Надежда Земли

— Отлично, — Эйслин обняла ее.

После неловкого момента, в течение которого Корин стояла неподвижно, она все-таки обняла Эйслин в ответ.

Наблюдая за обменом репликами, Нидхегг сделал определенные выводы. Возможно, Эйслин сумела бы утихомирить ненависть, которая вспыхивала в глазах людей каждый раз при виде кельтов. Вместо того, чтобы воспринимать Эйслин как перебежчицу, которая сошлась с Фионом, они могли увидеть в ней символ перемирия…

Нидхегг сосредоточился на текущей дилемме и заявил:

— Единственный способ выиграть — уничтожать лемарианцев одним за другим. Проблема в том, что они превосходят нас в численности, значит, кто-то должен постоянно отвлекать старейшин, пока остальные атакуют.

— Это слишком долго, — возразил Гвидион. — За последний час сражения Дэви убила лишь одного лемарианца

— А я убил одного, потом другого, потом еще одного и вывел из строя целую кучу, — похвастался Рун.

— Моя пума и другие животные видели, что делал Рун, — вмешалась Ева. — Но нам чертовски трудно подобраться достаточно близко к ублюдкам, чтобы им навредить, — она оценивающе посмотрела на Руна. — У тебя стальные яйца, волк.

Он снова разомкнул губы в рычании:

— Если они еще остались.

Аравн наклонился и погладил его по голове.

— Жаль, что не все мы можем кусать их за лодыжки, парень.

Рун опять зарычал.

— Я не нуждаюсь в твоей поддержке.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Послушайте! — голос Гвидиона звучал напряженно. — Возможно, это не сработает, но я предлагаю фокусировать разрушающее заклинание на группах лемарианцев. Это уничтожит их щиты и отправит тварей к Богу.

Бран посмотрел на него так, словно он сошел с ума.

— Если это сработает. Мы применяли это заклинание, когда оказались в пограничном мире Перрикуса… в ловушке.

— В том мире была очень странная энергия, — проворчал Гвидион. — Линии разлома искажали мою магию.

— Краткое руководство, — рявкнул Тимоти. — Нужно смешать огонь с небольшим количеством земли и медленно добавить воздух?

Гвидион кивнул.

— Да. Но при добавлении воздуха необходимо проявлять осторожность. Если ты призовешь магию слишком быстро, то она взорвется прямо перед твоим лицом.

Эйслин вскочила на ноги и побежала туда, откуда ей был виден угол дома Фиона. Рун проследовал за девушкой, словно темная мохнатая тень.

— Перерыв окончен, — крикнула она. — Лемарианцы прибудут сюда раньше, чем я досчитаю до трех. Сукины дети, — пробормотала Эйслин.

Нидхегг ощутил, как девушка призвала силу и приготовилась к атаке.

— Вы с нами? — спросил Гвидион.

— Мы сильно сглупим, если сейчас уйдем, — произнесла Корин.

— На кого мы нападем сначала? — уточнил Ройс.

— На тех, кто первыми сунет сюда свои мерзкие, рептильные морды, — голос Аравна звучал спокойно и безжизненно. — Я устал.

Кельт громко запел, вскоре к нему присоединились Гвидион и Бран.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Нидхегг узнал и язык, и заклинание. Енохианский¹⁴ — извращение кельтского, смешанного с древнееврейским, но это сочетание обладало огромной силой. Нидхегг добавил свою магию в смесь, как и Дэви. Люди подхватили заклинание, магия заструилась над их командой.

Кра вместе с Дэви, Ройсом и Воной взмыли ввысь. Все четверо нападали на старейшин с воздуха, пикируя вниз и отвлекая их от того, что готовили кельты. Нидхегг был удивлен. Другие драконы, не считая Дэви, долго отсутствовали, но даже во время длительного изгнания сохранили свое интуитивное преимущество. Залпы магии вырывались из рук лемарианцев. Подобная мощь потрясла Нидхегга. Всего несколько мгновений назад они не были такими сильными.

Понимание истины словно прожигало дыру в глубине его сознания.

«Поторопитесь, — приказал он. — Один из темных где-то рядом».

Гвидион сосредоточил пристальный взгляд на драконе, в его голубых глазах отражалось напряжение, и кивнул, не прекращая петь. Воздух приобрел мерцающий оттенок, сырая земля покрылась трещинами, из которых начала сочиться энергия. Гвидион, Бран и Аравн сразу воспользовались силой, которая откликнулась на их зов. Когда магия превратилась в бесформенную пульсирующую массу, кельты швырнули ее в ближайшую группу из шести лемарианцев.

Нидхегг затаил дыхание. Не отскочит ли энергия, как когда-то его пламя? Долгое, мучительное мгновение ничего не происходило, а затем раздался пронзительный треск, быстрый ритм которого, словно выстрелы, отбивали дробь по чувствительному слуху дракона. Будто обладая разумом, масса энергии устремилась вперед, покрывая каждого лемарианца, как только его защита пропадала.

Пение кельтов и людей становилось все громче и громче. Они уже практически кричали, по их лицам струился пот, оставляющий разводы на саже и грязи, покрывающим кожу. Мышцы людей напряглись, словно они физически сражались с врагами. Лемарианцы медлили с ответом, впрочем, как всегда. Возможно, именно поэтому их раса начала вымирать. Как раз перед тем, как первый из них превратился в фонтан из красной и зеленой крови, сухожилий, костей и кусочков плоти, старейшины осознали приближающуюся смерть и попытались сбежать, но разрушающее заклинание уже поразило их.

Один за другим шесть первых лемарианцев взорвались, забрызгав все, до чего можно было дотянуться, кровью. Рун и другие животные оказались в своей стихии, лакая кровь и кишки. Нидхегг улыбнулся бы, если бы их положение не было столь шатким.

— Еще раз, — крикнул Гвидион. — Если понадобится, заимствуйте энергию у Земли.

Эйслин с шипением выдохнула.

— При таких темпах нам потребуется несколько дней, чтобы прикончить жалких ублюдков. Нельзя ли как-то ускориться?

— Лучше поблагодари Богиню за то, что мы нашли действующее заклинание, — пропыхтела Аравн.

Ощущение опасности, которое никогда не посещало Нидхегга, вспыхнуло в его сознании. Он почувствовал запах темного бога прежде, чем увидел его, и шагнул вперед, извергая из пасти пламя.

— Перрикас, старый пес. Я знаю, что ты здесь. Пришел позлорадствовать? Ох, минутку. Меня же уже не сдерживает твой гнилой мир.

Выглядя свежо, словно он только что сошел с модельного подиума Нью-Йорка, темный бог неторопливо вышел из-за угла дома Фиона. Темно-рыжие волосы струились вокруг мужчины, ниспадая волнами до самого пояса, а его золотистая кожа сияла. Он перевел сверкающие зеленые глаза на Эйслин и потянулся к ней, но она вовремя отскочила в сторону.

Рун бросился на темного, но не успел приблизиться даже на три фута, когда Перрикас лениво махнул рукой, из-за чего волчий прыжок закончился тяжелым падением в грязь.

Эйслин встала между волком и темным богом.

— Оставь его в покое.

— Вижу, ты, как раньше, осталось такой же дерзкой и привлекательной, — Перрикас облизал свои точеные губы. Затем поднял голову, словно принюхиваясь. — Что? Похоже, твоего кельтского дружка здесь нет. Отлично, — он потер руки. — То, чего он не знает, ему не повредит, верно?

Эйслин отвернулась, но Нидхегг уловил запах ее возбуждения. Темные боги были воплощением секса. Никто не мог противостоять их притяжению.

Дэви приземлилась и оттолкнула Эйслин.

— Она связана и со мной, подонок. Тебе придется пройти через меня, чтобы добраться до девушки.

— И через нас, — Тимоти и Дэниел встали по бокам от Эйслин.

— Ох, с тобой я легко справлюсь, — обратился Перрикас к Дэви. — Ведь мне нужно всего лишь пригласить сюда Минотавра Слотоса.

— Дэви, — проревел Нидхегг. — Ты же не…

— Это было давно, — ответила она. — Если бы ты думал, что я мертва уже как несколько сотен лет, то сколько бы хранил верность?

— Вряд ли тогда бы это имело значение… — пробормотал он, выдыхая дым, смешанный с огнем. Нидхегга накрыло волной ярости. Дэви принадлежала ему. Только ему. Ни одно другое существо не имело права прикасаться к ней.

— В том-то и дело, — возразила она, поворачиваясь к нему лицом. — Я думала, что ты умер. Умер. Понимаешь? Что мне нужно было делать? Прожить следующие несколько тысяч лет в безбрачии?

— Прекратите! — заорала Эйслин. — Вот так они и побеждают. Просто сталкивая нас лбами.

— В ее словах есть смысл, — Дэви подняла голову, из ее пасти вырвалось пламя. Она впилась в Нидхегга своими темными глазами. — Если тебе хочется выяснить отношения, то предлагаю сделать это позже.

Нидхегг отвернулся, распознав мудрость в словах своей пары. Тем не менее на его сердце осталась маленькая рана. Может, в итоге они все уладят. А может, нет. Но по сравнению с тем, с чем они столкнулись, значение этой проблемы уменьшилось. Нидхегг изрыгнул огонь на Перрикаса, признав в нем причину своего гнева и обиды.

Темный бог скривил свое невероятно красивое лицо и рассмеялся, обходя пламя с грацией танцора.

Глава 7

Эйслин отскочила от Перрикаса, надеясь затеряться среди кельтов и людей. Она тяжело дышала, ее тело было готово к сексу, соски болезненно напряглись, а киска наполнилась жидким жаром. Будь прокляты все темные боги. Они всегда так на нее влияли. Как будто переносили ее в порнофильм, где все, о чем она могла думать — как бы раздвинуть ноги для первого мужчины, щеголяющего эрекцией.

— Вдохни, — тихо пробормотал Тимоти ей на ухо.

Она сделала глубокий, медленный вдох, но это не помогло. Чья-то рука обхватила ее за плечи, Эйслин резко оттолкнула ту, шипя и отплевываясь, словно ошпаренная кошка, но затем поняла, что это не Перрикас.

Прикосновение Брана отличалось холодностью и сдержанностью. Он обошел Эйслин и устремил на нее свой медный взгляд.

— Только не нервничай, девушка. Но, боюсь, задача усложняется.

Дэви сердито посмотрела на Перрикаса и опалила его пламенем, вот только оно затрещало и отскочило от магического щита темного.

— Не вмешивайся в наши дела, — выдавила она. — Жаль, что я не ранила тебя сильнее, когда у меня была такая возможность.

Перрикас вздернул подбородок с веселой улыбкой.

— Отдаю тебе должное за смелость, дракон. Я и не подозревал, что ты собираешься вытащить свою пару из тюрьмы, — Перрикас махнул рукой. — Сначала я был осторожен, но когда прошло несколько веков, то я предположил…

— Скорее обленился, — вмешался Нидхегг и тоже изверг на темного бога столп пламени. Это свидетельствовало о расстройстве Нидхегга, поскольку он точно знал, что огонь не причинит Перрикасу никакого вреда.

Эйслин прикусила нижнюю губу так, что почувствовала вкус крови. Боль оказывала на нее благотворное действие. Должно быть, Нидхеггу было нелегко услышать о флирте Дэви с Минотавром. Эйслин поморщилась, ведь в момент, когда дракон сбился с истинного пути, она застряла в теле Дэви. Из-за этого девушку до сих пор мучили кошмары.

Рун, все еще рыча, подбежал к Эйслин, и она обратилась к волку:

— Ты в порядке? Пострадал?

— Только моя гордость. Я бы отдал все что угодно, лишь бы вонзить зубы в ублюдка.

— Вообще-то я слышу вас, — крикнул Перрикас и заплясал из стороны в сторону в жуткой пародии на бокс. — Иди и возьми меня, волк. Мне бы не помешало немного размяться.

Эйслин обняла Руна за шею, сдерживая его.

— Он тебя дразнит.

— Но… — протестующе заскулил волк.

— Нет, — Эйслин произнесла приказ без зазрения совести. Рун был ее связанным животным, поэтому не мог ослушаться прямого указа. Она не часто пользовалась данным преимуществом, так как считала это несправедливым. Рун щелкнул челюстями в миллиметре от ее лица, Эйслин осознала, что волк еще долго не простит ее за это.

Гвидион, Бран и Аравн устремились вперед, пока не образовали живой щит между Дэви и Перрикасом.

— Ты не просто так явился сюда, — прорычал Гвидион. — Что тебе нужно?

Перрикас улыбнулся, из-за чего превратился в невероятно красивое существо, его золотистая кожа буквально светилась, словно сияние исходило изнутри. Эйслин сделала несколько шагов в направление темного, но затем поняла, что попала в ловушку, и заставила себя остановиться. Однако Перрикас заметил это и понимающе посмотрел на стоящую между кельтами и телом Дэви Эйслин.

«Черт бы его побрал!»

Перрикас завладел ее взглядом практически так же, как это сделал Д'Чель в пограничном мире, и увеличил исходящую от него сексуальную энергию. Вскоре Эйслин пронзил оргазм, из-за которого ее ноги ослабли и стали дрожать.

— Иди в дом, — в голосе Гвидиона прозвучал приказ, но Эйслин проигнорировала то, что, вероятно, было благоразумным предложением.

— Я сильнее этого, — выдохнула она.

— Черта с два, — рявкнул чародей.

Боль пронзила ее ногу. Эйслин посмотрела вниз и обнаружила, что Рун укусил ее за икру. Опустив руку на его мощную шею, девушка прошептала:

— Спасибо, — волк не ответил, еще сильнее впившись зубами в ее плоть. Он и раньше поступал так, чтобы разум Эйслин оставался ясным и чтобы она могла рационально рассуждать.

— Я задал тебе вопрос, — Гвидион не спускал взгляд с Перрикаса. — Если ты не собираешься отвечать, то мы возвращаемся к уничтожению твоих лемарианских жертвенных овец.

— Тише, — наигранно шикнул Перрикас и обаятельно улыбнулся. — Как только они узнают, представление закончится.

Его высокомерное отношение заставило Эйслин забыть о предосторожностях, она вырвала ногу из челюсти Руна и шагнула вперед.

— Они все понимают. Старейшины не дураки. Просто они совсем отчаялись и мыслят не так, как мы. Только по-настоящему потерявшие надежду могут связаться с таким, как ты.

— Защищаешь лемарианцев? — в интеллигентном тоне Перрикаса прозвучало недоверие. — А вот они бы тебя просто убили.

