Нарисуем, будем жить

Глава 4

Неужели мне сейчас пригрозят пальчиком: «Что же вы, девушка, нам голову морочите» и укажут на дверь? То есть когда на работу принимали, не сомневались в моих умственных способностях, а как узнали, что притащил фликус… Я не испугалась, нет, я пошла в разнос в борьбе за свое место под солнцем.

— Память! Я потеряла память, а не мозги! Частично! Мы целый день общались, я похожа на ненормальную? Я предложила что-то невообразимое? Разве я…

— Тихо-тихо, — перебил художник и успокаивающе похлопал по плечу, — никто не говорит что ты ненормальная. Что ты как Уча сразу вскипела?

Упоминание моего вымышленного героя, сказанное к месту, отрезвило и успокоило. Значит, история понравилась и запала в душу. Я вздохнула и принялась объяснять, тщательно подбирая слова:

— Понимаете… Да, я не могу сказать кто я и где жила раньше… Тут ничего не поделаешь, но зато я точно помню, что читала интересные журналы с занимательными и полезными рубриками.

— То есть это не вы сами придумали? — странно оживился лорд Фартон старший.

— Нет, конечно, это до меня умные люди придумали, — честно призналась я. — Поэтому уверена, что читателям понравится. Все уже хорошо отработано и проверено.

— Отлично! — воодушевленно потер ладони редактор. — То-то я думаю, откуда у юной девочки столько шикарных идей. Интересно только в какой стране это практикуется? Не встречал ничего подобного хоть и везде побывал. Просто удивительно! Ведь обычно удачные задумки сразу перенимают, а тут вообще тишина. Да тот же Гозард первым бы ухватился.

Очень умный попался мне начальник. Надо бы его с мысли сбить, а то начнет шерстить зарубежных коллег в поисках истины. Пусть сначала журнал выпустит, а потом концов не найдешь — конкуренты спионерят все идеи. Я хихикнула.

— «Столичная жизнь» хорошее название для журнала, широкое и предполагающее освещение для всех социальных сословий. А представьте, как будет выглядеть детская страничка в чопорной

«Светской жизни» реши лорд ее слизать? Или рецепт для леди. Первое: снимите бриллианты.

Второе: смените бальное платье на домашний наряд (диадему можно оставить). Третье: прикажите вашему дворецкому показать дорогу на кухню. Четвертое: уточните у вашей кухарки, что такое сковородка.

Мужчины представили и дружно от души расхохотались. А мое воображение нарисовало совсем другую картину и заставило ужаснуться задним числом. В своем желании печататься чуть не совершила большую ошибку, не взвесив заранее все «за» и «против». Если бы лорд Гозард умерил свою спесь и согласился публиковать главы, то мою книгу читал бы только высший свет.

Приближенные короля. Бррр… Учкудук бы повесился.

— Так вы меня не уволите? — решила укрепить свое положение, и кисло улыбнулась довольному редактору.

— Что вы, леди Яра! Вы бесценное приобретение для журнала!

— Может все-таки «госпожа»? В академии ко мне так обращаются, мне не хотелось бы вводить вас в заблуждение и разочаровать в дальнейшем.

— Да вы что? — искренне возмутился лорд Фартон. — Такой стиль письма, такая грамотность! Леди и только леди!

Из редакции я вышла в приподнятом настроении. Очень-очень приподнятом, до самых небес.

Нашла глазами шпиль академии, определилась с маршрутом и, тихонько напевая, направилась «домой». К единственному существу в этом мире, ожидающему меня в нетерпении, которому я не безразлична. К Феде.

Меня не интересовали ни прохожие, ни проезжающие мимо экипажи. Казалось, ничто и никто не сможет вырвать новоиспеченного младшего сотрудника из блаженного состояния счастья. Я сегодня такой экзамен сдала! Такую работу интересную нашла! Кажется, жизнь налаживается.

Вот так шла никого не трогала, наслаждаясь невероятной удачей, и вдруг почувствовала, как мне в шею дыхнуло чем-то горячим. Мозг панически выдал: монстр большой и страшный навис надо мной сзади и сейчас откусит голову! Меня сожрут! Взвизгнула, отскочила в сторону, резко развернулась, готовясь дать отпор ужасному чудовищу и натолкнулась на любопытную морду черного жеребца.

— Ой, девушка, вы приглянулись моему коню, — раздался знакомый издевательский голосок. — Так уж и быть, садитесь, подвезу. Бесплааатноооо…

Тиморис, сидя на козлах, откровенно ржал и наслаждался произведенным эффектом. Я машинально влепила коняке щелбан между глаз, он удивленно хлопнул ресницами. Красивые! Одновременно захотелось и погладить животину и треснуть еще разочек. Для успокоения нервов.

Раздираемая противоречивыми чувствами, обошла животное, влезла в коляску и отвесила малолетнему хулигану оплеуху.

— Напугал, зараза!

Мальчишка заливисто расхохотался.

— Классно, да? Это я его научил, — гордо похвастался проказник. — Знаешь, как девчонки визжат?

— Балда ты, Тимка, кто же так за девушками ухаживает? — облегченно выдохнув, плюхнулась на мягкое сиденье. — У меня сейчас сердце из груди выскочит и руки до сих пор дрожат.

— Зато весело.

— Да уж! Слушай, весельчак, а Ветер твой личный конь?

— Ага, я его сам выходил! У дядьки моего в деревне большое хозяйство. Он там лошадей и коров разводит, а жеребенок родился слабенький совсем. Я с ним в стойле несколько ночей спал, но выходил. Никто не верил! Ну, дядька мне его и подарил.

— А карета тоже твоя?

— Ага, моя. Папа на новую заработал, а эту мне по наследству передал. Я вообще жених хоть куда!

Нарасхват! — горделиво приосанился мальчишка и, повернувшись ко мне, доверительно сообщил: — Я

чтоб ты знала, по два золотых в день зарабатываю. Прикинь!

