Накануне солнечного затмения

Глава 4 ТРЕТИЙ ЭТАЖ: ДВЕРЬ ПРИОТКРЫВАЕТСЯ

Cделав необходимые звонки, Сабуров тут же связался по телефону с соседкой, которая повезла детей на елку. Попросил ее по возвращении в коттеджный поселок приютить ненадолго Сережу и Элю. Пока все не утрясется и народ не разъедется. Узнав, что произошел несчастный случай с Ларой, та долго выражала сочувствие.

«Скорая» приехала быстрее, чем милиция.

— Как же это случилось? — спросил врач-реаниматор. — Я ведь должен сообщить в милицию, если вы этого еще не сделали.

— Да-да, я уже позвонил, — сказал Сабуров. — А вот и они.

Оперативники и следователь первым делом осмотрели место происшествия, потом начали снимать показания. Жанна напряженно прислушивалась.

— Произошел несчастный случай, — говорил Сабуров. — Мы сидели на кухне, за праздничным столом, а Лара пошла наверх. Она выпила два бокала шампанского. Там, возле кабинета моей покойной жены, низкие перила. После бессонной ночи и успокоительного, которое она приняла…

— Успокоительного? — переспросил врач, появившийся в гостиной. — Она принимала успокоительное? Что именно? Как долго?

И тут запричитала Александра Антоновна:

— У Ларисы Михайловны голова сильно кружилась. Ох, как сильно! Она последнее время жаловалась, что чуть глянет вниз с верхотуры-то, все перед глазами так и плывет, так и плывет… А наш дом, сами видите, какой.

— Да вижу, — один из оперативников поднял голову, посмотрел на потолок гостиной. — Странный дом.

Жанна впервые слышала о том, что у Лары кружилась голова. Чтобы Лара боялась высоты? Ха! Олег Николаевич понимает, что это чушь, и Игорь. И Сабуров. Но Александру Антоновну никто поправлять не стал. А Сабуров пояснил:

— У нее ночью была истерика. Почудилось привидение в гостиной. Лара так кричала, что подняла на ноги весь дом. Пришлось дать ей успокоительное.

— Что именно? — уточнил следователь.

— Моя покойная жена постоянно пила таблетки. После нее остались лекарства. Вот я и дал Ларе. Если хотите, я…

Олег Николаевич заметил:

— Это антидепрессанты. Я думаю, что в сочетании с алкоголем они могли дать подобный эффект. На лестнице ей стало плохо, а учитывая, что у Ларисы Михайловны случалось головокружение…

— Вы врач? — настороженно спросил следователь.

— Да. Василевский Олег Николаевич. Кандидат медицинских наук. Может быть, вы слышали…

— Постойте-постойте. Так вы Василевский? Тот самый? — спросил врач-реаниматор.

Олегу Николаевичу сразу стало неловко, а врач возбужденно заговорил:

— Ну конечно, я слышал! Вы, можно сказать, медицинский Бог! Слышал, докторскую пишите, так все ожидают, что она произведет переворот.

— Ну, не стоит…

— Вы не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Отдельная палата, отличный уход. Я вижу, вы люди со средствами. Организуем. Вы родственник пострадавшей?

— Я друг семьи, — не очень уверенно ответил Олег Николаевич.

— А вы? — глянул врач на Сабурова.

— Э-э-э… Она здесь жила, но я не родственник. Что касается денег… Все будет оплачено.

— Я мог бы отвезти ее в свою клинику, если бы был уверен, что… — Олег Николаевич тщательно подбирал слова. — Словом, если появится хоть малейший шанс…

— Я понял, — тут же ответил врач.

— Вам бы лучше поспешить, — напомнил следователь. — Пострадавшую можно увозить.

— Я могу поехать в больницу вместе с Ла… Ларисой Михайловной? — спросил Сабуров у следователя.

— Да. Можете. Подождем, — вздохнул следователь. — Пока человек не умер, есть шанс на выздоровление. А следовательно, и шанс получить показания. Пока же будем придерживаться версии «несчастный случай». Подпишите протокол и поезжайте.

— Детям лучше переночевать у соседей, — сказал Сабуров, обернувшись к Жанне. — Я думаю, что должен сам поговорить с Элей, как-то ее утешить. Вернусь, и… Жаль, что это случилось в твой день рождения. У тебя сегодня должен был быть праздник.

— У меня праздник! — с вызовом ответила Жанна.

— Я, пожалуй, задержусь, — сказал Олег Николаевич.

Машины уехали, на участке вновь стало тихо. Компания вернулась в дом. Поначалу прошли в гостиную. Игорь, который молчал, пока в доме была милиция, посмотрев на ковер, сказал:

— Испорчена вещь. А Лара так его берегла! Надо бы скатать и убрать.

Никто не пошевелился. В гостиной повисла напряженная пауза.

— Как тихо, — вздохнул Олег Николаевич. — Не по себе что-то. Пойдемте на кухню.

Стол с остатками праздничных блюд производил угнетающее впечатление. Жанна тряхнула головой: неужто плакать по Ларе? Сама напросилась! Игорь взял запечатанную бутылку шампанского, повертел ее в руках, потом спросил у Александры Антоновны:

— Водка в доме есть?

Жанне показалось, что Александра Антоновна, озабоченно оглядывая праздничный стол, что-то ищет. Она была близорука и немного щурилась.

— Водка? Сейчас, сейчас!

На том месте, где сидела Лара, выглядывал из-под салфетки почтовый конверт. Жанна заметила его первой, вытащила. Адресатом была Мария Сабурова, а отправителем Матрена Архиповна Малинина. Жанна вынула письмо со словами:

— Интересно, зачем Лара его сюда принесла? Отправлено в конце июля… Слушайте, слушайте! «Здравствуй, дорогая Машенька! Пишет тебе твоя мама. Как вы там живы-здоровы? Приехала я недавно с похорон и так уж о вас взволновалась…»

— Жанночка, детка, ты бы ножки свои не утруждала, — засуетилась Александра Антоновна. — Присядь, детка, присядь.

Сделав неловкое движение, Александра Антоновна задела миску с салатом, и все ее содержимое очутилось на скатерти.

— Ох, ты, Господи! И неловкая же я стала! Старая совсем. А тут еще Ларочка…

Александра Антоновна расплакалась, схватилась за сердце. И осипшим голосом прошептала:

— Капелек бы мне… Жанночка, Олег Николаевич…

Все засуетились, Жанна бросила конверт на стол. Александру Антоновну отвели в гостиную, положили на диван. Олег Николаевич, порывшись в аптечке, нашел сердечные капли. Дав Александре Антоновне лекарство, пошел за чем-то на кухню. Александра Антоновна быстро пришла в себя, поднялась и сказала:

— Надо бы в кухне прибраться.

— Лежите, лежите, я сама! — испугалась Жанна.

— Что ты, детка! Прошло у меня. Да ты и не знаешь, где что лежит. Я все сделаю. Должность у меня такая. А вы дальше празднуйте.

— Какой уж тут праздник! — вздохнула Жанна.

— А разве нет? — пристально глянула на нее Александра Антоновна. И усмехнулась: — Ты ведь теперь за хозяйку. Отделались от стервы-то.

Взгляд ее Жанне не понравился. И слишком уж быстро Александра Антоновна оправилась от сердечного приступа.

— Ну, как дела? — спросил появившийся в гостиной Олег Николаевич.

Следом шел Игорь. По их лицам Жанна догадалась: только что эти двое о чем-то спорили. И не пришли к согласию.

— Прошло, все прошло! — бодро заговорила Александра Антоновна. — Пойду приберусь. Игорек, ты про водку спрашивал? Есть, а как же! И огурчики маринованные, и грибочки. Сейчас принесу!

Когда Александра Антоновна ушла, Игорь, словно продолжая начатый разговор, обратился к Олегу Николаевичу:

— Ты не бойся, Олег, никто не узнает…

— Почему ты думаешь, что я боюсь? — удивился тот.

— Теперь-то чего бояться? Знать бы еще, где она это прячет!

— Что прячет? — спросила Жанна.

— Да так, — отмахнулся Игорь. — Не бери в голову. Скатаем мы, наконец, этот чертов ковер? Приятно думать, что от нее осталось только мокрое место, но все же… Олег, ты уверен, что ей не выжить?