— Как и ты, — возразила она и скрестила руки на груди. Вожделение пробежало по ее телу, но Эйслин отдернула себя. — Прекрати.

— Но ты же так привлекательна. Д'Чель и я часто придаемся фантазиям, в которых ты выступаешь в главной роли.

— Держу пари, что так и есть, — выдавила она, удивляясь, что ее зубы не треснули от давления.

— Хватит, — фыркнул Гвидион и махнул рукой. — Я потратил на тебя намного больше времени, нежели хотел. Ты зачем-то явился сюда. Либо говори, либо отойди в сторону.

— Вполне справедливо, — Перрикас тряхнул волосами за широкими плечами. Вместо своих обычных полупрозрачных одежд он был облачен в кожаную форму для боя, похожую на костюмы Брана и Аравна. Бежевая кожа облегала и подчеркивала каждый нюанс его великолепного телосложения.

Взгляд Эйслин непроизвольно устремился вниз, она не могла прервать его траекторию, пока Рун снова не вцепился зубами в ее икру. Слава богу, волк укусил ее прежде, чем она увидела член, который слишком хорошо помнила.

— Поторопись, — Аравн закатил глаза. — Даже мертвые в моем царстве двигаются быстрее.

— На самом деле все очень просто, — Перрикас развел перед собой руками, как будто сидел во главе стола совета директоров в высококлассной компании и готовился предъявить заключительные аргументы. — Отдай мне девчонку, тогда я заберу своих рептилий и оставлю вас в покое. Я даже прослежу, чтобы гарпии отпустили Фиона.

Эйслин рванула вперед, намереваясь выцарапать вращающиеся зеленые глаза Перрикаса. Гвидион схватил ее за одну руку, а Бран — за вторую.

— Это он виноват в том, что гарпии схватили Фиона, — закричала она, настолько разозлившись, что сексуальное притяжение темного бога просто исчезло. — Он признал это.

«Возьми себя в руки, — произнес Гвидион в ее голове. — Немедленно».

— По крайней мере, это объясняет, почему гарпии пробудились спустя столько времени, — заговорила Дэви. — Дай угадаю. Ты потревожил их и пообещал возможность насладиться собственным телом, поэтому они бросились исполнять твои приказания.

— Примерно так, — Перрикас облизал свои точеные губы и развернулся так, что каждый мускул на его теле стал выделяться под кожаной одеждой. — Мы с Д'Челем развлекали их. Это было немного странно и крайне… оригинально, но мы умеем ублажать женщин независимо от того, к какому виду они принадлежат.

— И вы пообещали им мир? — уточнил Аравн.

— Конечно, — улыбка Перрикаса стала еще шире.

Эйслин сжала ладони в кулаки и заставила себя мыслить рационально, хотя ее эмоции были далеки от этого.

— Если я пойду с тобой, ты освободишь Фиона? — спросила она, с трудом узнавая собственный напряженный голос.

— Замолчи, — рявкнула Дэви. — Ты не сделаешь ничего подобного.

— Не шути так, — Тимоти сплюнул в грязь. Они с Дэниелом придвинулись ближе и влили в Эйслин силу, чтобы усилить ее магию.

— Это имеет смысл, — возразила Эйслин, отчаянно желая, чтобы Фион оказался как можно дальше от гарпии с соблазнительными серебристыми глазами, которая так нежно вспоминала о времени, проведенным в его постели. — Как только Фион вернется, вы сможете меня спасти. Я уже раз выстояла, столкнувшись с ним, — она ухмыльнулась и щелкнула пальцами в сторону Перрикаса — и с Д'Челем. И не забывайте, что именно я вывела Слотоса из игры.

— Слышали? — Перрикас указал обеими руками в сторону Эйслин. — Она охотно пойдет со мной. Вы все ее слышали.

— Эйслин не говорила, что согласна, — голос Аравна был резок, словно удар кнута. — Она просто поинтересовалась условиями предложенной тобой сделки.

Эйслин сглотнула. Аравн подметил кое-что очень важное. Как только она даст свое слово, то никто — ни кельты, ни драконы — не смогут ее спасти.

— Пойдем, красавица, — Перрикус поманил ее к себе, и вскоре в голове Эйслин не осталось ничего, кроме очертания его члена, затвердевшего под кожаными штанами. — Только для тебя я убрал свои магические щиты.

Если бы Гвидион и Бран не держали ее, то Эйслин ринулась бы в объятия Перрикаса. Ее магия, даже усиленная энергией Дэниела и Тимоти, была недостаточно мощна, чтобы противостоять притяжению темного бога. Рациональная часть ее разума отключилась, и все, о чем она могла думать — как раздвинуть ноги навстречу великолепию, выступающему между его бедер. Неожиданно раздался шелест взмахов крыльев. Это прервало сосредоточенность Эйслин на лицезрении мужского совершенства, стоящего в двадцати футах от нее и мешающего уделять внимание происходящему.

— Какого хрена? — воскликнул Перрикас.

Обаяние темного, которое так манило ее, разлетелось вдребезги. Эйслин вновь стала самой собой, наблюдая за тем, как Перрикас от чего-то уворачивается.

Белла.

Птица появилась из ниоткуда и начала вонзать свой острый клюв во все, до чего могла дотянуться. На данный момент по шее темного бога и из его глазницы струилась кровь. Эйслин тяжело дышала, а в ее рту пересохло и присутствовала горечь, будто от пепла. Перрикас почти овладел ею, при этом не затратив никаких усилий. Никаких. Он щелкнул пальцами, и Эйслин сразу состроила коровьи глазки, желая исполнить любую его прихоть.

«Черт возьми. Я не настолько слаба. А может и слаба».

Даже мысль о том, как было бы чудесно обменять свою свободу на Фиона, отправившись к этой куче шлака, пропала.

Все из-за Перрикаса.

Дэви ринулась вперед прежде, чем Перрикас успел возродить свои магические щиты, и опалил его огнем. Нидхегг присоединился к своей паре. Воздух вокруг темного бога приобрел красный оттенок.

— Быстрее, — закричала Эйслин. — Он призвал портал, чтобы уйти.

Не успели эти слова слететь с ее губ, как на том месте, где стоял Перрикас, не осталось ничего кроме дыма.

— Можете отпустить меня, — она вырвалась из хватки кельтов и зашагала туда, откуда могла взглянуть на лемарианцев. Старейшины топтались на месте. Эйслин с отвращением выдохнула. Без лидера, коллективному разуму рептилий потребуется время, чтобы понять, что делать дальше.

— Пора нанести удар, — бросила она через плечо. — Лучшего времени не будет никогда, — Рун в любом случае проследует за ней. Как и Белла с окровавленным клювом, которая явно чувствовала себя вполне довольной собой. Не дожидаясь, чтобы увидеть, подержат ли ее остальные, Эйслин подняла руки, призывая магию, и нанесла удар по ближайшему лемарианцу. Он разлетелся на кусочки, и это все объяснило. Перрикас всегда был где-то за кулисами, руководя процессом, включая магические щиты старейшин.

Над Эйслин раздались взмахи крыльев. Огонь и магия хлынули из Нидхегга, Дэви и остальных троих, поражая лемарианцев, словно драконы приветствовали жертвоприношение. Люди выходили на поле, своей силой сея вокруг себя смерть. Эйслин охватила чистая, холодная ярость, пронизывающая ее насквозь. Гнев прогнал заразу, оставшуюся от Перрикаса и его ненормальной, завораживающей сексуальности. Эйслин наугад выбирала лемарианцев, представляя, будто каждый из них был Мэтае, ее лемарианским наставником, призвавшим ее в ряды старейшин. Она сражалась за них два года, веря, что они находились на одной стороне, объединившись против тьмы. Понимание, что старейшины были в союзе с темными богами все это время, до сих пор раздражало, как и знания, которые она использовала.

«Я продала себя в обмен на возможность жить».

Горечь скопилась в ее животе, поэтому Эйслин убила еще одного лемарианца. Воздух вокруг нее был перенасыщен магией. Сгустившись так, что стало трудно дышать.

— Они уходят, — заявил Рун.

— Умно с их стороны, — каркнула Белла со своего насеста на том, что осталось от мертвого тела.

«Они не могут уйти. Я еще не закончила».

Ярость, отвращение и неверие в то, как близко она подошла к капитуляции, потрясли Эйслин до глубины души. Воздух снова стал чистым, Эйслин оказалась посреди груды дымящихся, смердящих трупов. К ней подошел Аравн.

— Пойдем в дом, девушка. Хорошая ванна и немного медовухи приведут тебя в чувства.

Эйслин смущенно отвернулась.

— Я ничего не заслуживаю. Ты не знаешь как…

— Нет, я все знаю, — он подхватил ее под руку. — Сейчас ты и связанные животные зайдете в дом, — Гвидион присоединился к ним, обменявшись взглядами с богом мертвых.

— Убедитесь, что у людей есть вся необходимая помощь, — она встретила встревоженный взгляд Гвидиона.

— Конечно, девушка. Они храбро сражались и помогали контролировать наложенное нами разрушающее заклинание. Обещаю. Мы почтим погибших и позаботимся о том, чтобы люди получили все необходимое исцеление и помощь. А теперь, иди в дом, — повторил он приказ Аравна.

Эйслин поняла, что за его словами скрывалось заклинание принуждения, но была слишком подавлена и утомлена, чтобы сопротивляться.

* * *

Фион прислонился спиной к высохшей сосне примерно в пятидесяти ярдах от воды на белом песчаном пляже. Аэлло сидела, скрестив ноги, лицом к нему. Ее обнаженная грудь, молочно-белая с красными сосками, блестела на солнце, а светлые волосы были вычищены до такой степени, что отливали медным блеском. Фион в сотый раз потянулся к своей силе, но та словно игнорировала его. Стиснув зубы, он боролся с терзавшим его желанием. Запах Аэлло, мускусный с нотками сандалового дерева, витал в воздухе, ухудшая ситуацию. Ароматы несли в себе воспоминания, а запах гарпии был настолько уникален, что Фион так его и не забыл.

— Ты хочешь меня, — промурлыкала она. — Даже если бы перед твоих штанов не был раздут, словно воздушный змей, то я бы все равно ощутила аромат твоей похоти.

— Желать и потакать своим желаниям — это две разных вещи, — прорычал он. — Кроме того, ты заставляешь меня так реагировать с помощью магии, я лишен своей собственной силы и не могу защититься. Я люблю другую и не нарушу своих клятв.

— О каких клятвах речь? Ты же так и не женился на ней.

— Клятвы, которые я дал сердцем и душой.

Аэлло протяжно и низко засвистела.

— Принципы. С каких это пор ты следуешь им? Я еще помню времена, когда ты трахал каждую женщину, которая крутила перед тобой задом, — Аэлло обхватила ладонями свою грудь и ущипнула соски. — Нам было очень весело вместе. Мне было больно осознавать, что ты забыл обо мне. Вот только ты не забыл, вернее, не совсем.

Фион отвел взгляд. Наблюдение за ее ласками подвергало опасности его член, который был твердым с тех пор, как Аэлло перенесла их на этот отдаленный участок пляжа и стала атаковать Фиона магией, предназначенной сломить его и заманить в ее постель. Он предполагал, что они находились на одном из островов Строфад, но не был уверен, так как не мог воспользоваться своей магией и проверить теорию.

— Прояви благоразумность, — пробормотал он. — Да, мы немного повеселились, но это было сотни лет назад. Конечно, ты уже давно нашла других мужчин, способных удовлетворить твои фантазии.

— Нашла, — передразнила она его акцент, — но никто не сравнится с тобой, — Аэлло медленно поднялась, балансируя на своих птичьих задних лапах, расправила крылья и полетела к нему, остановившись только тогда, когда прильнула к Фиону всем телом. Ее грудь прижалась к его грудной клетке, Аэлло провела языком по шее мужчины.

Он сжал руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Фион хотел ударить ее, но сдержался. Если он ранит Аэлло, то ее сестры сдерут с него кожу живьем. Даже если не сейчас, то позже гарпии найдут Фиона и превратят его жизнь — а возможно и жизнь Эйслин — в ад.

— Мне трудно поверить, что ты все это время тосковала по мне и в конце концов решила выследить, — Фион оттолкнул гарпию от себя и присел на корточки, все еще прижимаясь спиной к дереву. Может, его согнутые колени послужат барьером и удержат Аэлло подальше от его промежности. Его сердце быстро колотилось в груди, а член словно был объят огнем. — Даже без своей силы я чувствую, что затевается нечто более серьезное.

— Чувствуешь? — ее серебристые глаза заговорщически блеснули, и Фион вспомнил, что по части сплетен она была почти так же безнадежна, как и Дэви.

Воздух возле них замерцал, и появился портал, через который вышли Келайно в сопровождении Окипеты. Две гарпии потащили Аэлло к вратам.

— Что вам нужно? — прошипела она и еще крепче сложила крылья за спиной.

— Пойдем, — произнесла Келайно. — Твой питомец никуда не денется, — она сладко улыбнулась Фиону, который сохранял невозмутимое выражение лица. На мгновение ему показалось, что Аэлло начнет спорить, но она все же присоединилась к сестрам и ушла, не оглядываясь.

Дыхание со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы Фиона, когда он понял, что остался один. Он выпрямился и поправил член, чтобы тот не сломался, натягивая штаны. Одного лишь ухода Аэлло было достаточно, чтобы снять остроту его неестественного сексуального голода. Потребовалось огромное количество самоконтроля, чтобы не притянуть гарпию в объятия и не войти в ее тело. С его губ сорвалось легкое фырканье. Фион помнил ее. Самый странный и изобретательный секс в его долгой жизни произошел именно с гарпией. Конечно, всему виной была ее необычная анатомия, но также сыграла роль и ненасытная натура Аэлло. Обычно Фион был намного выносливее любой женщины, но с Аэлло ему пришлось просить отдыха и пощады.

Он побежал вдоль берега, намереваясь уйти как можно дальше. Пока Фион двигался, его разум прояснился. Не могло быть совпадением то, что другие гарпии появились в ту же секунду, когда он начал выпытывать у Аэлло дополнительную информацию. Конечно же, они прекрасно знали, как и сам Фион, что она была неспособна хранить секреты.

«Они точно не хотят, чтобы я что-то узнал».

Неожиданно к нему пришла еще одна мысль. Аэлло, которую он помнил, боролась бы с сестрами зубами и когтями, если бы они приказали ей отказаться от того, чего она хотела. То, что гарпия ушла даже не запротестовав, говорило о многом. Она играла с ним, но зачем? С какой целью?

