мужчина уже был прямо под Беллой.

— Ну уж нет, я определенно хочу все выяснить.

Белла тянула время, устроив грандиозное шоу, пока прихорашивалась острым как бритва клювом.

— Табита думает, что Охотники хотят уйти.

— Чертовски здорово, — пробормотал Бран.

— Да уж, — Гвидион с досадой громко выдохнул. — А я-то думал, что это мы несговорчивы, когда дело доходит до «прийти к единому соглашению». По сравнению с людьми мы молниеносно принимаем решение.

— Спускайся, — Фион похлопал по своему плечу. Белла взлетела и, приземлившись, глубоко вонзила когти в его плоть. Фион вернулся к столу, взял бутылку медовухи и сделал большой глоток.

— Каков наш следующий шаг? — язвительно спросил Бран. — Раз уж у нас все так удачно складывается.

— Может, стоит спросить Эйслин, — предложил Фион. — Она же человек, поэтому, возможно, ей повезет еще раз убедить их.

— Вот в этом-то и проблема, — Гвидион забрал бутылку у Фиона.

— Проблема?

— Мы не очень хорошо относились к людям, которые живут здесь, — пояснил Бран. — У них нет причин доверять нам.

Фион поморщился. Несмотря на то, что он провел последние несколько сотен лет в Северной Америке, Фион все равно чувствовал вину. Три с половиной года назад, когда лемарианцы распахнули врата между мирами и позволили темным богам проникнуть на Землю, Фион затаился вместе со всеми остальными кельтами. Они стояли в стороне, ничего не предпринимая, пока лемарианцы загоняли миллионы людей в радиоактивный вихрь. Эйслин довольно громко указала ему на эту конкретную оплошность. Когда она закончила, Фиону было стыдно.

Лемарианцы заявляли в свое оправдание, что все люди без магии были бесполезны, ненужная утечка планетарных ресурсов, но правда заключалась совсем в другом. Даже с помощью темных богов сила лемарианцев была ограничена. Поэтому для того, чтобы заставить людей исполнять их приказы, им пришлось бы истратить практически всю свою магию. В итоге лемарианцам не удалось бы овладеть разумами всех, и кто-то в любом случае устроил бы восстание.

— Что-то ты притих, — заметил Гвидион.

— Потому что Бран прав, — признался Фион. — Они не доверяют нам, за что я не могу их осуждать. Будь я на их месте, то тоже не доверял бы кельтам.

— Если бы у нас было время, — медленно проговорил Гвидион, — то мы могли бы подождать, пока доверие придет само собой.

— Время — роскошь, которой у нас нет, — заявил Бран.

— В худшем случае, — пробормотал Фион, — мы соберем остальных кельтов и сделаем то, что давно должны были, — тут ему в голову пришла мысль, он перевел взгляд с Гвидиона на Брана: — Вы двое согласны с моей стратегией нападения на оставшихся темных богов?

— Будет лучше, если мы пойдем двумя путями, — Бран поднялся на ноги и подошел к окну, чтобы выглянуть по двор.

— Объяснись, — Фион щелкнул пальцами.

Бран фыркнул и повернулся к Фиону.

— И что это было? Теперь я твоя собака, которая должна по приказу кудахтать?

— Собаки не кудахтают, а огрызаются.

— Отлично, — Бран откинул свои длинные, густые волосы за плечи. — Старейшины слабы. Мы могли бы сначала напасть на них, чтобы они на какое-то время скрылись в Талтосе.

— И что нам это даст? — спросил Гвидион.

— Они помогли Токхотсу и Перрикасу похитить молодых драконов, — пояснил Бран. — Не стоит их недооценивать. Они обладают мышлением улья, что с одной стороны замедляет их, а с другой делает еще опасней.

Гвидион прищурился.

— Возможно, ты прав. В конце концов, Эйслин избавилась от Слотоса в одиночку, значит, для уничтожения темных богов нам не понадобится много людей, особенно если нас будут поддерживать драконы.

У Брана перехватило дыхание.

— Кстати, я почти забыл о них. Как думаешь, Аравн справился с задачей, рассказать Дэви о существовании других драконов?

Гвидион пожал плечами.

— Он до сих пор не вернулся. Возможно, Дэви испепелила его драконьим огнем.

— Что за драконы? — смутился Фион.

— Ох, ты же не знаешь, — пробормотал Гвидион.

— Не знаю чего? — Фион стиснул зубы от нарастающего раздражения.

— Когда Нидхегга схватили, Один закатил истерику и заявил, что если его дракон лишен свободы, тогда и остальные обязаны быть в заключении.

— Аравн узнал о плане Одина отомстить драконам и запер четырех из них в пограничном мире, — он пожал плечами. — Мы даже подумать не могли, что Дэви так долго будет избегать своего дома.

— Ты так и не объяснил, почему об этом не знаю я? — уточнил Фион.

— Потому что ты очень сблизился с Дэви, мы опасались, что ты все ей расскажешь, — пояснил Гвидион.

— Ммм. Почему Один не пришел за Дэви? — спросил Фион.

Глаза Гвидиона расширились.

— Потому что она такой же бог, как и он.

Фион встал и прошел в дальний конец кухни к Гвидиону.

— Меня тошнит от проблем. Дайте мне решения.

Гвидион с издевкой поклонился.

— Прошу прощения, ваша светлость.

— Ага, — Бран тихо усмехнулся. — Следующее решение, которое придет ко мне в голову, сразу будет озвучено тебе.

— Не смешно, — огрызнулся Фион.

— Нет. Не смешно, — согласился Гвидион.

Фион не заметил бы этого, если бы не был сосредоточен на Бране, но маг резко закрыл глаза, а его тело замерло на несколько ударов сердца. Когда его карие глаза распахнулись, в них отразилась угроза.

— Что ты видел? — спросил Фион.

— Будь проклят этот дар пророчества, — пробормотал Бран. — Я часто ошибаюсь, особенно в подобном, но, боюсь, темнота не даст нам выбора.

Уровень адреналина резко возрос, оставив горький привкус во рту Фиона.

— Что ты видел? — еще раз спросил он.

— Ничего особенного. Лемарианцы не собираются в ближайшее время штурмовать ворота твоего замка, но я чувствовал, как они закрываются. Ублюдки знают, что если подождут еще месяц, пока детеныши драконов вырастут, то их шансы на победу резко упадут.

— Аравн скоро вернется, — заявил Гвидион. — Как только он появится, я все ему объясню, дальше мы разыщем людей, принесем извинения за наши прошлые грехи и наметим оборонительную стратегию на случай нападения.

Белла каркнула и покинула плечо Фиона, направляясь к открытой двери.

— Куда ты летишь? — крикнул Фион.

— Предупредить Табиту, что им опасно уходить отсюда.

— У этой птицы хорошие инстинкты, — пробормотал Гвидион.

Ворон, пролетавший мимо двери, вернулся и завис в воздухе.

— Наконец-то! — усмехнулась Белла. — Хоть кто-то верит в меня. Может, ты хочешь стать моим связанным человеком? — она подлетела к Гвидиону и провела клювом по его волосам.

— Не шути так, — Фион перехватил птицу в воздухе и сжал в своих руках. Она клюнула его, но недостаточно сильно, чтобы пролить кровь.

— Хотя бы редкое проявление благодарности было бы кстати, — заявила она.

— Ну да, я тоже многого хочу, — возразил Фион, — но мы застряли друг с другом, — он поднял ворона, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Желаешь, чтобы я перечислил все твои грешки?

— Не очень, — Белла отвела взгляд.

— Так я и думал, — Фион отпустил ее. Птица сделала низкий, широкий круг, прежде чем вылететь из комнаты.

— Спасибо, — устало произнес Гвидион. — Ты спас меня, сказав, что я не хочу связанное животное.

— Она могла выклевать тебе глаза, — заметил Бран.

Фион кивнул в знак согласия. Белла была более чем способна на нечто подобное.

— Пойду поищу Эйслин, — предупредил он остальных. — Скорее всего она где-то на улице рядом со рвом, потому что маленькие драконы любят плавать.

— Мы пойдем с тобой, — Гвидион бросил взгляд в сторону Брана. — А ты?

— И я, — Бран встал. — Мне бы не помешало выбрать для себя дракона. Еще неделька и они превратятся в пушечное мясо.

— Только не называй их так при Дэви, — предупредил Фион и вышел из кухни. Если дракон и по совместительству кельтский бог добьется своего, то ее детеныши никогда не вступят в сражение. Нидхегг был более рассудителен, но, в конце концов, малыши тоже были его детьми, значит, он пожертвует собой лишь бы защитить их.

Глава 3

Эйслин сидела у рва, закутавшись в накидку, чтобы уберечь себя от вечернего холода. Зимние дни здесь, далеко на севере, были короткими, а вездесущая сырость вызывала озноб. Семь молодых драконов резвились в воде. Рун сначала тоже ринулся в ров, но вскоре устал от выходок малышей и теперь лежал рядом с Эйслин, высунув язык, когда его густой черно-серый мех высох. Слава Богу, Дэви и Нидхегг должны были скоро вернуться, чтобы вновь начать присматривать за своим выводком.

Эйслин запуталась пальцами в мехе Руна, волк поддался ей навстречу. Он научил ее двум магиям, о существовании которых она и не подозревала: Охотник и Целитель. Эйслин всегда считала себя лишь Магом со слабыми навыками Искателя, но однажды Рун загнал ее в угол и потребовал, чтобы она связалась с ним. Вскоре после этого волка тяжело ранили, но Эйслин нашла способ сохранить ему жизнь. Фион показал ей, как получить доступ к дару Провидца. Насколько Эйслин знала, она была единственным человеком, обладающим всеми пятью дарами, но все еще не была уверена, что чувствовала по этому поводу.

Один из красных драконов выпрыгнул из рва, хлопая крыльями, а затем вновь нырнул, обдав Эйслин слизистой водой.

— Фу, — она смахнула влагу с губ.

— Поиграй с нами, — потребовала девочка дракон.

— Скоро мы отправимся спать, — Эйслин пыталась говорить сурово, но у нее были те же проблемы с детьми, что и у Дэви. Малыши были так чертовски милы, что было не так-то просто поставить их на место.

— Спать? — эхом отозвались шесть других драконов. Они выпрыгнули из воды и бросились на нее, едва не раздавив своим весом.

— Слезьте с меня, — закричала Эйслин. — Вы тяжелые.

— Да, — гордо объявил черный малыш и ткнул Руна чешуйчатой мордой. — Однажды я катался на тебе. Но скоро ты будешь летать на мне.

— Даже не думай об этом, — прорычал Рун.

Эйслин рассмеялась. Волк не очень любил летать на драконах. Конечно, Рун терпел, когда это было нужно, но избегал полетов при первой возможности.

