Наномашины, первоклашка! Том 4

Глава 3

Я со всех ног бежал по лестнице.

— Баба! Деда! Папа! Все. Все-е-е-е! А-а-а-а! – верещал я как резанный.

Знаете, я вот что уяснил. Я могу быть бесконечно крутым карапузом, бесконечно гениальным карапузом, и бесконечно потенциальным карапузом, но пока ты карапуз – закрой свой слюнявый рот и беги к родителям!

Урок Ада я уяснил. В ТАКИЕ авантюры в одиночку больше не вписываемся.

«Пользователь, доступна колония»

«Да не до этого сейчас!»

— Баба! Мама! – я запыхался, - Там… там это! Вот! – машу запиской.

Все на меня недоумённо смотрели. На моё красное лицо, на мои блестящие вишнёвые глаза и взъерошенные разноцветные волосы.

— Что такое, Миша?..

Я собрался с силами. Чёрт. Я не хотел рассказывать. Не хотел выдавать свои секреты. Но… мне уже хватило приключений. Есть вещи, с которыми должны помогать взрослые. Помните, что я сказал в Алушанире? «Я слишком мал для этого дерьма». И за три месяца комы я ни черта, друзья, не вырос.

Пора раскрыть пару карт.

— Почитайте. А потом… я вам кое-что расскажу, - вздыхаю я, протягивая записку.

*****

Меня внимательно слушали и не перебивали. С каждым фактом моего возвышения и прокачки, мне становилось всё неудобнее это рассказывать, а глаза родственников всё дальше лезли на лоб.

— То есть ты научился поглощать энергию вокруг, потом научился наречию, а потом похищать ядра? И вы с Баалом решили, что помогаете друг другу? Миша, ну это же детский и глупый поступок! – не сдержался отец, - Ты же не знаешь ни теории демонологии, ни нюансов магии! Почему ты никого не спросил?!

— Простите…, - я надулся, - Я решил… что лучше вам это рассказать хотя бы сейчас…

— И это… правильно, - выдыхает отец, качая головой, - Прости. Ты действительно повзрослел.

Повисла неловкая тишина. История была рассказана. Всем всё понятно.

За мной начали охоту.

Разрядить атмосферу и нарушить молчание решила бабушка.

— Наречие в два годика, значит? А я за несколько лет не осилила…, - вздохнула Василиса, потирая переносицу, - А тут ещё сложнейшая техника Зависти. Пум-пум-пум…

— Миш… ты ТОЧНО не помнишь своего прошлого? – спросил прадед, - Просто такой талант в демонологии с пустого места не берётся. А перерождённые могут вспоминать предыдущую жизнь. Ты даже мог быть каким-нибудь Демон-Лордом!

— Точно… правда. Не вру. Не помню. Я только эту жизнь помню. Простите…, - дуюсь, - Языки легко учить. Я и английский знаю… hello.

— Мы верим, сынок. Не переживай, - мама погладила меня по голове.

Я продолжал дуться и краснеть. Обидно и стыдно! Нашкодил, и теперь всем признаюсь, и все на меня смотрят! Но это надо сделать, это умное и взрослое решение. А я взрослый!

Маме сказали, что я перерождённый ещё когда я пропал, так что шоком это для неё не стало.

Теперь в семье официально два перерождённых. На отношение мамы ко мне, однако, это никак не повлияло. Для неё я по факту всё тот же маленький любимый балбес, просто с рождения одарённый. Что, собственно, так и есть.

Впрочем, про Рой и осознанность с рождения я не рассказывал. Как и про Похоть с Гневом. С этим мы с дедом сами разберёмся.

— Марк, кто подходит под описание нашего сына? Ты же на пятёрки учился, ты умный! – спросила мать.

— Ань… я просто контрольные хорошо писал. Я не изучал историю. С этим надо к Максу, но он прячется в лесах Сибири от Японского Сёгуната.

— Да что за…

— Но теперь понятно, как ты достал душу Всеволода, - нахмурился отец, - И кто такой Безымянный ты не знаешь, и в Бездне его не встречал?

— Нет. Честно, - шмыгнул я.

Все задумались и нахмурились. Честно? Я без понятия что с этим делать. Я предпочту, чтобы это решили взрослые. Хватит с меня приключений. Дайте мне школу, тренировки, игрушки и вкусняшки!

