Наказание за любовь

11

Шофер, сидевший за рулем машины «Пера Улава Вингера», направлявшейся на юг из Довре, чуть было не заехал в канаву.

— Нет, я уже двое суток не сплю, дальше не поеду, — упрямо заявил он. Он мог бы добавить: «И я уже больше не могу выносить этот проклятый запах». Но сказать это вслух не посмел. Двое на заднем сиденье пугали его до полусмерти.

— Спать? — прошипел Пер Улав Вингер. — Кому нужен сон, когда на карту поставлено так много?

— Мне, например, — ответил шофер. — Я больше не могу, я даже не вижу, куда еду.

— Этот человек прав, — сказал Номер Один, Линкс, своим неприятным безжизненным голосом. — Ему надо дать отдохнуть пару часов.

— Жалкие, слабые смертные, — пробормотал Тенгель Злой тихо, они его не услышали. — Ну ладно, спи, но только здесь. Можешь заехать вот в эту рощицу!

— Но я не могу спать в машине, — запротестовал шофер, думая о невыносимой вони.

— И не мечтай, что остановишься в каком-нибудь великолепном дворце! Я пойду пройдусь, подумаю.

Ну слава Богу, хоть машину можно будет проветрить. Или же ему лучше взять и просто удрать отсюда?

Номер Один предостерегающе обхватил его шею руками, и он не смог этого сделать.

До чего же неприятные типы! От этого коммивояжера так воняет, а этот второй… Да, а что же второй? Шофер не мог найти определения лучше, чем «неприятный». Надо же, так схватить его за шею. Прикосновение было холодным и влажным, почти скользким.

Нет, черт побери, он должен разделаться с этим дельцом как можно скорее! И ничего, если ему не достанется этот миллион, или сколько там ему было обещано. Все, что ему нужно в жизни — это, наверное, и есть миллион?

Этот отвратный Номер Один остался в машине. Значит ему даже сейчас не удастся расслабиться!

Тенгель Злой быстрыми шагами шел через лес и вышел, наконец, на гребень холма, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. Несколько домов, стоявших кучкой, рощица и лоскутки полей.

Он был возбужден, его раздражало то, что приходится прятаться в образе этого проклятого Пера Улава Вингера. Но эти исключительно тупые людишки просто не вынесли бы его настоящего вида. Даже сейчас они боялись его. И он слышал, что они говорят об отвратительной вони.

Дурацкие людишки! Кривляки! Неужели не могут вытерпеть настоящий мужской запах? Ему такой запах никогда не был неприятен, значит, и для них он должен быть хорош!

Он уже не мог оставаться в тесном панцире Пера Улава Вингера. Он глубоко вздохнул и вновь предстал в обличье Тенгеля Злого. Маленький, отвратительный и коварный.

До чего же славно вновь дышать свободно! Здесь его никто не видел, здесь он может надышаться вволю, пока этот тупица шофер будет спать.

Спать? Кому это надо? Тенгель Злой и так спал слишком много веков. Но сейчас пришло его время! Осталось устранить лишь пару мелких препятствий. Ему надо обезвредить бункер с чистой водой Ширы. О, от одной мысли об этой воде он становился больным! О мальчишке беспокоиться не стоит. Как и о том, другом. Якобы большой надежде Людей Льда. Тенгель только фыркнул, подумав о нем. Пусть там и лежит, не стоит тратить на него время.

Ну, а те двое, что направлялись на север? Тува и этот — Марко? Теперь у них не было с собой чистой воды, что же тогда им делать в долине Людей Льда? Но с ними Халькатла, а уж она непременно предупредит его, Тенгеля Злого, если случится что-то настораживающее.

Но ничего не случится. Его долина хорошо охраняется. Не только его собственной телесной оболочкой и силой его мысли, но и другими. Враг будет настолько поражен, что полетит вверх тормашками.

А те двое, что были с ними? Тот бедняга, который, похоже, был из дерева, не опасен. А другой мужчина представлял собой еще меньшую опасность. Он умирал, и к тому же был самым обыкновенным человеком. Им от него больше вреда, чем пользы!