Расстроенный, Фион ускорил шаг и попытался снова призвать свою силу. Если бы он добыл хоть немного магии, то сразу бы телепортировался отсюда. На этот раз, без сидящего возле него сторожевого пса, Фиону практически удалось нащупать энергию. Может, если он сосредоточится на всем, что у него есть…

Фион направился к густой роще оливковых деревьев на вершине соседнего холма. Оливковые деревья были священными. Они помогут ему сконцентрировать усилия. В глубине души Фион подозревал, что Аэлло и ее сестры были частью заговора, направленного на разлучении его с Эйслин. Если это так, то единственными, кто мог стоять за этим, были темные боги. Они хотели заполучить Эйслин из-за ее магической силы и планировали использовать ее как племенную кобылу.

Бессильная ярость заклокотала внутри Фиона, а его внутренности скрутило. Если с Эйслин что-то случится, потому что его не было рядом, чтобы защитить ее…

Нужно было верить в лучшее. Гвидион, Бран и Аравн позаботятся о ней. Впрочем, как Дэви, Нидхогг и Рун. У Эйслин было много защитников.

Все так, но Эйслин отличалась упрямством. Она вполне могла сбежать от них и попытаться найти Фиона, что в итоге обернется катастрофой. Она не понимала, насколько уязвима в одиночестве.

Фион на мгновение закрыл глаза. Подобные мысли заставляли его сердце болезненно сжиматься. Эйслин была склонна бежать сломя голову навстречу опасности и не умела прислушиваться к голосу разума. Как только ее ирландский нрав проявлялся, то девушка переставала думать. Как-то Эйслин поделилась с ним, что действует таким образом, потому что, если она будет долго и тщательно размышлять по какому-то поводу, быстро перегорает.

— В следующий раз, когда я увижу Аэлло, — пробормотал он, — если, конечно, мне не повезет сбежать, то спрошу ее о Перрикасе, Д'Челе и Адве. Ей даже не придется отвечать. Я увижу правду в ее глазах.

Глава 8

Эйслин все же решила позволить себе поваляться в глубокой ванне в апартаментах Фиона на третьем этаже особняка. Правда сначала она упала ничком и проспала несколько часов. Хотя этого было недостаточно, так как у нее разболелась голова, а глаза жгло и щипало, беспокойство о Фионе заставило ее встать с постели. Эйслин наполнила ванну почти доверху, а затем призвала магию, чтобы согреть воду — трюк, которому она научилась у Фиона.

Рун свернулся на кремовом итальянском мраморном полу возле двери, а Белла примостилась на раковине, вычищая свои темные перья от крови.

— Ты проявила храбрость, — обратился Рун к птице.

Белла выпятила грудь от его похвалы.

— Любой сделал бы то же самое, — каркнула она. — В конце концов, он убрал свои магические щиты.

— Любой, чей связанный человек не приказал бы им не приближаться к темному, — прорычал волк.

— Ох, Господи, — пробормотала Эйслин. — Я уже пожалела об этом. Давай просто забудем этот инцидент.

Рун встал и подошел к краю ванны.

— Что мы будем делать дальше?

«Хороший вопрос».

— Не знаю, какие приоритеты у всех остальных, но я пойду за Фионом, — она достала сливную пробку и встала, позволяя воде стечь с ее тела. Поднявшись на две ступеньки в конце ванны, Эйслин схватила полотенце и обернула его вокруг себя. Прежде чем волк успел сделать еще один язвительный комментарий, Эйслин заговорила: — Ты пойдешь со мной. Белла тоже, если захочет.

— Конечно, хочу, — птица щелкнула клювом. — Фион мой связанный человек.

Эйслин обернула голову вторым полотенцем, бросила влажное, которым вытиралась, на полку и зашагала в спальню, где начала рыться в комоде, ища какие-нибудь вещи. Она так и не обнаружила чистую одежду, поэтому натянула темные, удобные брюки, черную шерстяную рубашку и тяжелую, клетчатую, шерстяную куртку. Полотенце соскользнуло с ее мокрых волос, Эйслин подняла его с пола и швырнула на стул. Девушка взглянула на свои ботинки и застонала. Обувь практически развалилась, но это все, что у нее было. Если Эйслин не сможет очень скоро, черт побери, найти замену, то будет ходить босиком. А это не годилось для драк.

Еще до того, как она закончила надевать толстые шерстяные носки и зашнуровывать ботинки, в дверь с другой стороны постучали. Эйслин отправила магию наружу и узнала энергию Гвидиона. Рун подбежал и толкнул носом засов, открывая дверь.

— Спасибо, парень, — Гвидион, облаченный в темно-синюю мантию с красным поясом, неторопливо вошел в комнату.

— Наверное, я должна поблагодарить тебя за стук, — Эйслин прищурилась, — но я не буду этого делать.

— На кухне стынет еда, — он с издевкой поклонился. — Считай, что это твое личное приглашение на завтрак.

— Потрясающе, раз уж я пропустила ужин. И вчерашний обед, если вспомнить, — Эйслин положила руку на свой живот и поняла, что умирает от голода. Закончив с ботинками, она поднялась на ноги. — Ты сэкономил мне время, ведь я собиралась отправиться на твои поиски. Когда я поем, то сразу отправлюсь за Фионом, — Эйслин вызывающе подняла подбородок, готовая при необходимости начать спор.

— Ох, даже так? — один уголок рта Гвидиона изогнулся в кривой усмешке. — Ты хоть собиралась сообщить об этом решении кому-нибудь из нас?

Эйслин закатила глаза.

— Конечно. Я не настолько безрассудна, — она прошла мимо Гвидиона в коридор и направилась к лестнице, полагая, что чародей и животные последуют за ней. Эйслин потребовалось некоторое время, чтобы спуститься на первый этаж особняка Фиона и пересечь большую гостиную, обставленную гобеленами, восточными коврами, картинами и скульптурами, которые захотели бы получить все музеи. Сначала она была поражена богатством и изяществом хрустальных статуэток и тонкой гравировкой на металле. Но сегодня Эйслин практически ни на что даже не взглянула. Без Фиона все это не стоило и ломаного гроша.

Еще одна лестница в дальнем конце гостиной вела вниз, на кухню. Фион пользовался только большой центральной кухней и кладовой, которая располагалась между меньшими комнатами, такими как чуланы. По мнению Эйслин, Фиону помогло то, что он жил во времена, когда еще не было электричества и других современных приспособлений, так как это облегчило возвращение к использованию магии для приготовления пищи.

— А где детеныши драконов? — спросила она и подошла к плите, чтобы посмотреть, что находилось в большой кастрюле. Овсянка с орехами и сухофруктами. Эйслин зачерпнула щедрую порцию студенистой смеси в миску, залила ее медом и направилась к столу.

— На улице с Дэви, Нидхеггом и остальными четырьмя взрослыми драконами, — ответил Бран.

— Ох, девушка, ты пропустила чертовски хорошую драку, — Аравн фыркнул.

— Дай угадаю, — пробормотала Эйслин между укусами. — Дэви и Нидхегг поссорились из-за Минотавра.

— Я в какой-то момент подумал, что он убьет ее, — Гвидион покачал головой и принялся за кашу.

— Да уж. Я кое-что слышала перед сном, по большей части Дэви требовала, чтобы я спустилась к ней. Вот только я решила, что это плохая идея. Мне нравится Нидхегг, если бы я пришла, то стала бы свидетелем неприятного зрелища.

— Мудрая девушка, — Аравн одобрительно кивнул. — Хочешь кофе или чай?

— Я всегда выбираю кофе.

Бог мертвых поднялся, налил ароматную темную жидкость из серебряного кофейника в чашку и поставил ту перед Эйслин.

— Спасибо, — она улыбнулась. — Не думаю, что здесь есть молоко.

— Нет, девушка. Ночью во двор не забрели ни корова, ни коза, — Аравн вернулся на свое место. — Тебе чертовски повезло, что у нас остались кофейные зерна. Скоро кому-то придется телепортироваться в Южную Америку, но это займет очень много времени.

— С людьми все в порядке? — спросила она.

Бран кивнул.

— Большинство из них отдыхают. Мы развели костры, чтобы сжечь мертвых, и проследили, чтобы у каждого была еда, — на его лице отразилась робость. — Это самое малое, что мы можем сделать для наших новых союзников.

— Они отличные бойцы, — добавил Аравн. — Мы обязательно упомянем об этом на следующем собрании совета кельтов.

— Как я понимаю, не стоит рассчитывать на извинения с их стороны? — Эйслин уставилась на бога мертвых.

— Скорее всего, нет. Мы можем быть кучей упрямцев, обладающих предрассудками. Никто не в состоянии изменить свои прошлые действия, — он подмигнул. — Может, для всех нас будет лучше сосредоточиться на будущем. Главное, что в ближайшее время мы точно не станем врагами.

Эйслин распознала мудрость в его словах и сконцентрировалась на завтраке, бездумно поглощая еду. Когда ее ложка ударилась о дно миски, девушка встала, чтобы положить себе вторую порцию.

— Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал о Фионе? — Эйслин старалась говорить небрежно, хотя в ней полыхала надежда… которая умерла при виде выражения их лиц.

— Нет, — ответил Гвидион. — Если бы мы получили новости, то нас бы уже здесь не было.

Потребовалось мгновение, чтобы до нее дошел смысл его слов, хотя тот был достаточно ясен.

— Вы бы ушли без меня? — она со стуком поставила миску обратно на стол, удивляясь, что та не разбилась.

— Возможно, — осторожно произнес Бран. — Зависело бы от того, где держат Фиона и как трудно будет до него добраться.

— Значит, если бы было очень трудно, то вы бы оставили меня здесь? — упрямо уточнила Эйслин. У нее пропал аппетит, тем более овсянка на вкус походила на клей, но девушке нужно было топливо, поэтому она заставила себя проглотить еще немного.

— Это не должно так тебя удивлять, — пробормотал Аравн. — Фион сдерет с нас шкуру, если мы подвергнем тебя опасности, и ты при этом не выживешь.

Она выпила половину своего кофе, устало вздохнула и положила подбородок на поднятую ладонь. Применять дополнительное давление не имело смысла. Эйслин была слабее их, но склонность кельтов обращаться с ней, словно с тепличным цветком, раздражала.

— Существует какой-нибудь план? — спросила она, меняя тактику.

— Логичнее было бы начать с островов Строфадес в Эгейском море, — ответил Гвидион.

— Да, но все не может быть так просто, — запротестовал Бран.

— Согласен. Как только мы прибудем туда, чтобы осуществить задуманное, то обнаружим ловушку темных, — Аравн нахмурил темные брови.

— Даже если и так, то это не причина, чтобы не ехать, — заметила Эйслин.

— Успокойся, девушка, — Бран протянул к ней руку, ладонью вверх. — Никто не предлагает бросить Фиона, чтобы он сам нашел дорогу назад, хоть он вполне способен на это.

Эйслин подавила вздох, на ее сердце легла свинцовая тяжесть.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы он захотел вернуться, то уже был бы здесь? — Видения того, как Фион занимается невыразимо извращенным сексом с женщиной-птицей, мучили ее.

— Нет, я не это имел в виду, — Бран бросил на нее проницательный взгляд. — Ты не доверяешь ему.

— Доверяю, — ее голос дрогнул, поэтому она откашлялась и попыталась снова: — Доверяю, но когда-то он крутил роман с этим… существом.

— Было время, когда Фион крутил роман с половиной девушек в старой стране, — Гвидион бросил на нее многозначительный взгляд. — Если ты не можешь смириться с его прошлым, то, может, стоит выбрать в спутники одного из нас, — похотливая усмешка расплылась по его лицу, а голубые глаза озорно блеснули.

Эйслин допила свой кофе.

— Спасибо, конечно, но ты все еще любишь мою мать.

— А я нет, — Бран вскочил на ноги и поклонился. — Как и Аравн.

Рун выбежал из-за угла, где устроился, и на что-то набросился. После какофонии писков он подошел к Эйслин с дохлой мышью в зубах.

— Хорошая работа, — похвалила она и погладила его по густой шерсти. — Если вдруг захочешь взять на себя обязанности кошки замка, то только скажи.

«Не смешно», — поскольку его рот был занят пережёвыванием костей грызуна, он перешел на мысленную речь.

— Когда… — Эйслин сделала паузу, чтобы подчеркнуть свои слова, — мы уезжаем? — ее взгляд пробежался по кельтам.

— Как только ты закончишь есть, — заявил Гвидион.

— Ооооу, значит, мне повезло, и я могу пойти с вами? — Эйслин прикусила нижнюю губу. — Извините, но если вы думаете, что я буду пресмыкаться и благодарить за возможность отправиться на миссию, то ошибаетесь.

— Есть одно условие, — Аравн поднял палец. — Если мы велим тебе уйти, то ты подчинишься. Сразу и без возражений.

«Господи! Это похоже на мои приказы Руну. Неудивительно, что он так ненавидит это».

— А драконы пойдут?

— Перестраховываешься, девушка, — усмехнулся Гвидион. — Да, Дэви и Нидхегг идут с нами.

— На самом деле, это не для подстраховки, — она зачерпнула последнюю ложку хлопьев из своей миски. — Дэви может спрятать меня в своем теле. Она уже делала это раньше. Итак, — Эйслин широко улыбнулась, — как насчет этого предложения? Если кто-то из вас решит, что мне угрожает опасность, то я сольюсь с драконом.

— Тебе не очень понравилось, когда она развлекалась с Минотавром, — заметил Гвидион.

— Не думаю, что она собралась с кем-то трахаться на этом греческом острове, — возразила Эйслин. — Особенно теперь, когда вернулся Нидхегг.

Аравн встал.

— Отлично. Мы согласны. Более или менее. Давайте выдвигаться. Вернуть Фиона — это далеко не последняя наша проблема.

* * *

Тело Фиона было мокрым от пота, а ноги дрожали от напряжения, пока он изо всех сил пытался добраться до своей магии. Гарпии заперли его силы в какой-то энергетической тюрьме. Поэтому каждый раз, когда он оказывался маняще близко, они убегали на несколько футов.

— Черт! — пробормотал он. — Они изматывают меня.

Фион прижал руки к бокам и начал делать долгие, медленные, глубокие вдохи, пока его сердцебиение не замедлилось. Очевидно, его нынешняя стратегия не работала. Дополнительные попытки были пустой тратой драгоценного времени, времени, в течение которого Эйслин могла сделать что-то неразумное, к примеру, послать на хрен Гвидиона и остальных кельтов, чтобы взять дело в свои руки. Фион стиснул зубы. Боже, но он все равно любил эту женщину. Если с ней что-нибудь случится, он сокрушит гарпий, темных богов и всех, кто посмел причинить вред его любви.

