Наномашины, первоклашка! Том 4

Глава 6

*****

На следующий день. Утро. Огромный спортивный зал.

Леонид Морозов тяжело дышал. С его носа капала кровь, костяшки онемели, но чувство, что сейчас горело в груди, оправдывало всю боль, испытанную на ежедневных тренировках.

— Победитель среди детей до десяти лет – Леонид Морозов! Первое место! Чемпион по универсальному немагическому бою!

Судья поднял руку Морозова, а его оппонент, высокий десятилетний мальчик, не сдержался и заплакал.

Тяжелая медаль на шее придавала лёгкость душе и телу. Чемпионство грело душу. Навыки заставляли кулаки чесаться, а гордость, что он победил врага на три года старше, укрепляла его уверенность в себе!

Мальчик, выросший в детдоме, пробудивший магию ещё в садике, с первых осознанных дней вкусил основное, как ему кажется, правило в мире – правило сильного.

Его били. Над ним пытались издеваться. Но главное… то же делали и с его сестрой.

Поэтому правило у него одно – либо ты, либо тебя. И любой косой взгляд должен пресекаться. Только так можно выжить детям, которые никому не нужны. Только так он защитит семью.

Если станет сильнейшим и подогнёт под себя всё. Так его учили, так он запомнил.

Так оно и будет.

*****

Пух!

Этот звук ни с чем не спутать. Я слышал его много раз и, честно скажу, хотел услышать ещё.

Телепорт Баала.

Я поворачиваюсь на хлопок, и вижу его. Кота. Ободранного, хромающего, с подтёкшими глазами. Очень больного, обычного чёрного кота. Мне даже… как-то жалко его стало.

— Господи, какой ты страшный, - почему-то первое, что я сказал, - Баал! Где ты был?! Я так-то ждал!

— Я восстановил себя из единственной капли крови. Удивительно, что я вообще очнулся, без домена-то, - сказал он очень слабым, но ухмыляющимся голосом, - Мне сказали, что у вас сегодня операция. Рука, да?

— Ага…, - я сел на кровать и посмотрел на свою культю, - А потом школа.

— Сильно хотите? В школу?

— Очень…, - пробормотал я, - Видео смотрел… ну, в интернете. И завидно.

— Не переживайте, скоро пойдёте. Я нашёл силы, чтобы пожелать вам удачи. Да и тоже увидеть хотел. А то после всего…, - он замялся, а потом вздохнул, - Простите, что так вышло.

— Да ладно. Оба дураки.

— Мдам… оба, - снова хмыкнул он, - Когда в школу пойдёте, я… поучу вас чему-нибудь. Как извинение. Вы же хотели, чтобы я поделился своей магией?

— Д-да! – закивал я.

— Значит поучу, - улыбнулся котяра, - А пока – нам обоим стоит восстановиться. Удачи вам.

Кот исчезает в телепорте, а в мою комнату заходят родители. Все собраны. Все готовы.

Пора.

День икс.

Не пить. Не есть. Проснуться в такую рань, когда я никогда не вставал. И затем – прописаться в палате.

Волнение чувствовалось везде. В каждой детали. Палата. Запрет на еду и воду. Медицинский халат. Суета медсестёр. Вот честно, если бы меня по башке стукнули и потащили приделывать руку – я бы меньше волновался!

В палате были все. Говорят, операция недолгая, так что меня дождутся. Вот и пришли.

Мама. Папа. Прадедушка и прабабушка. Вся семья.

— Хорошие новости, - зашёл Альберт, - Не перестану хвалить твой регенерирующий фактор, Михаэль. Эксперименты с твоими клетками показали, что руку можно отрастить за одну операцию.

— То есть, у меня сегодня будет рука?!

— Мы постараемся, - улыбнулся он, - Ну если не сегодня, то завтра, край после. Не страшно. Бате твоему подольше отращивали.

— Я… сегодня хочу, - пробубнил я, сжимая пациентский халат, - Я в школу хочу… к Максиму…

— Мы постараемся, Михаэль, - вздохнул Альберт, - Давай, настраивайся. Скоро зайдём.

И он ушёл, оставляя меня с семьёй в палате.

Мне предстоит операция. Серьёзная операция, отращивание полностью дееспособной руки! Мне. Ребёнку! И да, я пережил уже достаточно для своего возраста, но такое – впервые.

— Сынок, не волнуйся, - батя, как всегда, похлопал меня по плечу, - Ты ребёнок, у тебя особая процедура.

— Зато скоро будешь с ручкой! – мама, как всегда, искала позитив, - И в школу пойдёшь! К Максимке! Его мама говорит, что он скучает. Дети тебя потеряли.

Я улыбнулся.

Да… как можно понять – я мечтаю о школе. Максим мне многого нарассказывал. Про поездку к пингвинам, про бассейны, про зоопарки. Скоро поедут в детский лагерь, в лес! На ёлки смотреть. Грёбанные пингвины, вы можете себе представить?!

За неделю в аду я научился ценить детство. Остался последний рывок.