Тем не менее, Тенгель Злой хотел вернуться в долину, как только чистая вода будет уничтожена навсегда. Он расщепит ее на тысячу миллионов капель, которые им не удастся снова собрать вместе.

Тенгель не хотел думать сейчас о том, что не сможет сам приблизиться к воде. У него же есть Линкс. Этот человек сможет сделать это за него.

Мысли его разбегались.

Он попытался выяснить, над каким миром ему придется сейчас господствовать. В мире произошло много всего, он это понял. Его всегда привлекали войны, но сейчас они случались не так часто. Какие-то небольшие и к тому же — где-то далеко.

Далеко? Надо сказать, что Тан-гиль вначале даже не подозревал, что мир настолько огромен! Он считал, что ему надо подчинить себе несколько народов, племен, живших в бесконечных степях Сибири. Потом остатки его народа добрались до Таран-гая, и тогда его мир несколько расширился. Но он продвигался все дальше и дальше на запад — а мир все не кончался. Он обнаружил города и массу народа. А в своем путешествии на юг через всю Европу он понял, насколько бесконечной будет его власть. Но ему все-таки было интересно, где же край света. Ведь должен же он где-то быть!

Или же никакого края не существует?

Его мозг не мог осилить подобные мысли, и поэтому он, как обычно, рассердился. И вместо этого продолжил исследование, что же происходит в его будущей всемирной империи.

Так, настоящих войн не так уж много. Но он ощущал в воздухе какие-то противоречия. Сильная враждебность — между сверхдержавами. И с востока, и с запада. Какая-то совершенно очевидная стена отгораживала…

Превосходно! Это очень многообещающе, ему стоит это раскрутить!

То, что чувствовал Тенгель Злой, было «холодной войной» в отношениях между восточным и западным блоками, которая именно тогда достигла критической точки.

Он продолжал искать, его пытливые мысли пробирались повсюду, как волосатые щупальца.

Большой город… (Париж, но Тан-гиль этого не знал, и его это совсем не волновало). Конференция на высшем уровне. Неужели они решили стать друзьями? Он должен этому помешать!

Его маленькая, как у рептилии, голова тут же повернулась в другом направлении. Там что-то должно было произойти, но что?

Одна из этих механических птиц, в которых имели обыкновение сидеть люди, осмелилась опасно приблизиться к вражеской стране. В птице был только один человек, и, ой, как же быстро она двигалась! Самая быстрая механическая птица из всех, что он видел! Самолеты, так, кажется, их называют. Они не нравились ему, потому что он никак не мог понять, как это обычные, примитивные людишки смогли выдумать такую волшебную штуку.

Тенгель Злой на расстоянии мог почувствовать пресловутый У-2, сыгравший впоследствии такую роковую роль. Он мог прочитать мысли пилота. Его сомнения и неуверенность, Тенгель заметил, что здесь что-то не то, враг не должен был лететь так близко.

— Нет-нет, не поворачивай, — бормотал Тенгель Злой. — Давай-ка, залетай поглубже на их территорию!

Потому что, как подсказывала ему его злобная интуиция, это могло привести к кризису между различными державами. И он с удовольствием помог бы им перессориться.

Он тер руки так, что когти цеплялись друг за друга. Лети, лети, только вперед! Нет-нет, ни в коем случае не поворачивай сейчас назад! Ты можешь сделать это!

Тенгель Злой продолжал искать… Вот! Вот солдаты! У них было такое же огнестрельное оружие, что и у его собственных людей, оно нравилось ему безгранично. (Но он этого, конечно же, не показывал). У них были большие-большие пистолеты или как там их еще называли. Пистолеты, которые стояли на земле! Нацеленные в воздух.

Лети же, лети же дальше, маленький, быстрый комарик, в котором сидит враг! Ага, вот так, подлети же поближе, ближе!

Давай! Стреляй!

Тенгель, конечно, не мог точно определить расстояние, но ему удалось обратить внимание русских зенитчиков на вторгшегося в их воздушное пространство. И когда наступил момент, раздались знаменитые залпы зенитных орудий, которые заставили У-2 сесть.

— Вот так, вот так, — удовлетворенно хмыкал Тенгель Злой. — Теперь, думаю, у них начнутся кое-какие проблемы с этой гнусной мирной конференцией!

