X

Никто не может сказать, сколько продлится осада, но каждый желает, чтобы это событие закончилось, как можно быстрее.

Оборона Нарвы продолжалась уже третий день под непрерывным обстрелом шведской артиллерии. Только ночью защитники города могли перевести дух. Правда, иногда русским полковникам чудилось, что после той атаки ставки противника, когда комендант Нарвы впервые предложил использовать фейерверк не по назначению, фельдмаршал Реншильд просто разозлился. Складывалось такое ощущение, что выстрелов стали делать в два раз больше, словно неприятель подтянул к осажденным стенам дополнительную артиллерию. Ядра так и сыпались на головы защитников, и не удивительно, что у горожан нервы дрогнули.

Группа во главе с бургомистром вытребовала у коменданта аудиенции, что в данных обстоятельствах было делом неожиданным, ведь у Золотарева день расписан по минутам. Андрею эти дни приходилось вертеться, как белка в колесе. С утра в окружении свиты мчался на осажденные южные стены города, затем заглядывал в ратушу, где беседовал все с тем же бургомистром. Правда в предыдущие дни, ни о каком недовольстве и говорить не приходилось. Горожане казалось, смирились с решением коменданта. Затем возвращался в замок, где вспоминая события под Архангельским городком, поднимался на «Андларе» в голубое небо, чтобы оттуда взглянуть на диспозицию. Потом вновь на бастионы, под град ядер. Уже оттуда ехал на осмотр оставшихся бастионов, тех, что подвержены были обстрелу куда меньше. И лишь только ближе к ночи в дом коменданта, где его ждала с детьми Марта. Женщина на удивление спокойно переносила все невзгоды, выпавшие на плечи ее мужа и горожан. Там он отсыпался часиков пять и вновь рвался в бой, созывая военный совет.

В этот раз все пошло совершенно по-другому. Еще не успели все разъехаться (остался полковник Скобельщина и Ян Полонский), как адъютант доложил Золотареву, что с ним хотела бы встретиться делегация горожан во главе с бургомистром.

-Зовите, – сказал Андрей. Когда Лемме скрылся за дверями, проговорил, обращаясь к офицерам, словно предчувствуя что-то не ладное, – господа, не могли бы вы подождать за дверью.

-Хорошо, господин комендант, – проговорил хором полковники, словно поняв Золотарева с полуслова.

Офицеры вышли, чуть не столкнувшись в дверях с делегацией.

Андрей оглядел присутствующих. Это были представители «буржуазии» (по-иному назвать сих мужей комендант просто не мог). Все в разноцветных костюмах, словно сейчас и не было войны. Впереди в черном кафтане, белоснежной рубашке с кружевным воротником, прижимая к груди треуголку, старик бургомистр. Редкие седые волосы на голове, обвисшие и непривычно смотрящиеся усы.

-Не иначе желаете сдать врагу город! – Неожиданно произнес Андрей, вводя пришедших в замешательство. – Знаю, знаю господа – хотите. Я думал, что ваш голос бургомистр был за оборону города, но видимо ошибся…

-Как и я, – прошептал градоначальник.

-И вы, лучшие люди города, – тут Андрей сделал акцент на слове «лучшие», – готовы сдать город врагу…

-Нам не нравится ваша политика, господин комендант, – произнес один из просителей, в нем Андрей признал отца девушки, за которой ухаживал царевич. – Неужели, Вы, господин комендант не понимаете, что ваши амбиции могут привести к гибели горожан.

-Без жертв не бывает войн, – проговорил Золотарев, – всегда страдают мирные жители.

-Вы ошибаетесь, – сказал вдруг бургомистр. – Ни когда, ни когда горожане не подвергались мести со стороны осаждающих. Так как ни один нормальный полководец не будет губить своих будущих подданных…

-Подданных? – Переспросил комендант.

