Наркотики, как оружие против нас

Широкое употребление ЛСД или подобных наркотиков, ожидающих своего часа в психоделическом мире, может привести к появлению целого поколения психоделических наркоманов, не способных или незаинтересованных в решении важных социальных проблем, которые бросают вызов нашему времени. Если такое произойдёт, сама структура этого демократического общества окажется под угрозой.

– Дональд Лурия, доктор медицинских наук, профессор медицинской школы Корнельского университета, в своей колонке для The New England Journal of Medicine, февраль 1968 года[491]

В 1968 году американские военные активизировали призыв молодых американцев на войну. Тем временем число участников организации "Студенты за демократическое общество" (SDS) стремительно росло, во многом благодаря действиям отделения Колумбийского университета в отношении призыва на военную службу. В этом университете SDS впервые добилась успеха в кампусе, обучив и мобилизовав большинство студентов, чтобы успешно противостоять ранжированию студентов на основе их академической успеваемости. В осеннем семестре 1967 года группа также заручилась поддержкой своих антивоенных усилий, продемонстрировав кампусу доказательства сотрудничества учебного заведения как с Институтом оборонного анализа, так и с ЦРУ.

Ведущий историк SDS Киркпатрик Сейл написал в своей окончательной истории SDS, что, несмотря на это откровение, движение переживало “депрессию, с которой практически каждое отделение сталкивалось в то или иное время. Несколько бывших руководителей отделений SDS заканчивали учёбу или бросали её. Наркотики казались многим более правдоподобным ответом, чем политика, и, конечно, менее разочаровывающим. Мало того, что употребление наркотиков отвратило многих от SDS, полиция также арестовывала членов движения за хранение марихуаны, что уменьшало их вероятность продолжать политическую деятельность из-за необходимости беспокоиться о своих юридических проблемах".[492]

Руководство университетской SDS разделилось на две группы по своему видению будущего движения. Одна называлась “Осью практики”, поскольку вращалась вокруг теоретического приложения "Praxis" к газете SDS "Новые левые заметки". Тед Капчук, Тед Голд и Дэйв Гилберт возглавили эту более теоретически ориентированную “Ось практики”, в которой особое внимание уделялось написанию и обсуждению левой политической теории для обучения других. Марк Радд и Джон Джейкобс возглавляли другую группу, получившую название “Фракция действия”, которая чаще стремилась претворять теорию в жизнь. Киркпатрик Сейл сказал, что такого рода раскол произошёл в отделениях SDS по всей стране.[493]

"Фракция действия" пикетировала, а затем провела сидячую забастовку в знак протеста против вербовщиков "Dow Chemical Company". Компания "Dow" производила зажигательный желированный бензин — напалм, сбрасываемый на обширные территории Вьетнама (а ещё компания "Dow" производила STP).[494] "Фракция" также бросила пирог с безе в лицо офицеру, который пришел вербовать студентов.[495] SDS выбрала Марка Радда президентом отделения.[496]

К концу марта 1968 года Радд провел сотню человек через римские колонны административного здания университетской библиотеки. Они подали петицию против сотрудничества университета с Институтом оборонного анализа. В ответ университет на время отстранил Радда, Джейкобса, Голда и трёх других лидеров SDS от учёбы.[497]

Когда в апреле 1968 года в результате огнестрельного ранения был убит Мартин Лютер Кинг-младший, в городах по всей стране вспыхнули беспорядки чернокожих. Би-би-си сообщила, что бунтовщики сожгли по меньшей мере 100 американских городов.[498] В Нью-Йорке университетские представители SDS провели митинг памяти Кинга. Марк Радд прервал его, произнеся речь о том, как Института оборонного анализа исследовал борьбу с беспорядками и что университет наказал учеников за ненасильственные демонстрации, к которым призывал Кинг. Он также сказал, что университет выступил против объединения в профсоюзы своей преимущественно чернокожей рабочей силы и приобрёл землю в Гарлеме для нового спортзала.[499]

