Наиль. Маг и попаданец

Глава 5

Наиль побрёл в сторону порта. Помнил, что раньше ему там очень нравилось. Шумная разнообразная толпа, разнообразнее, чем в центре. Необычные корабли и непривычные одежды, попадались странные животные. Как вон то, что держал на поводке моряк. Похожее на обезьяну, но зеленую в белый горошек. Моряки здесь не ходили в полосатых тельняшках, но насмотревшись на них возле кораблей, где они занимались разгрузкой-погрузкой, ругались, напивались в барах у пристани, курили трубки или просто точили лясы, он научился узнавать их в толпе. Обычно загорелые лица и свободная одежда, но встречались и бледные, чопорно одетые, как англичане из книг Диккенса. Всегда с оружием: сабля, нож, топор. С трубкой или без. Они были чём-то неуловимо похожи – независимы, своевольны, как океан, который они бороздили. С нахальным взглядом свободного человека против хитрых торговцев, вороватых попрошаек или опущенных глаз невольников.

Как-то он увидел, что выгружают из трюма валлийского корабля: людей. Забитых, унылых. У самых покорных были только ошейники, а буйные и не сдавшиеся оказались закованы в чёрный металл ещё и по рукам. Не веря глазам, Наиль следил за тем, как их выгружают, собирают в цепочку и уводят по протоптанной тысячами невольников дорожке вдоль скалистого моря с хилыми деревьями в сторону крепости. Иногда невольники срывались с высокой скалы и падали в море. Срывались, случайно оступившись или сознательно выбрав смерть? Буднично щелкал кнут, рабы равнодушно брели дальше. Нет! Нельзя так с людьми!

Проснулся с ненавистью и бессилием в сердце. Этот шумный город перестал казаться сказочным и праздничным местом. С этого момента Наиль стал замечать этих невольников, что бледной тенью, не поднимая глаз, скользили за своими хозяевами — на поводке, как та зеленая обезьяна. Казалось, что черный металл поглощал не только солнечный свет и волю рабов, но забирал силы и саму жизнь.

Город празднично шумел днём и ночью: никогда не спящий порт и не умолкающий рынок. Днём на рынке стояли крытые прилавки, ночью открывались лавочки вокруг, а на площади давали представление артисты. Цирковые номера, театральные постановки, пение и танцы, фокусники.

Последние творили невозможное. Наиль не знал, как они это делают. 3D-эффекты и голограммы голыми руками? Вот фокусник в расшитой блёстками мантии сделал витиеватый пас руками, и из земли вырос дракон! Он рос всё больше и больше, шипел, выдувал пар ноздрями, царапал когтями мостовую, извивался длинным змеиным телом. Став выше крыши, начал менять цвета — синий, зеленый, золотой, потом сделался прозрачнее, напоследок чешуя блеснула радугой. Дракон вспыхнул в вышине фейерверком, и вниз посыпались мерцающие огоньки. Они падали совсем рядом, и Наиль, забыв, что он невидимка, подставил ладони, чтобы поймать светлячка.

Ай! Огонёк горячо укусил запястье, и Наиль проснулся.

Опять бешено стучало сердце, он всё ещё слышал праздничную музыку, сладкий запах сладостей из соседней лавки всё ещё дразнил ароматом, а запястье жгло. Какие яркие сны! Жаль, что через пять минут всё забудется. Наиль потер обожженное место и пошёл на кухню попить воды.

Дома было тихо, темно, скучно. Где-то на улице проехала машина, тикали часы в гостиной. Он, стараясь не шуметь, налил воды из чайника.

Сон ещё бурлил в крови, дразнил память. Казалось, Наиль провёл в том городе всё лето (какое лето? на улице осень), и если постарается, то вспомнит имя булочника на углу или моряка с неправильной обезьяной, который травил сказочные байки ребятне на причале, или как зовут халифа, чьи неправильные слоны (белые с желтыми тигриными полосками на шкуре, два ряда бивней и наросты-шипы на голове, как у динозавров) ходили в сторону крепости. Он напряг память. «Гулейм» — всплыло название места, не гарем, но его «предбанник», место, где проводят отбор невольников: лучших обучают и отправляют во дворец, остальных – выставляют за ворота на продажу, где и образовался невольничий рынок.