Олег Николаевич взглядом указал на Жанну: мол, постесняйся, нельзя же так откровенно. В ответ Игорь рассмеялся. И лихо сказал:

— Камень с души! За это надо выпить! Александра Антоновна? Где же вы?

— Иду, иду!

Она появилась с подносом в руках, поставила его на стол. Игорь занялся ковром, Олег Николаевич принялся ему помогать. Потом сели на диван, разлили водку.

— И мне! — заявила Жанна.

— Вот ты как раз пропустишь, — вмешался Олег Николаевич. — Да и я воздержусь. Мне ехать надо. Лола будет волноваться.

— Опять Лола? — усмехнулся Игорь. — Слушай, и как тебя угораздило надеть на шею это ярмо? Чем же она тебя привязала, а? Купила? Не верю! Я-то знаю, что ты не продаешься. Ты к деньгам равнодушен. Ты — Человек. С большой буквы. Выходит, что каждому нужен свой крест, а? Даже Человеку с большой буквы?

Он говорил с иронией, едва сдерживая смех, и родинка весело подпрыгивала над верхней губой. Но Олег Николаевич ответил серьезно:

— Да, нужен. Как и всем. Лично я выбрал тот, который показался мне самым легким. Но оказалось, что все одинаковы. И твой, и мой, и вот ее, — кивнул он на Жанну.

— Значит, по-прежнему будешь лежать под каблуком у своей ревнивой жены, как полудохлый таракан?

— Буду! Это вообще не твое дело!

— Ну и дурак! И катись отсюда. Тогда выпьем с вами, Александра Антоновна? Дураки пролетают!

— Почему ты себе позволяешь меня оскорблять, Игорь? — без всякой обиды спросил Олег Николаевич.

— У тебя атрофирована та часть души, которая именуется романтизмом. Это меня всегда раздражало. Твоя практичность. Ты неполноценен. Вот сидит прелестная девушка Жанна. Ты поставил ее на ноги, ты для нее почти что Бог. Вдохнул в девушку жизнь — и в сторону? Что, страшно? А вдруг мы влюбимся? Нам этого нельзя! Ни-ни! Для того чтобы этого не случилось, у нас есть Лола!

— Это не так, — побледнев, сказал Олег Николаевич. — Я не боюсь любить.

— Так почему ты не хочешь взять ее душу, а оставляешь на дороге, в полном равнодушии: «Нате, берите!» Откуда ты знаешь, кто именно ее подберет?

— Замолчи, наконец! Выпей водки и перестань нести чушь. Ты говоришь глупости. Причем весь вечер!

— Ага! Значит, я дурак?

Жанна поняла, что Игорь начал заводиться. Олег Николаевич тоже это понял и поднялся:

— Я, пожалуй, поеду.

— Тогда я остаюсь, — заявил Игорь. -Давайте, Александра Антоновна, наливайте. Никуда сегодня не поеду. Комната для меня найдется? Только не Ларина, умоляю! Не то чтобы я боялся привидений, но — увы! Она жива! Не хочу сглазить.

— Конечно, конечно, Игорек. И бельишко чистое найдется. Как в былые времена. — И, чокнувшись с Игорем, Александра Антоновна как-то уж очень ловко опрокинула рюмку водки.

— Жанна, проводи меня, — попросил Олег Николаевич. Потом, у машины, он виновато сказал: — Надеюсь, ты меня не осуждаешь. За мое сегодняшнее поведение.

— То есть?

— Видишь ли, я… — он замялся. — Я обрадовался смерти Лары… Тому, что она может умереть. А, скорее всего, так и будет. У меня есть причины…

— Так я тоже! Тоже обрадовалась! Ведь она меня достала! Значит, и вас?…

— Я всего лишь человек, — грустно сказал Олег Николаевич. — И… Я не хотел говорить Игорю, что ты влюблена в Сабурова. Прости его: он выпил и несет всякий бред. У него тоже есть оправдание.

— Вы непонятно говорите. Что у вас с Игорем? Ведь вы друг на друга кричите, как…

— Я потом тебе объясню, — заторопился вдруг Олег Николаевич. — Потом. Мне ехать надо. Ну, все. До встречи. — Нагнувшись, он едва коснулся ее щеки.

Губы у Олега Николаевича были ледяные. От холода, должно быть. Холод? Жанна поежилась. Машина поехала к воротам, которые так и не заперли, а она вернулась в дом. В гостиной Игорь и Александра Антоновна о чем-то оживленно говорили.

— Замерзла? — спросил Игорь, глянув на Жанну. И пододвинул ей полную рюмку: — Выпей. Одним махом. Ну?

Она зажмурилась и отхлебнула глоток. Горло обожгло, Жанна закашлялась и поспешно отставила рюмку. Господи, какая гадость! И как они это пьют? Бутылка уже наполовину пустая! Эти двое будто бы празднуют свободу. Вышли из тюрьмы — и веселятся. Александра Антоновна от Игоря не отстает. Она вдруг напомнила Жанне мать, которая, придя от соседей, точно так же хихикала и вытирала ладонью влажный рот.

— Пойду я, прилягу. Умаялась, — неожиданно сказала Александра Антоновна, — а ты, Жанночка, Сергея Васильевича дождись. Вы уж тут вдвоем… Дело молодое…

Она стала тяжело подниматься наверх. Вскоре хлопнула дверь. Жанна осталась вдвоем с Игорем.

Голова у Жанны слегка кружилась. Игорь смотрел на нее как-то странно. Жанна невольно тронула волосы: не в порядке прическа? Его взгляд скользнул ниже, и она испуганно схватилась за лиф слишком уж открытого платья, подтягивая его кверху. Забыла в суете, что надо бы переодеться! Ангел огня опустил глаза, которые опасно сверкнули и тут же спрятались в густых темных ресницах. Повертел в руках пустую рюмку, потом поставил ее на стол, притворно вздохнув:

— Что, не получилось праздника? А у нас были большие планы? Так?

— Какие еще планы? — облизнув губы, спросила она.

— Ну как же! Двадцать лет! — насмешливо сказал Ангел огня. — С кем ты хотела провести эту незабываемую ночь?

— Ночь?

Она вдруг испугалась. Ведь и в самом деле! Были такие мысли! Но ни один мужчина из присутствующих на ее двадцатилетии не посмотрел на нее так… И эти детские подарки! В душе вновь закипела обида. Все считают ее ребенком! А она не ребенок!

— Что, все сбежали? — весело сказал Игорь. — И Он.

— Кто он?

— У такой красивой девушки, как ты, всегда есть Он. Пишется с большой буквы, произносится с придыханием. Не переживай, я могу его заменить. Хочешь шампанского?

— Мне больше нельзя.

— Кто сказал? Олег? Сабуров? Ты любишь его?

— Люблю? — вздрогнула Жанна.

— Почему ты здесь живешь?

— Ну, просто…

— А почему он с тобой возится?

— Не знаю. Честное слово, я…

— Я сейчас принесу шампанского. На кухне есть открытая бутылка. Не водку же тебе пить в такой день. Один момент. — Игорь легко поднялся и исчез на кухне. Жанна была в замешательстве. Убежать? Он дал ей шанс избежать того, что могло случиться. Оставил ее одну. Надо делать выбор. Она вдруг вспомнила Сабурова, его подарок. Никогда он не посмотрит на нее как на женщину. Никогда! Надо доказать, что она уже взрослая! И Жанна осталась на месте.

Игорь вскоре вернулся, он нес в руке бутылку шампанского и один бокал. Наполнив его, уселся на диван, придвинувшись так близко, что она почувствовала запах его волос.

— Ну, выпьем?

Жанна поднесла к губам бокал. Игорь же пить не стал. Чокнувшись с Жанной, отставил рюмку с водкой в сторону, глядя в глаза, спросил:

— Ты никуда не торопишься?

— Нет, — тихо сказала она.

Его голубые глаза вновь опасно сверкнули. Родинка над губой весело подпрыгнула.

— Может, поцелуемся, наконец?

— Поцелуемся?

Она судорожно сжала ножку хрустального бокала. Он мягко разжал ее руку, взял бокал и поставил на стол. Потом обнял, притянул к себе, стал касаться губ, щек и глаз легкими поцелуями. Поцелуи становились все продолжительнее, наконец Игорь остановился на ее губах и прижался к ним так, что Жанна почти задохнулась.