-Да, подданных. Нам все равно, кто будет, правит городом – государь Московский или король шведский. Вы же хотите…

-Вы, же знаете, господин бургомистр, – вспылил Андрей, – что я хочу…

-Знаю. Вот и боюсь, что ваши действия приведут к худшему.

Бургомистр вдруг поперхнулся и закашлял. Один из присутствующих похлопал того по спине.

-Спасибо, – молвил градоначальник, – Так вот я продолжу. Я был не против обороны города. Но ваши методы – меня, как и других пугают, – тут старик обвел руками присутствующих, – поэтому я вас прошу, господин комендант сдайте город шведскому фельдмаршалу. Пока не поздно.

Присутствующие развернулись и направились к дверям. У самого выхода бургомистр вдруг повернулся и добавил:

-В противном случае я лично сам открою ворота.

Когда за ними дверь закрылась, Андрей лишь сказал:

-Ну, и дураки!

Минут пять простоял в оцепенении, пока в кабинет не заглянул Лемме.

-Все в порядке господин комендант? – поинтересовался он.

Андрей опустился в кресло. Стянул с головы парик. Посмотрел на адъютанта.

-Полковники еще не ушли? – спросил он.

-Нет.

-Тогда, зови.

Ни когда, не сейчас во время осады, ни позже не считал Золотарев бургомистра глупым человеком. Он прекрасно понимал чувство Якова Клеймена. Когда от твоих действий зависит судьба всего города, тут не на такое пойдешь. Одного пока Андрей понять не мог, зачем тот явился со всеми заговорщиками к нему. Действовал бы в втихаря, так ведь нет же. Может, считал, что эстонец одумается и присоединится, а возможно, помнил, кому был обязан местом. Но как бы, ни обстояло все на самом деле, было уже не важно. Комендант принял решение.

Сейчас главное было арестовать недовольных его решениями горожан. Вряд ли их было так много, скорее всего основную группу составляли те, кто совсем недавно отказался присягнуть московскому государю. Как считал Золотарев, для того чтобы их арестовать хватит и двух рот. Затем требуется усилить караулы у городских ворот и объявить комендантский час, чтобы прогулки горожан в позднее время прекратились на время осады раз и навсегда.

-Они, мне еще спасибо скажут, – проговорил он, когда двери за полковниками закрылись.

Скобельщина остался, честно сказать, недоволен решением коменданта. Он считал, что его солдаты должны воевать на поле брани, а уж не как не стеречь мятежников. По мнению Федота лучше бы Золотарев разрешил выйти тем за пределы города. Вот только то, что среди заговорщиков могут оказаться люди, знающие о существования тайных ходов из крепости, выглядело как-то нелепо. Во-первых, полагал полковник, им в таком случае не нужно открывать ворота для неприятеля, достаточно было бы просто кому-то одному выбраться за стены и по тем же тайным ходам провести неприятеля в крепость. Во-вторых, как думал Скобельщина, вряд ли мятежники были такими уж сторонниками Карла XII, зачем тогда приходить к коменданту и ставить перед ним ультиматумы, заведомо зная, что тот не изменит своего решения. Поэтому отправившись в казарму своего полка, он уже принял решение.

Пригласив двух самых надежных поручиков, коим Федот доверял, как самому себе, он изложил сложившуюся ситуацию.

-Возьмите только добровольцев, – проговорил полковник, когда те были введены в курс дела.

Вот только ропота не удалось избежать. Солдаты согласившиеся принять участие, в неприятном деле, по мнению Скобельщины, все равно оказались не довольны, особенно гнев перехлестнул через край, когда увидели среди арестованных женщин с детьми. Жен мятежников, тех, что не пожелали оставлять своих мужей.

Когда, Федот доложил об этом коменданту, тот лишь руками развел.

-Если хотят ощутить себя женами декабристов, – молвил он, – так это их право.

Что значила эта фраза полковник так и не понял. Он уже уяснил, что с комендантом спорить сейчас и доказывать, что тот не прав бесполезно.

