Находка в метро

Глава 11

Надо определиться, как быть. Время до их появления есть, целых три часа. Вполне можем успеть собраться и переехать в другое место. Хотя, солнце уже зашло. Ещё можно сходить к посту на дороге и сказать, что в такое-то время подъедут «беглые каторжники».

Впрочем, это мы тоже проходили, толку не будет. А могут и самого задержать, за подозрительную осведомленность. Тем, более, они и так готовы их встретить. Ничего не остаётся, как приготовиться к встрече с ними. Можно притвориться ветошью и рассчитывать, что они нас в темноте не заметят и пройдут мимо. Но зато на нас наткнуться преследователи. Ой, как не хочется попасть под нервные очереди из автомата, когда солдаты увидят в лесу человеческие фигуры и автомобили. А если покричать в рацию, что в четырёхстах метрах от дороги, на вашем пути мирные люди? Мол, не стреляйте. Глупости, всё это, не серьёзно.

Как я заметил, направление их движения будет как раз на нашу стоянку. Как направить их в другую сторону? Есть два способа. Можно сделать труднопроходимой это направление. Взять и напилить деревьев и сделать искусственный завал. Терять время на его преодоление, они точно не станут, по пятам за ними идёт погоня. Второй способ, это отпугнуть их выстрелами. Стрелять, чтобы попасть в них в темноте, вряд ли удастся, тем более, у них автоматы. Подавят нас огнём и машины повредят.

Для гарантии, выбираю комбинированный способ. Придётся поделиться тайной о слайдере с сыном. Вернувшись в лагерь, говорю:

— Я тут осмотрелся, в нашу сторону идёт не то просека, не то широкая тропинка. Не хочу, чтобы по ней, кто-нибудь заявился. Нужно завалить её деревьями и ветками. Игорь, давай, берём пилу и топоры, и пошли со мной.

Оружие, понятное дело, с себя и не снимали. Пришли на то место, где появятся беглые. При свете рассмотрел его лучше. Действительно, в этом месте деревья росли реже, только кустарника было больше. Вот через него они и ломились. За два оставшихся часа нам не успеть всё сделать, а одному тяжело пилить деревья. Переставил слайдер на четыре часа назад, сел на пенёк и подозвал сына:

— Игорь, бери в руки пилу, а мне дай топоры и залазь мне на шею.

Он очень удивился сказанному.

— Мы что, будем верхушки спиливать?

— Сейчас сам всё поймёшь, залазь.

Когда он устроился, как следует, я нажал кнопку.

— Ой, что это? — И звук упавшей пилы. Хорошо, что я топоры у него забрал.

— Этот прибор, — показываю ему слайдер, — машина времени. С ним я могу перемещаться на сутки вперёд и назад. Достаточно набрать часы и минуты, на сколько куда перемещаться. Впереди поставить «плюс» или «минус», соответственно. Мы перелетели на четыре часа назад.

— Разве можно сделать машину времени?

— Ты своим глазам веришь?

— Да, но всё-таки.

— Никому о том, что сейчас узнал, не говори, даже маме. Поболтаем как-нибудь в другой раз, а сейчас нужно торопиться. Я уходил на три часа вперёд. Видел своими глазами, как они с оружием убегали как раз в нашем направлении. Сейчас пилим сухие стволы и заваливаем проход, чтобы они отвернули от нас.

Следующие два часа мы валили деревья. Когда набралось достаточно, стали делать подобие плетня, только из целых деревьев, но не толстых, а сантиметров до пятнадцати. Просовывали срубленное деревце между стоящими. Плетень делали не поперёк возможного пути, а под углом, градусов сорок пять, чтобы они плавно уходили в сторону. Показалось мало. Ещё час занимались лесозаготовкой. Удлинили плетень, а кое-где поставили вторую линию.

С пассивной защитой закончили. Принялись за активную. Из валявшихся толстых деревьев наделали брустверов, из-за которых, если понадобится, будем стрелять. На каждого вышло по две позиции. От веток и кустарника расчистили сектор для стрельбы, натянули проволоку. Последними в Вепря зарядил два сигнальных патрона, белого и красного света, чтобы вояки знали, где мы. Оставалось часа полтора. Пришли в лагерь, перекусили. Набрали ещё патронов, взяли два ночных бинокля. Жена, как увидела, что мы вооружаемся по серьёзному и обомлела:

— Вы, что воевать с бандитами собираетесь? Ты в своём уме? Куда ребёнка тащишь? Пока не поздно, давай лучше уедем отсюда!