— Да ты что! — наиграно всплеснула руками. — Неужели каждый день?

— Да где же я тебе таких дур… добрых людей каждый день найду? — сглотнув на неправильном или наоборот правильном слове, расхохотался мальчишка.

В академию я прибыла со всеми удобствами и в прекрасном настроении. На прощание потрепала коня по шелковистой морде, извиняясь за щелбан. Ветер не виноват, что у его хозяина ветер в голове. Жених завидный!

В комнату влетела как ураган и сразу принялась выискивать своего любимого друга, чтобы вывалить на него весь позитив, скопившийся за день. Столько новостей и все хорошие! Я сейчас лопну.

Фликус кинулся ко мне как к родной и обвился вокруг ноги. Скучал маленький целый день один.

Переживал, наверное, и ждал.

— Федя! Феденька! Я устроилась на работу, и наш роман взяли в печать! Ты представляешь? А мы с тобой забыли название придумать и псевдоним! Пришлось на ходу сочинять. И знаешь что получилось? Инорисс Мирроу! Тут главное привыкнуть, а то я пока записала даже чтобы не забыть.

Начатую книгу я воспринимала совместным с фликусом детищем, ведь без консультанта и первого слушателя ничего бы не получилось. Подгребая негнущуюся ногу, которую оплел фликус, доплелась до кровати и села.

— Давай, отлепляйся, дорогой, чего ты прицепился как пиявка? Иди ко мне, Федюня, — подхватила за туманные щупальца и затащила друга на кровать, продолжая искрить адреналином и восторженно пересказывать события дня. Я говорила и говорила, выплескивая эмоции через край, и не сразу заметила, что фликус не парит над кроватью, как обычно, а стоит, устало покачиваясь из стороны в сторону, как береза на ветру.

— Что с тобой? Феденька? — испугано вцепилась в черное облачко, пытаясь заглянуть в глазки,

неестественно сведенные в одну точку, и запаниковала: — Заболел? Простыл? Как лечить? Что делать?

На последнем вопросе Фликус покачнулся и исчез. Просто схлопнулся и пропал. Я недоуменно развела руками. Да как же так? Жалею его тут, переживаю, а он… Сложила ладони на коленях сгорбилась и запечалилась, перебирая в уме варианты странного поведения друга. И ведь не спросишь ни у кого, не посоветуешься. Представляю, какой поднимется шум, узнай ректор о моей дружбе с магическим животным. Я так ушла в свои мысли, что когда из-за плеча показалось черное щупальце, испугано взвизгнула и подскочила на ноги.

— Да, блин, Федя! Нафига так пугать! Вы меня сегодня сговорились что ли заикой сделать? То конь, то ты…

Фликус покачнулся и, сверкнув зубами, слегка приоткрыл рот. Из него выпала тоненькая книжица в мягком переплете и плюхнулась на кровать. Я быстро села и схватила предложенную литературу.

— Так, что ты мне такое принес? Надеюсь лечебник? Какое серьезное название: «Научные изыскания мэтра Джуэла». Так-так. «В результате огромного количества опытов и личного наблюдения за фликусами, мною доказано, что фликусы сами выбирают магов, с которыми желают общаться. Если маг не вызывает симпатию у магического животного, то ему следует поостеречься от общения с ним».

Щупальце шлепнуло меня по руке, зашелестело страницами, переворачивая одну за другой, и указало в нужный, по его мнению, текст. Я послушно зачитала:

— «В результате огромного количества опытов и изысканий мною доказано, что фликусы питаются эмоциями мага. Злость, уныние, печаль и депрессивное состояние им совсем не нравятся. Такие эмоции замедляют развитие и плохо влияют на настроение. А вот радость, восторг и счастье воспринимаются как изысканный десерт или хорошее вино». Ой, Феденька, да ты получается банально… обожрался? Моей радостью? Поручик, да вы пьяны!

Я расхохоталась. Федя, грузно переваливаясь с боку на бок как объевшийся медвежонок, дотопал до изголовья кровати и плюхнулся на подушку. Один отросточек лениво потянулся за книжкой, видимо, желая забрать литературу. Я отдернула руку и строго прикрикнула:

— Лапы убрал, алкоголик! Я еще не все прочитала. Так где тут у нас… ага… «Если маг не вызывает симпатию у магического животного, то ему следует поостеречься от общения с ним. Фликус неприятных ему людей может свести с ума. Мой многолетний научный труд сводится к тому, что очень не рекомендуется навязывать фликусу свое общество если он того не жаждет». Обалдеть! И

это научный труд? Многолетние изыскания? Да я тебя в первый же день раскусила: ты меня любишь и я вкусная! Федя, он, что серьезно за всю жизнь сделал только два вывода: фликусы сами выбирают с кем дружить и хорошие эмоции любят больше чем плохие? Это же элементарно! Все как у всех. И

люди и животные следуют этим правилам. Ни одна собака не согласится дружить с кем попало и терпеть нытье неудачника, а если у нее хозяин зануда, то и псина постепенно становится флегматичной. Слушай, а ты где эту книженцию спионерил? — я посмотрела на обложку, пролистнула несколько страниц и убедилась что книжка самодельная и написана каллиграфическим почерком писаки. — Надеюсь уважаемый мэтр Джуэл не в психушке это наваял? Так ты верни, Федя, не расстраивай человека. Он и так видимо не с тем фликусом хотел подружиться. Сошел с ума: тутто его и осенило! Не того друга выбрал. Интересно это как надо в друзья навязываться, чтобы крышу сорвало.

Фликус лениво приоткрыл рот, я протолкнула бесполезную макулатуру между зубов как в почтовый ящик и пощекотала перебравшего эмоций друга.