Что и произошло. Афера с У-2 стала горячей картофелиной для обеих сторон, и Парижская конференция закончилась в обстановке полной непримиримости.

Тан-гиль предвидел это, его злобное сердце ликовало.

Он обратил внимание и на то, что происходило ближе к нему. На ту страну, где он сам находился. Да, он даже знал, что она называется Норвегией. Но это не имело никакого значения. Его царством был весь мир, а не какая-то лоскутная страна со слабоумными жителями.

Какой-то иностранный профессор говорил, что норвежцы, сидящие за рулем машин, совершенно не уважают пешеходов, часто наезжают и на женщин, и на детей, и на инвалидов.

— Ну, а почему бы и нет? — агрессивно поинтересовался Тенгель. — Почему бы им это не делать? Дави их! Что их, коллекционировать что ли?

— Традиционная вежливость и доброжелательность норвежцев вот-вот канут в прошлое, — продолжал профессор. — Безразличие и насилие стали обычными явлениями.

— Ну, понятно, — процедил сквозь зубы Тенгель Злой. — И кто же, по-твоему, позаботится об этом? Идиот, ничего-то ты не понимаешь! Неужели не понимаешь, до чего же восхитительна стала жизнь! А станет еще лучше!

Ха! Он услышал в эфире радиовыступление. То есть он не понял, откуда оно идет, но уж поскольку услышал, то, конечно, прислушался повнимательнее. Говорили о счастливых майских днях 1945 года, когда закончилась большая война, и немцы оставили Норвегию.

Ерунда, подумал Тенгель Злой и придумал прекрасный финал для этого выступления. Беднягу оператора из студии, который должен был поставить пластинку с песней Сольвейг, угораздило выбрать ту, где песня исполнялась на немецком. Тенгель был страшно доволен содеянным и той паникой, которая охватила студию. Волнующий пятнадцатилетний юбилей — коту под хвост!

Он продолжал слушать.

В Стортинге шли дебаты о том, могут ли теологи-женщины претендовать на освобождающиеся вакансии священников, поскольку это предусматривалось законом. Исполняющий обязанности министра по делам церкви утверждал, что женщины не настолько энергичны, чтобы стремиться стать священниками.

— Чушь, — пробормотал Тенгель Злой. — Почему нельзя дать право женщинам тоже выставлять себя на посмешище?

Далее…

Высокий полицейский чин жаловался на то, что в Норвегии народ слишком часто водит машину, будучи под хмельком. Даже тюрем на всех не хватает.

— Ага, верно, — нетерпеливо сказал Тенгель Злой. — Я стараюсь изо всех сил, чтобы заставить людей пить огненную воду, прежде чем они усядутся в свои машины. Но успокойся, скоро никакие тюрьмы не понадобятся. Потому что все с милой моему сердцу натурой преступников будут подчиняться мне — и таких уже много. А я-то позабочусь, чтобы их не гноили в тюрьмах. А вы, все остальные, вы, скучные и законопослушные, так называемые добрые… Узнаете и другие законы — только бы мне добраться до долины. Если у вас в характере есть какая-то слабинка, я непременно обнаружу ее и сделаю преобладающей. А если нет… Зачем вам тогда жить? Хотя, может, если в качестве моих рабов… Иначе я просто смету вас с лица земли. Моей земли!

Он быстренько окинул Землю взглядом еще раз, обнаружил приятный очаг напряженности где-то вдали — это был Кубинский кризис — и непрекращающийся конфликт на Ближнем Востоке, такой же и на Дальнем. В Африке царил хаос, какие-то государства пытались освободиться, но никак не могли договориться между собой.

Попозже надо будет что-то с этим сделать. Полностью подчинить их себе и показать, кто настоящий хозяин.

В его эпоху царить будет зло. И эта эпоха будет длиться вечно!

Он глубоко вздохнул, вздох этот был преисполнен ожидания и предвкушения. Он был счастлив. Долгий сон остался в прошлом. Мир принадлежит ему — только бы ему уничтожить эту ужасную чистую воду и вновь испить своей собственной.

Никто и не догадывается, насколько сильным он станет тогда!

