Наказание за любовь

12

Они взяли напрокат самую большую машину, потому что теперь их стало больше — Габриэл тоже был с ними.

Прежде чем они покинули отель, Марко переговорил с Яном Мораганом с глазу на глаз.

Неужели этот человек и вправду прожил сто лет, недоверчиво подумал Ян. На вид он совсем юноша. Но какая же сила от него исходит!

Марко чуть улыбался.

— То, что я сейчас скажу, может показаться совершенно абсурдным, но я хотел бы, чтобы ты хорошенько подумал над моими словами. Сейчас мы покинем шоссе, и дальше путь наш пройдет по гораздо более пустынным местам. Самое правильное, разумеется, было бы поместить тебя в больницу как можно скорее, но я знаю, что ты этого не хочешь. И тут я могу тебя понять. Неплохо было бы также, если бы мы сейчас расстались, и ты бы сел в поезд, который повез бы тебя дальше на север к Саннесшёен. Но мне не хотелось бы отпускать тебя одного, учитывая твое нынешнее состояние. Я хочу, чтобы ты был с нами, когда конец твой будет близок.

Мораган был растроган.

— Но я обещал Туве, что ей не придется брать на себя заботы о мертвеце.

— Я говорил с Тувой. И она полностью согласна со мной. Вопрос только: что ты сам хочешь? Поход через горы может быть довольно утомителен. Да и опасен для жизни, хотя тебя это уже вряд ли волнует. Не думаю, что ты долго продержишься, если говорить честно.

— Я уже сделал выбор, — сказал Мораган. — И пойду с вами. Хочу, чтобы вы похоронили меня в прекрасных норвежских горах, в могиле без каких-либо опознавательных знаков. Знаешь, я наполовину норвежец, и я полюбил эту страну. Здесь я чувствую себя дома больше, чем в Ливерпуле. И, Марко…

— Что?

— Позаботься хорошенько о Туве! Возможно, что позже ей понадобится ваша поддержка.

— Знаю, — улыбнулся Марко. — Тува рассказала мне про ваш уговор. Я думаю, что вы поступили правильно. Тува очень одинока. И встреча с тобой значила для нее больше, чем ты можешь представить.

— Она очень симпатичная малышка, — мечтательно улыбнулся Ян. — Спасибо, если считаешь, что мы поступили правильно! Потому что сам я был в этом не очень уверен. Но разумеется… Наиболее вероятно, что никаких последствий вообще не будет.

— Будущее покажет, — сказал Марко.

— Будущее, — сухо повторил Ян. — Насколько я понимаю, возможно, у вас не будет никакого будущего. А уж про меня и говорить нечего.

— Надо жить сегодняшним днем.

— Я лично сейчас веду счет на часы. Но я рад, что мне удалось найти таких хороших друзей!

Они пошли к остальным. Ян подошел к Туве и обнял ее за плечи. Она просияла. Все утро она была где-то поблизости от него, крепко держа за руку, словно боялась, что он может исчезнуть.

Он знал, что скоро сделает это.

Халькатла в то утро была какая-то подавленная. Марко посмотрел на нее, и еще никогда его обычно такие нежные глаза не были столь строгими и испытующими. Он знает, думала она, на душе у нее было скверно. Он знает, хотя я уверена, что Руне ему не проболтался. Марко все равно знает.

Но он ничего не сказал ей. И Халькатла поняла, почему. На нее нельзя было заявить в полицию. «Ваше имя?» «Халькатла из рода Людей Льда». «Место жительства?» «Не имею. Нигде не зарегистрирована». «Год рождения?» «1370. И год смерти… 1390». Вероятно, они решат, что мужчина просто курил в машине. У него в руках была такая белая палочка, которая называется сигарета, и от него пахло спиртным. Никто не будет слишком уж сильно копаться в «несчастном случае». А, кроме того, он едва ли что-нибудь скажет, рана была слишком серьезной. И вообще: они не могут терять времени.

Они, наконец, отправились в путь.

Мотоцикл теперь вел Марко, Габриэл сидел на заднем сиденье. Мальчик был в полном восторге. Четверо остальных расположились в машине, за рулем была Тува.