— С ума сошел? — прошептала она, отстраняясь.

— Так ты хочешь или нет?

— Не знаю, — не очень уверенно ответила она. — Я… не совсем обычная девушка. Не как все.

— И что в нас такого необычного?

Рассказывать о своей болезни, о девятнадцати годах, проведенных в инвалидном кресле отчего-то не хотелось. Игорь отвел прядь волос с ее щеки, заглянул в глаза:

— И в самом деле: необычная! Я гляжу сейчас в необычные глаза, голубые, как небо. И чувствую, что эти необычные губы созданы для поцелуев…

— Мама говорила, что для этого сначала надо выйти замуж.

— Замуж? — рассмеялся Игорь. — Иди сюда. — И вновь прижал ее к себе, на этот раз так крепко, что она не могла шевельнуться. Негромко шепнул: — Моя маленькая нежная девочка… А вдруг тебе это не понравится? Я остановлюсь в тот момент, когда ты мне скажешь.

…Она так и не сказала. Ни в гостиной, когда они с Игорем жарко целовались, ни после, в ее комнате, куда прокрались потихоньку, чтобы спрятаться от пристального взгляда Сабины, наблюдавшей за ними с огромного портрета. Ей было приятно и совсем не больно, когда это случилось в первый раз. Игорь был очень красивый, нежный, и она поняла, что Ангел огня понравился ей при первой же встрече. На него было так приятно смотреть! Руки у него были ласковые, родинка над губой такая забавная, что ее все время хотелось целовать. С детством было покончено!

— Знаешь, после смерти Сабины я как-то потерялся, — сказал он, теребя ее волосы. — Но когда увидел тебя сегодня… Ты что, готова во всем ее заменить?

— Ты с ней тоже? Делал это?

Игорь рассмеялся:

— И это, и многое другое. Иногда нам было хорошо, но чаще тревожно. Я ее любил, но она любила другого.

— Кого?

— Это маленький секрет. А секреты не выдают. Особенно девочкам, которые слишком хорошенькие и слишком болтливые, — вновь рассмеялся Ангел огня и поцеловал ее в нос.

Жанна сделала вид, что разозлилась, и попыталась его оттолкнуть. Они вступили в шутливую борьбу. Она и не думала, что мужчины такие сильные. Взять, например, Игоря. Руки и ноги у него маленькие, как у женщины, плечи узкие, да и профессия какая-то не мужская. Музыкант! Но попробуй ты, справься с ним! Пришлось сдаться на милость победителя и вернуться к тому приятному моменту, когда между мужчиной и женщиной вспыхивает искра, от которой загорается потом огромное пламя. Жанна торжествовала. Больше никто и никогда не будет называть ее глупой маленькой девочкой!

…Они с Игорем задремали, уставшие. Он крепко прижал Жанну к себе и закрыл глаза, она же тайком его рассматривала. Красивый. А она… самая обычная! И кто кого соблазнил? Впрочем, какая разница?

А разница была, потому что из больницы вернулся Сабуров и начал ходить по дому, заглядывая во все комнаты. Ходил, громко хлопал дверьми. Недоумевал — куда все подевались? Наконец проснувшаяся Александра Антоновна, зевая, спустилась вниз. Жанна услышала в гостиной голоса и вспомнила, что дверь кухни распахнута настежь, да и в ее комнате не заперта. Хотела подняться и запереть ее на щеколду, но опоздала. Раздался вежливый стук, и Сабуров спросил:

— Жанна, как ты себя чувствуешь?

Натянув до носа одеяло, она замерла.

— Жанна? Тебе плохо? — тревожно спросил Сабуров.

— Нет, мне очень хорошо, — пискнула она.

Сабуров, должно быть, не расслышал, потому что приоткрыл дверь, заглянул в комнату, да так и замер на пороге. Игорь мирно спал, Жанна сидела на кровати, прикрывшись одеялом, и ждала, что будет дальше.

— Ну, ты негодяй! — закричал Сабуров.

Игорь открыл глаза, спросил, недоумевая:

— А? Что такое?

— Ну, ты подлец! — еще громче закричал Сабуров.

— Полегче, Сергей Васильевич. Выйди, дай нам одеться. Девушка тебя смущается.

— Я не знаю, что с тобой сделаю!

— Я что-то не так понял? Мне показалось, что девушка свободна.

— Она же еще ребенок!

— Я этого не заметил. И вообще, выйди. Это уже неприлично: ты же от нее глаз не отрываешь! — насмешливо сказал Игорь.

— Я жду ровно одну минуту, — зло сказал Сабуров и захлопнул дверь.

Игорь не спеша стал одеваться.

— Что теперь будет? — спросила Жанна, которой наконец-то стало стыдно.

— Мне откажут от дома, — улыбаясь, сказал Ангел огня. — Считай, что легко отделался. Хорошо хоть первый этаж! А если бы мы с тобой расположились на третьем? Было бы забавно, если бы меня тоже скинули с лестницы и я свернул бы себе шею! Два трупа в один день — это уж слишком даже для этого дурдома!

Одевшись, он пристально посмотрел на нее и спросил:

— Ты как? Не жалеешь?

— Нет, но… Перед Сабуровым стыдно.

— Ладно, я всю вину возьму на себя. Признаю, что я подлец, негодяй и т. д. и т. п. Воспользовался твоей неопытностью, напоил, соблазнил. В сущности, так оно и было. Простишь?

В этот момент Сабуров изо всей силы ударил кулаком в дверь:

— Игорь!

Тот схватил со стола первый попавшийся под руку клочок бумаги, ручку и поспешно нацарапал номер телефона. У двери послал ей воздушный поцелуй:

— Удачи! Звони…

Жанна услышала, как за дверью они с Сабуровым тут же стали ругаться. А если Сабуров его ударит? Он больше, он сильнее. Бедный Ангел огня! Она испугалась за Игоря и быстро начала одеваться. Когда она выскочила в гостиную, Игорь и Сабуров выясняли отношения уже в холле. Сабуров кричал:

— Ты думаешь, что мне отомстил?! За Машу?! Дурак! Да у меня с этой девочкой ничего нет! Убирайся вон из моего дома!

— Не надо так театрально. — Жанне показалось, что Игорь смеется. Потом хлопнула входная дверь. И еще раз… Она выскочила в холл. Те двое были уже на крыльце. Входная дверь была распахнута настежь.

— Чтоб я тебя больше здесь не видел! — прокричал Сабуров, когда Игорь спускался по ступенькам. — Еще раз увижу — убью!

— Как мне страшно, — бросил Игорь насмешливо.

Жанна вылетела на крыльцо. Игорь уже садился в машину.

— Игорь! — отчаянно закричала она. — Я с тобой!

Сабуров схватил ее за плечо, резко развернул к себе:

— Стоять!

— Да пустите же меня!

— Дура! Девчонка! Никуда не пойдешь!

Она рванулась, но Сабуров держал крепко. По лицу поняла: может и ударить, но к машине не пустит. Она заплакала, глядя, как от дома отъезжают «Жигули» Игоря.

Потом Сабуров буквально втащил ее в дом. В гостиной толкнул на диван, зло сказал:

— Ну зачем ты это сделала? Дура! — в сердцах он выругался, потом спросил: — Это он, да? Напоил тебя? Воспользовался моментом? Отвечай!

Жанна заплакала.

— Он хотя бы предохранялся?

— Что? Я думаю… да…

— Не хватало еще тебе аборты делать после всего, что пришлось пережить! То необходимость, а то от большой дури. Я этого мерзавца…

— Он не виноват, — всхлипнула Жанна.

Тут Сабуров заметил накрытый стол, наполовину пустую бутылку водки и шампанское:

— Так я и думал: он тебя напоил! Но — ничего. Я знаю, что с ним делать.

— Не надо ничего с ним делать. — И совсем по-детски она пробормотала: — Я больше так не буду.

— Ты не понимаешь, во что ввязалась! Не понимаешь! Игорь — человек богемы. Мотылек, который порхает с цветка на цветок. Ничего серьезного. Ему все игрушки. Его мир — безумные вечеринки, грязные сплетни, бессмысленное прожигание жизни… Он мог пообещать все, что угодно. У любой девчонки закружится голова, но… Тебе туда не надо, — решительно сказал Сабуров. — Надо учиться, получить серьезную профессию, встать на ноги, выйти замуж за… Ну уж не за Игоря! Он сам еще ребенок! И поступок ваш — детский! Всем врагам назло! Всему миру! Господи… Как же я устал! Ну что за день, а?