— Куда уедем? Если бы была такая возможность, но некуда. Воевать не собираемся. Мы завалили ту просеку, должны отвернуть. А если всё-таки попрутся, то выстрелами отпугнем. Они уж тогда точно не полезут.

— А если случайно в вас попадут.

— Мы наделали укрытий из брёвен, не увидят, откуда стреляют.

— Нам что делать?

Показал остающимся, где им спрятаться и быть на связи.

Пришли на место, распределили патроны, магазины по своим местам. Проверили связь со всеми. Стрельба началась вдруг. Не умею считать, из скольких автоматов лупили, но достаточно, чтобы занервничать. Посмотрел на сына. Он прижался к брёвнам и смотрел туда, где иногда появлялись трассеры. Как мог, успокаивал его. Говорил, что стреляют не по нам, а бандиты боятся больше нашего. Потом стихло. Игорь успокоился. Затем стрельба возобновилась, но уже ближе к нам. Жена стала по рации спрашивать, как у нас. Звать, чтобы мы вернулись, а зеки пусть себе бегут.

Тут кто-то встрял в разговор, и потребовал уйти с волны, пугая всякими карами. Стрельба понемногу затихла.

— Игорь! Сейчас они появятся. Если будут уходить в сторону, не стреляем. Если на нас, то после того, как я скажу, стреляй вверх два раза. Сначала белая вылетит, потом красная. И сразу перемещайся на вторую позицию. Только потом, бей по ним, как можно чаще. Не высовывайся. Попадать не обязательно, главное отпугнуть.

Прижав окуляры прибора, всматривался в темноту, да и наш плетень закрывал обзор. Между ним и нами было пятьдесят метров редколесья. Наконец послышался треск кустарника. Кто-то упал, затрещали ветки и он выругался. На него зашикали. Тут они упёрлись в завал и побежали вдоль него, удаляясь от нас. Сколько их было, трудно сказать. Но не больше четырёх. Только было перевёл дух, как вдруг сквозь завал прорвался пятый, видимо отставший от своих и торопящийся их догнать.

— Давай! — Сын бабахнул в небо двумя патронами, без паузы.

— На вторую позицию, — быстро кричу я и тут же стреляю в пятого. Так как увидел, что он, опешив от неожиданно взлетевших ракет, подымает автомат. Выстрел картечью с сорока метров попал ему в грудь, и его отбросило назад. Следом выстрелил двумя патронами сын, вероятно с перепугу. Я закричал в рацию:

— Я Венец! Я Венец. Это мой белый и красный сигнал. В лесу у Малышево столкнулся с бандитами. Не перепутайте меня с ними.

Тут ударили два автомата слева. Отбежавшие бандиты, не стали возвращаться, но огонь открыли. Наверное, чтобы отпугнуть погоню. Выстрелил в их сторону три раза картечью. Кто-то вскрикнул, но ответного огня не было. Только слышно, как трещат кусты.

Посмотрел в ночник на подбитого бандита. Не шевелится. Перед ним валяется автомат.

— Игорь. Смотри в бинокль по сторонам, я быстро.

— Па, ты куда? Я с тобой.

— Я очень быстро, а ты прикрывай. Если что, стреляй без команды. Только в меня не попади.

Пригнувшись, быстро подбежал к лежащему. Посветил маленьким фонариком. Труп, без сомнений, кровищи под него натекло много. Снял разгрузку с магазинами и, подобрав автомат, бегом вернулся обратно. Сапёрной лопаткой быстро выкопал ямку и спрятал трофеи.

— Игорь, про автомат никому ни слова. Понял?

— Хорошо, понял.

— Эй, Венец! Отзовись. Я Рысь. Приём, — раздалось в наушниках.

— Слушаю, Рысь. Я Венец.

— Обозначь себя.

— Фонариком круги вращать буду.

— Давай.

Включил фонарик, я встал из-за бруствера и стал делать круговые вращения. Через минуту увидел ответный сигнал.

— Осторожно! Смотрите под ноги. Там проволока натянута.

Подбежали несколько военных. В бронежилетах и в касках. Командир махнул рукой в сторону, куда побежали зеки и пятеро продолжили погоню, а двое остались.

