Ламия, Город Зари, 98-й год Асаф Прекрасной
(—1325 год по имперскому летосчислению)
— Они идут! — заорал наставник своим хриплым, севшим во время сражений голосом. — На ноги, парень! Поднимайся!
Четверо в бронзовых чешуйчатых доспехах подхватили оружие и ринулись через тренировочную площадку, взбивая сандалиями клубы пыли. Косые лучи утреннего солнца падали на площадь, оставляя большую ее часть в тени — за исключением того места, где лежал юный Алкадиззар. Воспитанник Хаптшура вжимался спиной в песок и камни, сверху его накрыла перевернувшаяся колесница. Босые ноги запутались в постромках, тяжелый мешок с зерном, изображавший тело убитого возничего, придавил ему грудь. Щит юноши был привязан к его левой руке, меч отлетел на десять шагов назад, в ту сторону, откуда якобы ехала колесница. Как последний штрих, Хаптшур испачкал лицо воспитанника свиной кровью. Старый воин считал, что уроки следует делать как можно более реалистичными, воспроизводя суровую действительность поля боя.
Помощники Хаптшура отбросили всякие понятия о честной игре, твердо решив не предоставлять Алкадиззару ни малейших шансов высвободиться и дотянуться до меча. Они мчались к нему стремительно, как будто спешили как можно быстрее разрубить его на кусочки.
Спрятавшись в глубокой тени за полированной деревянной ширмой, Неферата со все возрастающей тревогой следила за неизбежным столкновением. Несчастные случаи во время тренировок не были редкостью. Даже деревянным оружием вполне можно сломать кости или раздробить череп. До сих пор ни с одним царственным воспитанником Хаптшура такого не случалось, но… Она прижала пальцы правой руки к хрупким планкам ширмы, словно пыталась влить силу в тело юноши. Не то чтобы Алкадиззару это требовалось — несмотря на возраст, разетранский принц был уже выше шести футов ростом и сложен куда более мощно, чем коренастый Хаптшур и его люди. Его мать сделала все, о чем ее просила Неферата, — она оставалась в храме и пила эликсир каждую неделю до того, как дитя появилось на свет, и результат оказался потрясающим.
Нападающие пересекли песчаную площадку за считаные секунды, но Алкадиззар не терял времени даром. Холодный и собранный, несмотря на гневные вопли и кровь, заливавшую глаза, он замер всего на мгновение, вырабатывая план, и тотчас же приступил к его выполнению. Неферата увидела, как он подсунул ладони под тяжелый мешок, лежавший поперек груди, и метнул его через голову прямо под ноги бегущим. Снаряд застал нападающих врасплох. Избегая столкновения, им пришлось метнуться в стороны, и это замешательство подарило Алкадиззару несколько драгоценных секунд.
К удивлению Нефераты, принц не стал тратить время на то, чтобы выпутать ноги из кожаных постромок: вместо этого он подтянул мускулистые ноги к груди, уперся подошвами в плетеный борт колесницы и надавил изо всех сил. Заскрипело дерево, колесница перевернулась, а Алкадиззар нырнул под нее.
Нападавшие вынуждены были остановиться. Алкадиззар забился в колесницу, как загнанная в угол гадюка, и его враги могли подобраться к нему только с одной стороны. Более того, теперь верхний борт колесницы представлял собой своего рода крышу у него над головой, не давая противнику наносить удары сверху. Им придется подходить к нему и пытаться ударить кривыми хопешами, что затрудняло задачу.
Трое противников рассредоточились, обмениваясь жестами и взглядами. Один из них кивнул и побежал к царевичу, а двое других начали обходить колесницу с обеих сторон. Неферата нахмурилась. Что это они задумали? И тут она поняла. Один будет отвлекать Алкадиззара, а остальные схватятся за колесницу и поставят ее на колеса, тем самым дезориентируют царевича и откроют его для ударов.
Но Алкадиззар имел собственный план. Когда первый нападающий подлетел к нему, неуклюже действуя кривым клинком, то невольно вступил в запутавшиеся петли кожаных ремней. Алкадиззар мгновенно дернул за постромки, и противник с воплем повалился на спину. Царевич прыгнул на него, как пустынный лев, и стал наносить один мощный удар за другим. Рыча от злости, тот попытался взмахнуть мечом, но Алкадиззар схватил его за запястье и, с хрустом обрушив удар ему в подбородок, оглушил противника.