— Я такую работу интересную нашла у самой от радости голова кругом. Ты уж постарайся, Феденька, умерить аппетиты, а то сопьешься, друг дорогой. А алкаши на подушках не спят. Не-ет. Они в прихожей на коврике спят, запомни. Давай, стекай на пол, сегодня твое место под кроватью, -

окинула взглядом безвольное тело обожравшейся тучки и озвучила свой вывод, неожиданно щелкнувший в голове: — Никогда не выйду замуж. Пьяный туман еще туда-сюда, но пьяный мужик, ни в какие ворота.

Как приятно просыпаться утром, зная, что впереди интересный насыщенный день. Работа в редакции кипела, время летело, и неделя пронеслась незаметно. В четверг вечером мы с Риксоном вышли из здания редакции вместе и были встречены лучезарной улыбкой Тимки и приветственным ржанием

Ветра. С хулиганистым жеребцом я подружилась и, чувствуя за собой вину за щелбан (ну нельзя животных бить даже если они неожиданно дышат в шею!), постоянно подкармливала его яблоками.

Риксон протянул мальчишке набросок с изображением его коляски, на которой красовались надписи в виде заманухи на счастье.

— Ух, ты! Здорово! — обрадовался Тимка. — А на самой карете нарисуешь?

— В выходные, — подмигнув, пообещал художник. Кажется, мальчики сдружились. — Купим краску и сделаем красиво. Мне самому интересно как сработает, но сейчас некогда, я еще новостную колонку веду.

— Ой, какие там у вас новости в журнале? — скривился мальчишка. — Сплошная нудятина про политику королевства. Вот тетка Пэлма с рынка вот это новости! Знает все и рассказывает так — заслушаешься.

— О, Тим! А если я тебе по секрету скажу одну новость, ты можешь поделиться с этой теткой? Ну и со всеми остальными, но по секрету, — сообразив, что реклама в нашем деле не помешает, особенно на первых порах, поинтересовалась я у парнишки.

— По секрету, но всем это как? Ты меня на честность проверяешь что ли? — обиделся пацан.

— Да нет, просто, когда рассказываешь типа «по секрету» новость разлетается по всему свету, а нам именно это и нужно. Сегодня смело можешь рассказывать «по секрету», что завтра выйдет обновленный номер «Столичной жизни». В нем начнут печатать очень интересный роман…

— Любовный? — перебил Тимка, и замер в ожидании ответа. Вот мелочь пузатая.

— Любовный? — с нажимом повторил за ним Риксон, выгибая бровь.

— А как же, принц ведь невесту ищет, — не задумываясь, выпалила я. — Любовный, приключенческий, юмористический и вообще такого еще никто не читал.

— Это правда, — многозначительно покивал головой художник, — оторваться невозможно.

— А еще напечатают рецепт интересного блюда. Кто не купит журнал — останется без рецепта! -

просто на всякий случай добавила я бонус к главной новости. Однако наличие рецепта воодушевило мальчишку больше чем любовный роман.

— Да ты что?! — восторженно воскликнул юный извозчик. — Тогда ваш журнал сметут! У нас никто не любит делиться рецептами. Надо маме сказать.

— Правда? — теперь мы с Риксоном одинаково выпучили глаза и переглянулись. Ох, ближе надо быть к народу и люди потянутся к газетному киоску.

— Может тогда стоит написать, как правильно подстригать усы? — я рассмеялась. — А то мужчины не в теме.

— Посмотрим, как пойдет, — усмехнулся Рикс и прикрикнул на начинающего рекламщика: — Ну, ты все понял?

— Ага. Так… значит: новый рецепт и принц женится, — пробормотал под нос парнишка, чтобы лучше запомнить. — Еще усы…

— Новый роман! Принц в романе женится, — зашипела я.

— Тим, ты не путай это не наш принц, это персонаж, — плохо сдерживая смешки, принялся объяснять лорд. — Книжный вымышленный! Это он в романе объявил отбор невест.

— Отбор? Невест?! Да понял я, понял, — миролюбиво поднял ладошки мальчишка, увидев появившийся у него перед носом кулак, и хихикнул. — Отбо-ор…

Я стрельнула глазами в сторону младшего лорда. Однозначно специально подлил масла в огонь, а ведь с наследником престола он знаком. Недолюбливает или наоборот шуточка от друга? Ой, как интересно.

Тимка лихо доставил меня до ворот академии и помчался раззванивать «секреты». Изъерзался весь от нетерпения, бедняжка. Представляю, с каким воодушевлением он поделится «горяченьким» с главной сплетницей Столицы. И про принца ведь не удержится, ляпнет. Хотя… надо полагать, это ведь тот самый принц которому я хотела уши надрать? О, справедливость восторжествует. Пусть понервничает, а нам то что? Мало ли о чем люди говорят. В романе Инорисс Мирроу события вообще в другом мире происходят. Купите, ваше высочество, журнал и убедитесь. Мы не при делах.

Предвкушая встречу с Феденькой, я быстро зашагала в сторону главного входа, но на пути неожиданно возник королевский юрист. Ах, мужчина, опять вы.

— Леди Яра, где вы пропадаете? Нам нужно поговорить.

В смысле, где пропадаете? Что за тон? Нет, я однозначно замуж не выйду. Вдруг вот такой властный попадется, который станет требовать отчет о каждом шаге, а если еще и напьется как Фликус…

Никаких замужеств. Хотя, этот вряд ли пьет. Красивый и опасный, главное голубыми глазками не залюбоваться, а то ляпну чего-нибудь. Тряхнула головой, отбрасывая нелепые мысли о замужестве, которые в последнее время зачастили в мое сознание, и захлопала ресничками, соображая, что мне делать. Не в комнату же приглашать разговоры разговаривать. В прошлый раз на свежем воздухе прекрасно пообщались, значит, и сейчас сойдет. Указала рукой в сторону парка. Коршун понятливо кивнул и направился к ближайшей лавочке. О чем нам разговаривать? Может, узнал, что я на работу устроилась, но это не преступление. Подозревает, что нет никакой амнезии и я опасна для общества?

