Нас с тобой трое

10

Вместе с Тамарой они остались ночевать у мамы, и в тихой целомудренности родительского дома, Тимур долго не мог уснуть. Ему казалось, что его сердце так громко стучит, что никто не сможет сомкнуть глаз.

Но ночь была беззвучна.

— Мы все еще вместе? — спросила наутро Тамара, когда они прощались на автобусной остановке.

— Нет, я думаю, нет, — ответил Тимур поспешно, не давая себе возможности увильнуть от этой беседы или начать сомневаться.

Тамара смотрела на него с грустной задумчивостью, как будто не могла решить математическую задачу.

Под этим взглядом Тимуру очень хотелось начать оправдываться.

— Прости, что я потратил твое время на эти поминки. Это было неразумно.

Она покачала головой.

— Это неважно, Тим. Я думаю, что ты слишком серьезно воспринял мои слова. Ну про мое одиночество. Это было в запале ссоры. Просто эмоции, Тим. Я бы на твоем месте не стала воспринимать всё буквально.

— Сколько мы не виделись, Тама? — спросил её Тимур.

— Шестнадцать дней, — ответила она без запинки.

— И я даже по тебе не соскучился, — собственная безжалостность царапала горло, как ангина. — Тамара, во всем этом нет никакого смысла.

— В твоей жизни вообще нет смысла, — отозвалась она холодно. — Ты просто дрейфуешь, как бревно в океане. Мне действительно интересно, сможешь ли ты вообще принять хоть раз какое-либо решение, или так и будешь жить, словно под одеялом.

— Давай разойдемся, пока не наговорили друг другу еще больше обидных слов, — предложил Тимур и первым шагнул в автобус.

Фотограф Петрова оказалась щуплой энергичной женщиной, которая моментально узнала Тимура.

— Вы сын Руслана Ибрагимовича, правда? Сочувствую, — она крепко пожала ему руку. — В детстве вы были очень смешным и кудрявым. Я фотографировала вас с отцом для университетской газеты.

— Это тоже ваш снимок? — он протянул ей одну из отцовских фотографий.

Она кинула быстрый взгляд на фото и моментально отвела глаза.

— Нет, — сказала фотограф решительно. — У меня никогда не было такой хорошей камеры.

Согласно расписанию, Скамьина вела историю родного города у второго курса. Тимур все-таки хорошо знал университет и довольно быстро нашел нужную ему аудиторию. Дверь в поточку была открытой, и он просто сел на последний ряд.

Лиза выглядела так, как будто умирала со скуки. В сером трикотажном платье, подчеркивающим её грушевидную фигуру, она монотонно читала лекцию, медленно прохаживаясь у доски.

Непривычно короткая стрижка скрывала округлость её щек, густо-коричневая помада маскировала ниточку шрама, мягкие кроссовки делали её шаги беззвучными.

Самая обыкновенная преподша на вечных заменах.

Немолодая, неумная, некрасивая.

А он — дрейфующее в океане своих рефлексий бревно.

— Ну, привет.

Он так сильно задумался, что не заметил, как закончилась лекция,

Лиза стояла на уровень ниже, положив руки на его парту. Её глаза смеялись.

— Привет, — Тимур с таким трудом вытолкнул из себя это слово, будто оно было камнем.

— Ну надо же, — сказала Лиза, улыбаясь от уха до уха. — Я думала, ты весь в гневе из-за моего визита на поминки и в панике из-за моего переезда, а ты сидишь у меня на лекции как ни в чем не бывало.

— У меня были дела в университете.

— В этой самой аудитории?

Тимур покосился на неё с неприязнью.

— Я все еще злюсь на вас из-за поминок, — честно предупредил он. — Но зачем мне паниковать из-за ваших переездов?

— Тебе не страшно?

— До смерти. Меня дрожь пробирает из-за того, что вы продали квартиру из-за одного единственного… В общем, странно это всё. Вы выглядите как будто сумасшедшая прилипала.

— Так я и выгляжу. Но у меня есть разумное объяснение. Наверное.

Тимур вздохнул.

— Пригласите меня на новоселье?

И вот тогда она ощутимо затосковала.

— Тебе не понравится моя новая квартира, — сказала Лиза с явным страданием в голосе.

— Да неужели?

— Тебе она очень не понравится.

— Вряд ли вы можете напугать меня еще больше, чем сейчас.

— Ты решишь, что я спятила окончательно. Но так получилось. Как-то само. Без злого умысла.

— Вы купили квартиру в моем подъезде?!

— Дыши, пожалуйста, дыши Тимур.

