Наномашины, первоклашка! Том 4

Глава 13

*****

Три недели спустя.

Группа подростков стояла и курила неподалёку от спортивного зала. Среди них был даже один взрослый – восемнадцатилетний парень по имени Данил. Он же Данич. Сирота, чемпион среди юношей до двадцати лет по немагическому бою, и с недавних пор – пробуждённый.

И именно он всех и собрал.

— Что такое? Холодрыга блин, чё вытянул? – спросил один из его двух друзей.

— Благотворительность собирают…, - тихо пробормотал Данил, затягиваясь сигаретой, - Недели через две поедем помогать разгрузить. От тренера услышал. Одежда, всякая хрень и хавка будут.

Его друзья переглянулись.

— Можем пару ящиков спизд*нуть, как в прошлые разы, - снова затянулся он, - Что думаете?

Это будет уже четвёртый раз, когда они едут вместе со всем залом помогать в благих делах, и откусывают себе небольшой кусок. Быть может, конечно, кто-то и недосчитается, но для обычных безработных парней с улицы – это ощутимо.

И сейчас… да. Сильно раздумывать они не будут.

*****

Ой, ну здрасте. Вот и она. Не прошло и месяца! Всего лишь… три недели.

— Ох, мой маленький мужчина, - сложила Вивьен ладошки, - Я так соскучилась! Мы так давно не виделись! Как дедушка? Всё хорошо?

— Хорошо. Отвянь.

— Я рада! – улыбнулась черноволосая высокая каннибалка.

— Отвянь.

— Знаешь Михаэль, ты как котёнок. Любоваться можно, гладить только по разрешению. Только вот ты милый и маленький, кто тебя спрашивает, ха-ха! - она потрепала меня по голове и ткнула в нос, - Буп.

— Э офигела?! – начал отбиваться я.

Вивьен не было в школе три недели. Без понятия, где она шлялась, но лучше бы шлялась подольше. Но увы – уроки этикета возобновляются, а значит и эта гнусная бархатная модельерская рожа.

— Мда-а-а…, - почесал затылок Максим, - Имеет дело неразделанная любовь.

— Ха-ха, в точку, Смоливцев, - улыбнулась Вивьен.

— Смоленцев я!

Прошло уже две недели. Ну что могу сказать?..

Я наслаждаюсь жизнью!

Я хожу на тренировки, хожу на целительные курсы. В школе вот балду пинаю.

На целительстве, конечно, меня толком ничему не научил, но зато могу перевязать руку! И зелёнкой помазать. О как. Но скоро обещают больше практики!

Зато вот тренировки… блин, мне не нравится скорость моего прогресса.

Да, типа, мышцы качаю, всё такое, но на битье груши и скакалке далеко не уедешь. Мне нужно спарринговаться, нужно отрабатывать. А не с кем! Ребёнок моего возраста только один, Морозов, но с ним мало того, что толку стоять нет, так и вовсе он на соревнованиях постоянно. Прикиньте, да? Пацану шесть лет, а он уже с десятилетними соревнуется. И побеждает!

Не-не, надо что-то менять. Тем более с теми двумя днями, которые съедает целительство…

— Макс, - нахмурился я, когда мы шли на физру, - Пора. Мы будем учиться бить людей.

— Да снова ты за старое…, - вздохнул друг, - Но я хочу в игры играть! В Бравл Старс и Миникрафт!

— Максим, когда тебя побил Морозов – тебе было обидно?

— Ну было…

— Ты хотел дать сдачи?

— Ну хотел…

— Ты хочешь красивую взрослую тётю в жёны?

— Ну хочу…

— А она задохликов – нет! Ты хочешь всегда быть слабым, и чтобы я тебя защищал? Или ты хочешь носить тёть на руках?!

— Я… я хочу! Я хочу! – заряжался он.

— Я знаю где занимается Морозов. Знаю, как стать сильнее! Я сам там занимаюсь! Мы будем ещё лучше!

— Лучше?! – заорал он.

— ЛУЧШЕ!

— ЧО ПРАВДА?!

— ДА!

— УО-О-О-О!

— У-У-А-А!

Мы запрыгали как обезьяны от переизбытка эмоций в наших маленький детских нервишках. Катя, шедшая рядом, косилась на нас как на последних имбецилов, которым и ложку доверить нельзя – проглотим и поперхнёмся.

Всё. Есть! Макс заряжен! Правда не особо это и трудно оказалось, ну да ладно. Я говорю, взрослые тёти его до добра не доведут. Но пока можем – эксплуатируем. Одному там реально тухло, пока все дерутся – я на груше дурацкой стою!