— Как дела, leannán? — Фион шел по зеленой дорожке, отделяющей ров от его замка.

Эйслин вскочила на ноги и вытряхнула волосами, пытаясь избавиться от лишней воды. Ее бежевые брюки были плотными, шерстяными и довольно устойчивыми к влаге. Так же Эйслин набросила на себя накидку, сотканную из той же шерсти. Она нашла одежду в одном из многочисленных сундуков на чердаке Фиона. Он не мог вспомнить, кому они принадлежали, но, предположительно, какой-то его жене или подруге, так как сам Фион родился в 1048 году.

— Хорошо, что ты здесь, — Эйслин прищурилась, всматриваясь в темноту. Когда Фион подошел достаточно близко, чтобы она могла разглядеть его лицо, приветливая улыбка замерла на ее губах.

— Да, по крайней мере, хоть кто-то рад моему присутствию.

— Все не очень хорошо прошло, да? — она протянула к нему руки. Фион принял ее объятия, прижав девушку к себе.

— Да. Большинство людей хотят просто ждать нападения. А Бран жаждет уничтожить лемарианцев, — он крепче обнял ее за плечи. — Я же желаю атаковать темных богов, пока те не отступят, но подобное не провернуть в одиночку.

— Мы поможем, — черный дракон попытался протиснуться между телами Фиона и Эйслин. Его чешуя зацепилась за штаны девушки.

— Поможем, поможем, — подхватили другие тоненькие голоса.

— Темные убили нашу сестру, — продолжил черный, его писклявый голос был серьезен. — Мы хотим отомстить.

— Но мама не позволит нам драться, — заговорил зеленый. — Ранее она уже говорила об этом.

— Папа тоже не согласится, — кивнул красный, который залезал на колени Эйслин.

Она уже научилась различать их, но будет гораздо проще, когда каждый малыш выберет себе имя. Всего было две красные самки, а также три зеленых, один черный и один медный самца.

— Боюсь, все мы поучаствуем в битвах, прежде чем это закончится, — Гвидион, сопровождаемый Браном, подошел к их группе. — Пойдемте со мной. Пора дать Эйслин передохнуть.

— А ты расскажешь нам историю? — потребовал медный дракон.

— Да, — красный сложил когтистые передние лапы вместе перед собой. — Ты рассказываешь самые лучшие истории.

— Сегодня вечером я буду вашим бардом, — Бран отвесил широкий поклон. — Может, вы захотите услышать о том, как появились драконы.

— Да! — взвизгнула красная девочка.

— Следуйте за Браном, — настаивал Гвидион. Как только драконы пришли в движение, некоторые полетели, а некоторые пошли пешком, Гвидион закатил глаза, повернулся спиной к Фиону и Эйслин и побрел за малышами.

— Спасибо, — крикнула ему вслед Эйслин.

— Будешь должна, девушка, — бросил он через плечо.

Эйслин склонила голову, прижавшись к изгибу между плечом и шеей Фиона.

— Не хочешь немного прогуляться, прежде чем мы зайдем в дом?

— С удовольствием, девушка. После твоего предложения мне очень захотелось пройти.

— Как думаешь, мы могли бы дойти до моря?

— Могли, но лучше не выходить за пределы защитных заклинаний…

Белла вылетела из темноты и приземлилась на спину Руна.

— Мы тоже пойдем, — заявила она.

— Конечно, пойдем, — сразу ответил Рун. — Мой связанный человек никогда бы не оставил меня здесь.

Эйслин подавила смешок. Связанные животные часто общались между собой, делясь тем, что никогда бы не озвучили своим хозяевам. Очевидно, Белла жаловалась на то, что Фион бросил ее, но волк не смог завуалированно намекнуть на ошибку кельта.

— Раз уж мы все уходим, — вмешалась Эйслин, прежде чем Фион снова вступил в спор с ворчливым вороном, — давайте поспешим. Я так долго сидела, что замерзла, — она выскользнула из объятий Фиона, не желая покидать тепло его тела.

— Хочешь, я найду тебе теплую накидку? — спросил Фион.

Эйслин покачала головой.

— Я не нуждаюсь в дополнительной одежде. Мне просто стоит немного пройтись перед сном. Слава Богу, Дэви вернется к середине завтрашнего дня.

Фион взял ее под руку и повел к стене, окружающей его поместье. Он построил особняк в шестнадцатом веке, соблюдая все самые строгие требования. Плоские серые камни облицовывали внешнюю стену, они так точно подходили друг к другу, что было почти невозможно различить стыки. Сам дом состоял из огромных деревянных балок и речного камня. Пятиэтажное здание с башенками, колокольней и свинцовыми стеклянными окнами выглядело как нечто из исторического фильма.

Эйслин шла рядом с Фионом, радуясь своим длинным ногам, которые позволяли ей легко идти в ногу с мужчиной. Пройдя под одними из четырех изогнутых ворот, встроенных во внешнюю стену, они вышли на открытую вересковую пустошь. Люди, которым было поручено нести караульную службу, кивнули, проходя мимо. Соленый запах моря усилился, дразня ее рецепторы. На мгновение Эйслин почувствовала тоску по сухому воздуху американского Запада, откуда была родом. Рун отпрыгнул в сторону, щелкнув челюстями, и появился уже с маленьким извивающимся существом.

— Я тоже буду охотиться, — заявила Белла и спрыгнула со спины волка. Черные крылья слились с темнотом, вскоре Эйслин перестала видеть ворона.

— Почему на этот раз она так расстроилась? — спросила Эйслин.

— Все сводится к тому, — пояснил Фион, — что ей не нравится делиться мной. Да, она очень сильно полюбила тебя. Ваши отношения очень сильно отличаются от того, какая ненависть пылала между Беллой и твоей матерью, но ее все равно одолевает ревность.

— Тем не менее, она весьма полезна в бою, — Эйслин облизнула губы и почувствовала привкус соли от вечного тумана, который висел в воздухе. — Кстати, я предполагаю, что с людьми состоится еще один пау-вау¹.

— Да, состоится. По крайней мере, мы должны разработать оборонительный план на случай нападения.

— Не если, а когда, — отрезала Эйслин. — Не могу определить точную дату, но время поджимает. Я чувствую это здесь, — она положила руку себе на грудь.

— Как и Бран, вы оба это чувствуете. Он говорит, что лемарианцы приближаются, а я предполагаю, что ими руководят темные боги.

Рун зарычал, продолжая поглощать свой спонтанный ужин.

«Я готов», — волк перешел на мысленную речь, потому что его рот был занят.

Эйслин ждала, что сейчас вмешается ворон, но либо Белла была вне пределов слышимости, либо ждала своего часа. Рев прибоя стал громче, когда они приблизились к пляжу. Фион остановился и повернул Эйслин в своих объятиях так, чтобы они оказались лицом друг к другу. Он пробормотал несколько гэльских ласковых слов, прежде чем накрыл ее рот своим.

Эйслин провела ладонями по мускулистому торсу Фиона и открыла рот для его настойчивого языка. Внутри Эйслин вспыхнуло желание, горячее и настойчивое, впрочем, Фион всегда так влиял на нее. С того момента, как их тела впервые соприкоснулись, страсть вытеснила разум из ее головы.

Она потеряла отца из-за Перрикаса и Д'Челя в ту ночь, когда темные прорвали завесу, отделяющую Землю от их пограничных миров. Год спустя лемарианцы убили ее мать, тогда Эйслин поклялась никогда не подпускать к себе ни одного человека, чтобы не испытывать боль, если с ними случится что-то ужасное. Она твердо следовала своим принципам в течение двух лет, но потом Рун и Фион вошли в ее жизнь, навсегда ее изменив.

«Слишком поздно. Уже слишком поздно об этом беспокоиться», — ее дыхание участилось, а соски затвердели, прижимаясь к мужской груди.

Фион опустил руки ниже и обхватил изгибы ее попки, сильно притягивая Эйслин к очевидной эрекции. Она оторвалась от его губ.

— Значит, ты хочешь поваляться в мокрой траве и намокнуть?

Он издал гортанный определенно мужской звук.

— Неплохая идея, leannán. Тем более, с помощью магии я легко нас высушу, — Фион толкнулся твердым членом в ее бедро. — По крайней мере, у нас будет хоть капля уединения. Никто не знает, кто и в какой момент ворвется в мою комнату в доме.

— Не смешно. Как думаешь, драконы уже поняли, как открыть засов?

— Ох, девушка. Сегодня я поймал черного, когда он использовал магию на этом засове, — Фион взял ее руку и прижал ту к своей налившейся кровью плоти. — Мы не задержимся надолго. Представь, что это очередное приключение, — за его словами скрывался замаскированный юмор.

Эйслин подняла голову и посмотрела в небесно-голубые глаза Фиона. Его длинные светлые волосы были заплетены в замысловатую кельтскую косу, которую так любили здешние мужчины. Классические черты лица — высокий лоб, выступающие скулы и квадратная челюсть — были уместны даже на статуе Адониса. При росте шесть футов и два дюйма Фион был чуть выше Эйслин. Ее горло сжалось от волнения, когда она спросила:

— Ты знаешь, как сильно я люблю тебя?

— Да, mo croi, потому что люблю тебя так же сильно. Я не могу представить свою жизнь без тебя, — его член дернулся в ее хватке.

— Ох, это все из-за связи МакТойрделбах, — Эйслин исказила его акцент.

— Нет, и ты это знаешь. Твоя мать любила Гвидиона, но была связана со мной такими же узами.

— Я пошутила, — она погладила член через толстую шерстяную ткань брюк. — Конечно, мы можем заняться любовью…

«Хозяйка!» — мысленный голос Руна был резким и настойчивым.

Фион поднял голову и посмотрел по сторонам, словно принюхиваясь.

— Черт!

— В чем дело? — Эйслин выпустила виток магии Мага, пытаясь почувствовать то же, что Фион и ее волк.

— Гарпии².

Фион отпустил ее, Эйслин почувствовала, как он заключил их в защитное заклинание. Воздух нагрелся от его силы так, что ее кожу стало покалывать. У магии Фиона было множество навыков, Эйслин вспомнила тот первый раз, когда он защитил ее в густом сосновом лесу в Северной Калифорнии. Она наклонилась к нему и прошептала:

— Хочешь сказать, что эти женщины-птицы реальны? Неужели их послали темные боги?

— Да, они реальны, но, вероятно, не связаны с темными. Добавь свою магию к моей. Они слишком близко, мы не успеем скрыться в поместье.

Эйслин вплела нити силы в защитное заклинание вокруг них троих.

— А где Белла?