Затем "Фракция действия" по итогам голосования победила "Ось практики" в предложении провести митинг и марш к администрации президента против отстранения от учёбы шести лидеров SDS. Имелся и план действий на случай непредвиденных обстоятельств, который мало кто воспринял всерьёз, — занять офис и блокировать его. Эта акция SDS 23 апреля вылилась в беспрецедентное антивоенное восстание. Члены SDS заняли библиотеку. К акции присоединились многие студенты. В конце концов студенты и уличные радикалы Нью-Йорка захватили 5 университетских зданий. Фракция "Ось практики" в конечном счёте тоже присоединилась к эмоционально радикализированным студентам.[500]

В число занявших здания Колумбийского университета было всего 8 чернокожих студентов, радикально настроенные чернокожие не из университета, латиноамериканские активисты и несколько радикально настроенных профессоров из самого университета. Другие радикалы, в том числе бывший лидер SDS Том Хейден, также присоединились к протестующим, занявшим здания. Члены радикальной нью-йоркской группировки "К стенке, ублюдки!" (названной так из-за того, что им это сказала полиция) присоединились к захвату зданий.[501] Получив доступ к университетским документам, студенты смогли найти больше информации об участии Колумбийского и других университетов в военных действиях во Вьетнаме.[502]

Это восстание приобрело особое значение, потому что Нью-Йорк был медиа-столицей мира. Репортёры и фотографы разослали снимки по всей стране и миру, что фактически вдохновило другие студенческие протесты. На восьмой день университетские чиновники посреди ночи организовали масштабный полицейский рейд, чтобы вывести оккупантов из здания. В кадрах с места событий СМИ показали, как полиция избивает борцов дубинками, независимо от того, выступали они против полиции или нет. Полиция стащила студентов вниз по мраморным ступеням. Несколько студентов, шатаясь, вышли из библиотеки, окровавленные с головы до ног. Полиция ранила 200 студентов и арестовала более 700. Университет вновь открылся 6 мая, и полиция продолжала арестовывать более 250 учащихся за протесты.[503]

События в Колумбийском университете в 1968 году стали важнее событий в Беркли в 1964 году, как самое значительное студенческое восстание в истории США. В кампусах повсюду проходили демонстрации, и, по сообщениям, SDS играли определённую роль практически в каждой вспышке.[504] В газетах, журналах и по телевидению по всей стране обсуждали Колумбийский университет. Журнал "Fortune" насмешливо назвал SDS “Че Гевары нашего общества... [действующие с целью] свержения ”буржуазной“ Америки".[505]"Нью-Йорк таймс", член правления которой также был попечителем Колумбийского университета, что является обычной ситуацией, высмеяла студенческий протест как "вспышку гнева”, умолчав о поддержке университетом войны во Вьетнаме.[506]

После этого Конгресс принял законопроекты об отмене финансовой помощи студентам, которые “мешают работе” университетов. Он также отказал в выделении средств 22 университетам, которые запретили вербовку военных. Президент США мог послать федеральные войска в любую ситуацию без санкции. А борцы, которые пересекли границу штата для участия “в беспорядках или совершения любого акта насилия в поддержку беспорядков”, могли получить до 5 лет тюремного заключения и штраф в размере 10 тыс. долларов.[507]

Тем не менее, по всей стране прокатились захваты зданий студентами. Большинство из них были ненасильственными. Кубинский революционер Че Гевара говорил: "Один, два, много Вьетнамов". Национальный офис SDS вторил: "Один, два, много Колумбийских университетов".[508]

После того, как колумбийский SDS остановил строительство спортзала на Гарлем-лэнд, университет перестал сотрудничать с Институтом оборонного анализа, его администрация подверглась осмеянию. Это принесло "Фракции действия" SDS много новых членов. Через месяц после первого захвата здания они вернули себе те же здания в знак протеста против дисциплинарных мер в отношении четырёх лидеров SDS. Университет пригрозил отстранить от занятий любого арестованного студента, заставив студентов выбирать между продолжением учёбы и началом полноценной радикальной деятельности. Полиция арестовала 160 человек после второго студенческого захвата тех же зданий.[509]

