Наказание без преступления

Действие второе

Квартира Карташовых. Утро. За столом сидят Карташова, Анжелика и Таня. Пьют кофе. По радио звучит мелодия песни «Если время настало».

Карташова. Анжелика Сигизмундовна, еще кофе?

Анжелика. Вот знаю, что кофе укорачивает жизнь и все-таки не могу отказаться.

Таня. Я говорила: переходите на чай.

Анжелика. Бальзак всю жизнь держался на кофе. (Карташовой.) Как вы думаете, что я должна говорить невропатологу?

Карташова. Все, что чувствуете, Анжелика Сигизмундовна. Какие у вас явления?

Анжелика. Какие у меня могут быть явления? Нет у меня никаких явлений. Я все знаю наперед: он будет стучать по коленной чашечке. И чашечка должна реагировать.

Карташова. Если чашечка не будет реагировать, — тем лучше.

Анжелика. Все равно я должна делать вид, что она реагирует. Иначе кто же поверит, что у меня нервы не в порядке? Потом скажут: носки вместе, вытяните руки, закройте глаза — тут я должна пошатнуться.

Таня. Зачем же, тетя, вам шататься?

Анжелика. А иначе кто же мне поверит, что у меня нервы не в порядке?

Карташова. А может, вам не нужен невропатолог?

Анжелика. Мне нужна вся медицина! Быть в Москве и не посетить невропатолога? Что я, сумасшедшая?

Таня. По-моему, у вас, тетя, железные нервы.

Анжелика. Умоляю тебя... Ты еще скажешь, канаты? Если бы ты знала, какие я вижу сны!

Карташова (смотрит на часы). А вам не пора?

Телефонный звонок.

(Снимая трубку.) Слушаю... Одну минуту. Вас, Анжелика Сигизмундовна.

Анжелика (беря трубку). Алло... Слушаю. Кто-кто?.. Евгений Михайлович? Какой Евгений Михайлович?.. Ах, Бабкин!

Карташова. Это Женя? Что он хочет?

Анжелика (в трубку). Да, совершенно точно. Собираюсь... Почему вы меня должны везти к врачу? Я еще один раз упаду на дорогу и получу свое такси!

Таня. Тетя, Евгений Михайлович обещал же вам помочь.

Карташова. А где он?

Анжелика (в трубку). Где вы? В подъезде?..

Карташова (берет трубку). Женя, Анжелика Сигизмундовна спускается. Отвезешь, заезжай к нам. (Вешает трубку.)

Анжелика. Ах, вы меня толкаете в объятья к незнакомому мужчине. (Уходит.)

Таня. Всю жизнь так. Не знаю, как бы я жила без нее. Она приютила меня, когда папа и мама погибли в Сталинграде во время первой бомбардировки... Я была в детском саду. Тетя, несмотря на бомбежки, добралась до Сталинграда, отыскала меня и увезла в Саратов. С тех пор мы живем вместе.

Карташова. У нее очень экспансивный характер

Таня. Она всегда была добрым человеком. Уезжала, работала во фронтовых бригадах... Неожиданно возвращалась, привозила тушенку, сухари... Правда, один раз в жизни она очень рассердилась на меня. Из-за моего замужества... Но она была права.

Звонок. Карташова уходит и возвращается с букетом тюльпанов.

Таня. Ох, какие цветы!

Карташова. Вам нравятся?

Таня. Как же могут не нравиться такие цветы? Можно спросить, от кого это вам? Карташова (рассматривает записку). Это не мне... Это вам, Танюша.

Таня. Мне? Да что вы?!

Карташова. Вот тут записка: «Милой Танечке».

Таня. Не может быть!

Карташова. Может быть, Таня, может быть. Подписи, правда, нет... Но почерк! Почерк, по-моему, Бабкина… Ну, конечно, вот его закорючка,

Таня. Я, право, смущена.

Карташова. Он очень застенчивый и скромный человек. Поэтому до сих пор и не женился.

Таня. Он старый холостяк?

Карташова. Пятьдесят лет для мужчины — мелкая разменная монета.

Таня. Все-таки...

Карташова. У Евгения бесчисленное количество добрых качеств. Он честный, порядочный... Не знаю, как мне поступить, Таня? Я, кажется, ввязалась в одно трудное дело...