Они ехали по сказочной дороге в Нерскуген, мимо удивительных мягких лугов, согнутых ветром деревьев. После Нерскугена было уже не так красиво, начался нормальный лес, как почти везде в Норвегии.

Тува предоставила Марко возможность ехать впереди, он знал дорогу. Это была не обычная дорога в долину Людей Льда, но он сказал, что, если ехать по ней, можно выиграть время.

Несколько часов спустя они уже проехали все то расстояние, которое можно было преодолеть на автомобиле. Последний отрезок пути пролегал по узким горным дорогам, прелести которых Габриэл наверняка ощутил своим задом.

Они посмотрели на вершины. Им нужно было именно туда. Тува взглянула на Яна и ужаснулась. У них не было времени, они не могли идти медленнее, они должны были добраться до долины как можно раньше. Но было настоящим безумием тащить его наверх, хотя никто не колебался, и меньше всех сам Ян. Но Тува видела, что он вздрогнул, вероятнее всего, от мысли о судном дне, когда взглянул на неумолимые вершины.

— Я думала, что мы ехали в объезд, — сказала она Марко.

— Да, это не та, обычная дорога в долину Людей Льда. Но я полагал, что на той дороге повсюду лакеи Тенгеля Злого, что они держат ее под контролем. Так что этот путь безопаснее. Мы окажемся в долине, войдя в нее с другой стороны от горной гряды.

Они спрятали машину и мотоцикл в березках и начали последний этап своего пути в долину Людей Льда.

Все молчали. Теперь каждый понял, насколько же все было серьезно.

Не успели они дойти до небольшого березняка, как у Яна начались проблемы. Тува взяла его за руку, потащила за собой, чтобы ему было чуть легче идти, но это слабо помогало. В конце концов он лег на мягкую землю в березовом лесу, где преобладали еще серо-коричневые, мертвые зимние цвета, а земля была еще просто ледяной.

Тува сидела рядом с ним и плакала, даже не пытаясь скрыть это. Остальные либо стояли, либо опустились на колени рядом.

— Ты не можешь, Ян, — всхлипывала Тува. — Ты не можешь нас покинуть!

Ян Мораган пытался дышать. Он знал, что это конец, и надеялся только, что все закончится достаточно безболезненно. Но это было маловероятно. Голова ужасно кружилась, в глазах рябило, в ушах гудело. Он плохо видел, но разглядел Марко, стоящего у его ног. Свет, падавший сзади, словно рисовал какой-то ореол вокруг головы этого странного человека. Он слышал, что Руне и Халькатла молили: «Сделай это, Марко! Попытайся!»

Ян Мораган держал Туву за руку. Она осторожно просунула вторую руку ему под голову. Он был благодарен им за то, что они рядом. Друзья… Были ли у него когда-нибудь друзья лучше, чем те, с кем он познакомился в свои последние дни? Ему не хотелось покидать их, он хотел бы знать, что станется с ними в той странной борьбе, которой они были сейчас заняты. Он хотел так много. А теперь он даже не узнает, оставил ли он после себя ребенка.

— Тува, — прошептал он из последних сил. — Позаботься о нем за меня! И передай ему от меня… привет!

Она кивнула, захлебываясь в слезах. Оба знали, что вероятнее всего, никакого ребенка не будет. Но мечтать не запрещено.

Тува прекрасно знала, что ей не идет плакать, в такие минуты она обычно выглядела просто ужасно. Но что значили сейчас такие мелочи? Впервые в жизни она сокрушалась не из-за своей неудачной внешности, а из-за другого человека.

Все тело Яна болело. Он чувствовал, что его организм протестует против перенапряжения, чувствовал, что все в нем готово к борьбе. Но уже ничто не могло помочь. В горячечном бреду он увидел, как Марко поднял руки.

— Отойдите в сторону, — приказал Марко. — Отойдите все, ты тоже, Тува. Встаньте там, под скалой!

Они повиновались, не отрывая взгляда от Марко.

Почему? Почему? — стонало все в Яне Морагане. Почему они не остались со мной, почему Тува не осталась рядом со мной, мне бы не было так одиноко. О, Господи, я не хочу умирать, ведь мне так много надо было бы сделать! Я только сейчас об этом узнал. Не лишай меня жизни, только не сейчас, не сейчас!