Он опустился на диван и, тяжело вздохнув, потянулся к бутылке водки. Перепуганная Александра Антоновна выглянула из кухни. Пока они были на крыльце, потихоньку прошла туда, но во время объяснения Жанны и Сабурова притаилась, вмешиваться не стала. Когда же появилась пауза, осторожно выглянула, спросила:

— Сергей Васильевич, ну как там, в больнице?

— В больнице? Плохо. К аппаратуре подключили, она может долго еще протянуть, но… Но есть ли смысл? Слишком обширны повреждения головного мозга. Все бесполезно. Сколько времени?

— Уже за полночь, — тихо сказала Жанна.

— К соседям идти поздно. Я звонил им из больницы. Хорошо, что завтра суббота. Потом — каникулы. Жанна, я хотел тебя спросить, ты не побудешь с Ларой?

— Конечно.

— У меня много дел. Надо как-то налаживать жизнь, — словно оправдываясь, сказал Сабуров.

— Я все понимаю. Я помогу. И… Пожалуйста… Прости. Этого «ты» никто не заметил. Как и того, что день рождения уже закончился. Начинался новый день, а с ним и новая жизнь.

В больницу ехать не хотелось. А вдруг Лара очнется? Чудеса случаются, в этом Жанна убедилась на собственном опыте. Она боялась искушения: слишком уж велико было желание избавиться от Лары навсегда! Но Сабуров попросил, отказать ему Жанна не смела. Рано утром Сабуров отвез ее в больницу, а сам вернулся к детям. Представив, как отреагирует маленькая Эля на несчастный случай с Ларой… Нет уж, лучше в больницу!

Когда Жанна увидела Лару, у нее от сердца отлегло. Та похожа была на спящую красавицу в хрустальном гробу. Застывшее лицо, золотые волосы словно побелели от инея. Но прекрасного принца для нее не найдется, это уж точно! Лару никто не любит. Сама виновата!

Посидела немного на стуле, потом отошла к окну. Время текло медленно. В палату вошла медсестра, взглянула на девушку с интересом. Спросила:

— Вы ей кто?

— Я? — Жанна пожала плечами. — Знакомая.

— Знакомая? — удивилась медсестра. — А родственники у нее есть?

— Не знаю.

— Вечером здесь был мужчина. Солидный такой, интересный. Сказал, что жених. Если б муж… — медсестра еле заметно вздохнула. — Бумаги надо подписать.

— Какие бумаги?

— Ну как же? Молодая, здоровая женщина. Внутренние органы в порядке. Все равно она умрет. А у нас очередь.

Жанна не поняла. Какая очередь? Какие органы?

— Мне надо что-нибудь делать? — спросила она.

— Да что тут можно делать? Сидите, если охота.

— А я могу отойти? Мне надо позвонить. Ничего ведь не случится?

— Разумеется, — удивилась медсестра. — Что может случиться?

Жанна вышла из палаты, побрела по коридору. Увидев женщину в белом халате, остановила ее, сказала жалобно:

— Мне надо позвонить.

— Вы из реанимации? Идите в мой кабинет. Там телефон. Прямо по коридору, левая дверь в конце, она открыта…

Добравшись до телефона, глянула на часы: начало одиннадцатого. Набрав номер, услышала все ту же секретаршу:

— Строительная компания «Каменный цветок»…

— Это Жанна. Владислава Арнольдовича, пожалуйста.

На этот раз переспрашивать не стали, буквально через минуту Жанну соединили с Владом.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил он.

— Я в больнице, — тихо сказала Жанна. — С Ларой.

— Она жива?!

— В коме.

— Сказала что-нибудь?

— Нет. Ничего не сказала. И не скажет уже. Говорят, она скоро умрет.

— Слава богу! — вырвалось у него.

— Она вас видела? — Пауза. Он молчал. Жанна спросила: — Что там произошло? В кабинете?

— Глупо получилось. А главное, что бесполезно.

— Вы не нашли того, что искали? Там ничего не было?

— Было, — невесело рассмеялся он. — Я всегда подозревал, что у Машки с головой не все в порядке. Милицию не вызывали?

— Вызывали.

— И что?

— Все в один голос утверждали, что произошел несчастный случай. Александра Антоновна даже сочинила про головокружение, а Олег Николаевич наплел что-то про антидепрессанты. Якобы Лара принимал антидепрессанты. И в сочетании со спиртным они вызвали помутнение сознания. А перила низкие…

— Олег Николаевич? Кто это?

— Мой врач.

— Ах, да. Вспомнил. Высокий худощавый шатен, похожий на киноартиста? Это Олег Николаевич?

— Да.

— Понятно.

— Никто, кроме меня, не видел, как вы вышли из кабинета Сабины. Все были заняты Ларой. И никто не знает, что вы были в доме.

— Я дверь кабинета на ключ запер. А тот, что от входной двери, положил обратно под половичок.

— Дайте мне его.

— Что?

— Ключ. От кабинета Сабины. Он вам не нужен больше?

— Нет, — с горечью произнес он. — Теперь не нужен. Знаешь, заезжай прямо сюда, в офис. Ах, да, ты же ходить не можешь…

— Могу! — крикнула она. — Я теперь все могу! Я приеду!

— Я тебе обязан. Помню. Сейчас объясню, где находится моя контора. У тебя есть, на чем записать?

— Я запомню! Я приеду!

Продиктовав адрес, он напомнил:

— Если произойдут какие-нибудь изменения… с Ларой… Если она вдруг придет в сознание… Немедленно звони. Поняла?

— Нет, не придет. Все говорят — шансов нет. Если б вы только ее видели!

— Это хорошо. Тогда позвони, если она… Ну, в общем, ты меня поняла. Держи в курсе. Все. Увидимся. — Он положил трубку.

Жанна вернулась в палату. Время шло медленно. Она постоянно смотрела на часы, с трудом заставляя себя не делать этого так часто. Сабуров не приезжал, на улице было пасмурно, рано начало смеркаться, и Жанна не заметила, как задремала, сидя на стуле. Очнулась она, когда в палату вошли двое. Старушка в платочке и тучный мужчина с бородой. Старушка сразу заохала и запричитала, кинувшись к спящей принцессе, а мужчина посмотрел на девушку, сидящую у постели, и спросил:

— Медсестра?

— Нет, — испугалась она. — Я Жанна.

Спина у нее болела от неудобной позы, голова гудела. Никак не могла взять в толк — кто это?

— Жанна? Не знаю такой. Сестренку-то мою кто угробил?

— Она с лестницы упала.

— Кто? Лариска? С лестницы? Не смеши, девка! По горам в детстве лазила, а тут с лестницы сверзилась! Кто-то ее, а? Столкнул, говорю? Где ее хахаль?

Бородатый грозно нахмурил брови. Но Жанна испугалась не его, а старушки. Та всплеснула руками, завыла, запричитала. Жанна не выдержала, зажала уши и выскочила из палаты. До нее вдруг дошло: Лары больше не будет. Никогда. И кому-то от этого больно.

…Лара умерла через двое суток. Похоронили ее тихо, без всякой помпы и надгробных речей. В пригороде Москвы, далеко от того места, где лежала Сабина, которой Лара так завидовала, и славы которой ей так и не досталось. Ни капли.

Два дня оставалось до Нового года, но в огромном доме вместо праздника был траур. Эля бродила по дому, как неприкаянная, и Сабуров уже подумывал отправить ее на каникулы в зимний лагерь. «Как думаешь?» — спросил он у Жанны, и та еле заметно кивнула. Дети? До сих пор она сама считалась ребенком. И вот на ее попечении оказалось двое детей. «Теперь ты за старшую», — обмолвился как-то Сабуров. Оказалось, что взрослая жизнь начинается со взрослой ответственности. Когда ты отвечаешь не только за себя, но и за кого-то другого.