Кельты никогда особенно не ладили с греческими богами, тем не менее Фион сумел мысленно составить список тех, кто мог бы прийти ему на помощь, если бы он вежливо попросил. Лучше было бы остановиться на одном — вместо того, чтобы подавать общий сигнал бедствия, — поскольку боги часто спорили между собой. После метаний между Зевсом, Герой¹⁵ и Кроносом¹⁶, Фион все же выбрал Кроноса. Один из самых древних, он был отцом Зевса. Возможно, когда-то он сожрал своих детей и взял под свой контроль Вселенную после убийства собственного отца, Урана¹⁷, но за прошедшие тысячелетия Кронос смягчился. К тому же он обладал обостренным чувством справедливости.

На данный момент. Когда Кронос убивал собственных детей, желая сохранить контроль над властью, то не испытывал ничего подобного.

Фион не был уверен, что бог ответит на его вызов. Возможно, обычная просьба принесет больше пользы. Хотя это раздражало, он упал на колени и воскликнул:

— Я призываю Кроноса, владыку мира.

Склонив голову, Фион стал ждать. Он не был готов потратить часы на эту идею, но несколько минут были вполне допустимы. Земля содрогнулась под его коленями, и Фион распахнул глаза. Почва покрылась рябью, образовывая трещины. Фион резко вскочил и поспешно забрался на нижние ветви соседнего оливкового дерева. Если земля собиралась разверзнуться, то Фион не хотел, чтобы его засосало к Аиду¹⁸. Ветер завывал в ветвях деревьев, спутывая волосы Фиона. Он откинул локоны с глаз, жалея, что не нашел времени подстричь их.

Конический вихрь образовался в нескольких футах от Фиона, притягивая землю, камни и пыль из образовавшихся трещин. Воздух наэлектризовался магией. Фион прикрыл нос и рот рукой и прищурился от сгущающегося песка в воздухе. Пригнувшись, он попытался избежать столкновения с несколькими большими камнями, но один из них все же ударил его в висок. Громко выругавшись, Фион вслепую потянулся за своей магией, чтобы защитить себя… и нашел ее. Сначала он замер, не веря, что барьер между ним и его силой рассеялся.

— Даренному коню в зубы не смотрят, — пробормотал он и призвал свою магию. Очевидно, какое бы природное явление ни перестраивало ландшафт, оно также высвободило его силу. Что бы ни стояло за этим, жаловаться не стоило. Фион чувствовал, что виновное в сокрытии его силы не было сильным, просто хитрым и с умением отлично уклоняться от захвата. Как только Фион скрылся за магическим щитом, то произнес слова, чтобы телепортироваться из этой адской дыры, но ничего не произошло.

«Какого хрена?»

Он повернулся лицом к вихрю, и в этот момент тот перестал вращаться. Камни, песок и земля осыпались на землю, а из центра урагана вышел Кронос. Мужчина был обнажен, если не считать алой набедренной повязки, а его темные волосы были украшены драгоценными камнями. Бронзовая кожа бога блестела, словно ее намазали маслом. Уставившись на Фиона, Кронос удивленно открыл рот.

— Тот, кто призвал меня, не обладал магией. Куда ты спрятал этого человека? — бог выпрямился во весь рост, а его золотистые глаза стали переливаться всеми цветами радуги.

— Это я вызвал тебя, — пояснил Фион. — Одна из твоих гарпий заблокировала мою магию и бросила здесь.

— Но с твоей магией все в порядке, — заметил Кронос, недоуменно оглядываясь.

— Верно, ее освободил недавный хаос, вызванный твоим появлением.

Понимающая ухмылка исказила лицо Кроноса. Высокий лоб, четко очерченные скулы и сильная квадратная челюсть придавали ему властный вид.

— Значит, тебя похитила гарпия? Ну что ж, у нее должны были быть на то веские причины, — он прищурился. — Насколько я помню, ты переспал с одной из них. Это она устроила?

— Да.

Кронос пожал плечами.

— Должно быть, ей было одиноко.

Фиону было наплевать, но говорить об этом не было смысла.

— При всем моем уважении, я хотел бы уйти и вернуться в свой дом, к другим богам. Земля находится в осаде, мое отсутствие может неблагоприятно отразиться на происходящем.

Кронос откинул голову назад и рассмеялся.

— Ты всегда был полон самодовольства, МакКумхаил. Раз уж ты вызвал меня, то хоть развлеки немного.

— Это ты помешал мне запустить заклинание телепортации.

— Отличные новости, кельт! С твоим разумом все в порядке. Ты обыграл деву. Посмотрим, смогу ли я подколоть на эту тему одну из гарпий. Это должно чертовски сильно ее разозлить, — Кронос хихикнул, будто только что отпустил самую лучшую шутку. — Что ты имел в виду, говоря, что Земля находится в осаде? Разве большинство людей не мертвы?

По крайней мере, Кронос знал эту часть.

— Лемарианцы и шесть темных богов хотят захватить Землю, — Фион шагнул к Кроносу. — Послушай, приятель, у меня сейчас нет времени, но обещаю вернуться, как только смогу, чтобы все тебе рассказать.

— Ты ни разу не навестил меня за прошедшие годы, почему я должен верить, что в этот раз все будет по-другому?

— Потому что я даю тебе слово. Кроме того, — Фион подошел ближе, пока не оказался всего в трех футах от греческого бога, и посмотрел в его тревожные глаза, — ничто не держит тебя здесь. Ты можешь пойти со мной.

Удивленное выражение промелькнуло на лице Кроноса, как будто он никогда не думал о том, чтобы дружить с кем-то вне пантеона греческих богов.

Воздух справа от них посветлел, появилась Аэлло. Ее серебристые глаза расширились от шока.

— Кронос, — промурлыкала она и заковыляла к нему своей неуклюжей птичьей походкой. — Я скучала по тебе.

Фион почувствовал волну сексуального жара с того места, где стоял, и очень обрадовался, что магия была направленна не на него. Задумавшись, что лучше — попросить прощения позже или разрешения сейчас, Фион привел в действие заклинание телепортации и произнес:

— Если вам обоим все равно, я ухожу.

На этот раз Кронос не прервал его магию, как и Аэлло. Последнее, что увидел Фион перед тем, как остров исчез в небытие, были бог и гарпия, слившиеся в жарких объятиях.

«Лучше он, чем я…»

Глава 9

Эйслин запихнула в рюкзак сухофрукты, орехи и бутылку с водой. По собственному опыту она знала, что нужно быть готовой ко всему, так как зачастую подобные путешествия занимали гораздо больше времени, чем кто-либо ожидал. Эйслин прикусила нижнюю губу, ужасно беспокоясь о Фионе. Когда он сразу не вернулся, ревность чуть не съела ее заживо. Он был богом, ради всего святого. Если бы Фион захотел, то уже был бы здесь. Если только темные не заключили его в тюрьму… или если он не увлекся молочно-белой грудью, каскаду светлых волос и глазам, похожим на расплавленное олово, Аэлло.

«Не стоит даже думать об этом».

Хотя почему бы и нет? По словам Гвидиона, Фион перетрахал половину женщин в Великобритании.

Эйслин хлопнула рукой по каменной столешнице кухни, пытаясь собраться, так как ее зрение затуманилось от ярости. Не то чтобы она была девственницей, когда встретила Фиона, но мысль о том, как он склоняется над другой женщиной, целует ее, ласкает и бормочет нежности, была невыносима. Фион переехал в Штаты в семнадцатом веке и был способен говорить по-английски без малейшего акцента, но предпочитал мягкий говор своего родного нагорья. Поначалу Эйслин сходила с ума, когда он метался между диалектами, но только потому, что его акцент сильно напоминал о ее покойной матери.

Тара Линеа была прямым потомком ирландских королей, но она так и не удосужилась рассказать об этом Эйслин. К королевским родословным в довесок шли Дэви и Фион. Вот только Тара не любила Фиона. Она любила Гвидиона. Чтобы избежать неразберихи, которую сама же и устроила, Тара сбежала из Ирландии, как только ей исполнилось восемнадцать, и с помощью магии скрыла себя на юго-западе Соединенных Штатов. Эйслин предпологала, что ее отец, Джейкоб, тоже был в неведении относительно корней Тары. Видит Бог, они даже не обсуждали возможность посещения ирландских родственников матери.

«Конечно, папа не верил, что они все мертвы…»

— Ты как-нибудь соберёшься? — кислый голос Дэви доносился от кухонного окна.

— Скоро закончу.

— Мне казалось, что ты беспокоишься о Фионе, тем не менее ты предпочитаешь скоротать утро, потерявшись в прошлом.

— Ради Бога, черт возьми, не лезь в мою голову, — Эйслин закинула рюкзак за плечи, поднялась по лестнице, пересекла большую гостиную и вышла через парадную дверь.

Дэви ждала ее у подножия лестницы, скрестив передние лапы на покрытой красной чешуей груди.

— Хм. Видимо моя фраза разожгла пламя под твоей задницей.

Эйслин сдержала резкий ответ. Дэви любила спорить и нагнетать обстановку. Не было причин поощрять дракона. Эйслин свистнула, и из-за угла замка выбежал Рун, за которым летела Белла.

— Где твой выводок? — спросила она Дэви. Рун сел рядом с Эйслин, высунув язык. Вероятно, они с вороном охотились.

— Нидхегг разместил их вместе с Кра и Беррой в наших пещерах. Вона и Ройс тоже обосновываются где-то рядом. Аравн даже припугнул нескольких кельтов, заставив их караулить пещеры, пока мы не вернемся.

Эйслин кивнула и оглядела двор, который был пуст за исключением ее, Дэви и двух связанных животных.

— Гвидион и остальные до сих пор не пришли?

— Ага.

Раздраженный выдох сорвался с ее губ.

— Гвидион вытащил меня из постели. Ты заставила прийти сюда. Я готова выдвигаться.

— Как и я, — громко зарычала Дэви, из-за чего дюжина людей выбежала из парадной двери.

— На нас опять напали? — Дэниел провел рукой по своим светлым волосам, выглядя так, словно только что встал с кровати.

Тимоти, Ева, Корин и остальные подняли руки, призывая магию.

Эйслин покачала головой.

— Успокойтесь. Каждый из вас. Просто этим утром Дэви немного сварлива.

— А есть что-нибудь новое? — пробормотал Рун.

— Я все слышу, волк, — Дэви выпустил в его сторону язычок пламени. Рун зарычал, а его шерсть встала дыбом.

— Тогда мы возвращаемся в дом, — объявил Тимоти.

— Зови, если что-нибудь понадобится, — бросила Корин.

— Спасибо, — Эйслин наблюдала, как люди возвращаются в особняк, радуясь их поддержки.

Дэви и Рун обменялись рычанием и ворчанием. Эйслин открыла рот, чтобы приказать им прекратить пререкаться, но в этот момент из парадной двери выскочили Гвидион, Аравн и Бран, лавируя между людьми, идущими в другую сторону.

— Мы готовы, — объявил Аравн.

Все трое кельтов были одеты в боевые доспехи, даже Гвидион. Оленьи шкуры цвета буйволовой кожи облегали их тела, словно вторая кожа, не оставляя практически ничего для воображения.

Эйслин уставилась на мастера-чародея и спросила:

— Что случилось с твоей мантией?

Он раскинул руки в стороны, сжимая в одной резной посох, без которого не мог обойтись, и повернулся по кругу.

— Тебе нравится то, что ты видишь, девушка?

Эйслин фыркнула.

— Нравится. Но если ты собираешься заявить, что сменил костюм, чтобы соблазнить меня своим чиппендейловским телосложением, то зря старался.

Аравн толкнула локтем Гвидиона.

— Даже не знаю, стоит ли воспринимать это как комплимент. Были ли танцоры чиппендейла геями?

— Не в этом дело, — ухмыльнулся Гвидион. — Они были прекрасными образцами мужественности.

Раздались удары крыльев, и через несколько мгновений на землю рядом с Дэви опустился Нидхегг. Он окинул группу кружащимся зеленым взглядом.

— Приношу извинения. Это заняло больше времени, чем я ожидал. Наш черный детеныш настаивал на том, чтобы пойти со мной.

— И что ты сделал? — Эйслин усмехнулась. — Вырубил его? — по собственному опыту она знала, что черный дракон не принимал слова «нет» в качестве ответа и переходил все возможные границы.

— Отличный вопрос, — Дэви искоса взглянула на свою пару. — Что ты сделал?

— Дал кучу нереальных обещаний, которые исполню после того, как вернусь, — Нидхегг расплылся в улыбке. — Разве не так поступают все родители?

Гвидион выступил вперед в сопровождении двух других кельтов.

— Нам нужно выдвигаться.

— Ни хрена себе, — пробормотала Эйслин себе под нос. Воздух примерно в двадцати футах от нее замерцал, и девушка ощутила кожой электрический разряд магии. Ее внутренности сжались в ожидании новой волны лемарианцев, у которых было достаточно времени, чтобы перегруппироваться. Рун насторожился, прислонившись к ее ноге, и еще громче зарычал.

Глаза Гвидиона расширились, а на лице появилась широкая улыбка.

— Ох, наконец-то, хоть однажды медлительность принесла нам пользу, — он шагнул навстречу мерцаещему многоцветному воздуху, и Эйслин выдохнула. Конечно, чародей не был бы таким расслабленным, если бы магия принадлежала темным богам или старейшинам.

Аравн и Бран побежали за Гвидионом.

— Ему нужна помощь, — коротко заметил Бран, вокруг которого забурлила сила, добавляя беспокойства в атмосферу.

— О ком они говорят? — спросил Рун.

— О Фионе, болван, — каркнула Белла. — Он пытается вернуться к нам. Должно быть, что-то выкачало из него энергию.

Ноги Эйслин пришли в движение, как только Белла выкрикнула имя Фиона. Протиснувшись между Гвидионом и Аравном, она призвала свою магию и соединила ту с силами Брана, раздумывая, как усилить его заклинание вызова.

Бог пророчеств повернулся к ней и одобрительно кивнул.

— У тебя хорошо получается, девушка.

— Результат тренировок с Фионом, — процедила она сквозь стиснутые зубы, ее тело дрожало от усилия увеличить свою магию. — Что случилось? Это практически так же тяжело, как когда он забаррикадировался во сне, и я не могла до него добраться.

— Не думаю, что есть какие-либо проблемы, — возразил Бран. — Ну, кроме того, что магия Фиона полностью истощена.