С этой мыслью я начал выдыхать, а мандраж потихоньку успокаивался. Меня смущал дедушка. Он сидел и хмурился, и даже не говорил какой я хороший и смелый! Это же заметила и его жена.

— Сева, ты чего? – спросила она.

— Да смущает меня вчерашний инцидент…

— Всё же хорошо прошло.

— Плохо, что он случился именно сейчас. После Безымянного и перед рукой, - нахмурился он.

Да, на самом деле подозрительно. Теперь понятно, что та дылда если и не Безымянный, то точно должен ответить на пару вопросов! Теперь точно – его надо ловить!

Но операция?.. Деда думает, что и в неё вмешаются?

Отец неожиданно поднимается, зовёт с собой Василису, и они выходят из палаты. Мы недоумённо переглянулись. Мама недоумённее всех.

— Чего это они? Пойду нос засуну, - поднялась она и тоже ушла.

Мы остались с дедушкой. На немой вопрос что происходит он лишь пожал плечами. И вот мы, два ребёнка, остались наедине.

Самое время для…

— Деда, ты говорил, поможешь мне с Грехами, - тихо сказал я.

— После операции, Мишутка, - кивает он, - Похоть на тебя не сильно влияет, ты ещё маленький, тебе банально повезло получить такой грех в таком возрасте, где ты растёшь вместе с ним. Но вот Гнев…, - нахмурился он, - Мы с Василисой говорили на эту тему. И нам обоим кажется, что… в прошлой жизни ты был злым.

Я вздохнул.

Да так оно и есть, чё. Наверняка.

— Гнев может тебя сожрать, и сожрать легко. Поэтому, как только он пробудится, ты обязан сказать мне, ясно?! – он посмотрел мне в глаза, - Я клянусь, я сделаю всё, чтобы ты обуздал этот грех.

— Х-хорошо! – закивал я.

Он удовлетворительно кивнул, выдохнул и уже хотел что-то сказать про Похоть, потому что вчера эта тема не поднималась хотя очевидно, я активировал Грех! Но дверь открывается, и сюда вваливается толпа. Врачи, медсестры с кушеткой и остатки моей семьи.

— Василиса и Марк будут находиться рядом на случай ЧС, - поясняет Альберт, - Давай Михаэль, укладывайся. Пора.

Медсёстры мне улыбнулсь, и все замерли, ожидая, когда я лягу на кушетку.

Всё.

Вот теперь точно пора.

— Ну… погнали, чё, - выдыхаю и ложусь на кушетку.

Василиса и Марк выходят следом за Альбертом. Медсестра берёт кушетку, я слышу пожелания удачи и…

Меня покатили. По длинным коридорам, под больничными лампами. Волнение накатывает, сердце стучит. Но когда мы заезжаем в операционную, а бабушка с отцом меня покидают…

Всё мигом успокаивается.

Бежать некуда. Я уже тут. Так чего волноваться?

— Вху-у-у…, - я протяжно выдыхаю.

— Не переживай, милашка, у нас лучшие врачи, - улыбнулась молодая медсестричка, - Уже завтра будешь бегать.

Девочки ко мне как всегда с нежностями. Неужели Похоть так влияет? Или Катя с мамой правы, и милашкам всё и сразу?..

Блин, Катя же ещё будет… я и забыл про эту змеюку. Она в параллельном с Максимом классе учится. Говорит не изменилась.

Забавно… даже по её наглой морде скучаю. Но так, чисто, по общей атмосфере.

Ладно. Пора.

Меня укладывают по центру. Какие-то аппараты кругом, пикает всё, жесть. Сначала в операционную заносят огромный мерцающий кристалл, от которого пахло озоном и ощущался озноб.

— Чтобы целители не выдыхались. Мало ли, - с улыбкой поясняет медсестра.

А затем заносят капсулу размером со всю мою руку. В ней плавала красная тягучая жидкость.

— А это регенерационный материал для восстановления руки.

Иу. Противная шняга! Похоже на прокисший молочный коктейль. Клубничный!

И вот когда всё это занесли, тогда и зашли главные действующие лица: Альберт, брюнет в очках и две женщины. Все в халатах, масках и шапочках.

— Ну, вот и день икс, да. Готов возвращать руку? – хмыкает Альберт.

— Всегда готов!

— Итак, Михаэль, слушать внимательно. Во время операции ты будешь в сознании, чтобы отрастить нервы. Но ты ребёнок, поэтому полностью отключаем оперируемую руку. Плюс – успокоительное, - он осматривает все мешочки и пакетики на капельнице, - Будет одурманенное состояние. Можешь чёртиков видеть и чушь нести – это нормально.

— Только не чёртики, я только про них забыл…

— Ничего, пару часиков не страшно, - улыбнулся он, - На этом всё. Подтверди, что понял.

Киваю. Он кивает в ответ и отходит.

И вот тут настаёт очередь незнакомого и приметного черноволосого мужика среднего роста в очках. Именно у него руки в перчатках, и он обмотан больше всех.

— Михаэль, верно? Приятно познакомиться, доктор Джекил. За операцию отвечаю я.

