Наперекор богам

Глава 12

Даша медленно брела по залитой солнцем набережной, чуть касаясь парапета затянутой в тонкую кожаную перчатку рукой. На солнце было тепло, но в тени немного морозило. Ветер трепал распущенные волосы, уже отросшие ниже плеч. Накануне девушка навестила Светлану. Та сняла всю краску, вернув волосам Дарьи родной цвет, и немного подравняла их. Уже потом Даша сама при помощи оттеночного шампуня сделала их на пару тонов темнее. Отчего-то ей очень не хотелось, чтобы видели их настоящий цвет. Словно какая-то неведомая сила, бороться с которой не было никакой возможности, указывала ей на это.

Ветер в очередной раз подхватил короткие русые пряди, то бросая их в лицо хозяйке, то развевая за спиной, заставляя слегка золотиться на солнце. Показался очередной спуск к воде. Рядом никого не было, и девушка быстро сбежала по ступеням вниз, насколько это было возможно. Вода стояла высоко, полностью затопив нижнюю площадку, периодически заливая и ступень выше. Гранитное ограждение успело нагреться под лучами апрельского солнышка. Даша устроилась на теплом камне и опустила взгляд на воду.

Волны лениво плескались о камень набережной, словно смирившись со своим пленом. На гребешках играло солнце, синева неба отражалось в воде. Девушку так и тянуло нырнуть, уплыть, отбросив печали и заботы, раствориться в безмятежном спокойствии реки. Отогнав странные ощущения, Даша прикрыла глаза, представляя, как как обнимают сильные мужские руки. Только в этот раз воображение рисовало ей рядом не Эйнара, приходившего лишь в снах, а вполне реального Глеба. Викинг приходил ночью, да и то не всегда, словно были у него какие-то дела в своем мире. А наяву рядом с ней внезапно оказался мужчина, который спокойно мог пройти мимо, проигнорировать, но вместо этого помог. И, казалось бы, просто случайность, но судьбе угодно было свести их снова. Да так и оставить рядом. И кто они? Просто друзья, или это нечто большее?

В последнее время девушка с удивлением ловила себя на мысли, что ей надоело постоянно что-то делать со своей внешностью. Эксперименты были интересны, когда однокурсники потом несколько дней обсуждали очередной фокус ее перевоплощения. А Глеб реагировал на все спокойно, лишь изредка посмеивался, что она ведет себя как ребенок, добравшийся до маминой косметики. Ему было абсолютно все равно, какой у нее цвет волос, прическа. Даша видела, что ему важна она сама, а не то наносное, за которым она пыталась прятать от мира саму себя. Он видел, когда ее глаза горели от новых знаний, как у многих девушек ее возраста они горели от новых шмоток и безделушек, и ему нравилось в ней это.

А теперь девушка скучала без него. Еще недавно ей и в голову не приходило, что в ее жизни появится такой мужчина, отсутствие которого будет восприниматься так остро. Но именно так и было. Пусть их расставание вынужденное, и скоро он вернется, но до чего же грустно было по вечерам приходить в пустую квартиру и гипнотизировать взглядом телефон в ожидании звонка. Учеба не спасала от одиночества, помогая лишь ненадолго забыться. Она давно набрала необходимые баллы на допуск к экзамену, а некоторые предметы уже и вовсе были оценены на отлично.

Дарья вздохнула. Надо привыкать. Глеб не всегда будет рядом. На его фоне она всего лишь ребенок. Ну сколько взрослый мужчина сможет с ней провозиться. Рано или поздно, ему станет скучно, и он уйдет. Будет изредка звонить, осведомляясь, как у нее дела, а потом вновь исчезать.

Волна разбилась о гранит набережной, обдав девушку волной брызг, вырывая из плена размышлений, скатившихся к столь грустным мыслям. Даша огляделась. Сезон для экскурсий по рекам еще не начался – только недавно сошел лед. И даже ярые любители водных прогулок, владевшие собственными катерами, не спешили выводить их на водные просторы, ожидая, когда сойдет лед с Ладоги.