Осталось лишь отстоять последний урок, физру, и будет круто!

В этот раз у нас Ашки и Бшки вместе, так что приходится довольствоваться Катиной рожей.

— Чё смотр-р-р-р-ришь?! – Катя, одетая в спортивный розовый костюмчик, встала в позу, - Не для тебя цвету, вонючка. Муэ-э-э! – высунула она язык.

— Катя, скажи клей, - попросил я.

— Зачем ещё? Ну клей…

— Выпей баночку соплей.

— Эй, ты офигел?!

Это хорошо ещё Теодора нет. Да-да, прикиньте! То-то думаю его не вижу. Теодор куда-то уехал говорят. Ну и хорошо.

— Дети, сегодня учимся играть в волейбол детским мячом! Встать по росту! Молодцы. Самый высокий мальчик с самой высокой девочкой. Кайзер – Синицина. Морозов…

Да ё-ёмаё!

В итоге всю физкультуру мы с Катей не учились подаче, а пытались друг друга убить этим мячиком. И я бы, конечно, мог активировать психоз и так ей рубануть, что у неё голову бы снесло, но я же не совсем ещё.

Я и без психоза это пытался.

— Ах ты…, - девочка откинула свою косичку, распахнула зелёные глазки и указала на меня пальчиком, - Да ты офигел?! На, получай, вонючка картавая! – он кидает в меня.

— Скоро пелестану картавить! – ловлю и кидаю в неё.

— «Пелестану», ы-ы-ы-ы, «пелестану», - дразнилась она, - Ну так «пел-л-л-л-лестань». Рь-рь-рь-рь-рь!

У меня аж глаз задёргался.

Благо это не продлилось вечно, и урок закончился за минуту до того, как нас бы пришлось разнимать.

— Морозов, молодец! Как всегда безупречно, - сказал учитель, - Твоей паре пять.

В итоге лучшим на занятии был, естественно, Морозов. Как и почти на всех остальных. Леонид действительно умён и для своего возраста и, судя по его одежде, полагаю, что семья у него не богатая, а значит здесь он как бесплатник. А значит нужно пахать.

В очередной раз я убеждаюсь… как бы я не злился на Морозова – он заслужил все свои результаты. И они ему нужны, чтобы банально выживать – ведь иначе он запросто вылетит из школы.

И если пашут другие, то с фига ли я сижу?

*****

— Итак, всё запомнил? – спросил я Максима.

— Да!

Мы стояли в том же дворе, где зал, но за углом, чтобы не спалили.

Я глянул на их дворецкого, и тот тоже кивнул. Да, оказывается, с Максимом всегда разъезжал и дворецкий – крупный лысый мужик с фееричными усами. Он весь план слышал и вполне не против.

— Не бояться, гнать напролом, орать и драться, - повторил я, - Здесь типа проверки, надо доказать, что достоин. Нельзя сдаваться!

— Сдаваться? Пф-ф-ф! Я не знаю, что такое сдаваться! В последний раз я сдавался… э-э-э… вчера, когда домашку делал, - он полез в карман и достал оттуда нож, - А ещё у меня это вот есть.

— Откуда он у тебя?! Да ты гений! – хлопаю его по плечу, - Всё бро, давай. Я на подскоке!

Максим – это недоразумение с моторчиком, вот уж реально. Он с очень деловитой мордой показал палец вверх, спрятал нож и пошёл со спортивной сумкой в сторону зала.

На страже стояли всё те же три бедолаги, котором то яйца отобьют, то пресс. До Макса они, естественно, докопались. Всё та же песня: «Куда идёшь, чё забыл, где мамочка». И знаете, что удивительное? Максиму ва-а-а-аще насрать. У него страх отсутствует в принципе, он не точно не запаниковал при таком наезде старшаков, он будто вообще их не воспринял.

— Уа-а-а-а, падлы! – заорал он, махая ножом, - По одному! Всех зарежу! Никому не дамся! По одному! Уа-а-а!

«Ха-ха, красавчик!», - радовался я за друга, но радость была недолгой, - «Э, ле, ле, Максим, ало не надо за ними бежать! Тебе в дверь надо! Ты чё делаешь?!»

А вот сейчас в трусы наложили уже гопники. Максим, скажем так… немного перепутал план.

На этом моменте выбежал я, ну и Колобаш.

Нож у него отобрали и в наказание заставили бегать двадцать кругов. Об этом он тоже знал заранее, так что героически заблевал половину зала после седьмого.