— А как же…

— В операционной регенерации у Альберта меньше опыта, чем у меня. Сильно меньше, - улыбнулся он, - Не переживайте, он тоже будет здесь.

Я посмотрел на Альберта. Тот кивнул. Блин, а я думал он будет всё делать…

Ну ладно, Джекил вроде выглядит адекватным и опытным. Имя странное, кстати. Иностранец? Ну, не мне говорить.

Дальше мне кратко всё объяснили. Сначала будут отращивать кость, затем плоть, потом кожа и остальное. И если на этапе кости трудностей особо нет, то вот дальше моя задача – НЕ шевелиться. Подавлять желание сжимать и разжимать руку, дёргаться, и крутиться.

— А попить можно?.., - спросил я.

— Нет.

— А пописять?..

— Нет. Поэтому ты и не пил. Вопросы?

— Вроде нет…

— Ну…, - вдыхает доктор Джекил, - Тогда приступаем.

Меня переложили на операционный стол, сказали выставить руку в сторону и закрыли мне вид какой-то шторкой-палаткой. Видать, зрелище не из приятных.

А затем…

Мне втыкают катетеры с анестезией, и я чувствую жидкость в вене. Хм… ну вроде ничего. Не так страшно, как думал. Чего я переживал? Во рту только пересохло, попить бы… и шоколадочку… мдам…

— Пациент, на месте? – спросили меня.

— Кайфуем, уэ-э-э-э.

— На месте, - кивает анестезиолог, - Можем начинать.

Ну и всё.

Что всё? А… что? Где я. А, операция. Блин, голова путается. Хе-хе, прикольно. Наркотики? Когда вырасту – стану наркоманом! Вот! Хотя мама наругается… и папа… не, не буду.

Мдам…

Вот…

— Чат, Обамна – сорок девятый плезидент! – начал затирать я, - Сорок девятый…

На меня не обращали внимания. Я чушь несу, да? Ну, наверное, так и надо.

Боли не было. Я даже не чувствую, что там что-то делают. Зато слышу, хе-хе.

Что-то трещит. Кости мои? Растут как грибы. Я слышу. Операция работает! Ощущение времени пропало, так что без понятия, сколько уже идёт операция. Обещали часа четыре.

— Я стану гъибочком, когда вырасту!

— Пациент, тише.

— Долго ещё?.., - спрашиваю.

— Идут фаланги пальцев. Без нареканий, - отвечает доктор Джекил.

Блин, имя у него такое… будто в будущем принесёт мне проблем. Хотя опять же, не Михаэлю Кайзеру тут умничать. У меня имя вообще, как у главного злодея!

Может я в итоге стану главным злодеем? А может я… уже? Меня же не просто так боятся.

И тут я слышу, как Джекил выдыхает и задирает на меня голову.

— Пациент, как вы? – спрашивает он.

— Я злодей. Я вирус этого мира. Смерть. Погибель миров, всепожирающий космический ужас…

— Пациент как обычно, - кивает он, - Итак: час двадцать операции – костная структура полностью восстановлена. Перерыв пять минут.

О. Это я понял! Значит первый этап из трёх готов. Вон, врачи вышли из операционной, видать попить. Ну ладно, подождём.

Честно сказать, даже под успокоительным неподвижно лежать час – утомляет. Всё затекло, хочу пошевелиться! Я же могу попу напрячь? Пока есть шанс. Я тоже хочу отдохнуть эти пять минуток!

Так, тихо… напрягаем, немного вертимся и…

— А-А-А-А! – заверещала медсестра.

От того я даже слегка дёрнулся и моментально отошёл от анестезии! Я резко поднимаюсь, и вместе с этим дверь распахивается и в операционную залетают всё, от Джекила до бабушки с отцом!

Всё ещё ничего не понимая, я медленно моргаю как лягушка.

— Что случилось?! – крикнул Альберт.

— Р-рука… его рука!

Моя рука? Мэ? Несмотря на все запреты шевелиться, ситуация явно не рядовая, так что я наплевал на все запреты и сдёрнул занавеску, укрывающую мою руку.

Кость. Там, где ранее ничего нет – сплошная кость. Чистая, белая, идеальная. Основа моей руки, очевидно.

Ну, жутковато, но в целом…

— Ачё такова?.., - пробормотал я и почесал подбородок.

Только вот была проблема… ма-а-аленькая такая…

Я машинально почесал его левой рукой.

Все вокруг остановились и замерли, глядя на меня распахнутыми глазами. Я же медленно отвожу костлявую руку в сторону, смотрю сквозь ладонь и…

Сжимаю её в кулак.

— А-А-А-А! – заорал я.

Вот теперь дошло.

Я шевелю костями без мяса.

*****

Экстренный сбор. Я тоже участвую. Ну я, собственно, и причина сбора.

— Так, во-первых, прошу всех успокоиться…, - начал вернувшийся Альберт.

— Успокоиться?! Да он костями шевелит?! Как скелет! – для моей одуванчика-мамы это было шоком.