Как раз в этот момент колесница дернулась и с грохотом встала на колеса. Натянувшиеся постромки рывком отдернули Алкадиззара от противника, но он успел выхватить хопеш из руки потерявшего сознания парня. Царевича волокло по песку, однако он извернулся и, дрыгая ногами, попытался высвободиться из кожаных петель.
Оставшиеся двое почти мгновенно поняли, что происходит. Они выскочили из-за колесницы, стремясь отомстить за павшего друга. Алкадиззар, так и не сумевший освободиться, сделал то единственное, что мог, — перекатился по песку навстречу нападающим, сокращая расстояние. Они быстро сориентировались и попытались окружить царевича, но юноша катился со сверхъестественной скоростью. Его деревянный хопеш рассек воздух — царевич сделал ложный выпад, якобы целясь в икру одного из нападающих, но внезапно рука его взметнулась вверх, и он поразил противника в пах. Тот, приглушенно застонав, упал на песок.
Раздался звучный удар. Неферата не заметила, что произошло, но увидела, как на правом бедре Алкадиззара вспухает красный рубец. Царевич не издал ни звука, несмотря на боль. Его меч размытой дугой взлетел в воздух и поразил левую руку противника. Тот вовремя отдернул руку, но не обратил внимания на другое: левая нога царевича зацепила его правую ногу. Подсечка — и противник, громко вскрикнув, полетел на землю; от удара из него вышибло дух. Прежде чем он успел прийти в себя, Алкадиззар уже прыгнул на него и приставил к горлу свой хопеш.
— Довольно! — крикнул Хаптшур.
Алкадиззар с ухмылкой тотчас же отодвинулся и отбросил учебное оружие. Спустя несколько секунд трое молодых людей, только что пытавшихся задать царевичу трепку, хлопали его по спине и уныло посмеивались, помогая выпутаться из кожаных постромок.
Подошел Хаптшур. Его задубевшее лицо сияло от гордости. Он бросил царевичу кусок ткани, чтобы тот вытер с лица кровь.
— Он вырос достойным молодым человеком, — негромко произнес Анхат. — Уверен, отец гордился бы им, если бы видел его сейчас.
Услышав голос, Неферата едва не подпрыгнула. Анхат стоял в дальнем конце галереи, рядом с дверью, что вела в секретный коридор внутреннего святилища храма. Несмотря на то что он полностью оставался в тени, даже близость солнечного света заставляла его чувствовать себя неуютно.
— Господин Анхат, — произнесла Неферата. — Я не слышала, как ты подошел.
Раньше Наайма предупредила бы ее, но теперь она редко виделась с бывшей наложницей. Та стала сторониться людей и проводила вечера, либо гуляя в заброшенном саду, либо просматривая книги в библиотеке храма. Сначала Неферату это задевало, но потом стало больше занимать рождение и воспитание Алкадиззара, и со временем она совсем перестала скучать по Наайме.
— Прости, если я тебя испугал, — безрадостно усмехнувшись, сказал Анхат. — Несомненно, все твое внимание было отдано юному царевичу.
Против своей воли Неферата гордо взглянула на царевича. Он стоял рядом с Хаптшуром, возвышаясь над наставником на две головы, и с напряженным лицом выслушивал, как коренастый воин разбирает сражение. Его лицо, даже покрытое коркой из пыли и крови, оставалось красивым и утонченным — квадратный подбородок, сильные скулы и острый нос. У Алкадиззара были черные волосы, темные глаза и ослепительная, обезоруживающая улыбка.
— Он просто чудо, — согласилась Неферата. — Истинный царевич. Наступит время, когда весь мир будет лежать у его ног.
Разумеется, он получил наилучшее в стране образование. Об Алкадиззаре и других царственных детях, живущих теперь при дворе Ламии, заботились превосходно. Цари остальных великих городов, возможно, без особого удовольствия отправляли своих детей на воспитание, но они не могли сказать, что об их сыновьях и дочерях заботились хуже, чем дома (а в большинстве случаев намного лучше).
Анхат внимательно посмотрел на Неферату.
— Этот день уже совсем близок, — заметил он. — Из Разетры пришли письма. Царь говорит, что Алкадиззару пора приступить к своим обязанностям царя Кхемри.
— Сейчас? Чушь! — воскликнула Неферата. — Ему всего двадцать пять!
— Его отец в этом возрасте стал царем Разетры, — сказал Анхат. — Теперь люди живут не так долго, как жили их отцы.