Таня. А я не могу вам помочь?

Карташова. Именно вы-то и можете мне помочь.

Таня. Я готова.

Карташова. Дело в том... Меня просил Женя... Евгений Михайлович... Я уже говорила, он очень застенчивый... (Подает коробочку.) Здесь ожерелье...

Таня (отступая). Не понимаю...

Карташова (сокрушенно). Так я и знала...

Таня. Ольга Федоровна, посудите сами... На каком основании?

Карташова. Я, право, не знаю... Мне показалось... (Перебирая ожерелье в руках.) А все-таки у него есть вкус. По-моему, вам пойдет... Давайте примерим!

Таня. Ну, если только примерить!

Карташова (застегивая ожерелье). Ну-ка, посмотрите. (Подает зеркало.) Для меня Бабкин открылся еще одной стороной. Я раньше не замечала у него такого вкуса... Аи да Женя! Аи да Бабкин!

Таня (пытается снять ожерелье). Примерила и довольно.

Карташова. Дайте я вам помогу. Вот что значит увлекся человек...

Таня. Не надо, Ольга Федоровна. Я уже один раз обожглась... Верните ожерелье Евгению Михайловичу.

Карташова. Ну что ж... Зачем я только бралась за это поручение?!

Таня. Но вы уж на меня не сердитесь.

Карташова. Нет, что вы... Объясню ему как-нибудь… Типичное мужское безрассудство.

Таня. Но почему он так? И цветы, и это...

Карташова, Это уж не мне отвечать... (Прячет ожерелье в футляр.) Я должна что-то придумать... И тете — ни-ни.

Играя ключами, входит Бабкин.

(Обернувшись.) О, Женя!

Бабкин (целуя руки Тане и Карташовой). Мне приказано быть здесь и ждать телефонного звонка. (Тане.) Ваша тетя решила побывать еще у ларинголога.

Таня. Она все еще надеется вернуть себе голос.

Карташова. Вот и отлично... Мне нужно сходить в магазин... А вас я пока оставлю... Таня, на минутку.

Таня (подходя). Слушаю.

Карташова (указывая глазами на футляр). Об этом ни слова.

Таня. Да-да, конечно.

Карташова. Не скучайте. (Уходит.)

Таня. Как там тетя?

Бабкин. На коне.

Таня. Как — на коне?

Бабкин. В отличном настроении.

Таня. Вы так любезны, что отвезли ее.

Бабкин. Если понадобится, я могу завезти ее куда угодно.

Таня. Тетю я от себя далеко не отпущу.

Бабкин. У меня никогда не было тети. Я не знаю, как с ними обращаться, но для вашей тети у меня всегда будет времени столько, сколько вам понадобится.

Таня. Значит, вы добрый? А как угадать человека — добрый он или злой?

Бабкин. Говорят, по отношению к детям.

Таня. А по-моему, еще по отношению к цветам.

Бабкин. Да... Солидарен с вами. (Указывая на букет.) Какие чудесные красные тюльпаны! Это мой любимый цветок.

Таня (неуверенно). И мой...

Бабкин (садясь к роялю, поет и играет).

(Поднявшись от рояля.) Хорошее сопровождение к тюльпанам?

Таня. Превосходное.

Бабкин. Вам посвящается.

Танцуют.

Таня. Вы очень молодо танцуете.

Бабкин. Мерси, мадам.

Таня. С вами весело.

Бабкин. С вами тоже.

Таня. Сколько вам лет?

Бабкин. Тридцать три.

Таня. В этом возрасте Иисуса Христа распяли.

Бабкин. А я не дался.

Таня. У меня голова кружится. (Останавливается.)

Бабкин. У меня что-то тоже... Скажите, Татьяна Петровна, если бы я вам прислал такие тюльпаны, вам было бы приятно?

Таня. Да ну вас, в самом деле! Вы любите разыгрывать людей!

Бабкин. Не без этого. Что ж вы мне не отвечаете?

Таня. Я не понимаю, или вы слишком хитры, или...

Бабкин. Что — или? (Увидел футляр с ожерельем. Открывает его.) О, какая красивая штучка!