«Красавчик!», - незаметно показываю ему большой палец.

Он показывает в ответ, его глаза мутит, и очередная порция чего-он-там-съел летит в ведро.

— Как там тебя? – подошёл тренер в камуфляжной, - Смолляйцев?

— Смолебу-э-э-э-э!

— Духовитый ты парень. И отбитый. Ладно, оставайся. Сегодня просто смотри, завтра нормально приходи.

Ха… ха… ха-ха! Есть. Есть! Е-е-е-есть! Спарринг партнёр, сюда-а-а-а! Кто гений? Я гений! Притащить сюда Максима было простейшим и идеальным решением. Так как мы не разлей вода до гроба, то и качаться надо вместе! Он, вроде как, одарённый, но пока не пробуждённый. А значит годам к тринадцати уже будем вовсю щеголять два крутых мага! Йоу!

Правда на следующий день я потренироваться не смог – мы наконец нашли хорошего логопеда, так что я пошёл прокачивать свою картавость.

— Да уж, запущенный случай…, - почесал голову мужик.

— Ну спасибо…, - пробубнил я.

— Мягкая «р» прочно укоренилась. Куда родители смотрели? Тц-тц. Давно надо было «р» ставить. Вы-ж чего так затянули?

— Ну знаете… то в Ад съездим, то остальное. Как-то и не до этого было.

— В Омск что ли?.. Ладно, разберёмся. Понадобится время, Михаэль, но это поправимо. Ты готов?

— Всегда готов! Я этой Кате нос утру!

Пора приступать к новому этапу моей жизни…

Пора переставать картавить.

*****

Через неделю. Детдом.

Леонид Морозов после очередной тренировки пришёл в свой уже родной детский дом, где он жил со своей сестрой.

Конечно, если Леонид всем расскажет, что пробудился так рано, его с руками оторвут даже в аристократичный род. Но даже в таком возрасте он понимает, что разве его кто-то будет искренне любить? Он всегда будет бастардом, приёмышем и инструментом в клановой борьбе. Ни за чем другим его никто не возьмёт. И не факт, что сестру его заберут. Зато свободы он лишится точно.

Так что проще уже дотерпеть и так. Тем более Леонид выбил им место под солнцем, и никто их не донимает.

Пришлось взрослеть рано.

И вот Морозов заходит к себе в комнату. Да, у него с сестрой теперь личная комната – за медали и прославление этого детдома. Так что они ещё и вполне хорошо живут.

— Лёня! – обрадовалась Ксюша.

Брат улыбнулся, скинул сумку и обнял сестрёнку. Они были близнецами, так что одного возраста, но увы, Ксюша в тот же садик и школу попасть не смогла – она ходит в другой.

Но это же и хорошо, ведь в такой элитной школе с детдомовцами… мало кто хочет общаться.

— Лёня, а ты хоть с кем-то уже подружился? – спросила наивная сестрёнка, - Я вот да! Девочки говорят я красивая и умная! Вот. И рисую хорошо! Нас там пять девочек. Вот. А ещё… ещё мы вчера белочку видели!

Леонид тепло улыбнулся. Ксюша – совсем ребёнок. Ребёнок своего возраста. Она не одарённая, магии у неё не будет. Наверное, Леонид всю забрал. И он же решил, что взрослеть пора именно ему.

— Ты вообще меня слушаешь? – возмутилась девочка, - Ай, опять в своём спорте весь. Хоть с друзьями бы гулял…

— Мне не нужны друзья, – он поправил очки и достал учебники.

— Всем нужны! Хватит быть таким злым!

— Только из-за моей злости нас и оставили в покое…, - буркнул он, - Отстань, Ксюш. Мне надо учиться.

— Дурак, блин…, - пробурчала она и демонстративно засела за раскраску, для её возраста весьма сложную.

Леонид действительно в последнее время углубился как в спорт, так и в учебники. И на это есть причины.

Он чувствует, как его снова скинули с вершины.

Сначала он очень обрадовался, когда вырубил Кайзера на спарринге. Он хотел мстить! Он был готов на всё! Но… он победил новичка в первый его день, ещё и уставшего после проверки. Да чему здесь вообще радоваться?.. А если дело дойдёт до магии – так Михаэль просто убьёт Леонида. В РЕАЛЬНОМ бою у Морозова нет шансов.

С появлением Михаэля… Морозову кажется, что за его спиной стоит зверь. Не гонится, не выслеживает. Именно стоит. Всегда.