— Не знаю, но она может сама о себе позаботиться, — лаконично ответил Фион. — Черт возьми! Прошли сотни лет с тех пор как они показывали себя.

Мощное зло, которое коснулось краев силы Эйслин, отличалось от всего, что она когда-либо чувствовала прежде. Девушка расправила плечи.

— Они сильные. Как с ними бороться?

— Зависит от того, кто из них пришел сюда и чего они хотят.

— Будь ты проклят, Фион. Ты говоришь загадками, а мне нужна информация.

— Какая? Ускоренный курс по мифологии?

— Если это поможет мне понять, с чем мы столкнулись, то да, — нрав Эйслин, который всегда был ее слабым местом, вспыхнул раскаленным до бела пламенем.

— Их трое. Аэлло — вихрь, Окипета — быстрая и Келайно — мрачная. Я считаю, что им не интересны темные боги, так как они имеют свои собственные идеи, как решать проблемы.

— Умник, — из темноты донесся многоголосый голос, напомнивший Эйслин о лемарианцах.

— Он всегда был таким, — вмешался второй голос.

— Срань господня! Ты их знаешь? — спросила Эйслин, ей не понравились резкие нотки в собственном тоне. Рун, сидящий рядом с ее ногой, задрожал от гнева.

— Конечно, — Фион казался раздраженным. — Мы в старой стране. Все боги знают друг друга. Я же говорил, что здесь магия сильнее.

Вокруг них вспыхнул свет, в поле зрения Эйслин появились две сияющие фигуры. Они достигали шести футов роста и обладали человеческими женскими торсами. Длинные, спутанные светлые волосы частично скрывали их обнаженную грудь. Перья начинались примерно на уровне живота, а нижние конечности были похожи на птичьи, с длинными изогнутыми красными когтями на каждой ноге. От них исходила мощная энергия. Когда Эйслин присмотрелась, то увидела угольно-черные крылья, сложенные на их голых человеческих спинах.

— Аэлло и Келайно. Добро пожаловать, — Фион слегка поклонился, не сводя глаз с пары.

— Вежливость тебя не спасет, — одна из гарпий усмехнулась и облизнула губы.

— Не спасет от чего?

— Мы не заинтересованы в ожесточенной битве между тобой, темными богами и лемарианцами, — заговорила вторая.

— Великолепно, — Фион пожал плечами. — Но кто-то должен это сделать.

— Так и есть, — улыбка первой стала шире настолько, что Эйслин заметила ее острые зубы. — Если мы выведем тебя из уравнения, то это, по крайней мере, замедлит процесс.

Фион разразился потоком гэльских проклятий.

— Ты сошла с ума, Аэлло, впрочем, ты всегда была такой.

Ухмыляющаяся гарпия посмотрела на Фиона серебристыми глазами.

— Ты так не считал, когда делил со мной постель.

Эйслин стиснула зубы. Все интересней и интересней.

— Ты трахал ее? — выдавила она.

— Какая разница?

«Думаю, я получила ответ».

Эйслин постаралась взять себя в руки и шагнула вперед.

— Приятно познакомиться… — начала она.

— Оставь это, человек, — вмешалась другая гарпия.

— Оу, серьезно? — Эйслин разозлилась. — Ты, должно быть, Келайно. Вы могли бы нам помочь. Конечно, никто из вас не хочет, чтобы Земля попала в руки темных богов.

— Мы хотим, чтобы все это, — Келайно широко развела руками, — пропало. Это нарушает магические течения… и наш покой.

Дыхание со свистом вырвалось из Фиона.

— А где остальные греческие боги?

— Кто, например? — лукаво спросила Аэлло.

— Для начала, где твой отец, морской бог Тавмант³. Или твоя мать, нимфа Электра⁴.

— Они живут в Эгейском море, — Аэлло сузила свои серебристые глаза. — Мы не видели их уже несколько сотен лет.

— Вы подстраховались, — пробормотал Фион и встал между Эйслин и гарпиями.

— Перестань, — Эйслин вышла из-за его спины.

— Он прав, защищая тебя, — ухмыльнулась Келайно. — Мы могли бы прекратить твое жалкое существование одной лишь мыслью.

Рун зарычал и бросился на гарпий. Прежде чем он приблизился на расстояние удара, виток магии подхватил его и отбросил на двадцать футов назад.

— Контролируй свое связанное животное, — рявкнула Аэлло, — если хочешь, чтобы он жил.

Волк вскочил на ноги и встряхнулся. Прежде чем он успел снова броситься в атаку, Эйслин заорала:

— Ко мне, — волк точно разозлится, потому что не мог воспротивиться прямому приказу хозяйки, но лучше так, нежели его смерть на ее глазах.

На этот раз рычание Руна, пока он шел, предназначалось Эйслин. Когда она положила руку на его голову, волк попытался избежать прикосновения.

— Пойдем с нами, — голос Аэлло, обращенный к Фиону, был словно жидкий мед.

— Я так не думаю, — Эйслин расправила плечи. — Он мой.

— Если я соглашусь сопровождать вас, что тогда? — уточнил Фион.

— Твоей женщине и ее связанному животному будет позволено вернуться в дом, — спокойно произнесла Келайно.

— Полная хрень! — Эйслин повернулась лицом к Фиону. — Не вариант. Что бы не произошло, мы столкнёмся с этим вместе.

— Ты нам не нужна, человек, — заявила одна из гарпий.

— Конечно, не нужна, — Эйслин повернулась к женщинам. — Ты ведь снова собираешься его соблазнить.

Аэлло рассмеялась, этот смех пронзил сердце Эйслин, будто осколки стекла.

— Я бы на твоем месте не говорила так уверено, кто кого соблазнил, человек, — она щелкнула пальцами и отбросила волосы за плечи, демонстрируя полную белоснежную грудь. — Мы только зря теряем время. Существует только два варианта. Либо ты присоединишься, либо сразишься с нами.

— Их всего двое, — Эйслин выплюнула эти слова. — Если нам улыбнется удача, то мы прикончим всех.

Фион положил руки на ее плечи и притянул к себе.

— Нет, leannán, этого никогда не случится. Не против двух. Гарпии — похитители душ. Моей ничего не грозит, их интересуют человеческие.

— Ну что, идем? — Келайно протянула руку, на которой пальцы заканчивались изогнутыми красными когтями.

— Договорились, — лицо Фиона было словно высечено из камня. — Я хочу, чтобы вы сдержали слово, позволив Эйслин, Руну и моему связному ворону спокойно добраться до дома, — заявил Фион.

— Нет! — вскрикнула Эйслин. — Я…

— Тихо, — прервал ее Фион. — У нас нет выбора, девушка. Расскажи Гвидиону и Брану, что произошло. А также Аравну и драконам, как только они прибудут сюда.

— Но когда ты вернешься? — возмутилась Эйслин.

— Он не вернется, — заявила Аэлло.

Сверкнула магия, и место, где стоял Фион, опустело. Вокруг клубился дым, обжигая ее ноздри и глаза. Из Эйслин по довольно широкой дуге вырвался разрушительный поток магии, способный уничтожить практически все, что угодно, хотя девушка знала, что гарпии уже исчезли.

— Черт возьми! — Эйслин ударила кулаком по ближайшему столбу ограды. Боль помогла ей восстановить здравомыслие.

Рун укусил ее за ногу.

— Поспеши.

— Куда?

— Фион выторговал нам свободу. Не отвергай этот подарок.

Она так стиснула зубы, что удивилась, почему те не сломались.

— Я пойду за ним.

— Ты знаешь, где его искать? — спросил волк.

— Нет, — выдавила из себя Эйслин.

— Может, это знают Гвидион или Бран, — Рун ткнулся мордой в ее бедро. — Пойдем. Пока эти суки не передумали и не вернулись.

Краем уха Эйслин уловила пронзительный, звонкий смех, который был очень похож на голос Аэлло. Она погрозила кулаком ночному небу.

— Отлично. Я ухожу, но ничего не закончено. Тебе не удастся его получить.

Эйслин бежала в темноте так быстро, как только могла, пока Рун следовал рядом. Перед тем, как Эйслин добралась до внешней стены особняка, на ее плечо приземлилась Белла, глубоко вонзив свои длинные, острые когти.

— Перестань! — заворчала девушка. — Больно же, — но птица не ослабила хватку.

Эйслин промчалась мимо рва и побежала по зеленой дорожке к лестнице, ведущей к входной двери. Как только она вошла внутрь, то повысила свой мысленный голос до крика:

«Гвидион! Бран! Быстро подойдите ко мне!»

Глава 4

Прямо за Нидхеггом Дэви неуклюже вошла в систему пещер в пограничном мире драконов. Известняковые стены, сталактиты и сталагмиты блестели в свете, струящемся через вход в пещеру. Скоро наступит кромешная тьма, если не считать слабого свечения, которое излучали она и Нидхегг. Пещерная система была обширной, значит, чтобы добраться до фонтана в ее центре, могло потребоваться два или три часа.

Дэви все еще злилась, что нечто столь важное, как не быть последним живым драконом, было скрыто от нее. Она уже давно поняла, что кельты жаждали отправить ее шпионить за лемарианцами в гребаных туннелях под Талтосом. Но если бы она в то время выяснила, что существуют живые драконы, то бросила бы задание и отправилась на их поиски.

«Ублюдки! Они использовали меня».

— Извини, что подслушал твои мысли, — Нидхегг понизил голос, — но ты должна быть рациональной.

— Я только об этом и думаю, — пробормотала она. — Мне чертовски трудно представить, что могло держать взаперти наших родственников в этом мире. Аравн заявил, что драконы остались здесь по его велению. С каких это пор мы подчиняемся кельтам? — огонь вырвался из ее пасти. — Драконы обязаны были хранить верность мне.

— Как и мне, — тон Нидхегга был нежным.

— Ты ушел навсегда, — воскликнула Дэви.

— Ну и что? Призыв к мертвым богам — это почтенное занятие.

— Не смешно.

— Я и не пытался пошутить, — возразил он. — Помни о нашем соглашении.

— О каком именно?

— Ты никому не причинишь вреда, пока мы не обсудим это и не придем к единому мнению.

— Мне не придется причинять им вред, — Дэви выпустила из ноздрей пламя, смешанное с дымом. — Если я прикажу, то они сами бросятся в кальдеру⁵. Даже драконы могут сгореть, если пробудут там достаточно долго.

— Когда ты успела так ожесточиться?

— Когда кельты отказались помочь мне в спасательной миссии, из-за чего я потеряла и тебя, и наших детей, — Дэви проглотила едкий привкус, появившийся в ее пасти. — Когда ты теряешь все, то невозможно не испытывать… горечь.