В воздухе образовался портал с светящимися синими краями, из которого вышел Фион, отбрасывающий свои распущенные волосы за плечи.

— Никаких проблем, девушка. Все хорошо, — он шагнул вперед и заключил Эйслин в объятия.

Эйслин прижалась к мужчине, не до конца веря, что он вернулся, и уткнулась лицом в изгиб между его шеей и плечом, вдыхая его запах. Ее сердце бешено колотилось в груди, а глаза наполнились непролитыми слезами.

Фион провел рукой по ее волосам и заговорил в ее голове:

«Ох, mo croi, ты услада для моих глаз. Я так боялся, что темные боги или лемарианцы нападут», — он подтолкнул ее к дому, не выпуская из объятий.

— Подожди, — Гвидион схватил Фиона за руку, — Прежде чем ты исчезнешь с девушкой в своей спальне, мы хотим услышать, что произошло.

Фион фыркнул, тем не менее Эйслин отстранилась, отошла в сторону и пробормотала:

— Мы все хотим это услышать, лучше рассказать один раз, чем двадцать.

Фион на мгновение закрыл глаза и сделал глубокий вдох, медленно выдыхая. Под его глазами образовались темные круги, а в уголках рта появились морщины, которых раньше не было. Когда он распахнул глаза, то окинул группу проницательным голубым взглядом, который ничего не упускал, и нахмурился, заметив рюкзак Эйслин.

— Ты собиралась отправиться с ними на мои поиски? — спросил он, стараясь лишить интонации свой голос.

Эйслин знала, что сейчас произойдет. Она расправила плечи и посмотрела на него прищуренными глазами.

— Так и есть. Какие-то проблемы?

Вместо того, чтобы ответить ей, Фион подошел к Дэви и Нидхеггу, требовательно спросив:

— А чем вы думали? Вас это тоже касается, — он окинул Гвидиона, Брана и Аравна уничижительным взглядом.

— А почему бы им не взять меня на миссию? — девушку уже тошнило от чрезмерной опеки, поэтому она не сдвинулась с места.

— Может быть, потому, что гарпии убивают людей, которые ступают на их остров? Или, что еще хуже, воруют их души, порабощая, — резкий тон Фиона мог бы согнуть металл.

Гвидион провел рукой по лицу.

— Ох, я совсем забыл про последнюю часть.

Фион скрестил руки на груди.

— То есть вы все забыли, что гарпии в первую очередь хищницы?

— Не уверен, что когда-нибудь вообще об этом знал, — Нидхегг изверг дым.

— Возьми себя в руки, — фыркнула Дэви на Фиона. — Никто не причинил ей вреда. Даже если бы ты не появился, то мы впятером легко справились бы с тремя гарпиями.

— Я вполне способна защитить себя самостоятельно, — рявкнула Эйслин. Боль пронзила ее ногу, девушка посмотрела вниз и обнаружила челюсти Руна, сомкнутые на ее икре.

«Ой. Срань господня! Сегодня все прям Примадонны».

Она опустила руку на голову волка.

— Меня может чертовски хорошо защитить Рун.

Он разжал челюсти и поднял на нее свои янтарные глаза.

— Спасибо, хозяйка, что вспомнила о моем существовании.

— Ради всего святого! — Эйслин ударила кулаком по раскрытой ладони, развернулась и зашагала через зеленую дорожку к рву. До появления Руна, Дэви и Фиона ее жизнь была намного проще. Тогда никто ничего от нее не ждал…

«Кроме лемарианцев, так как я работала на них».

Она ускорила шаг, пока не побежала через пустошь так быстро, как только могла. Мимо промелькнули ворота усадьбы Фиона. Над Эйслин пролетело нечто красное, и она поняла, что за ней следит Дэви.

— Я не принадлежу тебе, — крикнула она.

— К сожалению, принадлежишь, — ответил дракон.

За ее спиной послышались шаги. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это был Фион. Его энергия определялась безошибочно.

— Не трогай меня, — завизжала Эйслин, когда он поравнялся с ней.

— Почему? — возмутился он, ничуть не запыхавшись.

Эйслин резко остановилась. Она почти добралась до каменистого пляжа, выходящего к морю. Когда девушка повернулась лицом к Фиону, то едва сдержалась, чтобы не заскрежетать зубами от раздражения.

— Мы уже обсуждали это раз двадцать. Ты должен прекратить пытаться постоянно опекать меня, — она сделала размеренный вздох. — Меня задевает то, что ты не веришь, будто я способна сама о себе позаботиться. Как, черт возьми, по твоему мнению, я выживала без тебя эти три года после захвата власти лемарианцами? Точно не потому, что была бездарна.

Он умиротворяюще протянул руку.

— Пойдем, девушка.

Эйслин покачала головой.

— Не заигрывай со мной. Как насчет того, чтобы перейти на английский?

— Хорошо, — отчеканил Фион с безупречной дикцией и опустил руку. Его лицо исказилось, словно он съел нечто горькое. — Я думал, что ты будешь рада меня видеть, но, очевидно, ошибался.

Она проигнорировала колкость.

— Что произошло между тобой и этой гарпией? Ну, помнишь, той самой Аэлло, которую ты раньше трахал.

— Все из-за этого? — Фион нахмурился. — Ты действительно ревнуешь?

— А почему бы и нет, черт возьми? — она в ужасе прикусила нижнюю губу. — Я знаю, что ты пошел туда не по своей воле, но тебя долго не было. Почему ты не вернулся сразу?

— Просто не мог, так как что-то блокировало мою магию.

Эйслин выдохнула и поняла, что над ними зависла Дэви, прислушиваясь. Девушка подняла глаза к небу.

— Уходи.

— Все, что касается МакТойдерблах, касается и меня, — лукаво заявила Дэви.

— Чушь собачья! — рявкнул Фион. — Тебе нужна тема для сплетен. Возвращайся в дом, Дэви. Пожалуйста.

— Хм. Неблагодарные.

— Я благодарна тебе за многое, — заметила Эйслин, — но навряд ли ты захочешь, чтобы мы с Фионом подслушали один из твоих личных разговоров с Нидхеггом.

Изо рта дракона вырвался дым, но она повернулась и полетела обратно к дому Фиона. Эйслин сцепила руки за спиной.

— Я устала от всего этого. Давай перейдем к делу, Фион. Почему твоя магия внезапно появилась, позволяя найти дорогу домой?

— Ты же заметила, как она была слаба… — начал он.

Она вздернула подбородок.

— Я спрашивала не об этом.

— Ладно. В какой-то момент Аэлло оставила меня одного, тогда я начал все время пытаться дотянуться до своей силы, но ничего не получалось, поэтому мне пришлось обратиться за помощью к Кроносу, одному из греческих богов…

— Я знаю, кто он, — перебила Эйслин. — Просто расскажи, что случилось.

Фион расстроенно выдохнул.

— Я пытаюсь, но ты не облегчаешь мне задачу.

Она разжала руки, вытянула их вперед и сделала приглашающий жест. Когда он шагнул к ней, Эйслин покачала головой.

— Сначала объяснения.

— Отлично, — Фион резко кивнул, явно находясь на грани того, чтобы вспылить. — Кронос прибыл в вихре, создав экстрасенсорный разлом и ослабив ту ловушку, в которую гарпии загнали мою магию.

— А до этого между тобой и гарпией что-нибудь было? — Эйслин затаила дыхание. На самом деле она не хотела этого знать, но должна была задать вопрос.

— Нет.

Эйслин склонила голову, пытаясь определить интонацию единственного слова.

— А хотел? — настаивала она.

— Ради Бога, Эйслин, — воздух со свистом вырывался из стиснутых зубов Фиона. — Ты хочешь трахнуть темных богов, когда они окунают тебя в свой фонтан либидо и демонстрирую эрекции? — Она открыла рот, но он жестом велел ей замолчать. — Конечно, хочешь, но не действуешь в соответствии со своими желаниями. Никто из нас, независимо от испытываемой похоти, не переступает черту.

Эйслин поморщилась. Фион был прав. Чертовски сильно прав. Недавно она и сама была на грани, желая уступить темному, даже зная, что секс с ними заморозит ее внутренности. Не говоря уже о тех случаях, когда она кончала лишь от одного взгляда на то, как они мастурбировали. Словно Фион находился в ее сознании, — а он, вероятно, находился — он подошел к ней и обнял. Сначала Эйслин застыла, но затем позволила себе расслабиться. Он провел руками по ее спине, разминая напряженные мышцы, прежде чем разместить их на ее заднице и прижать к своему телу, где уже затвердел член.

Рун и Белла вышли из-за ближайших кустов.

— Раз уж они собираются помириться, — проворчал ворон, — то мы вполне можем отправиться на охоту.

Эйслин повернула голову, чтобы посмотреть на волка, и спросила:

— Как долго вы подслушиваете?

Рун невинно захлопал глазами, из-за чего Эйслин фыркнула.

— Ты так же безнадежен, как и Дэви.

Волк встряхнулся.

— Я лучше скрываюсь и не склонен к сплетням.

Она усмехнулась.

— Ты еще никогда не произносил более правдивых слов. Держитесь во время охоты как можно ближе к особняку.

— Обязательно, — каркнула Белла. Животные развернулись и ринулись прочь.

— Значит ли это, что ты простила меня, leannán? — Фион вновь вернулся к гэльскому наречию. Обеспокоенные голубые глаза нашли ее взгляд.

— Поскольку ты не сделал ничего плохого, то я не уверена, что прощение вообще требуется, — пробормотала она.

— Ох, может, я и не согрешил с гарпией, но, признаюсь, был ошеломлен и взбешен, когда понял, что остальные собирались отвести тебя на остров.

— Ты не можешь держать меня в коробке.

— Знаю, девушка, — он усилил хватку на ее заднице. — Мы уже можем начать мириться?

Фион потерся о нее, и Эйслин почувствовала, как в ее животе зародился жар желания, распространяющийся по всему телу, пока дыхание не застряло в горле.

Она узнала заклинание, вплетенное в его прикосновения, и рассмеялась.

— Ух ты! Должно быть, ты действительно хочешь меня, раз воспользовался любовным заклятьем.

— Больше, чем жить, — пробормотал он и наклонил голову, прикасаясь губами к ее губам.

Эйслин отстранилась.

— Прежде чем мы забудемся в страсти, у меня есть хорошая новость.

— И что же это? — пламя в его голубых глазах поразило ее так, что Эйслин практически забыла, как говорить.

— Драконы, — наконец, выдавила она. — Появилось еще четверо.

Он провел большим пальцем по ее губам.

— Да, я уже знаю о них.

— Как ты узнал?

— Бран и Гвидион проболтались, — Фион улыбнулся. — Да, наверно, нам еще многое предстоит наверстать, но это может подождать, mo croi, — прижав ладонь к ее щеке, он с жадностью припал к ее губам в поцелуе.

Эйслин поцеловала его в ответ с отчаянием, которое хватило ее до самых кончиков пальцев ног. Прижимаясь к Фиону и открывая рот напору его губ, Эйслин задумалась, успеют ли они вернуться в дом до того, как похоть возьмет над ними верх.

Глава 10

Фион погрузил язык в рот Эйслин, наслаждаясь ее сладким вкусом. Они и раньше ссорились из-за его почти безумной потребности оградить ее от опасности, просто Фион никогда не сможет жить в ладу с самим собой, если с Эйслин случится то, что он мог предотвратить… Но как? Запереть ее словно Рапунцель в башне глубоко в лесу, окутанной чарами?

Она боролась с его языком, посасывая так, что блуждающие мысли Фиона разбились вдребезги. Главное во всем — желание, чтобы эта женщина находилась в его объятиях, просто и ясно. Фион хотел ее с такой силой и яростью, что это потрясло его самого. Он с трудом оторвался от ее губ.

— Я собираюсь телепортировать нас в спальню, — пробормотал он хриплым от желания голосом.

В ее глазах сверкнуло вожделение, а затвердевшие соски прижались к его груди.

— Твоя магия достаточно окрепла? Я могу помочь, — Эйслин лениво облизала губы, не сводя с него взгляд. Глаза Эйслин были золотистыми, как и у ее матери.

Когда Фион подумал об этом, то почувствовал себя последним болваном из-за того, что сразу не распознал связь. Для определения принадлежности Эйслин к МакТойдерблахам, Фиону пришлось слиться с ее телом, чтобы исцелить, так как в тот момент девушка столкнулась с магической защитой и чуть не умерла. До этого он лишь подозревал, но связь казалась такой невероятной, что Фион не верил в нее.

— Земля вызывает Фиона, — она нежно, очаровательно улыбнулась.

— Я сумею перенести нас в дом, — хрипло подтвердил он, произнес заклинание и начал считать секунды, пока зелень вокруг них растворялась, сменяясь побеленными стенами его комнаты на третьем этаже особняка. Оказавшись на месте, Фион стал как можно быстрее стягивать с нее одежду, пока Эйслин отвечала тем же, растегивая его рубашку и работая над пуговицами, удерживающими его выцветшие джинсы на бедрах. Отбросив ее рюкзак, куртку и топ в кучу, Фион отодвинул лифчик в сторону, чтобы пососать ее грудь. Эйслин имела самые удивительные соски розового цвета, размером с серебряный доллар. Они охотно сморщились под его ласками, а сама девушка выгнулась от его прикосновений.

— Как думаешь, нас действительно никто не потревожит? — спросила она, тяжело дыша и запутавшись пальцами в его волосах.

Фион выпустил изо рта ее грудь и нахально улыбнулся.

— Хорошее замечание, — он водрузил магический засов на дверь. — Этого должно быть достаточно. А если кто-то постучит, то мы просто не ответим.

Эйслин толкнула его, из-за чего Фион уперся ногами в кровать и сел на нее. Эйслин расшнуровала его ботинки и стянула их с его ног.

— А как насчет тебя, — спросил он.

— Скоро доберемся и до меня, — она сняла с него джинсы и боксеры, а затем сжала обеими ладонями эрекцию. Наклонившись вперед, Эйслин лизнула головку, и Фион застонал от удовольствия, принесенного этим касанием. Воодушевившись таким откликом, она практически целиком взяла член в рот, лаская его языком, зубами, губами и руками. Его стержень дергался и содрогался от пристального внимания, а дыхание стало прерывистым, Фион оказался на грани своего самоконтроля. Каждый нерв в его теле опалило пламенем, желая, чтобы Эйслин оказалась под ним.

— Девушка, — он обхватил руками ее голову и заставил отпустить член.