Он скрывает свои реальные знания и не пытается победить по оценкам, а реальная сила ужаснула даже Леонида – пробуждённого в пять лет. И при этом всём… у Кайзера есть друзья, его все вокруг любят, и даже вон, девчонка есть.

И он очень быстро прогрессирует. Он ходит всего месяц, а уже не теряется в стойке, хорошо отрабатывает с грушей и у него огромная выносливость. И теперь, когда он притащил своего друга, она начинает тянуть и технику, реакцию, ставить удар.

Да пора уже признаться…

Морозов просто ему завидует. У Кайзера есть сила, но он не жертвовал ради неё всем.

Леонид… тоже хочет друзей.

— Ксюш…, - прошептал он, - Как… вообще общаться с людьми?

— М? – подняла она голову.

— Я устал был один, - мальчик очень глубоко вздохнул, - Очень устал. Я устал со всеми воевать, - его губы задрожали, - Я… я больше не хочу быть один.

*****

В зал вышло оба тренера и сказали всем прерваться. Тренировка как раз подходила к концу, так что не обидно. Но странно. Обычно нам говорят «всё шуруйте отсюда», ну мы и шуруем. А тут вон как.

— Все молодцы, на сегодня закругляемся! – хлопнул тренер, - Завтра тренировки не будет, всем собраться в четыре часа, поедем помогать.

Мы с Максом переглянулись. И только мы. Остальные понимали о чём речь.

— А о чём ръечь? – спросил я наполовину картаво.

— Наш зал занимается благотворительностью. И так как денег у нас, увы, немного, а с вас балбесов мы ничего не берём, так что помогаем руками. Колобаш!

— Да! – вышел парень.

— Завтра провизию благотворительную в детдома разгружаем. Всех бери. Этих двух тем более, больно морды дебильные, - указал он на меня и Макса.

— Ыэ-э…, - стояли мы.

Он кивнул, поблагодарил всех за тренировку, и мы пошли переодеваться.

Капец, зал занимается благотворительностью?! А ну да-а-а, точно, дед же упоминал! Мол, это одна из основ и причин, почему зал вообще существует. Для помощи тем, кому она необходима. Дедушка же и сам детдомовский.

Блин, крутые чуваки! Тогда я рад вписаться! Добро – это круто. А кто злой – тот дурак и вонючка дебильная, это всё знают. Как раз завтра выходной и в школу не надо.

Прошло ещё две недели. Теперь в зале на одного дебила больше, итого нас двое.

И про Максима выясняется куча интересных фактов!

Во-первых, он хорошо ладит с людьми. Это я ещё с садика понял. Если мне пришлось РЕАЛЬНО постараться, чтобы меня за выскочку не считали, то Максим располагает к себе натурально. Я вообще без понятия как! Что за магия такая? Он со всеми находит общий язык! И нагло этим пользуется – то воду отопьёт, то скакалку отберёт.

И во-вторых – он капец какой упёртый. Я, получая по морде или при неудаче, включаю голову и анализирую что не так. Если же бьют Максима – он теряет последние извилины, забывает, что проиграл и тут же пробует снова.

У меня – аккуратные, точные шаги к прогрессу. У Максима – шаг назад, два вперёд, прёт как вездеход. Подходы, скажем так, разные. Однако!

Да, мы оба жёстко пашем!

На следующий день мы снова стояли у этого зала, только без спортивных сумок. Чувство странное, будто на утренник пришёл. Хотя на утренниках я никогда не бывал.

Солнышко светит, снежок уже скоро начнёт таять, носик морозит. Красота.

— Итак, спортсмены! – тренер в камуфляже вышел к нашему отряду, - Граждане собрали вещей на благотворительность детским домам! Многие из вас и сами их воспитанники, так что понимаете, как это важно для детей! – говорил он громко, - Сейчас едем на место и помогаем разгрузить. Всё ясно?!

— Так точно!

— Тогда за мной!

И мы пошли… на троллейбусную остановку.

— Миша, куда мы идём?! – шептал Максим.

— Я не знаю! – шептал я.

Его дворецкий и мой батя недоумённо шли позади. О них знали, им не против – лишние руки, в конце концов.

— В троллейбус мы идём, - пробормотал Морозов.

Мы на него повернулись. Брюнет шёл в поношенной куртке и обычной такой круглой шапке. Семья у него явно не богатая, это сразу видно.

— Троллейбус?.. – не поняли мы, - Троллфейс?

— Типичные аристократы…, - покачал он головой.