– Он уже совсем рядом, – раздалось совсем рядом с Дашей. – Он так близко, что сложно поверить. Боги не властны над вами. Он не отпустит тебя больше.

– Кто ты? – тихо спросила девушка, оглянувшись, но рядом никого не было. – И кто это он?

– Он – это Эйнар, суженый твой, – на поверхности воды проступило юное девичье лицо. – А я – водяница, водяная дева, ныне нас всех русалками кличут.

Даша поморгала, но ничего не изменилось. Из воды на не все также смотрела девушка примерно ее возраста. Лишь лицо бледное, чуть с прозеленью, глаза как омуты глубокие и темные, длинные волосы отливали зеленцой. А на губах улыбка играет хитрая, словно знает та дева что-то, да не говорит.

– Неужто забыла ты нас сестрица, – вздохнула водяная дева, а на миленькое личико тучкой наплыла печаль.

– Сестрица? – удивлению девушки не было предела.

– Ты у Всеслава полоцкого десятником была, да и к нам часто хаживала. Сестры мои старшие тебя любили, да обещали, коли печаль тебя одолеет, тут же поспешать, ежели ты рядом с водой будешь. Вот я и пришла на мысли твои грустные.

– С-спасибо, – выдавила из себя девушка, любопытство которой постепенно перевешивало изначальные удивление и испуг. – Только с чего ты решила, что у меня мысли печальные.

– Чую я, что грустно тебе, тоска одолела, – водяная дева огляделась и, не заметив вокруг ни одного живого существа кроме Дарьи, выбралась на залитую водой площадку.

Даша, забыв обо всем, залюбовалась неожиданной знакомой. Стройная, с высокой грудью, скрытой длинными густыми волосами, гибкие руки с тонкими пальцами, стройные ноги вместо ожидаемого хвоста. Не будь она столь бледна, совсем красавицей оказалась бы.

– Да просто скучно, – вздохнула девушка. – Друг уехал, по учебе все сделано, экзамены не скоро, преподаватели уже от одного моего вида заикаться начинают.

– От того и мысли в твоей голове грустные поселяются? – удивилась водяница. – Вроде времени много, можно другими делами заниматься.

– Нет, не от того, – Даша с грустной улыбкой посмотрела на собеседницу, – просто запуталась я. Рядом со мной друг, да только сильно старше меня. А Эйнара только в снах вижу. Да еще ты говоришь, что он и есть мой суженый. Вот и как быть мне.

– Да, сестрица, задала ты задачу, – призадумалась водяница. – Много мне ведомо, да токмо не все сказывать могу.

– Расскажи, кто такой Эйнар, почему он в сны мои приходит? – попросила девушка.

– Многое я не скажу, ибо не все знаю, а врать не хочется, – водяная дева пристально посмотрела на нее. – Давно история ваша началась, еще в другой жизни. Твоя семья под рукой князя полотеского ходила, жили вы в нескольких днях пути от Полотеска. Да пришли в выселок ваш вои урманские. Кого побили, кого в полон увели, а домы пожгли. Одна ты уцелела, а как – то мне не ведомо. Но беда одна не ходит. Чужие боги толкнули Эйнара в набег тот, хотя и не должен он идти был. Пообещал он за тобой прийти, когда ты старше станешь, дабы в жены взять. Да только девочка ты хоть и малая была, да обиду большую, а еще больший гнев в тебе боги разожгли. Дала ты клятву страшную, что коли станешь женой Эйнара, то сойдешь к Чернобогу в царство его. А Перуну душу урманина пообещала. Да токмо от судьбы не уйти, свела она вас снова, да клятва твоя между вами стала. Что было промеж вас, то мне не ведомо. Знаю лишь, как боги рядили. Коли один из вас за другого душу свою отдать решится, то избудет клятву. Свободны вы от нее станете, да в другой жизни друг с другом соединиться сможете. Ни ты, ни он никого другого полюбить не сможете. Судьба вас будет сводить до тех пор, пока прошлое с настоящим не соединится.