— Да, успокоиться, Анна! – повысил голос Альберт, - Так, все тихо! У меня новости!

Все возмущались, бубнели, ворчали. Все были в шоке! Шевелить голыми костями без мышц, да так ловко – это не то, чего мы ждали!

Я же сидел на кроватке и чувствовал себя неловко. Странное чувство. Вроде меня обсуждают, а вроде и не виноват. Разглядывают, возмущаются, а я сижу, хлопаю глазками. Хлоп-хлоп.

Но все в палате притихли и начали внимательно слушать врача.

— Мы провели быстрый анализ – регенерирующая смесь была изменена. Кто-то добавил в неё некротический материал, и, если судить сейчас, то уже начиная с кости… рука у Михаэля – вечно живой некротической конструкт.

Все молча на него посмотрели. Все были в шоке. Кроме меня.

Я всё это уже знал.

«Рой?»

«Всё так»

Наномашины выдали ровно этот же вердикт. А ещё я знаю, что вреда рука не несёт, слежки никакой нет, и мне просто банально…

— То есть, кто-то проник в больницу, подмешал регенерирующую смесь, чтобы… что? - у бати дёрнулся глаз, - Чтобы сделать руку лучше?

— Ну… получается так.

— И что это за бред? Кому это надо?! Тайно улучшать руку, делать её вечно живой? Это же полная бредятина! – вспылила бабушка, - У вас что, нет камер?

— Не засекли. Техномантия хоть и сложна, но изучаема.

— Тогда… тогда это кто-то из ваших! Из врачей! – она не успокаивалась.

— Кто-то втихую из материала на миллион рублей – сделал материал на пятьдесят миллионов?

— Да!

— Ну, тогда у Михаэля очень щедрый покровитель, - хмыкнул Альберт, - Друзья, давайте успокоимся. Тихонов уже расследует вмешательство, мы изучаем материал. Смысла сейчас паниковать нет – но и операцию продолжать глупо. Мы должны во всём убедиться. Михаэль останется в палате до завтра, вы, если переживаете – поселитесь в соседних.

Мы не могли ему перечить. Смысл? Во всём ведь прав.

В итоге уже вечер, отец и бабушка в двух соседних палатах, а я сам с собой – медитирую. Нужно кое-что проверить.

«Рой?», - спросил я, открыв глаза.

«Ваша левая рука частично конвертирует обычную энергию в некротическую. И потому сейчас, когда вы поглощаете энергию вокруг… вы выбираете и некротику из своей руки»

Я выдыхаю.

Ну вот и всё. Вот как-то так. А что всё? А я не знаю. Но одно понятно точно – у меня появился доступ к энергии смерти. Некротика. То, чем управляют некроманты: как призыватели, так и бойцы.

И если призывать я вряд ли смогу из-за недоступности магии, то сражаться как некромант…

Вы же в курсе, что некроманты не только скелетами управляют? Батя рассказывал, что если на поле боя боевой некромант – то всё, это головняк на всю оставшуюся неделю. Его касание убивает, трупы вокруг его лечат и придают сил, а каждый удар разрывает душу. Тут ещё чёрт его знает, что страшнее: призыватель или боец.

А я, без обучения этой школе, без жертвоприношений… просто имею халявный конвертер их энергии.

— И за какие заслуги?.., - пробубнил я, глядя сквозь белую кисть.

Не, я, конечно, красавчик, но… за что, реально? Кому я такому помог? Кому это надо? Кто хочет сделать из меня «головняк» на поле боя?

А может это вообще по приколу сделали?

Но… но… если не найдут подвоха… да это же ещё лучше! Энергия смерти! Мощь некромантии! В моей руке! Уо-о-о! Как говорит мама, если жизнь даёт кислые лимоны, то делай лимонад!

Надо сказать Максиму! Он ПРОСТО обделается от зависти!

Я беру телефон и, так как кость у меня магическая, то и сенсор на неё реагирует. Теперь я могу нормально играть в Бравл Старс! Позову Максимку. И фотку ему скину!

Только… хм… Максим не в сети. Весь день причём. Странно, а мне говорил, что каждый день играет, и едва ли не на уроках. На переменах так точно.

Я отправляю ему приглашение, жду минут двадцать, и никто не отвечает, хотя уведомление наверняка выскочило. Странно. Эй, ну ответить хотя бы можно? Я так-то играть зову…

Нахмурившись, я решаю ему позвонить.

Гудок. Гудок. Гудок. Напряжно долгие гудки. Но под конец, почти за мгновение до автоматического сброса, звонок принимают.

— Ало?.., - тихо спросил Максим.

— Максим! Где ты пропал? Пошли играть! У меня свободный вечер, мне нечего делать.

— Я… нет. Не пойду, - он говорил хрипло, - Прости, не хочу что-то сегодня. Потом давай.

— Ч-что-то случилось? - я запереживал, - Что-то с мамой?!

— С мамой? Нет… нет. Не хочу просто. Настроения нет. Ладно давай, пока.

И он сбросил. Вот просто… взял и сбросил.