Я ездил на такси и… э-э… машина там… бибика. Откуда мне знать, что эта вот огромная штука на электричестве – и есть троллейбус?!

— Ва-ау…, - мы оглядывались.

— Кайзер, Слюнявцев – а ну встать! Старикам, больным и женщинам нужно уступать место!

Мы подняли головы и увидели улыбающуюся приятную женщину за тридцать, с пакетами в руках. Она хоть и говорила нам не переживать и сидеть, но мы тут же подскочили.

— Ой, спасибо, мальчишки, - улыбнулась она, - Может на коленях хотите посидеть?

— ДА ХОТИМ! – заорал Максим.

И тут мы с Морозовым поймали одну волну… мы переглянулись и покосились на Макса. А тому пофиг, тот своё получил.

Но мы почему-то рано остановились.

— Э, чё, выходим? – оглядываюсь.

— Нет, остановка, - пробурчал Морозов.

— Ну значит выходим.

— Не наша. Для других. Зайти и выйти.

— И как я должен понять, где моя?!

— Ох, боже…

Странный транспорт… едем на электричестве, оплачиваем в конце, и фиг знает когда выходить. Я запутался.

В итоге доехали мы через пять остановок. Тренер за нас заплатил, и мы всей компашкой вышли. Максима от тёти еле оттянули.

В глаза сразу же бросились грузовики, а затем – детский дом номер три. Мы заходим за территорию, обходим и встаём возле ворот для поставок всяких продуктов и вещей. Грузовики сюда же и заехали.

— Лёха, рады видеть! – водитель с сигаретой во рту пожал тренеру руку, - И вас, спортсмены! Что, снова постараемся?

— Так точно, дядя Миша! – крикнули все, кроме нас с Максом.

Блин… снова та самая атмосфера общего дела, общей идеи. Братства! За полтора месяца тренировок я уже к ней привык, но сейчас меня окатило снова.

Круто, блин! Это не одиночество в аду. Это… жизнь.

Обожаю жить!

Нас всех распределили. Те, кто по сильнее – тащат тяжёлые ящики. Те, кто мы трое – тащим чё можем. Моему бате и дворецкому ваще холодильник новый приказали переть. Вы бы видели их лица.

— В конце будет полевая кухня! – напоследок добил тренер, - Будет каша, чаи и бутерброды на свежем воздухе.

— Каша?! – почему-то офигел Максим, - Я кашу с садика не ел!

— И что ты ел?.., - спросил Морозов.

— Стейки, лобстеры. Фигню всякую.

Леонид на него снова покосился. Что-то многовато он, кстати, базарит, не замечаете? Хотя, с другой стороны, мы особо вместе и не собирались, всегда подальше держимся. Да и адекватно вроде разговаривает… что нетипично.

Ладно, закроем глаза.

В итоге мы потащили ящики. Нам, трём карапузам, давали самые маленькие, потому что мы, как известно, карапузы. И если поначалу мы тащили нормально и без вопросов, то уже на втором заходе детская задница потребовала приключений.

— А чо там внутри-и-и?.., - заговорчески протянул Максим.

Коробки не запечатаны, легко разворачиваются. Мы их тащим, надрываемся, и даже не знаем, что внутри! Детское любопытство начало брать вверх и… эх, да, мы поддались искушению.

Перетащив под козырёк, где их потом заберут, Максим аккуратно приоткрыл коробки.

— О, конфеты! – удивились мы.

Вафельные какие-то, «Три Мишутки». Про меня что-ль?.. Нифига, а процент кто платить будет?.. И почему три?.. Я один такой…

— Блин, Миш, а если так подумать…, - вдруг нахмурился Максим, - Они ведь не часто конфетки едят? Ну, не когда хотят да? Им ведь вон, собирают, значит купить они сами не могут.

— Не знаю…, - пробормотал я.

— Нет, - сказал Морозов, - Не часто.

Мы на него глянули. В ответ он не смотрел – лишь с тоской на коробку.

Затем мы переглянулись с Максимом, и я увидел, как в его глазах загорается огонёк.

— А давайте… давайте тоже задонатим! Как в Бравл Старсе, только в реальной жизни! Ща! – он полез в карман и достал оттуда пару барбарисок, - Во. У меня много, а им важно! Конфеты – важно! Пусть покушают. Мама говорит – надо делиться и не быть жопой!

И тогда… Макс аккуратно кладёт барбариски между упаковок.

Я смотрю на него. Смотрю на Морозова. Сердцебиение ускоряется, окатывает какое-то странное чувство.

— Да я… да ты…, - не нахожу слов, - Да я тоже так сделаю! Я не жопа!