— Безымянный и похищение ядер звучит как… Безымянное, - сказал прадед, - Только вот Безымянное было поехавшим чудищем, абоминацией сотен душ, - хмурится и закатывает глаза, - Аргх, дорогая, ну почему именно древний проклятый лес?! Ты не могла выбрать, ну не знаю, дачный посёлок? Почему тут нет наблюдения? Так бы выяснили как он выглядит! Но нет, надо в этой глуши, где всякие твари ходят. Коровы, вон, кучерявые.

Да почему всех смущает именно она?! Алё, тут дружелюбный вендиго! Что с этой коровой не так, кого я притащил?!

— Да не люблю я людей, а камеры эти ваши не умею, - взмахнула руками бабушка, - Ну а ты? Неужели не знаешь ни о каком Безымянном, ты сколько лет провёл в Инферно!

Почему моя проблема превратилась в семейную потасовку?..

— Я прятался в черепе и дрался с тварями. Я не читал местные новости! - покосился он, - Слыхал я про одного на службе у Люцифера. Человек, изгоняющий добро и свет. Он что-то вроде антиэкзорциста. Но не видел.

Мы снова все замолчали. Ситуация, конечно, не очень. Какое-то чучело проникает в защищённый чарами дом, не тревожит вендиго, забирает ядра, и обещает меня найти. Зачем, почему – без понятия. Люцифер его послал? Что ему надо? Я ничего не делал, я карапуз! Или это Безымянное?

И неизвестно для ЧЕГО он меня ищут. Убить? Забрать? Что-то предложить? Записка сильно агрессивной не показалась. Он дал о себе знать. Это же идиотизм!

Не-не-не, он не в ярости, и вряд ли просто хочет от меня избавиться или похитить. Так не поступают. Он человек, а не демон, значит способен на логику, а не сплошные эмоции.

Да блин! Что этому-то надо?!

— А почему мы его просто… ну… не выманим, - включилась мама после долгого молчания.

Все на неё удивлённо глянули.

— Ну он говорит, что чует ядра. А Миша может их снова скопить. Дадим Мишеньке демонюк на убой, скопим ядра, Безымянный придёт ну и… пух, - стреляет она пальчиками.

Мы все переглянулись.

Мать… ты покуда такая хитрая?

— Это… хорошая идея, - кивнул Всеволод. - Ладно, сделаем так. От Михаэля не должен отходить сильный человек. Мы постепенно копим ядра, пытаемся выманить Безымянного. Получится – хорошо. Нет – я всё равно сделаю амулет от недобрых намерений. Будет сигнализировать об опасности, - кивает дедушка.

— Ты умеешь?! – задрал я брови.

— Ну да. Это моё изобретение, - пожал он плечами, - А что? Кто-то ещё его делает?

— Ну… я пыталась, - тихо сказала бабушка.

— Ого! И как?

— Ну вроде…

— Фигню она делала! – завонял я, - Никогда не работало как надо! Лучше бы магии меня учила огненной!

Бабушка распахнула глаза и очень недобро на меня посмотрела. А не буду пасовать! Фигню ты там мастерила, меня с твоим амулетом только похищали два раза, и ещё три хотели убить! Давай, не зыркай на меня так! Смотри правде в глаза! В её вишнёвые и очень милые глаза!

— Ха-ха-ха, ну да, это сложно, - засмеялся Всеволод, - Не переживай, я хороший сделаю. Будем знать состояние друг друга, - кивает он, а затем хмурится и смотрит на отца, - Марк, а вот здесь теперь должен постараться ты.

— Слушаю, - хмурится отец.

— Ты должен освоить телепортацию. В школе есть Вивьен, здесь есть Василиса, дома есть ты. Но Безымянный… может быть сильнее каждого из вас поодиночке. В случае его нападения, Михаэля как минимум должно защищать двое, пока третий подтягивается.

— Я… понял, - вздыхает он, - Сделаю всё.

— Постарайся, - кивнул дедушка.

Я читал про телепортацию. Это одна из сложнейших штук, и не всем она вообще доступна. Бабушка телепортируется через огонь, Вивьен и Макс – явно выворачивают пространство. Как отец, маг крови, будет её осваивать – я даже представить не могу.