Да с чего бы? Нормально себя веду, не буяню, о других мирах разговоры не завожу. Главное лишнего не сказать, он ведь и подловить может. Недаром юрист. Королевский.

Всю дорогу я мучилась предположениями, стараясь морально подготовиться к предстоящему допросу. Однако мужчине с пронзительным взглядом удалось меня не просто удивить, а конкретно озадачить. Когда мы чинно расселись на скамейке, и я внутренне приготовилась защищаться от нападок. Коршун огорошил заявлением:

— Леди Яра, за вами приехал ваш отец.

Папа? Как он смог? Быть такого не может! Сначала накатила радость, потом паника, а потом полное недоумение. Это невозможно! А раз невозможно, то это не мой отец. А как так? Ошибка?

— Отец? — переспросила я, чтобы не молчать и заодно потянуть время. Пусть сам рассказывает, я даже представить не могу, как мой папа ловит в сквере фликуса и требует перенести его к дочери в другой мир. Да ну бред!

— Я вам больше скажу, леди Яра, — сухо усмехнулся Риннард Коршен. — Четыре отца.

— В смысле? — кажется, мои глаза достигли идеальной формы шариков для пинг-понга.

— Дело в том, что на разосланные нами приметы девушки, потерявшей память, откликнулись четверо мужчин, — соблаговолил, наконец, объяснить лорд юрист. — Теперь сразу четверо мужчин заявили свои права на пропавшую дочь.

Я облегченно выдохнула. Мой родной папа ни при чем, это аферисты активировались в поисках легкой наживы. Конечно, девушка с амнезией, приходи и бери ее тепленькой вместе с щедрой доплатой. Потом денежки себе, а девушку прикопать в лесочке и все.

— Лорд Коршен, вы к моим приметам еще и сумму компенсации приложили что ли? — в сердцах воскликнула я. — И на что они рассчитывают, если я их не помню?

— Увидите, вспомните?

— Вряд ли. Скорее всего, нет. А если ошибусь, вы отдадите меня чужому человеку? И вообще, их четверо! Неужели у вас такой высокий процент исчезновения дочерей? Ясно же — дяденьки хотят легких денег.

Я разнервничалась. Этим лордам выгодно сплавить меня с глаз долой, нужно стоять на своем. Я

можно сказать, как почтальон Печкин, только жить начала. Работу интересную нашла.

— Не волнуйтесь, леди. Я не допущу, чтобы вы пострадали, — слегка прикоснулся к рукаву Коршун и тут же отдернул руку. — Любителей легких денег мы разоблачим.

— Но как?

— Мы поступим хитро. Подберем еще трех девушек подходящих под ваши приметы и предоставим предполагаемым «отцам» выбор.

— Очная ставка хороша, если одна из сторон не потеряла память. Это же риск.

— Очная ставка? — ухватился за слова ушлый юрист.

— Ну да, это же так называется. Я читала, — придала голосу невозмутимости, раз ляпнула лишнее и уверено продолжила: — Понимаете, память меня подводит, когда речь заходит о моей личной жизни в прошлом. В остальном я довольно не глупа. Меня даже на работу взяли. Обязанности несущественные конечно, но тем не менее.

Все равно доложат лучше самой признаться. Прикинула так мысленно, почувствовав себя нереально умной, но этот птиц востроглазый спокойно сказал:

— Я знаю.

Следит что ли? Какая ему разница?

— Леди Яра, давайте сделаем, как я сказал. Со своей стороны обещаю, что если вы не признаете ни в одном кандидате своего отца, неволить вас никто не будет. Прошу вас явиться завтра в управление к десяти часам.

Ну, вот совсем не хочется участвовать в балагане. Представила всю эту не нужную мне тягомотину и предложила свой вариант. Проще.

— А давайте сделаем еще хитрее, лорд Коршен? И менее хлопотно.

— Что вы предлагаете?

— Каждый любящий отец знает, есть ли на теле его дочери особые приметы. Так вот у меня есть две родинки и один шрам. Уверена, мой родной отец ну хотя бы о шраме и его местоположении точно знает. По виду шрама я предполагаю, что получила его в раннем детстве и потом долго болела.

Забыть такое родной отец не может.

Нисколько не блефовала. Есть у меня и родинки и шрам. Отлично помню, как в пятилетием возрасте в деревне у бабушки упала коленкой на ребристую железяку, предназначенную для очищения огородной грязи с обуви. На всю жизнь остались две некрасивые отметины, а папа тогда переживал больше всех и целую неделю читал мне сказки.

— Я могу узнать, где расположены…

— Нет, нет, нет! Для чистоты эксперимента вам достаточно знать только о количестве. Две родинки и один шрам. Опросите ваших аферистов, а я так уж и быть зайду к вам в управление, чтобы узнать результат.

— Вы действительно не глупы, — хмыкнул Коршун. Он вообще умеет улыбаться? Сухарь канцелярский.

— Это будет занимательно. Жду вас завтра в управлении. Не опаздывайте.

Думала, что после этих слов мужчина встанет и уйдет в туман, оставив меня наедине с мыслями, но лорд удивил. Подал руку и проводил до самых дверей академии. Но ни разу не улыбнулся. Юрист.

Королевский. Кажется, есть такая кобра. Или пингвин.

— Феденька, я пришла и у меня плохое настроение, — войдя в комнату, сходу предупредила своего кошмарика. Фликус радостно запрыгал по кровати. — Чего ты скачешь как мячик? Не веришь?

Чувствуешь, да? Ладно, лукавлю, просто встретила Коршуна и он сбил мне весь настрой. Чем-чем…

Сухостью своей. Сообщил, что у меня появилось сразу четыре отца! Ты в обморок упал, Федь? Что это за падеж скота? Придуриваешься? А чего? Могу теперь уехать на все четыре стороны. Ты рад?