Этот чертов шофер, наверное, уже все мозги себе отоспал. Довольно прохлаждаться, им надо двигаться дальше! Он снова неохотно принял облик Пера Улава Вингера и пошел назад к машине.

Ночь прошла, наступило холодное серое утро.

Пришлось какое-то время потратить, чтобы привести шофера в чувство и он смог вести машину. Холодные глаза двух его хозяев заставили его пошевеливаться. Черт побери, до чего же неприятные типы! Как только все это кончится, он и близко к ним больше не подойдет!

Шофер уже успел забыть, насколько же отвратительно воняло от этого торгаша, Вингера, или как там его. Он демонстративно опустил стекло, хотя было еще по-утреннему свежо. Но, похоже, что никто из них даже внимания не обратил на то, что в машине потянуло холодом.

Они ехали молча. Милю за милей. И вдруг Вингер крикнул:

— Что это там за машина?

Навстречу им только что проехала какая-то легковушка.

— Понятия не имею, ворчливо ответил шофер. Похоже было, что его отвратный шеф раздумывал, не стоит ли остановиться, но так и не решился.

— Откуда она ехала?

— Откуда? Ведь мы уже проехали ее! А вообще-то номер был из Валдреса.

— С ней что-то не так? — вяло спросил Линкс, всегда готовый помочь боготворимому им шефу.

Тенгель Злой нахмурил свои, то есть Вингера, брови.

— Не так? Не знаю. Просто мне стало… немного не по себе.

Его голос на удивление быстро смолк. Потом он вдруг спросил:

— А где находится этот Валдрес?

Шофер ответил:

— А, это просто долина недалеко отсюда. Там и живут-то одни крестьяне.

Похоже, о крестьянах он был не особо высокого мнения.

Тенгель Злой немного успокоился, но все равно еще раз бросил взгляд на удаляющуюся машину.

Проклятие! Что-то там было не так, он почувствовал это, когда автомобили поравнялись. Но ему не стоило сейчас высовываться, именно сейчас рисковать было нельзя. Да и неудобство, которое он ощутил, было совсем незначительным. Видно это было не так уж важно.

Значит, надо было по-прежнему двигаться вперед.

Несколько часов спустя они были уже почти у бункера, так сказал шофер и Линкс. Тенгель сразу же приказал остановиться.

Никогда в жизни он не приблизится к этой проклятой чистой воде! Его тошнило от самой мысли об этом. Поэтому он приказал Линксу взорвать бункер самым большим зарядом динамита, который тот только смог бы достать. Нет, сам он подождет здесь. Нет, заткнись!

Чудовищно раздраженный их занудством, а также тем, что он не мог им все объяснить — потому что объяснять не хотел, — он уселся в машину, продолжая дуться. Совершенно случайно у шофера оказалось с собой много взрывчатки, так что собрать зарядное устройство оказалось делом несложным. Оно сразу же должно было смести бункер с лица земли. Он лежал в стороне от жилья, и можно не бояться, что появится какой-нибудь дурак и станет задавать свои идиотские вопросы, прежде чем им троим удастся удрать оттуда.

Линкс пошел первым — на разведку. Потом вернулся — доложить.

— С замком проблем не будет, — сказал он. — Хочет ли мой господин и повелитель, чтобы я разместил заряд прямо посреди бункера?

— Да, да, разумеется, — сварливо ответил Тенгель Злой. — И ничего не трогай внутри! Ничего! Ни в коем случае не выноси оттуда ничего. Опасно для жизни! Оно должно быть уничтожено! Полностью! Торопитесь, давайте покончим с этим! А потом надо быстро сматываться. Быстро, быстро! Мы не будем ждать ни самого взрыва, ни наслаждаться его результатами. Ясно?

Пера Улава Вингера прошиб холодный пот. Еще никогда он не был настолько близко от чистой воды Ширы, и ему никогда и не следовало бы быть так близко. Ведь одной-единственной маленькой капли…

Он ждал в машине, пока двое других были в бункере.

Минуты шли.