– Да… – Даша задумчиво смотрела на текущую воду. – Знала я, что просто не будет, но чтоб настолько. Ведь каждую ночь его вижу, в глаза смотрю, ясно-ясно каждая черта лица перед глазами стоит, а как проснусь – ничего не помню. И вот что делать мне теперь? Как его найти?

– Не знаю, – вздохнула водяница. – Я бы и показала его тебе, да нельзя мне. Боги не велят, – дева прислушалась к себе. – Могу лишь сказать, что до осени встретитесь вы. А пока живи, как жила, не думай ни о чем. Еще сказать могу, что он любит тебя, и никуда от себя не отпустит.

– Устала я, – Даша посмотрела в темные глаза водяной девы. – Постоянно себя одергиваю, чтобы другому чего не пообещать ненароком. Думать о чем-то большем, чем просто дружба себе запрещаю.

– Не кручинься, сестрица, – ласково произнесла водяная, – Эйнар тоже у моря погоды не ждет. Он ведь тоже о тебе тоскует, ищет тебя. Уже почти нашел. Потерпи немного, – она, задумавшись, прикрыла глаза. – Вижу, вместе будете, долго проживете, трое детей у вас, семеро внуков, а правнуков сразу счесть не могу. Что судьбой предсказано, того богам не изменить.

– Спасибо тебе, сестра, – поблагодарила Даша. Вспомнилось, что русалкам принято дарить гребни, достала из рюкзака расческу. – Не побрезгуй, прими в дар. Пусть не нова, да крепкая, целая.

– Ой, спасибо, сестрица, – приняв в руки пластиковую расческу цвета темного янтаря, обрадовалась водяница. – Вот угодила, так угодила. Ну и я тебя в ответ одарю. Никто из потомков твоих утонуть не сможет, даже если специально топить будут. Над жильем мы не властны, но ни в озере, ни в море, ни в реке, ни в другой воде за пределами жилья человеческого.

– Благодарствую, – Даша чуть поклонилась.

Послышались голоса, и водяница соскользнула в воду. Еще немного Даша слышала тихий смех, но вскоре он стих. Тут девушка почувствовала, что начала замерзать. Солнце зашло за дома, и гранит начал остывать, отдавая накопленное за день тепло. Дарья слезла с камня, выбралась на набережную и пошла к метро. Услышанное от неожиданной собеседницы успокоило девушку. Оставалось только набраться терпения. До начала осени оставалось не так и долго – какие-то четыре с половиной месяца. Уж на это время ее должно хватить. А там и новый учебный год с новыми предметами и дипломом. Еще раз мысленно поблагодарив водяницу, девушка нырнула в недра метро.

Глеб стоял на берегу залива. Несмотря на середину апреля, в городе еще лежал снег. От порывов холодного ветра мужчина поежился. За пятнадцать лет он успел отвыкнуть от дыхания арктических ветров и вечной мерзлоты. А теперь, стоя на берегу, полной грудью вдыхал холодный воздух, как когда-то в детстве. Он думал, что успел забыть, как выглядит Мурманск зимой, ненадолго приезжая в летние месяцы. Но нет, все так же врезался в материк Кольский залив, ветер также пробирался под теплую куртку. Вот только ему тесно было в этом городе, столь тихом после Петербурга.

Полторы недели назад позвонила мать и просила срочно приехать – заболел отец. На все вопросы она не могла дать ни одного связного ответа, лишь просила поскорее приехать. В тот же день он договорился о внеплановом отпуске за свой счет, сдал все дела коллегам, достал билеты на самолет и уже на следующий день был дома.