Всех покусаешь? Проглотишь? Ой, ничего не понимаю, нужно книгу великого мага Джуэла перечитать. Такой ученый, такой ученый! Сразу просветление в мозгах наступает.

Примерно так выглядели все наши вечера. Я болтала за себя и за того парня и мне с Федей было очень хорошо и комфортно. Ну разговариваю я с фликусом и что? Все кошатники и собачники разговаривают со своими питомцами. Им в ответ мявкают, гавкают, а Федя вообще идеал — молчит.

Зато он в отличие от животных разумный и я уже почти выучила его немой язык. И объявила своим соавтором. Я Инорисс он Мирроу. Все по чесноку.

часть 2

В пятницу летела на работу на крыльях предвкушения. Вбежала в кабинет, нервно заламывая пальцы, и была тут же вознаграждена за ожидание. Риксон торжественно положил передо мной новенький, пахнущий типографской краской журнал.

— Твой экземпляр, младшая сотрудница.

Яркая обложка кардинально отличалась от старой версии и притягивала взгляд. На самом видном месте под названием, оправдывая серьезность «Столичной жизни», было напечатано изображение нескольких хмурых мужчин. Надпись гласила: палата лордов приняла важное решение. Ну приняла и приняла, молодцы. Интересно тетка Пэлма с рынка знает, что именно приняли эти мужики? Ниже броским шрифтом шла реклама содержимого. Новый захватывающий роман под интригующим названием «Попаданка». Ура! Кулинарная рубрика: «Готовим классический омлет». Детская страничка: «Малыш, только ты поможешь птичке найти гнездо». И еще: «Ваш ребенок самый умный». Кроссворд: «Проверьте свой интеллект». Круто!

— Только ради обложки купила бы, — абсолютно беспристрастно заявила Риксону и принялась искать свое творчество, увековеченное на бумаге.

Роман венчала красочная иллюстрация, а печатный текст выглядел бесподобно, преображая собственное сочинение в таинственную сказку. Я зависла над текстом, радостно прикусив губу.

— Леди Яра, поздравляю с почином, — сдержано улыбнулся главный редактор. Мужчина на первый взгляд был спокоен и невозмутим, демонстрируя, что это для меня все впервые, а он каждую неделю выпускает свежий номер. Но я все равно заметила проскользнувшую во взгляде озабоченность, ведь сегодня вышел обновленный вариант.

— Спасибо! — солнечно улыбнулась в ответ.

— За работу, за работу, — сердито буркнуло начальство, напускным равнодушием скрывая волнение.

Быстро открыла кулинарную рубрику с рецептом омлета и полюбовалась полученным результатом.

К работе я подошла с душой и не просто накидала список ингредиентов, но еще рассказала о пользе кальция в организме человека и предложила не выбрасывать яичную скорлупу, а использовать как добавку к пище. Помню, Лида всю беременность драила яйца зубной щеткой, потом дезинфицировала спиртом, толкла в ступке и принимала по чайной ложке. Есть ли польза, не знаю, но и вреда никакого. Псевдоним для кулинарной рубрики мне тоже Риксон придумал: Шоко Ладка.

Сказал, что к моим карим глазам очень подходит. Так и подписалась в конце: Дерзайте! Ваша Шоко

Ладка.

Еще раз вдохнула запах краски и положила журнал в сумку. Федюне отнесу, пусть порадуется, он обожает всякие книжки таскать. Хотела уже приняться за работу, но вспомнила о вчерашнем обещании наведаться за результатами всемирной лотереи: «кто угадал количество родинок на теле дочери» и скисла. Только на работу устроилась и уже приходится отпрашиваться. Неудобно как.

— Леди Яра, — окликнул редактор, — что с настроением? Обнаружили ошибку?

— Нет-нет, лорд фартон, с журналом все в порядке. Просто знаете тут такое дело… Мне к десяти часам нужно быть в управлении. Вы меня отпустите?

— В УД? — удивленно вскинул голову Риксон.

— Чего — не поняла я.

— Управление Делами?

— Если там сидит Коршун то да.

— Лорд Коршен? — переспросил главный.

Я кивнула и подробно пересказала вчерашний разговор с королевским юристом, опустив только причастность к гениальному плану и отдав все лавры сообразительности Коршуну.

— Невероятно! — выслушав, воскликнул Риксон. — Это же такую статью о мошенничестве можно написать! Дядя?

— Да-да, иди с леди Ярой. Шикарный материал для газеты.

— А у вас еще и газета есть? — удивилась я.

— Тоже «Столичная жизнь», — одновременно произнесли мужчины и рассмеялись.

— Вы не оригинальны, господа, но зато удобно, не перепутаешь, — я хихикнула и посмотрела на часы.

— Надо идти, а то студенты говорили, Коршун мозги потом выклюет.

Лорд Фартон поперхнулся воздухом и выронил из рук карандаш. Риксон согнулся пополам от накатившего на него хохота.

— А за такие речи не выклюет?

— У меня ам-не-зи-я. Забыл? Чё клевать?

— Не оригинально, но удобно, — парень вытер слезинку, выступившую от смеха, и скомандовал: -

Пошли, чудовище. И запомни: лорд КоршЕн. «Шен», «Е», поняла?

— Да какая разница, когда быстро произносишь совершенно незаметно. Там вообще «шн» получается.

— Коршн, коршн, — принялся каркать художник.

— Риксон!!! — гаркнуло высокое начальство.

Нас сразу сдуло ветром, корова языком слизала, и смыло с палубы волной. В общем, выскочили быстро. Весело обсуждая, каким грозным, оказывается, бывает лорд Фартон, сухим лорд Коршун и веселыми мы — молодые и красивые, пошли в сторону рыночной площади, возле которой располагалось управление. Когда я гуляла с Клареном и Зирком рынок мы посещали, но стоящее неподалеку серое двухэтажное здание я не запомнила. Даже не потому что оно безликое, а потому что мне ужасно не понравился витающий в воздухе неприятный запах. И экология здесь не причем, просто людей на площади крутится много и все они не без греха. Может попробовать статейку на эту тему написать?