В июне 1968 года Роберт Ф. Кеннеди был убит. Хотя руководство SDS не поддерживало Кеннеди, “были сообщения о том, что SDS готовы отказаться от радикализма, если тот станет кандидатом в президенты от Демократической партии”. Соучредитель SDS Том Хейден, как сообщается, плакал у гроба.[510]

Лидеры SDS борются с лазутчиками на фоне растущего количества психоделиков

Будущая лидер SDS Бернардин Дорн присоединилась к занятию Колумбийского университета, работая адвокатом-активистом в Нью-Йорке.[511] Дорн начала борьбу в Чикаго. Она училась на юридическом факультете Чикагского университета и получила степень юриста в то время, когда в среднем на юридических курсах было менее 10% женщин.[512] Во время учёбы в колледже она была студенческим лидером Национальной гильдии юристов, ассоциации левого толка.

В январе 1967 мероприятие "Human Be-In" в Сан-Франциско вдохновило Дорн организовать аналогичное мероприятие в Чикаго весной того же года. Неизвестно, употребляла ли Дорн ЛСД в то время.[513] Бывший лидер SDS Тодд Гитлин пишет, что Дорн разрисовала свои ноги психоделическими узорами для "Chicago Be-In". Но Гитлин не называл Дорн организатором этого мероприятия, вместо этого назвав мероприятие работой “недавно организованной подпольной газеты под названием Seed”.[514]

Неизвестно, была ли эта газета так же связана с разведкой США, как "Oracle" из Сан-Франциско. Один источник действительно утверждает, что "Seed" и "Oracle" были двумя из первых бульварных газет, которые использовали специальные раздельные шрифты при рулонной печати. Это свидетельствует о том, что эти “подпольные” газеты обладали большими средствами и опытом. Они также располагали необычайно большим финансированием, чтобы иметь возможность распространить около 40 тыс. экземпляров по всей стране.[515]

SDS начали обращаться к психоделикам в 1967 году. Газета SDS “Новые левые заметки” опубликовала в апрельском номере статью с заголовком, позитивно освещающим "Human Be-In" в Нью-Йорке. Группы, пропагандирующие ЛСД, такие как "Лига духовного открытия" Тимоти Лири, выступили спонсорами этого мероприятия. “Новые левые заметки” также опубликовали в ноябре 1967 года статью человека, живущего в Хейт-Эшбери в Сан-Франциско, который рассказал: “Мы ушли, раскурили трубки и закинулись кислотой... мы накачали нацию кислотой, травкой… Хиппи — это... акт неприятия, военный авангард, надежда на будущее”. Хотя в другой статье, “Хиппи в Ист-Виллидж”, высказывались менее лестные оценки нью-йоркских хиппи, в июне административный комитет SDS единогласно принял решение о том, что офис SDS станет официальным участником фан-клуба группы "Grateful Dead".[516]

Бернардин Дорн тяготела к психоделической сцене хиппи, но, похоже, это ещё не повлияло на её компетентность. В середине 60-х она работала с Мартином Лютером Кингом-младшим, вдохновляя студентов на антивоенную борьбу и за гражданские права. Когда боевик убил Кинга в апреле 1968 года, друг рассказал, что Дорн много плакала. После этого она сменила свое фирменное мини-платье на “протестные” брюки, чтобы участвовать в демонстрациях, доходивших иногда до вандализма. Она также начала вести разговоры о городской партизанской войне.[517]

Летом 1968 года Дорн отправилась в Мичиганский государственный университет, чтобы баллотироваться на руководящую должность межорганизационного секретаря национальной конференции SDS. Один из зрителей использовал тактику маккартистской “травли красных” и спросил Дорн, считает ли она себя социалисткой. Дорн повысила ставки и возвестил о своих новых политических настроениях, ответив: “Я считаю себя революционной коммунисткой”.[518]