Честно, меня это ввело в ступор. Никогда мой друг так себя не вёл. Вообще. Но раньше у него ничего серьёзного и не происходило, он жил вполне стабильно.

Сегодня что-то случилось. Сто процентов. И мне, почему-то, не говорит.

В итоге настроение играть полностью пропало, и я просто лёг на кровать. Думал и о руке, и друге, которому я не могу помочь. Естественно, я переживал! Максим всегда был со мной, на моей стороне, а тут…

Эх. Плохое у меня предчувствие.

Так и лежал какое-то время. В мыслях, просто пялясь в потолок. Пока…

*Стук*

Я услышал, как в окошко что-то ударило.

*Стук*

И снова.

Я встаю с кровати, отодвигаю штору и выглядываю в сторону ночного зимнего двора.

Ох, ну надо же! Явились не запылились. И полгода не прошло!

Я открываю окно и впускаю свежий морозный сквознячок в комнату. Слегка жмурю лицо, глубоко вдыхаю и облокачиваюсь о подоконник, смотря прямо на свою ушастую подругу. Она тут же мне помахала.

Зайка стояла под окном. Всё такие же длинные уши, белая заячья морда, только теперь не толстовка, а целая пушистая шуба! Тоже белая. Меховая такая. Волосы всё так же закрыты капюшоном.

— Плипёрлась, вы гляньте.

— Ах, вот как ты со своей спасительницей разговариваешь! – возмутилась девочка двоящимся звонким голосом, - По губам тебе! И по жопе! Чтобы снова не пропадал.

— Ну ладно-ладно, прости, - вздыхаю.

— Уговорил, прощаю, - язвительно махнула она ладошкой, - Давай, выходи! Я тебе гостинцы принесла! Спускайся. Смотри какой снежок, смотри как классно! – она радостно закружилась, - На улице та-а-ак хорошо!

Я продолжал её рассматривать. Она подросла, это заметно. Да все, наверное, подросли, за полтора года-то. Один я уменьшился. Но что по голосу, что по манерам и речи – это всё та же Зайка, ребёнок явно перегнавший свой возраст.

Я вздыхаю, качаю головой и перестаю облокачиваться.

— Нет, - говорю я.

Зайка замолчала. Мне кажется, под её маской от шока застыла улыбка.

— В смысле… «нет»? – пробормотала она.

— В пъямом, Зайка. Мне нельзя. Да даже если было бы можно, я бы всё равно не спустился.

— Н-но почему?!

— Да потому что я тебя побаиваюсь! – признался я, повышая голос, - Ты меня плеследуешь, скрываешь свою личность и свою цель. Мне хватило приключений! Спасибо за спасение, но пора рассказать, что тебе нужно. И пока ты во всём не сознаешься, я… я… я не буду с тобой больше играть!

Она ахнула, а её уши выстрелили вверх по струночке. Сказать ребёнку, что ты не будешь с ним играть – всё равно что разорвать все отношения. С этим не шутят. Такими словами не разбрасываются!

Но я не буду их брать назад, ведь я серьёзен. Пора получить хоть какие-то ответы.

— А я думала мы друзья…, - вздохнула она, а ушки её опустились от обиды, - Я ведь даже спасла тебя. А ты до сих пор думаешь, что я враг. Всё такой же мнительный мальчик…

Ой да ладно. Ну почему я чувствую себя виноватым?! Я что, неправильно поступаю? Да не может быть!

Аргх!

Она выдохнула. Наверное, она меня понимает и знала, что рано или поздно эта тема поднимется. Хоть мы и встречались всего несколько раз, но между нами есть какая-то особая связь. Как минимум «дружба». А друзья не должны такое скрывать.

— Мишенька, если я скажу, что нуждаюсь в тебе, ты поверишь?

— А?..

— Ты же понимаешь, что я не обычный ребёнок? Я быстро начала соображать, колдовать и умнеть. Прямо как ты! И как и ты, я тоже хочу веселья! Но только с тобой я могу быть собой. Я ребёнок с магией перемещения, который пока хочет скрыть свою личность, и который умеет отслеживать людей по запаху, - она тыкает свой нос, - Я же Зайка, носик у меня хороший! Так я однажды тебя и учуяла. А мама говорит, что когда папу встретила, сразу поняла - вот она, судьба! По запаху.

Я внимательно слушал. Погоды это не делало, на вопросы не отвечало, но своей эмпатией я понимал… что, может быть, она и не врёт.

Кстати, интересно, а как я пахну? Всегда задаю этот вопрос, всегда слышу разный ответ. Похоть же.

Что нравится зайке?

— Ну и чем от меня пахнет? – хмыкнул я.

— Тобой.

Ответ поставил меня в ступор. В смысле «тобой»? Это… как вообще? Не может зайке нравится «я», нет такого запаха!

— Ой, ха-ха, а что так смутился? – снова звонко засмеялась она.

— Не знаю…, - пробубнил я.