Полосатые слоны ходили не сами по себе и не толпой, а по одиночке и не так уж часто. Слон величаво и размеренно шел в сопровождении конных воинов и нес на спине крытую беседку. Блестела позолоченная башенка на крыше, развевались разноцветные занавески. Кто внутри — не разглядишь, да никто и не пытается. Прогуливается это сам халиф или его наместник, может кто-то из сыновей? Возвращается он обратно с новой наложницей или просто посетил гулейм на «смотрины»? Все быстро освобождали дорогу слону: растопчет – не заметит, и кому жаловаться? Халифу? Ну, если вам не дорога ваша жизнь...

Наиль глотнул ещё холодной воды. На этот раз воспоминания сна не спешили забыться, и он, поразмыслив, понял, что ни разу не попал внутрь крепости-гулейма. Как-то мысли такой не было в голове, и не приводили его туда бесцельные шатания по городу. Возможно, просто не хотел знать эту темную сторону города? Ему нравилось видеть праздник и разноцветье народа.

Поразмыслив ещё Наиль вспомнил, что не во все дома мог заглянуть, некоторые стены интуитивно избегал. Также избегал встречаться хотя бы взглядом и уж тем более касаться волчар – воинов-охранников гулейма. Они выделялись в разноцветном городе черными одеждами: кожаная куртка без рукавов с нашитыми на нее черными бляшками и шлем, похожий на шлем римских легионеров с черным оперением. Впрочем, и без доспехов они выделялись — черной меткой-клеймом на щеке. Кажется, эта метка – клятва верности – не давала ни обмануть правила, ни предать халифа. В городе их побаивались, за городом ненавидели (именем халифа они могли взять все, что захочется), в порту презирали (чем не рабы? пусть и власти больше).

Наиль допил воду, потёр пятнышко ожога размером с горошину. Ожог набух маленьким волдырём, надо же. Но не было сомнений, что к утру всё исчезнет. Сейчас он пойдёт, досмотрит сон, проснётся по будильнику и как обычно пойдёт в школу. Хотя, сегодня воскресенье и в школу не надо. Хорошо. Зевнул, осторожно поставил стакан и, стараясь не шуметь, ушел в спальню и забрался в постель.

Интересно, а можно загадать место в городе, где продолжится сон? И вспомнит ли он во сне, что хотел в крепость?

***

Наиль сидел на дереве во дворе визиря Хе и беззвучно хихикая смотрел, как рыжий моряк «элегантно» ухаживает за женой визиря. Рассказывает байки про морское чудовище, максимально раскидывая руки в стороны: «вот такой у него глаз». Хозяйка перебирает сливы, приветливо улыбается и смотрит так ласково, что рыжий все больше приободряется, поглаживает гусарские усы и трындит дальше, как он этой твари «хрясь гарпуном в ухо!», ведь он такой сильный. Закатывает рукав и напрягает мощный бицепс с синей татуировкой. Хозяйка кокетливо хихикает, одобрительно смотрит на «силушку богатырскую» и неспешно заправляет прядку каштановых волос за розовое ушко.

На рынке Наиль увязался за моряком, который был одет немного похоже на французских моряков нашего мира — берет с помпоном, белая рубаха и красная косынка на шее. Увязался за ним, надеясь, что он приведет его в порт, где можно увидеть «современный» корабль. Наверняка, какой-нибудь клипер или трехпалубник. Местные моряки на суденышках поменьше одевались кто во что горазд. Но рыжий помог донести «шикарной красотке, что слов нет» корзину с фруктами, просочился во двор «воды попить, сгорая от ее улыбки», и теперь флиртовал в меру своих способностей. Впрочем, «красотка» была совсем не против.

Как не странно, но в этом месте ему приходилось бывать. Когда Наиль искал способ посмотреть на дворец, то нашел только один способ — проникнуть в дальний уголок сада через данный двор. Сад халифа поразил необычными цветами, а еще тем, что там летали огромные бабочки и райские птицы, которые его совершенно не боялись, и их можно было рассматривать чуть ли не нос к носу. Жаль, нельзя было погладить: жизнь невидимки имеет и свои минусы. Зато можно было подслушивать и подглядывать. Прям кино! Такое настоящее, и в тоже время это сон, такой вот сон.