Как оказалось, состоянию отца ничего не угрожало – просто поднялось давление. Но напуганная различными рекламами мать не успокоилась, пока он не приехал. Глеб сам пообщался с врачом, узнал, какие препараты могут понадобиться, и, убедившись, что ничего страшного не произошло, просто возраст берет свое, собрался было уезжать, но мать не отпускала. И только спустя несколько дней он понял, что она воспользовалась ситуацией, и умело разыграла весь этот спектакль лишь с одной целью – познакомить его с Авророй, дочерью соседки, недавно вернувшейся из очередной поездки в Финляндию. Не дождавшись, пока старший сын, наконец, остепенится, мать решила начать действовать сама.

Поняв, что успел изрядно замерзнуть, Глеб повернулся и пошел в сторону облюбованного им небольшого кафе. Идти домой не хотелось. Он даже не сомневался, что в очередной раз встретит там Аврору, составлявшую компанию скучающей матери. А здесь за две-три сотни можно получить несколько часов тишины, неожиданно вкусные кофе и выпечку, и свежую прессу.

И с чего вдруг мать решила, что он прельстится на грубоватую, ярко красящуюся женщину, если еще в молодости успел понять, что они с ней слишком разные люди. Да, у нее был небольшой бизнес – женщина возила из соседней Норвегии и Финляндии товары на продажу. И именно это привлекло его мать. Но не было в ней того веселого огонька, того интеллекта, как у Даши. И мужчине оставалось только считать дни до выписки отца, чтобы, наконец, вернуться домой, в Петербург, к их с Дарьей посиделкам на кухне за чашкой чая, к прогулкам по городу в выходные дни.

Глеб сидел за столиком, медленно потягивая кофе и наблюдая, как за окном начинает темнеть. Внезапно кто-то опустился на стул напротив него. Он поднял голову и встретился с внимательным взглядом голубых глаз незнакомки. Ее светлые волосы в свете ламп отливали рыжим.

– Ну и что ты тут делаешь? – вопрос был неожиданным, словно девушка не просто знала его, но и все планы на его будущее, а потому была недовольна, обнаружив совсем не там, где он должен был бы быть. – Почему до сих пор не дома?

– Простите, – Глеб ничем не выразил удивления, – а вам, собственно, какое дело до того, где и как я провожу свои вечера?

– Собственно, мне самое прямое, – парировала незнакомка. – Сначала он нам плачется, помощи просит, а теперь «какое мое дело». Вот мое, и все тут. И так сестра вторую неделю мозги выносит, – высказав все, девушка недовольно фыркнула.

– Да что вы все ко мне с этой Авророй пристали? – не выдержал он. – Далась она вам всем. Как будто я сам себе девушку не найду? Домой приду, мать все уши прожужжит в лучшем случае, в худшем они там вдвоем сидят.

– Какая такая Аврора? – удивлению блондиночки не было предела. – Никакой Авроры мы с сестрой не знаем. Тебя вообще в этом городе быть не должно.

– То есть моя мать тебя не присылала? – Глеб со вздохом облегчения откинулся на спинку стула.

– Хм… – девушка ненадолго к чему-то прислушалась, – Нет, не присылал меня никто, разве что сестрица моя. Я ей уже устала повторять, что вы не маленькие, так нет же, все обещанием давнишним шантажирует. Да я и так вижу, что наша помощь не нужна больше…

– Вы извините, – перебил ее мужчина, – но я не понимаю, о чем вы. Раз вам от меня что-то надо, то давайте перейдем непосредственно к делу.

– Хорошо, к делу, – мигом собралась та. – А дело заключается в том, что более тысячи лет тому назад некто Эйнар, викинг с территории нынешней Норвегии просил богов о помощи. Особо настойчиво он взывал ко мне…

– Стоп, – в очередной раз прервал Глеб поток красноречия своей собеседницы. – Я уже успел разобраться, что являюсь реинкарнацией этого самого Эйнара. Но не знаю, с чего все началось, и кто та девушка, которая постоянно вызывает меня на бой, а потом замирает в моих руках? Ничего этого я не помню.