— Он будет жить долго, — отрезала Неферата. — Посмотри на него. Видишь, что сделал эликсир? Он проживет сто двадцать лет, а то и дольше!
Анхат пожал плечами:
— Возможно, о великая. Тем не менее он достиг того возраста, когда должен стать царем.
Неферата повернулась к учебной площадке. Алкадиззар уже уходил, все еще беседуя с наставниками и стирая пыль с обнаженных плеч. Улыбка на его смуглом лице ослепляла. Убайд поджидал царевича с чистой одеждой на дальнем конце площадки. По распоряжению Нефераты бывший великий визирь стал личным слугой Алкадиззара с самого детства, дав ей возможность постоянно наблюдать за ребенком. Магнетизм юного царевича очаровал даже Убайда — в присутствии Алкадиззара к нему как будто возвращались прежняя осанка и ясность ума.
— Нет, — сказала Неферата, покачав головой. — Он еще не готов. Скажи разетранцам, что пока они его не получат.
Анхат моргнул.
— Но он принадлежит им…
— Он принадлежит мне, — прошипела Неферата. — Если бы не я, он бы умер еще в утробе матери! Я сделала его тем, кто он сейчас, и я говорю, что еще не завершила все, что собиралась!
Сила ее воли ударила Анхата, как штормовой ветер. Он даже пошатнулся под ее взглядом.
— Это опасно, о великая, — выдавил Анхат. — Остальные цари и так неохотно посылают сюда детей. Отказ вернуть Алкадиззара будет иметь скверные последствия.
Глаза Нефераты сощурились, губы слегка оттянулись назад, обнажив клыки.
— Ты мне угрожаешь?
Анхат нахмурился.
— Я просто указываю тебе на риск твоей… привязанности к юному царевичу, — ответил он. — Это опасно для всех нас.
— Нет, — сказала Неферата. — Вот тут ты ошибаешься. Алкадиззар — это будущее. С его помощью мы переделаем всю Неехару по нашему вкусу и будем править ею до конца времен.
Тренировочная площадка уже опустела. Неферата торопливо пошла по галерее, задев по дороге ошеломленного Анхата.
— Скажи разетранцам то, что должен, — бросила она через плечо. — Кхемри получит своего царя, когда я скажу, и ни днем раньше.
Едкий дым плотным синим облаком висел над ритуальным кругом во внутреннем святилище храма. После долгой ночной работы в жаровнях все еще курились благовония, смешиваясь с дымом от горящих свечей и колдовскими испарениями, которые, как давно выяснил В’соран, очень помогали вызывать духов. За последние двадцать пять лет он вызвал бесчисленное количество духов из унылых Пустых Земель за порогом смерти и теперь считал себя настоящим мастером в этом искусстве. И все же конечная цель упорно ему не давалась.
Одна мысль об этом уязвляла его самолюбие. В’соран никогда не славился особой силой, зато не сомневался, что во всей Неехаре лишь один человек мог когда-то сравниться с ним интеллектом.
Писарь с остекленевшими глазами подошел к нему и протянул расшифровку ночного ритуала. В’соран выхватил папирус из рук невольника и сравнил записи с заклинаниями, записанными Нагашем в книге с пожелтевшими страницами, раскрытой перед ним на столе. Его губы злобно растянулись, когда он увидел отвратительный почерк писца. Если невольников постоянно не подталкивать, из них получались ужасные помощники, но В’сорану никогда не хватало терпения на такие глупости. Он бы предпочел уверенную неутомимую руку слуги-мертвеца! Старик не удержался, и в очередной раз обругал указ Нефераты, запрещающий создание подобных существ. Она ничуть не лучше своего покойного мужа: амбициозная, но слишком робкая, чтобы правильно воспользоваться огромной властью, которой они обладали. Специальные книги, учившие, как создавать нежить, она заперла в другом подвале вместе с записями Архана по ритуалу превращения, который тот провел над Нефератой. И там они и останутся до конца времен, если ей разрешить поступать по-своему.
— Тупая лупоглазая стерва! — пробормотал он, разглаживая папирус рядом с древней книгой и потянувшись за кистью.
— Насколько я понимаю, ночь прошла неудачно?
В’соран резко повернулся, стиснув кулаки. Тонкие губы растянулись, обнажив длинные и острые, как иглы, клыки. Он не разглядел размытые черты лица стоявшего в дверях человека, зато узнал его голос.
— Ушоран! — воскликнул старик-ученый. — Как ты сюда попал?