Таня. Сами вы штучка.

Бабкин. Это почему же я — штучка? Ваше ожерелье?

Таня. Евгений Михайлович, есть предел всему!

Бабкин. Да, в конце концов наступает предел. Это ваше ожерелье?

Таня (жестко). Нет.

Бабкин. А вы бы хотели, чтоб такое ожерелье было вашим?

Таня. Нет.

Бабкин. Не верю. На свете нет женщин, которые бы отказались от таких подарков.

Таня. Есть такие женщины!

Бабкин. Где они?

Таня. Здесь.

Бабкин. Кроме вас, я никого не вижу.

Таня. А вам мало меня одной?

Бабкин. Нет, вполне достаточно... Одной.

Таня. Слушайте, Евгений Михайлович. Вы столичный житель, архитектор, честь вам и слава! Но, пожалуйста, не думайте, что я разрешу вам потешаться надо мной.

Бабкин. Я вас понял! Вы тоже получите такое ожерелье!

Таня. Я его вышвырну в окно вместе с вами!

Бабкин. Я все понял! Я все понял!

Телефонный звонок.

(Снимает трубку. Весело.) Алло... Да, я, Анжелика Сигизмундовна... Надевайте ваше пальто. Только, пожалуйста, не бросайтесь под такси. Через десять минут я буду возле поликлиники. (Повесив трубку.) Может быть, вы хотите прокатиться?

Таня. Нет!

Бабкин. Очень жаль, мы могли бы поехать прямо в магазин. (Уходит.)

Таня взволнованно прошла по комнате, останавливается возле стола, достает ожерелье, надевает его, подходит к зеркалу. Неслышно входит Карташов.

Карташов. У вас обновка, Татьяна Петровна?

Таня (смущенно). Да нет, что вы?! Это я так... (Снимает ожерелье.)

Карташов (беря в руки ожерелье). Подарок?

Таня. Как вам сказать...

Карташов. Кто бы мог так удачно выбрать?

Таня. Можете ответить на один вопрос?

Карташов. Готов на тысячу.

Таня. Что за человек Евгений Михайлович?

Карташов. Бабкин? Женька?

Таня. Да, Бабкин Евгений Михайлович.

Карташов. Что же, он отличный друг. Мы с ним прожили всю жизнь, как говорят, душа в душу.

Таня. Разве вы уже прожили всю жизнь?

Карташов. Нет, конечно! Нам еще предстоит много сделать. Сейчас мы заканчиваем проект жилого комплекса, где будет все: школа, бассейн, сад, спортивные площадки, рестораны, кухни... Хочется, чтобы люди красиво жили.

Таня. Вы всегда работаете вдвоем с Евгением Михайловичем?

Карташов. Конечно!

Таня. И у вас не бывает друг от друга тайн?

Карташов. Какие могут быть тайны у друзей?!

Таня. А он вам ничего не говорил обо мне?

Карташов (подозрительно). А что он должен был мне сказать?

Таня. По поводу своих намерений!

Карташов (еще подозрительней). Каких намерений?

Таня. Вам нравится это ожерелье?

Карташов (неуверенно). Ничего себе... Приятное.

Таня. А вы знаете, кто его мне подарил?

Карташов (потрясен). Неужели?!

Таня (торжествуя). Да.

Карташов. Ну и Женька! Ох ловкач! Это ж надо! Хоть бы слово?! О чем угодно — только не об этом! Он был здесь?

Таня. Был.

Карташов. А где он сейчас?

Таня. Уехал за тетей в поликлинику.

Карташов (истерически смеется). За тетей?!

Таня. Я могу обидеться. Он просто вежливый человек.

Карташов. Танечка, люди вежливые — самые коварные на свете. Чем же он все-таки вам понравился?

Таня. Разве я говорила, что он понравился?

Карташов. Но когда принимают такие подарки…

Таня. А кто вам сказал, что я приняла подарок?

Карташов. Или я ослышался?

Таня. Ослышались.

Карташов. Но это подарок?

Таня. Подарок.

Карташов. Цветы также идут по этой статье?

Таня. Вполне вероятно.

Карташов. Я так понимаю, Бабкин решил жениться?

Таня. На ком?

