Нарисуй ее тень

Глава 2

Чайник грелся, суп тоже, а Костя задумчиво стоял возле обеденного стола, подперев подбородок столовой ложкой, которую держал в руке.

Мама ушла, и сразу стало не то чтобы напряженно, просто уверенность пропала. Не перед кем демонстрировать взрослость и самостоятельность. Те, кто сидит в комнате, Костино представление вряд ли заметят и оценят. Не до того им сейчас.

Костя не отказался бы пожить без матери, особенно столь авторитарной и чересчур заботливой, как та, что ему досталась. Но только недолго и уж точно не по причине маминого попадания в больницу. Это не свобода, а самая настоящая беда, которая занимает все мысли и чувства, и нет дела до кривляний кого-то постороннего. Так что и заморачивать-ся не стоит, думать, как произвести впечатление.

Никак. Быть самим собой.

Костя положил ложку на стол и направился в комнату.

Гости сидели на диване, скромно, на краешке, тихонько переговаривались друг с другом и совсем не заметили Костиного появления. А он не торопился о себе заявить. Даже через порог не шагнул, стоял, наполовину скрытый дверным косяком, и смотрел.

Пацаненок светловолосый, ушастенький, тощий. Шустрый, наверное, при обычных обстоятельствах. Учится классе в первом или во втором. Вряд ли старше. А сестра у него, скорее всего, Костина ровесница. Волосы не темные и не светлые, что-то среднее. Кажется, это называется – русые. У самого Кости точно такие же. Только гораздо короче. А у девушки – длинные. Как и у большинства девчонок сейчас. Рассыпаны по плечам. Одна прядь заправлена за ухо, чтобы не лезла в лицо.

И с первого взгляда понятно, что у этих двоих случилось что-то нехорошее: лица печальные, чересчур серьезные, и глаза потускневшие.

Пацаненок смотрит в пол, ладошки чинно лежат на коленках, и губы шевелятся едва заметно. А голоса почти не слышно.

Внезапно он вскинул глаза. Хотел посмотреть на сестру, но случайно зацепил взглядом Костю и окаменел. Девушка это моментально заметила, развернулась к двери.

Стоять и молчать стало глупо, и Костя воодушевленно воскликнул:

– Ну что, пойдем поедим?

Гости поднялись с дивана не сразу: сначала братишка медленно сполз с края, за ним встала сестра. Вдвоем они послушно проследовали за Костей на кухню.

Пацаненок сразу забрался на стул. Костя открыл шкаф с посудой.

– Тебе какую тарелку: большую или очень большую?

Мальчишка растерянно пожал плечами, и Костя выбрал сам. Обычную суповую. На любителя огромных порций тощий пацаненок явно не походил. Поставил тарелку на стол, а потом достал еще две, выложил ложки.

– Осталось найти поварешку, – вслух подумал он и принялся задумчиво озираться по сторонам.

Девушка немного понаблюдала за ним, потом протянула руку, сняла поварешку с крючка на блестящей металлической подставке для кухонных принадлежностей, предложила:

– Давай я сама налью.

– Ага! – согласился Костя, достал хлеб и тоже уселся за стол.

Девушка поставила наполненные тарелки сначала перед братом, потом перед гостеприимным хозяином и отошла к плите.

– А себе? – удивился Костя.

– Я не хочу. – Девушка мотнула головой.

Костя весело возмутился:

– Ну нет! Так не пойдет. Разве можно подавать плохой пример младшим? – И он обратился за поддержкой к пацаненку: – Правда… как тебя?

– Илья, – подсказал тот.

– Правда, Плюха? Старшие сестры должны подавать только положительный пример.

Пацаненок согласно угукнул.

– А мама моя готовит довольно прилично. Не сомневайся. Особенно… – Костя внимательно вгляделся в стоящее перед ним варево, пошевелил его ложкой, – фасолевый суп.

Девушка ничего не сказала, однако послушно налила себе одну поварешку, прошла с тарелкой к столу, села напротив брата.

– Кстати, я Костя, – доложил Костя.

– Женя, – коротко ответила девушка.

«Женя», – повторил Костя про себя. Кажется, у него еще не было ни одного знакомого с таким именем, и девичьим, и мальчишеским одновременно. Вовсе не экзотическим, просто не очень частым ни раньше, ни теперь.

Когда закончили обедать, Женя вызвалась помыть посуду.

– Да ну, не грузись, – остановил ее Костя. – У нас посудомойка есть. Потом затолкаю все туда и включу.

– Я лучше так помою.