На этом мы и решили разойтись. Сейчас, после всего пережитого, голова ни у кого нормально не варит. А утро вечера мудренее. Хотя чё это значит, это же глупость, как утро мудрее вечера, это просто время, ало?

Бабушка, кстати, освоила уже четыре телепортации в день! Вот так. В теории – могу летать к ней хоть каждый день, и возвращаться в школу!

— Итак, завтра обдумаем средство экстренной связи. Сева сделает амулеты, - прощалась бабушка, - После решаем, что делать дальше. Но всё же, не думаю, что нас предупредил будущий убийца. Хотел бы убить – даже ядра бы не трогал. Так что… есть предчувствие, что не всё так ужасно. Но стремно, соглашусь. Поэтому глаза в оба.

Мы все касаемся её руки. Я поворачиваюсь на дедушку – тринадцатилетнего ребёнка, с улыбкой смотрящего на свою семью.

Хе-хе. Прадедушка. Мой родной. Которого я вернул. Теперь будет жить с нами. С каждым членом моей семьи весело по-своему, а тут целый новый дед!

— Пока, деда! – помахал я.

— Пока, Мишутка. Завтра увидимся.

Пах. Огонь выплёвывает нас в нашей квартире. Знакомый запах тут же щекотит нос, а знакомая мебель радует глаз, словно я действительно не видел её полтора года.

«Ничего не поменялось», - улыбнулся я своему дому.

Бабушка с нами попрощалась и с нетерпением улетела домой. Я огляделся. Хм… так, а где…

— МРУА-А-А-А! – с инфернальным воплем в моё лицо влетело лысое чудище, которое из котёнка превратилось в страшного цыплёнка бройлера.

— Ыа-а-а! – завопил я, падая на пол.

Меня съели. Конец.

*****

На следующее утро. Школа.

— Что ты скрываешь?! – тыкала Катя на Максима.

— Ничего, - улыбался шатен.

— У тебя на лице всё написано, у дурака!

— Не правда, - его лыба потянулась ещё дальше.

Вот этому точно в шпионы идти не стоит.

Новость о выписке Михаэля он никому не рассказал, как и про его возвращение. Зато его мама по секрету сказала, что Вивьен, новый акционер школы и садика, начала молвить словечки за принятие Михаэля Кайзера!

А в классе Максима как раз не хватает двух учеников, так что-о-о-о-о-о…

— Муэхе-хе-хе-хе, - лицо у него и впрямь максимально дебильное.

— Дебил, Максим! Я всем расскажу… что-нибудь про тебя! – Катя же не могла не знать все тайны мира, её прям корёжило.

— Рассказывай. Но не долго тебе осталось.

— Чё?!

— Мхэ-хэ-хэ, - снова засмеялся он как полоумный наркоман под дозой, уходя вдаль.

— Э, ты куда?! Что это значит?! Эй?! Эй!

Леонид Морозов смотрел вслед этим двум. С Максимом он был в одном классе, и Максим… ему не очень нравился. Они нередко конфликтовали по пустякам, спорили, но до серьезного не доходило. Все знали, что Морозов – сильнейший ребёнок среди сверстников. Поэтому ему особо не перечили.

Но сейчас Максим и впрямь ведёт себя крайне странно.

*****

Бабушка была счастливее всех. Я её впервые такой вижу. Улыбается. Не ворчит. Не хмурится. В теле лёгкость, а и без того молодое лицо стало ещё моложе. Она прямо светится!

Зато вот дед – высушенный, бледный, как мумия. Контраст у них сильнейший.

«А чо произошло?..», - недоумённо почесал я голову.

— Баб, а тебя ничего не смущало? – спросила мама.

— Смущало, - улыбалась она, - Но мне около сотни, и я сумасшедшая. По закону? Не наказуемо. Морально? Сомнительно. Но мне? Нравится.

— Нет.

Я подошёл к Всеволоду.

— Что с тобой, деда?.., - спросил я.

— Надо было тело постарше делать…

Всё равно ничего не понимаю. Но вообще да, надо было.

У нас вот ночь прошла вообще хорошо. Ох, как я отоспался в своей комнате, у-у-у! Никогда так хорошо не спал! Сначала я думал, что буду переживать о Безымянном, школе, думать о дедушке и насущном!

