Налле Лапсон

Глава двадцать вторая. Я не то хотел сказать

— Точно такой, как в газете!

— Так это никакая не шутка!

— Вот это да!

Налле Лапсон шел по Центральной улице, стараясь сохранять невозмутимый вид. И время от времени отдавал честь либо просто поднимал лапу.

— Будьте любезны, расступитесь немножко, — просил он прохожих. — Дайте проехать транспаранту!

— А каска вам не жмет? — это вынырнула из толпы одна из дородных защитниц животных.

— Ни капельки, — ответил Налле Лапсон.

— Вот и замечательно, — обрадовалась дама. — Тогда можно спокойно возвращаться домой.

Тут рядом остановился автомобиль, непохожий на другие. Из автомобиля вышел тип с проводом. На конце провода торчала странная штуковина.

— Радио, — сообщил тип. — Мы хотели бы взять небольшое интервью. Эфир через десять секунд.

— Говорит радио Швеции, Лильбакка, — сказал другой дядька прямо в штуковину. — Передо мной — единственный в стране медведь-полицейский, знаменитый Калле Ларсон…

— Налле Лапсон, — поправил Налле Лапсон.

— Сегодня на улицах Лильбакки уйма народу, — продолжал корреспондент. — Много людей, толпы народу и отдельных лиц. Старых и молодых, уйма народу.

— Это вы уже говорили, — напомнил Налле Лапсон.

— А это уже, как вы слышите, медведь-полицейский Лапсон, — сообщил корреспондент. — Он стоит прямо передо мной, по другую сторону от микрофона.

— Так вот это — кремофон? — спросил Налле Лапсон.

Корреспондент, не отвечая, продолжал свое:

— А теперь поговорим о суровых полицейских буднях.

— Я ведь спросил, что это — кремофон? — напомнил Налле Лапсон и показал на штуку на проводе.

— Тихо, — шепотом шикнул корреспондент. И продолжил в полный голос: — Участковый Лапсон, вероятно, помнит немало забавных случаев, о которых мог бы рассказать…

Налле Лапсон молчал.

— Да ладно вам, — продолжал корреспондент. — Наверняка было какое-нибудь забавное происшествие, смешной случай… Постарайтесь припомнить…

— Пожалуй, я лучше помолчу, — ответил Налле Лапсон.

Проторчав часа два в толчее, Налле Лапсон сумел ускользнуть в бакалею Андерсона.

Где с легкой небрежностью кинул пятидесятку на прилавок.

— Меду на все, — сказал он. — Восемнадцать банок.

— Вы многовато дали, — заметил продавец. — Этого хватит больше чем на восемнадцать банок.

— Может, на целых семнадцать? — обрадовался Налле Лапсон.

— На двадцать пять, — сосчитал продавец.

— Беру, — сказал Налле Лапсон.

Он составил банки в большую сумку.

Вышел на улицу.

И призадумался.

После чего вернулся в магазин.

— Что-нибудь еще? — вежливо поинтересовался бакалейщик.

— Я не то хотел сказать, — сказал Налле Лапсон и смущенно хихикнул. — На самом деле мне нужна только одна банка меда. Так что остальные я хотел бы вернуть. И получить деньги назад. Семнадцать крон, или сколько там выходит?

Бакалейщик удивился, — что неудивительно. Но принял назад двадцать четыре банки и выдал Налле Лапсону сорок восемь крон сдачи.

Налле Лапсон отправился домой, к бабушке и Лотте.

Поклонился и сказал:

— Позвольте вручить эти деньги вам, бабушка и Лотта. Это мое жалованье. Почти все. Возьмите их — за то, что вы такие добрые и так заботились о Налле Лапсоне!