-Упрямец, – проговорил Скобельщина в коридоре, когда столкнулся с Полонским в коридоре. – Наш комендант упрямец. Я ему предлагаю отпустить мятежников из города, а он, ни в какую.

Драгун ничего не ответил. Удивленно посмотрел на полковника.

-Тебе хорошо, – прошептал Федот, когда Ян скрылся за дверьми кабинета коменданта. – Твои солдаты на стенах, – сплюнул в сердцах под ноги и быстрым шагом заспешил покинуть дом Золотарева.

Между тем, Полонский доложил, что равелин, находившийся между бастионами «Фама» и «Триумф» захвачен шведами. Золотарев после этого сообщения пришел в бешенство, все шло ни как ему хотелось. Андрей предполагал, что защитные сооружения продержатся чуть дольше, и успеют к подходу помощи из-под Петербурга, но, сколько бы он не интересовался у дежуривших на Андларе, не видно ли движущихся войск? Неужели что-то задержало царевича в дороге? Подумать о том, что на отряд Шредера быть может, напали разбойники комендант и предполагать не хотел.

Золотарев тут же затребовал карету. И когда она была у ворот, приказал мчаться к бастиону «Триумф», где сейчас под обстрелом руководил обороной полковник Барнер.

Шведы уже заняли равелин и вовсю там командовали. Теперь, когда до стен города было рукой подать, началось строительство подкопа. Необходимость в массированном обстреле начинала отпадать, проще было заложить бомбу под основанием бастиона, и взорвать.

Фельдмаршал Карл Густав Реншильд вызвал к себе офицера командовавшего минерами и распорядился, чтобы те делали подкоп под бастион. Тот тут же убежал выполнять приказание. И вот в районе захваченного равелина начались активные действия. Пробежал отряд саперов с лопатами. Защищенные стенами, они начали копать подкоп.

Ближе к вечеру в направлении равелина направилась группа солдат с бочками, заполненными порохом.

-Сколько у нас временим? – Поинтересовался Золотарев, разглядывая их в подзорную трубу.

-От силы час. – Проговорил полковник Барнер.

-А потом?

-Потом бастион рухнет, и неприятель устремится в город. Сколько времени нам удастся задерживать его на развалинах одному богу известно!

Андрей опустил подзорную трубу и печально взглянул на полковника.

-Не уже ли, все кончилось?

-Скорее всего – да.

Золотарев собрался было уже уходить, когда на бастион вбежал солдат Белозерского полка.

-Господин комендант, – прокричал он. – С воздушного шара было замечен большой конный отряд.

-Шведы? – уточнил Андрей.

-Вроде – наши. Знамена русские.

– Князь Голицын с подкреплением, – вздохнул облегченно Золотарев.

-Боюсь, что нет господин комендант. Идут стройными колонами с юго-востока. Вероятно, из-под Пскова.

Оттуда мог прийти Александр Данилович с драгунами, но за помощью к нему, он Андрей никого не посылал. Если только… Если только воевода Иван-города это сделал. Не эту помощь ожидал Золотарев. Лучше бы подмога из новой столицы появилась, а не от Светлейшего. Тот, так считал эстонец, вполне возможно, что имел на Андреса зуб. Но выбирать не приходилось, город оказался на самом краю между жизнью и смертью. Неизвестно, как бы поступил с ним командующий шведской армией, а с Александром Даниловичем, он уж попытается найти общий язык. Глядишь, и государь заступится.

Взрыв раздался неожиданно. Словно землетрясение прошло. Стена стала медленно уходить вниз, поднимая в воздух пылевое облако. Андрей закашлял.

-Взорвали ироды! – Вскричал полковник Барнер. – Теперь у нас нет выбора, как сдерживать атаку. Надеюсь, Светлейший князь успеет к нам на выручку.