Кабинет королевского юриста нашли легко. Риксон в деле настоящий матерый журналюга оказывается. Я его с такой стороны не знаю. Художник и художник, дядин племянник ан нет.

Профессионал. Рядом с таким Риксоном сразу почувствовала, какая я наивная, неопытная, возомнившая себя великой писательницей девчонка. Статью она напишет, ага, глаза народу откроет.

Да что я вообще в этом понимаю?

Лорд Коршен восседал за массивным письменным столом из черного дерева, как апофеоз детской страшилки про «черную-черную» комнату. Черный сюртук, черные, едва прикрывающие шею волосы, хмуро сведенные на переносице черные брови. Имидж черного властелина выгодно оттеняли светло-голубые бездонные глаза, пронизывающие собеседника хлеще лазерных лучей.

Эпатажный мужчина, но Федю ему не переплюнуть. Улыбку черного смайлика вообще никому не переплюнуть. Короче, не боюсь.

Коршун недовольно взглянул на сопровождающего меня парня и коротко кивнул в ответ на приветствие.

— Лорд Коршен.

— Лорд Фартон, леди Яра, присаживайтесь.

Говорить королевский юрист не торопился. После того как мы примостились на стулья напротив строгого начальства положил руки перед собой и несколько минут пытался испепелить взглядом то меня то Риксона. Это или театральная пауза или психологический прием дознавателей, но я не стала вредничать и молчать ради принципа. «Вы не торопитесь, а я так вообще кремень».

— Каковы результаты лотереи, лорд Коршен? — мило улыбнувшись, первой подала голос.

— Вы называете это лотереей, леди Яра?

— Ну а как еще? Кому повезет, тот получит денежный приз и девушку в нагрузку.

— Девушку получит только ее родной отец, — резко ответил Коршун и желчно поинтересовался у художника: — Лорд Фартон, вы здесь в качестве сопровождающего или журналиста?

— Одно другому не мешает. Леди Яра теперь сотрудница нашего издательства, а народ должен знать о невероятном количестве беспринципных граждан. Неужели в нашем королевстве процветает мошенничество в таких размерах?

— Вовсе нет. Среди претендентов на отцовство аргетцев нет. Один мужчина из Зелонии и трое из

Фиталии.

— О, Фиталия погрязла…

— Напишите так и нам прекратят поставки льна, — одернул журналиста юрист.

— Да хватит вам, — не выдержала я официальной перепалки и потерла ладошки. — Лорд Коршен, рассказывайте. Насколько хватило фантазии у жаждущих моих денег.

— Они не ваши.

— Они мои! Только вы их мне не отдаете, — сама не заметила, как полезла в бутылку. Обидно же когда свое никак не получишь. Уж лучше б молчал и не рассказывал про законную компенсацию.

Оставалась бы в блаженном неведении и спала спокойно, а теперь не могу.

— Вы несовершеннолетняя, — снова завел старую песню о главном противный востроглазик. Так бы прям и… влепила щелбан, как черному жеребцу.

Я в очередной раз задохнулась праведным гневом и воззвала к коллеге:

— Риксон, ты художник. Посмотри на меня внимательно. Где на мне нарисована дата рождения?

Стоит заговорить о деньгах и я сразу несовершеннолетняя! С чего вдруг?

— Э, нет, лорд Коршен, — неожиданно искренне встал на мою сторону парень. — Это на что вы намекаете? Что дядя принял на работу малолетку?

Я поперхнулась воздухом, поняв цену вопроса. Да фиг с этими деньгами, я же места могу лишиться из-за упрямства одного канцелярского сухаря!

— Так вот я вам официально заявляю, — продолжил, надеюсь, мой спаситель, — леди Яра прошла проверку и, судя по ее образованию, грамотному слогу и взглядам на жизнь, она переступила порог совершеннолетия.

Ой, как загнул, прям прирожденный адвокат. Такой обязательно защитит, но на всякий случай лучше отказаться от эфемерной компенсации, чем лишиться работы или подставить редактора. Далась она мне.

— Ладно, лорд королевский юрист, оставьте эти деньги себе как приманку для аферистов. Уже понятно, что пострадавшая сторона ничего не получит кроме головной боли, — зло проговорила я, едва сдерживая слезы. — Мы можем идти?

— А вам не интересно узнать результаты э… лотереи? — усмехнулся Коршун. Только и умеет криво ухмыляться, интересно, как будет выглядеть его лицо, если улыбнется. Появятся ли добрые лучики в уголках глаз или это будут грозовые молнии? Хотя какая мне разница. Что взять с сухаря и жмота!

— И так понятно, что ни один из «папаш» не доказывал с пеной у рта, что если посмотреть там-то и там-то, то точно будет то-то и то-то. Ведь так? С количеством хоть угадали?

Коршун снова скривил губы в усмешке.

— Вы правы. Первый мужчина… вам имена называть?

— Обойдусь.

Риксон достал блокнот и зажал в кулаках писаку. Ого, будет у нас самая подробная стенограмма.

Работа репортера в действии.

— Хорошо. Так вот первый заявил, что у его дочери родинка над грудью, — сказал и многозначительно замолчал. Ждет, что покраснею? Фи…

— Над какой грудью? — я слегка подалась вперед, придав телу соблазнительную позу.

— Ну, как., вашей, — сбился мужчина и уставился пронзительным взглядом намного ниже моего подбородка. На платье.

— Левой или правой? — поводила плечами вперед-назад.

Сухарь нервно сглотнул, отвел взгляд и буркнул:

— Не уточнил. Второй сказал, что у его дочери шрам на ноге.