Наставили автоматы и приказали:

— Бросай оружие! Лечь на землю! Лицом вниз! Руки на голову! Выполнять!

— Игорь, делай, что говорят. — И сам первый бросил помпу и лёг на траву. Он повторил за мной.

Ружья быстро подобрали и разрядили. Каждого быстро обшарили.

— Встать! — и толчок в меня ногой.

— Руки не опускать! Документы есть?

— Есть. В машине.

— Где машина?

— Четыреста метров вглубь леса.

— Кто там ещё есть?

— Жена, дочь.

— Кто такие будете?

— Беженцы.

— Какие такие беженцы, откуда?

— Из Москвы, разумеется.

— Что там такого в Москве, что нужно из неё бежать?

— Воды нет, не покакать по-человечески, — тут кто-то из солдат прыснул.

— Юморист, да? Откуда оружие?

— Документы на все стволы имеются.

— Где?

— Там, вместе со всеми.

— Туда мы ещё сходим.

В это время, в той стороне, куда побежали зеки, началась сильная перестрелка. Через минуту стихла. Только прозвучало ещё несколько одиночных выстрелов. Командир отошёл в сторону и переговорил с кем-то по рации.

— А теперь рассказывай, что здесь произошло.

Подробно описал, с того момента, как услышали выстрелы и до их прихода.

Он с фонарём обошёл позицию, рассмотрел укрытия, плетень. Подошёл к убитому, нагнулся, перевернул его, потом обратно. Посветил вокруг, а потом мне в лицо.

— Где автомат и патроны?

— Я почём могу знать?

— Почему тогда стрелял в безоружного?

— Откуда мне знать, что у него нет оружия? Или я должен с ним в рукопашную сойтись, по киношному, «как мужчина с мужчиной»?

— Мы слышали выстрелы с автомата.

— Так это стреляли те, кто побежал дальше. Я, наверное, в одного попал картечью. Слышал, как кто-то вскрикнул.

— Сколько их было?

— Плохо было видно, кажется четверо.

— Когда ты успел столько нагородить здесь и почему ты стал это делать. И вообще, что ты делаешь здесь в лесу?

— А куда было деваться, когда капитан Коростылёв на дороге остановил и запретил ехать дальше? Говорит, возвращайтесь. Куда возвращаться и где взять горючее?

— Но почему в лесу?

— Где же ещё, в деревне? Ходить по домам, и просить: — Люди добрые! Пустите переночевать! А они потом и ограбят. Мы много всякого добра с собой везём.

— С этим ясно. Но как догадался построить именно здесь укрепление?

— Когда выбрали место, пошёл осматриваться. Увидел, что если кто будет бежать в лес, то выйдет прямо на нас.

— Стал бы в другом месте.

— В другое место на машинах не проехать. Вот и решил, перегородить, чтобы ушли в сторону. А если кто решится прямо, то мы его отпугнём. Так и вышло.

— Ясно. Показывай, где стоянка.

Предупредил своих по рации, что мы идём, направился к машинам.

Жена и дочь стояли возле палатки абсолютно спокойно. Подошедшие военные поздоровались и попросили документы. Сверили фото на паспортах, номера на оружии, заглянули в палатку. Спросили, где автомобили. Повёл, показал. Покачали головой:

— Толково всё сделано. И рубеж обороны и укрытие машин, — повернувшись ко мне, спросил — Где участвовал?

— Нигде.

— Откуда тогда такие навыки?

— Самообразование.

— Что сейчас вы намерены делать?

— Будем жить здесь, пока не разрешат ехать дальше.

— А куда направляетесь?

— В Навашино.

— Далеко отсюда?

— Не больше часа.

— Оцепление пока не снимают, ещё не всех нашли. Но я смогу помочь. В ответ, на то, что ты нам помог. Как рассветёт, подъезжай к посту, где тебя завернули. Всё понятно?

— Да, вполне.

— Ну, бывай.

Повернулся и ушёл с теми двумя. Мои тут же набросились и стали наперебой расспрашивать, что и как всё происходило. Рассказал вкратце и завалился спать, уж очень длинный день выдался.