– Да было бы что помнить, – словно бы отмахнулась, и мужчина не сомневался в этом, богиня. – Глупый мальчишка не послушался матери и поперся куда не просят. Пришли с отцовой бандой в селеньице на берегу Западной Двины, чуть ниже Полоцка. Селеньице разграбили, баб в полон, остальных вырезали. Вроде банальная картина набега викингов. Так нет же, мало ему. Умудрился наткнуться на свою суженную, да еще и ляпнул, что возьмет ее в жены. А потом уплыл и забыл. Вот только девчушка замуж за убийцу и грабителя не горела желанием идти. Дала она клятву, что или Перуну голову обидчика подарит, или сама к Чернобогу отправится.

– А через несколько лет он снова встретил ее и влюбился, – подытожил мужчина. От того, с каким вроде бы пренебрежением рассказывала эту историю богиня, стало горько. Да, обычное дело для тех времен, он и сам читала об этом не раз. Но знать, что ты сам творил такие дела было куда хуже.

– Молодец, догадался, – хмыкнула та. – Ну и началось, «что делать, как мне быть». А еще Перуну неймется, про Чернобога и говорить нечего – как слабину почуял, стал к своей добыче руки тянуть. Вот только коротки они у него. Вы судьбою друг другу предназначены, а против сего мы бессильны, – девушка развела руками. – В общем, на совете богов решено было, коли один из вас свою жизнь за другого отдаст без нашего наущенья, сам, по своей воле, то души ваши получат шанс возродится и в новой жизни встретится, дабы судьбу свою найти.

– А если мы не встретимся? – Глеб поймал взгляд богини.

– Седьмое перерождение, – виновато произнесла она. – Ее душа отправится к Чернобогу, а твоя – это уже как Один с Перуном договорятся.

– С этим разобрались, – улыбнулся мужчина. – Теперь вернемся к нашим баранам, то бишь к причине твоего появления здесь. Как я понимаю, девушку зовут совсем не Дана, но назвать мне ее имя ты не можешь. Точно также не можешь и показать, как она выглядит в настоящий момент.

– Увы, – вздохнула блондиночка. – Мне запрещено вмешиваться. Могу лишь сказать, что ты на верном пути. Так что нечего тебе в этой вечной мерзлоте сидеть. Собирай сумку и марш домой, – она положила на стол конверт. – Рейс эконом класса в десять вечера. Тебе хватит времени, чтобы собраться и доехать. Деньги сняты с твоего счета, так что не благодари. Что сказать матери – придумаешь сам, мальчик ты уже большой.

– Могу я хотя бы узнать, с кем имел честь общаться? – Глеб жестом попросил принести счет.

– Леля я, – чарующе улыбнулась девушка. – Будешь в Скандинавии – сестре моей, Фрейе, привет передавай. А то не звонит, не пишет, а аську не заходит. Пришлет деловое письмецо и снова тишина.

– Всенепременно, – пообещал он.

Девушка грациозно поднялась и походкой, которой позавидовали бы все модели мира, покинула кафе. Дверь приоткрыла, выпустив ее наружу, и с легким стуком захлопнулась. Вот только Глеб был уверен, что на улице никого не будет.

Расплатившись по счету, он вышел из кафе и, поймав машину, через двадцать минут был дома. По дороге позвонил брату и, вкратце обрисовав ситуацию, попросил подыграть. К тому моменту, как он звонил в дверь родительской квартиры, Женька успел позвонить матери и «обрадовать», что завтра он планирует быть в Питере, ибо ему жизненно необходимо встретится с братом. И уже в начале одиннадцатого вечера мужчина смотрел в иллюминатор, как постепенно исчезают вдали очертания Мурманска, города его детства, его прошлое. А уже через два часа он будет в Петербурге, городе настоящего и будущего. Откинувшись на спинку кресла, Глеб сквозь полузакрытые глаза смотрел на ночное небо, а мысли его были рядом с Дарьей, девочкой, столь неожиданно появившейся в его жизни.