Ушоран одарил похожего на скелет В’сорана призрачной улыбкой.
— Дверь отперли давным-давно, — ответил он. — Собственно, ты сам об этом попросил.
— Что за нахальство! — рявкнул В’соран. — Тебе нельзя сюда входить! Если Неферата узнает…
Улыбка Ушорана сделалась ледяной.
— Если она узнает, что я сюда заходил, она, безусловно, рассердится, тут я не спорю. Но это не сравнить с тем, в какую ярость она придет, если узнает, что ты на самом деле замышляешь.
Гнев В’сорана мгновенно испарился.
— О чем это ты? — спросил он, моментально насторожившись.
Ушоран вздохнул.
— Ты призываешь и подчиняешь себе духов вот уже четверть века. Не хочешь же ты мне сказать, что до сих пор не научился это делать?
— Я овладел этим искусством много лет назад! — вспылил В’соран.
— Значит, остается предположить, что ты проводишь здесь ночь за ночью не потому, что учишься вызывать души умерших, а потому, что пытаешься призвать совершенно определенного духа.
В’соран мысленно обозвал себя дураком. Ушоран заманил его в ловушку, а он этого даже не заметил. Старик изобразил презрительный смешок, надеясь, что сумел скрыть свое беспокойство.
— И что из этого? Думаешь, Неферате есть дело до того, что я призываю какого-то особого духа?
— О да, — ответил Ушоран. — Еще какое дело — если дух, о котором мы говорим, это Нагаш.
В’соран застыл на месте. Как он узнал?
На какое-то мгновение в голове мелькнула безумная мысль — убить Ушорана и избавиться от его тела. Владыка Масок часто исчезал на недели, а то и на месяцы. На его отсутствие долго не обратят внимания.
Он медленно повернулся к столу и начал небрежно перебирать книги Нагаша в поисках нужной. В ней имелись страшные заклинания, которые за секунду оставят от Ушорана только почерневшую оболочку.
— И как ты узнал? — спросил В’соран, надеясь, что вопрос отвлечет Ушорана.
Аристократ хмыкнул.
— Это моя работа — узнавать, — небрежно ответил он. — Я не понимаю другого — зачем?
— Как зачем? — воскликнул В’соран. — Потому что нам давно следовало раздавить остальные города и на их костях построить новую империю! Весь мир готов принадлежать нам, а Неферате достаточно прятаться за спинами своих потомков и править городом торговцев! Возможно, когда-то у нее имелись нужные задатки, но убийство той дурочки Халиды ее подкосило. — Он презрительно махнул рукой. — Только посмотри на все эти глупости с мальчишкой из Разетры. Чистой воды идиотизм.
— И чем же нам поможет дух Нагаша?
Забыв о книге заклинаний, В’соран резко повернулся к Ушорану.
— Только подумай о знаниях, которыми он обладает! Он был единственным человеком в мире, которого я могу назвать себе ровней! По сей день я проклинаю судьбу, волей которой я родился слишком поздно, чтобы отправиться в Кхемри и служить ему! — Старик развел руками, словно пытаясь охватить всю комнату и полки с колдовскими книгами. — Располагая теперешними знаниями, я могу подчинить себе даже дух могущественного Нагаша и заставить его служить мне. — Он мрачно улыбнулся. — И тогда мир в самом деле изменится, Ушоран, в этом ты можешь не сомневаться.
Ушоран некоторое время молчал, рассматривая В’сорана непроницаемым взглядом.
— Ты занимаешься этим четверть столетия, — произнес он наконец. — Почему до сих пор не сумел его призвать?
Ответ словно застрял в глотке В’сорана, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы признаться:
— Не знаю.
— Это как же так? — удивился Ушоран.
В’соран снова повернулся к книге.
— Вызвать духа вообще довольно несложно, — объяснил он, начав снова перелистывать страницы. — Нарушение соглашения с богами привело к появлению бесчисленного множества душ умерших, застрявших между миром живых и мертвых. Они скитаются в Пустых Землях между двумя мирами и отчаянно жаждут покоя. — Внезапно он нашел страницу, которую искал, прищурился и торопливо прочитал заклинание. — Призвать определенного духа уже сложнее, — продолжал он рассеянно, ведя пальцем по записям некроманта на хрупкой странице. — Нужно обладать силой, способной сосредоточить заклинание именно на этом духе.
— Разве нельзя просто назвать духа по имени? — спросил Ушоран.