Бернардин Дорн получила свою должность в SDS, как и её близкий политический друг Майк Клонски. Большая, более социально консервативная группа внутри SDS параллельно состояла также в организации под названием Прогрессивная лейбористская партия. Киркпатрик Сейл пишет, что члены этой ПЛП постоянно создавали конфликты в отделениях по всей стране. Они устраивали долгие дебаты по незначительным вопросам идеологии. Некоторые считали, что в ПЛП сидят шпионы. Тот факт, что бывший член ПЛП Филлип Люс вскоре после ухода из ПЛП работал в праворадикальном комитете Палаты представителей по антиамериканской деятельности, подтверждает это предположение.[519]

Прогрессивные лейбористы так много говорили об объединении студентов с рабочими, что нью-йоркская группа "К стенке, ублюдки!" устроила фиктивный брак между студентом и рабочим в конференц-зале SDS. У ПЛП были позитивные идеи против растущего употребления наркотиков среди членов SDS. Но их строгий внешний вид: накрахмаленные рабочие рубашки, пиджаки с галстуками, короткие волосы и чисто выбритые лица — также облегчал проникновение агентов. Многие говорили, что идеологические баталии членов ПЛП подталкивают людей к борьбе.[520]

Киркпатрик Сейл отмечает, что на съезде SDS в июне 1968 года собралось много старых левых групп. К ним относились спартакисты, профсоюзные деятели, коммунисты, международные социалисты и социалистические рабочие. Хотя эти группы также казались чрезмерно сектантскими, ПЛП имела наибольшее присутствие среди студентов, и они выступали против постоянных членов SDS — Дорн, Майка Клонски и др.

Зная, что ФБР и полиция проникли в SDS, постоянные сотрудники национального офиса организовали семинар, объявленный как посвящённый обсуждению саботажа и взрывчатых веществ. Они хотели привлечь на семинар многих тайных агентов, чтобы они не посещали серьёзные семинары SDS по стратегии борьбы. Агент-лазутчик позже признал успех этой стратегии.[521]

В то время как члены ПЛП добились избрания одного представителя на три должности национального секретариата, офис SDS провёл голосование практически за всех кандидатов во Временный комитет, группу региональных лидеров SDS. Съезд проголосовал за Марка Радда в качестве первого заместителя этого комитета и использовал известность Радда, чтобы поручить ему сбор средств. К ноябрю Радд собрал более 3 тыс. долларов для SDS.[522]

Агент "MK-Ultra" даёт ЛСД “трезвому” Эбби Хоффману

Другая, гораздо меньшая группа активистов, "Молодежная международная партия", или “йиппи”, основанная Эбби Хоффманом, к 1968 году привлекла значительное внимание СМИ. Хоффман получил степень бакалавра в Брандейсе и степень магистра в Калифорнийском университете в Беркли, который окончил в 1960 году. В том же году он и его жена Шейла поженились, и в течение следующих двух лет у них родилось двое детей. Оба участвовали в активном движении левых за гражданские права и против войны во Вьетнаме, а также помогли организовать делегацию для поездки на юг и участия в "Гонках свободы" со Студенческим координационным комитетом ненасильственных действий.

К 1965 году они организовали антивоенный протест и провели радикальные выступления активистов в общественном центре недалеко от дома за пределами Бостона.[523] Авторитет Эбби Хоффмана как активиста рос. Он редактировал бостонский районный левый информационный бюллетень "The Drum". Хоффман также призвал студентов помочь выдвинуть стороннего кандидата за мир и против ядерного оружия, профессора Гарварда Х. Стюарта Хьюза, на выборах в Сенат США в штате Массачусетс. Он собрал 17 тыс. подписей под петицией о том, что, как сообщается, стало первой прогрессивной сторонней кампанией с 1948 года.[524]