Она так и не смогла выйти в гостиную, где Сабуров сидел за поминальным столом вместе с матерью и братом Лары. Здесь, в доме Сабурова, обошлись этими тихими посиделками. У Лары не было друзей. Жанна зажимала уши, чтобы не слышать плач. Старушка откровенно горевала и все никак не могла взять в толк, что дочери больше нет. Зато брат Лары совсем не скорбел и пытался шантажировать Сабурова. Этот тучный бородатый мужчина был крайне настойчив. Рокотал практически без пауз, а Сабуров что-то коротко и тихо отвечал. Жанна, занимавшаяся на кухне приготовлением закусок, прислушалась. Бородатый занудливо затянул:

— …Мы, Сергей Васильевич, люди небогатые. Похороны, поминки, опять же. Родню надо собирать. А то не по-людски как-то. Деньги-то, деньги где взять? А?

— Похороны я оплатил. На поминки вы получили достаточно.

— А полгода? А год? Все, как положено, чин по чину. Одна она у меня была, сестренка-то. Да. Одна. А вы ее угробили.

— Кого? — очень тихо спросил Сабуров.

— Альпинистку мою.

— Какую еще альпинистку?

— Лариску-альпинистку. Шуткую я. Она с парнишкой одним, одноклассником, по горам любила лазать, когда девчонкой еще была. Горы-то у нас не бог весть какие высокие, но уж повыше, чем ваш дом. А вы — с лестницы упала. Жениться, значит, не хотели. Не по-людски это.

— Да женился бы я на ней! Женился. Несчастный случай произошел.

— Это ты, мужик, другому кому расскажи. Я, конечно, понимаю. Закону у нас в стране нет. Откуда здеся закон? Платить всяким там прокурорам у нас опять же средствов нет. Ты, Васильевич, извини. По-простому я, по-мужицки к тебе. Мы ж понимаем. Кто вы, а кто мы. Однако альпинистку мою угробили? Угробили. Факт.

— Денег хотите? — догадался Сабуров.

Жанна покраснела. Она-то чем лучше этого тучного бородатого мужика? А он кажется таким противным! Голос свалявшийся, как старый мех. Все это мерзко и неприятно! Особенно, когда он раскатисто хохотнул:

— Я же понял, что ты мужик, Васильевич! Ну какой мне толк в тюрьму тебя засадить? Честно сказать, не жаловала меня сестренка. Мужик и мужик. А она вон какая была деликатная. Красивая, говорю, была баба, а? Попользовался ты?

— Замолчите.

— Попользовался, факт.

— Сколько?

Бородатый назвал сумму совсем тихо, видно, она была очень уж значительной. Сабуров даже присвистнул:

— Вы с ума, что ли, сошли? Да за что?

— А как же? Не сама ж она с лестницы упала? Ты мне, Васильевич, очки не втирай. Дело можно возбудить. Уголовное. Я справлялся.

— Согласен, — неожиданно сказал Сабуров. Жанна вздрогнула. — Не сама. Только я не намерен платить за того, кто действительно это сделал. Лару я не убивал.

— А кто ж тогда? — насторожился бородатый. — Ты что, выходит, все видал?

— Да. Случайно.

— Кто ж это сподобился?

Жанна замерла. Неужели Сабуров скажет?

— Один парень, — неожиданно для себя услышала она. — Я тебе его покажу.

— Деньги-то есть у него?

— Найдет, — уверенно заявил Сабуров. — Родители богатые. Продадут кое-какие вещи, побрякушки фамильные, чтобы сыночек в тюрьму не угодил.

Так вот оно что! Они столкнулись там, наверху, Игорь и Сабуров. А внизу лежала Лара. Сабуров заявил, что он не убивал. Теперь бородатый вцепится в Игоря. Но почему Сабуров так уверен, что Игорь не переведет стрелки обратно на него? Потому что есть причины.

Что-то здесь не то. В том, чтобы уголовное дело так и не было возбуждено, заинтересованы все. И Сабуров в том числе. Версия несчастного случая следствие устраивает. Показания свидетелей не расходятся даже в деталях: шампанское, антидепрессанты, внезапное головокружение. А если подмазать и заплатить бородатому, ничего и не будет. Никакого уголовного дела. Видимо, Сабуров хочет просто помотать Игорю нервы. Счеты свести. А счеты между ними давние. Бородатый с такой же бульдожьей хваткой, как его покойная сестренка-альпинистка. И не постесняется. Одна порода — собачья. Хоть в рожу ему плюнь, он утрется и снова за свой кусок. Не мытьем, так катаньем.

Бородатый и старушка остались в особняке ночевать. У них были билеты на завтрашний поезд, но бородатый решил их сдать. Мол, надо задержаться на несколько дней, Москву посмотреть. Когда еще представится такой случай? Смерть сестры его нисколько не угнетала. Сабуров их не гнал. Утром, когда Жанна встала, бородатого дома уже не было, а старушку взяла на свое попечение Александра Антоновна. Позавтракали они на кухне, и, допивая кофе, Жанна вдруг вспомнила:

— Завтра же Новый год! А почему в доме нет елки?

— Елки? — удивился Сабуров. — Какая еще елка! Не до того.

— Почему? — огорчилась Жанна.

В детстве у нее всегда была елка. Мама приносила ее из леса, и в доме сразу же распространялся запах хвои. Жанна развешивала игрушки, стеклянные, с которых местами облупилась краска, и из папье-маше. Под елку ставили Деда Мороза, а на окна наклеивали бумажные снежинки, которые Жанна вырезала из тетрадных листков.

— Какой уж тут праздник, — вздохнул Сабуров. — Посидим, выпьем шампанского под звон курантов, телевизор посмотрим и ляжем спать.

— А Эля? Нет, елка у нас будет! — тряхнула головой Жанна. И решительно сказала: — Надо ехать в город.

Сабуров протестовать не стал. Напротив, обрадовался:

— Едем! Надо развеяться. Элю с собой возьмем?

— Пусть это будет для нее сюрпризом, — тихо сказала Жанна. — Мы купим елку, игрушки и подарки. Всем-всем-всем!

Наступили новогодние каникулы, и дети отсыпались. Сережа-младший, зевая, первым спустился вниз, лениво поинтересовался:

— Куда это вы собрались?

— В город! — весело ответила Жанна.

— А… Понятно… Завтрак есть? — Он стремительно рос и без конца что-то жевал. Казалось, еда интересовала его больше всего на свете.

— Александра Антоновна блинчиков напекла. Остыло уже все. Эх ты, соня, — не удержалась Жанна и потрепала его по светлым волосам. Подросток отстранился.

— Жанна! Ты идешь? — крикнул Сабуров, спускаясь со второго этажа. — Сергей! Ты встал?

— Ну.

— Опять до часу ночи за компьютером сидел? Глаза испортишь! И мозги спекутся.

— Достали, — огрызнулся Сережа-младший и протопал на кухню.

Сабуров махнул рукой: ладно, потом. И пошел в гараж за машиной. Жанна радовалась. Ей хотелось побыть с ним наедине, как-то утешить. Мол, наладится все. За каких-нибудь полгода привычный уклад его жизни нарушился, одна за другой ушли женщины, вокруг которых вращалось все. И Сабуров растерялся. В машине он поначалу привычно молчал, Жанна была занята своими мыслями.

Первый выход в свет. Москвы она не знает. Что такое метро? Как им пользоваться? Как оплатить проезд? Как не заблудиться? Целые дни проводя перед включенным телевизором, она получила достаточное количество информации, но как ею пользоваться? Жизнь — это не кино. Нестандартные ситуации — вот что пугало. Впрочем, стандартные пугали тоже. Она боялась выделиться из толпы, первый этап — который проходит новичок. Потом он из кожи лезет вон, чтобы выделиться. Ей было радостно и немного страшно. Больше всего переживала, как выглядит? На ней была куртка Сабины, ее ушитые в талии джинсы, которые заметно висели на бедрах. На голове вязаная шапочка. Жанна жадно смотрела по сторонам. Как одеваются молодые девушки, ее ровесницы? При выезде из поселка, она спросила Сабурова:

— Сюда автобусы ходят?

— Ну разумеется! Если рукой махнуть, остановится экспресс. Рейсовый автобус ходит редко, до электрички далеко. Такси ловить не советую.

Она заметила автобусную остановку. Значит, махнуть рукой. Экспресс — это…

— Экспресс, он какой?

— «Икарус». Синий. На переднем стекле надпись: «Москва».