Карташов. На одной красивой женщине.

Таня. Кто она такая?

Карташов. Врач-терапевт. Живет в Саратове...

Таня. Вы имеете в виду меня?

Карташов. Вас, Татьяна Петровна.

Таня. Вот об этом я и спрашиваю.

Карташов. Представьте, Танечка, он мне ничего не говорил!

Таня. Но кто же вам тогда сказал?

Карташов. Вы.

Таня. Я?!

Карташов (беря Таню за плечи). Дайте я вам посмотрю в глаза. Вы мне правду говорите или нет?

Таня. Какую правду? О чем?

Карташов. Подарки вам Бабкин делал или нет?

Входят Карташова и Геннадий.

Карташова. Виталий Карташов в своем репертуаре.

Таня. Да что вы, Ольга Федоровна!

Карташова. Ладно-ладно... Вам верю — ему нет.

Таня. Ольга Федоровна, у меня для вас есть новости.

Карташова. С удовольствием. (Карташову.) Я пошутила, Виталий.

Карташов. Все шутки, Оленька, одни шутки...

Карташова (уходя с Таней). Геннадий, верни своему брату хорошее настроение.

Карташов (вслед Карташовой). Ошибка, Ольга Федоровна, у меня отличное настроение. (Геннадию.) Если б ты только все знал!

Геннадий. Просвети раба божьего.

Карташов. Под крышей нашего дома происходят странные вещи.

Геннадий. Да ну?

Карташов (оглядываясь). Приехали тетя и племянница. И знаешь, что здесь устраивают?

Геннадий. Что устраивают?

Карташов. Евгений превратился в медузу, весь расплылся, гоняет с тетей по Москве.

Геннадий. С тетей?!

Карташов. С этой перезревшей ежевикой по всей Москве, племяннице шлет цветы и ожерелье.

Геннадий. Да ну?!

Карташов. Вот они, эти дикорастущие.

Геннадий. Это цветниковые, Виталий. Но почему ты ревнуешь Татьяну Петровну к Бабкину?

Карташов (огорошен). Да ты что?! Ты соображаешь, что говоришь?!

Геннадий. Или Бабкин тебе давал присягу никогда не жениться?

Карташов. Зачем ему жениться? Что ему, так плохо?

Геннадий. Слушай, старший брат, у меня такое впечатление, что ты об этом беспокоишься больше, чем кто-либо другой.

Карташов. Я давно думал, что нынешнее молодое поколение растет циничным. Но считал, что тебя это поветрие миновало. И вот тебе на!

Геннадий. Учимся у вас, дорогой старший брат.

Карташов. Если бы ты у меня учился...

Геннадий. Если бы я у тебя учился, я превзошел бы в науке страсти нежной самого Дон-Жуана.

Карташов (оглядываясь). Тише, пожалуйста... Ты же не на улице. Между прочим, я уж совсем не тот. Ольга подозревает меня в грехах, в которых я сейчас не повинен. Но я знаю, Евгению не следует жениться. Уже поздно, поздно. Ему и так хорошо.

Геннадий. Что значит — так хорошо?

Карташов. Он не приспособлен для семейной жизни. Он типичный холостяк.

Геннадий. Ты приспособлен, а он не приспособлен?

Карташов. Я уже втянулся в это дело.

Геннадий. И он втянется. А ведь я знаю, почему ты так думаешь. Ты лишаешься, извини, свободы маневра.

Карташов. Да как тебе не стыдно? Ты соображаешь, что ты говоришь?

Геннадий. Соображаю, дорогой мой брат, прекрасно соображаю. Для тебя женатый Бабкин — уже не холостой Бабкин.

Карташов. Боже мой, боже мой, где предел цинизму?!

Геннадий. Если я не прав — опровергни!

Карташов. Ты говоришь такое, что ни подтвердить, ни опровергнуть нельзя!

Геннадий. Если ты его друг, не мешай ему! Предоставь ему эмансипацию!

Карташов. При чем здесь эмансипация? Он попадет в кабалу!

Геннадий. Но ты же не попал в кабалу!

Карташов. А что мне стоило сохранить за собой хотя бы относительную свободу? Ты же знаешь, Ольга очень ревнива.