Сую руку в карман и нащупываю крокант. Всегда со мной, это мой оберег. У меня было четыре конфетки, так что я достал три и положил поверх Максиминых. Он, увидев, что у меня больше, затеснялся своего размера подношений, поэтому полез в штаны и с трудом нарыл ещё две, одна из которых полетела следом.

Я насупился. Ну, крыть нечем – ничья, увы. С последними конфетками мы не расстанемся – сегодня ещё чем-то питаться надо. Я без кроканта не проживу.

Максим голова конечно. Нам же не трудно! А детям вон, приятно. Сердце говорит, что это пусть и слегка бесполезное, но правильное решение. На душе теперь хорошо.

Только вот теперь нам интересно другое.

— А ты ничего не положишь? – посмотрели мы на Морозова.

Глядя на всё это, он даже не удосужился хотя бы одну положить! Что за жадность?

— У меня ничего нет, - ответил мальчик.

— В смысле? – не поняли мы, - Тебе мама не даёт конфеток в школу?

— У меня нет мамы.

— Это как? А как ты тогда родился? Ты не мог родиться без мамы!

— Ну, как-то родился…

— Значит у тебя есть…

— У меня. Нет. Родителей! – он повысил голос, сжал кулаки и посмотрел на нас, - Я сирота, понятно?! Никого. У нас. С сестрой. Нет! И не будет! Нас бросили! И мне нечего положить другим детям, потому что у меня, вот представьте, самого ничего нет!

Мы с Максимом застыли. Повисла тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием Леонида.

И до меня всё дошло. Только сейчас. Всё, что я подмечал о Морозове, начиная от одежды и до характера – теперь всё это понятно. Родители не учат его манерам. Папа не покупает ему новенькую одежду каждый сезон. Мама не даёт ему конфеток.

Потому что у него нет мамы, и нет папы.

И мы с Максимом – два дебила, оторванные от реальности. Два ребёнка.

Морозов стоял со сжатыми кулаками и глубоко дышал после крика. Он не хотел плакать, по крайней мере не заметно, но по глазам видно – ему обидно и стыдно в таком признаваться. Обидно, что мы его не поймём. Стыдно – что показывает слабость.

Я глянул на свою ладонь. У меня оставалась ещё одна конфетка, я планировал её съесть с чаем. Но…

— На, - протягиваю я, - Мою положи, но от себя.

— Да, и мою! – сказал Максим.

Мы протянули ему барбариску и крокант. Наше сокровище. Нашу главную страсть.

— Мне не нужны ваши подачки, - процедил Леонид.

— Тебе нет. Сироткам да! А иначе, - Максим включил самую детскую, но идеальную тактику, - Иначе я сам ничего не положу! Я… я выкину вообще! Вот. И это будет на твоей совести!

Я ахнул от такой наглости! Выкинуть?! И не положить?! Но потом до меня допёрло, что это очередная его манипуляция. А вот до Морозова не допёрло – он распахнул глаза от шока!

— Всё-ё-ё, ща выкину! – Максим медленно переворачивал руку, - И детям не достанется! И будут плакать! Гро-о-о-омко! Из-за тебя-я-я!

— Л-ладно, ладно! – резко подбежал Морозов, - Ты вообще сумасшедший?

Он быстро взял из наших рук конфеты и положил сверху.

Хы-хы. Крутяк.

— Всё, довольны?! – он развернулся и увидел наши лыбы, - И что вы улыбаетесь как идиоты?!

Люди пешки… а мы их… м… э-э… пешководы, не знаю, идите нафиг.

Мы с Максимом переглянулись, и теперь уж точно – на душе спокойно и хорошо.

Да и… не знаю, откровение Леонида, кажется, срубило тот барьер, который нагнетал атмосферу.

У меня хорошее предчувствие на этот счё…

— Ладно, пойдём уже дальше коробки таска…

Я резко вскидываю руку! Морозов, уже почти ушедший, останавливается, а Максим замирает. Я вслушиваюсь. Слышу… шорохи. Голоса. Слышу…

Будто кто-то вскрывает коробки и шелестит упаковками.

Я хмурюсь, говорю всем замолчать и тихо следовать за мной. Ориентируясь на сверх-слух, мы шагали по уже оттаявшей земле в сторону шума. Он становился громче и отчётливее. Голоса. Парней. Троих. Далековато от всей кучки. Шорох коробок и пачек конфет. Завоняло табаком.

— Камер нет, - шепотом подметил Леонид, указывая на стены.