— Понятно.

Жанна замолчала, осмысливая полученную информацию. Когда же стали подъезжать к Москве, ее словно прорвало. Она задавала Сабурову столько вопросов, что он еле успевал отвечать.

Город ее ошеломил. Оказавшись на улице, Жанна почувствовала: непременно заблудится, если отпустит руку Сабурова, за которого цеплялась, словно маленькая девочка. Главное — запомнить номер его машины. На стоянке перед огромным торговым центром их море.

— Я ни за что без тебя не уеду, — пообещал Сабуров. — Если что, дам объявление по радио.

Жанна немного успокоилась. Народу в торговом центре было много, но цены такие, что толпы, как на рынке, не создавалось. Можно было спокойно выбрать подарки, примерить одежду. Первым делом они купили пушистую искусственную елку. Жанна немного огорчилась: в доме не будет пахнуть хвоей. Но оценила практичность Сабурова: с искусственной елкой меньше возни. Потом они вместе выбирали елочные игрушки. Подарки детям тоже выбирали вместе, причем Сабуров советовался с ней, как со взрослой. Жанна с горечью думала, что ей нечего подарить. За всю свою жизнь она не заработала ни копейки. Только брала. Меж тем ходит по магазину, где цены ого-го-го! С чужим мужчиной, который расстается с деньгами легко, словно бы испытывая легкое недоумение: откуда взялось? И когда, наконец, их не станет? Он, казалось, спешил поскорее от них избавиться. Практичный человек поступал крайне непрактично. Что будет, когда деньги Сабины закончатся? На что они будут жить? Почему-то Жанна уже причислила себя к его семье. Не понятно только, в качестве кого? Домработницы? Помощницы по хозяйству? Гувернантки? Она убеждала себя, что берет в долг. Что непременно научится зарабатывать деньги и вернет все сполна. А пока…

Пока Сабуров решил купить ей одежду. Жанна отнекивалась, но втайне жаждала этого. Вещи Сабины ей откровенно не шли. И как хочется иметь что-то свое! Но от шубки из натурального меха она, покраснев, отказалась. Это уж слишком! Примерила яркую куртку, отороченную лисой, и Сабуров решительно сказал: «Покупай!» Еще одну куртку, короткую, кожаную, буквально заставил ее купить. На весну. Потом выбрали джинсы и пару ярких свитеров. Шапочку с шарфом, перчатки и сумочку… Пакеты уже не умещались в руках.

— Ты бы переоделась, — посоветовал Сабуров. — В примерочной.

Она послушалась. Последним отделом, куда они зашли, был отдел обуви. Жанна со вздохом глянула на красивые сапожки на высоких шпильках. Увы! Когда-нибудь, но не сейчас. Выбрала ботинки на невысоком устойчивом каблуке. Теперь она была одета модно и дорого.

Уже в машине она вспомнила, что Сабуров ничего не купил себе. Тот выглядел усталым, но довольным. Заднее сиденье было завалено свертками. Она все вертелась, разглядывая себя в зеркало заднего вида, поворачиваясь то одним боком, то другим. Потом сообразила: не хватает косметики. Куртка яркая, а лицо бледное. Покосилась на Сабурова, достала косметичку и подкрасилась.

— Неплохо, — улыбнулся он, когда машина остановилась на перекрестке и ему представилась возможность рассмотреть Жанну.

— Есть хочешь?

Она очень хотела есть. И давно. Но зайти в кафе? Она еще ни разу этого не делала! Есть на глазах у незнакомых людей? Ей стало не по себе.

— А я так просто умираю от голода, — сказал Сабуров. — Неизвестно, сколько простоим в пробках. Надо бы подкрепиться.

Он притормозил возле яркой витрины. Вывеска заманчиво обещала высокое качество и низкие цены, у входа — стенд, меню со списком блюд и проставленной напротив них ценой. Сабуров помог Жанне вылезти из машины и сказал:

— Ну-ну, не смущайся!

— У меня все в порядке? — спросила она, поправляя прическу.

— Все отлично!

Жанна боялась, что на нее все будут смотреть — она такая неловкая! И когда действительно стали обращать внимание, откровенно испугалась.

— Сергей Васильевич, почему на нас смотрят? Может быть, они вас узнают?

— С какой стати? — рассмеялся Сабуров. — Ну мелькнул пару-тройку раз на экране рядом со знаменитой женой. Это еще не повод.

— А почему тогда на нас смотрят?

— Потому что ты очень симпатичная девушка.

— Я?!

— Ну да. И виду тебя свежий, не потасканный. Отличная кожа, белые зубы. Твоя непосредственность только добавляет интереса. Здесь, в этом городе, все уже устали от опытных и расчетливых женщин. Слишком расчетливых. А я для тебя староват. Вот они и гадают: папа с дочкой или состоятельный господин с молоденькой любовницей? Только не обижайся.

— Да что вы! Какая может быть обида? Вы сегодня на меня столько денег потратили! Я отработаю. Обязательно отработаю. Я теперь буду вместо Лары.

Он глянул так, что Жанна покраснела:

— Не в смысле, что… Ой, простите! Ну, просто все делать. Готовить, убирать.

— Тебе учиться надо.

— И учиться. И работать.

— Все сразу? А ты не переусердствуешь?

— Но я здорова!

— Ладно, дело твое.

Сабуров взглядом показал официанту — счет. Тот мигом подлетел.

И как у него это получалось — быть человеком значительным. Он не суетился, не старался привлечь к себе внимание. Как двое молодых людей за соседним столиком, которые, косясь на Жанну, стали вдруг громко обсуждать проблемы фирмы, в которой работали. Перспективы карьерного роста и свою зарплату. Когда Сабуров на минутку вышел, один из молодых людей повернулся к Жанне и уставился на нее в упор:

— Может, оставишь телефончик?

— Я… Я живу с ним, — ляпнула она.

— Понятно… — присвистнул парень.

— Ничего вам не понятно! — Она встала из-за стола, взглядом ища Сабурова. Слава богу! Идет!

— В чем дело? — спросил тот, когда вышли на улицу. — Что-то случилось?

— Нет. Ничего. У меня попросили номер телефона.

— Что, поклонники одолели? — рассмеялся он. — На всякий случай: тебе никто не запрещает.

— А как же Игорь?

Сабуров нахмурился. Этой темы он старательно избегал. Как не было ничего. Жанна поняла, что ответа не дождаться, и села в машину. Обратно ехали долго, Сабуров оказался прав насчет пробок. Когда добрались наконец до дома, на крыльцо выскочила Эля:

— Папа, папа, что ты мне привез? Елка, да? У нас будет елка? Ура!

Вечер выдался суетливым. Наряжали елку, разбирали подарки. Появился бородатый и проявил вдруг такую активность, что Жанне, да и Сабурову стало тошно. Ждать до Нового года Эля не согласилась, сразу распечатала свой подарок, ее примеру тут же последовали другие. Александра Антоновна получила теплую кофту, Жанна выбирала ее сама, Сережа-младший — новые диски с компьютерными играми и что-то еще, в чем Жанна не разбиралась. Увидев надпись на яркой коробке, пожала плечами: Сабуров знает, что надо сыну. Сережа доволен. Все домочадцы довольны. Бородатый сделал вид, что не обиделся, хотя ему подарка не досталось, а старушке Александра Антоновна сунула тайком какой-то сверток.

К полуночи Жанна просто выбилась из сил. Сабуров же, перед тем как отправиться к себе в комнату, сказал:

— Раз уж ты решила быть вместо Лары, то отныне я буду давать деньги на хозяйство тебе. Александра Антоновна объяснит, из чего складывается семейный бюджет. Для начала записывай расходы в тетрадь, веди домашнюю бухгалтерию. Сколько потрачено, на что потрачено. Отчета я у тебя требовать не собираюсь и выговаривать за непомерные траты тоже. Это для тебя.

— Но почему вы мне так доверяете? — удивилась Жанна.

— Потому что… Мы ведь остались с тобой вдвоем? Так? И ближе тебя у меня никого нет. Кроме детей, разумеется. Странно как вышло, а?