Что происходит с Марко? Ян словно в тумане видел, что он отвернулся от них, что он раскинул руки, поднял их вверх — как будто звал кого-то. Зрелище было впечатляющее: прекрасный мужчина на фоне неба.

До чего же трудно дышать… Воздух не поступает. Больно. Боль везде. Все нервы напряжены, руки, ноги дрожат, все тело.

Ян попытался вглядеться получше. Марко отошел в сторону. А на его месте теперь стоял кто-то другой… Или что-то другое.

Огромные черные крылья? Неужели я уже умер? Существо высокого роста, такое прекрасное, что глазам больно делается. Но какое-то темное! Одетое в черные одежды до земли и в черный плащ, наброшенный на плечи.

«Другие таращатся на него не меньше моего. Выходит, они тоже его видят? Марко опускается на колени подле меня. Поднимает мою голову и верхнюю часть тела. Говорит со мной. Шум такой, что я почти не слышу его».

— Лежи спокойно, Ян! Я буду с тобой! Тебе будет больно. Очень больно. Но и я, и все, кто со мной, хотим, чтобы ты жил. Ты был таким надежным — и таким отличным человеком. Почти как один из Людей Льда… Не бойся!

Тогда Ян, наконец, понял, что история о черных ангелах и Марко была правдой, и преисполнился глубокого почтения. Ничто не могло бы причинить ему больше страдания, чем боли, которые он уже испытывал. И удушье. Это было бесчеловечно!

Черный ангел приблизился. Он простер руки на Яном. И внезапно Яна Морагана ослепил режущий глаза свет, в воздухе посыпались искры, засверкали молнии, он и раньше чувствовал боль, но то, что сейчас происходило с его телом, было настолько жестоко, что он почти терял сознание. Ему казалось, что переломаны все его кости, что его рвут на части, он думал, что кричит, но на самом деле он не кричал, потому что и легкие его подвергались ударам смертельных молний.

Оставь меня, оставь меня, молил он. Дай мне умереть спокойно, не надо мучить меня в мои последние минуты, это слишком немилосердно, что я такого сделал, я не заслужил этого.

Он слышал, что Тува плачет от жалости к нему, и ему это было приятно.

Руне подошел и встал по другую сторону от него, опустился на колени.

— Я тоже прошел через это, Ян. Я понимаю, каково тебе сейчас. Большей физической боли просто не существует.

Марко сказал:

— А Руне было еще тяжелее, чем тебе, Ян. Потому что ему надо было превратиться из маленького корня в человека.

Ян начал понимать, что они вовсе не собирались просто мучить его. Но мозг его был настолько затуманен болью и агонией, что мысли никак не хотели формулироваться четко, это были какие-то обрывки мыслей.

Теперь черный ангел стоял так близко, что закрывал собой от Яна весь небосвод. Темная рука цвета эбенового дерева скользила от органа к органу, неприятные касания треском отзывались в Яне, и, наверное, временами он все-таки терял сознание, потому что не всегда мог понять, что же происходит.

Это заняло много времени. Более получаса, утверждал потом Габриэл, он почему-то засек время. Но Ян не мог считать минуты. Он чувствовал только невыносимую боль и ничего больше.

Долго-долго держал черный ангел руку над грудной клеткой Яна, там, где, похоже, было сконцентрировано наибольшее сопротивление. Ирландец откинул голову назад, как будто хотел избежать боли, сам он никак не мог понять, почему он еще жив, потому что уже не помнил, когда мог дышать нормально в последний раз. В этот бесконечный час были только маленькие затрудненные всхлипы, не проникающие, казалось, дальше глотки.

И поэтому он буквально испытал шок, когда внезапно вздохнул, и этот воздух достиг легких. Он не поверил… Он задержал дыхание, он не смел попробовать еще раз, но потом ему пришлось это сделать. Уже много месяцев он не мог дышать так свободно! Обычно в горле ощущались жжение и боль.

Изумление, осторожное, неуверенное чувство счастья были настолько сильны, что он попытался что-то сказать:

— I can breathe* note 2 — просипел он, потому что забыл, что он в Норвегии и последние недели говорил по-норвежски. — Я могу дышать!