Они долго шли молча, спускаясь все ниже и ниже в пещеры, которые переходили одна в другую. По мере продвижения температура постепенно повышалась. Нидхегг ускорил шаг, когда они дошли до самого низа. Дэви услышала шорох и почувствовала запах других драконов прежде, чем увидела их. Она вдыхала их запахи и узнавала каждый из них.

— По крайней мере, это хоть что-то объясняет, — пробормотала она.

— Что? — уточнил Нидхегг.

— Когда мне понадобилась помощь, чтобы выудить тебя из плена, то сначала я обратилась к нашим сородичам. Это не заняло много времени, так как осталось только восемь драконов. Четверо, жившие рядом с нашей пещерой, были невероятно старыми и слабыми. Когда я попыталась найти тех четверых, которых сейчас чувствую здесь, — Кра, Берру, Ройса и Вону — то не сумела их обнаружить. В то время это не имело смысла, тем более я была настолько убита горем из-за твоей пропажи, что ничего не понимала. Мне и в голову не пришло, что они ушли в самоволку. Я предполагала, что их тоже убили, — от разочарования она ударила в стену передней лапой

Наконец, Дэви завернула за последний угол. В огромном продолговатом помещении, усеянном костями антилоп, сгрудились четыре дракона: красный, зеленый, медный и черный. Нидхегг остановился в последней пещере и прогремел:

— Объяснитесь.

Медный дракон, Кра, поднялся на задние лапы, его темные глаза непрерывно кружились. Он поклонился сначала Нидхеггу, а затем Дэви.

— Мы знали, что Дэви рано или поздно придет сюда, — начал он, над его головой поднялся пар. — И верили, что Нидхегг мертв, пока Аравн не поведал нам сегодня обратное.

— А что еще ты знал? — спросила Дэви.

— Насколько сильно ты рассердишься, — ответил Кра.

— Тогда зачем оставаться здесь? — вмешался Нидхегг. — Я был заключен темными богами в тюрьму на сотни лет. Если бы кто-то из вас пришел на помощь, то Дэви сумела бы спасти меня гораздо раньше, чем это в итоге произошло.

Огонь вырвался из пасти Дэви. Ей хотелось броситься на Кра, разорвать ему горло, но она заставила себя остаться рядом с Нидхеггом.

— Ответь ему, — прорычала она.

Кра сосредоточил свой взгляд на Нидхегге.

— Ты был в Асгарде⁶ после своего возвращения?

Нидхегг покачал головой, его чешуйки затряслись.

— Я не был в Асгарде и не разговаривал с Одином⁷ с тех пор, как он угрожал мне.

— Угрожал тебе? — Дэви щелкнула челюстями. — Ты никогда об этом не рассказывал.

— Ох, рассказывал, только не прямо. Один заявил, что если я спарюсь с тобой, то он выследит нас и убьет наших детенышей.

Огонь вспыхнул в животе Дэви и вырвался через ее пасть.

— Вот ублюдок! Я выслежу его и…

— Именно поэтому я хотел услышать детали, — перебил Нидхегг. — Один не это имел в виду. У этого человека всегда был скверный характер. Тогда я пришел к выводу, что он успокоится, если мы будем обходить его стороной, — пар и дым вырвались из его ноздрей. — Перрикас захватил меня в плен примерно через двадцать лет после того, как Один закатил истерику.

— Да, — Берра, красный дракон, подошла к Кра. Дэви вспомнила, что они были парой.

— Как только тебя похитили, — она бросила многозначительный золотистый взгляд на Нидхега, — Один совсем потерял голову. Он бесновался в Асгарде и Валгалле⁸, заявляя, что если его дракон исчез, то ни один дракон не имеет права жить.

Внезапно Дэви все поняла, почувствовав себя ошеломленной этим открытием.

— Поскольку Аравн знал о вашем местонахождении, то он, должно быть, выследил всех четверых и привел сюда, — Кра кивнул, и Дэви продолжила, заикаясь от ярости: — Он не имел права. Он не просил у меня разрешения или помощи. Моя работа заключалась в том, чтобы защищать вас. Это моя работа, — она ударила когтистой передней лапой ближайшее известняковое образование, превратив его в пыль, а затем раздробила другое.

— Сначала Аравн говорил, что мы недолго пробудем здесь, — Ройс вышел из темной части пещеры, ведя за собой свою пару, Вону. Ройс выпрямился, из-за чего его черные чешуйки звякнули друг о друга.

— Прошло много времени, поэтому я начала опасаться, что бог мертвых забыл про нас, — вмешалась Вона. Зеленый дракон прищурила свои медные глаза. — Мы с Ройсом отправились на разведку после того, как пробыли здесь несколько лет. И первым, кого мы встретили, был один из шпионов Одина.

— Черт возьми! — Дэви наклонилась, опасаясь худшего. — Вы же не…

— У нас не было выбора, — пробормотала Вона. — Если бы он остался жив, то доложил бы все Одину.

— Но Завет запрещает убивать людей, которые не причинили нам вреда, — запротестовала Дэви, понимая, как слабо звучат эти слова. — Неважно. Это не имеет значения. Почему никто не рассказал мне об этом? Почему Один не причинил вреда остальным четырем драконам? Те, что жили рядом со мной.

— Они были старые, — ответил Кра. — Практически достигли конца своей жизни. Один, вероятно, решил, что они не стоят его внимания.

Дэви вспомнила, какими слабыми были те драконы и как они извинялись и грустили, когда она попросила помощи в поиске Нидхегга. Они даже отказались от обязанностей нянчиться с яйцами, так как кладку нужно было держать в тепле, а старики уже не обладали им. Вскоре после этого драконы телепортировались в последний раз, возвращаясь в пограничный мир драконов, чтобы умереть. Они уже ушли, когда она вернулась без своей пары.

Когда ее кладка остыла, Дэви чуть не вернулась в пограничный мир, чтобы закончить свою жизнь самоубийством. Никто из оставшихся родственников не мог понять, через что ей пришлось пройти. Она так и не привыкла быть единственным драконом. Даже радость от встречи с Эйслин МакТойрделбах, связанной с ней древним ритуалом, не утихомирила скорбь, повлекшую оцепенение.

«Я бы покончила с собой, если бы не была такой трусливой».

— Я ухожу, — заявил Нидхегг.

— Что? — Дэви недоверчиво посмотрела на дракона. — Куда? Наш выводок нуждается в тебе.

Он потерся мордой о Дэви.

— Тебе помогут ухаживать за ними. Приведи драконов к Фиону, а я, как только разберусь с Одином, сразу прилечу обратно. Он перешел все границы, когда нацелился на наш вид, чтобы поквитаться с Перрикасом за мое похищение.

— Ты так думаешь? — презрение сквозило в голосе Дэви. Ярость оставила пепельный осадок во рту, но она все равно пыталась сдержать свой гнев. В голове Дэви появилась идея, поэтому она ткнулась носом в шею Нидхегга, вплетая заклинание принуждения в свои слова: — Кра знает, где находится поместье Фиона. Они едва ли нуждаются во мне в качестве сопровождающего. Возможно…

— Нет, — глаза Нидхегга закружились быстрее. — Ты не пойдешь со мной.

— Почему бы и нет? Эти четверо драконов являются моими подданными. Один не имел права терроризировать их и заставлять прятаться веками.

— Ох, поверь мне, он это услышит, — в голосе Нидхегга звучала угроза. — И даже больше. Это касается только меня и Одина. Технически, я еще служу ему, но не буду после того, как мы закончим.

Берра встала перед Дэви и низко поклонилась.

— Приношу свои извинения за то, что никто из нас не дал тебе знать о выживших. Я думала, что ты появишься здесь, тогда мы смогли бы поговорить. Но ты так и не прилетела.

«Я не могу признаться, что избегала нашего мира, потому что была трусливой…»

— Извинения приняты, — проворчала Дэви сквозь сжатые губы.

Вона неуклюже подошла к Берре, в ее медных глазах полыхал интерес.

— Нам бы очень хотелось увидеть ваших детенышей. Поскольку все на Земле было настолько неопределенным, мы не думали, что разумно создавать новых драконов, ведь они стали бы жертвами Одина и его орды викингов.

— Но мы можем все исправить, — Кра шагнул за спину своей пары, поймал ее взгляд и похотливо подмигнул.

Дэви ухмыльнулась, забыв про свой гнев. Мужчины. Независимо от расы, они все были похожи разумом, переполненным мыслями о сексе.

Нидхегг отошел от нее. Воздух замерцал, сгустился и запах недавно зажженным огнем. Дэви почувствовала, как дракон призывает магию телепортации.

— Будь осторожен, — прошептала она.

— Он не может меня убить, — заявил Нидхегг. — Я один из богов, — губы с черной чешуей раздвинулись, демонстрируя оскал с теплотой ятагана⁹. Воздух вокруг него замерцал, вскоре дракон исчез.

Дэви посмотрела на других драконов. На них невозможно было сердиться.

— Держу пари, вы готовы уйти, — ухмыльнулась она.

— Более чем, — согласился Ройс.

— Вместо того чтобы возвращаться в свои норвежские пещеры, почему бы не перебраться в те, что рядом с моими в Инишоуэне? Так мы сможем поддерживать друг друга. Один — не наш главный враг.

— Что ты имеешь в виду? — Кра выдохнул язычок пламени.

Дэви покачала головой. Очевидно, Аравн не был откровенен с этими драконами также, как и с ней.

— Нам нужно многое наверстать. Давайте телепортируемся. Мы можем поговорить после того, как доберемся до Фиона МакКумхаила. Помните, где он живет?

— Конечно, — судя по тону, Кра оскорбился. — Долгое пребывание здесь не повредило мой рассудок.

Дэви проигнорировала язвительный комментарий.

— Как насчет остальных? Все понимают, куда мы направляемся?

— Северная часть Инишоуэна, недалеко от моря, — пророкотал Ройс.

— Верно. Как только вы появитесь там, то ощутите мою энергию. До скорой встречи, — Дэви призвала силу, окунувшись в магию, которая наполняла мир драконов. Нет смысла тратить собственную магию, когда у нее под рукой был готовый источник. То, что занимало большую часть дня, если бы речь шла о полете, превратилось в несколько минут благодаря телепортации.

Она прорвалась сквозь завесу, отделяющую ее мир от Земли прямо на вершине поместья Фиона, расправила крылья и опустилась на землю в одном из многочисленных дворов. Уже наступило утро, но вокруг стояла темнота, так как в холодные месяцы солнце не вставало раньше девяти. Прежде чем приземлиться, Дэви зарычала, призывая своих детей присоединиться к ней.

Но из дома, чтобы поприветствовать Дэви, вышел не ее выводок, а Эйслин.