Но через секунду я уже храпел.

Отец, судя по рассказам, половину ночи караулил, но потом тоже уснул. И… всё нормально. Все на месте, никто не ранен. Ну кроме деда, но там тайна какая-то, мне не говорят.

«Пользователь, вторая колония в мозгу успешно установлена. Хранилище расширено в три раза, доступна Акселерация»

Ах, да. Колонию я пустил в мозг. Пора уже.

«Акселерация? Умное слово какое-то»

«Ускорение мышления путем подключения моих вычислительных мощностей к вашим. Пока доступно лишь на две секунды. Можем попробовать»

«Давай»

Слышу протяжный гудок, который с каждым мгновением растягивался и становился тоньше, пока не превратился в белый шум где-то на фоне.

И с каждым этим мгновением… мир вокруг замедлялся всё сильнее.

— Вруа-а-а-а-а-а-а-а-а! – лысый кот с демоническим воплем летел на мамину ногу.

— Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – с криком уклонялась она.

Вижу. Могу разглядеть! Морду кота, подушечки на его лапах, могу рассмотреть его забавные мелкие зубы! Вижу мамино лицо, слышу их растянутый вопль.

При желании я бы мог вообще…

Я же могу…

«Верни»

Гудок моментально «втянулся», и я пинаю свой тапок ровно между маминой ногой и кошечьими лапами! Лысый окорочок вонзается мордой в препятствие и не долетает до цели, а мать спасается!

— Нифига! Ты как это сделал?! – удивилась она.

— Вруа-а-а-а! – существо снова на неё прыгнуло.

«Вау…», - я был в шоке, - «Да у меня целая вечность была на это среагировать и ответить!»

Замедление… времени? Ну нифига себе! На две секунды правда, видимо мозг спечётся, но даже этого хватит, чтобы уклониться от решающего удара или спасти жизнь!

— Ох, боже, что за тварь?! – дёрнулся дед.

— Наш котик. Он лысый, и его надо часто мыть и кремом мазать, как курицу майонезом. Он уродливый. Но мы его любим, - говорил я, пока мама с визгами отбивалась от кота.

Зачем он это делает никто не знает, он даже не злой и никого не царапает, он просто… не знаю, служит хаосу.

— Боже, какой уродец… но милый, - хмурится Всеволод, - Какой-то… бигус.

— Бингус?

— Бигус. Еда такая.

Бингус? Я не пробовал бингус…

Получив свою долю хаоса, лысое создание заползло под шкаф, и мы наконец смогли вздохнуть полной грудью.

Мы позавтракали, и отец взял у нас всех по капле крови для оберегов. Потом мы добавили быстрые команды в телефон – достаточно пары кнопок, и скидываются наши местоположения! Ну где оно было раньше?

Дальше мы разошлись – бабушка и дедушка уходят по своим делам, - наверняка провести время вместе, походить на свидания, - а я, батя и матя – пошли по моим делам.

Сначала школа. Та же, где я сдавал экзамен. Она разделялась на три корпуса, и мы шли в старший. Вокруг небольшой парк, свой бассейн и много чего ещё! Каникул сейчас не было, так что из классов слышались учительские голоса.

Но учиться решили не все.

— О-о-о-ой, а это кто?

В коридоре мы наткнулись на трёх старшеклассниц, сидящих на подоконнике. Причём выглядели они экстравагантно! Куча аксессуаров, короткие юбки, яркий маникюр, какие-то повязочки, браслетики!

Из-за огромной шапки-ушанки мне приходилось всем телом наклоняться, чтобы посмотреть на вверх. При этом я держал отрубленную руку в кармане – я… стеснялся своей инвалидности.

— Девочки смотрите, он как медвежонок! – их глазки засияли, - Это ваш сынок?

— Наш! – мама гордо улыбнулась.

— Он такой милашный! Можно потискать?!

— Немного!

А меня никто спрашивать не собирается, да?..

Они спрыгнули и принялись меня тискать. Пищали, говорили какой милашный, что любят деток, а я самый милашный, и вообще, я милашный. Меня и за щёки потрогали, и волосики потрепали, и почти зацеловали, но тут я уже начал отбиваться.

— За поцелуи платить! – отпихивался я.

Девчонки распахнули глазки:

— Ну… чупа-чупс есть.