В 1965 году Хоффман совмещал борьбу с писательскими и театральными проектами. Армия США призвала бывшего соседа Хоффмана, Мэнни Шрайбера, и направила его в "MK-Ultra" для работы над секретным военным проектом, проверяющим воздействие ЛСД на солдат. Шрайбер принёс ЛСД Хоффману. В то время Хоффман никогда не пробовал даже марихуану.[525]

После знакомства с кислотой Эбби Хоффман начал регулярно употреблять наркотики. Жена Шейла, постоянный партнёр по борьбе, развелась с ним в 1966 году, сославшись на его употребление наркотиков. В том же году Хоффман переехал от своих детей из Бостона в нижний Ист-Сайд на Манхэттене. Этот район Ист-Виллидж имел долгую историю протестной деятельности и растущего богемного населения, но к 1967 году агенты помогли превратить его в ещё одну наркотическую пустошь, подобную Хейт-Эшбери в Сан-Франциско.[526]

Находясь там, Хоффман устроил уличный театр протеста. Один из его самых известных перформансов произошёл в августе 1967 года, когда он привёл коллег-активистов в галерею Нью-Йоркской фондовой биржи. Он принес с собой около 100 или более настоящих долларовых купюр вперемешку с сотнями фальшивых долларовых купюр и выбросил их с верхнего этажа. Многие трейдеры отчаянно пытались подобрать купюры, создавая метафорический образ крысиной беготни за деньгами. Медиа-группы обеспечили перформансу глобальное освещение.[527]

В октябре Дэвид Деллинджер из Национального мобилизационного комитета по прекращению войны во Вьетнаме (MOBE) попросил ветерана движения за свободу слова Джерри Рубина из Беркли помочь организовать марш на Пентагон. 70 тыс. протестующих собралось у мемориала Линкольна, чтобы послушать выступления Деллинджера, доктора Бенджамина Спока и других. После этого около 50 тыс. человек, включая Хоффмана и поэта Аллена Гинзберга, прошли маршем к Пентагону. Военная полиция остановила участников марша у здания Пентагона. Под воздействием большого количества кислоты Хоффман и Гинзберг говорили людям сосредоточить свою психическую энергию, чтобы поднять Пентагон в воздух, после чего, по их словам, он поднимется, станет оранжевым, завибрирует и положит конец войне во Вьетнаме. Гинзберг руководил тибетскими песнопениями в помощь Хоффману.[528]

К лету 1968 года Эбби Хоффман и его новая жена Аника объединились с другими тяжёлыми потребителями ЛСД Джерри Рубином и Полом Красснером, чтобы сформировать Молодежную международную партию. MOBE, “йиппи” и другие организовали акцию протеста на съезде Демократической партии в Чикаго. Активистские группы, такие как SDS и "Чёрные пантеры", не принимали непосредственного участия в организации, но прислали своих представителей. SDS направила около 500 членов, чтобы набрать больше людей и политически просвещать толпу. В один из пяти дней "Чёрные пантеры" попросили Бобби Сила выступить на акции протеста.[529]

За день до съезда рок-группа MC5 (“Kick Out the Jams”) и фолк-певец Фил Окс выступили на концерте "Праздник жизни" в поддержку протеста. Там люди распространяли кислоту под видом мёда. Писатели говорили, что мэр Ричард Дейли послал полицию, и "Праздник жизни" превратился в праздник крови.[530]

Историки назвали воинственную реакцию на мероприятие полицейским бунтом против протестующих. Полиция избила дубинками и применила слезоточивый газ против тысяч протестующих, сотни людей получили ранения, многие были арестованы. Полиция доставила семерых лидеров протеста в суд в рамках широко разрекламированного процесса “Чикагской семёрки”. Прокуроры добавили восьмого, соучредителя "Чёрных пантер" Бобби Сила, хотя он только произнёс речь, а затем покинул акцию протеста. Когда Сил обсуждал своё участие в судебном разбирательстве, судья приказал связать его и заткнуть ему рот кляпом, что попало в песню Кросби, Стиллса и Нэша “Чикаго”.