— Ммм? — ее золотистый взгляд остановился на его лице, а кожа в уголках глаз покрылась озорными морщинками.

— Ложись рядом со мной.

— Но мне здесь очень весело.

— О да, я тоже наслаждался твоими ласками, тем не менее, мне нужно твое тело.

Эйслин забралась на кровать и выгнула спину, прижимаясь к нему.

— Та же проблема, что и у меня. Когда я с тобой, то всегда хочу заниматься всем одновременно. Лизать, сосать, трахать, целовать. И мне никогда, никогда не бывает достаточно.

— Если Богиня смилостивится над нами, то ты навсегда останешься в таком состоянии, leannán, — Фион заставил ее сесть и принялся расшнуровывать ее ботинки. Чуть позже он фыркнул. — Тебе нужны сапоги.

— Скажи мне то, чего я не знаю. А еще лучше, — она сняла ботинок, который он расшнуровал, — не говори сейчас ничего.

Фион закончил расстегивать ее брюки и рывком спустил их вниз по бедрам, сразу зацепив трусики. Сладкий мускус ее возбуждения дразнил и заставлял член твердеть еще сильнее. Фион провел пальцем по влажным рыжим завиткам ее киски, из-за чего Эйслин издала тихий стон. Он вошел двумя пальцами в ее лоно, чувствуя, как ее мышцы тут же стиснули его.

Эйслин извернулась и схватила его за плечи, с настойчивым нажимом толкая Фиона вниз. Ее соски стали твердыми от желания, а киска содрогнулась вокруг его пальцев. Убрав руку с ее лона, Фион встал на колени, нависая над девушкой, и прижал член к ее входу. Эйслин поддалась ему на встречу и подняла свои длинные ноги, разместив их на его плечах и открывая себя.

Только для него, все это было только для него.

У Фиона перехватило дыхание. Он никогда не испытывал подобной реакции на женщину, Эйслин обладала властью над его жизнью и смертью… или это просто так ощущалось. Без Эйслин его жизнь не стоила и ломанного гроша. Со стоном наслаждения Фион позволил себе погрузиться в ее тело. Окруженный шелковистым теплом, он пытался собраться и довести дело до конца. Если он сразу кончит, то это не станет концом света, но Фион все же хотел воспарить вместе со своей женщиной.

Вцепившись руками в его бедра, Эйслин требовательно потянула их на себя. Из нее вырывались нечленораздельные звуки, гэльский вперемешку с бог-только-знает-чем, но это не имело значения. Фион и так все прекрасно понимал. Когда их тела соприкасались, любовные ласки всегда были разрушительными. Фион намеривался двигаться медленно, но в итоге начал с силой толкаться в нее, снова и снова, пока Эйслин нетерпеливо извивалась. Из-за спазмов ее первого оргазма ему было трудно устоять, поэтому Фион призвал немного магии, чтобы продержаться подольше. Наблюдать за Эйслин было сравнимо с видением богини с огненными волосами, раскинувшейся в пологе живого пламени. Ее лицо и грудь были покрыты румянцем желания, девушка постоянно приподнимала бедра, встречая каждый выпад.

Где-то между ее третьим и четвертым оргазмом его тело взбунтовалось и дало понять, что никакое количество магии не сможет сдержать надвигающуюся кульминацию. Семя фактически обжигало основание его члена. Эйслин опустила ноги, обвив их вокруг его бедер, и сильнее прижалась к нему. Ее глаза были закрыты, а голова запрокинута от страсти.

— Да, — закричала она. — Сейчас.

Фион так и не понял, применила ли она магию во время команды, но его член дрогнул и излился. Зрение мужчины затуманилось по краям, и единственным, на чем он был до сих пор сосредоточен — скользкое лоно, стискивающее его и продлевающего оргазм. Когда Фион рухнул на Эйслин, ему показалось, что в комнате не хватало воздуха, чтобы успокоить его грохочущее сердце. Эйслин обняла его и погладила по спине и волосам, тихо напевая своим мелодичным голосом.

Прошло некоторое время, прежде чем он пришел в себя и обнаружил, что все еще сжимает в объятиях Эйслин.

— Боже, как же я люблю тебя, — пробормотал Фион.

Она рассмеялась, согревая его своим смехом.

— Не так сильно, как я люблю тебя. И вот из-за этого у нас появляются проблемы. Я ослепла от ревности, как только поняла, где ты находишься… и что виной тому Перрикас.

— Ох, а я ослеп от ярости, как только понял, что Гвидион и Дэви были одержимы желанием втянуть тебя в опасную миссию.

Эйслин начала извиваться, пока не выбралась из-под него и не легла на бок. Фион повернулся к ней лицом. Проследив пальцем линию его скулы и подбородка, она прошептала:

— Мы похожи на героев «Рождественской истории» О. Генри¹⁹.

Фиону потребовалась минута, чтобы понять, о чем шла речь, но затем он улыбнулся.

— Ты имеешь в виду ту, где он продал свои часы и купил гребни для ее волос…

— Именно про нее, — перебила она. — А она продала свои волосы, чтобы купить ему цепочку для часов.

Фион выдохнул.

— Есть кое-что похуже безумной любви, mo croi. Пока мы оба серьезны, нам стоит подумать, как обезвредить темных богов. То, что они сумели сплотить гарпий, чтобы похитить меня, вызывает тревогу.

Эйслин фыркнула.

— Ты так думаешь? Мне тоже не очень понравилось, когда здесь появился Перрикас, чтобы позлорадствовать.

— Я очень рад, что он сделал только это, — Фион покачал головой. — Тебе придется рассказать мне, что произошло.

— Как раз собиралась. На нас напали лемарианцы, но оказалось, что они были всего лишь марионетками Перрикаса. Они могли бы нанести нам значительный урон, если бы мы не сплотились. Люди помогли нам… очень помогли.

Он закатил глаза.

— Хватит тыкать меня этим. Мы совершили огромную ошибку, не признав и не воспользовавшись ранее их силой. Не хочешь принять ванну?

— Было бы замечательно.

Фион поцеловал ее в лоб и щеки, прежде чем прикоснуться к губам.

— Тогда так и поступим. А пока мы будем мыться, ты можешь рассказать все более подробно, — он сделал паузу, размышляя, а затем добавил: — У меня есть идея, как нам поступить, но это чертовски рискованно, поэтому мне нужно еще немного подумать, прежде чем открыть рот.

Эйслин склонила голову.

— Это был настоящий тизер. Уверен, что больше нечего добавить?

— Да, совершенно уверен.

* * *

Эйслин намотала полотенце на мокрые волосы. В поместье Фиона был установлен гравитационный источник питания, который обеспечивал подачу проточной воды, согреваемой с помощью магии, значит, большинство удобств, которые Эйслин ассоциировала с цивилизацией, все еще были доступны… по крайней мере здесь. В ее подземном жилище, которое располагалось на Юте, она брала воду из водопада, каскадом спускавшегося с одной скалистой стены. Пещера по сути являлась заброшенной шахтой. Ее было легко скрыть с помощью магии, но не очень удобно. Волна ностальгии захлестнула Эйслин. Несколько личных памятных вещей, которые она хранила до того, как темные боги убили ее отца, все еще находились в пещере. Когда-нибудь она собиралась вернуться туда, хотя с каждым днем это было все менее и менее вероятней.

«Взбодрись. Это всего лишь вещи».

Эйслин натянула свою одежду. Как обычно, Фион быстро помылся, оделся и ушел на кухню, чтобы раздобыть для них немного еды. Она обвела взглядом спальню. Расположенная в углу третьего этажа особняка, огромные балки пересекали потолок, а камин был встроен в стену рядом с дверью, ведущей во внутренний дворик. Еще одна дверь в дальнем конце комнаты вела в кабинет Фиона. В общем, здесь царила обычная мужская обстановка. Ничего лишнего. Изголовье и изножье кровати были изготовлены из резного темного дерева, соответствующего шкафу и нескольким комодам, разбросанным по комнате. Между окнами и кроватью стояли круглый стол и два стула. Вдоль стены, которая находилась между камином и стеклянной ванной, тянулись окна. Когда Эйслин впервые увидела эту комнату, то солнечный свет — редкое явление в Северной Ирландии — пробивался сквозь окна, освещая комнату и добавляя ей очарования и таинственности.

Царапанье в дверь вырвало ее из раздумий, Эйслин оправила виток магии через комнату, чтобы открыть дверь. Рун с остатками истерзанного грызуна во рту рысцой вбежал внутрь.

— Фууууу, — Эйслин сморщила нос, — не мог бы ты доесть на улице?

Он бросил труп на толстый восточный ковер и раскрыл пасть в волчьей усмешке.

— Ты ела и похуже.

— Так и есть, но только когда умирала с голоду. Обычно я готовила белок.

— Это бурундук, — Рун тяжело опустился на пол и принялся жевать свое угощение.

— А где Белла? — Эйслин натянула на себя свитер.

— С Фионом и драконами.

Она направилась к двери, ведущей в коридор.

— На улице?

Рун запыхтел и перешел на мысленную речь.

«Конечно. Драконы не поместятся в доме».

Эйслин не была так в этом уверена. Они, конечно, поместились бы в большой гостиной, но если туда заберутся все шесть, то будет тесновато.

— А детеныши?

Рун покачал головой, из-за чего клочья шерсти полетели в разные стороны.

«А как ты думаешь, почему я здесь? Этот маленький черный детеныш никак не оставит меня в покое».

— Не такой уж он и маленький, — последние слова она пробормотала. Детеныши драконов на самом деле стали намного больше Руна, но она не видела причин напоминать об этом волку. Эйслин выгнула бровь. — Я спущусь вниз и что-нибудь съем. Пойдешь со мной?

Он бросил маленький труп на ковер.

— Если тебе все равно, то я останусь здесь.

— Отлично. Я позову тебя, если ты мне понадобишься.

Эйслин вышла в коридор, спустилась по двум лестницам, пересекла большую гостиную, спустилась еще по одной лестнице и оказалась на кухне. Независимо от того, что планировали кельты и драконы, ей нужна была еда.

Бран стоял над кастрюлей на плите, что-то помешивая. Он повернулся и посмотрел на нее, улыбнувшись.

— Могу я предложить тебе перекусить, девушка?

— Было бы замечательно. А где все остальные?

— Где-то между особняком и рвом. Фион попросил меня остаться здесь и убедиться, что у тебя достаточно еды.

Она подавила застенчивую улыбку. Было так приятно, когда о тебе заботились. Никто ничего не делал для нее с тех пор, как ее отца убили, а ее мать сошла с ума. Эдакое суровое вступление во взрослую жизнь… и очень быстрое. Она протянула руку к миске, которую протянул ей Бран.

— Спасибо.

— Не за что, — он опустил крышку на кастрюлю и повернулся, чтобы уйти.

Внезапно в ее голове возникла идея.

— Бран! Не уходи.

Он сосредоточил на ней свой медный взгляд. Сегодня длинные светлые волосы Брана были заплетены в косы в кельтском воинском стиле, сам же мужчина по-прежнему был облачен в кожаный костюм для сражений.

— Да, девушка. Ты хотела что-то спросить?

«Информацию, ты можешь дать мне информацию».

К сожалению, кельты славились своим умением молчать. Бран был богом пророчеств, и если Эйслин хотела, чтобы он поделился с ней чем-нибудь, то ей придется действовать скрытно. Его взгляд стал более проницательным, а в глубине глаз вспыхнул красный огонек. Эйслин тихо возвела вокруг своего разума защиту, надеясь, что он не успел прочесть ее мысли.

«Навряд ли».

Эйслин прочистила горло.

— Сколько еще пройдет времени, прежде чем детеныши смогут сражаться за нас?

— Может, еще несколько дней, — он фыркнул. — Если Дэви вообще позволит им сражаться.

— А она может принять такое решение? — Эйслин положила в рот ложку гороховой и овощной смеси. Неплохо. Очень необычный вкус.

— Может. Но Нидхегг будет возражать. Как и Гвидион, — Бран налил воды в стакан, стоявший у раковины, и поставил его перед Эйслин. — Спроси то, что действительно хотела, девушка. Это сэкономит нам обоим много времени.

— Неужели так легко определить мои мысли? — она поморщилась.

— Ох, даже не знаю, что ответить, — он пожал плечами. — Просто я занимался чтением мыслей на протяжении тысячелетий.

— Отлично! — Эйслин широко улыбнулась. — Значит, даже если я не произнесу ни слова, ты все равно расскажешь то, что я хочу знать.

Его красивое лицо стало хмурым.

— Это не игра. Иногда я забываю, насколько ты молода на самом деле.

Это причиняло боль. Она уронила ложку в пустую миску.

— Все в порядке. Твой дар — пророчество. Что ты видел о нашей войне с лемарианцами и темными богами?

Бран покачал головой, в его глазах вспыхнуло сострадание.

— Некоторые события находятся за пределами моего понимания. Поскольку в данную войну вовлечено так много разновидностей магов, я не могу предвидеть конкретное будущее.

Ее дар Искателя — тот, что отделял правду от лжи — стал отдавать кислотой.

— Ложь, — выпалила она.

Воздух вокруг Брана сгустился, наполнившись магией, из-за чего Эйслин задумалась, а не собрался ли он телепортироваться, чтобы избежать ее вопросов. Если Бран так поступит, то она не сможет ему помешать. Эйслин в ожидании затаила дыхание. Если он уйдет, то она отправиться на поиски Фиона и драконов. Мгновения пролетели незаметно. Наконец, Бран подошел к столу, ногой вытащив стул и расположившись напротив Эйслин.

— Почему ты решил остаться? — сухо спросила она.

Бран прищурился.

— А ты намерена заставить меня пожалеть о своем выборе? Кстати, девушка, я никогда не убегаю. Я принимаю решения, основанные на потребностях.

— Но ведь ты хотел телепортироваться.

— Да.

— Итак, — настаивала она, — что же заставило тебя передумать?

— Ты можешь молчать достаточно долго, чтобы выслушать?

Эйслин усмехнулась.

— Туше. Я не сильна в этом, но сделаю все, что в моих силах.

— Пророчество — это не то же самое, что смотреть телевизор, — он сложил руки перед собой, переплетая пальцы. — Я вижу обрывки и кусочки множества разных будущих, не зная, как в итоге они переплетутся.

— Значит, ты все же видишь обрывки того, что грядет?

Он кивнул.

— Конечно. Драконы нам очень помогут, но также там есть тьма, которую я не могу истолковать.

— Мы можем что-нибудь сделать, чтобы подготовиться?