— Еще бы ты не мог, — сказал Марко, и в голосе его было столько тепла, как будто в глазах его стояли слезы.

— Я же говорил, что ты — один из нас. И как же мы в таком случае могли бы тебя бросить!

Ян все видел, как в тумане. Двигаться ему было слишком больно. Он только смеялся и всхлипывал, но все еще ощущал боль, потому что черный ангел не закончил колдовать над ним. Сейчас он простер руку над левой половиной тела Яна. Селезенка, подумал Мораган. Она давно меня беспокоила. О, вылечи ее тоже, ты, кто может творить чудеса! Оставь меня в живых, дай мне возможность жить здоровым! Я уже целую вечность не чувствовал себя совсем здоровым.

Теперь он мог немного двигаться, так что поднял руку и почувствовал также и печень. Большая опухоль исчезла. А узлы в его тощем теле?.. Тоже исчезли!

И, наконец, он издал стон, потому что черный ангел сделал последнее усилие, направлено оно было на селезенку. Яна вновь пронзила боль, он снова неслышно просил пощады, но знал, что мольба эта не шла из самой глубины сердца, это была лишь вполне естественная человеческая реакция. О, он мог бы несколько дней терпеть боль, лишь бы только стать опять здоровым.

Солнце… Может быть, он еще много раз будет видеть его восход. Может быть, он построит себе дом, будет работать своими руками, все сделает сам.

Он вновь потерял сознание, так тело защищало себя от невыносимой боли. Когда он очнулся вновь, вокруг было тихо. Черный ангел исчез.

Ян чувствовал себя совершенно разбитым, расколотым на куски. Но что удивительно: это было довольно приятное чувство. В нем была изрядная доля удовлетворения. Все стало теперь по-другому. Тело его казалось каким-то образом очищенным, как будто его вымыли и снаружи и изнутри. Он чувствовал себя свободным и счастливым, он сел, недоуменно глядя по сторонам.

— Я же не поблагодарил, — пробормотал он.

Перед ним появился Марко.

— И не надо. Мой друг с черными крыльями знает, что ты благодарен ему. Ему понравилось с тобой работать. Знаешь, спрос на черных ангелов на земле не так уж велик.

— Но они же такие добрые!

— Да. Но кто об этом знает? Отцы церкви обрекли их на то, чтобы представлять Сатану, как древнюю злую силу. Он не имеет ничего общего с падшими ангелами. Но мы не можем это доказать.

Ян сидел на земле, обхватив руками колени. Он немного посидел молча, а потом, когда, наконец, все понял, тихо заплакал. Тува уселась рядом с ним и тоже заплакала. Немного погодя Мораган выпрямился, быстро погладил ее по щеке и встал.

— Мы не можем терять времени.

Он подошел к Марко и тепло обнял его.

— Спасибо, — прошептал он. — Спасибо за жизнь! Потом он обнял всех по очереди: Туву, Габриэла, Халькатлу и Руне.

Они снова отправились в путь.

Они поднимались по казавшимся бесконечными склонам молча, погрузившись в собственные мысли. Все были слишком взволнованы тем, что произошло. Габриэл, наверное, был озадачен больше других. Его мысли вращались вокруг религии. Как же много предположений в христианстве стало догмой…

От такого придет в замешательство не только двенадцатилетний…

Ян шел, улыбаясь про себя, он еще не осознал полностью, как ему повезло. Тува осторожно взяла его за руку. Неуверенно. Многое изменилось теперь между ними. Она взяла его за руку, как бы испытывая, готовая убрать свою руку при малейшем проявлении неудовольствия с его стороны. Ян покрепче обхватил ее кулачок, и от его открытой улыбки у нее просто ноги подогнулись. Она и не знала, что это будет иметь для нее такое огромное значение. Разве они не просто друзья?

Халькатла по-прежнему мучалась угрызениями совести из-за роковой ошибки, совершенной прошлой ночью. Эта она-то, которая пообещала себе быть достойной избранных! А сама призвала на помощь все свое ведьминское искусство — стоило только ее спровоцировать! Это было слишком гадко! Марко с ней весь день почти не разговаривал: было совершенно очевидно, что она его разочаровала.

Руне также был удручен, и она это знала. С ним она тоже вела себя неправильно, и он злился на нее вполне справедливо.