Смотрю. И впрямь – слепая зона.

Мы подходим к углу, садимся, вдыхаем и выглядываем. Сначала ничего понятно не было. Ну трое парней, ну с коробками. Как и все тут. Помогают.

Ответ пришёл, когда они нагло вскрыли пачку конфет и распихали по карманам.

— Одну парашу взяли, - пробормотал кто-то из их троицы.

У меня в груди всё перехватило. Это… как вообще… так? В смысле? Что они делают? Это же не их…

Это что?!

Они посмотрели в нашу сторону, но мы тут же спрятались и вроде не спалились.

— Данил. Чемпион наш в юниорах, - прошептал Морозов, - Тоже сирота.

— Так он это что…, - я не мог поверить, - Ворует?.. У своих? Он же… он же понимает, что это фигня полная! Зачем он так?! Он же взрослый!

— Не все хотят быть щедрыми и добрыми.

Мы с Максимом переглянулись. Нас это повергло в шок.

Да, я видел смерть. Да, я убил человека. Да, прошёл через ад. Но такое…

Что-то во мне сжалось. Мне очень неприятно на это смотреть. И не на сам факт воровства, а на факт ТАКОГО воровства.

«Надо что-то делать», - хмурюсь, - «Надо мусорнуться»

Максим снова выглянул, потом спрятался, нахмурился и серьёзно поднял глаза. В его голове родилась очередная гениальная идея.

— Не, это фигня какая-то. Ребята, давайте мусорнёмся, - предложил он.

— Бро, ты НЕ поверишь, что я хотел пръедложить…, - вскинул я брови.

— Вы чё, гоните?.., - повернулся на нас Морозов, - Да это же менты! С ними делать иметь вообще нельзя! Нас ещё припишут!

— А это воры. Взрослые. Сильные. Воры что? Должны сидеть в турме.

— Да-да, и спать под шконкой! – закивал Макс.

— Во-во, - закивал я, - Правда я не знаю, что это.

— Я тоже.

Морозов нахмурился, поправил круглые очки и снова выглянул. Подумал. И вздохнул.

— Да. Этих точно не вывезем, - сказал он, - И что делаем?

— Снимем на телефон и сдадим. Если не посадим, так из зала погонят, - достаю смартфон, - Нужно доказательство. Максим, на! Ты ближе всех к углу.

Он кивает, нажимает кнопку записи, высовывает край телефона и… гаджет резко выбивает из его рук!

Телефон отлетает в сторону.

Я слышу, как в нашу сторону резко пошли.

— Ну надо же, крысы завелись, - сказал кто-то.

Леонид распахнул глаза.

— Он пробудился?! Ох блин, плохо, плохо, плохо! Очень плохо! – он сжал кулаки.

Взрослый, да ещё и маг? Вот это РЕАЛЬНО плохо!

Я резко сую руку в карман и решаю не играть с судьбой, не играть в героя и богатыря-супермена. Зажимаю кнопку, чувствую вибрацию. Перевожу палец на последнюю кнопку и…

— Уа-а-а! – вскрикиваю, когда меня резко выносит из-за угла!

Меня выдёргивают телекинезом, и от неожиданности я вскидываю руку и выпускаю кнопочный телефон. Ох блин… ох, ЧËРТ!

— Ыа-а-а, уроды, - зарычал Максим и бросился с кулаками на старших.

— Да угомонись ты! – ему без промедлений пробивают с ноги в живот.

Максим хватается за корпус и падает на колени, пытаясь вдохнуть! Ударил его тот самый маг, пробуждённый.

Я только сейчас начинаю подниматься. Леонид выскакивает, встаёт в стойку, но… когда человек пробуждается, ему незачем драться в рукопашную. Особенно взрослый – со взрослым ядром.

Морозова точно так же швыряет в стену телекинезом, и он резко выкашливает воздух.

Ох, плохо. Ох, очень плохо! В прямом бою со взрослым магом я ещё не дрался!

Смотрю на некроруку. Нет, не успею поглотить. Вспоминаю про нож Максима – нет, не добегу, а сам Макс в нокдауне, ему пробили в солнечное. Амулет от зла? Дед сказал, что ему осталось три дня, чтобы доделать! И отец, чёрт возьми, так близко, но при этом так далеко! Фиг он это всё увидит! Ну как всегда! Что за удача такая?!

«Уроды… уроды… ТВАРИ! ПОГАНЫЕ ТВАРИ!»

«Вы вошли в энергопсихоз!»

— Ыа-а! – с криком я срываюсь с места.