Наверное, Женя еще хотела добавить: «Все равно делать нечего», но не решилась. А Костя и без слов понял.

– Ну, как знаешь! – и обратился к братишке: – Илюха, а ты что хочешь делать? Только не говори, что тоже посуду мыть! Пойдем лучше, я тебе телик включу. Или на планшете поиграем. Будешь?

Пацаненок с радостью согласился.

Маленький еще. Таких легче отвлечь от грустных мыслей. И в непременный счастливый конец они всегда верят. Что в жизни, как в сказке.

Костя всегда жалел, что у него нет ни братьев, ни сестер. Желательно младших, чтобы быть для них наставником и авторитетом. Но мама считала, что, родив одного ребенка, реализовала себя как женщина. Тем более его еще надо вырастить в любви и достатке, дать достойное образование и вообще поставить на ноги. А без этого, по ее мнению, пункт «родительство» не считался выполненным.

Дом она тоже построила. Точнее, купила квартиру. Вот только насчет посаженного дерева Костя сомневался. Но если считать торчащий из огромной кадки развесистый фикус Бенджамина, занимавший целый угол в гостиной, за полноценное дерево, то и тут мама справилась.

Пока Костя скачивал на планшет игры под Илюшкин возраст, Женя разделалась с посудой, вернулась в комнату, но задержалась в дверях. Ее губы шевельнулись. Наверное, она хотела сказать, что им уже пора домой, однако, увидев брата, увлеченно водящего пальцем по сенсорному экрану и довольно вскрикивающего, опять села на диван, взяла книжку с журнального столика.

– Справишься один? – спросил Костя у Илюшки.

Тот как можно убедительнее кивнул, не отрывая взгляда от экрана, и Костя тоже прошел к дивану, уселся недалеко от Жени.

Брата немного отвлек, теперь надо что-то сделать для сестры, чтобы уголки ее губ не изгибались вниз так безнадежно и глаза хоть чуть-чуть засветились.

– Ты в какой школе учишься?

Женя ответила неохотно, только из вежливости.

– Я не в школе.

– А где?

– В колледже, – сначала хотела ограничиться этим, но потом все-таки добавила: – Культуры и искусства.

– Ух ты! – пораженно выдохнул Костя по многим причинам. – На кого?

– Руководителя любительского творческого коллектива, – сухо произнесла Женя, словно прочитала фразу из какого-нибудь буклета для абитуриентов.

Костя задумался.

– Типа, кружком будешь руководить в каком-нибудь Доме культуры?

– Ну да. Как-то так.

Женя по-прежнему держала в руках книгу, перебирала пальцами страницы. Но не очень похоже, чтобы ей действительно хотелось читать. И неужели Костя ошибся с возрастом? Совсем не хотелось, чтобы Женя оказалась намного старше его.

– Так ты уже школу закончила? – не удержался Костя, хотя и опасался нарваться на резкий ответ в духе: «Ну что ты ко мне прикопался? Зачем тебе моя биография?»

Но, видимо, и Женю тяготило молчание, заполняемое невеселыми мыслями. Она тоже предпочитала разговор. Неважно о чем. О ней так о ней.

– Девять классов, – спокойно кивнула она. – А потом в колледж поступила.

– Почему?

Какие могут существовать объяснения того, что она не пошла в десятый? Плохо училась? Создавала проблемы? Школа постаралась от нее поскорее избавиться?

Не похоже. Абсолютно не похоже.

Костя, конечно, не психолог и не физиогномист. Но – как там говорят? – хорошего человека сразу видно.

– Там стипендия. И сразу специальность. И можно подработать на праздниках и всяких мероприятиях.

Про то, что первым представил Костя, услышав о подработках на праздниках и мероприятиях, лучше сразу забыть. Ему даже неудобно стало перед Женей, хотя она и не могла прочитать его мыслей.

Нет… ну, конечно, все бывает, но… нет. Лучше уж опять спросить.

– Кем?

– Аниматором, например. Нас охотно приглашают. У нас хорошая подготовка.

Костя окончательно запутался. Руководитель творческого коллектива, аниматор с подготовкой…

– Так на кого ты все-таки учишься?

Заметив Костино недоуменное замешательство, Женя едва заметно улыбнулась, только уголками губ, и опять словно прочитала с листа:

– Специальность «Народное художественное творчество». Вид «Театральное творчество». – А потом добавила: – Актерское мастерство мы тоже изучаем.

У Кости брови удивленно взлетели вверх. Женька – артистка. Хоть и среднеспециальная. Вот это да!

– И басни на вступительных экзаменах читаете?

– Ага.