— Левой или правой? — стукнула каблучками по полу.

— Он точно не помнит.

— На ноге где? Бедро, голень, коленка, стопа? — нет, задирать юбку не стала, но Коршун снова сглотнул. У королевских юристов, наверное, хорошее воображение.

— Просто на ноге. Ладно. Третий и четвертый заявили, что у их дочери нет никаких шрамов, потому что они оберегали и лелеяли свою деточку как самое дорогое сокровище, пока на него не покусились, нанеся им непоправимый моральный и материальный вред.

— Ой, бедненькие. А родинки? — я вдруг осознала, что… флиртую что ли? С чего это разошлась?

Всегда такая скромная девочка была. И о замужестве последнее время нет-нет, да и подумаю.

Гормоны играют? Хочу доказать что совершеннолетняя? Ну не таким же образом! Не убегаю от черного властелина с криком «помогите!» значит, психика уже не детская. Устоявшаяся. Чего не понятно то?

— Ну, они же мужчины, им надо спросить маму, а ее бедняжки давно нет в живых, — лорд выдохнул и поднял на меня глаза. — Ну как будете удочеряться?

— Даже по количеству примет не сходится, сами понимаете. А скажите, лорд Коршен, этих мужчин просто отпустят?

— Ни в коем случае! Мошенничество в нашем королевстве карается очень строго.

— Может, прежде чем карать стребовать с них штраф в размере моей компенсации? Тогда бы и мне заплатили и сами остались с выгодой, — предложила я разумную идею, мечтая воссоединиться с денежками положенными мне по закону, но тут же, придушив жадность, открестилась: — Хотя, нет мне ничего не надо. Жертвую в пользу бедных. Аферистов.

— Леди Яра, — лорд юрист подался вперед, — зачем вам деньги? Насколько я знаю, вас обеспечили одеждой, питанием и крышей над головой.

— Думаете приятно жить в академии на птичьих правах? А так бы я сняла комнатку и никому не мозолила глаза. Сама себе хозяйка.

— Яра, ты же теперь работаешь, — напомнил Риксон. — Жалованья вполне хватит и на съемную квартиру и на пропитание.

Обрадоваться разумной идее я не успела.

— Без моего разрешения, леди Яра, вы академию не покинете, — грубо перебив художника, сердито заявил Коршун. — Я несу за вас ответственность и только мне решать, где вы будете жить!

— А я могу подписать бумаги и снять с вас…

— Разговор окончен! Можете быть свободны! — оборвав на полуслове, стукнул по столу этот нехороший человек.

Я вскочила на ноги с одним желанием — быстрее покинуть кабинет с его невозможным хозяином.

Тоже мне рабовладелец нашелся. Жмот!

— Яра, ты иди, а я еще задержусь, — улыбнулся мне Риксон и по-свойски обратился к юристу: -

Риннард, мне нужны все имена и что вы там нарыли.

Они приятели? Веселый добрый художник и чопорный надменный сухарь? Младший лорд Фартон похоже очень коммуникабельный человек, везде имеет друзей. От принца до извозчика, а в серединке — юрист.

Выскочила из кабинета, кипя праведным гневом, но прежде чем отправиться в редакцию решила провести свою рекламную акцию. Бог с ним с Коршуном, тут роман нужно продвигать. Присмотрела кондитерскую, за стеклянной витриной которой просматривалось помещение полное посетителей, и вошла в нее, держа в руках новый журнал. Встала в небольшую очередь, уткнулась носом в текст и хихикнула. Раз хихикнула, два хихикнула. Расчет был прост — кто-нибудь захочет узнать над чем смеюсь, а я им: ах-ах-ах новый роман. Ну, как-то так. И в принципе план сработал.

— Попаданку читаете? А вы уже дочитали до места про отбор невест? Уча просто прелесть, правда?

Меня окружила стайка девушек, и они наперебой защебетали:

— Вот бы наш принц устроил такой отбор! А говорят, он собирается жениться и отращивает усы!

Будет отбор? Будет, будет! Нет, усы он всем лордам велел подравнять. Перед отбором! Скоро свадьба. Да нет же сначала отбор невест! Ой, а нас пригласят? Ой, а кого будут приглашать?

Девочки, а у меня платья подходящего для дворца нет. Ой, скорее бы пятница! Хочу на отбор! Пусть у нас тоже будет!

— Кто заказывал пирожное? — басовито крикнула от стойки дородная женщина в белом переднике и колпаке. — Пока омлет готовить не научитесь, сороки, никто на вас не женится! — и громогласно расхохоталась.

Я попятилась и выскользнула из шумного заведения. Эти девушки сдурели что ли? Ни слова в романе нет о нашем принце. В ро-ма-не. Хотя вначале они вроде просто мечтали, а потом сарафанное радио уже и отбор устроило, и усы принцу отрастило. Ну Тимка! Разрешили растрепать, так он все в одну кучу свалил.

— А мой мальчик сходу решил весь кроссворд! — мимо прошли две дамы, восторженно восхваляя умственные способности своих чад.

— А я опробую сегодня советы Шоко Ладки. Вы случайно не знаете кто это такая?

Ого, народ уже прочитал новый журнал и вовсю делится впечатлениями. Город бурлит, словно всем интернет подключили и пиариться не нужно. Я довольно усмехнулась и, вспомнив, что с работы отпросилась ненадолго, свернула в сторону редакции и прибавила шагу.

Влетела в кабинет и неожиданно попала прямиком в горячие объятия лорда Фартона старшего. В

буквальном смысле! Главный редактор, отличающийся холодной сдержанностью и рассудительностью, схватил меня за плечи и ощутименько так потряс.

— Что это значит? — только и успела вымолвить я, щелкнув зубами.

На мне яблоки не растут, зачем трясти? Подумаешь, задержалась немного для дела же. Или здесь так опоздавших сотрудников принято наказывать?