Долго они будут там возиться? Что они валандаются? Он подавил желание пойти туда и наорать на них. Сидел, барабаня пальцами, дышал напряженно, как после бега. Ему не следовало самому ехать сюда. Но как он иначе может быть уверен в том, что все сделано? Еще хуже было бы пребывать в неизвестности, не будучи уверенным в том, что чистая вода уничтожена. Это было слишком опасно. За всем приходится следить самому.

Ну, вот и они бегут. Наконец-то! Тенгель Злой распахнул дверцу и закричал:

— Поехали!

И тут же захлопнул дверь, так, что она чуть не сломалась. В случае детонации, если только одна капля доберется до автомобиля…

— Вы, копуши… — начал он, когда они подбежали к машине и забрались внутрь. — Поехали, поехали!

Машина выехала на дорогу.

— Все в порядке?

— Да, рвануть может в любой момент, — ответил Линкс.

Пер Улав Вингер стал белым.

— Езжай же!

— Сейчас прямо и поедем, — недовольно буркнул шофер.

Машина летела вперед, визжа на поворотах. И наконец — когда они удалились на безопасное расстояние — раздался грохот, словно половина земного шара взорвалась. Тенгель Злой инстинктивно присел, словно ожидал услышать, как капли барабанят по крыше.

— Сюда не достанет, — спокойно сказал Линкс, и Тенгель-Вингер вновь с достоинством выпрямился.

— Ты поместил взрывчатку посредине?

— Да, но там ничего не было.

— Что ты хочешь сказать?

— Только то, что говорю. Сломанный стул и моток колючей проволоки. Вот и все.

Тенгеля Злого как ледяной водой окатили.

— То есть ни бутылки, ни какого-нибудь другого сосуда, ни большого, ни маленького?

— Ничего такого. Совсем ничего. Стены и пол были совершенно голые. Ничего нельзя было бы ни засунуть куда-то, ни закопать. Клянусь!

И тогда Пер Улав Вингер издал звук, который заставил шофера глянуть на него в зеркало. Это был вой, который рос, становился сильнее, он был исполнен ужасного, нестерпимого гнева. Вой этот перерос в рычание: Халькатла! Халькатла! Проклятая ведьма! Она… она…

Он не мог говорить. Ее предательство было слишком чудовищным, слишком неожиданным и слишком ужасным.

Но шофер не мог оторвать глаз от зеркала заднего обзора, Он чувствовал, что панический ужас, который охватил его, не дает ему возможность видеть четко. Потому что он видел лицо и глаза Пера Улава Вингера. И глаза эти превращались в ужасные серо-желтые щелки, как у столетних рептилий. А лицо?.. Это уже не было лицо коммивояжера Пера Улава Вингера. Толстый серый язык высовывался из мерзкой пасти, оттуда же валил серо-зеленый, зловонный дым. Черты лица изменились…

Больше шофер ничего не успел увидеть, он заорал от нестерпимого ужаса, машина съехала с дороги и падала, падала прямо в Мьёсу.

Линкс тоже это видел. Но лицо его по-прежнему было непостижимо холодно, лишь раздувающиеся ноздри выдавали некоторое удивление.

Они легко выбрались на берег, Линкс и Тенгель, который вновь стал Пером Улавом Вингером. А шофер вместе с машиной ушел на дно. Как раз здесь Мьёса была особенно глубокой. И никто не видел несчастья.

И вот они стоят на каменистом берегу.

— Мне не нужна никакая машина, — подавленно сказал Тенгель Злой. — Я устал от человеческих слабостей. Тебе придется добираться в долину Людей Льда, как угодно. Сам я направляюсь туда своим способом.

Не так быстро, но зато ему не надо будет полагаться на других, а это самое главное.

А Халькатла?

Ну все, с ней все будет кончено, об этом уж он позаботится! Великая Бездна! Вот подходящее наказание для нее, меньшего она не заслуживает! А остальные? Ведь у них с собой чистая вода. Значит, они имеют преимущество.

Линкс, этот человек-загадка, стоял и смотрел, как его господин и повелитель скользит по склону — чуть-чуть над землей, не касаясь ее ногами. Линкс смотрел на него равнодушно. А потом пошел к дороге. Он будет на месте. Вполне возможно, даже раньше, чем его господин.