Неизвестный лидерам “йиппи” Эбби Хоффман и Джерри Рубину, которые предстали перед судом и получили национальную известность, член руководящего комитета “йиппи” Джордж Деммерле был тайным информатором ФБР и выступал в качестве телохранителя Хоффмана во время чикагской акции протеста. Американская разведка, похоже, привлекла внимание СМИ к борцам, которые сидят на кислоте, Хоффману и Рубину, и те выставили их иконами борцов 60-х, тщательно увязав ЛСД и борьбу.[531]

Джордж Деммерле был одним из нескольких тайных агентов на съезде Демократической партии и среди “йиппи”. "CBS News" получила документы армейской разведки, в которых говорится, что почти каждый шестой демонстрант на чикагском съезде был тайным агентом. Среди них был “Боб Пирсон, чикагский полицейский, переодетый байкером, который прицепился к Джерри Рубину во время съезда и стал его телохранителем”. Пирсон устраивал провокации, такие как бросание камней в полицию, срывание флагов, подстрекательство протестующих к остановке движения и поджоги на улице, что помогало начальникам полиции подстрекать своих людей к нападениям на протестующих.[532]

Точное число тайных агентов, которые работали с Деммерле, чтобы манипулировать Хоффманом, Рубином и другими “йиппи”, влияя на них с целью продвижения кислоты, остаётся неизвестным, но факты указывают на то, что разведка США действительно манипулировала “йиппи” и использовала их.[533] Пегги Хичкок из семьи Меллона Хичкока, работавшей в разведке, помогала финансировать “йиппи”, в частности, их марш за “левитацию” Пентагона.[534]

Тем временем президент Ричард Никсон приказал ЦРУ расширить свою операцию "Хаос". Данная операция ЦРУ предполагала использование необычных средств, такие как использование зудящего порошка против левых, но также помогала организованным американской разведкой арестам и убийствам. В 50-х доброжелательные сотрудники технических служб ЦРУ разрабатывали операции с использованием ЛСД. В рамках операции "Хаос" проходили обучение разведывательные подразделения местной полиции, которые потом проводили такие операции, как тайная работа Боба Пирсона в качестве телохранителя Джерри Рубина.[535]

Люди протестовали против Демократической партии из-за того, что президент Джонсон санкционировал ужасные ковровые бомбардировки во Вьетнаме. Кроме того, в рамках операции под названием "Программа Феникс" американские военные совершали убийства южновьетнамских гражданских лиц, симпатизирующих коммунистам, и сбрасывали напалм на невинных вьетнамцев. В телевизионных новостях показывали многие подобные кадры.[536]

Но демократы разделились: одни выступали за войну, а другие — против неё. Республиканская партия более решительно поддерживала военные действия во Вьетнаме. В ответ на это сидящие на кислоте лидеры “йиппи” протестовали только против съезда Демократической партии. На Республиканском национальном съезде подобных акций протеста не проводилось.[537] Говорили, что раскол на съезде Демократической партии помог республиканцу Ричарду Никсону одержать победу на президентских выборах 1968 года над вице-президентом Хьюбертом Хамфри, на котором лежало клеймо катастрофической политики Джонсона во Вьетнаме. Пресса позволила Никсону уйти от ответственности, заявив, что у него был “секретный план” по прекращению войны, которая продолжалась и после окончания президентства Никсона.

Использовала ли американская разведка своих агентов на съезде Демократической партии, чтобы помочь достичь желаемого результата на выборах?