— Ну какой забавный мальчик! Ха-ха, о-о-ой, – она утёрла выступившую от смеха слёзку, - Я понимаю, что ты не веришь, но я клянусь всем чем можно – я не желаю тебе зла. Даже наоборот. Со мной… ты можешь быть кем хочешь. Как и я с тобой. Мой ма-а-альчик, - протянула она с улыбкой, - Подумай, пожалуйста. Сегодня не буду приставать, потом приду. Но гостинцы забери! Они под дверью, – она топнула ногой, и в земле обвалилась бездонная яма, - Пока-пока!

И она прыгнула в норку, в последний раз сверкая своими длинными ушами. Земля за ней закрывается, и девочка окончательно исчезает.

Я вздыхаю. Вот и поговорили, ёмаё…

Быстренько закрыв окно, я открываю дверь в коридор и нахожу… рогатую маску, внутри которой лежало два ядра и сердце.

— Да чтоб тебя, Зайка…, - вздыхаю я и, не сдерживая ухмылку, иду всё это прятать в рюкзак, с которым и заехал, - Клянусь, если ты хоть раз накосячишь…

Ядро Жабича, девушки-ангела и сердце Соломона… снова у меня. Благодаря одной ушастой и пушистой девочке, которая так сильно не хочет раскрывать свою личность.

Да ну что за жизнь…

*****

Следующим утром пришли новости – рука безвредна.

— Она и вовсе даёт ему преимущество в некромантии, - кинул козырь Альберт.

Он на месте не сидел! Реально изучал материал моей руки. И вывод здесь один – какой-то доброжелательный гражданин тупо решил, что почему бы не сделать мне руку получше. Ну типа… сильно лучше.

— Михаэль, не знаешь кто это мог быть? – спросили меня, - Ты никому в Аду не помогал?

— Помогал. Но они все мертвы.

Почему-то эта фраза всех расстроила. Ладно, пока не буду про ядра распространяться, давайте сначала руку.

Всех это крайне смущало, но аргументов против найти никто не смог. Конечно можно сто раз подумать, что всё это подстроено самим Альбертом, кругом враги и так далее, но мы с мамой, - а мы крайне эмпатичны, - не почувствовали ни капли лжи в воплях Альберта на его коллег. Он был в шоке больше нашего!

И тут вот вопрос…

А может это Безымянный, и не такой уж он и враг? В записке же он плохого не желал. Он просто сказал, что мы ещё встретимся.

И вот, я снова на операционном столе.

— Опять анестезия?.., - вздохнул я.

— Опять, - кивнул анестезиолог.

Операция прошла как по маслу. Я снова нёс бред, мечтал, как съедаю всех людей на этой планете, хотел стать маленьким грибочком и старался не шевелиться.

Кость уже была. Сделали связки и мышцы, отдохнули, сделали кожу. И в итоге, спустя два часа, мне сказали пошевелить рукой, проверили нервы и…

— Всё, - выдохнул доктор Джекил, - Готово. Поздравляю, операция прошла без нареканий!

Мне ввели препарат, который быстро выводит из контузии и сказали медленно подниматься. Я чувствую холодок на левой руке, чувствую, как с неё убирают ткань. И затем, повернувшись в её сторону…

Я вижу чуть бледную, чуть худую, но обычную детскую руку. Я… больше не инвалид.

— С мелкой моторикой могут возникнуть проблемы, да и вид у неё деградировавший, но со временем восстановится, - сказал доктор.

— Спасибо вам…, - прошептал я, - Спасибо большое.

— Это мой долг, - улыбнулся доктор Джекил, - Ладно, пора тебе перекладываться на кушетку. Поехали радовать твою семью.

— Ага…, - вот теперь улыбнулся уже я, - Поехали.

Операция была завершена.

*****

Весь следующий день мы радовались и искали подвох. С одной стороны – и тортик надо поесть, а с другой, вдруг рука схватит нож и всех зарежет?! Мы даже дали её понюхать Бингусу, потом щенятам, а потом разбудили бедного вендиго.

Ничего. Это реально просто рука. Сейчас, с кожей и нервами, я всё чувствую, она кровоточит, и ничем от обычной руки она не отличается!

И с прошествием времени, уже под вечер, мы даже как-то и позабыли что рука-то практически не моя, а с подвохом.

Ночь прошла без нареканий. Утро тоже. Меня осмотрели врачи и пришли к выводу – всё идеально. Даже конвертация энергии в некротику – и та идеальной пропорции!

И этим же днём, не без моего ворчания…

Я стоял в кабинете директрисы первой гимназии Города N.

— Что-ж, Михаэль. Дело обстоит так, - скрестила она пальцы, - Ты являешься переведённым учеником Корейского лицея. Буквально. Ты первоклашка из Сеула. И благодаря этому, ты попадаешь под все условия легального зачисления, и…, - она улыбается, - Уже завтра можешь приступать к учёбе.

Мои брови полетели вверх. Эй, погоди, мы же просто на консультацию шли! Или…

Я поворачиваюсь на маму, и удивления на ней не было. Это был сюрприз. В честь моей удачной операции.

— И… и что делать? – я заволновался, - А куда?! К А-шкам или Б-ешкам! Не хочу к А-шкам, там заучки одни! Максим так сказал.