Бывалой скорости у меня уже нет – я сильно тяжелее, чем был. Но этого хватает, чтобы подлететь к первому и со всей силы вмазать в яйца! Парень скулит, загибается, и я пробиваю ему коленом с пряжка прямо в башку, как учили!

Бах! В носяру! Отлетай, чучело воровское!

Гиперфиксация сбрасывается с новой целью, скорость чуть падает, но я всё равно бегу до второго и…

Поздно.

Тот куряга выставляет руку и меня прибивает в землю, будто на плечи рухнули мешки с цементом!

— Гра-а! – вскрикиваю, со всей силы вонзаясь коленями.

Я пытаюсь подняться, пытаюсь встать, пытаюсь перебороть телекинез, как сделал это с Морозовым! Но… не выходит.

Этот банально сильнее.

[Адаптация – Телекинез: 1/3]

Слышу щелчок, и как покалывает под моей кожей. И вес… резко становится легче. Я начинаю медленно подниматься сквозь боль.

— Ч-что… да как ты…, - пробормотал Данил и резко вдавил меня ещё сильнее.

— М-м! – мычу от боли.

Давай… давай, идиот, дави меня! Атакуй телекинезом! Корми меня адаптацией! Я буду стоять столько, пока ты не упадёшь от слабости, пока Рой не вырубит весь твой козырь к чертям!

С безумной улыбкой под влиянием гнева я поворачиваюсь на Данила. Он распахнул глаза.

Но тут его друг резко подбегает и пинает меня по животу.

— Кха! – отлетаю.

Хватка телекинеза ловит меня в полёте и со всей дури, нафиг, вбивает в стену! Адаптация к дробящему спасает от серьёзного урона, я чувствую, как он гасится под кожей, но всё равно прилетело не хило.

Падаю. Задираю голову. Леонид приходит в себя. Точно… точно!

— Телефон! – кричу я, указывая Морозову.

Он всё понимает и взмахивает рукой, швыряя ко мне телефон. Я вытягиваю руку, ловлю, тянусь к кнопке и…

— Да не тот, дебил! – ору от обиды, перед тем как смартфон снова не выбьют.

— О-о, так ты пробуждённый? Нихрена себе!

Да что-б тебя, Морозов! Ты угораешь?!

Меня снова прибивают к стене, а Морозова берёт на себя второй старшак, который, увы, явно сильнее семилетнего ребёнка.

Морозова валят на землю, скручивают руки и вбивают лицом в землю.

Ладно…

Последний план.

— Ыа…, - пытаюсь я заорать, как мою челюсть тут же сжимает всё тот же телекинез.

— Ха-ха, так и знал! – обрадовался Данил.

И вот тут я запаниковал. Мы остались один на один. Леонида обезвредили, без жестов он не может пользоваться телекинезом. Меня прибили к земле, а время психоза всё идёт.

Плохо. Плохо!

Не заорать, чтобы услышали. Не ударить, ибо меня прибили. И не адаптироваться, ибо две минуты пройдут, и я помру.

Надо что-то делать… надо что-то придумать! Надо…

Максим. Держась за живот, сквозь невыносимую для него боль, он подошёл к кнопочному телефону, упал перед ним на колени и швырнул прямо в меня.

— Ыа-а-а-а! – всплеск злости на секунду дал мне огромную силу, и я умудряюсь схватить телефон даже сквозь хватку телекинеза!

Сжимаю, чтобы не выбили! С трудом навожу палец на вызов! И… и…

— «Врум, врум, врум»! Так за тобой едет катафалк! – пел прокуренный низкий голос, - «Врум, врум, врум»!

Мы поворачиваемся в сторону голоса.

Пританцовывающе, сюда шёл Барон Суббота в чёрном цилиндре.

— Чё?.., - Данил попятился, - Ты кто, бомжара черножопая?!

— Слышишь? Слышишь? Слышишь? Ты походу глохнешь! – указывает тростью на небо, а затем на Данила, - Ведь погода так и шепчет: «Ты сегодня сдохнешь!».

*****

От автора:

Здравствуйте, друзья. Надеюсь вам нравится книга! Не бойтесь делиться мыслями, мнением и предложениями! Я частенько приписываю то, что предлагают в комментах, или вообще на какие-то мысли меня подталкиваете.

Ваш фидбек – это круто!

Я, наверное, возьму денёк выходного. Голова немного подкипает, нужна перезагрузка. Съезжу шашлыки пожарю. День максимум, так что не пропаду.

Спасибо, что читаете!