Она поняла: свершилось. Обратной дороги нет. Надо позвонить маме, сказать, что не приедет на Новый год. Если Сабуров будет любезен, то на следующей неделе отвезет ее на переезд. На пару часов, без ночевки. Ее дом теперь здесь…

…Новогодний праздник прошел тихо, как и предсказывал Сабуров. Они всей компанией сидели в гостиной перед телевизором, пили шампанское. Потом Александра Антоновна и старушка в платочке долго шушукались о чем-то на кухне, бородатый быстро угомонился и ушел наверх, в комнату Лары. Жанна ждала, когда все улягутся, чтобы остаться с Сабуровым наедине. Ей казалось, что не сказано что-то важное. И если дождаться подходящего момента, то непременно произойдет объяснение. А потом… Об этом ей думать не хотелось. Честно сказать, она его по-прежнему побаивалась. А он… Он после часу ночи стал откровенно зевать и, покосившись на Жанну, сказал:

— Не знаю, как ты, но я уже едва держусь на ногах. Пойду, пожалуй, лягу.

— Спокойной ночи, — тихонько вздохнула она. И подумала: «Какой же он все-таки скучный! Нет, с этим надо что-то делать!»

Наступили рождественские каникулы. В офисе Влада на звонки никто не отвечал. Жанне очень хотелось поговорить с ним, поздравить с праздником, напроситься на встречу. Но тщетно. Дом же теперь был полон народу. Эля закапризничала и отказалась поехать в зимний лагерь, старушка в платочке и Александра Антоновна все время держались вместе, оккупировав кухню, вечерами приходил бородатый и до полуночи маячил в гостиной. Сабуров старался его не замечать. Тот попритих и начал поговаривать об отъезде. Жанна чувствовала смутную тревогу. Наконец она решила позвонить Игорю. Он не объявлялся с самого дня рождения. Узнав ее голос, весело сказал:

— Привет! Как дела?

— Почему ты не звонил?

— А надо было? — рассмеялся Ангел огня, и Жанна подумала, что Сабуров не так уж и не прав.

— Игорь, к тебе никто не приходил?

— Да толпы народу! С Нового года такая кутерьма, что голова кругом! Музыка, танцы и женщины, женщины, конечно! Ревнуешь? — Поскольку она молчала, Игорь все так же весело продолжал: — Праздники же, родная. Я бы выпил с тобой шампанского по этому поводу.

Шампанского? Сегодня Сабурову надо было везти Элю на Кремлевскую елку. Бородатый сутра исчез, Сережа-младший собирался к другу, в коттедж на окраине поселка. В доме будут только Александра Антоновна и старушка, но позвать Игоря? Повторения той сцены не хотелось.

— Игорь, нам надо бы встретиться.

— Ну конечно!

— Я серьезно.

— Я серьезен, как никогда!

— Можно к тебе?

— В мой маленький рай? Запросто! Но учти: после сабуровских хором у меня тесновато.

— Мне все равно. Только… Я боюсь заблудиться. К городу еще не привыкла.

— Я могу за тобой заехать. Но что скажет Сабуров?

— Его не будет, — поспешно сказала Жанна. — Весь день.

— Это все меняет. Встретимся у проходной. Во сколько?

— Сабуров уедет часа в два.

— Значит, в два. Целую.

Она положила трубку и украдкой оглянулась. Никого. Если кто в доме и занимался шпионажем, то это Лара. А Лары больше нет. Сабуров же до такого опускаться не будет.

Жанна прошла в свою маленькую комнатку и занялась макияжем. Немножко нервничая, ведь это было ее первое свидание!

Вернувшись в гостиную, она застала там Сабурова, который стоял с галстуком в руках.

— Ты не умеешь завязывать галстук? — спросил он растерянно.

Жанна отрицательно покачала головой. Откуда?

— Гм-м-м… Раньше этим занималась Ла… — Он осекся. — Что же теперь делать? А, ладно! Надену свитер!

— Я обязательно узнаю, как это делается, — пообещала Жанна.

Сабуров пристально посмотрел на нее:

— Куда-то собралась?

Она зарумянилась:

— С чего вы взяли?

— Папа, папа, я не могу заплести косички! — крикнула с площадки второго этажа Эля.

— Иди сюда, я попробую, — поспешно сказала Жанна, чтобы прекратить этот разговор.

Наконец Сабуров и Эля уехали. Жанна сказала Александре Антоновне, что у нее дела в городе, и поспешно стала одеваться.

Игорь встретил ее у проходной.

— Сабурова видел? — спросила Жанна, садясь в машину. Он молча кивнул, внимательно ее разглядывая.

— А он тебя?

— Понятия не имею! А ты похорошела! Хочется думать, что в этом есть и моя заслуга.

— Перестань.

Жанна не понимала, почему так нервничает. Ехали они долго. Дорога заняла полтора часа!

Квартира его Жанну поразила. Одна огромная комната, без перегородок, без коридора и кухни, на последнем, семнадцатом этаже, в мансарде. Пустое пространство. Вдоль стен стояли деревянные ящики. Похожие на тот, что Игорь приносил на кладбище к могиле Сабины. Кровать была низкая, широкая, перед ней — пара сдвинутых ящиков, покрытых клеенкой — стол. Присутствия женщины здесь не чувствовалось. Постоянного присутствия, ибо какая женщина допустила бы подобное отсутствие домашнего уюта?

Чего здесь хватало, так это аппаратуры. Жанна в ней не разбиралась, отметила только, что везде тянутся провода — и не дай бог за что-нибудь зацепиться. Ноги можно сломать!

— Присаживайся, — гостеприимно сказал Игорь.

Она осторожно опустилась на низкую кровать.

— Игорь, а тебе не кажется, что это слишком?

— Что именно? — прищурился Ангел огня.

— Ну, это… — Широким жестом она обвела странное помещение.

— Тебе не нравится?

— Я не знаю, — честно сказала Жанна.

— Ты — прелесть! Я соскучился. — Игорь присел рядом с ней и обнял ее. Жанна поняла, что этого ей последнее время и не хватало. Жарких поцелуев, растворившись в которых можно почувствовать себя женщиной. Равнодушие Сабурова задевало. Кто она для него? Домработница? Гувернантка? Но если бы он повел себя, как Игорь, это задело бы ее еще больше. Понять, что надо ей от этого человека, Жанна пока не могла. И потому мучилась. С Игорем ей было хорошо, легко, а главное, просто. Несмотря на разницу в возрасте в десять лет, она вела себя с ним, как со своим ровесником. С которым можно перекинуться шуткой, посмеяться, отринув всю серьезность отношений между мужчиной и женщиной, и предаться легкому, опьяняющему безумию. Которое никого ни к чему не обязывает. Сабуров от этой легкости предостерегал, но он ведь был на двадцать лет старше! «Ангел огня», — нежно подумала Жанна, мизинцем смахнув капельку пота, выступившую над его верхней губой. И, не удержавшись, потрогала приметную родинку. Какой же он все-таки…

— Родная.

— Ты в шутку меня так называешь?

— А что, у нас с тобой все серьезно?

Она тихонько вздохнула и сменила тему разговора:

— Игорь, ты был любовником Сабины?

— По-моему, ты уже спрашивала.

— Я хочу знать подробности.

— Подробности? — Он резко развернулся, оперся на локоть. Они оказались лицом к лицу. Голубые глаза Ангела огня опасно сверкнули. — Не все можно рассказать любимой девушке. Если так уж хочешь знать, я ее любил, а она мною пользовалась.

— Как это пользовалась? — удивилась Жанна.

— Да так. У нее случались дикие вспышки страсти. Припадки, я бы сказал. Ходит, зубами стучит. Сабуров с ними не справлялся. Он моментально пугался, а ей необходима была разрядка. Любовь единственная и неповторимая далеко, да тому и по фигу, если честно. А тут я под боком. Молодой, красивый, как говорят. Влюбленный. Я-то, кстати, и был по-настоящему поверенным и тела ее, и души. Хотя меня и не любили. Но я-то хоть пытался ее лечить. Поэтому на вопрос, был ли я ее любовником, отвечу: нет, не был. Я был ее доктор, как тебе сейчас медбрат.

— Почему? — Жанна опять ничего не понимала.

— Потому что ты сейчас очертя голову кинешься в какую-нибудь страсть. В любовь неземную. И будешь думать, что он единственный и неповторимый. А он такой же, как и все. Быть может, даже хуже.

— Если я его люблю, значит, он лучше. Во всем, — не согласилась Жанна.