Вдали застучали барабаны и запели флейты. Андрей посмотрел в подзорную трубу. По полю колонами, двинулись шведы. Реяли на воздухе их сине-желтые полотна знамен. Что-то кричали служивым офицеры.

-У, нелегкая, – проворчал откуда-то взявшийся Федот Скобельщина.

И тут из леса выскочили несколько кавалеристских полков. С гиканьем и с криками «Ура!», они влетели в шведские колоны. Рубя саблями супостата. Впереди, Андрей хорошо видел его в подзорную трубу, сам Светлейший князь – Александр Данилович Меншиков.

-Горячая голова, – проговорил полковник Барнер, – Данилыч. Ох, горячая голова. Ни себя не бережен, ни солдат своих. Зато, как вовремя.

-Разреши господин комендант, – проговорил Яков Полонский. – Я со своими драгунами навстречу Александру Даниловичу выступлю. Дай бог, вдвоем и поколотим неприятеля.

-Ступай, – скомандовал Андрей.

Минуты через две, когда там под стенами города, драгуны Меншикова рубили неприятеля, к ним на помощь, сквозь образовавшийся пролом из Нарвы вылетели драгуны Полонского.

Бойня началась на славу.

-Эх, дай и мне пошалить, комендант, – проговорил Федот Скобельщина, – не могу я сидеть и смотреть, как наши там рубятся.

Получив разрешения, он со своим полком выступил из города. И стало понятно, что инициатива в этой битве русскими перехвачена.

-Ты, что это себе позволяешь! – Метал на следующий день гром и молнию, князь Меншиков. – Что, государь наш велел, знаешь? Вижу, что знаешь. Так почему против воли его пошел?

Как только битва была закончена, а оставшиеся в живых шведы предпочли отступить, драгуны Меншикова и Полонского вернулись в город. Торжественно въехали в городские ворота. Зло посмотрел на встречающего, на крыльце ратуши Золотарева, но ничего не сказал, а всего лишь потребовал предоставить для его солдат квартиры, где те могли бы отдохнуть. О том, что вскоре в Нарву прибудет государь Московский Петр Алексеевич, Александр Данилович сообщать не стал, решив тем самым приготовить, для возомнившего себя творцом эстонца, сюрприз. Андрей тут же предложил выделить князю комнату в доме коменданта, но тот отказался и тут же объявил, что собирается провести эту ночь у бургомистра.

-Кстати, где он?

-Он, арестован ваше сиятельство, – проговорил полковник Барнер.

-Почему, и с какой стати? – Воскликнул Данилыч, грозно взглянул на Золотарева. – Я тебя спрашиваю?

-Пытался сдать город, – прошептал Андрей.

-Что? Не слышу?

-Пытался сдать город.

-Освободить. Причем немедленно.

Привели старика. Меншиков спустился с крыльца, обнял и по-отцовски (в данном контексте это было, как-то нелогично) расцеловал его.

-Вот он истинный герой Нарвы, – воскликнул князь. – А теперь веди, старик к себе домой. Дай полководцу отдохнуть, после тяжелой битвы.

Ну, а утром разъяренный, как лев, прискакал в дом коменданта. Ворвался, как ураган в кабинет Золотарева. Тот уже хотел было предложить Светлейшему князю кресло, но в этом, же кресле оказался сам.

-Против воли государя, пошел, – орал тот, – государь велел сдать город, если к нему шведы подойдут, а ты. Где царевич?

-В Санкт-Петербург за подмогой отправлен, – пролепетал Андрей.

-А, что до Пскова разве дальше? Или ты меня эстляндец боишься?

Комендант опустил глаза. Смотреть на лучшего друга царя было страшно. Вчера он не ожидал сегодняшнего поворота. Думал, Меншиков будет недоволен только из-за того, что бургомистр арестован. Хотел было оправдаться в причинах ареста, но не успел.

-Боишься. А, вот Яков Клеймен, не испугался. Пока ты из себя полководца корчил, он ко мне человечка послал. Сволочь, ты Ларсон, сволочь.