Красотка высыпала на стол оставшиеся сливы и ушла в дом. И так ненавязчиво и совершенно случайно ее платок сполз с плеч на пол, что «галантный кавалер» не мог его не поднять и не попробовать отдать владелице, направляясь туда же. Кстати, местные девицы поголовно не носили паранджу. Были и такие, но все остальные если и кутались в километры тканей и шелковые платки, то только пряча нежную кожу от палящего солнца. Белая кожа считалась здесь красивее, чем загорелая.

Наиль задумчиво покосился на дверь, за которой исчезла парочка. За флиртом ему нравилось наблюдать, замечать все эти намеки, специальные и не специальные движения рук, глаз... Но готов ли он смотреть на это совсем по-взрослому?

Вдруг с треском распахнулась дверь двора, и визирь, толстый визгливый мужик с козлиной бородкой, вереща как свинья, размахивая палкой кинулся в дом. Раздались крики, шум падающей мебели. Рыжий моряк вывалился в окно с другой стороны, в рубашке, но без штанов, и, сверкая незагорелыми ягодицами, нырнул в кусты шиповника (ёптить, колется). Толстяк выскочил в дверь и махал руками, насылая кары на грешника. Забавно, но на жену он не орал. «Красотка» появилась рядом, всхлипывая «ах, меня обманули, ах он гад», и ласково обняла «спасителя». Толстяк тут же заткнулся и потянулся мокрыми губами к своей «наивной глупышке».

Наиль поморщился. Не, вот на это он точно смотреть не будет. Уже подташнивает. Корабль. Он так и не посмотрел на корабль рыжего. Хочется в порт.

Рывок. И Наиль стоял на песке недалеко от порта. Ох ты ж! Так он может перемещаться не только на своих двоих. Ну а что? Сон же. Нечему удивляться.

Наиль присел на корточки и попробовал зачерпнуть песок. Пальцы прошли сквозь песчинки, ни одна из них не шевельнулась. Он задумался о том, почему не проваливается сквозь землю, и как тогда ходит, если не чувствует её под ногами. Волшебство какое-то!

Так, слева мелкие кораблики, а справа, где море глубже, должны быть корабли покрупнее. Наиль посмотрел налево. Там пышноусый дед Пин собрал вокруг себя разновозрастную ребятню своими сказками про драконов. Сидя на перевернутой лодке, он чинил сеть челноком и неторопливо рассказывал. Наиль прислушался. Эту сказку он помнил, помнил деда, помнил, как работают его пальцы, казалось бы, отдельно от разговора, привычно, сами по себе. Дед хитро поглядывал на ребятишек, делал длинные паузы, чтобы они теребили «а дальше? а потом что? расскажи».

Послушал немного и пошел вправо. Как же много тут про драконов! Сказки, фокусы, таверны, корабли, напитки. «Драконье гнездо», «Чешуя дракона», «Глаз дракона», «У зеленого дракона» и так далее. Может, он и правда здесь существует не только в сказках?

Деревянные причалы, булыжная мостовая. Порт как порт. Нет здесь современных кранов и прочей техники. Есть лебедки, системы блоков и грузчики. Вокруг что-то катили, тащили, перекладывали, перекрикивали, ругались, торговались. Пахло рыбой и смолой.

На рейде никаких новых кораблей не было, только те, которые Наиль вчера (вчера?) весь день разглядывал, пока солнце макушку не нагрело. Вот тоже новость: запахи чувствует, слышит звуки, тепло-холод ощущает, но камешек пнуть не получается. Как так?

А ведь рыжий что-то заливал красотке про «удачный случай», что привел его к «богине», про пробоину в корпусе и «ремонта на месяц, не меньше». Ремонтные доки – это там, как ни странно звучит, глубже в порту. От моря к ним ведет рукотворный канал с многочисленными сдвижными мостиками через него. Корабль на ремонт с помощью специальных приспособлений заводили на специальную конструкцию, воду сливали, и после можно было подобраться к днищу и проводить ремонт и очистку от наросших ракушек.