В’соран замер. Он всегда считал Владыку Масок дилетантом, но, возможно, в нем таился куда больший потенциал, чем казалось.
— Сначала я и сам так думал, — медленно произнес старик. — Но или имя не обеспечивает достаточно надежной связи, или ритуалы, с которыми я работаю, недостаточно эффективны.
— Ну хорошо, — сказал Ушоран. — И что же сможет обеспечить достаточно надежную связь с духом?
В’соран горько хохотнул.
— Кусочка его тела вполне хватит. А если такого нет, возможно, кусочек тела близкого родственника, к примеру отца.
— Или брата?
В’соран опять замер и медленно повернулся к Владыке Масок.
— Брат Нагаша погребен в усыпальнице рядом с Кхемри, — проговорил он.
Владыка Масок усмехнулся и небрежно пожал плечами:
— Это не такое великое препятствие, как ты думаешь.
Вот теперь он полностью завладел вниманием старика.
— И ты можешь это сделать?
— Если передам достаточное количество золота в нужные руки… да, это возможно.
А вдруг это ловушка? В’соран ни в чем не был уверен, но соблазн в нем боролся с чувством самосохранения. Наконец он решил, что Ушоран уже и так имеет достаточно доказательств, чтобы пойти к Неферате, и никаких дополнительных ему уже не нужно.
— Почему ты будешь мне помогать? — спросил В’соран.
Владыка Масок еще раз пожал плечами. По его лицу ничего нельзя было прочесть.
— Как оказалось, — произнес он, — мы все тут заложники судьбы. Неферата позаботилась о том, чтобы наши судьбы были неразрывно связаны с ее судьбой, но так больше продолжаться не может. Мы должны найти способ уравнять наши шансы до того, как вся эта история с юным Алкадиззаром не потащит нас за собой навстречу гибели. — Он внимательно посмотрел на В’сорана. — Только смотри, колдун, позаботься о том, чтобы можно было обуздать то, что вызовешь, иначе Неферата запросто станет наименьшей из наших проблем.
Нагашиззар, 98-й год Птра Сияющего
(—1325 год по имперскому летосчислению)
Поначалу Дети Великого Рогатого Бога быстро откликнулись на сообщения о священном камне, спрятанном глубоко под горой. За какой-то год стаи одетых в черное лазутчиков хлынули в глубь горы и безмолвно растеклись по нижним туннелям крепости. Медленно, осторожно шли они по горькому запаху, оставленному следом Великого Рогатого, и наконец добрались до первой из действующих шахт. Но то, что они обнаружили в этих тускло освещенных туннелях, заставило лазутчиков в ужасе ринуться обратно в глубину.
«Светящиеся скелеты!» — клялись они вожакам стай. Скелеты, размахивающие кирками, выворачивают камни и уносят их прочь, а кости их светятся от пыли камня бога. Первых лазутчиков, явившихся с такими сообщениями, убили на месте, ибо вожаки стай обладали скверными характерами, были существами подозрительными и плохо реагировали, когда думали, что над ними насмехаются. Остальных отправили обратно и предупредили, чтобы возвращались с доказательствами, если хоть немного дорожат своими плешивыми шкурами. И вот черные плащи крались по туннелям, наблюдая и дожидаясь удачного случая. Очень скоро трое из них заметили скелет с раздавленной костью ступни, так что он не поспевал за своими спутниками. Как только рабочий отряд скрылся за поворотом туннеля, крысолюди навалились на искалеченное создание. Сверкали ножи, лязгали зубы, и за какие-то несколько секунд скелет ловко разобрали на части. Для верности лазутчики размозжили ему камнем череп, затолкали светящиеся кости в мешки и пустились в темноте в обратный путь.
К концу дня вожаки стай выхватили кости из лап лазутчиков и помчались обратно в Большой Город. Вид костей ошеломил Серых Провидцев, в силу собственных эгоистичных интересов хорошо осведомленных в том, как добывается камень бога. Кости истерли в порошок и смешали с разными зельями, чтобы определить их потенциал. Результаты превзошли самые безумные ожидания. Даже если предположить, что лазутчики здорово преувеличивают, количество пыли в костях указывало на залежи камня бога, превосходящие все, что Дети Великого Рогатого видели до сих пор. Провидцы мгновенно поняли, что новости любой ценой следует держать в секрете от Совета Тринадцати. Вожаков стай, которые доставили кости в Большой Город, вознаградили кубками отравленного вина, все записи уничтожили, но было поздно. Дюжина шпионов уже доставила своим хозяевам в Совете зашифрованные сообщения с подробностями об открытии.