Геннадий. Ольга у тебя редкий человек, да только ты ее не ценишь.

Карташов. Почему не ценю? Я ее очень люблю...

Геннадий. Но тогда почему ты вмешиваешься в личные дела Бабкина?

Карташов. Ему поздно, понимаешь, поздно жениться! И я сделаю все, чтобы он не совершил этот необдуманный шаг!

Геннадий (с насмешкой). Боишься, что посадят на цепь и будешь ты скулить, как обыкновенная дворняга?

Карташов (возмущен до предела). Перестань! Как тебе не стыдно? Мальчишка! (Уходит.)

Входит Карташова.

Карташова. Что с Виталием?

Геннадий. Нервы сдают. Клянется, что не допустит женитьбы Бабкина.

Карташова. Ничего. Допустит. Дожмем.

Входят Анжелика и Бабкин.

Бабкин. Медицинский вояж на сегодня закончен.

Анжелика. Я благодарна вам, Евгений Михайлович.

Бабкин. Готов быть вашим персональным шофером всю жизнь.

Карташова. Вам дали какие-либо советы, рекомендации?

Анжелика (Бабкину). Умоляю вас, какие нам дали с вами рекомендации?

Бабкин. Прокололи талон.

Анжелика. Забавная история. Я говорю Евгению Михайловичу: на светофоре зеленый свет, он говорит — красный. Я — зеленый. Тогда он говорит: давайте попробуем. Оказывается, был красный. Я всегда считала, что у меня с глазами все в порядке. Теперь знаю — мне надо побывать еще у глазного.

Таня (входя). Я вижу, у вас установился полный контакт?

Анжелика. Евгений Михайлович отлично водит автомобиль. Я спокойно вручила ему свою жизнь.

Карташова (Анжелике). А как все-таки с вашими нервами?

Анжелика. Этого никто не знает.

Карташова. Вас же смотрел невропатолог?

Анжелика. Смотрел? Больше разговаривал, чем смотрел. Что такое нервы? Этого никто не знает. Когда терапевт осматривает больного, один из них знает, что с больным. Знает больной. Терапевт ничего не знает.

Таня. Тетя, это выпад против нас с Ольгой Федоровной.

Анжелика. Это святая правда, а не выпад. Когда больной у хирурга — знает хирург. Хирург делает операцию и все видит. Больной ничего не знает. Когда больной у невропатолога — никто ничего не знает: ни больной, ни врач.

Таня. Тетя, как ваша коленная чашечка?

Анжелика. Когда надо, вздрагивала.

Карташова. А что нашел у вас ларинголог?

Анжелика. Сказал, если позаниматься с преподавателем лет десять — я смогу снова петь. Я ему пела немного в кабинете... К сожалению, не звучало. Таня, ты помнишь «Тройку»?

Таня. Помню, тетя.

Анжелика. Спой вместо меня. А через десять лет я снова ее запою.

Таня. У меня тоже может не зазвучать.

Бабкин. У вас не может не звучать.

Таня. Попробую. (Поет.)

Идет танец. Появляется недовольный Карташов.

Геннадий. Виталий, становись к нам в круг!

Карташов. Извините, я не цыганский барон.

Анжелика (с упреком). Вы угадали, Виталий Николаевич, это романс. Но герои Советской Армии на фронтах Великой Отечественной войны на концертах всегда помогали мне петь припев этого романса, а затем, воодушевленные музыкой, шли громить заклятого врага. (Бабкину.) Я надеюсь, вы завтра поможете мне навестить глазного врача? Меня тревожит, что я не могу отличить красный цвет от зеленого. (Уходит.)

За ней уходит Таня.

Карташова (Карташову). Ты понимаешь, что ты обидел людей?

Карташов. А ты понимаешь, что я прилег отдохнуть? И у меня нервы...

Карташова. Нервы у всех, Виталий.

Бабкин (Карташову). Я обещаю завтра доставить тебя без очереди к невропатологу.

Карташов. Думаю, что теперь я попаду прямо в сумасшедший дом.

Карташова. Почему, когда людям хорошо, когда им хочется повеселиться, всегда находится человек, который портит им настроение?

Карташов. И я являюсь этим человеком?