— «Б», - кивает женщина, - Мы использовали твои старые фото для пропускного, плюс старые мерки для формы. Если вы сейчас подписываете документы, то уже завтра…

Я схватил ручку и потянулся к протянутым бумажкам.

Всё. Момент настал.

Пора из демонёнка становиться первоклашкой и нести хаос в систему образования.

Меня ещё раз поздравили с зачислением и сказали забрать форму. Всю дорогу от школы до дома я не могу наобниматься с мамой, а затем и с батей, которые так сильно подсуетились, что сделали всё за три дня! Прикиньте? Три дня, и я прописан в сеульском лицее!

Я не находил себе места весь вечер. Максиму решил не говорить, устрою сюрприз. Надо ещё подстричься! Приду вообще красивеньким! Так, что ещё? Надо… надо ещё рюкзачок купить!

— А-а-а-а, да почему так волнительно?! - пищал я.

Мои маленькие нервы не справляются с таким стрессом!

А как там в школе? А меня помнят? А вдруг все выросли, и я сопляк? А… а… а домашка сложная?! А если старшаки приставать будут?! А девочек за косички обязательно дёргать?! Бабушка говорит, что да!

Ыа-а-а-а, я не могу!

В итоге я уснул лишь в час ночи, и проснулся уже в шесть. Мы быстренько заехали к Альберту, он подтвердил, что всё хорошо, и вот, снежным утром, я стоял на пороге школы вместе с мамой и папой.

Вокруг нас сновали толпы детей. Кто-то с родителями, кто-то с охраной. Карапузы смеялись, шутили, зевали, а кого-то вообще на руках несли, потому что не проснулись!

Я был одним из многих. Частью всех учеников младшего блока. Я был среди других таких же детей, у которых такое же детство в попе, и которые так же хотят веселиться, как и я.

Не взрослые. Не демоны. Не грехи. Не ангелы.

Дети. Как я.

— Сыночек, рад? – улыбнулась мама.

— Я… я волнуюсь…, - пробубнил я, сжимая руку в варежке.

— Ты пережил ад, переживёшь и первый день в школе, - она погладила меня по щеке, и мы пошли во внутрь.

Однако, в гардероб со всеми я не пошёл – сначала к директрисе.

Она снова меня поприветствовала и объяснила парочку вещей. Во-первых, правовой статус у меня чуть иной – я реально здесь как переведённый из Кореи ученик. И как минимум, меня должны представить после начала урока, поэтому со всеми я не иду, а жду звонка.

Во-вторых, батя будет на территории, потому что нафиг мне не сдались приключения! Пока не определились где, но скоро пристроим, чтобы не шлялся по коридорам и не пугал детей.

— В хорошее место его! – настаивала мать, - И не к старшеклассницам!

— Да просто к физруку в учительскую…, - вздохнул он.

— Ага, сопьёшься ещё! Ну уж нет.

— Госпожа Кайзер, на нашей территории строго запрещено распитие любых спиртных напитков! – замахала пальцем директриса.

— Да-да, в Академии у нас тоже нельзя было с инструкторами встречаться и общаги раздельные были. В итоге вот! – указала она на меня.

Все на меня глянули. Я стоял ковырялся в носу.

Короче, сегодня у меня особая процедура зачисления, но в остальном – обычный ученик.

И поэтому пришла пора прощаться с мамой, ведь посторонним сюда, увы, нельзя.

— Ты уже такой взрослый…, - улыбнулась Анна и погладила меня по щеке, - Веди себя хорошо, ладно?

— Я не буду баловаться!

— Моя умничка, - она чмокнула меня в лоб.

И вот, оставшись втроём, директриса сказала отцу ждать здесь, а сама повела меня по коридору. Звонок уже прозвенел, детей не было – даже опоздавших. Опаздывать здесь нельзя – сильно ругают!

Меня проводили к гардеробу, и я переоделся. А затем, сказав, что я красавчик, отвели уже и к моему классу.

«1-б». Моя дверь. Мой класс.

Всё. Я здесь.

— Ну, и ещё раз, - развернулась директриса, - Поздравляю с зачислением в начальную школу, Михаэль! Ты показал феноменальный результаты в садике, покажи ещё лучше и в первом классе!

— Я не подведу!

— Я знаю, - улыбнулась она, - Жди здесь, сейчас придёт учитель и представит тебя.

И она ушла. Теперь я один.

Я оглядываюсь. Длинные коридоры, огромные окна. Самолётик вон бумажный валяется.

Чёрт… чё-ё-ёрт!

Сердце колотится, руки вспотели. Школа? Так сразу?! Ну да, у меня идеально отросла рука, родители подсуетились, форма готова по старым замерам, но… но… ыа-а-а, да блин, что так резко?!

Я волнуюсь! Меня ещё перед всем классом представят!

И вот я стою в этом пустом школьном коридоре, слышу разговоры в классе, слышу птичек за окном и сжимаю серый пиджачок первоклассника. Аккуратный серый, официальный костюмчик!