— Это чертово извращение. Вы спятили окончательно. Что… как… Зачем? Господи, мне надо выпить. Димедрола или валерьянки. Или еще чего-нибудь в этом роде.

— У меня есть водка.

— Это вы преследовали моего отца, да? Эти фотографии, год за годом… Вы не были его любовницей, вы были его сталкером!

На секунду показалось, что она ударит его.

Но Лиза просто вышла из собственной квартиры, оставив Тимура одного.

Он открыл кран на кухне и налил холодной воды себе за шиворот.

Потом открыл холодильник, достал оттуда бутылку водки и выпил прямо из горла.

Легко, как воду.

Лиза вернулась через пару часов.

Деловито достала из коробки под раковиной картошку и принялась её чистить.

— Почему у вас только водка в холодильнике? — спросил Тимур. — Пьянствуете в одиночку?

— Грузчики, сантехники, электрики. Это называет переезд одинокой женщины, котик.

— Я её всю выпил.

— Молодец, — похвалила Лиза, не оборачиваясь.

— Я из-за вас алкоголиком стану, — пожаловался Тимур её спине.

— Подходящая, в целом, компания для сталкерши — извращенки.

— А разве нет?

Лиза кинула в него, не глядя, картофелиной. Она пролетела в полуметре от Тимура и отскочив от стены, покатилась по полу.

— Не играйте с едой, — возмутился он.

Лиза поставила на плиту кастрюлю и только тогда повернулась к нему.

— Ну вот что, мой ненаглядный параноик. По существу вопроса имею доложить следующее: здесь продавалась подходящая мне квартира, и я её купила. Она подходила мне по цене, планировке и близости к остановкам общественного транспорта. Твое столь близкое соседство это скорее минус, нежели плюс.

— Враки.

— Ну хорошо. Мне понравилась идея жить рядом с тобой. Это что, преступление?

Она смотрела на него с таким вызовом, как будто признавалось в том, что по ночам ворует цыплят из чужого курятника.

— И я не преследовала твоего отца. Мы с ним…

— Стоп.

Лиза послушно замолчала.

Тимур встал и снова заглянул в холодильник. Водки больше не было, а четверть бутылки, которая бултыхалась сейчас в его пустом желудке, уже не защищала.

— Что это вообще за история с преследованием? — спросила его Лиза.

— Давайте не будем больше говорить о нем, — сказал Тимур. — Никогда.

— Звонки продолжаются, да? Я могу попробовать помочь, Тимур.

— Как? — коротко спросил он.

— Я вижу университет изнутри, — мягко сказала Лиза, — а ты — снаружи. Это же кто-то из наших, да?

— Я не знаю. Может быть, кто угодно. Студентки бывшие.

— Что говорит детализация звонков?

— Ничего особенного. Номер сотового телефона.

— Пробивал?

— Пробивал. Номер оформлен на отца. Чтобы его заблокировать или запросить детализацию, нужно свидетельство о праве наследования, а оно пока не готово.

— Пришли мне всё, что у тебя есть, — попросила Лиза.

— Не хочу.

— Это же глупо, Тимур.

— Мне всё равно.

Ему действительно не хотелось отправлять ей фотографии — чтобы она их разглядывала одну за другой, перелистывая ушедшие годы?

Сколько вообще времени нужно, чтобы разлюбить мертвеца?

Сорок дней?

Сорок лет?

— Я пошел домой, — объявил Тимур, не трогаясь с места. — Не звоните мне.

— А я тебе и не звонила, — заметила она спокойно.

— Я знаю, — с достоинством ответил он. — Целых восемь дней и не звонили. Переезд настолько хлопотное дело?

Лиза подошла к нему ближе, прислонилась плечом к холодильнику, разглядывая Тимура с доброжелательным интересом.

— Я пошла на поминки, — сказала она, — потому что подумала, что вдруг тебе понадобится поддержка.

— Вы меня ужасно поддержали, спасибо, — язвительно отозвался Тимур. — Мне было очень приятно слушать, как это грымза, завкафедрой, без устали вас пилит. К вам настолько плохо относятся в университете? И почему вы такая уставшая? И зачем вы постриглись? Почему вы так на меня смотрите?

Под градом его вопросов Лиза слабо улыбнулась.

— Приходи ко мне в воскресенье, — сказала она, — будем собирать шкаф. Я приготовлю что-нибудь.

— Вот еще, — фыркнул он, — нашли себе прислугу! Сами свой шкаф собирайте! Ни за что не приду. И еду сам принесу, вы все равно готовить не умеете. И постарайтесь выспаться к воскресенью. На вас же смотреть больно.

Она снова улыбнулась и с неожиданной, какой-то печальной робостью, легко поцеловала его в щеку.