Агенты ФБР подсаживают на кислоту Марка Радда и колумбийское отделение SDS

Вступив в должность, Ричард Никсон ввёл драконовские приговоры за обвинения в хранении наркотиков. Президент Никсон велел арестовать и посадить в тюрьму многих ведущих левых по незначительным обвинениям в торговле наркотиками. Белый лидер "Пантер" (и менеджер группы MC5) Джон Синклер получил 10 лет тюрьмы за два косяка. Полиция посадила чернокожего анархиста, владельца книжного магазина Мартина Состре, в тюрьму на 6 лет за то, что он выращивал траву у себя в магазине. Amnesty International помогла добиться его освобождения. Лидер колумбийского отделения SDS Марк Радд был арестован по обвинению, связанному с наркотиками, по наводке агента под прикрытием.[538]

Осенью 1968 года Марк Радд объехал кампусы, пытаясь использовать свой прошлогодний статус знаменитости, чтобы собрать деньги для SDS.[539] Вскоре после этого Бернардин Дорн и Майк Клонски стали работать с группами цветных, в том числе с "Чёрными пантерами", латиноамериканскими активистами, "Молодыми лордами", а также с Революционными чернокожими рабочими, и несогласные лидеры "Чёрных пантер" заявили о солидарности и поддержке SDS, в то время как национальный офис SDS также выразил поддержку "Пантерам". В газете SDS New Left Notes их объявили ведущей чернокожей активистской группировкой.[540]

Офис SDS в Чикаго начал подвергаться атакам американской разведки, аналогичным атакам против "Пантер" и "Молодых лордов", хотя и менее жестоким. Например, полиция якобы получила звонок о стрельбе в офисе и потребовала осмотреть помещение. Затем прибыли пожарные, сообщившие о пожаре. Полиция и пожарные пытались ворваться в офис, в то время как деятели SDS физически пытались не пустить их, думая, что это полицейский заговор с целью обыска их помещений. Полиция арестовала Майка Клонски и пятерых других лидеров SDS.[541]

Летом 1969 года Дорн, Радд и ещё девять человек сформировали комитет, и стали публиковать газету, которую они назвали "Weatherman Statement" (“Заявление метеоролога”). В ней они пытались дистанцироваться от прогрессивного трудового контингента и объединить SDS с молодёжью и революционными цветными группами. Название газеты произошло от политической песни Боба Дилана 1965 года “Subterranean Homesick Blues”: “Не нужно метеоролога, чтобы знать, в какую сторону дует ветер”. Газета сосредоточилась на борьбе с американским империализмом, поскольку он вёл войну с освободительными движениями Третьего мира внутри страны и за рубежом.[542]

ПЛП использовала малейшие разногласия, чтобы найти недостатки в других группах, подвергшихся нападкам со стороны США. Она критиковала руководство Северного Вьетнама за попытку заключить соглашения с Соединёнными Штатами в рамках мирных усилий, вместо того, чтобы просто продолжать войну. Она также ложно обвиняла "Чёрных пантер" в том, что те игнорируют рабочий класс и ведут войну против белых.[543]

К лету 1969 года многие другие сектантские группы, связанные с американской разведкой, присоединились к съезду SDS. Эти лазутчики, по-видимому, объединились против руководства SDS и двух членов "Чёрных пантер", приглашённых выступить на съезде. Партия "Чёрная пантера" была передовой организацией, которая служила образцом для организаций, созданных другими этническими общинами. К этому времени они были активны по меньшей мере в 45 городах по всей стране, хотя они также закрыли отделения во многих из этих городов, потому что туда проникло много агентов ФБР.[544]

На съезде SDS 1969 года были запланированы выступления менее известных "Пантер", в том числе Руфуса “Чака” Уоллса, министра информации "Чёрных пантер” Иллинойса, который сотрудничал с местным офисом SDS. Уоллс сначала раскритиковал ПЛП и зачитал политическое письмо о расформировании группы, одобренное председателем "Пантер" Бобби Силом. Уоллс также сделал шовинистическое замечание об правах женщин как о “власти киски”, что привело к многочисленным “освистываниям” из аудитории съезда. Неизвестно, где в этот раз находился лидер чикагских "Пантер" Фред Хэмптон, но другой член "Пантер", Джуэлл Кук, продолжил шовинистические комментарии. Кук сказал, что “положение у вас, сестёр,... лежачее”. Это выставило поддержку делегатов съезда газетой "Weatherman Statement" в непривлекательном свете.[545]