Понедельник, 15 августа

В пять часов проснулись и стали собираться. Первым делом, сбегал к месту вчерашнего боя и выкопал «укорот» и разгрузку с магазинами. В пристёгнутом магазине оставалось десяток патронов. В разгрузке было три полностью снаряжённых магазина и один пустой. Вернулся к стоянке и завернул трофеи в палатку. Слегка перекусили и попили чай. Позавтракаем, как следует, когда приедем на место. Хотел позвонить Сергею, но связи не было. Может, просто в этом месте нет приёма? Ладно, по дороге проверим. В шесть часов уже были на вчерашнем шлагбауме, если можно его так назвать.

Капитана Коростылёва сменил другой капитан. Он начал было с проверки документов, но когда я сказал, что Рысь велел нам его здесь дожидаться, то сразу успокоился.

Рысь, а при дневном свете представившийся, как майор ВВ, Дунайцев, подъехал в половине седьмого. Поздоровался с каждым и спросил, как прошла ночь.

— Всё нормально, спали крепко.

— Обстановка такая. Большинство беглецов нейтрализовано. Оставшиеся будут пойманы в ближайшее время, пока прячутся в болотах. Теоретически могут попытаться прорваться к трассе. С рассветом разрешили движение всем, кто не боится рискнуть. Опасность всё равно существует. Поэтому вас сопроводят до моста через Оку. Это совпадает и с нашим маршрутом патрулирования. Можете ехать. Ещё раз спасибо.

— И Вам спасибо за помощь.

Сели по местам. Первым поехал военный УАЗ с лейтенантом и двумя бойцами, а затем и мы. Не стали ехать через Муром, в деревне Ковардицы свернули влево и к мосту выехали другой дорогой. В деревнях по трассе наблюдали горемык, не рискнувших ехать в ночь. Или это были те, у кого закончилось топливо. Обычно они располагались в центре села, возле магазина. Большинство магазинов явно закрылись окончательно. Это было заметно по заколоченным окнам и дверям.

К мосту вела дамба, перекрытая в самом начале двумя КАМАЗами. Лейтенант вышел, и после короткого разговора один самосвал освободил проезд. На самом мосту стоял УАЗ с вояками. Увидев головную машину, они посторонились, и мы проехали, не останавливаясь. После моста, на другой стороне, дамба тянулась очень далеко, километров шесть. На перекрёстке, при съезде с дамбы, стояло много машин, которые не могли проехать дальше. Когда протиснулись своей маленькой колонной ближе, увидели, что дорога перегорожена двумя тракторами и грузовиком. Возле них недовольно гудела толпа, приехавшая на машинах. Охрану выезда обеспечивали два милиционера с автоматами и несколько гражданских с ружьями.

Без очереди пропускали только с Нижегородскими номерами. Мотивировали тем, что опасаются приезда мародёров. Но, после того как переговорили с людьми из толпы, поняли, что это обычные вымогатели, только в форме. Пропускали остальных только за одно золотое изделие с человека. Люди не торопились отдавать, так, как знали, что дальше заправиться можно только за золото или серебро.

Выслушав всё это, лейтенант с солдатами направился к «погранконтролю».

— Лейтенант Чеглаков, — представился он. — А вы кто?

Те замялись, переглядываясь друг с другом. Гражданские с ружьями немного отошли назад.

— Я лейтенант Говразов, а он младший сержант Доринкоев. РОВД Навашино.

— По чьему распоряжению перекрыли проезд?

— Начальство приказало.

— Конкретнее.

— Откуда я знаю. Мне позвонили с райотдела и приказали выставить пост на этом месте, в связи с побегом заключённых.

— Почему людей не пропускаете?

Тут он снова замялся.

— Почему не пропускаем…, пропускаем. Но только местных.

— Это тоже приказ райотдела?

Опять пауза.

— Что здесь делают люди с охотничьим оружием? Вы у них проверили документы? Закон об оружии допускает ношение заряженного оружия вне охотничьих угодий?

Услышав это, мужики попятились назад, на ходу разряжая свои разномастные стволы. Затем, сели в Жигули, уехали.

— Дорогу разблокировать и пропускать всех после проверки документов и транспортных средств.

— Есть, — совсем не бодро ответил лейтенант. Потом пошёл к кабине грузовика. Что-то кому-то там сказал. Грузовик отъехал на ширину одной полосы. Народ засуетился и быстро побежал по своим автомобилям. Через пять минут, никого не осталось, кроме нас и милиционеров.