— Наконец-то! — хмыкнула девушка, и это прозвучало очень нехорошо. Ее длинные огненно-рыжие волосы свисали спутанными прядями до пояса, а в золотистых глазах пылала ярость.

— Мои детеныши! Они…

— В порядке, — перебила Эйслин. — Не все крутится вокруг тебя.

Дэви разочарованно с небольшими язычками пламени выдохнула.

— Ты расскажешь мне, что случилось, или мы будем спорить? Четыре дракона скоро будут здесь и…

— Ты же говорила, что никого не осталось.

— Я не знала об их существовании. И по этой причине скоро поругаюсь с Аравном.

— Гребаные кельты, — проворчала Эйслин.

Дэви фыркнула.

— Оу, так ты тоже начала видеть их в ином свете?

— Не забывай, что ты одна из них, — Эйслин скривила лицо так, будто откусила гнилой лимон.

— Дитя, — Дэви сложила передние лапы на чешуйчатой груди. — Мы можем либо поссориться, лио ты расскажешь мне, что случилось.

Рун выскочил из тени особняка Фиона и встал перед Дэви. Белла пролетела по воздуху и приземлилась на плечо дракона.

— Они забрали Фиона, — пронзительно закричал ворон.

Дрожь охватила Дэви, словно ледяные щупальца обвились вокруг ее позвоночника.

— Кто? — требовательно спросила она и повернула голову, чтобы посмотреть на Беллу.

— Гарпии, — ответил Рун.

— Все становиться лишь хуже и хуже, — пробормотала Дэви. — Но зачем? Что им от него нужно? — она бросила проницательный взгляд в сторону Эйслин. — Что сказал Гвидион? А Бран?

— Это прозвучит потрясающе, но ни один из них ни черта не знает, — воскликнула Эйслин.

— Черт возьми! Я не видела ни одной гарпии с пятнадцатого века. Кто из них пришел?

— Какое это имеет значение? — угрюмо спросила Эйслин.

— Ты должна найти его, — пробормотала Белла. — Пора выдвигаться.

Дэви связалась с разумом птицы и отправила в него успокаивающую магию.

«Мы не можем никуда уйти, пока не узнаем, где искать».

Дэви переключила свое внимание на Эйслин.

— Мне важно выяснить, была ли среди них Келайно.

— Была, — страх и беспокойство исходили от Эйслин, образуя вокруг девушки бурлящую массу энергии. — Почему ты спросила о ней?

— Мама! Мама вернулась! — протянули все семеро малышей, вываливаясь из боковой двери особняка. Дэви наклонилась и раздвинула передние лапы. Детеныши толкались, кусались и обжигали друг друга пламенем за место рядом с матерью.

— Ты не ответила, — закричала Эйслин. — Кстати, раз ты здесь, то где Нидхегг?

Дэви выпрямилась, за ее тело все еще цеплялись маленькие драконы.

— Келайно — мрачная. Она является мозгом гарпий и, безусловно, представляет большую опасность. Они упомянули, зачем им нужен Фион?

Эйслин сплюнула на землю.

— Почему-то они решили, что если Фион не будет вмешиваться, то война с темными богами не состоится. Что за чушь! Если Келайно их вдохновитель, то она не очень умна. Более серьезная проблема, однако, это Аэлло. Она хочет снова увидеть Фиона в своей постели.

Дыхание со свистом вырывалось из Дэви.

— Я и забыла об этом. Не думаю, что он провел с ней много времени…

— Мне плевать, даже если он был с ней сто лет, — Эйслин подобрала небольшой камень и швырнула его так сильно, что тот разбился о стену особняка. — Я не хочу, чтобы он был с ней сейчас.

Послышались удары крыльев, такие громкие в тишине нового дня, Эйслин с волком посмотрели в небо. Остальные драконы опустились на землю и образовали вокруг них неровный круг. Шерсть на спине Руна встала дыбом, он зарычал.

— Они наши друзья, — пробормотала Дэви, чтобы успокоить волка. Очевидно, он реагировал на плохое настроение Эйслин.

— Как такое возможно? — требовательно спросил Рун. — Ты же говорила, что больше не осталось драконов.

Кра склонил голову к Руну.

— Приветствую тебя, связанный волк. Меня зовут Кра. Красный дракон — моя пара, Берра. Зеленый — Вона, а черный — Ройс.

— Откуда вы пришли? — настаивал на ответе Рун.

— Они жили в пограничном мире драконов, — пояснила Дэви. — Мы с Нидхеггом нашли их, когда отправились туда хоронить нашу дочь.

— Но что они там делали? — спросила Эйслин. — И почему ты не знала о их существовании?

— Мы прятались от Одина, чтобы он не убил нас за похищения Нидхегга, — ответил Кра.

— Отлично! Это прям все проясняет, — пробормотала Эйслин.

— Мы хотим услышать о нашей сестре, — заговорил черный малыш.

— Да, ты должна рассказать нам о ее смерти, — заявил красный детеныш. — Она была храброй, значит, мы должны сложить легенду о ее храбрости, чтобы никогда не забыть.

На глаза Дэви навернулись слезы. Накопилось столько дел, что ей было трудно определиться с их очередностью. Эйслин явно ожидала, что Дэви бросит все и отправится на поиски Фиона. Но четырех взрослых драконов нужно было привести в чувство, к тому же Дэви будет волноваться до тех пор, пока к ней не вернется Нидхегг. Только богиня знала, как долго он застрянет с Одином. Вдобавок ко всему, ее выводок имел полное право услышать о последних мгновениях жизни их сестры.

Бран, Гвидион и Аравн вышли из темноты.

— Когда ты вернулся? — Эйслин протянула руку к Аравну.

— Только что.

— Все в порядке, — Дэви испустила огненный выдох и указала на Брана. — Ты расскажешь этим драконам все о лемарианцах и темных богах, — она прищурилась, глядя на мастера-чародея, и подумала, не испепелить ли его пламенем за то, что он был так несправедлив с Эйслин. — Ты составишь компанию с Эйслин, — приказала она Гвидиону. — Расскажи ей все, что знаешь о гарпиях, и разработай план, как вернуть Фиона.

— Мне почему-то кажется, что я знаю, что ты уготовила для меня, — бог мертвых выпрямился и откинул свои темные волосы за плечи. Он сменил свои темные одежды на боевой кожаный костюм, который облегал его гибкое тело.

«Даже не представляешь».

— Садись мне на спину, — скомандовала Дэви. — Нам с тобой нужно поговорить.

— Уже ухожу, — каркнула Белла. — Я чувствую, когда становлюсь лишней, — ворон расправил крылья и полетел на спину Руна.

Аравн призвал магию и телепортировался, приземлившись точно между плечами Дэви.

— Я готов, мадам дракон.

— Хм. МакТойрделбах! — Дэви сосредоточила свой взгляд на Эйслин. — Позаботься о моем выводке, пока я не вернусь. Берра и Вона помогут тебе.

Глава 5

— Какого черта? — пробормотала Эйслин. — Она приказывала словно генерал в армии.

— Просто ты никогда не видела эту сторону Дэви. Или, возможно, не в полную меру, — сухо заметил Гвидион.

— Я видела, что она ведет себя как высокомерная сука, — возразила Эйслин, — но ничего похожего с произошедшим сейчас. Все было по-другому. Дэви была холодна, словно лед.

— Она сердится, потому что Аравн скрыл от нее существование других драконов, — вмешался Бран.

— Кстати, а ты знаешь, почему? — спросила Эйслин.

Бран издал нечто среднее между фырканьем и ворчанием.

— Конечно, девушка. Она совершенно не умеет хранить секреты.

Эйслин закатила глаза. Дэви действительно была безудержной сплетницей. Она не могла сохранить даже незначительную тайну. Мысли Эйслин вновь вернулись к Фиону.

— Впрочем, мне не интересно, почему Один так разозлился, что Аравн почувствовал необходимость спрятать драконов. Мы должны вернуть Фиона.

— Дэви раздала верные приказы, — заметил Бран. — Я займусь вновь прибывшими, — он развернулся и пробежал несколько футов. — Соберитесь вокруг меня, — Бран указал на четырех драконов обеими руками, — это не займет много времени.

— Мы тоже драконы. И тоже хотим послушать, что ты рассказываешь, — объявил черный детеныш, явно лидер выводка, своим чистым, звонким голосом.

— А я не запрещал вам присутствовать, — Бран улыбнулся, из-за чего его серьезное лицо превратилось в что-то неожиданно прекрасное.

Эйслин отвернулась, так сильно тоскуя по Фиону, что от страдания ее внутренности раскалывались на миллион острых осколков.

Она посмотрела в ясные голубые глаза Гвидиона, до жути похожие на глаза Фиона.

— Помоги мне вернуть его.

— Обязательно, девушка. Просто ранее ты так разнервничалась, что не хотела прислушиваться к голосу разума.

Рун с Беллой на спине подбежал ближе, Эйслин положила руку на его голову. Присутствие волка хорошо повлияло на нее, Рун был таким теплым, твердым и успокаивающим.

— Я очень внимательно слушала, но у тебя не было ответов.

Гвидион увлек ее в тень особняка и опустился на каменную скамью. Затем похлопал по месту рядом с собой. Эйслин села, а Рун свернулся у ее ног, пока ворон все еще цеплялся за его спину.

— Никто не видел гарпий с начала пятнадцатого века, — начал Гвидион, когда она устроилась поудобнее. — Они обосновались у островов Строфадес¹⁰ в Эгейском море. Ходили слухи, что к ним присоединились эвмениды¹¹.

Эйслин нахмурилась.

— Разве это не фурии?

— Так и есть, но это их греческое название. У всех божеств и чудовищ были греческие и римские имена. То есть, это не две разновидности существ, просто разные люди видели одних и тех же тварей, называя их в соответствии со своим языком и обычаями.

— Значит, все эти мифологические существа реальны? — она сжала губы в тонкую линию.

— Удивительно слышать подобный вопрос от тебя, девушка, — Гвидион окинул ее пристальным взглядом. — Если мы с Фионом настоящие, то почему все остальные не могут быть таким же?

— Черт! Понятия не имею. Просто в штатах, где я прожила практически всю жизнь, не было чего-то подобного.

— Возможно и не было, — за его словами скрывался сарказм, — если не считать лемарианцев и темных богов.

Эйслин косо посмотрела на него.

— И не забывай об их мерзких приспешниках, таких как бэльта.

Она вздрогнула, вспомнив обезьяноподобных существ, которые не раз чуть не стали причиной ее гибели. Эйслин напряженно вздохнула и развела перед собой руками.

— Ладно. Я все поняла. Каждый гребаный кошмар, который у меня когда-либо был, реален. Где нам искать Фиона?

— Ты опять меня не слушала.

— Прекрати читать мне лекции по истории, черт возьми! — она в отчаянии стиснула зубы.