— … пойдёт.

Ну а что? Суккубы вон за свою красоту деньги в борделе брали, а я хуже? Я их начальник!

В итоге меня ещё и зачмокали. Пришлось терпеть. Ну блин… кажется, или поцелуйчик в щёку от девочки – это правда приятно?

Что со мной происходит?.. Во что я превращаюсь?..

— Сторис, сторис! – одна достала розовый телефончик и включила видео, - Смотрите! Наш жених! Всё мальчики, не пишите. Мы нашли жениха!

Мама самодовольно улыбалась, будто рожала меня для этого момента. Да и батя, что уж там. Одному мне плохо было.

Кабинет директора был на последнем этаже. Стучимся.

О, директриса из садика! Помню, сто раз к ней в кабинет попадал. Ха-ха, и будьте уверены, это повторится!

— С возвращением, Михаэль! – улыбнулась она, - Все по тебе скучали.

Мне приятно это слышать. Улыбка расползлась сама собой. Конечно она преувеличивает, как минимум Катя и Теодор не скучали, но всё равно приятно.

Но приятности закончились быстро.

— Скажи, Михаэль… ты хочешь в школу? – вздохнула женщина, скрещивая пальцы в замок, - К Максиму, к своим друзьями?

Мне не нравится, как она к этому подходит.

— Конечно хочу.

— Проблема вот в чём… вы не явились на комиссию. Права зачислять вас нет. Фактически – в нашу школу вы попасть уже не можете.

Меня кольнуло.

Да я из Ада выбирался в том числе, чтобы и в школу с Максимкой походить… чтобы детство было…

И что, отбой? Не достоин?

— Но мы бы сейчас не говорили, будь это действительно так, верно? – надавила мама.

— Скажу честно – я хочу возвращения Михаэля. Он показал себя как очень способный и хороший мальчик! Но ПРИЁМ – закрыт. И я ничего вам не советую, вы не подумайте, но просто, скажем так, напоминаю… что ПЕРЕВОД ученика по обмену всё ещё возможен.

Родители переглянулись. Я воспрял духом!

Я… я могу попасть в школу? Прям в эту? Ес, ес, ес!

— Я, Госпожа Смоленцева и госпожа Альфаро намекнём комиссии, что вас стоит принять. Но вы должны начать процедуру перевода. Плюс – отрастить руку. Бассейн, кружки, высшее общество, сами понимаете.

— Меня начнут унижать? – я глянул на культю.

— Я этого не говорила.

Она права. Сейчас я милашка с разноцветными волосами и вишнёвыми глазами, от которого очень вкусно пахнет. На меня БУДУТ смотреть. А инвалидность даст повод для унижений при гарантированном внимании.

А я… увы, инвалид. Отчего грустят родители, и нервничаю я.

Пора к Альберту. Срочно.

А вот американцы бы мне уже… эх, ладно-ладно, за бургер родину не продам. Хотя я люблю бургеры… с котлеткой… и картошкой фри…

Ну вот блин, теперь может и продам.

«Блин, нельзя голодным детям доверять тяжёлые решения…», - я схватился за урчащий животик.

Все это услышали и посмеялись. Над моим урчащим животиком! Вот и разрядил, ёмаё, атмосферу. Не за что! Лучше покормите ребёнка!

— Ладно, спасибо вам большое. Мы вас услышали. Придётся… поломать голову, как сделать его переведённым учеником. И откуда, - отец улыбнулся и взял меня за руку, - Пойдём, Миша, покушаем, а то сейчас столы есть начнёшь. Что хочешь?

— Бургар!

— Но это же вредно…

«Мы справимся»

— Мы справимся.

— Тогда сначала к Альберту. Там быстро. Потом сразу в бургерную.

Эх, блин, не вернусь я пока в школу. Я не совсем понял всю схему, но вроде, если не ошибаюсь, надо меня устроить в иностранную фиктивную школу, и оттуда перевести сюда. Ёмаё, сложно! И где её брать?.. Кому я нужен?..

Ещё и рука эта дурацкая. С ней неудобно жить, с ней нереально играть. Я не могу нормально сидеть в телефоне, и даже покушать для меня трудно. Я беспомощный. Убогий. Жалкий. Мне самому на себя обидно! Ужасно обидно!