Нелегко быть ведьмой и чувствовать стыд и раскаяние. Как ноющая рана внутри! А еще считают, что ведьмы не испытывают чувства вины…

Они медленно продвигались вверх среди редеющих постепенно березок. Никто из них не догадывался, что Марко вскоре предстоит столкнуться с одной из худших и наиболее страшных проблем в своей жизни.

Силой своей мысли Тенгель Злой определил, где они. Он сам был еще слишком далеко от них, чтобы непосредственно вмешиваться. Но сила его духа нашла их.

Он был вне себя от злости на них за то, что они не попались в ловушки, которые он устроил для них вдоль дороги, ведущей в горы. Они посмели выбрать другой путь! Ему было нелегко, он не сразу смог их обнаружить — ведь его замечательного приспешника Линкса не было с ним сейчас!

Но, разумеется, великий Тенгель все равно их нашел!

Их было много. Поскольку его сила пока не вернулась к нему полностью, он не мог еще по-настоящему определить их всех, он мог лишь только догадываться об их присутствии. Он знал, где они сейчас находятся. Он знал, что их было больше, чем пальцев на одной руке. Понятно, что Тенгиль никогда не ходил в школу. И математика — это не для него.

Ну ладно, их необходимо остановить, причем быстро. У него была парочка по-настоящему великолепных помощников, на которых он вполне мог положиться, эти двое были лишены каких-либо ненужных комплексов. Сейчас он задействует их, а не этих жалких живых людишек, к чьей помощи он прибегал до сих пор.

Но мысли Тенгеля Злого слегка омрачились. Они забрали у него Бронированного человека. Уничтожили его. Его больше не существовало. Они переманили на свою сторону Халькатлу, и за это он ненавидел их еще больше.

Халькатла… Та, в ком он был абсолютно уверен! Как же им это удалось, что они сделали, чтобы заманить ее?

Но ничего, они получат за это! Прежде всего, будет наказана она сама, это ясно. Уничтожить ее было бы слишком мягким наказанием. Для таких, как она, для самых скверных, должна существовать Великая Бездна. Он оскалился, предвкушая, как будет мстить.

А затем понесут наказание и остальные.

Ну, а что же потом? Они забрали у него Бронированного человека и Халькатлу, и если им сейчас удалось обезвредить многих его помощников (хотя демонов урагана он уже отправил в Великую Бездну), если они сейчас уничтожили многих из его пехоты, обычных живых уголовников? Что же? Ничего. У него в запасе есть более мощное оружие. Как эти двое, которых он собирался послать сейчас. В них не было ни капельки хорошего, и уж их-то им не заполучить!

Даже Тенгель Злой не знал, какая роковая встреча вскоре произойдет между Сёр-Трённелагом и Мёре-ог-Румсталем. Даже он не знал всей правды об одном из тех, кого посылал.

Тува первой обнаружила, что что-то не так. Она и Ян шли позади всех, и поэтому было совершенно естественно, что именно они заметили, что позади происходит что-то необычное.

— Марко! — приглушив голос, крикнула она. — Нас преследуют!

Все тут же остановились. Сейчас они находились между лесом и горной пустошью. Местность тут была то заболоченная, то холмистая, березки росли так близко друг к другу, что можно было, пожалуй, говорить о лесе, к тому же то тут, то там были густые заросли ивняка, кошмар всех путешествующих по горам, их ветки намертво вцеплялись в одежду. Под ногами у них было болото. Повсюду прятались каменные валуны, в болоте были воронки или глубокие полые пространства между камнями. Вся местность завалена большими осколками скал, которые были словно специально набросаны. Тут было много маленьких и высоких горок, за которыми могло скрываться все, что угодно.

— Почему ты так решила? — спросил Марко.

— Просто краем глаза заметила какое-то движение.

— Это мог быть какой-то зверь.

— Тогда у этого зверя есть руки.

Он кивнул. Огляделся по сторонам, но все было тихо.

— Жаль, если это случится именно здесь. Нам следует идти тесной группой, но это невозможно.

— Может, именно поэтому они и появились как раз здесь, — предположила Тува.

— Да. Знаете, кого мне ужасно не хватает?