— Надеюсь, дальше доедете спокойно.

— Да, за полчаса доедем. Спасибо за помощь.

— Помалкивайте о своём участии во вчерашней стычке. Так будет лучше. Нам пора.

— Ещё раз спасибо.

На этом прощание закончилось. Мои так и сидели по местам, так, что через минуту мы уже съехали с дамбы. На последнем отрезке нет ни одной заправки. Поэтому не смог узнать, как здесь с топливом. Решил проверить рации. Связь установилась быстро.

— Дрейф, ответь Венцу. Приём.

— Дрейф на связи.

— Здорово. Мы подъезжаем.

— Привет. Почему только сейчас.

— Так получилось.

— Я сейчас выйду к трассе.

— Нет, не надо. Мы сразу к себе. Подъезжай вечером.

— Хорошо. Да, вот ещё. Сотовая не пашет. Как вечером пропало электричество, так и не появилось.

— Понял. До вечера.

В Поздняково бросился в глаза сожжённый магазин. Он был совершенно новый. А старый стоял с сорванной дверью и выбитыми окнами. Ещё одна торговая точка осталась цела, но попытки поджечь и поломать были видны. Ещё появилось два сгоревших дома и разбитый Форд, возле одного из них. Валялись ружейные гильзы.

Подъехали к перекрёстку. Нам вправо. Туда ведёт раздолбанная грунтовка. Указателя в нашу сторону нет. Влево же, в село Рудаково проложен асфальт. Стоит указатель со стрелкой. На остановке сидит группа мужиков. Не думаю, что ждут автобуса. Первый автобус в сторону Навашино, будет в начале десятого. Сейчас ещё восьми нет. Похоже, что и оружие имеется. У одного выглядывает приклад из мешковины. Местная добровольная народная дружина. Или дорожные разбойники. Внимательно проводили взглядом наши, с горой нагруженные машины, потихоньку поворачивающие в лес.

Приехали нежданными гостями. Её родители вчера вечером вернулись из Совинова. Хотели пробыть там ещё один день, но пропало электричество. А сидеть в тёмной квартире не захотели. Тем более, вспомнили, что я просил не отлучаться из Марфушкино с ночёвкой.

— Зачем так много привезли? И Павел раньше многого всего навёз. Как будто на год приехали.

— Насколько приехали и сами не знаем. Как всё наладится, вернёмся.

— Да живите, сколько хотите. Только скучно здесь скоро станет. Дачники разъедутся, и опустеет деревня.

Дачники здесь все из Люберец. Лет двадцать назад кто-то первый приехал. Даже не знаю, как узнал про эту деревню. Потом ещё потянулись. Потом стали завозить всякую пьянь, у которых риэлторы покупали квартиры, а этих сюда. Пока оставались хоть какие-то деньги, жили весело. А как закончились, то стало туго. Работы в деревне не стало с конца 80х. В Рудаково даже своих жителей нечем было занять. Пока работал Судостроительный завод в Навашино, ездили туда или на слюдяную фабрику в Совинове. Потом губернатором стал демократ, и завод стал намертво. Фабрика работала один день в неделю. Колхоз развалился полностью. На бывших полях вырос настоящий лес. Деревья вымахали под десять метров. Появились грибы-ягоды. А тут ещё люберецких алкашей, которые даже лук себе на закуску посадить не в состоянии, не говоря уже о картошке. Вот, трое их и трое аборигенов остаются на зиму. До магазина пять километров. Да и не с чем идти в магазины. Прошлые годы, собирали лисички и ягоды, чтобы было, на что водки купить. Прошлый год из-за жары ничего не выросло, а потом все грибные и ягодные места сгорели вместе с лесом. В этом году в лес ходить было бесполезно.

Вот такие соседи будут у нас всё время. Думаю, что и дачники останутся, когда поймут, что случилось. Но это в основном старухи-пенсионеры. Огород почти не сажают, так, лютики-цветочки. Когда поймут, что их физическому существованию возникла серьёзная угроза, даже не представляю, на что они пойдут. Тем более, у одного аборигена за плечами три ходки. А тут ещё Рудаково под боком. Соберёмся вечером на совет и обдумаем разные варианты, что нужно предпринять, чтобы не доводить дело до войны. Или не оставить шанса на успех, тем кто замышляет за наш счёт выкарабкаться из нынешней ситуации.