— Ничего, кроме того, что мы уже делаем. Мы продолжим вступать в сражения. И если будем достаточно сильны, то сумеем победить.

— Фион обронил, что у него есть идея.

— Он что-то придумал? — в низком голосе Брана прозвучал интерес. — В чем суть?

— Понятия не имею. Он ничего не объяснил, сказав лишь, что это рискованно.

— Ну да, а что в наше время не рискованно? — уперев руки в столешницу, Бран встал.

Она посмотрела на него снизу-вверх.

— Не мог бы ты рассказать обо мне и Фионе?

Его глаза заблестели.

— Следуй своему сердцу. Если ничего не получится, то Аравн или я выступим в качестве замены.

Эйслин замахала обеими руками, прогоняя кельта.

— Убирайся отсюда.

— Теперь она хочет, чтобы я ушел, — Бран закатил глаза, рассмеялся и растворился. Даже после исчезновения в тишине все еще звучал его смех.

Глава 11

— Следующему из вас, кто попытается улететь отсюда, придется несладко, — зарычала Дэви.

Нидхегг усмехнулся сквозь пар и дым.

— Не понимаю, что тут смешного, — огрызнулась Дэви.

Он перевел свой зеленый взгляд на нее и, Дэви могла поклясться, подмигнул, хотя из-за дыма, окружавшего его, было трудно разглядеть мимику дракона.

— Вот почему мы растим их в пещерах, дорогая. Детеныши еще не обладают достаточной силой, поэтому, если закрыть вход, какое-то время они останутся внутри.

— Мы можем вернуться вместе с ними в вашу пещеру, — предложила Берра.

Вокруг Дэви поднялась какофония из возмущений.

— Мы только что пришли, — заявил черный юнец. — И не собираемся возвращаться.

Дэви обдала его пламенем, но оно отскочило от его чешуи.

— Не ты здесь командуешь, юноша.

Черный выпятил грудь и встал перед матерью. Его бравада выглядела смехотворной, так как он составлял лишь четверть размера Дэви, тем более ему еще не позволялось принимать собственные решения.

— Скоро ты уже не сможешь приказывать нам.

Дэви не понравилось, как это прозвучало, но прежде чем она успела потребовать разъяснений, Нидхегг неуклюже встал между ней и их черным отпрыском.

Дракон наклонился, схватил молодого юнца за шиворот и поднял на уровень глаз.

— Что ты имел в виду?

— Н-Ничего, — лицом к лицу с Нидхеггом дракон был не так уж и смел.

Дэви присоединилась к своей паре.

— Либо ты расскажешь по доброй воле, — произнесла она ядовито сладким голосом, — либо мы самостоятельно найдем ответы в твоем разуме.

Дракон начал извиваться в руках Нидхега, но это не принесло ему никакой пользы. Когда юнец изверг пламя, Нидхегг сильно встряхнул его.

— Прекрати! — зарычал скандинавский дракон.

Кра ахнул, из него со свистом вырвались воздух и огонь.

Дэви посмотрела на медного дракона.

— Что еще? Разве у нас недостаточно проблем?

— Видимо, нет, — пробормотал Кра. Он выпрямился во весь рост, звякая чешуйками. — Пока вы оба ходили вокруг да около, я заглянул в его разум.

— И? — тон Нидхегга был предостерегающим.

— Я сам все расскажу, — пропищал черный юнец. — Я не сделал ничего плохого.

— Об этом будем судить мы, — отчеканила Дэви. — Что Кра увидел в твоем сознании?

Кра издал долгий шипящий рык, а затем произнес:

— Считаю до трех. Если ты ничего не скажешь, то это сделаю я.

— Старейшины, — прошептал маленький дракон. — Они приходят в мои сны.

Сердце Дэви екнуло.

— Почему ты не изгнал их? — воскликнула она. — Ты достаточно силен. Или ты мог бы позвать одного из нас…

— Но у них неприятности, — перебил черный. — Они тоже ненавидят темных богов. И хотят, чтобы мы сражались вместе. Они сказали, что придут за мной и моими собратьями по яйцам, чтобы осуществить все наши желания, если мы будем сражаться за них. Мы уже почти взрослые.

Дэви не знала, то ли ей рассмеяться, то ли отшлепать неразумное дитя, то ли запереть его за каменными стенами.

— И ты им поверил? — она недоверчиво покачала головой.

— А почему бы и нет? — спросил ее юнец. — В конце концов, они просто выполняли приказы темных, когда похитили наших брата и сестру, — малыш немного замешкал. — Старейшины были очень опечалены смертью нашей сестры.

— Позволь мне кое-что объяснить тебе, — Дэви наклонилась и обхватила голову черного дракона когтистой лапой. — Я провела сотни лет в туннеле под Талтосом, шпионя за лемарианцами. Это они пригласили темных богов на Землю.

Черный юнец энергично закивал.

— Да, я знаю. Они рассказали, как умирали и отчаянно нуждались в том, что помогло бы им выжить. Старейшины сказали, что у нас общие предки, значит, нам стоит держаться вместе. Против всех.

Берра собрала остальных шестерых молодых драконов.

— Кто-нибудь из вас принимал в этом участие? — требовательно спросила она, ее красная чешуя задрожала от возмущения.

— Все мы, — ответил черный юноша. — Я же говорил, что для сражения с темными богами старейшинам нужен каждый из нас.

Дэви отпустила малыша и обратилась к Нидхеггу:

— Мне нечего добавить. А тебе?

Он прищурился.

— Не думаю, что им стоит здесь быть. Малыши отправятся в наш пограничный мир и останутся там до окончания войны.

— Но я не хочу… — начал черный дракон.

— То, что ты хочешь, не имеет значения, — перебил его Нидхегг.

— Мы нужны им, — настаивал юноша.

— Тебя одурачили, — рявкнула Дэви. — Ты знаешь, что означает это слово?

— Одурачили… — угрюмо пробормотал он.

Дэви в отчаянии выдохнула пламя.

— Ты слишком молод, чтобы понять это, к тому же у тебя доброе сердце. Если старейшины заберут тебя, то используют, чтобы заставить нас сдаться.

Ройс щелкнул челюстями.

— Мы с Воной можем благополучно доставить их в пограничный мир и оставаться там до тех пор, пока кто-нибудь из вас не даст знать, что возвращение безопасно.

Фион и Гвидион поспешно вышли за-за угла поместья и остановились.

— Что происходит? — спросил Гвидион, переводя взгляд с одного дракона на другого.

— Боюсь, ответ нам не понравится, — пробормотал Фион.

К ним присоединился Аравн, встав рядом с Фионом и окидывая собравшихся взглядом. Дэви всегда уважала бога мертвых, сегодняшний день не был исключением.

Он подошел к Нидхеггу, затем положил руку на голову молодого дракона, и его лицо потемнело.

— Черт!

— В чем дело? — Фион и Гвидион шагнули вперед.

— Лемарианцы проделали довольно хорошую работу, развращая этого парня, — он скосил взгляд на Дэви. — Они связывались только с ним?

— Нет, — ровным голосом ответила Дэви. — Со всеми.

— Мы нужны старейшинам, — заявил черный дракон умоляющим тоном, хотя он уже не казался таким самоуверенным, как раньше.

Может, дело было в том, что никто не разделял его мировоззрения. Дэви надеялась, что малыш позже все осознает.

Фион сосредоточился на Дэви.

— Что мы будем делать?

— У нас все под контролем, — отчеканила она. — Они отправятся в наш пограничный мир вместе с Ройсом и Воной. И останутся там, пока опасность не минует.

— Или пока здесь никого не останется, — прорычал Нидхегг, — но в этом случае они просто будут жить на нашей пограничной планете.

— Звучит ужасно, — пропищал зеленый юнец.

— Да, — вмешалась медная малышка. — Там нет ничего, кроме пыли и огня.

— С чего вы это взяли? — Дэви оглядела свой выводок. — Ни один из вас никогда там не был. Мир огня был достаточно хорош для драконов с начала времен. Именно в нем появился на свет каждый из нас.

— Старейшины говорили… — начал зеленый юнец.

Нидхегг опалил его огнем.

— Ложь, — крикнул он, обдавая пламенем все, что находилось в радиусе пятидесяти футов. — Они наполнили ваши головы ложью.

— Как вы все можете быть такими глупыми? — расстроенно пробормотала Дэви, не ожидая ответа. Они были молоды и наивны, а мир был так жесток. Конечно, малыши просто стали легкой добычей…

«Мы не можем оставить их здесь, — заявил Гвидион, врываясь в ее мысли. — Детеныши — слабое звено в нашей обороне».

Он погрозил посохом толпе маленьких драконов.

— Почему никто из вас не рассказал об этом нам?

— Я приказал им молчать, — заявил лидер выводка. — Старейшины сразу нас предупредили, что о беседах нельзя никому рассказывать. Потому что никто из вас не поймет.

— Охренеть, — заворчал Фион. — Они заставили вас молчать, потому что знали, что мы все прекрасно поймем.

— Это уже не имеет значения, — вмешался Аравн, который затем сосредоточился на Нидхегге. — Как вы переместите их в пограничный мир?

— Это не займет много времени, — заявил Нидхегг. — Мы телепортируемся в точку, где барьер, отделяющий Землю от нашего пограничного мира, самый тонкий, а затем прорвемся через него, — он обвел взглядом свой выводок. — Я ожидаю полного подчинения от каждого из вас, — зарычал Нидхегг. — Дэви и я свяжемся с вашими разумами, и если мы почувствуем хоть одну шальную мысль, которая нам не понравится, то вы не доберетесь до пограничного мира. Я ясно выражаюсь?

Дэви поморщилась от его тона. Она не была бы столь резкой, но понимала необходимость этого.

— Да, сэр, — лидер выводка опустил голову в знак уважения к отцу, и Дэви с облегчением выдохнула. Она не была уверена, что сможет убить одного из собственных детей.

Ройс сложил свои черные крылья.

— Мы с Воной готовы отправиться в любое время.

Магия забурлила вокруг Нидхега, вскоре воздух стал густым от запаха озона и огненного дыхания драконов. Он все еще держал своего сына мертвой хваткой. Дэви добавила силы в заклинание своего супруга и произнесла заклятье, чтобы привязать к себе каждого из своих шестерых детей.

— Мы вернемся через час, — обратилась она к Фиону.

— Да, и как только мы вернемся, — добавил Нидхегг, — то созовем военный совет. Мне не нравится просто сидеть и ожидать, когда лемарианцы нанесут следующий удар.

* * *

Фион наблюдал, как четверо взрослых драконов и семеро детей телепортировались с земель его особняка.

Кра неуклюже заковылял вперед, за ним последовала Берра.

— Какой позор, черт возьми, — пробормотал он.

— Мы рассчитывали на их помощь, когда они немного подрастут, — поддержала Берра. Она перевела свой золотистый взгляд на своего супруга. — Как думаешь, это произошло, когда мы были с ними в пещерах?

— А где же еще? — ответил Кра.

Берра опустила голову. Вместе с паром и дымом из нее вырвались искаженные слова:

— Я ни на минуту не оставляла их, теперь я чувствую за собой вину.

— Не нужно, — Гвидион повысил голос, чтобы подчеркнуть свои слова. — Старейшины очень хитры. Вы ведь не могли догадаться, что необходимо установить мысленную связь с каждым детенышем, чтобы постоянно следить за ними, поэтому и не заметили вторжение лемарианцев. А вернее их дешевых, пустых обещаний.

Фион провел рукой по волосам, чувствуя необъяснимую усталость.

— Не очень хорошо во многих аспектах. Нам нужна была сила драконов, чтобы изгнать темных богов.

— Полагаешь, это темные настращали лемарианцев совратить драконов? — спросил Аравн.

— Хм, — Гвидион ударил концом посоха о землю, покрытую травой. — Я еще не размышлял об этом, но очень похоже на правду.

— И что же похоже на правду? — Бран вышел из портала.

— Хорошо, что ты присоединился к нам, — Гвидион искоса посмотрел на кельта.

— Я был в доме. Так что же похоже на правду? — раздраженно повторил Бран.

— Послушай наш разговор и быстро поймешь суть, — заявил Фион, а затем повернулся к Гвидиону и добавил: — Похоже, но мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос. Я согласен с Нидхеггом. У меня в голове крутится один план, — он сделал напряженный вздох, потом еще один. — Либо мы погибнем, либо отправим темных обратно в ад, откуда они и пришли.

Аравн нахмурился.

— Не хочешь объяснить?

— Не имеет значения насколько это рискованно, — вмешался Кра, выдыхая дым. — Пришло время для смелых и решительных действий. Я очень зол из-за того, что эти бесхребетные ублюдки пытаются развратить нашу молодежь. Они исказили правду. Если бы старейшины лгали в открытую, то любой дракон, даже самый молодой, тут же раскусил бы обман.

— Итак, значит, вокруг драконов сгустилась тьма, которую я видел, — пробормотал Бран себе под нос. Он стиснул зубы и подошел к Фиону.

— О чем ты? — спросил Гвидион у Кра.

— Одно из того, что говорили старейшины, было правдой. Драконы действительно являются потомками третьей расы, как и лемарианцы.

У Фиона перехватило дыхание из-за пронзившего его удивления.

— Дэви никогда не упоминала об этом.

— Скорее всего, ей было стыдно, — вмешалась Берра. — Никто из нас не хочет признавать родство с лемарианцами… по многим причинам.

— И мы не принадлежим одному виду, — заметил Кра, — на самом деле третья раса состояла и из драконов, и из лемарианцев. Драконы вздохнули с облегчением, когда затерялись в истории. Скорее всего это произошло потому, что мы покинули Мю задолго до того, как он развалился.

— У нас есть время, — Гвидион оперся на посох. — Я хотел бы услышать больше об этом, так как не знаком с данной частью истории.

— Я кое-что знаю, — заметил Бран, — но мне было бы очень интересно услышать это прямо из уст дракона.

Драконы обменялись взглядами, и Кра резко кивнул, его темные глаза закружились быстрее, чем обычно.

— Мы сказали выводку Нидхегга и Дэви, что нас выковали в нашем пограничном мире, но на самом деле мы намного старше. До того, как Земля и пограничные миры сформировались из пустоты, мы с лемарианцами делили планету Мю. Они построили большие города, а мы раскопали обширные системы пещер. Несмотря на то, что и им, и нам присущи черты рептилий, они всегда предпочитали скрывать их за иллюзией. Со временем их крылья начали ссыхаться, а затем и вовсе исчезли, — он остановился, чтобы сделать глубокий вдох, поэтому Берра подхватила рассказ:

— Лемарианцы разграбили Мю. Мы снова и снова предупреждали их, но они не слушали. К тому времени, когда они поняли, что им грозит опасность, так как чистой воды не осталось, да и выращивать пищу уже было не на чем, ведь плодородность почвы была уничтожена, было уже поздно что-то предпринимать.