— Натаниеля, — в один голос ответили Тува и Габриэл.

— Вот именно. Ведь у него же такой авторитет.

— Но у тебя он тоже есть, — сказала Халькатла.

— Не сейчас. Я чувствую себя ущербным от того, что я только человек. Ну ладно, сделаем то, что можно сделать в данной ситуации. Руне, пойдешь первым. Потом Ян. За ним Халькатла. Потом Тува, Габриэл и я. Тогда в середине будут те, кто наименее защищен.

Туве было интересно, принадлежит ли она к слабым или сильным, но она не посмела спросить. Было ясно, что Яна и Габриэла надо защищать.

Про себя она решила, что сильная.

Они пустились в путь по чудовищно перепутанным зарослям ивняка. Довольно скоро Марко сделал знак остановиться.

— Ты права, Тува, здесь что-то не так. И что бы это ни было, это существо невысокого роста.

— Существа, — сказал Руне.

— По меньшей мере, двое, — подтвердила Халькатла.

Марко кивнул.

— Они такие маленькие, что за кустами их не видно. И, похоже, они не испытывают никаких трудностей, передвигаясь по этой местности. Следует ли нам в таком случае исходить из того, что мы имеем дело не с живыми существами?

— Я так думаю, — сказал Руне.

Он еще немного прихрамывал из-за сломанной ноги, но было похоже, что двигаться ему не больно.

Тува задумчиво произнесла:

— Я иду за Халькатлой. И я совершенно твердо убеждена в том, что они, прежде всего, охотятся за ней.

— Почему ты так решила?

— Я заметила движение в зарослях. И, похоже, они все ближе подходят к Халькатле.

— О-о-о, — задрожала ведьма. — Неужели вы думаете, что он — сами понимаете, кого я имею в виду, обнаружил, что я его обманула?

— Вполне вероятно, — ответил Марко.

Габриэл дрожащим голоском произнес:

— Если это небольшое существо… как вы думаете, не может ли это быть он сам?

— Нет-нет, — сказал Руне. — Тогда бы духи сразу же предупредили нас.

— Была бы большая тревога, — сказал Марко. — Да, интересно, кто бы это мог быть… Ну ладно, идти надо все равно. А ты, Халькатла, поменяйся местами с Габриэлом! Хочу, чтобы ты была прямо передо мной.

Руне сказал:

— Габриэл, ты можешь быть совершенно спокоен. С тобой сейчас Ульвхедин.

— Знаю, — спокойно ответил мальчик. — Я иногда чувствую, что он берет меня за руку.

— А тебя, Тува, защищает Суль.

— Отлично! Здорово, — сказал Тува. — Привет, Суль, где бы ты сейчас ни была. А у вас, остальных, что, нет защитников?

— Нет у Марко, Халькатлы и у меня. Но за Яном присматривает сам Тенгель Добрый.

— О! — с восторгом сказала Тува ирландцу. Лучше и представить себе невозможно! И это значит, что духи считают тебя теперь одним из нас.

Она замолчала, думая о чем-то своем. Это могло означать, что ночь, которую они провели вместе, дала результат. Халькатла тоже высказала предположение, только думала она совсем о другом:

— Это может означать, что здесь происходит что-то серьезное?

— Если с нами Суль и Тенгель Добрый, то да. Похоже на то, — задумчиво произнес Марко.

Они продолжали путь. У бедного маленького Габриэла была масса проблем, потому что он был не выше кустов. И ему очень не нравились темные скользкие ямы, спрятавшиеся глубоко между камнями и кочками. Должно быть, снег прошлой осенью выпал слишком рано, потому что все увядшие прошлогодние листья по-прежнему висели на ветвях и мешали Габриэлу видеть, где он находится.

Тува тоже была не из самых высоких и сильных. Иногда ее просто не было видно, и только по раздающимся проклятиям можно было определить, где она.

Они уже подошли совсем близко к вершинам, снег с которых все еще не сошел. А что, если они не найдут путь в долину? Что, если пустошь покрыта снегом и труднопроходима?

Но Марко больше беспокоила близкая опасность, то, что ползало вокруг них. «Мне это не нравится. Глубоко в душе я знаю, что здесь что-то не так!» — думал он.