Тут дверь в кабинет отворилась и вошла Марта. Он посмотрела сначала на кричавшего князя, потом на супруга. Затем подошла к Меншикову и проговорила:

-Не смейте на него кричать. Он, как мог, пытался отстоять город.

Алексашка взглянул на женщину. Прошелся по комнате и опустился в свободное кресло.

-Тебе повезло золотарь, – проговорил он, припомнив первую должность, Андрей при государе, – скажи спасибо своей жене. Я покричал, гнев спустил. Мне моих людей жалко, что сейчас под стенами города лежат. Я, отойду, а вот государь…

-Что государь? – спросил Золотарев.

-Государь сюда скачет. А он неповиновения его приказу, и угрозу его сыну не простит. Моли бог, чтобы только от должности отстранили, или на худой конец в какую-нибудь деревеньку сослали. А то смотри государь зол в гневе, и не снести тебе головы, если с царевичем по дороге в Санкт-Петербург, что случилось.

Андрей же понял, что Меншиков вроде от гнева начал отходить, и уже стал корить себя за то, что не отправил Алексея Петровича в Псков. Но, с другой стороны, если бы он это сделал, пришел бы сейчас на помощь осаждающим Александр Данилович со своими драгунами? Да и бургомистр хорош. Заговор затеял это одно, но чтобы человека к князю отправить, тут не дюжим умом обладать нужно. Возможно, и не он такое решение принял, а кто надоумил?

-Может, отобедаете князь? – проговорила Марта.

-Отобедать? – уточнил Алексашка.

-Отобедать. Обед, правда, скромный, чай в осажденном городе вот уже, сколько дней жили.

-Отчего же. Сейчас любая трапеза, после походной пищи, покажется даром богов, – он прищурился, словно пытался заглянуть в душу женщины, – вернее богини.

Андрей вдруг испугался. Ему вдруг стало страшно. Он подумал, о том, что все возвращается на круги своя. Когда-то Марта должна была стать любовницей фаворита, но он с помощью царевича, увел ее прямо из-под носа князя. Сейчас же, складывалось такое ощущение, что Алексашка все же это сделает. Теперь все было в руках Марты.

После обеда Меншиков изъявил желание посетить стены крепости.

С появлением Александра Даниловича у Андрея началась черная полоса в жизни. Еще вчера казалось, что он был на коне, а тут в одночасье полетел вниз. Хорошо, что падение оказалось не таким уж болезненным. Меншиков взял на себя управление городом, оставив Золотарева комендантом чисто номинально. Князь хотел было приударить за супругой графа, но Марта на удивление не пошла на контакт. Впервые Андрей понял, что для кого-то он в этой чуждой ему эпохе – нужен.

Золотарев, все еще ездил на стены крепости, смотрел, как горожане восстанавливали разрушенное. Общался с полковниками. Барнер, как-то в разговоре проговорился, что если Питер решит, Андрея отстранить от управления городом, то он готов замолвить слово, чтобы его разрешили зачислить в полк, в звании майора, но эстонец отказался.

-Ну, как знаешь Андрей, – произнес полковник, – как знаешь. Дело хозяйское.

А потом в город прибыл Петр. Сразу же в кабинет коменданта, а там Меншиков.

-Так и так, пришлось отстранить Золотарева твое величество. Супротив указу твоего пошел.

-Знаю, – прошипел Петр, – где он?

-Так у себя в квартире. Пытается еще руководить городом. Наказать бы тебе его, за самодеятельность нужно…

-Без твоих советов обойдусь, – рявкнул государь.

Он покинул кабинет и прошелся до спальни. Рывком распахнул дверь. Андрей сидел в кресле у окна и курил трубку, рядом возились его дети. Петр, собиравшийся, с кулаками набросится на эстонца, сдержался.

-Поговорить надо, – молвил государь.