Это школа. Это первый класс.

Это уже серьёзно.

Я выдыхаю. Всё. Последние минуты до веселья, до друга, который не видел меня ПОЛТОРА года и всё это время скучал! Я очень этого ждал. Это была моя мечта.

Ещё минута. И всё.

И мои мечты станут реальнос…

— А-А-А, - раздался девчачий визг.

Всё моё нутро пробрало, сердцебиение ускорилось, а плохое предчувствие стянуло грудь.

Я услышал грохот сдвинутых парт, а затем снова визг. Из класса.

Из моего класса.

*****

За несколько минут до этого.

Леонид Морозов никому не нравился. Это тот случай, когда милый с виду мальчик всё портит своим характером.

Его боялись. И боялись по его вине, по его решению. Казалось, что в этом черноволосом мальчике в очках взращивали идею, что за любой кривой взгляд нужно наказывать. Что пропустишь хоть один, и тебя сожрут. Что нужно показывать свою силу всем и всегда. И Леонид показывал.

Сначала он подрался со среднеклашками и победил. Старшаков! Когда об этом узнали, пошёл страх. Он зашугал класс Теодора. Зашугал свой класс. Да он даже Катю зашугал! Девочка язык проглотила, когда попыталась безобидно пошутить!

Леонид Морозов быстро показал свою силу всем детям.

И единственный, кто не отводил от него взгляд... Максим Смоленцев. Михаэль говорил ему не бояться, держать голову выше и смотреть всем в глаза! Максим – не трус! Самый придурковатый, он оказался самым же смелым и верным своим идеалам.

И за это он поплатился. Его выловили там, где нет камер, и на деле показали, кто здесь главная сила. Максима просто избили без шансов на ответ.

И сейчас… это происходит вновь. Уже при всех, уже без попытки скрыть.

Сейчас напал Максим. Попытался ответить, попытался отомстить за подлую атаку! Он сжимает кулак, подходит к Морозову со спины и со всей силы пытается ударить его в спину! Быстро. Незаметно! Попадание было гарантировано!

Но его тело просто замерло в миллиметре от попадания, будто зажатое в тиски.

«Ч-что… как… почему?!», - Максим не понимал.

Леонид медленно обернулся. Его зрачки были расширены, а капилляры наливались кровью. Но этот эффект моментально прошёл и мальчик…

Со всей силы ударил Смоленцева!

Максима шатает от чёткого, поставленного удара в челюсть. Ужас пробирает всё его дрожащее тело, но обида и злость были сильнее, поэтому он снова побежал в атаку!

— Ты урод! – зарычал Максим.

Глаз Леонида дёрнулся. При всём классе… так нагло…

— А-а-а-а! – зарычал от ярости Морозов.

Бах! Он бьёт по сгибу ноги Смоленцева, ставит на колено, хватает за волосы и со всей силы швыряет прямо о парты!

— Кха! – кашляет от боли Максим.

Девочки завизжали.

Леонид не даёт опомниться однокласснику, тут же подскакивает и бьёт кулаком в нос! Кровь прыщет из лица жертвы, Максим падает на пол и Леонид тут же наваливается сверху!

Бах! Бах! Удар по лицу! Удар по животу! Максим пытался отбиваться, пытался защищаться, дёргал ногами и пытался скинуть Морозова! Но не выходило. Без капли жалости, без детского притворства, его просто забивали как в настоящей взрослой, звериной драке.

Максим сознание не потерял, но и ответить уже ничего не мог. Его руки обмякли, и он лишь получал удар за ударом, и даже слёзы от боли уже не бежали.

— Да хватит! – закричала какая-то девочка.

Рука Леонида замерла. Максим тяжело дышал и уже даже на него не смотрел. Лицо было в крови.

— Да… хватит с тебя, - выдохнул Морозов, поднимаясь с тела одноклассника, - Будет уроком.

Максим медленно открыл глаза. Он плохо видел. Он едва держался в сознании и лишь чудом не отключился.

Обида пробирала его до костей. Второй раз… второй раз! Он хотел отомстить! Отстоять свою честь! Но его просто забили как какого-то щенка! При всех. При всём классе! Этот псих.

Ему понадобилась секунда, чтобы прийти в себя.

Он глянул на потолок. На детей, окруживших его. Опустил взгляд на Морозова. И… посмотрел на мальчика за его спиной.

Леонид так хотел быть королём школы… что не заметил, как вернулся настоящий.

В классе стоял Михаэль Кайзер. И он… смотрел прямо в затылок Леониду Морозову.

*****

От автора:

Ну наконец... школа. Максим и Михаэль, столовка, старшеклассницы, петарды, парты, пыпськи на доске (кто же их нарисовал), новые друзья и глупые девочки блин, не дают крапиву бить. Изучение магии! Настоящее и полноценное! Как же я сейчас разгуляюсь!

Добро пожаловать в новую веху этой серии!

Как всегда, за ЛЮБУЮ награду к покупке - чибик. Всем! Любую, даже самую минимальную!

Даже 10р!

Погнали!