— Леди Яра, у нас скупили весь тираж! До обеда!

— Ничего себе! Это же хорошо? — сообразив, наконец, что это не наказание, а проявление радости,

улыбнулась я.

— Конечно. И ко мне прибегало уже четыре курьера с записками от рассерженных леди!

— Не поняла? На что они рассердились?

— Им не хватило журнала! Мы печатаем дополнительный тираж! Такого никогда не было!

— Ура! Классно!

— А вы знаете, что в городе скупили все яйца?

— А я слышала, наш принц бреет усы и женится!

Никогда не думала, что буду так хохотать на пару с лордом редактором. Вскоре к нам присоединился

Риксон, тоже немного поржал и приступил к статье о мошенничестве. Лорд Фартон немного подостыл и напомнил, что всем нужно работать.

— Леди Яра, я жду вторую главу.

— О, я тоже жду, — хохотнул художник, не поднимая голову от статьи. — Как там дела продвигаются?

Может, расскажешь в двух словах?

— А я не знаю, — беспечно развела руки в стороны и пожала плечами. — Еще не писала.

— Как?! — взревел редактор, наплевав на вежливость. — Как не писала? Чтобы к среде текст лежал у меня на столе! Нет, ко вторнику! Вот прям сейчас садитесь и пишите!

— Нет-нет, здесь я не могу. Мне дома работается лучше.

Куда же я без Феди? Вот принесу ему новенький журнал, и начнем вторую главу писать.

— Тогда марш домой! И сидите там до понедельника. Пишите!

— Давай-давай, — подогнал в спину художник, — чтоб мы тебя два дня не видели.

И это воспитанные лорды!

Посмеиваясь над своими суровыми работодателями, не спеша вышла на улицу и решила прогуляться по центру, в надежде встретить Тимку. Показалось важным услышать впечатления мальчишки.

Время шло к обеду, и юный извозчик обычно старался крутиться поблизости от редакции, чтобы отвезти нас в ресторан. Расчет оказался верным. Шум города и проезжающие мимо экипажи заглушили цокот копыт нагнавшей меня коляски, но всхрапнувший в шею жеребец быстро обратил на себя внимание. Отскочила и сурово пригрозила пальчиком:

— Теперь всегда будешь меня так пугать, чудовище? — и без перехода засюсюкала: — Лапулечка моя, Ветерок, вот тебе гостинчик от Яры.

— Не балуй мне коня! — возмутился возница.

Задорно подмигнула Ветру, хрумкающему яблоко, и забралась в коляску. Села на переднее сиденье поближе к Тимке и поинтересовалась:

— Как жизнь молодая?

— Да все прекрасно, — трогая с места, как всегда жизнерадостно ответил мальчишка. — А ты че так рано обедать? И почему одна?

— У меня сегодня короткий день. Слушай, Тим, а ты молодец! Город только и обсуждает новые рубрики, уже раскупили весь тираж.

— Да это не я, — скромно потупился парнишка, — они сами. Представляешь, утром Риксон подарил мне журнал и вот сижу это я на рабочем месте, читаю. Залезли две девицы гони, говорят, а я им гляньте какая красотища! Сардана с Учей такие красивые! Девицы заахали, гони, говорят, к газетному лотку.

Журнал купили и прямо посреди дороги стали ахать. А потом как завопят на всю улицу — новый рецепт! Ну и продавца просто смели после этого.

— Так вот как правильно пиариться нужно, — я глубокомысленно почесала лоб и хихикнула. — Громко и восторженно покричать у газетного киоска.

— Нет, просто у нас никогда раньше интересное не печатали. Сплетни всякие так их и у тетки Пэлмы узнать можно, а вот рецептами никто не делится. А тут купил и свой рецепт! И кроссворд мне понравился. Кстати, я с третьей попытки нашел птичке гнездо!

— А роман? — ревниво поинтересовалась, слегка поникнув. Как писать продолжение, если начало не произвело должного впечатления?

— Очень интересный! — оживился мальчишка, хотя, казалось бы, куда уж больше. — Студенты лопухи!

Учкудук супер! Знаешь, Яра, я хочу попросить Риксона чтобы он нарисовал мне Учу на коляске. Как думаешь?

— Прикольно будет, наверное.

— Да ты что! Все будут обогащаться, а я рыжий что ли?

— В каком смысле обогащаться? Тим, ты о чем вообще?

— Да о том! Мой сосед гончар уже вовсю трудится, делает свистульки в виде Учи. Знаешь, каким спросом пользоваться будут? Мужика сегодня подвозил краснодеревщика, тоже сувениров теперь настрогает. Да все — резчики по дереву, вышивальщицы, кукольники. Даже кондитер вот увидишь, напечет симпатичных зябликов! И все от этого получат прибыль, а я что рыжий что ли? Раз карета удачи, то мой талисман Учкудук!

— Ну ни фига себе! — изумилась я скоростной предприимчивости вялых обычно граждан и представила столицу заполоненную зяблами. Расскажу Феде что мы сотворили, вот он удивится.

Неожиданно пришла озорная мысль. Тимка у нас не рыжий и достоин приятного бонуса. Никто не ожидает, а «карета счастья» уже в тренде. Постучала возницу по спине, обращая на себя внимание, и сказала: — Тим, попроси Риксона, чтобы он нарисовал Учкудука в шляпе-котелке и цветочком в лапке. Такой миниатюрный котелок между ушек и пусть он словно танцует и подмигивает.

— Ты уже читала вторую главу? — заговорщическим шепотом произнес мальчишка, низко склонившись надо мной. — Знаешь этого Инорисс Мирроу?

— Да что ты! Просто представила зябла в таком виде, а Инорисс Мирроу увидит его на твоей коляске и стопудово опишет в романе. Только, — я прижала пальчик к губам. — Секрет! Настоящий! Никому не проболтайся.