— Кто-нибудь из вас присутствовал при всем этом? — уточнил Гвидион.

Берра покачала головой.

— Нет, мы передаем этот рассказ из поколения в поколение, точная зная, что это истина.

— Старейшины пытались поработить нас, — продолжил Кра. — Они нуждались в нашей магии, чтобы спасти Мю, но к тому времени нам уже все осточертело, драконы собрались покинуть тот мир. Когда мы отказались сотрудничать, лемарианцы захватили трех драконов и собирались их убить, но к ним пришли на помощь. Мы убили десять из них и не потеряли ни одного дракона.

— Как только это произошло, — вмешалась Берра, — мы поняли, что должны найти другой дом, поэтому послали разведчиков во Вселенную и обнаружили Землю — недавно образованную планету с фалангой пограничных миров вокруг нее. Сначала мы переехали на Землю, но вскоре после этого нашли огненный пограничный мир, который идеально подходил нам.

— Значит, вы ушли до того, как Мю взорвалась? — спросил Фион.

Берра кивнула.

— Как минимум за двести лет.

— Нас не очень обрадовал тот факт, что лемарианцы поселились на Земле, — заявил Кра. — Но мы никак не могли воспрепятствовать им, поэтому просто стали держаться от них подальше и скрывать местонахождение нашего пограничного мира, — он на мгновение замолчал. — Они поселились на континенте и назвали его Мю, в честь своей планеты. А после того, как потеряли и эту землю, то начали строительство Талтоса под горой Шаста.

— Откуда они взяли Ориона — дракона, охраняющего туннели Талтоса? — поинтересовался Аравн.

— Мы и сами не поняли, — ответила Берра. — Лучше спросить об этом у Дэви, ведь именно она убила дракона, чтобы занять его место. Возможно, это существо появилось в итоге лемарианский генетических экспериментов. Они занимались ими еще на Мю.

— Очаровательно, — пробормотал Фион. — Есть что-нибудь еще?

Кра кивнул.

— Они отравили окружающею среду Мю настолько сильно, что это повлияло и на них, лемарианцы больше не могут размножаться, — дракон выпустил дым через ноздри. — Они гермафродиты, поэтому умеют приобретать и женскую, и мужскую форму. Но что бы они не делали, их яйца все равно остаются безжизненными.

Гвидион задумчиво нахмурился.

— Значит, что как только эта группа умрет, то их раса будет уничтожена.

Аравн кивнул.

— Мы уже знали, что они волновались о своем вымирании. Вот так это обычно и происходит. Если нет малышей, то никакие заклинания уже не спасут расу.

— Скатертью дорога, — вставил Бран.

Неожиданная мысль потрясла Фиона.

— Значит, они хотели заполучить выводок драконов по другим причинам. Не имея собственных детей, лемарианцы, возможно, планировали вырастить их, воспитывая в соответствии со своими традициями.

— И использовать их для разведения, словно скот, — уныло заметил Аравн. — Они провели эксперименты, смешав человеческую и лемарианскую ДНК, и пришли к жизнеспособным результатам. Драконы гораздо ближе к их форме, значит, они могли бы использовать выводок, чтобы увековечить свою расу.

— Нам повезло, — заговорила Берра.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фион, поскольку в данный момент он чувствовал себя очень далеким от счастья.

— Если бы лидер выводка не проговорился, то мы бы никогда об этом не узнали.

— Ох, мы все равно бы это выяснили, — вмешался Кра, — но не раньше, чем понесли бы значительный урон, — дракон перевел взгляд на Фиона. — Я хочу услышать твой план.

— Как по мне, то давно пора, — пробормотал Бран. Гвидион и Аравн согласно кивнули.

— Как думаете, стоит подождать возвращения драконов? — спросил Фион.

Гвидион ухмыльнулся.

— Да, а еще стоит позвать людей и Эйслин, ведь если этот план похож на большинство твоих идей, то нам потребуются… уточнения. Может, мы могли бы обсудить все в немногочисленном составе. Решения совета всегда отнимают смехотворно много времени.

Фион обижено фыркнул.

— Спасибо за вотум доверия.

Мастер-чародей склонил голову.

— Обращайся в любое время. А теперь начинай излагать.

Глава 12

Эйслин и Рун спустились по широким парадным ступеням особняка и, пройдя мимо вечнозеленых растений, направились туда, откуда доносился гул голосов. В них звучало скрытое напряжение, которое не предвещало ничего хорошего и вынуждало Эйслин задумалась, что же произошло. Очевидно, Рун, бежавший рядом, тоже заметил это, потому что тихо зарычал, а его тело под ее пальцами, запутавшимися в мехе на его шее, напряглось.

Темная фигура вылетела из ближайших кустов, и на плечо Эйслин приземлилась Белла, вцепившись когтями в плоть, чтобы не свалиться.

— Ауч! — воскликнула Эйслин. — Это Фион, а не я, носит кожаную одежду. Твои когти только что проделали кучу дырок в моем плече.

— Нытик, — каркнул ворон, заработав в ответ рычание Руна.

— Ради Бога, прекратите, — прошипела Эйслин и повела плечом, надеясь ослабить мертвую хватку птицы. — Где ты была? — обратилась она к Белле.

— Подслушивала.

В одном только слове прослеживался особый надменный тон, который раздражал Эйслин, тем не менее она сдержала язвительный ответ. Все равно это было без толку.

— И что услышала? — спросил волк.

— Скоро вы все узнаете.

Эйслин обошла густой кустарник и увидела кельтов с двумя драконами.

— То, что ты подслушала, имеет отношение к драконам, которых здесь нет? — спросила она, но птица, оттолкнувшись от ее плеча, уже полетела к Фиону. Эйслин затолкала руку под рубашку, чтобы потереть плечо, и не удивилась, обнаружив кровь. Ускорив шаг, она перешла на бег, одновременно применяя магию Целителя на своей истерзанной плоти.

— Девушка, — Фион кивнул ей, но не улыбнулся. — Ты, должно быть, ясновидящая. Мы как раз собирались начинать.

— Начинать что? — спросила она.

— Разрабатывать стратегию, — коротко ответил Гвидион.

— Хм, — Эйслин подошла к Фиону. — Вы собирались начинать обсуждения без меня?

Фион закатил голубые глаза.

— Нет. Я хотел дождаться возвращения Дэви и Нидхегга, но мистер уныние и хмурость, вон тот, — он указал на Гвидиона, — оспаривает мое решение.

— Дэви и Нидхегг со своим выводком? — уточнила Эйслин, чувствуя себя так, словно упустила какие-то крупные куски головоломки.

— Да, — подтвердил Аравн.

— Подожди, — Эйслин резко махнула рукой. — Что-то произошло. Мне не нужны все подробности, но кто-нибудь, пожалуйста, объясните, почему вы выглядите так, будто только что встретили смерть?

— Видишь ли, leannán, — начал Фион самым умиротворяющим тоном, от которого ей захотелось закричать, — так получилось…

Через несколько минут ее гнев исчез, сменившись чувством возмущения и ужаса. Как лемарианцы посмели напасть на детенышей драконов?

— Ублюдки! Грязные, гребаные, коварные ублюдки, — она стукнула кулаком по раскрытой ладони. — У них совершенно нет совести.

— Ты только сейчас это поняла? — Бран выгнул бровь.

— Конечно, нет.

— Существует ли какой-нибудь способ, с помощью которого старейшины сумеют проникнуть в ваш мир? — спросил Рун у Кра. — Или позволяющий выводку драконов сбежать?

Кра покачал головой.

— Нет на оба вопроса. Только драконы могут прорваться через силовое поле, окружающее наш пограничный мир, а детеныши еще недостаточно сильны, чтобы призвать достаточное количество магии и выбраться оттуда.

— А что, если они объединят свои силы? — продолжил расспросы Рун. — Я провел много времени с черным детенышем. Он упрям и решителен.

Кра посмотрела на Берру, но та лишь пожала плечами, а ее золотистые глаза задумались.

— Если они начнут сотрудничать, — медленно произнесла она, — то, возможно, смогут справиться, но не без сопутствующего ущерба. Некоторые вернутся на Землю, но, скорее всего, не все.

— Ты можешь связаться с Нидхеггом, Дэви или другими драконами? — спросил Фион у Берры.

Кра закрыл глаза, и Эйслин почувствовала прилив магии. Драконы обладали огромной мощью, поэтому находиться рядом с ними в момент, когда они пользовались силой, было похоже, будто ты попал в грозу. Ее кожу стало покалывать, а волосы на затылке зашевелились.

— Я добрался до Нидхегга, — заявил Кра через несколько мгновений, — и предупредил его.

— Вы можете общаться, находясь так далеко друг от друга? — удивилась Эйслин. Она всегда считала, что драконы во многом действую как кельты, но, очевидно, их мысленная речь распространялась намного дальше.

— Если бы он перешел в пограничный мир, то связь была бы невозможна, — объяснил Кра. — Но они только вышли из портала и начали готовиться к пересечению барьера, так что я выбрал удачное время.

Эйслин выбралась из-под руки, которой Фион обнял ее за плечи в защитном жесте, и зашагала по кругу. Она чувствовала себя грязной, запятнанной. Лемарианцы расплескали свои нечистоты у всех под носом… и это почти сошло им с рук.

— Так что там за план, над которым ты раздумывал? — она кивнула в сторону Фиона.

— Ты разговариваешь так же дружелюбно, как бродячая кошка, охраняющая добычу, — заметил он.

— Может, потому что именно так я себя и ощущаю, — бросила она и покачала головой. — Ты прав, не имеет значения, насколько плохо я себя чувствую, — Эйслин вскинула руки к небу, злясь на себя за проявленную слабость.

«Ублюдки начали действовать. Хотя что здесь особенного? Все равно они потерпели неудачу. Мне следовало бы радоваться, но я не могу утихомирить свой гнев».

— Девушка, — снова попытался Фион, но она жестом велела ему замолчать.

— Я хочу отомстить. За то, что они сделали со мной. За то, что чуть не убили Руна. За те извращенные эксперименты по смешиванию их ДНК с человеческой, которые проводили на людях.

Фион прищурился.

— Это самая хорошая идея, которая меня когда-либо посещала. План прост, но опасен, потому что требует от нас разделения сил, — он резко вдохнул и выдохнул. — Осталось пять темных богов. Мы знаем, где живут Перрикас и Д'Чель, а также то, что они постоянно навещают миры друг друга. Токхот больше не представляет угрозы, так как Дэви выдохнула драконье пламя в его легкие, тем самым причинив ему значительный вред. Остаются еще Маджестрон Залия и Адва.

— Никто не видел Адву на протяжении тысячелетий, — заметил Гвидион.

— Я вообще никогда его не видел, — пробубнил Фион. — Он же руководит порталами. Таким образом, очень важно вывести его из игры. Как только Адва перестанет принимать во всем этом участие, то, по моему мнению, остальные окажутся заперты в тех мирах, где мы их оставим.

— Продолжай, — кивнул Гвидион.

Фион кивнул.

— Мы нацелимся на Перрикаса, Д'Челя и Адву. Мажестрон Залия слишком опасна, так как у нее та же ядовитая кровь, что и у Токхота, значит, ей всего лишь нужно обрызгать людей этой кровью, чтобы убить. Может, конечно, кельтов прикончить и не удастся, но мы впадем в глубокий сон.

— Легче сказать, чем сделать, — вмешался Аравн. — Как ты собираешься загнать их в угол, не говоря уже о том, чтобы вывести из игры, если мы не можем их убить?

— Вот здесь и начинается риск, — казалось, лицо Фиона было высечено из гранита, если бы не мускул, дергающийся под одним глазом. — Я предлагаю отправить один отряд в пограничный мир Перрикаса, а другой — в мир Д'Челя, и если мы все сделаем правильно, то кто-то из них подскажет, как найти Адву.

— Что насчет лемарианцев? — вмешалась в разговор Эйслин.

— А что насчет них? — уточнил Фион.

— Неужели мы просто будем их игнорировать?

Фион кивнул.

— Без силы темных богов они скоро вымрут. Если мы выберем слишком много целей, то в итоге где-то промахнемся.

— Значит, ты предполагаешь, что Маджестрон Залия вернется туда, откуда пришла, если мы сможем каким-то образом нейтрализовать Перрикаса, Д'Челя и Адву? — уточнил Бран.

— Да, — Фион сделал паузу. — Если нам не повезет, и Залия все же появится, то мы сумеем быстро свалить.

— Это может сработать, — пробормотал Аравн, задумчиво наморщив лоб. — Как только Дэви и Нидхегг вернутся, мы сможем выбрать, кто в какой пограничный мир отправится.

Фион поднял руку.

— Еще одна деталь. Если помните, темные сбежали из подземелий Одина. Думаю, он присоединится к нам, как минимум, с несколькими норвежскими богами.

— Нет! — крикнул Кра, сопровождая слово потоком огня, который оказался так близко к Эйслин, что опалил кончики ее волос.

— У нас нет причин доверять этому человеку, — заявила Берра. — Он убил бы нас, если бы Аравн по своей доброте душевной не вмешался в ситуацию, — она выпустила дым в сторону бога мертвых, из-за чего он фыркнул.

— Именно поэтому я сразу хотел прояснить все нюансы, — пробормотал Гвидион себе под нос.

Фион подошел к Кра и Берре, протянув им руки.

— Я, конечно, понимаю, почему вы так думаете…

— Даже не начинай, кельт, — зарычал Кра. — Этот вопрос не подлежит обсуждению.

— Не раньше, чем вернутся Дэви и Нидхегг, — добавила Берра. Ее супруг зашипел в ее сторону, но она продолжила: — Если у кого-то из нас и есть причины ненавидеть Одина, так это у Нидхегга. Я хочу посмотреть на его реакцию на объединение с норвежскими богами.

— У союза есть множество преимуществ, — пробубнил Фион.

— Мне все равно, даже если только от них зависит наша победа, — заворчал Кра. — За вами-то они не охотились.

Рун подбежал к медному дракону.

— Могу я сказать?

— Тебе не нужно спрашивать моего разрешения, волк, — ответил Кра.

Рун поднял голову, его челюсти раздвинулись в подобии улыбки.

— Тебе может не понравиться то, что я собираюсь сказать, так что стоило спросить.