Золотарев посмотрел на царя и прокричал:

-Марта! Уведи детей.

Вошла супруга и увела малышей. Петр на женщину даже не взглянул. Не, ужели, промелькнула мысль у Андрея, тот в этой изменяющейся реальности стал другим? А может, царь встретил другую женщину, которая способна оказалась заполнить образовавшуюся, в результате его действий, нишу.

-Стоило бы тебя казнить за неповиновение, – молвил государь, – но видя твоих чад – передумал. Не хотелось бы их оставлять сиротами, как не хочется потерять сына. Кстати, где Алексей?

-Он отправился в Санкт-Петербург за подмогой…

-А почему не в Псков? – Перебил его монарх, – ведь город куда ближе. А Меншиков в качестве полководца не уступает Головину.

Андрей промолчал. Но Петр видимо и так догадывался, каков мог быть ответ. Государь прошелся по комнате и плюхнулся на диван, стоявший у стены.

-Когда ты появился несколько лет назад под стенами этого города, – продолжил монарх, – произвел на меня неизгладимое впечатление. В тебе было что-то такое, что заставляло верить. Потом, я не забыл, наш разговор в Преображенском. То, что ты человек, рожденный в грядущем, не дает тебе права, идти супротив меня. Ослушиваться моих приказов. Вполне возможно, что ты знал о штурме города неприятелем. Предполагал, что помощь придет от Меншикова. Это могло оправдать твою выходку. И я бы в это поверил, но… Понимаешь Андрей, – Петр посмотрел прямо в глаза коменданту, – все это ложь. Об исходе ты знать не мог.

Золотарев вздрогнул. Запустил руку в кисет и достал трубку. Закурил.

-Ты не мог знать исход сражения. – Повторил Петр. – Иначе не бургомистр, а именно ты послал бы за помощью к Меншикову. Поэтому наказание по любому последует. Степень его будет зависеть, от того, что сейчас с моим сыном.

-Я отправил его за несколько дней до штурма города в Санкт-Петербург. При этом дав ему в попутчики – лучших людей…

Договорить он не успел. Дверь в комнату распахнулась. Государь хотел было отругать нарушителя спокойствия, но не сделал. В проходе стоял солдат в фиолетовом мундире.

-Ну, – проговорил Петр, – вещай!

Служивый взглянул сначала на государя, затем на коменданта, и после того, как Андрей кивнул, молвил:

-К городу движутся русские полки!

-Интересно кто бы это мог сюда спешить, – пробормотал Петр, – откуда движутся?

-С Балтики, государь.

-Может это Головин, – предположил Андрей.

-Твое счастье, – проговорил монарх, – если это он. А теперь пошли, взглянем.

Андлар мирно покачивался в небе. После ливня, и прохлады, длившейся несколько дней, вновь стало жарко. Петр смотрел в трубу, Золотарев стоял у другого края корзины и ждал своей участи. То, что это шли полки под руководством Головина, Андрей не сомневался. Скорее всего, среди них был и царевич со Шредером и товарищами.

– Тебе повезло Золотарев, – проговорил монарх, – что идут войска Головина. Это значит, что, по крайней мере, до Санкт-Петербурга он добрался благополучно. Будем надеяться, что у генерала хватило ума не брать царевича на поле брани. А теперь спускай нас на землю.

Пока еще комендант, Андрей посадил воздушный шар. Государь выбрался из корзины, поправил сюртук. Как потом выяснилось, Петр оказался прав в отношении генерала. Тот действительно не решился взять царевича с собой. Приказал, чтобы тот, с его товарищами, прибыл бы под Нарву чуть позже. Перестраховался? А, может, боялся, что баталия затянется надолго? Какое же было удивление Головина, когда он обнаружил, что под стенами осажденного города армии неприятеля нет. Тот же лагерь, что находился там, принадлежал не кому иному, как самому государю. К тому же встречал его войска сам Петр. Такой же веселый, как обычно, да вот только за всем этим генерал почувствовал озабоченность монарха. Причина – царевич.