— Я же говорил, что гарпии живут на островах в Эгейском море. Если только моя информация не ошибочна, то они забрали Фиона именно туда.

Эйслин вскочила на ноги и призвала магию так быстро, что ее затошнило.

Гвидион мгновенно оказался рядом с девушкой. Положив руку на ее плечо, он произнес единственное слово, которое отключило наполняющую ее силу.

— Ты не можешь нестись туда в полубессознательном состоянии, девушка. Они убьют тебя.

Она увернулась от его руки.

— Я и раньше бывала в трудных ситуациях. Мы с Руном со всем разберемся.

— И я, — каркнула Белла. — Я тоже пойду.

Гвидион со свистом выдохнул.

— Тебе совершенно не свойственно ждать, вот только Фион отрежет мне яйца, если я отпущу тебя на верную смерть.

— Если у тебя есть идея получше, — Эйслин успокоила свою магию и покачнулась на носках, — давай послушаем.

— Есть и получше, девушка, — чародей бросил на нее оценивающий взгляд. — Для начала мы дождемся возвращения Дэви и Нидхегга. Как я понял, Нидхегг сейчас выясняет отношения с Одином, а Дэви сдирает кожу с костей Аравна, но это не займет много времени.

— Когда все вернутся, то что тогда?

— Давай вернемся немного назад. Что именно сказали гарпии?

— Нечто о том, что им не нравится, когда нарушают их покой, и что они видят в Фионе своего рода причину своего дискомфорта. То есть, если они выведут его из игры, то ситуация нормализуется. Кажется, гарпии совершенно не понимают, что ключевыми фигурами во всем являются темные боги.

— Хм. Возможно, это хорошая новость… Если гарпии сказали правду, то все, чего они хотят — чтобы их оставили в покое.

— И где здесь хорошая новость? — Эйслин уставилась на Гвидиона. Произошедшее совершенно не казалось ей чем-то хорошим.

— Если мы сумеем обеспечить мир, то гарпии примут нашу сторону. Но если темные боги обещают то же самое, то они окажутся на их стороне. Гарпии никогда не отличались сообразительностью, впрочем, никто из проклятых ей не отличался, за исключением Медузы¹² и Тантала¹³.

Эйслин щелкнула пальцами перед носом Гвидиона.

— Итак, внимание. Мне не нужен урок истории.

— Определенно нужен. Ты сможешь гораздо удачнее защищаться, если будешь понимать своего противника.

Она отошла от Гвидиона, но затем вернулась, уперев руки в бока.

— Я ухожу, чтобы найти Фиона. Сейчас. Ты можешь разобраться кто кого трахал и без меня.

— Но это не разумно.

В его голосе послышались заискивающие нотки. Эйслин уловила скрытое заклинание принуждения и наложила на себя защиту.

— Ты не заставишь меня, — рявкнула она, — просто сидеть и ждать.

К ним подошел Бран.

— Я выполнил приказ Дэви, — он кивнул в сторону драконов, где взрослые сидели в густой траве, играя с выводком Дэви.

Эйслин бросила взгляд на смесь цветной чешуи и услышала, как взрослые что-то напевают детенышам на языке драконов. Это взволновало ее. Если бы она не была так невыносимо упряма, то не потеряла бы их с Фионом ребенка. Пустое лоно словно насмехалось над Эйслин. Может, одиночество было ее судьбой… до тех пор, пока она не погибнет, сражаясь с тьмой.

— Я слушал вполуха, — продолжил Бран, — но Гвидион прав. Ты должна подождать, пока мы не соберемся вместе. Возможно, Нидхегг или Дэви знают о гарпиях гораздо больше, нежели мы. В частности Нидхегг, поскольку он действительно очень стар.

— Дэви ничего не знает, — пробормотала Эйслин. — Я уже спрашивала.

— Тебе не понравится это слышать, — голос Гвидиона приносил успокоение, Эйслин уловила в нем еще больше магии, — но если Аэлло хочет Фиона, значит, он точно будет в безопасности.

Эйслин сжала кулак, но Гвидион перехватил ее руку прежде, чем она успела замахнуться.

— Я же предупредил, что тебе это не понравится, главное в моей фразе — Фиону ничего не угрожает.

— Чертовски здорово, — выплюнула она. — Сначала ты не даешь мне уйти, а затем заявляешь, что коварная сука жаждет затащить Фиона в постель.

— Ты знала об этом еще до того, как он это произнес, — заметил Бран. — Тебя предупредила гарпия, — он прагматично пожал плечами. — Они не только не особо умны, но и никогда не были хороши в ухищрениях.

Рун резко вскочил, из-за чего ворон на его спине недовольно каркнул и полетел к ближайшему подоконнику.

— Лемарианцы, — прорычал волк, шерсть на его спине встала дыбом.

Эйслин выпустила свою магию и почувствовала зло. Пока она спорила, как десятилетний ребенок, у ворот Фиона собралась орда лемарианцев.

— Они могут сражаться? — Эйслин указала на драконов.

— Очень на это надеюсь, — пробормотал Бран.

— Как мне называть драконов, если придется привлечь их внимание?

— Черный — Ройс, а медный — Кра, — пояснил Бран. — Они самцы. Их пары — Вона, которая зеленая, и Берра, которая красная.

Кра взревел, а Берра завела молодых драконов через боковую дверь в особняк. Как только малыши скрылись из виду, Берра развернулась, явно намереваясь занять пост для защиты входа.

Рун зарычал, обнажив клыки. Мышцы на его задних лапах напряглись, поэтому Эйслин опустилась на колени рядом с ним.

— Еще рано, — прошептала она. — Нам нужен скоординированный план.

Воспользовавшись ментальной связью, Эйслин обратилась к Корин, Дэниелу, Еве и Тимоти:

«Созовите людей. И соберитесь у передней части усадьбы. На нас напали!»

— Именно об этом я и говорил, когда мы обсуждали Фиона, — пробормотал Гвидион. — Скоординированный план, где каждый из нас внесет свою лепту.

— Мне не нужна проповедь, — Эйслин уставилась на мужчину своим непоколебимым взглядом. — Ты же гребаный воин. Так действуй. Разработай план сражения. Сейчас. Лемарианцы практически добрались до нас.

Из дома и из многочисленных хозяйственных построек поместья начали выбегать люди. С мрачными и решительными лицами они образовывали группы в соответствии со своими способностями. Корин, Дэниел, Ева и Тимоти направились к Эйслин.

— Я чувствую старейшин, — прорычал Тимоти. Когда Эйслин кивнула, он состроил гримасу. — Ублюдки.

— Скажите, где мы принесем большую пользу, — произнесла Ева. Табита стояла рядом со своей хозяйкой, рыча. Вокруг всех людей бурлила магия, создающая новые защитные заклинания.

— По крайней мере, там нет темных богов, — Бран сплюнул в грязь. — Либо они проделали великолепную работу по маскировке.

— А как же обереги Фиона вокруг поместья? — спросила Эйслин. — Разве они не защитят нас?

— Если лемарианцы окажутся достаточно сильны, то, скорее всего, нет, — в голосе Гвидиона прозвучали резкие нотки. Он схватил свой посох, украшенный рунами, и развел руками. Вокруг мага закружилась сила, а его лицо стало суровым. Эйслин услышала громкий треск. Расправив плечи, она направилась навстречу катастрофе, подпитывая своими силами защитную магию.

— Кра! Ройс! Вона! — крикнул Гвидион. — Используйте всю мощь. Не сдерживайтесь. Берра. Твоя задача — не впускать никого в дом.

— Я помогу в этой задаче, — каркнула Белла. — Я достаточно мала, значит, помещусь внутри дома, а если мне понадобится помощь, то я позову вас.

— Пока ты будешь там, убедись, что выводок остается на одном месте, желательно на кухне, — Гвидион поднял руку к небу, словно хотел погладить ворона, который сидел в десяти футах над его головой, и крикнул: — Спасибо.

— Не за что, — Белла исчезла в открытом окне.

Гвидион прищурился и сосредоточился на Корин, Дэниеле, Еве и Тимоти.

— Вы будете следовать моим указаниям?

— Да, — кивнул Дэниел. — Я говорю от имени всех Искателей.

Обменявшись взглядами, остальные трое тоже кивнули, но Эйслин почувствовала их нежелание. Кельты бросили их в Великобритании на растерзание монстрам, неудивительно, что теперь люди с подозрением и неуверенностью относились к приказам одного из них.

Гвидион вонзил посох в землю, тот засиял бело-голубым светом.

— Охотники и Целители атакуют слева. Маги и Искатели, возьмут правый фланг. Кра, Ройс и Вона нанесут удар с воздуха. Аравн, Бран и я встретим их лицом к лицу. Всем удачного сражения.

— А как же я? — уточнила Эйслин.

Гвидион взглянул на нее.

— Держись ближе ко мне, девушка.

Она фыркнула.

— Мы с Руном будем там, где принесем максимальную пользу.

Мастер-чародей открыл рот, чтобы возразить, но закрыл за мгновение до того, как Эйслин ощутила густую, липкую магия, атакующую ее защиту. Люди разбежались, чтобы выполнить приказы Гвидиона.

Глаза Эйслин расширились. Лумарианцы наступали. Должно быть, их было пятьдесят или шестьдесят. Старейшины даже не изменили облик с помощью иллюзии, наверное, чтобы не тратить силы в пустую. Они предстали перед всеми в истинном обличие — семифутовые рептилии, ходящие на задних лапах. Их покрытые чешуей шкуры имели серо-зеленый цвет, а вращающиеся глаза напоминали глаза драконов. Когда Эйслин завербовали, — просто альтернативой была только смерть — лемарианцы выглядели как очень высокие гуманоидные существа с массой густых, золотистых волос. Они всегда облачались в мантии и предпочитали тяжелые серебряные или золотые украшения, хотя их глаза никогда не менялись.

Высвободив энергию, Эйслин заметила, как та отскочила от лемарианца. Не получилось. Эйслин перешла на мысленную речь.

«В прошлое сражение я заметила, что старейшины ограждают себя защитой лишь спереди. Мы с Руном нападем на них со спины».

Гвидион и Бран направили мощный поток силы в гущу лемарианцем, но не добились ощутимого результата, как и Эйслин. Драконы атаковали врагов с воздуха, но старейшины были невосприимчивы к огню также, как и сами драконы. На какой-то безумный миг Эйслин задумалась, а не было ли у них давным-давно общего предка.

«Девушка! — мысленный голос Гвидиона не выражал эмоций. — Позови Дэви. Я попытался связаться с ней и с Аравном, но мне никто не ответил. Может, связь МакТойрделбах сработает лучше».