Совет Тринадцати, правящий орган скавенов, как называли себя крысолюди, состоял из двенадцати самых могущественных лордов этой подземной Империи. Тринадцатое место было символическим и предназначалось для самого Великого Рогатого. Зашифрованные сообщения магическим путем разлетелись в самые отдаленные уголки империи, и за какие-то несколько дней все запутались в интригах — члены Совета планировали, как захватить и присвоить богатство горы. Заключались и тут же вероломно рушились альянсы, взятки переходили из рук в руки, начались убийства и диверсии.
Лорды собрали несколько экспедиций и поспешно погнали их к горе, но по дороге они угодили в многочисленные засады, так и не добравшись до места назначения. Все это тянулось двадцать пять лет. Наконец члены Совета уступили здравому смыслу и устроили общий сбор в Большом Городе, чтобы решить, кто имеет больше прав на скрытое в горе богатство.
Разумеется, каждый лорд имел на него исключительные права. Многие подделали документы, чтобы доказать это. В конце концов лорд-провидец, главный среди Серых Провидцев скавенов и член Совета, вышел вперед и весьма недвусмысленно объяснил, что они получили от Великого Рогатого знак, который привел их к горе, и что все заключенные в ней богатства принадлежат скавенам в целом, а не отдельным кланам. Закончил он свою тираду крайне убедительной мыслью — каждый день, пока они тут спорят, они дарят скелетам возможность обладать камнем.
Это помогло Совету сосредоточиться. Прошло еще три месяца и еще один яростный виток политической активности, интриг, подкупов и убийств, и лорды скавенов договорились заключить весьма продуманный и сложный альянс. Снова собрали экспедиционное войско, на этот раз состоящее из воинов всех крупных кланов и их вассалов, и назначили полководца, который будет отвечать перед Советом за все. По условиям соглашения каждый кусок камня бога, добытый из горы, станет собственностью Совета и будет поровну разделен между кланами.
Разумеется, все это было абсолютной чушью. Ни один из членов Совета не имел ни малейшего намерения делиться с кем-то таким сокровищем, но всем им хватило здравого смысла, чтобы подождать, пока добыча окажется у них в руках, а уж потом начинать интриги.
Могучее экспедиционное войско покинуло Большой Город с большой помпой, а лорду Иикриту, полководцу объединенных сил, Совет приказал вернуться с сокровищами как можно быстрее. Войско скавенов было громадным — равные доли от каждого из основных кланов делали его самой большой армией в истории расы. Совет не сомневался, что с такими силами и под командованием лорда Иикрита разграбление великой горы займет не больше месяца.
Когда лорд Иикрит прибыл в глубины могучей крепости Нагаша, его встретила небольшая колония лазутчиков, начертивших карту почти всех нижних туннелей горы и проходов к каждой шахте.
Число шахт и приблизительная оценка количества камня бога, добываемого каждый день, ошеломили лорда Иикрита. Богатство, скрытое внутри горы, превосходило его самые дерзкие представления. Потребуются месяцы, чтобы перетащить все это в Большой Город, может быть даже годы. Сокровища пробудили в нем лихорадочные амбиции. Он уже представлял себе, как завоюет великую гору, объявит ее своей собственностью и будет править как один из лордов, заседающих в Совете. В прошлом расы имелись подобные прецеденты. Но состав его войска делал осуществление этой амбициозной мечты почти невозможным. Он мог положиться на крыс из собственного клана (и то лишь до тех нор, пока они сочтут это выгодным для себя), но остальные мгновенно повернутся против него. Совет создавал это войско весьма хитрым образом. Иикрит от души проклял их коварные, черные сердца!
Во всяком случае, победа будет быстрой и несомненной. Лазутчики заверили его, что в шахтах работают всего несколько тысяч скелетов и ни один из них не устоит против стаи крепких крысолюдей. Войско лорда Иикрита насчитывало почти пятьдесят тысяч воинов, не считая орды никчемных рабов, которых можно использовать, чтобы сломить любое серьезное сопротивление. Они заполонят нижние туннели, очистят их от скелетов, потом прорвутся на следующие уровни и увидят, откуда добывается весь этот драгоценный камень. И никто не встанет у них на пути.
Дары Великого Рогатого Бога принадлежат скавенам, и только им одним.