Петр пригласил генерала в штаб. Усадил за стол и долго расспрашивал об Алексее. Головин поведал тому, что знал. Хорошо охарактеризовал Шредера, и отряд который сопровождал царевича в новую столицу.

Через несколько дней, с небольшим отрядом прибыл и сам Алексей. Тот разглядел отца издали.

-Не предполагал, – проговорил он, обращаясь к капитану Шредеру, что ехал сейчас с ним рядом, – что отец прибудет на помощь Нарве. На него это не похоже. Не велик городок и к тому же теперь не имеет такого стратегического значения, какое было у него семь лет назад.

-Он поручик, прибыл сюда с войсками скорее из-за вас.

Приехали. Царевич соскочил с лошади и подбежал к Петру.

-Отец, – проговорил он.

-Отец? – переспросил Самохвалов, находившийся в это время рядом со Шредером. Он узнал государя, и сейчас просто находился в шоке от той мысли, что несколько дней охранял отпрыска монарха.

-Да, Петр его отец. А поручик ни кто иной, как царевич Алексей.

-И не подумаешь, – прошептал Фрол, – а характеры у обоих разные. Теперь я не удивляюсь, что за ту работу, что выполнял наш отряд, мы получим от монарха прошение, за старые прегрешения.

-Я бы так не считал, – проговорил капитан. Он покачал головой, – Когда предлагал службу, думал, что так и будет, а вот теперь не уверен…

Между тем взяв сына за плечи, Петр увел того в шатер. Минут пять с ним беседовал. Затем вдвоем вышли и направились в сторону капитана Шредера. За ними еле-еле поспевал писарь, таща в руках несколько свитков.

-Это и есть те люди, что сопровождали тебя, сын? – Спросил Петр, останавливаясь перед отрядом.

-Они, – проговорил царевич, и незаметно дал сигнал, чтобы попутчики его спешились.

Шредер, Шипицын, Фрол и Юрий соскочили с коней. Царь оглядел их и проговорил:

-Хороши, ох хороши!

Подошел к Шредеру.

-Майор, – произнес Петр.

-Капитан, ваше величество.

-Нет, нет. С этой минуты вы майор, – проговорил государь, и писарь протянул тому патент на звание.– Нет, желание перейти в Семеновский полк?

-Государь, я бы хотел, служит в Белозерском.

-Жаль, конечно. Хотелось бы видеть такого у себя в гвардии, но и в авиаполке вы тоже будете необходимы.

Петр осмотрел Шипицына. Писарь тут же вручил тому бумагу на очередное звание. Поблагодарил государя, за доверие. Между тем царь подошел к разбойничкам, минут пять их разглядывал, словно решая, что с ними делать. Затем повернулся к писарю и произнес:

-Подай им бумаги.

Атаман и его товарищ удивленно посмотрели на царя.

-Я прощаю все ваши предыдущие прегрешения, – молвил он. – Хочу сдержать слово, данное вам майором Шредером. Может пожелание, какое есть?

-Ваше величество, – проговорил Фрол, понимая, что дерзит. Получив награду, и что-то требовать еще большая наглость. – Я бы хотел попросить…

-Что? – Недовольно поинтересовался царь. Он не ожидал, что после получения прошения, те что-то еще потребуют.

-Разреши Семену, брату моему на службу к тебе поступить!

-К Христофору Шредеру в полк пойдет?

-Пойдет государь.

-Ну, так тому и быть. Эй, Иван, пиши приказ о назначении Семена, – государь посмотрел на Фрола, – как вас по батюшке?

-Лукич.

-Пиши приказ о зачислении Семена Лукича…

-Самохвалова, – подсказал атаман.

-Самохвалова, в Белозерский полк. – Петр на секунду задумался, – надеюсь он высоты не боится.

Загрузка...