Да. Вот он. Не такой уж громадный. Двухпалубный, но не настолько широкий, как местные судёнышки. Узкие скоростные обводы, строгая покраска в черный и белый цвета. Команда не бездельничала: тут и там что-то делали, тащили, стругали, колотили, смолили и шкурили. Многие в этих смешных беретах с синим помпоном. Наиль припомнил из родной истории мореходства, что, кажется, этот помпон приделали к беретам, чтобы головой о низкие «потолки» не стукаться. Может не врут, под палубой места немного: нужно и команду разместить, и груз, и провиант, и воду, а еще пушки и кучу разного материала на все случаи жизни. Не разгуляешься.

Захотелось пройти по палубе и потрогать штурвал. Рывок. Ух ты! Он на палубе, но потрогать не получается: босые ноги не чувствуют дерево, только тепло нагретой на солнце древесины.

Тут Наиль заметил кое-что другое: ой, так он здесь в одних трусах! В чем лёг спать, так в том и разгуливает. Обеспокоенно оглянулся вокруг. Он не любил такие сны, где ты, глупый и раздетый, делаешь что-то совсем дебильное, например, писаешь посреди людной улицы. Остается радоваться поутру, что это был всего лишь сон, и недоумевать, к чему он приснился. Так, ладно. Он невидимка! А завтра оденет пижаму, на всякий случай. Или лучше шорты — жарко здесь. Пусть никто не видит, но утром вспоминать стыдно.

Команда не замечала его. Они беззлобно перешучивались между собой, успевая и языком трепать, и дело делать. Наиль прошел по кораблю, осмотрел все места, куда смог зайти или заглянуть. В каюту капитана попасть не удалось, здесь были «неуютные», светящиеся тусклым светом, стены. Раньше в городе такие он чувствовал интуитивно и обходил, не замечая, но потом вдруг обратил на одну внимание и потрогал. Зря. Шарахнуло током так, что подскочил уже дома на постели и еще долго чувствовал противную дрожь во всем теле и не мог уснуть. Больше он ничего светящегося трогать не пытался. Такими стенами были огорожены дворец и крепость, потому там он еще не гулял. И как-то не хотелось.

Наиль потер загудевшую ладонь, вспомнившую урок по токопроводимости невидимок, и оглядел дверь и все вокруг. Нет, внутрь не пройти. Стоит спуститься ниже, может в кают-компании найдет что-нибудь интересное.

Кают-компания была в целом гостеприимна, только некоторые шкафы и сундуки «светились». Туда он не полез, да и зачем, если прямо на столе была расстелена карта! Ну-с, что здесь? Наиль долго смотрел, крутился вокруг, но эту местность не узнавал: ни береговая линия, ни обозначения на карте не напоминали ничего знакомого. Потер лоб. Не то чтобы география была его любимым предметом в школе, но кое-что знал. Была надежда, что это какая-нибудь арабская страна. Пусть кругом много странного, но столько неизученного в мире. Легче поверить в забытый богом уголок Земли, чем в то, что он в другом мире. Хах, ищет во сне какие-то доказательства!

Увидел на полке интересное, подошел и крякнул: местный глобус был не шариком, а булочкой, слегка сплюснутой с двух сторон. На «булочке» располагались два больших материка на плоских полюсах и моря-океаны между ними. Хм. Ладно. Пусть. Сон же. Но было зябко от мысли, что, возможно, он на другой планете.

За бортом громко заржали, и пошли остроты одна другой крепче. Наиль выскочил на палубу. Рыжий герой-любовник гордо дефилировал поцарапанным о кусты шиповника пузом, потому что рубашку повязал на бедрах, прикрывая отсутствие штанов. Впрочем, ботинки, и берет с помпоном были на месте. Рыжий не тушевался, а довольный всеобщим вниманием, стал расписывать свои подвиги. Напрягал бицепсы, играл мускулами торса, и синие татуировки забавно двигались. Оказывается, муж красотки поймал его, когда он «пошел на пятый заход», и хотя «рогоносец» был «двухметровым качком», но «получил таки люлей», ведь... Бла-бла… Ага, а царапины на пузе — это потому что красотка «страстная, как кошка»… Бла-бла. А-а-а... Ну их, врунов таких. На крепость бы посмотреть...

Рывок.