— Прости, но это глупо. Шею сломаешь, дурочка.

— Пусть.

— Что ж… — Он молитвенно сложил ладони и с иронией сказал: — Я сделал все, что мог. Не повторяй ошибок Сабины. Ну за каким чертом тебе это надо? Волосы покрасила, в жизни ее копаешься. Задаешь людям глупые вопросы.

— Вопросы? Ах, да! Вспомнила, зачем хотела тебя видеть! Игорь, я знаю, что ты Лару не убивал, — серьезно сказала она. — Ты не мог этого сделать. А тебя шантажируют. Не спорь, я знаю. И знаю кто. Ничего ему не давай.

То, что Жанна услышала, очень ее удивило. Он не стал ни возмущаться, ни оправдываться. С усмешкой сказал:

— Много ты знаешь о том, что я мог и чего не мог. Не переживай, родная, я справлюсь. У моих родителей денег хватает. И ценных вещей, которые можно продать.

— Но почему? Почему?!

— Мы с Сабуровым действительно встретились там, наверху. И мы оба знаем, кто это сделал. Вернее, думаем, что знаем. Тот самый случай, когда желаемое так легко выдать за действительное, — туманно сказал он, явно стараясь ее запутать.

— Игорь, скажи мне честно, за что ты так ненавидел Лару?

— А вот это не твое дело. Давай-ка лучше займемся вещами приятными и необременительными. — И Ангел огня вновь потянулся к ней.

Жанна отстранилась.

— Извини, но мне пора. Ехать надо.

— Надо?

— Сабуров будет волноваться, если приедет, а меня нет.

— Ах, Сабуров! Понимаю.

— Нет, ты все-таки вредный! — Она вскочила с кровати. — Ничегошеньки ты не понимаешь. Не можешь понимать. Потому что я сама ничего не понимаю!

…Любимую сказку она сочинила себе сама. У нее были зеленые глаза и жесткие темные усики над верхней губой, надменная улыбка вместо предисловия, а финал неизвестен. По идее он должен был оказаться счастливым: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Но в той книге, что подарил ей Олег Николаевич, не все заканчивалось хорошо. Русалочка превращалась в морскую пену, оловянный солдатик горел в печи, а принцессы оставались на бобах, если вели себя слишком надменно.

Через неделю Жанна дозвонилась наконец в офис строительной компании «Каменный цветок» и договорилась с Владом о встрече. Сабуров отпустил ее с трудом. Жанна битых полчаса объясняла, что хочет самостоятельности, что двадцатилетнюю девушку просто смешно водить повсюду за ручку! Что ей надо осваиваться в огромном городе, не век же сидеть взаперти! Сабуров хмурился, но вынужден был согласиться с этим.

— И куда ты поедешь?

— Гулять! По магазинам, — поспешно добавила она. — Просто посмотреть.

— Я дам тебе мобильный телефон. Если что-нибудь случится, немедленно звони и оставайся при этом на месте. Зайди в кафе, сядь за столик, сиди, пей кофе. Всем мужчинам, которые будут подходить, говори, что ждешь своего любовника. Если не отстанут, грозись позвать милицию. Все поняла?

Она нырнула в огромный мир, словно в океан, прижимая к груди вместо спасательного круга сумочку с мобильным телефоном. Если что, он выручит! Сабуров найдет ее в любой точке океана и поднимет на борт корабля!

Увидев вдалеке синий «Икарус», махнула рукой. Через полчаса она уже была в Москве. Звонить Сабурову не пришлось, до офиса Влада добралась без особых проблем, вышла на указанной станции метро и справилась у прохожих. Все оказалось не так уж и страшно.

Встретили ее настороженно. Сидевшая в приемной секретарша окинула внимательным взглядом, выдав себя с головой, и надменно сказала:

— Одну минуту.

Видимо, шеф не обделял вниманием своих сотрудниц, и в новенькой сразу же заподозрили конкурентку. Что еще надо девчонке, как не устроиться на работу в качестве секретаря?

Минут десять Жанна сидела в холле, листала журналы, от волнения не разбирая текста, наконец ее пригласили в кабинет генерального директора. Девушка почувствовала, как сердце ухнуло в воздушную яму. Рядом с ним она просто цепенела и теряла дар речи! Увидев ее, Влад удивленно поднял брови. Он ее помнил блондинкой и на костылях.

— Ты или не ты?

— Конечно, я!

— Классно выглядишь. А волосы зря покрасила, — с сожалением добавил он. Потом спохватился: — Как чувствуешь себя?

— Все в порядке.

— Выздоровела?

— Да.

— А что с тобой было? В автокатастрофу попала? Несчастный случай?

Она задумалась. Правду говорить не хотелось. Автокатастрофа выглядит куда романтичнее. И потому Жанна кивнула.

— Я так и не понял, кто тебе Сабуров? — поинтересовался Влад.

— Никто. Мы вместе живем.

— Вот как? — Она почувствовала насмешку в его голосе и сообразила, что в очередной раз сморозила глупость. Сразу же поправилась:

— В том смысле, что в одном доме. Я теперь что-то вроде экономки. Но мне хочется пойти учиться. Только не знаю куда.

— Какое у тебя образование?

— Десять классов.

— Ты что, нигде не училась?

— Не успела.

— Если хочешь, можешь у меня поработать.

— Где? Здесь?!

— Конечно. Я же тебе обязан.

— Но я ничего не умею, — испугалась она.

— Что не умеешь? На звонки отвечать и кофе подавать? Я часто езжу на переговоры, встречаюсь с разными людьми. Всегда приятно, когда рядом с тобой симпатичная девушка. Ну, не стесняйся.

— Но Сабуров…

— Ты что, его собственность? В конце концов, можешь и не говорить ему, у кого именно работаешь. Вечерами будешь ходить на курсы, я тебя пораньше буду отпускать. Давай, решайся. Две сотни буду платить, пока идет испытательный срок. Поскольку ты ничего не умеешь. Потом мы посмотрим, как сложатся наши отношения.

— Две сотни? — Она не сразу поняла, о чем идет речь. — А это много или мало?

— Ты случайно не с Луны упала? Похоже. Давай, думай с неделю. До пятнадцатого. Потом позвонишь.

— Хорошо. Вы обещали мне ключ.

— Какой ключ? Ах, да. Держи. — Он достал из кармана связку ключей, отцепил один, протянул Жанне. — Подставила меня Машка. Оставила в сейфе какую-то галиматью, вместо… Может, где-нибудь еще лежит? Если встретишь в бумагах мое имя, неси сюда. Только не стихи, умоляю! Меня от них тошнит!

Господи, почему же Сабина его так любила?! Но Жанне некогда было в этом разбираться. Она будет работать здесь, в его офисе! Быть рядом с ним, видеть его каждый день, слышать его голос. Что еще надо для счастья? Жизнь влюбленной женщины складывается из этих мелочей. Любое сказанное слово, любой поступок можно истолковать в свою пользу. Не сказано нужных слов, но какой был при этом взгляд, какая интонация!

Жанна ликовала. Скоро, совсем скоро она будет рядом с ним целыми днями! Надо только уладить вопрос с Сабуровым.

— А у тебя хорошая фигура, — улыбаясь, сказал он. — И рост. Красотка просто! Короткие юбки не носишь? А надо! Джинсы — это не одежда для офиса. Давай. Я на тебя рассчитываю.

Она не поняла, что Влад имел в виду. В приемной, глупо улыбаясь, сказала секретарше:

— А я буду у вас работать!

— Поздравляю, — фыркнула та.

Только в метро Жанна сообразила: Влад дал ей неделю на раздумье. Неделю? Зачем неделю? Почему растерялась дуреха? Дел в доме полно? Надо объясниться с Сабуровым? А при чем здесь он? К черту! Теперь она обязательно будет счастлива!

…Когда вернулась домой, ей почему-то первым делом захотелось спрятаться. Что ни говори, а это было маленькое предательство. Но Сабуров и Влад? Какое может быть сравнение? Жанна прислушалась. В доме было тихо. Осторожно поднялась на третий этаж, нащупала в кармане ключ от кабинета Сабины. Вот где можно спрятаться! Ей казалось, что в кабинете спрятано великое множество тайн.

Она решительно повернула ключ в замке. Вот и все. Осталось только войти.