«Но после этого ты прикроешь меня».

«Договорились, только не рассказывай Фиону, что я позволил тебе войти в логово льва».

Эйслин нащупала нить, которая связывала ее с драконом, и потянула за нее.

«Тащи свою задницу обратно. На нас напали, — затем она присела на корточки рядом с Руном: — Помнишь, как мы уничтожили их в коридорах замка Кастл? — один резкий кивок дал ответ на ее вопрос. — Мы нападем на них со спины. Я задействую всю возможную магию, чтобы защитить нас, ведь как только мы убьем первого, на нас ринутся все остальные».

«Я готов».

Ее горло сжалось. Рун был настолько предан, что это поражало ее. Волк был готов последовать за ней на верную смерть, потому что сама мысль сражаться раздельно была для него непостижима. Эйслин быстро обняла Руна, вскочила на ноги и сплела магию в щит, чтобы скрыть их силу и сделать невидимыми. Вокруг девушки бушевала битва, воздух сгустился от дыма из-за огня драконов и медного металлического запаха крови. Люди стояли, расправив плечи, храбро сражаясь. Даже после всего произошедшего они не потеряли мужества. Испытывая гордость от того, к какому виду она принадлежит, Эйслин нацелилась на пару лемарианцев и побежала туда, где, как она надеялась, ей удастся нанести лучший удар.

* * *

Дэви даже не попыталась аккуратно приземлиться. Ну и что с того, что из-за посадки у Аравна задрожали кости? Она намерено перелетела через Ирландское море к полуразрушенному замку в Шотландии, а прибыв на место, прорычала:

— Слезь с меня.

— Как пожелаете, мадам дракон, — после всплеска энергии бог мертвых оказался перед ней со скрещенными на груди руками. В отличие от его нежных слов, темные глаза Аравна опасно блестели.

— Объяснись, — из ее пасти вырвалось пламя, впрочем, Дэви и не пыталась его сдержать. Аравн закатил глаза и выставил перед собой магический щит.

— Я мог бы объясниться и в Инишоуэне, — произнес он. — Эта поездка была лишней.

— Это твое мнения. Я же считаю по-другому, — опять огонь, из-за чего небольшое деревянное строение, находящееся рядом, вспыхнуло, словно факел. — Я жду.

— Ты не умеешь хранить секреты, — заявил Аравн. — Вот так все просто. Кроме того, ты растерялась после похищения Нидхегга, потеряла связь с реальным миром. Практически сошла с ума, если я правильно помню. Я не мог поведать тебе, что Один решил уничтожить всех драконов, потому что лишился Нидхегга.

— Я бы заявилась к этому бледному-подобию-бога и сожгла его дотла. Вместе со всей этой несуразной Валгаллой.

Аравн кивнул.

— Мне больше нечего добавить. Именно поэтому мы решили хранить молчание.

— Мы? — нрав Дэви грозил выйти из-под контроля.

— Да. Бран, Гвидион и я.

— Ну конечно, — прорычала она. — Предприимчивое трио. Почему ты упомянул Фиона?

— После похищения Нидхегга, он очень сблизился с тобой. Мы боялись, что Фион не выдержит и все расскажет тебе, — Аравн замешкал. — Ты забыла, насколько была расстроена.

Еще больше огня вырвалось из ее пасти, пока Дэви взирала на бога мертвых.

Аравн расслабил руки.

— Посмотри на светлую сторону… — начал он.

— А здесь есть светлая сторона? — пламя опалило щит Аравна, из-за чего тот стал темным, обуглившись в некоторых местах.

— В твоем распоряжении есть четыре живых драконы, которые точно погибли бы, если бы я не вмешался.

Гнев внутри Дэви полыхал настолько сильно, что она не сумела его сдержать.

— Значит, вы трое думали, что я не способна их защитить? — уточнила она.

— Конечно, могла. Но если бы ты все узнала, то отправилась бы в Асгард, чтобы разобраться с Одином. Вот только он с помощью своих валькирий и викингов в любом случае нанес бы тебе вред, — Аравн покачал головой. — Даже если бы ты пережила это сражение, то в итоге Один бы нацелился и на тебя. Изначально, помня, что ты являешься одним из кельтских богов, он не хотел вести на тебя охоту.

— И с чего ты это взял?

— Информационная сеть была гораздо более точной до того, как люди наполнили воздух электромагнитным излучением. Один решил, что если он оставит тебя и престарелых драконов в покое, то сможет незаметно убить остальных четверых. Вообще-то, — Аравн нахмурился, — ты должна поблагодарить меня.

— Потому что ты скрыл моих выживших подданых и позволил мне обезуметь, ведь я считала себя последним представителем расы?

— Нет, потому что я вовремя узнал про заговор Одина и помешал его планам.

Дэви обошла то, что осталось от бокового двора замка.

— Ты когда-нибудь собирался рассказать мне об этом?

— Конечно, собирался. И очень скоро. Как только Нидхегг благополучно вернулся, я понял, что он разберется с Одином, а мы тем временем задействуем Кра и остальных в сражениях. Чем больше драконов, тем выше наши шансы на победу. Вот почему чудо, которое сотворил Нидхегг, когда опалил пламенем ваши яйца и воскресил половину кладки, было таким приятным.

— Хм, — из ноздрей Дэви заструился дым, она всегда отличалась не только вспыльчивостью, но и тем, как быстро отходила.

— Я не враг тебе, Дэви. Ты тратишь впустую ценную энергию. Мы должны найти Фиона. Может, я совсем недавно вернулся, но уже выяснил, что его забрали гарпии.

«Тащи свою задницу обратно. На нас напали», — прозвучало в голове Дэви.

Эйслин.

Леденящее душу осознание стерло последние остатки ярости Дэви.

— Залезай на мою спину.

— Куда теперь мы полетим? — язвительно спросил Аравн.

— Ох, прекрати. Я простила тебя.

— Или, может, ты просто дуришь меня.

— Со мной только что связалась Эйслин. На них напали. Мы телепортируемся.

— Тогда почему мы медлим? — Аран материализовался между ее лопатками. — Только не появляйся прямо посреди двора…

— Я не нуждаюсь в твоих наставлениях, — Дэви призвала магию для телепортации. — Главное, убедись, как только мы окажемся на месте, что с моей МакТойрделбах ничего не случилось. Как и с любым из моих детенышей.

Глава 6

Нидхегг пожалел, что у него не было времени подобрать слова. Золотые стены Асгарда появились вокруг дракона, когда его разум все еще был охвачен гневом. Он воспользовался несколькими лишними мгновениями перед приземлением, пытаясь избавиться от ярости, терзавшей его нервы. Рациональность была ключом к общению с Одином. Если Нидхегг даст волю эмоциям и позволит пламени в своем животе вырваться из пасти, то не будет отличаться от Дэви и остальных драконов. Он расправил крылья и опустился на мощеный двор. Валгалла, зал воинов, распростерлась в стороне. Маленькие здания усеивали ухоженную территорию. За сотни лет, прошедших с тех пор, как Нидхегг покинул норвежскую крепость, ничего не изменилось.

Испуганные викинги уставились на дракона, а один побежал в Валгаллу так, словно за ним гнались адские псы. На нижних уровнях огромного сооружения были погребены мертвые, но, вопреки распространенной мифологии, верхние этажи замка использовали Один, Тор, Фрейя и другие живые скандинавские боги и викинги. Нидхегг видел в этом смысл. Зачем отдавать весь этот золотой замок мертвым? Дракон расправил крылья за спиной, зная, что ему не придется долго ждать.

Один выскочил из замка, словно его подстрелили, и бросился вниз по каменным ступеням. Как всегда, бог был облачен в боевые доспехи, а на его мощной груди висели два латунных винных рога. Откинув светлые косы за спину, Один улыбнулся сквозь густую рыжеватую бороду. Протянув обе руки при приближении к Нидхеггу, он воскликнул:

— Ты вернулся! Как тебе удалось сбежать? Черт бы побрал мои глаза, но я рад снова тебя видеть.

— К сожалению, это чувство не взаимно.

Улыбка на упитанном лице Одина пропала, бог прищурил свои голубые глаза.

— После стольких лет ты все еще не простил меня?

— Я мог бы, — Нидхегг подбирал каждое слово, — если бы ты не натворил еще больше грехов в добавок к первоначальному.

— Я переосмыслил свое отношение к Дэви… — начал Один.

Нидхегг поднял переднюю лапу.

— Это едва ли имеет значение. Я не нуждался в твоем одобрении тогда, когда спарился с ней, и не нуждаюсь сейчас. Ты знал, что темные боги забрали меня, но даже пальцем не пошевелил, чтобы попытаться помочь.

— Да ладно. Я все еще злился из-за Дэви.

— А что насчет четырех драконов, которых ты собирался убить?

Один отвел взгляд.

— Мои планы не имеют ничего общего с действиями. Как ты узнал? Это было очень давно.

— Аравн обнаружил заговор и принял меры, чтобы защитить их.

— Вот и славно, — Один сделал шаг назад, отпил из одного из своих рогов и скрестил на груди большие мускулистые руки. — Ты пришел ко мне не просто так. Почему?

— На самом деле, на это есть две причины. У нас с Дэви появились детеныши. Один из них станет следующим скандинавским драконом, но для этого мне нужно твое слово, что ты оставишь Дэви и меня в покое. Земля находится в осаде. Значит, я больше не могу ничего гарантировать.

— Что значит в осаде? — Один свел светлые брови в одну толстую линию, которая пересекла лоб.

Нидхегг щелкнул челюстями.

— У меня нет времени объяснять, но, как я предполагаю, ты не покидал Асгард целую вечность.

— Ты прав. Мир стал чертовски угнетающим местом. Никто больше не верит в богов.

— Те, кто перестал воздавать тебе почести, в основном мертвы, — голос Нидхегга напоминал хруст стекла. — Можешь больше не беспокоиться о них.

Шок отразился на лице Одина.

— И кто же убил их?

— Три года назад на Землю вторглись шесть темных богов.

Один сжал губы в тонкую линию.

— А я все гадал, когда же эти ублюдки снова покажутся. Тьфу! Я заточил всех шестерых здесь, в Асгарде, на тысячелетия, но они сбежали. После инцидента прошло почти тысяча лет, когда с помощью кельтов нам все же удалось изгнать их в пограничные миры.

Нидхегг знал эту историю. Однажды ночью Тор напился сильнее, чем обычно, и по ошибке освободил темных богов. Обремененный чувством вины, бог возглавил поход и, наконец, изгнал темных с Земли. Нидхегг хотел подколоть Одина, что даже по прошествии стольких лет его сын так и не очистился от позора, связанного с произошедшим фиаско. Вместо этого он пробормотал:

— Лемарианцы ослабили врата между мирами.