Съезд стал очень неспокойным, с освистыванием и насмешками в адрес "Пантер" и "Weatherman Statement". Межорганизационный секретарь Бернардин Дорн импульсивно решила отмежеваться и призвала около 700 других последовать её примеру. Это фактически положило конец организации "Студенты за демократическое общество", которая к тому времени насчитывала около 100 тыс. членов.[546]

Американская разведка развернула масштабную кампанию против Дорн и её товарищей на том съезде. Привело ли употребление кислоты к импульсивности Дорн и потере эмоционального контроля, чтобы заставить её уйти? Социолог и бывший лидер SDS Тодд Гитлин назвал действия Дорн “ликвидацией... крупнейшей американской организации левого толка за последние 50 лет”.[547] Тем не менее, группа "Weatherman" Дорн оставался де-факто революционной организацией.

Разведке США поначалу не получалось подсадить лидера и кумира колумбийской SDS Марка Радда или его коллег-лидеров из колумбийской SDS на кислоту. По словам Ли и Шлейна, Радд

По-видимому, историки Ли и Шлейн, как и Радд и другие лидеры колумбийских студентов, не понимали, что агент ФБР под прикрытием Джордж Деммерле был одним из лидеров "Crazies". Ли и Шлейн на самом деле описали Деммерле как одного из многих информаторов, прошедших подготовку в “Университете Гувера” ФБР на базе морской пехоты Куантико в Вирджинии. В этой элитной академии их учили, как проникать в организации левого толка. Эти тайные агенты “курили травку и пили кислоту с ничего не подозревающими радикалами”. Ли пишет, что нью-йоркские радикальные круги знали Деммерле как “Сумасшедшего принца”, не связывая его с ответвлением группы “йиппи”.[549]

Радикальная антивоенная активистка Джейн Альперт подробно рассказала о работе Деммерле с "Crazies". Альперт сказала, что Деммерле было 38 лет в 1968 году, а его лицо выглядело как изношенная резина. Он пытался убедить её подбрасывать химикаты в канализационные люки финансового района Нью-Йорка, чтобы перекрыть подачу электроэнергии крупным корпорациям Уолл-стрит. Далее она сказала, что Деммерле основал группу "Crazies", и она видела, как он много часов сидел в будке "Crazies" на музыкальном фестивале в Вудстоке.[550] Деммерле позже раскрыл свою тайную личность, когда давал показания в суде против Альперта и других радикалов в середине 70-х.[551]

Эбби Хоффман в конце концов стал чистым и трезвым, вступив на путь выздоровления. Хоффман продолжал организовывать более трезвомыслящие протесты против ЦРУ и вмешательства США в дела Латинской Америки. Хоффман также успешно организовал борьбу с ядерными реакторами. В 1989 году Хоффмана нашли мёртвым из-за передозировки барбитуратов в возрасте 52 лет.[552]

Врачи предупреждают: ЛСД — угроза демократии

Уже в феврале 1968 года эксперты увидели, что делает с Америкой безудержное распространение ЛСД, и попытались предупредить коллег, чтобы они помогли остановить это. Например, профессор медицинской школы Корнельского университета Дональд Лурия, доктор медицины, написал колонку, посвящённую этому вопросу, в престижном "Медицинском журнале Новой Англии". Он вёл регулярную колонку “Медицинская разведка”, где сначала дал обзор последних исследований ЛСД, которые доказывали, что у препарата не так уж и много преимуществ, но также опроверг утверждения о его каких-либо лечебных свойствах.[553]

Профессор Лурия пишет, что “всё чаще сообщается о различных длительных, даже постоянных побочных реакциях [от употребления ЛСД]”. Лурия предупреждал:

Лурия также предупредил, что законы против ЛСД не смогли остановить его распространение, которое “достигло критических масштабов в некоторых районах США и в некоторых колледжах”. Затем Лурия настаивал: