Народный календарь Руси. Маленькая энциклопедия в стихах

«О чём я, бишь, раз прошлый баял?» —

Спросил дед Никон, оживясь.

Напомнил я, – как жизнь живая

В его словах оборвалась.

Под вечер он тулуп овчинный

Чинил цыганскою иглой,

А за окном снег падал чинно,

Укрытый северною мглой.

Латал он крупную прореху,

Занявшись рваною полой:

«Уж ладно, ныне мне не к спеху.

Так слушай дальше сказ, малой».

Тут, отложив тулуп свой старый,

О нём на время позабыл,

И продолжал, зевнув устало,

Времён прошедших полубыль.

Был новогодним день Ярилы

Когда-то в прежние века.

«Пришла весна – смелей за вилы

Берись крестьянская рука!»

Бог плодородия и солнца

Царил над талою землёй

И приносил в проём оконца

Весенних звуков лёгкий строй.

Пошли Ярилы хороводы

С напевом праздновать весну,

Вплетая в трельные разводы

Синиц, присевших на сосну.

Но не радей весне заране,

Что в рань тепла и весела, —

Уж непременно, да обманет,

Хотя и вовсе не со зла.

Молясь, просили у Федора

Вернуть людей пропавших в дом

И вещь, украденную вором,

Сыскать, коль ведает о том.

У Мариамны же просили,

И повторяли то не раз:

«Избавь, самим то не осилить,

Нас от Кикиморы проказ!»

Клубки – в размотку, пряжу спутать:

Она вредила, как могла,

Улучшив верную минуту, —

Кому – назло, кому – со зла.

Проходит время зимних свадеб —

День Мариамны им конец.

Теперь лишь в осень свадьбу сладит

Тот, кто собрался под венец.

Поспел ко дню прилёт овсянки, —

Так жди и близких, тёплых дней.

Забросят вскоре дети санки

Во мрак чуланов и сеней.

Пекут простое угощенье,

Весенний чествуя прилёт, —

К столу овсяное печенье

Хозяйка дома подаёт.

В осмотре бороны и сохи, —

Обычай ведший к праотцам:

Несут в починку, если плохи,

Умелым, ловким кузнецам.

Пришли Архип и Филя Вешний,

Как Филимона звал народ, —

Приметней стал и всё поспешней

К весне желанный поворот.

Пылали печи цветом меди,

Ведь этот день стоял на том,

Что чем обильней в доме снеди,

То тем богаче будет дом.

Столы венчали караваи,

Как символ солнца и тепла.

В ломти их режа, раздавали

Чужим и жителям села.

А со столов сгребали крошки

И рассыпали за спиной —

В надежде Сидоры и Прошки,

Что встретит осень хлеб стеной.

Последний день катанья с горок, —

И, соревнуясь в меру сил,

Уж кто-то, теша бойкий норов,

В санях всех дальше проскользил.

А всем известно по примете,

И тех хвалили без обид,

Кто дальше всех в санях уедет, —

Тот счастье в жизни и продлит.

А в доме пахнут уж кокурки —

Так звали катыш-колобок —

Хозяйки мечут из печурки,

Хваля стряпни румяный бок.

Звезда упала – к скорой смерти.

Её страшился видеть всяк,

И называли, уж поверьте,

Звезду невесело – маньяк.

Дохнул теплом весенний ветер,

И сок пошёл в концы ветвей, —

Вот и весна на белом свете —

Пришёл Тимоша Весновей!

Тут старики слезали с печек:

«До Весновея жив пока.»

Наружу шли под скрип крылечек

Погреть на солнышке бока.

Погожий день сулил, что будет

Таким весны грядущей ход,

А грянет гром – весну остудит

Ветрами северных широт.

Коль ветер – с юга иль востока,

То верно знали старики:

«Весна придёт скорей до срока —

Тепла денёчки уж близки.»

Известен день прилётом с юга

Грачей, касаток и скворцов.

Тянулись стаи друг за другом

Весны-красавицы гонцов.

А прилетят пораньше птицы,

Пробудят гомоном от сна,

Так ясно – вскоре приключится

В тот год и ранняя весна.

Пока дороги не в грязище,

Везли в поля скорей навоз:

«В хлеву весной чем будет чище, —

Полней под осень хлеба воз.»

К столу варилась на рассоле

Из мяса… «чёрная уха» —

В тот день привычная в застолье

На вкус, признаться, неплоха.

Грустили милые девицы,

Что не поспеют под венец:

«Ещё до «масленой» продлится,

Да зимним свадьбам и конец!»

Не ко двору теперь сорока —

Ей в лес – счастливого пути:

«Не прочь гостей ты нам до срока,

И прежде свахи не лети.»

Частенько бойкая девица

Шла в поле в жуткий час ночной —

На правой пятке покрутиться

Под тонкой, словно серп, луной.

Просила месяц, обращаясь:

«Пусть женихи вокруг меня

Кружат, как я сейчас вращаюсь

В пыланье лунного огня.»

У Иоанна все просили:

«Избавь от боли головной,

Дай детям – быть в уме и силе,

Пошли удачной посевной.»

Однако, вздрогнешь поневоле,

Когда припомнишь, как был он

От головной навеки боли

Сам Саломеей «исцелён».

Считалось – в день Иванов вешний

Вьют птицы первое гнездо.

Крестьяне ладили скворешни,

Маня защитников садов.

Коль снег лежал на Обретенье,

То и апрель вас встретит так —

Иванов день, тут без сомненья,

К холодной Пасхе верный знак.

В дома Кумаха шла украдкой,

Навеяв дрёму всем и в сон, —

Народ валила лихорадка,

Повсюду сея боль и стон.

«Весною дрёмы тень лохмата,

С глазами в дымке поволок,

Так до зари не спи ребята,

Не пяль глаза на потолок!» —

Не спали все, молясь Тарасу:

«Спасай до вечной нас поры!» —

Молитва лишь целит заразу

И сок осиновой коры.

Уже вернулись птичьи стаи,

Надежду дав на урожай,

Да и деньки теплее стали,

Но всё ж, мужик, не оплошай! —

«Не тешься раннею весною,

А поздней вовсе ты не верь.»

Поторопился с посевною —

Не обойдёшься без потерь.

Вьют птицы гнёзда с южным видом —

Не жди погожих, летних дней.

Наоборот – всем не в обиду:

Быть лету суше и теплей.

Зацвёл подснежник на Прокопа —

Готова к пахоте земля,

И потянулся конский топот

С сохой в повозке на поля.

Звон в лужах не всегда к веселью —

Оставь на время и забудь,

Коль било частою капелью, —

В далёкий край свой долгий путь.

Зато охотнику тут время

На зайцев выступить в «поход».

Забот домашних скинув бремя,

В леса охотиться уйдёт.

А вон гляди: макушки вербы

Уже пушатся в час дневной,

Совет давая, словно верный, —

«Пораньше ныне с посевной.»

Катилось солнце в небо выше,

Пришёл Капельник – зимний плач,

И начал таять снег на крыше,

И веселей закракал грач!

Висели длинные сосули —

Ты ныне будешь удивлён,

Узнав – таилось в том посуле,

Что уродится долгий лён.

В избе сосновой пахнет хвоей,

Её несли в дома с утра

Для аромата и настоя,

Что пьют и стар, и детвора.

Неслись повсюду с крыш амбаров

Или с пригорков голоса —

Веселья дух с поверьем старым

Летели зовом за леса:

«Скажи, Весна, нам без утая,

Что ты с собою принесла?» —

«Несу деньков погожих стаю

И брызги летнего тепла!»

«На Евдокию, коль погоже, —

Вела народная молва, —

То лету тоже быть пригожим!» —

И часто в том была права.

Работник нужен коль в подворье,

Хозяин, маху тут не дай —

Был «с Евдокей и до Егорья»

Уже другой – весенний найм.

Федот известен был ветрами,

И мужику он нёс хлопот:

Снесёт поленницу с дровами,

А то – и крышу вмиг сорвёт.

Был тёплый ветер знаком верным,

Что лета тёплого мы ждём,

Но если дождь, то дело скверно, —

Тут лето встретишь под дождём.

Когда внезапно холодало,

И вновь мороз нещадно жмёт,

То огорчались все не мало:

«Федот – да видно, что не тот.»

Пришёл, наведался Евтропий,

Как приходил из века в век, —

Весенний путь ручьём торопит

И топит солнцем талый снег!

Медведь поднялся из берлоги,

Как говорили, в этот день.

Свежо, а тени так пологи,

Перешагнув через плетень.

Пошёл мужик проведать поле,

Его крест-накрест обойти:

«Дай, солнце, вод в поля поболе,

Да чтоб снегам не враз сойти!»

Быть, видно, завтра дню ненастным —

Садилось солнце в облака.

Те опасенья не напрасны —

Досель сбывалось всё пока.

Принёс грачей на тёплых ветрах

Грачевник с раннего утра,

И гроздья птиц на тонких ветках

Окрест разносят громкий «кра-а-а»!

Коль сразу взялись за починки

И за постройку новых гнёзд —

Весне быть дружной, без заминки.

Такую весть нам грач принёс.

Пекли из теста на забаву

Фигурки лакомых грачей.

Они ребятам всем по нраву —

Вкусней обычных калачей!

Когда ж грачи на гнёзда сели,

То тут, конечно, ясно всем:

«Довольно будет и недели,

Чтоб дружно взяться нам за сев.»

Чуть свет – копали огороды,

Чихнув на утренний мороз,

И, чтоб дружнее были всходы,

Мочили семя на пророст.

Обильно сдабривали грядки:

«Коль вдоволь дан земле навоз,

То будут овощи в порядке,

И не хлебнёшь зимою слёз.»

Был Конон солнечно-погожим? —

Приметить это всякий рад:

«Опаски нет, на то похоже, —

Не навредит нам летом град.»

Вокруг колодцев снег топтали,

Трамбуя плотно, до земли,

Чтоб воды грязные проталин

В колодец чистый не стекли.

Вернулся аист белый с юга,

И ждали ласточки прилёт.

Летели стаи друг за другом,

Себе назначив свой черёд.

Но если дробью сыпал дятел,

Вздыхая, думали тогда:

«Д-а-а, не к добру стучишь, приятель, —

Пройдут не скоро холода!»

В людской молве: «Весна да осень —

Сложилось мнение у всех —

На дню погод имеют восемь!» —

Так переменчив был успех.

А всё ж весна – началом с Павла,

И говорил народ, крестясь,

Что: «Тяжесть снега с крыш упала,

Как с душ грехов тяжёлых грязь.»

Погода пасмурная к ночи —

Так подморозит до утра,

Да только зря зима хлопочет —

Расстаться с ней пришла пора.

Примчались жаворонки ныне

Из райских, солнечных садов,

И звонкий голос их не стынет

В краю недавних холодов.

И каждый верил, твёрдо зная,

В душе почувствовав уют:

«То голоса посланцев рая —

Лишь там так сладостно поют!»

Несли по избам ветки вербы,

Что распускались в этот срок.

Они считались средством верным

От хворей, ссор, пустых морок.

В бездонной выси небосвода

Неслись поспешно облака:

Ждала всех добрая погода —

Примета шла через века.

Пекли на Сороки печенье, —

Фигурки пряничных пичуг,

А птиц прилётных песнопенье

Сменяло свист недавних вьюг.

Давали деткам со словами:

«Летели жаворонки в ряд,

Ну а потом присели сами

Тут на головушки ребят.»

На крыши лезли ребятишки

Манить скорей Весну и птиц.

Галдят девчонки и мальчишки —

Веселью нет тогда границ!

Второй приход Весны встречали

И коль тепло явилось с ней:

«Такими будут – подмечали —

И сорок следующих дней.»

На дню – весенние работы.

Заботой стала тут изба:

Для вешних вод вели отводы,

Чтоб не залило погреба.

В тот день в народе примечали,

Что: «Если день туманом мглист, —

То тут рассей свои печали —

Жди, – уродится лён волнист.»

«Своим туманом Василиса

Съедает талые снега.»

Да в половодье веселиться —

Охота, – видно, недолга!

Вот стая чибисов спустилась,

За ними – зябликов прилёт,

«А там и зорька всполошилась —

Кукушкой голос подаёт.»

Услышав первый крик кукушки,

Нашарь в кармане, не ленись,

Что есть, – алтыны и полушки,

Да звякни – деньги чтоб велись!

Пошли тянуть деревьев корни

Настой холодных, талых вод,

И сок берёзовый, проворный

В стволах и ветках вновь течёт.

День лошадей на Феофана:

Шли к роднику все со двора,

Забрезжит только зорька рано,

Поить коней «из серебра».

Считалось важным делом это —

Коль хворь в тот день, а может – сглаз,

Так конь подчас болел всё лето,

Как подмечал народ у нас.

Туман? – Мечтай об урожае

На коноплю, овёс и лён,

Да тех семян брось птичьей стае,

Не то – сам будешь обделён.

На небе солнце – ярче меди,

И снег, подтаяв, из берлог

Погнал заспавшихся медведей,

В лесу последних лежебок.

Дождались вот гусей прилёта —

Так урожайным будет год,

А им плескаться уж охота —

Знать, скоро к нам тепло придёт!

Последний лёд хвалили клёвом:

«Берёт плотва, возьмёт и язь!» —

Шли рыбаки домой с уловом,

Удаче весело смеясь.

Во двор вели скотину разом,

Всем миром чистили, скребли,

А против чар дурного глаза

Особый заговор вели.

Лишь в поговорках Скотник ныне:

«На Венедикта не ленись —

Своей кормилице, скотине,

В копыта низко поклонись.»

Мороз туман холодный стелет,

За уши малостью дерёт:

«Такою будет вся неделя!» —

Отныне знали наперёд.

В разгаре были «волчьи свадьбы» —

В лесу опасны эти дни.

Пугает вой, а надо спать бы? —

«Подушку ты переверни!»

Да всё ж – не страх, а уваженье

Питал к кормильцу лесу люд.

Не зря – Лесное ухоженье

В народе праздник тот зовут.

Сегодня чаек поджидали,

Ведь долгожданный их прилёт

Нёс и тепло из южной дали,

И самый скорый ледоход.

Готовь на Саввина телегу —

Совсем расплылся санный путь.

Тележным звался день от веку,

Что мог колёса враз вернуть:

Погуще смазывали втулки,

На ось сажая поплотней, —

Вновь застучат повозки гулко

Взамен отбегавших саней.

Тепло, и снег, без солнца тая,

В ручьи звенящие стекал.

«Вот будет вся весна такая!» —

Мужик заметливый смекал.

Бурлят ручьи на Алексея,

Суля разлив весенних вод,

В умах догадки смутно сея:

«Не обойдётся без хлопот!»

Сок собирали из берёзы,

И пили вволю всей семьёй

Деревьев собранные слёзы,

Древесный, сахарный настой.

Ну а берёзовые почки,

Настоем в масле и в вине, —

Для ран на пользу шли в примочки,

А с ревматизмом – так вдвойне.

Любили шумную забаву,

В боях гусиных зная толк,

Где проигравший шёл по праву

Уже зажаренным на стол.

Скребёт с утра полозья настом

Морозцем схваченный снежок,

А по всему – так уж напрасно

В санях поехал ты, дружок!

«Мороз и спереди, и сзади,

Дерёт под утро холодок —

Тепло и холод не поладят.

Таков Кириллов был марток.»

Но если стала на Кирилла

В тот день мать-мачеха цвести,

То это явно говорило:

«Апрель с теплом уже в пути!»