— Эти надоедливые рептилии? — Один недоверчиво покачал головой. — Раньше они никогда не потакали злу. Насколько я помню, после уничтожения Мю они были очень рады, что у них появилось место, где можно жить. Лемарианцы скрылись в своем городе под горой Шаста и не беспокоили ни одну душу.

— Да, но их раса вымирает, поэтому они нуждаются в приливе сил, — из пасти Нидхегга повалил дым. — Мне пора идти. Если ты вдруг захочешь собрать группу воинов и отправиться в путь, то, я уверен, мы найдем применение твоим войскам.

— Ты говорил о двух причинах, — Один сверкнул зловещей улыбкой. — В чем заключается суть второй?

— Мне нужна твоя гарантия, связанная кровью, что ты никогда не попытаешься уничтожить другого дракона.

— А если я откажусь?

— Тогда я буду охотиться за тобой, пока ты не окажешься рядом с мертвецами под Валгаллой, — Нидхегг сделал паузу. — А еще у тебя больше никогда не появится скандинавского дракона, — он посмотрел на собравшуюся вокруг толпу и повысил голос: — Я узнаю многих из вас. Когда-то я летал воевать с валькириями и играл с вашими детьми. Драконы — неотъемлемая часть скандинавской культуры, но я не позволю охотиться на свой вид, к нам не будут относиться иначе, чем с абсолютным уважением, — Нидхегг снова обратил свое внимание на Одина: — Предложение больше не повторится. Я хотел бы получить ответ.

Один вытащил клинок из кожаных ножен, висевших у него на боку. Затем вытянул руку перед собой и сделал глубокий надрез на подушечке большого пальца. Как только его плоть окрасила кровь, Один повернул ладонь так, чтобы жидкость капала на камни под его ногами.

— Драконы всегда могут найти безопасное пристанище в Асгарде. Даю тебе слово, что никогда не причиню никому из них вреда и не подумаю о чем-либо подобном. И не стану вмешиваться в дела драконов.

Нидхегг наклонился и протянул переднюю лапу под руку Одина. Как только кровь попала на его когти, он поднес их ко рту и облизал. Дракон выпрямился и посмотрел на скандинавского бога.

— Если нарушишь клятву, то узы крови лишат тебя свободы. Я заставлю тебя сдержать свое слово.

— Почему-то я в этом не сомневаюсь.

Готовый покинуть Асгард, Нидхегг призвал магию телепортации. Когда сила забурлила вокруг дракона, он прищурил глаза.

— Мы действительно не отказались бы от твоей помощи.

— Я соберу элитную группу воинов. Как только мы окажемся за барьером, который скрывает Асгард, то я свяжусь с тобой.

— Договорились, — Нидхегг привел в действие свое заклинание, сияющий Асгард исчез. К тому времени, когда дракон услышал безошибочный шум битвы, бушующей вокруг, было уже поздно менять курс, поэтому Нидхегг оградил себя магическим щитом и окинул взглядом сцену из ада, разыгрывающуюся под ним.

Лемарианцы.

Нидхегг быстро сосчитал врагов, определив, что их было около восьмидесяти. Откуда они все взялись? Один был прав, когда назвал их надоедливыми рептилиями. Кто бы мог подумать, что лемарианцы превратятся в смертельных врагов?

Дэви и Кра возглавляли левый фланг, в то время как Ройс и Вона удерживали правый. Кельты, из рук которых постоянно вырывались залпы магии, были равномерно распределены по всему полю. Люди добавляли огневой мощи с обоих флангов, их лица выражали твердую решимость, они умело и стойко сражались. Возможно, кельты были не правы, считая, что люди не заслуживают внимания.

«Ты вернулся!» — прозвучал в его голове крик Дэви, которая уже летела к нему.

Остальные драконы присоединились к ней. Очень хорошо. Они были гораздо более эффективными противниками, когда объедянили свои воздушные усилия. Огонь вырвался из Нидхегга… но отскочил от чешуйчатых шкур лемарианцев.

«Побереги силы», — Кра подлетел к Нидхеггу.

«Где мои дети?» — спросил Нидхегг.

«В безопасности в поместье Фиона, — Дэви заняла позицию с другой стороны от совей пары. — Берра и Белла охраняют их».

В дальнем конце поля вспыхнула яркая белая магия. Нидхегг повернул голову, наблюдая, как Эйслин и Рун ринулись на двух лемарианцев, атаковав их со спины. Рун вонзил зубы в шею старейшины и был награжден фонтаном красной и зеленой крови. Эйслин пришлось труднее. Лемарианец, на которого она нацелилась, сбросил ее со спины. Но девушка сразу вскочила на ноги, оскалив зубы от ярости.

— Иди сюда, сукин сын.

Полдюжины лемарианцев сомкнулись вокруг Эйслин, образуя круг.

«Черт!» — воскликнула Дэви. Она накренилась и пролетела прямо над группой, обрушив огонь на их головы, но стараясь не задеть Эйслин и волка.

Рун бегал вокруг группы, кусая старейшин за пятки. Наблюдая за ними, Нидхегг понял, что лемарианцы наложили щиты лишь перед собой. Огонь в любом случае не мог навредить рептилиям, в отличие от магии.

«Мы займемся остальными, — заявил Кра. — Может, если удастся убить нескольких, то они уйдут. Как я помню, лемарианцы никогда не отличались храбростью».

«Спасибо», — Нидхегг ухватился за ярость, которую хотел обрушить на Одина, и подлетел к Дэви.

«Нам нужно вниз. Если мы атакуем их со спины, то все получится», — проинструктировал Нидхегг.

«Но отсюда лучше угол обзора», — из пасти Дэви вырвалось пламя.

«Их уязвимое место — спины. И не используй огонь, женщина. Только магия».

«Поняла», — Дэви тяжело приземлилась недалеко от Эйслин и взревела от ярости.

Эйслин достала короткий кинжал, который всегда носила в ножнах, висевших на ее поясе. Она метнула клинок, но тот отскочил от магического щита лемарианца. Нидхегг почувствовал, когда защита Эйслин покрылась трещинами, вскоре в ней появятся бреши. Люди пытались прорваться сквозь круг лемарианцев, чтобы помочь ей, но у них ничего не получалось.

Нидхегг приземлился рядом с Дэви.

— Нужно вытащить ее оттуда.

— Мы можем помочь? — спросил Дэниел. Мужчина тяжело дышал, а его округлое, бледное лицо было испачкано кровью и сажей.

— Будет лучше, если вы останетесь здесь, — произнес Нидхегг. — Таким образом, нам с Дэви не придется беспокоиться о том, что мы по ошибке заденем одного из вас.

Дэви отправила залп магии в ближайшего лемарианца. Старейшина закричал, когда на его костях вздулись чешуя и кожа. Еще до того, как он умер, Дэви оттащила его тело в сторону и вошла в круг.

— Залезай на мою спину, — крикнула она Эйслин.

Эйслин скинула щиты и телепортировалась на Дэви. Рун продолжал бегать по внешней стороне круга, нанося столько урона, сколько мог. Лемарианцы, казалось, не понимали, что волк перекусывал их сухожилия и связки, пока не пытались пошевелиться.

— Я забираю ее, — обратилась Дэви к Нидхеггу.

— Черт бы тебя побрал, — заорала Эйслин. — Я буду сражаться. Если ты не хочешь помогать мне, тогда я спрыгиваю обратно.

— Ты упрямая маленькая дура, — воскликнула Дэви. Залп лемарианской магии настиг бок Дэви, дракон взвизгнул от ярости.

— Будь внимательней и начинай сражаться, — крикнула Эйслин. — Перенеси меня за их спины, чтобы моя магия могла нанести им вред.

Ворча, Дэви попятилась, выходя из круга, изрыгая на ходу огонь и добавляя дыма. Воздух стал таким густым, что Нидхегг закрыл внутреннее веко. Им нужен был организованный подход. Какого черта Гвидион не придумал план нападения?

Нидхегг закричал:

— Отступаем! Встретимся в задней части дома, — чтобы убедиться, что все его услышали, Нидхегг повторил все еще раз, но только теперь с помощью мысленной речи.

— Что ты делаешь? — закричала Эйслин на Дэви.

— Выполняю приказ, — пояснила она. — К сожалению, у тебя с этим проблемы. Нидхегг прав. Нам нужна стратегия. А для ее разработки, всем необходимо оказаться в одном месте. В противном случае, мы будем биться с ублюдками целую неделю. — Она расправила крылья и пролетела пятьдесят футов над двором поместья.

— Защити Руна — воскликнула Эйслин пронзительным голосом. — Мы оставили его одного.

— Черт! — Дэвии развернулась и ринулась вперед, пока не оказалась над волком. Всплеск магии, и огрызающийся, рычащий Рун упал на колени Эйслин.

— Я и не знала, что ты умеешь подобное, — пробормотала Эйслин, изо всех сил пытаясь удержать испуганного волка.

— У меня в рукаве припрятано много трюков, которых ты не видела, юная мисс. Не забывай об этом. Присмотри за волком, он раздерет мне спину.

— Это не займет много времени, — прокричал Нидхегг, летя рядом.

Несколько мгновений спустя пятеро драконов и трое кельтов оказались за огромным особняком. Люди тоже присоединились к встрече.

Рун так и не успокоился. Он спрыгнул со спины дракона в ту же секунду, как Дэви коснулась земли. Волк повернулся к Дэви и, хоть его трудно было понять из-за рычания и ворчания, заявил:

— Больше никогда. Никогда не поступай так со мной. Поняла?

Эйслин спустилась на землю и обняла волка.

— Это всего лишь магия, — запротестовала девушка. — Я попросила ее спасти тебя.

— Я не нуждался в спасении. И эта магия ощущалась словно раскаленная докрасна кочерга, воткнутая в мою задницу. Мне повезет, если мои яйца не отвалятся.

— Неблагодарный, — пробормотала Дэви.

— Ты делаешь только хуже, — Нидхегг бросил предостерегающий взгляд на свою пару.

— Хватит, — Гвидион повернулся лицом к группе. — Если бы Нидхегг не приказал отступить, то это бы сделал я.

— А где старейшины? — Эйслин оглянулась через плечо. — Почему лемарианцы не последовали за нами?

— Они тоже созвали собрание, планируя свой следующий шаг, — Бран состроил кислую гримасу. — Их коллективный разум не очень эффективен.

Эйслин отпустила Руна и подошла к Корин и Дэниелу, торжественно кивнув.

— Большое спасибо за помощь. Потери?

— Все не так уж и плохо, — Корин провела рукой по лицу, оставив на коже грязную полосу. — Трое убитых и двое раненых. Никто из связанных животных не пострадал.