Карташова. Да.

Геннадий. Оля, не надо. (Уводит Карташову.)

Бабкин (сочувственно). Что, свидание не состоялось?

Карташов (раздраженно). У меня не было никакого свидания!

Бабкин. Я же тебе дал выходной день.

Карташов. Я работал! Работал! Пока ты раскатывал с этим эстрадно-цыганским гибридом по московским поликлиникам, я работал. Ты забыл, что у нас имеются сроки сдачи проекта!

Бабкин. Виталий, может, тебе дать валериановых капель?

Карташов. Для успокоения можешь принять их сам! А тебе, кстати, пора успокоиться. Ты только посмотри на себя в зеркало!

Бабкин. А что?

Карташов. Тебе же уже пятьдесят лет.

Бабкин. Мы с тобой ровесники... И нам с тобой только по пятьдесят!

Карташов. Я все знаю, все знаю. Действуешь за моей спиной. Скрываешь от товарища. Жалкий фарисей. (Указывая на цветы.) А это что?

Бабкин. Тюльпаны. Красные тюльпаны. Мой любимый цветок.

Карташов (передразнивая). «Тюльпаны»... Вижу, что не кактусы! (Искренне переживая.) Так обманывать?! Так обманывать товарища! А ожерелье?

Бабкин. Какое ожерелье? Ты что-то... того? Ты нездоров, Виталий.

Карташов (горько). Я-то здоров! Я-то здоров! Что ж ты отворачиваешься? А-а, стыдно! Стыдно стало? Нашкодил — и в сторону! Разве не так? Неужели ты в самом деле решил жениться?!

Бабкин. Я предпринимаю только первые робкие шаги. И, кстати, хотел посоветоваться с тобой. Я чувствую, мне пора. Во мне давно росло это чувство. Понимаешь, росло, росло и выросло. Как цветок, как красный тюльпан. А что, собственно, ты так переживаешь? У меня будет семейный дом, мы будем ходить друг к другу в гости, пить чай с лимоном.

Карташов. А без лимона ты не можешь?

Бабкин. Могу и без лимона... Но с лимоном все-таки лучше. Я давно уже чувствую себя виновным перед Ольгой.

Карташов. При чем здесь Ольга? Ольга занята своей медициной!

Бабкин. Все дело в том, что я не уверен, согласится ли Татьяна Петровна.

Карташов. А ты с ней говорил?

Бабкин. Еще нет.

Карташов. А подарки ты ей делал?

Бабкин. Еще нет, но не исключено.

Карташов. Но это же не честно! На кого ты оставляешь меня?

Бабкин. Я хочу, чтобы мир и спокойствие воцарились в твоем доме.

Геннадий (входя). Евгений Михайлович, вы меня не подвезете? А то я тороплюсь.

Карташов. Я б на твоем месте поторопился жену вернуть в Москву.

Геннадий. Когда надо, тогда и вернется!

Карташов. А ты не груби мне!

Геннадий. А ты не вмешивайся в чужие дела!

Карташов. Это ты не вмешивайся в чужие дела!

Бабкин. Остановитесь вы, петухи!

Геннадий. А что он?!

Карташов. Я тебе дам — что!

Бабкин. Поехали, Геннадий!

Геннадий. Поехали. (Уходит с Бабкиным.)

Карташов подходит к тюльпанам, рассматривает их со всех сторон. Резкий звонок.

Карташов. Кто это еще? (Уходит.)

Появляются Карташова, Анжелика и Таня.

Анжелика. Что здесь происходит?

Возвращается Карташов с букетом тюльпанов.

Карташов (Тане). Посылка из цветочного магазина. (Подает букет.)

Таня (вынимает записку, читает ее про себя). Кто такой Жека?

Карташов. Жека?!

Таня. Да вот тут подпись: «Ваш Жека!»

Анжелика. Кто такой Жека?!

Карташова (читая записку). Не пугайтесь, Анжелика Сигизмундовна, это опять Евгений Михайлович Бабкин!

Карташов. Опять Жека? Вы представляете себе этого старого гусака Жеку? Любимые цветы — красный тюльпан! С ума сойти!

В оркестре звучит мелодия песни «Красный тюльпан».