Дети за окном играются в снежки, бегают, катают снеговика. А я… инвалид. Я не могу катать снеговика, не могу нормально лепить снежки.

— Пап…, - грустно прошептал я, - Я неполноценный, да? Безрукий. Я стал хуже, да?..

Мама испуганно на меня повернулась.

— Ч-что? Нет, сынок, конечно нет! Как ты вообще мог это подумать! – начала она, - Ты самый…

— Сын, ты мужчина, и ты уже взрослый, так что скажу прямо – у тебя нет руки, и у других детей она есть. Сейчас у тебя инвалидность, - он смотрел прямо на дорогу, - Но это не больше, чем болячка. Временная трудность, которая скоро решится. А трудности бывают. Теперь сам скажи – ты неполноценный?

— Н-нет…, - пробубнил я.

— Громче!

— Нет! Я нормальный! Просто болячка! – выдавил я из себя крик.

И тут же стало полегче. Груз упал с плеч. Отец глянул на меня через зеркало, кивнул и продолжил ехать.

И впрямь, чего это я?.. Блин, в мире столько эмоций. Как ко всем подготовиться? Так, наверное, даже взрослые и совершают ошибки.

Ыа-а-а, нужна рука! Срочно!

Мы заходим в больницу и идём прямиком к Альберту. Здороваемся, присаживаемся. Вид у него задумчивый. Загруженный, даже. Странно. Обычно он бодрячком.

— Получил результаты, Михаэль. Всё хорошо. Насчёт руки – подготавливаем почву. Две недели, и будем открыты к процедуре, - вздохнул он.

Что-то снова не так. Попой чую. Согласен, у меня так себе интуиция, но сейчас эмпатия говорит.

— А что не так? – спросил хмурый отец, - Возникли проблемы?

— Проблем нет, просто я..., - поджал он губы, не глядя нам в глаза, - Просто когда Михаэль зашёл я вспомнил… хотя нет, ладно. Простите. Моё личное, - потирает переносицу, а затем поднимает на меня глаза, - Михаэль, можно вопрос?

— Конечно…, - не понимаю я, что с ним.

— Ты же в школу возвращаешься, да? Не против… походить на целительные курсы для среднего класса? Я пропихну. Теорию, базу дадут. В игровой форме.

— Целительство? А почему? Вернее – это круто! Но… я тут причём?

— Ты умён.

— И всё?

— И всё.

Мы хмуримся. Альберт был полностью серьёзен и просто без эмоции на меня смотрел, ожидая реакции. А я вот не понимал к чему он ведёт?

— Зачем вам меня пропихивать?.., - как ребёнок я задавал много вопросов.

— Я хочу, чтобы на хорошего целителя стало больше. И всё. Без подвоха. Если есть шанс, что ты заинтересуешься помощью людям… я хочу за него ухватиться.

Тут уже не выдержал отец.

— Альберт, с вами что-то не так, - сказал он то, что думают все, - Не таите, пожалуйста. Говорите как есть.

Он снял очки, выдохнул, расслабился на стуле и сцепил пальцы в замок, глядя куда-то в потолок.

— Изучая Михаэля – пришлось изучать детей. Практиковать детским реаниматологом. Бывать… в детском хосписе тоже, - прошептал он, а затем, выдержав паузу, собрался с силами, - Сегодня не спас.

Мы все притихли, на что Альберт лишь печально ухмыльнулся.

— Говорил же – личное, - он снова надевает очки и наклоняется к нам, - Михаэль – ты аномально умён. Пожалуйста, попробуй себя в медицине. Я дам билет. Без проблем пропихну куда надо! Понравится – хорошо. Нет – ничего страшного. Главное…, - выдыхает, - Главное попробуй.

— Я… но я…, - сжимаю кулак, - Ладно. Попробую. Хорошее предложение.

Он лишь молча кивает, лишь немного расслабляясь. Полагаю, сегодня Альберту не до отдыха. Он просто не сможет.

— А что по руке… если за две недели сил наберёшься – начнём через две недели.

— Наберусь! У меня дедушка крутой! – сжимаю кулачок.

Он улыбается и снова кивает. Больше нам в его кабинете делать было нечего. И выходили мы из него в загруженном состоянии. Мои родители даже больше чем я.

Наверное, я понимаю, что у них за мысли.

Другие дети ведь… тоже погибают. Младше, старше. Но чьи-то дети. И сейчас Анна и Марк представили себя на месте тех родителей.

«Рой, а мы можем перенести мои адаптации другому?..»

«К сожалению, нет. Я не функционирую вне вашего тела»

Не сжульничать. Если и помогать, то своим умом.

«Курсы, да?..», - вздохнул я.

Ну, это хорошо, наверное. В конце концов – там же и магия крови! И исцеления. И защитная всякая. Не даром говорят, что самые живучие дуэлянты и бойцы – целители! Голову отращивают! Я это ещё с детства помню.

Но факт один – меня ждёт обучение целительству. Начальное.

— Ладно, не грустить! – первой воспряла мать, - Миша, сегодня мы едим бургеры!

— Ура-а! – я и впрямь повеселел.

Отец улыбнулся следом.

Да, нечего грустить. Делу не поможешь!

В общем, школы не видать ещё месяц минимум. Недели две я беру на восстановление сил, ещё две на отращивание руки. Впрочем, я и не против – дома тоже интересно! Там целый новый дед.

На этом мы наконец поехали в бургерную. Она как раз недалеко от больницы.

Бургерами запахло с порога. На улице пошёл снежок, батя матерился на занятую парковку, а мы с мамой пока шли делать заказ. Эх, ляпота. Как же они по мне скучали! Сразу видно! Папа такую вредную еду раньше есть почти не разрешал.

Но кто-ж знал…

Что приключения не закончатся даже здесь. Ведь даже в бургерной случилось нечто.

— Хм… а из чего они?.., - спрашивал человек в очереди.

— Говядина. И… соусы там… сыр…, - бедная кассирша аж заикалась.

— Хм…

Это, ёмаё, ЧТО?! Огромный, аномально высокий мужик в белой рясе с чёрным воротником. Он не мог решить, что заказать, чесал подбородок и разглядывал меню. И когда я говорю здоровый, это не два метра, а ДВА С ПОЛОВИНОЙ.

Это слендермен! Он мутант! Не бывает таких высоких!

Он был в белой шляпе и, судя по всему, чёрных круглых очках. Руки длиннющие, ладонь – как половина меня. Это ваще ужастик какой-то!

— Хм… а это что?.., - спрашивает.

— Картошка фри…, - бедняжка на кассе его боялась.

— А из чего она?

— Картошка.

— Бесплатная?

— Нет.

— А почему фри? Хм…

Но как выяснилось, проблема не в его виде, а в его выборе – он не существует.

Стоим минуту. Две. Пять. Мама звонит отцу, спрашивает где он, тот говорит что «скотины всё заняли», и выдыхает. Дальше ждём.

— А что такое… милк-шейк? – гудит он дальше своим низким голосом.

— Молочный коктейль.

— А почему так и не назвать?..

— …

— А что такое молочный коктейль? Вкусный? Хм…

Нет, всё, я за с ума сойду. Поначалу мы с мамой его реально испугались, мы на его фоне две веселые букашки, но ДЕСЯТЬ минут спрашивать что такое «соус»… не, я ща башкой поеду.

ВО МНЕ ГНЕВ ЩА ПРОСНЁТСЯ, Я ПОЕХАВШИЙ, ДАЙТЕ ПОЖРАТЬ, А-А-А!

Я собираюсь с духом, поправляю шапочку и прочищаю горло. Мать понимает, что сейчас будет, поэтому пытается меня утянуть, но поздно – поехавший выходит на битву.

— Мужчина, – буркнул я откуда-то снизу.

Я настолько маленький и писклявый, что меня даже не услышали.

— Мужчина! – снова пытаюсь.

Не слышит.

— МУЖИК! АЛЁ, МУЖИ-И-ИК!

Услышал.

— О. Чем могу помочь? – спрашивает.

— Вы слишком долго стоите! – ставлю руки в боки, - Мы тоже кушать хотим! Имейте совесть, я сейчас… умру!

И тут он медленно поворачивается, никого не видит, потом слышит звуки снизу и наклоняется.

Я смотрю на него в ответ. На обычное с виду лицо, на очки и…

Погодите. Мне кажется, или у него глаза зашиты?